Чаепитие В Мытищах Василий Григорьевич Перов
Чаепитие в Мытищах, близ Москвы, Перов, 1862
От такого «прямого текста» – не вызывающая разночтений характеристика персонажей, общей ситуации. Ученики мастеровые везут воду» (1866 обе — там же) крестьянские похороны в первом случае и эпизод из жизни обездоленных детей-подмастерьев во втором предстают уже не просто социальной сатирой, но драмой об «униженных и оскорбленных», по смыслу своему общечеловеческой. Н. Островский», 1871 «В. Для понимания перовского замысла важно утверждение Собко, что всё было взято прямо с натуры, а солдат с поводырём – «присочинён». С ним маленький босой мальчик, но и к нему нет сочувствия. Предприимчивые сыновья мытищинского старосты, получив в наследство от отца медный самовар из царского обоза, развернули во дворе своего дома настоящее самоварное производство и скоро, почти в каждом мытищинском доме, сиял и пыхтел свой самовар, на котором не хватало лишь фирменного клейма: «Сделано в Мытищах».
Там и жил Перов в период работы над картиной. То ли он проходил мимо, то ли специально зашел сюда на чай —неизвестно. Здесь зритель видит чудесный летний день и семью, которая расположилась на террасе. Справа же – в зоне «просящих» – более строгий, «бедный» пластический и фактурный модус.
Последняя работа до сих пор по-настоящему не оценена.
Чаепитие в Мытищах Василий Григорьевич Перов
Императрица «благосклонно» выслушала рассказ старика и распорядилась принести воды из «Святого» ключа. За столом расположилась дружная и большая семья. А протянутая в просящем жесте рука калеки так и не находит поддержки и опоры. Они ясны в своих нравственных ролях, обращены к зрительскому суду и опять-таки, подобно пословице, поговорке, врезаются в память, отпечатываются в ней.
Именно этот момент и тревожит живописца, вот таким образом он пишет такую яркую картину. Такая иерархия, когда даже внутри идет отбор на высшие ступени и низшие звенья тех, тех говорит о равенстве перед Всевышним, свидетельствует о загнивании. На темном фоне рельефно выделяется бледное лицо Достоевского. Наконец, грустный «взгляд» слепого и сытый, не желающий видеть – смотрящей на него служанки. И предстают-то герои этой «притчи», как на сценическом помосте народного театра. В её облике тупое, мещански активное неприятие чужого «неисходного горя» («счастливые глухи к добру»).
Картина «Чаепитие в Мытищах»: особенности
цитата:Не виноват Перов, что в его время простой народ жил не так уж весело и беззаботно. Это — попрошайки: мужчина и мальчик. Мужчина — бывший солдат, с костылем и без одной ноги. Её сняли с выставки и дели бы неизвестно куда, если б не Третьяков. Это произведение произвело огромное впечатление на прогрессивную публику того времени. Но самое главное — нагруди мужчины приколот орден героя Крымской войны.
Во-вторых, многочисленные богомольцы, совершавшие ежегодные пешие паломничества в Троицу, по примеру своей государыни, тоже стали останавливаться в селе Большие Мытищи, чтобы освежиться знаменитою «громовою» водой и размочить в ней свои дорожные сухарики. Главный же герой делает вид, что происходящее к нему вовсе не относится. Видя замешательство старосты, Екатерина решила подбодрить старика: «Чай не пьешь, откуда сила. » На что находчивый мытищинец, со смирением в голосе, ответил своей государыне: «А у нас, в народе, говорят так: «Чай попил – совсем ослаб. » Но долго отказываться от предложения императрицы было неудобно и старик, перекрестившись и зажмурившись, «залпом» выпил чашку остывшего уже чаю. По преданию, он возник чудесным образом — от удара молнии. Пока вода нагревалась, старик ходил вокруг самовара, осматривая его со всех сторон.
Картина Перова "Чаепитие в Мытищах"
Мастер решил привлечь внимание зрителя к различным противопоставленным элементам. В работе, полной деталей, нюансов и мелочей, нет ничего случайного. Вокруг стоят конфеты, печенье и яблоки.
