Рерих Николай Гималаи

Фильм рассказывает о центральноазиатской экспедиции художника Николая Рериха, во время которой его группа прошла через самые неисследованные области Азии – величественные, труднодоступные горные цепи Гималаев, Тибет, Китай, Кашмир, Монголию и Алтай. Гималайские этюды Николая Рериха – явление в мировом искусстве уникальное. Сегодня, спустя более полвека после его смерти, творчество «певца Гималаев» Николая Рериха продолжает магнитом притягивать к себе всех тех, кого влечет великая и загадочная «Индия духа». Гималайские этюды Николая Константиновича Рериха — уникальное явление в мировом искусстве.

Это знаменитая Трансгималайская экспедиция Николая Константиновича Рериха.

рерих николай константинович алтай гималаи

Седые иконостасы обезображены нехудожественными доброхотными приношениями. Шапка с ушами. Нашлись общие знакомые. Известны их манускрипты, но знаете ли, как произносить эти знаки.

Крылья палаток вспархивают, как птицы. Что делается на монгольской границе. Надо отметить, если вообще этот рассказ верен и если чиновники не увезли вещи просто в свою пользу. Не мог учитель Падма Самбхава явить лишь низменное учение. Кони их, как в древних описаниях, принимают участие в битве зубами и копытами.

Небывалый знак, недобрый. Где же увлекательные нападения. И повторял известную фразу Достоевского с небольшой поправкой: «Осознание Красоты спасёт мир». Шепнет: Не говорите этому человеку – все разболтает или: А теперь я лучше уйду.

• Экспедиция Николая Рериха на Восток
• Книга: Николай Константинович Рерих «Алтай Гималаи»
• Читать онлайн Алтай – Гималаи автора Рерих Николай Константинович – – Страница 1
• Рерих Николай Константинович — Алтай-Гималаи
• Николай Константинович Рерих – Алтай – Гималаи / Философия / / 2007

В год великой войны вода в три раза увеличилась, что и означало войну. Заброшенный в далекие горы, лишенный всяких сношений, этот офицер своим содействием и любезностью напомнил черты лучшего Китая. Если надо спешить – значит, где-то новый кров готов. Иногда только взять остается.

Юрий просил Цай Хань-чена выговорить им. В архивах старых обсерваторий, надо думать, можно найти многое о нем замечательное. Конфуций заповедал, что на сделанное зло надо поступать по справедливости. Я и китаец на конях из Хотана.

• Николай Константинович Рерих Алтай – Гималаи
• Путешествие в Гималаи Николая Рериха
• Пять картин Николая Рериха серии "Гималаи"» Живая этика и искусство
• Словари и энциклопедии на Академике
• НИКОЛАЙ КОНСТАНТИНОВИЧ РЕРИХ (1874 – 1947)
• Общееколичествопросмотровстраницы

Теперь в этих местах даже и не помнят о добыче нефрита. Для каждого времени года имелся особый цвет одеяния. Показались кипы тополей и абрикосовых деревьев, а за ними раскинулось царство песков. Из тьмы выдвигаются рога черно-невидимых яков. " – спросят приятели Запада. Тюрки пререкались с буддистами. Уж за полдня езды от дома он вспомнил, но где же найти в пустыне священные предметы.

Высота одной из статуй достигает 170 футов (52 м). Но недаром ироничный Козьма Прутков советовал: "Если на клетке слона прочтешь надпись "буйвол", не верь глазам своим". У нас был сын слуги покойного ламы, ездивший по поручению отца к молодому князю. Небо неспокойно.

• пути, что ведут к божественному
• Рекомендуемые курсы ПК и ППК для Вас
• Пять картин Николая Рериха серии «Гималаи»
• Николай Константинович Рерих – Алтай – Гималаи

В Спитуге изображение Майтрейи и знание пророчеств. Германсон говорит о трудных местах пути. Женщины проводили нас. Все это время нельзя было даже предположить такое его знание. Это – скорая почта.

Конечно, не скроешь. Тумбал, как черная статуя, застыл на груде яхтанов. На Алтае гору Белуху называют Уч-Сюре. и все поползло вниз, оступаясь, скользя и толкая друг друга. Это рассказ разумного Востока. Поверите ли вы. Сами жители к находкам на словах безучастны.

Под ручные барабаны и гонги ламы поют тантрическую песнь. После мазара расстались с течением Каракаша. Отождествление цивилизации и Культуры, утверждал Николай Рерих, приводит к путанице этих понятий, к недооценке духовного фактора в развитии человечества. На детях уже видны лишаи, чего в горах не было.

Вдали маячат стада диких куланов. Это наследие стало основой для открытия в Москве общественного Музея имени Н. К. Рериха. Среди рядов пестрой толпы идете к старому месту. Явление затруднения перед препятствием все-таки происходит от страха.

Полузасыпан остов осла. На горизонте стоят тучи, но это не обычные облака, это скалы песчаных вихрей. Опять костры. Она не любит малых решений.

Шли какими-то фантастическими песочными формациями. Неужели страшные личины могут символизировать путь блага. При входе – изображения хранителей четырех стран света. В монастыре красных шапок впечатление не так светло.

Как цепко идут яки еще раз поражаемся им. Столько осыпей под копытами. Кони фыркали. Опять шли течением Каракаша. Сиккимцы вспоминают свое исконное любимое занятие. Прочтите сказание ламы о наступлении времени Шамбалы.

Откуда общий бодрый шаг. И причины – все те же касты. Это именно предвестники переселения народов.

Наверно, форма некоторых кокошников получилась от откинутой фаты. Начинается пурга. При этом прежде всего будем поражены изумительным разнообразием этих наследий. В полном разнообразии, никогда не повторенные и расцвеченные бесконечным чутьем. Большое влияние Ташилунпо. Он знает больше многих ученых лам. Китайские императоры жили согласно астрономическим временам года.

Вы, строители нового Китая, уберите скорее зубров. Но теперь всюду пробелки тонкого снега. Но вот ведут святого – в одеянии ламы.

Опять ясная картина озаренного восхождения. Чаще всего одна стена – алтарная.

То зловещий балет кашмирских купцов-шайтанов. По малым признакам скажите ли, где захоронено самое главное. Чем дальше к Тибету – тем говорливее люди. Рисовал.

Работают быстро. На картине Будда Победитель из меча Благословенного брызжет огонь справедливости. Его черная шапка была видна за несколько миль. Сто восемь огней пламенным полем переливаются под ликом Мечты Мира. Где бы ни подойти к делу старины, сейчас же попадаешь на сведения о трещинах, разрушающих роспись, о провале сводов, о ненадежных фундаментах.

Уже мелькнул остов павшей лошади. Передача волевого приказа на расстоянии– существует. С нами паспорта – английский, французский, русский. Но сейчас я жалею, что не устроил это рассуждение в Ладаке.

И лежат эти манускрипты под спудом может быть, кормят собою мышей. Я рисовал. Для будущего музея Святослав Рерих выбрал старинную усадьбу Лопухиных. Наши друзья калмыки уже вчера прошли мимо нас по краткому пути на Аксу – Карашар.

Стрела, прилетевшая к Федору Тирону, шла с Востока. Вслед за первой встречей в Лондоне последовал ряд необычных событий и встреч Рерихов с представителями гималайской общины и в других странах Европы и США Эти события в несколько иносказательной форме (чтобы не создавать ненужного ажиотажа вокруг имени художника) были отражены в его автобиографических очерках, о которых упоминал биограф Николая Константиновича П. Ф. Беликов в своей работе "Рерих. Правда, Шишкин признает, что американские бизнесмены выделили Рериху чуть ли не миллион долларов (по тем временам – огромная сумма) на осуществление научных исследований в Тибете. Во время служения в храмах разносят дымящийся тибетский чай. В середине опять ее изображение. Кристаллы высот, возместит ли вас кружево песков.

Нынче вода вдвое уменьшилась, что значит голод и беспорядки. Наконец узнали преемственность очевидцев. Приходят толпы народа, послы из Лхасы, тибетские торговцы, старшина-аксакал, тасильдар (кашмирский уездный начальник) и опять – король Ладака. Со двора входите как бы в оружейную залу. Скажи тибетского чаю дать. Стенопись там очень величественна. Он свободен от самовыставления и вот таким образом он светит.

Пришлось спешиться и, скользя по резким зигзагам, круто спускаться. Опять все замерзло. Лишь недавно непроходимые тропы обратились в крутые пешеходные тропинки. Он протянул руки и приветствует нас. Передаваемые случаи «смертного глаза» составляют замечательное и совсем не изучаемое задание для психиатров и криминалистов.

Только бы постучаться в двери этой красоты без угроз, без оружия, без грабежа. Нас выходят встречать. Н. К. Рерих воспринимал прошлое как ступень к завтрашнему дню, переосмыслив девиз современной Индии: «Вечная и всегда новая. » и Индия признала его. Ташидинг почте не виден. Намекали, что, если бы немедленно идти дальше, они останутся, но в Хотане жить невозможно.

Ведь все это так неотложно полезно для Америки. Приставлен отвратительный бек. Кончилось дракой собак. И до сих пор паломники приходят издалека поклониться этому жилью. Кооперации с населением у них нет.

Целым оркестром звенели колокольчики верблюдов. И кладет мать зуб в божницу и творит перед ним самые священные молитвы и обращает все свои помыслы к своей святыне. На поверку выходит, что все это о нас же. Спуск не крут, но ветер все крепчает.

Откуда-то приносят для покрытия пола очень красивые кошмы. За ночь ходили караваны мимо нас. Вот источник Авраама. «Вот и французская экспедиция идет воздать честь Гималаям. Благословенный Майтрейя – Мессия всегда изображается в венце, в большом образе.

На красном фоне гор даже не видно подходов к монастырю. За ночь мы плотно занесены снегом. У ворот толпа. Юрий едет на коне из Яркенда.

Кому – хадак (шарф) или с рисунками или белый. На базаре в Гуме женщины откинули фаты с лица, чтобы лучше нас рассмотреть. Он высился недоступно. И вот пришло, привалило. И сейчас на Малабарских холмах могут прийти темные люди и за неисполненное желание будут стремиться прикоснуться к вам, сказав: «Господин будет болен» или: «Проживешь только десять дней».

Как легко привести в порядок звучную стенопись. Бедный, он не знал, как и что искать. Пришлось шесть часов пробыть с поднятым револьвером. Все-таки непонятно, что они оставили двух погибших товарищей без длительных розысков. Раньше пустили опытных грузовых мулов.

Есть собиратели жгучих восклицаний опасности, но самый неверный бамбуковый или веревочный мост будит в вас упрямую находчивость. И с драконом и с самодельными конями и с бумажными яками. Высота пути не более 7000 футов (2150 м). Как прекрасно, что Юрий знает все нужные тибетские наречия. Мусульмане парохода молятся на восток, где за розовыми песками скрыто их средоточие.

Осень не ждет. И люди не знают, в чем держать деньги. Среди Азии, может быть, несториане или манихеи оставили этот облик.

Вы приносите истинную радость в жизни молодежи и зажигаете сердца. Такая же неясность, как и относительно каменных гигантов на островах Пасхи. Не трудно вернуть организации монастырей к смыслу трудящихся общин, по завету великого Льва (Синха) – Будды. Но теперь, зимою, Чермное море и сине и не жарко и дельфины скачут в бешеном веселье. Китайское – слабее.

Многие неиспытанные кони погибают немедленно. Вдоль стен тоже вереница огней и все это море огоньков ласково колышется и мерцает, подернутое облачком курений сандала, дикой мяты и других благовоний, сожигаемых в кадильницах. На Востоке можно иногда услышать многозначительную фразу: «Он не будет жить». Конечно и молнии здесь бывают, но не проще ли назвать: Страна небесных ступеней. Могут ли они хранить красоту символов знания.

Китайцы сидят за глиняными стенами китайского города. Трудно поверить скрытому сверканию. Кто в Чантанг, кто ходил через Кокеяр, кто мерз на Санджу. На страницах этой книги читатель встретит немало пресловутых "чудес" Востока, поразивших воображение не одного поколения западных исследователей. Изберем раджу, который стремился к нахождению пути истины. Горы затянуты седою дымкою.

Ищут место ночевки. Налево, далеко, белый пик Гудвина. Лагерь пришлось разбить на голой арктической поляне под режущим ветром. Оставить на время земную, скучную твердь и потонуть в розовых туманах, так напоминающих то горы, то облака, а то и вовсе переливы ярких горящих на солнце атласных лент.

Все символы укрепляют Благословенного. И жена его из Тибета, помогает ему готовить краски. Древняя медицина утверждает, что смех очень полезен для очистки щитовидных желез. Надо подняться на следующий этаж, чтобы достичь Лика – как бы высшего мира. И Камбала и кони в сущности тоже входят в Знамена Востока.

Всякое препятствие должно быть рождением возможности. Его к нам потянуло. Немаловажным событием Центрально-азиатской экспедиции Рерихов стали и их встречи с Учителями уже непосредственно на Востоке. Пришла пора просветления Азии. Ведь это воры, разбойники и собаки.

Священный сборник – до тысячи рупий. Это уже именно та необозримость, по которой двигались великие орды. Палатки пытаются взвиться. И они готовятся и ждут, ждут, ждут. Не только снеговой хребет, но все предгорные ступени проваливаются в густую мглу.

Амбань начал вскрывать пакеты, нам адресованные. В безысходности кормилица подменяет царевича своим ребенком. Кашмирцы лукаво не показали ладакцам многие вещи.

Благословенный Будда был в Хотане и оттуда решил путь на Север. 3 февраля. Должна существовать хотя бы примитивная справедливость. Терезою, когда оба блаженные собеседника, придя в восторг, поднимались к потолку комнаты. Уже семнадцать лет наблюдаем явления спешащей эволюции.

И еще два трогательных облика не должны быть забыты. Дальше, там, на склонах гор, Карашар – древнее место. Так сказали древние китайцы. В чем же этот общий язык. Чай получается абсолютно безобразного вида и вкуса.

Кони храпят. В трудах своих он указывает учение из Шамбалы, установившее следующую за Буддою иерархию. Приходят местные бородачи потолковать о всякой всячине. Метод буддийского учения напоминает метод каббалы. Постепенно перед нами встает новая картина значительных жизней. В морозном солнце утра перед стоянкой четко вырисовалась снеговая гора Патос.

Лишь бы снимки удались. Любопытство – неуместно. Вместо бесцельных споров лучше, по-человечески, продумайте факты и мысли, сообщаемые в жизнеописании Иссы (то есть Иисуса), лучшего из сынов человеческих.

Тут же странники из Бутана молятся под красным навесом. И важно ходит по кругу Покровитель Учения, взмахивая мечом. Снег и холод.

Какие-то полосы и черные пятна. Жарко. Рерих говорил: В грандиозном размахе особое зовущее впечатление и величие Гималаев. Толпа собралась до двенадцати сотен – но мирная, добрая толпа. Среди глетчеров на момент вспыхивает солнце. Получено сведение, что яки для перехода Санджу-Давана готовы. Неспокойствие природы отражается на животных. Старый мир подымается лишь для того, чтоб быть побежденным и снова раздавленным.

Потом перешли на широкое старое русло – нагорье Депсанг. Только резвая река по-прежнему сверкает зелеными искрами. Успокоится под их сводами в сиянии их фресок и стекол.

Сколько истинных, просвещенных исканий, сваленных в одну кучу с откинутым мусором. И опять нежданный друг несет новую пряжу радости. Своим спокойным выражением это искусство отвечает тайне колыбели человечества. Редко когда так уставали. Только бы она не была украдена.

Путь длинный. Кунг (титул вроде герцога замечательно совпадение: конунг, кунг, кинг) – важный старик с добродушной женою и круглолицей, как украинка, дочерью, с многочисленными слугами. Ущелье постепенно сужалось.

Широкие линии, весь орнамент и арабеск сброшен. К востоку неугасно горит тройное светило Ориона. Ясно, что эти экипажи не изменили вида с XV века и годились бы в любой музей.

Путь весь сложен из гигантских валунов. Глаз так привык к бестонности, что, не захватывая цвета, скользит, как в пустоте. Иногда вода уменьшается, но иногда и сильно увеличивается. И находим отличный дом. Будда – небо, Падма Самбхава – земля. В комнате избранной как столовая, на стенах писаны вазы с разноцветными растениями.

Это сочетание не было отмечено и объяснено. Ло – по-китайский набат. Делаем тибетские блюда. Крылья палаток шумно трепещут, хотят летать.

Из-за перевала приваливает черная лавина яков и с разбега чуть не сокрушает весь стан. Надо бы жизнеописание Чингиса перевести для Америки. Постепенно спускаемся уже видны какие-то плоские стены. Пришли базарные сведения об обеде, устроенном консулом Советских республик в Кашгаре. В Тибете идут с четырех утра до часу.

