Персей Скульптура Бенвенуто Челлини

Персей (скульптура Бенвенуто Челлини)

Каковой Тассо мне сказал: «Я тоже поссорился со своею матерью и будь у меня столько денег, чтобы они довели меня до Рима, то я бы даже не стал возвращаться, чтобы запереть свою жалкую лавчонку». Его воодушевление передалось окружающим и каждый из них работал за троих. Над сказанным четвероугольником я сделал саламандру, собственную эмблему короля, со многими изящнейшими другими украшениями под стать сказанной работе, каковая явствовала быть ионического строя». Стояли эти два картона — один во дворце Медичи, другой в папском зале.

«Восковая модель будущего «Персея», – пишет С. А. Мусский, – вышла великолепно. В довершении всего, сам мастер был серьёзно болен и с трудом держался на ногах. К концу года Уливьери, моему учителю, представился случай поехать во Флоренцию, чтобы продать кое-какой золотой и серебряный лом, который у него имелся а так как в этом вреднейшем воздухе я схватил небольшую лихорадку, то с нею и с учителем я вернулся во Флоренцию, где мой отец учинил превеликие ласки этому моему учителю, нежно упрашивая его, втайне от меня, чтобы он согласился не увозить меня обратно в Пизу. Но еще незадолго до рождения Челлини идеал этот красноречиво формулирует Пико делла Мирандола в речи «О достоинстве человека»: человек «по собственному произволу чертит границы своей природы», «по собственному желанию избирает место, дело и цель» своих занятий. Челлини вручают повестки — и вот он в зале суда. Челлини стремился довести до совершенства свою работу, вот таким образом она продвигалась медленно. Козимо повелел строить третий дворец — палаццо Веккио, украсив его росписями Вазари.

Как мы дальше увидим, это в значительной мере определило биографию Челлини, его непоседливый образ жизни, его судьбу, в которой он наивно усматривает влияние «зловредных звезд». И — как венец его творческого развития — высокое искусство ваятеля. В этом — прогрессивная, демократическая сторона идеала «доблести».

Последний день — так как потом я туда больше не ездил — на меня напало множество людей, каковые, перерядившись, сошли с мавританской фусты и когда они уже думали, что как бы загнали меня в некое ущелье, каковое казалось невозможным, чтобы я ушел из их рук, я вдруг вскочил на свою лошадку, решившись на опасный шаг или тут же спечься или свариться, так как видел мало надежды избежать одного из этих двух способов и, божьей волей, лошадка, та самая, о которой я сказал выше, скакнула так, что невозможно поверить так что я, спасшись, возблагодарил Бога. Как настоящий человек эпохи Ренессанса, питая большое уважение к «учености», к «культуре», к развернутому, богатому, но соразмерному слогу, Челлини, особенно в рассуждениях, пробует свои силы в сложном цицероновском периоде, однако, запутавшись в нем, вырывается на волю, так и оставив словесное здание недостроенным. Творческие сомнения в своих силах ему неведомы. Выходить на улицу без шпаги и кинжала было небезопасно даже днем. Великолепная скульптура не получает от туристов того внимания, какого заслуживает, так как теряется рядом с прославленными «Давидом» Микеланджело и «Похищением сабинянок» Джамболоньи.

Он тотчас же сказал: «Я тот самый». Мне говорили в Риме многие синьоры об этой работе, что они считают ее чудесной и античной некоторые из них — мои друзья и я, возгордясь от такого дела, сознался, что сделал их я. Они не хотели верить и я, желая остаться перед ними правдивым, должен был представить доказательство и сделать новые рисунки а то так было недостаточно, так как старые рисунки сказанный маэстро Якомо хитро пожелал увезти с собой.

1. Что нужно увидеть во Флоренции и почему: Персей Челлини
2. Челлини Бенвенуто – талантливый итальянский скульптор
3. Творчество великого скульптора Бенвенуто Челлини
4. Итальянский скульптор Челлини Бенвенуто: биография, творчество и интересные факты

Тридцать лет скитаний по разным городам Италии. Своим резцом в мастерской он действует так же, как на площади кинжалом, — «смело и с некоторой долей ярости». Когда я ему показал немножко эту модель этой пряжки, которую я сделал во Флоренции у Салимбене, она ему изумительно понравилась и он сказал такие слова, обращаясь к одному подмастерью, которого он держал, каковой был флорентинец и звался Джаннотто Джаннотти и жил у него уже несколько лет он сказал так: «Этот из тех флорентинцев, которые умеют, а ты из тех, которые не умеют». Превесело передал мне это извещение этот милый и чудесный мальчуган. Персея можно назвать прекрасным примером скульптуры Италии середины XVI века, замечательным образцом техники литья и выдающимся примером обработки металла (и камня) и причислить его к лучшим работам маньеризма.

Жертва умирала долго и в больших страданиях. Сказанный Микеланьоло, сиенский ваятель, делал в это время гробницу умершего папы Адриана. Лишь в 1518 году он вернулся во Флоренцию. Тот, кто велел их построить, был, говорят, Юлий Цезарь с некоторыми римскими вельможами, которые, победив и взяв Фьезоле, воздвигли на этом месте город и каждый из них взялся построить одно из этих замечательных зданий. Когда об этом услышал папа Климент, каковой уже видел эту вазу раньше, но она не была ему показана как моей руки, он пришел в превеликое удовольствие и надавал мне много похвал и говорил на людях, что превесьма меня любит так что монсиньор Саламанка очень раскаивался, что учинил мне эти свои стращания и чтобы замирить меня, послал мне с тем же самым живописцем сказать, что хочет заказать мне много больших работ, на что я сказал, что охотно их выполню, но хочу за них плату раньше, чем их начну. Исследователи «Жизнеописания» Челлини исходя из этого, часто говорят об «аморальности» флорентийского художника, «не признающего никаких нравственных авторитетов, кроме своей индивидуальной воли».

Виной тому материал, с которым работал мастер— золото. Все эти сказанные художества весьма и очень различны друг от друга так что если кто исполняет хорошо одно из них и хочет взяться за другие, то почти никому они не удаются так, как то, которое он исполняет хорошо тогда как я изо всех моих сил старался одинаково орудовать во всех этих художествах и в своем месте я покажу, что я добился того, о чем я говорю. Припомнили ему и прежние убийства на дуэлях. На что я сказал: «Мой Тассо, вот ворота, которых ни ты, ни я не заметили и раз уж я здесь, то мне кажется, что я сделал полдороги».

1. Персей Скульптура Бенвенуто Челлини
2. ЖИЗНЬ ПОСЛЕ СМЕРТИ — ПРОРОЧЕСТВО БЕНВЕНУТО ЧЕЛЛИНИ
3. Персей Челлини – античный герой во Флоренции
4. Челлини БенвенутоСкульптуры и биография
5. Скульптура Бенвенуто Челлини Персей
6. Материал из Википедии — свободной энциклопедии
7. Влияние предыдущего опыта мастера

Под каждой из них в картуши находится текст. И больше всего ему льстит изумление окружающих перед этим «удивительным человеком», который «должно быть, никогда не отдыхает». Значение слова «вирту» для Возрождения (как и всякое богатое в своей исторической конкретности понятие) может быть только приблизительно передано современным русским словом «доблесть». Когда все было готово, Бенвенуто ночью открыл дверь и выбрался на крышу. Чем же это объясняется. Если мы рассмотрим постамент, то можем придти к выводу, что роскошные украшающие его элементы (подробнее рассмотренные выше)— наложенный декор, за которым скрывается простой куб с четырьмя врезными нишами и профилированными углами.

Ее спросила та женщина, которую привел с собой Юлио, не нездоровится ли ей. Тем временем я домогался, через посредство одного ученика Раффаэлло да Урбино, живописца, чтобы епископ Саламанка заказал мне большую вазу для воды, так называемую «аккуеречча», которые служат для буфетов и ставятся на них для украшения. Теперь оставалось искусно соединить обе фигуры.

1. Влияние заказчика на художникаПравить
2. Влияние предыдущего опыта мастераПравить

И все же это еще не объясняет биографии Челлини.

и т. п. Из созданных им произведений ювелирного искусства немного сохранилось: солонка Франциска I (1540-1543, Вена, Художественно-исторический музей), медали и монеты, созданы для Папы Клемента VII и Алессандро Медичи, а также эскизы декоративной застежки для одежды Клемента VII. Я ему напомнил про мои деньги. К этому нужно добавить, что, при всем неистовстве и «ярости» в труде, работы, которые он стремится довести до совершенства, подвигаются медленно. Позже Челлини вновь уезжает во Францию, где король Франциск I приближает его ко двору, а мастер создаёт свои самые знаменитые изделия такие как: золотая солонка и колоссальный бронзовый рельеф «Нимфа Фонтенбло» с изображением красивой молодой женщины.

Если имя Челлини стало нарицательным для всего золотого века художественного ремесла, который мы охотно называем «челлиниевским», хотя от самого Челлини-ювелира, как мы видели, мало что сохранилось, то известную роль здесь сыграли вдохновенные страницы его автобиографии. Пока же начну о том, как Богу было угодно, чтобы я родился.

Вот таким образом он тотчас же весело мне сказал: «Мой Бенвенуто, если бы тебе пришлось иметь дело с самим Mapсом, я уверен, что ты бы вышел с честью, так как за все те годы, что я тебя знаю, я ни разу не видел, чтобы ты затеял неправую ссору». «27 апреля 1554 года, – сказано в научном труде, – состоялось торжественное открытие статуи «Персей» Работу над «Персеем» Челлини завершил с пустым кошельком. Творческая работа Бенвенуто перемежалась со ссорами, драками и скандалами. Мы можем заметить подобное явление и в солонке Челлини— изобилие сложных прихотливых форм не образует (особенно, если мы будем рассматривать вещь чуть сверху) единого целостного объема.

Постамент украшен четырьмя небольшими скульптурами. Бенвенуто почувствовал, что болезнь его прошла и отправился спать ибо ночь уже близилась к концу. На это папа сказал: «Так это сын маэстро Джованни. » Тот сказал, что это я и есть.

Сначала изготовлялась глиняная статуя. Его бросили в подземелье, «где было много воды, полно тарантулов и множество ядовитых червей». Человеческая жизнь стоила дешево, ей постоянно грозили всевозможные опасности. Дворец вскоре стал местом заседания Синьории.

Многие зрители даже не замечают лежащее у ног Персея тело обезглавленной горгоны. Для Козимо искусство- пропаганда. «Не в богатстве, не в занимаемой должности, а единственно только в доблести духа заключается благородство (Кристофоро Ландино). Жизнеописание ювелира и скульптора Бенвенуто Челлини (1500–1571)— одно из самых замечательных произведений литературы XVI века, в полной мере отражающее дух итальянского Возрождения.

На протяжении нескольких веков Италия становится поставщиком даровитых художников и государственных деятелей для соседей и тип странствующего художника или артиста, как и тип крупного авантюриста (Казанова, Калиостро), связан с европейской культурой XVI–XVIII веков именно с Италией (вспомним «Египетские ночи» Пушкина). «Ему так невесело, что на этот раз мне хочется, чтобы он посмеялся». На них изображены библейские сцены. Оказывается, что он уже успел «для своей зашиты учинить много этих самых дел». Титан Позднего Ренессанса, предтеча надвигающейся эпохи Барокко.

Тотчас же обернувшись и видя, что он этому смеется, я так хватил его кулаком в висок, что он упал без чувств, как мертвый затем, повернувшись к его двоюродным братьям, я сказал: «Вот как поступают с такими ворами и трусами, как вы». Приходится исполнительным органам применить силу — против самого блюстителя законности. Из сохранившихся произведений, созданных им по прибытии во Флоренцию: Персей (1545-1553, Флоренция, Лоджия дей Ланци), статуэтка собаки Борзая (1545-1546, Флоренция, Барджелло), бюст Козимо Медичи (1545-1548, там же), Ганимед (1548-1550), Апполон и Гиацинт, Нарцисс (все во Флоренции), бюст Биндо Альтовити (Музей Изабеллы Стюарт Гарднер, Бостон, США) Распятие (Зак.