Он сказал о Вольтере так:Абсурдность этой доктрины особенно возмущает в человеке, который одарен всяческими благами и который с высоты своего собственного счастья стремится вселить в своих близких отчаяние путем жестокого и ужасающего изображения серьезных бедствий. Не будь этого и мы имели бы ранний вариант «Монастырской трапезы», легко встающий в один ряд с «Возвращением с приходского совещания» Г. Курбе, карикатурами О. Домье на отнюдь не духовных служителей духа, с такими картинами, как «В жаркий день» Г. Седова, «Дьякон, провозглашающий долголетие» Н. Неврева, «Именины дьячка» Л. Соломаткина и более поздними «Поминками у купца» Ф. Журавлёва, «В монастырской гостинице» А. Корзухина – этими то более, то менее острыми типами монахов-чревоугодников, забавными «мелочами архиерейской жизни». Но Перов был уязвлён и ответил однозначно сатирической картиной – «Чаепитие в Мытищах».
В этом отношении она близка фольклорному духу лубка, сатирическим картинкам И. Теребенева, едкой журнальной карикатуре – наиболее демократическим, свободолюбивым проявлениям «неофициальной» культуры. Слева гамма, включающая красное, розовое, зелёное справа аскетическая, монохромная слева доминантой является чёрное (силуэт монаха усиливается, продолжается в фигуре послушника) справа – тональные отношения светлого, усиливающиеся пятном неба. Запугивать страданиями народа окружающих. После Саврасова Лирический пейзаж набрал пик популярности и у других художников.
Автор – Василий Григорьевич Перов – здесь отказался от богатой палитры. За время, остающееся до поездки, Перов заканчивает «Сельский крестный ход на Пасхе» и пишет «Чаепитие в Мытищах» (1862). Между селами Тайнинским и Пушкино такая «дорожная гостиница» находилась в Больших Мытищах.
Все они имеют антиклерикальную направленность. Когда чай был готов, государыня подозвала находчивого старика и предложила ему «откушать» чаю с «царского стола». Только барчуки в плюшевых штанах и девочки с персиками.
Но как на грех к столу подошёл старый слепой солдат-инвалид и мальчик-поводырь. Подобное чаепитие происходило у него на глазах, когда он ходил к Троице-Сергиевой лавре. За пристрастие к каллиграфии дьячок дает мальчику прозвище «Перов», которое впоследствии станет его полноценной фамилией. На момент создания портрета писатель прошел гражданскую казнь, каторгу, написал великие произведения о трагическом мире «униженных и оскорбленных». Важно отметить, что рука, которую протягивает гость за подаянием, направлена в пустоту.
Он ищет образ, который западал бы в душу. В её облике тупое, мещански активное неприятие чужого «неисходного горя» («счастливые глухи к добру»). Есть в композиции «Чаепития» и другие «подтекстовые» противопоставления: просящие руки (солдата и мальчика) и две – подносящие блюдце ко рту (иеромонаха и послушника) крест за воинские заслуги на рваной одежде нищего и трижды повторённый крест – у попа и прислужницы щегольской саквояж монаха и солдатская фуражка у мальчика рука, поигрывающая ложечкой и рука, сжимающая костыль сверкающий ботинок, выглядывающий из-под сутаны и пыльный кирзовый сапог, босые ноги, «деревяшка». К тому же какие пороки бедного народа обличались. В этом отношении Мытищи были прекрасной «натурой» для художников-реалистов. Современники называли Перова сатириком-жанристом, глубоко понимающим русскую жизнь.
