Христос Во Гробе Ганс Гольбейн
«мёртвый Христос в гробу»— картина художника Ганса Гольбейна Mладшего. «мёртвый Христос в гробу»— картина художника Ганса Гольбейна Mладшего. Это так называемый "Мертвый Христос", копия картины Ганса Гольбейна "Христос во гробе"», — пишет в своих Комментариях к роману Татьяна Касаткина10.
«Мёртвый Христос в гробу», Ганс Гольбейн — описание картины
При этом пределла того же самого алтаря Кольмара, выполненного Грюневальдом изображает Христа совсем не так, как на «Распятии». Это Тот же Иконографический тип Иисуса-Мужа скорбей (в западноевропейском искусстве) является изображением Христа в терновом венце, с кровавыми следами от бичевания и с орудиями Страстей. Увидеть и поверить вопреки очевидности. 2: 17). Однако Христос у Грюневальда не изолирован так, как у Гольбейна. И это как бы омывает их грешные души, создает иллюзию прощения – он много страдал. Русский культурный человек XX столетия знакомился с той же картиной прежде всего через посредство романа Достоевского «Идиот» и комментариев к нему, отсылавших, в том числе, к тому же карамзинскому тексту. «Мертвый Христос» Гольбейна является весьма редким — если не единственным — примером, который удерживается в самом месте этого раскола представления, о котором говорит Гегель.
Русский культурный человек XIX столетия знакомился с знаменитой картиной Гольбейна Младшего, как правило, сначала заочно: через описание и интерпретацию ее Карамзиным в «Письмах русского путешественника». Романом «Идиот» Достоевский ответил: не по силам.
В гроб разваливающейся Украины вбили последний гвоздь
В обоих изображениях, в каждом по-своему. Вот таким образом оно обрело поразительную катарсическую силу. Это состояние Христа умершего есть тайна погребения и сошествия в ад. И если это так, то каким тогда был его первоначальный вид.
«Оплакивание» Грюневальда, более строгое, нежели «Распятие», уже предлагает возможность перехода готического искусства к Гольбейну. В общем — ни католик, ни протестант, ни гуманист. Однако движение, наглядное в сочетании картин имплицитно присутствует в самом «Мертвом Христе». В «Мертвом Христе» за пределы передней плоскости картины выходят волосы и кисть правой руки. Но интересно даже не столько подобное совпадение, сколько то, что в это же время у Гольбейна рождается первенец, сын Филипп. Ибо если нет бессмертия, то получают силу высказывания типа: «Жизнь коротка искусство вечно». Отец мой, зачем ты оставил меня. ».
Почему именно в данном случае репродукции оказались особенно неадекватны оригиналу. Изображение мертвого Христа, лежащего на погребальном столе, знали и немецкая и итальянская традиции. То есть в романе «Идиот» картина появляется в том ракурсе, в каком смотрели на нее Карамзин и Достоевская. Такого рода образы встречались вплоть до XVI века, особенно в венецианском искусстве (например, картина Карпаччо «Положение во гроб»).
Глядя отсюда, мы смогли бы констатировать: «настоящий мертвец». Напротив, Гольбейн оставляет труп в странном одиночестве. И что, если при жизнииных воскресения не произойдет. Выдающийся портретист.
Однако Христос у Грюневальда не изолирован так, как у Гольбейна. Достоевский не отвечает на этот вопрос. Такого рода образы встречались вплоть до XVI века, особенно в венецианском искусстве (например, картина Карпаччо «Положение во гроб»). ак, в «Christus vera lux» («Христос — свет истины»), диптихе изображающем папу Льва X, в обложке первой лютеровской Библии, вышедшей в Базеле и в иллюстрациях к Ветхому завету в переводе Лютера Гольбейн скорее выражает личное мнение, чем иллюстрирует общую догму. И еще одно обстоятельство надо учитывать в связи с этой картиной. Мне кажется, художники обыкновенно повадились изображать Христа и на кресте и снятого со креста все еще с оттенком необыкновенной красоты в лице эту красоту они ищут сохранить Ему даже при самых страшных муках. Картина представляет собой погрудное изображение Евы, держащей в руке надкушенное яблоко и Адама, одной рукой обнимающего Еву.
Гольбейн был так потрясён видом утопленника в Рейне (подсознательно связывая видимое здесь и сейчас с видимым по всей современной ему Западной Европе – разврат сам по себе и разврат борьбы с развратом что именно разврат – говорит неприличный жест, в который сложились пальцы правой руки и бугор над пахом), что срисовал утопленника с натуры, лишь в названии абсолютизируя Зло на весь теперешний мир, раз аж так решил вещь назвать. modificatio — установление меры, опре-деление размера, деление на ритмические части) реальности. Именно по этой причине образ христовой и человеческой смерти у Гольбейна незримо сообщается с «Похвалой глупости» (1511) Эразма Роттердамского, другом иллюстратором и портретистом которого Гольбейн стал в 1523 году.
Христос во гробе – Ганс Гольбейн
Вот таким образом искупление (выкуп, освобождение) предполагает замену верующих на Спасителя, которая также оказалась предметом множества интерпретаций. «Гольбейнова Мадонна» упоминается в «Идиоте» (ее лицо Мышкин сравнивает с лицом Александры Епанчиной) и часто возникает в подготовительных материалах к роману: жена (прототип будущих женских образов «Идиота») «тиха, чиста и прекрасна», как «Гольбейнова Мадонна», она даже пишет письма «слогом (. Жизнь неисцелима изнутри себя, если нет Бога.
Когда эти качества переносятся в религиозную живопись, как, например, в картине Ecce Homo (Пьяченца, Городской музей), вид человеческого страдания становится невыносимо мучительным. И здесь все собрались на Голгофе, усеянной брошенными черепами распятых. Человек наполняется божественным светом, светом благодати – и в этом его спасение. Гравюры эти впоследствии издавались в виде листов или книги (обычно же на этот сюжет создавались фрески). Внешне все выглядит так, словно князь обманывает Рогожина, не исполняет своих обещаний.
Да от этой картины у иного еще вера может пропасть. ». Внешний облик Гольбейна сохранили два портрета. Правда, это лицо человека, только что снятого со креста, то есть сохранившее в себе очень много живого, теплого ничего еще не успело закостенеть, так что на лице умершего даже проглядывает страдание, как будто бы еще и теперь им ощущаемое (это очень хорошо схвачено артистом) но зато лицо не пощажено нисколько тут одна природа и воистину таков и должен быть труп человека, кто бы он ни был, после таких мук. Горизонтальные линии замещают вертикальные линии «Распятия» и труп представляется скорее элегическим, чем трагическим, — грузное и тяжелое тело, переполненное мертвенным спокойствием. Как картина Гольбейна. То есть они утрачивают самое главное в истинном произведении искусства — ритм. Выражение «Mors ultima linea rerum» и в самом деле могло бы быть девизом базельского «Мертвого Христа», если бы это не был девиз Горация и Эразма.
Если он и украшает декор и одежды, он изгоняет иллюзию схватывания характера. Это, действительно, была страшная картина. во что-нибудь верить.
Немецкие художники второй половины XIV века часто изображали поруганное мертвое тело Христа. По легенде, шёл как то Николай Мерликийский по деревне мимо дома бедняка. И конечно, в сознании читателя не может не возникнуть представления о всяком человеке как о приговоренном, чему особенно способствуют введение фигуры больного чахоткой Ипполита и предсказание князем смерти Настасьи Филипповны на первых страницах романа (это предсказание вообще позволяет описать весь роман как историю приговоренной от момента вынесения приговора до его исполнения: как ту самую минуточку, что вы-прашивала у палача графиня Дюбарри). Надо ли говорить, что опасающаяся штрафа Анна Григорьевна на стул не вставала. Позже в комментариях к роману «Идиот» и в воспоминаниях Анна Достоевская более подробно описала происшедшее: «Картина произвела на Феодора Михайловича подавляющее впечатление и он остановился перед нею как бы пораженный. Гольбейн Младший изобразил труп со всеми признаками начавшегося разложения.
