Екатерина 2 Портреты

Исторический портрет Екатерины 2 невозможно подвести под конкретный стереотип: для одних она – мудрая правительница, для других – тиран, но в итоге значимость ее фигуры для событий мировой истории неоспорима. Желая представить Великую государыню в более сентиментальном образе, с подчеркнутой естественной простотой, отдыхающей на лоне природы известный художник Владимир Боровиковский портрет Екатерины 2 создал в двух вариантах. В 1763 году, когда проходили коронационные торжества в честь вступления владычицы на престол, был написан парадный портрет Екатерины 2. Традиционно парадным является x27Портрет Екатерины II в виде законодательницы в храме богини Правосудияx27 (нач.

Даже словесное описание портрета Екатерины 2 иллюстрирует ее как идеальную правительницу, неусыпно заботящуюся о своей стране.

Фото, рисунки и портреты Екатерины Великой

На следующий день я действительно задала матери несколько вопросов и она меня выбранила. Сохранилось немало писем императрицы, в которых она необыкновенно ласкова и добра к молодоженам: «Любезный сын. Все родственники получили повышения и награды, чин же генерал-аншефа или генерал-фельдмаршала с соответствующим содержанием был, почитай, у «Саши» в кармане.

Так писала она Гримму в июле 1791 года. К чему ведут эти мрачные мысли. Они чем-то неуловимо похожи на письма Пушкина к «женке», которая «свой брат»: тот же грубоватый, шутливый стиль свободного «дружеского письма», в котором видно совершенное доверие к адресату, нет эпистолярных красивостей, «нежностей», зато много деловых просьб, поручений и наставлений. Это очень странно – все остальные годились бы мне в дети и внуки. Во дворце дяди десятилетняя Фике и познакомилась с одиннадцатилетним Петером.

Сам же Григорий Александрович не уступал Екатерине и открыто возил с собой небольшой гарем из смазливых девиц и чужих жен, без боязни писавших своему «милюшечке Гришатке» призывные записочки. Рискуя обратить книгу в справочник, я все же не могу не помянуть Юрия Матвеевича Фельтена с его изящной Чесменской церковью и всемирно известной решеткой Летнего сада (1773-1784).

Это полотно было создано в 1889-м к 125-летию академии. Их-то и начал придумывать и осуществлять Потемкин, благо за спиной стояли «матушка»-императрица и Россия, чьи людские и материальные ресурсы никем не были по-настоящему измерены и сосчитаны. Матушка. Граф Сегюр вспоминал, что сначала толпа валилась царице в ноги, но потом окружала ее, крестьяне называли ее «матушкой», радушно говорили с нею, чувство страха в них исчезало, а крестьянки лезли целоваться так, что ей приходилось отмываться от белил и румян, которыми злоупотребляли сельские модницы. Вот таким образом Екатерина не спускала глаз с непутевого светлейшего князя до самого конца. Императрица очень любила природу, деревню.

Все будут желать монархического правления. Были принципы правления, которые императрица считала важнейшими в государстве. На эту же «скамью» можно было бы посадить еще десятка полтора, если не больше, знаменитостей. Она всегда принимает с ним тон и осанку императрицы. Облик государыни здесь скорее близок к тем, что мы видим на портретах Лампи, но существенно облагорожен.

Мы помним, что императрица Елизавета выбрала Фике в жены своему племяннику еще и потому, что у той не было и, как полагала Елизавета, не будет своей «партии» в России. Как я уже пытался доказать, Иван не был сумасшедшим, психически больным. Потом обер-шенк Нарышкин, который был тогда камер-юнкер и его жена. Екатерина не сразу решилась на сближение с Потемкиным. Она упорно занималась филологическими и историческими изысканиями и пришла к выводам, в правоте которых не сомневалась: скандинавский бог Один – уроженец Дона, славянин скифы – тоже славяне ибо по внешности – красивы, по характеру – честны, человеколюбивы раньше славяне (читай – русские) жили по всей земле и топоним Гватемала – не что иное, как «гать малая» свои хваленые учреждения высокомерные англичане взяли прямо из Древней Руси и т. д. и т. п. Ну если уж она была такого мнения об англичанах, то что говорить об украинцах, поляках и прочих народах. Свет не мил, прогневили тебя и погубили души навек».

– советовал новому английскому посланнику Потемкин, хорошо знавший свою добрую мать. И в этом она стала великим реформатором. В своем пренебрежении наукой Екатерина была не одинока – в то время всеобщего увлечения естественным развитием, в стиле Руссо и ему подобных, всякая наука считалась путами человека, «ученье, – глубокомысленно писала царица в 1779 году, – часто заглушает собою прирожденную остроту». Как мне изъяснить, описать, что случилось: не поверишь верному своему рабу, но как перед Богом скажу истину.

Иным был ее «новый ученик» Иван Корсаков, появившийся в 1778 году. И тот и другой тоже были готовы поддержать Екатерину. У Петра I-го были такие люди, которые и грамоте не знали, а все-таки дело шло вперед. Она не отличается умом, а что касается наружности, то она ниже всякой критики. Но в шестьдесят.

Екатерина Великая: портреты, факты, документальные фильмы

Обе эти работы не понравились стареющей монархине. Там императрицу уже ждало все «государство» – Сенат, Синод, высшие чиновники, придворные, чтобы присягнуть на верность своей новой государыне. Никто особенно не печалился, если ребенок (тем более девочка) – как правило, один из многих в семье, – тяжко болел или умирал: «Бог дал – Бог взял». Выход в открытое море также был перекрыт вооруженным кораблем.

У них камердинеров нет. В тон и стиль этому сооружали каменные мосты через реки, облицовали гранитом Петропавловскую крепость. Кроме того, он страстно любит музыку». Возможно, к ним подсели бы два других кумира молодой Екатерины: Монтескье и Вольтер.

Павел тяжело переживал положение, в котором он оказался. Все многочисленные прихоти и фантастические планы Потемкина исполнялись незамедлительно и уже в 1787 году он мог показать приехавшей на Юг императрице свои достижения, которые почему-то у многих ассоциируются преимущественно с пресловутыми «потемкинскими деревнями», хотя ни Херсон, ни Севастополь декорациями с самого начала не были, равно как и Черноморский флот. Конечно, не следует все упрощать: ни за какие комплименты Екатерина не отдала бы Англии «все силы своего государства». Это больше всего огорчало великую княгиню, такую общительную и открытую. Читая сегодня «Наставление о воспитании внуков», написанное Екатериной весной 1783 года, поражаешься ее глубокому знанию психологии ребенка, целенаправленному стремлению императрицы-педагога вложить в детей здоровые, гуманные, вечные начала. Основное внимание она уделяла не детям (как вспоминала Екатерина, мать совсем не любила нежностей), а светским развлечениям.

Мать Отечества: 12 символов, зашифрованных в портрете Екатерины Великой

Читала Екатерина много и сначала без разбора. «Да, милостивый государь, – писала она Гримму 7 декабря 1779 года о только что прочитанной книге Ж. Л. Бюффона Естественная история, – эта книга опять поддала мне мозгу». Линия ее жизни все дальше и дальше расходилась с линией матери, хотя Иоганна-Ели-завета так не считала и по привычке еще пыталась управлять дочерью. – Это единственное средство добиться у нее чего бы то ни было.

Что происходило внутри страны. Муж ее долгие годы оставался великовозрастным дитятей. Для принцессы Фике феи запасли природы больше чем достаточно. А уж пленять сердца Екатерина умела виртуозно.

Иконография парадного портрета Екатерины

И таких неисполненных призывов-лозунгов в записках немало. Я не говорила ни слова.

Все кричали «ура. », отовсюду бежал народ: это был не переворот, а триумфальное шествие, демонстрация победителей. Ревниво и пристрастно вела Екатерина «счет» и в европейском и в мировом масштабе, размышляя о своих преимуществах перед Марией-Терезией и мечтая затмить роскошную славу Людовика XIV. Что вы делаете. Вырваться из пьяных объятий «героев революции 28 июня» было непросто – императрица и «герои» были теперь тесно связаны общей судьбой, к тому же гвардейцы впервые после 1741 года снова почувствовали свою силу, право возводить и свергать царей.

«Я работаю как лошадь», – писала в 1788 году императрица. Суетная погоня за славой была в ее крови с молодости, с тех времен, когда она воскликнула: «Царствовать или умереть. » В переписке с заграничными адресатами она безмерно хвастлива. Такие женщины больше всего боятся оскорбления или даже пренебрежения к себе. Эта война была непопулярна, как и прусского покроя мундиры, в которые переодели армию. Таким образом, все определено и каждый день походит на вчерашний. Я же узнала (об измене.

Екатерина 2 – исторический портрет

А для того, чтобы в ответ на восхищение датского монарха красотой русских дам небрежно сказать, что у нас-де, в России, все такие. Сначала нужно было как можно скорее натурализоваться. Однако на написанном Торелли портрете в русском платье она кажется абсолютно серьезной (даже без улыбки) и производит скорее не слишком благоприятное впечатление. Немудрено, что крепостное право, с его системой отношений помещика-«отца» и крепостных – его «детей», воспринималось как начало, сдерживающее дикие страсти черни. Всякие другие доказательства Екатерина считала излишними. Менялись и люди вокруг Екатерины. О том, что его прочили в византийские императоры, уже сказано выше.

Екатерина вспоминала, что, очнувшись, она увидела себя в объятиях императрицы. Может быть, видя своего мужа-императора среди оркестрантов, она, вспомнив последние слова римского императора Нерона, подумала: «Какой музыкант пропадает. » После спектакля Екатерина вернулась в Петергоф.

Императрица отказалась это сделать: «А если он добрый человек и хороший судья. Стало быть, неурожая на людей не бывает их всегда многое множество». Вторая невеста для Павла была найдена тоже Екатериной и там же – в Германии. Славная революция 28 июня была подготовлена не столько усилиями отважных Орловых, которые в дружеских застольях с гвардейскими офицерами вели пропаганду и агитацию в пользу Екатерины, а также раздавали по ротам деньги на чарку водки за здоровье государыни (чтоб помнили доброту «матушки»), сколько самим Петром III, который своей безумной политикой так восстановил против себя солдат и офицеров, что им были недовольны все и для мятежа нужна была только вспышка. А в остальном Екатерина считала науку, философию вполне бесполезными. Она вскочила со словами: «Эта вещь глупа, скучна. » и поспешно покинула зал. Готов идти на смерть, но сам не знаю, как эта беда случилась.

Это все великая женщина написала о себе сама. Для обоих это была игра и никто из партнеров в ней не проигрывал. Так императрица писала в 1787 году, так писала она и раньше и потом. Помимо прожорливости здесь было и другое побуждение: предлагалось схватить быка за рога и оторвать ему голову, тому же, кто принесет голову во дворец, обещано было сто рублей награды за ловкость и силу.

«Золотой век» екатерининской эпохи

Это было весьма благопристойное времяпрепровождение – никаких пьяных разгулов в стиле «Всепьянейшего собора» Петра Великого или пошлых шутовских драк времен Анны Иоанновны. Пушкина» изображающая момент вручения императрицей письма Маше Мироновой о помиловании Петра Гринева. Но, увы, внук Петра Великого был лишь жалкой тенью своего гениального деда. Кто знает князя, тот понимает, что это, с его стороны, только знак доверия». Мы же попробуем ее прокомментировать.

Другое дело, что далеко не всем она шла. На знаменитой «скамейке» памятника Екатерине II в Санкт-Петербурге у ног императрицы рядком сидят девять выдающихся деятелей ее царствования, ее ближайших сподвижников: генералиссимус Александр Суворов, фельдмаршал Петр Румянцев, светлейший князь Григорий Потемкин, граф Алексей Орлов, президент Российской Академии наук княгиня Екатерина Дашкова, организатор педагогического образования в России Иван Бецкой, адмирал Василий Чичагов, вице-канцлер Александр Безбородко, поэт Гаврила Державин. Да и теперь, двести лет спустя, когда десятки искателей славы уже заслонили собой Екатерину, мы уверенно можем сказать, что императрица вошла в историю России как выдающийся государственный деятель и эпоха ее царствования стала временем грандиозных реформ и издания важнейших законодательных актов. Он светит, как солнце и вокруг себя разливает сияние. «Я любила чтение, он тоже читал, но что читал он. И еще один рефрен: «Не опасайся, не забуду тебя», – в том смысле, что врагам его не верит, кредит его надежен и за будущее он может быть спокоен. Он был необычайно учтив и любезен и весь вечер говорил только с Фике.

