Домье Улица Транснонен Описание

«Улица Транснонен 15 апреля 1834 года», Оноре Домье — описание

Прео хвалил скульптурные работы Домье, хотя и находил, что они сделаны без всяких правил. Выдающийся мастер литографии (разновидность графики, печатной формой для которой является поверхность камня) французский художник Оноре Домье (1808 — 1879), будучи человеком, ненавидящим всяческое угнетение и насилие, всегда откликался на злободневные вопросы своего времени, давая им собственную оценку. Уже в этой работе видны особенности будущих живописных произведений художника: единичное событие доводится до обобщенного образа, а монументальная выразительная композиция сочетается с ее якобы «случайностью», создающей впечатление выхваченного из жизни эпизода. и Свободы, ведущей народ Делакруа и даже Умирающего Марата Давида. В тот день, 14 апреля, армия (даже не полиция. ) Луи-Филиппа свирепо расправилась с обитателями рабочих кварталов Парижа, где находился центр восстания, не щадя ни стариков, ни детей в домах по улице Транснонен не осталось ни одной живой души.

К концу 20-хгг. Параллели эти при знании того, что следующую работу на эту тему Домье назвал «Законодательное чрево», можно связать с фигурой непомерно толстого клоуна, раздутого именно в области «чрева», плоть его доминирует. Плавная, наполненная изнутри упругой плотью, линия Модильяни возникла не случайно — Модильяни был и скульптором той же рукой, какой он держал карандаш, он проходил резцом по камню — он чувствовал линией объем. Леруа много работал — целые дни просиживал он за столом, согнувшись над доской.

Но как и тогда, скульптура стала для него источником целого ряда первоклассных литографий. 1866, Бухарест, музей А. Симу, а также множество других произведений, среди которых подлинным шедевром является картина «Вагон третьего класса», ок. Из такого рода листов почти целиком состоят небольшие серии этих лет – Папы и Все, что вам угодно. Будущий художник родился в Марселе в семье стекольщика. Подлинная пропасть отделяет его работы 1832-1835 гг.

В глубине комнаты — едва различимый в полумраке труп женщины. Общий итог этого периода художественной биографии Домье не становится от этого меньше. К этому, времени относится его пейзаж «Хижина в горах» (1870-е гг., Москва, ГМИИ).

Он давно остался один — и до сих пор он один. Данные клетки на уровне зала соответствуют единообразным фигурам заседателей. I. Постепенно к концу 19 — началу 20 в. критика капитализма начинает вестись в искусстве (особенно в русском) уже не только и не столько с позиций буржуазной или крестьянской демократии, как это было раньше, а с позиций зарождающегося и крепнущего мировоззрения революционного пролетариата. Да и не хотели. Прочитайте текст и переведите его письменно. Позже он переходит к показу сельской местности. Скорее всего, Домье не занимался в 1852-1855 гг.

Оноре домье улица транснонен описание картины

Его главным и единственным серьезным увлечением была живопись. Могучие дубы возвышаются над равниной их пышные кроны царят над всем окружающим. – Ей недавно исполнилось двадцать четыре года, она была портнихой и, по правде сказать, не слишком хорошо разбиралась в работе мужа. Меняется манера рисунка.

Но в ранних работах («Гравер», 1830—1834, бывш. На полотне зрители видят зверски убитую семью. После сделанных по этим скульптурным бюстам литографских портретов, напечатанных Филипоном, королевское правительство обеспокоилось и, придравшись к слишком очевидному сходству короля Луи-Филиппа и Гаргантюа, пожирающего национальные доходы, на прошлогодней карикатуре Домье, распорядилось арестовать дерзкого художника.

1. Презентация по МХК Оноре Домье (11 класс)
2. Описание Картины Улица Транснонен
3. Мировая художественная культура (11 класс)
4. Описание картины Оноре Домье «Улица Транснонен»

Особенно памятным было парижское восстание, поводом к которому стали похороны популярного генерала Ламарка – эти события описываются в «Отверженных» Гюго. Известно ведь, что уже в эти годы им была написана одна (неизвестно которая) из его картин на сюжет, взятый из Дон Кихота. Несмотря на ряд драматичных событий детства (он рано осиротел, в результате болезни ему ампутировали ногу), его общение с природой пробудило в нем огромную любовь к ней. На пол свисают простыни с развороченной постели. Их лица выражают совершенное безразличие к тому, что происходит.

Почему условный античный канон существует для нас как непреложный критерий гармонии. Это освобождение от старой жизни. В тот день, 14 апреля, армия (даже не полиция. ) Луи-Филиппа свирепо расправилась с обитателями рабочих кварталов Парижа, где находился центр восстания, не щадя ни стариков, ни детей в домах по улице Транснонен не осталось ни одной живой души. Большая фигура рабочего-печатника, стоящего на защите свободы печати (что прямо указано надписью у него под ногами), всем своим непринужденно естественным обликом и в то же время крепкой, убежденной силой ведет свое происхождение от Кузнецов Гойи или от героев картин Жерико. Оноре Домье (1808—1879) был одновременно графиком и живописцем и в этих двух видах искусства он раскрыл различные стороны критического реализма.

• Художник Оноре Домье картины и карикатуры
• Словари и энциклопедии на Академике
• Еще по теме ФРАНЦУЗСКАЯ ЛТЕРАТУРА
• код для вставки на сайт или в блог

Революционный порыв несущейся толпы ощутим в картине «Восстание», движение передано здесь не только жестом поднятой руки и устремленными вперед фигурами, но и резкой полосой света, как бы взвивающейся вверх по диагонали. В 1841–1843 годах он создает серию «Древняя история», в которой смело пародирует сюжеты и образы античной мифологии, ставя в положение древних героев и богов современных буржуа. А. В. Щусева, Научно-исследовательскому музею Академии художеств СССР и персонально — Э- Н. Ацаркиной, Е. Б. Георгиевской, А. Л. Кагановичу, B. И. Касияну, И. Коталику (Чехословакия), С. Козакевичу (Польша), У. Кухирту (ГДР), И. М. Левиной, К. М. Малицкой, Г. Опреску (Румынии), Г. Погань (Венгрия), Ф. С. Рогинской. Как отмечает Н. Калитина, автор обстоятельного исследования о Домье (1955), «художник создал групповой портрет представителей финансовой аристократии.

Жюль Дюпре родился в Нанте в семье фабриканта. Домье еще никак не выглядит в этих литографиях особенно и необычно одаренным художником. У него была большая семья и очень мало денег. Июльской революции.

Этой объединенности Руссо достигает светом. Прачка и ребенок с трудом идут по пустынной набережной навстречу ветру. Создал порядка 4000 литографий и ещё порядка 900 иллюстраций карандашом. Многие часы юный Домье проводил в Лувре, где особенно долго задерживался в залах античной скульптуры, Рембрандта и Рубенса.

Изобличение мошенника само по себе не было чем-то новым, - этим занимались не только Бальзак, но еще Кеведо или Скаррон в XVII веке. В правой руке у данного персонажа находится дирижерская палочка: он дирижер этого представления и зал – в определенном смысле оркестровая яма. В Пасторалях есть лист, где изображена смешная пожилая буржуазная чета, сидящая во ржи и плетущая венки из васильков, явно не подозревая, что представляет собой комическую пародию на пастушескую идиллию, - и все же Домье недвусмысленно заставляет ощутить жалость и сочувствие к этим нелепым горожанам, столь неуклюже (и вероятно, вполне чистосердечно. ) старающимся вернуться к природе и найти какое-то с ней согласие. В героическом плане решена композиция «Дробильщики камней». Это особенно заметно в его картине «Два адвоката», выполненной параллельно с серией литографий «Служители правосудия».

Но я не думаю, чтобы даже Адемар сумел рассказать, что же именно веселое мог отыскать король Луи-Филипп в литографиях Домье, где король был выведен в виде китайского болванчика, в виде клоуна, задергивающего занавес над закончившейся комедией Палаты депутатов, в виде грабителя, хладнокровно отрезающего головы целому индюшатнику, в виде тюремного лекаря, констатирующего смерть политического заключенного, в виде груши (что стало широко распространенным прозвищем Луи-Филиппа в революционной печати), облаченной в королевскую мантию и прикрывающей ею целую толпу преступников, в виде отвратительного разбухшего толстяка, дрыхнущего на королевском троне из-под которого во все стороны торчат пушечные дула (литография Покой Франции, 1834) и т. д. Нет такого острейшего и грубейшего издевательства, которое Домье не позволил бы себе по адресу ненавистного всему французскому народу (за исключением банкиров и лавочников – по определению Маркса) и в полной мере заслужившего эту ненависть короля-буржуа Луи-Филиппа. Домье стал с необычайной зоркостью разыскивать и находить реальные человеческие образы, существующие не в отвлеченном воображении, а в реальном Париже и воплощающие в себе убежденно и законченно буржуазное отношение к миру и человеку во всех его преломлениях – политическом, социальном, моральном, эстетическом интеллектуальном. Сухой, однообразный рисунок литографий 1836-1843 гг.

Это чутко уловил Бодлер, когда говорил, что «в его карандаше живет не только черный тон, пригодный для контуров, он позволяет угадывать краску, так же как и мысль художника Все художники, обладающие тонким пониманием искусства, почувствовали это в его работах». Литография доказывает, что художник верил в силу Франции, в ее мужественный народ. Холсты «Восстание» и «Семья на баррикадах» 1849 года, холст «Дон Кихот» 1868 года — из наиболее значительных в мировой живописи. Цинизм и покорность судьбе составляли отрицательную сторону «новой вещественности».

В 19-м веке явился такой мастер. Домье то жидко накладывает краску на холст, то пишет очень пастозно. Напечатанная в «Карикатюр» литография стала знаком живописи послереволюционных лет.

Самые сильные листы конца 1834 и начала 1835 г. посвящены французским революционерам. Передаче острой характерности и пластичности форм Курбе уделял особое внимание. Только увидя такие литографии, Бальзак (который сам сотрудничал в газете «Карикатюр», правда, несколько ранее, в 1830—1832 гг. ) мог, говоря о «могучей силе искусства», сопоставить карикатуру с фреской и скульптурой.

Из жизни Домье навсегда ушло одиночество, приносившее ему немало горьких минут. «Улица Транснонен» (место ожесточенных боев времен революции 1830 г. ). Фигура Луи Филиппа выделялась густым темным силуэтом на фоне прозрачно нарисованного пейзажа. В 1863 г. в «Салоне Отверженных» вместе с Эдуардом Мане выставлялся Писсарро. Уже первые острые карикатуры молодого художника обратили на себя внимание.