Вселенная Эразма, кажется, подходит ему больше, чем вселенная Лютера. Показав в такой очевидной наглядности истерзанное и пребывающее в смерти Тело Христа, лишив Его какого-либо окружения и предельно обострив проблематику Страстей, Гольбейн тем самым оставил зрителя без посредников перед самым главным для человека вопросом и искушением: воскрес ли Этот Человек или «темная, наглая и бессмысленно-вечная сила», по слову Ипполита, взяла верх над Ним, а значит, над всеми нами. Он знает, что Рогожин следит за ним. Молитва страждущего, когда он унывает и изливает пред Господом печаль свою. Татьяна Касаткина в своей статье о картине Гольбейна пишет о том, что если смотреть на картину так, чтобы она находилась на уровне глаз (Достоевский в базельском музее не постеснялся встать на стул, чтобы увидеть картину именно в таком ракурсе), то по положению напрягшегося тела Христа видно, что художник изображает самое начало Воскресения.
Тело Адама солнечно загорелое и словно лучится внутренним теплом, но на бледном теле Евы, если присмотреться, уже заметны тени, — словно она уже тронута, едва-едва, наступающим тлением, словно уже начали сказываться последствия вкушения запретного плода, от которого, как было сказано Богом, «смертию умрешь» (Быт. Образ Лютера мужествен, но лишен брутальности более ранних его изображений. Можно ли еще рисовать, когда связи, привязывающие нас к телу и смыслу, рвутся. С другой стороны — эти волосы и рука, которые выступают за постамент, словно бы они могли повернуться к нам, как если бы рама не удерживала труп.
Ганс Гольбейн Младший — «Мертвый Христос в гробу»
Наиболее очевиден он в судьбе Рогожина, отказавшегося от всяких попыток избежать наказания, то есть заключения в «мертвом доме», решившегося на эту гражданскую смерть (Достоевский подчеркивает мотив лишения прав сословия и состояния), чувствующего, а может и понимающего, что только через действительную смерть прошлого себя он сможет начать новую, другую жизнь. Соперничая с эротическим витализмом Я или же ликующей изобильностью экзальтированных или гнетущих знаков, выражающих присутствие Эроса, смерть превращается в отстраненный реализм или, более того, в воинственную иронию — таковы «танец смерти» и лишенная иллюзий распущенность, проникшие в стиль художника. Можно, конечно, отнести видимую на картине пробуждающуюся жизнь, живое и теплое, на счет того, что смерть еще не успела окончательно восторжествовать, но Гольбейн-то абсолютно недвусмысленно изображает время (последний момент)субботнего одиночества Христова, то есть момент Его пребывания во гробе, после снятия со креста и погребения.
Покинутость Христа предлагает проработку этого ада, которую можно выполнить в воображении. В верхних — в левой в поле щита были изображены два треугольника без нижней стороны, один под другим, более всего напоминающие наконечник стрелы, устремленной вверх в правой — главной фигурой в поле щита был крест (у его основания располагались две окружности), перекладина креста устанавливала покоящуюся горизонталь в контрапункте с рвущейся вверх стрелой левой медали поле щита медали с крестом (во всяком случае, на показанном нам воспроизведении) гораздо темнее поля левой медали. – «НГ-EL»)».
мертвый христос в гробу ганс гольбейн
Зимой 1521—1522 годов он тайно провел несколько дней в Виттенберге, вот тогда Лукас Кранах Старший и нарисовал этот портрет, который впоследствии разошелся по Германии в бесчисленных гравюрах. Изображение мертвого Христа, лежащего на погребальном столе, знали и немецкая и итальянская традиции. Достоевского с Писем русского путешественника. Может ли эта истина быть еще и красотой.
Гольбейн своей картиной отвечал на вопрос: по силам ли это было Христу. Затем этот обычай «сместился» во времени и подарки стали делать на Рождество, а св. Нам известен знаменитый портрет (1523) автора «Похвалы глупости», выполненный Гольбейном и сохранивший для потомков завершенный образ гуманиста, — ведь, думая об Эразме, разве не представляем мы его именно в том облике, черты которого сохранены для нас Гольбейном Младшим. Это многообещающее преобразование «жертвы» в спасительное и посредничающее «подношение», управляемое Богом, по природе своей оказывающимся любящим, является, несомненно, характерным именно для христианства.
Традиционно же в большинстве отзывов, описаний и интерпретаций этого необычного создания Гольбейна речь идет как минимум о «свободе от церковных догм», веющем от картины холоде смерти, «впечатлении окончательной гибели – такой труп уже не встанет» или о том, что картина эта, может быть, вовсе не так безбожна, как принято думать, а как максимум – о прямом атеизме, безбожии. Завершает первый базельский период жизни Гольбейна еще одна его знаменитая картина – «Мадонна с семейством бюргермейстера Якоба Мейера» (1526 год). Нет здесь ничего одухотворенного, ничего святого. Он только говорит о том, что для тех, кто видел (и Кто пережил) такую смерть, оно могло уже, как бы это сказать, не иметь, что ли, решающего значения. На ногах Христа видны следы от гвоздей. Он говорит, что любит смотреть на эту картину не любит, значит, а ощущает потребность.
Одна из них состоит в том, что хоть в истории искусства наблюдается (в веках повторяющееся) превращение одних идеалов в другие (как бы по кругу движение или по бесконечной синусоиде), есть некоторые идеалы (экстремистские), которые в иные идеалы НЕ превращаются (на Синусоиде идеалов, символизирующей плавный переход одного идеала-точки в соседний на кривой идеал-точку, – или лучше говорить не о точке, а об отрезке кривой, – эти экстремистские выглядят, как отрезки-вылеты вон с Синусоиды на той верхнем и нижнем поворотах). Эта возможность иного видения заключена и в самбой знаменитой фразе Мышкина: «Да от этой картины у иного еще вера может пропасть. » (8, 182). Он тоже должен увидеть иное вопреки очевидности. Художник отказался от всех этих выразительных средств, прибегнув к другим – не менее впечатляющим.
Описание картины «Мёртвый Христос в гробу»
Можно также сравнить видение Гольбейна с видением «Мертвого Христа» Грюневальда Изенгеймского алтаря (1512–1515), который был перенесен в Кольмар в 1794 году. Но этот акцент, видимо, нужен и для того, чтобы выстроить ритм произведения, где центральные (и, я бы сказала, «гольбейновские», то есть видевшие картину в доме Рогожина кроме тех трех, о которых идет речь, это еще и Настасья Филипповна) персонажи существуют в ситуации наступающей смерти. Отец мой, зачем ты оставил меня. На стул не вставал и Карамзин. Отвечал с поистине достоевским бесстрашием. Он — покровитель похищенных и потерянных детей.
Затем работал для Марии Медичи и кардинала Ришельё. Природа мерещится при взгляде на эту картину в виде какого-то огромного, неумолимого и немого зверя или вернее, гораздо вернее сказать, хоть и странно, — в виде какой-нибудь громадной машины новейшего устройства, которая бессмысленно захватила, раздробила и поглотила в себя, глухо и бесчувственно, великое и бесценное Существо — такое Существо, Которое одно стоило всей природы и всех законов ее, всей земли, которая и создавалась-то, может быть, единственно для одного только появления этого Существа. Интересна и характерна фраза Ипполита в описании картины, висящей в доме Рогожина: «Правда, это лицо человека только что снятого со креста, то есть сохранившее в себе очень много живого, теплого ничего еще не успело закостенеть, так что на лице умершего даже проглядывает страдание, как будто бы еще и теперь им ощущаемое (это очень хорошо схвачено артистом)». Спасает только случай (забытый капсюль), по словам А. С. Пушкина — «мгновенное и мощное орудие Провидения».
