Верещагин После Удачи
Купить картину или постер "После удачи", художника Верещагина Василия вы можете на натуральном холсте или на постерной бумаге. Картина Василия Верещагина После удачи: описание, биография художника, отзывы покупателей, другие работы автора.
Описание картины Василия Верещагина «После удачи»
На этот раз судьба не была к нему благосклонной, смерть застала его на боевом посту – на корабле «Петропавловск», когда он вновь изучал войну изнутри, стремясь поведать о ней правду людям. Получив в дар от Верещагина, в подтверждение его дружеских чувств, картины «После удачи» и «После неудачи», он поторопился преподнести их, уже от себя лично императору. Основу его творчества составило желание рисовать настоящую жизнь, давать ей оценку. В картине звучит явное осуждение художником полного равнодушия к смерти людей, черствость человеческих душ, порожденная войной. Кавалер Георгиевского креста за Самаркандское сражение (1868).
Но и ему достался сильный удар по голове. Обе эти попытки оказались неудачны. Однако батальный жанр был не единственным в широком диапазоне его работ. В то время художник много работает над психологическими портретами.
«В буквальном переводе, — пояснял Верещагин в путевых заметках о путешествии в Среднюю Азию, — батча значит мальчик но так как эти мальчики исполняют еще какую-то странную и не совсем нормальную роль, то и слово батча имеет еще другой смысл, неудобный для объяснений». Поначалу казалось, что травма несерьезная, но две недели спустя Бейдеман скончался. Впрочем, его внимание привлекает не только архитектура, о чем говорит сделанный в городе этюд «Нищие в Самарканде» с фигурами просящих подаяние возле крепостной стены. В начале июля он разослал руководителям волостей письмо на русском и казахском языках, в котором говорилось: «В пределы волости вашей и соседственных с нею в скором времени прибудет господин Верещагин, путешествующий для ознакомления с бытом народа и изображения всего замечательного в рисунках Прежние работы этого путешественника известны». Значительно интереснее получилась картина, сюжетно уже не связанная с битвой за Самарканд.
Василий Верещагин "После удачи" 1868
Пробыв какое-то время в Ташкенте, Верещагин вновь выезжает в Самарканд. Ходами «Большой игры» можно считать любые действия англичан, направленные против усиления российского влияния в азиатском регионе.
Именно это донесение привело к Первой англо-афганской войне (1838-1842): англичане не могли допустить, чтобы эмир стал союзником России. Он работал над бытовой исторической, портретной и пейзажной живописью. Именно отсюда он увезет свою Туркестанскую серию, включая знаменитый «Апофеоз войны».
Картина После удачи Василия Верещагина
(Он имел в виду свою работу в Мюнхене, куда он переехал в 1871 году но само направление его живописных поисков симптоматично. ) Заметим, что среди тех, кто открывал живопись на пленэре, Верещагин назвал не импрессионистов, а другие, более близкие ему имена но суть его высказывания от этого не меняется.
Верещагин отдал на аукцион один из лучших своих кавказских рисунков — «Духоборы на молитве» — и цену за него назначил немалую: 300 рублей. Автор многих литературных произведений и воспоминаний. «Ночи были прохладные и светлые, — вспоминал он в очерке Китайская граница. Название этой то ли шпионской, то ли дипломатической саге придумали сами ее участники.
В самых общих чертах «Большая игра» — это противостояние России и Британии в Азии. Во всяком случае, позднее, называя французского профессора большим художником, Верещагин никогда не говорил о нем так, как отзывался о своем русском наставнике А. Е. Бейдемане: «Я ему обязан очень многим». Макаровым при взрыве флагманского броненосца Петропавловск у Порт-Артура во время русско-японской войны. Создал большие серии полотен – Туркестанскую (1868-1873), Балканскую (1877-1879), Палестинскую (1884-1885), Индийскую и Гималайскую (1870-1880-е), 1812 год (1887-1904).
ВЕРЕЩАГИН Василий – После удачи
Вслед за ними приходили армии. Восставшие афганцы буквально до последнего человека уничтожили английский экспедиционный корпус вместе с женами и детьми. В Индию чудом сумел возвратиться лишь один британский военный. В своих воспоминаниях он несколько иронично, но без прикрас описывает реалии войны на далеких окраинах гигантской империи. «Пришедши раз, довольно холодным днем, в календархан, — писал он, — я застал картину, которая врезалась в моей памяти: целая компания нищих сидела, тесно сжавшись, вдоль стен недавно, вероятно, приняла дозу опиума на лицах тупое выражение полуоткрытые рты некоторых шевелятся, точно шепчут что-то многие, уткнувши голову в колени, тяжело дышат изредка передергиваются судорогами».