Из каких-то внутренних естественных принципов самоцензуры мне, русскому человеку, помнящему ледяные горы ненависти и взаимных обид, непрерывно нараставших в русско-польских отношениях в течение трех веков, не хочется цитировать постыдные строки, написанные о поляках рукой этой умной, тонкой, здравомыслящей женщины. Она первая начала переводить на русский «Илиаду». Кроме того, великий князь был неправдоподобно неопытен в интимной сфере.

Нет, Петр III не был ни безумцем, ни глупцом, ни злодеем и не пролил ничьей крови. Или уничтожить 4. Подумайте, ведь вам не в чем упрекнуть себя». «Ничего подобного. Младший же брат Фридриха II Голштинского – Христиан Август – стал отцом Иоганны-Елизаветы и дедушкой Фике. Отказывалась она поддерживать русских «землепроходцев» Америки и в ответе на прошение купца Ивана Голикова о предоставлении его компании «пособия» для успешной торговли с «дикими народами» Северной Америки не без остроумия писала: «Пособие монаршее теперь обращено на полуденные (то есть южные. Желание свободы можно также удовлетворить добрыми и мудрыми законами». Именно в этом и заключалась опасность для Екатерины.

«Противно христианской вере и справедливости делать невольниками людей. Конечно, политика – дело непростое и довольно грязное. Без сомнения, самым знаменитым произведением русской исторической живописи, где образ Екатерины не просто присутствует, а играет одну из главных ролей, является картина Николая Ге (1831–1894) «Екатерина II у гроба императрицы Елизаветы» (1874). Естественно, она понимала уязвимость своей позиции, вот таким образом она часто говорила и писала о себе как о женщине «с душой республиканки», вынужденной быть самодержицей. Успехи армии воодушевляли и Екатерина могла почти без хвастовства написать Гримму: «Победы для нас – дело привычное».

Но что делать. Думаю, что сердце старого солдата не могло не растаять от этой ласки повелительницы. Можно не сомневаться, что и позор России она переживала бы как личный позор. Дела шли своим чередом. «Философы – престранный народ, – писала она Гримму в разгар тесных отношений с Дидро и Вольтером, – они, мне кажется, на свет родятся для того, чтобы объяснить то, что и без них довольно понятно, что людям кажется несомненным как дважды два четыре, они затемняют и заставляют в том сомневаться».

Он вел себя по-детски капризно, наивно, не понимая ситуации, в которой оказался. Сначала она числилась в собрании Д. А. Бенкендорфа (до 1900), туда поступила из коллекции А. М. и М. В. Муромцевых (до 1870)2, а затем перешла к известному собирателю Павлу Ивановичу Харитоненко. Она осуществляла их в едином ключе, с одной генеральной идеей – максимально способствовать развитию и совершенствованию того «регулярного» государства, основы которого заложил еще Петр Великий.

Екатерина довольно быстро научилась править Россией. И победы пришли, но не сразу. «Учреждение о губерниях» 1775 года, легшее в основу нового устройства, стало плодом долгих трудов Екатерины, о чем она радостно известила Гримма.

Да и первенца у нее отняли и она впервые увидела его лишь через сорок дней. Это косвенно подтверждало слухи о намерении императрицы завещать престол «мимо» нелюбимого сына прямо внуку, ставшему теперь главой собственной семьи, полноправным мужчиной. Старший – герцог Фридрих II – погиб на войне в 1702 году. Ну, о вкусах не спорят – мы же не видели жену самого Бретейля.

Если мы обратимся к воспоминаниям о ней современников, то в большинстве случаев найдем описание именно этой доброжелательной, милостивой, располагающей к себе улыбки. (Звание академика он получил годом позже за портрет великого князя Константина Павловича). В застывшем образе императрицы тут совсем мало жизни.

Устройте, чтоб он мог видеть все достопримечательное. Чуть позже она скажет Сегюру: «В глазах самых строгих к себе государей политика редко подчиняется нравственным законам, польза руководит их действиями». В Петергофе их сразу же разлучили, уже навсегда. Многочисленные портреты Эриксена отличают плоскостной характер и слабая выразительность. В «Чистосердечной исповеди» она писала: «мы письмецом сюда призвали его, однако же с таким внутренним намерением, чтоб не вовсе слепо по приезде его поступать, но разобрать, есть ли в нем склонность та, которой я желаю».

Первым делом Потемкин начал усиливать свою власть. Как только ему стало известно о письме Брюммера, он сразу же написал Иоганне-Елизавете, что предложение женить русского наследника на ее старшей дочери принадлежит именно ему, что он приказал хлопотать об этом в глубочайшем секрете – в том числе и от родителей девушки (. ) и что, преодолев массу трудностей, он достиг цели: приглашение императрицы Елизаветы Петровны наконец получено. У нее нет своей минуты.

На полотнах же Пьетро деи Ротари (1707–1762) Екатерина, напротив, чрезвычайно неинтересна: это полная дама, умиротворенно и даже немного отрешенно взирающая на зрителя, хотя округлость лица делает ее образ довольно приятным.

Лик Екатерины 2: традиции изображения

Это ожесточение было непривычно для славного XVIII века, современники которого почти не употребляли так нам знакомое беспощадное, уничтожительное слово «враг», а пользовались лишь некровожадным словом «неприятель», как бы обратным «приятелю». Она прибыла в Россию в 1744 году, чтобы выйти замуж за Петра III. Сам же император пребывал в полном благодушии. Нельзя забывать еще одну особенность местности, где «производили сносных императриц»: Екатерина жила в наиболее развитой, протестантской части Германии.

Стремясь сохранить свое «я», он защищался разными способами: ложью в юности, грубостью в зрелые годы, самоизоляцией в кругу лакеев и своих кавалеров-голштинцев идеализацией своей милой, зеленой Голштинии, безмерной любовью к Фридриху Великому. По сути, Львов и предложил «программу» этого полотна. Во всем она хотела перещеголять Францию, Париж, Версаль. Улыбка облагораживала, делала образ привлекательнее. В этой атмосфере и жила семья будущей Екатерины. Задрожали и масоны, чьи занятия рационалистка-императрица всегда презирала и над «таинствами» которых беспощадно глумилась. Впоследствии Рокотов создал и ее портрет со знаками ордена Святого Георгия.

Высшее достижение в области парадного портрета

В другом письме Гримму она прямо говорит: «Я всегда чувствую большую склонность быть под руководством людей, знающих дело лучше моего, лишь бы только они не заставляли меня подозревать с их стороны притязательность и желание обладать мною». Россия, победив турок, шведов и поляков, наслаждалась миром. Спохватившись, он рухнул в ноги Екатерине, прося пощады, а она, как ни в чем не бывало, кротко сказала: «Ничего, Василий Яковлевич.

Она была готова к своей революции и только ждала известий от Орловых. Больше того, в 1791 году, на склоне лет она писала: «Я никогда не думала, что имею ум, способный создавать и часто встречала людей, в которых находила без зависти гораздо более ума, нежели в себе». Первые горькие часы после родов она запомнила на всю жизнь, для нее это был символ отношения к ней, женщине, предназначенной только для производства наследника. Именно он наряду с итальянцем Стефано Торелли (1712–1780) создавал официальный, канонический образ императрицы. Потемкин этой историей был тоже искренне огорчен, но по другой причине – неверный Мамонов подвел его как патрона, «оставил свое место самым гнусным образом».

Портрет Екатерины Ивана Аргунова 1762 года

Через три недели мучений девочка «выздоровела»: «Когда меня стали одевать, – вспоминала Екатерина, – увидели, что я скорчилась за это время наподобие буквы Z: правое плечо стало выше левого, позвоночник шел зигзагом, а в левом боку образовалась впадина».

Его можно назвать «комплексом провинциалки». По замыслу Потемкина центром нового края должна была стать роскошная, не уступающая Петербургу столица – Екатеринослав на Днепре (ныне Днепропетровск) с огромным – выше ватиканского Святого Петра – собором, театром, университетом, музеями, биржей, оранжереями, садами и парками. Сама царица всего этого не видела и не знала, а если и знала, то чего не простишь любимому «дитяти» или «чернушке» – я уже совсем запутался, кто из них кто. Особенно встревожился Павел и его сторонники, когда Екатерина женила шестнадцатилетнего внука на четырнадцатилетней принцессе Луизе Баденской (ставшей в православии Елизаветой Алексеевной).

Один из них нынче называется «законностью». Не знаю, что теперь начать. В середине 1790-х годов Павлу пошел уже пятый десяток. Начало XX века принесло интерес к частной жизни императрицы. Наконец, в последние годы жизни Екатерину запечатлели Иоганн Баптист Лампи Старший (1751–1830) и Владимир Боровиковский (1757–1825), хотя у последнего есть и более ранний парадный портрет императрицы.

• Описание картины «Портрет Екатерины »
• Портрет Екатерины (1763 год), Фёдор Степанович Рокотов
• Екатерина на прогулке в Царскосельском парке
• ИМПЕРАТРИЦА ВСЕРОССИЙСКАЯ ЕКАТЕРИНА ВЕЛИКАЯ

Это означало, что эмиссары Екатерины поспели в Кронштадт раньше, чем люди Петра. Крымское же ханство признавалось независимым от Османской империи (читай – зависимым от России). По мнению издателя «Русского архива» П. И. Бартенева, они негласно обвенчались в Петербурге или осенью 1774 или в январе 1775 года. Но никто сего не думал и как нам задумать поднять руку на Государя. Екатерина не могла этого не понимать.

Сюда с конца XVII века бежало от ужаса католических расправ великое множество французских гугенотов. Невестка оказалась недостойна того выбора, который ей уготовила Екатерина. Другая опасность, что он действительно для нас всех опасен для того, что он иногда так отзывается, хотя в прежнее состояние быть» (то есть вернуть власть). Люди опрокидывают, увечат, топчут друг друга и все хотят быть причастными к этой славе. Туалет солдатский должен быть таков, что встал – и готов».

А Иоганна-Елизавета сообщала мужу: «Наша дочь стяжала полное одобрение императрица ласкает, великий князь любит ее». Работа давалась ей легко. Переписка с философами многое дала Екатерине. Незадачливым принцам крови – эмигрантам – она преподала впечатляющий урок: «В деле столь великом необходимо проникнуться глубоко своим предметом, полюбить его страстно, затем вливать в других свое убеждение и, как скоро решено действовать, то действовать последовательно, не останавливаясь, затем показывать как можно больше спокойствия в тревожные минуты и не обнаруживать ни тревоги, ни беспокойства по поводу совершающихся событий». И этим достигают всего.

• Портреты фаворитов российских императоров
• Портрет Екатерины перед зеркалом
• Портреты Екатерины и ее приближенных
• Официальный блог Государственной Третьяковской галереи
• Презентация по истории на тему Образ Екатерины и ее фаворитов в искусстве

Ей нужны только похвалы и комплименты.

Свежий взгляд Потемкина коснулся и армии. Под сенью дружеских штыков он в 1777 году взгромоздился на престол. Это был голос императрицы, которая, склонившись ко мне, говорила тихо: Зачем грустить. Унижения и оскорбления от Зубовых были для Павла особенно мучительны.

1. Фигура великой императрицы: путь к правлению
2. Федор Степанович Рокотов: жизненный путь
3. Портрет Екатерины в молодости Антуана Пэна
4. Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны Луи Каравака 1745 года
5. Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны Георга Гроота
6. Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны Ивана Аргунова
7. Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны Пьетро (Пьетро Антони) деи Ротари 1761 года
8. Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны Алексея Антропова 1753 года

Впервые русские корабли вошли в Эгейское море и блокировали Дарданеллы. Впрочем, был еще один вариант: предполагалось из азиатских владений Турции (на Кавказе и в Прикаспии) создать государство Албанию, трон которого тоже мог бы устроить Потемкина. – Е. А. ) выбор сделать кое-какой (речь идет об Александре Васильчикове. Даже весьма оригинальный портрет императрицы в шугае и кокошнике оставляет не лучшее впечатление: смотрящая на нас пожилая женщина не внушает особой симпатии. Но Петр этого не сделал – отчасти потому, что сразу же оказался в изоляции: посылаемые им во все стороны гонцы не возвращались (либо их задерживали сторонники Екатерины, либо они сами перебегали к победительнице), вот таким образом император не мог понять, что все-таки происходит в Петербурге.

