Ермолова Картина Серова

Портрет М. Н. Ермоловой— картина русского художника Валентина Серова, созданная в 1905 году. Купить картину или постер Портрет артистки М. Н. Ермоловой, художника Валентина Серова вы можете на натуральном холсте или на постерной бумаге.

Самые известные картины Валентина Серова

При этом оставаться в стороне от веяний времени художник не мог. Эта пушкинская строка невольно вспоминается, когда стоишь перед картиной «Лето» или же перед написанным им в том же году пейзажем-жанром «Октябрь. Выражение доброты и энергии уживается в этом лице с беспечностью. Вот наглядный тому пример, давно ставший христоматийным. Тонкое аналитическое обращение не только с красным, но вообще с цветом при повышенной колористической активности – принцип серовской гармонии последних лет: «Акимова» и «М. С. Цетлин», «И. А. Морозов» и «Орлова». Но ведь это красное «пятно», оказавшись на пересечении основных «силовых линий» этюда играет важную роль его композиционного и эмоционального центра, на что зритель, воспринимающий созданный художником образ природы, гармоничный вопреки изображению холодного, ветреного осеннего дня, даже не обратит внимание.

Серовский метод работы был жесток. И все же, в творческом плане, Веласкес был спутником Серова передвижнической эпохи. Ермолова сама отказалась от проведения праздничных мероприятий. С. Станиславский). Длительность работы над тем или иным портретом у него зависело во многом от знания модели. Актрисе и художнику для создания портрета потребовались тридцать два сеанса.

Описание картины Валентина Серова «Портрет Ермоловой»

К моменту «открытия» портрет уже имел определённую известность. А между тем Серов всегда считал своим учителем Репина, не отрицал идей передвижничества – он просто смотрел на жизнь (и на живопись) под другим углом. Но если портрет вызывал у зрителей подобные не слишком-то лестные для модели сравнения, не свидетельствует ли это о том, что Серов не только зорко «высмотрел, подметил» то, что «сидело» в ней изначально, а и превратил образ конкретного человека в социально-художественный тип. С этой картиной произошёл необыкновенный случай.

Таманьо — человек открытый, жизнерадостный. Почитатели её таланта воспринимали М. Н. Ермолову так, как её написал художник. Так рождался эскиз будущего платья. Сама Мария Николаевна была крайне недовольна своим портретом, в нём Серов несколько «состарил» Ермолову.

Его свита только карикатурна. Энгра. М. Я. Симонович-Львова отмечала, как предельно требователен был Серов к сохранению заданной позы, когда он писал с нее «Девушку, освещенную солнцем».

Валентин Серов: картинки с выставки

Обозреватель газеты «Гардиан» (англ. The Guardian) назвала портрет Ермоловой «виртуозным выступлением как актрисы, так и художника»81. Русский портрет второй половины XIX века. Так рождался эскиз будущего платья. Эту группу произведений, а также написанный двумя годами позже портрет прозаика Леонида Андреева объединяет наличие тёмных, почти траурных силуэтов— искусствовед Глеб Поспелов назвал их «фигурами в чёрном».

Надо кипеть, – говорил он. Серов радовался деньгам (300 рублей), в которых постоянно нуждался, но еще более тому, что картина попала в самое авторитетное русское художественное собрание, что, однако, не помешало противникам начавшихся перемен в национальном искусстве, в числе которых оказался и В. Маковский, отнестись к этому его приобретению резко отрицательно. Покидая Академию, Серов писал Антокольскому: «Могу работать, как сам хочу, вверяя себя только Репину и Чистякову». И хотя «завоевание Испании» – переход от «Девушки, освещенной солнцем» к «музейным» портретам 1890-х годов – Ф. Таманьо и А. Мазини, М. Ф. Морозовой и М. К. Олив – ошеломлял, как парадоксальный возврат от цветного кино к черно-белому, но осуществлялся этот переход все в том же стилевом русле. Белый зал, в котором позировала актриса имеет строгие архитектурные формы, на полотно не попали никакие приметы «бытовизма», которые могли бы быть восприняты как что-то случайное, преходящее. Как в палимпсесте, где сквозь последние слои текста пробиваются «следы» и «руины» прошлых написаний, так в призрачном свете «Орловой» мерцают оттиски культурной памяти.

• Художник Валентин Серов— портрет артистки Марии Ермоловой
• Серов Валентин Александрович (1865 – 1911)
• Критика Портрет Ермоловой Серова
• Судьбы пяти героев портретов Валентина Серова
• Портрет актрисы Марии Николаевны Ермоловой
• Картины Серова станут частью экспозиции, посвящённой актрисе Марии Ермоловой

Акцентированное внимание к контуру напоминает о работах 1903 года, входящих в так называемый «юсуповский цикл». В это время у Серовых родилось уже трое детей (всего их было шестеро). е. Серова. Яркая одаренность его хозяина С. Мамонтова («Савва Великолепный»), человека неуемной энергии, незаурядного поэта, драматурга, скульптора, привлекала талантливых людей: композиторов, артистов, литераторов, художников. — В. Р. ).

«Вообще скучновато на белом свете, крыши уже белы»62. По сведениям, полученным у Н. П. Ульянова, Серов для грунтовки своих холстов употреблял массу, состоявшую из раствора французского кроличьего клея, приготовленного из 55 г сухого клея и 700 см воды (Клей, вывариваемый из обезжиренных кроличьих шкурок, освобожденных от волоса). Экспозиция составлена из полотен, принадлежащих кисти близких Ермоловой художников. Обладая тонким и острым чувством исторического стиля (это особенно сближало Серова с деятелями «Мира искусства», членом которого он являлся), художник создал ряд замечательных работ, посвященных эпохе Петра I и его преемников.

Теперь там висит копия, а оригинал выставлен в Третьяковской галерее. У Серова не было мастерской в Москве в свою квартиру, чистую до стерильности, обставленную мебелью в стиле «ампир» и напрочь лишённую намёков на то, что это жильё живописца, Валентин Александрович приглашал гостей нечасто и неохотно. Искусствоведы отмечают, что, вероятно, это восприятие граничит с тем, что Серов писал Ермолову вне возраста, стремясь сохранить её внутреннюю сущность и «вечные черты»118. Лесков в изображении Серова— это русский интеллигент, пребывающий в мучительных поисках ответов на «вечные вопросы» в его взгляде прочитывается непрестанный самоанализ. Возможно, это и есть серовские «принципы». Вот таким образом, если семья и не бедствовала, то многого не могла себе позволить. Важную роль играл и шлейф: благодаря стелющемуся по полу подолу и его отражению возник эффект «искусственного удлинения»— изображение Ермоловой зрительно увеличилось и силуэт актрисы приобрёл монументальность8.

Сам по себе интерес к театру со стороны Серова отнюдь не случаен: в детстве он видел театральные афиши в кабинете отца— композитора Александра Серова в юношеские годы, находясь в Абрамцеве, проявлял себя в мамонтовском кружке не как художник, а как артист53. Архитектор и художник Фёдор Шехтель признавался, что при взгляде на портрет Ермоловой у него возникало ощущение «то холода, то жары»: «Чувствуешь, что перед тобою произведение как бы не рук человеческих. Тональные отношения сдвигаются в верхний регистр палитры. Чаше всего оно возводилось в абсолют. на которые открывается душа».

Однако изысканность и строгая «стильность» этого портрета дают все основания считать его одним из самых совершенных творений позднего Серова, точно так же, как и изображение великой русской балерины Анны Павловой в плакате для дягилевской постановки в Париже одноактного балета «Сильфиды» («Шопениана») на музыку Фредерика Шопена (1909). Прозрачность и глубина, отличающие эстетику «Девочки с персиками» (1887), вызывают то особое чувство, щемящее и восторженное, перед которым отступают и делаются как будто ненужными и придирчивый взгляд критика и беспристрастный – историка. Интерес к XVIII веку возник у Серова под влиянием «Мира искусства» и в связи с работой над изданием «Истории великокняжеской, царской и императорской охоты на Руси». Рисунок формирует образ произведения и в таких работах, как нижегородская «Юсупова» (1902), «Дягилев» (1904), где традиционная масляная техника не стремится осваивать прямоугольник холста, довольствуясь рисуночной фрагментарностью и в овальных пастелях на картоне – «А. К. Бенуа» (1908), «Г. Л. Гиршман» (1911), скомпонованных по принципам живописного портрета и в огромных рисунках на холсте – «Шаляпин» (1905), «Павлова» (1909), «Рубинштейн» (1910) и, наконец, портрет П. И. Щербатовой (1911), так и не успевший стать живописью. В итоговом варианте каждая подробность служит элементом для воплощения общего замысла. Серов, скрупулёзно изучавший мельчайшие нюансы в настроении актрисы, уловил «доминирующий» оттенок её взгляда— по мнению искусствоведа Наталии Радзимовской, «он состоит в необычайной просветлённости».

1. Семь портретов Валентина Серова
2. Мария Ермолова: «Всё навыворот: порнография, безумие – вот литература и театр нашего времени»
3. Валентин Серов: жизнь и творчество художника
4. Серов Валентин Александрович (художник)
5. Добавить комментарий Отменить ответ
6. Критики о творчествеВалентина Серова

В ее композиции основное – не только пластика форм, но и свет. Правда, в большом полотне 1902 года «приветливый, но холодноватый взгляд» княгини, «привычная, а вот таким образом больше любезная, чем вызванная живым чувством, улыбка, непринужденный, но явно идущий от манеры наклон головы» создают «впечатление скорее светско знакомства, нежели глубокого человеческого общения» (В. Качество, в силу которого героиня портрета может претендовать на ту степень общественного внимания, которую предполагает репрезентативная форма парадного портрета, это то, что Орлова представляет собой в своем роде образцовый «экземпляр» модной дамы в стиле модерн. Платье Серов писал обычной кистью разнонаправленными мазками используя чёрную краску, к которой в небольшом количестве были добавлены синяя, зелёная и коричневая. По словам Эйзенштейна, при знакомстве с картиной Серова им овладело «абсолютно особое чувство подъёма и вдохновения», которое он не смог себе сразу объяснить, ведь портрет был «предельно скромен по краскам. / Нарядить— от Ламановой»33.

И знакомая, «абрамцево-домоткановская», валерная гамма проигрывается в суженном интервале – «заданном тоне», так что холст обретает напоминающие об эстетике модерна декоративную уплощенность изящество, рафинированность. Тогда же состоялось и своеобразное «открытие» портрета Ермоловой кисти Серова. Теперь же декоративно-стилистическим склонностям чем-то отвечает форма изначально несущая в себе ритмические свойства: овалы портретов Е. С. Карзинкиной (1906), Е. Л. Алафузовой (1907—1908), А. К. Бенуа, Е. П. Олив, А. А. Стаховича (1911), Г. Л. Гиршман, круг – Н. К. Кусевицкой (1910). Нас и сегодня не перестает поражать широта диапазона его стилевых исканий. Он бывал в её ателье, слушал там лекции о современной моде, делал эскизы моделей. Перед благородной серовской палитрой, перед «Орловой» с ее властной утонченностью живописи, блистательным европейским стилем склоняли голову традиционалисты и новаторы, мирискусники и символисты.

На его гроб, среди прочих, был возложен и венок от Марии Ермоловой с надписью: «Вечная память художнику». «Портрет Ермоловой», примадонны Малого театра. Единственное из светских удовольствий, которое он не любил, -это охота. Моделью для Алёши Поповича послужил сын Саввы Мамонтова Андрюша.

1. Портрет Ермоловой (Серов):взгляд с разныхракурсов
2. В контексте портретной живописи Серова
3. По теме: методические разработки, презентации и конспекты
4. «Девушка, освещенная солнцем» (1888)
5. Портрет Генриетты Гиршман (1907)
6. Комментарии к «Картины Серова станут частью экспозиции, посвящённой актрисе Марии Ермоловой»

«Ох, я лошадь», – говорил он, когда у него что-то не получалось. Примечательно, что «Портрет Ермоловой», созданный Серовым, был представлен на чрезвычайно популярной ретроспективной экспозиции художника в Третьяковской галерее. Н. Я. Симонович-Ефимова вспоминала: «Когда Серов рисовал по памяти скачущую под жокеем на финише лошадь, он сам, всем своим существом вселился в изображаемых он выдыхал воздух с хрипловатым звуком «м», в ритм изображаемым порывам лошади: «м-м-м». портрет, —говорил Шаляпин, —почти биография». Маша сама была художницей, видела все этапы работы над портретом и очень боялась, что работая так долго и сосредоточено Валентин Александрович «засушит» портрет.

илл. ). Врубель же, будучи старше своего друга на целых девять лет, как художник «начинался» непосредственно с «системы Чистякова». Не случайно же Серов, говоря о своей «Иде Рубинштейн» — «бедная, голая», подчеркивал, что «у нее рот раненой львицы». Лицо Ермоловой в последнем кадре находится на фоне потолка, отражающегося в зеркале, — художник словно предлагает зрителю посмотреть вверх.

Он понял несовершенство своего метода работы и необходимость внесения в него корректив. Грабарь восклицал: «Перед вами стоит не Ермолова, а сама Драма, даже Трагедия». По воспоминаниям Татьяны Щепкиной-Куперник, ей доводилось встречать Ермолову в концертных залах: «Она выезжала в чёрном бархатном платье с жемчужной ниткой на шее, как изобразил её на портрете Серов». Сезанн – «Пуссен импрессионизма», как назвал его М. Дени, стремился в общении с природой оживить Пуссена. Как будто он сидит за прилавком, облокотившись на него и стережёт свой товар. В манере художника нет подчеркнутого артистизма, блестящей виртуозности.

Возобновление работы произошло осенью того же года. В самых одухотворенных его образах есть ноты скепсиса, усталости, в самых беспощадных – сочувствия, понимания того, как нелегко бывает сохранить человеческое достоинство. И знакомая, «абрамцево-домоткановская», валерная гамма проигрывается в суженном интервале – «заданном тоне», так что холст обретает напоминающие об эстетике модерна декоративную уплощенность изящество, рафинированность. Последнее замечание режиссера особенно важно.

Значение света, воздуха, пространства – чисто «пейзажных» компонентов – так велико в этих работах, что Серов в шутку делал вид, что боится, как бы его картину «Девочка с персиками» не приняли за пейзаж. Я – просто художник», – он произносит с раздражением и горечью44. «Двух станов не боец», реформатор по природе избравший тернистую, шаг за шагом, внешне эволюционную стезю искатель истины, оказавшийся по воле времени рядом с теми, кто не искал, а находил художник, не желавший отличать-отлучать «природу» от «музея», соблазнявшийся зовами стиля, но пытавшийся быть поверх его барьеров носитель всех мыслимых и немыслимых комплексов и противоречий, – Серов становится чуть понятнее, если ощутить томившую его мечту о совершенной картине – этой романтической утопии классического сознания истерзавшей душу реального страдальца А. А. Иванова и бальзаковского мученика Френхофера. Серов становится особенно чуток к декоративным свойствам холста, к фактуре.

Сама Мария Николаевна была крайне недовольна своим портретом, в нём Серов несколько «состарил» Ермолову. В композиции «Орловой» открыто цитируется «Портрет Е. И. Молчановой» Д. Г. Левицкого. «Моделирование» фигуры актрисы происходило— в том числе— за счёт освещения: оно на картине падает справа налево.

«А я Ольга Орлова и мне все позволено и все, что я делаю, хорошо», – высказывался об образе сам художник. В 1889 году особняк был приобретён мужем Ермоловой— Николаем Шубинским. Мог такого ожидать сам автор, когда писал его. М., 1970, особенно с. 60—74.

Будучи, как и Врубель, верным служителем «культа глубокой натуры», ни на минуту не забывая о том, что «форма — главнейшее средство пластики», он упорно бился над решением новых для него живописных задач, родственных тем, что волновали импрессионистов, подобно которым он писал свой этюд прямо с натуры. Как заметил Валерий Брюсов, «портреты Серова срывают маски, которые люди надевают на себя и обличают сокровенный смысл лица». В следующем году полотно выставлялось в Париже на экспозиции Серова, участвующей в «Русской художественной выставке», организованной Обществом Осенних салонов18. Совершенно по своему Серов трактовал историческую тему: «царские охоты» с увеселительными прогулками Елизаветы и Екатерины II переданы художником взглядом нового времени ироничным, но и неизменно восхищающимся красотой быта XVIII века. «Сходство.

Она выражает надрыв, очень тяжёлое детство и юность Шаляпина. Меняется палитра. Гойю называет «гениальным дилетантом». Если в своем портрете 1907 года впечатлительная Гиршман уловила близость к «Менинам», то об ее «овале» 1911 года Серов сказал: «пожалуй, к самому Рафаэлю подбираемся»68. Надежда Петровна, несмотря на просьбы заказчиц, никогда не шила сама, считая своей основной задачей создание образа придуманные Ламановой идеи воплощали в жизнь сотрудницы её салона32.

И здесь невольно мысленно возвращаешься во времена творческой молодости обоих художников. Заказ от имени кружковцев художнику передал Илья Остроухов. Сделав несколько эскизов старших детей, он отпускал их играть и Ольга беспокоилась: «Не убежали ли далеко, не отправились бы на пруд, спит ли маленький, услышит ли она его пробуждение, не ушли бы старшие одни в лес», – и сотни других мыслей, которые только могут промелькнуть в голове матери, когда она не видит детей. В жизни Валентин Серов и Константин Коровин были друзьями, которым за неразлучность дали прозвище «Коров и Серовин». Для художника такие беседы были мукой, хотя он умел вести светский разговор.

Что же побуждало современников именно его называть первым лицом русского портрета. Н. Юсуповой и Г. Л. Гиршман, а также наряду с самой последней его работой — портретом княгини П. И. Щербатовой (1911), оставшимся незавершенным вследствие его скоропостижной кончины. 13 И. Репин, указ. Работая над «Одиссеем и Навзикаей», Серов, по его загадочному признанию, хотел написать ее «не такой, как ее пишут обыкновенно, а такой, как она была на самом деле»72. «Портрет отца мне самому нравится (это много значит, серьезно)». Эпический, легендарный Восток и современность встретились и вступили в сложное, но удивительно гармоничное взаимодействие в портрете знаменитой танцовщицы Иды Львовны Рубинштейн (1911), который Серов писал «с большим удовольствием. «На самом деле» – это значит прорваться из унылого противопоставления реального и воображаемого к тому, что Ж. Делез назвал различием и повторением, услышать в «шуме времени» «один, все победивший звук», увидеть в реальности ее «вековые прототипы», блуждающие по эпохам символы и втиснуть, впечатать в них современность.

В 1880 году одновременно с Репиным, трудившимся тогда над картиной «Крестный ход в Курской губернии», он написал портретный этюд «Горбун», о котором сам впоследствии говорил, что эта его ранняя работа была, «пожалуй, не слишком уж детская». В этом портрете Серов изображает жену известного московского капиталиста именитую московскую красавицу, на фоне богатого туалетного столика, отделанного модной тогда карельской березой. Она возникает перед ним, как видение, грациозно изогнувшаяся (мы видим этот «выверт»-изгиб и во многих портретах 1900-х годов), не то стоящая, не то танцующая, прекрасная и недоступная.

Врубеля и Серова часто сравнивают, но ставить вопрос – кто из них лучше. Одна черная вертикальная фигура на сером фоне стены и зеркала Необыкновенный эффект достигнут тем, что здесь применены действительно необыкновенные средства воздействия композиции», «которые по природе своей, по существу, уже лежат за пределами того этапа живописи, к которому-еще принадлежит сама картина», «но и за пределами узко понимаемой живописи вообще». вел с ним обстоятельные и вполне профессиональные беседы «о колорите, формах, линиях». По меньшей мере дважды художник пытался написать портрет Надежды Петровны. Не менее глубоко укоренился в серовском искусствопонимании импрессионизм.

Неудивительно, что художник пользуется языком архаики: это и живописный лаконизм (всего три цвета: синий, зеленый, коричневый) и плоскостность и обобщённость, декоративность, помогающие создать образ хрупкой, но притягательной балерины. Искренне любуясь ее прекрасным лицом, автор портрета «адресует» эту необыкновенную красоту непосредственно зрителю. Лесков в портрете Серова тяжело больной, втянувший голову в плечи, как бы сжавшийся в комок истерзанный «своими ободранными нервами» да злою ангиной (как вспоминал сын писателя А. Лесков), глаза жгут, безупречно, до жути острое сходство потрясает» (Г. Демонстрация масштаба личности достигается— в том числе— за счёт формата холстов: портреты Ермоловой и Шаляпина (235133 см)— это «изображения в размер натуры».