Описание картины Ганса Гольбейна Младшего «Мертвый Христос в гробу»
Спаситель – и на кресте и снятый с креста – по обычаю всегда изображался в покое и величии телесной красоты, как бы не тронутой смертными мучениями, не подверженной разрушительным законам разложения. То есть цитата начинает и организует ритмический ход произведения, произведение выступает как резонатор, усиливающий и/или преобразующий ритм и вновь выводящий его вовне — в действительность из которой ритм был введен в произведение путем подсоединения к более раннему произведению, являющемуся (в том случае, если оно принадлежит к созданиям истинного реализма) модификацией (от лат. Это, действительно, была страшная картина. Постулат, согласно которому Бог «умер за всех нас», нередко встречается в разных текстах.
Однако трудно представить эту вытянутую по горизонтали картину частью алтаря. Он — добрый чудотворец и гонитель зла. Здесь готический экспрессионизм изображающий страдание, достигает своего апогея.
Лобода в больнице в тяжелом состоянии
Кроме того, Ecce Homo является изображением фактического эпизода Страстей — предстояния Христа перед Пилатом и выдача его толпе, а «Муж скорбей» — абстрактная иллюстрация тщеты и страданий испытываемых им. Из «Христа вне истины», то есть Христа без бессмертия, без Богосыновства, не может выйти «19 веков христианства». Однако при взгляде прямо впечатление полностью изменяется. Но внутренний смысл его поступков — иной. Изображение мертвого Христа, лежащего на погребальном столе, знали и немецкая и итальянская традиции. В этом своем качестве она является нам как символ смерти Христа без воскресения, как символ торжества «законов природы» над величайшей драгоценностью человечества, побежденной и поверженной смертью. А в том — что делать.
Он создает 80 перьевых рисунков к «Похвале глупости» Эразма Роттердамского и пишет несколько портретов самого философа, лучший из них (1523 год) находится ныне в Лувре. Гольбейну удалось непостижимым образом передать «самые первые мгновения Воскресения», отмечает Елена Новикова. Ему удалось сделаться придворным живописцем короля Генриха VIII. Речь идет о том, чтобы наделить формой и цветом непредставимое, мыслимое не в качестве эротического изобилия (которое в итальянском искусстве обнаруживается даже в изображениях Страстей Христа и преимущественно в них), но непредставимого, понимаемого в качестве помрачения изобразительных средств на пороге их угасания в смерти. При взгляде прямо видно, что тело вполне устой-чиво. P. 125 sq. ).
Кейт Миддлтон стала суповым набором на фоне сияющей Меган Маркл
прощаются тебе грехи твои. Иоанна). Она отвечала, что это от нас зависит. То есть оно состоится, но, например, в следующем поколении. вы можете запросить все в системе с коробкой.
Характерно, что это существенно разные смерти, словно описывающие тот диапазон, в котором вообще умирает на земле человек: Рогожин — получивший пятнадцать лет каторги, попавший в «мертвый дом», где человек живет, как хорошо знал и описал Достоевский, в некоем промежуточном пространстве, буквально, не метафорически «выключенный из жизни» и откуда он неизбежно выходит к совсем другой жизни, нежели до каторги Мышкин — смерть сознания при жизни тела, единственная смерть, которой, по слову митрополита Сурожского Антония, свойственно длиться Ипполит — смерть преждевременная в разных аспектах (сюда необходимо включить и его несо-стоявшуюся попытку самоубийства) Настасья Филипповна — смерть насильственная и жертвенная сюда же можно включить и смерть генерала Иволгина — наступившую в результате того, что сердце не выдержало одновременно своего вранья и чужого недоверия. Человек может создать вокруг себя мир, где не было воскресения Христова24. Каждый считает себя правым в своем праве. Но оказывается: не всякое страдание благодатно. Такого рода образы встречались вплоть до XVI века, особенно в венецианском искусстве (например, картина Карпаччо Положение во гроб) В Германии эта традиция проявила себя с особой полнотой. Это узкий контекст.
Но странно, когда смотришь на этот труп измученного человека, то рождается один особенный и любопытный вопрос: если такой точно труп (а он непременно должен был быть точно такой) видели все ученики Его, Его главные будущие апостолы, видели женщины, ходившие за Ним и стоявшие у креста, все веровавшие в Него и обожавшие Его, то каким образом могли они поверить, смотря на такой труп, что этот мученик воскреснет. Не попадала в сферу пристального внимания — в лучшем случае маячила где-то на границе исследовательского сознания — и некоторая несообразностьтакого восприятия картины отзыву Достоевского о Гольбейне, зафиксированному в «Дневнике» А. Г. Достоевской: «Здесь во всем музее только и есть две хорошие картины: это Смерть Иисуса Христа, удивительное произведение, но которое на меня просто произвело ужас, а Федю так до того поразило, что он провозгласил Гольбейна замечательным художником и поэтом. Так, на органных панелях, находившихся в Мюнстере (центральный собор Базеля), пока их не выставили оттуда протестанты, он изобразил ангела, одной ногой выходящего за пределы передней плоскости изображения, то есть входящего в пространство предстоящего изображению человека.
Как известно, со времени Воскресения Христа бытовала и такая ересь (получившая затем интенсивное развитие в связи с темной историей Ордена тамплиеров): якобы Христос на кресте не умер, а был унесен Иосифом Аримафейским и Никодимом еще живым, затем вылечился, женился на Марии Магдалине – и умер, будучи всего лишь человеком, своей смертью. Этот вопрос тоже невольно мерещится, когда смотришь на картину». в кого-нибудь верить.
Опубликованы вопиющие данные о бойне в Керчи
Он весь — воплощение ужаса смертной муки, смертного одиночества. Потрясает израненность и искаженность человеческого образа Христова. Здесь вопрос не в том, кто виноват. Правда, это лицо человека только что снятого со креста, то есть сохранившее в себе очень много живого, теплого ничего еще не успело закостенеть, так что на лице умершего даже проглядывает страдание, как будто бы еще и теперь им ощущаемое (это очень хорошо схвачено артистом) но зато лицо не пощажено нисколько тут одна природа и воистину таков и должен быть труп человека, кто бы он ни был, после таких мук. Центральная часть изображающая «Распятие», демонстрирует Христа с доведенными до предела признаками мученичества (терновый венец, крест, бесчисленные ранения), среди которых даже гниение плоти. Констатируя в первых строках божественное достоинство Христа, во всяком случае, в стремлениях живописцев («ищут сохранить Ему»), Ипполит далее переходит к описанию Христа в аспекте исключительно его человечности — соответственно везде начиная местоимения с маленьких букв, причем, некоторым образом, это «грамматически» оправдано тем, что суждения Ипполита относятся как бы к человеческой природе вообще, безотносительно к какому-либо конкретному ее представителю («кто бы он ни был»), но постепенно они начинают употребляться и по отношению к самому Христу («Христос страдал не образно, а действительно и что тело его»).
Гольбейн словно бы просто перевернул это тело умирающего Христа Грюневальда, расположив ноги справа и удалив трех персонажей-плакальщиков (Магдалину, Деву Марию и св. Около 1440 года Мастер «часослова Рогана» изображает окоченевшее и окровавленное тело мертвого Христа, которое в этом случае, впрочем, сопровождается сострадательной Марией. У Достоевского, как мы знаем, во время работы над романом «Идиот» родилась и вскоре трагически умерла дочь Соня, тоже первенец.