Для нее это не было трудно. Зазвать автора куда способно и поколотить его 2. «Если монарх – зло, то это зло необходимое, без которого нет ни порядка, ни спокойствия», – так, по словам княгини Дашковой, недвусмысленно выразилась как-то Екатерина.

• Портрет Екатерины Алексея Антропова 1766 года
• Портрет Екатерины Ивана Саблукова 1770-е годы
• Портрет Екатерины в виде законодательницы в храме богини Правосудия Дмитрия Левицкого 1780-е годы
• Екатерина Великая: Фотогалерея
• Литературный портфельчик Искуссницы
• Общееколичествопросмотровстраницы

Но она отнюдь не была «синим чулком», книжным червем. Нет. Парадные и не очень парадные, они должны были служить определенным целям. Дайте ей то, чего она желает, а она даст вам все силы своего государства». Зато после можно было небрежно написать Гримму по поводу смерти Людовика XV в 1774 году: «По-моему, стыдно королю Франции в XVIII столетии умереть от оспы, это варварство». Принцесса Фике (таково было ее домашнее прозвище) смотрит на зрителя внимательно и в то же время как бы высокомерно. «Бедная великая княгиня в отчаянии», «дела великой княгини плохи» – вот рефрен донесений иностранных дипломатов о Екатерине после падения Бестужева.

На них великая княгиня всегда улыбается, а лицо ее несколько заострено. «Пора вставать, все готово, чтобы провозгласить вас. » – таковы были исторические слова, которыми Алексей Орлов рано утром 28 июня приветствовал в Монплезире внезапно разбуженную Екатерину. Непосредственно Россию они не затрагивали и поначалу она не разгадала зловещий смысл того, что происходило в Париже начиная с 1789 года. На фоне заметен торговый флот – вестник процветания государства. Да и Екатерину невозможно равнять с ее предшественниками, особенно ближайшими. Но Елизавета молчала. Он казался каким-то нелепым, странным, случайным на русском троне человеком.

• Получайте самые главные и обсуждаемые статьи дня на свой электронный адрес
• Лекторий в рамках выставки «Час тишины»с 18 ноября по 9 декабря
• Фотообразы и материалы: японская гравюра 1970-х годов
• Игровое занятие – «Маленький эксперт»
• Мастер-классы по созданию кукол-мотанок, ткачеству поясов или соломоплетению
• Карта гостя Национального художественного музея
• В Национальном художественном музее Республики Беларусь действует программа Карта Гостя

Вы мне скажете: Как же теперь быть. У Екатерины не было иллюзий на их счет («Лекарство от глупости еще не найдено, рассудок и здравый смысл не то что оспа: привить нельзя»). Она не уточняет, где должна быть «настоящая столица», – это дело ее преемников, но, вспоминая тут же недавнюю войну со Швецией, когда возникла реальная угроза захвата противником Петербурга, говорит об опасности расположения столицы на границе империи и необходимости передвинуть ее в направлении общего имперского движения на Юг. Она имела друзей.

Пошлите ему календарь». Конец 1780-х в портретной галерее Екатерины представлен ее портретом в дорожном костюме кисти бывшего крепостного, художника Михаила Шибанова (биографические сведения о нем крайне скудны), написанным во время ее знаменитого путешествия в Крым (1787). Старые генералы, вельможи не стыдились ласкать ничтожных его лакеев. Вероятно, узник такого ранга мог рассчитывать на лучшее содержание.

2. На одну из них – измену – указывает Екатерина в «Исповеди». «Восторг императрицы» – так записал первое впечатление Елизаветы от встречи с принцессой Софьей учитель великого князя Петра Федоровича Якоб Штелин. Но прибывшие 3 и 4 июля врачи констатировали улучшение состояния больного.

Очень милы портреты работы Георга Кристофа Гроота (1716–1749), представлявшего Екатерину в разной обстановке, в частности на охоте. «Мои солдаты идут на варваров, как на свадьбу», – так примерно она описывала своим приятелям тяжелейшую войну с турками. На картине известного исторического живописца Валерия Якоби (1833–1902) показана церемония инаугурации Академии художеств в 1765 году. Доблесть не выказывается из толпы, не стремится вперед, не жадничает и не твердит о себе».

На некоторое время Екатерина остановилась у церкви Рождества Богородицы для богослужения, а потом двинулась дальше. Данный портретный тип впоследствии был воспроизведен Иваном Аргуновым (1729–1802), учеником Ротари и Алексеем Антроповым (1716–1795) изобразившим Екатерину восседающей на троне, со скипетром и державой, в 1766 году. Турецкие потери были гигантскими, превосходство русской армии – подавляющим. Практика затыкания ртов при ней была самая разнообразная.

• Новая развлекательно-познавательная экскурсия для детей «Самые-самые»
• Художественно-исторический музей Арт-Рисунок
• Коллекция Государственного Русского музея
• ЕКАТЕРИНА (ЕКАТЕРИНА АЛЕКСЕЕВНА)
• Дамам-Демартре Мишель Франсуа / - -
• Радиг Антуанн-Христофор (Антон Яковлевич) / (, ) -

Вопреки запрещению Екатерины, Шкурин передал Чоглоковой довольно невинные слова великой княгини. В 1774 году ревностный генерал-поручик был отозван в Петербург. После него на голштинский престол вступил его сын, Карл Фридрих – муж цесаревны Анны Петровны и отец Карла Петера Ульриха, будущего Петра III. И когда сорокатрехлетний Орлов неожиданно для всех и императрицы в том числе, женился по любви на девятнадцатилетней фрейлине и своей двоюродной сестре Катеньке Зиновьевой, Екатерину это совсем не обрадовало – ведь она думала, что Григорий будет всю жизнь топить в кутежах и вине свою вечную и единственную любовь к ней, а она будет его утихомиривать и радовать иногда своим внезапным появлением.

Насколько она успела уже обрусеть, показывает ее поступок с камердинером Шкуриным. И сколько желавших одержать эту победу.

Автором их был Потемкин. Петру же нужна была не жена, а, как писала в тех же воспоминаниях Екатерина, «поверенная в его ребячествах». О своем одиночестве она писала много лет спустя и принцу де Линю: «Мы, правители, пренесносные особы в обществе, когда я вхожу в комнату» и далее по тексту письма госпоже Жоффрен, написанному за двадцать лет до письма де Линю. Конечно, подобные идеи прямо вытекали из концепции «полицейского» государства, основанного еще Петром I. Но эта перестройка, благодаря гению мастеров, не превратила город в скучный плац среди рядов казарм.

Даже пример Ивана Антоновича, которого Елизавета не выпустила за границу и заточила пожизненно только за то, что он в годовалом возрасте был императором, ему на ум не приходит. Народ был уже весело возбужден: кабатчики бесплатно, без единого слова возражения выдавали всем желающим, «прямым сынам Отечества», горячительное.

Строились фабрики, заводы, верфи, сажались леса. Но получилось иначе. Она же писала, что ненавидит фонтаны, которые «мучают» воду, делают ее неестественной. Действительно, с 30 июня он прихворнул – сказалось нервное потрясение.

И тут Петр сник и прекратил всякие попытки бороться. Все эти знания в скором будущем пригодились ей в качестве источника успешного правления. Может быть, тогда в России не произошло бы трагедии 1917 года».

Ей нравились светские развлечения и искусства». Обратитесь к ее чувствам и страстям. «Здесь покоится Екатерина Вторая. – Е. А. ) их, чтоб попечение имели о принадлежащей им собаке, птице, белке или ином животном и оным доставляли выгоды свои и даже до цветов в горшках, поливая оные Ложь и обман запрещать надлежит как детям самим, так и окружающим их, даже и в шутках не употреблять, но отвращать их от лжи Ложь представлять им как дело бесчестное и влекущее за собою презрение и недоверие всех людей Отделять от воспитания разговоры, рассказы и слухи, умаляющие любовь к добру и добродетели или умножающие пороки Главное достоинство наставления детей состоять должно в любви к ближнему (не делай другому чего не хочешь, чтоб тебе сделано было), в общем благоволении к роду человеческому, в доброжелательности ко всем людям, в ласковом и снисходительном обхождении ко всякому, в добронравии непрерывном, в чистосердечии и благородном сердце, в истреблении горячего сердца, пустого опасения, боязливости, подозрения». Казалось бы, ничего особенного – историческая заметка и не более.

К этому важнейшему событию ее готовили давно: она учила русский язык, но тщательнее всего зубрила наизусть Символ веры: «Верую в единого Бога – Отца, Вседержителя, Творца небу и земли» 28 июня 1744 года в Успенском соборе Московского Кремля, в присутствии императрицы, двора и высшего духовенства состоялась торжественная церемония. Она сразу же отказалась от попыток провести в стране малейшие политические реформы. Императрицею не владело безумие многих правителей – жажда мирового господства.

По-видимому, он отвечал той необходимой героизации, которая была чрезвычайно важна для императрицы при упоминании о «революции» 1762 года. Они ввели ее в высшее интеллектуальное общество Европы, прославили ее государственные дела, вызвали волну похвал в адрес «самой блестящей звезды Севера» – так назвал ее Вольтер. А на рисунке Валентина Серова (1865–1911), созданном для знаменитого издания Николая Кутепова по истории царской и императорской охоты, мы видим императрицу выезжающей вечером на соколиную охоту. Там, на юге, для империи открывались безграничные возможности, там было ее будущее. При создании двух самых знаменитых образов императрицы на страницах художественных произведений – в «Капитанской дочке» и «Ночи перед Рождеством» – Пушкин и Гоголь используют даже одинаковые слова: у русской царицы голубые глаза и легкая улыбка, так умевшая покорять все вокруг. «Надобно иметь и волчьи зубы и лисий хвост».

Вот каковы мои современники. Когда в 1747 году умер отец Екатерины, то императрица послала придворную даму передать ей приказ: перестать плакать, так как князь Ангальт-Цербстский не был королем и «потеря невелика». Из тех же намерений она исходила и в социальной политике. Самой острой была проблема Петра III – будущего пожизненного узника и, соответственно, страдальца (пример Ивана Антоновича, который, по народной молве, пострадал за «истинную» православную веру, был у всех на устах). Екатерина в письмах Иосифу II, которого активно пыталась втянуть в эту историю, рассказывает, как все осуществится «на местности». Между родителями и детьми не было близости. А 14 июля того же года Екатерина писала Гримму, что «весьма скучного гражданина» Александра Васильчикова «заменил величайший, забавнейший и приятнейший чудак, какого только можно встретить в нынешнем железном веке».

Это не то. После его смерти стараниями его вдовы в 1924 году поступает в галерею5. Не отвечать же на письма считалось невозможным, оскорбительным и недостойным человека.

Приподняв ее голову, он увидел, что глаза ее закрыты, а лицо багрового цвета. Это был Дени Дидро. Вполоборота она повернулась к нам, оглядываясь на сопровождающего ее фаворита.

Ведь для родителей дети тогда не были, как ныне, бесценными сокровищами. Это была одна из важнейших реформ XVIII века.

«Этот молодой человек, – пишет Екатерина Гримму в июне 1782 года, – при всем уме своем и уменьи держать себя, легко приходит в восторг при том же душа у него горячая». Дело матери было выдать меня замуж». Справедливости ради все же вспомним слова о цене возведенного, сказанные попутчиком Екатерины в путешествии по Югу австрийским императором Иосифом II: «Впрочем, все возможно, если расточать деньги и не жалеть людей. Екатерина не испытала при виде этого портрета того восторга, на который он был рассчитан.

Огромные кипы занимают три полки». Измены считались нормой, а любовь в супружеской паре встречалась крайне редко: как с возмущением восклицала героиня одной из комедий А. Сумарокова, она «не какая-то посадская баба», чтобы мужа своего любить. На экслибрисе, выполненном Анной Остроумовой-Лебедевой (1871–1955) для Сергея Казнакова, Екатерина (угадывается лишь ее силуэт) изображена с одним из своих фаворитов лунной ночью в Камероновой галерее Царскосельского парка. Окружающие тщетно уговаривали князя Григория отступиться от «матушки»: показное его смирение, готовность подчиниться судьбе вдруг сменялись кутежами и дебошами, приступы глубокого сплина – бурными скандалами, причем императрица опасалась за себя – столь бешеным и непредсказуемым становилось подчас поведение отставного фаворита. И Екатерина не вышла из него чистой.

., а он повторил: Да, да. Через неделю Екатерина отправляет Потемкину курьера с рассказом неизвестно о котором из братьев (думаю, что о Платоне): «Мне очень приятно, мой друг, что вы довольны мною и маленьким новичком это довольно милое дитя: не глуп имеет доброе сердце и, надеюсь, не избалуется.