Временами у британцев начиналась настоящая паранойя: так, Верещагина, посетившего Индию для написания серии этюдов, одна из английских газет обвинила в том, что он — шпион, задача которого — изучить и зарисовать проходы через Гималаи (разумеется, это было неправдой). В центре полотна «После удачи» изображены два бухарских воина в чалмах и плотных халатах на фоне лежащих на земле тел убитых русских солдат. Впечатлениями от Коканда навеяна написанная позднее картина «Продажа ребенка-невольника». Они, военные идут по обязанности, а я – зачем.
ВЕРЕЩАГИН Василий (Васильевич) – После удачи
Наконец, в ноябре тот же журнал воспроизвел на обложке картину «Опиумоеды». В рядах казаков началась паника. Термин «Большая игра» получил широкую известность после выхода романа Редьярда Киплинга «Ким» (1901). Встретили его с почетом, при въезде в город дали конвой. У крепостной стены, на первом плане убитые в недавнем бою бухарцы.
Художник, защищая и себя и его, отстреливался из револьвера от «степняков», отбивался саблей. Смерть поставила в тяжелое положение семью профессора, в которой было пятеро детей (младшему сыну не исполнилось и года). Все ужасы войны и бессмысленность происходящего виртуозно описаны в работах мастера. Тогда вовсю шла русско-кокандская война за власть над Средней Азией. Картины Верещагина были суперпопулярными и скандальными уже при жизни мастера. Это предложение пришлось как нельзя кстати.
Журнал «Всемирная иллюстрация» в одном из августовских номеров опубликовал на обложке репродукцию с картины «Бача и его поклонники» и в том же номере перепечатал из «Голоса» очерк художника о представлении бачи. Стремясь помочь им, Верещагин врезался верхом на коне в самую гущу схватки. Долго задерживаться в Ташкенте в планы художника не входило.
К зрителю обращено молодое и даже красивое лицо одного из них. Конолли казнили. А с Жюлем Бастьен-Лепажем, «считающимся настоящим основателем этой манеры, я шел, — говорил Верещагин, — параллельно, когда писал мои туркменские картины». На постой определили в Ногайском караван-сарае. Он решил отойти от классицизма. Этот разгром определил и судьбу Конолли — того самого автора термина «Большая игра»: во время восстания в Кабуле он оказался в Бухаре, куда был отправлен для переговоров.
Стоящий рядом русский солдат спокойно раскуривает трубку. Но пребывание в Коканде всё же не прошло для него бесследно. От Босфора до предгорьев Тибета британские и русские разведчики, этнографы, путешественники и офицеры (часто все это мог быть один человек) вели борьбу за влияние на местных правителей.
«Игра так велика, что одним взглядом можно окинуть только маленький ее участок», — говорит устами своих героев Киплинг. Тот же, заметив, что во время посещения выставки на полотно обратил внимание АлександрII со свитой, сразу же после ее закрытия передарил картину великой княгине Александре Петровне, которая особенно ею восторгалась. Верещагин считал, что обучение оторвано от жизненных реалий общества. Сходным недостатком был отмечен и «Афганец». Спасла бобровая шапка — пика скользнула по ней, не причинив вреда.
Выступление бачи было организовано вечером, во внутреннем дворе дома, освещенном факелами. Верещагин, описывая это авантюрное «дело», упоминал, что успешно отстреливался от настигавших его всадников из своего шестизарядного револьвера системы «смит-вессон». В Ташкенте Верещагин написал и две небольшие картины, сюжеты которых были навеяны самаркандской осадой: «После удачи» и «После неудачи». Своими планами он поделился с генерал-губернатором и получил его поддержку. Художник дал ей название «Опиумоеды», непривычно звучащее для европейцев.
Зрелище настолько поразило его, что он стал заходить в подобные заведения вновь и вновь, чтобы лучше изучить людей, погибавших от пагубной привычки и написать полотно, которое могло бы потрясти зрителей так же сильно. Так имя художника Верещагина стало хорошо известным в высших кругах Российской империи. Пути этих миссий могли пересекаться. Картина После неудачи – проста и выразительна.
Именно здесь должны были развернуться наиболее яркие эпизоды «Большой игры». Однако, его бунтарский характер восставал против классических традиций в живописи. В 1884 был избран профессором Академии художеств, но отказался от этого звания, стремясь к независимости от официального направления в искусстве. Много путешествовал – по Кавказу и Дунаю (1863-1865), по Северу России (1887-1888, 1894), был на Кубе и Филиппинах (1901-1902), в Японии (1903). » — так Верещагин описывает последствия подавления восстания в Самарканде. Вероятно, они обсуждают успешное отражение вражеской атаки.