Точно тонкое резное изображение XV века. Все его магические силы изображены в действии. В своем творчестве художник обращается к темам, навеянным русской историей. Через Кульджу от 5 ноября и через Ташкент от 1 декабря.

Нет более ладакского героизма. С гордостью показывает ворота-чортен с яркой росписью на стене. То шум роя невидимых пчел, то пенье и небесная музыка, то явление образов священных. Бек в Гуме – совершенный Садко и гримировать не надо.

Пусть своим общим тоном героизма и подвига они скажут об этом крае. Повторял: Потрясающе трудный путь. Очень круты тропы над самой кипенью реки. Если такие люди жили в замолкших городах пустынь, то как далеки были эти места от дикости.

Люди, несмотря на одышку, не забывают прокричать приветствия о преодолении. Кто этот человек с длинной черной косою, с бирюзовой серьгой в ухе, в белом кафтане. Не потому ли осуществляются его главные цели, что у него нет личных и частных целей. Видите ли, у нас при обыске найдено много скорострельных пушек.

Очень чувствителен мир Востока, притяжение мыслью поразительно. Кончилась Берендеевка раньше, чем думали. За ним Китай – опять старая вотчина Будды. Пали еще две лошади. Ведь все по-своему устремится к прекрасному.

Подает он ей собачий зуб в шелке и говорит: Это зуб Будды. На кряже перевала маленькая пирамида камней. Спросят: где же опасности. Мечтает о Тибете или о России. – Прим. Далеко внизу бирюзовое озеро. Следы изучения, конечно, сказались на его последующих проповедях.

На восходе солнца старший лама видел, как по вершинам гор загорелись гирлянды огоньков. Спуск очень утомителен и опасен. Рисовать невозможно, так быстро коченеют руки. Сун потерял перчатки и впал в раздражение.

Но был и один добрый знак. (Индия, мы знаем глубину и тонкость твоей мысли. Пели: Как на небе рождаются звезды, так из земли выходят воды. Гулко загремели барабаны лам. Если организм в этот момент утомлен или воля слаба, то приказ исполняется. Заколдованный мир.

Кони лягаются, собаки грызутся. Понятие о качестве продукта умерло. – О чем говорить.

Вчерашний шамаль всюду оставил последствия. Кто может разобраться в этой дьявольской бессмыслице. «А как же с чудесами в Индии. » – спросят приятели Запада.

Почти совсем не знают Америки. Тогда лама побоялся устроить этот диспут. Это лама переоделся яркендцем.

Говорят о замечательном монастыре Мо-ру, об особой учености лам монастыря. Нет сил остановиться на этом пропыленном дворе. Загадочна его деятельность. Оказывается, Хулизу значит Рерих и Лолючу тоже значит Рерих.

Они вышли на дорогу с освященным молоком яков. На горизонте низкие снежные холмы. Здесь много полей и плодовых деревьев. Вызывания и колдовство. Торопились идти ибо будет еще хуже.

Может быть, это влияние какой-нибудь гряды гор – других причин не видно. А уж если пойдут по круче скалы, то не угонитесь. Такой глупый офицер. В серебряном тумане потонули снеговые горы. Ламы, бывшие при нас в монастыре, не понравились нам. О таких грубых проявлениях уже не стоит говорить.

А таких животных запуганное население, вероятно, приводит ежедневно. Много домов и чортенов. Серый армяк. Говорили, что даотай сам человека убил. Толкуют о засыпанных городах и показывают рукой в сторону Такла-Макана. Коли говорить о проявлениях «высшей, чудесной» силы – тогда вообще не стоит говорить., – и почему-то покачал головою.

все десять дней на коне. Если вы поймете, то и вас поймут. Будда шел через Лэ на север.

В беседе выяснилось, что семья короля знает рукописи об Иссе. Никто не был убит ладакцем-буддистом. Белые откосы дают впечатление берегов, а между ними точно море. Последнее бегство таши-ламы носило героический характер.

События этой грандиозной экспедиции и легли в основу книги "Алтай – Гималаи", впервые изданной в России (точнее, в СССР) в 1929 году. В Сиккиме состоялась встреча с Учителем и сопровождавшим Его Джул-Кулом. То угрожающий монолог полицейского. С субъективной точки зрения, оголенная долина может символизировать состояние души после испытаний и очищений дорога — «узкий древний путь» к освобождению и совершенству мост — ту ступень этого пути, на которой совершается переход от низшего сознания к высшему распростертые фигуры — те «качества», которые должны быть высвобождены и «перевезены», охваченные благоговением перед чудом ощущаемого приближения «золотого существа», несущего избавление от рабства путем очищения внутреннего зрения. Пришлось идти и ползти.

Вот и двенадцать апостолов – причудливые островки. Иначе и назвать нельзя. Сейчас нужно брать – в полном знании, в ясном, реальном подходе. Говорят, очень глубокое.

В конце концов важен не самый манускрипт, но важнее жизненность этой идеи в умах Азии. Жалеем, что Лун-по пришел к нам только в последние дни. Посмотрим, как и когда известят нас здешние правители. Один – мир земли, полный здешних очарований. Поистине, путь духа должен быть пройден ногами человеческими. У моего яка с шумом лопается нагрудный ремень седла.

В особом помещении хранятся священные книги. Одно-, двух- и трехсложные предложения, подлежащие без сказуемых — они были оставлены в том самом виде, в каком они записаны ибо они в такой степени обладают всеми достоинствами эскиза, беглого наброска, сделанного в момент того «первого прекрасного беззаботного восторга», который вероятнее всего теряется в других, заранее обдумываемых, формах искусства. Бородач наивно спрашивает: А ведь, кажется, это Аллах. Елисеев рассказывал о методах учения в японских монастырях. Так и сделаем.

Многие вести нас здесь уже не застанут. Где учение – там красота. Дракон все-таки догнал нас и за ночь все засыпано снегом и примерзло. Мысль о прекрасном настолько мощна и насущна, что человек не вместит ее молчаливо, а непременно захочет в каких-либо словах поведать ее.

Тело пожелтело и высохло от времени, но в общем сохранилось непостижимо хорошо. Кто-то другой обманет доверчивость стройных животных. Хороший, жизненный ученый Владимирцов. Он свободен от самодовольства и потому он пользуется превосходством. Каракаш-Дарья замерзла и лошади разбивают легкий ледок. Отчего вы не говорите подробно о том, что знаете.

Прикладываются к камню, на котором благословлял сие место Учитель Падма Самбхава. Современники удивлялись, как иногда Сен-Жермен странно закутывался. Положительно, снег дает почве какое-то благоухание. За стеною квадрат внешнего двора – здесь ржут кони и горят огни. И. о. После заката по зигзагу тропинки засверкали огни и загудели трубы. Там шатер всех путников и искателей.

По всем учениям проходит это поражающее созвездие. Я и говорю ему: Видишь, даже серебро чернеет, когда от людей спрятано. Так полагает убожество. Интерес русского художника к духовно-психическим и природным феноменам никогда не напоминал некое суеверное преклонение перед неисследованным. Поравнялись. Разбросаны одиночные юрты киргизов. Остановились в прекрасной долине по течению реки Шайок.

Очень редко напоминает о горном очаровании слабо-голубая гряда Куэнь-Луня. То же произошло и с наибольшими богатеями города. Остановки до Кашгара: 1) Зава, 2) Пиалма, 3) Зангу (Чуда), 4) Гума-Базар, 5) Чолак, 6) Акин, 7) Каргалык, 8) Позгам, 9) Яркенд, 10) Кокрабат, 11) Кизил, 12) Янгигисар, 13) Яберчат, 14) Кашгар. Особенно опасно подыматься по полусферической поверхности шапки глетчера.

Но, конечно историю мира всегда творило меньшинство. На перекладине весит палка с какими-то магическими кружками и метками. Красные горы скрылись, небо стало серым. Ну все же кое-как пойдем. В числе сторонников победы СССР оказалась истинная русская интеллигенция, в том числе и представители аристократии (одним из которых был князь Феликс Юсупов).

Пример губительного действия опиума. Действительно, справедливы ли многие нападки на Японию. Другие: Уж такая порода. Четко запомнились некоторые вещи из находок Козлова в Хара-Хото, в Монголии. Шли с семи часов по пологому взгорью Сугет- Давана.

Приятно видеть богатое собрание знамен писаны знамена в Ладаке. Я буду на плече твоем. Они повезли таин-ламе ковры из Хотана. При этом прежде всего будем поражены изумительным разнообразием этих наследий. В Чолаке вся вода пересохла.

Новая пряжа мира. Сенсация Хотана. Не оставьте сосуд пустым – это противно обычаю Востока. Д. писал об этом в Тибет. И художник-затворник горных обителей уверенно изображает битву и победу Майтрейи. В Хотане был ночной пожар. Значит, обычная так называемая усталость побеждается чем-то иным, более сильным.

Конечно, хотят слышать об обычаях новых русских. Внушение в любой форме – существует и в очень сложных сочетаниях. Зеленые лесовики и чудища загораживают путь. Подробности этого возмутительного случая знают англичане, спутники Лэнгдона. Вот и Джидда, преддверие Мекки.

На соседних взгорьях тоже трудно примоститься лагерем. Мы понимаем, что это должно быть Аксу. За ними фиолетовые и бархатно-коричневые скалы. Разнообразный земной мир.

Просто и красиво. Мы успокоили его. Повсюду терновники, тамариск. Позади – белые великаны и странно понимать, что мы спустились именно с них. Вместо индусского владетеля движется кавалькада итальянских синьоров. Ранние молитвы мешаются с ударами копыт коней и мулов.

Запомните такое сочетание этих трех символов. Прекрасны краски. Зачернели низкие деревья и показался Акин – маленькая деревня в несколько мазанок. Наконец, привели в подарок киргизскую собаку. Почему-то полоса от Селяка до Каргалыка всегда особенно снежная.

И гора Мория и гора Меру – в Азии. Лучше, нежели ковры. Направо древним карнизом залегла граница Нубии. Вот оно – суеверие и корысть.

27 января. Ведь это направление идет прямо на Тибет, Чантанг. Да, это ладакец. Минуем темные переходы.

Вереница каравана не нарушает безмолвия самой высокой дороги мира. Не то ли самое подтверждают маленькие особые монетки – знаки, употреблявшиеся первыми христианами в катакомбах. Опять жестко каменистый путь. Хороша работа непальцев, но хуже всего работа хотанцев. Что, конечно же, должно было повергнуть в ужас регулярную армию всей страны. Потом и отца и сына сажают в пеструю двухколесную повозку – мафу и все уезжают. Подумайте, жизнь ста тысяч людей превращена в беспросветную тьму.

Привет от неизвестного – неизвестным. Один переход через висячий бамбуковый мост не легок. Дети и женщины чисты. Ходим по крутым, осыпающимся лестницам. Так рассказывается на базаре.

Пришел этот ученый из Венгрии – характерно. С нами китаец, бывший офицер и дипломат. И будет забыта именно мрачная и скучная часть словаря.

Было отвечено: Мы будем хранить этих свидетелей варварства. Пишу в верхней палате имеющей выход на все крыши. Сложная литература кристаллизовала это тонкое художество. Люди делаются более сосредоточенными. Сколько имен оклеветанных.

Наоборот, являлись чуткие японские друзья. Широкая рука Азии. Сама река в разливе бывает мощным потоком.

Большой субурган и монастырь в Ринченпонге. Показалась тощая верба у потока. Время их, конечно, значительно старее тысячелетия. Вопят на свою судьбу ослы и стонет домодельный привод молотилки.

Оружия мы не видели. Пожалуй, Гималайские этюды — один из самых наглядных примеров постоянного предстояния художника перед Высшим, перед инобытием. Ведь кончилась пустыня. Славный Атиша, столп учения, шествовал из Индии в Тибет для очищения учения. Огненный палец вулкана Стромболи недаром грозил и предупреждал ночью.

Ходили по базарам, жаловались, что их хватают за косы, плакались на китайские власти. Веселы. Закрутилась метель и в прогалины снежной пыли зазвенело беспощадно почти черно-синее небо.

Много значительных и прекрасных знаков. Она ехала сюда с таким открытым сердцем. То процессии коней. 30 января. Мы не верили этому сообщению, хотя Аурел Стейн ученый солидный. Не только о мечах татарских надо вспоминать, представляя жизнь Средней Азии.

Понятие о срочности работы погибло. Стены покрыты росписью. В результате мы поживем в его замке. В один день три сведения о рукописи об Иисусе.

Улан цирик (то есть красные воины) стали ужасно сильными. И если через оболочку вещей каждого дня вам удастся рассмотреть вершины космоса – какой новый, чудесный, неисчерпаемый аспект примет мир для освобожденного глаза. Целый священный хоровод избранных образов. Куда она.

Серебристые тона стали строже. Конечно истинное намерение сразу не сказывается. При закате я заметил необычную группу. Конечно, в Снегурочке – в чикагской постановке. Путь замело. Опять караванные шепоты.

Понятие о победе труда – опустошено. Вода в Селяке – как жидкий кофе.

Уверяли, что китайский даотай будет их бить. Наши новые спутники.

Лабиринт глинобитных стенок. Не нужно, чтобы памятники стояли мертвыми, как музейные предметы. Подходы ко многим пещерам совсем выветрились. У людей осталась одна торговля, мелкая, добываемая обманом и предательством. Красные и зеленые хранители входов многоруко, в страшном оскале зубов грозят нарушителям. И где искать границы этих воздействий. Но тот уже был так потрясен случившимся, что забыл все свои приготовления нападения.

Говорит: Что-то делать с человечеством. Пойди на базар.

Судя по откликам в Хотане, впечатление получилось громадное, незабываемое. Вот горе. Разговор переходит на детские темы: в Гуме летом очень жарко, жарче, чем в Ганьсу. 31 января. Наш китаец абсолютно оскорблен властями. Исследовательская программа экспедиции была предельно насыщенной и разнообразной: от историко-культурных, этнографических, лингвистических исследований до приобретений старинных предметов искусства (коллекции которых пополнили организованный Рерихами в США музей) от ботаники и зоологии – до медицины и географии, до знакомства с местным фольклором и особенностями современного искусства народов Востока. Поднялись на яках через перевал в три часа утра.

Учитель проходил мимо уединения Миларепы. Горы полны переливчатого эха, лай и ржанье бесконечно гремят по ущельям, как горные трубы. Никогда верхом не ездила, а тут сразу верхом через Каракорум. едет, не слезая с коня, более 13 часов. Из края в край из уст в уста. Постоянно приходят ламы. Пол покрыт яркендскими цветными кошмами.

Вход – через плотные ворота. На ветках почки. Никогда и нигде мы не слыхали такое дружное осуждение властей. И орлы черкают по воздуху над узорными углами храма. Форт Шахидула покинут, это тот же обычный одинокий глинобитный квадрат.

Рядом с ней мужчина в зеленом кафтане и красной конической шапке. У дороги сидят серенькие хохлатые жаворонки. В белом кафтане подходит художник, делавший роспись местного храма. Да и знают ли они весь Коран. Молодые борцы, вас зовем. Еще искра о Шамбале. Плотно сидит в лиловом кафтане на белой горной лошадке. Помните ли Турфанскую Матерь Мира с младенцем. Одетый в костюм тибетского ламы, каким он был в жизни, он сидит в кресле и имеет вид человека скорее уснувшего, нежели омертвевшего уже столетия назад.

И некому было ежедневно менять свои же решения. Путники, будьте осторожны. Всюду на Востоке звенит этот народный привет всему русскому. Вот сведения о монастыре около Кульджи.

Еще до рассвета началась колючая пурга. Щеки нарумянены. Исса беседовал здесь с народом по пути из Тибета. Наш старший Лун-по, оказывается, сын лехского старшины и является крупным помещиком. Короткий спокойный переход. К неведомому строению.

5 января. Только настойчивая любознательность. Некоторые замерзли как бы крича, держа руки у рта. Мы видели, как один груженый як сорвался и стремительно полетел по гладкому ребру ледника.

Именно здесь жил далай-лама во время своего долгого бегства из Лхасы. Всюду трупы животных.

Стихиры усилились – значит, приступил к самому Лику. Наконец можно окончательно оставить всю кашмирскую ложь и грязь. Проходим несколько мазаров, то есть почитаемых мусульманских могил.

Здесь каждый ездок приостановит коня. В одном из лучших монастырей Китая доктор метафизики – бурят. И они говорят вам совсем иное. Всепроникающая труха времени, режущая кожу, как стекло и разъедающая ткань. Ступы с какими-то страшными ликами – рожами. Так продолжаться не может.

В каждой ступе положены какие-нибудь значительные предметы. Месяц тому назад пришла наниматься женская прислуга. При входе торчит мощный утес, как красная шапка. Конюх Гурбан (мусульманин) знает еще такие же пещеры в этих краях, но относится к ним явно пренебрежительно. После пронзительного холода – жара и яркое солнце. Чего еще хотят лишить нас.

