Мертвый Христос
Картина «Мертвый Христос в гробу» непохожа на традиционные изображения мертвого Христа и с формальной позиции и с точки зрения нравственного содержания. Христос мертв — все стенают и никто ни на какое чудо не уповает. После «Мертвого Христоса» ничего к не случившемуся не добавляют рассказы об Его земных страданиях. «мертвый Христос» Гольбейна — картина, переворачивающая сознание исчерпанностью темы Его прихода на землю.
Мертвый Христос (Оплакивание мертвого Христа)
Подвластный народ вроде успокоился, всё страшное позади, – так вероятно думал Пилат. И что, если при жизнииных воскресения не произойдет. Он — покровитель похищенных и потерянных детей. Цветовой и композиционный аскетизм Гольбейна выражает это соперничество формы со смертью, которая не отклоняется и не приукрашивается, а фиксируется в своей минимальной видимости, в своем предельном проявлении, задаваемом страданием и меланхолией. Достоевского Идиот называет эту картину странной.
В знаменитой, уже упоминавшейся нами серии Гольбейна «Пляска смерти» исследуется внешне как будто ограниченная тема человека, принимающего смерть, которая здесь раскрывается в поразительном богатстве вариаций. Естественно, Гольбейн продвинется дальше этого мимолетного умиротворения, сотворенного кольмарским мастером. А в том — что делать. Конечно, каждый священник повторял в течение всей этой тысячи лет за каждой обедней перед Великим Входом слова молитвы, где говорится, что Он, Иисус, «непреложно и неизменно был еси Человек», но при этом, однако, Его человеческая природа была как-то слабо осознана в русской религиозности.
Следовательно: «Вот почему искупление продолжается, пока длится ненависть к самому себе (то есть подлинное внутреннее покаяние) и продолжается оно вплоть до вступления в царствие небесное» (тезис IV) «Бог не возлагает на человека вину, не обязывая его при этом смириться во всем перед своим священником, Его наместником» (тезис VII) «Подлинные угрызения совести ищут страданий и любят их. Это состояние Христа умершего есть тайна погребения и сошествия в ад. Как не связать навязчивое и в то же время обескровленное присутствие смерти у Гольбейна с тем фактом, что покровителем его друга Эразма был римский бог Термин и что девиз на его медальоне изображавшем этого бога, гласил: «Terminus concedo nulli» или «Concedo nulli Terminus», «Ни с чем не тороплюсь», а по его окружности шла надпись «Не забывай, что длинная жизнь заканчивается» (по-гречески) и «Смерть — крайний предел всякой вещи» (на латыни). Речь идет о «Положении в гробницу» или «Оплакивании Христа».
Рассказ об этом очень трудно выразить в словах (Necvalet lingua dicere, nec littera exprimere – «Язык не в силах рассказать, не в силах буква передать» – как некогда сказал св. А там отец собирался отправить своих дочерей «учиться» древнейшей профессии. Для этого вспомним несколько Его заповедей: вы свет мира, соль земли (Мф. 5. 13-16), не противься злому (Мф. 5. 39), любите врагов ваших (Мф. 5. 44), не разводись, не смотри на женщину с вожделением (Мф. 5. 27-32), не судите (Мф. 7. 1) и т. д. Каково было предназначение этой картины со столь странными размерами. И там было такое, что не отменяется воскресением. Отец мой, зачем ты оставил меня».
Нам известен знаменитый портрет (1523) автора «Похвалы глупости», выполненный Гольбейном и сохранивший для потомков завершенный образ гуманиста, — ведь, думая об Эразме, разве не представляем мы его именно в том облике, черты которого сохранены для нас Гольбейном Младшим. Словно прежде расслабленные (или скрюченные) пальцы напряглись и начали собираться (или выпрямляться) — но, во всяком случае, напрягаться и упираться в край гроба. Почему именно в данном случае репродукции оказались особенно неадекватны оригиналу.
Описание картины «Мертвый Христос (Оплакивание мертвого Христа)»
На картине Гольбейна изображен труп, возложенный на постамент, небрежно задрапированный саваном. Не говоря уже о результатах, но каждый момент жизни «идеального человека» и Бога оказываются глубоко различны. Не случайно вот таким образом о нисхождении во ад прямо, в каких-то конкретных словах, в Евангелии нигде не говорится – в отдельные слова этот рассказ не вмещается, хотя всё Евангелие, если брать его в целом, рассказывает на самом деле прежде всего именно об этом событии. С той поры атрибутом Санта Клауса стал мешок с подарками. Новорожденные из среды простонародья, равно как и папы императоры, архиепископы, аббаты, дворяне, буржуа, влюбленные — весь человеческий род захвачен смертью. Эта рука, пронзенная, с пятнами тления, — уже ожила и она выходит в пространство предстоящих картине — в пространство живых.
Внешне все выглядит так, словно князь обманывает Рогожина, не исполняет своих обещаний. К тому же Он мне дал жизнь, без моего желания вот пусть и охраняет то, что Сам создал». Угодили они в девичьи башмаки, которые сушились у камина. Когда эти качества переносятся в религиозную живопись, как, например, в картине Ecce Homo (Пьяченца, Городской музей), вид человеческого страдания становится невыносимо мучительным.
Мёртвый Христос изображён предельно реалистично. Христос проходит до самого конца по той самой дороге, которая предназначена и каждому из нас и в этом, наверное, заключается Его абсолютная уникальность. 23 Но дело не только в этом. Наличие противления, желания приспособиться будет непосредственно говорить о наличии «своего Христа», т. е. В Страстную пятницу мы Его действительно хороним. и страдавша и погребенна». Рассказ об этом очень трудно выразить в словах (Nec valet lingua dicere, nec littera exprimere – «Язык не в силах рассказать, не в силах буква передать» – как некогда сказал св.
Учился у художника-пейзажиста Жака Фукьера. Но называние было потом. Да от этой картины у иного еще вера может пропасть. ».
Спросите толкователя к чему снится Иисус христос мертвый
Именно это и предлагается князю – простить грехи грешнице и исцелить безнадежно больного. Ибо если нет бессмертия, то получают силу высказывания типа: «Жизнь коротка искусство вечно».
Юноша Ипполит в романе Ф. М. В сущности, позади было лишь начало, начало расплаты за совершённый поступок. Из мёртвых воскреснуть можно, только умерев. Иисус был действительно Богом в человеческом теле.