Они символичны, но символ идейно насыщен и убедителен. Основываясь только на сюжете, относят к 1848 г. несколько композиций Домье изображающих восстание или группы и отдельные фигуры парижских рабочих (Восстание из б. коллекции Герстенберг, так называемая Семья на баррикадах в Пражском музее и др. ). В других литографиях Домье разоблачает продажность суда («Деятели правосудия», 1845 – 1849), буржуазную благотворительность («Современная филантропия», 1844 – 1846).

Как рассказывают современники (Теодор де Банвиль), Домье никогда не употреблял отточенные новые карандаши, он предпочитал рисовать обломками, чтобы линия была разнообразней и живей. Вместе с тем в отдельных листах у Домье появляется монументализированный образ рабочего. Наконец, в Салоне 1833 г. появился Портрет Бертена Энгра, на мой взгляд имеющий прямое отношение и к литографским портретам Домье 1833-1834 гг.

Дождь идет там, где его меньше всего ожидают. Оттиски выполнялись переносом краски под давлением с плоской поверхности камня на бумагу. Все тело женщины полно огромного напряжения – с усилием несет она тяжелую корзину». Сначала это главным образом городские виды, архитектурные памятники много раз Коро пишет, например, Шартрский собор или города Италии, куда он опять едет в 1834 г. В пейзаже «Утро в Венеции» (ок. И всякий раз говорили о Свободе с большой буквы, о народе и долге, били себя в грудь.

В этом плане Домье создал и другие серии: «День холостяка» (1839), «Супружеские нравы» (1839 – 1842), «Пасторали» (1845 – 1846), «Лучшие дни жизни» (1843 – 1846). Одновременно юный художник посещает Лувр изучает античную скульптуру и старых мастеров. После подавления революции 1848 г., когда республике грозит опасность со стороны бонапартизма, он изображает «Ратапуаля», бонапартистского агента, хитрого наглеца, предателя. Литография «Улица Транснонен» (1834) — отклик на восстание рабочих.

Одной из вершин творчества Домье (да и всего искусства XIX в. ) стала большая литография Улица Транснонен 14 апреля 1834 г., также изданная Ежемесячной литографической ассоциацией. На революционные годы или, точнее, на годы Второй республики (1848-1851) приходится один из высших подъемов творчества Домье. Гойя работал за тридцать лет до Оноре Домье и Домье никак не мог видеть «Чудо Святого Исидора», остававшееся на стене далекой испанской хижины. Разгром июньского восстания резко переломил настроение Домье. В эти годы он еще дважды выставлял свои работы в Салоне: в 1849 г. там появилась большая картина Мельник, мальчик и осел, написанная на сюжет басни Лафонтена (ныне в Музее Глазго), представляющая трех, крупно данных на первом плане, смеющихся крестьянских девушек, а вдали – мелкие фигуры героев этой басни, смущенных насмешками. стоит серия Древняя история (1842), отличающаяся от других прежде всего своим откровенно пародийным характером. Такой отвлеченно рационалистической метафизикой он явно никогда в жизни не увлекался. Зрителей поразила суровая сдержанность этой сцены, в своей правде не нуждающейся ни в каких эстетических украшениях или эффектах.

Оноре Домье родился 26 февраля 1808 года в Марселе. Вы свободны. В литографии «Империя — это мир» изображено поле с крестами и надгробными памятниками. Я не вижу в искусстве Домье такого прихотливо порхающего, как взбредет в голову, ничем не сдерживаемого субъективизма. Бестолковые, нередко уродливые и грубые взаимоотношения родителей и детей вызывают у Домье не один лишь гнев, но и горечь и с совершенно открытым сочувствием (хотя и без всякой сентиментальности) изображена им плачущая и вытирающая слезы публика галерки в литографии Пятый акт в Ла-Гэтэ или сидящая на парковой скамейке старушка, застывшая в ужасе при виде того, как какой-то оборванец подымает за хвост ее пуделя (в литографии Это Ваша собака. ).

На первом памятнике надпись: «Погибшие на бульваре Монмартра 2 декабря 1851 года», на последнем – «Погибшие у Седана 1870 года», то есть Домье утверждает, что империя Наполеона III с начала до конца приносила французам смерть. Пушкина). В тени распласталась женщина. Не случайно похождения Робера Макэра изображенные Домье, так понравились совсем тогда еще молодому Теккерею, который и сам делал в то время нечто похожее: ему было еще далеко добираться до собственного Пенденниса или Ярмарки тщеславия и, например, его ранние Записки Барри Линдона (или, вернее, Счастье Барри Линдона) при всей их благородной обличительной резкости читать, по правде сказать, так же противно, как и смотреть на листы Карикатураны.

Это муза страстная, но молчаливая и скрытная». 1859, Мюнхен, Новая пинакотека), во вкусе к противопоставлению объемов (щедрые мазки темных оттенков на светлом фоне). Художник не умел смотреть открытыми глазами в лицо беде. Умер Жан-Клод Домье в 1801 году на улице де Тионвиллуа.

Он изобразил депутатов во время заседания палаты. Напротив, Шарль Бодлер сражался на июньских баррикадах на стороне рабочих. Его родители вскоре переехали в Париж. В природе Диаз стремился увидеть нечто праздничное. Многих расстреляли на месте, задержанных ждали суровый суд, тюрьма и ссылка.

Подлинным откровением была картина «Похороны в Орнане», где в крупных масштабах исторической композиции предстали во весь рост простые люди Франции, современники художника. Подрабатывая в журналах, Оноре с 1830 года начинает сотрудничать в сатирическом издании Шарля Филипона «Карикатюр», где работали лучшие рисовальщики той поры: Монье, Гранвиль, Травье, Шарле, Декам. Ни один художник до Домье не писал так свободно, не обобщал так смело во имя целого. На ночной рубахе пятна засохшей крови.

Оноре Домье родился на юге Франции, в Марселе, в семье потомственного стекольщика. Подлинным откровением была картина «Похороны в Орнане», где в крупных масштабах исторической композиции предстали во весь рост простые люди Франции, современники художника. Он изображает трудящихся в обычной для них обстановке, на улицах и набережных города, во время работы, переездов или кратких часов отдыха: «Прачка» (Париж, Лувр), «Вагон 3-го класса» (Оттава, Национальная галерея), «Любитель эстампов» (1857 1860, Париж, Пти Пале). Никакой материальной обеспеченности у родителей Домье не было и ему пришлось с 12 лет зарабатывать на хлеб, служа рассыльным у судебного исполнителя (что дало ему богатый, хотя и весьма мало приятный жизненный опыт), а затем, уже с 14 или 15 лет, работая продавцом в книжной лавке у Делоне или рисовальщиком и шлифовальщиком камней для предпринимателей-литографов Беллиара и Рикура. Именно бойца Оноре поместил в центре рисунка и именно на него направил лучи света.

У героя Домье появились черты, которых прежде не было в искусстве: высокий лоб со вздутыми жилами — лоб и мыслителя и рабочего одновременно глубоко запавшие внимательные глаза человека, знающего тяжелый труд и понимающего, зачем он работает рука труженика, которая способна взять и инструмент и книгу. Шарле известный главным образом своими работами, связанными с походами Наполеона иллюстрируя очерк Леона Гозлана «Человек из народа» (1841, в сборнике «Французы о самих себе»), теперь рисует пролетария. Скульптуры Домье можно рассматривать как подготовительную работу к графике. Техника Бекмана становится более утонченной, а стиль аллегоричным, как в одном из самых известных триптихов художника «Отплытие». Здесь художник создал групповой портрет представителей финансовой аристократии. Лицо его застыло и заострилось, редкие седые волосы рассыпались по полу.

Они символичны, но символ идейно насыщен и убедителен. Он виртуозно использовал многочисленные серые оттенки и резкие контрасты черного и белого. Бельгийский мастер Пермеке лепил свои модели прежде, чем их написать. Берег Па-де-Кале» (ГМИИ) сперва поражают переливы и вариации серых, голубых и лиловых оттенков. В 1833-1835 гг.

При взгляде на нее испытываешь скорее чувство тревоги, беспокойства. Впрочем, карикатура — это всегда преувеличение, а Домье обобщал, но не преувеличивал: двойной подбородок, достоинство во взгляде, легкий наплыв живота, петушиная походка — помилуйте, да это же точный портрет их сотни таких, вы их сами знаете — приобретателей, которые уверены, что в мире стало уютней оттого, что они купили буфет. Я думаю, что на создание такой иронической и злой серии литографий, показывающих в самом глупом и смешном виде античных богов и героев, Домье был вдохновлен не Давидом (чьим достойным потомком был он сам), а только что законченным (в 1841 году. ) Полукружием Делароша в Школе изящных искусств с его нелепыми и чудовищно вульгарными фигурами голых девиц, олицетворяющих, пo замыслу художника изящные искусства и великих древнегреческих мастеров, с бесхитростным натурализмом списанных с безобразных, тупых и безнадежно прозаических натурщиков. приобрели необычайную живописную свободу и колористическую тонкость.

В литографии «Империя – это мир» изображено поле с крестами и надгробными памятниками. Устранитесь от ошибочных представлений о покаянии в грехе и печали по его поводу. Цензура не обратила своего внимания на это весьма сомнительное, с точки зрения общественных верхов Второй империи изображение, обманутая безобидным названием серии, в которую был включен этот лист (Современные художники), так же как и явным портретным сходством с Моннье. Написанный в широкой манере «Автопортрет с черной собакой» (1842, Париж, Пти Пале) и другие ранние произведения проникнуты настроениями мечтательности, раздумья и свидетельствуют о романтических устремлениях художника. Такие серии этих лет, как Супружеские нравы, День холостяка, Силуэты, Наброски выражения, Парижские типы, Парижские переживания и уж особенно Купальщики, - это своего рода обвинительный акт против человечества вообще, в котором нет снисхождения ни для кого – ни для богатых, ни для нищих, ни для стариков, ни для детей, ни для каких человеческих занятий и профессий. Обывателю Франции было от чего сойти с ума: на протяжении восьмидесяти лет идеология сменилась пять раз (вам это ничего не напоминает. ), патриоты посылали народ на убой, либералы говорили народу о свободе и крали последнее, — словом, происходило то же, что и всегда.

Летописцев у демократии хватало. Серебристо-розовая фигура девушки почти растворяется в воздухе. Есть определенное сходство у персонажа клоуна и частного персонажа карикатур Домье – Луи-Филиппа (например: «Гаргантюа»), Это подчеркнуто не только сходством черт и толстой фигурой, но и тем, что этот персонаж здесь представлен своего рода хозяином этого шоу, управляющим, смеющимся злорадно, выявляя суть происходящего, как бы издеваясь над теми, кто искренне верит в справедливость власти и тех законов, которые она производит. Среди шума и криков балагана он чувствует себя бесконечно одиноким, никому не нужным. Зато она стала ему верным товарищем, умела не падать духом в трудные минуты.