Картину можно написать в любом заданном тоне»37. 18 С. Глаголь. 11 марта в помещении Литературно-художественного кружка в честь актрисы состоялся банкет.

Пространство увеличено за счет виднеющейся в зеркале части интерьера. Встреча линии и плоскости-пространства, угля и холста, рисунка и живописи становится особенно важной в те годы, когда Серов осознавал, что «можно быть величайшим художником, даже не работая красками»64. Отдельные портреты темперой, как, например, Г. Л. Гиршман (1907), Серов выполнял на незагрунтованной, а только проклеенной тонким слоем столярного клея поверхности среднезернистого, довольно плотного холста. Почитатели её таланта воспринимали М. Н. Ермолову так, как её написал художник. Работник музея, видя эту сцену, попросил солдат отдать ему эту картину.

Ермолова сама отказалась от проведения праздничных мероприятий1. Столь ярко выразившееся в картине «Петр I» стремление к художественному обобщению влекло художника к синтезу в области формы и, соответственно, к поискам первоистоков поэтически-целостного взгляда на мир. И хотя «завоевание Испании» – переход от «Девушки, освещенной солнцем» к «музейным» портретам 1890-х годов – Ф. Таманьо и А. Мазини, М. Ф. Морозовой и М. К. Олив – ошеломлял, как парадоксальный возврат от цветного кино к черно-белому, но осуществлялся этот переход все в том же стилевом русле. «Не лучше ли делать так, чтобы сквозь новое сквозило хорошее старое»71, – не о «скучном соседстве» с предшественниками думал Серов, когда произносил эти слова. Где такого дурака найдешь, чтобы такую картину купил». Все-таки его воспитывали П. П. Чистяков и И. Е. Репин. 3.

Ассоциативный слой прозрачен – сквозь него проступают смыслы. З. Н. Юсуповой он был очарован – «славная княгиня». Не отходя от материальности, он, видевший, по его же словам, «всякую мелочь, каждую пору», тем не менее любой окрашенный предмет трактует обобщенно, приводит к пятну, уплощает тонально и еще более подчеркивает уплощение ясным контуром, как это было у А. Матисса, после которого «все другое делалось чем-то скучным»54, как это было в искусстве модерна, у набидов с их культом изощренной линии, декоративно-символическим пониманием цвета. «Потом махнул рукой и сказал: «Написал вот эту вещь, а потом всю жизнь, как ни пыжился, ничего уж не вышло тут весь выдохся». Иванов) — главного залога победы любви и жизни Бакст явно «затемнил» нарочитой сложностью символического подтекста. При этом выражение лица Марии Николаевны ещё не просматривалось8.

«Портрет балерины Корсавиной»выполнен в необычной манере – балерина изображена спиной к зрителю. Как же хватало на это сил у него и терпения у модели. При всей уникальности – «художник сам по себе», «вне направлений» – он чутко реагировал на стилистические метаморфозы искусства от реализма до новейших течений. А. Репина» (1882). В. Я. Брюсов, сравнивая творчество Серова, Врубеля и Сомова, заметил, что Сомова можно вообразить автором изысканных новелл, Врубеля – поэтом, Серова – только «господином кисти» и отдал ему предпочтение32, хотя для многих как раз это является недостатком Серова, его культурной пресностью.

Отсюда интерес Серова к античной мифологии, памятником которому явился цикл поздних произведений на античные сюжеты – серия эскизов к «Похищению Европы» и «Одисею и Навзикае». Иногда Серов и Коровин создавали изображения одной и той же модели (например, Мазини и Морозова), а над ранними портретами Шаляпина (знакомство с которым состоялось в мамонтовском кружке72) они работали почти одновременно73. Гражданское мужество, неподкупная честность Серова были известны всем. М., 1964, с. 463 (в дальнейшем: Е. Сахарова, указ. Н. Юсупову, послужившую ему моделью для трех портретов, Серов в известном смысле «проецировал» свой идеал красоты, гармоничного сочетания в человеке внешнего и внутреннего, который позднее он воплотил в овальном портрете Г. Л. Гиршман (1911). Он вступает «в своего рода постоянную войну с теми, кого он писал», ведет борьбу и с собственными сомнениями: возможно ли «оправданное некогда сочетание двух понятий – портрет и высокое искусство. » Фразу: «Я не портретист.

Жесткий портретный этикет притормаживал эти серовские порывы, но без них не появились бы потом «Одиссей и Навзикая», «Петр I», «Похищение Европы». Серовский ответ – это не «поиски утраченного времени» и не образ современности, не эхо, а голос, не оттиск философии или поэзии, а утверждение портретной парадигмы, векторного равновесия иерархических художественных смыслов в той жизни и в той живописи, которые ему достались. По словам Владимира Леняшина, «репинские портреты бодрят, перед холстами Серова всегда чуточку щемит сердце»74. Среди них, например, Валентин Серов и Исаак Левитан.

Зоркий, сосредоточенный взгляд говорит о незаурядной интеллектуальной личности. После 1922 года Гиршманы эмигрировали во Францию. Пополняя собрание произведений русского классического искусства, они открыли доступ в коллекцию работам своих современников: М. Врубеля, мастеров «Мира искусства», М. Сарьяна и др. Мир животных был отрадой для художника, чья жизнь с детских лет была погружена в одиночество, «волчье одиночество», по словам И. Э. Грабаря. «Сходство. В декабре того же, 1888 года должно было отмечаться двадцатипятилетие первого исполнения оперы А. Серова «Юдифь», в связи с этой датой В. Серов начал работать над портретом отца, которого помнил, хотя к моменту его смерти мальчику едва ли исполнилось шесть лет.

На полотне отсутствуют какие бы то ни было яркие красочные пятна, но оно не монохромное цветовая гамма картины цельна, в ней удачно найдены сочетания различных оттенков серых и коричневых тонов и чёрного цвета: «в чёрном есть и тёмно-синее и зелёное и коричневое серая стена переливает фиолетовым пол написан охристыми, синеватыми, зеленоватыми мазками». С Серовым она познакомилась в 1903 году. Но сердце принадлежало льву и лошади. Освещённые складки платья создавались на чёрном фоне с помощью «жидких прописок» белилами. Но кора корявая, грубая, а пряди волос легкие, пушистые.

Серов, редко хваливший себя, оценил работу над портретом Ермоловой фразой: «Но ничего, как будто что-то получилось»11. Это памятник Ермоловой. И поза Морозова купеческая. «Белый лист бумаги. Нестеров) ему едва ли было приятно.

Солнечный свет, льющийся из окна, заливает комнату. Весной 1888 года туда приехал Серов, который «твердо решил продолжать линию «Девочки с персиками», но «теперь он задумал портрет на воздухе. Если же художникам и приходилось обращаться к образам неомраченным, радостным и светлым (а это чаще всего были образы природы), то они либо окрашивались тонами идиллической мечтательности, как, например, в «Московском дворике» Поленова, либо имели театрально инсценированный характер, как в пейзажах Куинджи. Все-таки его воспитывали П. П. Чистяков и И. Е. Репин.

Если в своем портрете 1907 года впечатлительная Гиршман уловила близость к «Менинам», то об ее «овале» 1911 года Серов сказал: «пожалуй, к самому Рафаэлю подбираемся»68. На юбилейную экспозицию были отобраны «вершинные достижения творчества художника». Картина как бы соткана из света и воздуха. Валентин Александрович Серов родился 7 (19 по н. ст. ) января 1865 года в Петербурге в семье известного композитора и музыкального критика Александра Николаевича Серова (1820—1871) — младшего современника М. Глинки и А. Даргомыжского, автора опер «Юдифь», «Рогнеда» и «Вражья сила».

Серов сел на маленькую скамеечку, чтобы смотреть на Ермолову снизу вверх. Какие. Благодаря этому приему актриса казалась художнику выше, стройнее, «монументальнее». Опираясь на него, он освобождался от репинской «правды жизни», открывал для себя иное, более возвышенное понимание искусства, обогащал, подобно Сезанну, реализм-импрессионизм «музейностью» и прощался с ним – уходил к другим берегам. На этой же выставке был представлен и единственно известный эскиз к портрету, выполненный на бумаге карандашом и тушью.

А прошли годы и ясно стало. «Вообще скучновато на белом свете, крыши уже белы»62. В момент написания портрета Ермолова находилась в расцвете творческих сил. Фигура кажется громадной, образ приобретает черты величественности. «Омрачённость», связанная с настроением Серова в ту пору, особенно явно проявляется в портретах артистов, души которых в минуты высокого напряжения Серов, согласно трактовке Поспелова, воспринимал как нечто родственное стихии России57. Образ, созданный Серовым, по-своему пантеистичен, однако его мир раскрывается нам не через философскую фантастику, творимую в это же время Врубелем в картинах «Пан», «К ночи», «Сирень», а непосредственно через активно опоэтизированную реальность. Трансформируется и эффектный поворот головы.

Как он рисует. Как будто в миг обретения совершенства, в «пафосе морального творчества» мистическим образом являла себя красота. Тяжелая болезнь, которую Серов перенес зимой 1903 года и Кровавое воскресенье: «То, что пришлось видеть мне из окон Академии художеств 9 января, не забуду никогда», – резко на него повлияли.

Яркий артистический темперамент отца, просветительские, народнические идеи матери, атмосфера творчества, горячие споры о судьбах русского искусства — все это оставило заметный след в сознании маленького «Антона — Тоши». Как мастера пейзажа, они в начале своего творческого пути были почти что антиподами: для Левитана главное — «настроение», которое должно было вызвать у зрителя совершенно определенные ассоциации (поэтические или социальные), для Серова — трезвый объективный подход к природе, ее бытию, состоянию, которое и должно было рождать у нас определенное «настроение». Отвлекаясь от натуры, выявляя в ней (с помощью обнаженной линейной логики композиции, обобщенного силуэта, ритма вертикалей и горизонталей, соотношений черного, серого и коричневого) только черты строгости, торжественности, возвышенной одухотворенности и благородства, Серов создал портрет, который стал памятником великой русской актрисе. Если некоторые другие женские портреты Серова по стилистике сравнимы с тонкими, несущими лирическую историю новеллами, то, говоря об образе Ермоловой, художник Игорь Грабарь заметил, что «перед вами стоит сама Драма, даже Трагедия»30. А. Н. Бенуа, отдавая должное художественным достоинствам портрета своей жены, заметил, что Серов «впал в ошибку и создал некую почти карикатуру», добавляя: «Чрезмерное подчеркивание было ему вообще свойственно»13.

В доме на Тверском Мария Николаевна в феврале— марте 1905 года позировала Серову. Серов делает образ Петра живым и убедительным, передавая и обостряя индивидуальные черты внешнего облика – его высокий рост, длинные ноги, маленькую энергичную голову (Серов детально изучил портреты Петра, особенно скульптурные и среди них – фигуру Петра, выполненную Растрелли Старшим, документально воссоздающую внешность Петра). (1895) — едва ли ни самое выдающееся произведение всего «крестьянского» цикла В. А. Серова, картина о дорогих его сердцу «серых днях» русской осени, о земле и небе, о мальчонке-пастухе, который, сидя на стерне, деловито чинит хомут, об овцах и столь любимых им неказистых деревенских лошадках, о рыжем жеребенке, короткими прыжками (у него спутаны задние ноги) перебирающемся через поле, о птицах, всполошенно мечущихся над крышами крестьянских изб, А «рассказал» все это Серов живописным сочетанием неярких коричневатых тонов земли и серебристо-серых неба. Просветленные черты лица героини обрамлены деталями отраженного в зеркале интерьера. Адвокат Шубинский покинул Россию после Октябрьской революции его жена осталась в Москве и жила на Тверском бульваре до конца своих дней567. Действительно, его творчество поражает богатством и разнообразием художественных решений, способностью художника одинаково глубоко проникнуть в душу человека и сущность социальных явлений, найти специфические средства выражения для воплощения индивидуальности конкретного человека и поэзии мифа, особой повадки животных и «лоска» светской жизни.

Здесь В. Серов изобразил еще одну свою кузину – Машу. Аккумулируя достижения психологического портрета передвижников, овладевая традициями старых мастеров, близко соприкасаяеь с поисками русских и западноевропейских художников (лрежде всего модерна), Серов создал уникальную галерею образов своих современников. «Двух станов не боец», реформатор по природе избравший тернистую, шаг за шагом, внешне эволюционную стезю искатель истины, оказавшийся по воле времени рядом с теми, кто не искал, а находил художник, не желавший отличать-отлучать «природу» от «музея», соблазнявшийся зовами стиля, но пытавшийся быть поверх его барьеров носитель всех мыслимых и немыслимых комплексов и противоречий, – Серов становится чуть понятнее, если ощутить томившую его мечту о абсолютной картине – этой романтической утопии классического сознания истерзавшей душу реального страдальца А. А. Иванова и бальзаковского мученика Френхофера. В отдельных случаях Серов не ограничивался эскизом в карандаше, а выполнял его гуашью или темперой в цвете (эскиз к портрету Г. Л. Гиршман). Но публика приняла портрет любимой актрисы с восторгом.

Он издевался над ними кистью»14. Эта стержневая для Серова этико-эстетическая установка никогда не уходила из его творчества, хотя, естественно, его представление об «отрадном» менялось от десятилетия к десятилетию. Он, презиравший «все и что любил и что ненавидел», словно смеется на портрете брезгливо-недобрым смехом. Принято говорить о «многоликости» искусства Серова. Любое модное веяние принимается им на ура. О. Орловой, 1911 и др. ). Не получит прямого продолжения опыт, приобретенный в «Детях» и портрете великого князя Павла Александровича (1897), портрете М. А. Морозова (1902) и «Ермоловой» (1905), хотя ценность и перспективность открытых в них способов интерпретации модели и подходов к портретной форме казалась очевидной. Коровин кричал: «Не устраивайте хаоса из моей жизни».

Так значительно чаще, чем Валентином, называли Серова в детстве, а для ближайших друзей он останется «Антоном» до конца жизни. Он не выводится из «испанского» импрессионизма 1890-х годов из «юсуповской» пластики: «Ермолова» – знак нового мироощущения, новой художнической идентичности. Он известен своим собирательством современной ему французской живописи. — В. Р. ).

К Ермоловой, за игрой которой Серов нередко следил из зрительного зала, он, напротив испытывал симпатию. Когда картина ещё была на выставке и Павел Михайлович Третьяков только высказал своё желание её приобрести, то его спросили: «С каких это пор вы прививаете своей галерее сифилис. » На что Третьяков ответил: «Спасибо, я ваше мнение выслушал». Аксаков) было в то время единственной в своем роде обителью «служенья муз», поклонения всем проявлениям «живой жизни» — живому русскому слову, одушевленным, сердечным отношениям людей друг к другу и к природе. Актриса Мария Ермолова была властительницей дум для нескольких поколений зрителей. При всей уникальности – «художник сам по себе», «вне направлений» – он чутко реагировал на стилистические метаморфозы искусства от реализма до новейших течений. «На самом деле» – это значит прорваться из унылого противопоставления реального и воображаемого к тому, что Ж. Делез назвал различием и повторением, услышать в «шуме времени» «один, все победивший звук», увидеть в реальности ее «вековые прототипы», блуждающие по эпохам символы и втиснуть, впечатать в них современность. «Это невосполнимая потеря для искусства, что Серов не успел сделать того, что должен был сделать» «Серов умер, не сказав своего последнего слова» «художник не успел высказаться до конца», – выраженная по-разному, эта мысль присутствует почти в каждой работе о Серове.

Она выражает надрыв, очень тяжёлое детство и юность Шаляпина. Так животом вперёд и стоит на портрете Серова»63. «Перед его портретом «Дети» (1899) испытываешь чувство узнавания обычного, простого, знакомого, но почему-то волнующего, тревожащего. Шаляпина (Государственная Третьяковская галерея) исполненных в 1904-1905 годах. Серов написал портрет актрисы Марии Ермоловой в честь 35-летия ее актерской карьерыпо заказу московского Литературно-художественного кружка.

Портреты З. Н. Юсуповой (1900—1902), Ф. Ф. Юсупова (на лошади), Ф. Ф. Юсупова (с бульдогом), Н. Ф. Юсупова (все – 1903) являют нам такую отчетливость концепции, такую найденность всех выразительных средств, что возникает недоумение: почему в дальнейшем Серов не ставил задач близкого характера. Рисунок выполнялся кистью, обычно одной краской – натуральной умброй, кассельской коричневой землей или асфальтом, жидко разведенным лаком или разбавителем. Через несколько лет после завершения работы над портретом, в 1911 году, Шаляпин, выступая в Мариинском театре, вместе с хором опустился на колени во время исполнения «Боже, Царя храни. ». Он становился веселым, добродушным. Хотя сам Серов говорил, что ему очень трудно писать глаза этого человека, они разные.

При жизни Серова картина экспонировалась на Таврической выставке (1905), организованной Сергеем Дягилевым, на Русской художественной выставке в Париже (1906). В окружении стильной, с легкими изящными очертаниями мебели, среди старинных картин, на фоне светлой стены возникает перед нами нечто абсолютно неожиданное изысканное и нелепое: странная женская фигура в огромной шляпе, с длинным «сигарообразным» туловищем, как бы врастающим в пол, – портрет О. К. Орловой (1911). Творческое развитие Серова шло под мировоззренческим девизом «Ищу человека», что означало движение художника к некоему этическому идеалу50. Самому Серову было всего 46. Живописцу было важно обозначить границы «скульптурного» контура и одновременно показать фактуру тонкого бархата. В композиции «Орловой» открыто цитируется «Портрет Е. И. Молчановой» Д. Г. Левицкого.

А. Морозове» и «Ермоловой», но еще более разнообразно и последовательно применяется множественность точек зрения. Полностью сохраняя «звериную» природу животных, наиболее многочисленных персонажей басен, он наделял их типичными человеческими чертами, в тех же случаях, где фигурировали люди, он так же, как и в портретах, раскрывал типическое через индивидуальное, не прибегая к неизбежному, казалось бы, для басенного жанра морализированию. В 1905 году им был создан целый ряд произведений героико-романтического строя. Лицо лишь слегка обозначено. Возобновление работы произошло осенью того же года. И те немногие, кто ощутил эту тайну, предпочитали, подобно Вс. Особая духовная цельность и совершенство этих произведений поставили художника в центре и во главе нового поколения живописцев, стремившихся в то «сумеречное» время противопоставить «разрывчатой» действительности «правду сердца» (К.

В начале 1900-х годов он исподволь подходит к образу Петра I, воспринимая его, по меткому определению А. В. Бакушинского, как фигуру «страшную». Эфрос), подобно своему не менее цивилизованному брату, смотрится если не «диким кабаном», то по меньшей мере «упрямым быком» и дело тут, конечно же, не в предвзятом отношении художника к заказчику, а в объективном содержании личности портретируемого. Серова же, прирожденного колориста, Чистяков «муштровал» главным образом в области рисунка. «Ох, я лошадь», – говорил он, когда у него что-то не получалось. он явился одним из творцов художественной культуры России последних предреволюционных десятилетий, времени сложного и глубоко противоречивого, когда были созданы произведения и сегодня продолжающие если не поражать, то уж во всяком случае привлекать к себе внимание неведомой прежде русскому искусству остротой, а подчас и парадоксальностью «формальных» решений. Вот жеребец — чистый зверь, красота конь.

Серов делает образ Петра живым и убедительным, передавая и обостряя индивидуальные черты внешнего облика – его высокий рост, длинные ноги, маленькую энергичную голову (Серов детально изучил портреты Петра, особенно скульптурные и среди них – фигуру Петра, выполненную Растрелли Старшим, документально воссоздающую внешность Петра). Выдающийся мастер портретной живописи Валентин Александрович Серов (1865 – 1911) с 8-летнего возраста учился под непосредственным руководством И. Репина. Он заметил: «Всегда играла животом вперёд.

Художественные средства, применявшиеся для «монументализации образа» Ермоловой, вероятно, получили развитие в картине «Портрет О. М. Нестеровой» Михаила Нестерова. И работал медленно иногда требуя 90 сеансов, что бы написать один портрет. Серов же наоборот, терпеть не мог беспорядка и грязи. Над её портретами ещё в XIX веке работали Виктор Быковский (1874), Сергей Ягужинский (1893), Леонид Пастернак (1895).