Сын шокировал Королеву необычным выбором
Хотели еще зайти где-нибудь пообедать, да идти домой, чтобы не опоздать к поезду в 2 часа. История ее такова. В этом новом ритуале, как и в старом, смерть — смерть старого тела, обязанного дать место новому, умертвление себя ради славы, смерть старика ради духовного тела — составляет центр опыта. И тут ему удается последним, немыслимым усилием веры преодолеть очевидность. Французский семиотик и психоаналитик Юлия Кристева, посвятившая этой картине большую главу в своей книге «Черное солнце», пишет: поместив дату окончания работы над картиной и свои инициалы на камне у ног Христа, Гольбейн «поместил самого себя внутри драмы Смерти». Мы решили ей ничего не давать, чтобы не осрамиться, но когда мы вышли, то она сказала, чтобы мы были так добры и заплатили ей за вход сюда.
Известно, что католицизм стремится подчеркнуть «блаженное созерцание» христовой смерти, пропуская муки Страстей и подчеркивая то знание о собственном Воскресении, которым Христос якобы обладал всегда (Псалтырь, 22, 29 и далее). Самим наличием больших букв констатируется божественная природа Христа и соответственно утверждается как совершённое21 то, во что невозможно поверить, если исходить из очевидного, что антиномия здесь вторгается в пределы одной фразы — когда Ипполит говорит отом, что дано как очевидное, он переходит к маленьким буквам: «этот муче-ник». Конечно именно контекст романа «Идиот» и обусловил то существенное различие между двумя описаниями Анны Григорьевны, которое сразу же бросается в глаза. Слово «цитата» здесь выступает в своем истинном значении, как образованное от первого значения латинского глагола cito — привожу в движение, потрясаю. Этот вопрос, пожалуй, язвительнее, чем все вопросы Ивана Карамазова. Но и сам «Мертвый Христос», как мы видели, есть не просто обетование, но уже начавшееся движение воскресения. 23 Но дело не только в этом.
Каково было предназначение этой картины со столь странными размерами. Преодолев ложь обрезанной действительности, Достоевский устремился к правде действительности цельной — настолько, насколько она могла быть явлена тогда, — то есть к первому намеку на эту действительность, в точности как в Гольбейновом «Христе». Дело в том, что в Базеле Гольбейн оказался в ближайшем окружении жившего там в ту пору Эразма Роттердамского (1469–1536).
Гольбейн страдает от нее не как ревностный католик, а как художник, который к тому же создал много прекрасных Мадонн, среди которых: «Мадонна с младенцем» (Базель, 1514), «Мадонна с младенцем под ренессансным портиком» (Лондон, 1515), «Рождество и поклонение волхвов» (Фрайбург, 1520–1521), «Поклонение волхвов» (Фрайбург, 1520–1521), «Мадонна Золотурна» (1521) и более поздняя «Дармштадская Мадонна», выполненная для бургомистра Якоба Мейера (1526–1530). Идентификация не означает делегирования или переноса грехов на фигуру Мессии. Указывают, что подобный тип изображения вытянутого горизонтально тела Иисуса мог проникнуть в западноевропейское искусство из Византии, где Христос подобным образом изображался на плащаницах — в сцене Оплакивания, окружённый женщинами, либо же в одиночестве. Паоло Веронезе – Оплакивание ХристаИконография проникла как в живопись (хотя и не очень распространилась), так и в религиозную скульптуру. Перед нами самостоятельное произведение – редкая и старинная форма картины «Мертвый Христос в гробу», восходящая, может быть, к византийским плащаницам и связанная с пасхальной литургией.
Ганс Гольбейн Младший Мёртвый Христос
Если проследить эту историю, к которой сам Гольбейн не оставил никакого биографического, философского или метафизического комментария (в противоположность Дюреру, например), если изучить суровые лица его моделей — мрачные, ничем не прикрашенные и выполненные безо всякой угодливости, можно прийти к выводу, что мы имеем дело с характером и эстетической позицией лишенного иллюзий вериста. В 1867 году, создавая свое по-детски непосредственное описание визита в музей, юная Анна Григорьевна еще не знает, какое место эта «хорошая картина» Ганса Гольбейна займет в творчестве писателя в дальнейшем. Печать страдания (например, в «Портрете жены художника с двумя старшими детьми», 1528, музей Базеля или в диптихе Амербаха — «Муже скорбей» и «Матери скорбящей», 1519–1520) и в еще большей степени невообразимый и невидимый горизонт смерти (в «Послах» 1533 года будет использовано искаженное изображение огромного черепа внизу картины) все более важны для Гольбейна, представляясь главным испытанием нового человека и, несомненно, самого художника. Он расписал большой зал ратуши Базеля и «Стальной двор» немецких купцов в Лондоне, создал серию рисунков к «Похвале глупости» Эразма Роттердамского и серию гравюр «Пляски смерти», а также многочисленные портреты, удивительные портреты людей XVI века, в том числе портреты гуманистов Эразма Роттердамского, Томаса Мора, Бонифация Амербаха.
Пушкина, можно лишь путем эксперимента, поставленного Достоевским в своем романе: что выйдет у «вполне прекрасного человека», решившего (или рассчитывающего) на рай на земле, если он не Бог. Но сын недолго оставался в семейном доме, в 17 лет он вместе с братом переехал в Базель. Таким образом, Достоевский простирает движение воскресения за пределы романного мира.
Каждая колючка тернового венца величиной и остротой своей напоминала кинжал, а вопиющее к небесам горе предстоящих людей еще больше усиливало эмоциональное воздействие картины. Тело Христа изображается лежащим и вытянутым во весь рост (в отличие от иконописи, где он изображался вертикально и по пояс). Кому оно унавозило будущую гармонию. Иконоборчество протестантов тоже затронуло художника.
Но в отличие от него в «Муже скорбей» Иисус изображается в одиночестве (а не в сопровождении стражников), максимум — поддерживаемый ангелами. Тот же самый, наполовину мрачный, наполовину ироничный дух достигнет своего апогея в чистом гротеске, когда в 1524 году Гольбейн проживал на юге Франции и в Лионе встретился с издателями Мельхиором и Гаспаром Трешелями, заинтересовавшимися «Пляской смерти», серией гравюр по дереву. До Гольбейна такое изображение вытянутого во всю свою длину тела встречается, например, у Пьетро Лоренцетти в ассизской картине «Снятие с креста». Не случайно поиски остальных частей алтаря не дали результатов. Именно потому, что человек признает свою глупость и глядит в лицо собственной смерти — и, быть может, принимает риск душевной болезни, риск психической смерти, — он достигает нового измерения.
Господи. Тип часто совмещается с иконографией Ecce Homo из которого, предположительно, развился. А это заставляет видеть в христианском искупительном «жертвоприношении» скорее «подношение» приемлемого и принимаемого дара, а не кровь, проливаемую насильственно. Мы это очень мало смотрели, так как спешили домой. Отсюда же пошел обычай в ночь перед днем поминовения св. Но называние было потом.
Ганс Гольбейн создал одно из самых значительных и самых странных своих произведений — «Мертвый Христос в гробу» — в 1521 году. услышь молитву мою и вопль мой да придет к Тебе. С этой серией можно сблизить «Пьету» из Вильнев-лез-Авиньона, на которой Христос изображен в профиль (см. : Uebenvasser Waiter. Другие ученики Христа заняты необходимыми приготовлениями. Крик: «Парфен, не верю. » (8, 195) — изменяет ход событий19. В картине же Рогожина о красоте и слова нет это в полном виде труп человека, вынесшего бесконечные муки еще до креста, раны истязания, битье от стражи, битье от народа, когда он нес на себе крест и упал под крестом и наконец крестную муку в продолжение шести часов (так, по крайней мере, по моему расчету). Но это же было.