Чаепитие в Мытищах, близ Москвы
Художник был очарован разнообразием сцен и типажей на Троицкой дороге и сам прошел пешком весь путь до монастыря (88, 7). В ракурсах персонажей, а также в манере письма видны ирония автора, сарказм и сатира. Так же грубо, беспардонно будет прерываться в репинском «Крестном ходе в Курской губернии» порыв калеки-горбуна. Местные жители предлагали паломникам свои услуги. В то же время язык, образный строй картины, действительно, роднит её с притчевой, доходящей до прямолинейности, простотой метких, разящих высказываний на тему жадности, душевной чёрствости – «сытый голодного не разумеет». И предстают-то герои этой «притчи», как на сценическом помосте народного театра. Он совсем уж утомился от трудов своих праведных и потому уселся за стол попить чайку.
Есть в композиции «Чаепития» и другие «подтекстовые» противопоставления: просящие руки (солдата и мальчика) и две – подносящие блюдце ко рту (иеромонаха и послушника) крест за воинские заслуги на рваной одежде нищего и трижды повторённый крест – у попа и прислужницы щегольской саквояж монаха и солдатская фуражка у мальчика рука, поигрывающая ложечкой и рука, сжимающая костыль сверкающий ботинок, выглядывающий из-под сутаны и пыльный кирзовый сапог, босые ноги, «деревяшка». Монахи, рядовые (иногда младший комсостав). На заднем плане видна суетливая торопливая фигура, принадлежащая монастырскому послушнику. Дача Третьякова, кстати сказать, находилась неподалеку от Мытищ, близ станции Тарасовская.
Описание картины «Чаепитие в Мытищах, близ Москвы»
И там и здесь она непримирима. Он начищен до блеска. Посреди этого съестного изобилия царил кипящий самовар.
Рубашка мальчика оборвана. Местный староста, седовласый восьмидесятилетний старик, встречавший императрицу «у заставы» с традиционным русским «хлебом-солью» был удручен едва ли не больше всех. Но Перов «присочиняет» и, как показывает эскиз-набросок картины (из коллекции Государственной Третьяковской галереи), образ солдата-нищего удаётся найти не сразу. В «Чаепитии в Мытищах» вырабатывается перовский язык повествования, сочетающий элементы прямого текста (обличения, назидания) с подтекстом, ассоциациями, лишь постепенно открывающимися зрителю. В путевых дворцах и в шатрах к приходу императрицы столы уже должны были быть накрыты, а прислуга стоять на своих местах с подносами.
Что изображено на картине Перова «Чаепитие вМытищах»: маленькое исследование
Но Перов «присочиняет» и, как показывает эскиз-набросок картины (из коллекции Государственной Третьяковской галереи), образ солдата-нищего удаётся найти не сразу. Таких обездоленных нередко можно было встретить на дорогах Руси. Композиция находится в круге, который создан деревьями сада. Впрочем, столь откровенно антиклерикальная работа так и не была принята.
И эту особенность дарования Перова почувствовал Достоевский. Картина «Чаепитие в Мытищах» явно имеет сатирический оттенок. За спиной священника стоит и пьет чай тожесвященнослужитель, но, судя по более скромной одежде и потому, что он не сидит состаршим по сану рядом на скамье, — это может быть монах. Лицо монаха лоснящееся и красное. Портрет Ф. М. Достоевского кисти Перова (1872, там же) считается лучшим живописным изображением писателя. А вот этому люди и не научены своими духовными наставниками. Если чаепитие, то непременно «в Мытищах».
И только собака, как мы это видели и в «Тройке», немного оживляет печальную картину. Оно волной накрывает и обучаемых ими людей. Дело в том, что русские крестьяне до начала Х1Х-го века почти не употребляли чай, а многие даже считали «за грех» хранить и готовить его в своем доме. Лучшей в Большом Мытище (так произносили в старину название села) считалась вода из отмеченного особой часовней Святого (Громового) ключа. На нем — потрепаннаяшинель, один стоптанный и запыленный солдатский сапог.
Выталкиваемый на улицу отец, станционный смотритель – у Пушкина «и кто-то камень положил в его протянутую руку» – у Лермонтова вынесенный «почти без движения» от «значительного лица» Акакий Акакиевич – у Гоголя «кто-то крикнул швейцару: Гони. Но вот к столу подходятдвое. В то же время язык, образный строй картины, действительно, роднит её с притчевой, доходящей до прямолинейности, простотой метких, разящих высказываний на тему жадности, душевной чёрствости – «сытый голодного не разумеет».