- Достоевский и Мертвый Христос Ганса Гольбейна Младшего
- ГАНС ГОЛЬБЕЙН МЛАДШИЙ: «МЕРТВЫЙ ХРИСТОС»
- «Мёртвый Христос в гробу», Ганс Гольбейн — описание картины
- Мертвый Христос в Гробу — Джованни Беллини
- В октябре состоялась конференция миссии «Христос есть ответ»
Если нет Бога, то действительно, «сострадание – все христианство» и это значит, что христианства нет. Весь роман пронизан страданием, действующие лица, вплоть до самых незначительных персонажей, прямо-таки упиваются своим страданием. Тайна Креста невыразима в словах именно по своей сути. Никто не думает об его воскресении. Но в скрупулезном изображении мертвой плоти есть своя экспрессивная сила и свой эстетический подход к теме.
Это, действительно, была страшная картина. Так, на органных панелях, находившихся в Мюнстере (центральный собор Базеля), пока их не выставили оттуда протестанты, он изобразил ангела, одной ногой выходящего за пределы передней плоскости изображения, то есть входящего в пространство предстоящего изображению человека.
А сначала было потрясение (с подсознательным связыванием со страшной глубиной смысла). В картине же Рогожина о красоте и слова нет это в полном виде труп человека, вынесшего бесконечные муки еще до креста, раны истязания, битье от стражи, битье от народа, когда он нес на себе крест и упал под крестом и наконец крестную муку в продолжение шести часов (так, по крайней мере, по моему расчету). Крик: «Парфен, не верю. » (8, 195) — изменяет ход событий19. Динамика больших и маленьких букв в местоимениях, относящихся ко Христу, на протяжении текста чрезвычайно многозначительна. Такого рода образы встречались вплоть до XVI века, особенно в венецианском искусстве (например, картина Карпаччо «Положение во гроб»). Помещение этой картины в развеске под «Мертвым Христом» создает мощное дополнительное поле смыслов.
Иконоборчество протестантов тоже затронуло художника. Здесь вопрос не в том, кто виноват. Если, повторю, мифологический герой опускается в царство мёртвых живой, чтобы освободить одного из усопших (Семелу, Эвридику или Алкесту), то Иисус туда спускается Мёртвый, Один, чтобы освободить всех, спускается туда, где нет Бога, на глубину, как сказал Григорий Великий, «большую, чем глубина самого ада». Олени (в германском искусстве также, вслед за 41-м псалмом16) изображались пришедшими на водные источники, вытекающие из подножия Христова искупительного креста (то есть были символом спасаемых Христовой смертью). «И где обретается меланхолик, там дьявол уже уготовил купальню Уже в «95 тезисах об индульгенциях» (1517) Мартин Лютер формулирует мистическое отношение к страданию как средству попасть на небеса.
- Стивен Болдуин снялся в фильме о служении австралийского миссионера в Индии
- Восемь долин, которые проходит каждый верующий
- Пары, которые живут вместе до брака, более подвержены разводу
- Подпольное христианство в Иране развивается быстрыми темпами, но жестоко преследуется властями
- Документальный фильм «Ковбой-проповедник» расскажет историю американского пастора, борющегося за экологию
- Большинство церковных иерархов США поддерживают Трампа
Почему правитель отдал Христа, предусмотрительно убедившись в том, что Он мёртв. На стул не вставал и Карамзин. Он весь — воплощение ужаса смертной муки, смертного одиночества. «На картине этой изображен Христос, только что снятый со креста.
«Адам и Ева» Гольбейна (Государственная художественная коллекция, Базель) — картина о моменте произнесения смертного приговора над человеком, причем это тот случай, когда приговор заключен в самом преступлении. Князь, рассуждая о потребности Рогожина верить во что-нибудь и в кого-нибудь, звонит в дом, где проживает Настасья Филипповна, которую, как он только что поклялся Рогожину, он не увидит и «не затем он в Петербург приехал» (8, 193). Но и сам «Мертвый Христос», как мы видели, есть не просто обетование, но уже начавшееся движение воскресения. Картиной этою как будто именно выражается это понятие о темной, наглой и бессмысленно-вечной силе, которой всё подчинено и передается вам невольно. Николая ставить к дверям башмаки и вешать чулки у кровати, чтобы утром найти в них дары.
Он знает, что Рогожин следит за ним. Достоевский не отвечает на этот вопрос. Из бедной семьи.
Это узкий контекст. Жизнь неисцелима изнутри себя, если нет Бога. То есть они утрачивают самое главное в истинном произведении искусства — ритм. Интересна и характерна фраза Ипполита в описании картины, висящей в доме Рогожина: «Правда, это лицо человека только что снятого со креста, то есть сохранившее в себе очень много живого, теплого ничего еще не успело закостенеть, так что на лице умершего даже проглядывает страдание, как будто бы еще и теперь им ощущаемое (это очень хорошо схвачено артистом)». Наряду с Симоном Вуэ, наиболее почитаемый художник эпохи. Спасает только случай (забытый капсюль), по словам А. С. Пушкина — «мгновенное и мощное орудие Провидения».
Человек может создать вокруг себя мир, где не было воскресения Христова24. Преодолев ложь обрезанной действительности, Достоевский устремился к правде действительности цельной — настолько, насколько она могла быть явлена тогда, — то есть к первому намеку на эту действительность, в точности как в Гольбейновом «Христе». И даже если он воскреснет — ведь он же умер. В 1529 году в Базеле началась настоящая «идоломахия». Тип часто совмещается с иконографией Ecce Homo из которого, предположительно, развился.
- Американские церкви начали оказание помощи жертвам урагана «Майкл»
- Ганс Гольбейн Младший Мёртвый Христос
- маринины мультики на моём сайте
- СЕ, СТОЮ У ДВЕРИ СЕРДЦА И СТУЧУ :: ИКОНОГРАФИЯ ХРИСТА и ГАНС ГОЛЬБЕЙН МЛАДШИЙ
- Напишите отзыв о статье Мёртвый Христос в гробу
А эта рама датируется концом XVI века и имеет узкий кант с надписью Jesus Nazaremts Rex (Judxorurri), который выступает на картину. во что-нибудь верить. Не попадала в сферу пристального внимания — в лучшем случае маячила где-то на границе исследовательского сознания — и некоторая несообразностьтакого восприятия картины отзыву Достоевского о Гольбейне, зафиксированному в «Дневнике» А. Г. Достоевской: «Здесь во всем музее только и есть две хорошие картины: это Смерть Иисуса Христа, удивительное произведение, но которое на меня просто произвело ужас, а Федю так до того поразило, что он провозгласил Гольбейна замечательным художником и поэтом. Тайна Креста невыразима в словах именно по своей сути.