Верещагин Василий Васильевич (После удачи)
Их трупы вповалку лежат у крепостной стены. Слова «удача» и «неудача» трактуются в этих полотнах с точки зрения противника — узбеков-сартов. Рядом с ними русские солдаты, спокойно стоящие и разговаривающие о своих делах. Октябрь застает художника в русском укрепленном селении Борохудзир (Голубовская).
В другом номере «Всемирной иллюстрации» рисунки Верещагина с видами Крыма иллюстрировали очерк анонимного автора о Бахчисарае. Захотелось свидеться с ними. Некоторых военных из окружения генерал-губернатора художник считал своими друзьями. Гостивший у них также был не прочь «размяться». Навеянная событиями самаркандской обороны, за участие в которой художник был награжден орденом Георгия, картина «После неудачи» – проста и выразительна. На самом деле история была несколько сложнее.
Картина После удачи – Верещагин Василий
Близилась зима и более задерживаться в Ташкенте художник не намеревался. На заднем плане картины видны другие защитники крепости, собравшиеся кучкой. Судьба и характер Виткевича напоминают лермонтовского Печорина вплоть до деталей (по замыслу автора, Печорин скончался во время поездки в Персию).
Верещагин Василий Васильевич (1842, Череповец Новгородской губ. Учился в Морском кадетском корпусе в Петербурге (1853-1860), в Рисовальной школе Общества поощрения художеств (с 1858), в Императорской Академии художеств у А. Т. Но то, что казалось лихой забавой, обернулось смертельным риском. Спасаясь от резни, местное население бежало и опустевший Тургень лежал в развалинах. Победа в битве для них — это не только доказательство личной доблести.
Если принесешь отрубленную голову врага — следовала заслуженная награда. Однако конец войны обернулся для них катастрофой. «Хотя лихорадка, — вспоминал Верещагин, — не совсем еще оставила меня, я, конечно, присоединился к экспедиции, в чаянии высмотреть и порисовать в китайских пределах». Кауфман одобрил предложение и поручил Верещагину принять участие в подготовке выставки. Между Россией и Индией лежали громадные пространства Центральной Азии.
- Глава восьмая ВОСТОЧНЫЕ КАРТИНЫ
- Список картин Василия Верещагина
- «Либо скотина, либо помешанный»
- Русский музей Дополненная реальность
- Василий Верещагин – художник батальных сцен
- Другие картины художника – Василий Верещагин
Бейдемана (1860-1863), занимался в Парижской Академии художеств у Ж. Л. Однако теперь он стремится не просто запечатлеть в рисунке или этюде маслом этнический тип, но и показать характер человека: его умудренную годами сдержанность («Аксакал деревни Ходжагент», «Мулла») или отраженные на липе страсти («Люди, цыган»). Его альбомы вновь полны зарисовками увиденного — и людей и построек.
Это бача (батча)— мальчик-танцор, которого одевают для представлений девочкой, подвязывают ему косы, подкрашивают ресницы и брови. Там же, в Ташкенте — или уже в Париже, куда Верещагин вновь уехал в конце 1868 года, — было написано еще одно полотно, отразившее нравы восточной жизни: «Бача и его поклонники». Оно считалось формально независимым, но находилось под протекторатом России. Без нее невозможно понять контекст, в котором картины Верещагина видели его современники.
Признаюсь, минута была жуткая» Поручик был сброшен с лошади. В его творчестве нет торжественных маршей и красоты мундиров. Картину «Опиумоеды» Верещагин еще до открытия выставки подарил генералу Кауфману, чтобы таким образом отблагодарить его за внимание к своей персоне. Рисунок приобрел В. М. Жемчужников, считавший Бейдемана своим другом.
«Как я только не поседел тут. » — признавался, воскрешая в памяти этот критический момент, Верещагин. Об экспозиции Верещагина благожелательно отозвался в «Санкт-Петербургских ведомостях» искусствовед А. И. Сомов. Из Туркестана он воротился живописцем войны и потрясающих трагедий, живописцем такого склада, какого прежде никто не видел и не слыхивал ни у нас, ни в Европе, – писал о художнике В. В. Стасов. Он полагал, что собрал в Туркестане достаточно материала для создания большой серии картин, посвященных местной жизни и завоеванию этого края русскими войсками.