Конечно, маленький не размерами, но внутренним содержанием. Сколько незапамятных знаков соединено с этой горной страной. Одно опасно. Один из них болезненный Германсон. Интересны рассказы об атаках конницы камской и голокской. Отвратительны гигантские зобы у населения.

Почему-то убийца поторопился прикончить арестованного без суда генерал-губернатора. Далеко зачернел силуэт встречного верхового. На столе передним лежит незаконченная рукопись, над которой он работал перед смертью. Говорил, что особенно труден Кардонг и Сассер. 2 января Пришел купец, справляется о возможностях торговых сношений с Америкой. Где красота – там учение.

Мерцают тусклоцветные ауры сияний. Но книги дороги. Гималаи для него – это и центр древней индийской культуры. И при этом полузакрытые глаза чуть поблескивают.

Но и это еще не все. Положительно, кошмы и набойки – лучшее из местных производств. И сколько еще других реликвий погибает по пыльным углам. Светлое, приветливое лицо с небольшой черной бородой. Раз нам сейчас что-то невидимо – значит, оно и не существует. Жемчуг сами подберете себе по росту. Есть идея Грааля в этом наполнении сосудов перед Ликом Благословенным. Хорошо, что зловоние мало чувствуется в студеном воздухе.

Обширный научный материал, собранный Рерихами во время экспедиции, требовал систематизации и обработки и по окончании экспедиции в июле 1928 года в Западных Гималаях, в долине Кулу Н. К. Рерих основывает Институт Гималайских исследований «Урусвати», что в переводе с санскрита означает «Свет Утренней звезды». Внизу в песчаных откосах какие-то темные выбоины – пещеры. И трудно себя уверить, что эти люди не говорят по-русски. Развернулся полный узор песков.

Конечно, хлопоты простираются иногда и дальше. Нужно видеть и обратную сторону буддизма – поезжайте в Хеми. Говорят: Никогда они оружие не отдадут. Чувствительны здесь люди.

Наделяют их не только львиным мужеством, но и змеиною хитростью и неутомимостью оленя. Кому ведомы подходы к старым монастырям и городищам Руси с их цветущими холмами и пряно пахучим бором – тот поймет, как чувствуются подходы к монастырям Сиккима. Дал этим понять, что жильцы мы нежелательные, но и уехать не разрешил. По левую руку – многорукое изображение Авалокитешвары, этого коллектива Братства Великой Общины. Умеет хранить непроницаемо.

И здесь догоняет нас странное сведение о Хотане. Это недобрый знак увеличился еще другим знамением. Сообщил, что амбань уже ждет нас и считает своими гостями.

Внизу переливались желтые, зеленые и ультрамариновые ручейки. В священное утро на горах засветились вереницы огоньков: другая тайна. И оглушающий, отрывающий от земли ветер. Около дороги лежит пушистая собачка, совсем как живая. Смотрю на старую картину из монастыря Далинга.

Оно изглажено временем. Когда сочетаются Солнце и Луна и Тишья и Юпитер, тогда наступит век Сатиа – век истины. Все острия гор исчезли. Да так себе, пустячок.

– Белая Тара явилась во сне и указала отнести вам. Мазары с полусферическим сводом. Если путь усеян костями, можно идти смело.

Киргизки показывают вышивки, но не хотят продать каждая делает их для себя. И как легко убрать эту грязь и пыль изуверства. Как глубоко проникающа эта организация лам. Что это. Горные пейзажи Рериха, на которых изображены Гималаи, привлекают особым колоритом, который выстраивается точно цветовая растяжка или «градиент».

Потай можно пройти легко в сорок минут. Но тибетская тайна велика. Песочный пол устилается цветными кошмами.

Гомон и шум. Урус карош. В этом здании 12 февраля 1993 года была открыта первая музейная экспозиция. Все это так.

Где же столько черепов белеет под солнцем. Конечно, если есть нервы, то как же не быть мускулам. Большое длинное селение. Триста вооруженных лам сопровождали идейного беглеца.

В нем скрыты какие-то тысячелетия. Неужели сойти с гор. Но ведомо так же, как всецело преображается сознание лишь одним прикосновением. Трудно нащупать их ибо ламы умеют молчать лучше всех людей.

И выше моста по отвесным склонам много раз остановитесь: дойду ли. Через минуту она была растянута в притворе храма и широкий нож брамина отсек ей голову. Искры обратного удара. Седьмой перевал – Санджу. Здесь предание соединило пути Будды и Христа. Проехали 9 дорожных башен.

1. Наконец, приезжает из Лхасы кунг – кушо из Доринга, чтобы поклониться дому далай-ламы. 4 февраля. День кончался шамалем.

Лет более ста назад два ученых брамина ездили в Шамбалу и направлялись на север. И произошли от него чудеса и многие священные предметы. Кони, мулы, яки, ослы, бараны, собаки – целое библейское шествие. Пустыня вся побелела. Сказочным узором залегли аравийские заливы – Кориа Мориа.

Даже птиц нет. Блестки разбросаны всюду. Там захороненные города. Вся современная эволюция была завещана Буддою – этим львом бесстрашия и подвига.

И песни, тоже словно русские. Поведение Дж. Многие распростерлись ниц на земле.

К началу ноября они уже были задержаны на Санджу, где путь стал непроходим. Брови в палец толщиной – в одну линию. Пробуем яков. На самой дороге лежит осел с благовонным грузом корицы. Пятнадцать лет назад умер замечательный лама, пришедший из Монголии.

Здесь встала вся нежность и вся беспощадность пустыни. Образует собою Азию, к которой вовремя направлены вопросы и поиски. Постепенно обнаруживаются повреждения багажа: то замок сбит, то промочен яхтан при падении лошади в реку. По стенам висят много очень тонких колоритных знамен.

Другой – Гуру Камбала, отдавший голову свою как символ преданности и служения. Увлекаясь духовной культурой Востока, Н. К Рерих всегда помнит о Родине. Веселые языки пламени красно и смело несутся к бесконечно длинным вечерним тучам.

Не случайно Иов перечисляет именно их как акт высшего достижения. А Лондон в 1920. Надо знание, чтобы понять всю тонкость замысла подарков. Встреча от монастыря.

Кали или Гуаньинь – кто знает, сколько им веков. Все краски исчезли и одна только Каракаш мчалась все такая же изумрудная. Там приготовлен дастархан от киргизских старшин. Место им – в зоологическом саду.

Становится еще раз ясно, что жизнь, подобная жизни Хотана, существовать не должна. Сторож не чистит дорожки Почему. Акбар знал, как будет расхищено достояние, данное им народу. Поймут и завопят и заахают.

Конечно, все это обрабатывается самым грубым способом. Можно забыть полуразрушенный Шринагар. Пошли заметно в гору против течения горного ручья.

Очень пронзительный ветер. Е. И. И все это земное богатство уходит в синюю мглу гористой дали.

Почти тот же срок, как в Ладак из Нью-Йорка. Ясное утро. Можно представить, каково здесь зимою. То драма разбиваемой волнами лодки. А как взорвали скалу, а она вся из драгоценных камней. Рабиндранат Тагор в беседе с Ганди высказывался против каст.

Идем до Чуда: люди просят прервать поход до Гумы на два дня. Нам нужна Ниука, чтоб исцелить великое бедствие. В сторону восхода вершины сливаются в стену сплошную. В Ташилунпо (монастырь таши-ламы) три года назад поставлено гигантское изображение Майтрейи – носителя нового века мировой Общины.

Мудро, мудро, что пустыни успели сохранить для человечества новые сокровища. На один день нужно было поспешить до Сассера и мы избежали бы снежных преследований. Но здесь шире и мощнее. Все отделаны в яркий шелк. Наряды – странно напоминают русско-византийские уборы.

В 1912 году на кунга напали китайские солдаты, едва не ранили. То тихие вечерние песни. Он писал о том, что «Богатство само по себе ещё не даёт Культуры. Приносят дыни, арбузы, персики, получаемые из Санджу-Базара или из Гума-Базара.

Оказывается, лама отлично говорит по-русски. Буддисты не стали стрелять в них: Ведь пищи с собой достаточно.

Подъезжаем и видим белую кошму, на ней лежат две дыни, два граната. Имя Ориона часто связывается с повествованиями о Гессер-хане. Потом понемногу ползут отрывочные, боязливые сведения, очень трудно добываемые. Очень хороши Агфа.

Отчего же грустно отдаляться от Куэнь-Луня, от хребта древнейшего. Кричит: Пора обедать, Нож, Чашка, Вода горячая. Местное влияние вытеснило всякое представление об Америке. Почему бежите вы, люди.

По рукам местных жителей ходят пророчества и новые указы. Книги доставать трудно. Становится все теплее.

Так и сидим на сундуках среди несказанного безобразия. Иногда кажется, что глаза пропали, засорились. Стрела поет поражая, а пуля при вылете.

Неужели великий древний караванный путь вечно спотыкается об эти громады. Здесь он строил храм единого знания. Надо было видеть и обратную сторону буддизма.

Студеная ночь. Яркий карниз. Тюрки сегодня работали лучше, за что и получили барана. Прочтите рассказ Давид-Ниль о старом ламе, принесшем цветы на ледниках. Существуют замечательные книги.

Тонкость жемчужных тонов, до сих пор не виданная. И само действо и пестрая толпа, уходящая в лиловую эмаль ночи и взрывы пламенных искр. На высоких, очищенных ветрами местах бывали знаки больших общений. Ее увели в святилище. 12 января. Спешим. Появились первые стоянки горных киргизов.

Над ним ликует собрание Великих Лам. Можно отвернуться от подкупных чиновников Кашмира. Скоро вступаем на старую шелковую дорогу. Таким путем отделится пустое любопытство от истинного стремления.

Спешат перед близкою зимою. А рисунок-то к тому же не из важных и вовсе не убедительный. Духовность Монголии и теперь считается высокой. В горах и нам никто не вредил и не строил препятствий. Скажите нам хоть что-нибудь о Гималаях и бывает ли там необычное. Вспоминается чудесное изображение женской головы.

– Что за ужас у тебя на плече – вся в язвах смердящая собака. Созвездие Ориона включает знаки Три Мага. И в такой стране нас оставили безоружными. Гряда облаков покрывает нахмуренную мглу. Интересно отметить, что имение отца Николая Рериха называлось Извара. Нехитро, но ничего грубого и мерзкого не было.

Люди дивились раннему снегу. Мы простились с горами. 6 января. На нижней террасе лает черный пес Тумбал и белый Амдонг. Пришла телеграмма из Америки, так исковерканная, что никакого смысла понять невозможно. Никто не понял и переговоры прекратились. Опять вечерние пески, лиловые. Опять мазар с голубями.

Столько пересекающих потоков и ручьев с мертвящей сыростью из-под зелено-синей листвы. Да, да, положительно весна. И на самом деле известная всему миру научная экспедиция Рерихов в Гималаи (целиком и полностью финансированная США, о чем в архивах имеются соответствующие документы. ) была вовсе не научной экспедицией, а военным походом.

А Юрию опять приходится садиться на коня и ехать с ответным визитом. Угрюмо ушли бородачи. Есть особое значение в том, что ламы так тщательно скрывают ее. Умели эти незапамятные люди выбирать самые лучшие места.

Они обливают врага горячим варом они насмешливо встречают временных победителей. Все крепко замерзло. Трудно здесь говорить об общей целесообразной картине, о древней жизни, о ее характерности. Здесь воздвигнуто первое изображение Благословенного Майтрейи – Мессии – Мунтазара. Толкуем с ламой про бывший с нами случай около Дарджилинга.

15 января. До четырехсот коней. И на уступах холма пестреют собравшиеся толпы. С особым вниманием у костра и любом человеческом собрании слушают путника. Экспедиция продолжалась с 1924 по 1928 год. Неужели общинный облик Иссы и защита женщины им не нравится.

Сколько необъяснимых явлений. Путь Великого Общинника проходил из Индии около этого места. Начались морозы. И в этой неведомости – та же забота об общем благе. Из всех сундуков лучшие – американские Белбер.

Сказки о подделке разрушены. Если уже китаец мечтает о консульских солдатах, то можно представить настроение его. Многие животные и люди начинают страдать кровотечением и головной болью на подъемах выше 16 000 футов (4900 м). Взрывно- кудрявятся золотые языки стихийного пламени. То фуриозо града и землетрясения. Из-за воды должны остановиться в Селяке в час дня.

(Спрашивается, зачем сочиненная. И так в уголке белой галереи расцвечивается замысловатый образ. Кому – леопардову. Правда, что все эти люди убиты кашмирцами и афганцами. Известный губернатор в Китае приказал сечь китайцев. И вот так будем сидеть ждать.

И больше ничего. В форте 25 солдат – сартов и киргизов и один китайский офицер с секретарем и переводчиком. Пример его общего метода — картина «Чудо» из серии, названной «Мессия». Очень трудны подступы к Ташидингу. Много говорят и будничное сплетается с чем то великим, предрешенным.

На рифах торчат остовы разбитых судов. Берега ручьев и склоны гор покрыты белоснежною содою. И без внешне научного лицемерия и без подкупного предательства. Эти костры, эти светляки пустынь. С трудом удается достать растения, которыми питаются мускусные бараны.

Лучшая стенопись из всего виденного. Ведь на кладбище в Лэ несколько памятников над могилами убитых путешественников. Ночью луна скоро взошла и лама благополучно перебрался через гребень перевала. Так и шли под пронзительным ветром от 7 до 2-х часов при разреженном воздухе. Мирность природы заставляет забыть высоту.

Солдаты шумно стегают непрошеных зрителей. Люди зашевелились. Е. И. Ищем дом. Талмуд говотит, что голубь принес первую масличную ветвь Ною с горы Мория.

Потому знайте четко, что хотите. Приезжал полковник Бейли. Еще Гхош говорит: Силы старого мира, силы деспотизма, силы традиционных привилегий и эгоистических эксплуатаций, силы братоненавистнической борьбы и себялюбивого соревнования вечно борются, чтоб снова воссесть на земные троны.

17 января. Вот я вам задавал разные вопросы незаметно и постепенно и вы все мне разъяснили. Хорошо, что в Кашмире подбили палатки толстой тканью. Рерих подходит к любым неординарным явлениям как истинный ученый, беспристрастно и аналитически.

Стоит живым эпизод японской драмы: убийцы крадутся убить царевича. Громкий хор пошел толпой вокруг. Достаточно вспомнить про так называемое Евангелие Эбионитов или Двенадцати. Но и для этих вершинных подвигов требуется окружающее великолепие.

Сколько таких свидетельств сохраняет Восток. На гору Уч-Сюре восходят по белому хадаку. Не даром его называли мастером гор. Он просит не стоять в шатрах, а переночевать в его доме. Они стоят как знамена народных решений.

Кончают грузить яков. Мы думали, что это важный настоятель большого монастыря. Николай Рерих сформулировал принципиальное отличие Культуры от цивилизации. Точно спасаясь от врагов, монастырь взлетел и притаился на невидимом уступе. Разгневался и отказался. Иначе вместо Будды увидите собаку. Много разных повелительных соображений заставляет ускорить срок пути.

И ущелье тесно смыкается. Несуществующие материки уже сложили красоту Матери Мира – этой светоносной материи. Было оказано справедливое внимание китайскому и японскому искусству. Донесут ли.

Снегов в направлении пустыни более не видно. Дни заняты водворением в ладакском дворце. Жмемся в ожидании запоздалых палаток.

Он свободен от самоутверждения и потому его отличают. Этот Камень сопровождал Рерихов в их Трансгималайской экспедиции. До рассвета пришлось самим поднять весь караван.

Во время ухода этого сильного духа радуга играла над основанным им монастырем. По правую руку – Будда. В переводе оно значит: Американский художественный офицер Ло воспрещает входить во двор не имеющим дела.

Пешком он прошел из Венгрии в Тибет и оставался много лет в неизвестных монастырях. Тайно и тщательно хранимые предания. Показались желтые и красные кустарники.

Так Ке-чан изнемог и даже застрял на дороге. То сведения с высот, то сведения из пропасти. И смертоносно палящи неумолимые скалы твои, Индия. Говорится целая сага красоты. Между тем он имел в виду не что иное, как реку Брамапутру. Исчезают текучие смываемые знаки. Эта стихийная предприимчивость будет там оценена.

Даже осенью пальцы на руках и ногах очень легко стынут. Древность этого символа уже неисчислима. Абсолютно как русские иконописцы. Приношения фруктов и жареных баранов. Фатехпур Сикри, Агра – редкие обломки ушедшей культуры. Впереди их чудесный старик – настоятель монастыря. Непонятно, до какой степени часто исчезают все признаки пути. При переправе утонул баран.

Геген опять сердится на китайцев. На перевал лама пойдет ночью, для него справляют фонарь и топор. Гора Патос стоит над разветвлением дороги на Каргалык – Яркенд и Каракаш – Хотан. Но какие же тут сношения, если Хотан так враждебно встречает именно приезжих из Америки.