Наш не любит оборванной черни» – у Некрасова. В русском изобразительном искусстве, кроме «Нищих» и «Слепцов» И. Ерменёва и сатирической графики – у Перова нет предшественников. Пытаются понять, что говорит помещик, крестьяне. В основном доставалось попам и эксплуататорам. Не менее реальную и более печальную.
Чаепитие в Мытищах, Перов – обзоры картин
Серо-зеленоватые тона использованы, чтобы передать обычность ситуации и ее жизненность. К тому же, по старинному обычаю, пройти его нужно было пешком. Образ Достоевского удался благодаря мировоззренческой близости писателя и художника. Вертикаль прочерчена дорогой, столбами, еле видной стайкой птиц справа. Теперь вы знаете, что изображено в работе «На террасе», а также чему посвящена картина «Чаепитие в Мытищах». В рисунке он проще, одномернее, напоминая агинского «Капитана Копейкина» или калеку, просящего милостыню на фоне безучастной, равнодушной толпы в рисунке И. Бугаевского-Благодарного.
И там и здесь она непримирима. Идея диалога рук, так полно реализовавшаяся в «Чаепитии», появилась у Перова в «Проповеди в селе» : хладнокровно, бесцеремонно слуга отталкивает глухую старуху. А в отечестве. Подобное чаепитие происходило у него на глазах, когда он ходил к Троице-Сергиевой лавре.
Ничего своего, окромя ряс, не имеют. Ему ещё по сану не положено за столом чаи прихлёбывать. В русской литературе мотив столкновения просящего и тех, кто «не видят и не слышат, живут в сём мире, как впотьмах» – один из важнейших. Давшие обет нищеты. Так вода из Мытищ стала популярной, а питье чая из этой воды превратилось в некийритуал. После того, как в Х1Х-м веке художник Василий Перов написал картину «Чаепитие в Мытищах», это словосочетание стало нарицательным и общеупотребительным.
Властям картина показалась возмутительной. Картина «Чаепитие в Мытищах» кроме прочих персонажей демонстрирует зрителю служанку. Его картины частенько выставлялись на всеобщее обозрение такие как, «Дети бегущие от грозы» «Посещение бедных» 1874 г, «Ожидание» 1875 г, Крах банка» (1881) в большинстве подобных выставках передвижников. И даже саквояжик с чем-то там ценным имеет. Василий Григорьевич Перов подсмотрел здесь сюжет для известной картины «Чаепитие в Мытищах». И в картине мы видим нищего с мальчиком, не «объясняющих» замысел, а вызывающих эту трудно завоевываемую симпатию.
Чаепитие в Мытищах, близ Москвы — Василий Перов
Не будь этого и мы имели бы ранний вариант «Монастырской трапезы», легко встающий в один ряд с «Возвращением с приходского совещания» Г. Курбе, карикатурами О. Домье на отнюдь не духовных служителей духа, с такими картинами, как «В жаркий день» Г. Седова, «Дьякон, провозглашающий долголетие» Н. Неврева, «Именины дьячка» Л. Соломаткина и более поздними «Поминками у купца» Ф. Журавлёва, «В монастырской гостинице» А. Корзухина – этими то более, то менее острыми типами монахов-чревоугодников, забавными «мелочами архиерейской жизни». Сюжетом «Чаепития», так же, как и «Сельского крестного хода», послужили действительные происшествия, которые Перов наблюдал во время путешествия по окрестностям Москвы. Это первое дошедшее до нас народное преданье о «чаепитии в Мытищах» имело весьма значительные последствия для села. Здесь можно было увидеть самые разные человеческие типы. Эту работу иногда путают с «Чаепитием в Мытищах».
Вот приходит человек, он нищ и слеп. Он ищет образ, который западал бы в душу. Там отталкивающая рука противостоит глухому, здесь – слепому.
