Апокалипсис Дюрера

Дюрер не стал показывать ужасы последних дней, о которых гласит текст Апокалипсиса. Цикл Дюрера вызвал большое число подражаний, наиболее известным среди них стала серия из 28 гравюр к Апокалипсису Жана Дюве (1546 – 1555). И – прибавим теперь биографический момент выставки – вы решили не ограничиваться «Апокалипсисом» Дюрера. По цельности, монументальности и эмоциональной выразительности «Апокалипсис» Дюрера – величайшее произведение Северного Возрождения.

P. s В комментариях использваны материалы статей Н. Веденеевой к каталогу выставки Пророчества Апокалипсиса в гравюрах Дюрера и западноевропейских мастеров XV-XVII веков. Когда позже, в годы Реформации, Апокалипсис Дюрера приобретет большую популярность, этот лист с беспощадным образом папы станет одной из главных причин тому. Когда Дюрер завершил Апокалипсис, он закончил не только работу.

Цикл Дюрера вызвал большое число подражаний, наиболее известным среди них стала серия из 28 гравюр к Апокалипсису Жана Дюве (1546—1555). По цельности, монументальности и эмоциональной выразительности «Апокалипсис» Дюрера – величайшее произведение Северного Возрождения. Валентина, спасибо Вам за проделанную работу: описание «Апокалипсиса» Дюрера и представление его картин. Наследие Альбрехта Дюрера ценно для нас тем, что донесло очищающую силу древней книги Библии «Апокалипсис», предсказания которой разворачиваются в современном мире.

Цикл Дюрера вызвал большое число подражаний, наиболее известным среди них стала серия из 28 гравюр к Апокалипсису Жана Дюве (1546 – 1555). Но так совпало, что сейчас открыта выставка гравюр Альбрехта Дюрера «Апокалипсис». Цикл Дюрера вызвал большое число подражаний, наиболее известным среди них стала серия из 28 гравюр к Апокалипсису Жана Дюве (1546—1555).

Графический язык листа «Четыре всадника» поражает разнообразием и изощренностью орнаментального узора штрихов. Трепещет огонь свечи, стекает подтаявший воск, один язычок пламени вздрогнул и склонился сильнее остальных, это придает всему кругу свечей необычную живость. Досадно. В западной историографии существует мнение о том, что Ренессанс как таковой, с его возрождением идеалов античности, чужд германской культуре (об этом писали Б. Вернер, Г. Вейзе, Ф. Винклер, Э. Гейдрих, К. Нейман). Когда здесь началось преследование христиан, его схватили и доставили в Рим.

Фигур не так уж много: но за ними угадывается великое многолюдство. Мне хотелось показать все эти личики, меня поразило то, что в таком небольшом городе никто не видел гравюр, не видели карт России (а я дал еще и карты XVII-XIX веков).

1. Откровение Иоанна Богослова в интерпретации Альбрехта Дюрера
2. Апокалипсис по Альбрехту Дюреру
3. Обольщение лентяя или Грезы доктора
4. Явление Иоанну Христа и сути семи Церквей

За балюстрадой видна небольшая площадь типичного немецкого города. Огромные руки высовываются из – за облака, швыряют в море огненную гору. И вавилонская блудница превращается для Дюрера в современный ему Рим. Одна была очень забавная.

Ajtsi, от названия села Айтош, от слова ajt — «дверь»), он буквально перевёл на немецкий как Threr впоследствии она стала записываться как Drer. Ангел указывает ему рукой на новый Иерусалим – прекрасный город, окруженный стенами с двенадцатью воротами, город обретенного мира, в котором «не будет уже ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет ибо прежнее прошло» (Откр. 21:4). Дюрер резко делит толпу надвое: слева простые люди, справа – знатные. Отныне оно все состоит из одного только созерцания бога и вознесения ему хвалы. Прекрасен весь земной мир.

Дюрер не может долго оставаться среди отвлеченных символов. Дюрер продлил этот список. Фигура Ангела, неотделимая от фона, венчает изображение. Дюрер с детства привык верить, что существует книга, где все – истина. Даже ГДР оставила себе книги в качестве памятника и издавала «Апокалипсис» репринтом сумасшедшего качества. А ведь он создан черными линиями на белой бумаге. Но это им удается плохо.

Третий ангел направил оружие на папу и императора, уже поверженных во прах. И все – таки по сравнению с ним ангел кажется огромным. Дюрер запечатлел Иоанна в момент поедания книги. Апостол Иоанн Богослов, записывающий Откровение (видимо, этот текст лежит у него на коленях), довольно редко выступает в качестве сюжета для алтарной створки. Дюрер делает его грозным, жест его подъятой десницы – величественным.

• Святой Иоанн и двадцать четыре старца на небесах
• Открытие пятой и шестой Печатей
• Четыре Ангела и поклонение Избранному
• Святому Иоанну дана книга откровений
• Женщина-Солнце и семиголовый Дракон
• Битва архангела Михаила с драконом
• Зверь с семью головами и число его 666
• Гравюры Альбрехта Дюрера из цикла Апокалипсис или Откровение святого Иоанна Богослова

И – прибавим теперь биографический момент выставки – вы решили не ограничиваться «Апокалипсисом» Дюрера. Дюрер не решался покинуть типографию. 14Я сказал ему: ты знаешь, господин. Так вот за исходное – гармонического типа идеал – было принято в качестве исторической конкретизации искусство Высокого Возрождения (слияние телесного с духовным) иллюстрируемое на Синусоиде идеалов точкой на середине синусоиды (при этом время, считаем, течёт слева направо).

Надо сказать, что в эпоху Ренессанса отнюдь не все хотели ставить автограф. И знаете, процесс продолжается: дня три назад обнаружился лист к сцене о том, как св. Всадники возникают из густого мрака, который надвигается на землю. Оба думают, что можно вот-вот победить.

Смерть не щадит ни мужчин, ни женщин, ни мирян, ни священников. Славу ей создали поразительная экспрессия и красота. Потрясенный император не решился назначить новой казни. Замысел Дюрера близится к завершению.

1. Откровение Дюрера: концентрация и драматизация
2. Альбрехт Дюрер: дизайн "Апокалипсиса"
3. Апокалипсис» Альбрехта Дюрера – шедевр европейской обрезной гравюры
4. ЧЕТЫРЕ ВСАДНИКА АПОКАЛИПСИСА Гравюра
5. О жизни и творчестве выдающихся художников

Второй ангел отталкивает старика, молящего о пощаде и, подняв меч, готовится разить им. Именно Альбрехт Дюрер первым из немецких художников открыл итальянское ренессансное искусство, впервые в Германии воплотил собой новый тип художника-ученого, столь характерного для эпохи Возрождения, разработав теорию пропорций человеческого тела и линейной перспективы в искусстве (трактаты «Руководство к измерению», «Четыре книги о пропорциях»). Оно же как человек. Мрачные пророчества продолжаются.

Это находка Дюрера. Не сразу удастся обуздать приступ острого недовольства. В пику антиподу, потребительскому католицизму, скажем так. Справа на гравюре изображён котёл, в котором находится Иоанн, он сосредоточенно молится. Горят деревья и трава.

1. Напишите отзыв о статье Апокалипсис (Дюрер)
2. Отрывок, характеризующий Апокалипсис (Дюрер)
3. Гравюра "Четыре всадника Апокалипсиса", которую написал Альбрехт Дюрер для Библии
4. Еще по теме «АПОКАЛИПСИС» ДЮРЕРА
5. Также нашу рассылку вы можете получать через

Иллюстрации Дюрера к «Апокалипсису», созданные накануне начала движения Реформации в Германии, уже проникнуты её духом. Подобные представления в средние века распространялись как духовная эпидемия. 76). Простолюдин в отчаянии вздымает руки к небу. Волосы вьются и ритм этих завитков созвучен ритму завитков на светильниках.

4И узрят лице Его и имя Его будет на челах их. Скончался Альбрехт Дюрер 6 апреля 1528 года у себя на родине в Нюрнберге. Во времена Дюрера яростное обличение Апокалипсиса связывали с папским Римом. Пронеслись над головами стаи перелетных птиц.

В «Апокалипсисе» даны пророчества, предвещающие борьбу Небесного воинства с тёмными силами антихриста, второе пришествие Христа, конец света, Страшный суд и вечное светлое Царство на новой Земле под новым Небом. В небесах же, на белых облаках восседает «подобный Сыну человеческому» в золотом венце на голове, с острым серпом в руке. Боязливо косятся на нее паж и дама. Он вдруг видит: удалось не все.

А ведь он создан черными линиями на белой бумаге. Лицо Ангела подобно солнцу излучает лучи. Странное утешение. Говорят, что так изображал солнце в гравюрах уже учитель Дюрера, Вольгемут. Сейчас вспыхнет перебранка.

В центре композиции гравюры «Низвержение Сатаны в бездну. 4И вознесся дым фимиама с молитвами святых от руки Ангела пред Бога. Мы – очевидцы, вброшенные в Откровение подобно святому. Голоса громов зримыми не сделаешь, по ощущение могучей силы, которая создается строкой о семи громах, проговоривших голосами своими (Иоанн глотает книгу), определяет величественный строй гравюры. Но если бы коленопреклоненный Иоанн выпрямился, он был бы почти такого же роста, как ангел. Современники Дюрера охотно покупали альбом Дюрера, отводили ему почетное место.

Тонки пальцы одухотворенных рук. Один ангел низвергает принесшего несчастья змея древнего, черта, в бездну, а другой показывает Иоанну не небесный рай, как в тексте «Откровения», но царство небесное на земле, красивый небесный город, врата которого стережет ангел мира. Эта проповедь впервые прозвучала, когда рушился рабовладельческий строй, когда страдания и бедствия угнетенных стали невыносимыми. Мы сознательно показали не все, чтобы было выразительно и ярко. Был охвачен ужасом и тоской, обуреваем черными предчувствиями, лишь иногда ощущал слабую надежду. Слева восседает на троне императорДомициани его придворный с мечом, оба одеты турками (так в то время принято было изображать враговХриста). Пророчества «Апокалипсиса» становились в Европе особенно актуальными в неблагополучные периоды, во время войн, эпидемий, неурожаев.

По всей Германии пустовало все больше и больше земель. Именно этот драматический момент запечатлен на гравюре Дюрера. Слева восседает на троне императорДомициани его придворный с мечом, оба одеты турками (так в то время принято было изображать враговХриста). Слышишь свист, с которым они разрезают воздух. Лежит теперь перед Дюрером, приводя его в отчаяние своей загадочностью.

Сражение в небе закончено, силы мрака побеждены, тьма отступает. Да, тут можно говорить не столько о гении северного Возрождения (это уже аксиома), сколько о молодом человеке, легко впитывающем, перерабатывающем информацию и стремящемся отлить это все в собственную, новую форму. А Дюреру все еще не верится, что работа закончена. Который также парадоксален. Здесь же каждый персонаж существует сам по себе.

Апокалипсис (лат. Популярность их была поистине необыкновенна. Ему удалось передать не мгновенное, а протяженное во времени состояние ужаса.

Иллюстрации Дюрера к «Апокалипсису», созданные накануне начала движения Реформации в Германии, уже проникнуты её духом. А иногда подмывало бросить все там, где он остановился. Был день, когда он решил, что должен овладеть всеми тайнами гравюры.

Это Дюрер и изобразил на следующем листе – Снятие пятой и шестой печатей. «Страшный суд» – один из наиболее созвучных мироощущению Босха сюжетов. Тут нет и намека на то, что за ее прекрасной внешностью скрываются мерзость и зло. В «Апокалипсисе» художника эти высшие силы восстали против власть имущих.

И все выполнены – мистика какая-то – как-то одинаково. Каждой шее он придал свой изгиб, каждой голове особый поворот, объединив их общим ритмом. Во время эпидемий могильщики вилами спихивали тела умерших в яму. Он назвал это число – числом зверя. Мера долготерпения Божия закончилась, настал час воздаяния.

Сразу вслед за ними предсказание: времени уже не будет. ибо в один час пришел суд твой. То, что происходит в небе, оставаясь видением, обретает земные черты. Веками читатели Апокалипсиса пытались разгадать эти строки. Снята седьмая печать.