Так, собственно и говорилось в извещении Коллегии иностранных дел посланникам, аккредитованным при русском дворе: «Ее императорское величество по единодушному желанию и усиленным просьбам своих верных подданных и истинных патриотов империи» взошла на престол. Строго говоря, было три вида эрмитажных собраний по количеству посетителей: большой, средний и малый. Но императрице было не до веселья. Позже, в 1776 году, в письме невесте своего сына принцессе Вюртембергской Софии Доротее (будущей императрице Марии Федоровне) Екатерина II так сформулировала свою «доктрину ассимиляции»: меняя отечество, нужно быть благодарной новой родине, которая предпочла избранницу другим кандидаткам.

Ему была дана полная воля, которой он и воспользовался. А теперь и тот приставленный к нему для услуги лакей Маслов занемог, аон (то есть Петр. Всякий кричит или молчит сообразно своей выгоде.

Я думаю, что им есть о чем поговорить там: собеседники достойны друг друга. Повторение просьбы возвратить ему подругу, глубоко ненавистную императрице, разрешить уехать с ней в Голштинию и обеспечить «пропитанием», говорило о том, что наивность Петра, как ни жаль нам его по-человечески, должна все же называться иначе. Вот он, к радости императрицы, «прыгает козой», получив послание обожаемого Екатериной Бюффона, вот он срочно пополняет свое образование, чтобы быть в курсе ее увлечений.

Это не означало, что русская самодержица примирилась с тем, что там делалось. Для Екатерины это было крайне важно. Этот француз был автором и Малого Эрмитажа (1764-1767) и Новой Голландии (1770-1779). Свадьба, сыгранная осенью 1776 года, была для Екатерины радостным событием. «Комплекс провинциалки» отражается в кокетливой шутке, обращенной к Сегюру во время путешествия на Юг: «Парижские красавицы, модники и ученые теперь глубоко сожалеют о вас, что вы принуждены путешествовать по стране медведей, между варварами с какой-то скучной царицей». «Хочу повиновения законам, но не рабов хочу общей цели – сделать счастливыми, но вовсе не своенравия, не чудачества, не жесткости, которые не совместны с нею».

«Le terrible metier» – «Ужасное ремесло мое», – так напишет Екатерина в начале 1763 года своей корреспондентке, госпоже Жоффрен. Она не отходила от усопшей ни на день, не отпугивал ее даже сильный запах тления. О том, что «льстя ее любви к славе», можно сбить императрицу с толку, писал и граф Сегюр. И тако из сего имеете выбрать». Впоследствии она признавалась, что не считает себя оригинальным мыслителем. Недоносительство – преступление в России серьезное, Пассека арестовали и посадили в холодную на полковом дворе.

– Е. А. ). Конечно, особых оснований для паники или даже тревоги не было. «Желаю ввести, чтобы из лести высказывали мне правду». Огромное значение в судьбе дворянства имела «Грамота на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства» изданная в 1785 году.

Но не только в этом проявлялась немецкая педантичность государыни. Все эти цифры нужно сложить и умножить минимум на семь – по приблизительному числу «учеников» Екатерины. Екатерина оказалась способной превратить книжный материал в идеи. Об этой истории сообщал, без всяких комментариев, поверенный в делах Франции Корберон. Этот портрет интересен своим камерным, «домашним» характером и императрица смотрит на нем как-то грустно и даже несколько удивленно.

3. Вот таким образом он и сделал ставку на Екатерину, увидев в ней сильную личность. В первое десятилетие царствования Екатерины ее придворным художником был датчанин Вигилиус Эриксен (1722–1782). Екатерина была сама талантлива, трудолюбива и прекрасно осознавала свои достоинства.

Тоска действительно улетучилась, но какова же была душевная травма, нанесенная юноше. В ней предписывалось всемерно препятствовать играм и шуткам Петра с лакеями, служителями, «притаскиванию всяких бездельных вещей». Так императрица объясняла свой выбор вице-канцлеру А. П. Бестужеву-Рюмину.

Умерла бы она скорее. » Здесь было другое. Этим и объясняется столь строгий режим и постоянное наблюдение за Екатериной. – Е. А. ).

Принцесса смутилась и хотела уйти, но король удержал ее. Когда он наконец уходил, самая скучная книга казалась ей приятным развлечением. Екатерина его имела.

Всеми делами теперь заправлял Платон Зубов. Именно в личной доверительной беседе Екатерина познавала и покоряла людей.

Часы работы и отдыха, завтрака, обеда и ужина были также постоянными. Наиболее полно эти принципы она выразила в записке о восстановлении монархии во Франции. Впрочем, это не помогло бы все равно: диагноз личного врача Екатерины Рожерсона был суров: «Удар последовал в голову и был смертелен».

Эту же тему она развивала и потом – в своих мемуарах: «Я очень бы любила своего нового супруга, если бы только он захотел или мог быть любезным по закалу, какой имело мое сердце, оно принадлежало бы всецело и без оговорок мужу, который любил бы только меня и с которым я не опасалась бы обид, каким подвергалась с данным супругом я всегда смотрела на ревность, сомнение и недоверие и на все, что из них следует, как на величайшее несчастье и была всегда убеждена, что от мужа зависит быть любимым своей женой, если у последней доброе сердце и мягкий нрав услужливость и хорошее обращение мужа покорят ее сердце». Екатерина же, любящая Россию, на это никогда не пойдет, даже будучи в душе р-р-республиканкой (замечу попутно, что, по мнению Екатерины, республика – это умеренная монархия вроде английской, в которой власть дается и представителям сословий). Но дело было не только в инфантильности великого князя.

В мае 1773 года императрица с обидой говорила дипломату Дюрану, что Орлов в любви так же неразборчив, как в еде: калмычка, финка и самая изящная придворная дама в этом отношении для него безразличны – «такова его бурлацкая натура». Комиссия разработала перспективный план реконструкции центра столицы, суть которого состояла в перестройке улиц так, «чтоб все дома, в одной улице состоящие, одной сплошною фасадою и вышиною построены были». Судьбу ребенка решала, в конечном счете, его природная крепость. Екатерина не любила Москву с ее, как она писала, утомительным многолюдьем и зловонием. Интриги княгини Иоганны-Елизаветы против Бестужева в сочетании с неумным, ревнивым в отношении дочери поведением были замечены Елизаветой Петровной, вызвали сначала недовольство, а потом и гнев.

Все это мешало их сближению. Это не мешало ему быть образованным, остроумным человеком, выдающимся политиком.

У слободы Измайловского полка коляску окружили измайловцы, оглушительно крича здравицы «матушке». И тогда, как и сейчас, существовало множество людей, взявших за основу своей жизни банальный, но правильный лозунг «Книга – источник знаний» и прочитавших во много раз больше книг, чем Екатерина. Их медовый месяц пришелся на весну – лето 1775 года и они его провели под Москвой. В 1771 году она писала занявшему Керчь фельдмаршалу князю В. М. Долгорукову: «Приметна мне стала из писем ваших персональная ко мне любовь и привязанность и для того стала размышлять, чем бы я, при нынешнем случае, могла вам сделать с моей стороны приязнь».

«Признайтесь, – обиженно восклицала Екатерина, – что это неприятно Мне хотят помешать делать добро: я его делала сколько могла и для частных людей и для страны уж не хотят ли затеять здесь такие ужасы, какие мы видим во Франции. » Не будем забывать, что на дворе был июнь 1793 года, во Франции в это время Конвент принял драконовские законы против спекулянтов, Марию-Антуанетту разлучили с сыном и начали поспешно готовить постыдный процесс против нее, обвиняя мать в противоестественной связи со своим ребенком Так что императрицу, дувшую на воду, можно понять – в Париже тоже началось с пьесок и прокламаций. Императрица Екатерина создала-таки себе славу, ставшую ее мощным оружием, силой, как тот военный корабль, который назывался «Слава Екатерины» (отметим попутно, что императрица попросила Потемкина его переименовать, чтобы турки, если захватят корабль, не радовались обладанию славой Екатерины).

Все это не могло не шокировать европейца. Принц де Линь уговаривал разобидевшихся на светлейшего поляков: «Императрица не должна лишаться вашей дружбы из-за того, что князь Потемкин, принимая на днях многих из вас в Елизаветграде, вышел к вам без панталон.

И глядя на императрицу, спокойный и расчетливый Иосиф II сказал в Севастополе французскому послу: «Я сделал, что мог, но вы сами видите: государыня увлекается». В 1761 году она писала о России: «Слава ее делает меня славною». Особенно довольна была Екатерина Александром: «Я от него без ума и, если бы можно, всю жизнь держала бы подле себя этого мальчугана» (из письма Гримму от 30 мая 1779 года). Она, что называется, себе на уме – качество, угадываемое позднее и другими живописцами. Шел июнь, двор переехал за город. Сопоставляя себя с реформатором России императрица не видела почти никакой разницы, а кое в чем подчеркивала свое превосходство.

Великолепны были и сама красочная процедура открытия заседаний комиссии в освященной традицией Грановитой палате Московского Кремля и многословный «Наказ» Екатерины II депутатам, где часто встречались гордые, высокие и даже крамольные по тем временам политические понятия: «равенство всех граждан», «вольность», «под защитой законов», «права» и т. д. Наконец, работа Комиссии шла в обстановке солидности и серьезности, говоривших о намерении власти и депутатов преобразовать страну. Чем это закончилось, читатель помнит. В таком вполне современном популистском поведении Екатерины был свой смысл и резон. Его, в отличие от матери императрица Елизавета видеть не желала. Фике в интригах матери не участвовала.

Это была эпоха столетия ее царствования. Впечатления же от концепций самого Дидро у нее были самые неблагоприятные. Фигура Екатерины освещена пламенем свечей, а выражение ее лица, холодное и даже надменное, – она как бы ухмыляется своей сдержанной улыбкой – демонстрирует ее безусловное превосходство над ситуацией, что не очень-то располагает зрителя к героине картины.

На это место назначили француза-республиканца Лагарпа. Фике-Екатерина держалась молодцом. В резолюции на донесение А. Р. Воронцова по этому поводу Екатерина указывает четыре способа «работы с автором»: «1. Рождение Павла вызвало огромную радость при дворе. Я смеялась тому, что он мне говорил, но в душе согласилась, что он мне довольно нравится.

Он возразил, что не уедет, пока я не скажу ему, что я к нему не равнодушна, я ответила: Да, да, но только убирайтесь, а он: Я это запомню и пришпорил лошадь, я крикнула ему вслед: Нет, нет. – Е. А. ), которую в том наставляла великая нужда и потребность». Поначалу она пыталась образумить его лаской: «Господин Сиверс. Французская идея уединенного в тиши лесов здания, этакого храма размышлений, места дружественного – «без чинов» – общения, обратилась в России в идею роскошного дворца по соседству с царским домом – Зимним.

Английский посланник Кейт, глядя на Петра III, не выдержал и как-то сказал графине Брюс: «Послушайте, да ведь ваш император совсем сумасшедший не будучи безумным, нельзя поступать так, как он поступает». Везде императрица возвышается над зрителями и везде она не одна. В декабре того же года она просила Гримма достать для Ланского работу художника Греза и обещала, что тот будет опять «прыгать, как коза и цвет лица его, всегда прекрасный, оживится еще больше, а из глаз и без того подобных двум факелам, посыплются искры». Его автор Михаил Микешин (1835–1896) уже один раз изобразил великую императрицу – на памятнике Тысячелетию России в Новгороде: там она, возлагающая лавровый венок на голову склонившегося перед ней Григория Потемкина, представлена среди многих выдающихся деятелей русской истории.

Десятки тысяч крестьян сгонялись на сооружение крепостей, каналов, набережных. На престоле Дакии должна была обосноваться новая династия. Верьте мне: никому так не мила придворная жизнь, как республиканцам». И он, к горю родителей, был немедленно взят бабушкой в ее дворец и с тех пор воспитывался вдали от отца с матерью, поселившихся в Гатчине. Она успела научить его думать и рассуждать, но думать неправильно и рассуждать неверно, так как природа снабдила его лишь тем светом, который слепит, но не указывает пути».