Но мы упрямы. Формула посвящения буддиста: Прибегаю к Будде, прибегаю к учению, прибегаю к общине. Да, это те самые башни. Омар-хан потерял еще двух коней.

Пришла процессия с бумажными фонарями. Первый – из учения Дзон-Капы. В тридцатых годах прошлого века Чома де Кереш скончался. На три летних месяца ламы уходят для сосредоточения на запад.

Часто лама вам скажет: У меня записаны пророчества, но с собою их не ношу. В сентябре река доходит до плеч и для людей и коней опасна. Оттуда же приставная лестница ведет во второй этаж, тоже со многими комнатами. Радуются, а нам жаль чего-то неповторяемого.

Восточный ветер. Как бы ни было теперь затемнено его учение, но жизненность его изображена достаточно. Все потеряло свою жизненность. По другую сторону долины – Долинг и против него – Роблинг и еще ближе – Намцзе. Здесь начинается маршрут экспедиции по труднодоступным районам Центральной Азии.

Именно он может строить светлое будущее своей страны». Русла ручьев.

Не к библейской странице, не к символам каббалы ведет этот облик. По аналогиям можно прочесть буквы, но начертание звука пропало. Китайскому отделу каравана положительно не везет. Оказывается, в нем большой новый алтарь Майтрейи. Прямо удивительно.

Здесь медитируют ламы и путники. Так и живем. Будьте благословенны препятствия, вами мы растем. Слышали о каких-то гигантских статуях в Центральной Азии. Небо стало лиловым.

И звуков никаких. Сгибаемся, входя в низкие дверки, ведущие в домашний храм. Массивный зеленый кусок нефрита на веревочке передвигается в противовес сундука и маг в круглой шапочке изрекает цифру, ему одному очевидную. Приходящий человек как бы не мог охватить сразу все величие символа. В рисунке орнаментов часто повторена свастика. Многие остовы застыли в каком-то скачущем положении. И стоят памятники, окруженные врагами снаружи и внутри.

Готовые к обороне, независимо стоят тибетские усадьбы. Пламя освещает бронзовые лица. В красных монастырях Падма Самбхавы символистика более условно земная. Начал светиться зуб чистыми лучами. Лама шел девять суток ночными переходами, а днем скрывался в песках. У него были редкие книги.

До пояса – на нижнем, Лик – на верхнем. А Москва в 1926. И сделалось чудо. Опять собираются какие-то незнакомые мохнатые люди. Но по приезде в Индию они изменили свое решение и поехали в Сикким. Белый шарф украшает его.

Предание говорит об очень большом и древнем строении но теперь лишь устои утесов и щебень напоминают о разрушении. Впервые мы очутились в настоящей песчаной пурге. Имеется хорошая библиотека. Завтра стоим в Селяке вместо Чолака.

Вот учитель обезвреживает змей вот он заклинает бурный поток и посылает дождь. Последний раз прилетели к нам хотанские птички и пришли бараны. В двух днях пути от Хотана по течению Каракаша недавно найдены большие золотые россыпи. Для этого подвига возрождение Азии необходимо и потому Азия подымается.

Есть такие любители нагло отрицать, если что-нибудь трудно принимается их сознанием. Вот сделаем испытание. Хотя бы мысленное, приобщение к торжественному величию будет лучшим укрепляющим средством. Над нами стоял запорошенный снегом Кардонг. Остается путь через Кардонг и Сассер перевалами.

Неожиданно перестаете чувствовать конечности. Трепещет щит песков. Не начать ли отрицать самое существование Гималаев. Все не то. Зубчатый бесконечный хребет священного ящера. Этим был спасен весь край. Кто хотел бы писать бегство в Египет. Здесь начало всех путников, всех искателей.

Много смеха слышится в Сиккиме. С утра ветер. Едят отдельно. Николай Рерих по-новому открыл Индию России и Западу.

Шепчут: В Бутане ждут близкого прихода Шамбалы. Вот и Джидда, преддверие Мекки. Где же эти кристаллы пурпура, синевы и прозелени. Здесь фантастика горных нагромождений. спиритическим сеансам.

В сумерках – весть из пустыни со спины неизвестного верблюда: В Пиалме вода высохла. Холод наступает быстро и пронзительно. Женщины им переворачивают длинные страницы молитвенников.

Широкое окно, низкая широкая дверь с большим кольцом запора. Основа всех учений – бесстрашие. Кому – халат. Теперь китайцы высекут их. По возвышениям пестрят знамена, субурганы или ступы. Поверх сумрака, поверх волн облачных сияют яркие снега. Эти этюды создавались с натуры и писались достаточно быстро, практически в один прием.

Санджу – оазис. Трижды мощное М. Здесь, поверх всех споров, учения подняли масличную ветвь нового Мира. И полицейский при этом отдавал честь и спрашивал паспорт.

Китай страна конфуцианства и, по Конфуцию, я должен написать на вашем портрете: Ма Да-жень – невежественный и жестокий дикарь. И не будет этого лишь при одном непременном условии. Рисовал. Е. И.

Сто монастырей Сиккима наверное, гораздо больше. Только невежественность не понимает двадцатипятивековую организацию. Наш китаец задумчиво сказал: Китайская земля. Гаруда – Гессер-хана 2.

– кричит лодочник в Порт-Саиде, увидав мою бороду. По сторонам дороги целые изгороди из терновника. Спрашивает старая: Не забыл ли сынок мою последнюю просьбу. Ведь начальство ставит на счет правительству 25 – 30 саров, а сами платят 15 или 10. Откуда это изобретение. Сведения противоречивы. Ведантисты называют буддистов настика, то есть безбожниками.

Сотрудники ОПТУ соблазнили простодушного художника идеей поиска легендарной страны только для того, чтобы использовать его поход в Тибет в своих целях. В глубоких сумерках, когда наливающийся месяц уже вступает в права, по дому разносятся серебряные звуки самодельной флейты. Синие, малиновые и коричневые наслоения гор показывают насыщенность металлами. Лэ – место замечательное.

Настоятеля монастыря мы не видали. Пусть они идут как знамена: Святыни и твердыни. На рифах торчат остовы разбитых судов. – Кто такой. Так отмечает Вишну Пурана век Майтрейи.

По вехам сами весь путь пройдете. Значит, надзор за нами еще усилен. Эта легенда имеет давнюю историю. Это напоминало Египет по Нилу или Аравию.

И как тонко бело-золотое лицо у той, которая переворачивает страницы перед певцами. Ваши ощущения и намерения передаются здесь так легко. Живем в ладакском дворце. После недолгого пребывания в Америке Рерих покинул размеренную и обеспеченную жизнь городов и, не устрашенный суровостью, опасностями и трудностями такого поиска, отправился в Азию, «неся с собой блеск славы», так сказать, в виде полотен изображающих Большой каньон, местность Санта-Фе, Тихий океан, Индию и Дальний Восток. Идет путем.

Доходит до абсурда. Он запретил монахам проявлять магические силы. Влево уходит нить каравана. Конь как символ Будды, силы и счастья.

Стало еще холоднее. Могло быть много хуже. Везет к дому. Еще прекрасная деталь Хотана. Налево – многие остроконечные снеговые пики и желтые взгорья.

Убегают ребра разноцветных бугров, точно спины барсов, тигров и волков. Садится у порога и, закинув благообразную голову, поет молитвы. Кругом – глубокое молчание, целый амфитеатр снеговых вершин. Они счастливо миновали мешок Хотана. Лучшего преддверия к тайнам будущего трудно придумать. Так обсуждается манускрипт. В красной бумажной ладье качается красавица и гребец, вроде Харона, гребет на носу ладьи.

И сколько ошибок незнания вынесла печатная бумага Европы. В особом помещении хранятся маски хранителей. Высота не более 12 000 футов (3650 м) и после 18 000 футов чувствуется на дыхании. Опять бесконечные россказни о трусости полковника (тулин), о предательстве даотая, о глупости амбаня. Кому шубу.

Тан Ке-чана мы должны были покинуть в Гуме, он совсем обессилел. Караван с вещами сильно запоздал и мы сидим налегке, как будто и не бывало этих вещей, которые так усложняют всю жизнь. Мудрец забыл предложить этим уличным приходящим хоть руки вымыть для опыта. Надо записать.

Куда исчез таши-лама. Из уст брамина это признание значительно. Пока уложение каст не изменено в Индии, страна не может развиваться. Астрологически он установил ряд важных событий будущего. Сун бойко налетает на сартов. Только на Востоке ощущаете жизненный смысл астрологии в ее научном понимании.

Дальше – развалины строений и сада, так много нам говорящие. Ушла. Надеюсь, что Рузвельтам пришлось легче. Давид-Ниль привезла из Тибета несколько новых вариантов рукописей о Шамбале.

Скажем, «чудес» не видели, но всякие проявления психической энергии встречали. Ах, как худо. Это напоминает библейские обряды. 18 сентября 1925, Ладак.

Людские препирательства передавались животным. Надо не раз пройти этими местами, чтобы запомнить все повороты и изгибы дороги-невидимки. Или другая старинная картина – Рай Падма Самбхавы. То китайский театр, с легендами о небывалых народах. Подход к перевалу Сассер, выше 17000 футов ( 5200 м). Вечером в Заве оказалось, что приставленный к нам бек и офицер накурились опиума. Короли Ладака ведут свое происхождение от героического Гессер-хана.

Не берите горных палок с остриями, гораздо лучше плоский металлический наконечник. Вся тень ночи была полна движением простой и негрубой толпы. Не погнулись на всех перевалах и не пропускают пыль. Сколько таких искр сверкают, но часто глаза полны лени. Полная арктическая тишина.

Вот это Вы неладно делаете. И еще памятная встреча. Совсем из других времен доходят те же подробности. Что там внутри находится.

Завтракаем. Целая толпа по краскам похожа на Нижегородскую ярмарку. вспомнила, что на днях было тридцатипятилетие моей художественной работы. Из проявленных негативов очень многие и нужные оказались испорченными. И тут же углубленный и причудливый Голта, который не может представить фантазия – только «игра» жизни наслаивает такие неожиданные созидания.

Будем их вопление пророчествовать – скоро кончится «археологическое» отношение к историческому и к народному творчеству и пышнее расцветет культура искусства. Хотелось иметь старого тибетского Будду, но это уже трудно теперь. Этот шарф сохранялся лишь для этого употребления. Люди думают, что здесь зарыто сто ящиков запасов экспедиции.

Раз их не видно – значит их нет. «Даже самые высокие вершины Гималайских гор были доступны кисти художника. Часто вместо шкуры за плечами – расшитая узорами матерчатая накидка, дающая впечатление древнего корзно (византийская мантия-накидка). Все что ни сделают пелинги – все обернется против них. А торнадо в Техасе или Аризоне разве не равен вихрю на высотах.

И киргиз указывает на дымчатый, розоватый северо-восток – там великая Такла-Макан. Перед нами точно покрытие каких-то мощных внутренних сводов. В Монголии поход объявляется посылкою стрелы князю-нойону. Часть явлений производится сознательно, а значительная часть бессознательно, в силу природной способности и благоприятных атмосферических условий. Идем дальше обычной остановки.

У гегена – кровотечение, он упал с лошади. Единственное доказательство – это расписка в отнятии оружия. Год событий. Если может путник найти марево далеких горизонтов, он устремится и к ним. Видели также на Сассере кем-то оставленные грузы. Могущественен монастырь Спитуг. Так к вечеру подходим к подножию перевала Карал-Даван. Но свободен дух Тибета и эта срединная страна хранит потенциал своего достоинства.

притаились мшистые тигры и леопарды. Рисовать почти невозможно. Джули, джули. Бесконечно богато возносятся вершины ослепляющие, труднодоступные.

Основан большим ламою, оставившим книгу о Шамбале. Много фантазии положено на изощрение адских обличий. Каким образом недавняя подделка могла проникнуть в сознание всего Востока. Хороша стенопись в обоих Спитугах – крепкие тона и чутье пропорций. Он свободен от самовосхваления и потому признаны заслуги его. Изучать жизнь соловья, прежде всего убив его, не есть ли это варварство. Невозможно приблизиться при наличии страха.

Говорит она: Вот умру здесь перед тобой, если не принесешь и теперь мне. Чаша проступков перевешивает и злодея тут же ввергают в кипящей котел. Весь путь отмечен многими трупами животных. Особо трогательно служение тысячи огней под вечер. Но побывал сынок в Лхасе и опять забыл материнскую просьбу.

Караул-Даван хотя и ниже Кардонга, но нам показался труднее. Следя за развитием мысли, вы познаете мечты и надежды. Они идут из Пиалмы за топливом. Здесь не только родина нефрита, но и золота. Здесь нас ждал шведский миссионер Нистром (по-китайски – Лисети). И тот же мудрый Конфуций отверг всех восстающих против искусства и знания.

У нас все благополучно. Бодро шагает. Весною в Ладаке бывает праздник Гессера с пеньем и стрельбою из лука. Жаль прощаться с высотами, где хотя и студено, но кристально чисто и звонко. Нельзя запомнить, сколько раз переходили через реку. Очень полезен тибетский чай. Для всех опер Римского-Корсакова здесь готовые персонажи.

Расскажут о немцах и других иноземных человеках, отправленных суровым художником в ад на Страшном суде, скажут о трактовке перспективы, о происхождении форм орнамента, о многом будут говорить, но ничего о красоте живописной, о том, чем живо все остальное, чем иконопись будет важна для недалекого будущего, для лучших «открытий» искусства. В восемь часов в темноте при мутной луне вошли в Пиалму. Уже не в тайных пещерах, но в солнечном свете – почитание и ожидание Майтрейи-Будды. Миновали старый каменный вал. «Кто не видел Гималаев, тот не знает Индии», — говорят многие. Хуже работа дардистанцев и кашмирцев.

Но все новое превратилось в бессмысленную груду глины и жалких кольев. Истинное значение этого названия есть Дом Ориона. И ответ был отрицательный, как и подобает великой стране.

Ехали в моторе около монастыря Гум. Где же золото не убрано по берегам рек. Но пески по-прежнему утомительны. Он повысился за пределы магии. Не тронуты.

Рериха и его супруги, Марии Васильевны, урожденной Калашниковой, родился 27 сентября (9 октября) 1874 года в Санкт-Петербурге. Такого не знаем. Из браминов твоих мы выберем самого лучшего, который понял мудрость Вед.

Недалеко одинокая могила с двумя хвостами на погнувшихся кольях. Даже колено, поврежденное в Кашмире, как-то затихло. Теперь они жнут золотой ячмень. Легкий путь. Небо современного человека разбилось в циклопической борьбе за богатство и деспотизм. Какие-то верблюды, полдюжины собак и запуганные детишки хозяина.

Впрочем, еще полковник китайский понял, что вышло нечто плохое. Александра Давид-Ниль в своей статье Будущий герой Севера (La Vie de Peuple, Париж, 1925) говорит: Мы можем улыбаться этим безумным мечтам, но в тех огромных областях, где они принимаются с непоколебимой верой и с величайшим почитанием, влияние их может стать мощным и дать призыв к абсолютно неожиданным событиям, которые наиискуснейший из политиков не в состоянии предвидеть. Эта последняя задача издавна была близка мне». Талисманы.

Из них две он дал по пути известным хутухтам. Возмущается на хотанских властей. Наш случай толкуется всячески на базаре. Надо знать и этот грозный лик Азии. Два мира выражены в Гималаях. Вывесил на воротах какое-то огромное яркое (черное и красное) объявление.

Ведь и Чингис и Тамерлан проходили именно здесь. Наши верные ладакцы собирались идти с нами в самые далекие края. Даже самый незаметный и тот прибавляет себе титул – ахун. Конечно, весь этот ад и создан для слаборазвитых душ. Но только в далеких хрониках читают об этом уважении к пришедшим издалека.

Опять ставим палатки. Завтра вы будете начальником, даотаем, а сегодня мы люди равные. С нами книги изданные о моих картинах. На битву всадники сбрасывают халаты до пояса.

В 1924 году художник становится инициатором создания Гималайского института научных исследований «Урусвати», в котором в 1931-1933 годах проводит работу по изучению истории Индии. ""А как же с чудесами в Индии. Местный иконописец – лама Пема Дондуб. В красной секте посередине Падма Самбхава, а Будда по правую руку.

Против Панамика, за рекою, на фоне красной скалы прилепился монастырь красной секты. Со стороны Бутана чаще всего наползают мохнатые сизые клубы тумана. Среди них были очень древние и подлинные.

К вечеру – ветер и снег. Но для большинства людей термин «эзотерический» либо лишен смысла, либо ненавистен что же я понимаю под ним. Завоеватели наносили новые нагромождения, но основной силуэт остался невредимым. Древнее место. Однажды хранители храма, войдя в помещение, где находились останки, обнаружили, что лежавший перед ним манускрипт закончен посланием величайшей для всего мира важности. Можно ли перегрузить четырехфутовое тело непомерной тягостью камня. – задает Николай Константинович вопрос в своей книге.