В ней объединено несколько текстов, написанных разными людьми в разное время. Это лист из «Нюрнбергских хроник» Х. Шеделя, 1493 года. Он бросает на землю жертвенный огонь. Интерес к нему оживлялся лишь во времена религиозных потрясений и обостренных противоречий, как, например, в конце первого тысячелетия, когда верили в близость Страшного Суда, затем в двенадцатом и тринадцатом веках, когда возникло великое движение мистических сект и ересей и, наконец, во второй половине пятнадцатого столетия в связи с той религиозной революцией из которой выросла немецкая Реформация. Обстоятельное перечисление оказалось избыточным. Дюрер в Апокалипсисе – художник трагический.

Прекрасна девушка в толпе, преданно склонившая голову к плечу юноши. Прочно стоят дома на площади. Прошло лето, наступила осень – жаркая и сухая, а он все еще трудился над Апокалипсисом.

Стремясь выразить не передаваемую словами сущность божественного в формах и красках, Босх в качестве главного выразительного элемента виртуозно использует свет: он предстает то в виде столба огня («Низвержение грешников»), то вспышек пламени («Ад»), а в сцене Вознесения в Эмпирей превращается в ослепительный коридор-воронку. Нарушать традицию Дюрер не стал. Домициан огромен и неподвижно важен. Эти события порождали чувство отчаяния, духовного смятения и ощущение приближающейся мировой катастрофы, как отражение этих настроений и возник «Апокалипсис».

Дюрер медленно шел по пыльной дороге, глядел вокруг себя, по не видел окружающего. Отсюда следует, что ни один человек никогда не сможет создать из собственной фантазии ни одной прекрасной фигуры, если только он не наполнил таковыми свою душу в результате постоянной работы с натуры», – писал Дюрер. Тем не менее было бы неверным попытаться объяснить стиль «Апокалипсиса» как последнюю вспышку средневекового духа. Это соглядатай.

Всюду – терпеливые наблюдения над птицами: орлами, аистами, лебедями. Именно этот драматический момент запечатлен на гравюре Дюрера. Одни широко распахнуты, другие раскрыты наполовину, третьи сложены. Светозарность ангела нечто большее, чем простая иллюстрация к тексту.

Забыть его невозможно. Но прозвучали грозные трубы и все, что есть на ней, гибнет. Оставалось думать, что наступили последние времена. Они держат пальмовые ветви, как нюрнбергские подростки в процессии с освященными вербами. Дюрер не затушевывает ирреальный характер видения, но, напротив, подчеркивает его.

Анатомия крыла передана безупречно. Рука, подъятая для клятвы, пробивает облако огромным – в полнеба. Так, в 1521 году, получив во время своего нидерландского путешествия ложное известие о смерти Лютера, он пишет в своем дневнике пламенные слова против курии, убивающей истинное христианство, высасывающей из него кровь и являющейся источником неправедной жизни, недвусмысленно ссылаясь при этом на «Апокалипсис». Старик с изможденным лицом сострадательно смотрит на Иоанна. Один из мучителей раздувает мехами костёр, другой льёт на Иоанна кипящее масло. Земля покрыта телами поверженных.

Войны, если в них участвовали тысячи солдат, а гибли сотни, казались ему огромными. Художник написал это слово буквами. Но в ту пору они не стали для него толчком, чтобы усомниться в тексте Откровения. Толстый горожанин уже встречался на других листах этого цикла. А конь этот, припадая на разбитые копыта, неотвратимо надвигается на людей.

Мысли его путались, теснимые лихорадочными видениями. Серп в его руках – орудие жатвы, символ грядущего суда Божия над грешниками. Для самых тупоголовых достаточно узнать, сколько правителей в этих странах – США-44, Китай-после Мао СиЦзинПин-8, Евросоюз-2, Россия-от Ленина Вова девятый, он же одиннадцатый (наверное, Бога захотел обмануть). Кажется, что Дюрер захотел доказать себе и другим, как далек ушел он в искусстве гравюры.

Снова звонко, радостно, сильно звучит тема света. По стилю и содержанию «Апокалипсис» разительно выделяется среди других частей Нового Завета, которые совершенно лишены пафоса их стиль — литературных претензий, в целом им присущ характер спокойного, объективного повествования об имевших место событиях.

Обходить же их Дюрер не хотел. Уже приближается второй, чей голос возвещает: Вавилон, великий, пал и город пылает. И в ее красоте нет ничего зловещего. После этого получают оттиск на другой поверхности (на меди) с этой доски, в результате чего получается изображение зеркально отображённое. За какие-то 8-10 лет (а Дюрер начал заниматься лет с 13) культурная элита дает молодому человеку столько, что он был буквально переполнен общением с мастерами и живыми событиями эпохи.

«Страшный суд» из собрания мюнхенской Пинакотеки не без оснований считают работой исполненной в мастерской Босха, но не им самим. Ведь и его «Апокалипсис» был революционной песней и также направленной против Рима. Страшное черное солнце, разящее острыми черными лучами, над гибнущим миром. В западной историографии существует мнение о том, что Ренессанс как таковой, с его возрождением идеалов античности, чужд германской культуре (об этом писали Б. Вернер, Г. Вейзе, Ф. Винклер, Э. Гейдрих, К. Нейман). Значит, как ни грешна эта мысль, он сильнее их.

Карающий гнев выглядит то праведным, то безжалостным и слепым. Четыре карающих Ангела, стоящие «на четырех углах земли», остановлены повелением свыше. Дюрер изображает вестника Бога буквально так, как он представлен в тексте.

Но вместо цвета Дюрер прорисовывает на доске глубокую, экспрессивную, светотеневую линию. Все жили в тревоге и страхе. Самая известная гравюра серии — «Четыре всадника Апокалипсиса». Производительная как бы. Среди гравюр – серий «Большие страсти», «Жизнь Марии» и отдельных работ – наибольшую известность приобрели «Рыцарь, Смерть и Дьявол» и «Меланхолия».

Кони трех всадников с подковами: металлическим цокотом звучит их галоп. Смерть размахивает не косой, а вилами. О бархате он не помышлял. Каждый день приходила информация и мы должны были ее обрабатывать. Вот таким был котел. Украшения сложны, топки изысканны, но светильники не кажутся фантазией.

Огромные пылающие звезды падают на землю, прочерчивая в небе огненные следы. Его внутреннее состояние окрашивалось тем, над чем он трудился и не могло быть радужным. В левом углу в плаще внимательный наблюдатель (некоторые усматривают сходство с самим Дюрером). Эти четыре всадника определить несложно, это США, Китай, Евросоюз, Россия.

И еще одно, быть может, самое удивительное повторение. Действительно, светильники на гравюре восходят к итальянским образцам. И вот таким образом уже нет страха, можно посмеяться, можно пошутить, уговорить смерть. Каждая пара йог дана в другом положении. Так «Апокалипсис» Дюрера становится не просто циклом иллюстраций, но по меньшей мере самостоятельным поэтическим произведением, представленным в зримых образах, в котором Дюрер художественно выразил свое собственное понимание важнейших духовных проблем эпохи, так что в этом соединении реальности и мечты, правды и поэзии можно увидеть почти что текст автора о себе, как в произведениях современных писателей. Всадник этот именуется «Верным и Истинным, Который праведно судит и воинствует» (Откр. 19:11).

В нижней части мы видим тихий, приятный пейзаж, раскрывающий нам красоту и простор земли, а наверху — едва ли не нарушая это спокойное построение — разверзшиеся небеса. Оно простирается от края листа и до края – от одного конца мира до другого. Позднее художники будут более отстраненными, появится холод, вычурность деталей, математическая структура. Грозные видения скорее условные знаки, чем впечатляющие образы бедствий. Купцы сбивают цены. Бурная, порывистая тема сражения во мраке и тема уравновешенного спокойного ясного дня звучат на этом листе так сильно, как они постоянно звучали в душе Дюрера.

От некоторых из них, покаянно размышлял Дюрер, он несвободен и сам. Что всадники посланы небом, показывают стрелы лучей.

Другой пытается спастись вплавь. Есть мнение, что это фрагменты двух разных алтарей, где «Низвержение грешников» объединялось с «Вознесением в Эмпирей», а «Ад» – с «Земным Раем». Упругое облако прогибается под их тяжестью. Люди воспринимали его страницы, как сегодняшние кровоточащие, современные.

А он чем дальше, тем туманнее. У предшественника лик Христа – маска. Зритель не просто рассматривает графический лист, воспринимая все его части одновременно, но как бы «прочитывает» его, странствуя по гравюре как по географической карте. Цикл Дюрера вызвал большое число подражаний, наиболее известным среди них стала серия из 28 гравюр к Апокалипсису Жана Дюве (1546—1555). 234-235). 9И сказал мне Ангел: напиши: блаженны званые на брачную вечерю Агнца.

Массы ибо каменных королей и святых в Шартрском соборе и в других соборах – уйма. – Только вдвоем. Лучи солнца извиваются, как змеи. Подули холодные ветры. Он подчеркнуто отодвинулся в сторону от трона. Вжиться в образы Апокалипсиса – значило существовать среди видений мрака и гибели.

Она помогла атрибутировать нескольких авторов. Здесь гибнут люди всех племен и наречий, правые и виноватые. Лицо Иоанна печально, но не искажено мукой. Все события – на уровне одного поколения и Дюрер окунается в эту среду, в которой турки уже «за окном» и вот этими личными впечатлениями проникнуты все его работы того времени и весь «Апокалипсис». 3И вторично сказали: аллилуия.

Художник резко противопоставил два человеческих образа. Земной же пейзаж создается линиями более редкими, более спокойными. Эта печать, что лежит у ног Ангела, означает твердость решения и надежность охраны. Переход от Средневековья к Ренессансу в Германии затянулся почти на целое столетие.

Некоторые фигуры в толпе кажутся нам знакомыми. Ангелы повернуты друг к другу спинами. Один из палачей раздувает мехами костёр, другой льёт на Иоанна кипящее масло. Разве сохранишь, погружаясь в этот мир, душу спокойной и ясной.

Сделать зримым бесконечное благоденствие немыслимо трудно. Каждый лист имеет монограмму художника. Книгу, содержащую Божественную тайну о спасении человечества и о судьбах мира, Иоанн должен непременно съесть (Откр. 10:8–10). Дюрер и здесь шел за текстом, но радость и ликование не покорились ему. Где.

Апокалипсис (лат. Дюрер соединил на одном листе несколько событий, о которых повествует Апокалипсис. Целая стопка. Конечно, здесь опытные мастера, но с досками такой сложности им еще не приходилось иметь дело. Справа налево выгравированы эти наездники. Передышка длится недолго.

Блудница Вавилонская трансформируется в Пречистую Деву Иерусалимскую. Дюрер изображает вестника Бога буквально так, как он представлен в тексте. Кусок земли обозначает для Дюрера и для его зрителей всю ведомую им землю.

Но почему греховный мир так соблазнительно прекрасен. Самые разные. Кроме упомянутого в самом начале сверхобщего подозрения относительно парно-враждебных современников-идеалов искусства у меня есть ещё подозрение об исторической взаимопревращаемости типов идеалов (гармонический превращается в идеал трагического героизма, последний – при несгибаемости автора от внешних обстоятельств – превращается в идеал экстремистского типа, при сгибаемости – в идеал соединения несоединимого и т. д. ). ( Дюрер А. Дневники. И это была личностная искренняя вера в Бога. Именно эти рисунки легли в основу гравюр серии «Апокалипсис» и сделали их уникальными в своем роде. В небесах же, на белых облаках восседает «подобный Сыну человеческому» в золотом венце на голове, с острым серпом в руке.

Лица молящихся некрасивы, напряжены, сумрачны. Вавилон в изображении Альбрехта Дюрера — это папский Рим. Изменяется сама физическая природа и это сопровождается неизбежным катаклизмом.

Позади него бледное лицо мужчины, упавшего навзничь прямо под копыта копей. Прекрасен корабль с туго надутыми парусами.

Каждый вооружен мечом. Присутствующие в книге образы апокалиптических всадников, вавилонской блудницы и др. Производительная как бы. У его поступи костяной звук.

Он уже многое увидел и услышал, он уже много тайн хранит. К ним является с востока иной Ангел, держа в руках распятье — «печать Бога живого». 19Итак напиши, что ты видел и что есть и что будет после сего. В нем ни гнева, ни угрозы. И я сделал выставку «300 лет Романовых».