На фоне блестяще образованных современников, мастеров пышного, закругленного, «правильного» стиля, автор «Жизнеописания» был человеком малограмотным. Почти о каждой вещи, вышедшей из его рук, он пишет, что мир не видал ничего подобного или же утверждает, что на свете нет человека, способного довести до конца такое дело: «Такой, как я, может быть только один во всем мире, а таких, как вы, по десятку у каждой двери». Вот за её-то головой и послал Персея коварный Полидект. Это был отличнейший работник и честнейший человек, гордый и открытый во всех своих делах.

Сказанный Джанъякомо в точности сказал ему мое имя. И, точно так же смеясь, откланявшись ей, я пошел, говоря, что не желаю иной награды, чем эта. Волны прибили мальчика с матерью к острову Се риф.

Его изобретательный и пытливый ум постоянно ищет все новых сфер деятельности. Создал Персея ювелир, захотевший тягаться с Микеланджело. На русский язык «Жизнеописание» Челлини переводилось дважды, но не с оригинала, а с французского перевода, где язык книги сглажен в соответствии с нормами литературной речи. Герцог заказывает мастеру статую «Персей», которая должна ассоциироваться с победой власти Медичи над флорентийской республикой. Но только предупреждаю тебя об одном: что, если ты имел соитие, ты не жилец».

Это явно не его сфера. Бенвенуто удалось перебраться через них с помощью оставшихся полос простынь, но при спуске со второй, наружной стены он упал и потерял сознание. Кстати, золотая солонка ФранцискаI — единственный дошедший до нас шедевр Челлини-ювелира.

Это, скорее, подход не скульптора, но мастера небольших форм и декоративно-прикладного искусства, который легко разрабатывает изначально заданный объем (вазу, кубок, плакетку), но при построении многосоставной формы теряет общее единство. Но даже несмотря на это сразу понимания того, о чем говорится, нет. Тотчас же он пришпорил конька, на котором сидел и во весь опор поскакал прочь.

И вот, учинив мне здоровый разнос, они послали нас к секретарю я же, бурча, все время говорил: «Это была пощечина, а не кулак», так что Совет продолжал смеяться. И так как они хотели что-то предпринять, так как их было много, то я, вспылив, взялся за ножик, который у меня был при себе, говоря так: «Если кто из вас выйдет из лавки, то другой пусть бежит за духовником, так как врачу тут нечего будет делать». Не имея дамы сердца, скульптор погряз в беспорядочных половых связях. Знак козерога был использован в эмблеме Козимо I Медичи в память о военной победе, одержанной под влиянием этого созвездия. Но это стремление руководило им больше в молодости. Отдельную главу мастер посвятил жадности Медичи.

Это, скорее, подход не скульптора, но мастера небольших форм и декоративно-прикладного искусства, который легко разрабатывает изначально заданный объём (вазу, кубок, плакетку), но при построении многосоставной формы теряет общее единство. Да и как ему с ними ладить, если ему предлагают быть всего лишь только «исполнителем» замыслов заказчика или его советников, а это явная «придворная чепуха». Современники восторгались его ювелирным искусством. Начинало светать и ему грозила опасность быть замеченным. У ног Героя извивается в судорогах смерти тело Медузы.

Его бросили в подземелье, «где было много воды, полно тарантулов и множество ядовитых червей». Девиз «Fidem fati virtue sequemur» – намек на веру Козимо Медичи в астрологию.

Это, скорее, подход не скульптора, но мастера небольших форм и декоративно-прикладного искусства, который легко разрабатывает изначально заданный объём (вазу, кубок, плакетку), но при построении многосоставной формы теряет общее единство. Некий ученик моего отца, движимый собственным зломыслием, сказал сказанному кардиналу, чтобы тот послал меня в Болонью учиться хорошо играть к одному мастеру, который там был каковой звался Антонио, действительно человек искусный в этом игрецком художестве.

Когда кушанья были готовы и поданы и мы хотели сесть за стол, Юлио попросил позволения, что он Хочет сам нас рассадить. Челлини, обладавший многосторонним дарованием и способностью легко и успешно усваивать новые, ранее незнакомые ему области изобразительного искусства, работал ревностно и находил удовольствие в преодолении встречавшихся трудностей: «сказанные великие трудности мне казались как бы отдыхом», — пишет он. В результате вся скульптурная группа обретает динамику, пластическую убедительность.

Джованни, который стал моим отцом, больше, чем который-либо из остальных, занимался им. Мастер делал её в течение восьми лет. Как я теперь могу явиться к кардиналу. » На что сын сказал: «Куда больше, отец, стоит этот мой учитель, чем сколько есть кардиналов в Риме».

Также и среди многих бронзовых медалей мне попалась одна, на которой была голова Юпитера. Бенвенуто было настолько плохо, что он стал готовиться к смерти. Вспомним, что на постаменте «Юдифи и Олоферна» изображаются вакхические сцены, не относящиеся непосредственно к теме памятника, но служащие антитезой образу главного героя. Скажу при этом только о некоторых примечательных и более редких вещах. Вначале — годы учения во Флоренции, затем — странствования подмастерьем, наконец годы мастерства и славы. И, протянув руку, передал ему в платке сто золотых камеральных скудо и сказал: «Подели их так, чтобы и он получил свою долю». У Рабле, современника Челлини, любимый герой Панург утверждает, что «человек стоит столько, во сколько он сам себя ценит».

Болонья, Пиза, Рим, Париж, Флоренция. Двигаться он не мог, так как нога еще не зажила. Потомство охотно приписывало Челлини все шедевры ювелирного искусства. Чем же это объясняется.

Тем не менее, 27 апреля 1554 года статуя Персея была установлена на площади Синьории. Он действует прямо и открыто.

Вот таким образом во Франции у Челлини сразу возникает ряд процессов с соседями, с натурщицей и т. д. Волны прибили мальчика с матерью к острову Сериф. Когда я вошел, рядом со мной был мой Паулино с серебряной вазой.

Первого звали Джироламо, второго — Бартоломео, третьего — Джованни, который потом стал моим отцом, четвертого — Франческо. В своей большой работе Челлини использовал прежний опыт. Все эти различные художества я с превеликим усердием принялся изучать. Став для них в одночасье Бенвенуто (желанным). В мастерской случился пожар и «мы боялись, как бы на нас не упала крыша».

Свою автобиографию «Жизнь Бенвенуто», скульптор писал, пребывая в глубокой депрессии. Другие утраченных работ относятся: неоконченное чаша Клемента VII золота обложка для молитвенной книги, подарка Папы Павла III Чарльзу V (полное описание этих работ Челлини делает в своей автобиографии) большие серебряные статуи Юпитера, Вулкана и Марса, сделанные на заказ Франциска I под время пребывания в Париже бюст Юлия Цезаря серебряная чаша для кардинала Феррары. Однако по наговору врагов Бенвенуто обвиняют в краже драгоценных камней из папской казны. Брат Алессо одел меня монахом и дал мне в спутники послушника.

Характер Челлини был далеко не спокойный, а скорее даже буйным, что и не позволяло оставаться ему долго на одном месте, резко менять свой образ жизни и вновь пускаться вплавь по бурным волнам «этого бешеного времени» (как называет свою эпоху сам Челлини), не заботясь о том, к какому берегу они его прибьют. Делался он для одного, которого звали Раффаэлло Лапаччини. У него начали выпадать зубы и волосы. Помимо этого, Бенвенуто освоил изготовление печатей и искусство эмали. Теперь вернемся к Пьеро Торриджани, который, с этим моим рисунком в руке, сказал так: «Этот Буонарроти и я ходили мальчишками учиться в церковь дель Кармине, в капеллу Мазаччо а так как у Буонарроти была привычка издеваться над всеми, кто рисовал, то как-то раз среди прочих, когда он мне надоел, я рассердился гораздо больше обычного и, стиснув руку, так сильно хватил его кулаком по носу, что почувствовал, как у меня хрустнули под кулаком эти кость и хрящ носовые, как если бы это была трубочка с битыми сливками и с этой моей метиной он останется, пока жив». Свою автобиографию «Жизнь Бенвенуто», скульптор писал, пребывая в глубокой депрессии.

Италия XVI века представляла собой арену разнообразных и острых политических столкновений. В этих словах, проникнутых гордостью плебея и чувством человеческого достоинства, звучит общий для всех гуманистов мотив учения о «доблести» и истинном благородстве. Также и эти слова дошли до ушей папы Климента, каковые подвигли его на великий смех. Таким образом, «сделав из необходимости добродетель» — употребляя любимое выражение автора, — Челлини оказывается не на высоте положения как придворный художник. Свой длинный кинжал, с которым Челлини не расстается, он пускает в ход весьма «решительно». И, подав мне шпагу и доспех, собственными своими руками помог мне их надеть.

Ему легко прощают убийства, но не строптивость и дерзкую независимость. Мы можем заметить подобное явление и в солонке Челлини— изобилие сложных прихотливых форм не образует (особенно, если мы будем рассматривать вещь чуть сверху) единого целостного объема. Второй дворец – палаццо Питти — построил Филиппо Брунеллески.

В своих записках Челлини неоднократно предупреждает, что он не историк, что пишет «только свою жизнь» и «то, что к ней относится». Саламанки испанца. И вот я с превеликим рвением принялся заканчивать вазу, которую начал для Саламанки. Эти тяжбы приводят его в отчаяние. Наконец, восковая модель Персея была готова, оставалось отлить фигуру из бронзы. Челлини охватил настоящий творческий экстаз.

Если мы рассмотрим постамент, то можем прийти к выводу, что роскошные украшающие его элементы (подробнее рассмотренные выше)— наложенный декор, за которым скрывается простой куб с четырьмя врезными нишами и профилированными углами. Когда же пришла пора отливки «Персея» из бронзы, мастера свалила лихорадка. Так, к своему неудовольствию, я продолжал играть до пятнадцатилетнего возраста. Нигде в его произведениях не видно следов особой начитанности. А толкователи Данте этого не поняли Вся эта глава мемуаров достойна занять место рядом с эпизодами о сутягах из «Гаргантюа и Пантагрюэля».

Наконец, я сперва подучил деньги, затем расписался и, веселый и довольный, пошел домой. Через жизнь он проходит «с открытыми глазами и с доброй охраной и отлично вооруженный, в кольчуге и наручах». Жизнь Бенвенуто Челлини вел беспокойную и кочевую. Невозможные для предыдущего времени, неклассические выразительные средства применяет Челлини : вынос проекции скульптуры за пределы постамента, отсутствие тектоники в соподчинении постамента и фигуры, усложненная изощренная проработка (в которой сказывается влияние ювелирного опыта) форм и поверхности.

Не говоря уже о побеге из замка Святого Ангела или о рукопашных схватках с врагами, где Челлини неизменно оказывается победителем ибо «никогда не знал, какого цвета бывает страх», он еще в детстве совершает подвиги, напоминающие Геркулесовы и впоследствии, ни много ни мало, вступает в прямые сношения с силами ада и неба: некромантические заклинания в Колизее и лицезрение Христа в тюрьме — «вещь величайшая, какая случалась с другими людьми» (после чего над его головой, как он сообщает, засиял нимб, как у святого). На ней я отправился к живописцу Россо, каковой жил за Римом в сторону Чивитавеккьи, в одном местечке графа делльАнгвиллара, называемом Черветера и, отыскав своего Россо, каковой чрезвычайно обрадовался, я ему вот таким образом сказал: «Я приехал делать с вами то же самое, что вы делали со мной столько-то месяцев тому назад». Когда я кончил эти слова, Фиренцуола, который был человек очень горячий и смелый, обернулся к сказанному Джаннотто и сказал ему: «О жалкий негодяй и тебе не стыдно применять такие вот способы и приемы к человеку, который тебе был таким близким товарищем. » И с той же горячностью обращаясь ко мне, сказал: «Поступай ко мне и сделай, как ты говорил, чтобы твои руки сказали, кто ты такой». Отдельную главу мастер посвятил жадности Медичи. Это был отличнейший работник и честнейший человек, гордый и открытый во всех своих делах.