В его работах появилась новая техника, которую назвали «трикотаж Писсарро»: художник накладывал серии плотных, прямых, параллельных мазков иногда перекрещивая их, чтобы образовался сетчатый рисунок. Первые живописные работы художника напоминают по своему построению литографии. От случайных французских типов, повадок, костюмов (как аннонсировал эти литографии Шаривари в конце 1835 г. ) Домье перешел теперь к длинной серии похождений одного и того же героя – жулика и проходимца Робера Макэра, давно известного парижанам по театральной пьесе, ему посвященной и по блистательному исполнению этой роли знаменитым Леметром.

Напротив, этот нелепый ночной наряд подчеркнул мускулистое тело, размах плеч. Работы Коро в этом жанре исполненные в 60—70-х гг., как, например, «Эмма Добиньи в греческом костюме» (1868—1870 Нью-Йорк, Метрополитен-музей), во многом уже созвучны исканиям нового поколения молодых художников (Э. Скульптуры Домье можно рассматривать как подготовительную работу к графике. Депутаты беседуют между собой, спят, читают, дремлют. Каждый день Оноре старался урвать хоть полчаса на серьезную живопись. Сто листов, отведенных весьма разнообразным приключениям и перевоплощениям Робера Макэра, образовали к 1838 г. связную серию под названием Карикатурана, которая имела широкий успех и снова вывела имя Домье на яркий дневной свет, хотя сам он был невысокого мнения об этой своей работе. Домье оставил нам в назидание альбом литографий «Осада Парижа», единственный фактический документ — фотографий тогда не было и желающих работать хронистами тоже не было.

Классические черты можно обнаружить в его сдержанности, в продуманной композиции, где автор подчас использовал фризовую схему («Игроки в шахматы», ок. Однако в Карикатуране заключались некоторые важные признаки, значение которых для дальнейшего развития искусства Домье нельзя недооценивать.

Здесь обыденность утверждается как нечто значительное. Литографии 1844-1847 гг. Пушкина). Одной из вершин творчества Домье (да и всего искусства XIX в. ) стала большая литография Улица Транснонен 14 апреля 1834 г., также изданная Ежемесячной литографической ассоциацией. За период от первого года революции (1789) до проигранной позорной Франко-Прусской войны и расстрелянной Парижской коммуны (1871) — французское общество прошло все характерные этапы демократии.

Они бесконечно далеки от интересов народа. Зато она стала ему верным товарищем, умела не падать духом в трудные минуты. В октябре 1858 года в газете «Пэн» появилась большая статья, автором которой был Шарль Бодлер. Леруа был высок, худ, носил маленькую мохнатую бородку.

Основываясь только на сюжете, относят к 1848 г. несколько композиций Домье изображающих восстание или группы и отдельные фигуры парижских рабочих (Восстание из б. коллекции Герстенберг, так называемая Семья на баррикадах в Пражском музее и др. ). В литографии «Империя – это мир» изображено поле с крестами и надгробными памятниками. Пушкина), Весна в Барбизоне (1874, Париж, Лувр), Церковь в Гревиле (1871–1874, Париж, Лувр), Парусное судно на море (1871, Бостон), Собирательницы колосьев (1857, Париж, Музей Орсе). Но и не все друзья Домье вели себя одинаково в этот час испытания. Вскоре он получает известность как мастер хлесткой сатирической графики.

Все свои силы он собрал теперь для борьбы против взявшей верх реакции. Наоборот, его искусство скорее, при желании, можно было бы упрекать в том, что оно всегда было слишком верным эхом наиболее глубоких процессов, происходивших в общественном сознании эпохи. Время остановилось. Штрих становится выразительней.

Но важно подчеркнуть и другое: пейзаж у Коро — это всегда отражение Эмоций художника. После подавления революции 1848 г., когда республике грозит опасность со стороны бонапартизма, он изображает «Ратапуаля», бонапартистского агента, хитрого наглеца, предателя. Шедеврами мирового графического искусства стали такие литографии Домье, как «Законодательное чрево», «Свобода печати», серии «Знаменитости золотой середины», «Люди юстиции», «Робер Макер».

Позднее эти скульптуры стали подспорьем при создании знаменитых литографий мастера. Уже в Париже Домье начинает создавать раскрашенные глиняные бюсты.

Справа вырисовывается голова мертвого старика. Часто он добавлял к этим тонам несколько пятен зеленого, синего, красновато-оранжевого. Время остановилось. Домье нарисовал много отвратительных рож — но еще больше прекрасных лиц. «Надо быть человеком своего времени», — любил повторять Домье. Пейзажи этого периода утверждают реальный мир во всем его многообразии. Товарищи почти никогда не видели, чтобы он сердился.

Их лица выражают абсолютное безразличие к тому, что происходит. Так, например, ему потребовалось 20 сеансов, чтобы написать картину размером 0, 47x0, 39—«Башня ратуши в Дуэ» (1871 Лувр). Вскоре он получает известность как мастер хлесткой сатирической графики. Но эта вынужденная депрессия отразилась, по-видимому, лишь на его журнальной графике. Великими скульпторами были Пикассо, Дега и Матисс. Воздев к небу скрюченный подлокотник, свалилось набок старое кресло.

Но образы карикатур Домье 1833-1835 гг. Героев — сопоставимых с героями, которых создал он, — не появилось. Его адвокаты и судьи (чей облик он изображает с особенным блеском и эффектностью благодаря их длинным черным мантиям) – это самые нормальные деловые люди, в которых нет ничего демонического и такие же стяжатели, как и разные другие представители среднего класса (по выражению Голсуорси), другие добрые буржуа, по определению самого Домье. Появляются одна за другой его замечательные серии: «Современные филантропы», «Парламентские сцены», «День холостяка», «Супружеские нравы», «Пасторали» и многие другие, которые еще современники сравнивали с бальзаковской «Человеческой комедией», — настолько ярко, выпукло и правдиво изображены люди всех профессий тогдашнего французского общества.

Он говорил: «Можно назвать великое слово, которому все должно повиноваться, это свет». Они символичны, но символ идейно насыщен и убедителен. Интерес к эффектам освещения, усиливающим драматизм действия, заставляет Домье обращаться к изображению театра Он показывает психологию зрителей, возбужденных представлением (Мелодрама, 1856–1860) или актеров с ярко выраженной мимикой (Криспен и Скапен, 1858–1860).

Офорты Ласточки (1843), Гроза (1842), Ливень (1850–1851), Восход солнца (18550–1851), картины Весна (1857, Париж, Лувр), Сбор винограда (1863, Париж, Лувр), Деревня на берегу Уазы (1868, Москва, ГМИИ им. Полотно «Балкон» (1868 г. ) изображает родных и друзей мастера сидящая женщина в белом — его ученица, художница Берта Моризо. Художник дает целый ряд антимилитаристских сатир, как, например, «Мир проглатывает шпагу».

Домье знал Капричос и Бедствия войны Гойи, а может быть и его картины. Таков, например, лист «Все же очень лестно видеть свой портрет на выставке» (из серии «Салон 1857 года»). Литографии Домье наполняются отныне неистовой ожесточенностью. Домье еще никак не выглядит в этих литографиях особенно и необычно одаренным художником. Домье опирался, конечно, на собственный опыт 1832 г., хотя далеко превзошел в образной и выразительной силе свои тогдашние маленькие скульптурные портреты. В этом аллегорическом изображении запечатлена только что пережитая трагедия Франции.

Я постараюсь показать дальше, в чем здесь дело. какой-либо жанровой живописью, тем более со спокойной лирической настроенностью. стоит серия Древняя история (1842), отличающаяся от других прежде всего своим откровенно пародийным характером.

Часто он добавлял к этим тонам несколько пятен зеленого, синего, красновато-оранжевого. А. В. Щусева, Научно-исследовательскому музею Академии художеств СССР и персонально — Э- Н. Ацаркиной, Е. Б. Георгиевской, А. Л. Кагановичу, B. И. Касияну, И. Коталику (Чехословакия), С. Козакевичу (Польша), У. Кухирту (ГДР), И. М. Левиной, К. М. Малицкой, Г. Опреску (Румынии), Г. Погань (Венгрия), Ф. С. Рогинской. Выдающийся мастер литографии (разновидность графики, печатной формой для которой является поверхность камня) французский художник Оноре Домье (1808 — 1879), будучи человеком, ненавидящим всяческое угнетение и насилие, всегда откликался на злободневные вопросы своего времени, давая им собственную оценку.

В литографии «Это убило то» он показывает, что избрание Наполеона III было началом всех бедствий. На первой выставке импрессионистов в 1874 г. Клод Моне показал не только знаменитый «Восход солнца», но и другие полотна. Той же силы воздействия достигают листы, в которых Домье раскрывает классовую борьбу, показывая роль рабочего класса: «Он нам больше не опасен», «Не вмешивайтесь», «Улица Транснонен 15 апреля 1834 года». Из вереницы этих первых послереволюционных сатирических изображений не выделяется также и та, сделавшая имя Домье широко известным, - карикатура Гаргантюа (декабрь 1831 г. ), за которую в августе следующего года Домье был посажен в тюрьму Сент-Пелажи. Первым стал писать пейзажи при полуденном свете.

Предательство этого болота не было для него неожиданностью. Особенно трагична одна из последних композиций изображающая одинокого Дон Кихота среди мрачной пустыни под темным небом (1868—1870, Мюнхен, Новая пинакотека). Подрабатывая в журналах, Оноре с 1830 года начинает сотрудничать в сатирическом издании Шарля Филипона «Карикатюр», где работали лучшие рисовальщики той поры: Монье, Гранвиль, Травье, Шарле, Декам. его манера письма становится более темпераментной.

Тут надо сделать существенное уточнение, Домье был реалистом, причем реалистом особого рода, таким как Шекспир или Диккенс — он создавал не портреты, но типы людей. Впрочем, его живопись шла своими и очень сложными путями. Однако самая исключительность героя Карикатураны не дала Домье возможности дойти до нужных больших обобщений и соответствующей им полноценной художественной формы. Как отмечают исследователи, до конца 1850-х гг. Оноре привык наблюдать жизнь, но не писать с натуры.

Ничего принципиально нового, стало быть, сказать не смогли. В 1850 г. Домье дал на выставку картину Нимфы, преследуемые сатирами (Художественный музей в Монреале) и красивый большой подцвеченный гуашью рисунок Шествие Силена (ныне находящийся в музее в Калэ). «Семья на баррикаде» изображение людей подвинуто совсем близко к раме, видна лишь часть фигур и внимание сосредоточивается на лицах, ярко вылепленных светом. Прежде искусство беды боялось. В период Парижской коммуны Курбе становится ее активным участником и как художник и как общественный и политический деятель, президент федерации художников, «блюститель всех видов искусств и музеев Парижа».