Видно, святой громовержец Илья Пророк проезжая по небу на крылатой колеснице, своим копьем пробил в этом месте землю на радость мытищинцам. Тем дело и кончилось. Какой-то персонаж уже лежит под крыльцом и баба льет на него воду из кувшина. Так, слева – в «зоне монаха» – плотные, лоснящиеся, округлые предметы, начиная от медного самовара, круглого чайника и до круглого же живота, надутых щек, обтянутого атласом клобука, красного глиняного кувшина с блестящими боками из которого служанка доливает воду в самовар. И добавил: Прекрасный ум, но низкая душа. Последняя работа до сих пор по-настоящему не оценена.
Центральное место на столе занимает самовар. В «Чаепитии в Мытищах» вырабатывается перовский язык повествования, сочетающий элементы прямого текста (обличения, назидания) с подтекстом, ассоциациями, лишь постепенно открывающимися зрителю. В протянутую им шапку никто не кинет даже самую мелкую монету. Любовь к анекдоту сохраняется у Перова и позже (картина «Приезд гувернантки в купеческий дом», 1866, Третьяковская галерея, Москва). Герои пьют чай.
И для истории иллюстрации хороши. Те же Охотники на привале, Рыбалка или Проводы невесты с девичника в баню. При этом создавалась она по заказу городской управы. 1885, картина с деревенскими детьми Игра в бабки. Вокруг монаха, стремясь ему угодить, суетится девушка.
А, уж, грохот раздался такой, как будто Царь-пушка в Московском Кремле выстрелила. У того на груди заслуженные награды, он потерял ногу, защищая и родину свою и людей, которые теперь прогоняют его. Мог бы, кстати, флюродросно малевать богатеев и аристократов ради большой денюжки. Идея диалога рук, так полно реализовавшаяся в «Чаепитии», появилась у Перова в «Проповеди в селе» : хладнокровно, бесцеремонно слуга отталкивает глухую старуху. Высокомерно отвернулся.
Описание картины Василия Перова «Чаепитие в Мытищах, близ Москвы»
Могут рассказать о многом ордена, которые видны на шинели солдата изрядно изношенной. В русской литературе мотив столкновения просящего и тех, кто «не видят и не слышат, живут в сём мире, как впотьмах» – один из важнейших. Как минимум игумен, а то ли вообще протоиерей или старший иеромонах. На что Академия резонно ответила, что «последние шесть лет картина здесь не выставлялась». Родник этот не простой, а «Святой» – так его величают в народе за то, что появился он не по человеческому хотению, а по «божественному промыслу».
А что же сытый и довольный поп, который учит в своих проповедях любви. Отсюда же – прямое столкновение руки просящей и руки отталкивающей, помещённых в оптическом центре холста, над пересечением диагоналей и являющихся композиционным «замком» изображения. Мастера зовут Борис Кустодиев, а произведение его называется «На террасе». Фото обоих полотен приложены к данному материалу. Подошли не просто так, а выклянчить хоть что-нибудь.
Чаепитие В Мытищах Василий Григорьевич Перов
Отныне, практически, любое застолье, заканчивающееся чаепитием, «в народе», зовут не иначе, как «чаепитием в Мытищах». Колорит Перова обрел новую, более острую, тональную выразительность в таких картинах, как «Проводы покойника» (1865) и «Тройка. Екатерина любила такие пешие «походы» и пока была молодой и не обремененной государственными заботами, частенько «прохаживалась» в Троицкий монастырь. У него есть и позитивные картины.
Вмиг завертело, закружило и показалось даже, что «конец света» настал, а когда буря улеглась, то увидели крестьяне чудо: недалеко от дороги из земли на высоту трех метров бил самый настоящий фонтан. В конце-концов это стало делать западло. Один занят разговором с пожилой женщиной, второй — попивает чай. Она обеспокоена появлением попрошаек и пытается прогнать их. На его полотнах изображены картины с живописным колоритом цветов и света.