«Необходимо, чтобы были обязаны вам, а не вашим любимцам». Таким смелым приемом Фридрих решил присвоить плоды чужого династического труда. – восклицал король. 6 июля Алехан прислал императрице еще два письма. Впрочем, предоставим слово самой Екатерине, которая написала (вероятно, в 1774 году) «Чистосердечную исповедь» для Потемкина. Царствование Екатерины – не только время возведения парадных ансамблей. Судьба Александра стала и судьбой родившегося 27 апреля 1779 года Константина.

Жизнь меняется, нужно учитывать перемены в нравах и сознании и «не следует оставаться глухим к общему крику народа» И далее высказана мысль, делающая честь изощренности и тонкости ее ума политика: «Парламенты – это великий рычаг, могущий принести огромную пользу, когда умеют направлять его и мудро распорядиться его действиями. Погибли мы, когда ты не милуешь. Екатерина на них выглядит статичной куклой, как правило, с отстраненным выражением лица: ее черты не слишком привлекательны, а улыбка скорее натянута.

Это была «обратная сторона» нежной Фике, та эгоистичная расчетливость из которой всегда произрастает честолюбие. Книги по истории, от Тацита до «Всеобщей истории Германии» Барра, приучали ее к историческому подходу в жизни и политике. Потом 78-летняя графиня Матюшкина, вчера танцевавшая на свадьбах. Природа создала его русским мужиком, таковым он останется до смерти Его интересуют одни пустяки. На его утвердительный ответ она заметила: «Вы должны признать, что нечто подобное происходит со мною, так как меня всюду преследуют и загоняют, несмотря на все мое старание избежать разговоров, которые не всегда имеют в основе здравый смысл и честность убеждений». О гуманности императрицы ходили легенды.

Она была в восторге от молодого кавалергарда, прекрасного, как Иосиф. Она таковою для Петра и стала, но не более того.

Он мог уплыть на яхте и в Финляндию и в Швецию. Во-вторых, вчера при дворе зараз три свадьбы. Но нет.

Он был в халате и его длинные нерасчесанные волосы, висевшие в беспорядке по лицу и плечам, доказывали, что человек этот менее всего заботится о своем туалете. ». Имперская мечта опьяняла царицу. Двойственное впечатление от персоны светлейшего оставалось у многих. Мать же, Иоганна-Елизавета, в четырнадцать лет выданная замуж за сорокадвухлетнего Христиана Августа, была особой легкомысленной, увлеченной интригами и «рассеянной жизнью». Можно вспомнить и смешную историю с победителем шведов адмиралом Чичаговым.

Каноническим можно назвать портрет императрицы в профиль, созданный Федором Рокотовым (1735 (. ) –1808) вскоре после ее коронации, в 1763 году: именно этот ее образ является одним из наиболее известных. Надо сказать, что у императрицы были непростые отношения с философией и наукой вообще. Елизавета полностью взяла заботу о нем на себя, не подпуская к мальчику даже родителей. Договориться с Петром было невозможно.

Именно это приятное впечатление послужило Пушкину основой для создания известного эпизода повести «Капитанская дочка» (поэт был знаком с портретом по гравюре Николая Уткина, очень популярной в его время).

– Е. А. ) здорова. В другом письме она отмечала, что Потемкин «чертовски забавен». – Е. А. ), не можно ли ему пенсион дать и скажите мне ответ».

Если императрица пишет: «покойная бабка моя», то не подумайте, что она имеет в виду Альбертину Фредерику Баден-Дурлахскую. Что в этом толку. Чиновник, облеченный доверием императрицы, мог рассчитывать на ее полную поддержку. Екатерина часто заявляла о своей нетерпимости ко всякой форме насилия.

Но все же самым ярким явлением екатерининской эпохи стал Эрмитаж. Немаловажно и то, что Екатерина, движимая гуманной целью облегчить жизнь знатного узника, тем не менее, этого не сделала и после своего визита оставила его по-прежнему жить в ужасных условиях заточения в сыром, темном помещении, под присмотром грубой охраны и запретила в случае болезни Ивана показывать его врачу. Повинную тебе принес и разыскивать нечего. Новым «учеником» стал упомянутый выше неверный Мамонов, которому дано было прозвище «Красный кафтан». Они приносили плохие вести из Франции.

Наиболее емко Екатерина сформулировала мысль об этом в инструкции новому генерал-прокурору князю А. Вяземскому в 1764 году: «Абсолютно надейтеся на Бога и на меня, а я, видя Ваше угодное мне поведение, Вас не выдам». Другая же часть стала бы территориальной основой создания двух новых государств – собственно Византии со столицей в Константинополе, на троне которого будет сидеть Константин III (Константином I Великим был основатель Византийской империи, а Константином II Палеологом – последний византийский император, погибший при взятии Константинополя османами в 1453 году) и Дакии, которая должна была возникнуть на территории северочерноморских владений Турции (Молдавии, Валахии и Бессарабии). С первой задачей все было ясно – она оказалась неразрешимой. При этом она не была завзятой монархисткой. Кружок Львова был одним из центров интеллектуальной жизни Петербурга, там Боровиковский подружился с Левицким, Державиным и другими деятелями литературы и искусства, в чьей среде культивировался стиль «частной жизни» и зародился русский сентиментализм. Читая все это, невольно думаешь: «Жаль, что Вы не сидели на месте Николая Второго.

Нравиться великому князю. Немного ранее у меня появилась другая прихоть. Прости или прикажи скорее окончить. Тонкие сжатые губы усиливают это впечатление.

Любопытно, что в приведенной цитате виден еще один, весьма забавный комплекс императрицы. Не успел Потемкин найти ему достойной замены, как у Екатерины, сам собой, появился новый возлюбленный – конногвардейский корнет Платон Александрович Зубов. Заговор раскрыт. Тут уже совокупляется или совокуплена есть власть самодержавная и родительская. Намерения Екатерины очень не понравились Потемкину, считавшему, что «мать заблажила», забыв о деле.

Конечно, людей заставляли за провинность выпивать не чудовищный кубок «Большого орла», а лишь стакан воды или читать целую главу «Телемахиды» Тредиаковского – наказание страшное, но для здоровья не смертельное. Поручик Измайлов прогнал любознательного подчиненного, но все же, для собственной безопасности, доложил о происшедшем своему ротному, тот – выше по начальству выяснилось, что накануне капрал об этом же спрашивал капитана Пассека и тот тоже выгнал любопытного, но, в отличие от служаки Измайлова, командиру не донес. Более того, она даже знала, как получить билет в бессмертие. И тем не менее этот, казалось бы, обведенный вокруг пальца философ весьма критично отозвался о ее знаменитом «Наказе», чем, конечно, очень огорчил Екатерину.

Не позволила Екатерина привлечь к следствию и брата Мировича, употребив пришедшуюся тут весьма кстати пословицу: «Брат мой, а ум – свой». К счастью, в отличие от Гримма, мы можем себе это представить – любимый ею парк жив и по-прежнему прекрасен. Неизгладимое впечатление на Екатерину произвели «Письма мадам Севинье» – эмоциональные, яркие и остроумные признания образованной французской аристократки XVII века. Нельзя сказать, что Петр был абсолютно равнодушен к супруге. Наградив ученого по достоинству, Екатерина со смехом выпроводила его восвояси.

Пропадаем, надо действовать. » Григорий Орлов из дела был выключен – он спаивал своего соглядатая Перфильева, вот таким образом «штаб революции» составили его младшие братья: Алексей по кличке Алехан и Федор. До Индии он, естественно, не добрался. Как это далеко от мечтаний молодой Екатерины о ее царствовании как эпохе правды, законности, справедливости и милосердия. Так, ей совсем не льстило увидеть памятник своей персоне или исторический труд, написанный каким-нибудь придворным историографом-панегиристом. Скорее всего Петр не знал русскую пословицу: «На Бога надейся, а сам не плошай». Свою манеру поведения она выработала давно – еще тогда, когда лишь мечтала о власти и сама рассказала о том, как ей удалось добиться расположения русского общества: «И в торжественных собраниях и на простых сходбищах и вечеринках я подходила к старушкам, садилась подле них, спрашивала об их здоровье, советовала, какие употреблять им средства в случае болезни, терпеливо слушала бесконечные их рассказы об их юных летах, о нынешней скуке, о ветрености молодых людей, сама спрашивала их совета в разных делах и потом искренне их благодарила.

Признанным старшиной архитектурного цеха был Александр Филиппович Кокоринов. Но Екатерина ревниво следила за сыном, она всегда видела в нем соперника, к которому «льнет» народ, традиционно недовольный тем правителем, который в данный момент находится у власти. В апреле этого года Екатерина «отпраздновала» за рабочим столом болезненное для каждой женщины пятидесятилетие. Она хотела выбрать самых-самых красивых, которых надлежало, как бы сказали в нынешний железный век, «этапировать» в северную столицу. При Екатерине все было по-другому.

Далее он рассказывал о горячем споре, который тут же на приеме вел с императрицей бывший «пьянее вина» А. П. Бестужев-Рюмин, возвращенный ею из ссылки. Посмертная изобразительная слава Екатерины началась лишь в 1860-х.

То ли дело Петербург – «эта чопорница, моя столица. » И специальной Комиссии о каменном строении А. В. Квасова была дана полная воля и неограниченные средства. И она очень всем понравилась. Было бы ошибкой думать, что Екатерина привечала его по преимуществу за остроумные выходки. «Здравый смысл, добрый порядок, совершенная тишина и гуманность», – вот что было написано на знамени Екатерины.

Место было узко и дверь затворена, а оттого она не могла упасть на пол. В том же письме Екатерина сообщала адресату: «Вы говорите, что, судя по лицу императрица все та же. Продолжайте, я ваших морских терминов не разумею».

Из писем 1780-х годов видно, что Потемкина и Екатерину теперь связывают дела поважнее и посерьезнее «амура» – ведь они оба, напрягая силы, тянут в гору неподъемный воз государственных дел и он, Потемкин, – коренник в этой упряжке, без него воз встанет. Петр окончательно отвернулся от жены избегая ее, как чумную. Позже она добавила, что «ей приходится управлять людьми, которых нет возможности удовлетворить». Для чего.

Романы нам наводят скуку и мы жадно беремся за Альгаротти и его товарищей. Они были абсолютно несхожие люди и говорили на разных, непонятных друг другу языках. Все это просто не забудешь и из сердца не выбросишь. В России – стране, народ которой «от природы беспокоен, неблагодарен и полон доносчиков» и никогда не имел опыта демократии, – допустить подобное может только безумец. Не буду тратить бумагу, перечисляя титулы, ордена и звания, а также количество денег, поместий и домов, полученных Орловым исключительно за свою верность и мужскую красоту, – перечень этот бесконечен (между прочим, среди пожалований были Гатчина и Ропша).

Но вся эта идиллия длилась чуть больше двух лет – 25 июня 1784 года Ланской внезапно умер от злокачественной скарлатины. Екатерина искала покоя, так как решила окончательно и бесповоротно: вместе не быть. Обратимся теперь снова к Екатерине.

Екатерина умела брать от людей то, что они могли дать. Здесь художник представил зрителям не только саму императрицу, но и большое число придворных, видных деятелей культуры и искусства эпохи ее правления (Панина, Разумовского, Дашкову, Бецкого, Сумарокова и многих других). Или деньгами унимать писать 3. Речь идет о Екатерине I. То же самое можно сказать о ее выражении «предки мои». Светлейший поспешно вернулся в Петербург, вытащил императрицу из уединения и срочно подыскал замену «Саше», который, кстати, был с самого начала его креатурой.

Противоречие сие неразрешимо. «Маленьким хозяйством» императрица кокетливо назвала здесь Российскую империю, которой она управляла – разумеется, лучше всех, – не кончая при этом Сорбонны или Оксфорда.

Она могла так говорить ибо к этому времени во всю силу засверкал талант Потемкина. Она никогда не путала законопослушный и ответственный народ с толпой, разнузданной чернью и считала, что, пройдя неизбежный этап самоистребления, господства «духа разнузданности», Франция вернется к идее монархии. Он заспорил за столом с князем Федором (Барятинским. Другой «чернушка» Валериан Зубов убедил ранее столь здравомыслящую императрицу отправить его во главе армии в фантастический и абсолютно бесперспективный поход в Индию и положил бессчетное количество русских солдат при штурмах прикаспийских крепостей. Один отличался отвагою ума, другой – мягким благоразумием, а Ваша покорнейшая услужница следовала между ними укороченным скоком (коротким галопом) и ото всего этого дела великой важности принимали какую-то мягкость и изящество. Ее вечно молодая, жаждущая любви и тепла душа сыграла с ней скверную шутку.