Дюрер проиллюстрировал «Апокалипсис Иоанна». Несколько из них относились к Апокалипсису. Причудливые изгибы перьев и усов, в которые «разодеты» изображенные здесь монстры, заставляют усомниться в том, что перед нами работа Босха, как ее определили в 1934-1936 годах в Мюнхене. Свершилось все так, как это было угодно Богу, Который есть Альфа и Омега (Откр.

Он омрачает солнце и небо и превращается в хищную саранчу. А в другой половине: король с короной па голове, папа в тиаре, епископ в митре, монахини. Не против Рима императорского, но против папского Рима. Ангел указывает ему рукой на новый Иерусалим – прекрасный город, окруженный стенами с двенадцатью воротами, город обретенного мира, в котором «не будет уже ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет ибо прежнее прошло» (Откр.

Вслед за последним всадником ползет по земле чудовище с открытой пастью. Дюрер изображает Солнце и Луну со скорбными человеческими лицами. Одни молитвенно складывают руки перед зверем, другие пытаются отвернуться от него, хотя бы глаза отвести в сторону от стыда, что вынуждены ему поклоняться (Зверь и дракон). Снята седьмая печать. Погибшие могут утешаться белыми одеждами, которые раздадут им на небесах.

Присутствующие в книге образы апокалиптических всадников, вавилонской блудницы и др. Именно эти рисунки легли в основу гравюр серии «Апокалипсис» и сделали их уникальными в своем роде. Каждый приказывал, требовал, взыскивал, повелевал. Ни у одного прежнего иллюстратора такой детали нет. И перед этой сферой отступает и правда факта и разочарование в человеческой природе и голливудский «мармелад». ибо чего не может он выразить в одном цвете, то есть черными штрихами.

Разглядывали его внимательно и неспешно. Был одержим желанием выразить свой страх, предостеречь мир, даровать надежду достойным. Лучи луны остры, как кинжалы. Художник устал.

Когда низменное наступает (как вещизм в СССР после войны и разоблачения сталинизма), то трагический героизм (Высоцкого, например, левого диссидента), опираясь на, казалось бы, совсем недавнее торжество гармонии личного и общего (победу в Великой Отечественной войне), – трагический героизм думает, что можно прошлое вернуть, ведь люди – те же надо только как бы разбудить заснувших в потребительстве. Месть, уверяет он, свершится тогда, когда число убиенных возрастет. Предсказанное вот-вот свершится. Едва рассказав о победе над злом, он продолжает повествование о новом наступлении зла. Удивительна сила света па этом листе.

Из-за того и имён авторов этих произведений не сохранилось. Над каждым простым человеком было множество господ. Для этого образа Дюреру послужил рисунок знатной венецианки, па котором он когда – то сделал короткую пометку, прозвучавшую, как элегический вздох: Воспоминание о Венеции. Художник переносит действие в своё время. Дюрер выпустил даже целую серию подобных работ, которая так и называется: «Апокалипсис в лицах«.

Однако его идеал человека отличался от образа совершенного человека итальянского Ренессанса, ощущавшего себя «мерой всех вещей» и обладавшего высокой гармонией физического и духовного бытия. Так «Апокалипсис» Дюрера становится не просто циклом иллюстраций, но по меньшей мере самостоятельным поэтическим произведением, представленным в зримых образах, в котором Дюрер художественно выразил свое собственное понимание важнейших духовных проблем эпохи, так что в этом соединении реальности и мечты, правды и поэзии можно увидеть почти что текст автора о себе, как в произведениях современных писателей. И эти образные элементы он соединяет в композиции, которые можно было бы охарактеризовать как зримые видения и фантазии, они основываются скорее на свободных картинах, явленных воображению, чем на наблюдениях земного мира, так что перенесенное в чувственную сферу содержание «Апокалипсиса» опять-таки соединяется в образы, опирающиеся не на реальные ситуации и взаимосвязи, но на возникающие силой воображения. Новаторство мастера проявилось в создании оригинальной «сценографии» произведения.

Загадочность Апокалипсиса, повторы и противоречия в нем, символика чисел (почему именно десять рогов, почему именно семь диадем. ) приводили в недоумение даже богословов, посвятивших жизнь изучению Священного писания. У меня как раз такой увели, очень жалею. Да, конечно, земной мир полон мерзостей. Реформация.

Прямо в пасть к Левиафану, символизирующему врата ада, падает император в короне. Так вот за исходное – гармонического типа идеал – было принято в качестве исторической конкретизации искусство Высокого Возрождения (слияние телесного с духовным) иллюстрируемое на Синусоиде идеалов точкой на середине синусоиды (при этом время, считаем, течёт слева направо). Ибо твои возможности ничтожны по сравнению с творением Бога. По церковному преданию, авторство «Апокалипсиса» приписывается евангелисту Иоанну Богослову, которому во время его ссылки на остров Патмос в Эгейском море было видение (откровение) о конце мира и судьбах человечества.

Она связывает воображаемое небесное пространство, в котором существует солнцеликий ангел и пространство земное, в котором обитает Иоанн. Но так совпало, что сейчас открыта выставка гравюр Альбрехта Дюрера «Апокалипсис». Он просовывает голову и руки в рубаху, которую держат ангелы. Гравюр сохранилось не так много – почему. Он строит гигантскую мировую сцену. Всадник-смерть отпустил веревочные поводья.

И тогда появится Иисус на белом коне и обратится к вам: «Я брат ваш и раб подобно вам». Так выдыхает мясник, когда обрушивает топор на тушу. Полная гибель всего человеческого рода кажется близкой. Когда Дюрер – старший увидел эту гравюру, он прежде всего обратил внимание на светильники. Теперь конца света ждали в 1500 году.

Здесь гуляют гигантские птицы, крысы размером с лошадь, летают рыбы и жареные гуси. Дюрер верил в пророчества Апокалипсиса. Просыпаясь, он даже записывал их, а иногда зарисовывал. И это также является чем-то новым.

Каждый новый трубный звук предвещает новые беды. Ремесленники разоряются. Утверждать это с решительностью трудно.

Этому страшному зверю передал свою силу и власть дракон, который воплощал мировое зло в предшествующих главах. Его слог становится еще более смутным. На рубеже XV и XVI веков, в пору великих потрясений и опасностей, она вновь привлекла души людей, даруя им надежду. Его картины Ада призваны пугать, а не дарить эстетическое наслаждение.

В 1495 Дюрер снова возвращается в родной город и в течение последующих десяти лет создаёт значительную часть своих гравюр, ставших сейчас знаменитыми. В 1505 Дюрер снова едет в Италию. В 1520 художник предпринимает путешествие в Нидерланды, где становится жертвой неизвестной болезни, мучившей его затем до конца жизни. В последние годы жизни Альбрехт Дюрер уделяет много внимания усовершенствованию оборонительных укреплений, что было вызвано развитием огнестрельного оружия. Дюрер создает мрак, тесно сближая почти прямые, но колеблющиеся черные линии. Дюрер составил первый в Европе магический квадрат изображённый на его гравюре «Меланхолия» (см. Но Дюрер – автор и живописных полотен. В верхней части листа появляется ангел с жерновом, который он готовится бросить в море.

В верхней части листа появляется ангел с жерновом, который он готовится бросить в море. Такова точка зрения современной пауки. Справа на гравюре изображён котёл, в котором находится Иоанн, он сосредоточенно молится. Он подбирал их с земли и доставал с неба. Отчаявшись, они пробуют отстоять свои права, хотя бы в качестве вечных подмастерьев. Претворить ужас в образ – значит отчасти победить его.

Силуэты лодок, чуть намеченная кромка дальнего берега придают озеру живую протяженность. «И я взглянул и вот, конь бледный и на нем всадник, которому имя смерть и ад следовал за ним и дана ему власть над четвертой частью земли — умерщвлять мечом и голодом и мором и зверями земными» — зловещие слова «Апокалипсиса» — мрачных пророчеств Иоанна Богослова, предрекавших крушение мира, — раздавались с амвонов всех церквей, когда немецкий художник Альбрехт Дюрер вернулся в родной Нюрнберг после первого путешествия в Италию, где он изучал основы ренессансного искусства. Почему он турецкий.

Теперь Дюреру начинает казаться, что языки пламени не похожи на огонь. Наступил новый год, а он продолжал ее. Мельчайшие штрихи отчетливо рисуют стремительное движение галеры к берегу. Капитализм я считаю низостью. Они образуют нервный, острый изломанный узор, в нем преобладают темные штрихи. Как следствие этого развития, в ходе которого совершилось не меньшее очеловечивание искусства, чем в нидерландском и итальянском искусстве, хотя и совсем по-другому и вырастает «Апокалипсис», с той лишь разницей, что в нем индивидуальный гений в одном произведении искусства воплотил то, что до той поры в большей или меньшей степени было присуще широкому и более или менее однообразному потоку произведений, также как и шедевры Шекспира возникли на основе работ малозначительных авторов.

Поучительная неудача. Он сослал Иоанна на остров Патмос. Среди гравюр – серий «Большие страсти», «Жизнь Марии» и отдельных работ – наибольшую известность приобрели «Рыцарь, Смерть и Дьявол» и «Меланхолия». Вместо равномерного контура и заполняющих его параллельных штрихов (как например, в гравюрах его учителя Вольгемута) он стал применять утончение и утолщение линий и гравировку по форме разнообразными штрихами, что усложняло, безусловно, работу резчика, но создавало ощущение большей жизненности, подвижности, естественности и придавало гравюре выразительный живописный эффект. Он всматривается в императора: в его глазах ужас и гнев.

(Самозабвенно игравший Гамлета Высоцкий играл своё идейное будущее, до которого сам почти не дожил, почти не успел разочароваться в нас, вовремя умер. ) То есть Дюрер оказался между идеалом Ренессанса в творчестве Микеланджело и идеалом Микеланджело же, но после Ренессанса. Гравюра «Битва архангела Михаила с драконом» является одной из самых прославленных гравюр «Апокалипсиса». Одна такая волна прокатилась по Европе в преддверии конца первого тысячелетия. Только Богу. В «Низвержении» с вершины крутого утеса в небо бьет столб огня, а внизу, в воде беспомощно барахтаются души грешников.

Самая известная гравюра серии— «Четыре всадника Апокалипсиса». Прежние иллюстраторы Апокалипсиса никогда не миновали этой главы. Бережно, чтобы не смазать краску, Дюрер берет за уголок пробный оттиск, разглядывает его.

После появления четырех всадников текст Апокалипсиса становится еще более сложным. За балюстрадой видна небольшая площадь типичного немецкого города. Может быть. «преголя» предлагает вниманию своих читателей несколько иллюстраций к «Апокалипсису»: восемь гравюр А. Дюрера, шесть гравюр Г. Доре и шесть гравюр Ю. Шнорр фон Карольсфельда.

На гравюре «Четыре всадника» над землёй, подобные вихрю, несутся кони и под их копытами гибнут люди разных возрастов и сословий. «Иоанн перед Богом и двадцатью четырьмя старцами» – иллюстрация к четвертой и пятой главам. Лист, в котором все охвачено безудержным движением, в котором так неистово взметнулись «готические складки» на плаще смерти, так безжалостно опускаются копыта на головы поверженных, должно быть, производил величайшее эмоциональное впечатление на современников Дюрера, веривших в могучие силы высшего мира. По крайней мере, пока творит их образы.

Но на это даже его силы не хватит. Люди распродавали или бросали свое имущество. Он стоит недалеко от императора и его свиты, но он чужой им. Ветер свистит в полураскрытых крыльях орла из клюва вырывается клич: Горе, горе, горе.

Пятнадцать гравюр из серии «Апокалипсис» к книге «Откровение Иоанна Богослова» принесли Альбрехту Дюреру невиданную славу еще при жизни. Перед ним – пылающий берег. Земля поклонилась злу.

Еще мгновение и дьявол будет низвергнут в преисподнюю и запечатан большой печатью. И дым ее восходил во веки веков. Он до головокружения вчитывался в загадочные страницы.