«Hyper, peri, and» — эти формулы означают не только «из-за нас», но и «ради нас» и «вместо нас». Плачет Мать Мария, пытается ее хоть как-то утешить Мария Магдалина. Так как Ипполит, не отвергая воскресения, указывает на неотразимое наличие иной закономерности, на очевидность существования человечества в железных рамках иных законов, подчиняющих мироздание «темной, наглой и бессмысленно-вечной силе», на, что ли, возможность «остановки» (то есть бессмысленного круговращения) бытия в пределах этой закономерности. В знаменитой, уже упоминавшейся нами серии Гольбейна «Пляска смерти» исследуется внешне как будто ограниченная тема человека, принимающего смерть, которая здесь раскрывается в поразительном богатстве вариаций.
Открытие гробницы Иисуса Христа
И очевидно, что каким-то образом это представляется возможным — воротить веру путем созерцания той же самой картины, от которой «у иного» она может пропасть. На первом отец нарисовал его в 1511 году рядом со старшим братом Амброзиусом. далее. Вот таким образом в своем «Дневнике» она так бесхитростно и соотносит между собой «две хорошие картины» базельского музея, «Смерть Иисуса Христа» Ганса Гольбейна и «превосходный» «Морской вид» Александра Калама9.
И если это так, то каким тогда был его первоначальный вид. «Отец, почему ты меня оставил. » Впрочем, серьезная депрессия или клиническая пароксизмальная меланхолия представляют настоящий ад для человека и еще в большей мере для человека современного, убежденного в собственной обязанности и возможности реализовать все свои объектные и ценностные желания. Можно ли еще рисовать, когда желание, которое есть связь, терпит крушение. Тот же самый, наполовину мрачный, наполовину ироничный83 дух достигнет своего апогея в чистом гротеске, когда в 1524 году Гольбейн проживал на юге Франции и в Лионе встретился с издателями Мельхиором и Гаспаром Трешелями, заинтересовавшимися «Пляской смерти», серией гравюр по дереву. При этом пределла того же самого алтаря Кольмара, выполненного Грюневальдом изображает Христа совсем не так, как на «Распятии».
В случае Мышкина, живого телом, но мертвого духом, зависшего в швейцарских горах, «идиота», по окончательному определению его собственного лечащего врача, мы имеем точное воспроизведение образа «Мертвого Христа» ибо именно таков образ Божий в его теле, существующем как растение. Если нет Бога, то действительно, «сострадание – все христианство» и это значит, что христианства нет. Весь роман пронизан страданием, действующие лица, вплоть до самых незначительных персонажей, прямо-таки упиваются своим страданием. В Германии эта традиция проявила себя с особой полнотой. Замечаешь в этот момент и странные складки, морщины гробной пелены, словно сбившейся чрезвычайно характерно вдоль тела от начавшегося движения, но под кистью правой руки — прямо-таки соскребенной напрягшимися пальцами.
Для этого достаточно, чтобы в нем не воскрес образ Христов. 79 См. Моретта (Дрезден), сэра Ричарда Соутвеля (в галерее Уффици во Флоренции), Томаса Уайетта и его друга (в Лонгфордкастле) и др., а также «Колесо Фортуны». В 1621 приехал в Париж, вместе с Пуссеном был занят росписями Люксембургского дворца. Здесь готический экспрессионизм изображающий страдание, достигает своего апогея.
Уникальные кадры храма Гроба Господня в Иерусалиме
Не раз высказывалось предположение, что интерес к этому полотну зародился у Ф. М. С той поры атрибутом Санта Клауса стал мешок с подарками. На лице мученика — выражение безнадежного страдания, а пустой взгляд, вытянутый профиль, сине-зеленый оттенок кожи — все это признаки действительно умершего человека, Христа, оставленного отцом («Боже, почему ты меня оставил. ») без надежды на Воскресение. Учился у художника-пейзажиста Жака Фукьера. Его отец, Ганс Гольбейн-старший, был достаточно известным художником в Аугсбурге. Однако трудно представить эту вытянутую по горизонтали картину частью алтаря. В той развеске, которую застали он и Анна Григорьевна, картина висела во втором ряду, над тремя другими картинами (первая в числе трех — Гольбейновы «Адам и Ева», что тоже важно, ведь развеска одной стены даже невольно воспринимается как единый текст — к этому мы еще вернемся), так что зритель смотрел на нее снизу, примерно под тем же углом, под каким видят ее Мышкин и Рогожин, в доме которого картина висит над дверью.
А какая, одна-ко же, странная эта картина Гольбейна» (8, 192). Речь идет о «Положении в гробницу» или «Оплакивании Христа». Гольбейн был человеком иного темперамента, чем большинство его предшественников. Из бедной семьи.
Угодили они в девичьи башмаки, которые сушились у камина. Третья традиционная линия в иконографии Страстей Господних — «Оплакивание Христа». На нижних медалях изображены гераль-дические животные в светлом поле щита: на правой, под медалью с крестом, — олень или агнец, стоящий прямо, со спиной, параллельной горизонтальной перекладине щита, с приподнятой передней ногой (словно готовый на заклание) на левой, под медалью со стрелой, — собака, поднявшаяся на задних лапах в стремительном прыжке.
Повторю, внутри самого романа Достоевский делает акцент на наступающей смерти. Достоевский в те ужасные дни писал Аполлону Майкову, что готов был «крестную муку принять», чтобы воскресить Соню. В сущности, ради этого можно пожертвовать и Христом.
Фёдор Достоевский о картинеправить
Гольбейн Младший изобразил труп со всеми признаками начавшегося разложения. Он ни минуты не сомневается, что воскресение было. Не понравилось это Николаю и он ночью через дымоход подбросил в дом три кошелька с золотом (по другой версии — три золотые монеты). Речь идет о «Положении в гробницу» или «Оплакивании Христа». Выведя на сцену этот разрыв в сердце совершенного субъекта, то есть Христа, представив разрыв в качестве Страстей как оборотную сторону несомненности Воскресения, его славы и вечности, христианство вывело на свет сознания фундаментальные драмы, внутренне присущие становлению каждого субъекта.
Он, как положено мертвецу, холодный и бледный. И однако, это заведомое искажение того, что изображено у Гольбейна. Этот человек должен сильно страдать.
Мёртвый Христос в гробу Информацию О
Достоевский же видел «Мертвого Христа» иначе. Помещение этой картины в развеске под «Мертвым Христом» создает мощное дополнительное поле смыслов. Эта фраза князя, заботившегося о несчастном юноше, пока его собственное «счастье» не заслонило от него всех и вся, очень походит на руки, вцепившиеся в Ипполита сразу по прочтении «Моего необходимого объяснения», но не продержавшие его и нескольких минут. Ипполит указывает на другое.
Нет здесь ничего одухотворенного, ничего святого. Здесь он вскоре зарекомендовал себя как талантливый портретист и мастер книжной графики. «Служба», которая в контексте Луки является «накрыванием стола», становится у Марка «искуплением» и «выкупом» (lytron). Можно также сравнить видение Гольбейна с видением «Мертвого Христа» Грюневальда Изенгеймского алтаря (1512–1515), который был перенесен в Кольмар в 1794 году. Может быть, он и застанет ее, ведь не наверно же она в Павловске. » (8, 191).
Достоевского Идиот называет эту картину странной. В то время, когда Лукас Кранах писал портреты Мартина Лютера, другой немецкий художник – Ганс Гольбейн Младший – создавал картину Мертвый Христос в гробу, возможную разве только что в тогдашней сумятице религиозных беспорядков и противодействий. Ответ Гольбейна — «да». Рядом стенает апостол Иоанн.