Тело Адама солнечно загорелое и словно лучится внутренним теплом, но на бледном теле Евы, если присмотреться, уже заметны тени, — словно она уже тронута, едва-едва, наступающим тлением, словно уже начали сказываться последствия вкушения запретного плода, от которого, как было сказано Богом, «смертию умрешь» (Быт. Начавшееся тление Евы мощным аккордом прозвучит в трупных пятнах тела Христова.
Если, повторю, мифологический герой опускается в царство мёртвых живой, чтобы освободить одного из усопших (Семелу, Эвридику или Алкесту), то Иисус туда спускается Мёртвый, Один, чтобы освободить всех, спускается туда, где нет Бога, на глубину, как сказал Григорий Великий, «большую, чем глубина самого ада».
Это, действительно, была страшная картина. А Иисус. Ничто вам больше не кажется желаемым, ценности рушатся и вы впадаете в отчаяние. Понять это бесконечно важно. (Мф. 27. 19) Дело было проще – Христос был мёртв, нечего бояться покойника. В 1621 приехал в Париж, вместе с Пуссеном был занят росписями Люксембургского дворца. На лице мученика — выражение безнадежного страдания, а пустой взгляд, вытянутый профиль, сине-зеленый оттенок кожи — все это признаки действительно умершего человека, Христа, оставленного отцом («Боже, почему ты меня оставил. ») без надежды на Воскресение. Низкая точка зрения и вытянутая поза фигуры еще больше усиливают это впечатление.
- Отрывок, характеризующий Мёртвый Христос в гробу
- ГОВОРИТ С ВЕРШИНЫ МИРОЗДАНИЯ О ТОМ, ЧТО БОГА НЕТ
- Художественно-исторический музей Арт-Рисунок
- МЕРТВЫЙ ХРИСТОС В ГРОБУ Ганс Гольбейн Младший
Если проследить эту историю, к которой сам Гольбейн не оставил никакого биографического, философского или метафизического комментария (в противоположность Дюреру, например), если изучить суровые лица его моделей — мрачные, ничем не прикрашенные и выполненные безо всякой угодливости, можно прийти к выводу, что мы имеем дело с характером и эстетической позицией лишенного иллюзий вериста. Затем работал для Марии Медичи и кардинала Ришельё. Это, действительно, — страшная картина. Думается, что не случайно именно такая икона обычно кладётся на аналой посреди храма на восьмой день после Пасхи, в Фомино воскресенье, когда в богослужебных песнопениях вспоминается событие, которое мы относим к Страстной субботе: «Умер в пятницу Христос, погребённый, опускается во ад».
О чем здесь идет речь. Этот человек должен сильно страдать. Здесь очевидно, что потребность смотреть на картину связана с попыткой силой воротить потерянную веру. Да, образ Божий воскреснет вновь в человеке и человечестве, рано или поздно. Не понравилось это Николаю и он ночью через дымоход подбросил в дом три кошелька с золотом (по другой версии — три золотые монеты).
Он — добрый чудотворец и гонитель зла. Известно, что католицизм стремится подчеркнуть «блаженное созерцание» христовой смерти, пропуская муки Страстей и подчеркивая то знание о собственном Воскресении, которым Христос якобы обладал всегда (Псалтырь, 22, 29 и далее). Но главное — кисть руки.
Можно также сравнить видение Гольбейна с видением «Мертвого Христа» Грюневальда Изенгеймского алтаря (1512–1515), который был перенесен в Кольмар в 1794 году. И здесь все собрались на Голгофе, усеянной брошенными черепами распятых. В той развеске, которую застали он и Анна Григорьевна, картина висела во втором ряду, над тремя другими картинами (первая в числе трех — Гольбейновы «Адам и Ева», что тоже важно, ведь развеска одной стены даже невольно воспринимается как единый текст — к этому мы еще вернемся), так что зритель смотрел на нее снизу, примерно под тем же углом, под каким видят ее Мышкин и Рогожин, в доме которого картина висит над дверью. Однако Пинакотека Брера в Милане отказалась предоставить «Оплакивание мертвого Христа» для мантуанской выставки. в кого-нибудь верить. Характерно, что, повесив в романе «Идиот» картину так, чтобы она висела на уровне тогдашней базельской развески (положение картины над дверями упомянуто и в «Моем необходимом объяснении» Ипполита17), то есть так, чтобы предстоящий смотрел на нее снизу, с точки Анны Григорьевны (и тем, очевидно, узаконив всю «ренановскую» проблематику романа: проблему «Христа невоскресшего», «Христа — только человека», но не остановившись на ней), Достоевский настойчиво предположил в романном тексте возможность иного видения.
Он ни минуты не сомневается, что воскресение было. Этот вопрос, пожалуй, язвительнее, чем все вопросы Ивана Карамазова. Пушкина, можно лишь путем эксперимента, поставленного Достоевским в своем романе: что выйдет у «вполне прекрасного человека», решившего (или рассчитывающего) на рай на земле, если он не Бог. Неужели так скоро забыл то, как Тот простым заявлением о цели Своего прихода на землю (Ин. 18. 37-38), заставил его в растерянности задать вопрос: Что есть истина. Силой Бога цепи смерти были разбиты и Иисус воскрес из мертвых.
Герои и читатели объединяются как люди, существующие в ситуации наступающей смерти. Так как Ипполит, не отвергая воскресения, указывает на неотразимое наличие иной закономерности, на очевидность существования человечества в железных рамках иных законов, подчиняющих мироздание «темной, наглой и бессмысленно-вечной силе», на, что ли, возможность «остановки» (то есть бессмысленного круговращения) бытия в пределах этой закономерности. Выдающийся портретист. Ему она до мучения теперь нужна Да.
— Т. К. ). Это Тот же Иконографический тип Иисуса-Мужа скорбей (в западноевропейском искусстве) является изображением Христа в терновом венце, с кровавыми следами от бичевания и с орудиями Страстей. Отсюда же пошел обычай в ночь перед днем поминовения св. Не случайно поиски остальных частей алтаря не дали результатов. Николаса — одеяние епископа и посох, чтобы сыграть роль доброго святого.