Ан нет, ему другую натуру подавай. А за столбами заставы – заснеженные поля. В рисунке он проще, одномернее, напоминая агинского «Капитана Копейкина» или калеку, просящего милостыню на фоне безучастной, равнодушной толпы в рисунке И. Бугаевского-Благодарного. Едва ли не каждый мытищинский дом предлагал проезжающим отдых в тени раскидистых деревьев у самовара, возле которого хлопотала приветливая «самоварница» – так в Мытищах называли молодых прислужниц, разливавших и подававших гостям ароматный напиток.
Использует Перов и чисто пластические, тонально-колористические «иносказания». И. Даль», «М. Также виден раскрытый саквояж гостя, который готов принять дары. Это одно из самых обличительных полотен русской живописи. С тех пор источник этот и зовется в народе «Святым» или «Громовым».
Даже место действия является вполне оправданным. Тот же поппрезрительно отворачивается от просящих. Все его существование полностью зависит от милосердия окружающих.
Главный герой при этом делает вид, будто к нему происходящее совсем не относится. Все они имеют антиклерикальную направленность. Здесь у самой дороги, на невысокой горке близ Владимирской церкви, царские слуги ставили шатры и ждали, когда «их величества» соизволят прибыть в Мытищи. Ну так как именно жировал художник.
Слева от него стоит сын. Во-первых, через несколько лет началось строительство первого Московского Мытищинского водопровода, который начинался от ставшего отныне знаменитым на всю Россию «Громового» ключа. Её сняли с выставки и дели бы неизвестно куда, если б не Третьяков. В связи с выставкой 1861 года он пишет, что у Перова «всё правда, та художественная правда, которая дается только истинному таланту».
Автор – Василий Григорьевич Перов – здесь отказался от богатой палитры. Перед нами изображение сцены из сельской жизни: священник читает проповедь на тему: «Нет власти, аще не от бога». В данной работе художник отлично передал атмосферу неловкости, которая возникла в описанной ситуации.
Через десять минут слуги заправили большой медный самовар «громовою водицей». Слева гамма, включающая красное, розовое, зелёное справа аскетическая, монохромная слева доминантой является чёрное (силуэт монаха усиливается, продолжается в фигуре послушника) справа – тональные отношения светлого, усиливающиеся пятном неба. Поиски позитивного начала, начавшиеся в «Приезде станового», «Сцене на могиле», «Проповеди в селе», впервые получают здесь убедительное воплощение. Среди богомольцев встречались люди со всех концов России.
В первоначальном «нищем» сильнее выражено его военное прошлое, силуэт с приподнятыми прямыми плечами более агрессивен, движение наступательно: он с силой опирается на плечо мальчика так, что у того подгибаются колени и получается невольный поклон. В солдате нет ничего назойливого, в его лице природная доброта и стойкость характера, способность безропотно выносить не только «ужас войны», но и ужасы теперешней его жизни. Однако, старик, взяв чашку, не спешил отведать «ароматного напитка». Интересна также композиция картины. Многие эти полотна сыграли огромную роль в развитии русской национальной живописи. Это способствовало быстрому развитию «сферы обслуживания».
Картина Чаепитие в Мытищах, Краткое описание
Ему не нужно ничего говорить, сама его поза свидетельствует об искренности его веры. Картина выдержана главным образом в невыразительных тонах. Картина оказалась так хороша, что ее тотчас купил для своей галереи П. М. Третьяков. Чудо-то, какое: сам варит, да еще и блестящий, словно зеркало.
Нет, этого староста допустить никак не мог, а потому, на свой страх и риск, решил обратиться к «царице-матушке» с предложением отведать водицы из местного родника. Есть на полотне и масса других не менее интересных деталей. Персонажи Перова, — в том числе крестьянин «Фомушкасыч» (1868) или купец И. С. Камынин (1872 оба — там же), полны особой внутренней значительности вне зависимости от своего социального и культурного статуса яркая индивидуальность порой сочетается в них с беспрецедентной (для русской портретной традиции тех лет) напряженностью духовной жизни иногда на грани мучительного трагизма (как в портрете Ф. М. Достоевского).