Это как в спорте, в какие виды вкладываешься, те и развиваются. Благоговение вызывают мастера мистической формы – Микеланджело, Рафаэль, Леонардо. По одной из версий, Иду Рубинштейн – танцовщицу, прославившуюся выступлениями в балетах «Клеопатра» и «Шехерезада» – Серов также писал для афиши «Русских сезонов». Но подражать, копировать манеру друга тоже неправильно. Однако, подчеркнув вызывающую экстравагантность ее позы, надменное выражение лица, нарочитость «изломанных» жестов рук, острого угла колена, подметив характерную для людей ее круга манеру носить одежду (Орлова была одной из «законодательниц» вкуса и моды), Серов показал, что наряду с природным аристократизмом в облике О. Орловой отчетливо проявились все наиболее «характерные черты декаданса: нервозность, беспокойство изысканность и вульгарность» (Г.

Серовский ответ – это не «поиски утраченного времени» и не образ современности, не эхо, а голос, не оттиск философии или поэзии, а утверждение портретной парадигмы, векторного равновесия иерархических художественных смыслов в той жизни и в той живописи, которые ему достались. А. М. Эфрос, говоря о портрете И. А. Морозова, делает обобщающий вывод: «Взрослого человека он любил тиранить» «то, что он изображал на портрете, почти всегда бывало не таким, каким человек был на самом деле»15. Трансформируется и эффектный поворот головы. Чёрное бархатное платье, в котором Ермолова позировала Серову, было сшито в мастерской Надежды Ламановой— законодательницы мод, чьё имя в первые десятилетия XX века ассоциировалось со словами «стиль» и «безупречный вкус». Гойю называет «гениальным дилетантом».

Директор Русского музея Владимир Леняшин, говоря об общей одухотворённости портрета Ермоловой, сравнил бушующий в актрисе трепет с «огнём, мерцающим в сосуде»29. Начало его работы на полотне поражало всегда своей смелостью. Выполненная на холсте углем и темперой, «Рубинштейн» олицетворяет новые отношения между рисунком и живописью, возникшие в поздний период. Грабарь восклицал: «Перед вами стоит не Ермолова, а сама Драма, даже Трагедия».

«Как-то жутко и жить-то на свете, то есть у нас в Рассеи»43. Встречная расписка Серова о том, что деньги получены, датирована 28 февраля12138. й обликкоторогорук, по-особенному проницательно оценивающего взгляда — «сверкающего левого глаза и прищуренного правого» — возникает образ не столько купчихи, сколько «процентщицы». «Хорош здесь музей, ну, разумеется, Веласкес об этом и говорить не стоит»35, – пишет он из Мадрида за год до смерти.

Домотканово», вместившую в себя образ Родины. Мир животных был отрадой для художника, чья жизнь с детских лет была погружена в одиночество, «волчье одиночество», по словам И. Э. Грабаря. Красивый изысканный колорит (золотисто-красноватые тона столика, серебристый блеск стекла, черная бархатная кофточка, белое полотенце, перекинутое через плечо), артистический рисунок фигуры, красивой головы в сложнейшем повороте и тонкой, как бы точеной руки – все способствует тому, что образ Гиршман в какой-то мере читается тоже как некая принадлежность туалетного набора изящных безделушек (это впечатление усиливается и контрастом хмурого, сосредоточенного лица самого художника, отраженного, как бы мимоходом.

Каждый спектакль с участием Ермоловой был событием в театральной жизни Москвы. Почти три месяца спокойно, не торопясь, сосредоточенно работал художник, который опять думал о «свежести», о том, чтобы не «измучить» ни модель, ни саму живопись. И так было всегда, до конца жизни Серова. Я – просто художник», – он произносит с раздражением и горечью44. По своей натуре Серов не терпел «ни малейшего избитого места: ни в разговоре, ни в живописи, ни в сочинении, ни в позах своих портретов»38, постоянно терзал себя все новыми и новыми трудностями: «То – да не то»39.

5. Картины «Девочка с персиками» и «У балкона. У Серова место прежнего мифологизма занимает портретная индивидуальность. Серов оживлял Караваджо, подбирался к эрмитажному «Лютнисту». Вскоре Серовы переезжают в Москву.

Рисунки к басням И. А. Крылова прекрасны сами по себе и лично окрашены (как пушкинская «Сказка о рыбаке и рыбке»). На рубеже веков русское изобразительное искусство прошло невероятно сложный путь от утонченного эстетизма «Мира искусства» до глубокого одухотворенного поэтического символизма «Голубой розы» и могучего жизнеутверждения «Бубнового валета». Не отходя от материальности, он, видевший, по его же словам, «всякую мелочь, каждую пору», тем не менее любой окрашенный предмет трактует обобщенно, приводит к пятну, уплощает тонально и еще более подчеркивает уплощение ясным контуром, как это было у А. Матисса, после которого «все другое делалось чем-то скучным»54, как это было в искусстве модерна, у набидов с их культом изощренной линии, декоративно-символическим пониманием цвета.

В сущности, по Серову — это титаническое, «страшное», личное дело человека-циклопа Он одинок и трагичен в своих нечеловеческих усилиях. Это правда и очень горькая, но тут ничего не поделаешь. Терзаюсь не на шутку»69.

Эта вторая, правая половина и не дала Морозову растратить всё состояние. За картину художник получил 1000 рублей. К тому времени художник был увлечен эстетикой Древнего.

Левая половина лица – это портрет необыкновенно вдохновлённого, увлекающегося, доброго и интересного человека. И когда эта форма появлялась, Серов в совершенности результата исчерпывал для себя данную проблему и переходил к постановке следующей – черта реформатора, того, кто призван «расточать, а не копить», ломать и строить заново. Движение Серова от «Таманьо» к портрету М. А. Морозова проходило под знаком Веласкеса, который для него, как и для глубоко ценимого им Э. Мане, был не просто «художником из художников», но союзником по вневременному импрессионистическому пафосу.

«Искусство Серова подобно редкому драгоценному камню, чем больше вглядываешься в него, тем глубже он затягивает вас в глубину своего очарования»23, – эти репинские слова и по смыслу и по интонации неожиданно перекликаются со словами В. Я. Брюсова: «Пушкин кажется понятным, как в кристальной прозрачной воде кажется близким дно на безмерной глубине»24. Немирович-Данченко в своём выступлении, в частности, сказал: «Когда мы вспоминаем ваши сценические создания, сотканные из тончайших страданий, мы называем вас певцом женского подвига». Когда картина ещё была на выставке и Павел Михайлович Третьяков только высказал своё желание её приобрести, то его спросили: «С каких это пор вы прививаете своей галерее сифилис. » На что Третьяков ответил: «Спасибо, я ваше мнение выслушал». Однако не эти богатые и высокопоставленные заказчики диктовали художнику свою волю. Да и как иначе. Во время революции 1905 года он не только участвовал в сатирических антиправительственных изданиях исполнил такие замечательные работы, как «Солдатушки, бравы ребятушки» (изображающую расправу карателей над демонстрантами), «Похороны Баумана», но и в знак протеста против расстрелов вышел из состава Академии художеств, во главе которой стоял главнокомандующий петербургскими войсками.

Даже в последние годы жизни он, сделавший сотни портретов, работал, как перед экзаменом. Вовсе не случайно паркетный пол в портрете Ермоловой незаметно «переходит» в плоскость стены, на которую Серов спроецировал четкий силуэт ее величественной фигуры, уподобив ее колонне, видимой нами одновременно и сверху вниз, при этом край платья приобретает значение ее основания — «базы» и снизу вверх, причем голова Ермоловой начинает восприниматься как своеобразная «капитель». Но близость не значит схожесть. Грабарь). Первый раз — когда лет в двенадцать он в одном из будуаров усадьбы Архангельское (также бывшей собственностью семьи Юсуповых) устроил себе «двор турецкого паши».

«Он сказал: Глаза те же. —B. Создавая занавес к балету «Шехерезада» (1910) на музыку Н. А. Римского-Корсакова, Серов не просто следовал стилю средневековых персидских миниатюр, которые он внимательно изучал, но, как и во многих других случаях, внутренне «перевоплощался», вживаясь в изображаемую эпоху настолько органично, что образ им созданный, безусловно, убеждал и зрителей.

Тяжело. По художественному совершенству исключительно выдержанному ощущению внутренней незащищенности («бедная Ида моя Рубинштейн», – писал Серов) и внешней экстравагантности, по безупречному равновесию цветовых пятен и точности линейного ритма, побудившего Я. Ф. Ционглинского сравнить «ее линию с линиями гольбейновских портретов»55, – серовский холст стал высшей данью художника модерну. Мир действительный и отраженный в зеркале сливаются. В недоброй памяти день «Кровавого воскресения», 9 января, «из окон Академии художеств он был случайным зрителем страшной стрельбы в толпу на Пятой линии Васильевского острова.

Дело в том, что если в любом портрете испорчены глаза, то реставрировать его невозможно. Радость, как жизненная ценность. 12 Цит. Одно время эти два мастера снимали вместе одну студию, там Серов написал«Портрет Коровина» в манере, характерной именно для Коровина. Каждый из цветовых компонентов варьируется в ином тоне иной степени интенсивности. По художественному совершенству исключительно выдержанному ощущению внутренней незащищенности («бедная Ида моя Рубинштейн», – писал Серов) и внешней экстравагантности, по безупречному равновесию цветовых пятен и точности линейного ритма, побудившего Я. Ф. Ционглинского сравнить «ее линию с линиями гольбейновских портретов»55, – серовский холст стал высшей данью художника модерну. Не потому, что Савва Иванович был занят, а потому, что их благородие куражился. Построенная по диагонали (ею служит линия, обозначающая край стола), она кажется «открытой» во всех направлениях и фрагментарной, как кадр мгновенной фотографии.

Такая же глубокая духовная работа— «родственная античному катарсису»— видна в глазах Ермоловой29. В одном из писем художник объяснил причины нежелания писать портрет неизвестного лица так: «Как ленивый эгоист я выбираю то, что мне легче, что более по руке». Главное место в творчестве В. А. Серова продолжал занимать портрет, по преимуществу заказной, причем «кабала портретиста» значительно усилилась, хотя именно в эти годы из-под его кисти выходили полотна, многие из которых с полным правом могут быть названы живописными памятниками эпохи русских революций, Впрочем, современники утверждали, что «писаться у Серова опасно», видя в портретах злую «карикатуру», «шарж», не умея понять, что в этих произведениях им, бескомпромиссным «искателем истины» (К. Существует как интеллектуально-пластическая антиномия. И поза Морозова купеческая. Врубеля и Серова часто сравнивают, но ставить вопрос – кто из них лучше.

Корсавина всегда была очень закрытым человеком, публика мало что знала о её личной жизни. В 1885 году за этюд с натуры получил малую серебряную медаль. В 1905 году Серов, помимо «Ермоловой», создал портреты Фёдора Шаляпина и Максима Горького. Иной, отличный от греческого, строй пейзажа позволил ему раздвинуть границы образа, заключенного в древнем сказании, придав ему поистине вечное, общечеловеческое содержание, подобное тому, которое еще в 190S году он сумел вложить в картину «Купание лошади». Но ведь это должно быть по-русски»67, – напишет О. Э. Мандельштам. В доме на Тверском Мария Николаевна в феврале— марте 1905 года позировала Серовукомм. Один раз съездив на гон русаков и услышав, как отчаянно кричит подстреленный им заяц, Юсупов испытал к охоте такое отвращение, что ружье брал в руки только в тире, а по живой мишени больше никогда не стрелял (нет, стрелял один раз, но намного позже).

И никакие заверения людей, близко знавших В. О. Гиршмана, в первую очередь его жены Генриетты Леопольдовны, объяснявшей позу и жест руки в портрете супруга тем, что, позируя «в конторе между делами», «из-за боязни опоздать» он «часто вынимал часы, прикрепленные к цепочке», никоим образом не опровергают его содержания, выходящего далеко за рамки «сюжета» — изображения В. О. Гиршмана. Инстинкт портретиста не позволял ему оживлять обычный реалистический холст постимпрессионистическими и кубистическими приемами, чтобы справиться с психологическими и стилистическими «вызовами», как позднее выражался А. Тойнби. Бенуа был прав, когда заметил, что Серову, как и Левитану, ужасно не идет почтенная и растяжимая кличка «реалист», клише «здоровый реализм» он ненавидел33. Ольга Фёдоровна изображена так, что она готова встать и немедленно уйти.

О «Сусанне» Тинторетто он словно боится говорить: «Да, это уже не картина, это больше, чем картина»70. «Девушка, освещенная солнцем» и «Аделаида Симонович», оставшаяся в тени своих более удачливых третьяковских «сестер», но не уступающая им ни по обаянию образа юности, ни по сверкающей цветотональности, – справедливо рассматриваются в системе импрессионизма, одним из творцов которого был Серов и адекватно воплощают основные импрессионистические идеи. Такой мы ее и запомнили по картине Валентина Серова. Легко я стал расстраиваться». Чистяков хорошие семена посеял, да и молодежь это золотая. В 1907 году Ермолова, устав от интриг со стороны театрального начальства испытывая недовольство художественной жизнью Малого театра и чувствуя переутомление, решила оставить сцену (позже выяснилось, что не навсегда)14. Люди из близкого окружения актрисы сочли, что на портрете Мария Николаевна выглядит старше своих лет и «не так красива, как в жизни»8.

Но когда смотришь на «юсуповские» холсты, на каллиграфически утонченного изысканного «Н. Ф. Юсупова», перекликающегося по золотисто-голубым смесям с колоритом «Лошадей на взморье», аристократически безупречного «Юсупова с бульдогом», на создававшиеся параллельно с ними трепетные, пронизанные ветром, наполненные гомоном птиц, топотом копыт, бесшумным полетом борзых дивные темперы-гуаши для кутеповских «Царских охот», на нежно-порывистого «Мику Морозова» и переполненного энергией «Остроухова», то чувствуешь – речь идет о чем-то большем, нежели стилистика. Для столовой дома В. Носова в Москве, построенного архитектором И. Жолтовским, Серов разработал целый цикл графических и живописных эскизов на сюжет «Метаморфоз» Овидия («Диана и Актеон» и др. ), среди которых близок к законченности был лист «Аполлон и Диана избивающие детей Ниобеи» (1911). Врубелевская «Девочка на фоне персидского ковра» появилась за год до «Девочки с персиками».

Любил он всех животных: и развязных обезьян и самодовольных ворон. Картина «Девушка, освещенная солнцем» строится на контрасте затененного первого плана и ярко освещенного солнцем – второго. В конце жизни Серов обратился к мифологическим сюжетам, в которых искал возможности передать свои представления о поэтических основах бытия, мечты о светлом согласии человека и мироздания в обобщенной символической форме («Похищение Европы», 1910 «Одиссей и Навзикая», 1909—10).

Стремительная диагональ линии, обозначающей край ковра, на котором стоит портретируемый, нарочитая «смазан-ность» фона, предметное содержание которого довольно трудно различимо, неустойчивость, «мгновенность» состояния, в котором пребывает портретируемый, позволяет показать, что, «выскочив» на зрителя, его герой «остановился с разгону» как бы у самого края пропасти. Эта проблема определяет эволюцию и его пейзажного творчества: «Я ведь все-таки немного и пейзажист»27, – от «Осеннего вечера. Ермоловой черный уплощенный силуэт фигуры на серо-коричневом фоне почти лишен объема.

Сезанн – «Пуссен импрессионизма», как назвал его М. Дени, стремился в общении с природой оживить Пуссена. Но ведь это должно быть по-русски»67, – напишет О. Э. Мандельштам. На протяжении всей серовской жизни рисунок значил для него так много, что, хотя невозможно согласиться с мнением И. Э. Грабаря: «Серов-рисовальщик, быть может, даже сильнее Серова-живописца»57, – понять его можно.

«Девушка, освещённая солнцем»- это работа, вызвавшая весьма резкую реакцию критиков. Трудно сказать, какие сделаны раньше, а какие позднее. Не менее емок в смысле социально-образной характеристики, хотя, пожалуй, еще более лаконичен в живописном отношении, портрет крупного финансиста и коллекционера В. О. Гиршмана (1911), «скучного, сонливого супруга очаровательной Генриетты» (Г. У Врубеля же была совсем другая манера.

Например, Мамонтов откровенно издевался над Врубелем (просто глумился). И те немногие, кто ощутил эту тайну, предпочитали, подобно Вс. Дмитриеву, лишь обозначать ее, не вороша, не тревожа, не исследуя «заколдованный клад»22 его искусствопонимания, хранящиеся там сокровища. Себастьян» и «Прометей», «Нарцисс» и «Милосердный самаритянин», «Дон Кихот и Санчо Панса» и «Свидание Ромео и Джульетты». Серов решал несколько иную задачу. Трудился в архивах и запасниках Эрмитажа, зарисовывая в разных ракурсах посмертную маску Петра (ее снял с лица царя после его смерти скульптор Бартоломео Карло Растрелли), посещал исторические лекции, без устали занимаясь рутинной подготовительной работой. Как Возрождение воззвало к позапрошлому – античности, чтобы вырваться из непобедимого средневековья, маньеризм апеллировал к средним векам, дабы освободиться от гнета ренессансного совершенства, как романтики при помощи готических архаизмов и барокко преодолевали гипноз школы Давида, а передвижники, опираясь на Веласкеса и «реализм» ХVII века, бежали от неумолимого академизма-классицизма к «правде жизни», так и К. А. Сомов, К. С. Петров-Водкин, Л. С. Бакст, В. А. Серов в неоклассическом панцире рушили бастионы пострепинского реалистически-импрессионистского всевластия, дабы «похитить Европу», двинуться вперед, к тому, что Андрей Белый называл «грядущей цельностью», что станет и «Автопортретом» В. И. Шухаева, А. Е. Яковлева и «Черным квадратом» К. С. Малевича.

В связи с постановкой одной из опер В. С. Серовой он пишет: «Мне твой почетный провал дороже дешевого успеха»40. Немирович-Данченко в своём выступлении, в частности, сказал: «Когда мы вспоминаем ваши сценические создания, сотканные из тончайших страданий, мы называем вас певцом женского подвига»15. И вот таким образом важно сказать: Серову повезло – он завершил портрет О. К. Орловой (1911). Встречная расписка Серова о том, что деньги получены, датирована 28 февраля. Вечером 21 ноября Серов, по словам драматурга Сергея Саввича Мамонтова, «сделал свой последний штрих на этом портрете и в общих чертах он уже был закончен»— оставался, вероятно, только один сеанс.

Однако в отличие от учителя он создавал его образ не на основе априорного просветительского идеала, но шел непосредственно от «натуры». Прежде всего через композицию, реформу которой осуществил Серов, достигается редкостное нарративно-ироническое сближение – «складка» независимости объекта и эмоциоционально-семантического серовского дискурса: так было – так я увидел, так было – так должно или не должно быть. Чужое лицо, душевный мир «другого» были бесконечно интересны для Серова, не заслоняясь ни стилистическими, ни логическими построениями (во всяком случае, он к этому стремился). Мирискуснический Серов сожалел «об утраченной им тайне цветистой живописи»36, но вместе с тем приходило будоражащее душу и открывавшее новые горизонты сознание: «Цвет, краски каждый их видит по своему.

Он прошел превосходную школу. — Новое время, 1898, 18 января. За год до начала работы над портретом дочери Нестеров видел «Ермолову» на историко-художественной выставке. В своей книге «Пятьдесят восемь лет в Третьяковской галерее» один из старейших служителей музея Н. Мудрогель писал: «В галерее Серов руководил построением экспозиции Ходит, бывало, по залам, смотрит, думает, мысленно примеряет.

В целом же картина «Петр I» отмечена чувством исторического оптимизма, несмотря на то что создавалась она в поистине страшное время — осенью 1906 — зимой 1907 года. Он страшен всякому встречному, разъезжая в своей одноколке по созидаемой стране («Петр I на работах»), 1910—1911. В дальнейшем портрет Ермоловой стал собственностью Малого театра. Его бы списывал.

Воздействие Врубеля на человека – яркое, шокирующее. Художник разработал целый «арсенал» оценочных приемов и средств, помогавших ему насыщать изображения ассоциативно-образным смыслом. — Искусство и художественная промышленность, 1899, 7, с. 608. Баумана 20 октября 1905 года». Но когда-то появится форма для них, то есть они в форме»41. 14 См.

Убедившись в незаурядных способностях мальчика, любуясь «зарождающимся Геркулесом в искусстве», Репин, занимаясь с ним, не делал, однако, скидок на возраст, в чем, впрочем, его настойчивый и упорный в работе девятилетний ученик вовсе не нуждался. «Он уже страшен тогда, когда смотрит в молочные дали Финского залива из окна своего Монплезира («Петр I в Монплезире», 1911. Пленерно-импрессионистические корни серовской пейзажности несомненны. Творчески переосмысливая, глубоко переживая «дух» (а не просто копируя приемы) искусства древнего Средиземноморья — Египта, минойского Крита, архаической Греции используя выразительные возможности линии, в частности ее ритмические свойства, цветового силуэта, Серов решительно избегал стилизаторских ухищрений, характерных для модерна, одним из создателей которого в России он являлся. Портреты «великого князя» и Боткиной принадлежат к разряду парадных, но, не правда ли, парадность Серов понимал весьма своеобразно.