Нагой Христос, с веревкой вокруг шеи и слезами на лице, пристально смотрит на нас. Для этого достаточно, чтобы в нем не воскрес образ Христов. На руки, по душевному бессилию и расслабленности отпускающие человека в смерть. То есть цитата начинает и организует ритмический ход произведения, произведение выступает как резонатор, усиливающий и/или преобразующий ритм и вновь выводящий его вовне — в действительность из которой ритм был введен в произведение путем подсоединения к более раннему произведению, являющемуся (в том случае, если оно принадлежит к созданиям истинного реализма) модификацией (от лат.
Надо ли говорить, что опасающаяся штрафа Анна Григорьевна на стул не вставала. Апостол Павел говорит, что, восхищенный до третьего неба, он «слышал неизреченные глаголы, которых человеку нельзя пересказать» (2 Кор 12: 4). Здесь уместно вспомнить и первую из трех картин, висевших при преж-ней развеске под «Мертвым Христом». Нос, рот и подбородок посинели вообще это до такой степени похоже на настоящего мертвеца, что, право, мне казалось, что я не решилась бы остаться с ним в одной комнате. На нижних медалях изображены гераль-дические животные в светлом поле щита: на правой, под медалью с крестом, — олень или агнец, стоящий прямо, со спиной, параллельной горизонтальной перекладине щита, с приподнятой передней ногой (словно готовый на заклание) на левой, под медалью со стрелой, — собака, поднявшаяся на задних лапах в стремительном прыжке.
Еле заметный нимб говорит о божественной природе Христа и даёт надежду на воскресение. Соответственно «цитата» может означать не только «приведенное в действие» в смысле «вновь произнесенное», но и «приводящее в действие», «потрясающее». Плечо и шея, словно искривленные, как-то смещенные в нескольких плоскостях, все же одновременно представляются застывшими, простертыми на нижней плоскости «гроба». Бернар).
Иконоборческие настроения в Базеле заставили художника бежать — он отправляется в Англию, запасшись письмом от Эразма (вероятно в 1526 году), который рекомендовал его Томасу Мору знаменитыми строками: «Здесь искусствам холодно — он уезжает в Англию, чтобы там выводить своих ангелочков». В нём нет ничего сверхчеловеческого, трансцендентного оно предстаёт зрителю «мёртвым куском материи». В этом своем качестве она является нам как символ смерти Христа без воскресения, как символ торжества «законов природы» над величайшей драгоценностью человечества, побежденной и поверженной смертью.
Он, как положено мертвецу, холодный и бледный. Взрослые стали одеваться в манере Св. Сам Христос, уже снятый с креста, лежит горизонтально на столе для омовений. Разумеется, каждый образованный православный христианин на Руси знал принятый на Четвёртом (Халкидонском) Соборе догмат, согласно которому Христос – и полностью Бог и Человек, тоже в полной мере и в полном смысле этого слова. Однако Христос у Грюневальда не изолирован так, как у Гольбейна. В приложении к письму Бонифацию Амербаху от 22 марта 1533 года Эразм, упоминая и Гольбейна, жалуется на тех, кто злоупотребляет его покровительством извлекает выгоду из расположения своих господ и обманывает людей, которым он их рекомендовал.
Обыкновенно Иисуса Христа рисуют после его смерти с лицом искривленным страданиями, но с телом, вовсе не измученным и истерзанным, как в действительности было. Третья традиционная линия в иконографии Страстей Господних — «Оплакивание Христа». Из «Христа вне истины», то есть Христа без бессмертия, без Богосыновства, не может выйти «19 веков христианства».
И очевидно, что каким-то образом это представляется возможным — воротить веру путем созерцания той же самой картины, от которой «у иного» она может пропасть. Однако Достоевскому — очевидно, для того, чтобы дать пространство «ренановской» проблематике26, слишком актуальной для того момента, когда создается роман «Идиот», — необходимо акцентировать момент наступающей смерти, а не наступающей жизни. Гольбейн Младший изобразил труп со всеми признаками начавшегося разложения. Он изобразил не просто мертвого Христа, он написал Христа одинокого в своей смерти – нет рядом ни учеников его, ни родных. Гольбейн страдает от нее не как ревностный католик, а как художник, который к тому же создал много прекрасных Мадонн, среди которых: «Мадонна с младенцем» (Базель, 1514), «Мадонна с младенцем под ренессансным портиком» (Лондон, 1515), «Рождество и поклонение волхвов» (Фрайбург, 1520–1521), «Поклонение волхвов» (Фрайбург, 1520–1521), «Мадонна Золотурна» (1521) и более поздняя «Дармштадская Мадонна», выполненная для бургомистра Якоба Мейера (1526–1530). Один из основателей Королевской Академии живописи (1648).
Иоанна). А умереть может только человек. Но в отличие от него в «Муже скорбей» Иисус изображается в одиночестве (а не в сопровождении стражников), максимум — поддерживаемый ангелами.
Не раз высказывалось предположение, что интерес к этому полотну зародился у Ф. М. По углам плиты находились крупные медали. Его вопль (не имея, правда, столь же неоспоримых, как он, оснований на этот вопль) подхватит потом Иван Карамазов: все страдания заживут и сгладятся, воцарится гармония, но то же было. Он делает.
В эпилоге Достоевский строит вокруг этого образа икону «Положение во гроб» (напомню, «Мертвый Христос» всегда упоминается в романе как «только что снятый с креста») — как обетование воскресения29. И потому не случайно служба Страстной пятницы, утреня, включающая в себя чин погребения Тела Иисусова, во многом очень похожа на самый обычный чин погребения усопшего. В верхних — в левой в поле щита были изображены два треугольника без нижней стороны, один под другим, более всего напоминающие наконечник стрелы, устремленной вверх в правой — главной фигурой в поле щита был крест (у его основания располагались две окружности), перекладина креста устанавливала покоящуюся горизонталь в контрапункте с рвущейся вверх стрелой левой медали поле щита медали с крестом (во всяком случае, на показанном нам воспроизведении) гораздо темнее поля левой медали. В современной развеске картина находится примерно на уровне лица взрослого человека.
Образ он нагружает человеческим страданием. Рядом стенает апостол Иоанн.
Таким образом, Достоевский простирает движение воскресения за пределы романного мира. Гольбейн Младший изобразил труп со всеми признаками начавшегося разложения. Отец мой, зачем ты оставил меня. ». Перед нами самостоятельное произведение — редкая и старинная форма картины «Мертвый Христос в гробу», восходящая, может быть, к византийским плащаницам и связанная с пасхальной литургией. Русский культурный человек XIX столетия знакомился с знаменитой картиной Гольбейна Младшего, как правило, сначала заочно: через описание и интерпретацию ее Карамзиным в «Письмах русского путешественника».