Прачка и ребенок с трудом идут по пустынной набережной навстречу ветру. Домье научил нас смотреть в лицо унижению и беде., 1840) или где большую роль играет реально и тонко переданный пейзаж (Зрение, 1839 или Снег идет того же года). Картины Бекмана с искаженным пространством не могли отвечать нацистским требованиям к искусству («чистота, прилежание и умение»). Они бесстрастно освещают картину чудовищного разгрома.

Не случайно похождения Робера Макэра изображенные Домье, так понравились совсем тогда еще молодому Теккерею, который и сам делал в то время нечто похожее: ему было еще далеко добираться до собственного Пенденниса или Ярмарки тщеславия и, например, его ранние Записки Барри Линдона (или, вернее, Счастье Барри Линдона) при всей их благородной обличительной резкости читать, по правде сказать, так же противно, как и смотреть на листы Карикатураны. В области живописи, а также акварели Домье начал работать уже в 30-хгг. Первым листом, в котором все эти новые качества развернулись (и причем вдруг, сразу. ) с удивительным блеском, был не входящий ни в какую серию лист 1844 г. Между одиннадцатью часами и полночью.

Он виртуозно использовал многочисленные серые оттенки и резкие контрасты чёрного и белого. В 20-е сюжеты в искаженном пространстве постепенно исчезают, Бекман работает в стиле новой вещественности (или новой предметности). На ночной рубахе пятна засохшей крови. D» и, наконец, полным именем и фамилией.

«К циклу "Прачек" относится и картина известная под названием "Ноша", – пишет Н. Н. Но Домье не хотел изображать мучеников. Художник постоянно использует свет для усиления эмоциональной насыщенности произведения. Лицо его застыло и заострилось, редкие седые волосы рассыпались по полу. или, еще более, Вам предоставляется слово, объяснитесь. Оноре Домье (1808—1879)был одновременно графиком и живописцем и в этих двух видах искусства он раскрыл различные стороны критического реализма. он впервые обратился к ним не как робкий ученик, а как равный им большой мастер. Домье нарисовал много отвратительных рож — но еще больше прекрасных лиц. Появляются одна за другой его замечательные серии: «Современные филантропы», «Парламентские сцены», «День холостяка», «Супружеские нравы», «Пасторали» и многие другие, которые еще современники сравнивали с бальзаковской «Человеческой комедией», — настолько ярко, выпукло и правдиво изображены люди всех профессий тогдашнего французского общества.

Не знаю. Она присутствовала при бракосочетании своей дочери с поэтом-стекольщиком (27 декабря 1801 года).

Ветер дует им в лицо, а потому еще труднее идти и тяжелее кажется ноша. Волынский пишет о литографии «Улица Транснонен»: «Луч яркого света как бы вырывает из полумрака фигуру расстрелянного, нарисованную со всей беспощадностью нагой правды, в то время как фигура убитой женщины – быть может, его жены – окутана мглистой тенью. Таков, например, лист «Все же очень лестно видеть свой портрет на выставке» (из серии «Салон 1857 года»). Сухой, однообразный рисунок литографий 1836-1843 гг.

Товарищи почти никогда не видели, чтобы он сердился. Для меня нет сомнений, что все эти драматически напряженные массы людей не являются ни отвлеченной аллегорией, ни будничными жанровыми изображениями каких-то шествий, а представляют собой трагический отклик на проведенную Наполеоном III после декабрьского переворота массовую ссылку ни в чем не повинных людей в Кайенну и Ламбессу, что глубоко поразило Домье и запомнилось им на всю жизнь.

В 1850 г. Домье дал на выставку картину Нимфы, преследуемые сатирами (Художественный музей в Монреале) и красивый большой подцвеченный гуашью рисунок Шествие Силена (ныне находящийся в музее в Калэ). Домье видел и знал не меньше и умел с величайшей прозорливостью видеть очень далеко. На протяжении этого времени уважаемые люди успели несколько раз предать друг друга и завладеть имуществом соседей. Центральное место в творчестве Милле занимает картина «Сборщицы колосьев» (1857, Париж, Лувр), отличающаяся монументальностью, эпичностью, силой образного решения. «Вот она, бессознательная школа, подкопавшаяся под принудительную школу и сделавшая содержание ее почти ничем».

В ряде литографий 1870–1872 годов Домье разоблачает виновников бедствий Франции. Если автопортрет 1915 года и картина «Адам и Ева» 1917-го практически не содержат цвета, то в 20-е Бекман начинает рисовать контрастно и с усиленными стилистическими искажениями. Есть одна картина Гойи, которую можно сопоставить с «Эмигрантами» Домье — это «Чудо Святого Исидора», фреска из Дома Глухого. Он более не опасен. Бойня на улице Транснонен останется несмываемым пятном на её виновниках».

Случилось это одновременно с изменением политического устройства мира. Подпись под этим рисунком, гласящая: Никогда моя дочь не будет женой какого-то писаки. Люди в лодке свободны. Он зарабатывал себе на жизнь у одного литографа, когда критик Филипон издатель журнала «Caricature», пригласил его сотрудничать в своем журнале. Как следствие – разорялись предприятия, многие оставались без работы.

Но как и тогда, скульптура стала для него источником целого ряда первоклассных литографий. Изобразительным искусством стал увлекаться с раннего детства. Первые откровенно политические карикатуры 1830-1831 гг. Домье хотел, чтобы литография рождала не жалость, а гнев». Из ранних литографий Домье наиболее известна «Гаргантюа» (15 декабря 1831 года).

Домье бросает мастерскую и поступает к Рамоле учиться литографии. В середине 40-х гг. Вспыхнувшее в июне 1848 г. мощное рабочее восстание было жестоко разгромлено войсками республиканского правительства под командованием генерала Кавеньяка (этого человека не нужно путать с умершим к тому времени благородным революционером, с которым Домье сидел вместе в свое время в тюрьме Сент-Пелажи). Домье не позабыл свое сатирическое оружие, когда дважды, в последний раз изобразил с величайшим презрением свергнутого короля Луи-Филиппа (Луи-Филипп, последний король Франции и Все потеряно, кроме кассы) или когда ему пришлось весной и летом 1848 г. представлять в полных шутливой иронии рисунках (очень малокарикатурных) растерянных национальных гвардейцев или напуганных буржуа-обывателей, шипящих на новые порядки.

Рядом на полу видна голова мёртвого старика. Даже разговаривая, он не поднимал от стола свою темноволосую растрепанную голову. Всё тихо и неподвижно. В работах художника нельзя не заметить и его проницательного ума: разумный гротеск, лишенный язвительности, неприятие к крайностям, которое усиливает ужас «Улицы Транснонен». Разговор о гармонии ничего не стоит, пока бедняк выглядит жалко, а горе — уродливо.

В других литографиях Домье разоблачает продажность суда («Деятели правосудия», 1845—1849), буржуазную благотворительность («Современная филантропия», 1844— 1846). Очаровывают такие тонкие по ощущению природы произведения, как «Колокольня в Аржантее» (ГМИИ). Как отмечают исследователи, до конца 1850-х гг. Его жизненные наблюдения и зарисовки составляли богатейший материал для работы, а ранние картины на крестьянские темы, «Веятель» (один из вариантов находится в Лувре»), «Сеятель» (18491850, один из вариантов Бостон, Музей изящных искусств другой Нью-Йорк, Метрополитен-музей), поэтизируют и возвышают крестьянский труд. Обыденные бытовые сцены, благодаря тому что внимание сосредоточено на эмоциональном раскрытии образа человека и выявлении его характера (а не на окружающей обстановке), приобретают глубокую образную значительность. Ободрение не удовлетворило его он все еще искал Иисуса.

Листы Домье трагично выразительны. Его адвокаты и судьи (чей облик он изображает с особенным блеском и эффектностью благодаря их длинным черным мантиям) – это самые нормальные деловые люди, в которых нет ничего демонического и такие же стяжатели, как и разные другие представители среднего класса (по выражению Голсуорси), другие добрые буржуа, по определению самого Домье.

Домье-художника отличает прежде всего уверенность. Художников поражает нищета жителей Ланд и они хотят запечатлеть это на своих картинах. Жан-Батист-Камиль Коро относился к поколению более старшему, чем художники-барбизонцы.

Листы Домье трагично выразительны. Трудно поверить своим глазам, когда обо всех остальных литографиях этого периода, сделанных буквально кровью сердца, он говорит, не называя их, в одной строке как о вещах забавных, но не представляющих большой ценности. Напротив, Шарль Бодлер сражался на июньских баррикадах на стороне рабочих.

Клод Оскар Моне (1840—1926), Камиль Писсарро (1830—1903), Пьер Огюст Ренуар (1841 — 1919), Альфред Сислей (1839—1899), Эдгар Дега (1834—1917) и некоторые другие художники были хорошо известны парижской публике: уже около пятнадцати лет они демонстрировали своё искусство. Калитина. Буржуа обиделись и стали пренебрежительно называть мастера карикатуристом. Домье умел быть, когда нужно и тем и другим. В своих литографиях (а у него их около 4 тыс. ) художник, прибегая то к обличительному гротеску, то к острой реалистической характеристике ситуаций и типажей, разоблачает пороки современного буржуазного общества, лицемерие правящих кругов их продажность и жестокость.

Его демобилизуют после нервного срыва. Нелепый, неестественный мир, в котором живут действующие лица литографий серии Добрые буржуа (да, впрочем и других, близких к ней по своему существу, серий – как Прекрасные дни жизни, Пасторали и др. ), во всем противоречит естественной природе человека и не только той идеальной природе, о которой думали и мечтали Жан-Жак Руссо или утопические социалисты, но и гораздо более конкретной и реальной, какую Домье видел и в Бланки и его Обществе времен года и в обитателях небуржуазных кварталов Парижа от Монмартра до Сент-Антуанского предместья и в самом себе и своих друзьях писателях и художниках.

Упавший на пол у своей постели человек был бойцом. Леруа много работал — целые дни просиживал он за столом, согнувшись над доской. Их скульптуры столь же значительны, как их холсты. Свою трудовую жизнь он начал клерком, затем работал продавцом в книжном магазине. Этот Ратапуаль, приведший в такое восхищение Жюля Мишле, стал появляться в самых разных, но одинаково грязных ролях в веренице перевоплощений, в ряде убийственных, не знающих пощады изображений патриотической деятельности этого проходимца. «Так начинают и так кончают», — написал Курбе в объяснении к этой картине.