Порой у Челлини пытаются отнять незаконченную вещь, а он отказывается ее отдать, ведет себя дерзко и тогда даже папе приходится унижаться и упрашивать его завершить работу. Немного дней спустя умер папа Юлий II. Последняя работа привлекает внимание папы Климента VII.

Для того, чтобы хозяева дома не оказались в подобной ситуации, мы периодически рассказываем об истории «рождения» того или иного творения, уделяя внимание и личности создателя. По этой причине молодому человеку пришлось бежать из города, переодевшись монахом. Вещица эта служила пряжкой к мужскому поясу, которые тогда носились такой величины. Так, лишь в XIX веке доказано, что эскуриальское мраморное «Распятие» принадлежит резцу Челлини и установлено, что «венская солонка» является той самой знаменитой солонкой, которую сделал Челлини для Франциска I. Своей славой мемуары Бенвенуто Челлини не обязаны также какому-то исключительному богатству исторических свидетельств или точности в их передаче. Но в целом, однозначно, — шедевр.

Невозможные для предыдущего времени, неклассические выразительные средства применяет Челлини : вынос проекции скульптуры за пределы постамента, отсутствие тектоники в соподчинении постамента и фигуры, усложненная изощренная проработка (в которой сказывается влияние ювелирного опыта) форм и поверхности. Рассвирепел епископ и угрозы и препирательства были великие. Челлини испустил отчаянный крик и, забыв о своей болезни, бросился в мастерскую. Но наказание не было принято, возможно, по молодости Бенвенуто.

Благородная римская дама тогда сказала: «Будь я на месте этого юноши, я бы ушла себе с Богом». Челлини снова попал в крепость. Великолепная скульптура не получает от туристов того внимания, какого заслуживает, так как теряется рядом с прославленными «Давидом» Микеланджело и «Похищением сабинянок» Джамболоньи. Это был вьюк кирпичей.

Наследник Козимо — герцог Франческо — довел дело до конца, распорядившись достроить верхние этажи Уффици и разместить там художественные сокровища, накопленные семьей Медичи. К счастью, время пощадило лучшие творения Челлини-скульптора: «Нимфу Фонтенбло», «Персея», «Распятие», бюсты Биндо Альтовити, КозимоI. Во Флоренции Челлини продолжает свою карьеру ювелира, но при этом он занимается и созданием крупномасштабных скульптур, став конкурентом известного мастераБаччо Бандинелли (1493–1560).

Козимо I остался должен художнику до конца своей жизни». Когда я на этом ушел, они тотчас же послали мне такой щедрейший подарок, что я был удовлетворен и меня одолело такое желание делать хорошо, что это было причиной тому, о чем мы услышим в дальнейшем. Через три месяца я закончил сказанную работу, с такими красивыми зверьками, листьями и машкерами, какие только можно вообразить, Я тотчас же послал ее с этим моим Паулино, учеником, показать этому искуснику Луканьоло, сказанному выше каковой Паулино, с этой своей бесконечной прелестью и красотой, сказал так: «Мессер Луканьоло, Бенвенуто говорит, что посылает вам показать свое обещание и ваш хлам, ожидая увидеть от вас свою дрянь».

Наконец, восковая модель Персея была готова, оставалось отлить фигуру из бронзы. Мой бедный отец, однако же, смело ответил, говоря им: «То, что Бог судит, то вы и сделаете и не больше». Мадонна Порция добавила, что таланты редко уживаются с пороками и что, если бы я это сделал, я бы сильно обманул ту славную внешность честного человека, какую я показываю и, повернувшись, взяв за руку благородную римскую даму, с приветливейшей улыбкой сказала мне: «До свидания, Бенвенуто». Но всегда возвращался во Флоренцию.

Среди этих экспонатов много изделий мастеров позднейших эпох или иных стран. Герцог заказывает мастеру статую «Персей», которая должна ассоциироваться с победой власти Медичи над флорентийской республикой. В начале встречи мы сказали о скупости. Скорее наоборот. Блестящий перевод на русский язык был выполнен Михаилом Лозинским. Разумеется — как и у других итальянских художников и ученых, как у Микеланджело, его учителя, — поэтические опыты (образчиком его стихов служит написанная в тюрьме поэма в терцинах). Как бы оно там ни было, мне сейчас о нем говорить нечего.

Этот точно так же женился и имел четырех детей мужеского пола. Изобилие деталей, элегантные изгибы упругого тела юноши, театральная поза, подробные аксессуары «выдают» ювелира и говорят о налёте маньеризма Бенвенуто Челлини, «давший бронзе тайну плоти», в автобиографии посвящает «Персею» почти 50 страниц. Все те лица, которые были при этом, радостно его спрашивали, какое ему дать имя. Составление общей работы из трех отдельных частей, находящихся между собой в неярко выраженном подчинении (скульптура, постамент, рельеф)— пример работы мастера, который мыслит своё произведение не единым объемом, но объединением значимых частей.

Составление общей работы из трех отдельных частей, находящихся между собой в неярко выраженном подчинении (скульптура, постамент, рельеф)— пример работы мастера, который мыслит своё произведение не единым объёмом, но объединением значимых частей. Здесь Персей вырос в непобедимого воина.

На это мой отец ответил: «Худое дерево никогда не приносило доброго плода, а наоборот и еще я тебе скажу, что ты худой человек и дети твои будут безумные и бедные и придут за подаянием к моим дельным и богатым детям». Он накопил много простынь, разрезал их на длинные полосы и спрятал в своем тюфяке.

Проспер Мериме писал в предисловии к Хронике царствования Карла IX. Подойдя к нему, я его спросил, он ли тот наглец, который дурно отзывается о флорентинцах. Независимо от оценки критика — осуждает ли он такую позицию «по ту сторону добра и зла» или восхищается ею, — это чудовищная модернизация, это искажение реального образа автора мемуаров. Уже само начало мемуаров знаменательно: «Все люди всяческого рода, которые сделали что-либо доблестное (virtuosa) или похожее на доблесть (virtu), должны бы описать свою жизнь».

Челлини Бенвенуто появился на свет в 1500 году во Флоренции. Начинало светать и ему грозила опасность быть замеченным. Решив по тому, как, входит рука и трещит одежда, что я натворил превеликую беду и так как он от страха упал наземь, я сказал: «О предатели, сегодня тот день, когда я вас всех убью».

Составление общей работы из трех отдельных частей, находящихся между собой в неярко выраженном подчинении (скульптура, постамент, рельеф)— пример работы мастера, который мыслит своё произведение не единым объемом, но объединением значимых частей. Разные виды многогранного ювелирного мастерства, резьба печатей и медалей, чеканка монет. А так как он имел некоторые познания в латинском языке, то вокруг сказанного зеркала он сделал латинский стих, который гласил: «В какую бы сторону ни вращалось колесо Фортуны, Добродетель стоит твердо». Когда он полечил меня и ушел, тотчас же явился один мой дражайший друг, по имени Джованни Ригольи, каковой, огорчась и моей великой болезнью и тем, что меня покинул так одного мой товарищ, сказал: «Будь покоен, мой Бенвенуто, я от тебя не отлучусь, пока не увижу, что ты поправился».

Эти слова — «служу тому, кто мне платит» — первым из художников Возрождения сказал, кажется, Леонардо да Винчи. В отношениях с помощниками и слугами он верен традиции «доброго старого времени»: с Феличе (в Риме), с Асканио (в Париже) он обращается как с родными детьми. Мы оба весело посмеялись и она мне заказала еще несколько красивых и хороших работ.

По углам находятся четыре головы козлов. Не слава Челлини-художника поддерживает интерес потомства к его «Жизнеописанию». Его имя – Бенвенуто Челлини (1500 – 1571). Сочетание тем в главной скульптуре и рельефе постамента— черта XVI века. Это предельное насыщение стало привычным качеством, оно должно было заставить человека прочувствовать самые нереальные события или явления и оно стало основой «тенденции к натурализму, к вещественности, ошеломляюще осязательному восприятию реального мира», которая (как писал виппер), одновременно со «стремлением человека уйти от реальной жизни в мир чудес» породили феномен маньеристического искусства.

Позже, в 1556-59 гг. Так кончился этот превеселый ужин и этот день и каждый из нас вернулся по своим домам. К нему приходили Христос и Мадонна с двумя колиноприклоннимы ангелами по бокам. Необычайно интересна и колоритна в этом смысле глава 27-я книги 2-й его мемуаров. Челлини покинул темницу только в декабре 1539 года. Задуманная Челлини фигура Персея была такой сложной, с таким обилием деталей, что никто не верил в успех этого замысла.

Составление общей работы из трех отдельных частей, находящихся между собой в неярко выраженном подчинении (скульптура, постамент, рельеф) – пример работы мастера, который мыслит своё произведение не единым объёмом, но объединением значимых частей. И вдобавок меня постигло еще и то, что начался пожар в мастерской. Её обжигали, покрывали слоем воска, а затем снова обмазывали глиной.

Здесь ему иностранцу, все кажется просто поразительным. Здесь был его дом. С другой стороны, дождь хлестал с такой силой, был такой ветер, что горн остывал.

Во Франции мастер живёт на протяжении 5 лет, как и прежде в окружении соперников и врагов. Тело «Персея», наполненное жизненной мощью, противостоит статике распластанной, безжизненной Медузы. А поговорить мы хотим о скульптуре мастера «Персей». На что я сказал: «Я имел его нынче ночью». В Италии на «эти самые дела» смотрели часто сквозь пальцы и наказание обычно сводилось к изгнанию из города буйство ему легко сходило с рук. От такой гибели Челлини спасла жадность человека, которому поручили отнести пищу. В ночь на 3 ноября 1500 года в семье флорентийского мастера по изготовлению музыкальных инструментов Джованни Челлини родился мальчик, которого назвали «желанным», по-итальянски — Бенвенуто.

Вследствие чего мастера обвинили в воровстве и приговорили к пожизненному заключению. Сочетание тем в главной скульптуре и рельефе постамента— черта XVI века. Скульптура «Персей», расположенная возле нового главного дворца (резиденция герцогов переехала из палаццо Медичи в символ бывшей республиканской вольности— Палаццо Синьория) становится программным памятником Козимо I Медичи. Сложив престарелые ладони, он поднял вместе с ними очи к Богу и сказал: «Господи, благодарю тебя от всего сердца этот мне очень дорог и да будет он Желанным». Гиперболический стиль Челлини страстный и восторженный: его фантастика неотделима от его чувства жизни, от эстетики «фантастического реализма» его эпохи, питавшей повышенный интерес к идеализированным сказочным приключениям (рыцарские поэмы Боярдо и Ариосто в Италии, роман Рабле о великанах во Франции). Художник пытался бороться, ему вежливо передали, что если он не уймётся, то герцог прикажет выбросить «Персея» из Лоджии де Ланци. Попав в зависимость от благосклонности и воли герцога, Челлини пытался сохранить твердость своих решений, но вынужден подстраиваться под складывающуюся ситуацию.

Он лежал на тюфяке, брошенном на пол и пропитанном водой. В целом скульптура Персея обнаруживает технику орнаментального ювелирного искусства, перенесенную в ваяние, требующее, однако, большего духовного содержания и простоты выразительных средств. Здесь скульптор создаёт одно из своих знаменитых произведений— «Нимфу Фонтебло»: «В полукружии я сделал женщину в красивом лежачем положении: она держала левую руку вокруг шеи оленя, каковой был одной из эмблем короля с одного края я сделал полурельефом козуль и некоих кабанов и другую дичину, более низким рельефом. Приехал в Рим превеликий хирург, какового звали маэстро Якомо да Карпи.