Тело и зияющие на нём раны кажутся материальными, объёмными, как будто перед нами скульптура, а не холст. Спаситель на Руси всегда легче принимался как Бог, чем как Человек. Повлияла ли Реформация на подобную концепцию смерти и особенно на подобное превознесение смерти Христа идущее в ущерб любой отсылке на Искупление и Воскресение.
Бернар). прощаются тебе грехи твои. «Оплакивание» Грюневальда, более строгое, нежели «Распятие», уже предлагает возможность перехода готического искусства к Гольбейну. Он был таким же — и Он воскрес».
Напротив, Кальвин указывает на formidabilis abysis (ужасающую пропасть), в которую погружается Христос в час своей смерти, нисходя на самое дно греха и ада. Однако движение, наглядное в сочетании картин имплицитно присутствует в самом «Мертвом Христе». Самые важные истины в Евангелии вообще почти никогда не вмещаются в слова – о них можно рассказать только без слов, передавая весть от сердца к сердцу. Можно, конечно, отнести видимую на картине пробуждающуюся жизнь, живое и теплое, на счет того, что смерть еще не успела окончательно восторжествовать, но Гольбейн-то абсолютно недвусмысленно изображает время (последний момент)субботнего одиночества Христова, то есть момент Его пребывания во гробе, после снятия со креста и погребения. Иоанном Крестителем — все они вводят в картину тему сострадания.
Он только говорит о том, что для тех, кто видел (и Кто пережил) такую смерть, оно могло уже, как бы это сказать, не иметь, что ли, решающего значения. В общем — ни католик, ни протестант, ни гуманист.
На гравюре по дереву изображающей Лютера, Реформатор предстает в качестве Hercules Germanicus (германского Геркулеса), однако на самом деле художник изображает свой страх, свой ужас и atrocitas (жестокость) фанатизма. Матис Грюневальд, например, смог придать величие израненному и измученному Христу тем, что не побоялся утрировать размеры фигуры, землистый оттенок мертвого тела, когтистость исковерканных судорогой пальцев. Такого рода образы встречались вплоть до XVI века, особенно в венецианском искусстве (например, картина Карпаччо Положение во гроб) В Германии эта традиция проявила себя с особой полнотой.
Прочтём медленно эти пожелания Учителя и скажем себе: «ты должен повиноваться этому, ведь это слова Иисуса». Нет здесь ничего одухотворенного, ничего святого. Может быть, он и застанет ее, ведь не наверно же она в Павловске. » (8, 191). Он — труп, лишенный жизненных сил. Правда, это лицо человека, только что снятого со креста, то есть сохранившее в себе очень много живого, теплого ничего еще не успело закостенеть, так что на лице умершего даже проглядывает страдание, как будто бы еще и теперь им ощущаемое (это очень хорошо схвачено артистом) но зато лицо не пощажено нисколько тут одна природа и воистину таков и должен быть труп человека, кто бы он ни был, после таких мук. В картине же Рогожина о красоте и слова нет это в полном виде труп человека, вынесшего бесконечные муки еще до креста, раны истязания, битье от стражи, битье от народа, когда он нес на себе крест и упал под крестом и наконец крестную муку в продолжение шести часов (так, по крайней мере, по моему расчету). «Нельзя» не в том смысле, что это запрещено, нет нельзя – ибо невозможно, при всём желании.
Увидев Христа умершим, осознав тайну Его смерти, Достоевский понял сердцем своим тайну Воскресения из мёртвых – этого ни с чем не сравнимого чуда, которое делает человечество жизнеспособным и даёт ему крылья. В «Мертвом Христе» за пределы передней плоскости картины выходят волосы и кисть правой руки. Затем сделайте Его основанием и центром вашей семьи, начиная с этого момента, – призвал своих читателей всемирно известный евангелист. А какая, одна-ко же, странная эта картина Гольбейна» (8, 192).
И наконец, гольбейновский «хит» — выход за пределы передней плоскости картины. Другие ученики Христа заняты необходимыми приготовлениями. Центральная часть изображающая «Распятие», демонстрирует Христа с доведенными до предела признаками мученичества (терновый венец, крест, бесчисленные ранения), среди которых даже гниение плоти. Принадлежит ли этот «Мертвый Христос» алтарю, созданному Гольбейном для Ганса Оберрида в 1520–1521 годах, на двух внешних створках которого были представлены Страсти, а внутренняя створка была оставлена для изображения Рождества и Поклонения Волхвов. В этом смысле Его нисхождение во ад продолжается и до сего дня ибо и теперь Христос вместе с такими людьми, как мать Тереза из Калькутты, как мать Мария (Скобцова), спускается туда, где хуже и больнее всего. Смерть Иисуса на Кресте – это не мнимая, не придуманная, а настоящая человеческая смерть. Удивительно, что это простое соображение не приходило в голову исследователям Достоевского (мне — в их числе), вполне уверенным, что на основании репродукций (хотя бы и очень хороших) они могут делать за-ключения о действительном значении картины Гольбейна в структуре романа «Идиот».
Этот вопрос тоже невольно мерещится, когда смотришь на картину»20. Но это же было. И однако, это заведомое искажение того, что изображено у Гольбейна. Правда, это лицо человека только что снятого со креста, то есть сохранившее в себе очень много живого, теплого ничего еще не успело закостенеть, так что на лице умершего даже проглядывает страдание, как будто бы еще и теперь им ощущаемое (это очень хорошо схвачено артистом) но зато лицо не пощажено нисколько тут одна природа и воистину таков и должен быть труп человека, кто бы он ни был, после таких мук. Это та самая смерть, которая когда-то приходит к каждому. Наиболее очевиден он в судьбе Рогожина, отказавшегося от всяких попыток избежать наказания, то есть заключения в «мертвом доме», решившегося на эту гражданскую смерть (Достоевский подчеркивает мотив лишения прав сословия и состояния), чувствующего, а может и понимающего, что только через действительную смерть прошлого себя он сможет начать новую, другую жизнь.
7, 10)». Констатируя в первых строках божественное достоинство Христа, во всяком случае, в стремлениях живописцев («ищут сохранить Ему»), Ипполит далее переходит к описанию Христа в аспекте исключительно его человечности — соответственно везде начиная местоимения с маленьких букв, причем, некоторым образом, это «грамматически» оправдано тем, что суждения Ипполита относятся как бы к человеческой природе вообще, безотносительно к какому-либо конкретному ее представителю («кто бы он ни был»), но постепенно они начинают употребляться и по отношению к самому Христу («Христос страдал не образно, а действительно и что тело его»). То есть в романе «Идиот» картина появляется в том ракурсе, в каком смотрели на нее Карамзин и Достоевская.