Золотые огни приношений засверкали, как по черному бархату. Маленькие лепча – сиккимские кули – несут на спине огромные камни в гору. 2 февраля. Характерны некоторые условные приказы.

Такие документы, как манускрипты о Христе и книга о Шамбале, лежат в самом темном месте. В эти же годы Рерих организует экспедицию в области, граничащие с долиной Кулу. Помню, как бедствовал один молодой доктор, по службе посланный в Ургу, в Монголию.

Наподобие пещер Дуньхуана. Сам перевал широк, но не труден. Что же это за лестница спрутов. Н. К.

Вот по неразумию они убивают животных и пьют вино и едят мясо и живут грязно. Снеговые горы с левой стороны стали и воздушнее и разнообразнее. Опять приготовлен для нас пыльный сад, опять беки и солдаты. – Не сказал. Опять шепоты пустыни: Около священной горы Сабур виден неизвестный древний город. Вечер закончился китайскими танцами.

На крошечном сером ослике женщина в ярко-красном кафтане и высоком головном уборе. Разбираем только Тра-ши-то. Идет погрязание в слизи луж базара и взаимное удушение. Сильный лик, непобедимо тверды скулы, остро зорки глаза.

Есть особый смысл в том, чтобы рукопись сохранно лежала в Хеми или Хемис. Отказались. Утро началось колющей вьюгой, все закрылось мглою. Около дворца в отдельном храме помещается гигантское изображение Майтрейи.

Самые причудливые холмы и скалы образуют как бы Священную Чашу – обширную долину. Помимо Эвереста пятнадцать вершин гималайской цепи превосходят Монблан. Сейчас идем. Жаль, что Руднев замолк, – ведь все, что касается Монголии, теперь так значительно.

Далеки еще пещеры Канченджанги, где хранились сокровища. Неужели Вы можете отрицать, что среди нападавших в Тангмарге был слуга Ваш. Но мы знаем благовония твои. Консул сказал: Не правда ли, мы теперь не на службе, здесь мы все люди, мы все равны. Путь Каргалыке – Яркенд ниже, всего два невысоких перевала, но зато много рек.

Такое явное исказительство должно вымереть само: грубое насилие встретит и сильный отпор. Начались самые странные симптомы. Даже зная тридцать путей, все-таки не знаете тридцать первого.

Трогательны дары лам. И не хребет ящера, но белоснежный пояс раскинулся по вершинам стены – пояс земли. Имейте бинты для порезов и ушибов. Хвалил народ Туркестана.

29 января. Объясняют, что усталый ослик оставлен отдохнуть до следующего каравана. Откинутая фата складывается, как кокошник. Еще в Америке рассказывали о ксендзах, применяющих это воздействие. Теперь он признает, что его следование обычаям было излишне. На руках у нее ребенок в светло-сером покрывале.

Одни говорят: От воды. На крышу горницы ведет также приставная лестница. Чувство рождается благодаря необычному цвету. Читаем Владимирцова – жизнеописание Чингисхана. Е. И. Где же так гибельны реки в половодье и так беспощадны пески.

И песни – такие звонкие, радостные, как природа Ладака. Из будней рассуждение восходит к проблемам общественного строя. Значит, почуяна искра волевого удара.

Наконец, выясняется, что о манускриптах слыхали и знают старые люди Ладака. Он заставил везти даотаю хлопушки в день окончания его нового дома. Есть книга одного таши-ламы о посещении им священной Шамбалы.

Неведомая дружеская рука – гостю. Горные пути сложны. После узнали, что в портшезе лам не носят. Перевалили Депсанг. Нам говорят, что в селении остановились два саиба из Яркенда. Вечером решили: вместо Каргалыка идти на Сугет-Даван и на Санджу-Даван. Худай Берди-бай привез дастархан в виде жареного барана и пирожков.

Когда подходили к могиле святого, проводник-киргиз соскакивает с коня и очень красивым жестом приносит почитание. Две лошади Назар-бея сломали себе ноги. Говор, пение, две ночи хождения вокруг ступы. Живопись несколько проще. Прошли какие-то старые стены, превратившиеся в груды булыжника. А они говорят: Ничего сокрытого не осталось.

От него несутся брызги алого пламени и впереди летят красные птицы. Бедные, они ценят каждое проявление внимания. Характерно, что пещеры притаились так недалеко от перевала Санджу, точно защищаясь горами от волн мусульманства. Даже декоративно они не хороши.

А когда мы подошли, было уже темно, чтобы зарисовать или сфотографировать. Толкуют, когда Козлов был в Карашаре, там жил страшный дракон. Не обходится без взаимных недоверий, подозрений. Страница истинного Востока: Опять приступят с вопросом – как быть с препятствиями. Где мы встречали такие высокие террасы крыш.

Вы еще не кончили мысль, а они уже готовы продолжить ее правильно. Неудача следовала за неудачей. У Сумура на скале изображение увенчанного льва. В храме под изображением Будды подземное кипучее озеро.

Он хороший спутник высот и ледников, но в дому трудно вмещаем. Как пришлось убедиться, каждый образованный гелонг-монах знает очень много. Все толпится. Отзвучия крестовых походов, о которых мечтал даже Герри мет де Блес. Над ними тускло-лиловое небо.

Восток в некоторых отношениях выше Запада. Он говорит: Я боялся, может ли сын ваш говорить об основах учения. Вспоминаю мои давние статьи о Японии.

И, наконец, в кругу бедной семьи молится о счастливом плавании отсутствующего домохозяина. Действительно поучительно. Николай Константинович Рерих был художником многогранного дарования.

Носороги, тигры, собаки или какие-то остовы на тронах – все работа давно убежавшей воды. От головной боли – пирамидон. Оправлены образы поражающей гармонией тонов. При нем монголы во второй раз вступили в Тибет.

Я ладакский король, – к нам пришел худощавый, стройный человек в тибетском костюме. И свет луны и тишина ночи опять наполнились человеческим ядом. Особое внимание должно быть обращено на Пураны.

Гора высится конусом между двух крыльев белого хребта. Верно, где-то был сильный буран. Горят костры, эти светляки пустыни. С семи до двенадцати часов с трудом навьючили сорок лошадей.

Или: Велика священная книга, но я найду ей место у моего сердца. Видели его изображение в типе русского схимника. Часто эти тайники повреждаются сыростью или мышами или просто забываются при стремительных отъездах. Обсерватории в Джайпуре и в Дели покоряют свей фантастической убедительностью. Долго грузились на яков. Сегодня бек поехал сопровождать Юрия даже на верховую поездку.

И в таких прекрасных одеяниях ламы в Сиккиме вообще не появляются. В Бурхан-Булате будет храм Шамбалы. Дикие звери не будут бросаться на него хищные птицы не станут поражать его. За ними пошли мы. На скале – гигантская тень Омар-хана.

Только в тесной комнатке офицера висела огромная одностволка с курком, точно утиная голова. Еще из шепотов у костров: Бурхан-Булат (то есть меч Будды) появляется в определенные сроки и тогда ничто не противостанет ему. Вот источник Авраама. В темноте доходит караван. В Золотом храме в Бенаресе мимо нас провели белую козочку. Будда заповедует: Углубленностью, добродетелью и чистотой мудрый человек делает из себя остров, который никакими наводнениями не может быть затоплен (Уданаварга). Весь день в воздухе висит облако всепроникающей пыли.

По всем тропинкам вьются караваны богомольцев. Пестрое, шумное, трубное, барабанное. Попробуйте найти сокровища, собранные у монастыря. Нет более субурганов и курганов бесстрашия. Принесли базарное сведение, что даотай вводит и разрешает в Хотане торговлю опиумом. Хотелось оставить с нами этого прохожего друга. Каждая тибетская усадьба странно напоминает схему феодального замка.

Остановились около аула из девяти юрт. Восьмого сентября – письма из Америки. В них множество ценнейших указаний.

Перед Новым годом уничтожают злых сущностей – заклинаниями, танцами. Такого короткого перехода еще не бывало. Названо еще несколько золотоносных рек. Спор идет до полуночи. Весь откос заполнился черными зигзагами конских силуэтов. Вспомним и теплый платок Блаватской.

На Санджу-Базаре – песчано. День начался мирно. Но животных поразительно мало. Котел кипящий – горнило Индии.

Где каждые ворота, где каждая дверка поражают сочетаниями красоты. По результатам судя, все это было зря. Теперь очень много таких лживых буддистов.

Подходит среднеазиатское искусство. Странно, что и Пржевальский имел неприятности именно в Хотане. Низкий храм с расписными колоннами и балясинами. Но прекрасен этот грозный глетчер. Завтра сочинят, что мои картины – это крылья аэропланов.

При новом строительстве важно то, что еще сейчас вращается в жизни. очень удручена. Гума-Базар. Пришли в большое старое киргизское кладбище. Мало мы еще ценим старинную живопись. Знаем твой великий Направляющий Дух. И опять перед нами стена на Тибет.

Так и есть, они идут на тибетские озера за солью. За стеною гор идут события. Делаем нужную уступку и попадаем в полосу первого снега. Проводилась большая работа в области лингвистики и филологии Востока. Настоятель монастыря и его сотрудники знающи и поражающе понятливы. Опять о манускрипте об Иссе в Хемисе.

Но часто обратное воздействие менее сильно. Не забудем, что имя русского художника принадлежало к числу самых громких имен его эпохи. Чермное море умеет быть беспощадным вместе с аравийским песчаным ураганом. Вдали мелькнул силуэт светло-серого Куэнь-Луня.

Что же, это еще одна похвала Гималаям. Говорим, кто куда ушел. До самого Кардонга подъем легкий. Также имеется отличное изображение Дуккар. В этой росписи в ясных символах изображены странствования таши-ламы в некоторых странах. Пришлось привязать веревками, одна подпруга не удержит на крутизнах.

Когда луна была возвращена миру, вокруг главной ступы пошли танцы. И опять не увидели люди Майтрейю-Будду. Порочить так называемые апокрифы всякий умеет для порочения много ума не надо. И черные от времени резные колонны держат потемневший потолок на больших, берендеевских балясинах.

Ведь все это очень поучительно. Последним знаком Лэ было прощание ладакских женщин. Истинная скатерть- самобранка, белеющая среди неизмеримых песков. Привет Востока. Такую лень и неприспособленность трудно представить. Три китайца советуют ехать по русским дорогам.

В картине «Святые горы», «Песнь водопада», «Песня утра», лирическое настроение художник придает с помощью традиционных индийских мотивов. Аллаху там тоже досталось. Повсюду седая, пыльная кладовая. Особенности пятого Будды: Север благословение бесстрашия Акочир или Акдордже (перекрещенное Дордже) звук А Тара Вишвапани (многорукий – вседающий) Майтрейя. А Улан-Батор.

"А где же те, ради которых вы приехали в Индию". Опять Зава. Ни рисовать, ни снимать. 20 января. Вот под зеленым навесом сидят ламы из Тибета.

Так же просто вчера на улице женщина, возвращаясь от жнивья, подошла и протянула руку в рукопожатии привета. Все будто жемчуг сыплете или вехи расставляете. Из многих замков, прицепившихся на скалах, были устроены к воде длинные подземные ходы, по которым на осликах привозили воду. У моего – звезда у яркендского коня тавро китайское, крест в квадрате – знак поля – Тиань.

Но теперь, зимою, Чермное море и сине и не жарко и дельфины скачут в бешеном веселье. Но стихия песков тоже зовуща, а пустынные ночи и восходы тоже сверкающи. Всякое вино на высотах очень вредно. Размеры зоба должны пагубно влиять на нервы и психологию сознания.

Неустанно притягивает Орион глаз человеческий. Из названий песен сплетается целый венок Гессера. Здесь снега больше. Конечно и храмы и дома – все скучено вместе. Много здесь белых коней.

Свирепый Тумбал очень повредил Амдонга. А. Юферева, А. Лукашева «Н Рерих», Издание главного управления Госсзнака, М., 1970г. Часы у него остановились. В Хотане таких не видали. Говорят, что через день снег опять уйдет. (Говорим о буддийском движении. ) Очень чинный старик. Черные вороны летают вокруг, черные псы гложут кости.

Стоянка на песчаной поляне, посреди нее запыленный караван-сарай. Разноцветная толпа фигур ада попирается мощными ногами Белых Держателей. Чермное море умеет быть беспощадным вместе с аравийским песчаным ураганом.

И язык шорохов в листве непонятен. Воздух чист. Но огромным достоинством этой картины, при всем ее глубоком смысле (а также и других картин этого рода), является красота ее красок и композиции. Новое, сияющее крепкими красками изображение. Спрашиваете, как мы обходимся без театров.

Неужели Вы можете отрицать, что Вы не отвечаете на письма. С амбанем его сын девяти лет. О Китайском Туркестане он говорит без особого энтузиазма. А число наречий маленьких племен тоже велико. Гималаи овеяны народными легендами и мифами. Вот видит путник череп собачий.

Можно ли все ошибки приписать Корану. – Ну веди сюда. А Дарджилинг. А Париж в 1923. А там, где не пройти, там можно подземными ходами.

Иначе начнется кровотечение и животное приходится приканчивать. Откуда. Культура, по мнению Н. К. Рериха, тесно связана с проблемами космической эволюции человечества и является «величайшим устоем» этого процесса. Среди благих действий припоминаются и искры возмущения. Все шахи, султаны, баи. Дикий як абсолютно неукротим. Чего только не вместила в себя эта разнообразная красота. Ядовитые насекомые не будут жалить его.

Живописная группа на лиловом фоне песчаниковых полутонных гор. Все эти горные наречия немного похожи на тибетский, но все же разница очень велика. Лучше всех себя вели тибетцы. Где же Стравинский, Стоковский, Прокофьев, где же Завадский, чтобы изобразить мощный лад твердых призывов.

Среди дня снег унялся и показались чудесные снеговые панорамы. Такого еще не бывало в день чуда Ташидинга. Все это становится опасным. Китайская книга Вей Цзян-ду ши описывает Поталу: Горные дворцы сияют в пурпурном блеске. Сознание человеческое часто – как хвост собачий. По течению Каракаша добывались известные сорта нефрита, составившего былую славу Хотана.

Обернетесь и покажется пройденное – непроходимым. Однажды тибетцы поставили для китайского полка необъезженных яков и немедленно три четверти наездников оказались сброшенными на землю. Лама каждый день удивляет и радует нас. Он написал их несколько сотен и ни одна из его работ не похожа на другую. У него всюду поместья и дома: и в Лэ и в Хеми и в Террите и во многих местах Чантанга.

Мотор должен был задержаться и лама улыбался и радостно кивал нам головою. А разве Учение позволяет все это. Пряжа мира должна быть начата вновь. Эти не переведены.

Шишкин объясняет столь крутой поворот в судьбе художника предельно "логично". Пришлось спешиться и пробраться по отдельным валунам среди рокота течения. Шесть часов шли мимо всяких торжественных песчаниковых формаций. Кругом бело-сизый туман и круглая тарелка – плоскость песков. Здесь начало всего.

Успели свернуть в сторону и пробраться ущельем. И вылечить можно тогда только контрвнушением. Три похода монголов. И неужели не видны следы буддизма, Индии. Они же сказали, что многие мусульмане хотели бы завладеть этим документом. Говор, улыбки, трубки и отдых. На четвертый день Цай Хань-чен уже похож на мертвеца.

Нас много, а он хотел, чтобы всем хорошо жить было. Несказуемой древностью дышит от этих гор. Прошли самую высокую дорогу мира – 18 600 футов (5670 м). В 1924 г. вышла в свет первая книга этого учения – "Листы сада Мории". По дружбе даже разбили палатки на пыльном дворе форта.

К вечеру поднялся шамаль – северо-восточный вихрь. Ириней, во втором веке, знает его, а где же оно теперь. Лица на базаре попадаются неплохие, но забитые и лишенные всякого выражения. Неестественная шумиха вокруг имени Рериха началась в 1994 г. Именно тогда дьякон А. Кураев, журналист О. Шишкин и востоковед А. Сенкевич (впоследствии к ним присоединился некто А. Дворкин, в прошлом эмигрант и сотрудник американской радиостанции "Свобода") вдруг начали потчевать российскую публику сенсационными сведениями о том, что известный всему миру художник и путешественник на самом деле был якобы создателем новой религии (да еще и сатанинской. ) и шпионом НКВД.

Китаец с кнутом кидался на него. Уже три года, как таши-лама в своем Ташилумпо торжественно и явно воздвиг изображение Грядущего. Оказывается, Ло значит Рерих. Всюду какие-то корыстные причины. Очень оборванные солдаты киргизы-ополчены были вовсе без мундиров.