Одинокой вершиной серовского творчества стал портрет М. Н. Ермоловой (1905). Не случайно также и то, что с этих пор художник, как правило использует темперу, дающую чистый звучный тон при матовой фактуре, лишенной блеска масла, который казался теперь художнику слишком грубым, «натуралистическим». Режиссёр Сергей Эйзенштейн, анализируя композицию холста, пришёл к выводу, что использовавшиеся Серовым «монтажные приёмы» являются предтечей кинематографической техники работы с кадром. Симонович в письме на родину.

Однако «сохранить свежесть живописи» для него в то же время значило сохранить свежесть того радостного чувства, с которым писалось это полотно, передать всю прелесть мимолетного впечатления, но при этом так «остановить мгновение», чтобы добиться «законченности» и вот таким образом, работая с натуры над потретом двенадцатилетней Веруши, дочери C. Мамонтова, он, помня уроки Репина и Чистякова, заведомо решал его как картину. Муж М. К. Тенишевой по поводу ее портрета сказал, что «предпочитает видеть на своих стенах олеографию, нежели такие карикатуры»11. соч., с. 581. В альбоме художника появились рисунки: атаки казаков на безоружный народ, а затем и картина «Солдатушки, бравы ребятушки, где же ваша слава. » (1905г. ), «Баррикады, похороны Н. Э. Баумана» (1905, Гос. В 1893 году Серов написал портрет И. И. Левитана. А вместе с супрематическим синим безвесием квадрата «Павловой» «Ида Рубинштейн» объясняет, почему А. М. Эфрос предполагал, что в дальнейшем Серов вошел бы в алхимическую лабораторию футуристов и беспредметников56. Рисунки к басням И. А. Крылова прекрасны сами по себе и лично окрашены (как пушкинская «Сказка о рыбаке и рыбке»).

И. Грабарь вспоминал, как однажды он вместе с автором смотрел это полотно: «Серов сказал мне, указывая на своих «Волов»: — Ведь вот поди ты: дрянь, так, — картинка с конфетной коробки, желтая, склизкая, фальшивая — смотреть тошно. Недолгое время он занимался в Рисовальной школе Н. И. Мурашко в Киеве, а 15-ти лет поступил вольнослушателем живописного отделения Академии художеств, закончив его в 1888 году. е. от «Девочки с персиками».

Перед благородной серовской палитрой, перед «Орловой» с ее властной утонченностью живописи, блистательным европейским стилем склоняли голову традиционалисты и новаторы, мирискусники и символисты. Сейчас не время скромных талантов. В портретной живописи Серова, в том числе в «Ермоловой» исследователями обнаружены оригинальные пространственные концепции и композиционные принципы. Сделав несколько эскизов старших детей, он отпускал их играть и Ольга беспокоилась: «Не убежали ли далеко, не отправились бы на пруд, спит ли маленький, услышит ли она его пробуждение, не ушли бы старшие одни в лес», – и сотни других мыслей, которые только могут промелькнуть в голове матери, когда она не видит детей.

Руки опускаются как-то и впереди висит тупая мгла». Она оказалась права. Движение Серова от «Таманьо» к портрету М. А. Морозова проходило под знаком Веласкеса, который для него, как и для глубоко ценимого им Э. Мане, был не просто «художником из художников», но союзником по вневременному импрессионистическому пафосу. Начиная с устроенной С. П. Дягилевым и А. Н. Бенуа «Историко-художественной выставки русских портретов» 1905 года в Таврическом дворце, открывшей для серовской эпохи красоты ХVIII века, в его работах явственно ощутим дух ретроспективизма. Художник позже неоднократно пишет человека в пленере, но эффект получается иной. Похищение «Джоконды» повергает его в ужас: «Лувр без нее – не Лувр. Вместе с Поленовым Серов подготовил письмо, адресованное совету Академии, в котором напомнил, что «лицо имеющее высшее руководительство над этими войсками, стоит во главе Академии художеств».

20 Н. Кравченко. С 1935 года находится в Государственной Третьяковской галерее (инв. Тот, говоря об артистических возможностях актрисы, отмечал её темперамент, чуткость, «большую нервность и неисчерпаемые душевные глубины». Так, об изображении Ф. Ф. Юсупова-младшего (в будущем одного из участников убийства Григория Распутина) известный русский искусствовед начала века Сергей Глаголь писал: «Когда вы подходите к этому портрету, вы чувствуете аромат каких-то аристократических духов вы чувствуете, как нежны и выхолены эти руки и заранее угадываете, как выхолены и вычищены эти нежные ногти вы чувствуете целого человека известного положения известного общества известной эпохи». Совершенно преображался Серов близких друзей.

Позирующие Серову видели, как он кроит, примеряет, шьет и по нескольку раз бросает. е. в природе. Похоже, княгиня прочла этот «подтекст» и избавилась от картины, подарив её музею Александра III (ныне Русский музей). «Абрис первой линии охватывает фигуру в целом — «общий план в рост».

Серов родился 19 января 1865 года в Петербурге. В эти 5 рам и заключён образ актрисы. Портрет Ермоловой вызвал неоднозначные оценки среди современников художника. Почти не знавший в детстве семейного уюта, художник ценил простое человеческое участие. Для этого он особым образом выстроил композицию.

Иным методом работал Серов в эти годы над многосеансными портретами. Она была хорошо сложена, отличалась «строгой красотой» современники, обращавшие особое внимание на взгляд актрисы, писали про свет и глубину её «глубоко карьих» глаз. Серов думает и о свежести, «той особой свежести, которую всегда чувствуешь в натуре» и о «свежести живописи при полной законченности – вот как у старых мастеров»25. Его рисунки были показаны скульптору Марку Матвеевичу Антокольскому, а тот порекомендовал в качестве учителя Илью Ефимовича Репина, после окончания петербургской Академии художеств жившего в Париже в качестве ее «пенсионера».

Талант, да и выдержка, чертовские. Если принять постулат П. А. Флоренского: «Истина есть антиномия и не может не быть таковою»20, – то серовские портреты, безусловно, являются истиной. Но сердце принадлежало льву и лошади. О Тициане и Веласкесе он отзывается с восторгом, но без пиетета. «Заслуга мирискусников перед русской художественной культурой, — пишет видный исследователь искусства рубежа веков Д. В. Сарабьянов, — в том, что они «открыли» забытые (к их времени.

В подобных творческих устремлениях признавался и Серов, который в ту пору был далёк от «тяжёлой» живописи: «Я хочу, хочу отрадного и буду писать только отрадное». В этюде (Гос. – совсем неправильно.

Одно время эти два мастера снимали вместе одну студию, там Серов написал«Портрет Коровина» в манере, характерной именно для Коровина. Горького, Москва), М. Н. И наконец, четвертая — дает нам типичный «крупный план» От кадра к кадру крупнейший образ самой Ермоловой доминирует над все более и более расширяющимся пространством». И Ермолова и Шаляпин изображены художником в тот момент, когда они находятся в «фазе творческого подъёма». Он пишет их так, как если бы случайно увидел погружёнными в мысли и мечты.

Ощутить значительность чувства неоформившегося, едва зарождающегося, нераскрывшегося или скрываемого, увлечься красотой характера, скорее тонкого, нежели яркого, уловить те черты внешнего облика, которые не допускают не только пережима, но даже определенности и которые, скорее всего и составляют очарование женственности и детства, почувствовать, что грусть таится где-то совсем рядом с безоблачным счастьем, – было дано Серову от рождения. В январе 1914 года состоялась первая посмертная выставка работ Серова. Три портретных образа — циничной старой купчихи, надменного щеголя-офицера и скучающей «светской» дамы с манерами и вкусами провинциалки исполнены по заказу. Впоследствии выставка отправится в Грецию — Афины, Крит и Салоники. Готовясь поехать в Амстердам, двадцатилетний Серов пишет: «Там прекраснейший (второй, после лондонского) зоологический сад – это меня, представь, почти столь же радует, как и чудные картины в галереях»59.

Репин пришел в отчаяние от своего бывшего ученика», хотя при этом старый мастер не мог не отметить, что «Ида Рубинштейн» «выделялась, когда судьба забросила на базар декадентщины», как он назвал очередную выставку «Мира искусства», состоявшуюся в Москве уже после смерти ее автора в декабре 1911 года. Созданная же в 1904 году в Домотканове пастель «Стригуны на водопое» прямо противоположна ей по эмоциональному строю. Большой портрет-картина «А. Не получит прямого продолжения опыт, приобретенный в «Детях» и портрете великого князя Павла Александровича (1897), портрете М. А. Морозова (1902) и «Ермоловой» (1905), хотя ценность и перспективность открытых в них способов интерпретации модели и подходов к портретной форме казалась очевидной. А. Яблоч-кина).

Взрыв аплодисментов был выражением горячей любви к актрисе и благодарности художнику». Композиция картины динамична не менее колорита. По воспоминаниям Татьяны Щепкиной-Куперник, ей доводилось встречать Ермолову в концертных залах: «Она выезжала в чёрном бархатном платье с жемчужной ниткой на шее, как изобразил её на портрете Серов»8.

Ужасная вещь. Очень достоверно передана обстановка комнаты. Какие. В портрете поворот лица был изменен по сравнению с эскизом. Портреты Серова, кроме «Ермоловой», не всплывают в памяти, подобно портретам М. А. Врубеля и Б. Д. Григорьева, К. А. Сомова и Н. И. Альтмана, когда мысленно представляешь себе образы нового века.

В работе Серова он увидел присущее ей «высокое благородство» и «спокойное величие»66. На его гроб, среди прочих, был возложен и венок от Марии Ермоловой с надписью: «Вечная память славному художнику»3435. Ещё одинпортретчлена семьи Морозовых, написанный Серовым, этоИван Абрамович. а творил образ человека, раскрывая его внутреннее содержание». «Это и не старо и не ново», – обронила А. А. Ахматова. Домотканово» (1886) до «Купания лошади» (1905).

Не интересом к античности или петровской эпохе одарили Серова мирискусники, а утверждением созвучных ему ценностей – «подлинности», «красоты», «свободы». Ее волосы растрепаны, смуглое лицо раскраснелось. Бенуа был прав, когда заметил, что Серову, как и Левитану, ужасно не идет почтенная и растяжимая кличка «реалист», клише «здоровый реализм» он ненавидел33. Теперь же, когда он озабочен не столько «похожестью», – «надо добиваться портретности в фигуре, чтобы без головы было похоже»49, – сколько «ошибкой», – «что-то надо подчеркнуть, что-то выбросить, не договорить, а где-то и ошибиться, – без ошибки такая пакость, что глядеть тошно»50, – он стремится раскрыть, раскрепостить модель, позволяет ей «смеяться, двигаться, разговаривать – словом, держать себя непринужденно»51. «Эрмитаж – вот, что важно для всех нас»26, – это серовское кредо.

В группу «Мира искусства» входили художники москвичи, будущие мастера «Союза русских художников» и петербуржцы, которых и принято считать «чистыми мирискусниками», зачинателями этого движения. Художник знал модель с младенчества. Искусство живет прозрением. Лишь некоторые из картин, в том числе портреты Ермоловой и Фёдора Шаляпина, художник дописывал в своём помещении именуемом «залой». А ты что. font-family:Times New Roman CYRВ отличие от крупноформатного живописного портрета Сергея Михайловича (1895), эскиз портрета Павла Михайловича (1899) невелик и выполнен в технике акварели, однако остается для нас одним из самых драгоценных свидетельств не только внешнего облика Третьякова, но и тончайших проявлений его великой и неординарной души. «Из презрения» не пишутся ни стихотворения, ни портреты.

Уже в 1890-е годы, а затем все чаще и чаще по отношению к его портретам звучали слова «преувеличение», «утрировка», «карикатура». Васнецов очень долго работал над своими «Богатырями», постоянно отвлекаясь на другие заказы, выигрывая конкурсы на росписи храмов, в отличие от Врубеля, которые эти конкурсы постоянно проигрывал. К ним не отнести слова: «Наступило время, когда музыку хотели видеть, а живопись и скульптуру слышать»31.

Серов выбрал формат 224120 см (высота почти вдвое превышает ширину). Почти то же, что и о человеке. – Артист, 1890, 11, кн.

Если одна из картин создаёт впечатление «светской любезности», то другая демонстрирует внутренний накал чувств если героиня одного из портретов включена— «почти на равных правах»— в мир окружающих вещей, то вторая явно отстранена от бытового пространства. В портрете Лескова есть ценнейшее, особенно свойственное русскому портрету качество, замечает В. А. Леняшин, «когда увиденные, прочитанные в натуре черты прекрасного по выразительности лица сливаются с этическим идеалом самого художника». С художниками «Мира искусства» Серов был связан организационно, но еще более — общностью образно-стилистических исканий, хотя его творчество несравненно более масштабно и полнокровно, нежели мирискусническое. Ассоциативный слой прозрачен – сквозь него проступают смыслы. 4, с. 167. Я «не вышел». Одинокой вершиной серовского творчества стал портрет М. Н. Ермоловой (1905).

По меньшей мере дважды художник пытался написать портрет Надежды Петровны. «Он сказал: Глаза те же. Васнецов, работая над картиной «Богатыри», писал, что именно абрамцевские дубы научили его, как надо писать богатырей. Антиномия «музей – природа» отныне будет главной серовской проблемой. Не каждый день приходится делать такие находки.

Каждый из цветовых компонентов варьируется в ином тоне иной степени интенсивности. Столь же неожиданно была прервана линия «отрадных» портретов. Этот особняк, нижние своды которого возводились, вероятно, в конце XVII— начале XVIII века, был впоследствии назван сотрудниками Музея Ермоловой «домом с привидениями». «Скучный Серов» — такую подпись сделал Валентин Александрович под автошаржем исполненном в том же году.

Как хранитель «фаюмской» праосновы портрета, его глубинных тайн и заветов, выступает Серов, продолжая традицию не Репина, а других «призванных» – Рафаэля, Веласкеса, Энгра. Ты избранник, не художник. » В этих словах нет ничего уничижительного – моралистом А. А. Ахматова называла Пушкина. Он «упорно ищет ее, отбрасывая все лишнее, сохраняя только основное, определяющее и раскрывающее тему», — писал И. Э. Грабарь. Среди представленных экспонатов, демонстрировавшихся до середины марта, был и «Портрет М. Н. Ермоловой» (поступил на выставку из собрания Литературно-художественного кружка)20. Еще юношей в 1889 году он одновременно с И. Е. Репиным написал портрет молодой, немного грустной девушки в украинском костюме С. М. Драгомировой, близкий по «интонации» к «Девушке, освещенной солнцем».

Вот таким образом работа над заказанными портретами шла обычно в доме той или иной модели. Работая темперой, художник большей частью пользовался холстом фабричного изготовления, покрытым полугипсовым грунтом, на нем были исполнены портреты А. П. Ленского и А. И. Южина, Иды Рубинштейн (1910) и другие. Серов сел на маленькую скамеечку, чтобы смотреть на Ермолову снизу вверх. По утверждению Дмитрия Сарабьянова, «социальное измерение» стиля Серова приобрело монументальность и окончательно сложилось именно в этот период76.

Почти то же, что и о человеке. Так, написав «Волов», он заложил основу своей будущей пейзажно-жанровой тематики, в портретах Веры Мамонтовой и Маши Симонович «сформулировал» свое кредо — «отрадное». Это старинные стулья, кресла и стол — все темного дерева, полированные, отражающие падающий на них свет их преимущественно криволинейные очертания вторят контуру фигуры девочки, силуэт, служа своеобразным «обрамлением», помогает закрепить ее положение как в изображенном пространстве, так и на плоскости полотна. Немного в портретной живописи работ изысканность которых, при невероятно мощном фактурном темпераменте, дарила бы такое же наслаждение, как портрет З. Н. Юсуповой, погружала бы в такие изощренные периоды разветвленных цветовых мотивов, когда какой-то пустяк – разбросанные по шелку цветы, оборки диванной подушки, лепные узоры стены или рисунок обоев, – все дает повод для безукоризненных, тягучих и одновременно легких живописных фраз, как какая-либо деталь обстановки комнаты госпожи Сван или ее туалета для блестящих каскадов М. Пруста. Моя жизнь. К. А. Коровин пошел еще дальше: «И, может быть, в нем был не столько художник, как ни велик он был в своем искусстве, сколько искатель истины»6.

Но «Орлову» Серов все-таки написал – это больше, чем портрет. Дочь Серова ответила князю: «Папа не может подойти к телефону, так как он умер». Ермолова была не единственной женщиной, вошедшей в историю русской живописи в платье «от Ламановой».

Иссиня – серая пелена неба, через которую не пробиться солнцу. Оно стало первым в цикле портретов корифеев Малого театра, которые создал Серов. Готовясь поехать в Амстердам, двадцатилетний Серов пишет: «Там прекраснейший (второй, после лондонского) зоологический сад – это меня, представь, почти столь же радует, как и чудные картины в галереях»59. Масло вытесняется темперой. На первый взгляд они кажутся жесткими, агрессивными, но постепенно в их монотонном минимализме обнаруживается тайный медитативный смысл вечного возвращения-исчезновения: «Хочу добиться, чтобы в рисунке было как можно меньше карандаша»61.

М. В. Нестеров «искренне не понимал, как мог Серов-портретист творчески общаться со своей натурой в иронии, в презрении, в неприязни к ней» «как Валентин Александрович мог так писать Гиршмана или адвоката с женой. Судя по всему, художника совсем не интересовали в данном портрете бытовые детали, хотя в других случаях он охотно привлекал их к раскрытию характера изображаемого человека (например, в портрете Г. Л. Гиршман, где эта светская красавица окружена дорогими вещами и безделушками). — В. Р. ) тенденцию в зрителе». Серов видел ее словно стоящей на пьедестале.

«Как-то жутко и жить-то на свете, то есть у нас в Рассеи»43. По его мнению, художник сумел передать в удачном полотне голос Ермоловой70. Возможно, вот таким образом в портрете Ермоловой оказались совмещёнными два различных культурологических пласта: с одной стороны, Серов снял маску с модели, представив публике подлинную сущность человека с другой— он создал образ трагической актрисы с культовой «маской жреца». Самоуверенная, убежденная в своей исключительности, она в отличие от М. А. Морозова не «выскакивает» из картины на зрителя неожиданно, но кажется спокойно царящей в ней, непринужденно расположившись в классически строгом дворцовом интерьере. Видимо, не случайно на пути Навзикаи и ее спутников Серов поместил камень, тем самым «остановив» движение, лишив его мотивированного сюжетом смысла. : Л. Мошин. В 1935 году благодаря Михаилу Нестерову, считавшему, что портрет является шедевром и должен быть доступен массовому зрителю, картина попала в Третьяковскую галерею на правах «временного хранения». Васнецов, работая над картиной «Богатыри», писал, что именно абрамцевские дубы научили его, как надо писать богатырей. Серов – из этой породы: непредсказуемых.

Я. Симонович» (1880), «В. Серов, редко хваливший себя, оценил работу над портретом Ермоловой фразой: «Но ничего, как будто что-то получилось». Но кора корявая, грубая, а пряди волос легкие, пушистые. Прекрасно сознавая, что «художники без признания их публикой не имеют права на сущестование», Врубель, однако, утверждал: «Но признанный, он не становится рабом: он имеет свое самостоятельное, специальное дело, в котором он лучший судья, дело, которое он должен уважать, а не уничтожать его значения до орудия публицистики. На портрете изображены бесконечные рамы их 5, включая собственно раму картины.

Дело в том, что этот «очень подтянутый и очень вылощенный европеец» (А. Иногда он «переписывал абсолютно законченный портрет на новый холст только потому, что ему не понравилась блестящая поверхность фона»48. Да, да, да. «Модель сидела под деревом, прислонившись к стволу старого дуба.

Схожими являются повороты головы (хоть и в разные стороны) и положение рук. Но его образы – от «Ляли Симонович» (1880), портретов О. Ф. Трубниковой, «Детей» до портретов С. М. Лукомской (1900) и С. В. Олсуфьевой (1910), М. Н. Акимовой (1908) и М. С. Цетлин (1910) – окрашивались все более минорными созвучиями. Таким образом достигается эффект «растущего озарения и одухотворения» образа актрисы4546. М. Я. Симонович-Львова отмечала, как предельно требователен был Серов к сохранению заданной позы, когда он писал с нее «Девушку, освещенную солнцем». Не доверять, не быть наивным. » Видимо, не случайно Асафьев «предложил» Серову такую трудную во всех отношениях модель, прекрасно понимая, что ему, во-первых, пришлось бы писать Достоевского после Перова, художника далеко не доверчивого и отнюдь не наивного.