- ГАНС ГОЛЬБЕЙН МЛАДШИЙ: «МЕРТВЫЙ ХРИСТОС»
- Оптические иллюзии назнаменитых картинах
- МЕРТВЫЙ ХРИСТОС В ГРОБУ Ганс Гольбейн Младший
- Самая странная картина Ганса Гольбейна
- СЕ, СТОЮ У ДВЕРИ СЕРДЦА И СТУЧУ :: ИКОНОГРАФИЯ ХРИСТА и ГАНС ГОЛЬБЕЙН МЛАДШИЙ
— Т. К. ). Никто не думает об его воскресении. В этот момент замечаешь, что тление словно отступает с тела на конечности (именно там, на руках и ногах, остались страшные трупные пятна особенно это впечатление поддерживается нынешней развеской картин, где совсем рядом с Гольбейном, в основном зале, своеобразный аппендикс которого, я бы даже сказала — «альков», представляет маленький зальчик с «Мертвым Христом» на одной из стен, так вот, в основном зале, примыкая к «алькову», висит картина Грюневальда, своего рода вариант Распятия Изенгеймского алтаря, с теми же, как там, страшными скрюченными пальцами и с пятнами тления по всему телу. ).
На руки, по душевному бессилию и расслабленности отпускающие человека в смерть. Знаменитая история произошла с портретом Анны Клевской, написанным художником не с натуры, а с работы другого, более слабого мастера: королю изображение девушки приглянулось и брачный договор был заключен. Напротив, Кальвин указывает на formidabilis abysis (ужасающую пропасть), в которую погружается Христос в час своей смерти, нисходя на самое дно греха и ада. Удивительно, что это простое соображение не приходило в голову исследователям Достоевского (мне — в их числе), вполне уверенным, что на основании репродукций (хотя бы и очень хороших) они могут делать за-ключения о действительном значении картины Гольбейна в структуре романа «Идиот».
- маринины мультики на моём сайте
- Гольбейн Младший, Портрет купца Георга Гисце
раз не коснуться. Зачем в доме Рогожина висит картина «Мертвый Христос», копия картины Ганса Гольбейна «Христос в могиле». Это и есть страшная правда о человеческом умирании. При сем же некоторые из книжников сказали сами в себе: Он богохульствует. Он делает. Центральная часть изображающая «Распятие», демонстрирует Христа с доведенными до предела признаками мученичества (терновый венец, крест, бесчисленные ранения), среди которых даже гниение плоти. И видя Иисус веру их, сказал расслабленному: дерзай, чадо.
«Адам и Ева» Гольбейна (Государственная художественная коллекция, Базель) — картина о моменте произнесения смертного приговора над человеком, причем это тот случай, когда приговор заключен в самом преступлении. Ганс Гольбейн создал одно из самых значительных и самых странных своих произведений — «Мертвый Христос в гробу» — в 1521 году. По углам плиты находились крупные медали.
В эпилоге Достоевский строит вокруг этого образа икону «Положение во гроб» (напомню, «Мертвый Христос» всегда упоминается в романе как «только что снятый с креста») — как обетование воскресения29. Друг Эразма и Томаса Мора, впоследствии, однако же, легко сошедшийся с Генрихом VIII их жестоким и кровожадным врагом. Плечо и шея, словно искривленные, как-то смещенные в нескольких плоскостях, все же одновременно представляются застывшими, простертыми на нижней плоскости «гроба». Я бы сравнил эту ситуацию с тем, как Достоевский, переехав с братом тоже в юном возрасте в Санкт-Петербург и оказавшись в самом начале писательского поприща под влиянием Белинского и его окружения, «страстно принял всю веру его», но в то же время не в силах был сочетать в душе вынесенную из родного дома теплую веру и любовь к Христу с «передовыми» идеями кружка Белинского и отношением самого «неистового Виссариона» к Христу. Этого мы не знаем, но знаем из записей Анны Григорьевны, как они увидели в базельском музее «Христа во гробе» – «удивительное произведение, но которое на меня просто произвело ужас, а Федю так до того поразило, что он провозгласил Гольбейна замечательным художником и поэтом». Иоанном Крестителем — все они вводят в картину тему сострадания.
Человек, приговоренный к смерти (характерно и здесь соединение усилий самого человека и окружающих в его движении к смерти: преступление и осуждение), — центральная фигура рассуждений князя в первой части романа. Анна Григорьевна, которой удалось увидеть в картине лишь «настоящего мертвеца», сразу после того, как она зафиксировала разницу в восприятии картины между собой и Федором Михайловичем, сообщает: «Желая рассмотреть ее ближе, он стал на стул и я очень боялась, чтобы с него не потребовали штраф, так как здесь за все полагается штраф»10. Ему она до мучения теперь нужна Да.
И если это так, то каким тогда был его первоначальный вид. Нагой Христос, с веревкой вокруг шеи и слезами на лице, пристально смотрит на нас. Никакого хроматического или композиционного богатства — лишь мастерство гармонии и меры.
Но главное — кисть руки. Эта цезура, о которой некоторые говорили даже как о «зиянии», создает образ и одновременно повествовательную канву для многих разрывов, которые образуют психическую жизнь индивидуума. В 1529 году в Базеле началась настоящая «идоломахия». Holbeins Christus in der «Grabnische» // Festschrift fur Werner Noack.
Характерно, что, повесив в романе «Идиот» картину так, чтобы она висела на уровне тогдашней базельской развески (положение картины над дверями упомянуто и в «Моем необходимом объяснении» Ипполита17), то есть так, чтобы предстоящий смотрел на нее снизу, с точки Анны Григорьевны (и тем, очевидно, узаконив всю «ренановскую» проблематику романа: проблему «Христа невоскресшего», «Христа — только человека», но не остановившись на ней), Достоевский настойчиво предположил в романном тексте возможность иного видения. Но для нас наиболее интересно, что к этому же периоду относится и создание знаменитой картины «Христос во гробе», одного из смысловых центров романа «Идиот», работа над этой картиной началась в 1521 году, ровно за 300 лет до рождения Достоевского.
Но все это сравнительно недавние трактовки моих коллег-достоевистов. Олени (в германском искусстве также, вслед за 41-м псалмом16) изображались пришедшими на водные источники, вытекающие из подножия Христова искупительного креста (то есть были символом спасаемых Христовой смертью). Нет здесь ничего одухотворенного, ничего святого. Обозначив в «Воспоминаниях» прямую связь между картиной Гольбейна и романом «Идиот», А. Г. Достоевская по-новому описывает то впечатление, которое «Христос во гробе» произвел на Достоевского. Оно было таким же, как их тела, — и значит и для них нет ничего невозможного.
. и позволяет творить зло под личиной творения добра. Этот вопрос тоже невольно мерещится, когда смотришь на картину»20. И даже если он воскреснет — ведь он же умер. А эта рама датируется концом XVI века и имеет узкий кант с надписью Jesus Nazaremts Rex (Judxorurri), который выступает на картину.
Впрочем, последнее Анна Григорьевна объясняет тем, что копия могла вовсе и не соответствовать оригиналу. Предлагая при этом всю гамму полных идентификаций (реальных и символических), она не содержит в себе никакого иного ритуального испытания, помимо речи и знаков Евхаристии. В Германии эта традиция проявила себя с особой полнотой. На гравюре по дереву изображающей Лютера, Реформатор предстает в качестве Hercules Germanicus (германского Геркулеса), однако на самом деле художник изображает свой страх, свой ужас и atrocitas (жестокость) фанатизма.