И так как некий Джованбатиста, по прозвищу Тассо, резчик по дереву, юноша как раз моих лет, начал мне говорить, что если я хочу отправиться в Рим, то и он охотно пошел бы со мной этот разговор, который у нас с ним был, происходил как раз после обеда и так как я по причинам все той же музыки поссорился со своим отцом, то я сказал Тассо: «Ты мастер на слова, а не на дела». Составление общей работы из трех отдельных частей, находящихся между собой в неярко выраженном подчинении (скульптура, постамент, рельеф)— пример работы мастера, который мыслит свое произведение не единым объемом, но объединением значимых частей.

Во-первых, если говорить о содержательном аспекте, общим является вообще характерная для маньеризма аллегоричность, склонность к созданию наполненного многочисленными аллюзиями и реминисценциями, сложного для прочтения образа. Так, однажды, Челлини решил убежать в Иерусалим.

Джанъякомо ответил: «Всеблаженный отче, за это я вам не поручусь, что вы его залучите, так как его художество, которым он постоянно занят, это — золотых дел мастерство и в нем он работает изумительно и извлекает из него много лучшую прибыль, чем мог бы извлечь играя». Сегодня мы вновь обратимся к научной работе «100 великих скульпторов», автором которой является Сергей Анатольевич Мусский и не только познакомимся с «Персеем» Челлини, но и узнаем об истории создания скульптуры (цитату из научной работы С. А. Мусского мы приведем в сокращении). Но самой любимой его скульптурой, над которой он работал каждый день, был «Персей с головой Медузы». Новые атлантические пути мировой торговли, проложенные Великими географическими открытиями, лишают итальянские города их экономических преимуществ и приводят к хозяйственному кризису и упадку.

Этот идеал великих дел предполагает натуры цельные и решительные. Так он попадает в папскую тюрьму в замке Святого Ангела. Вот таким образом этот дворецкий не давал мне вымолвить ни слова, говоря: «Живо, живо, неси вазу».

Я не хочу молчать о удивительной событии, которое когда-либо случалась с человеком. Его помощники признают, что он себя показал «не человеком, а сушим великим дьяволом» и «сделал то, чего искусство не могло сделать и столько великих дел, каковых было бы слишком даже для дьявола». Первое печатное издание появилось в Неаполе в 1728 году. Италия раздиралась на части иноземными завоевателями — французами и испанцами. Его беспокойную, кочевую жизнь можно сравнить с жизнью Караваджо. Во всех этих суждениях мы узнаем традицию флорентийской культуры, ее антифеодальные идеи.

За ним уже установилась прочная слава, что он «всегда хочет делать наоборот», а не то, что угодно заказчику. Персей держит только что отрубленную (как мы можем догадаться по потокам крови) голову медузы, высоко подняв её над собой. Это предельное насыщение стало привычным качеством, оно должно было заставить человека прочувствовать самые нереальные события или явления и оно стало основой «тенденции к натурализму, к вещественности, ошеломляюще осязательному восприятию реального мира», которая (как писал виппер), одновременно со «стремлением человека уйти от реальной жизни в мир чудес» породили феномен маньеристического искусства. Группа стоит на постаменте.

Когда подошло время обедать и я, усталый, словно прошагал много миль, захотел принять пищу, у меня вдруг началась сильная головная боль, со множеством прыщей по левой руке, а на левой кисти, с наружной стороны, вскочил нарыв. Старшие сестры были бессмертны, а младшую, Медузу, можно было убить. Его заказчики и их консультанты должны безусловно в него верить.

Это был ларец, копия с порфирового, который перед дверьми Ротонды. К счастью, время пощадило лучшие творения Челлини-скульптора: «Нимфу Фонтенбло», «Персея», «Распятие», бюсты Биндо Альтовити, КозимоI.

Заболев в Мантуе лихорадкой, он в раздражении громко «проклинал Мантую и того, кто ей хозяин» и вызвал гнев герцога («но в гневе, — замечает Челлини, — мы были равны»). Сначала Челлини создал восковую, а потом гипсовую модель скульптуры в полный рост. Творческая работа Бенвенуто перемежалась со ссорами, драками и скандалами. Тотчас же, пока ещё не рассвело, собралось такое бесконечное множество народу, что сказать невозможно и все в один голос состязались, кто лучше про неё скажет. В это время проходил по улице отец этого моего ученика, каковой был врачом кардинала Якоаччи и жил у него на жалованье и ученик этот и сказал отцу: «Зайдите, отец, посмотреть Бенвенуто, которому нездоровится немного и, он лежит».

Челлини саркастически берется даже прокомментировать одно темное место из песни VII «Ада» Данте, который, как известно, одно время жил в Париже и перенес, дескать, в свою поэму восклицание судьи, призывающего публику к порядку. Борясь с сильным ливнем, Челлини приказал повысить температуру в печи, отчего она развалилась, а в мастерской начался пожар. Известно, что тексты пережили две редакции их авторство приписывается Варки. Проходя как-то случайно мимо моей лавки, он увидел ненароком кое-какие рисунки, которые у меня там лежали, среди каковых было несколько затейливых вазочек, которые я нарисовал для собственного удовольствия.

К счастью, время пощадило лучшие творения Челлини-скульптора: «Нимфу Фонтенбло», «Персея», «Распятие», бюсты Биндо Альтовити, КозимоI. Челлини чрезвычайно высокого мнения о себе.

Под постаментом на цоколе лоджии расположен рельеф изображающий освобождение Персеем Андромеды. И если папа Климент VII, более тонкий знаток искусства — как-никак из рода Медичи. С другой стороны, отчасти основываясь на указаниях из «Жизнеописания», такие исследователи, как Плон и другие, могли установить в целом ряде случаев его авторство.

Хотя сам Челлини воспринимал свою работу как апогей ренессансного искусства. Почему он не остается во Франции и не обретает здесь второй родины, как, например, его соперник болонец Приматиччо, декоратор дворца Фонтенбло или художник Джованбатиста Россо, не менее известный под офранцуженным именем «мэтр Ру».

Сказанную вазу отнесли к Саламанке, каковой пожелал, чтобы ее оценили. Сцены, посвященные беседам художника с духовными и светскими князьями (например, та, где приводится суждение папы Павла III, что мастера, «единственные в своем художестве, не могут быть подчинены закону», цитируемое историками и критиками), незабываемы и полны исторического колорита. Герцог так до конца и не расплатился за сделанную для него статую «Персей».

Это имя не первого ранга. Они очень гордились, когда видели, как юноши вроде меня приходят учиться в их дом. И, ранее бойкий, дерзкий и самоуверенный, он до конца жизни будет ждать выплаты гонорара за Персея (хотя окончательно с ним так и не расплатятся).

Этот Луканьоло поднял меня на смех, говоря: «Вот увидишь, Бенвенуто, к тому времени, когда ты кончишь эту работу, я потороплюсь кончить эту вазу, которую я начал, когда и ты свою вещицу и тебе на опыте станет ясно, какую пользу я извлеку из своей вазы и какую ты извлечешь из своей вещицы». Таким образом и случилось знакомство между Луиджи Пульчи и мной. Девиз «Fidem fati virtue sequemur» буду доблестно следовать предначертанному судьбой» — намек на веру Козимо Медичи в астрологию. Мастер заканчивал статую на воздухе. Пора обратиться к тому месту в рассказе, где о ней говорит С. А. Мусский.

Из родственников живыми там остались только брат и младшая сестра. Если мы рассмотрим постамент, то можем прийти к выводу, что роскошные украшающие его элементы (подробнее рассмотренные выше)— наложенный декор, за которым скрывается простой куб с четырьмя врезными нишами и профилированными углами.

В своей большой работе Челлини использовал прежний опыт. Теперь оставалось искусно соединить обе фигуры. Прекрасным примером флорентийского маньеризма является бронзовая статуя «Персей с головой Медузы», выполненная дляКозимо I. Это творение помогло Челлини добитьсявсеобщего признания по всей Италии. Родился 3 ноября 1500 во Флоренции в семье плотника.

Плавку продолжали его работники. Если мы рассмотрим постамент, то можем прийти к выводу, что роскошные украшающие его элементы (подробнее рассмотренные выше) – наложенный декор, за которым скрывается простой куб с четырьмя врезными нишами и профилированными углами. Жить для него значит действовать. Потом сказал: «О добрый сын мой, с этим в руке ты живи или умри». Не только «из края в край из града в град», но и от одной области искусства — к другой. Герцогу Козимо, в ответ на его сомнения, он прямо дает понять, что «его светлость» «не разбирается в искусстве».

Настал день и Челлини перенёс «Персея» в Лоджию де Ланци. Именно он сделал Бенвенуто управляющим римским монетным двором. Тотчас же обернувшись к сыну, он сказал ему: «О сын предатель, ты меня разорил. Тогда Бенвенуто приказал собрать все имевшиеся в доме оловянные блюда, чашки и тарелки. Но самой спорной частью картины является вовсе не зеркало, а сама семейная пара.

Образ Челлини, как и воплощенная в нем ренессансная этика «доблести», представляют своими достоинствами, как и своими пороками определенную ступень общественного сознания переходной эпохи: его завоевания и достижения и его примитивность сравнительно с позднейшим развитием. В результате вся скульптурная группа обретает динамику, пластическую убедительность». На каковые слова я поднял руку, ударив его по лицу и сказал: «А я вот этот». Когда мы пришли в Сиену, Тассо сказал, что натрудил себе ноги, что дальше идти не хочет и просил меня ссудить его деньгами, чтобы вернуться на что я сказал: «Мне тогда не хватит, чтобы идти дальше а тебе следовало подумать об этом, трогаясь из Флоренции но если это ты из-за ног решаешь не идти, то мы найдем обратную лошадь в Рим и тогда у тебя не будет повода не идти». Сделал я в ту пору серебряный «кьявакуоре», так их в те времена называли.

Его девиз – «Summa tulisse juvat», «Высшее сладко нести». Истекающий кровью, со сломанной ногой, Бенвенуто продолжал двигаться вперед. Мой отец очень обрадовался и ему не терпелось встретить опять того из Восьми, который его оскорбил и, встретив его, он сказал так: «Вы видите, Антонио, что это Бог знал, что станется с моим сыном, а не вы. » На что тот ответил: «Пусть только попадется нам еще раз». Наконец он приходит к выводу, что перед ним настоящая картина ада, а судья, «этот удивительный человек — истинный облик Плутона». Хоть у меня и было превеликое желание окончить эту мою начатую красивую вазу, но так как музыка вещь сама по себе чудесная и чтобы отчасти удовольствовать старика отца, я согласился составить им компанию и за неделю до Феррагосто, ежедневно по два часа, мы играли сообща, так что в день августа явились в Бельведере и, пока папа Климент обедал играли эти разученные моттеты так, что папе пришлось сказать, что он никогда еще не слышал, чтобы музыка звучала более сладостно и более согласно. На этом маленьком дельце я много приобрел. А во Франции несколько другие порядки, чем в итальянских городах.

Невозможные для предыдущего времени, неклассические выразительные средства применяет Челлини: вынос проекции скульптуры за пределы постамента, отсутствие тектоники в соподчинении постамента и фигуры, усложненная изощренная проработка (в которой сказывается влияние ювелирного опыта) форм и поверхности. Флорентийцы были настолько поражены огромной творческой энергией, проявленной Челлини, что говорили о нем: «Это не человек, а сущий дьявол, так как он сделал то, что искусство не могло сделать».

Причиной тому была служба этой проклятой музыке. В глазах Челлини талант и гений выше всякого герцогского титула или кардинальского сана. Прав был Гёте, когда писал, что «Челлини обязан своей славой едва ли не больше своему слову, чем творениям» ибо «своим пером, едва ли не вернее, чем резцом, он оставил прочный памятник себе и своему искусству». Этот кардинал дал ему убежище и начал его лечить.