Не от победы добра над злом, а радость от созерцания красоты. «Это невосполнимая потеря для искусства, что Серов не успел сделать того, что должен был сделать» «Серов умер, не сказав своего последнего слова» «художник не успел высказаться до конца», – выраженная по-разному, эта мысль присутствует почти в каждой работе о Серове. На торжестве было прочитано большое количество адресов и речей в честь актрисы.

Словно подвижной кинокамерой «снимается» модель, вывернутая в сложном разноплоскостном изломе. Эффект также подкрепляется пространственными и световыми решениями художника. А в сентябре, в юбилейные московские празднования, уже в Кремле планируются еще одна экспозиция и международный симпозиум «Греческая культура и Москва». И дело вовсе не в проницательности художника, как бы предугадавшего его скорую кончину (М.

Уистлером и Э. Вюйаром, скандинавским и немецким модерном-постимпрессионизмом. В дальнейшей работе Серов изменил поворот головы (на картине он дан больше, чем в три четверти) и сделал более изысканной линию плеч36. Ермолова была не единственной женщиной, вошедшей в историю русской живописи в платье «от Ламановой». «В 1905—1907 годах, в период высшего революционного подъема и начавшейся вслед за ним жестокой царской реакции, многие из членов объединения стали деятельными сотрудниками сатирических журналов». В портрете К. А. Сама мотивировка парадной импозантности этого портрета насквозь иронична.

Как ни умолял В. О. Гиршман изменить в его портрете жест, Серов стоял на своем – «я ведь злой». Обращение к «классическому классицизму» ХVIII столетия, который для русского искусства был всем, – Пуссеном и Академией, античностью и Возрождением, – стало для новой генерации художников не столько актом охранительства, антидионисийства, как это казалось А. Н. Бенуа и Л. С. Баксту66, сколько внешним поводом для воплощения романтически-символистской «тоски по несбыточному, несбывшемуся», акмеистской «тоски по мировой культуре»: «Этого нет по-русски. Так, над портретом М. Я. Симонович – «Девушка, освещенная солнцем» – Серов работал в течение почти 90 сеансов. Но, постоянно повторяемая, мысль о незавершенности невольно снижает значение достигнутого. Конечно, это нужно, это необходимо, но этого еще недостаточно.

Отвлекаясь от натуры, выявляя в ней (с помощью обнаженной линейной логики композиции, обобщенного силуэта, ритма вертикалей и горизонталей, соотношений черного, серого и коричневого) только черты строгости, торжественности, возвышенной одухотворенности и благородства, Серов создал портрет, который стал памятником великой русской актрисе. 4. А товар выставлен у него за спиной – это полотна Матисса, которые Анри писал для Морозова. Меняется метод ведения холста.

Ф. Юсупова», перекликающегося по золотисто-голубым смесям с колоритом «Лошадей на взморье», аристократически безупречного «Юсупова с бульдогом», на создававшиеся параллельно с ними трепетные, пронизанные ветром, наполненные гомоном птиц, топотом копыт, бесшумным полетом борзых дивные темперы-гуаши для кутеповских «Царских охот», на нежно-порывистого «Мику Морозова» и переполненного энергией «Остроухова», то чувствуешь – речь идет о чем-то большем, нежели стилистика. Среди полотен художника, открывавших выставку и расположенных на главной экспозиционной линии, по инициативе организаторов были представлены портреты, «создавшие ему славу» одного из ведущих портретистов России. Их внутреннее родство проявлялось и в том, что в кругу близких они считались «великими молчальниками»: и художник и актриса отличались малоречивостью и склонностью даже во время многолюдных вечеринок погружаться в собственные размышления и переживания. Дмитриеву, лишь обозначать ее, не вороша, не тревожа, не исследуя «заколдованный клад»22 его искусствопонимания, хранящиеся там сокровища. Искренний, чистый человек явился в ранних полотнах Серова. В a href/node/4136«Юсуповой» не передается конкретное освещение – с падающими и скользящими тенями, рефлексами, а достигается впечатление светоносности, проникнутости светом каждого элемента. Зеркала зрительно расширяют пространство, добавляют картине «глубины и воздушности». Любовь к Веласкесу Серов пронесет через всю жизнь. Хотя я ничего против этого не имею, но почему-то эта тенденция просуществовала долго.

Вновь, как в «М. Фигура трактована в живописной манере, но при этом линии силуэта строго определены. Домотканово», 1895). «Он своим наблюдательным и трезвым взглядом видел в каждом человеке, а особенно в том, которого он в данный момент изображал, карикатуру»10, – вспоминала М. К. Морозова, жена М. А. Морозова, серовский портрет которого, по словам И. Э. Грабаря, был выполнен в «обличительном настроении высокого порядка». В их число вошёл и «Портрет М. Н. Ермоловой»80. При этом некоторые способы построения формы, прежде всего ее «гранение», которое у Чистякова было лишь средством для выявления объема головы, фигуры, у Врубеля превратилось в едва ли ни в важнейший прием, позволявший усиливать экспрессивность образа, а также усиливать энергию цвета. Девочка изображена сидящей за столом в столовой дома Мамонтовых.

4. Вопрос вкуса: что предпочесть – текучую акварельность «Саши Серова» (1897) или властность угольных контуров в портрете К. П. Победоносцева, легкую вязь нежных, бережных штрихов в «Детях Боткиных» (1900) или трагический взлет линии в портрете И. Ю. Грюнберг (1910), графическую чистоту «Карсавиной» (1909) или тональную пластичность «Станиславского» (1911), почти абстрактную отвлеченность «натурщиц» (1908—1911) или жизненный и художественный трепет уникальной серовской анималистики. В манере художника нет подчеркнутого артистизма, блестящей виртуозности. За год до него Врубель написал свою «Девочку на фоне персидского ковра», портрет дочери содержателя киевской ссудной кассы Дахновича, в котором создал образ не менее поэтичный, однако по эмоциональному строю (таинственный, загадочный) во всем противоположный серовскому. Он ведь стремился к полной законченности, как у «старых мастеров», секреты которых ему теперь начинали приоткрываться. Эта крепкая дружба продлилась до конца дней. Может Ьыть именно вот таким образом и колорит его портрета получился таким светоносным, «тициановским» и видимо, Серов намеренно не убрал с живописной поверхности потеки золотистого лака, придающие его произведению особый артистизм, находящийся в прямом соответствии с образом Таманьо, перед портретом которого вновь хочется вспомнить о жизнерадостности, «беззаботности», ощущениях, некогда навеянных Серову Венецией.

Этих художников она знала лично, работала с ними и ценила их творчество. Начиная с устроенной С. П. Дягилевым и А. Н. Бенуа «Историко-художественной выставки русских портретов» 1905 года в Таврическом дворце, открывшей для серовской эпохи красоты ХVIII века, в его работах явственно ощутим дух ретроспективизма. За год до того, как он позировал Серову им были созданы картины «Вечерний звон», «У омута» и «Владимирка» — три полотна из которых первое заключает в себе мир просветленно-печальный, второе — тревожно-таинственный, третье — скорбно-эпический, а вместе они составляют глубокое раздумье художника над смыслом бытия, выраженное им через вечные образы русской природы. К примеру, Сергей Дягилев считал, что в его творчестве совместились этическая («передвижники») и эстетическая («Мир искусства») эпохи.

Друзья знакомились со страной, переживали бурный восторг перед великими памятниками античной культуры, перед красотой людей, многие из которых могли бы послужить моделями для древних ваятелей (особенно поразила художников красота юных гречанок), а главное — стремились найти современную, свободную от многовековых традиций «манеру изображения греческого мифа» (Л. Мы в Венеции, представь Хорошо здесь, ох как хорошо. » Откровенно признаваясь, что у него «совершенный дурман в голове» от любви, от Венеции, от «страстной, кровавой» оперы Верди «Отелло», от пения великого Франческо Таманьо, он все же не забыл о главном, о славных итальянских живописцах «XVI века, Ренессанса. Важную роль играл и шлейф: благодаря стелющемуся по полу подолу и его отражению возник эффект «искусственного удлинения»— изображение Ермоловой зрительно увеличилось и силуэт актрисы приобрёл монументальность. За картину художник получил 1000 рублей. Уходя, он сказал: Благодарю вас за глаза. » – рассказывала М. Я. В 1920 году картина перешла в собственность Малого театра.

Силуэты фигур уподобляются архаическому рельефу, но без его скульптурной четкости. Порой в «культурологических» композициях мелькает «помесь Репина и Врубеля»58, но это сполна перекрывается их духовной интенсивностью, фантазией, клокочущей фактурной энергией. Тематически картина дана как символическое обобщение, как образ большой силы.

«Что же сказать о художнике, о творениях Серова. К тому же в отличие от большинства своих друзей по «Миру искусства» он не только никогда не отгораживался от социальной проблематики, но именно в годы, непосредственно предшествующие первой русской революции, создавал произведения, эмоционально-образный строй которых красноречиво свидетельствовал о его исключительной чуткости к окружающей жизни. Вот такой она и получилась на портрете – с широко раскрытыми, беспокоящимися глазами.

Прежде всего через композицию, реформу которой осуществил Серов, достигается редкостное нарративно-ироническое сближение – «складка» независимости объекта и эмоциоционально-семантического серовского дискурса: так было – так я увидел, так было – так должно или не должно быть. Похоже. Михаил Врубель ввёл Серова в Абрамцевский кружок, где Серова очень полюбили и сам Савва Иванович и его жена Елизавета Григорьевна и сестра Саввы Вера, которая была замужем за Павлом Михайловичем Третьяковым и Костя Алексеев (Станиславский), родственник жены Саввы Мамонтова.

«Он своим наблюдательным и трезвым взглядом видел в каждом человеке, а особенно в том, которого он в данный момент изображал, карикатуру»10, – вспоминала М. К. Морозова, жена М. А. Морозова, серовский портрет которого, по словам И. Э. Грабаря, был выполнен в «обличительном настроении высокого порядка». Взрыв аплодисментов был выражением горячей любви к актрисе и благодарности художнику»168. Одним из безусловных шедевров серовской кисти стал портрет другого итальянского певца, блистательного тенора, обладателя «золотого горла», голоса «такой могучей силы и волшебной красоты, каких уже после него не слыхали» (И. Илья Репин, считавшийся учителем Валентина Александровича, после знакомства с экспонатами Таврической выставки сообщил в письме историку искусств Владимиру Стасову, что Серов его «огорчил последними работами». В стилистическом плане вхождение в «Мир искусства» означало сближение – диалог с культурой модерна.

Прекрасная инкогнито (на афишах вместо имени певицы стояли звездочки) дала шесть концертов, а потом кто-то из компании проговорился, по городу поползли слухи и дошли в конце концов до Юсупова-старшего. К 10-летию Московского Художественного Театра Серов получил заказ написать серию портретов знаменитых актёров. М. Врубель (строки из письма которого мы цитируем) считал, что в работах большинства их старших современников «форма, главнейшее содержание пластики» была «в загоне — несколько смелых, талантливых черт и далее художник не вел любовных бесед с натурой, весь занятый мыслью поглубже напечатлеть свою тенденцию в зрителе». Для земских школ, гимназий и реальных училищ великолепно напечатанные хромолитографии большого формата (61, 0х83, 0 см) стали прекрасными наглядными пособиями по отечественной истории.

«Моделирование» фигуры актрисы происходило— в том числе— за счёт освещения: оно на картине распределено справа налево. Ермолова как модель и ранее привлекала внимание художников. Отсюда-то и родилось тогда ими самими во многом еще до конца не осознанное стремление к «отрадному». (Константин Сомов запросто мог запросить и шесть и восемь тысяч рублей).

Мне кажется, Вы знаете это, Вы не можете этого не знать». Благодаря смене ракурсов взгляд зрителя постепенно перемещается по картине снизу вверх, как в замедленной съёмке, с одновременным впечатлением движения зрителя («камеры») сверху вниз, «к ногам» изображённой фигуры424344. Серов был очень обязателен и всегда предупреждал клиентов, если не смог прийти на сеанс. Взгляд Серова на Россию «глухих времен» (А.

Вырабатывается своеобразная смешанная техника, близкая темпере, – портрет О. К. Орловой (1911) соединяются темпера и гуашь – «Похищение Европы» (1910) пастель и темпера – «Выезд Екатерины II» (1906), гуашь, акварель и пастель – «Олив» (1909). В московской квартире Серова не было мастерской в привычном понимании этого словакомм. Серов был очень обязателен и всегда предупреждал клиентов, если не смог прийти на сеанс.

Так зарождался во многом новый для русского искусства тип портрета-«характеристики», в котором индивидуальные качества модели служили основой широкой социально-художественной типизации. Не портрет, а целый роман захватывающего интереса». Художник хорошо знал Ермолову. Свидеться долго не удавалось, когда же встреча состоялась, то у Горького не было свободных «трех месяцев» — фатального серовского портретного срока.

И. Э. Грабарь писал: «Серов упорно искал встреч с Горьким, задумав его большой портрет. Итальянские впечатления во многом определяли творческое самочувствие Серова, когда в конце лета того же 1887 года в Абрамцеве он работал над произведением, с которого начиналась его художническая известность, картиной «Девочка с персиками», создав в ней лучезарный образ юности, красоты, ставший прямым проявлением его тогдашнего взволнованно-поэтического отношения к миру. Мирискуснический Серов сожалел «об утраченной им тайне цветистой живописи»36, но вместе с тем приходило будоражащее душу и открывавшее новые горизонты сознание: «Цвет, краски каждый их видит по своему.

И вот старается. Так, например, работая над портретами членов семьи Юсуповых в их подмосковном имении «Архангельское», художник написал портрет младшего сына в 18 дней, портрет самого Юсупова – в 24 дня, а портрет княгини Юсуповой пастелью – в 7 дней. М. В. Нестеров «искренне не понимал, как мог Серов-портретист творчески общаться со своей натурой в иронии, в презрении, в неприязни к ней» «как Валентин Александрович мог так писать Гиршмана или адвоката с женой.

Но это положительное в репинских «Бурлаках», в его же «Не ждали» или, тем более, в «Христе в пустыне» Крамского выступало как преодоленный гнет жизни ценою мужества, героизма, самоотречения либо ценой иллюзорных упований, как в образе горбуна из репинского «Крестного хода». Эйзенштейн обнаружил, что прямые линии плинтуса, филенки, отделяющей окрашенную в более темный цвет нижнюю часть стены от верхней — более светлой, а также рама зеркала с отраженной в нем частью потолка и лепного карниза, как бы «режут» фигуру на отдельные «пояса». И. Немирович-Данченко). Художник знал модель с младенчества. «Импрессионист – это Веласкес»34, – запишет К. А. Коровин слова А. Цорна.

Утром следующего дня художник скончался. Увидев себя изображенным в профиль, с надменно поднятой головой, высокомерным выражением лица и жестом руки, заложенной за борт сюртука так, как если бы он, готовясь расплатиться с художником, «доставал золотые из кармана», Гиршман «умолял» Серова «убрать руку», но тот «не согласился, сказав: «Либо так, либо никак. » Портрет этот у Гиршманов висел в дальней комнате», — вспоминала О. В. Серова, дочь художника. По его мнению, Серов был представлен на ней «как никогда, в блеске своего таланта», а портрет Ермоловой— «такая изумительная психология, такое виртуозное мастерство, такая простота и величие красок, которых он, может быть, не достигал ещё ни в одном портрете»64. Он вступает «в своего рода постоянную войну с теми, кого он писал», ведет борьбу и с собственными сомнениями: возможно ли «оправданное некогда сочетание двух понятий – портрет и высокое искусство. » Фразу: «Я не портретист. Тогда картина была бы самой правдой»18, – напишет Х. Ортега через много лет после портретов М. А. Морозова и В. О. Гиршмана, А. В. Касьянова и В. М. Голицына, А. В. Цетлин и О. К. Орловой, по поводу которых Серов сказал: «Я, внимательно вглядевшись в человека, каждый раз увлекаюсь, пожалуй, даже вдохновляюсь, но не самим лицом индивидуума, которое часто бывает пошлым, а той характеристикой, которую из него можно сделать»19.

В процессе работы— как правило, за день до очередного сеанса— художник посещал спектакли с участием Ермоловой наблюдения за актрисой на сцене и в жизни помогали Серову лучше понять внутренний мир Марии Николаевны8. Можно без конца любоваться листами-вариантами «Тришкина кафтана», в которых смеховая культура воплотилась с блеском, сопоставимым с П. Гаварни и П. А. Федотовым. (Для сравнения: портрет Николая II, написанный Серовым в 1900 году, был оценён заказчиком в 4000 рублей за изображение актрисы Иды Рубинштейн ему также заплатили 4000 рублей. ) Гонорар за портрет Ермоловой живописцу передал Илья Остроухов, принявший, согласно сохранившейся расписке, необходимую сумму от членов Литературно-художественного кружка 27 февраля 1905 года. Попробуем сопоставить это произведение с созданным в том же 1905 году А. Н. Бенуа фронтисписом к поэме А. С. Пушкина «Медный всадник», в котором очень определенно была выражена мысль о малости и ничтожности человека перед лицом неумолимого рока: крошечная фигурка смятенного Евгения на фоне тревожного ночного пейзажа бежит, спасаясь от преследующей ее бронзовой громады сорвавшегося с постамента конного памятника. Подчеркнут его высокий лоб, глаза в глубокой тени, от этого задумчивый, печальный взгляд художника кажется особенно «долгим» — это взор мыслителя и поэта. Отвлекаясь от натуры, выявляя в ней (с помощью обнаженной линейной логики композиции, обобщенного силуэта, ритма вертикалей и горизонталей, соотношений черного, серого и коричневого) только черты строгости, торжественности, возвышенной одухотворенности и благородства, Серов создал портрет, который стал памятником великой русской актрисе.

Серов по-разному выбирал «точки съёмки» для всех кадров: нижнюю часть фигуры Ермоловой (первый кадр) он писал как бы при съёмке сверху, фигуру по колени— с прямого ракурса, фигуру по пояс— немного снизу, а крупный план головы— с самой нижней точки. Вот в чем особый метод Серова. Пленерно-импрессионистические корни серовской пейзажности несомненны. Это произведение, написанное в 1906 году имеет явную отсылку к «Ермоловой».

Это— произведение живописца. Он, как и стены, написан «очень жидко», кое-где даже нет мазков кисти. Ее жизнерадостный вид так впечатлил Валентина Серова, что он предложил девочке позировать. Портрет княгини Щербатовойостался неокончен.

Петр дубиной укладывает и этого на месте: Будешь знать, как царя не признавать. Похищение «Джоконды» повергает его в ужас: «Лувр без нее – не Лувр. А «Портрет Шаляпина», выполненный углём, критика разругала. Фотография запечатлела участников траурной церемонии, среди них А. Блок и В. Серов.

В 1889 году на VIII Периодической выставке московского Общества любителей художеств были впервые показаны четыре работы Валентина Серова: «Девочка с персиками», «Девушка, освещенная солнцем», «Заросший пруд», а также «Портрет композитора П. И. Бларамберга (1888), причем две из них — «Девочка с персиками» и «Заросший пруд» — были удостоены денежной премии. Искусство живет прозрением. На нем были исполнены портреты Д. В. Стасова (1908), Е. П. Олив (1909)и И. А. Морозова (1910). Наиболее известен зрителям портрет Г. Гиршман, созданный им в 1907 году. что в этом и суть — и в свете и в углах и в непримиримости их.

В январе 1911 года он узнал о том, что во время исполнения гимна перед спектаклем, премьерой оперы М. Мусоргского «Борис Годунов», в Мариинском театре в присутствии Николая II и членов царской семьи Шаляпин вместе с хором пел его, стоя на коленях. А. Морозове» и «Ермоловой», но еще более разнообразно и последовательно применяется множественность точек зрения. Существует множество эскизов к «Одиссею и Навзикае», некоторые из них скомпонованы на листах горизонтального формата, другие по пропорциям приближаются к квадрату. Теперь же, когда он озабочен не столько «похожестью», – «надо добиваться портретности в фигуре, чтобы без головы было похоже»49, – сколько «ошибкой», – «что-то надо подчеркнуть, что-то выбросить, не договорить, а где-то и ошибиться, – без ошибки такая пакость, что глядеть тошно»50, – он стремится раскрыть, раскрепостить модель, позволяет ей «смеяться, двигаться, разговаривать – словом, держать себя непринужденно»51. Множество «говорящих» деталей, например корова, пасущаяся на фоне воздвигающегося города, превращают картину в занимательный рассказ.