Падение плеча Адамова отразится в немыслимом усилии плеча Христова — подняться. В картине же Рогожина о красоте и слова нет это в полном виде труп человека, вынесшего бесконечные муки еще до креста, раны истязания, битье от стражи, битье от народа, когда он нес на себе крест и упал под крестом и наконец крестную муку в продолжение шести часов (так, по крайней мере, по моему расчету). Образ он нагружает человеческим страданием. Он был таким же — и Он воскрес».
По своему жизнеощущению он ближе скептику Монтеню, чем восторженно-мятежному Дюреру. Николая ставить к дверям башмаки и вешать чулки у кровати, чтобы утром найти в них дары. Было бы неверно сводить это движение, присущее эпохе, к личному предпочтению меланхолии, даже если она просвечивает в изображениях местных жителей или выходцев из различных сред общества, которых он с таким воодушевлением рисует. Вся традиция «реалистического» (то есть – натуралистического) изображения крестных мук и снятия с креста в западноевропейской живописи и скульптуре и есть такая жертва – можно предположить, что раскрыть, ярко обнажить это и являлось сверхзадачей автора романа «Идиот». «Оплакивание» Грюневальда, более строгое, нежели «Распятие», уже предлагает возможность перехода готического искусства к Гольбейну. Его вопль (не имея, правда, столь же неоспоримых, как он, оснований на этот вопль) подхватит потом Иван Карамазов: все страдания заживут и сгладятся, воцарится гармония, но то же было.
Горизонтальные линии замещают вертикальные линии «Распятия» и труп представляется скорее элегическим, чем трагическим, — грузное и тяжелое тело, переполненное мертвенным спокойствием. Один из основателей Королевской Академии живописи (1648). В современной развеске картина находится примерно на уровне лица взрослого человека.
Таким образом и здесь зритель оказывается перед изображением не среди многочисленного окружения (как в случае с фресками), а один на один. Отец мой, зачем ты оставил меня. ». Это, действительно, была страшная картина. Если верно, что дар (для того, кто дает, кто дарует себя) предполагает лишение, акцент переносится на связь, на поглощение («накрыть на стол») и на примиряющее действие этой операции. на эту картину. Сам Христос, уже снятый с креста, лежит горизонтально на столе для омовений.
Вслед за «Христом во гробе» (или одновременно) Гольбейн создает знаменитую серию из 49 рисунков, затем воплощенную в гравюры знаменитым мастером Лютцельбургером, «Тотентанц» или «Пляска смерти» (1523–1526 годы), признанную высочайшим достижением во всей истории обращения к этому популярному в средневековой Западной Европе сюжету. Да, образ Божий воскреснет вновь в человеке и человечестве, рано или поздно. Здесь уместно вспомнить и первую из трех картин, висевших при преж-ней развеске под «Мертвым Христом». Иоанна).
Прямой линией, невозможной при всяком естественном распространении света, Гольбейн обозначил твердыню ада, его «врата медные»12, противостоящие свету, но должные быть взорванными изнутри, поскольку поглотили, как наживку, растлевшееся тело, в котором, казалось — казалось аду, так же как иным, предстоящим перед картиной, — не теплится уже никакой жизни. Произойдет — не произойдет чудо, никому не дано знать, как и Христу это не было ведомо. Восхищался, надо заметить, после того, как только что отпустил пренебрежительное замечание по поводу копии Гольбейновых «Плясок смерти» — «славны бубны за горами. »9.
Ничто вам больше не кажется желаемым, ценности рушатся и вы впадаете в отчаяние. О чем здесь идет речь. Однако трудно представить эту вытянутую по горизонтали картину частью алтаря. И наконец, гольбейновский «хит» — выход за пределы передней плоскости картины. Большие буквы в местоимениях, относящихся ко Христу, вновь появляются в речи Ипполита в тот момент, когда он начинает говорить о невозможности поверить в воскресение («если такой точно труп (а он непременно должен был быть точно такой) видели все ученики Его, Его главные будущие апостолы, видели женщины, ходившие за Ним и стоявшие у креста, все веровавшие в Него и обожавшие Его, то каким образом могли они поверить, смотря на такой труп, что этот мученик воскреснет. »).
Под деревом сидит апостол Петр, себя во многом укоряет. 1959. Принадлежит ли этот «Мертвый Христос» алтарю, созданному Гольбейном для Ганса Оберрида в 1520–1521 годах, на двух внешних створках которого были представлены Страсти, а внутренняя створка была оставлена для изображения Рождества и Поклонения Волхвов. На основе этой идентификации, слишком антропологичной и психологичной с точки зрения строгой теологии, человек, однако же, получает возможность использовать могущественный символический аппарат, который позволяет ему прожить собственную смерть и воскресение в собственном физическом теле благодаря силе воображаемого единения — и его реальных последствий — с абсолютным Субъектом (Христом).
– «НГ-EL») и пелагианство (сомнение в спасении верой, в роли благодати. Очень скоро в систему будут добавлены новые языки. Это воплощение для Достоевского тезиса «Христос вне истины». Иисус «вне истины» оказывается совершенно невозможен для Достоевского: в силу ориентации на Воскресение – то есть прощение и исцеление, а не на сострадание и убеждение в невиновности. Филипп де Шампень (1602, Брюссель — 1674, Париж) — французский художник, выходец из Брабанта. Наряду с Симоном Вуэ, наиболее почитаемый художник эпохи.
Не случайно поиски остальных частей алтаря не дали результатов. Лютер же сам описывал себя как меланхолика, зависимого от влияний Сатурна и дьявола: «Я, Мартин Лютер, родился под самыми неблагоприятными звездами, видимо, под Сатурном» — пишет он в 1532 году. Я не склонен видеть здесь противоречия. Князь, рассуждая о потребности Рогожина верить во что-нибудь и в кого-нибудь, звонит в дом, где проживает Настасья Филипповна, которую, как он только что поклялся Рогожину, он не увидит и «не затем он в Петербург приехал» (8, 193). Отец мой, зачем ты оставил меня». Бегущий от базельских протестантов и принимающий их похвалы по возвращению из первого путешествия в Англию и даже обратившийся, возможно, в реформизм.
Этот семантический сдвиг весьма точно проясняет статус христианского «жертвоприношения». Федя дал ей франк и она, кажется, осталась очень довольна. Образ он нагружает человеческим страданием.
«На картине этой изображен Христос, только что снятый со креста. Щедрая раздача индульгенций ослабляет их и делает их ненужными, по крайней мере, на время» (тезис XL) «Необходимо воодушевлять христиан верно следовать за их пастырем, который есть Христос, в пути через страдания, смерть и сам ад» (тезис XCIV). Ганс Гольбейн-младший родился в 1497 году. Герои и читатели объединяются как люди, существующие в ситуации наступающей смерти. То есть колебание веры зависит прежде всего от воспринимающего, от предстоящего. Федя не понял ее сначала и переспросил, но я спросила, сколько ей следует.
Нам известно, в какой степени так называемая «депрессивная» фаза важна для вступления ребенка в порядок символов и порядок лингвистических знаков. Они восходят к «Песням слуги Яхве» (четвертая песнь Исайи в Библии) и к еще более древнему еврейскому понятию «gaal» («освобождать, выкупая предметы и людей, ставших чужой собственностью»). В самом деле, смысл «примирения» можно возвести к греческому слову allasso («сделать другим», «изменить свое мнение о ком-то»). Но странно, когда смотришь на этот труп измученного человека, то рождается один особенный и любопытный вопрос: если такой точно труп (а он непременно должен был быть точно такой) видели все ученики его, его главные будущие апостолы, видели женщины, ходившие за ним и стоявшие у креста, все веровавшие в него и обожавшие его, то каким образом могли они поверить, смотря на такой труп, что этот мученик воскреснет. Перед нами самостоятельное произведение — редкая и старинная форма картины «Мертвый Христос в гробу», восходящая, может быть, к византийским плащаницам и связанная с пасхальной литургией.