Время пощадило и лучшие творения Челлини-скульптора: бронзового «Персея» и две замечательные модели к нему (Флоренция), мраморное «Распятие» (Эскуриал), бюсты Бандо Альтовити (Бостон), Козимо I (Флоренция), а также «Нимфу Фонтенбло» (Лувр), «Борзую» (Флоренция) и некоторые другие работы. На другой за тем день, здоровый и веселый, я вернулся в Рим. Сделаем одну оговорку: если в доме, где планируется установить копию «Персея», есть маленькие дети, то размещать данную статую, не стоит, так как главный герой изображен держащим в руке отрубленную голову Медузы Горгоны.

И было бы странно, если бы мемуары того времени (например, «Жизнеописания великих полководцев и знаменитых дам» выдающегося французского мемуариста XVI века Брантома) отличались трезвой мерой и авторской скромностью. В мастерской случился пожар и «мы боялись, как бы на нас не упала крыша». Позже, в 1556-59 гг. По этой причине молодому человеку пришлось бежать из города, переодевшись монахом. Малое время спустя ему было возвращено место флейтщика.

«Таких, как я, ходит, может быть, один на свете, а таких, как ты, ходит по десять в каждую дверь», — бросает он в лицо майордому Козимо I ибо нет, кроме него, человека, который смог бы создать его «Персея». Её обжигали, покрывали слоем воска, а затем снова обмазывали глиной. – СПб., 2012 – С. 255-260.

Но художественный такт удержал гуманиста Варки от «подскабливания» и «подправки» неправильного, но сильного языка Челлини, что неизбежно повлекло бы за собой обеднение стиля автобиографии. Характер Челлини был далеко не спокойный, а скорее даже буйным, что и не позволяло оставаться ему долго на одном месте, резко менять свой образ жизни и вновь пускаться вплавь по бурным волнам «этого бешеного времени» (как называет свою эпоху сам Челлини), не заботясь о том, к какому берегу они его прибьют. Он предложил Чел лини отлить бронзовую скульптуру Персея, которая красовалась бы в самом центре Флоренции, на площади перед палаццо Веккьо. 27 апреля 1554 года состоялось торжественное открытие статуи «Персей». Колотушек им, видно, при вспыльчивом нраве маэстро достается во время работы немало (а рука у него тяжелая. ), но это тоже в духе обычая. Было мне тогда ровно девятнадцать лет, так же, как и столетию.

Персей Бенвенутто Челлини в чём-то сродни странной славе своего создателя. Несмотря на то что все подозрения были сняты, ювелир провёл в тюрьме целых три года. Именно он сделал Бенвенуто управляющим римским монетным двором. Мой отец послал ему свои пророческие четыре стиха. Начал мой отец учить меня играть на флейте и петь по нотам и хотя возраст мой был самый нежный, когда маленькие мальчики обычно находят удовольствие в какой-нибудь свистульке и подобных игрушках, я имел к этому неописуемое отвращение однако, единственно чтобы слушаться играл и пел.

На это Луканьоло, думая, что я убедился, сказал: «Не хуже кажется и мне твоя работа, но скоро мы увидим разницу между той и другой». Собрав все свои силы, Бенвенуто на четвереньках пополз к воротам стены, окружавшей Рим. Эти слова ничуть не поколебали меня в моем решении, продолжая говорить ему то же самое. Его лицо обращено к распластанному под ногами телу.

Несомненно, что о своих драках автор мемуаров рассказывает с удовольствием, не без гордости сообщая, как он один ворвался в дом к оскорбителю, где, орудуя кинжалом направо и налево, нагнал страху, как «в судный день» и вышел победителем против дюжины противников. Челлини часто торопят заказчики, но он с этим не считается, наверное памятуя, что «удивительный» и «великий» Леонардо да Винчи почти четыре года готовил картон для фрески «Битва при Ангиари» и столько же лет писал портрет «Джиоконды», что «Тайная вечеря» создавалась целых десять лет, а макет колоссального памятника Франческо Сфорца — целых шестнадцать, да и то остался незавершенным. В ночь на 3 ноября 1500 года в семье флорентийского мастера по изготовлению музыкальных инструментов Джованни Челлини родился мальчик, которого назвали «желанным», по-итальянски — Бенвенуто. почти все живут в самой гуще интересов своего времени. Хотя сам Челлини воспринимал свою работу как апогей ренессансного искусства.

Артиллерийское искусство, к которому он, по его признанию, даже «более склонен», чем к ювелирному. Знаменитый, ставший уже хрестоматийным, рассказ об отливке «Персея» дает достаточно яркое представление о творческой ярости, творческом раже художника, преодолевающего упорное сопротивление материала, укрощающего своим словом даже неистовство стихий — огня и воды.

Но спокойно работать ювелиру мешали некоторые события его беспокойной жизни. И этой славой Челлини обязан — таково его убеждение — только творческому началу своей индивидуальности, своему свободному гению, а не общественному рангу, не происхождению. В эту пору я сделал серебряную вещицу барельефом, величиной с руку маленького ребенка. Был у него побочный сын, единственный, каковому он много раз ему приказывал, дабы оберечь меня.

Архитектор Вазари выполнил заказ. И было бы странно ожидать от него ниспровержения всяких моральных норм. Рассуждения, медитации играют здесь небольшую и скорее орнаментальную роль.

Подсвечники эти были богато отделаны, насколько требуется для такого рода работы. В последующие годы Бенвенуто занимался обработкой мрамора («Венера и Амур», «Нарцисс», «Аполлон с Гиацинтом», «Ганимед») и изготовлением различных предметов роскоши. Несмотря на то что все подозрения были сняты, ювелир провёл в тюрьме целых три года. Тогда как сама Медуза выполнена скульптором столь искусно, что Бронзино боится не ее взгляда, но ее красоты, называя ее милым, нежным злом (dolci mali).

А некоторые инструменты по виду отличаются от настоящих. Еще Петрарка писал, что «кровь всегда одного цвета. Мы боялись, как бы на нас не упала крыша. С детства у мальчика стали проявляться способности к музыке. Невозможные для предыдущего времени, неклассические выразительные средства применяет Челлини: вынос проекции скульптуры за пределы постамента, отсутствие тектоники в соподчинении постамента и фигуры, усложненная изощренная проработка (в которой сказывается влияние ювелирного опыта) форм и поверхности.

«Жизнеописание» Челлини принадлежит к той разновидности мемуарной литературы, где личность автора, вынесенная на первый план, господствует над всем повествованием и больше всего приковывает к себе внимание. Герои того времени. В 13 лет у будущего скульптора появился интерес к ювелирному делу. Эта цельность Челлини — характерная историческая черта человеческого типа его эпохи. Весь Рим узнал его имя.

Лишь в 1931 году «Academia» выпустила образцовое издание «Жизнеописания». Но это, видимо, напраслины, возводимые на художника личными врагами. Буйство Челлини не казалось современникам преступным. С какой теплотой он рассказывает о сестре и ее семье, которой он помогает всю жизнь. Ростом он был мал, но хорошо сложен. В результате вся скульптурная группа обретает динамику, пластическую убедительность.

Когда это дошло до их ушей, они похвалились, что заставят меня горько пожалеть о таких словах я же, не зная, какого цвета бывает страх, ни во что или мало во что их ставил. Великолепная скульптура не получает от туристов того внимания, какого заслуживает, так как теряется рядом с прославленными «Давидом» Микеланджело и «Похищением сабинянок» Джамболоньи. Узнав об этом, мой отец, вооружившись, отправился к нему и, в присутствии его отца, которого звали Никколайо да Вольтерра, трубач Синьории, сказал: «О Пьеро, мой дорогой ученик, очень меня печалит твоя беда но, если ты помнишь, я еще недавно тебя предупреждал и все-таки случится между твоими детьми и моими то, что я тебе сказал».

Тогда Бенвенуто приказал собрать все имевшиеся в доме оловянные блюда, чашки и тарелки. И это показательно для наметившегося в Италии упадка общественного самосознания в век, который Микеланджело с негодованием назвал «блестящим и постыдным». Здесь скульптор создает одно из своих знаменитых произведений – «Нимфу Фонтебло».

Составление общей работы из трех отдельных частей, находящихся между собой в неярко выраженном подчинении (скульптура, постамент, рельеф)— пример работы мастера, который мыслит своё произведение не единым объёмом, но объединением значимых частей. Со всех сторон Персей видится одинаково сильным и неукротимым. Юлио Романо, художник сказанный, уехал служить маркизу мантуанскому. Но закончим это отступление и вернемся к истории создания «Персея».

Он уже на службе при дворе кардиналов и пап, герцогов и королей. По углам находятся четыре головы козлов. Он никогда не знал, «какого цвета бывает страх», обладал неукротимым, вспыльчивым и буйным темпераментом.

Когда тот сказал эти слова, Луканьоло взял в руки вазу и долго ее осматривал затем сказал Паулино: «Красивый мальчик, скажи своему хозяину, что он великий искусник и что я его прошу считать меня своим другом, а в остальное не входить». В результате вся скульптурная группа обретает динамику, пластическую убедительность». По существу, Челлини уже достаточно аполитичен.

Благородным человек себя делает своими великолепными делами». «Восковая модель будущего «Персея», – пишет С. А. Мусский, – вышла великолепно. На это Фиренцуола сказал: «Я у тебя просить тебя не желаю и ты ни за чем больше ко мне не показывайся». Эту эпиграмму прочла вся Флоренция. Челлини, обладавший многосторонним дарованием и способностью легко и успешно усваивать новые, ранее незнакомые ему области изобразительного искусства, работал ревностно и находил удовольствие в преодолении встречавшихся трудностей: «сказанные великие трудности мне казались как бы отдыхом», — пишет он.

Восковая модель будущего «Персея» вышла великолепно. Тогда врач ко мне обернулся и сказал: «Раз уж я здесь, я хочу тебя лечить. Здесь он с отчаянием заметил, что замок окружен с этой стороны еще двумя высокими стенами.

Фортификация и зодчество. Не имея дамы сердца, скульптор погряз в беспорядочных половых связях.

Маньеризм — что тут скажешь. О «Распятии» Вазари писал: «Он же (Челлини. — Прим. Но и здесь он меньше всего ниспровергатель норм: он просто их еще не усвоил. Он несколько раз впадал в отчаяние и готов был бросить работу и уехать, но затем вновь обретал мужество, чтобы «сразиться со своей судьбой». Врач на это сказал: «С каким созданием и сколько. » Я ему сказал: «Этой ночью и с премолоденькой девочкой».

История «Персея» – настоящий детектив, здесь есть и болезнь Мастера и отсутствие финансирования и зависть конкурентов и т. д. Пока отлитая работа остывала, нужно было ждать два дня за это время купили новую глиняную посуду и все мы весело пообедали Бенвенуто Челлини о себе: Я сущий великий дьявол, так как сделал то, чего искусство не могло сделать и столько других великих дел, каковых было бы слишком даже для дьявола». Чем объясняются этот непоседливый образ жизни и скитания Челлини. История «Персея» – настоящий детектив, здесь есть и болезнь Мастера и отсутствие финансирования и зависть конкурентов и т. д. Пока отлитая работа остывала, нужно было ждать два дня за это время купили новую глиняную посуду и все мы весело пообедали Бенвенуто Челлини о себе: Я сущий великий дьявол, так как сделал то, чего искусство не могло сделать и столько других великих дел, каковых было бы слишком даже для дьявола».

Боясь новых напастей, мастер отправился во Францию. Над созданием Персея Бенвенуто Челлини работал 9 лет. Челлини снова попал в крепость. Так он ушел из его дома и оба они бурчали друг другу неистовые слова. У меня была гладкая пищаль собственной работы и внутри и снаружи ни одного такого зеркала не найти.