Екатерина воспринимала себя не как просто вдову Петра III, а как члена династии Романовых. В ней было сказано прямо, что при попытке освободить Ивана они обязаны «арестанта умертвить, а живого его никому в руки не отдавать». Часть историков ставит под сомнение достоверность этого письма Орлова. Следом он шлет другую записку: «Я еще прошу меня, которой Вашей волею исполнал во всем, отпустить в чужие краи с теми, которыя я Вашему Величеству прежде просил и надеюсь на Ваше великодушие, что Вы меня не оставите без пропитания».

Эта слава иной раз производится одним словом или одною буквою, прибавленною или опущенною. Это пожелание Екатерина преобразила в формулу: «1. Письма Екатерины к Потемкину – интересный памятник эпохи и человеческих отношений.

И вот в тот день, 12 октября, она смотрела вместе со всем двором пьесу Мольера. Кичась своей удачей и прелестью своего положения императрица, однако, как-то призналась Бретейлю, что ее жизнь полна тревоги: «у нее кругом идет голова от сознания, что она императрица, тем не менее, она смущена и взволнована». При этом милом послании Екатерина отправила фельдмаршалу изящную табакерку со своим портретом и с «просьбой ее носить ибо я ее к вам посылаю на память от доброго сердца». Вернемся на аудиенцию. Это не голштинские или ангальт-цербстские герцоги и князья, а Романовы. Мечты юноши подогревал граф Никита Панин, с которым Павел горячо обсуждал свои проекты. В ответ на предупреждения Фридриха II о честолюбивых намерениях Екатерины и заговоре в гвардии он писал: «Что касается Ваших забот о моей личной безопасности, то прошу Вас об этом не беспокоиться, солдаты зовут меня отцом, по их словам, они предпочитают повиноваться мужчине, а не женщине я гуляю один, пешком по улицам Петербурга ежели бы кто злоумышлял против меня, то давно исполнил бы свое намерение, но я делаю всем добро и уповаю во всем только на Бога, под его защитою мне нечего бояться».

Мы никогда не узнаем, о чем размышляла в это время Екатерина. В жизнь мою я не приписывала славы делам, о которых было много крику. «Власть без доверенности народа ничего не значит». Императрица как бы устремлена в будущее, к планам и преобразованиям. Она писала в мемуарах, что поставила себе за правило нравиться людям, с какими ей приходилось жить и прилежно усваивала их образ действий их манеру: «Я хотела быть русской, чтобы русские меня любили». В долгой истории русско-турецких войн еще не было столь блестящего для России мира.

А в инструкции П. А. Румянцеву об управлении Украиной уточнялось, что таким «легчайшим способом» будет вначале ограничение свободы перемещения крестьян, а потом и распространение на них крепостничества, что и было впоследствии успешно сделано. Барон Гримм рассказывал: «Императрица обладала редким талантом, которого я ни в ком не находил в такой степени: она всегда верно схватывала мысль своего собеседника, следовательно, никогда не придиралась к неточному или смелому выражению и, конечно, никогда не оскорблялась таковым Нужно было видеть в такие минуты эту чудную голову, это соединение гения и грации, чтобы составить понятие, какие блестящие мысли толпились и сталкивались, так сказать, устремлялись одна вслед за другою, как чистые струи водопада». Достичь этого они могли только новым преступлением – убийством бывшего императора. Она просто выводит нас из терпения. Что делает твой кучер, когда ты сидишь в закрытой карете. Двадцати четырех часов ей мало.

На что же букли. Но все же нужно признать, что Екатерина проявила мужество. – Из «Записок» Екатерины II. ) Следует еще заметить, что она бы никогда не стала русской императрицей, если бы окривела в детстве от случайного укола ножницами, острие которых проткнуло веко девочки, только чудом не задев глазного яблока.

Все эти чувства вполне владели и Екатериной – человеком своего века. Проект клонился к созданию высшего представительного органа в России.

А перспективы. При всей их официальности портреты Левицкого (а существует несколько их вариантов и повторений) отличает создание образа мягкой, милостивой, ободряющей окружающих и в то же время уверенной в себе царицы и, кстати, улыбка, которую столь блистательно умел передать этот художник играет тут очень важную роль. В 1776 году Наталья умерла при неудачных родах. Белый человек, житель Севера, должен господствовать над Югом, Востоком и всем миром.

И вместе с тем здесь впервые появляется особенность, отличающая потом почти все портреты Екатерины, – ее фирменная улыбка. За картину художник получил лишь звание «назначенного» в академики, а не академика, как надеялись члены державинско-львовского кружка. Мы теперь благополучны.

В 22:00 или 23:00 императрица заканчивала день и отходила ко сну. У императрицы были свои, далекие от эстетики расчеты. То ли дело Царское Село с его парком, тихими водами прудов, шелестом деревьев: «Вы не можете себе представить, как хорошо в Царском Селе в хорошую теплую погоду». Потемкин шутом не был и такая роль при дворе ему не нравилась. Вот некоторые места из «Наставления»: «Запрещать и не допускать до того, чтобы их высочества учинили вред себе или жизнь имеющему, следовательно, бить или бранить при них не надлежит и их не допускать, чтоб били, щипали и бранили человека или тварь или какой вред или боль причиняли.

В отношениях Екатерины и Потемкина много неясного. Теперь о здоровье Петра. Так мы расстались». Не предлагайте ей ни сокровищ, ни флота Англии, она этого вовсе не желает. Но царица выглядит здесь грузной и тяжеловесной, ее лицо – одутловатым и в целом оно производит скорее отталкивающее впечатление (это лишь в незначительной степени было скорректировано живописцем на другом парадном портрете Екатерины).

«Сынов» становилось все больше и больше – Невский был запружен толпами и коляска Екатерины с трудом продвигалась вперед. Несмотря на кровавое подавление восстания Пугачева (как будто у власти был иной выход. ), царствование Екатерины было достаточно мягким. Дебют Екатерины-заговорщицы оказался крайне неудачным: Елизавета поправилась, сговор Бестужева и Екатерины был раскрыт и хотя следователям ничего не удалось раскопать о проектах старого канцлера и молодой предприимчивой дамы (Бестужев, к счастью для себя самого и Екатерины, успел уничтожить их переписку), дела обоих пошли как никогда плохо.

Да и вообще имеет ли право на существование народ, ничего не смыслящий по-французски. С 08:00 до 11:00 Екатерина принимала высокопоставленных чиновников и статс-секретарей.

Неслучайно Екатерина зло высмеивала столь характерные для предшествовавшей эпохи символические храмы «невесть какого дьявола, все дурацкие несносные аллегории и при том в громадных размерах, с необычайным усилием произвести что-нибудь бессмысленное». Именно о нем Екатерина сказала сакраментальное: «Я делаю и государству немалую пользу, воспитывая молодых людей». Ее вера в силу разума, просвещения была огромна.

– Е. А. ) привоз оной книги в Россию». И однако дела шли и шли большим ходом. След от первого – «комплекса недоучки» – отчетливо виден в высказывании о философах – «престранных людях». Военные завоевания, увенчанные блистательными победами А. В. Суворова, сочетались со стремительным административным, экономическим, военно-морским освоением края.

Эти записки можно смело назвать политическими мечтаниями человека, начитавшегося прекрасных книг, далекого от реальной политики, но исполненного глубочайшего желания творить на троне добро и одно только добро, уничтожить в России деспотизм, освободить крепостных от неволи и т. д. «Liberte, ame de tout, sans vous tout est mort. » – «Свобода, ты душа всего, без тебя все мертво. » – так начинается одна из заметок. Она бы была самым привлекательным частным человеком». Они все рождаются свободными». Это решение надолго определило композиционную традицию екатерининских монументов империи: таков памятник ей в Одессе (1900), таков же – в Екатеринодаре, как назывался современный Краснодар (1907, проект все того же Микешина). С раннего утра до позднего вечера она не расставалась с книгой, с сожалением оставляя ее ради обеда, прогулки или развлечений. Екатерина была безусловной противницей крепостничества, но опять же – только в душе.

Она живет при дворе и пользуется чрезвычайным почетом. – Е. А. ), но он не сознается в этом, чтоб не казаться старым. Однако стоило бы гуманной императрице заикнуться об освобождении крестьян, как ее бы действительно сразу же забросали камнями (так она предполагала в «Мемуарах»). Завоевание Босфора было пределом ее мечтаний, причем и здесь она понимала трудности осуществления своего «Греческого проекта». Екатерина поселилась в Петергофе, а Петр жил в своем любимом Ораниенбауме. Всякое положение, всякое движение Пирра изящно и благородно. – Е. А. ), не успели мы разнять, а его уже и не стало.

Все это напоминало времена Петра I с присущим царю-реформатору размахом, гигантизмом, непродуманностью, неоправданной спешкой и неизбежными жертвами. Он любезен и охотник обогащаться сведениями. Екатерина пишет в мемуарах, что она заставила мать подробно рассказать ей о содержании письма и сама уговорила родителей дать согласие на поездку в Россию.

Но несмотря на столь сдержанную творческую манеру художника, Екатерина II любила портрет работы Эриксена, где она изображена в момент переворота на любимом коне Бриллианте, в платье по форме Преображенского полка. Наконец показался Зимний дворец. Словом, это Пирр, царь Эпирский.

Я ему сказала, что не могу помешать игре его воображения. Восемнадцать лет исполненных скуки и одиночества, побудили ее прочесть много книг. Другого мнения о Екатерине был английский дипломат граф Джон Бекинхэм. Очень быстро Потемкин стал своеобразным вице-императором Юга империи. Но Потемкину было тесно даже на просторах Новороссии. Утром она объяснила придворным причину своего спокойствия: «Если опасность, то ничем не помогу, а только помешаю, а если нужно думать о спасении, то вы меня, конечно, уведомите».

От этого признания так и веет сухим рационализмом, весьма необычным в столь юном возрасте. Александру предназначался иной удел. «Греческий проект», возникший из общей идеи изгнания турок с Босфора, постепенно оброс конкретными геополитическими деталями. Здесь без вас пусто, лучшего удовольствия мне, а Царскому Селу – украшения, не достает, когда вас в оном нет».

Царица, как обычно, поработав в кабинете за столом, вышла переодеваться. Но не будем забывать, что рассказанное выше основано на мемуарах самой Екатерины. Все остальное не так уж важно и благодарность «матушки», «хозяйки» за усердие «бати» в делах не знает границ: «Нет ласки, мой друг, которую бы я не хотела сказать Вам, Вы очаровательны за то, что взяли Бендеры без потери одного человека» (из письма 1789 года). Всяк знает, на что может рассчитывать и не тревожится по-пустому».

Он превратился в настоящего военного и с наслаждением дышал воздухом казармы. В том же году был подписан Кючук-Кайнарджийский мирный договор. Платон Зубов – двадцатидвухлетний шалопай – довольно быстро вошел в фавор к стареющей императрице и та стала писать о нем Потемкину как о своем «ученике-новичке».

«Пускай один ограничен, – пишет она Гримму в 1794 году, – другой ограничен, но государь от этого не будет глупее». Переписка с Вольтером была для Екатерины бесценна – в Европе не было лучшего авторитета, чем неподкупный, независимый буквально от всех властей, ядовитый Вольтер. «Польстите ей. С годами она все с меньшим и меньшим юмором относилась к собственной особе, покровительствуя всякому, как она называла, «екатеринофильству» и стала падка на лесть, даже самую пошлую и грубую. Она с удовольствием занималась изучением наук, много читала и самостоятельно освоила русский и французский языки.

Мало набожный в своих приемах, он не сумел приобрести доверия духовенства». В истории с оспопрививанием ею двигала совсем не вера в науку, а нечто иное.

Он не увидел на ее лице следов оспы, поскольку Екатерина ею никогда не болела, но согласился с Фавье, что «черты лица ее далеко не так тонки и правильны, чтобы могли составить то, что считается истинной красотой». А дальше схема ее действий была вполне традиционна для имперской политики: осенью 1776 года русские войска, преодолев Перекоп, ворвались на полуостров, везя в обозе «правильного» хана Шагин-Гирея, которого Екатерина до поры до времени держала в Полтаве. Кроме того, мы строим и садим, мы благотворительны, веселонравны, честны и мягкосердечны».