Человек мёртв. После 1835 г., с усилением цензуры и запрещением политической сатиры, когда журнал «Карикатюр» был закрыт, Домье продолжал сотрудничать в журнале «Шаривари».

У него осталась лишь одна ветка, которая сопротивляется буре. предельно объемны, пластичны. В этом аллегорическом изображении запечатлена только что пережитая трагедия Франции. В 1841 – 1843 годах он создает серию «Древняя история», в которой смело пародирует сюжеты и образы античной мифологии, ставя в положение древних героев и богов современных буржуа. Привычны их движения, проникнутые строгим ритмом.

Но одновременно с работами Маркса, Прудона и Бальзака, к 1848 революционному году — пресловутое «новое видение» появилось. Домье может выдержать такие сравнения. Когда Домье было 8 лет, отец переселился в Париж, надеясь на литературный успех. Глава министерства Казимир Перье определил свой курс как политику «золотой середины», в соответствии с которой административный аппарат должен в первую очередь обеспечивать спокойную торгово-промышленную деятельность.

В эти годы он еще дважды выставлял свои работы в Салоне: в 1849 г. там появилась большая картина Мельник, мальчик и осел, написанная на сюжет басни Лафонтена (ныне в Музее Глазго), представляющая трех, крупно данных на первом плане, смеющихся крестьянских девушек, а вдали – мелкие фигуры героев этой басни, смущенных насмешками. Последние его холсты изображают Дон Кихота, одинокого всадника на пустой дороге. К концу 20-х гг.

Лишь на рубеже 18–19 вв. Руссо поражала красота природы, что и повлияло на его желание стать пейзажистом. Домье научил нас смотреть в лицо унижению и беде. В журнале «Карикатюр» он помещает рисунки, высмеивающие Луи-Филиппа изображенного то в виде груши (по-французски слово «пуар» означает одновременно и «груша» и «дуралей»), форму которой напоминает голова правителя Франции, то в виде великана Гаргантюа, поглощающего золото. Он не просто шут, говорящий правду, раскрывающий суть явлений, но причастен этому действу, он здесь выходит на поклон, как режиссер пьесы.

Министр Гизо выбрасывает лозунг «Обогащайтесь. » На это Домье откликается, создавая образ Робера Макэра – афериста, проходимца, спекулянта, умирающего и вновь воскресающего (серия «Карикатюрана», 1836 – 1838). В своих литографиях (а у него их около 4 тыс. ) художник, прибегая то к обличительному гротеску, то к острой реалистической характеристике ситуаций и типажей, разоблачает пороки современного буржуазного общества, лицемерие правящих кругов их продажность и жестокость. Действительно, только Домье и было заботы, как веселить царствующего монарха Франции.

В героическом плане решена композиция «Дробильщики камней». Литография «Улица Транснонен» (1834 г. ) изображает трагический финал рабочих восстаний в 1834 г. На улице Транснонен солдаты королевской армии ворвались в один из домов и перебили всех жильцов, включая женщин и детей. В каждом лице с беспощадной точностью передано портретное сходство. Он был написан в 1932 году, за год до прихода Гитлера к власти в Германии. И скромный обыватель и делец и мальчишка и женщина — все смеются и — о неблагодарные. Литография доказывает, что художник верил в силу Франции, в ее мужественный народ.

— проходят мимо, часто и не взглянув на имя автора. Пока третье сословие не было силой — оно и языка своего не имело. Домье оставил нам в назидание альбом литографий «Осада Парижа», единственный фактический документ — фотографий тогда не было и желающих работать хронистами тоже не было.

Домье не позабыл свое сатирическое оружие, когда дважды, в последний раз изобразил с величайшим презрением свергнутого короля Луи-Филиппа (Луи-Филипп, последний король Франции и Все потеряно, кроме кассы) или когда ему пришлось весной и летом 1848 г. представлять в полных шутливой иронии рисунках (очень малокарикатурных) растерянных национальных гвардейцев или напуганных буржуа-обывателей, шипящих на новые порядки. Особняком по своему сюжетному содержанию среди литографий 1839-1843 гг. Для Домье наступила одна из самых мрачных полос в его жизни.

Их тучные фигуры вырисовываются друг за другом на скамьях зала заседаний, лица, заплывшие жиром или напоминающие хищных животных, полны самодовольства и надменности». Домье бросает мастерскую и поступает к Рамоле учиться литографии. Художник даст целый ряд антимилитаристских сатир, как, например, «Мир проглатывает шпагу».

Что ему было делать с развлекательными анекдотами или случайными репортерскими наблюдениями всяких мелочей и пустяков будничной парижской жизни. к однообразной и поверхностной развлекательности. Всеми способами он издевается над Тьером, вплоть до представления его в виде кокетливого голого амура, поворачивающего свой зад к зрителям или над доктором Вероном, редактором и издателем реакционной газеты Constitutionel – его увенчанная ночным колпаком грузная, жирная туша обыгрывается Домье в самых смехотворных ситуациях особенно противен он и особенно хорош (с точки зрения мастерства карикатуры) в роли святого Себастьяна, проткнутого стрелами Шаривари. Читатель, конечно, уже догадался, что речь идет о Домье». Была ли Республика Домье его первой живописной работой. Домье описал мир подробно и показал всех: теперь уж не забудем его время.

Они символичны, но символ идейно насыщен и убедителен. Это чутко уловил Бодлер, когда говорил, что «в его карандаше живет не только черный тон, пригодный для контуров, он позволяет угадывать краску, так же как и мысль художника Все художники, обладающие тонким пониманием искусства, почувствовали это в его работах». Таковы, например, картины Перед купанием (около 1852), Любопытствующие у витрины (около 1860). Они дали Домье материал для нескольких самых совершенных сатирических творений.

Он, как говорится, поднялся с низов. В этих литографиях, полных сдержанной, точной, безотказной экспрессии, понятной каждому без всяких подписей и объяснений и где карикатура смело совмещена с суровой и строгой жизненной правдой, Домье окончательно сформулировал и отчеканил тот язык высокой и благородной сатиры, которому следовали потом и великие художники, обращавшиеся к критике буржуазного общества, - Манэ или Дега, Тулуз-Лотрек или Руо, - и выдающиеся рисовальщики разных стран, до американских художников Клуба Джона Рида (таких, как Роберт Майнор или Фил Бард) включительно. Завершается альбом листом «Потрясенная наследством» — изображена женщина, символ Франции.

Въезд патриарха в столицу. Особенно это озлобление Домье на весь род человеческий выступает в той серии, где меньше всего примет социального положения и общественного поведения человека – в Купальщиках 1839-1841 годов, где нет ничего в этих голых фигурах, кроме ничем не прикрытого чудовищного физического и нравственного безобразия. Теперь у него был свой дом, согретый присутствием веселой и ласковой Александрии. Художник показывает адвокатов, театрально жестикулирующих, проливающих крокодиловы слезы во время выступлений (акварель «Защитник», 40-егг., Вашингтон, галлерея Коркорана) и самодовольных за кулисами, когда они встречаются вместе, обсуждая свои очередные грязные дела («Три адвоката», Вашингтон, галлерея Филлипс). Это своеобразный синтез света и тени идущий от Рембрандта, которого Домье глубоко изучил.

В конце 60-х он каждое лето ездил в Кайё-сюр-Мер и писал марины, морские пейзажи. Монументальная сила и благородная тонкость Республики Домье поражают воображение сейчас несомненно глубже и больше, чем они могли это делать тогда, в 1848 г. И хотя в бурных событиях того времени из конкурса ничего не вышло, картина Домье осталась не только свидетельством гениального дара Домье и прекрасным памятником революционной эпохе, но и одной из самых лучших и сильных картин (и не только французского искусства) из тех, что ныне Хранятся в Лувре. У него осталась лишь одна ветка, которая сопротивляется буре. Работы представителей этого крыла отличались любовью к социальной критике и карикатуре. «Ночь» (1919) — характерная работа этого периода.

Гойя работал за тридцать лет до Оноре Домье и Домье никак не мог видеть «Чудо Святого Исидора», остававшееся на стене далекой испанской хижины. Всеми способами он издевается над Тьером, вплоть до представления его в виде кокетливого голого амура, поворачивающего свой зад к зрителям или над доктором Вероном, редактором и издателем реакционной газеты Constitutionel – его увенчанная ночным колпаком грузная, жирная туша обыгрывается Домье в самых смехотворных ситуациях особенно противен он и особенно хорош (с точки зрения мастерства карикатуры) в роли святого Себастьяна, проткнутого стрелами Шаривари. Домье долго с ним бился. И всякий раз говорили о Свободе с большой буквы, о народе и долге, били себя в грудь. Домье отлично знал себе цену — и для последних холстов выбрал героя по себе.

В книге «Письма на войне» (1916) Бекман называл их теми, кто «под пиво с музыкой» поет «Германия, Германия превыше всего». он постепенно приобретает более значимую роль, утверждается как самостоятельный жанр. В 1833 г. политическая ситуация во Франции стала быстро и резко меняться. Тёмные зловещие пятна высыхают на полу. Но Домье не хотел изображать мучеников.

Домье видел и знал не меньше и умел с величайшей прозорливостью видеть очень далеко. Его поэма «Поэтические мечтания», опубликованная в 1823 г., осталась почти незамеченной, зато у Жана Батиста появилось много знакомых, среди них — Александр Ленуар, крупный археолог, хранитель Лувра, сыгравший определенную роль в художественном воспитании будущего художника. В Пасторалях есть лист, где изображена смешная пожилая буржуазная чета, сидящая во ржи и плетущая венки из васильков, явно не подозревая, что представляет собой комическую пародию на пастушескую идиллию, – и все же Домье недвусмысленно заставляет ощутить жалость и сочувствие к этим нелепым горожанам, столь неуклюже (и вероятно, вполне чистосердечно. ) старающимся вернуться к природе и найти какое-то с ней согласие.

Рабочие окраины, разрастаясь, превращались в трущобы со всеми подобающими им атрибутами: безработицей, алкоголизмом, преступностью, проституцией, беспризорностью, антисанитарией (в 1832 г. много жизней унесла эпидемия холеры). По этой причине в 1832 году за карикатуру на короля «Гаргантюа» Домье был арестован и полгода просидел в тюрьме. Только увидя такие литографии, Бальзак (который сам сотрудничал в газете «Карикатюр», правда, несколько ранее, в1830—1832гг. ) мог, говоря о «могучей силе искусства», сопоставить карикатуру с фреской и скульптурой. Бельгийский мастер Пермеке лепил свои модели прежде, чем их написать. В ряде литографий 1870 – 1872 годов Домье разоблачает виновников бедствий Франции. Понятие «дегенеративное искусство» было введено лично Гитлером. По сравнению с мрачным и пессимистическим историческим фатализмом Битвы при Тайбуре или Крестоносцев Делакруа (возникших на рубеже 1830-х и 1840-х годов) Камилл Демулен, призывающий народ к восстанию явился новым и очень важным шагом в развитии исторической живописи XIX в. Но сам Домье не воспользовался непосредственно и прямо этим своим собственным открытием.