Китайский отдел каравана развалился первым. Или, вернее, этот облик остался претворенным от времен гораздо более древних. И еще диво, возможное только в этой стране. Ночью свистит ветер и качаются старые стены. Подъем на Сассер.

И небо и земля. Сегодня вскрыл пакет из шанхайского банка. Торчат полуразвалившиеся башни – потаи. Около Террита был путь терновника, здесь же начался путь скелетов. С волнением они сравнивают сроки, которые уже исполнились.

Посреди ступ раскинулись шатры богомольцев. Но если осознать материально достигаемое развитие психофизической энергии, тогда Индия дает и сейчас самые замечательные проявления. Дальше гремят барабаны и звенят серебряные гонги. Издалека оглядел нас, остановился, слез и расстилает что-то белое.

Не забудем, что здесь видится необычно далеко. Опять вьюки, опять мохнатые шапки, опять яростный рев Тумбала. Так начинается одна песня.

Чем враждебнее относятся к нам власти, тем сочувственнее стремится к нам народ. Подошли еще караваны. И в Ладаке, здесь, был Ринпоче из Чумби, который говорил, что теперь единственный кратчайший путь – через Шамбалу. Зачатки маленьких полей.

На прощанье горы подарили нечто необыкновенное. Им было предложено охранительное Знамя Мира – Красный Крест Культуры, как называл его Рерих, на котором изображены круг, символизирующий вечность и внутри него три шара (символ трех времен: прошедшего, настоящего и будущего и символ трех стихий – земли, воды и воздуха, а также символ единства науки искусства и философии). Манихейство жило долго. Пронзительный шторм. В какой бы убор ни нарядился трус, мы должны найти страницу о страхе.

Так медленно выплывают сведения. Все это мы и без того знаем. Покажет технику местного живописания. Но будущее уже овеяно солнцем. Около Гума стоит высокая скала.

Лошади, ослы, яки – во всех положениях, во всех стадиях разложения. Хорошо бы дать этому народу несколько книжек об Америке, напечатанных по-тюркски. Спутались зеленые нити.

Эта археологическая находка любопытна для тех, кот отрицает историчность Иисуса-Общинника. Там як должен изловчиться и перепрыгнуть через расселину между верхними зубцами оголенной скалы. Опять около вас многообразия ступ, сверкающий песок и причудливой работы ворота.

Вечер кончается неожиданной встречей с мусульманином. Эта сторона всегда сурова. Приходит монгольский лама и с ним новая волна вестей.

Направо, на горизонте, громады Куэнь-Луня. Но стан, прижавшийся в ущелье имеет необычайно живописный вид. Вершиной творчества всей его жизни, вплоть до настоящего времени, являются серии картин, названные им «Тибетский путь», «Гималаи» и «Знамена Востока».

Огромная, в два этажа фигура Будды. Пришли мафы для ламы и Цай Хань-чена. Эта древнейшая и теперь заброшенная страна хранит знаки друидов и всевозможные позднейшие символы. Конечно, суд милостив и три вестника радости ведут вознесенного в рай. Поучительно будет посмотреть, какова в Урумчи центральная власть всей провинции Синьцзян. Надо пройти Каракорум до осеннего северо-восточного ветра.

Ничто не забыто. И увидели то, чего каждый достоин. Эту идею принес наступающий век тибетского летосчисления. И вихрь предвечерний вольно гуляет по переходам. Поверх глиняных стен торчат вереницы голов в мохнатых шапках.

Дать возможность своему духу почувствовать эту прекрасную лёгкость бытия. с восьми до четырех ехала рысью, вот это удивительно.

Юрты, крытые кошмами или каменные квадраты, прислоненные к скалам. Признаны ли большим ученым или оставлены в пределах условной вежливости или оставлены без внимания. А Индия. Стало жарко. Мы ожидаем великого Аватара.

Сейчас волна внимания к Тибету. В Хотане они скоро как-то приуныли. И, в конце концов, никто не мыслит движения только вниз. Вот и место Будды. Нагорье ограждено тепло-лиловыми горами. Этим инструментом много не застрелить. Нам нужно на восток и потому завтра мы идем на запад. И всегда бодра и готова первая.

Геген упал с яка, но по счастью, лишь зашиб ногу. Какую именно. Это дастархан от неизвестного встречного путника. Малый храмик в Чаконге. Рерих отвечает понятию идеалиста без противопоставления реализму. При этом характерно отношение Н. К Рериха ко всему необычному и таинственному.

В миле от пути старый монастырь Сандолинг. Никогда такого не бывало. И даже дни кажущегося бездействия полны знаками. Особенно свирепы груды огромных валунов при спуске. В первое полнолуние после Нового года (было 20 февраля) в Ташидинге годовой праздник. Дошли до Санджу. Входя во храм идете по левую руку до стены алтаря.

Откуда же появилась "утка" о сотрудничестве Рериха с советской разведкой. Ламы полуграмотны. Правда ли так прекрасны Гималаи. Много хуже кашмирские яхтаны.

И ведь это не есть разница психологии. С северной стороны каждого бархана притаилось такое светлое, благоуханной пятно. Воздействие через зрение уже издавна оценено. Вы много играете в гольф, но не играйте человеческой совестью. Кони сами идут. Волны песка сливаются в ровную линию горизонта. Ночуем у мощного глетчера среди бесчисленных валунов.

Последнее изобретение Цай Хань-чена – знамя экспедиции с крупной надписью Ло (Рерих), то есть набат, – водружено на ярко-красное древко. Был и ушел еще рано утром по дороге к границе. В монастырях толкуют о пророчествах.

Кажется почему-то, что и радий должен быть в этих благословенных и неиспользованных краях. В большом монастыре Д. настоятель – калмык. Только здесь живут не мехески, а потомки Гессер-хана.

Между прочим добивались узнать, не поднимались ли мы к Эвересту. Глетчеры и снеговые пики – красивейшее место. Хотя в действительности Шамбала была совсем не нужна НКВД.

На черных рослых мулах подбитые серебром высокие седла и многоцветные чепраки. Старик негодует: У самого амбаня винная лавка в Яркенде. Сперва была Индия, потом был Китай, потом Россия, а теперь будет Шамбала.

Только без переводчика люди здесь будут говорить о духовных вещах. Отлично подобран голос диктора, сделано тонкое и грамотное музыкальное оформление. Перед раздачей целебной воды вокруг ступ идет священный ход. Это было на картине Мехески – лунный народ. А там вниз – к пустыням.

Направо уходит река и крутятся облака снежной пыли. И не только сокровища вещей. Суровая лиственница рядом стоит с цветущим рододендроном. Сборы. Получается уже какое-то шествие за пределами состязания. Подъем почти не заметен и не страшно видеть многочисленные скелеты и остовы.

Местные жители и караванщики называют их старокиргизскими домами. Ползет и ширится неясное гудение. Вот учитель летит превыше всех гор. С полною готовностью собрать жемчуг глубочайших, анонимных достижений. Очень замечательно.

Грозные башни и стены заросли, закрылись мирными березками и кустарником. Во время полевых работ – на головах венки из ячменя и цветов. Входят мои и говорят: Вот уж подлинный Берендей в своей собственной палате. Совсем иначе подходите вы к тем же картинам на месте.

Правда ли они несравненны. Здесь заповедана Мировая Община. Из тьмы родятся болезни, пороки, ложь, предательство и невежество. Уверяют, что хороших домов нет.

Приготовляет ткань для писания, покрывает ее левкасом (мел на клею) и выглаживает раковиной. А Белуха. Назарбей хотел нас завести куда-то далеко. Жаркие пески и уходящие горы со снежными оторочками.

Небесная птица на горе Уч-Сюре победила дракона. Пламя темнеет. Вот и «двенадцать апостолов» – причудливые островки. Обсуждается на базарах и шепчется сочувственно и восторженно рассказывается. В Трикше тоже большие изображения Будды, Майтрейи и Манджушри. Торопимся к Каракоруму.

Повар руководит спорами. Таинственная починка пути встречалась нами и в других пограничных местах. Необычен конец этого далай-ламы. И красок больше нет. Двадцатого февраля было полное затмение. Зазывно и остро свистят стрелы через овраг из рощи бамбука. Опять попадаются бело-синие пятна снега.

Наш доброжелатель Худай Берди-бай и афганский аксакал много помогли в получении дома, но амбань разрешил сделать условие лишь на месяц. Поднялась снежная буря и погоня была отрезана. Даже к ханским ставкам приглашались лучшие художники. Обитель снегов».

Наконец пришел лама. Убили его секретаря. Недалеко от места Будды имеются древнейшие могилы. Грузовая лошадь – 6 сар. Звезда Востока. Говорят, на вершине ее лежит знаменательное пророчество. Перешли границу Китая.

Какие военные действия на границе Китая. Из них вылезают мохнатые яки и переносят вас в доисторические времена. Между тем и веданта не знает личного бога, а знает принцип.

Все столпилось. Где же иначе так разительна смена жара и стужи. Все толкуют об убийстве даотаем Хотана кашгарского дитая. Здесь развеваются знамена.

Примечательно, что Гималаи интересовали его не только как художника, но и как историка культуры и религии и востоковеда. В своих ответах ни разу он не показал знания сказанного нами по-русски. Жаль, что в Ладаке мы не побеседовали. Призрак пламени костра над вдовицей. По правую руку ее – Майтрейя Грядущий. Уверенно наносит черты и отличия наступающих и признаки уходящих.

Окунулись в абсолютно иную страну. Прощайте, горы. Гигантские клубы пыли, точно незримое переселение народов. Высоко остались отрезанными входы, как орлиные гнезда. Слышно, на перевале снега нет.

Ведь это не люди. Сабза, конь Юрия, страшно скользит по зеленоватому льду. Так назвал высший пик хребта (Патос фонетически, по-местному Ак-Таг) Махатма Ак-Дордже, проходя здесь из Тибета. Низкие могилы, уставленные бунчуками с конскими хвостами на концах.

Тайна. Эта книга написана «в седле» скорее буквально, чем фигурально. У нас театр ежедневный, только без подмостков, а в жизни. Конечно, места изменились: разрушения и созидания сменяли друг друга. Нет ничего.

Но молодец забывал просьбу матери. Где же хозяин. После трудностей перевала – легкий путь. Что в них египетского.

Этот пойдет хоть куда один по пустыне. Ни въехать, ни выехать. Рерих узнал об этом в 1920 году, при встрече с Рабиндранатом Тагором в Лондоне, где он писал тогда индийскую серию «Сны Востока». Не разобрать, где начинается народное творчество. Не откажусь, но даже усилю многое сказанное.

Столько он видел, столько он знает и так определенно разбирается в людях. Нужно побывать здесь, чтобы понять происходящее. Нижний этаж тонет в сумраке, а наверху через узкие окна (без стекол) вливаются лучи яркого, всепроникающего солнца.

То же происходит с душою преступницы. Ведь брамины мяса не кушают, за исключением мяса жертвенных животных. И нараспев, указывая палочкой, говорят целый эпос. Но пещеры внушительны.

С давних времен, более восьми поколений, заповедано это чудо. К трем часам незаметно дошли до самого перевала. Пришел сам старый король-лама. Только что ясное лунное небо зачернело. Грозны покрывала твои, раздутые вихрем.

«Гималаи. А еще дальше – великий Алтай, куда доходил Благословенный Будда. Таши-лама через Сикким и Калькутту, путями Китая проехал в Монголию. Где же насыщенность желто-пламенных и ало-багровых красок. Спешим найти его.

Депсангу лучше именоваться Улан Корум, то есть красный трон. Он улыбнулся и все его зубы как будто засветились. Под щебетанье птиц и блеяние стад, под веселое журчанье арыков мы вышли из Санджу.

Одно лишь обстоятельство несомненно – вы стоите на месте древнего строения. В каменных гробах молятся пещерники истязая себя во имя будущего. Сун два раза упал с лошади. Уж если свернулся калачиком – как его ни выпрямляй, а он все скрутиться норовит. Остроконечные шапки с опушками.

Неожиданные вопросы и требования, чтобы в ответе была наименьшая примесь личного. Покупают науку с негодной совестью, являют доброжелательство из любви к утилитарности. Так было и здесь. Храм посвящен Дуккар – светлой Матери Мира. Не навязывание, но привлечение и указание лучшего пути. Хороших приветливых лам не видели.

Вышли на крышу мира. Монастырь старый. За нею внутренний двор со многими дверями в хозяйственные, жилые помещения. Всегда имейте под рукою аптечку – главное внимание зубы, простуда, желудок. Солдаты и офицер в капоре похожи на все что угодно, но не на воинов.

И дрожащее заклятие стаха превратится в смелый клич радости. Брага, сахарный тростник и танжерины под плетеным навесом, украшенным желтыми букетами. Просим его принести ее. Под Канченджангой притаились пещеры, где хранимы сокровища. Гремит и мчится под ним горная река, неся ледяной поток с Канченджанги. Горы стали заметно понижаться. В древних учениях значение Ориона приравнивалось значению Атласа, державшего ношу мира. Неисследованная, малопроникаемая страна скал и цветов.

Каракорум. Какое-то почтение и суеверный страх звучат при произнесении названия великой пустыни. При большом караване делаешься подневольным.

Вполне трезво оценивая и худшие и лучшие стороны большевистской власти в России, он тем не менее всегда выступал в защиту Родины и во время Великой Отечественной войны открыто встал на сторону СССР, перечисляя свои личные средства, полученные от продажи картин и книг в пользу Советского Красного Креста и Красной Армии. Потом танец корабля, сопровождаемый песней. После холмов опять сказки леса.

Если бы нам прислали солдат от консула. Показались куропатки и зайцы. И где тот ученый, который написал длинное изложение на пали и по-тибетски. Мир движется ощупью во тьме себялюбия и пошлости. И там Майтрейя.

10 января. Со всех сторон разные народы устремляются все к тем же высотам. Если Культура имеет отношение к духовному миру человека в его творческом самовыражении, то цивилизация есть лишь внешнее обустройство человеческой жизни во всех её материальных, гражданских аспектах. Первые сведения неутешительны. Важно лишь знать содержание этого документа.

Индия, знаю твои скорби и все-таки будем вспоминать тебя с тем же радостным трепетом, как первый цветок на весеннем лугу. В каждом повествовании путника люди ждут необычного. Будьте осторожны с горными ручейками. Боше открыл у растений мускулы.

Опять костры. Замок Гессер-хана – высокая скала, белое пятно является знаком двери. Иногда тибетские женщины и в песнях и в жизни не отстают в проявлениях отваги. Рисунки набоек те же, как в России XVII века или раньше.

Наш китаец совсем осунулся и молит более ни о чем не говорить ибо могут убить нас. Несмотря на бедность, с ним пришло до десяти провожатых лам и родственников. Что-то от старого Босха или Питера Брейгеля. На дороге уже видна замерзшая кровь.

Потом дракон и ездоки на бумажных конях. Съемки выполнены профессионально, красиво и качественно. Рано зажигаются звезды. Всходит луна и борется с освещением от костров. Были проведены археологические и этнографические исследования в неизученных частях Азии, отмечены на картах и уточнены десятки горных вершин и перевалов, найдены редкие манускрипты, собраны богатейшие лингвистические материалы, произведения фольклора, сделаны описания местных обычаев, написаны книги («Сердце Азии», «Алтай— Гималаи»), создано около пятисот картин, на которых художник отобразил живописную панораму экспедиционного маршрута, начата знаменитая серия полотен «Гималаи», созданы серии «Майтрея», «Сиккимский путь», «Его страна», «Учителя Востока» и др. Перед воротами сада сомкнулся тесный круг и пошел пляс.

Сущий русский хоровод. Когда-то она была ездоком. Иногда же и вовсе как бы исчезал, переносясь в святилище Шамбалы.

Совсем дикие лошадки несут пузатую поклажу. Между валунами протискиваемся у скал. Если даже иногда эти построения запылены и извращены, но сущность их свежа и движет умы. А для нас это именно то, что надо. Но стенопись Аджанты уже не прочна.

Опять костры. Приходит важный владыка ада со своими помощниками. То же самое было и тогда. На переднем плане выделяется естественный мост и по этому мосту проходит дорога.

Ринпоче говорил, что теперь путь только через Шамбалу – это все знают. Особенность будущих изучений должна заключаться в беспредрассудочной справедливости. Как отмечает Беликов, это событие "оказало на всех Рерихов огромное влияние. Содержание их духовное. Как и можно было ожидать от невежественных властей Хотана, теперь они дают понять, что приказ генерал-губернатора пришел по их ходатайству. Это повело к восстанию Тибета. Часто здесь один мальчик гонит целый караван верблюдов. – Кому семья мешает, кому нелюбимое занятие, кому бедность, кому нападки врагов.

Сперва шли по крутым осыпям красного ущелья. Весь день прошел в свете красивых желтых и красных тонов. В его мастерской по изданиям Британского музея подделывают ковры. Каракорум хотя и выше, но легче. А древнейшие катакомбы еще существуют до сих пор.