— в общем благоволил к земляку (отчасти в силу традиционных связей родов Челлини и Медичи) и отпускал ему грехи не только убийства, но и недозволенной гордыни, то отношения Челлини с новым папой Павлом III довольно скоро испортились непоправимо. Так он попадает в папскую тюрьму в замке Святого Ангела. Она сказала, что да и что ей кажется, будто она с месяц как беременна и что она чувствует неудобство в матке. Бенвенуто убедил родителей отправить его на обучение к золотых дел мастеру Бандини. Cкульптура «Персей», расположенная возле нового главного дворца (резиденция герцогов переехала из палаццо Медичи в символ бывшей республиканской вольности— Палаццо Синьория) становится программным памятником Козимо I Медичи. Здесь скульптор создаёт одно из своих знаменитых произведений— «Нимфу Фонтебло»: «В полукружии я сделал женщину в красивом лежачем положении: она держала левую руку вокруг шеи оленя, каковой был одной из эмблем короля с одного края я сделал полурельефом козуль и некоих кабанов и другую дичину, более низким рельефом.

Мемуары Челлини в этом смысле — удивительно характерный исторический документ. То, что это статуя работы Челлини, становится понятно в конце второй строфы, когда Бронзино намекает на место, где она установлена – на Лоджию деи Ланци: n cosi ricca loggia (в такой богатой лоджии). Челлини жил и работал в замке Малый Нель. На этот великий шум высыпали наружу все соседи да кроме того, мимо проходило несколько знатных римлян, которые сказали: «Убей этих нехристей, мы тебе поможем». Персей Бенвенутто Челлини в чём-то сродни странной славе своего создателя.

У Челлини декор самого постамента продолжает темы, заложенные в основной программе памятника. Архитектурное, скульптурное и ювелирное мастерство художника достигло в работе над «Персеем» своей вершины. «Нельзя давать законов тому, — иронично замечает он, — кто их хозяин». Расставшись с ними, я стал раздумывать, надо ли мне соглашаться на такое дело, принимая во внимание, насколько оно должно мне повредить, отвлекая меня от прекрасных занятий моим искусством.

Он поехал в Рим, где устроился в мастерскую к Фиренцуола ди Ломбардия. Вот за её-то головой и послал Персея коварный Полидект. «Жизнеописание» Челлини – одна из самых захватывающих книг, рассказывающая о судьбе Мастера. Это предельное насыщение стало привычным качеством, оно должно было заставить человека прочувствовать самые нереальные события или явления и оно стало основой «тенденции к натурализму, к вещественности, ошеломляюще осязательному восприятию реального мира», которая (как писал виппер), одновременно со «стремлением человека уйти от реальной жизни в мир чудес» породили феномен маньеристического искусства. Ему нельзя отказать в большой храбрости, он сам пишет о себе, что «не знал, какого цвета бывает страх». Я сказал графу тот поднял тревогу фусты виднелись в море.

Боги Афина и Гермес помогли сыну Зевса найти логово горгон. Сын Зевса и Данаи победил ужасную Горгону. Так вот я вам заявляю, что эта женщина — моя, а приданое пусть будет вашим». Отсюда та полнота и сила характера, которые делают их цельными людьми». Но Веласкеса сия незавидная участь миновала.

Он, видя мою решимость, не переставая ворчать, как только мог ковыляя, позади очень далеко и медленно шел. Тело «Персея», наполненное жизненной мощью, противостоит статике распластанной, безжизненной Медузы. Но самой любимой его скульптурой, над которой он работал каждый день, был «Персей с головой Медузы». В это время приехал во Флоренцию один ваятель, которого звали Пьеро Торриджани, каковой прибыл из Англии, где он прожил много лет и так как он был очень дружен с этим моим учителем, то каждый день приходил к нему и, увидев мои рисунки и мои работы, сказал: «Я приехал во Флоренцию, чтобы набрать как можно больше молодых людей так как имея исполнить большую работу для моего короля, я хочу себе в помощь своих же флорентинцев а так как твой способ работать и твои рисунки скорее ваятеля, нежели золотых дел мастера, то, благо мне предстоят большие работы из бронзы, я в одно и тоже время сделаю тебя и искусным и богатым».

Девиз поддерживающего небесный свод Атланта на одной из его медалей: «Summa tulisse juvat» — «Высшее сладко нести» — мог бы стать творческим девизом самого Челлини. Как мы узнаем в начале «Жизнеописания» от самого автора, Челлини приступил к автобиографии в возрасте пятидесяти восьми лет, то есть в 1558 году. Таким образом, Бронзино обыгрывает миф о Медузе, своим взглядом обращавшей людей в камень. Правосудие бездействовало или служило тому, кто больше платил судьям. Таких работ я сделал много и делать их было очень трудно.

И когда я уходил, она сказала, что на этот раз она не хочет оказать ему такую милость. Наконец, его наивное благочестие для XVI века уже достаточно старомодно. «Гораздо больше горжусь тем, что, родясь простым, положил своему дому некоторое почтенное начало, чем если бы я был рожден от высокого рода». Это был отличнейший работник и честнейший человек, гордый и открытый во всех своих делах.

А мой отец ему: «Век буду благодарить Бога, что он его вызволил». Он — хороший, почтительный сын, горячо любящий брат и вообще образцовый семьянин. В конце концов, кардинал выдал Челлини папе, получив за это выгодную церковную должность. Нет в «Жизнеописании» и интереса к психологическому анализу. В последующие годы юный Челлини много путешествовал по Италии, обучаясь у лучших ювелиров. Игра на флейте и корнете, которой он впервые обратил на себя внимание папы Климента VII. Повитуха, которая знала, что они ждут его девочкой, обмыв создание, завернув в прекраснейшие белые пелены, подошла тихонечко к Джованни, моему отцу и сказала: «Я несу вам чудесный подарок, какого вы и не ждали». Когда я вернулся в мастерскую, у Луканьоло были в свертке деньги, полученные за вазу и, когда я вошел, он сказал: «Дай-ка сюда для сравнения плату за твою вещицу рядом с платой за мою вазу».

Этот мой первый Фиренцуола имел великое препирательство с этим Арсаго, говоря ему в моем присутствии некоторые оскорбительные слова, так что я взял слово в защиту нового учителя. Мой отец, который был истинный философ, расхаживал и сказал: «То, что Бог мне посылает, всегда мне дорого» и, развернув пелены, увидел воочию нежданного младенца мужеского пола.

Благородная дама, тоже слегка покраснев, сказала: «Ты сам знаешь, что мне хочется, чтобы ты мне служил» и, передавая мне лилию, сказала, чтобы я взял ее с собой и, кроме того, дала мне двадцать золотых скудо, которые были у нее в кошельке и сказала: «Оправь мне ее так, как ты мне нарисовал и сохрани мне это старое золото, в которое она оправлена сейчас». Расплавленный в горне металл должен был стечь и заполнить форму.

Моих денег было вдвое больше, чем его так что все эти глаза, которые было уставились на меня с некоторой усмешкой, тотчас же, повернувшись к нему, сказали: «Луканьоло, эти деньги Бенвенуто, которые золотые и которых вдвое больше имеют гораздо лучший вид, чем твои». На что этот же самый ответил, что Бог наверняка так и судил. И, уходя во гневе, сказал ему, что скоро он это увидит. В 1537 году во время поездки во Флоренцию его мучила ужасная лихорадка.

Совет Восьми осудил Бенвенуто за серьёзную драку. Флорентийский золотых дел мастер и скульптур Бенвенуто Челлини (1500–1571) был несомненно высокоодаренным художником, но имя его не стоит в первом ряду великих мастеров итальянского Возрождения. В своей большой работе Челлини использовал прежний опыт.

Этот искусный человек знал большой толк в рисунке. Персея можно назвать прекрасным примером скульптуры Италии середины XVI века, замечательным образцом техники литья и выдающимся примером обработки металла (и камня) и причислить его к лучшим работам маньеризма. Когда я кончил рисунок, подошла другая весьма красивая благородная римская дама, которая была наверху и, спустившись вниз, спросила у сказанной мадонны Порции, что она тут делает та, улыбаясь, сказал а: «Я любуюсь на то, как рисует этот достойный молодой человек, который и мил и красив». Такое представление о назначении человека и вся этика «доблести» связаны с безграничной верой в себя, в свои творческие силы. Здесь Персей вырос в непобедимого воина.

Жена сказанного мессера Джисмондо, видя меня часто в этом своем доме, — эта дама была мила, как только можно быть и необычайно красива, — подойдя однажды ко мне, посмотрев мои рисунки, спросила меня, ваятель я или художник каковой даме я сказал, что Я золотых дел мастер. «Этот дьявол Бенвенуто не выносит никаких замечаний Нельзя же быть таким гордым с папой». Спустя пару лет он расстригся. Изобилие деталей, элегантные изгибы упругого тела юноши, театральная поза, подробные аксессуары «выдают» ювелира и говорят о налёте маньеризма Бенвенуто Челлини, «давший бронзе тайну плоти», в автобиографии посвящает «Персею» почти 50 страниц. Я же, набравшись чуточку смелости, хоть и смешанной с чуточкой застенчивости, покраснел и сказал: «Каков бы я ни был, я всегда, мадонна, буду всецело готов вам служить». Когда он пополз дальше, на него набросились собаки и сильно искусали Челлини.

Здесь познается, как звезды не только направляют нас, но и принуждают. Кстати, золотая солонка ФранцискаI— единственный дошедший до нас шедевр Челлини-ювелира. Возвратившись в Рим, он начинает работать над ювелирными изделиями для папской сокровищницы. Если мы рассмотрим постамент, то можем прийти к выводу, что роскошные украшающие его элементы (подробнее рассмотренные выше)— наложенный декор, за которым скрывается простой куб с четырьмя врезными нишами и профилированными углами. Когда-то, давным-давно, три сестры, Медуза, Сфено и Эвриала, были очень красивы и очень тщеславны Медуза была младшей из сестёр и её красота была так велика, что в неёвлюбился сам бог морей, могущественный Посейдон. Позже, в 1556-59 гг.

Любопытно, что Челлини изображает Медузу Горгону не как чудовище, тело которой покрывала блестящая и крепкая чешуя, а как прекрасную молодую женщину. Челлини заключают в тюрьму, где его долго держат как человека опасного. Эти работы были гораздо красивее и гораздо прочнее турецких по многоразличным причинам.

По приезде Челлини в Париж король дарит ему свой замок Мель для мастерской. Разве в этих строках не запечатлен идеал «многосторонности» целой эпохи. Эта публикация, сделанная еще на основе искаженного списка, вызвала, однако, всеобщий интерес и в 1771 году появился первый английский перевод мемуаров, а в 1803 году — немецкий (Гёте).

На это Пьеро ответил и сказал правду: «Гораздо больше пользы и чести извлечет ваш Бенвенуто, если он займется золотых дел мастерством, вместо этого дуденья». Гордость за Флоренцию, которая «поистине всегда была школой величайших дарований» и даже известное высокомерие по отношению к другим городам (отзвуки традиционных распрей) нередко чувствуются в «Жизнеописании». Чтобы избежать наказаний он часто скрывался, покидая Рим. Так мы находим и так полагаем, что происходим от доблестного человека.

Пересказывать его чудесную (в полном смысле этого слова) историю — дело неблагодарное: всё, что говорится о Бенвенуто Челлини, бледнеет в сравнении с тем, что Бенвенуто Челлини написал о себе сам. И, наведя дуло этой пищали на их домоправителя и делая вид, будто я готовлюсь выстрелить, сказал: «А ты, разбойник, который их науськиваешь, я хочу, чтобы ты умер первым». Если — принимая во внимание склонность автора мемуаров к хвастовству — можно и усомниться в совершенной точности передачи подобных дерзких выходок, то в общем свидетельства современников показывают, что он действительно «не умел изображать льстеца». Под этими словами, выражающими в гротескной форме гуманистическую веру в человека, мог бы подписаться и Челлини.

Флоренция, признание у прославленных мастеров ее «чудесной школы», влечет его к себе и он часто приезжает в родной город, но не задерживается в нем подолгу. Этот человек выделывал исключительно чеканные медальки из пластин и многое другое: он сделал несколько «паче» исполненных полурельефом и несколько Христов в пядень, сделанных из тончайших золотых пластин, так хорошо исполненных, что я считал его величайшим мастером, которого я когда-либо в этом роде видел и ему я завидовал больше, Чем кому-либо другому. Невозможные для предыдущего времени, неклассические выразительные средства применяет Челлини: вынос проекции скульптуры за пределы постамента, отсутствие тектоники в соподчинении постамента и фигуры, усложненная изощренная проработка (в которой сказывается влияние ювелирного опыта) форм и поверхности. Персея можно назвать прекрасным примером скульптуры Италии середины XVI века, замечательным образцом техники литья и выдающимся примером обработки металла (и камня) и причислить его к лучшим работам маньеризма.