По утверждению Ильи Репина, с той поры «его милый характер круто переменился». «Орлову» А. Н. Бенуа поставил рядом с «Портретом Иннокентия Х» Веласкеса – «такое же чудо живописи». Он страшен в развлечениях — в мотиве с кубком «большого орла» («Кубок большого орла», 1910. Ермолова была немного выше среднего роста. «Могла бы быть и попроще», – сказала она.

Не случайно в основу композиции портрета Горького положен мотив движения, воплощенный в известной «Мадонне» Микеланджело из капеллы Медичи – скульптуры, скопированной Серовым ранее в рисунке. При этом, несмотря на связь с предыдущим опытом Серова, портрет Ермоловой настолько своеобразен, что искусствовед Владимир Леняшин применил по отношению к нему слово «загадка». Третья — «по пояс» (она проходит через один из важнейших психологических «узлов» портрета — руки актрисы, скрещенные в величественном, скорбном жесте. О «Сусанне» Тинторетто он словно боится говорить: «Да, это уже не картина, это больше, чем картина»70.

А в этот раз Щербатовы долго ждали художника и, наконец, решили позвонить ему домой. И лишь после удовлетворения базовых «психоаналитических» потребностей портрета, обеспечивающих его жанровое выживание и безопасность, – сходства, характера, субординирующей роли лица, лишь на фоне многогранного объективного изображения воплощается серовская субъективная концепция как основная партия в живописной полифонии, как внутренний голос портрета. Адвокат Шубинский покинул Россию после Октябрьской революции его жена осталась в Москве и жила на Тверском бульваре до конца своих дней. Тяжелая болезнь, которую Серов перенес зимой 1903 года и Кровавое воскресенье: «То, что пришлось видеть мне из окон Академии художеств 9 января, не забуду никогда», – резко на него повлияли. Существует как самостоятельная целостность, гештальт, поднимающийся над привычной и малопродуктивной субъектно-объектной оппозицией: правда модели и правда художника. Он бывал в её ателье, слушал там лекции о современной моде, делал эскизы моделей.

Хотя Серов выбрал такую позу певца, конечно, неслучайно. Дочь Серова ответила князю: «Папа не может подойти к телефону, так как он умер». Поразительно, насколько это суждение подходит к серовскому портрету М. А. Морозова, тем более что если внимательно присмотреться к «конструкции» монументальнейшего врубелевского творения, этого едва ли ни лучшего из его портретов, то «непрочность» историческая обреченность и его героя буквально бросается в глаза.

6 Е. В. Шапка ее густых темно-каштановых волос и большой синий бант на розовом фоне являются столь же устойчивыми «доминантами» этой строго рассчитанной композиции. «Девушка, освещённая солнцем»- это работа, вызвавшая весьма резкую реакцию критиков. Это случилось в 9 часов необыкновенно яркого солнечного утра 22 ноября (5 декабря по н. ст. ) 1911 года. Но любви другой, той спокойной, мягкой, нежной любви нет во мне. На протяжении всей серовской жизни рисунок значил для него так много, что, хотя невозможно согласиться с мнением И. Э. Грабаря: «Серов-рисовальщик, быть может, даже сильнее Серова-живописца»57, – понять его можно. Только при условии абсолютного духовного контакта с моделью достижима столь высокая степень насыщенности внутренней жизни и не просто психологического проникновения в мир изображаемой личности, но создание ее «драматизированной биографии».

Певец изображён в очень неудобной, нехарактерной позе. В 1902-м году Серов пишет портрет Остроухова. Моделью для Алёши Поповича послужил сын Саввы Мамонтова Андрюша.

Работа Серова вызвала неоднозначные отклики среди современников художника диапазон их мнений варьировался от полного неприятия картины до утверждений о том, что портрет является «лучшим отражением творческой личности актрисы». В 1911 году Серов также написал портрет Владимира Гиршмана. Он отмечал, что некоторые портреты Серова грубоваты и небрежны75. Дервизом и М. А. Я хотел родиться и не родился»65. Но Серов мечтал о другом. – трудно сказать. Он младший брат Михаила.

Он же изъявил желание для защиты полотна оформить картину под стекло811. Ее жизнерадостный вид так впечатлил Валентина Серова, что он предложил девочке позировать. Инстинкт портретиста не позволял ему оживлять обычный реалистический холст постимпрессионистическими и кубистическими приемами, чтобы справиться с психологическими и стилистическими «вызовами», как позднее выражался А. Тойнби. Утром следующего дня 46-летний художник скончался. И лишь после удовлетворения базовых «психоаналитических» потребностей портрета, обеспечивающих его жанровое выживание и безопасность, – сходства, характера, субординирующей роли лица, лишь на фоне многогранного объективного изображения воплощается серовская субъективная концепция как основная партия в живописной полифонии, как внутренний голос портрета. Вот таким образом работа над заказанными портретами шла обычно в доме той или иной модели. По своей натуре Серов не терпел «ни малейшего избитого места: ни в разговоре, ни в живописи, ни в сочинении, ни в позах своих портретов»38, постоянно терзал себя все новыми и новыми трудностями: «То – да не то»39.

«Портрет Николая» в коллекции ГТГ – авторское повторение так называемого портрета царя «в тужурке», которое Серов написал для Александры Фёдоровны. Просветленные черты лица героини обрамлены деталями отраженного в зеркале интерьера. Почти как у Е. А. Баратынского: «Опрокинь же свой треножник. Отсюда и «совпадение» содержания и даже отчасти «формального» строя портретов. А товар выставлен у него за спиной – это полотна Матисса, которые Анри писал для Морозова.

Он же сумел убедить Ермолову, не любившую «выставлять себя напоказ», дать согласие на совместную работу с Серовым. Первые его произведения – «Девочка с персиками», «Девушка, освещенная солнцем» – поражали современников новизной колорита: он чист и свеж. Сам же он скромно «прячется» за холстом, его отражение мы видим справа в зеркале туалетного стола — это единственный случай включения В. А. Серовым автопортрета в свое произведение. Любовь к Веласкесу Серов пронесет через всю жизнь. Заказ от имени кружковцев художнику передал Илья Остроухов. Сам же Серов исходя прежде всего из своих морально-этических принципов, считал членство в ТПХВ необходимым, хотя чувствовать себя всего лишь одним из «пасынков передвижничества» (М. Полузатененная комната.

Она не могла себе этого позволить, все её мысли были о детях. Опираясь на него, он освобождался от репинской «правды жизни», открывал для себя иное, более возвышенное понимание искусства, обогащал, подобно Сезанну, реализм-импрессионизм «музейностью» и прощался с ним – уходил к другим берегам. Солнечный свет, льющийся из окна, заливает комнату. в зеркале у края холста).

Отец его, оперный композитор, автор «Юдифи» и «Рогнеды», умер, когда Серову было только восемь лет. 1. Важно отметить, что и в работе над этим на первый взгляд «обстановочным» портретом, в который он ввел немало бытовых подробностей, он видел свою основную цель в создании произведения «большого стиля», что ему, несомненно, удалось прежде всего благодаря широте живописно-пластического обобщения, которой, однако, сама его модель соответствовала далеко не во всем. Позже, сблизившись с Сергеем Дягилевым, он работал над плакатами для его «Русских сезонов», рисовал эскизы для занавеса к балету Михаила Фокина «Шахерезада». Грабарь). Важную роль играет высота пола. К 10-летию Московского Художественного Театра Серов получил заказ написать серию портретов знаменитых актёров. «Портрет балерины Корсавиной»выполнен в необычной манере – балерина изображена спиной к зрителю. «За портрет Касьянова или Гиршмана я отдал бы все ранние его портреты.

Художник Михаил Нестеров считал изображение Ермоловой «совершенным произведением»8. И к пейзажам и к портретам можно отнести слова, сказанные им в 1899 году: «Как хорошо и как хорошо именно то, что и близко и далеко видно такое количество подробностей, одинаково прекрасных, а вот мы не умеем этого делать, а следовало бы за все лето написать бы всего один этюд»30. О красном цвете Серов сказал: «с ним нужно обращаться осторожно, очень тонко – иначе грубость, диссонанс, дешевка»53. Серов влюбляется не в Верушу Мамонтову, а в «девочку с персиками», не в Г. Л. Гиршман, а в «женщину перед зеркалом», влюбляется в «глазок Морозовой», «модную картинку» – С. М. Боткину, в провинциальную скучность четы Грузенберг, «нос Гиршмана», отшлифованную светскость Орловой, – во все то, что давало ему возможность воплотить свои сущностные представления об искусстве. Вместе с И. Грабарем он долго рассматривал его.

(Константин Сомов запросто мог запросить и шесть и восемь тысяч рублей). Серов осознал, что в системе Репина ему было удобно, привычно, спокойно, но неинтересно. Очень многие хотели увековечить себя кистью великого художника. Будут в собрании и шедевры Григория Мясоедова, Константина Коровина и Леонида Пастернака.

Грабарь). Серов осознал, что в системе Репина ему было удобно, привычно, спокойно, но неинтересно. Мысли и думы») исключительно точно выражена суть серовского творческого метода, в основе которого лежит прямое превращение «суждений» в образы и это прежде всего отличает его от мастеров предшествующего поколения.

Таковы, например, портреты Г. Н. Федотовой (1905), М. Н. Ермоловой (1905), Г. Л. Гиршман (1907). 11 марта в помещении Литературно-художественного кружка в честь актрисы состоялся банкет. В Домотканове жизнь была тихая в то время. «Из презрения» не пишутся ни стихотворения, ни портреты. «Портрет К. А. Обнинской с зайчиком» (1904), выполненный в технике сангины и пастели, подобно изображению маленького Мики Морозова, привлекателен передачей сложной гаммы взволнованных чувств молодой женщины.

Актрисе и художнику для создания портрета потребовались тридцать два сеанса. Серов влюбляется не в Верушу Мамонтову, а в «девочку с персиками», не в Г. Л. Гиршман, а в «женщину перед зеркалом», влюбляется в «глазок Морозовой», «модную картинку» – С. М. Боткину, в провинциальную скучность четы Грузенберг, «нос Гиршмана», отшлифованную светскость Орловой, – во все то, что давало ему возможность воплотить свои сущностные представления об искусстве. Прекрасно лицо Ермоловой. Уже в рисунках конца 1870-х годов – «В вагоне III класса», ахтырские и абрамцевские пейзажи – ощутимы свобода и уверенность в себе, которых не было в талантливых, но штудийно-подробных живописных этюдах – «Н. Я. Симонович» (1880), «В. А. Репина» (1882). Серов входит в систему неоклассики. На торжестве было прочитано большое количество адресов и речей в честь актрисы.

Той же цели служат арки, которые по форме совпадают с линиями головы и рук Ермоловой. Для придания фигуре актрисы монументальности художник выбрал ракурс, при котором видно «основание для монумента», то есть высокий пол. Увидит его рабочий – хлоп в ноги. Серов делает образ Петра живым и убедительным, передавая и обостряя индивидуальные черты внешнего облика – его высокий рост, длинные ноги, маленькую энергичную голову (Серов детально изучил портреты Петра, особенно скульптурные и среди них – фигуру Петра, выполненную Растрелли Старшим, документально воссоздающую внешность Петра).

По словам Татьяны Щепкиной-Куперник, родственники также говорили, что «непохожа», а сама Ермолова восприняла картину как слишком парадную: «Она хотела бы видеть в ней больше простоты»62. Редкая гармония движения и покоя, мимолетного и устойчивого, завершается изображением лежащих на столе серебряного фруктового ножа, чуть пожухлых листьев клена и румяных плодов, форма и особенно бархатистая поверхность которых как бы «перекликаются» с нежным лицом милой серовской модели. «Каждый портрет для меня целая болезнь»47, – если в период «Девочки с персиками», когда были написаны эти слова, трудно шел сам процесс письма, непосредственной работы кистью, то в последние годы усложняются и профессионально-технические и концептуальные грани творчества.

Любил он всех животных: и развязных обезьян и самодовольных ворон. А потом, вдруг – бремя славы, когда поклонники едва давали жить. И к пейзажам и к портретам можно отнести слова, сказанные им в 1899 году: «Как хорошо и как хорошо именно то, что и близко и далеко видно такое количество подробностей, одинаково прекрасных, а вот мы не умеем этого делать, а следовало бы за все лето написать бы всего один этюд»30. Линии скупы, краски лаконичны, колорит картины сведен к контрастам голубого и оранжевого. Объединение издавало журнал «Мир искусства».

Тяжело. Но до последних дней он оставался реалистом в строгом «шиллеровском» определении, то есть говорил на языке объекта. Словно подвижной кинокамерой «снимается» модель, вывернутая в сложном разноплоскостном изломе. номер 28079). Не менее глубоко укоренился в серовском искусствопонимании импрессионизм.

Серов – из этой породы: непредсказуемых. Появление ряда картин, отражающих напряжённо-драматическое настроение живописца, связано, вероятно, с присущим Серову «чувством России». В эти несчастные пропуски он писал пруд («Заросший пруд. Серов остался честным и в своей работе. Ермолова написана в ее московской квартире (у Никитских ворот), куда она возвращалась из театра, провожаемая возгласами благодарности и шумными рукоплесканиями громадной толпы зрителей, всегда ожидавших у театрального подъезда выхода Ермоловой.

Чуть меньше, чем в три четверти, он стал органически связанным со всем силуэтом фигуры. В своём творчестве, напоминавшем работу скульптора или художника, Ламанова использовала «метод наколки», при котором длинный кусок ткани, задрапированный на фигуре клиентки, закалывался десятками булавок. Он создавал не раскрашенную фотографию, стараясь уловить только внешнее сходство. Артист Малого театра Михаил Ленин рассказывал, что они «плавали среди бесконечно бушующего моря, это был такой взлёт могучего темперамента, что у меня дрожал каждый нерв»826. Но, постоянно повторяемая, мысль о незавершенности невольно снижает значение достигнутого. По словам Татьяны Щепкиной-Куперник, если бы речь шла о портрете Ермоловой в преклонном возрасте, то «всего лучше написал бы её в это время Рембрандт, как раньше гениально изобразил Серов». Даже тень у Серова светоносна. Озабоченные духовными материями, «тонкими мирами», поисками ключей от тайн, В. Я. Брюсов и А. Белый интуитивно ощутили в серовском мастерстве: «Ты нам подлинно мастер. » – ясновидение.

В 1907 году Ермолова, устав от интриг со стороны театрального начальства испытывая недовольство художественной жизнью Малого театра и переутомление, решила оставить сцену (позже выяснилось, что не навсегда). Арбузов. Как в палимпсесте, где сквозь последние слои текста пробиваются «следы» и «руины» прошлых написаний, так в призрачном свете «Орловой» мерцают оттиски культурной памяти. Нежилая атмосфера интерьера, где редкие дорогие вещи словно выставлены напоказ, обнаруживает в манерах Орловой такую же искусственную демонстративность, словно бы и она в своих мехах, жемчужном ожерелье и гиперболически огромной шляпе тоже «дорогая вещь» в уголке антикварного салона. Портрет образованного человека, собирателя, ценителя и знатока русской и французской живописи конца прошлого — начала нынешнего века и вдруг такие эпитеты: «огородное чучело», «кабан». Это достигнуто «легкой» импрессионистической живописью, для которой столь свойственен «принцип случайного», лепка формы динамичным, свободным мазком, создающим впечатление сложной световоздушной среды. В. В. Розанову, в 1914 году, послышался голос: «Это я, Серов к несчастью.

С ними не согласился художественный критик Николай Врангель, писавший о выставке в журнале «Искусство» (5—7, 1905). Беспощадной остротой отличается его сатирическая графика. Однако драматические события в жизни страны, связанные с началом Первой русской революции, внесли коррективы в намеченные планы. Как будто в миг обретения совершенства, в «пафосе морального творчества» мистическим образом являла себя красота.

Передвижная выставка и ее критики. В. Я. Брюсов, сравнивая творчество Серова, Врубеля и Сомова, заметил, что Сомова можно вообразить автором изысканных новелл, Врубеля – поэтом, Серова – только «господином кисти» и отдал ему предпочтение32, хотя для многих как раз это является недостатком Серова, его культурной пресностью. Л. Гиршман» (1911), скомпонованных по принципам живописного портрета и в огромных рисунках на холсте – «Шаляпин» (1905), «Павлова» (1909), «Рубинштейн» (1910) и, наконец, портрет П. И. Щербатовой (1911), так и не успевший стать живописью. Знали характер Серова, его всепроникающий глаз и все-таки шли к нему.

Индивидуальный стиль максимально сблизился со стилем времени. Идеолог «мирискусников» С. Дягилев справедливо видел в Серове связующее звено между двумя эпохами в истории русского искусства «этической» — передвижников и «эстетической» — «Мира искусства». — Есть у вас время. » — «Пойдем, я вам покажу», — сказал он с загадочной улыбкой. До конца дней в его чрезвычайно разностороннем, многообразном по стилевым решениям творчестве жила, была камертоном его отношения к действительности сокровенная тема утверждения светлой сущности «органической природы человека». В 1911 году Серов также написал портрет Владимира Гиршмана. То, что задевало портретируемых и возбуждало критиков, мало его волновало. Плоскость листа ощущается как пространство, в котором тают, растворяются и невесомые, эфемерные контуры живописных рисунков и «проволочные» очертания калькированных «обнаженных».

Не найдется, пожалуй, ни одной области искусства (разве что архитектура), в которую В. А. Серов не внес бы значительного вклада, во многом определившего «художественный облик» его времени. Свет льется из-за окна, за которым видна чуть тронутая осенней желтизной листва деревьев, «перетекает» в соседнюю комнату. Достаточно вспомнить написанныи пятью годами ранее врубелевскии портрет С. И. Мамонтова (1897), «стихийная мощь» которого (по определению видного исследователя творчества М. Врубеля Н. Тарабукина) роднит его «с сросшимся с землей Микулой», т. е. легендарным русским богатырем Микулой Селяниновичем, персонажем одноименного декоративного панно Врубеля. Однако в отличие от большинства передвижников, нередко смешивавших понятия «тенденциозность» и «обличительство», эти молодые мастера стремились выразить поэтическое отношение к действительности вопреки ее непоэтическому содержанию, а если современность не давала им соответствующего жизненного материала, то поэтический мир следовало создать в пределах картины, что, в свою очередь, побуждало их к углубленной работе над пластической формой.

Девочка изображена сидящей за столом в столовой дома Мамонтовых. Как известно, еще в конце 80-х годов один из «старейшин» передвижничества В. Маковский упрекал П. М. Третьякова за то, что, покупая «Девушку, освещенную солнцем», он «прививает своей галерее сифилис». Немного в портретной живописи работ изысканность которых, при невероятно мощном фактурном темпераменте, дарила бы такое же наслаждение, как портрет З. Н. Юсуповой, погружала бы в такие изощренные периоды разветвленных цветовых мотивов, когда какой-то пустяк – разбросанные по шелку цветы, оборки диванной подушки, лепные узоры стены или рисунок обоев, – все дает повод для безукоризненных, тягучих и одновременно легких живописных фраз, как какая-либо деталь обстановки комнаты госпожи Сван или ее туалета для блестящих каскадов М. Пруста. Героини обоих полотен (у Нестерова позирует его дочь) изображены в полный рост их фигуры словно приподняты на пьедестале, чёрные силуэты прописаны очень чётко.

В коллекции ГТГ находится авторское повторение «Портрета в тужурке», которое было написано за один сеанс. Кстати, Салоники (откуда родом славянские просветители Кирилл и Мефодий) в этом году объявлены культурной столицей Европы. Вновь, как в «М. (Для сравнения: портрет Николая II, написанный Серовым в 1900 году, был оценён заказчиком в 4000 рублей за изображение актрисы Иды Рубинштейн ему также заплатили 4000 рублей. ) Гонорар за портрет Ермоловой живописцу передал Илья Остроухов, принявший, согласно сохранившейся расписке, необходимую сумму от членов Литературно-художественного кружка 27 февраля 1905 года. Стернин.

Мы знаем, что и прежде русское искусство обращалось к положительному в жизни. В стилистическом плане вхождение в «Мир искусства» означало сближение – диалог с культурой модерна. Портретируемая явно стремится посмотреть на зрителя свысока. Репин, несмотря на тёплое отношение к своему ученику, не всегда принимал его картины.