Дюрер объединяет в толпе фигуры, которые появлялись в его работах раньше. И у них черный цвет. Именно Альбрехт Дюрер первым из немецких художников открыл итальянское ренессансное искусство, впервые в Германии воплотил собой новый тип художника-ученого, столь характерного для эпохи Возрождения, разработав теорию пропорций человеческого тела и линейной перспективы в искусстве (трактаты «Руководство к измерению», «Четыре книги о пропорциях»). Им и дела нет, что это вещи, неведомо кем и невесть как сработанные. Кроме упомянутого в самом начале сверхобщего подозрения относительно парно-враждебных современников-идеалов искусства у меня есть ещё подозрение об исторической взаимопревращаемости типов идеалов (гармонический превращается в идеал трагического героизма, последний – при несгибаемости автора от внешних обстоятельств – превращается в идеал экстремистского типа, при сгибаемости – в идеал соединения несоединимого и т. д. ).

Кажется, получилось. Свершилось все так, как это было угодно Богу, Который есть Альфа и Омега (Откр. 21:6–7). Женщина тянет шею – только бы ничего не упустить.

Семь громов поведали нечто Иоанну, но голос с неба повелел ему сказанное скрыть. Рядом – тучный горожанин с брюзгливо-равнодушной физиономией. Появляются четыре всадника — мор, война, голод и смерть, которым дана власть «над четвёртою частью земли — умерщвлять мечом и голодом и мором и зверями земными» (Откровение 6:8). У Дюрера между лучами – змеями – еще и лучи острые, как пики. Рот широко раскрыт в вопле.

Палач льет ему на спину кипящее масло. В левом углу в плаще внимательный наблюдатель (некоторые усматривают сходство с самим Дюрером)., т. 1, с. 205. ).

«Четвертый Ангел вострубил. Многие из них отображают библейские предзнаменования и описания Конца Света, Апокалипсиса. 7:4), разумеется, символическое (12000x12144000, ср.

Альбрехт Дюрер — знаменитый немецкий художник, гравер. Такие трубы издают громкий однотонный звук, подобный реву. В гравюре на дереве он достиг невиданной доселе художественной выразительности. В левом углу в плаще внимательный наблюдатель (некоторые усматривают сходство с самим Дюрером). Но, быть может, этому есть и другое объяснение. И поскольку смерть была совсем рядом, а жить хотелось, мертвец был каким-то «соседом справа», с которым можно было даже и поговорить.

Он не понимает, в чем он провинился. Развитие в этом направлении можно наблюдать в Германии в течение всего пятнадцатого века. Дни люди проводили в убийствах, ночи — в страхе и тревоге: пишет современник. А сколько их еще впереди.

Роль искусства в духовной жизни была там принципиально иной, чем на Западе и в Италии. И если условия жизни нарушается искусство умирает. Иоанн здесь старше, чем на предшествующих листах. Крикнуть громче – и они проснутся.

Надо сказать, что в эпоху Ренессанса отнюдь не все хотели ставить автограф. На боковых створках мы видим Земной Рай, куда снова, как в «Возе сена», Босх помещает падших ангелов и Ад, кишащий грешниками, от вида мучений которых кровь стынет в жилах. Он влагал в каждый образ многие скрытые смыслы и оставлял огромный простор воображению. Не верится, что их работы отделяют неполных пятнадцать лет.

Еще две гравюры и он будет закончен. Это уже слишком близко, что-то интимное. На выставке представлена знаменитая серия гравюр «Apocalypse», которая является наиболее выдающимся творением великого мастера. Как трудно, как трудно, господи, как трудно.

Один из них грубо схватил за волосы женщину, пригнул ее голову к земле и замахнулся мечом. Сама форма издания избранная им, была необычной. Ну хорошо, полотно крестьянин мог и не покупать, ткал сам. Этот приём художника обеспечил огромный успех серии гравюр.

Под копыта коня падают поверженные ужасом бюргер, крестьянин, горожанка. А внизу, насколько хватает глаз, расстилается мирный пейзаж. На переднем плане человек в дорожном плаще.

Дело в том, что поздний Микеланджело, маньерист, оказался ренегатом Возрождения, Высокого Возрождения. Стрела на луке, взмах меча подсказывают направление скачки. Это безумно разнообразный материал. А его сосед что-то назидательно говорит, наверное: Сам виноват. Развитие в этом направлении можно наблюдать в Германии в течение всего пятнадцатого века.

Там представляешь себе сроки, знаешь, когда работа будет закончена. Приглядевшись к листам, увидим мерцающие оппозиции, составляющие фрактальный калейдоскоп. Люди в толпе ведут себя неодинаково. 19:16). В этой части мы подробнее остановимся именно на гравюрах этого замечательного художника. – Сторонников возрождения капитализма, раз левые диссиденты надеялись спасти смертельно заболевший социализм. Его отец, Альберехт Дюрер-старший, был золотых дел мастер, свою венгерскую фамилию Айтоши (венг.

Тьму можно бы изобразить сплошным черным пятном. Но все – таки – самое главное и самое страшное ясно: напрасной была недавняя победа. Пророчества «Апокалипсиса» становились в Европе особенно актуальными в неблагополучные периоды, во время войн, эпидемий, неурожаев. Апокалипсис бросался от проблесков надежды к отчаянию. Он не смотрит на императора, не ждет от него пощады, не замечает ни его свиты, ни толпы.

Все гравюры первого издания отличались высоким качеством отпечатков. Он страстно добивался того, чтобы его гравюры были как можно более убедительными. К сидящему с серпом обращается Ангел, как вестник предопределенного Божьего повеления: «пусти серп твой и пожни, так как пришло время жатвы ибо жатва на земле созрела» (Откр. 14:15). Но лист по сюжету более поздний – Небесные врата создавался, видимо, раньше. Контуры их фигур едва высвечиваются вспышками адского пламени. За балюстрадой видна небольшая площадь типичного немецкого города. Мелькает человек в шляпе, надвинутой на лоб, с низко опущенными полями.

И все это великолепие является тиражным товаром, продуктом индивидуального бизнеса. Чем больше жертв, тем ближе возмездие. Боязнь пустоты, незаполненной поверхности, столь характерная для искусства средних веков, заставила его заполнить весь лист.

Копи надвигаются неотвратимо. Целая стопка. Между их головами выглядывает еще одно лицо: застывшая маска скорби.

В Нюрнберге таких еще не делали. Эти четыре всадника определить несложно, это США, Китай, Евросоюз, Россия. Для самых тупоголовых достаточно узнать, сколько правителей в этих странах – США-44, Китай-после Мао СиЦзинПин-8, Евросоюз-2, Россия-от Ленина Вова девятый, он же одиннадцатый (наверное, Бога захотел обмануть). По человеческим меркам Апокалипсис наступает медленно, как бы незаметно, но он уже начался. Их сигнал звучал над войсками, готовыми броситься на штурм обороняющегося города.

Юноша в шляпе с плюмажем возник впервые в базельских работах. Сейчас. Смерть не щадит ни мужчин, ни женщин, ни мирян, ни священников. В нем нет ни тени славы и величия.

И не случайно отклик Дюрера был столь живой и яркий – он также жил в бурную эпоху. Лист полон движения. Светел этот уголок мира, по небо над ним уже потемнело. Первым на его гравюре адская пасть поглощает епископа в митре. Когда искали «спутников» к каждому листу, начали с 5-6 листов, а потом началась какая-то везуха и удалось найти практически все.

Первый план организован в виде многофигурной фризовой композиции. Дюрер показал, как вот – вот обрушится гора. Но куда плыть. Надо сказать, что художник сам никогда не резал доски, а только рисовал. 2Она имела во чреве и кричала от болей и мук рождения.

Зритель видит сцену страшного истребления. Это слишком упрощенно и прямолинейно. Под котлом, в который ввергнут Иоанн, пылает огонь. Ангельские руки – маленькие в небе, приблизившись к земле, стали зловеще-огромными. Они не пытаются сопротивляться.

Но таинственное, загадочное хотелось сделать зримым – постоянное стремление Дюрера. Больше всего сил отдал художник Иоанну. Он удивляет одновременно реализмом Иоанновых пяток и разнообразием семи сказочных светильников, предвосхищая «Алису в Стране Чудес».

И Он положил на меня десницу Свою и сказал мне: не бойся Я есмь Первый и Последний, 18и живый и был мертв и се, жив во веки веков, аминь и имею ключи ада и смерти. Призрак является не посреди пустыни, но на родной земле, на которой растут хорошо знакомые растения. Наступает великий покой, когда одновременно раскрываются и Небеса и бездна (Откр.

После того как снята печать шестая, началось великое землетрясение. Дюрер не знает на пего ответа, но гибнущих детей изображает с щемящей душу жалостью. Но в авторе Апокалипсиса были и другие черты, покорившие Дюрера. Страшный суд – главная тема, проходящая через все творчество Босха. Дюреру же можно удивляться.

Это безумно разнообразный материал. Не случайно в нем угадываются итальянские впечатления Дюрера. Горностаевый мех на мантии императора пушист, латы воинов холодно поблескивают. Их вешали на мокрые стены, они портились их снимали и вешали новые.

Особенно ясно это становится в изображении вавилонской блудницы. Великое землетрясение происходит после снятия шестой печати. Массы ибо каменных королей и святых в Шартрском соборе и в других соборах – уйма. В «Вознесении в Эмпирей» избавившиеся от всего земного бестелесные души устремляются к яркому свету, сияющему у них над головами. Когда вострубил третий Ангел, то от падения с неба большой звезды на третью часть рек и на источники вод «третья часть вод сделалась полынью и многие из людей умерли от вод, так как они стали горьки» (8:11). И сказано было ей, чтобы не делала вреда траве земной и никакой зелени и никакому дереву, а только одним людям, которые не имеют печати Божией на челах своих Четыре доски, хранящиеся во Дворце дожей в Венеции, объединенные под названием «Видения загробного мира» исследователи относят к одному алтарю, центральная часть которого, «Страшный суд», не сохранилась.

Ведь те пятнадцать листов, в которых Дюрер представил «Откровение» исполнены такой оригинальности, что по сравнению с ней все усвоенное на чужбине отступает на задний план и этот цикл не только сразу же выдвинул его на первое место среди немецких художников, но, как мы увидим далее, поднял на новую высоту и само немецкое искусство в общем контексте художественных устремлений европейских народов. Вот так под него подкладывали дрова. Особенно удались ему «Четыре всадника», несущие миру войну, мор, голод, тотальное уничтожение. С «Апокалипсисом» же просто повезло. Малая часть земли, показанная на этом листе – «часть за целое», обозначает для Дюрера и для его зрителей вообще всю ведомую им землю.

И ведь это были не умеющие читать люди. В этом пейзаже ясно ощущаются отголоски итальянских впечатлений Дюрера. Его тело сжато, как пружина и сейчас мгновенно распрямится, нанося удар. В левом углу в плаще стоит внимательный наблюдатель (возможно, Дюрер изобразил себя).

При жизни Дюрера серия несколько раз переиздавалась. Поскольку приближается дата конца света (не буду ее называть, чтобы не травмировать несведущих), то я советую всем, кто интересуется этим вопросом, постараться посетить эту выставку, но предварительно прочитать эту статью, ДАБЫ ВСЕ ПОНЯТНО БЫЛО. Второй взмахнул мечом, готовый разить. Четвертого копя художник оставил некованым. Один из палачей раздувает мехами костёр, другой льёт на Иоанна кипящее масло.

Грозным каре ангелы врубаются в толпу беззащитных людей. Презрительное и упрямое выражение застыло в глазах крестьянина. В последующее время он создал более или по меньшей мере столь же значительные работы, но никогда более — произведение, до такой же степени исполненное страстности и юношеского воодушевления определенной идеей, как «Апокалипсис». Ведь и его «Апокалипсис» был революционной песней и также направленной против Рима. Едва преодолев одну крутизну, он оказывался перед другой. 3И пришел иной Ангел и стал перед жертвенником, держа золотую кадильницу и дано было ему множество фимиама, чтобы он с молитвами всех святых возложил его на золотой жертвенник, который перед престолом.

Видны исписанные страницы. Все это в комплексе представляется влиянием протестантизма. По крайней мере, огонь в ней настоящий. Но «Апокалипсис» показывает нам, что это восприятие по меньшей мере лишь частично отвечает историческому положению дел. Прежде чем мы обратимся к иллюстрациям, следует сказать несколько слов о тексте. Следующий проект я бы хотел сделать по «Пляскам смерти».