Красивый, молодой (двадцати четырех лет от роду), он казался Екатерине идеальным материалом для «педагогики сердца». Но не это главное. Героиня пьесы произнесла фразу: «Что женщина в тридцать лет может быть влюбленною, пусть. Исторические документы донесли до нас множество проявлений этого редкостного таланта. Это ему в полной мере и удалось: на войне он быстро сделал карьеру, отличился как храбрый кавалерийский генерал при Фокшанах, Ларге, Кагуле, а также при Силистрии и вскоре удостоился похвалы Екатерины, которая тайно поддерживала с ним переписку.

Что же случилось с Екатериной. В середине 1789 года оказалось, что «Красный кафтан» интересуется не только камеями, но и молоденькой княжной Щербатовой.

Эпистолярная форма литературных произведений была одной из самых распространенных. Более неестественное изображение и представить себе сложно. Австрийский император не сомневался в том, что нарушение статус-кво в такой важной стратегической зоне мира, как Проливы, дорого обойдется России.

Рассказы про разбойников или романы, которые мне были не по вкусу. Необычайно талантливы были и другие архитекторы Екатерины: Антонио Ринальди с его Китайским дворцом и Катальной горкой в Ораниенбауме, а также дворцом в Гатчине и Мраморным дворцом в Петербурге, Иван Старов с его Таврическим дворцом (1783-1789) и Троицким собором Александро-Невской лавры, Николай Львов – создатель здания Главного почтамта. Он, «красивейший мужчина Севера», превратился в ребенка, пускающего слюни. Он назначил ее гофмейстериною. Кроме того, нужно было смотреть, чтобы наследник достойно вел себя в церкви, «остерегался от всего же неприличного в деле и слове, от шалостей над служащими при столе, а именно от залития платей и лиц подобных тому неистовых издеваний».

Короткая жизнь человека XVIII века стремительно шла к концу, а сделать он, цесаревич, наследник, сын царя ничего не мог. Екатерина любила наряжаться и примечательно, что, вспоминая в своих мемуарах далекое-далекое прошлое, она с поразительными подробностями описывает фасон и цвет своих «победоносных» платьев, а также нарядов Елизаветы и других дам. Впрочем, о его судьбе она тоже думала.

Сохранилась и записка Екатерины к Олсуфьеву за апрель 1763 года: «Алексей Васильевич. Все, что шло от нее, он с трудом терпел, тихо ненавидел и отчаянно боялся. Портрет кисти Боровиковского (известен в двух вариантах) показывает императрицу в сугубо «домашних» условиях – на обычной прогулке в Царскосельском парке, но при этом и он не лишен аллегоричности (фоном на одном из вариантов является Чесменская колонна, на втором – Кагульский обелиск).

С одной стороны, она много говорила о пользе знаний и наук, без колебаний предала себя в руки известного врача барона Димсдаля, сделавшего императрице и наследнику осенью 1768 года прививки оспы, а с другой стороны, она считала всех врачей шарлатанами и являлась автором бессмертного афоризма «Доктора – все дураки». Самообладанием, волей и хладнокровием в тяжелые минуты жизни она отличалась всегда. Из ее писем видно, что под «философским поведением» императрица понимала стоицизм, равнодушие к опасности искусство скрывать свои чувства, не дать «действовать страстям», пренебрежение к излишнему комфорту, авторитетам и своему здоровью – одним словом идеал Диогена.

Цесаревича многое нервировало и оскорбляло: гнусные слухи о его происхождении, многочисленные бесстыдные любовные истории матери, «ученики» которой зачастую были моложе его наконец, его выводили из себя постоянные унижения, которые он терпел от «ночных повелителей» матери. «Великие дела всегда совершаются средствами не особенно большими». И тут уж Екатерина в выражениях не стеснялась: ее недруги сплошь «сволочи», «мерзавцы», «негодяи» и «скоты». Правда, долго не было главного исполнителя.

Фике училась тогда играть на клавесине у Арайи, регента итальянской капеллы императрицы это значит, вспоминала она, что когда Арайя приходил, «он играл, а я прыгала по комнате вечером крышка моего клавесина становилась нам очень полезной, так как мы клали матрацы на спинки диванов и на эти матрацы крышку клавесина и это служило нам горою, с которой мы катались». В начале же пути ей было страшно. «Нужно делать так, чтобы люди думали, будто они сами хотят именно этого». Когда Елизавета вознамерилась женить шестнадцатилетнего племянника, ее врач Лесток советовал императрице сделать это не раньше, чем Петру исполнится двадцать пять лет, – так отставал наследник в своем физическом и умственном развитии.

Франция стремительно покатилась к террору и гражданской войне. 5 декабря 1793 года она писала Гримму: «Французские философы, которых считают подготовителями революции, ошиблись в одном: в своих проповедях они обращались к людям, предполагая в них доброе сердце и таковую же волю, а вместо того учением их воспользовались прокуроры, адвокаты и разные негодяи, чтоб под покровом этого учения (впрочем, они и его отбросили) совершать самые ужасные преступления, на какие только способны отвратительные злодеи. Нельзя забывать, что люди тогда жили несопоставимо спокойнее нас. С улыбкой она вошла и в русскую классическую литературу.

Ответствую: Как сможем. Неслучайно в 1777 году, думая о будущем новорожденного внука Александра, Екатерина шутливо «шепчет» на ухо его феям: «Природы, милостивые государыни, запасите природы». Наиболее ярко, может быть, даже слишком художественно, описал нам Потемкина принц де Линь, видевший его под осажденным Очаковом: «Я вижу здесь предводителя армии, который кажется ленив, но в беспрестанной работе, которому колени служат письменным столом, а пальцы гребнем он все лежит, но не спит ни днем, ни ночью Он тревожится перед опасностью и беззаботен, когда она наступает, он скучает во время увеселений, несчастлив от избытка счастья, пресыщен всем, скоро разочаровывается, мрачен и непостоянен, это важный философ, это ловкий министр, это десятилетнее дитя Одной рукою он манит к себе женщин, которые ему нравятся, другою творит крестное знамение».

Мечтой всех было попасть на самый интимный – малый. Императрица почувствовала свое превосходство над ним и легко, без усилий, вводя простака в заблуждение, отвечала на все его «коварные» вопросы о крепостном праве в России, о самодержавии.

Имперское сознание Екатерины имело своим истоком непоколебимое убеждение в изначальном превосходстве русских не только над другими славянскими народами, но и над остальными жителями планеты. Сначала я думала, что привыкну, но что далее, то хуже Потом приехал некто богатырь» Это уже Потемкин, которому и была предназначена «Чистосердечная исповедь». Мы видим ненавистного ей мужа ее глазами. Мы были пьяны и он тоже.

В русской исторической живописи того времени образ великой императрицы XVIII века, по всей видимости, впервые появляется на сугубо ученической картине польского художника Ивана Миодушевского, учившегося в Императорской академии художеств в Санкт-Петербурге. В сущности, это была старая крестоносная идея отобрания у «агарян» Константинополя с его храмом Святой Софии – главной святыней православного мира. Александр и Константин воспитывались по особой программе, составленной самой императрицей. Кажется, будто она не обращает на свой костюм никакого внимания, однако она всегда бывает одета слишком хорошо для женщины, равнодушной к своей внешности». Когда она говорила: «моя страна», ни у нее, ни у кого другого не возникало сомнений, о какой стране идет речь, – конечно, о России, которую она любила, гордясь тем, что судьбе было угодно отправить ее именно сюда. Потом Екатерина подошла к Бретейлю и спросила, видел ли он когда-нибудь травлю зайца. Елизавета не хотела, чтобы при ее дворе возникла какая-то особая «партия» наследника престола и его жены, поддерживаемая кланом заграничных коронованных родственников. Ее бумаги всегда лежали на столе в строго определенном порядке.

Наконец, умение приспособиться, гибкость были с детства присущи Фике. Жалки мне эти бедные ученые. Себе же Бестужев отводил роль наставника и руководителя Екатерины. По поводу выхода в академической типографии пьесы Княжнина «Вадим» на сюжет из новгородской «республиканской» истории она устроила головомойку президенту Академии наук княгине Дашковой, которая, как и императрица, не читала пьесы до печатного станка. Когда сомневаешься в истине, то лучше ничего не делать, чем делать дурно».

В семилетнем возрасте у нее открылся сильнейший кашель, жар и «колотье» в боку. И хотя императрица поддерживала французскую эмиграцию, принцев крови морально и материально (правда, взаимообразно), она почти не скрывала своего убеждения, что именно развратный Версаль виноват в том, что ящик Пандоры был открыт (как и Петр III сам был виновником своей гибели). Вы разрушаете мое доброе мнение о Вас. Постепенно многим становится ясно, к чему ведет такая беззаветная любовь бабушки. Но все же основная линия «родства» с Россией шла через империю, династию.

Наконец, та же Анна Розина де Гаск написала семейный портрет Петра и Екатерины с мальчиком-пажом (в этой манере был исполнен и их парный портрет Гроотом): здесь статичность образов наследника российского престола и его супруги придает картине выхолощенный характер. Посреди этой площади был воздвигнут помост из бревен с несколькими ступенями. Или писать в защищение, а у двора, кажется, делать нечего. У нее была способность слушать собеседника, а не ждать паузы в его речи, чтобы – как это делают многие – начать говорить о себе любимом.

Несколько месяцев она находилась в абсолютной изоляции, фактически под домашним арестом, на грани истерики, писала императрице, прося доставить ей «неизреченное благополучие увидеть очи Вашего императорского величества».

Именно такие чувства испытывала сама Екатерина. Как-то раз императрицу встревожила статья в одной из английских газет. Когда Екатерина приехала к нему, Орлов уже никого не узнавал.

Здесь отчетливо видна довольно распространенная в прошлом (да и ныне) европоцентристская идея о том, что только европейцы – жители Севера – способны создавать цивилизацию, культуру и их движение на Юг, в края, заселенные скопищами «диких» азиатских, африканских народов, естественно, закономерно и неизбежно. Прекрасная эпитафия. Сами не помним, что делали, но все до единого виноваты, достойны казни.

13 января 1791 года она писала Гримму, что там неизбежно появится Цезарь и «усмирит вертеп», а 22 апреля, не без остроумия и проницательности, добавляла: «Знаете ли, что будет во Франции, если удастся сделать из нее республику. Этим человеком был прусский король Фридрих II. Такое же усердие и работоспособность проявила Екатерина, когда целых четыре года изучала гигантскую «Энциклопедию» П. Бэля – свод разнообразных сведений по истории, философии, религии, филологии, данных в оригинальной, критической трактовке. Спору нет – это был более чем оригинальный человек. В правильности таких пословиц политический сыск всегда сомневался – и не из недоверия к родственникам преступника, а на основании законов о расследовании государственных преступлений.

Склонность эта у Потемкина оказалась и он быстро пошел в гору. Впечатление от петербургского монумента, а в большей степени от самой личности царицы превосходно выразил замечательный поэт Алексей Апухтин в стихотворении «Недостроенный памятник». Тут же полковой поп привел солдат и офицеров к присяге и во главе со своим командиром графом Разумовским измайловцы двинулись вслед за коляской к казармам Семеновского полка, откуда уже бежали обрадованные нежданной встречей с «матушкой» семеновцы. Но теперь было другое: трогательная юная парочка ей очень нравилась. Она легко прощала и никого не ненавидела.

Австрийский император Иосиф II, близко знакомый с Екатериной и Потемкиным, как-то сказал: «Он не только полезен ей, но и необходим». Она скорее красива, чем дурна, но увлечься ею нельзя». Потом она, конечно, привыкла к той высоте, на которую вознесла ее судьба, но и много лет спустя она говорила Потемкину: «Россия велика сама по себе, а я что ни делаю, подобно капле, падающей в море». При этом она любила порассуждать о «философском поведении», правилам которого всю жизнь старалась следовать. Екатерина оценила по достоинству милую грамматическую «ошибку», не без лести допущенную принцем де Линем: Catherine le Grand» – «Екатерина Великий», что звучало почти так же, как и «Петр Великий».

Без штанов он принимал и послов и придворных и знатных иностранцев. Конечно, она понимала, что Орлов сделан из другого, чем она, теста.

На ее голове вместо императорской короны – лавровый венец. – Е. А. ), во время которого и даже до нынешняго месяца я более грустила, нежели сказать могу и всякое приласкание во мне слезы возбуждало, так что я думаю, что от рождения своего я столько не плакала, как сии полтора года. Любопытна история, которая случилась в Эрмитажном театре осенью 1779 года.