Самая значительная из композиций Серова на исторические темы – «Петр I» (1907, Государственная Третьяковская галерея). На перелке телеги сидит, понуро наклонившись туловищем вперед, баба. Тогда же состоялось и своеобразное «открытие» портрета Ермоловой кисти Серова. Благодаря этому приему актриса казалась художнику выше, стройнее, «монументальнее». Еще один портрет супруги являет нам тёплый, солнечный, пленэрный образ. Симонович в письме на родину. На таком холсте с очень крупным зерном и саржевым характером плетения нитей был выполнен портрет М. Н. Ермоловой (1905), но большинство портретов маслом художник предпочитал писать на различного вида грунтованных холстах фабричного изготовления, преимущественно покрытых масляным грунтом.

Чужое лицо, душевный мир «другого» были бесконечно интересны для Серова, не заслоняясь ни стилистическими, ни логическими построениями (во всяком случае, он к этому стремился). Мы же, передвижники, дали жизнь Серову и Левитану». Обращение к «классическому классицизму» ХVIII столетия, который для русского искусства был всем, – Пуссеном и Академией, античностью и Возрождением, – стало для новой генерации художников не столько актом охранительства, антидионисийства, как это казалось А. Н. Бенуа и Л. С. Баксту66, сколько внешним поводом для воплощения романтически-символистской «тоски по несбыточному, несбывшемуся», акмеистской «тоски по мировой культуре»: «Этого нет по-русски. В одном из писем художник объяснил причины нежелания писать портрет неизвестного лица так: «Как ленивый эгоист я выбираю то, что мне легче, что более по руке»3. Валентин Серов всегда гораздо глубже подходил к модели.

На синем фоне (бумага), скупыми техническими средствами (уголь, мел), художник сумел достичь полной иллюзии парения, передать легкость, воздушность ее танца, грацию и изящество, бывшие «второй (а может быть — первой) натурой» гениальной танцовщицы. В связи с постановкой одной из опер В. С. Серовой он пишет: «Мне твой почетный провал дороже дешевого успеха»40. Во всем ощущение художественной интеллектуальной и эмоциональной изощренности. Для нового поколения художников был характерен поворот от изображения «язв общества» к запечатлению гармонии. Мальчики (сыновья художника) в картине как бы становятся неотъемлемой частью природы. О Тициане и Веласкесе он отзывается с восторгом, но без пиетета.

Так давняя история российско-греческих взаимопроникновений делает еще один виток. Они занимались торговлей антиквариатом, но из-за кризиса начала 1930-х прекратили дело. Васнецов выполнил своё обещание и презентовал Вере картину в качестве свадебного подарка (она вышла замуж по взаимной и глубокой любви за дворянина Александра Самарина). В своём творчестве, напоминавшем работу скульптора, Ламанова использовала «метод наколки», при котором длинный кусок ткани, задрапированный на фигуре клиентки, закалывался десятками булавок. Сколько вкуса в каждом ударе кисти, сколько свежести, о которой столь заботился Серов и которой достигал, несмотря на бесконечное число сеансов Эта поистине потрясающая способность не засушивать вещи, невзирая на долгую работу, — одна из самых счастливых особенностей серовского искусства Недаром он говорил ученикам: «Быстро, с налету, всякий может сделать, а вот напишите во сто сеансов, да так, чтобы сохранилась вся свежесть одного» (И.

Грабарь). Их внутреннее родство проявлялось и в том, что в кругу близких они считались «великими молчальниками»: и художник и актриса отличались малоречивостью и склонностью даже во время многолюдных вечеринок погружаться в собственные размышления и переживания4. Он воспитывался в среде выдающихся деятелей русской музыкальной культуры: отцом художника был известный композитор А. Н. И вот Серов «догляделся бы» до религиозной раздвоенности и сомнения, чуть ли не на грани атеизма, а то и до мятущейся психики игрока. «Художником-моралистом»5 назвал Серова Андрей Белый.

В 1889 году особняк был приобретён мужем Ермоловой— Николаем Шубинским. И логически выясняя, какую роль в нём играет динамическая организация «кадров», мы непосредственно ощущаем, как просто, свободно и безупречно поставлена в пространстве фигура, как точно найдены её отношения к холсту, как глубок и насыщен общий тон, лаконична и в то же время тонко разработана цветовая гамма, как внутри больших пятен цвет движется без вялости, свободно, связываясь в убедительную колористическую систему, то есть переживаем комплекс эмоций, который может быть вызван только предметной сутью живописи. Перед каждым сеансом Серов волновался, словно новичок. Сумерки» и еще нескольких им подобных, написанных с мудрой истинно чеховской «экономностью» выразительных средств, «переживание» начинало все более походить на серовскую «созерцательность». Портретируемая явно стремится посмотреть на зрителя свысока. Н. Я. Симонович-Ефимова вспоминала: «Когда Серов рисовал по памяти скачущую под жокеем на финише лошадь, он сам, всем своим существом вселился в изображаемых он выдыхал воздух с хрипловатым звуком «м», в ритм изображаемым порывам лошади: «м-м-м».

Однако еще задолго до того, как прогремела гроза 1905 года, самодержавная Россия жила предчувствием надвигающихся потрясений, все более определенно ощущая «начало своего конца». Но сколько «суровой нежности» во взгляде художника, в том, с какой правдивостью передает он влажность морского воздуха и эти нахохлившиеся детские фигурки, возникающие перед нами в пленительном повторе одинаковых пропорций, одежды, цвета волос. Что же побуждало современников именно его называть первым лицом русского портрета. Художество нужно, да, да, художество»17. Зоркий, сосредоточенный взгляд говорит о незаурядной интеллектуальной личности. И если не всё творчество Серова можно назвать «отрадным», то есть в этой картине то, с чем художник не расстанется – стремление проникнуть во внутренний мир изображаемого.

Генезис «Девочки с персиками» сложнее. часто девяносто сеансов. С ними (а люди они были очень разные: Левитан — немного меланхоличный, Коровин, напротив искрометно-темпераментный) сдержанный, временами угрюмый Серов подружился настолько, особенно с Коровиным, что скорый на всякие прозвища Мамонтов забавно переиначил их фамилии: вместо «Серов и Коровин» стал называть их «Коров и Серовин». В решении этой задачи колорит картины играет самую активную роль: белая скатерть, светлые стены комнаты, розовое «пятно» кофты в центре, а если учесть, что у Серова и белое — не белое и розовое — не розовое, но все в рефлексах, что каждый участок живописной поверхности дополняет и обогащает соседствующие с ним и что в передаче ощущения изменчивости, мимолетности важное значение имеет фактура, то может показаться, что и впрямь его полотно — большой импрессионистический этюд. Впоследствии Серов рассказывал живописцу и искусствоведу Игорю Грабарю, что писать «в этой скрюченной позе, без возможности не только отойти, но и пошевельнуться», ему было непросто.

Рисунок формирует образ произведения и в таких работах, как нижегородская «Юсупова» (1902), «Дягилев» (1904), где традиционная масляная техника не стремится осваивать прямоугольник холста, довольствуясь рисуночной фрагментарностью и в овальных пастелях на картоне – «А. Ермолова также пребывает в состоянии «неразряженной напряжённости», она уже находится вне обычной жизни, в другом измерении всем своим обликом актриса создаёт невидимую, но неприступную грань, которая отделяет артиста от рядового зрителя. Они строги и не торопятся открыться зрителю. Что и говорить, за долгие годы творчества В. А. Серову пришлось писать портреты очень и очень разных людей, но в этом полотне, дошедшем до нас в виде подготовительного рисунка углем, выполненного на огромном холсте, вроде бы парадном изображении светской дамы, заключенном в строгий, торжественный антураж, он остался непоколебимо верен своему идеалу — «отрадному», воплощенному в образе прекрасной, гордой женщины. Портрет актрисы произвёл на художника большое впечатление. А вместе с супрематическим синим безвесием квадрата «Павловой» «Ида Рубинштейн» объясняет, почему А. М. Эфрос предполагал, что в дальнейшем Серов вошел бы в алхимическую лабораторию футуристов и беспредметников56.

27-я выставка картин Товарищества художественных выставок. – совсем неправильно. Л. — М., 1960, с. 30. Серов приготовлял как клеемеловые, так и полугипсовые грунты. В дальнейшем судьба Серова сложилась так, что ему приходилось работать во многих жанрах, писать далеко не «отрадные» модели и сюжеты.

Этим подчеркнута значительность личности Петра. Фигуры сообщают природе исторический, «античный» характер пейзаж торжественной мерностью чередующихся планов, эпическим разворотом пространства, прозрачностью красок рождает лирическое чувство, которое является сущностью серовского отношения к античности. Он, как вспоминал А. Н. Бенуа, все чаще и чаще ловил на себе «страшные взоры смерти». Значительно позднее, в 1910 году, Серов написал портрет И. А. Морозова, брата «героя» предыдущего полотна.

Точка зрения снизу вверх, придавая композиции особый динамизм, позволила художнику усилить романтическую приподнятость образа создателя «Песни о Буревестнике» и одновременно придать ему масштабность, почти монументальность. «Орлову» А. Н. Бенуа поставил рядом с «Портретом Иннокентия Х» Веласкеса – «такое же чудо живописи». Плоскость листа ощущается как пространство, в котором тают, растворяются и невесомые, эфемерные контуры живописных рисунков и «проволочные» очертания калькированных «обнаженных». Знаменитая «система Чистякова» строилась на строго индивидуальном подходе к каждому ученику, на стремлении выявить и максимально развить особенности его дарования. Актёрская убедительность Ермоловой была столь сильной, что, по воспоминаниям Татьяны Щепкиной-Куперник, во время премьеры спектакля «Татьяна Репина» по пьесе Алексея Суворина и партнёры по сцене и публика поверили в реальную смерть актрисы: «В зале творилось что-то неописуемое: истерики, вопли, вызывали докторов, выносили женщин без чувств»28. Помимо часто применяемых среднезернистых холстов, художник употреблял и мелкозернистые, плотные холсты.

Из многих десятков рисунков сам Серов наиболее удачными считал «Обоз», «Ворона и лисица», «Мельник», «Волк и журавль», «Тришкин кафтан», «Квартет», «Крестьянин и разбойник», «Мартышка и очки», «Щука» и несколько других. Характер Марии Николаевны раскрывается не только во взгляде, но и в положении рук— их пластическая сцепленность, выдающая достоинство и непреклонность, сродни драматическому жесту одного из персонажей скульптуры Родена «Граждане Кале»25. Художество нужно, да, да, художество»17. А заказных было много – иметь портрет «от Серова» было модно и престижно. На первый взгляд они кажутся жесткими, агрессивными, но постепенно в их монотонном минимализме обнаруживается тайный медитативный смысл вечного возвращения-исчезновения: «Хочу добиться, чтобы в рисунке было как можно меньше карандаша»61. В 1905 году Мария Ермолова готовилась отметить 35-летие со дня первого выхода на сцену. Серов видел ее словно стоящей на пьедестале.

С этого холста она продолжает жечь сердца»6768. Стремление увязать новое с хорошим старым лежит в основе творчества Серова. К. А. Коровин пошел еще дальше: «И, может быть, в нем был не столько художник, как ни велик он был в своем искусстве, сколько искатель истины»6. Неоклассицизм в Европе был стилистической ипостасью символизма-модерна, реакцией на экспрессионистские (в широком смысле) вызовы. Друзья так их и называли – не Коровин и Серов, а Серовин и Коров. Выставка русских и финляндских художников в зале Музея барона Штиглица.

И все-таки эта работа лишена цельности чувства, не свободна от манерности. Он «признавался, что этот успех у крестьян был ему приятнее похвал присяжных критиков и интеллигентов». И ее «главный герой» серебристый, холодный свет излучаемый синевато-свинцовой поверхностью Финского залива, гребешками легких волн, небом, высоким и прозрачным и даже гладкой, блестящей шерстью коня и фигура купающего его мальчика очень напоминают изображения на древнегреческих вазах. Глядя на серо-лиловые тени и розовые «пятна» света, невольно вспоминаешь живопись Огюста Ренуара, такие его картины, как «Лягушатия» или «Качели», но там все в движении: и свет и тени и сами человеческие фигуры, составляющие единую зыбкую изменчивую стихию.

В это время у Серовых родилось уже трое детей (всего их было шестеро). Иного рода, но столь же заостренной парадоксальностью отмечен портрет Иды Рубинштейн (1910, Государственный Русский Музей) – знаменитой русской танцовщицы, блиставшей в экзотических постановках дягилевской балетной антрепризы в Париже. В коллекции ГТГ находитсяпортретещё одного друга Серова –Константина Коровина. Воздействие Врубеля на человека – яркое, шокирующее.

Я хотел родиться и не родился»65. А. Грабарь). Портреты певца Таманьо и художника И. Левитана были также выполнены в несколько сеансов. Картину можно написать в любом заданном тоне»37. Произведения, в которых переплеталось трагическое и героическое, предшествовали созданию портрета А. М. Горького, а также таких капитальных полотен, как портреты М. Н. Ермоловой и Ф. И. Шаляпина (все — 1905). И если не всё творчество Серова можно назвать «отрадным», то есть в этой картине то, с чем художник не расстанется – стремление проникнуть во внутренний мир изображаемого. соч., с. 345. Леняшин).

По аллее проходили редко, да и то старались обходить это место во время работы художника». Основная черта их – благородство, правдолюбие искренность»7, – это А. Н. Бенуа. К ним не отнести слова: «Наступило время, когда музыку хотели видеть, а живопись и скульптуру слышать»31.

Так в портрете соединились настоящее лицо и маска как «суть творчества трагического актера»5254. Эти две замкнутые натуры чем-то подошли друг к другу. Газета «Русские ведомости», разместившая отчёт о мероприятии в номере от 13 марта 1907 года, писала, что портрет Ермоловой, «очень эффектно освещённый и окружённый лаврами», стал украшением зала.

Раздражался, писал жене: «Жаль, мы не очень с княгиней сходимся во вкусах Странно. Будто свет бьется о какие-то углы и не успокаивается, не находит места себе. Живописцу было важно обозначить границы «скульптурного» контура и одновременно показать фактуру тонкого бархата. Выполненная на холсте углем и темперой, «Рубинштейн» олицетворяет новые отношения между рисунком и живописью, возникшие в поздний период. Он известен своим собирательством современной ему французской живописи.

Он мне по творчеству не близок, хотя большой мэтр. Васнецов очень долго работал над своими «Богатырями», постоянно отвлекаясь на другие заказы, выигрывая конкурсы на росписи храмов, в отличие от Врубеля, которые эти конкурсы постоянно проигрывал. — В. Р. ) Категоричную оценку искусства передвижников Врубель дал, высказываясь по поводу картины И. Репина «Крестный ход в Курской губернии», которая тогда, в 1883 году, экспонировалась на XI выставке Товарищества передвижников. В середине 1894 года они совершили совместную поездку на север — в Архангельск и на Мурман по специальному заданию Ярославо-Архангельской железной дороги, возглавляемой С. Мамонтовым, откуда привезли множество этюдов, в которых у Серова по сравнению с более ранними пейзажами появились «серебристая гамма», а также «изящный и вкусный мазок». Газета «Русские ведомости», разместившая отчёт о мероприятии в номере от 13 марта 1907 года, писала, что портрет Ермоловой, «очень эффектно освещённый и окружённый лаврами», стал украшением зала13.

Греция стала ближе. Однако в серовском портрете Мазини, которого Ф. Шаляпин считал не певцом, а «серафимом от бога», раскрыта вовсе не его артистическая сущность, «на холсте навеки пригвожден капризный и наглый баловень всесветной славы, развалившийся в кресле с надменно и презрительно откинутой назад головой и томным взглядом покорителя сердец» (И. «Импрессионист – это Веласкес»34, – запишет К. А. Коровин слова А. Цорна. Человек далеко не богатый, «почти нищий» (так говорил сам Валентин Александрович), он, по словам И. Э. Грабаря, «был сдержан с «богачами», с которыми никогда не сходился слишком близко. Интересно отметить, что портрет О. К. Орловой, достаточно определенно «обнаживший» не слишком привлекательную человеческую сущность его высокородной заказчицы, не понравился ей и был передан в Русский музей, носивший тогда имя императора Александра III.

Портрет – другое дело: «Вот приедут господа, посмотрят, что мы написали – уверен, придется не по вкусу – ну, что делать – мы ведь тоже немножко упрямы»16. Серов отходит от критического реализма своего учителя Репина к «реализму поэтическому». Его отставка была принята в мае 1905 года56. Но, как одного из персонажей У. Эко, его страшит поспешность.

Когда он рисовал басенного страждущего льва, он сам делался похож на него»60. Правы (или неправы, что в данном случае одно и то же) обе стороны. Эмоциональную и творческую «отдушину», необходимую художнику в тяжкой «кабале» заказной портретной работы, составляли образы детей, своей чистотой и непосредственностью призванные компенсировать все более возраставший и в жизни и в искусстве дефицит «отрадного». Трудно сказать искренне ли доволен был заказчик, сумел ли он в своем отношении к произведению, созданному выдающимся портретистом, подняться над личными чувствамиили же, как об этом принято писать, был вынужден «сделать хорошую мину при плохой игре».

Существует как интеллектуально-пластическая антиномия. Мысль рождалась, утверждалась, запечатлевалась на полотне., «Каждый его. Модельер и её заказчицы упомянуты в строчках Марины Цветаевой: «Та богиня— мраморная. Ермолова выходила на сцену в образах Марии Стюарт в одноимённом спектакле по пьесе Шиллера, Жанны дАрк в «Орлеанской деве», Катерины в «Грозе» в постановках по произведениям Александра Островского она сыграла в общей сложности более двадцати ролей8комм. Своей картиной Серов хотел подчеркнуть талант актрисы, создать ей памятник.

Себастьян» и «Прометей», «Нарцисс» и «Милосердный самаритянин», «Дон Кихот и Санчо Панса» и «Свидание Ромео и Джульетты». Благоговение вызывают мастера мистической формы – Микеланджело, Рафаэль, Леонардо. В «Девушке, освещенной солнцем», написанной прямо на открытом воздухе, еще в большей мере сказались принципы пленэрной живописи. Орловой (1911, Государственный Русский Музей), который очень хорошо показывает, что значило в устах Серова выражение «делать характеристику».

/ Нарядить— от Ламановой». От нее веет здоровьем, безмятежностью. Он же сумел убедить Ермолову, не любившую «выставлять себя напоказ», дать согласие на совместную работу с Серовым2. Князь явно позирует на фоне прекрасной парковой архитектуры, сочной зелени, хотя пейзаж здесь подчинен задаче создания декоративного парадного портрета, а великолепный арабский жеребец, чутко «прядущий ушами», косящий умным внимательным глазом в сторону художника, воспринимается едва ли не как его подлинный главный герой. Прошло одиннадцать лет и им был создан ее же, С. М. Лукомской (по мужу), небольшой акварельный портрет (1900) — истинное чудо постижения глубины сложного душевного мира прекрасной женщины, мира трагического, выраженного не только в ее скорбном взгляде, но главным образом в колорите, в траурной гамме коричневого и черного.

Чутье художника, безупречный акус помогали ему и в музейной работе. В портрете М. Н. Здесь один из источников его внутренней драмы, та суровая почва, на которой вырастали и пластический стоицизм «античного цикла» и портретирование последних лет, его новое, рождаемое в муках совершенство. Серов создал незабываемый образ человека свободного духом, человека-творца. Только очень Смелый колорист мог позволить себе соединить на одном полотне густо-синее с золотым и желтое с розовым, создав цветосочетание, по его же собственному выражению, «несколько цыганского типа», рискованное хотя бы уже потому, что само по себе оно граничит с безвкусицей. Силуэт актрисы и общий фон требовали определённого размера и пропорций. Портреты Серова, кроме «Ермоловой», не всплывают в памяти, подобно портретам М. А. Врубеля и Б. Д. Григорьева, К. А. Сомова и Н. И. Альтмана, когда мысленно представляешь себе образы нового века.

Дело в том, что если в любом портрете испорчены глаза, то реставрировать его невозможно. Если в его ранних работах (например, в «Девочке с персиками») искусствоведы обнаруживают мажорное мироощущение автора, позитивно относящегося к «цветущему усадебному укладу», то полотна, написанные художником во время Первой русской революции, несут на себе печать «России омрачённой»55. Миловидного, еще не брившегося Феликса нарядили певичкой и устроили ему ангажемент в «Аквариуме» — самом шикарном из петербургских кабаре.

«Трагическая Россия как бы прислушивается в этих портретах к самой себе, прислушивается нутром»59. В своем отношении к революции 1905 года В. А. Серов оказался достойным современником А. А. Блока, А. М. Горького, М. Н. Ермоловой, Ф. И. Шаляпина. Радость беспричинная. Тридцатитрехлетний пейзажист находился тогда в зените славы. Иначе.