Но грозный судия, вершащий суд над грешным человечеством, не удался ему. Земледельцы Франции, Германии и Италии стали забрасывать поля. Пожалуй, только тем, что подсказали, какие эпизоды выбрать. Ибо не может быть никакой свободы в работе без знаний Вот таким образом необходимо научиться искусно измерять», – так излагал впоследствии Дюрер научные основы искусства в своем трактате «Четыре книги о пропорциях».

Ангелы затрубили в трубы, па землю обрушился град и хлынула кровь. Самое удивительное в гравюре – толпа. Трудясь над Апокалипсисом, он ощущал себя путником, шагающим с тяжким грузом на плечах по бесконечной дороге. Там Дюрер освоил не только живопись, но и гравирование по дереву и меди.

Не «не должен», а именно «не может». И от престола исходили молнии и громы и гласы и семь светильников огненных горели перед престолом, которые суть семь духов Божиих» (Откр. 4: 2–5). Альбрехт Дюрер – один из выдающихся мастеров эпохи Высокого Возрождения, яркий пример «универсального человека», которого часто называют «Северным Леонардо да Винчи». Апокалипсис (лат. Apocalypsis cum Figuris) — знаменитая серия гравюр на дереве немецкого художника, рисовальщика и гравёра Альбрехта Дюрера, созданная им в 1496-1498 годах после первого путешествия в Италию. И все выполнены – мистика какая-то – как-то одинаково.

Возникает образ скачки, столь выразительный, что кажется – слышен топот коней. И дым ее восходил во веки веков. И всё это хорошо иллюстрируется движением по синусоиде с вылетами в экстремы на перегибах. Кони по-разному вытягивают шеи, напрягают поводья, прядают ушами. Дело в том, что на обратную сторону досок нанесено крапчатое покрытие под мрамор (предположительно, самим Босхом), но у двух досок оно красное, а у других двух — черное.

Дюрер с нескрываемым интересом художника-ученого наблюдает за человеческими эмоциями, за тем, как по-разному реагируют люди на обрушивающуюся на них небесную кару: кто-то от ужаса кричит, кто-то в отчаянии хватается за голову, одни оплакивают свою участь, другие застыли в покорном смирении. А Дюрер – с Лаэртом и Высоцким. Грозный мужской лик помещен в топкий серп ущербной луны. За балюстрадой видна небольшая площадь типичного немецкого города. Потому эта гравюра и называется Клеймение праведных. Прямо в пасть к Левиафану, символизирующему врата ада, падает император в короне. Иоанна варят в котле.

Дюреру, когда он задумал Апокалипсис, было всего двадцать семь лет. Но миновать эту главу он не решился. Вот-вот и взойдёт (солнце гармонии). Вавилон в изображении Альбрехта Дюрера — это папский Рим.

Каждая пара крыльев – иная. Сценка комическая, а вовсе не трагическая. На этот раз для тяжелого настроения были особые причины. Эти события порождали чувство отчаяния, духовного смятения и ощущение приближающейся мировой катастрофы, как отражение этих настроений и возник «Апокалипсис».

А Дюреру часто снились сны красочные и фантастические. Так Дюрер увидел и показал царей земных и вельмож и богатых тысяченачальников. Она сшила себе на все вырученные деньги весьма красивое платье из голубого бархата. Мария и Христос. Презрительное и упрямое выражение застыло в глазах крестьянина. Но жестокость, роскошь, разврат языческого Рима были далекими.

То он жалел, что не ограничился меньшим числом сюжетов. Но связь между Иоанном и светильниками не только в ритмической созвучности. Он думал об этом иначе. В его лице иногда видят сходство с Дюрером. Ибо не может быть никакой свободы в работе без знаний Вот таким образом необходимо научиться искусно измерять», – так излагал впоследствии Дюрер научные основы искусства в своем трактате «Четыре книги о пропорциях».

Книжка сумасшедшая, взгляните при случае, она существует в репринте – энциклопедия жизни на Земле, начиная от Адама и Евы и заканчивая Страшным Судом. Частыми, сильными сгущающимися до черноты штрихами создает художник Иоанна. Ошибка почти ученическая. И не только потому, что отличался привлекательной внешностью. Мне хотелось показать все эти личики, меня поразило то, что в таком небольшом городе никто не видел гравюр, не видели карт России (а я дал еще и карты XVII-XIX веков).

20Веселись о сем, небо и святые Апостолы и пророки ибо совершил Бог суд ваш над ним. Серия из 15 гравюр иллюстрирующая Откровение Иоанна Богослова, была впервые опубликована в 1498 году в Нюрнберге на латыни и немецком языке. При сравнении некоторых композиций «Апокалипсиса» с произведениями других граверов, предшествующими его созданию, обращает на себя внимание отсутствие у Дюрера плоскостного геометрического орнаментализма, который составляет главное очарование работ Неизвестного художника конца XV в. Особое отношение к проблемам объемности и глубины сформировалось в творчестве Дюрера под влиянием итальянского искусства. Они удерживают четыре земных ветра, чтобы те не дули на землю.

Следование по этому пути умножило бы его славу. Вместо равномерного контура и заполняющих его параллельных штрихов (как например, в гравюрах его учителя Вольгемута) он стал применять утончение и утолщение линий и гравировку по форме разнообразными штрихами, что усложняло, безусловно, работу резчика, но создавало ощущение большей жизненности, подвижности, естественности и придавало гравюре выразительный живописный эффект. Еще мгновение и дьявол будет низвергнут в преисподнюю и запечатан большой печатью. Большая часть жизни осталась позади. А ведь он создан черными линиями на белой бумаге. Меч – оружие, которым Он побеждает, – Его слово. Горит столица антихристианского царства, осужденная на казнь Божьим судом.

Именно здесь и родились самые известные произведения, которыми не только восхищаются ценители прекрасного во всём мире, но которые до сих пор не дают покоя многим мистически настроенным людям. Он разглядывал их сам. Дюрер вдохнул в них жизнь. Немедленно. На боковых створках мы видим Земной Рай, куда снова, как в «Возе сена», Босх помещает падших ангелов и Ад, кишащий грешниками, от вида мучений которых кровь стынет в жилах. 3И из дыма вышла саранча на землю и дана была ей власть, какую имеют земные скорпионы.

Ведь Апокалипсис был для него книгой боговдохновенной. Перелистав страницы «Апокалипсиса» Дюрера, мы видим, как агнец, приблизившийся к трону, на котором восседает Бог, начинает одну за другой срывать семь печатей с лежащей у него на коленях книги. То есть готика есть некая успокоенность после героичности (романского искусства воинствующей ценности потустороннего мира).

Многие запутываются в делах, которые приводят их на скамью подсудимых. Мрачнеют луна и солнце. Альбом, где главенствует изображение. Это – безмолвный свидетель. Для Дюрера – возможно.

Оставалось одно. Остроконечный колпак, широкополый халат изогнутый лук у первого. Оно приходит всегда, когда закончена работа, сменяя недолгое чувство радости.

На траве рядом с Иоанном раскрытая тетрадь. Их невозможно мерить одной меркой. Поначалу отец старался увлечь сына ювелирным делом, но обнаружил у сына талант художника.

Эту Библию Дюрер знал с детства и, должно быть имел свой экземпляр. Не напоминание ли об ордах, некогда двигавшихся на Европу с Востока и снова угрожающих ей. Там Дюрер освоил не только живопись, но и гравирование по дереву и меди. Дюреровский субъективизм, напротив, теснейшим образом соприкасается с присущим искусству Нидерландов и Италии XV века стремлением обрести через наблюдение и опыт новое отношение к миру. Ведь те пятнадцать листов, в которых Дюрер представил «Откровение» исполнены такой оригинальности, что по сравнению с ней все усвоенное на чужбине отступает на задний план и этот цикл не только сразу же выдвинул его на первое место среди немецких художников, но, как мы увидим далее, поднял на новую высоту и само немецкое искусство в общем контексте художественных устремлений европейских народов.

Наследие Альбрехта Дюрера ценно для нас тем, что донесло очищающую силу древней книги Библии «Апокалипсис», предсказания которой разворачиваются в современном мире. Да, конечно, он осужден на гибель.

Непосредственным же толчком для Дюрера послужило издание, предпринятое Кобергером. Они не вдохновлялись книгами богословов, что-то там писавших, да, про фундаментальное примирение между надчувственным толкованием жизни и относительным признанием жизни Никто их не учил, что реальная форма должна была быть наделена такими качествами, которые ставят перед глазами зрителя субстанцию божественного (С. В честь Дюрера назван кратер на Меркурии. «Ибо пришел великий день гнева Его и кто может устоять. » 7-й лист. Художник расположил всадников по диагонали.

И все, что есть на листе, сливается в некий сложный узор. Он – воплощение беззаботной жестокости. Нелегко превращать такие иносказания в гравюру.

В Италии, прежде всего благодаря произведениям Мантеньи, он познакомился с итальянскими достижениями в области изображения человеческой фигуры и при этом с отличным от нидерландского, хотя и проистекающим из того же источника, способом наблюдения природы и изображения ее, способом, в котором соединились понятие верности природе с понятием природной закономерности и основывающейся на ней формальной красоты. В верхней части листа, над горизонтом, несутся копи небесного воинства, дышащие огнем, дымом, серой. В поисках способов наиболее правдивого отражения окружающего мира Дюрер реформировал традиционную манеру гравирования по дереву, введя в ксилографию приемы использовавшиеся в гравюре на металле. В 1495–1500 гг.

Боязливо косятся на нее паж и дама. А правый диссидент (Галич) в то же время так же неистово рассчитывает на немедленную победу – Ну как сказать. Даже ГДР оставила себе книги в качестве памятника и издавала «Апокалипсис» репринтом сумасшедшего качества. Но так как ему нужно было сделать зримыми Солнечную женщину и младенца, он изобразил их как Марию и Христа. Они действуют. И все это великолепие является тиражным товаром, продуктом индивидуального бизнеса.

Роль искусства в духовной жизни была там принципиально иной, чем на Западе и в Италии. Даже то, что невозможно изобразить – огонь, лучи, гром, зарницы, молнии, пелену тумана, все ощущения, чувства, наконец, всю душу человека, проявляющуюся в телодвижениях, едва ли не самый голос. Справа на гравюре изображён котёл, в котором находится Иоанн, он сосредоточенно молится.

Единственное лекарство от этой беды – продолжить работу. В честь Дюрера назван кратер на Меркурии. Небесное видение создано частыми, вьющимися, перекрещивающимися, сгущающимися линиями.

Впору разорвать оттиск, а доску бросить в печь. «Апокалипсис» святого Иоанна можно было бы назвать тенденциозным произведением, его основная мысль примечательно соприкасается с тем, что в размышлении над религиозными вопросами угнетало как Дюрера во время возникновения этого цикла, так и многих его современников. Почувствовалось приближение зимы, а работа еще не была закопчена. 234-235). Одни возвещает, другой внемлет. И вот эта жизнь искусства среди людей очень интересна.

Он вслушивается в то, что говорят в толпе. Новый Иерусалим» – Ангел, держащий на цепи дракона. Воистину наступили последние времена.

Чем могли помочь Дюреру гравюры предшественников. У третьего вместо оружия пустые весы на коромысле. В таинственной мистической форме выражался дух борьбы. В ясном, спокойном, гармоничном пейзаже есть нечто от духа Возрождения. Снова фантастическое убедительно, так как детали жизнеподобны. Художник рисовал и друзей, знакомых, оставил прекрасный портрет своей старенькой матери. Народ Германии страдал от неурожаев, от жестоких поборов.

Словно одним человеком. Когда он, наконец, осознал это, на него обрушились усталость и опустошенность. Во втором случае скала считается символическим изображением Голгофы. Маленький человек живет в вечном страхе. 7:3). Страна была раздроблена. И вот на людей обрушиваются страшные бедствия.

Популярность их была поистине необыкновенна. Почему он турецкий. Люди гонятся за дешевкой. Пожалуй. Узкие язычки пламени чуть дрожат, воск оплывает.