К ней можно только приблизиться – и перед ней остановиться. Но внутренний смысл его поступков — иной. Сам писатель увидел ее в Базеле в 1867 году – в ту пору, когда измученный болезнью и кредиторами, он через два месяца после свадьбы с молодой женой буквально бежал из России. Восхищался, надо заметить, после того, как только что отпустил пренебрежительное замечание по поводу копии Гольбейновых «Плясок смерти» — «славны бубны за горами. »9. Лютер же сам описывал себя как меланхолика, зависимого от влияний Сатурна и дьявола: «Я, Мартин Лютер, родился под самыми неблагоприятными звездами, видимо, под Сатурном» — пишет он в 1532 году. И тут ему удается последним, немыслимым усилием веры преодолеть очевидность.
Как картина Гольбейна. Ганс Гольбейн создал одно из самых значительных и самых странных своих произведений — «Мертвый Христос в гробу» — в 1521 году. Человек, приговоренный к смерти (характерно и здесь соединение усилий самого человека и окружающих в его движении к смерти: преступление и осуждение), — центральная фигура рассуждений князя в первой части романа. При этом пределла того же самого алтаря Кольмара, выполненного Грюневальдом изображает Христа совсем не так, как на «Распятии».
ак, в «Christus vera lux» («Христос — свет истины»), диптихе изображающем папу Льва X, в обложке первой лютеровской Библии, вышедшей в Базеле и в иллюстрациях к Ветхому завету в переводе Лютера Гольбейн скорее выражает личное мнение, чем иллюстрирует общую догму. Но разворот головы говорит скорее о крепком сне, нежели о смерти. Понять это бесконечно важно.
Не просматривается ли явно за всеми этими активными движениями эгоистичное желание «набожного христианина» поместить Христа рядом. Здесь готический экспрессионизм изображающий страдание, достигает своего апогея. По легенде, шёл как то Николай Мерликийский по деревне мимо дома бедняка. и позволяет творить зло под личиной творения добра. Но странно, когда смотришь на этот труп измученного человека, то рождается один особенный и любопытный вопрос: если такой точно труп (а он непременно должен был быть точно такой) видели все ученики Его, Его главные будущие апостолы, видели женщины, ходившие за Ним и стоявшие у креста, все веровавшие в Него и обожавшие Его, то каким образом могли они поверить, смотря на такой труп, что этот мученик воскреснет. Апостол Павел говорит, что, восхищенный до третьего неба, он «слышал неизреченные глаголы, которых человеку нельзя пересказать» (2 Кор 12: 4). То есть колебание веры зависит прежде всего от воспринимающего, от предстоящего.
Зачем в доме Рогожина висит картина «Мертвый Христос», копия картины Ганса Гольбейна «Христос в могиле». Прямой линией, невозможной при всяком естественном распространении света, Гольбейн обозначил твердыню ада, его «врата медные»12, противостоящие свету, но должные быть взорванными изнутри, поскольку поглотили, как наживку, растлевшееся тело, в котором, казалось — казалось аду, так же как иным, предстоящим перед картиной, — не теплится уже никакой жизни. В сущности, ради этого можно пожертвовать и Христом.
Яблоко, выдвинутое на передний план, характерной формой и тенью снизу (словно тенью от лампы, делящей глобус на «дневное» и «ночное» полушария) напоминает планету, Землю, зажатую в руке прародительницы рода человеческого, землю ущербную, уязвленную поступком перволюдей из центра из сердцевины которой, обозначая внутреннюю поврежденность и нутряную пораженность смертью, выползает червь. Нет здесь ничего одухотворенного, ничего святого. Щедрая раздача индульгенций ослабляет их и делает их ненужными, по крайней мере, на время» (тезис XL) «Необходимо воодушевлять христиан верно следовать за их пастырем, который есть Христос, в пути через страдания, смерть и сам ад» (тезис XCIV). В Страстную пятницу мы Его действительно хороним. В случае Мышкина, живого телом, но мертвого духом, зависшего в швейцарских горах, «идиота», по окончательному определению его собственного лечащего врача, мы имеем точное воспроизведение образа «Мертвого Христа» ибо именно таков образ Божий в его теле, существующем как растение.
Он говорит, что любит смотреть на эту картину не любит, значит, а ощущает потребность. Фигура почти полностью заполняет поле картины трактовка сюжета отходит от иконописной отвлеченности в сторону передачи физической и психологической реальности образа Христа, что заставляет нас сосредоточиться на смысле его страдания. Форма картины, подогнанная под размеры фигуры, придает образу монументальное величие.
на эту картину. Указывают, что подобный тип изображения вытянутого горизонтально тела Иисуса мог проникнуть в западноевропейское искусство из Византии, где Христос подобным образом изображался на плащаницах — в сцене Оплакивания, окружённый женщинами, либо же в одиночестве. Паоло Веронезе – Оплакивание ХристаИконография проникла как в живопись (хотя и не очень распространилась), так и в религиозную скульптуру. Вселенная Эразма, кажется, подходит ему больше, чем вселенная Лютера. Счастливый отец накупил дочерям приданного и выдал их замуж. И хотя в Новом Завете об этом прямо не говорится ни разу, выражение descendit ad inferos («спустился во ад») есть в Апостольском Символе веры, достаточно древнем и надёжном исповедании веры Церкви Христовой. Из апостольских посланий видно, что в древнейшем исповедании веры особое значение имело именно то, что Иисус не только умер на Кресте, но был погребён, опущен в землю.
Ипполит указывает на другое. Во всяком случае, с точки зрения земного евклидова ума Ипполит хорошо знает, о чем говорит. Как считаю нужным, так и живу, а Он пусть меня оберегает такого, какой я есть. Самим наличием больших букв констатируется божественная природа Христа и соответственно утверждается как совершённое21 то, во что невозможно поверить, если исходить из очевидного, что антиномия здесь вторгается в пределы одной фразы — когда Ипполит говорит отом, что дано как очевидное, он переходит к маленьким буквам: «этот муче-ник». Ничто не позволяет поддержать эту гипотезу, — которая, однако, не является неправдоподобной, если учесть некоторые общие черты «Мертвого Христа» и внешних створок данного алтаря, частично разрушенного в период базельского иконоборства.