Однако, как пишет Челлини в своей знаменитой книге «Жизнь Бенвенуто», «Достигнув пятнадцатилетнего возраста, я, вопреки воле моего отца, поступил в мастерскую к одному золотых дел мастеру, которого звали Антонио ди Сандро, по прозвищу Марконе. Мастер делал её в течение восьми лет.

Будучи в Сиене, я подождал нарочного в Рим и к нему присоединился. Над «Персеем», например, он работал девять лет, давая при этом пищу злословию соперников и завистников, утверждавших, что он, золотых дел мастер, не справится с таким большим скульптурным замыслом. Встретив водоноса, он уговорил последнего отнести его во дворец одного из кардиналов. Многие места книги рисуют автора преданным другом, хорошим товарищем, остроумным сотрапезником, гостеприимным хозяином.

Я сделал большие успехи за тот год, что я там прожил и работал из золота и серебра значительные и красивые вещи, каковые придали мне превеликого духу идти дальше вперед. Тогда мадонна Порция сказанная обернулась к этой благородной римской даме и сказала: «Вы видите, что эти таланты, которые мы в нем угадали, сопровождаются вот чем, а не пороками. » И та и другая были восхищены и мадонна Порция сказала: «Мой Бенвенуто, слышал ли ты когда-нибудь, что когда бедный дает богатому, то дьявол смеется. » На что я сказал:. Джованни ничего другого им не ответил, как только: «Да будет он Желанным (Бенвенуто)». Флорентийцы были настолько поражены огромной творческой энергией, проявленной Челлини, что говорили о нем: «Это не человек, а сущий дьявол, так как он сделал то, что искусство не могло сделать». Челлини стремится к тому, чтобы стать скульптором в сорокалетнем возрасте он, будучи уже одним из лучших золотых дел мастеров и ювелиров XVI века, начинает заниматься скульптурными работами.

Отец мой изготовлял в те времена удивительные органы из деревянных трубок, клавесины, наилучшие и прекраснейшие, какие тогда можно было видеть, виолы, лютни, арфы, красивейшие и превосходнейшие он был инженер и, чтобы делать инструменты, как то: снаряды для наводки мостов, снаряды для валяльных мельниц, всякие другие машины, работал изумительно по слоновой кости он был первый, который хорошо работал. Сам «Персей» был ему заказан Козимо I как символ победы над обезглавленной республиканской вольницей. Республиканские городские вольности сменяются деспотией мелких князей (во Флоренции устанавливается власть Медичи). Вещицу эту я сделал в мастерской у одного, которого звали Франческо Салимбене.

веке, после многих приключений, рукопись исчез. Две сохранившиеся модели «Персея» — бронзовая и восковая, — в особенности последняя, производят благодаря малому размеру и простоте позы лучшее впечатление, чем сама статуя. Противоречие между натурой Челлини и его местом в жизни движет его биографию и определяет его «превратную и кусачую судьбу». На цоколе он сделал барельеф изображающий освобождение Андромеды Персеем. Тогда, поняв, что он употребил глупые слова, он тут же мне сказал: «Так как они настолько свежие, что еще не смердят и так как помощь поспела вовремя, то ты не так уж пугайся, так как я надеюсь во всяком случае тебя вылечить». Так, во время итальянских кампаний была переплавлена в слиток для выплаты контрибуций Бонапарту знаменитая застежка папской ризы с изображением Бога-Отца, о которой художник рассказывает в главах 43–44 и 55 книги 1 своих мемуаров. Меньше всего это человек книжной культуры.

Движения ног героя, попирающих Медузу Горгону, так выразительны, словно «Персей», объятый страстью боя, ещё и пританцовывает над поверженным врагом. Отсюда и господство в мемуарах чисто повествовательного начала. Вспомним, что на постаменте «Юдифи и Олоферна» изображаются вакхические сцены, не относящиеся непосредственно к теме памятника, но служащие антитезой образу главного героя. Сам папа Климент VII заказал у Челлини несколько вещей.

На что я сказал: «Сегодня обождите, а завтра я вам отвечу». Мой отец сказал: «О дорогой сын мой, я тоже был хорошим рисовальщиком но для прохлаждения от этих столь удивительных трудов и из любви ко мне, который тебе отец, который тебя родил и вскормил и положил начало стольким достойным дарованиям, на отдыхе от них, неужели ты мне не обещаешь взять иной раз эту самую флейту и этот нежнейший корнет и, к некоторому усладительному своему удовольствию, услаждая себя, поиграть. » Я сказал, что да и весьма охотно из любви к нему. Скандал с самим папой сделал Челлини известным в римском обществе. Когда мы прибыли в Рим, я сразу же поступил в мастерскую к одному мастеру, которого звали Фиренцуола. Страницы мемуаров Челлини — это преимущественно рассказ о его делах, его «Труды и дни».

Взяв сказанную вазу, Саламанка, чисто по-испански, сказал: «Клянусь Богом, что я так же буду медлить с платежом, как и он тянул с работой». Герцог не давал ему денег, необходимых для работы. И дал мне делать прекраснейшую серебряную работу для одного кардинала. Но из замечательных творений Челлини почти ничего не сохранилось. На следующий день он весело пообедал вместе со своей семьей на глиняной посуде, купленной взамен расплавленных оловянных блюд.

Персей изображён в момент триумфа. Правая рука с мечом отведена чуть назад. Дворец вскоре стал местом заседания Синьории. И, ранее бойкий, дерзкий и самоуверенный, он до конца жизни будет ждать выплаты гонорара за Персея (хотя окончательно с ним так и не расплатятся). При лепке и отливке скульптуры Челлини натолкнулся на многочисленные трудности.

Старшие сёстры были бессмертны, а младшую, Медузу, можно было убить. У этого юноши была под накидкой чудесная шпага и отличнейшая кольчуга и когда они пришли ко мне, мой отважный отец рассказал мне, как обстоит дело и что ему сказали господа Совет затем он поцеловал меня в лоб и в оба глаза сердечно меня благословил, говоря так: «Сила божья тебе да поможет». Его уверенность в своих силах постоянно сталкивается с проблемой взаимоотношений с заказчиком, а в более широком смысле – взаимоотношений с властью и с вопросом осознания себя гражданином. Я сказал этому другу, чтобы он ко мне не подходил, так как я кончен. Помню из далёкого детства книгу «Жизнь Бенвенуто, сына маэстро Джованни Челлини, флорентийца, написанная им самим во Флоренции». В своей большой работе Челлини использовал прежний опыт.

Тогда она сказала, что я очень верно их оценил. Но чтобы эти дела не отнимали у меня места для рассказа о делах большей важности, я коснусь их вкратце. Когда Франциск I советует Челлини беречь свое здоровье и не утруждать себя чрезмерно, тот заявляет в ответ, что «сразу же заболел бы, если бы не стал работать».

Мы можем заметить подобное явление и в солонке Челлини – изобилие сложных прихотливых форм не образует (особенно, если мы будем рассматривать вещь чуть сверху) единого целостного объёма. Но Бенвенуто любил рисование и лепку больше, чем музыку.

На это он мне говорил: «Так, значит, ты не любишь играть. » На что я говорил, что нет, так как это казалось мне искусством гораздо более низким, чем то, которое у меня было в душе. «Ужасающее величие» (terribilita) и «ярость» (furore), характерные для итальянского искусства XVI века и для этики «доблести», пронизывают и образ Челлини в этом эпизоде. Я сказал брату: «Иди со мной» и так мы расстались с бедным отцом и, вместо того чтобы дать нам сколько-нибудь денег, потому, что у него их не было, он дал нам свое благословение. Немало драматических страниц посвятил Персею Челлини.

Мы можем заметить подобное явление и в солонке Челлини— изобилие сложных прихотливых форм не образует (особенно, если мы будем рассматривать вещь чуть сверху) единого целостного объёма. «Насколько больше заслуги построить дом, чем обитать в нем Благородство — атрибут доблести», — учил гуманист Поджо Браччолини. На цоколе он сделал барельеф изображающий освобождение Андромеды Персеем.

И вдобавок меня постигло еще и то, что начался пожар в мастерской. «Персей» был отлит на редкость удачно. Это темперамент неукротимый, неуемный и буйный. Услышав это, я остался крайне недоволен, проклиная всю Испанию и всех, кому она мила. И так как он «по природе немного вспыльчив» — замечание это не может не вызвать улыбки у читателя, — а «распалясь», он «становится как аспид» или «как бешеный бык», то дело часто кончается худо и на его совести есть несколько убийств, хотя не видно, чтобы это его особенно тревожило.

Он так рассердился на те слова, которые ему сказал его учитель, что сказал, что со мной незнаком и не знает, кто я такой тогда я, возмущенный такими речами, сказал ему: «О Джаннотто, когда-то мой близкий друг, с которым мы бывали там-то и там-то и рисовали и ели и пили и ночевали на твоей даче, мне нет нужды, чтобы ты свидетельствовал обо мне этому честному человеку, твоему учителю, так как я надеюсь, что руки у меня таковы, что и без твоей помощи скажут, кто я такой». С детства у мальчика стали проявляться способности к музыке. Это в высокой мере пристрастный и эмоциональный стиль человека, который прошел жизненный путь в борьбе с врагами и завистниками, в борьбе с самой судьбой, как бы руководствуясь надписью на одной из своих медалей: «Fortunam virtute devicit» — «Доблестью судьбу победил».

Дважды он перебирается во Францию, часто пробует обосноваться в Риме. Тем не менее, 27 апреля 1554 года статуя Персея была установлена на площади Синьории. А мой отец ему сказал: «Я утешаюсь тем, что наверняка вы этого не знаете». Она им конгениальна.

Он развел такой сильный огонь, что металл снова начал светлеть. Истекающий кровью, со сломанной ногой, Бенвенуто продолжал двигаться вперед.

Бенвенуто Челлини жил в переломную эпоху, был свидетелем осады Флоренции, Разграбления Рима (1527 г. ), видел нищету и роскошь. Но Бенвенуто был так силен духом и телом, что перенесенные испытания не сломили его.

С отвращением он сообщает об этой страсти французов к тяжбам: тяжбы даже продают и «дают в приданое», а кто не умеет судиться — пропащий человек. — не может быть непревзойденным. По своему происхождению и жизненной школе он ближе стоял к простому народу. Наконец, отчаявшись в предприятии, он поклялся, что приведет столько испанцев, что они меня изрубят на куски и убежал бегом, а я тем временем, отчасти веря этому их смертоубийству, решил мужественно защищаться и привел в порядок одну свою чудесную пищаль, каковая мне служила, чтобы ходить на охоту, говоря про себя: «Если у меня отнимают мое имущество заодно с трудами, то еще уступать им и жизнь. » Во время этого прения, которое я вел сам с собой, появилось множество испанцев вместе с их домоправителем, каковой, на их заносчивый лад, сказал им всем, чтобы они входили и забирали вазу, а меня отколотили палками. В различных мастерских он практиковал свое ремесло.

Мы можем заметить подобное явление и в солонке Челлини— изобилие сложных прихотливых форм не образует (особенно, если мы будем рассматривать вещь чуть сверху) единого целостного объёма. Законы грамматические, как и законы юридические, явно его стесняют. Эти слова до того их устрашили, что ни один не двинулся на помощь двоюродному брату.