Сам Лермонтов писал в 1837 году: «Начал учиться по-татарски — язык, который здесь и вообще в Азии, необходим, как французский в Европе (. ) Я уже составлял планы ехать в Мекку, в Персию и проч. Жерома и А. Бида (1864-1866). Один из бухарцев держит в руках мешок, куда складывает трофеи. Набег, — по временам мочил дождь, хотя горы уже покрыл снег». Другой предлагает ему полюбоваться только что отрубленной головой «уруса». Именно этот период застал Верещагин.
Набег прошел успешно. Теперь остается только проситься в экспедицию в Хиву». Азарт сражения всецело овладел им, как некогда в Самарканде. «Между опиумоедами, — писал Верещагин, — есть личности поразительные те, которые едят его много и с давних пор, особенно отличаются вялостью, неподвижностью всей фигуры, какою-то пугливостью всех движений, мутным апатичным взглядом, желтым цветом лица и донельзя обрюзгшим видом всей физиономии».
Среди его этюдов виды глинобитных деревенских домиков соседствуют с уличными пейзажами изображениями старинных зданий Самарканда, его мечетей и крепостных стен. Офицеры, а с ними казаки и пехотинцы, основательно засиделись в гарнизоне и у них, как говорится, руки чесались поучаствовать в каком-нибудь бойком «деле». Художник изобразил войну без прикрас.
На полотне, которое Анри Фантен-Латур написал в 1869–1870 годах, названном «Мастерская в квартале Батиньоль» изображены некоторые из этих новаторов: Эдуар Мане, Огюст Ренуар, Захарий Астрюк, Фредерик Базиль, Клод Моне. Полотно «Опиумоеды» изображающее группу из шести сидящих в злачном приюте людей, навеяно сценой, которую художник наблюдал воочию. Несколько человек уже были сбиты преследователями с лошадей, проткнуты пиками и порублены. Участник многих боев.
Русский отряд не сумел пробиться к Хиве из-за мороза и степных буранов. Этот романтичный, но жестокий мир на границе Европы и Азии Верещагин и запечатлел на картинах «Туркестанской серии». Верещагин приехал в Туркестан в качестве военного художника.
Укрыться от погони они смогли в небольшой крепости. Отряд вновь подвергся атаке и она была, казалось, сокрушительнее прежней. Однако далеко уйти не удалось. Интерес к теме социальных низов отразили и полотна, написанные в Ташкенте: «Хор дервишей, просящих милостыню», «Дервиши (дуваны) в праздничных нарядах», «Политики в опиумной лавке». Никакой пышности и поз, максимальное приближение к реальности и словно бы легкая отстраненность, но что самое главное, никаких «побед русского оружия» – только ужас кровопролития и военное столкновение двух цивилизаций. Второе полотно посвящено последствиям неудачного для бухарцев штурма крепости.
Во время встречи с Кауфманом Верещагин подал ему идею об организации в Петербурге туркестанской выставки, которая позволила бы, по мнению художника, масштабно показать общественности новый край, недавно вошедший в состав России. Это была своеобразная компенсация за поражение от Британии на другом участке «Большой игры», в Крымской войне. Агенты России и Британии на пока ничейной (с точки зрения европейцев) земле при встречах посреди азиатских степей или в предгорьях Тибета соблюдали положенные такт и учтивость, но не забывали о том, что остаются соперниками.
Маркова и А. Е. Есть основания предполагать, что, договорившись с К. П. Кауфманом о поездке на несколько месяцев в Париж, он не порывал с государственной службой, а находился в «творческом отпуске» для завершения некоторых начатых в Ташкенте картин. Отсюда он снова отправляется на Кавказ, где продолжил работать над картинами из народной жизни. В Самарканде художник пишет маслом вид его главной улицы с высоты цитадели, «Мавзолей Шах-Зинда», «Медресе Шир-Дар на площади Регистан», вид мавзолея Гур-Эмир. Что ж, волей-неволей молодой художник стал жертвой некритически усвоенных уроков его парижского наставника Жерома, чьи картины (та же «Дуэль после маскарада») нередко грешили бьющей через край театральностью. Хотелось посетить те места, где он еще не бывал.
Оба были на волосок от гибели. Газета «Голос» в нескольких апрельских номерах печатала его очерки «Из путешествия по Средней Азии». Выбор пал на Семиреченскую область, населенную преимущественно казахами и киргизами. Однако его настроение было подпорчено отказом местного правителя Худояр-хана встретиться в заранее оговоренный день: принять гостя ему будто бы помешал «сильный северный ветер».
Однако вскоре казачий отряд догнали преследователи. Не отстал от начальника и генерал Гейнс.