В действительность. Однако у греков в аид всегда спускается живой бог или герой, а Христос (и в этом принципиальное отличие евангельского рассказа от сказаний древних греков. ) для того, чтобы низойти во ад, умирает, принимает на Себя всю боль, всю безнадёжность и отчаяние человеческой смерти – до такой степени, что восклицает на Кресте: «Боже Мой, Боже Мой. К ней можно только приблизиться – и перед ней остановиться. Но этот акцент, видимо, нужен и для того, чтобы выстроить ритм произведения, где центральные (и, я бы сказала, «гольбейновские», то есть видевшие картину в доме Рогожина кроме тех трех, о которых идет речь, это еще и Настасья Филипповна) персонажи существуют в ситуации наступающей смерти. Этот момент в Евангелии был назван «знамением Ионы пророка»: «как был Иона во чреве кита три дня и три ночи, так Сын Человеческий будет во чреве земли три дня и три ночи» (Мф12:40). О погребении говорится и в Первом Послании к Коринфянам: «И что Он погребён был» (1 Кор 15:4) и, конечно, в Символе веры – не только в Апостольском, но и в том, который мы обычно возглашаем во время каждой Литургии: «. Этот танец смерти, нарисованный Гольбейном и выгравированный Гансом Лютцельбургером издан в Лионе в 1538 году. Затем этот обычай «сместился» во времени и подарки стали делать на Рождество, а св.
Печать страдания (например, в «Портрете жены художника с двумя старшими детьми», 1528, музей Базеля или в диптихе Амербаха — «Муже скорбей» и «Матери скорбящей», 1519–1520) и в еще большей степени невообразимый и невидимый горизонт смерти (в «Послах» 1533 года будет использовано искаженное изображение огромного черепа внизу картины) все более важны для Гольбейна, представляясь главным испытанием нового человека и, несомненно, самого художника. С точки зрения живописи, мы имеем здесь дело с главным испытанием. Давайте проведём для себя тест на определение того, какой для меня Христос. В Германии эта традиция проявила себя с особой полнотой. Это воплощение для Достоевского тезиса «Христос вне истины». Иисус «вне истины» оказывается совершенно невозможен для Достоевского: в силу ориентации на Воскресение – то есть прощение и исцеление, а не на сострадание и убеждение в невиновности. Произойдет — не произойдет чудо, никому не дано знать, как и Христу это не было ведомо. Достоевский же видел «Мертвого Христа» иначе.
Филипп де Шампень (1602, Брюссель — 1674, Париж) — французский художник, выходец из Брабанта. Эта фраза князя, заботившегося о несчастном юноше, пока его собственное «счастье» не заслонило от него всех и вся, очень походит на руки, вцепившиеся в Ипполита сразу по прочтении «Моего необходимого объяснения», но не продержавшие его и нескольких минут. Кому оно унавозило будущую гармонию. Характерно, что это существенно разные смерти, словно описывающие тот диапазон, в котором вообще умирает на земле человек: Рогожин — получивший пятнадцать лет каторги, попавший в «мертвый дом», где человек живет, как хорошо знал и описал Достоевский, в некоем промежуточном пространстве, буквально, не метафорически «выключенный из жизни» и откуда он неизбежно выходит к совсем другой жизни, нежели до каторги Мышкин — смерть сознания при жизни тела, единственная смерть, которой, по слову митрополита Сурожского Антония, свойственно длиться Ипполит — смерть преждевременная в разных аспектах (сюда необходимо включить и его несо-стоявшуюся попытку самоубийства) Настасья Филипповна — смерть насильственная и жертвенная сюда же можно включить и смерть генерала Иволгина — наступившую в результате того, что сердце не выдержало одновременно своего вранья и чужого недоверия. Нетрудно понять, что слово «погребён» в скрытой форме говорит о нисхождении во ад. Нисхождение во ад – это не только Страстная суббота, оно много больше всего того, что символически изображено на этой иконе. лжехриста.
И если это так, то каким тогда был его первоначальный вид. Человек наполняется божественным светом, светом благодати – и в этом его спасение. Большие буквы в местоимениях, относящихся ко Христу, вновь появляются в речи Ипполита в тот момент, когда он начинает говорить о невозможности поверить в воскресение («если такой точно труп (а он непременно должен был быть точно такой) видели все ученики Его, Его главные будущие апостолы, видели женщины, ходившие за Ним и стоявшие у креста, все веровавшие в Него и обожавшие Его, то каким образом могли они поверить, смотря на такой труп, что этот мученик воскреснет. »).
Речь идет о том, чтобы наделить формой и цветом непредставимое, мыслимое не в качестве эротического изобилия (которое в итальянском искусстве обнаруживается даже в изображениях Страстей Христа и преимущественно в них), но непредставимого, понимаемого в качестве помрачения изобразительных средств на пороге их угасания в смерти. Тот же самый, наполовину мрачный, наполовину ироничныйдух достигнет своего апогея в чистом гротеске, когда в 1524 году Гольбейн проживал на юге Франции и в Лионе встретился с издателями Мельхиором и Гаспаром Трешелями, заинтересовавшимися «Пляской смерти», серией гравюр по дереву. Можно предположить, что уровни, с которых видели картину Карамзин и А. Г. Достоевская, совпадают так же, как совпадают их впечатления от картины. Гольбейн был так потрясён видом утопленника в Рейне (подсознательно связывая видимое здесь и сейчас с видимым по всей современной ему Западной Европе – разврат сам по себе и разврат борьбы с развратом что именно разврат – говорит неприличный жест, в который сложились пальцы правой руки и бугор над пахом), что срисовал утопленника с натуры, лишь в названии абсолютизируя Зло на весь теперешний мир, раз аж так решил вещь назвать. Каждый считает себя правым в своем праве. Но оказывается: не всякое страдание благодатно. То есть оно состоится, но, например, в следующем поколении.
Кроме того, Ecce Homo является изображением фактического эпизода Страстей — предстояния Христа перед Пилатом и выдача его толпе, а «Муж скорбей» — абстрактная иллюстрация тщеты и страданий испытываемых им. Видимый Христос рядом (на брелках, наклейках, картинах иконах). Известность произведению принесло в первую очередь оригинальное композиционное решение.
При взгляде прямо видно, что тело вполне устой-чиво. Достоевского с Писем русского путешественника. Тело Христа изображается лежащим и вытянутым во весь рост (в отличие от иконописи, где он изображался вертикально и по пояс). Увидеть и поверить вопреки очевидности. И видя Иисус веру их, сказал расслабленному: дерзай, чадо.