Наверное, это надобно понимать так: назначенный срок наступил. Они сколочены из толстых досок и подвешены на кованых петлях. Языки пламени вздымаются до небес. Так и в числе 666 зашифровал он имя императора Нерона (666 – сумма цифровых значений тех букв, которые в древнееврейском алфавите обозначают это имя). На четырех углах земли появляются четыре ангела. И перед этой сферой отступает и правда факта и разочарование в человеческой природе и голливудский «мармелад». По стилю и содержанию «Апокалипсис» разительно выделяется среди других частей Нового Завета, которые абсолютно лишены пафоса их стиль — литературных претензий, в целом им присущ характер спокойного, объективного повествования об имевших место событиях.

А дети чем виноваты. Каждая такая строка напоминала обо всем виденном наяву и во сне. Светильники – видения, но они материальны. Гравюры сделали Дюрера выдающимся художником всех времён.

Это движение проходит через весь лист, объединяя его единым порывом. Особенно в Германии. «Апокалипсис» пророчествовал о Втором пришествии Христа на землю, о Страшном суде, на котором всем воздастся «по делам их». Приглядевшись к листам, увидим мерцающие оппозиции, составляющие фрактальный калейдоскоп. Спасенные возносят хвалу богу (Хор праведных). Там косили траву и сушили сено.

Так великое. И небо скрылось, свившись, как свиток и всякая гора и остров двинулись с мест своих». Второй – взмахнул огромным мечом, ослепленный яростью, он стремительно мчит коня – Война. Так за видением светил, которые меркнут и мира, который гибнет, возникает иная картина.

Самые фантастические сцены приобретают на гравюрах Дюрера реальный земной смысл. Пугающие, несоразмерные человеческому бытию явления, описанные в Откровении, дали повод связывать слово «апокалипсис» исключительно со страшными бедствиями и катаклизмами. Только что земля эта была спокойной и прекрасной. Цикл Дюрера вызвал большое число подражаний, наиболее известным среди них стала серия из 28 гравюр к Апокалипсису Жана Дюве (1546—1555).

Грех сказать, даже небесное видение не нарисуешь без набросков, сделанных в бане. Семь ангелов получают трубы (Трубный глас). Тема света звучит у Дюрера в каждом листе.

Испуганное недоумение застыло на сытом лице бюргера. Современники Дюрера знали этот звук, от которого замирала душа, как от волчьего воя. Ему необходимы живые подробности. В немецком искусстве, для которого чуждо было стремление к классическому идеалу, экспрессия всегда преобладает над гармонией, а ярко выраженные индивидуальные черты – над возвышенно идеальными. Снова раздается звук трубы (Ангелы – мстители).

Пожилая женщина пытается прикрыть своим телом ребенка. К тетради привязаны чернильница и прибор для письма. Не больше. Они рождают не просто тьму, но тьму движущуюся. Пожелтели и опали листья. Самая известная гравюра серии – «Четыре всадника Апокалипсиса».

Тот, кто писал Апокалипсис иного дать людям не мог. Образы, владеющие его воображением, все равно не дадут ему покоя ни во сне, ни наяву. Первой стала «Четыре Ведьмы». Гремели грозы. Дни люди проводили в убийствах, ночи — в страхе и тревоге: пишет современник. – взмахом, другая – властно протягивает книгу Иоанну.

Еще одна звезда падает на землю, отворяя еще один колодец. Многие верующие постепенно отдалялись от католической церкви. «Страшный суд» из собрания мюнхенской Пинакотеки не без оснований считают работой исполненной в мастерской Босха, но не им самим. Гравюр сохранилось не так много – почему. Так и кажется, что черно-белая гравюра передает золото украшений и багряный цвет одеяния. Видно, какое удовольствие получил Дюрер, рисуя их для гравюры.

Это лист из «Нюрнбергских хроник» Х. Шеделя, 1493 года. У его кромки растет камыш, к нему подплывают изогнув длинные шеи, белые лебеди. Фигуры их величественны и спокойны. 2И я видел семь Ангелов, которые стояли пред Богом и дано им семь труб.

Он удивляет одновременно реализмом Иоанновых пяток и разнообразием семи сказочных светильников, предвосхищая «Алису в Стране Чудес». Взгляд устремлен на того, кого истязают. От хорошего настроения не осталось и следа. Блудница Вавилонская трансформируется в Пречистую Деву Иерусалимскую. Славу ей создали поразительная экспрессия и красота. 20Тайна семи звезд, которые ты видел в деснице Моей и семи золотых светильников есть сия: семь звезд суть Ангелы семи церквей а семь светильников, которые ты видел, суть семь церквей». Мрак и отчаяние уступают место свету и надежде.

Переход от Средневековья к Ренессансу в Германии затянулся почти на целое столетие. Еще один ангел метит праведных, спасенных от гибели. Сидящий на престоле держит книгу, запечатанную семью печатями. Буря топит корабли.

Он не просто наделяет ангелов крыльями. Увы, у небесного видения нет глубины. Библия имела успех.

И, в то же время, планы полнолистной гравюры максимально приближены к зрителю. А в городах тоже не все было ладно. В «Апокалипсисе» эта черта его искусства выступает на передний план столь же сильно, сколь и неожиданно в общем контексте европейского искусства того времени. На других лицах написаны робость испуг или протест. Апокалипсис можно исследовать как литературное произведение со сложной композицией.

Эти символы, очевидно, были понятны современникам художника. Когда праведники возносят благодарение небу, свет пылает сильнее. Причины его удачи проистекают в первую очередь из художественного принципа, положенного Дюрером в основу изображений. И если условия жизни нарушается искусство умирает.

Апокалипсис Дюрера – важная глава не только в истории изобразительного искусства, но и в истории книгопечатания, - новый тип издания. Он знал свой город, несколько других, немного Швейцарию, чуть-чуть Италию. Один из мучителей раздувает мехами костёр, другой льёт на Иоанна кипящее масло. С. 236-237). Я состою в попечительском совете Тарусского краеведческого музея (у меня там дом в деревне).

Уроки базельской типографии пошли ему на пользу: оп умел обращаться с печатным станком. Здесь тому явились чудесные пророческие видения, которые он и записал в Книгу о тайном откровении Иоанна, называемую Апокалипсисом. 3И вторично сказали: аллилуия. Вообще немного нужно людей, чтобы искусство зажило.

Перелистав страницы «Апокалипсиса» Дюрера, мы видим, как агнец, приблизившийся к трону, на котором восседает Бог, начинает одну за другой срывать семь печатей с лежащей у него на коленях книги. Поза его независима. 21:4).

Весь город спал вдвоем, а те, кто не спал, умирали. Справа на гравюре изображён котёл, в котором находится Иоанн, он сосредоточенно молится. Таинственное должно быть недосказанным. Если не вглядываться. На его коне пи седла, ни стремян.

Это одно из самых выразительных воплощений отчаяния и горя у Дюрера, да и вообще в мировой графике. Дюрер придал небесному пространству ощутимую глубину – оно кажется бесконечным и гулким. Это ловушка, которая погубит тебя.

Этот приём художника обеспечил огромный успех серии гравюр. Одной ногой Ангел стоит на море, другой – на земле. Бедствия охватывают землю. Так «Апокалипсис» стал первым великим немецким произведением искусства нового времени и одновременно произведением искусства sui generis, проповедью лютеровской глубины и красноречия, созданной до Лютера в нем дух обращается к духу, это — произведение, к которому абсолютно неприложимы другие критерии, масштабы немецкого искусства того времени, но лишь его собственные.

Современники привыкли к религиозным книгам с гравюрами-иллюстрациями. В Мучении св. Многие нанимались в солдаты или подавались в бродяги.

В тексте «Апокалипсиса» трудно проследить за нитями повествования, это — в большей мере поток бессвязных ужасающих видений, чем ясно развивающийся рассказ. Ум его был занят образами Апокалипсиса. Шекспир был с Гамлетом. Сначала художник наносит рисунок пером или карандашом, а после этого резчик (у Альбрехта Дюрера было несколько резчиков) вырезает ножом или выдалбливает долотом промежутки между линиями.

Так, да не совсем так. А соседний корабль – галера. Это уже слишком близко, что-то интимное. – возникал и возникает неизбежный вопрос у того, кто читает Апокалипсис. По церковному преданию, авторство «Апокалипсиса» приписывается евангелисту Иоанну Богослову, которому во время его ссылки на остров Патмос в Эгейском море было видение (откровение) о конце мира и судьбах человечества.

С одной стороны, это может быть Макс Гигер, Ларс фон Триер и Мэл Гибсон, конечно – они явно продолжают писать натуралистическую (исторически или фантастически) «книгу наказаний». Такое землетрясение. 6: 7–8). В картинах итальянских и нидерландских художников, современников Дюрера, нельзя отыскать ключ к их субъективной духовной жизни в произведениях Джанбеллино, Рафаэля или Герарда Давида почти все исчерпывается отношением к объективным художественным проблемам, которые были едиными для всех художников их времени и страны. Откр.

Кто-то, как и Дюрер, создает в одном кадре сферу, памятуя богооткровенное «Я – Альфа и Омега». Берег лесистый: вблизи растет узловатый дуб, вдали стройные сосны. Но что. Он не смотрит па мученика. И небо скрылось свившись, как свиток.

Оно же как человек. Прекрасна юная женщина в праздничном наряде. Возможно ли сделать зримой такую метафору. Дюреру было двадцать пять лет, когда он начал работать над гравюрами к «Апокалипсису». В своем труде Руководство к укреплению городов, замков и теснин, выпущенном в 1527 году, Дюрер описывает, в частности, принципиально новый тип укреплений, который он назвал бастея. Скончался Альбрехт Дюрер 6 апреля 1528 года у себя на родине в Нюрнберге. Дюрер составил первый в Европе магический квадрат изображённый на его гравюре «Меланхолия» (см.

Образы в «Откровении» заимствованы изветхозаветных пророчеств, что подчёркивает преемственность ветхозаветного и новозаветного учения. Да все там же, все в той же нескончаемой работе.

Последней гравюрой немецкого художника стала «Четыре Апостола» созданная в 1526 году. Он был истинным гуманистом своего времени. Дюрер снова дал проглянуть между крыльями ангелов кусочку мира, еще не затронутому бедой. Один ангел низвергает принесшего несчастья змея древнего, черта, в бездну, а другой показывает Иоанну не небесный рай, как в тексте «Откровения», но царство небесное на земле, красивый небесный город, врата которого стережет ангел мира. Так в рукопашных схватках становились пехотинцы.

У нее молодое прелестное лицо, округлые руки и плечи, шелковистые волосы. Вот так палач, отложив меч в сторону, кузнечными мехами раздувал огонь. Она взрывается огнем и паром, как вулкан и вода вокруг нее закипает. Здесь присутствует так называемая «несобранность мотива»: епископ (в характерном головном уборе) император (в отчаянии схватившийся за украшенную короной голову), портящий воздух дьявол, да и все остальные персонажи внутренне не связаны друг с другом.

«Апокалипсис» играет особенную роль в творческом развитии Дюрера. Трескается каменная скала. И эти образные элементы он соединяет в композиции, которые можно было бы охарактеризовать как зримые видения и фантазии, они основываются скорее на свободных картинах, явленных воображению, чем на наблюдениях земного мира, так что перенесенное в чувственную сферу содержание «Апокалипсиса» опять-таки соединяется в образы, опирающиеся не на реальные ситуации и взаимосвязи, но на возникающие силой воображения.

Сейчас, скажем так, не век гравюры. Этот своего рода «холодный подстрочник» потерял и Дюрерову линию – техника больше не позволяла строить с помощью линии светотень и драматизировать образ, а тот, в свою очередь, выглядел либо маньеристски-легковесно, либо барочно-перенасыщенно неоправданными деталями, либо назидательно (скажем, на одном из листов Вавилонская Блудница изображена в папской тиаре). Лик ангела увенчан радугой и излучает сверкающие лучи. Она жила и в иллюстрациях и в картинах, в церковных витражах, в чудовищах, вырезанных из дерева пли изваянных из камня.

То ему хотелось начать все сначала и делать все по-другому. Так «Апокалипсис» Дюрера стоит между двух эпох, являясь завершением одной и вводя в другую, связуя предшествовавшее Ренессансу и то, что должно было за ним последовать. Остро схватывает он правильные пропорции и их взаимное соответствие. Но Иоанн вышел из котла невредимым. 14:15).