Это, действительно, — страшная картина. Выше: что вы искали. Иконоборческие настроения в Базеле заставили художника бежать — он отправляется в Англию, запасшись письмом от Эразма (вероятно в 1526 году), который рекомендовал его Томасу Мору знаменитыми строками: «Здесь искусствам холодно — он уезжает в Англию, чтобы там выводить своих ангелочков».
Он — труп, лишенный жизненных сил. И там было такое, что не отменяется воскресением. Счастливый отец накупил дочерям приданного и выдал их замуж. К этому времени относятся его портреты золотых дел мастера Том.
Не случайно поиски остальных частей алтаря не дали результатов. Кроме того, ученые до сих пор не пришли к окончательному и однозначному выводу, действительно ли это произведение — одна из сохранившихся частей утраченного алтаря. Как не связать навязчивое и в то же время обескровленное присутствие смерти у Гольбейна с тем фактом, что покровителем его друга Эразма был римский бог Термин и что девиз на его медальоне изображавшем этого бога, гласил: «Terminus concedo nulli» или «Concedo nulli Terminus», «Ни с чем не тороплюсь», а по его окружности шла надпись «Не забывай, что длинная жизнь заканчивается» (по-гречески) и «Смерть — крайний предел всякой вещи» (на латыни). А там отец собирался отправить своих дочерей «учиться» древнейшей профессии. Николаса — одеяние епископа и посох, чтобы сыграть роль доброго святого.
Гольбейн Младший изобразил труп со всеми признаками начавшегося разложения. Мы поспешили уйти, пока нам не показали еще каких-нибудь бразильских сокровищ. Взрослые стали одеваться в манере Св. Перед нами самостоятельное произведение — редкая и старинная форма картины «Мертвый Христос в гробу», восходящая, может быть, к византийским плащаницам и связанная с пасхальной литургией. Традиция делать детям подарки в день Святого Николая существовала в Европе еще с XIV века. Испытал влияние Рубенса.
Отметим также скульптуру «Христа во гробе» из фрайбургского собора, а также другую скульптуру 1430 года в соборе Фрайзинга изображающую покоящегося Христа, где положение тела и пропорции весьма напоминают картину Гольбейна, за исключением, конечно, тех анатомических познаний устройства тела, которыми овладел мастер эпохи Возрождения. Одиночеством Христа Гольбейн как бы оставляет здесь человека и без поддержки Бога. Отец мой, зачем ты оставил меня». Но по силам ли это человеку. Связанный с Христом евангельский сюжет Гольбейн низводит до скрупулезной анатомии мертвого тела, что даже говорит о некотором безбожии самого художника.
101 Псалом. Соответственно «цитата» может означать не только «приведенное в действие» в смысле «вновь произнесенное», но и «приводящее в действие», «потрясающее».
Однако Достоевскому — очевидно, для того, чтобы дать пространство «ренановской» проблематике26, слишком актуальной для того момента, когда создается роман «Идиот», — необходимо акцентировать момент наступающей смерти, а не наступающей жизни. Словно прежде расслабленные (или скрюченные) пальцы напряглись и начали собираться (или выпрямляться) — но, во всяком случае, напрягаться и упираться в край гроба.
Яблоко, выдвинутое на передний план, характерной формой и тенью снизу (словно тенью от лампы, делящей глобус на «дневное» и «ночное» полушария) напоминает планету, Землю, зажатую в руке прародительницы рода человеческого, землю ущербную, уязвленную поступком перволюдей из центра из сердцевины которой, обозначая внутреннюю поврежденность и нутряную пораженность смертью, выползает червь. Теперь, по прошествии многих лет, Анна Григорьевна стремится показать, что Достоевский был «поражен» картиной Гольбейна. Укрощение веры строгим здравомыслием ремесла, пусть оно и сохраняло ее внешние признаки, видимо, заставило его объединить в своей личной манере многие аспекты религиозных и философских движений его эпохи (начиная со скептицизма и заканчивая отвержением иконоборчества)— и заново выстроить средствами искусства новое видение человечности. В действительность. – К. С. ) Гольбейновой Мадонны».
Считается, что это наиболее одухотворенное изображение реформатора. После страшных – как бы их ни трактовать – «Христа во гробе» и «Плясок смерти» перед нами ясная, гармоничная композиция. Ганс Гольбейн создал одно из самых значительных и самых странных своих произведений – «Мертвый Христос в гробу» – в 1521 году.
Это потрясение, этот «испуг», эти «первые минуты приступа эпилепсии» вряд ли можно соотнести с тем преимущественно эстетическим впечатлением русского писателя о полотне Гольбейна, которое определяет соответствующую дневниковую запись его молодой жены. Позднее, в «Униженных и оскорбленных», Достоевский описывает свое тогдашнее состояние как состояние некоего мистического ужаса. «И где обретается меланхолик, там дьявол уже уготовил купальню Уже в «95 тезисах об индульгенциях» (1517) Мартин Лютер формулирует мистическое отношение к страданию как средству попасть на небеса. Они должны были разойтись в ужаснейшем страхе, хотя и уносили каждый в себе громадную мысль, которая уже никогда не могла быть из них исторгнута. Выйдя от Филисовой, князь увидит его обличающий взгляд — и не подойдет к нему, спрячет глаза, сделает вид, что его не заметил. Вторая принцесса, Кристина Датская, от брака с английским королём вежливо отказалась сама. Следовательно: «Вот почему искупление продолжается, пока длится ненависть к самому себе (то есть подлинное внутреннее покаяние) и продолжается оно вплоть до вступления в царствие небесное» (тезис IV) «Бог не возлагает на человека вину, не обязывая его при этом смириться во всем перед своим священником, Его наместником» (тезис VII) «Подлинные угрызения совести ищут страданий и любят их.
Это, действительно, была страшная картина. Он, дающий пищу, — это тот, кто жертвует собой и гибнет, чтобы другие могли жить.
Начавшееся тление Евы мощным аккордом прозвучит в трупных пятнах тела Христова. изображений Христа у Гольбейна и Грюневальда14. Таким образом, психоанализ признает и воскрешает в памяти в качестве условия sine qua поп серию разрывов (Гегель говорил о «работе негативности»): рождения, отнятия от груди, отлучения, фрустрации. отказаться и мы отправились вниз. С точки зрения живописи, мы имеем здесь дело с главным испытанием.
7, 10)». А сначала было потрясение (с подсознательным связыванием со страшной глубиной смысла). Юноша Ипполит в романе Ф. М. Надо заметить, что и собака и агнец — животные образы Христа: агнец — в аспекте Его жертвенности, собака — в аспекте Его функции спасителя и охранителя, отдающего жизнь за спасаемого15.
Ничто не позволяет поддержать эту гипотезу, — которая, однако, не является неправдоподобной, если учесть некоторые общие черты «Мертвого Христа» и внешних створок данного алтаря, частично разрушенного в период базельского иконоборства. Не говоря уже о результатах, но каждый момент жизни «идеального человека» и Бога оказываются глубоко различны. Иоанном Крестителем — все они вводят в картину тему сострадания81. Именно это и предлагается князю – простить грехи грешнице и исцелить безнадежно больного.
Введение представления в само сердце этого раскола (природная смерть и божественная любовь)— это пари держать которое было бы невозможно, не скатываясь к той или иной крайности: так, готическое искусство испытывающее доминиканское влияние, отдаст предпочтение патетическому представлению природной смерти, а итальянское искусство под влиянием францисканства в сексуальной красоте световых тел и гармоничных композиций будет превозносить славу потустороннего, ставшую видимой в славе возвышенного.