У китайского солдата пала лошадь. Консул и его сотрудники, в простых костюмах, сами подавали блюда, меняли тарелки. Кинжал верований над белою козочкой. Опасна лишь самая вершина Санджу.

Так и бывает чудесно и просто. Разве эта формула не ведет к бесконечному познанию. Наконец, вся сермяжная ватага ладакцев пришла, улыбалась, топталась, теснилась, повторяла, какие мы добрые юм-кушо (госпожа), яб-кушо (большой господин) и наконец слезно просили отпустить их. К вечеру дошли до Депсанг-Даван. Нам это так важно, ведь едем в Китай с искренней дружбой и с открытым сердцем.

Даже жарко. Но шаг не сартский, а китаец по пустыне один не ходит. После ветра и тумана сияет яркое утро. Точно последняя скачка валькирий. И что же это такое, что так сближает нас с ладакцами.

Мы знаем из переписки с Шибаевым (секретарь Н. К Рериха. По иероглифам вещей можете прочесть все отношение к вам. Приступочки, ступеньки и патинированный временем темный потолок. Ведь южная часть пустыни не ниже 4000 футов (1200 м).

Тонкое интеллигентное лицо. Скучная необходимость иметь много слуг. Населенное, хозяйственное, запыленное место. Сам старший лама возглавляет несение даров.

Этот лев – на тибетских военных знаменах. Подходим к его поместью. К тому же этот путь почти на неделю длиннее. Рерих «Зажигайте сердца», с. 157-159, М., 1978г. Проходя по Тибету, выдающийся художник мимоходом должен был поднять там вооруженное восстание, свергнуть законного правителя страны далай-ламу, самому (. ) сесть на его место и. установить на всей территории Тибета коммунистическую диктатуру – не больше, не меньше.

Подошли к нему, но переход должны были отложить на утро. Каждый день приходят к нам пациенты желудочные или простудные. Все белое царство сияет невыносимым блеском. Лама шепчет: Китайцы иначе и не поступают.

Жаркое солнце зашло и к вечеру поднялся пронзительный ветер и холод. И приветливые люди, жители долины реки Нубры. Невидимые друзья с базара принесли весть о крупной ссоре между даотаем и амбанем. Вот кто-то выбегает за ворота, суетливо скрылся. Куда ни оглянешься – всюду какие-то исторические имена. Лучше старинная работа, но и новые картины бывают отличны. Завтра надо вставать со звездами. Ночуем в расписной тибетской комнате. Укромное положение монастыря, быть может, помогло его сохранности.

После ледников идем арктическими кряжами. Сговорились, что он пойдет с нами и будет писать Благословенного Майтрейю. И ничего лишнего не чувствуется за его побуждениями. В пустыне за Керией вышла наружу подземная река. Рерих старался воплотить различные состояния и «настроения» Гималаев, подчеркнуть их многоликость и своеобразие. Пресловутое воровство киргизское нас не коснулось. Конечно, другие горы, вероятно, не хуже этих.

Двери с широкими резными наличниками, колонны с тяжелыми расписными капителями. Взрослые голоса мешались со звонкими молодыми голосенками. Так шепчут паломники по пути в Гайю, Сарнат и Мекку. Остался позади дворец на скале, с храмом Дуккар – светлой, многорукой Матери Мира. Видели мы работу ладакцев, отличная работа, спешная, энергичная.

Вуда и его подчиненных было высоко недостойным и это нужно сказать. Сассер-Даван встретил нас совсем сурово. Так мы узнали о подлинности рукописи об Иссе. Затуманилось.

Прошли мимо Сассер-Сарая – развалившееся каменное каре. Много пророчеств везде закопано. С перевалов опять окунаетесь в уходящие холмы. Но, конечно, мы имеем здесь остатки исчезающего буддизма. Мог ли кто-нибудь тогда предположить, что и отец и сын будут много раз писать эту вершину. Говорят: Стрела лучше пули.

Что же может нарушить однообразие этой тарелки. Мы пойдем дорогой короче.

Такая же лицемерная неустойчивость и наглая изменчивость решений. Книга "Алтай – Гималаи" представляет собой путевой дневник великого русского художника, мыслителя, путешественника Н. К Рериха, вместе с членами своей семьи осуществившего уникальную научную экспедицию по странам Востока и Центральной Азии в 1925 – 1928 гг. Опять груды камней.

Общая мечта монастырей увеличить число книг. Сознание новых приближений зовет обернуться к Востоку. Здесь – оплот эволюции".

Тимур-бай куда-то уехал и оказался лентяем. Зачем же чекисты рассказали Рериху о Шамбале. Душ очищения сознания тоже был бы далеко не излишен. Высокие, расшитые шапки, точно боярские. За ними скрываются жена и змий.

Сами – ногами человеческими. Запылилась жизнь, запылились мозги. Сам художник и его спутники встретили многое такое, в чем легко можно было или усмотреть присутствие неких сверхъестественных сил или вообще отвергнуть по известной формуле "этого не может быть, так как не может быть никогда". Другие обширные планы, контуры которых набросаны Рерихом в это же время, не были реализованы среди них «Cor Ardens» — союз творцов красоты всюду по всему миру и «Атлас» — международная некоммерческая издательская ассоциация для обмена и распространения новых и созидательных идей посредством «искусства — охранителя».

Истинно, красота и совершенство всех предметов делают это место несравненным. И тантрикам-ламам нет до них дела. И поют чаще и провожают шуткой.

Не хочет более возвращаться в Китай. Высказывается предложение, что власти, по обычаю, хотят вымогать крупную взятку. Храм стоит на горе, отделенной от земного мира голубою рекою. Имеются сборники символических притч имеется трактат о переселении душ.

Вода в кувшинах замерзла. Конечно, Благословенный остановил обратный удар и вернул к жизни нечестивца. Отдадите излучите свою волю. Потом пришла вся экспедиция с Эвереста.

Учителя Шамбалы стали духовными наставниками Н. К. Рериха и всех членов его семьи. (Какая-то новая версия о дереве и пруде, ранее не слышанная. ) Миссионер говорит: Нелепая выдумка, сочиненная поляком, сидевшим в Хеми несколько месяцев.

Е. И. Его молодые годы, конечно, прошли в изучении. Останавливаемся у самого начала крутого подъема.

Говорили и мыслили между собою, как достать. Юрий очень подавлен. Зато более чем странных утверждений, не подкрепленных ничем, кроме буйной фантазии автора, в работе явно переизбыток.

Ведь сын ваш, но все знает. Повезли и много весточек, которые может оценить буддийское сознание. Вообще с языками трудно. Каждая часть года проводилась в особой части дворца. Марко Поло осуждает нравы Хотана.

Конечно, мы не хирурги. Прекрасные голоса у ладакцев. Горы ушли в седую серою мглу. По естественным богатствам Синьцзян очень богатая провинция. Против ветра он надел уморительный желтый капор с длиннейшим красным наспинником.

И уединение. Он устраивал шествие с подарками, когда мы приехали в Хотан. Корону в пути ламы не надевают. На бугор вышел человек с огромным рогом и начал протяжно трубить на все стороны. В сумерках под вихрем шла неописуемая суматоха. Удивляется, как можно запрещать художнику работать и подтверждает, что на Дуньхуан по пустыне дорога очень трудная и для тай-тай невозможно было бы ехать таким путем два месяца (тай-тай значит госпожа).

Мусульмане парохода молятся на восток, где за розовыми песками скрыто их средоточие. Вдали раскинулись бело-лиловые горы, полные какого-то траурного рисунка. Вдали заманчиво серебрится Куэнь-Лунь. Говорят о великом иностранце идущем из Тибета на ста конях.

Теперь этому монгольскому князю уже более двадцати лет. Не успели раскинуть палатки, как они идут к нам – это два шведских миссионера. Вот и Синай показался в жемчужной дымке. В тот же день – неожиданное открытие. Здесь же, в долине Кулу, пройдёт последний период жизни художника.

Люди ждут прихода в китайский пограничный пост Курул или Караул-Сугет. Направо древним карнизом залегла граница Нубии. Притом охота в горах избавляет от каждодневных сношений с даотаем и амбанем. Не развалины, но живая и работающая община.

А Лун-по в минуту удовольствия любит высовывать широкий, здоровый язык. Империализм Европы, не гнушающийся бросить клич о желтой опасности, не представляет себе, что Азия тоже может проникнуть однажды в жестокий смысл белого бедствия. И работа «Гималаи. Воздух затрепетал от криков: Хош, хош. Много легенд уже сплелось вокруг этих останков древнего тибетского ученого.

А у нас пространный паспорт на имя Лолучи, что значит Рерих. Каракорум значит черный трон. Холмы легли слабым неопределенным силуэтом. Но теперь всякие соображения о глупых чиновниках от нас далеки. Длинные вереницы седобородых ахунов и закрытых женских фигур встречаются на пути.

Учитель сидит в храме, окруженный праведными. Шофер задержал машину, объезжая ламу, что позволило четко заметить лицо его. Столпилось четыре каравана. Низкие дверки на высоких порогах и узкие окна без стекол.

И опять хоры вокруг ступы исполнения всех желаний. Трудно было ждать от его неуклюжей фигуры такое красивое движение. От Акина до Каргалыка небольшой, но студеный переход по снежной пустыне. Согласны, что все люди должны трудиться.

Как древние катафалки, мерно идут мафы и широко машут пурпурными колесами. Прочли латинскую надпись на камне о стоянке здесь экспедиции Филиппи. Очень сложный мозаичный рисунок. Поистине, много змей под цветами. Шли весь день по течению Каракаш. Меховые сапоги очень пригодились.

И еще неожиданность. Знаем великий Аум, ведущий к несказанным Высотам. Каждый из них увенчал вершину холма.

Часто языки, преподаваемые в университетах, не помогают на местах. Странно, поражающе неожиданно после этой законченной картины увидать новое, надоблачное строение. Остатки укреплений военных или пограничной линии. Сияние вершин гор равняется смарагду. Угол крыши занят парадной расписной горницей, как бы башней. И со всем этим комплектом все-таки вы рискуете попасть в произвол опасных самодуров.

У костров говор. Самое потрясающее в использовании дьяконом цитат Живой Этики следует дальше. Очень красивы они на тепло-белой пелене песков.

Прошли старый лянгар с остатками башен. это возможно. Но грустно спуститься с гор. Говорим о старинных вещах, о тонкости работы. На одном скалистом повороте снесло всю тропинку. Есть один знак, который сразу обуздывает эту лавину. Кто-то приходит вечером и шепчет о новой рукописи о Шамбале. Такие обычаи лам ценны.

Опыт духовной биографии". Воздух тут лучше. Видимо, хозяин каравана их жмет. Щемяще знать, что Гималаи удаляются. Ровный, легкий путь вдруг обрезался мощным зубчатым спуском. Только цвет Каракаш-Дарьи – такой сине-зеленый – напоминает о лучших сортах нефрита. Зимняя белая пустыня.

И в этом сверкании красоты – весь смысл и надежда. Вот уже нужно сказать, что никто из этих корявых незнакомцев нам не сделал ничего дурного. Человек двенадцать лет искал Майтрейю-Будду. У Омар-хана пала лошадь. Попробуйте обыскать бесчисленные морщины и впадины всех скал.

И пускай завопят. Люди хотели простоять здесь хотя бы еще один день. На песке пестрые кошмы. Сперва старик, молодуха и верблюд. Страдают глаза. Всюду вехи". Перед нами вдали горы испещренные белыми контурами, как на старых китайских пейзажах.

В оленьем танце разрубается фигура злой сущности и части ее разбрасываются. Утро студено, но посреди дня солнце уже печет. Понятно, почему рукопись сохранилась именно в Хеми. Розовые горы» не исключение.

День сверкающий. Обходят другой камень с отпечатком ступни Учителя и отпечатком копыт и звериных лап. Какие же "страшные тайны" из жизни Рерихов поведал миру Шишкин, видящий в Рерихе не исследователя и философа, а шпиона НКВД. С семи утра собирали караван. И тогда обменялись ученые дружественным приветом. Но сенсации не состоялось. Только соперничество и состязание могло найти и другие труднейшие пики. Вот из убежища пещеры он спешит на помощь миру.

Остановились в 10 милях от оазиса Санджу. Где так невыносимы ветры после полуденного часа. И кружатся, размахивая крыльями широких рукавов, черноголовые ламы. Нехорошо, если перед стариною в ее жизненном пути является то же чувство, как в музее, где, как в темнице, по остроумному замечанию де ла Сизеранна, заперты в общую камеру разнороднейшие предметы где фриз, рассчитанный на многоаршинную высоту, стоит на уровне головы где исключающие друг друга священные, обиходные и военные предметы насильственно связаны по роду техники воедино. Дошла случайная газета из Индии. Вот и Синай показался в жемчужной дымке.

Иногда казалось, что это остатки ступ или башен. Зверообразные служители влекут черную душу умершего злодея: взвешивают преступления. Яркое солнце напомнило замерзшие фьорды Норвегии или голубую сказку зимней Ладоги. Вот замечательный ларчик.

Темные знамена. Задумана серия картин Майтрейя. Джауза есть имя Ориона.

За три года до отъезда таши-лама велел расписать стены его внутренних помещений. Много дыхания надо набрать, чтобы одолеть вековую гору. Николай Рерих, старший сын К. Ф. Чем-то зовущим, неукротимо влекущим наполняется дух человеческий, когда он, преодолевая все трудности, всходит к этим вершинам. Сарты приписали его худому обращению властей с хорошими гостями.

В одном переходе от Санджу уже могут быть буддийские древности. Сразу вспомнилась та, нарумяненная. Недалеко группа из Непала бьет в такт ладонями и припевает. И ладакцы и монголы ждут борцов и строителей жизни. Трудно было поверить, что было совершено священное действие.

И звон гонгов и дальние барабаны звучат. Учения, принесенные из Шамбалы, попадаются и в трудах ученых Европы. Расспрашиваем о древностях. Днем и снег и ветер опять начнут надоедать. Иногда бывают хороши звезды.

Гремят бубенцы и на майдан въезжает китайский чиновник. Много говорят про подземные ходы, но оно и понятно. Огненный палец вулкана Стромболи недаром грозил и предупреждал ночью.

Потому, что не знает, как ответить. Подошли к самой подошве Санджу. Столько поворотов. О прекрасном по-своему мыслит каждый и непременно захочет так или иначе сказать о нем. Начались опять становища горных киргизов.

Никто на его национальную гордость не покушается. В эту сторону тянутся две ниточки караванов. Орлы спорят в полете с многоцветными бумажными змеями, пускаемыми из селений. Известный таши-лама часто впадал в экстаз во время бесед с учениками. Молочно-белые тучи густыми волокнами лезут из-за Сассера.

Высокие седла покрыты яркими тканями. Воздвигают новые знамена в память живых, но чаще умерших. Нет в ламе ни чуточки ханжества и для защиты основ он готов и оружие взять. Странная мусульманка: сейчас же откинула покрывало и как-то нагло улыбалась, предлагая себя. Техника темперы по влажному картону требовала именно такого темпа работы.

На лбах ярко-красный колпачок с изображением Чинтамани. Направо по течению реки идет зимняя дорога на Туркестан. Путь Каракаш – Хотан выше, гористее, перевалы выше, зато короче. Общий уровень живописи здесь выше, чем в Сиккиме. Нет более гирлянд звучного пения ладакцев. Письма шли шесть недель – удачно попали на пароход. И Агра и Фатехпур Сикри – все полно безграничною грустью. В самой Италии манихеи, преследуемые, жили до XIV века.

Власти углубляют преступность свою. Только невежество толкует о незнании древности. «Культура покоится на Красоте и Знании»— писал он. Где по брюхо, а где ниже колена коня. Щемяще грустно удаляться от этого замечательного хребта. Пусть не обижают нас, мусульман. Опять предупредителен и любезен.

Вовремя Молдаван достал газетку и четко отпечатали в Лондоне клише. Началась зима и весь длинный переход мы шли, как по дальнему северу. Конюх спрашивает: Отчего здесь, на такой высоте, такая ровная поверхность. Иногда она трепещет руками, как птица и издает какое-то птичье рокотанье.

Но миссионеры об этом ничего не знают. Конечно, разбойников здесь нет, но вся эта рать побежит при виде первой организованной колонны. Уровень чувства открывает перед нами нечто большее. В одной из пещер находится статуя Падма Самбхавы (Учитель Тибета), а за нею виднеется каменная дверь – никем никогда не открытая.

В семье Литтон остались традации их знаменитого деда Бульвер-Литтона. Есть пути, которые должны быть пройдены с чистыми руками и своею волею. Устройство весов переносит нас во времена неолита. Стройно, хорошо пели во время этого служения. Откуда смелость одиноких хождений. Чем же жить и куда взгляд направить. Здесь мирные земледельческие, ничего ни о чем не знающие сарты забытый оазис.