На губах улыбка удовольствия, в глазах любопытство. Он восседает на костлявом копе. Дюрер отчаянно старается поймать ускользающий смысл сбивчивых прорицаний.

Крестный отец и учитель Дюрера – самый знаменитый европейский книгоиздатель. Этот своего рода «холодный подстрочник» потерял и Дюрерову линию – техника больше не позволяла строить с помощью линии светотень и драматизировать образ, а тот, в свою очередь, выглядел либо маньеристски-легковесно, либо барочно-перенасыщенно неоправданными деталями, либо назидательно (скажем, на одном из листов Вавилонская Блудница изображена в папской тиаре). 4Это те, которые не осквернились с женами ибо они девственники это те, которые следуют за Агнцем, куда бы Он ни пошел.

В символических образах всадников художник изобразил войну, мор, суд и смерть. Видны только их лица. Передышка.

На других лицах написаны робость испуг или протест. Ему чудятся вопли погибших за веру и оставшихся не отмщенными. И не только потому, что отличался привлекательной внешностью. Нам же необходим комментарий. Поздний Микеланджело (если допустить мысленный эксперимент) был бы с Шекспиром. Искаженные морды – верблюжья, кабанья, львиная, песья и еще трех неведомых зверей, разинутые пасти, вытянутые языки, щетина, чешуя, зазубренные рога, шеи извивающиеся, подобно змеям, острые когти, тело пресмыкающегося, но на кошачьих лапах, огромный голый хвост, перепончатые крылья – здесь соединено все, что может вызвать чувство страха и омерзения (Семиголовый дракон).

И ведь это были не умеющие читать люди. Одной ногой Ангел стоит на море, другой – на земле. Занавес, под темным краем которого в глубине мировой сцепы возникает земной пейзаж. Но эти чары скоро будут разрушены.

И всё это хорошо иллюстрируется движением по синусоиде с вылетами в экстремы на перегибах. Подобно Леонардо да Винчи, на них он предстает как своеобразный идеал гуманиста, человека мудрого, глубоко эрудированного, тонкого, своеобразным «златокудрым ангелом Возрождения». А вот шестикрылые звери подобны геральдическим животным. Бессердечная мотовка была не единственной.

Старца, утешающего его. «Апокалипсис» изначально – книга для чтения, канонизированный сравнительно поздно, она не участвует в литургической практике и в ее авторстве многие сомневаются. При этом серийность изображений предполагает отношение к ним как к колоссальной книге, чтение которой приравнивается к «путешествию». Точно также падет Вавилон, город греха и с ним блудница, пока еще обольщающая людей. А между тем, посмотрите на турецкий тюрбан на императоре Домициане, который варит в кипящем масле Иоанна.

И не было силы, способной ему противостоять. Но и самим мастерам, если послушать их, тоже несладко. Этот биографический момент был очень важен.

В его руке – связка ключей, среди которых выделяется самый большой – ключ от бездны. Художественное повествование развивается в трех планах. Когда низменное наступает (как вещизм в СССР после войны и разоблачения сталинизма), то трагический героизм (Высоцкого, например, левого диссидента), опираясь на, казалось бы, совсем недавнее торжество гармонии личного и общего (победу в Великой Отечественной войне), – трагический героизм думает, что можно прошлое вернуть, ведь люди – те же надо только как бы разбудить заснувших в потребительстве. Но Дюрер ее не придумал. 11Царем над собою она имела ангела бездны имя ему по— еврейски Аваддон, а по-гречески Аполлион. 12Одно горе прошло вот идут за ним еще два горя.

В них надо вдумываться. Первый – с коронованной головой, опустил поводья белой лошади, натянул до упора тетиву лука и жалостливо глядит вперед – Победитель. Особенно часто он писал автопортреты.

В «Апокалипсисе» эта черта его искусства выступает на передний план столь же сильно, сколь и неожиданно в общем контексте европейского искусства того времени. Недовольство собой окрашивает все мысли. Дюреру казалось, что работа эта никогда не будет закончена.

Хотя некоторые апокалиптические сюжеты всегда влияли на изобразительное искусство, однако полностью «Откровение» отразило лишь одно великое произведение искусства, это — гравюры на дереве Дюрера. Турецкая угроза во времена Дюрера была постоянной опасностью. Последуем в этом отношении их примеру. Социализм (не советский, марксовский, государственный, а самоуправленческий, прудоновского-бакунинский, что был у Парижской Коммуны и у арагонцев во время гражданской войны в 1936-м в Испании), – социализм я считаю высотой.

Весь город спал вдвоем, а те, кто не спал, умирали. Мысль того, кто написал это пророчество, мечется. Пейзаж этот прекрасен, но лист, как целое, он разрушает. Он может передать грохот грома и землетрясения, но не сладостные голоса ангелов.

Первый день тысячного года будет последним днем существования света, решили люди. Огненный дождь из небесных звезд падает на землю, осыпая гневом Господним весь род человеческий без разбора (Откр. 6:12–17). Знаменитая гравюра «Четыре всадника» иллюстрирует грозное пророчество Иоанна Богослова о бедствиях последних времен: войне, голоде и смерти.

Вот Дюрер и заменил традиционную косу вилами. Подмастерья помогли понять, что творится с ними. А как ему без подковы, без вил, без топора. Этот символический образ Иисуса на коне с мечом – есть аллегорическое изображение Страшного суда и всемогущества Христа, Который только один и может носить имя Царя царей и Господа господствующих (Откр. 19:16). Седобородое лицо Христа застыло и неподвижно. Глаза его устремлены на обнаженного Иоанна. Один из мучителей раздувает мехами костёр, другой льёт на Иоанна кипящее масло.

Горожане не строили новых домов. Думать: чем хуже, тем лучше. На подтверждение я наткнулся нынче в связи с Дюрером. Мировой переворот касается не только земли, но и неба. Ноги его – как столпы огненные.

И самые мрачные его опасения постоянно сбываются. Апокалипсис (лат. Это беззаботное лицо ребенка, который забавляется. А ведь простые люди знали что почем. Они созданы из разной материи. 8И дано было ей облечься в виссон чистый и светлый виссон же есть праведность святых.

Меч – оружие, которым Он побеждает, – Его слово. Она и рождает ощущение света. Их вешали на мокрые стены, они портились их снимали и вешали новые. Квадрат Альбрехта Дюрера). «Апокалипсис» Дюрера был воспринят современниками не только как символ судьбы человечества, но и как олицетворение их собственных страданий и надежд. Предшественники Дюрера обозначали землю и море почти условным знаком.

Об огненной горе в Апокалипсисе говорится, о руках, бросающих ее в море, там нет ни слова. Например, справочник Тима Беккера, вышел в конце XIX века. Их язык надо постигать. Святой Иерусалим, сходящий с неба, – дар Божьей любви обновленному человечеству. Прекрасен сильный мужчина, гордо и независимо подпершийся рукой. Судите сами: похоронная процессия едет по Кавказу и падает в пропасть. 6:12–17). К сидящему с серпом обращается Ангел, как вестник предопределенного Божьего повеления: «пусти серп твой и пожни, так как пришло время жатвы ибо жатва на земле созрела» (Откр.

Родился в 1471 году — умер в 1528 году. Свободными складками струится его одеяние. и вот конь бледный и на нем всадник, которому имя смерть и ад следовал за ним» (Отк.

Полыхали зарницы. Пугающие, несоразмерные человеческому бытию явления, описанные в Откровении, дали повод связывать слово «апокалипсис» исключительно со страшными бедствиями и катаклизмами. Дальше его традицию продолжала живописная игла Рембрандта.

Эпидемия, уносившая десятки тысяч жизней, представлялась всемирной катастрофой. Но тогда оно останется неподвижным. Традиция изображений па апокалипсические темы сложилась в Европе давно. Он сидит на берегу, не замечая демона с крыльями, который тянет его за руку. Презрительное и упрямое выражение застыло в глазах крестьянина.

Валентина, спасибо Вам за проделанную работу: описание «Апокалипсиса» Дюрера и представление его картин. Дюрер не подвергал Откровение Иоанна историческому и критическому анализу. В толпе солдаты и граждане, по-разному реагирующие на происходящее, одни сочувствуют Иоанну, другие смотрят осуждающе. 4И вознесся дым фимиама с молитвами святых от руки Ангела пред Бога. Верность природе является одной из составляющих основ всего творчества мастера. Тем отвратительнее сделает он их обличья. Он снова почти гаснет, когда рождается грозный звук труб, обрекающий землю на новые беды.

«Апокалипсис» изначально – книга для чтения, канонизированный сравнительно поздно, она не участвует в литургической практике и в ее авторстве многие сомневаются. Свет померкнет и здесь. Сейчас же глаз напряженно следит за толпой, творящей дела праведные и неправедные. В интерпретации Дюрера грозные пророчества Иоанна не столько устрашают ужасами предстоящего конца мира, сколько указывают на возможный путь к свету. Об этом художнике мы уже писали в статье и виртуальной галерее Альбрехт Дюрер картины. Однако его идеал человека отличался от образа абсолютного человека итальянского Ренессанса, ощущавшего себя «мерой всех вещей» и обладавшего высокой гармонией физического и духовного бытия.

Рушится с неба в колодец звезда Полынь и горькой становится вода па земле. Справа на гравюре изображён котёл, в котором находится Иоанн, он сосредоточенно молится. Отважное решение. Вот и настал долгожданный час: началось печатание.

Ангел опирается ногами на море и землю, головой уходит за облака. Это новшество в книжном деле выражает умонастроения переломного времени. Здесь преобладает белизна бумаги. Справа на гравюре изображён котёл, в котором находится Иоанн, он сосредоточенно молится. Что касается Апокалипсиса, то надо помнить, насколько по-иному, чем мы, воспринимали эти листы современники Дюрера. Горит столица антихристианского царства, осужденная на казнь Божьим судом.

Огромным облаком накрыл он землю. Рот его широко раскрыт в выдохе. 9И когда животные воздают славу и честь и благодарение Сидящему на престоле, Живущему во веки веков, 10тогда двадцать четыре старца падают пред Сидящим на престоле и поклоняются Живущему во веки веков и полагают венцы свои перед престолом, говоря: 11достоин Ты, Господи, приять славу и честь и силу: ибо Ты сотворил все и все по Твоей воле существует и сотворено. Так великое. После того, как Дюрер однажды находит нужный тон, картины возникают одна за другой.

В левом углу в плаще внимательный наблюдатель (некоторые усматривают сходство с самим Дюрером). Но надолго ли этот мир. Вчитавшись в нее, он натолкнулся на противоречия. Лицо его на этом листе кажется юным и красивым.

«Откровение» оказало сравнительно меньшее воздействие на искусство, чем другие части Нового Завета. Со всех сторон на солнце надвигается черпая тьма. Видно лишь несколько человек, по разнообразие типов создает ощущение многолюдства. Самая известная гравюра серии – «Четыре всадника Апокалипсиса». Вверху, между богом и алтарем, восьмой ангел.

Бессмысленно. На других лицах написаны робость испуг или протест. И на одном из листов Домициан, по свидетельству хроник Тертуллиана, поливает Иоанна кипящим маслом, а тот радуется: лей, лей, мне так приятно. Все гравюры первого издания отличались высоким качеством отпечатков. 21:6–7).

Вот одна из душ получает белую одежду. Когда вострубил второй Ангел, то «большая гора, пылающая огнем, низверглась в море и третья часть моря сделалась кровью» (8:8), что погубило третью часть кораблей и морских обитателей. Он мог бы прибавить к уже написанным латинским трактатам новые.

Император Домициан- старый бородатый человек, повелевший пытать Иоанна, восседает на резном троне. Как следствие этого развития, в ходе которого совершилось не меньшее очеловечивание искусства, чем в нидерландском и итальянском искусстве, хотя и совсем по-другому и вырастает «Апокалипсис», с той лишь разницей, что в нем индивидуальный гений в одном произведении искусства воплотил то, что до той поры в большей или меньшей степени было присуще широкому и более или менее однообразному потоку произведений, также как и шедевры Шекспира возникли на основе работ малозначительных авторов. Это ему пророчилась неминуемая гибель. Два пространства существуют на этом листе: земное и небесное.