С тех пор русское дворянство молилось на «матушку-царицу». По своей природе Екатерина была человеком риска. Он воспользовался моим молчанием, чтобы убедить меня, что он страстно любит и просил меня позволить ему надеяться, что я, по крайней мере, к нему не равнодушна. Тотчас послали за доктором. В ней будто бы заново расцвели нежные материнские чувства, которыми она многие годы не баловала сына.

Более того, все были убеждены, что юные фавориты, попадавшие в спальню «матушки», проходили придирчивую проверку у самого светлейшего князя Таврического – таков был последний титул Потемкина. Датский король не приехал, но искушение пустить пыль в глаза иностранцам (как это принято у нас) вошло в плоть и кровь императрицы. Вот некоторые из них: «Воля моя, раз выраженная, остается неизменною. «Похоже ли это на Фике из Цербста. » – риторически вопрошает Бильбасов.

Нельзя сказать, что Павел бездельничал, но с годами его желания глохли, он все глубже и глубже погружался в пучину мелких и мелочных военно-хозяйственных дел своего гатчинского «удела» (подаренного ему после смерти Григория Орлова), который стал для него отечеством, домом и островом спасения от враждебного мира, которым окружила его мать. В одном из писем она писала Гримму: «О, как жестоко ошибаются, воображая, будто чье-либо достоинство страшит меня напротив, я бы желала, чтоб вокруг меня были только герои и я всячески старалась внушить героизм всем, в ком замечала к тому малейшую способность». Вот примерная смета расходов на Ланского, так и не получившего, по причине ранней смерти, всего, что ему полагалось по его «статусу»: 100 тысяч рублей на гардероб, собрание медалей и книг, помещение во дворце, казенный стол на 20 человек стоимостью в 300 тысяч рублей. Титулованные германские властители жили много беднее какого-нибудь российского Шереметева или Салтыкова и вот таким образом были вынуждены идти на службу к могущественным государям – французскому, прусскому, русскому (так, русским фельдмаршалом стал владетельный принц Гессен-Гомбургский). Характеризуя его, Екатерина писала: «Только сила закона имеет власть неограниченную, а человек, который хочет царствовать самовластно, становится невольником». Весь образ жизни семьи, частые путешествия по Германии способствовали тому, что у девочки не возникло какой-то особой привязанности к определенному месту, отчему дому.

Еще один фундаментальный закон – «Грамота на права и выгоды городам Российской империи» был издан в том же 1785 году и предоставил горожанам значительные права самоуправления. Не говорите ей умных речей – она не будет вас слушать. Его интеллект, воспитание интересы производили тяжелое впечатление на окружающих. Вполне преуспевающий таможенный начальник, но посредственный писатель Александр Радищев попадает, как часто это бывает в России, под очередную «кампанию по борьбе с (против)» и отправляется в Сибирь.

Но не только в этом. Потемкин, узнав об этом, захотел сделать приятное французу и сказал, что подарит ему эту женщину. В итоге топкие берега Глухой речки превратились в изящные изгибы набережных Екатерининского канала, засверкала в пышном кружеве чугунных решеток широкая Фонтанка. Но все было тщетно. Вот какая я старуха.

Признаться, странный вкус. Вчера приехала я сюда (в Царское Село. Улыбка Екатерины – это нечто большее, чем просто улыбка согласно портретной традиции. Плоха была та дама, у которой не было своего «амуру».

С появлением Потемкина Орлов еще долго не уходил в тень, а если его и отпихивали подальше от «матушки», он колобродил где-то поблизости, заставляя Потемкина в досаде грызть ногти. Но одно из них несомненно – Ланской оказался первоклассным приспособленцем и, как истинный альфонс, зная, «что старухе нужно», стремился под нее подделаться. Поверьте мне, они суть наилучшие». Нужно было взять под контроль всю страну, нужно было думать о будущем.

В 1766 году императрица послала секретный указ генерал-губернатору Москвы, в котором сообщала, что «некто именем князь Александр Васильевич Хованской не пропускает случай, чтоб все мои учреждения и всех моих поступков не толковать злодейской дерзостию и дать им вид совсем моим намерениям противный». Эта «вечерняя» Екатерина Серебряного века завершает галерею ее художественных образов, созданных в старой России. Помилуй, хоть для брата (то есть фаворита Григория. Это дело известное. В письмах за границу императрица не скупится на похвалы Марии: невестка – и нимфа и роза и лилия. Это нетерпимо. » Реакция сидевшей в ложе Екатерины была мгновенна и нелепа.

В цитированном выше письме о мнимом неурожае на людей она раскрывает суть того, что считает важнейшим в работе с «кадрами»: «Нужно только их заставить делать, что нужно и, как скоро есть такой двигатель, все пойдет прекрасно. Причин разрыва было несколько. 5 августа 1789 года Екатерина сообщает светлейшему нечто интересное: у Платона есть младший брат Валериан, восемнадцати лет, который «здесь на карауле теперь, на место его сущий ребенок, мальчик писанной, он в Конной гвардии поручиком, помоги нам со временем его вывести в люди Я здорова и весела и, как муха, ожила» Надо понимать, что и «младшой» тоже стал императрицыным «учеником». Она скончалась в страшных муках, оставив безутешным своего молодого мужа. Как я уже писал, беседовать с царицей было легко и приятно. В «Чистосердечной исповеди» Потемкину Екатерина писала об Орлове: «Сей бы век остался, есть ли бы сам не скучал. Этому признанию лучше не верить – легкость императрицы в подборе нужных людей кажущаяся. Говоря о «просвещенном абсолютизме» или его «человеческом лице», не следует думать, что в эти термины вложены сарказм или ирония.

Но, Государыня, свершилась беда. Владычица на алтаре сжигает маки в знак жертвования собственным покоем ради общего блага. Дни и часы приема каждого должностного лица были постоянными. И вот в 1763 году она просит А. В. Олсуфьева и Н. И. Панина, чтобы ни в коем случае до ее приезда в Ростов не ставили богатую раку над мощами чтимого народом святого Дмитрия Ростовского, чтобы простой народ не подумал, что мощи «спрятались» от императрицы. Автором одного из первых был француз Луи Каравак (1684–1754), получивший известность как придворный портретист еще при Петре I. За долгие годы в России он перерисовал практически всех членов императорской фамилии, не стала исключением и юная Екатерина Алексеевна, которую художник изобразил в излюбленной манере – словно окутанной легкой дымкой. Выходец из смоленских дворян, Потемкин родился в 1739 году (следовательно, был моложе Екатерины на десять лет), рано покинул отчий дом, некоторое время учился в Московском университете, но потом бросил храм наук и пошел служить Марсу в Конную гвардию и в числе других отличился в дни екатерининской революции.

Свыше 570 нарядно – подчас весьма экзотично – одетых людей, приехавших в Москву со всех необъятных концов страны, представляли собой яркое зрелище: ведь со времен Земских соборов XVII века в столице не собиралась вся «Земля», Россия. Фигура Петра III драматична, ему не повезло с судьбой и – главное – со страной. Самой Австрии также было невыгодно иметь соседом Россию и ее сателлитов.

Екатерина писала Вольтеру осенью 1772 года, что мечтает только о взаимном покое. Она не требовала от людей невозможного и не раз повторяла свою любимую пословицу: «Станем жить и дадим жить другим». Сначала это записочки возлюбленному, которого она в шутку называет «гяур, казак, москов» потом, с годами их отношения меняются и письма императрицы становятся посланиями рачительной хозяйки к своему доброму хозяину, «бате», «батиньке», «папе». Когда Екатерина писала эту программу, перед ее глазами стоял Павел – болезненный, слабый мальчик испорченный скверным, «бабьим» воспитанием в душных апартаментах Елизаветы Петровны, ставший безвольным, нервным, завистливым, никудышным человеком.

Действительно, екатерининская эпоха отличалась гуманностью, терпимостью в сравнении с эпохой Петра Великого или Анны Иоанновны. Подвинулся, освобождая фавориту место у руля внешней политики и граф Никита Панин. Этими же штыками было вскоре подавлено восстание его новых подданных. Потом наступало затишье и стороны состязались в великодушии: она дарила ему Мраморный дворец у Невы, а он отдаривался огромным алмазом Надир-шаха известным ныне как «Орлов» – ценнейшее сокровище России А затем снова начинались какие-то эпатирующие общество и двор выходки Орлова. Она не пропускала ни одного скверного слуха, распускаемого о ней, как она выражалась, «политическими болтунами» и стремилась тотчас его нейтрализовать – либо через подставных лиц заявлением в европейских газетах, либо собственноручным письмом тем своим адресатам, в доброжелательной болтливости которых она не сомневалась. Это инструмент ее политики, ее общения, один из очень многих, но немаловажный.

Екатерина оказалась явно проворнее своего супруга. А как любила Екатерина русский язык. Она походит во всех отношениях на трактирную служанку самой низкой пробы». Матушка, Его нет на свете.

Во многом благодаря Потемкину родился на свет так называемый «Греческий проект», согласно которому предстояло изгнать турок с Босфора и восстановить Греческую империю – Византию. Приводя слова Алексея Орлова: «Вы увидите, какого человека она из него сделает», Екатерина дополняет: «В течение зимы он начал поглощать поэтов и поэмы, на другую зиму – многих историков. Иосиф это выразил просто: «Для Вены, во всяком случае, безопаснее иметь соседей в чалмах, нежели в шляпах». И далее – самое главное: «Но по правде, я думаю, что русская корона больше мне нравилась, чем его особа». Спектакль прервали. Был огорчен болезнью Фике и великий князь, уже сдружившийся с нею. Екатерина внимательно следила за событиями во Франции.

Правительница представлена не богиней, а простой «казанской помещицей», которой любила казаться в последние годы жизни, созерцательницей, без всякого официоза, торжественности и парадных атрибутов. Вот таким образом она не позволяла сыну заняться настоящим – военным или гражданским – делом. «Я уважаю ваших ученых, – говорила она французскому посланнику, – но лучше люблю невежд: сама я хочу знать только то, что мне нужно для управления моим маленьким хозяйством». Тут же не возьмешь ничего ибо мадам красотка, но ничего не сделаешь, волочась за нею.

Благодаря некоторым придворным – особенно вернувшемуся из Польши Сергею Салтыкову, который по части интриг был «настоящий бес» (слова Екатерины) и Льву Нарышкину – она тайком выезжает из дворца, чтобы повидаться с друзьями, которых становится все больше, повеселиться, поговорить о делах. Вскоре Иоганна Елизавета «рапортовала» супругу о том, что их дочь ясным и твердым голосом и с хорошим русским произношением, удивившим всех присутствующих, прочла Символ веры, не пропустив ни одного слова. Нечто похожее происходило и с острой проблемой крепостничества. На проекте о завоевательном походе в Индию она начертала нечто подобное: «У России довольно земель и произведений, чтобы не иметь никакой нужды отправляться для завоеваний в Индию».

Екатерина не принадлежит к этой маленькой компании истинно великих. Она тотчас встала, быстро оделась и вместе со своей фрейлиной Екатериной Шаргородской села в карету. К моменту рождения принцессы Софии (или, по-домашнему, Фике), отец ее командовал расквартированным в Штеттине (ныне Щецин, Польша) прусским полком, был генералом, а позже – в немалой степени благодаря брачным успехам своей дочери – стал, согласно указу Фридриха II, фельдмаршалом и губернатором. Есть семьи, где я знаю уже пятое и шестое поколение. В этом можно усомниться.

Роль была проста: народ, возмущенный правлением Петра III, позвал ее – и она пришла. К этому времени относится и адресованная Потемкину «Чистосердечная исповедь», которая завершается уверениями в любви и верности. Он возвел здание Академии художеств на Неве. По утрам она упорно писала свой «Кодекс Екатерины» И, надо сказать по справедливости, многое ей на этом поприще удалось. Нравиться императрице.

Если Григорий беспечно прожигал годы, лишь эпизодически имитируя некую деятельность, за что получил от Екатерины меткое прозвище «кипучий лентяй», то сама императрица за эти же годы стала, благодаря своим способностям, трудолюбию, терпению, умению учиться, крупным государственным деятелем европейского масштаба, разгоралась ее слава как просвещенной государыни искушенного и тонкого политика. Она не упустила ничего, чтобы добиться в этом отношении успеха. Такой наблюдатель был совсем не нужен императрице, она предпочитала кормить фернейского затворника с рук той информацией, которую готовила сама.

Мало того, что императрица умела работать с людьми (о чем шла речь выше), она определила для себя несколько принципов из которых исходила в своей царственной работе. Баженовские Царицынский дворец и знаменитый Пашков дом на Моховой – несомненные шедевры.

---