Обывателю Франции было от чего сойти с ума: на протяжении восьмидесяти лет идеология сменилась пять раз (вам это ничего не напоминает. ), патриоты посылали народ на убой, либералы говорили народу о свободе и крали последнее, — словом, происходило то же, что и всегда. Министр Гизо выбрасывает лозунг «Обогащайтесь. » На это Домье откликается, создавая образ Робера Макэра – афериста, проходимца, спекулянта, умирающего и вновь воскресающего (серия «Карикатюрана», 1836 – 1838). Однако решающее слово в искусстве 30—40-х гг. Домье не оставляет своих врагов ни на минуту, не дает им спрятаться ни за какими удобными масками или надежными ширмами, но это его преследование ни в какой мере не имеет в себе ничего мизантропического, человеконенавистнического вообще, - все антипатии Домье имеют вполне определенный и точный социальный адрес.

Он начинает брать уроки рисования у Ленуара (администратора Королевского музея). Руссо не поехал в Италию, как это сделал Коро, он заявляет, что хочет быть «художником своей страны». Это была первая трещина в неподвижно застывшем и не способном к развитию мрачном физиологическом и натуралистическом маскараде, в какой превратились литографии Домье 1839-1843 гг. Это было своего рода боевым крещением Домье и он вышел из заключения с только укрепившейся решимостью продолжать дальше то же самое.

Он сполз с кровати и придавил собой малыша. В 1841 – 1843 годах он создает серию «Древняя история», в которой смело пародирует сюжеты и образы античной мифологии, ставя в положение древних героев и богов современных буржуа. Цвет используется для передачи тонкостей состояний натуры. Так, литография «Законодательное чрево» (1834) является своеобразным итогом работы над сатирическим портретом. На первом памятнике надпись: «Погибшие на бульваре Монмартра 2 декабря 1851 года», на последнем – «Погибшие у Седана 1870 года», то есть Домье утверждает, что империя Наполеона III с начала до конца приносила французам смерть.

А в скульптуре не может быть невыразительных и «глухих» мест, там все должно быть строго и определенно. Герман. Это можно видеть в картине «Ноша» (существует несколько вариантов). К середине 1830-х годов относятся первые живописные произведения Домье. Мы требуем от него правдивости ибо, чтобы быть понятным, он должен быть близким к жизни».

Особенно его привлекают Рембрандт и Рубенс. Несмотря на естественное преобладание в графике Домье 1848-1851 гг.

Когда Домье было 8 лет, отец переселился в Париж, надеясь на литературный успех. Эта двойственность стиля дополнена мечтательным характером Домье, способностью к прорицанию, что сближает его с Гойей и выражает лиризм, которым дышат все его воспоминания о театре («Криспен и Скапен», ок. В одной из них представлена толпа быстро движущихся по пустынной местности людей.

Это альбом, сопоставимый по значению с «Бедствиями войны» Гойи. Министр Гизо выбрасывает лозунг «Обогащайтесь. » На это Домье откликается, создавая образ Робера Макэра – афериста, проходимца, спекулянта, умирающего и вновь воскресающего (серия «Карикатюрана», 1836 – 1838). Огюст Ренуар среди прочих выставил картину «Ложа» (1874 г. ), напоминающую работы Эдуарда Мане. Первые откровенно политические карикатуры 1830-1831 гг. Те же процессы происходили и в других промышленных городах. Его первые работы произвели сильное впечатление на современников. В холодном свете наступающего дня видна фигура упавшего навзничь человека.

Нарсис Вержиль Диаз де ла Пенья испанец по происхождению, родился в Бордо. Перед нами сжатый сюжет всей европейской истории последующих эпох. Вероятно, он чувствовал себя, как лев, которому вырвали все зубы и остригли когти. Той же силы воздействия достигают листы, в которых Домье раскрывает классовую борьбу, показывая роль рабочего класса: «Он нам больше не опасен», «Не вмешивайтесь», «Улица Транснонен 15 апреля 1834 года». Нужно сказать также, что постоянное присутствие в литографиях 1844-1847 гг. Я не вижу необходимости связывать эти работы (за исключением превосходного Портрета мятежника) непременно с 1848 годом. Картина Ренуара «Девушка с веером» (1881 г. ) покорила всех прелестью и непосредственностью модели. Но в Робере Макэре Домье было кое-что такое, чего Теккерей не мог увидеть в своем герое – авантюристе XVIII в. : Робер Макэр у Домье занимается совсем не старомодно-феодальными, а самыми наиновейшими буржуазными спекуляциями и жульничествами и очень часто из мнимого учителя танцев или распространителя библий, вполне возможных и в XVIII в., перевоплощается в основателя акционерной компании или биржевого маклера, т. о. в общественные типы, украсившие собою уже девятнадцатый век. У меня есть основания думать, что Домье мог сделать все эти вариации восстаний и вне всякой связи с Революцией 1848 года, через десять или двадцать и больше лет, может быть в связи уже с Коммуной 1871 года.

Биографы художника рассказывают, что еще в детстве Домье лепил человечков из замазки отца-стекольщика. Он ввел в живопись новые образы, трактовал их с необычайной силой выразительности. С первых дней правления Луи Филиппа Домье своими острыми карикатурами становится в ряды политических борцов его рисунки привлекают внимание художника Шарля Филиппона — издателя еженедельной сатирической газеты «Карикатюр» и тот приглашает Домье сотрудничать в газете. В лучах солнца выявляется мощная пластика их фигур.

И, наверное, то же самое происходит сейчас в Лионе, Гренобле, Безансоне, во всех охваченных восстанием городах.

Художник выбрал наиболее трагический момент события. Литография«Улица Транснонен» (1834 г. ) изображает трагический финал рабочих восстаний в 1 834 г. На улице Транснонен солдаты королевской армии ворвались в один из домов и перебили всех жильцов, включая женщин и детей. На лице его сохранилось выражение муки и гнева. Нелепый, неестественный мир, в котором живут действующие лица литографий серии Добрые буржуа (да, впрочем и других, близких к ней по своему существу, серий – как Прекрасные дни жизни, Пасторали и др. ), во всем противоречит естественной природе человека и не только той идеальной природе, о которой думали и мечтали Жан-Жак Руссо или утопические социалисты, но и гораздо более конкретной и реальной, какую Домье видел и в Бланки и его Обществе времен года и в обитателях небуржуазных кварталов Парижа от Монмартра до Сент-Антуанского предместья и в самом себе и своих друзьях писателях и художниках.

Тень от обеих фигур сливается в одно причудливое пятно. Литографии 1844-1847 гг. В этих сериях, печатавшихся в Шаривари нередко одновременно (т.

В 1841 – 1843 годах он создает серию «Древняя история», в которой смело пародирует сюжеты и образы античной мифологии, ставя в положение древних героев и богов современных буржуа. Большая фигура рабочего-печатника, стоящего на защите свободы печати (что прямо указано надписью у него под ногами), всем своим непринужденно естественным обликом и в то же время крепкой, убежденной силой ведет свое происхождение от Кузнецов Гойи или от героев картин Жерико. На первом памятнике надпись: «Погибшие на бульваре Монмартра 2 декабря 1851 г», на последнем—«Погибшие у Седана 1870 г», то есть Домье утверждает, что империя Наполеона III с начала до конца приносила французам смерть.

Бойня на улице Транснонен останется несмываемым пятном на её виновниках». Отец, Жан Батист, с юных лет увлекался литературой и даже опубликовал поэму «Весеннее утро», принесшую автору несколько похвальных отзывов со стороны членов марсельской Академии. Из жизни Домье навсегда ушло одиночество, приносившее ему немало горьких минут.

Его поэма «Поэтические мечтания», опубликованная в 1823 г., осталась почти незамеченной, зато у Жана Батиста появилось много знакомых, среди них — Александр Ленуар, крупный археолог, хранитель Лувра, сыгравший определенную роль в художественном воспитании будущего художника. Вспыхнувшее в июне 1848 г. мощное рабочее восстание было жестоко разгромлено войсками республиканского правительства под командованием генерала Кавеньяка (этого человека не нужно путать с умершим к тому времени благородным революционером, с которым Домье сидел вместе в свое время в тюрьме Сент-Пелажи). Домье показал тип буржуа — уродливый продукт, выведенный демократическими переменами. В 1814 г. Домье-старший вместе с женой и сыном переезжает в Париж. Фигура закрыта черным плащом, на лицо опущен капюшон.

Цвет не играет активной роли в воплощении замысла. Буржуа обиделись и стали пренебрежительно называть мастера карикатуристом. А в скульптуре не может быть невыразительных и «глухих» мест, там все должно быть строго и определенно. Никакой материальной обеспеченности у родителей Домье не было и ему пришлось с 12 лет зарабатывать на хлеб, служа рассыльным у судебного исполнителя (что дало ему богатый, хотя и весьма мало приятный жизненный опыт), а затем, уже с 14 или 15 лет, работая продавцом в книжной лавке у Делоне или рисовальщиком и шлифовальщиком камней для предпринимателей-литографов Беллиара и Рикура. На пол свисают простыни с развороченной постели.

В этих литографиях, полных сдержанной, точной, безотказной экспрессии, понятной каждому без всяких подписей и объяснений и где карикатура смело совмещена с суровой и строгой жизненной правдой, Домье окончательно сформулировал и отчеканил тот язык высокой и благородной сатиры, которому следовали потом и великие художники, обращавшиеся к критике буржуазного общества, – Манэ или Дега, Тулуз-Лотрек или Руо, – и выдающиеся рисовальщики разных стран, до американских художников Клуба Джона Рида (таких, как Роберт Майнор или Фил Бард) включительно. В 1843 г. Руссо вместе с Дюпре едет в Ланды, самую пустынную и заброшенную часть Франции, покрытую песками и болотами. Под рисунком подпись: «Бедная Франция, ствол сломлен, но корни еще крепки». В 1860-е гг. Уже в этой работе видны особенности будущих живописных произведений художника: единичное событие доводится до обобщенного образа, а монументальная выразительная композиция сочетается с ее якобы «случайностью», создающей впечатление выхваченного из жизни эпизода. Тёмные зловещие пятна высыхают на полу.