После всяких разговоров и диковинок, о каковых я не хочу распространяться, так как я здесь не для этого: только одно словцо мне надлежит сказать, так как его сказал этот удивительный Юлио, художник, каковой, многозначительно обведя глазами всех, кто там был вокруг, но больше глядя на женщин, чем на остальных, обратясь к Микеланьоло, сказал так: «Микеланьоло мой дорогой, это ваше прозвище «галки» сегодня им идет, хоть они и похуже галок рядом с одним из великолепнейших павлинов, каких только можно себе представить». В итоге он подцепил «французскую болезнь», которая едва не лишила мастера зрения. Был он весьма учен: удивительно говорил о медицине. Но убежище оказалось ненадежным.

Его «Жизнеописание» изобилует стычками с сановными советниками двора и в уста папы Климента VII он вкладывает собственную презрительную оценку придворных: «Больше стоят сапоги Бенвенуто, чем глаза всех этих прочих тупиц». Италия XVI века представляла собой арену разнообразных и острых политических столкновений. «Даже войны тогда были не больше как крупными дуэлями» (например, нескончаемые распри между Карлом V и Франциском I). Наступил самый ответственный и напряженный момент. Теперь, когда он очень стар, он, конечно, не сумеет этого.

Со всех сторон Персей видится одинаково сильным и неукротимым. Я же, собираясь не спешить и ее не отдавать, сказал, что торопиться не желаю. Папа сказал, что хочет меня к себе на службу среди прочих музыкантов. С этой медалью приключился такой же случай, как и с вазой Саламанки. Прекрасным примером флорентийского маньеризма является бронзовая статуя «Персей с головой Медузы», выполненная дляКозимо I. Это творение помогло Челлини добитьсявсеобщего признания по всей Италии.

В конце концов, кардинал выдал Челлини папе, получив за это выгодную церковную должность. Боги Афина и Гермес помогли сыну Зевса найти логово горгон. Мой удрученный и бедный добрый отец, явясь в Совет, упал на колени, прося помилования бедному молодому сыну тогда один из этих бешеных, потрясая гребнем замотанного куколя, встал с места и с некоими оскорбительными словами сказал бедному моему отцу: «Убирайся отсюда и сейчас же выйди вон, так как завтра мы его отправим на дачу с копейщиками». Движения ног героя, попирающих Медузу Горгону, так выразительны, словно «Персей», объятый страстью боя, ещё и пританцовывает над поверженным врагом. Но я не подымал головы, чтобы на него взглянуть и не отвечал ему ни слова. Но автор «Персея» живет уже в период заката этой культуры.

Этот юноша работал лучше, чем кто-либо из тех, кого я до той поры видал, с превеликой легкостью и с большим изяществом работал он только крупные веши, то есть отличнейшие вазы и тазы и тому подобное. В его характере и стиле жизни много добродушия. По сути, правы и те и другие и третьи.

И я, чтобы не лишать их такой славы, молчал и восхищенно ими любовался. Многие зрители даже не замечают лежащее у ног Персея тело обезглавленной горгоны. И об этом довольно говорить и пусть никто никогда не смеется над предвещаниями честного человека, несправедливо его оскорбив, так как это не он говорит, а это голос самого Бога. Мой отец очень рассердился и считал, что они учинили ему великую обиду. Его воодушевление передалось окружающим и каждый из них работал за троих.

Я только попросил его, чтобы он согласился взять некоторое изрядное количество скудо, которые лежали в ларчике тут же рядом с моей кроватью и чтобы, раз уж Господь взял меня от мира, он послал их отдать моему бедному отцу, написав ему ласково, как я сам это делал, насколько позволял обиход этого бешеного времени. Тут я, узнав этого Джаннотто, обернулся к нему, чтобы заговорить так как, пока он не уехал в Рим, мы часто ходили вместе рисовать и были очень близкие приятели. И вот мы привязали фартуки за спиной и почти втихомолку дошли до Сиены.

Хотя сам Челлини воспринимал свою работу как апогей ренессансного искусства. Так решили, такое имя дало мне святое крещение и так я и живу с помощью божьей.

Вот уж где полный какус. Получив «да», он с превеликими криками поднял меня на руках, говоря: «Да здравствует синьор.

И, ранее бойкий, дерзкий и самоуверенный, он до конца жизни будет ждать выплаты гонорара за Персея (хотя окончательно с ним так и не расплатятся). Но там уже давно поселился прево (верховный судья), который отказывается подчиниться приказанию короля. Вдруг мне показалось, что он в ужасном обличии меня устрашает и говорит: «Если ты этого не сделаешь, тебя постигнет отцовское проклятие, а если сделаешь, то будь благословен от меня навеки». Так он показал, как расправился с Республикой и установил диктатуру Медичи. Челлини превзошёл самого себя.

Одним ударом отрубил Персей голову Медузе. Неудивительно, что при таком «очень странном» для придворной среды характере Челлини не удается ужиться и при французском дворе, где вскоре он создал себе непримиримого врага в лице фаворита короля. Челлини не историк своего времени. На что я ей сказал, что величайшая награда, желаемая за мои труды, это угодить ее милости.

Заказчик скульптуры – Козимо I из рода Медичи, правящий во Флоренции в середине XVI века. Настолько, что он даже собирается поскорее закончить начатые работы и вернуться в Италию, «не в силах будучи ужиться со злодействами этих французов» (в устах Челлини эта жалоба звучит весьма забавно). Человеческая жизнь стоила дешево, ей постоянно грозили всевозможные опасности. Челлини Бенвенуто в очень короткие сроки обрёл много заказчиков. «Рвением и усердием» в работе он всегда достигает высшего совершенства и заставит всех признать, что он не только сравнялся с античными художниками, но и превзошел их ибо и античное искусство — перед которым он вместе с другими мастерами Возрождения преклоняется.

Выходить на улицу без шпаги и кинжала было небезопасно даже днем. «Он сам себе творец и сам выковывает окончательно свой образ» ибо «данное» и возвышенное назначение человека в том, что «ему дано достигнуть того, к чему он стремится и быть тем, чем он хочет». Но Франциск I полностью покровительствовал Бенвенуто и даже преподнес ему замок.

Лишь в 1518 году он вернулся во Флоренцию. Подобные заявления чередуются с обычными проклятиями власти денег и заключают в себе существенный оттенок: у этих «наемных» художников, «кондотьеров искусства», каким является и Челлини, нет внутреннего уважения к тем, кому они создают памятники своими творениями, кого они славословят в литературных посвящениях. Правая рука с мечом отведена чуть назад. Конкурс на создание этого пуговицы очень ярко изображает Челлини и своей автобиографии.

На эти слова Пьерино возразил и сказал: «Маэстро Джованни, большинство людей, когда состарятся, вместе с этой самой старостью дуреют, как сделали и вы и я этому не удивляюсь, так как вы наищедрейше роздали все свое имущество, не подумав о том, что вашим детям оно может понадобиться, тогда как я думаю сделать как раз наоборот, оставить своим детям столько, чтобы они могли помочь и вашим». Начав работать в этой мастерской, я взялся сделать некои подсвечники для епископа. Правосудие бездействовало или служило тому, кто больше платил судьям. Служитель этот пришел в такую ярость, что, показывая вид, что одной рукой он берется за шпагу, а другой намеревался и силился вломиться в мастерскую, в чем я ему немедленно воспрепятствовал оружием, сопровождаемым многими резкими словами, говоря ему: «Я не желаю ее тебе отдавать и ступай сказать монсиньору, твоему хозяину, что я желаю деньги за свои труды, прежде чем она выйдет из этой мастерской».

Король ФранцискI встретил Бенвенуто весьма благосклонно, назначив ему жалованье в семьсот золотых скудо в год. Горе тем, кто хочет поживиться приданым своей жены. Бурная политическая жизнь итальянских городов-синьорий, как известно, послужила прологом к истории буржуазного прогресса в Европе и среди итальянских городов — за Флоренцией наибольшие заслуги как за мастерской передовых идей Возрождения, недаром ее иногда называют «яйцом нового времени». Он совершил трудный подвиг. Здесь Персей вырос в непобедимого воина.

Пока они были целы, они были школой всему свету. Челлини Бенвенуто появился на свет в 1500 году во Флоренции. Видя это, я отошел от них и относился к ним как к мошенникам и ворам. Он поменял сосновые и ольховые дрова на дубовые, которые давали более сильный огонь.

И вот, взяв лошадь, видя, что он мне не отвечает, я направился к римским воротам. Его этика сближается с «моральным индифферентизмом» Макиавелли и Челлини тогда оказывается неким «хищником в джунглях».

Из чего проистекало, что множество раз я возвращался нагруженный прежирными голубями. Впрочем и девизом всей его жизни. Едва Принцивалле делла Стуфа, каковой был в числе Восьми, дал мне договорить «пощечина», как он сказал: «Ты ему не пощечину дал, а ударил кулаком». Эротизм «Венеры с зеркалом» зашёл так далеко, что эту картину считали самой откровенной работой того времени. Я ему ее дал, так как в моей природе творить милостыню и потом я со слезами вспомнил то благополучие, в каком пребывал Пьеро, когда мой отец сказал ему эти слова, то есть что дети сказанного Пьерино еще придут за подаянием к его дельным детям.

Жить для Челлини – значит действовать. Бенвенуто не имел возможности нанять достаточное количество подмастерьев. Кочевая жизнь Челлини отчасти обусловлена характерной для эпохи страстью к путешествиям, желанием «увидеть свет»: «Мне всегда нравилось видеть свет и, никогда еще не бывав в Мантуе, я охотно отправился». Но принятых мер оказывается недостаточно и тогда король советует Челлини: «Поступите по вашему обычаю» Исход этой распри решает уже упомянутый длинный кинжал Челлини Таковы нравы.

Имя ему было Франческо, сын Филиппо и внук Фра Филиппо, превосходнейшего живописца. Этот был из деревни и еще малым мальчишкой пришел работать к маэстро Санти. Я их оценил в восемьсот скудо. Но самым сильным ударом судьбы был арест. Это, скорее, подход не скульптора, но мастера небольших форм и декоративно-прикладного искусства, который легко разрабатывает изначально заданный объем (вазу, кубок, плакетку), но при построении многосоставной формы теряет общее единство. Слово «вирту» вызывает у итальянца XV–XVI веков целый комплекс представлений. В 1537 году во время поездки во Флоренцию его мучила ужасная лихорадка.

Чем труднее задача, тем больше она его воодушевляет. Огонь разгорелся так сильно, что работать стало крайне тяжело. Папа прислал ему сказать, чтобы он ехал туда и благо ему будет. Сначала Челлини создал восковую, а потом гипсовую модель скульптуры в полный рост. Хотя я по природе меланхоличен, стоило мне предаться этим развлечениям, как у меня сразу же веселело сердце и лучше ладилась работа и гораздо удачнее, чем когда я непрерывно сидел над своими занятиями и упражнениями так что в конечном счете мне от пищали было больше прибыли, чем убытку. Малое время спустя неблагодарный Пьеро от этого увечья умер.

Они «. По этой причине я играл много больше, нежели то делал прежде. Попало это письмо в руки этому моему учителю Уливьери и он тайно от меня его прочел потом он мне открылся, что прочел его и сказал мне такие слова: «Значит, мой Бенвенуто, меня не обманул твой славный вид, как это мне подтверждает одно письмо, которое попало мне в руки, от твоего отца по каковому это должен быть очень добрый и честный человек считай же, что ты у себя в доме и как бы у своего отца». Папу Павла III он, как утверждал кое-кто, назвал «разодетым снопом соломы» и тот ему в свое время это припомнил. Спустя некоторое время после ареста, Челлини стал готовиться к побегу из крепости.

Бенвенуто Челлини был не только ювелиром, скульптором, воином, но и талантливым писателем. О ранней карьереЧеллини в Риме известно немного.

Она пронесла в Национальную галерею и напала на картину «Венера с зеркалом». Заполнив горн кусками бронзы, Челлини с помощниками разжег под ним огонь. «Жизнь Бенвенуто, сына маэстро Джованни Челлини, флорентинца, написанная им самим во Флоренции» открывается горделивой генеалогией потомственного горожанина, род которого восходит к полулегендарным временам, когда зачинался город. 1562, Эскориал).

---