Уже в рисунках конца 1870-х годов – «В вагоне III класса», ахтырские и абрамцевские пейзажи – ощутимы свобода и уверенность в себе, которых не было в талантливых, но штудийно-подробных живописных этюдах – «Н. Оно стало первым в цикле портретов корифеев Малого театра, которые создал Серов. Здесь один из источников его внутренней драмы, та суровая почва, на которой вырастали и пластический стоицизм «античного цикла» и портретирование последних лет, его новое, рождаемое в муках совершенство. И оба трудились по первоисточникам венецианского возрождения. Все «фигуры в чёрном» у Серова одиноки: изображения Шаляпина и Горького написаны на абсолютно пустынном фоне Леонид Андреев словно погружён во мрак графически точные линии стены и зеркал на портрете Ермоловой созданы для того, чтобы сосредоточить внимание на властном лице и силуэте актрисы60. Да ещё и с издевательствами.

Последние двадцать лет жизни Серова — почти сплошная, непрерывная борьба с заказчиками. У Левитана они только дополнение пейзажа и то редкое. А потом, вдруг – бремя славы, когда поклонники едва давали жить. В рассуждениях зажиточного мужика-крахмалозаводчика отчетливо просматривается обывательский «здравый смысл» человека, уже утратившего способность непосредственно воспринимать окружающий его мир, природу, что так высоко ценил в крестьянах В. А. Серов. Однако общее настроение их картин— разное. Крестьянские образы Серова целостны по мироощущению. Но его образы – от «Ляли Симонович» (1880), портретов О. Ф. Трубниковой, «Детей» до портретов С. М. Лукомской (1900) и С. В. Олсуфьевой (1910), М. Н. Акимовой (1908) и М. С. Цетлин (1910) – окрашивались все более минорными созвучиями.

Принципиальность, преданность Серова «трем правдам — социальной, человеческой, художественной» выражались и в его гражданском мужестве. Это наполняет картину теплом домашнего уюта. Она возникает перед ним, как видение, грациозно изогнувшаяся (мы видим этот «выверт»-изгиб и во многих портретах 1900-х годов), не то стоящая, не то танцующая, прекрасная и недоступная. Модельер упомянута в строчках Марины Цветаевой: «Та богиня— мраморная.

А в этот раз Щербатовы долго ждали художника и, наконец, решили позвонить ему домой. Генезис «Девочки с персиками» сложнее. Как ни умолял В. О. Гиршман изменить в его портрете жест, Серов стоял на своем – «я ведь злой». Тогда картина была бы самой правдой»18, – напишет Х. Ортега через много лет после портретов М. А. Морозова и В. О. Гиршмана, А. В. Касьянова и В. М. Голицына, А. В. Цетлин и О. К. Орловой, по поводу которых Серов сказал: «Я, внимательно вглядевшись в человека, каждый раз увлекаюсь, пожалуй, даже вдохновляюсь, но не самим лицом индивидуума, которое часто бывает пошлым, а той характеристикой, которую из него можно сделать»19. Но главным остается лицо – красивое, гордое, отрешенное от всего мелочного и суетного. «Белый лист бумаги.

Он искал мучительно. И купил картину. Даже поведенческие установки художника при написании этих картин разнились: работая с Юсуповой, Серов словно стремился избежать переоценки образа княгини, тогда как во время сеансов с актрисой он интуитивно ставил перед собой иную задачу: «Достаточно ли поднял, возвысил»50. Но столь же очевидно, что в портретах Серова присутствует нечто, позволяющее одним авторам видеть в них высшую истину, другим – искажение, произвол. — В. Р. ). Хорошо.

Меняется форма позирования. Как будто он сидит за прилавком, облокотившись на него и стережёт свой товар. 2, был впоследствии назван сотрудниками Музея Ермоловой «домом с привидениями». Портрет написан в очень необычной для законченной работы технике – углём на холсте. К. Бенуа» (1908), «Г.

С этой картиной произошёл необыкновенный случай. Угадывали все сразу — «не так, как образованные, обыкновенно поначалу ничего не разбирающие», прибавлял Серов. Этими чертами отличаются портреты князей Юсуповых (1901-1903г. ), которых Серов начинал писать в Петербурге в 1901 году и продолжил в их родовом имении Архангельском под Москвой, портрет приват-доцента Московского университета, миллионера М. А. Морозова (1902г. ).

«Волк и журавль» – это анатомия любви-ненависти: в волчьем взгляде то угроза, туповатая злобная решимость, то страдание и глуповато-трогательное восхищение невозможной красотой журавлихи. В 1920 году кружок прекратил своё существование и вместе с частью его собрания портрет стал собственностью Малого театра1621. Удивляешься, как умели голландцы передавать все, что видели»29. Неизвестно. «Некрасивая, в сущности, но изящная и тонкая, неинтересная в разговоре и неумная» — такую характеристику в своей монографии 1965 года дал ей Грабарь.

Он поочередно страстно увлекается спиритизмом, фотографией, театром, даже курением опиума (к наркотикам он будет потом неравнодушен всю жизнь, но без фанатизма). Вопрос вкуса: что предпочесть – текучую акварельность «Саши Серова» (1897) или властность угольных контуров в портрете К. П. Победоносцева, легкую вязь нежных, бережных штрихов в «Детях Боткиных» (1900) или трагический взлет линии в портрете И. Ю. Грюнберг (1910), графическую чистоту «Карсавиной» (1909) или тональную пластичность «Станиславского» (1911), почти абстрактную отвлеченность «натурщиц» (1908—1911) или жизненный и художественный трепет уникальной серовской анималистики. Хотя Серов выбрал такую позу певца, конечно, неслучайно. Интересно, можно ли было бы определить словом «нарядный» парадный портрет княгини Ольги Константиновны Орловой (1911), «последний подлинный шедевр Серова, произведение, могущее быть поставленным наряду с величайшими произведениями всех времен» (И. «И, может быть, в нем был не столько художник, как ни велик он был в своем искусстве, сколько искатель истины», — писал о Серове его ближайший друг Константин Коровин.

В лучших портретах Серова характерное доведено до вершины»45, – восхищался Б. М. Кустодиев. Вечером 21 ноября Серов, по словам драматурга Сергея Саввича Мамонтова, «сделал свой последний штрих на этом портрете и в общих чертах он уже был закончен»— оставался, вероятно, только один сеанс. Краски почти те же, что в упомянутом портрете Ермоловой, но звучат иначе изысканнее. Нет того смирения и терпения, как в позе кузины на картине «Девушка, освещённая солнцем», когда Маша была готова сидеть и позировать часами и днями.

Фигуры сообщают природе исторический, «античный» характер пейзаж торжественной мерностью чередующихся планов, эпическим разворотом пространства, прозрачностью красок рождает лирическое чувство, которое является сущностью серовского отношения к античности. Основная черта их – благородство, правдолюбие искренность»7, – это А. Н. Бенуа. Годовалые жеребята — «стригуны» — пьют воду из корыта — большой деревянной колоды. В эти же годы Серов пишет портрет светской львицы, красавицы Генриэтты Гиршман. Наработавшись до изнеможения, Серов с трудом добирался до дому и валился на кровать. Певец изображён в очень неудобной, нехарактерной позе. В. В. Розанову, в 1914 году, послышался голос: «Это я, Серов к несчастью.

Этим подчеркнута значительность личности Петра. Ведь это лучшую частицу жизни у человека украсть. » (Выделено мной. В основу картины «Похищение Европы» (1910) положена легенда о Зевсе, который, превратившись в могучего Быка, похищает финикийскую царевну Европу и увозит ее на остров Крит. Эти «неоклассические» произведения стали ярчайшим образцом поисков «большого стиля», которые Серов вел в последние годы своей преждевременно оборвавшейся жизни (он умер 46 лет от болезни сердца). – трудно сказать. Не исключено, что именно полотно Серова дало импульс к появлению картины Михаила Нестерова «Портрет О. М. Нестеровой».

Поздней осенью того же года в имении художника Н. Кузнецова под Херсоном он написал этюд «Волы», в работе над которым со всей определенностью проявил главные свойства своего характера — огромную выдержку и упорство в достижении цели. На фоне этих традиций мировоззренческим «катализатором» при написании портрета Ермоловой стали события Первой русской революции. Не интересом к античности или петровской эпохе одарили Серова мирискусники, а утверждением созвучных ему ценностей – «подлинности», «красоты», «свободы». Серов сам заказал для портрета Ермоловой дубовую раму, выполнив её эскиз. Н. Юсуповой, женское и человеческое обаяние которой во многом определяло творческое самочувствие художника во время работы над этим полотном: «Княгиня пришла, славная княгиня, ее все хвалят очень, да и правда, в ней есть что-то тонкое, хорошее кажется, она вообще понимающая».

О том, что взойдет из свинцовых «семян», брошенных в русскую землю щедрой рукой Николая Кровавого, говорит другой рисунок «Виды на урожай 1906 года»: легкие пушистые облака плывут над сжатым полем, на котором вместо скирд стоят составленные в «козлы», ощетинившиеся штыками винтовки карателей. В число людей, принявших картину, входил литературовед Сергей Дурылин— он, в частности, писал, что портрет Ермоловой является «лучшим отражением творческой личности» актрисы. Однако изысканное сочетание в портрете, написанном темперой на картоне (отчего его живописная поверхность стала благородно-матовой), сдержанной монохромности с напряженной декоративностью (натюрморта) входило важной составной частью в творческий замысел автора как средство характеристики модели по методу «от противного». В своем роде ничего»63, – скажет В. В. Розанов об одном из серовских автопортретов. Среди воспоминаний учеников и художников, близко знавших Серова, сохранились сведения о его работе над портретом. Легко сказать, но трудно поверить.

Серов входит в систему неоклассики. Чистяков. Но когда смотришь на «юсуповские» холсты, на каллиграфически утонченного изысканного «Н. Неустанно повторяя своим ученикам: «Простота — высота» и при этом как бы ставя между этими словами «знак равенства», Чистяков тем самым определял сверхзадачу на всю их последующую творческую жизнь. Как Возрождение воззвало к позапрошлому – античности, чтобы вырваться из непобедимого средневековья, маньеризм апеллировал к средним векам, дабы освободиться от гнета ренессансного совершенства, как романтики при помощи готических архаизмов и барокко преодолевали гипноз школы Давида, а передвижники, опираясь на Веласкеса и «реализм» ХVII века, бежали от неумолимого академизма-классицизма к «правде жизни», так и К. А. Сомов, К. С. Петров-Водкин, Л. С. Бакст, В. А. Серов в неоклассическом панцире рушили бастионы пострепинского реалистически-импрессионистского всевластия, дабы «похитить Европу», двинуться вперед, к тому, что Андрей Белый называл «грядущей цельностью», что станет и «Автопортретом» В. И. Шухаева, А. Е. Яковлева и «Черным квадратом» К. С. Малевича.

«Вдоль речки, по мало наезженной дороге, едет в телеге баба. Правда, спустя много лет, в 1914 году, он же утверждал обратное, говоря о том, что многие лучшие мастера «Мира искусства» и «Союза русских художников» «начинали свою карьеру у нас, передвижников. В молодости он рефлексирует: «Картины, да картин – не пишу, хотя какие-то образы и мелькают иногда в душе и в глазах, если можно так сказать.

Он издевался над ними кистью»14. В обоих портретах Серов, наряду с Коровиным, дает образец импрессионистической живописи. Ему вторит И. Э. Грабарь: «Две основные черты характера, которыми он резко отличался от всех окружающих, объясняют все его искусство: правдивость и любовь к простоте»8. Серов же наоборот, терпеть не мог беспорядка и грязи. Исходили подобные оценки не только со стороны моделей, чуть ли не единодушных в том, что «писаться у Серова опасно»12, но и от художников и критиков, чрезвычайно к нему расположенных.

Европа уподоблена архаической Коре. Созданные практически одновременно «Морозов» и «Юсупова», – это «смена вех», знаки разных миров: этического – передвижников и эстетического – «Мира искусства». Только необыкновенной отзывчивостью Серова на все лучшее, что было в мировом художественном наследии, а также его высочайшей культурой можно объяснить создание произведения, в котором оказались необыкновенно гармонично сплавлены элементы древневосточного и греческого (главным образом архаического) искусства. Вертикальная форма полотен, на которых актриса и певец написаны в полный рост, с ног до головы, превращают картины «в настоящие памятники исторической значимости артиста».

Серов и Остроухов подружились еще в Абрамцеве, вместе они путешествовали по Италии. — Новости и биржевая газета, 1896, 1 марта. Эйзенштейн), оказывается в «двойном обрамлении» — угла рамы зеркала и отраженного в нем карниза, при этом возникает полное ощущение того, что «муза Трагедии» непосредственно у нас на глазах вырастает в своем величии. Красивый изысканный колорит (золотисто-красноватые тона столика, серебристый блеск стекла, черная бархатная кофточка, белое полотенце, перекинутое через плечо), артистический рисунок фигуры, красивой головы в сложнейшем повороте и тонкой, как бы точеной руки – все способствует тому, что образ Гиршман в какой-то мере читается тоже как некая принадлежность туалетного набора изящных безделушек (это впечатление усиливается и контрастом хмурого, сосредоточенного лица самого художника, отраженного, как бы мимоходом.

Изменение образа лирического героя шло у Серова постепенно— с годами для него стали более привлекательными не свежесть и обаяние юности, а «тонкие движения умудрённого жизнью сердца»51. В портрете поворот лица был изменен по сравнению с эскизом. Краски портрета— скупые, неяркие, не нарушается основное трезвучие: серый, чёрный, коричневый цвет. Заметки о 24-й выставке передвижников.

которые прославили Серова, было для него мучительным, как он говорил, подобием болезни. Она оказалась права. Созданная им после посещения Греции картина «Terror ап-tiguus» («Древний ужас») (1908) способна вызвать в памяти зрителей легенду о гибели Атлантиды: вспышка гигантской молнии освещает увиденный сверху мир, затопляемый ринувшимся на материк морем. Картина «Девушка, освещенная солнцем» строится на контрасте затененного первого плана и ярко освещенного солнцем – второго. Художник М. Курилко пишет: «Валентин Александрович ставил мольберт почти рядом с натурой. В эти же годы Серов пишет портрет светской львицы, красавицы Генриэтты Гиршман. Теперь же декоративно-стилистическим склонностям чем-то отвечает форма изначально несущая в себе ритмические свойства: овалы портретов Е. С. Карзинкиной (1906), Е. Л. Алафузовой (1907—1908), А. К. Бенуа, Е. П. Олив, А. А. Стаховича (1911), Г. Л. Гиршман, круг – Н. К. Кусевицкой (1910).

Однако в полотне, написанном им в любимом Домотканове, на котором изображены ожидающая ребенка жена Ольга Федоровна, а также двое старших детей художника играющие в высокой траве на залитой солнцем поляне, хотя и царит ясная гармония, но уже не ощущается былой безмятежности С годами он, видимо, все яснее начинает осознавать, что «на свете счастья нет, но есть покой и воля». Но, судя по всему, это входило в замысел, точно так же, как «странная», на первый взгляд предельно неустойчивая композиция — вычурных очертаний диван развернут по диагонали в пустом пространстве полотна настолько большом, что маленькая, хрупкая, почти жалкая фигурка женщины в желтом платье и золотых туфельках, робко сидящая в уголке, почти теряется в нем. Для того, что бы это понять, надо «разрезать» портрет на две части по вертикали и закрыть вторую половину картины. Тонкое, волевое, творчески взволнованное, дышащее чувством собственного достоинства. И вот таким образом важно сказать: Серову повезло – он завершил портрет О. К. Орловой (1911). Если же вести отсчет от абрамцевских и домоткановских пейзажей второй половины 1880-х годов, если вспомнить о том, что поэтическая гармония «Девочки с персиками» и «Девушки, освещенной солнцем» во многом определялась высокой степенью слияния человека с природой, а также учесть, что для молодого Серова природа была одним из главных средств выражения его «отрадного» отношения к миру, то станет понятно, почему именно в ней он и в более поздние годы видел едва ли ни единственную для себя возможность воплощения поэтического идеала.

Конечно, это нужно, это необходимо, но этого еще недостаточно. Портрет – другое дело: «Вот приедут господа, посмотрят, что мы написали – уверен, придется не по вкусу – ну, что делать – мы ведь тоже немножко упрямы»16. Можно без конца любоваться листами-вариантами «Тришкина кафтана», в которых смеховая культура воплотилась с блеском, сопоставимым с П. Гаварни и П. А. Федотовым. Известно только, что еще в 1903 году, т. е. задолго до путешествия в Грецию, Серов уже думал о «Навзикае» и видимо, не случайно в том варианте картины, который нам представляется окончательным (1910, Гос. 4 И. Грабарь, указ.

Орловой, Акимовой, — которые считаются живописными шедеврами, Серов, как чеховский Петя Трофимов из «Вишневого сада», никогда не забывал, что предки этих женщин были крепостниками, что за каждым деревом в их роскошных садах можно при желании увидеть лица засечённых насмерть мужиков Писание портретов. Валентин Серов работал быстро иногда слишком быстро. Эту точку и нарекли правдой. Искусствовед Игорь Грабарь в своей публикации в журнале «Весы» (1, 1908) назвал краски картины «тяжёлыми, тоскливо-серыми и бесцветно-чёрными»65. В рисовании академической (1880—1885) и послеакадемической поры врожденное чувство линии обогащается композиционной изобретательностью, фактурным шумом и приводит к замечательным художественным результатам – «Св.

В 1902 году Серов писал портрет Михаила Абрамовича Морозова: «Московский купец, сын одного из Тит Титычей Островского, но уже приват-доцент Московского университета, стоит посреди своей гостиной «в китайском вкусе» (И. Она, позируя художнику, была погружена в свои драматические мысли. Однако мысль картины о конечном торжестве «вечной женственности» (Вяч. Красивый изысканный колорит (золотисто-красноватые тона столика, серебристый блеск стекла, черная бархатная кофточка, белое полотенце, перекинутое через плечо), артистический рисунок фигуры, красивой головы в сложнейшем повороте и тонкой, как бы точеной руки – все способствует тому, что образ Гиршман в какой-то мере читается тоже как некая принадлежность туалетного набора изящных безделушек (это впечатление усиливается и контрастом хмурого, сосредоточенного лица самого художника, отраженного, как бы мимоходом.

Фигуры русских богатырей написаны в ракурсе «снизу вверх», вот таким образом они и выглядят такими мощными. И купил картину. Конечно, Валентин Серов затевал большой, основательный портрет певца в масле. Удивляешься, как умели голландцы передавать все, что видели»29. «Девушка, освещенная солнцем» и «Аделаида Симонович», оставшаяся в тени своих более удачливых третьяковских «сестер», но не уступающая им ни по обаянию образа юности, ни по сверкающей цветотональности, – справедливо рассматриваются в системе импрессионизма, одним из творцов которого был Серов и адекватно воплощают основные импрессионистические идеи.

Девочка изображена сидящей за столом в столовой дома Мамонтовых. Серов и Левитан. В мае— июне 2016 года картина выставлялась в Лондоне на проходившей в Национальной портретной галерее выставке «Россия и искусство: эпоха Толстого и Чайковского». Интересно, что отзывы об этой картине были точно такими же, как и отзывы на картину Ренуара «Обнажённая» иногда называемую «Жемчужиной» (ГМИИ). Освещённые складки платья создавались на чёрном фоне с помощью «жидких прописок» белилами. Для постановки оперы своего отца А. Серова «Юдифь» в петербургском Мариинском театре (1907) он исполнил эскизы декораций, костюмов, грима, а также написал портрет Ф. И. Шаляпина в роли царя Олоферна.

е. художники. Перед нами свободное искусство. 19 Валентин Серов в воспоминаниях, т. 1, с. 541.

Василий Дмитриевич Поленов, Елена Дмитриевна Поленова. Ему вторит И. Э. Грабарь: «Две основные черты характера, которыми он резко отличался от всех окружающих, объясняют все его искусство: правдивость и любовь к простоте»8. Впоследствии Серов рассказывал живописцу и искусствоведу Игорю Грабарю, что писать «в этой скрюченной позе, без возможности не только отойти, но и пошевельнуться», ему было непросто. Домотканово». Высокородного хозяина Архангельского Серов изобразил по его желанию на коне «Князь скромен, хочет, чтобы портрет был скорее лошади, чем его самого, — вполне понимаю». В 1881 году Серов исполнил графический портрет П. Чистякова.

---