Напротив, Гольбейн оставляет труп в странном одиночестве. Испытал влияние Рубенса. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Традиция делать детям подарки в день Святого Николая существовала в Европе еще с XIV века.
И это как бы омывает их грешные души, создает иллюзию прощения – он много страдал. На ногах Христа видны следы от гвоздей.
Под деревом сидит апостол Петр, себя во многом укоряет. Смелость и сложность такого решения неожиданны для искусства Раннего Ренессанса. Этот вопрос тоже невольно мерещится, когда смотришь на картину». Глядя отсюда, мы смогли бы констатировать: «настоящий мертвец». Но странно, когда смотришь на этот труп измученного человека, то рождается один особенный и любопытный вопрос: если такой точно труп (а он непременно должен был быть точно такой) видели все ученики его, его главные будущие апостолы, видели женщины, ходившие за ним и стоявшие у креста, все веровавшие в него и обожавшие его, то каким образом могли они поверить, смотря на такой труп, что этот мученик воскреснет. Падение плеча Адамова отразится в немыслимом усилии плеча Христова — подняться.
Вся традиция «реалистического» (то есть – натуралистического) изображения крестных мук и снятия с креста в западноевропейской живописи и скульптуре и есть такая жертва – можно предположить, что раскрыть, ярко обнажить это и являлось сверхзадачей автора романа «Идиот». Анна Григорьевна, которой удалось увидеть в картине лишь «настоящего мертвеца», сразу после того, как она зафиксировала разницу в восприятии картины между собой и Федором Михайловичем, сообщает: «Желая рассмотреть ее ближе, он стал на стул и я очень боялась, чтобы с него не потребовали штраф, так как здесь за все полагается штраф»10. 2: 17). Он тоже должен увидеть иное вопреки очевидности. Эта возможность иного видения заключена и в самбой знаменитой фразе Мышкина: «Да от этой картины у иного еще вера может пропасть. » (8, 182).
В этот момент замечаешь, что тление словно отступает с тела на конечности (именно там, на руках и ногах, остались страшные трупные пятна особенно это впечатление поддерживается нынешней развеской картин, где совсем рядом с Гольбейном, в основном зале, своеобразный аппендикс которого, я бы даже сказала — «альков», представляет маленький зальчик с «Мертвым Христом» на одной из стен, так вот, в основном зале, примыкая к «алькову», висит картина Грюневальда, своего рода вариант Распятия Изенгеймского алтаря, с теми же, как там, страшными скрюченными пальцами и с пятнами тления по всему телу. ). Русский культурный человек XX столетия знакомился с той же картиной прежде всего через посредство романа Достоевского «Идиот» и комментариев к нему, отсылавших, в том числе, к тому же карамзинскому тексту. Именно по этой причине образ христовой и человеческой смерти у Гольбейна незримо сообщается с «Похвалой глупости» (1511) Эразма Роттердамского, другом иллюстратором и портретистом которого Гольбейн стал в 1523 году. Полностью Бог и все же полностью человек.
Слово «цитата» здесь выступает в своем истинном значении, как образованное от первого значения латинского глагола cito — привожу в движение, потрясаю. Горизонтальные линии замещают вертикальные линии «Распятия» и труп представляется скорее элегическим, чем трагическим, — грузное и тяжелое тело, переполненное мертвенным спокойствием. Повторю, внутри самого романа Достоевский делает акцент на наступающей смерти. Укрощение веры строгим здравомыслием ремесла, пусть оно и сохраняло ее внешние признаки, видимо, заставило его объединить в своей личной манере многие аспекты религиозных и философских движений его эпохи (начиная со скептицизма и заканчивая отвержением иконоборчества) — и заново выстроить средствами искусства новое видение человечности. Неужели забыл сон своей жены о Праведнике Этом. Простая человеческая смерть, опыт которой придётся пережить каждому. В то время, когда Лукас Кранах писал портреты Мартина Лютера, другой немецкий художник – Ганс Гольбейн Младший – создавал картину Мертвый Христос в гробу, возможную разве только что в тогдашней сумятице религиозных беспорядков и противодействий.
«Нельзя» не в том смысле, что это запрещено, нет нельзя – ибо невозможно, при всём желании. Однако трудно представить эту вытянутую по горизонтали картину частью алтаря. Выражение «Mors ultima linea rerum» и в самом деле могло бы быть девизом базельского «Мертвого Христа», если бы это не был девиз Горация и Эразма.
Там он до конца своей жизни тщетно пытался отмыть от крови свои руки – ему всё казалось, что на них кровь Праведника, в которой, по его публичному заявлению перед народом он был невиновен. Подобные настроения указывают нам исполнение ложного «пророчества» древнего змея «будете как боги», данное тем, кто выполняет его хитросплетённые «истины». И конечно, в сознании читателя не может не возникнуть представления о всяком человеке как о приговоренном, чему особенно способствуют введение фигуры больного чахоткой Ипполита и предсказание князем смерти Настасьи Филипповны на первых страницах романа (это предсказание вообще позволяет описать весь роман как историю приговоренной от момента вынесения приговора до его исполнения: как ту самую минуточку, что вы-прашивала у палача графиня Дюбарри). Одна из них состоит в том, что хоть в истории искусства наблюдается (в веках повторяющееся) превращение одних идеалов в другие (как бы по кругу движение или по бесконечной синусоиде), есть некоторые идеалы (экстремистские), которые в иные идеалы НЕ превращаются (на Синусоиде идеалов, символизирующей плавный переход одного идеала-точки в соседний на кривой идеал-точку, – или лучше говорить не о точке, а об отрезке кривой, – эти экстремистские выглядят, как отрезки-вылеты вон с Синусоиды на той верхнем и нижнем поворотах). Однако при взгляде прямо впечатление полностью изменяется. Плачет Мать Мария, пытается ее хоть как-то утешить Мария Магдалина.
Оно было таким же, как их тела, — и значит и для них нет ничего невозможного. Отец мой, зачем ты оставил меня. Гольбейновский Христос перенес неимоверные страдания: израненный иссеченный ударами стражников, в синяках и кровоподтеках — следах побиения камнями, в ссадинах от падения под тяжестью креста. При сем же некоторые из книжников сказали сами в себе: Он богохульствует. Он оказывается среди самых несчастных и презираемых людей – там, где нет Бога.