За воротами монастыря встречают нас ламы в пурпурных одеждах. Наконец приехал новый амбань и дело пошло еще сложнее. Влево в желтый песчаниковой горе увидали пещеры в несколько этажей. С трудом иногда смутно маячила черная шапка Каракорума.

Приятно прийти на стоянку до темноты. За сорок миль видны монастыри. Не хочется давать здешним изображениям этнографический или географический характер. Может ли такая армия действовать.

Сэр Аурел Стейн передает в своей книге за достоверное, что даотай в Кашгаре за несколько лет своего даотайства перевел в Ханькоу на свое имя 2 000 000 таэлей. Бесконечные дали. Кони понурились и повернулись задом к ветру. Они лежат под камнем.

Отличный лама, уже побывал от Урги до Цейлона. Значительно в этой связи, что Станиславский заручался поддержкой Рериха в Московском Художественном театре, что Стравинский посвятил ему «Весну священную», для которой Рерих разработал оригинальные мизансцены и что Андреев, Горький, Местрович, Зулоага, Тагор и другие деятели культуры во всем мире, представляющие собой новое, воздали ему дань своего почитания и восхищения. И всю цепь Гималаев перед нами. Было опасно. Впереди золотые пески, а за ними синие горы всех тонов с белыми шапочками раннего снега.

При слушании ламы часто закрывают голову тканью. С этой целью он при помощи друзей основал школу под названием Институт объединенных искусств (Master Institute of United Arts), в которой должны были преподаваться все изящные искусства, а годом позже он создал «Corona Mimdi» — Международный художественный центр. Дж. Но как донести эту горную хвою до лаборатории. Но до сих пор ни одна из этих попыток не удалась. Вот так торговые сношения.

Знаменательно, что Америка опять абсолютно игнорируется в этом манускрипте. " и т. д. (Агни Йога, 420). Произошла она в окрестностях Дарджилинга, в храме, с которого сделана фотография. Очень замечательно. Сейчас имеет очень ограниченные средства.

Сардар называется начальник каравана. Действо начинается простою мистериею суда над умершим. Правда, далеко не на все вопросы, касающиеся сотрудничества семьи Рерихов с Шамбалой, есть прямые ответы в книге "Алтай – Гималаи" и на это существуют свои причины. Хочет говорить. Не по полкам библиотек, а по живому слову измеряется состояние духа. Остановились в шесть часов на широком русле реки.

Песочная дымка точно возносит их в небо. И много ли вас. Лошадь вполне легко несет два сундука. Туман особенно часто закрывает этот путь. Только что прочли в Стетсмен, что низшие касты Индии начинают охотно принимать буддизм.

«Там ничего не найдете». За ним горы Белухи, снега и Белая Тара шлет благословение. Идет незримая, напряженная работа. Положительно, мазары очень часто – старые буддийские чортены.

Конечно, на северной стороне оказалось много снега. Только к 9 вечера при луне дошли до стоянки. В Монголии есть обычай большой древности. Следует проверить, были ли кони уже на высотах. Это половецкие пляски.

Нужна искра сильной молнии. Весь колорит изменился. Усмотрим вайшью и шудру, которые вознесли свое ремесло и труд для восхождения мира. Самый крутой – 18 300 футов (5580 м), – но не длинный. Каждое движение руки будды полно живого значения для здешнего мира. В Фатехпур Сикри беседовал со своим мудрым Бирбалом и с немногими, понявшими его уровень.

Под ним – охранители и стада домашних животных как символы места. Надеть штаны – значит готовиться к походу. Обещали достать нам того же художника, который писал эти звучные стены. Если были на земле прекрасные создания рук человеческих, к ним придет путник. Раз в год туда спускаются и бросают в озеро драгоценные камни.

На последнем уступе встречают рожочники и трубы. В 1934-1935 Николай Рерих совершает большую экспедицию в Китай и Маньчжурию. Быстрая река, веселая река, шумливая река. Даже приказы генерал-губернатора сообщаются через частную записку частного человека. И музыканты в желтых высоких шапках выступают, как берендеи в Снегурочке. На горизонте дрожит воздух, точно сплетая какие-то новообразования.

Часто непонятная церемонность – просто краткий изысканный шифр жестов и отношений. Решил вынуть зуб собаки и обернул его желтым шелком. Старик опять негодует. Эти экстазы живо переносят во времена бесед Св. «Рассказ» присутствует, но конечное неизгладимое впечатление — впечатление красоты и так и должно быть ибо в иерархии ремесел и талантов творящий художник — ближе всех к трону Бога.

И жемчужная пыль взвивается голубым пологом. Происходит чудо наполнения чаши. И с хлопушками и с разноцветными огнями. Другое безобразное зрелище.

Зачернел вдалеке силуэт маленького человечка. Как же должна быть полезна улыбка для мозга. Прошли мимо пруда, где, по преданию, впервые учил Исса. Их называют древнедардскими могилами. Удача лежит в расширенном сознании. Разрешение писать этюды не дано. И в темных углах навалены предметы служения, точно награбленная добыча.

Все заботы о драгоценном здоровье нам уже знакомы. В 1990 году младший сын Николая и Елены Рерихов Святослав Рерих, выполняя волю родителей, передал Советскому Фонду Рерихов (ныне Международный Центр Рерихов (МЦР) богатейшее наследие своей семьи. Он же воздвиг на скале колоссальный рельеф Будды и подвижников буддизма. Утром – танцы. Только на яках перешел Кардонг и утерял понятие о времени. Все это так. Очень трогательно ушли, спеша через снежные перевалы.

Вот так организация. Вот учитель в виде черноголового ламы с Соломоновой звездой на головном уборе поражает дракона. Называли Сикким страною молний. В спальне – по стенам все символы Чинтамани, камня сокровища мира. Иногда пески приобретают скульптурный характер или приближаются к жемчужной раковине.

Словом, еще раз нам показано, что для похода китайцы абсолютно негодны. Всегда полезно спросить о северной стороне перевала. В горах всегда так. 28 января.

Гималаи были высшим вдохновением Рериха как художника. Шесть часов шли ледниками. На следующей горе белеет Пемайанцзе, еще выше – Санга Челлинг. Тот, кто обладает свойствами Дао, подобен ребенку.

Это напомнило милое Ключино, Новгород, раскопки каменного века и радушного Ефима. Даже поникнутый дух стремится к движению. В Урумчи теперь очень холодно и нельзя, как здесь, сидеть на дворе. Не перекормите собак и лошадей. Своими руками разовьете динамику. У них, у буддистов, нет никаких запретов. И тишину. Обычай, привычка, неподвижность связанности умаляет даже самое маломыслящее сердце.

Опять пустыня. Где же уже играли те же пестрые краски. Со стороны лорда Литтона и его семьи мы встретили культурное отношение и это нужно сказать.

Дикме наездники не нуждаются в уздах. И горы, вместо смысла ограничения и преграды, опять влекут ввысь. Сложны складки одеяния твоего, Индия. Там вы забудете числа дней и часы, там звезды заблестят вам небесными рунами.

По преданию, этот Камень, представляющий собой фрагмент метеорита, упавшего на Землю из созвездия Орион, обладает мощным энергетическим зарядом, активизирующим духовно-творческое начало человека, а также способным очищать и насыщать эволюционным энергоинформационным содержанием пространство Земли на огромных расстояниях. Ведь мы опять в пустыне. Шаманская мудрость поклоняется им. Недаром искусствоведы называли Николая Рериха «мастером гор», отмечая тем самым новое направление в творчестве художника. Седло Гессера 3. Знаменитый «злой смертный глаз» Востока существует и люди покорно умирают в назначенный срок, если не сумеют противопоставить свою еще более тренированную волю.

Так бы и остановился здесь на неделю. Каракорум – Черный трон. Вот сведения о Севере. Приходится оттирать снегом. Нельзя верить, что сегодня последний день января, – это весна.

Конечно, учитель Дзон-Капа нам еще ближе. Все так многообразно и щедро и обширно. Тут вы должны довериться цепкости яка. Разве их торжественное величие в похвалах нуждается. Но неужели.

А Тибет. Не успеваем разложить палатки, как приезжает амбань. – Видимо, лама. Цаган-убугун – белый старик – всегда близок к Большой Медведице.

И как легок он на передвижение. Неужели. Здесь великий объединитель страны хоронил свои лучшие мечты, так непонятые современниками. Если его пророчества сбудутся и если его мечты об объединении человечества в братство через красоту материализуются, то нет сомнения, что именно за это он будет превыше всего почитаем и сохраняем в памяти человечества но нам, его современникам, он лучше всего известен как создатель западающих в память прекрасных картин.

Прялка Бругумы 5. Еще раз становится ясным, как трудно оценить размеры знания лам. «Чудо», несмотря на то, что оно несет в себе послание, в гораздо меньшей степени есть нравоучение, нежели наслаждение для зрения, обладая пространственными ритмами и цветовыми гармониями, такими же прекрасными и утонченными, как на бесценных старинных желтых китайских коврах. Бубен Бругумы – жены Гессера 4. Чтобы миновать мост, его провели где-то через поток.

Целые группы снеговых куполов и конусов. Не видно ужасных безобразных накожных болезней. Иоанна Делакруа со Св.

И встретились и простились с Шин Ло очень сердечно. Они не символы блага, но образы земных сил стихийных. А на лик и благие руки кладется чистое золото. Мясо козы, должно быть, пошло в пищу браминам.

Сюре – жилище богов, соответствует монгольской Сумер и индийской Сумеру. Караванщики – целый шкаф этнографического музея. Идем сами. Это бывший король Ладака, завоеванного кашмирцами. Иначе материя опять не выльется в песне труда немолчного. Там опять пришел человек.

Потоки замерзли. Диких зверей нет здесь и никто из путников не нарушит эту своеобразную этику караванов. А знамена на шестах – это бунчуки Чингисхана.

Изображение Майтрейи – на двух этажах. Мусульмане особенно интересуются этой рукописью. Оцените, насколько содержание манускрипта близко современному сознанию. Руками переберете жемчужины.

Все остатки строительства Акбара имеют налет какой-то грусти. Подъезжая, уже чуете атмосферу мрачности и подавленности. Почувствовалось что-то подосланное, грязное. Если народы говорят на незнакомых языках – значит, можно открыть душу. Неожиданно мы вступаем в узкую расселину между двумя фиолетовыми скалами. Величавые, полные романтического блеска соборы задавлены ужасными домишками.

Посередине длинный стол, уставленный огнями. К каким же истокам ведут эти проповеди. Место это довольно людное. Мой конюх Гурбан оборачивается и грозит кулаком, зловеще твердя: Сассери, Сассери. Монголы говорят о скором приходе Меру. Все жилье обнесено стеною выше человеческого роста.

Вода в арыках покрылась льдом. Наш охотник проводник смеется: Хеми – имя большое, а монастырь маленький. Неизвестно, мы ли их стережем или они нас. Записываю подробности ибо все это для кого-то очень пригодится.

Однажды посланник говорил в очень высоких выражениях о волосах Брамы. – О свободе, о приходе Шамбалы. Как жаль из безлюдия спускаться в кишлаки людских толп. 1 февраля. Каждый из них делается на расстоянии десяти ли. Лама пел о бесчисленных сокровищах Великого Владыки Шамбалы.

Опять приехал король Ладака. Можно пожать плечами на Решительные сообщения приходят в последний час. Серое небо. Демон Раху похитил луну. Оказывается, мельник оповещает селян о готовности своей молоть их зерно. «Ишвара» в переводе с санскрита значит «Всевышний». Вот он бесстрашно беседует с гигантским горным духом.

Полная луна и молчание студеной, чистой, неопоганенной природы. Неужели Вы можете отрицать, что нам же, атакованным, пришлось заплатить полиции. Замечательно, Лун-по неожиданно стал русофилом: учится у ламы по-русски. Наш китаец ликует он, видимо, боялся прямых эксцессов со стороны даотая. Соглашаются, что обычаи хороши, что все древние учения заповедали эти обычаи.

Под Новый год, четвертого февраля, после заката вспыхивают огни в монастырях по холмам. Он решает эту проблему оригинально: начал разгребать дорожки пятернею, ползая по земле. Впечатление лучшее, нежели в Хотане.

Из местного сказателя лама обращается в деятеля международных событий. Ночевали в Террите, в настоящем тибетском доме. Они возвращаются в Стокгольм. Как легко очистить тонко сделанные статуи. Весь путь усеян следами крови.

Мафа (повозка) от Хотана до Кашгара стоит 25 сар. Змеи переплели стволы. Нет более замков на безводных, отважных вершинах. Или: Вспоминаю я священный монастырь. Цай Хань-чен отлично клеит бабочек.

Конечно, опять придем к горам. Сейчас принесли новое достоверное базарное сообщение. Красные, желтые, белые, лиловые кафтаны алые, зеленые, белые женские рукава. Развешивают по лужайке картины.

А по учению Будды невежественность объявлена величайшим преступлением. Там Куча – столица бывших тохаров. Ничего больше. Уч-Орион. Деяния Учителя Падма Самбхавы. И потом эти гигантские трубы, как глас грозы с громом, с призывом к будущему. Странно, что сильные, приятные голоса слышали лишь у ладакцев.

Красочно-ярко горит красный наспинник китайского офицера. Уходит король-лама и толпа в белых кафтанах почтительно склоняется перед ним. Ниже шести тысяч футов (1800 м) растения гибнут. Сложнейший маршрут экспедиции проходил через Сикким, Кашмир, Ладак, Китай (Синьцзян), Россию (с заездом в Москву), Сибирь, Алтай, Монголию, Тибет, по неизученным областям Трансгималаев. О манускриптах об Иисусе сперва полное отрицание.

Опять стража из пяти солдат. Яркие краски картин сливаются с самоцветами природы. Поставим стрелу на север – там должны быть основания горы Меру. Во многих монастырях воздвигаются и возобновляются изображения Майтрейи. Вся видимость сегодня не имеет ничего общего с виденным вчера.

С японцами у меня никогда не было столкновений. Среди них есть очень цветные с разнообразными, фантастическими сюжетами. Одна мать много раз просила сына привезти ей священное сокровище Будды. И еще подробность, связующая Восток и Запад. Эта гигантская морена вся покрылась леденеющим снегом. Впрочем, в этих местах пушки вообще еще не появлялись и не угрожали глиняным стенам. Не следует кушать много.

И согбенные спины в пурпурных плащах мыслят о будущем. Наконец, к удивлению, увидали пасущихся верблюдов. Прекрасно расположен монастырь Ше в семи милях от Лэ. Король приглашает осмотреть его дворец, высоко поднявшийся на скале над Лэ. После Гума-Базара сразу плоская равнина.

Всходы тропинок переплели крутые подъемы. Надо посылать доверенное лицо в далекий путь. Где мы ходили по таким разрушенным закоулкам.

Пророк говорил, что Дамаск будет разрушен перед новым веком. Такие ли предупредительные и китайские чиновники более высоких рангов. Глядя на эти песчаные своды, невозможно представить себя на высоте 18 000 футов (5 500 м). Как же вам, молодым борцам нового Китая, должно быть тяжко. Индия, мы знаем твою древнюю мудрость.

Как чудесно наблюдать рост сознания и чеканку его в героических символах. И подивитесь, как широко знает весь Восток об этом документе. На верхнем склоне нам устроена почетная встреча от землевладельцев. Опять пронзительный вихрь.

Утром принесли красный лист: Вечером придет Санге. Пришли письма из Америки. А коса у него отличная, черная, до колен. Его учение – Желтые ламы – представляется менее испорченным.

Но вместо скрежета – раздается смех из- под согнутой спины. Приезжала леди Литтон смотреть картины. Полное затмение.

Утром – в путь. Внутри чисто. Первое место, где могут быть древности. Условные выражения часто вносят затруднения в переговоры. И сроки событий для них не любопытная странность, но связаны с построением будущего. Время завтрака хотим остановиться но скачут какие-то всадники и зовут ехать дальше. 11 января.

Но было ясно, что судьба соотечественников абсолютно не интересует преступную власть. Несомненно то, что в Индии, Тибете, Ладаке (Малом Тибете) и в седых крепостях Сибири его встречали с почетом, проявляли к нему доверие и даже расположенность, что так отличается от, обычного отношения этих народов к чужестранцам, славящегося как скрыто или же явно враждебное. Когда при нем говорили по-русски, ни один мускул не выдавал, что он понимает. Читаем о строителе Поталы Пятом Далай-ламе именуемом Владыка заклинаний, красноречивый, священный, океан бесстрашия. Это он, вступив в достоинство далай-ламы в 1642 году, строил Поталу, Красный дворец (Пхо-Бронг-Марпо) на Красной горе (Марпори). Он же строил замечательные монастыри: Мо-ру, Лабран, Гармакиа и много других. Письмо от английского консула. Очень понятливы и легко усваивают.

---