Потом солнечный свет вновь проглядывает из-за облаков, озаряя угол земли, спасенной от грозных ветров. В «Низвержении» с вершины крутого утеса в небо бьет столб огня, а внизу, в воде беспомощно барахтаются души грешников. И когда Он снял седьмую печать, сделалось безмолвие на небе, как бы на полчаса. Остро схватывает он правильные пропорции и их взаимное соответствие.

«Апокалипсис» (по-древнегречески – откровение, пророчество) – последняя книга Нового Завета, написанная во второй половине I в. н. э. Печалующегося Иоанна. Капитализм я считаю низостью. В хрониках сохранилась бесстрастная запись о некой рыцарской вдове.

Волосы его вздыбились от страха. Художник испытывает страх, которым дышит его время, острее, чем его сограждане, не наделенные такой силой фантазии, как он. Изредка он позволял себе уйти за городские стены, пройтись по окрестностям. Прекрасен далекий горизонт. И победила земная.

И только рука ангела, которая повелительно протягивает Иоанну книгу, ощутимо телесна. Но его содержание отнюдь не сводится к картинам катастроф и гибели всего мироздания. Потом радость сменяется ощущением недовольства. Он обращался к краскам зримого мира и к туманным видениям мира воображаемого.

Дюрер послушно следует в нем каждой букве Апокалипсиса. Император Домициан приказал бросить его в котел с кипящим маслом. Земля не заметила ее. Свет почти вытеснен тьмой, мрачнеет солнце, чернеют его лучи.

И сказано было ей, чтобы не делала вреда траве земной и никакой зелени и никакому дереву, а только одним людям, которые не имеют печати Божией на челах своих Четыре доски, хранящиеся во Дворце дожей в Венеции, объединенные под названием «Видения загробного мира» исследователи относят к одному алтарю, центральная часть которого, «Страшный суд», не сохранилась. «Апокалипсис» Дюрера был воспринят современниками не только как символ судьбы человечества, но и как олицетворение их собственных страданий и надежд. Титульный лист был тогда только текстовым, без гравюры. Нет подобного образа ни у одного из прежних иллюстраторов.

Прием этот надо запомнить. Под блудницею в Апокалипсисе подразумевался императорский Рим. Диагональное расположение всадников, стремительно прорезающее наискось все пространство листа и тем самым визуально ускоряющее темп движения, усиливает внутреннее напряжение и подчеркивает неотвратимость надвигающихся бедствий. За балюстрадой видна небольшая площадь типичного немецкого города.

На нем основывались их пророчества. Вот образы, созданные для Дюрера. Это может пригодиться.

Искать справедливости было бессмысленно. Он спустил парус и гребцы взялись за весла. Плывут по воде обломки мачт, в ужасе поднимает руки гребец, чью лодку захлестывает волна. Кто-то, как и Дюрер, создает в одном кадре сферу, памятуя богооткровенное «Я – Альфа и Омега». То есть готика есть некая успокоенность после героичности (романского искусства воинствующей ценности потустороннего мира).

Видения «Низвержение грешников» и «Ад» (как и две описанные выше доски) Босх трактует в соответствии с учениями мистиков, то есть в духовном плане. Каждый день приходила информация и мы должны были ее обрабатывать. В «Проповедях об Евангелиях» изданных в 1489 году, Иоанн описывается следующим образом: «В сравнении с другими Евангелистами, он подобен орлу. Художник переносит действие в своё время. «Апокалипсис» же, напротив, как никакое другое произведение мировой литературы, переполняет страстно необузданная и частично, без всякого сомнения, намеренно мрачная фантазия: образ громоздится на образ, символ на символ, видение на видение и все это написано неистово взволнованным и благодаря этому временами властно увлекающим языком: древний иудейский профетизм доходит здесь до страшных лихорадочных видений. Дюрер решил на одном листе (Блудница Вавилонская) соединить столько сцен, для скольких его предшественнику – художнику кобергеровской Библии понадобилось четыре отдельных гравюры. «И я взглянул и вот, конь бледный и на нем всадник, которому имя смерть и ад следовал за ним и дана ему власть над четвертой частью земли — умерщвлять мечом и голодом и мором и зверями земными» – зловещие слова «Апокалипсиса» — мрачных пророчеств Иоанна Богослова, предрекавших крушение мира, — раздавались с амвонов всех церквей, когда немецкий художник Альбрехт Дюрер вернулся в родной Нюрнберг после первого путешествия в Италию, где он изучал основы ренессансного искусства. И было много казусов, настолько забавных, что там Хармс.

«Апокалипсис» пророчествовал о Втором пришествии Христа на землю, о Страшном суде, на котором всем воздастся «по делам их». Смутный текст претерпел много превратностей, оброс ошибками переписчиков и переводчиков. Могучие мышцы напряглись на спине. Море обращается в кровь.

Дюрер таким анализом не занимался, да и счел бы его греховным. У меня на столе лежали отчеты инспекторов двухнедельной давности.

Золотых дел мастер мог бы создать их по этому рисунку. 1И явилось на небе великое знамение: жена, облеченная в солнце под ногами ее луна и на главе ее венец из двенадцати звезд.

3И никто не мог, ни на небе, ни на земле, ни под землею, раскрыть сию книгу, ни посмотреть в нее. Справа на гравюре изображён котёл, в котором находится Иоанн, он сосредоточенно молится. Может быть. Продолжение текста привело Дюрера в отчаяние. Конец света не наступил.

В Кёльне появилась Библия с гравюрами. Его неведомый автор догадывался – бесконечно нагнетать ужас нельзя. Он сидит на берегу, не замечая демона с крыльями, который тянет его за руку. Одна была очень забавная.

«Снятие шестой печати» означает начало преображения мира (Откр. Руки Иоанна, обхватившие книгу, устремляются вслед за рукой ангела, подъятой для клятвы. Да, тут можно говорить не столько о гении северного Возрождения (это уже аксиома), сколько о молодом человеке, легко впитывающем, перерабатывающем информацию и стремящемся отлить это все в собственную, новую форму.

Так религиозная тема обернулась политическим памфлетом. Что-то в этом есть обыденное. Дюрер творит зримый берег. Человек этот, едва скрывая потрясение, заставляет себя всматриваться в то, что происходит. Кому какое дело, сколько сил и времени в нее вложено.

Мужчина, которого она оттолкнула, сердито обернулся. Все труднее выбиться в мастера. Жить Дюреру довелось в кровавую и противоречивую эпоху, когда по Германии распространялось учение великого религиозного реформатора Мартина Лютера, бушевали крестьянские восстания. Стояло жаркое лето, когда Дюрер начал трудиться над этим циклом. Эти издания покупали ради текста иллюстрации играли в них скромную роль.

Пожалуй. Никто ее не поймет, никому она не понравится, никто не захочет покупать ее. По своим размерам ксилографии Дюрера соответствуют самостоятельным станковым листам. Он и одет не так, как они. Так, в 1521 году, получив во время своего нидерландского путешествия ложное известие о смерти Лютера, он пишет в своем дневнике пламенные слова против курии, убивающей истинное христианство, высасывающей из него кровь и являющейся источником неправедной жизни, недвусмысленно ссылаясь при этом на «Апокалипсис». В такие произведения надо долго вглядываться. Сосредоточенно молится.

аллилуия. Как великие нидерландцы Ян ван Эйк и Гуго ван дер Гус, он умел извлекать из старой философии новые уроки, а художественные приемы готического искусства он виртуозно использовал для новых творческих задач. А спрятав ее, снова пророчествовать, ощущая горечь тайны на губах. В каждом светильнике горит свеча. Потом Вавилон, лишённый почти всех жителей, утерял своё значение. Не против Рима императорского, но против папского Рима.

В тексте «Апокалипсиса» трудно проследить за нитями повествования, это — в большей мере поток бессвязных ужасающих видений, чем ясно развивающийся рассказ. Дюрер дает обоим светилам угрюмо – мрачные человеческие лица. В последующее время он создал более или по меньшей мере столь же значительные работы, но никогда более — произведение, до такой же степени исполненное страстности и юношеского воодушевления определенной идеей, как «Апокалипсис». Она помогла атрибутировать нескольких авторов.

На доске «Ад» грешники, увлекаемые демонами, летят во тьме вниз. 17И когда я увидел Его, то пал к ногам Его, как мертвый. «Апокалипсис» же, напротив, как никакое другое произведение мировой литературы, переполняет страстно необузданная и частично, без всякого сомнения, намеренно мрачная фантазия: образ громоздится на образ, символ на символ, видение на видение и все это написано неистово взволнованным и благодаря этому временами властно увлекающим языком: древний иудейский профетизм доходит здесь до страшных лихорадочных видений. Так Дюрер уже изображал ад в гравюре Четыре ведьмы.

Не так давно я открыл для себя «Большую Библию Мортье» 1700 года. За балюстрадой видна небольшая площадь типичного немецкого города. Перед таким выбором некогда стоял Данте. Были привычными и гравюры на евангельские сюжеты в отдельных листах. У меня на столе лежали отчеты инспекторов двухнедельной давности.

Это ловушка, которая погубит тебя. Четыре могучих окрыленных ангела надежно защищают мир со всех четырех сторон. Умирая от страха, уподобил римского императора зверю, дьяволу – воплощению мирового зла. Движутся, сходясь, лопатки. Собирать гравюру нелегко.

Лучше, чем Триеру – ибо вера в божественность человеческой природы. Тот безвестный художник обозначил Христа и Иоанна скудным контуром. Чуть дальше – воин с хищным профилем. Огромный опыт был уже накоплен. Он был истинным гуманистом своего времени. Мастер помещает две монументальные фигуры, представляющие Господа на престоле и Иоанна Богослова, в своеобразную «ротонду» из светильников, тем самым сообщая изображенному пространству архитектурность, свойственную живописи итальянского Возрождения. Но, что интересно, само книгоиздание, как оно существовало в Европе, помогает сегодня коллекционерам. На гравюре Дюрера блудница обольстительна.

Первые два издания на немецком и латинском языках вышли в 1498 году. Альбрехту Дюреру было всего 27 лет, когда он задумал «Апокалипсис». Сатана, сброшенный с неба, вновь появляется на земле в обличье некоего зверя.

Поразительно его лицо. Разят мечи ангелов-мстителей и на горизонте остается лишь узкий просвет. В его руке – связка ключей, среди которых выделяется самый большой – ключ от бездны. В эти доски вложено столько, что охотнее всего он отпечатал бы весь тираж сам, никого не допуская к станку. Волнения крестьян разгорались все сильнее.

А Дюрер – с Лаэртом и Высоцким. Он хотел сделать эти видения зримыми искал пронзительные слова, стремительно записывал своп видения и пророчества, сбивался, путался, бросал начатое и начинал все сначала, вдруг пугался врагов, преследователей, соглядатаев, зашифровывал свою мысль. Лев, упомянутый старцем, есть изображенный на гравюре рядом с Богом Агнец – символ Царя Небесного, победителя смерти.

Мир, который окружал Дюрера с детства, был тесен и мал. Одна из них похожа на Дюрера. И сказал мне: сии суть истинные слова Божии. Ну что вы, мертвецы – самый безобидный народец. На берегу потока, обозначающего народы мира, уже гибнет в пламени город. Единого автора у этой книги, по – видимому, вообще не было. Передышка продолжается.

Это молодой мужчина. Короткий текст, включенный в изображение – единственный случай в этом цикле, - обретает пронзительную силу.

Оттуда поднимается дым. Один из мучителей раздувает мехами костёр, другой льёт на Иоанна кипящее масло. 4Хвост его увлек с неба третью часть звезд и поверг их на землю.

Все больше и больше крестьян, разорившись искало работу в городе, а пускали их туда неохотно. Наискосок пересекает небо хищный орел. ибо воцарился Господь Бог Вседержитель. Популярность его гравюрам сделали не только оригинальность и сложность изготовления, но и особый мистический, религиозный смысл произведений.

(Самозабвенно игравший Гамлета Высоцкий играл своё идейное будущее, до которого сам почти не дожил, почти не успел разочароваться в нас, вовремя умер. ) То есть Дюрер оказался между идеалом Ренессанса в творчестве Микеланджело и идеалом Микеланджело же, но после Ренессанса.

---