Мощно и грозно предстали перед зрителями события недавнего прошлого, как будто снова звучала «Марсельеза», умирали герои во имя Свободы. Постепенно к концу 19 — началу 20 в. критика капитализма начинает вестись в искусстве (особенно в русском) уже не только и не столько с позиций буржуазной или крестьянской демократии, как это было раньше, а с позиций зарождающегося и крепнущего мировоззрения революционного пролетариата. Я думаю, что на создание такой иронической и злой серии литографий, показывающих в самом глупом и смешном виде античных богов и героев, Домье был вдохновлен не Давидом (чьим достойным потомком был он сам), а только что законченным (в 1841 году. ) Полукружием Делароша в Школе изящных искусств с его нелепыми и чудовищно вульгарными фигурами голых девиц, олицетворяющих, пo замыслу художника изящные искусства и великих древнегреческих мастеров, с бесхитростным натурализмом списанных с безобразных, тупых и безнадежно прозаических натурщиков. «На эту литографию страшно смотреть, она поражает так же, как само событие, которое воспроизводит, — писал Филипон в «Карикатюр». У героя Домье появились черты, которых прежде не было в искусстве: высокий лоб со вздутыми жилами — лоб и мыслителя и рабочего одновременно глубоко запавшие внимательные глаза человека, знающего тяжелый труд и понимающего, зачем он работает рука труженика, которая способна взять и инструмент и книгу.

Разгром июньского восстания резко переломил настроение Домье. Этот жанровый мотив, однако, перевоплощен почти в героический. Но я не думаю, чтобы даже Адемар сумел рассказать, что же именно веселое мог отыскать король Луи-Филипп в литографиях Домье, где король был выведен в виде китайского болванчика, в виде клоуна, задергивающего занавес над закончившейся комедией Палаты депутатов, в виде грабителя, хладнокровно отрезающего головы целому индюшатнику, в виде тюремного лекаря, констатирующего смерть политического заключенного, в виде груши (что стало широко распространенным прозвищем Луи-Филиппа в революционной печати), облаченной в королевскую мантию и прикрывающей ею целую толпу преступников, в виде отвратительного разбухшего толстяка, дрыхнущего на королевском троне из-под которого во все стороны торчат пушечные дула (литография Покой Франции, 1834) и т. д. Нет такого острейшего и грубейшего издевательства, которое Домье не позволил бы себе по адресу ненавистного всему французскому народу (за исключением банкиров и лавочников – по определению Маркса) и в полной мере заслужившего эту ненависть короля-буржуа Луи-Филиппа. Так, Ленуар одобрил первые рисунки Оноре и стал обучать талантливого мальчика рисунку. Никакой тюремной идиллии 1832 г. не осталось и в помине. Читатель, конечно, уже догадался, что речь идет о Домье». Свою волнующую силу она сохранила навсегда.

Литографии 1844-1847 гг. Дома объеденены в общую плоскость, нет членения на окна и отдельные дома.

Он показывает психологию зрителей возбужденных представлением («Мелодрама», 1856—1860 Мюнхен, Новая пинакотека) или актеров с ярко выраженной мимикой («Криспен и Скапен», 1858—1860, Лувр). Художник не умел смотреть открытыми глазами в лицо беде. Художник любил темную, несколько приглушенную цветовую гамму: глубокие коричневые, черные, темно-серые, красновато-коричневые тона.

Он то выступает в роли лицемера-врача, радостно констатирующего смерть раненого рабочего («Он нам больше не опасен», 1834 г. ), то, обнявшись со своими соратниками, воровато вынимает из чужого кармана часы («Мы все честные люди, обнимемся», 1834 г. ). Оноре написал своего приятеля, гравера-офортиста Луи Леруа. В схематических и наивно догматических книгах об искусстве XIX в. (например, у Мутера) эта серия была абсолютно фантастически расценена как прямой выпад против классицизма Давида и его школы: такой классицизм ко времени создания серии Древняя история представлял собою в полном смысле слова плюсквамперфектум и воевать с ним не было никакой надобности. Над Оноре он часто подсмеивался и говорил, что «молчание — добродетель слабых».

В схематических и наивно догматических книгах об искусстве XIX в. (например, у Мутера) эта серия была совершенно фантастически расценена как прямой выпад против классицизма Давида и его школы: такой классицизм ко времени создания серии Древняя история представлял собою в полном смысле слова плюсквамперфектум и воевать с ним не было никакой надобности. В других литографиях Домье разоблачает продажность суда («Деятели правосудия», 1845 – 1849), буржуазную благотворительность («Современная филантропия», 1844 – 1846).

Радостный трепет жизни ощутим и в поэтическом Этюде «Воз сена» (ГМИИ). Цензура не обратила своего внимания на это весьма сомнительное, с точки зрения общественных верхов Второй империи изображение, обманутая безобидным названием серии, в которую был включен этот лист (Современные художники), так же как и явным портретным сходством с Моннье. Отныне Домье навсегда связал свою судьбу с политической прессой, подписываясь псевдонимом, затем «H. D» и, наконец, полным именем и фамилией. Калитина. Никогда не старался выслужиться, встать на ступеньку выше, нежели карикатурист в газете. И он доказывал это своими живописными полотнами.

В картине «Семья на баррикаде» изображение людей подвинуто совсем близко к раме, видна лишь часть фигур и внимание сосредоточивается на лицах, ярко вылепленных светом. Теперь у него был свой дом, согретый присутствием веселой и ласковой Александрии. Вероятно, он чувствовал себя, как лев, которому вырвали все зубы и остригли когти.

Как же представлял себе Домье роль искусства в современном обществе. Герман.

1862, Нью-Йорк, Метрополитен-музей). Прачка и ребенок с трудом идут по пустынной набережной навстречу ветру. Параллели эти при знании того, что следующую работу на эту тему Домье назвал «Законодательное чрево», можно связать с фигурой непомерно толстого клоуна, раздутого именно в области «чрева», плоть его доминирует. Нужно сказать также, что постоянное присутствие в литографиях 1844-1847 гг.

Я не вижу необходимости связывать эти работы (за исключением превосходного Портрета мятежника) непременно с 1848 годом. Но мысли упорно возвращались к минувшей ночи. Король с королевой освободились от ужаса жизни. Это литографии Действительно, стоило труда убивать нас. Здесь также были представлены произведения остальных импрессионистов и художников их круга, в том числе Поля Сезанна. Той же силы воздействия достигают листы, в которых Домье раскрывает классовую борьбу, показывая роль рабочего класса: «Он нам больше не опасен», «Не вмешивайтесь», «Улица Транснонен 15 апреля 1834 года».

Деревенский уголок зимой» (1877 г. ). Домье сотрудничал в прогрессивных сатирических журналах «Карикатюр» и «Шаривари». Перед нами также прачка с ребенком, но в ее облике меньше спокойной уверенности, величия. D» и, наконец, полным именем и фамилией. Вокруг лежат трупы восстания.

Интерес к эффектам освещения, усиливающим драматизм действия, заставляет Домье обращаться к изображению театра Он показывает психологию зрителей, возбужденных представлением (Мелодрама, 1856 – 1860) или актеров с ярко выраженной мимикой (Криспен и Скапен, 1858 – 1860). После июньского восстания 1848 года этой романтике пришел конец.

Домье умел быть, когда нужно и тем и другим. Действительно, только Домье и было заботы, как веселить царствующего монарха Франции. Домье, как прилежный газетчик, рассмотрел все, о чем надо написать.

Устроенная в 1937 году выставка «дегенеративных» художников была призвана уничтожить неугодных (некоторые художники действительно либо кончали жизнь самоубийством, либо умирали в нищете). Рука Домье овладела поистине виртуозной стремительной точностью и экономностью выражения. На лице его сохранилось выражение муки и гнева.

Домье описал мир подробно и показал всех: теперь уж не забудем его время. Сама Луиз Сильви была уроженкой Гапа, ее родители — Франсуа и Анна Агийон.

Изысканная колористическая гармония этой картины, сочетающая золотистые, бурые и серовато-сиреневые тона, почти монохромная и в то же время поражающая необычайным живописным богатством, сразу же поставила Домье в ряд с крупнейшими живописцами девятнадцатого века, хотя современники, за редкими исключениями, этого и не заметили. Студенты, рабочие, политические эмигранты из разных стран бились плечом к плечу. Читающий герой Домье — читает, чтобы знать и понимать: он собирается изменить мир. На первом памятнике надпись: «Погибшие на бульваре Монмартра 2 декабря 1851 г», напоследнем—«Погибшиеу Седана 1870 г», то есть Домье утверждает, что империя Наполеона III с начала до конца приносила французам смерть. Смотрите на Него, приготовляющего для Себя престол. Домье познакомился с ним в Сент-Пелажи, куда Леруа угодил за слишком откровенно высказываемую ненависть к монархии.

Жестокость Тридцатилетней войны и ужас чумы оставили трагические поэмы Агриппы д, Обиньи и многочисленные «Пляски смерти» — принятый в христианском искусстве символ но реального зримого образа беды мы не знаем. Именно так была создана литография Домье «Законодательное чрево» (1834). Перед нами также прачка с ребенком, но в ее облике меньше спокойной уверенности, величия. Для Домье так же не могло быть никаких колебаний и сомнений. Понимание рисунка как способа передачи цвета и является методом Домье. Он то вы ступает в роли лицемера врача, радостно констатирующего смерть раненого рабочего («Он нам больше не опасен», 1834 г. ), то, обнявшись со своими соратниками, воровато вынимает из чужого кармана часы («Мы все честные люди, обнимемся», 1834 г. ).

Здесь он выполняет наиболее прославленные свои произведения, в которых вложено большое чувство и дан синтетический образ природы: «Выход из леса Фонтенбло со стороны Броль, заходящее солнце» (1848—1850 Лувр), «Дубы» (1852 Лувр). Революционным пафосом наполнены картины «Семья на баррикаде» (1848—1849 Прага, Национальная галлерея) и «Восстание» (1848 (. ) бывшее собрание Руар).

В зеркале лицо упрямо приобретало унылое, натянутое выражение. На первом памятнике надпись: «Погибшие на бульваре Монмартра 2 декабря 1851 года», на последнем – «Погибшие у Седана 1870 года», то есть Домье утверждает, что империя Наполеона III с начала до конца приносила французам смерть. в подавляющем большинстве не представляют интереса ни с какой точки зрения. В противоположность Коро, в творчестве которого сохранялись в какой-то мере отзвуки классического пейзажа, Теодор Руссо (1812—1867) решительно и смело порывает с традиционным историческим пейзажем и, продолжая путь Мишеля, утверждает национальный реалистический пейзаж. Постель разобрана, на полу такие же пятна, что и на рубашке человека у кровати.

Отплытие в новое начало», — писал о картине Бекман. III. В период 1835–1848гг. Калитина.

С революцией 1830 г. и в еще большей мере с революцией 1848 г. было связано творчество Оноре Домье (18081879), художника цельного, последовательного в своих убеждениях, непримиримого борца с буржуазными порядками. Мятая, рваная, угловатая экспрессия этой зловещей фигуры (отлитой Домье из гипса, а в XX в. переведенной в бронзу) не сравнима буквально ни с чем в мировой скульптуре: только Паоло Трубецкой в своем Александре III использовал по-своему некоторые приемы уникальной в своем роде скульптурной карикатуры. Мятая, рваная, угловатая экспрессия этой зловещей фигуры (отлитой Домье из гипса, а в XX в. переведенной в бронзу) не сравнима буквально ни с чем в мировой скульптуре: только Паоло Трубецкой в своем Александре III использовал по-своему некоторые приемы уникальной в своем роде скульптурной карикатуры.

Женщины и мужчины в общей массе порабощены. Бестолковые, нередко уродливые и грубые взаимоотношения родителей и детей вызывают у Домье не один лишь гнев, но и горечь и с абсолютно открытым сочувствием (хотя и без всякой сентиментальности) изображена им плачущая и вытирающая слезы публика галерки в литографии Пятый акт в Ла-Гэтэ или сидящая на парковой скамейке старушка, застывшая в ужасе при виде того, как какой-то оборванец подымает за хвост ее пуделя (в литографии Это Ваша собака. ). Одни составили знаменитые серии («Робер Макер», 18361838 «Купальщики», 1839 «Олимпийские боги», 1841 «Служители правосудия», 1845-1848 «Квартиросъемщики и домохозяева», 1848), состоящая примерно из 4000 листов, другие – были сгруппированы под заголовками «Новости» или «Все, что угодно» – которым над работал в течение всей жизни – серия литографий, Тогда он принялся за грандиозный труд, большинство из которых были опубликованы в журнале «Charivari». Через год он рисует себя изнеможденным испуганным и усталым. Следом за тем, с 1832 г., Домье стал работать и во втором журнале Филипона – Шаривари.

В других литографиях Домье разоблачает продажность суда («Деятели правосудия», 1845–1849), буржуазную благотворительность («Современная филантропия», 1844–1846). Ее принято интерпретировать как предчувствие скорого торжества национал-социалистов. В юности едет в Италию и изучает памятники искусства.

Он давно остался один — и до сих пор он один. «Домье обладал изумительной, почти божественной памятью, которая заменяла ему модель», — писал Бодлер. По сравнению с мрачным и пессимистическим историческим фатализмом Битвы при Тайбуре или Крестоносцев Делакруа (возникших на рубеже 1830-х и 1840-х годов) Камилл Демулен, призывающий народ к восстанию явился новым и очень важным шагом в развитии исторической живописи XIX в. Но сам Домье не воспользовался непосредственно и прямо этим своим собственным открытием. Это «Спуск коров с высокогорных пастбищ Юры» (1835 Гаага, Музей Месдаг) с его величавой поэзией и «Аллея каштанов» (1837 Лувр) — пейзаж большого эмоционального напряжения. Монументальная сила и благородная тонкость Республики Домье поражают воображение сейчас несомненно глубже и больше, чем они могли это делать тогда, в 1848 г. И хотя в бурных событиях того времени из конкурса ничего не вышло, картина Домье осталась не только свидетельством гениального дара Домье и прекрасным памятником революционной эпохе, но и одной из самых лучших и сильных картин (и не только французского искусства) из тех, что ныне Хранятся в Лувре.

Семья его переезжает в Париж, когда молодому Домье исполняется семь лет. Утро в Венеции (1834, Москва, ГМИИ им. При чем здесь карикатура.

Волынский пишет о литографии «Улица Транснонен»: «Луч яркого света как бы вырывает из полумрака фигуру расстрелянного, нарисованную со всей беспощадностью нагой правды, в то время как фигура убитой женщины – быть может, его жены – окутана мглистой тенью. Он стремился показать в пейзаже жизнь человека в обыденных аспектах. Домье в этом рисунке достиг небывалой высоты. Вы свободны. При чем здесь карикатура. Вместе с тем его фигурные композиции окрашиваются определенным психологическим настроением («Прерванное чтение» Салон 1866 г., Чикаго, Институт искусств). У него была большая семья и очень мало денег.

Вот когда увидим, что бедняк несет ношу с грацией бога, гармония вернется в мир. Из других художников барбизонской школы следует назвать Нарсиса Виржиля Диаза де ла Пенья (1807—1876). Ведь даже о кузнецах Гойи можно было еще думать как о художественном воплощении деревенской жизни, - не говоря уж о шлюзовщиках или возчиках щебня Джона Констебля, а в первом городском (в полном смысле слова) пейзаже – в Печи для обжигания извести Жерико – не было людей. Он породил эксплуатируемый класс нового типа, формально «свободный», а на деле — полностью «освобожденный» от какой-либо собственности на орудия труда — пролетариат.

Страшно было поверить, что это произошло здесь, рядом, в двух шагах от «Бюро кормилиц», в самом сердце веселого города Парижа. Словно в противоположность геометрии и статике Законодательного чрева изданный той же Ассоциацией в марте 1834 г, большой лист, названный Не суйтесь (Ne vous у frottez pas. ), оказался пронизанным вольной и свободной динамикой. Интерес к эффектам освещения, усиливающим драматизм действия, заставляет Домье обращаться к изображению театра Он показывает психологию зрителей, возбужденных представлением (Мелодрама, 1856–1860) или актеров с ярко выраженной мимикой (Криспен и Скапен, 1858–1860). Пушкина), Лес в Фонтенбло (1872, Москва, ГМИИ им., приветствуя пышный смотр в Булонском лесу приверженцев будущего Наполеона III.

В этих произведениях он как бы переводит на язык живописи свои графические работы. Профессор Жан Адемар, напечатавший в 1954 г. большую книгу о Домье и являющийся одним из признанных знатоков его искусства, считает высшими точками всего долгого развития литографского творчества Домье работы, сделанные вокруг 1840 и около 1855 г., т. е. как раз те два периода графики Домье, которые я считаю самыми низшими, - такими, когда можно говорить о настоящем и очень серьезном обмелении творчества Домье, о потере им верного направления и верных критериев качественного уровня своей работы. Но и формальное решение этой замечательной акварели и ее образный строй отличаются необыкновенной и многозначительной новизною.

В пейзаже «Дубы» Руссо передал величие и спокойствие природы. Известная литография «Улица Транснонен» (1834) была воспринята современниками как протест против террора и кровопролития, наступивших после Июльской революции. 1860-х, Прага, Национальная галерея) убежденный республиканец Домье участвовал в конкурсе 1848 года на тему Республика, которую он представляет в виде могучей фигуры Матери всей нации, заботящейся о своих детях (Париж, Музей Орсэ).

Воздев к небу скрюченный подлокотник, свалилось набок старое кресло. И он доказывал это своими живописными полотнами. Современники назвали этих художников «бунтовщиками», а жюри Салона постоянно отвергало их произведения. Читающий герой Домье — читает, чтобы знать и понимать: он собирается изменить мир.

Домье долго с ним бился. В проведении закона против свободной и оппозиционной печати очень большую роль сыграл страх перед литографиями Домье. Есть определенное сходство у персонажа клоуна и частного персонажа карикатур Домье – Луи-Филиппа (например: «Гаргантюа»), Это подчеркнуто не только сходством черт и толстой фигурой, но и тем, что этот персонаж здесь представлен своего рода хозяином этого шоу, управляющим, смеющимся злорадно, выявляя суть происходящего, как бы издеваясь над теми, кто искренне верит в справедливость власти и тех законов, которые она производит. В рисунке можно допустить неопределенность штриха, расплывчатость пятна.

У него осталась лишь одна ветка, которая сопротивляется буре. Недавно он написал автопортрет, благо модель была терпелива и не стойла ни сантима. Критиковать позволялось некоторые (не все, конечно) иностранные государства и правительства. Литография доказывает, что художник верил в силу Франции, в ее мужественный народ.

Дон Кихот в произведениях Домье представлен среди мрачных ущелий или пустынных долин. Из вереницы этих первых послереволюционных сатирических изображений не выделяется также и та, сделавшая имя Домье широко известным, – карикатура Гаргантюа (декабрь 1831 г. ), за которую в августе следующего года Домье был посажен в тюрьму Сент-Пелажи.

В литографии «Это убило то» он показывает, что избрание Наполеона III было началом всех бедствий. В этом аллегорическом изображении запечатлена только что пережитая трагедия Франции. Художники обращались к показу сельской природы Франции (деревни, поля, реки, леса) и своими произведениями утверждали новые пути реалистического пейзажа, насыщали его глубоким чувством. Скорее всего, Домье не занимался в 1852-1855 гг. Николая в Париже (ок.

Литография доказывает, что художник верил в силу Франции, в ее мужественный народ. От случайных французских типов, повадок, костюмов (как аннонсировал эти литографии Шаривари в конце 1835 г. ) Домье перешел теперь к длинной серии похождений одного и того же героя – жулика и проходимца Робера Макэра, давно известного парижанам по театральной пьесе, ему посвященной и по блистательному исполнению этой роли знаменитым Леметром. I. В 1833-1835 гг. Для Домье так же не могло быть никаких колебаний и сомнений.

А. С. Пушкина в Москве и изображающую Камилла Демулена, призывающего народ к восстанию. Напротив, этот нелепый ночной наряд подчеркнул мускулистое тело, размах плеч. Домье современникам был известен как карикатурист, сотрудник газеты «Шаривари», автор шаржей на буржуев вообразите, что кто-то, глядя на иконы Рублева, скажет «это как Кукрыниксы. ».

Некоторое время художник занимается одновременно в Академии Сюиса и в Лувре, делая рисунки с греческих скульптур и копируя картины старых мастеров (эту привычку он сохранил на всю жизнь). В 1833 г. политическая ситуация во Франции стала быстро и резко меняться. Листы Домье трагично выразительны. относится большинство живописных произведений Домье.

Последние его холсты изображают Дон Кихота, одинокого всадника на пустой дороге. 1840, Шантийи, Музей Конде), Большой дуб (1844-1855, Париж, Лувр), Вечер (1840-е, Москва, ГМИИ им. Работы Добиньи полны лирики, поэзии, но одновременно объективны.

Литографии 1852-1855 гг. Известная литография «Улица Транснонен» (1834) была воспринята современниками как протест против террора и кровопролития, наступивших после Июльской революции. Мысль взаимоотношения человека и города.

---