Как Нарисовать Екатерину 2

Все книги про: «нарисовать Екатерину»

Вот каковы мои современники. Этот портрет интересен своим камерным, «домашним» характером и императрица смотрит на нем как-то грустно и даже несколько удивленно. – Е. А. ), во время которого и даже до нынешняго месяца я более грустила, нежели сказать могу и всякое приласкание во мне слезы возбуждало, так что я думаю, что от рождения своего я столько не плакала, как сии полтора года. Вполне преуспевающий таможенный начальник, но посредственный писатель Александр Радищев попадает, как часто это бывает в России, под очередную «кампанию по борьбе с (против)» и отправляется в Сибирь. Иным был ее «новый ученик» Иван Корсаков, появившийся в 1778 году. Всякие другие доказательства Екатерина считала излишними.

Это означало, что эмиссары Екатерины поспели в Кронштадт раньше, чем люди Петра. «Великие дела всегда совершаются средствами не особенно большими». Когда Екатерина писала эту программу, перед ее глазами стоял Павел – болезненный, слабый мальчик испорченный скверным, «бабьим» воспитанием в душных апартаментах Елизаветы Петровны, ставший безвольным, нервным, завистливым, никудышным человеком.

Мать Отечества: 12 символов, зашифрованных в портрете Екатерины Великой

В 1780-е годы Россия добилась на международной арене огромных успехов. Александр и Константин воспитывались по особой программе, составленной самой императрицей. Речь идет о Екатерине I. То же самое можно сказать о ее выражении «предки мои». Стало быть, неурожая на людей не бывает их всегда многое множество».

Вот примерная смета расходов на Ланского, так и не получившего, по причине ранней смерти, всего, что ему полагалось по его «статусу»: 100 тысяч рублей на гардероб, собрание медалей и книг, помещение во дворце, казенный стол на 20 человек стоимостью в 300 тысяч рублей. Есть семьи, где я знаю уже пятое и шестое поколение. Я же узнала (об измене. Платон Зубов – двадцатидвухлетний шалопай – довольно быстро вошел в фавор к стареющей императрице и та стала писать о нем Потемкину как о своем «ученике-новичке».

как нарисовать екатерину великую

Подумайте, ведь вам не в чем упрекнуть себя». И тем не менее этот, казалось бы, обведенный вокруг пальца философ весьма критично отозвался о ее знаменитом «Наказе», чем, конечно, очень огорчил Екатерину. Продолжайте, я ваших морских терминов не разумею». Царствование Екатерины – не только время возведения парадных ансамблей. Пошлите ему календарь». Императрицею не владело безумие многих правителей – жажда мирового господства.

Свою манеру поведения она выработала давно – еще тогда, когда лишь мечтала о власти и сама рассказала о том, как ей удалось добиться расположения русского общества: «И в торжественных собраниях и на простых сходбищах и вечеринках я подходила к старушкам, садилась подле них, спрашивала об их здоровье, советовала, какие употреблять им средства в случае болезни, терпеливо слушала бесконечные их рассказы об их юных летах, о нынешней скуке, о ветрености молодых людей, сама спрашивала их совета в разных делах и потом искренне их благодарила. Имперская мечта опьяняла царицу. Многочисленная родня смотрит за ее репутацией Друг мой, я привыкла говорить тебе правду, ты также говоришь мне ее, когда представляется случай.

Под сенью дружеских штыков он в 1777 году взгромоздился на престол. Эта слава иной раз производится одним словом или одною буквою, прибавленною или опущенною. Рискуя обратить книгу в справочник, я все же не могу не помянуть Юрия Матвеевича Фельтена с его изящной Чесменской церковью и всемирно известной решеткой Летнего сада (1773-1784).

Но Потемкину было тесно даже на просторах Новороссии. О гуманности императрицы ходили легенды. Ее вечно молодая, жаждущая любви и тепла душа сыграла с ней скверную шутку. Если бы я ему поверила, то пришлось бы преобразовать всю мою империю, уничтожить законодательство, правительство, политику, финансы и заменить их несбыточными мечтами». В 22:00 или 23:00 императрица заканчивала день и отходила ко сну.

Она была в восторге от молодого кавалергарда, прекрасного, как Иосиф. Все эти цифры нужно сложить и умножить минимум на семь – по приблизительному числу «учеников» Екатерины. В середине 1790-х годов Павлу пошел уже пятый десяток. Мать же, Иоганна-Елизавета, в четырнадцать лет выданная замуж за сорокадвухлетнего Христиана Августа, была особой легкомысленной, увлеченной интригами и «рассеянной жизнью». Нужно было взять под контроль всю страну, нужно было думать о будущем. Характеризуя его, Екатерина писала: «Только сила закона имеет власть неограниченную, а человек, который хочет царствовать самовластно, становится невольником».

Петру же нужна была не жена, а, как писала в тех же воспоминаниях Екатерина, «поверенная в его ребячествах». На ее голове вместо императорской короны – лавровый венец. Картина Торелли «Чтение благодарственной молитвы после коронования» исполненная, по-видимому, в середине 1770-х гг., находится в Третьяковской галерее. «При принятии его от Великой Государыни повелено мне, – пишет статс-секретарь И. П. Елагин, – а от меня ему объявлено, чтоб он писал картины коронации Ея Величества». Славная революция 28 июня была подготовлена не столько усилиями отважных Орловых, которые в дружеских застольях с гвардейскими офицерами вели пропаганду и агитацию в пользу Екатерины, а также раздавали по ротам деньги на чарку водки за здоровье государыни (чтоб помнили доброту «матушки»), сколько самим Петром III, который своей безумной политикой так восстановил против себя солдат и офицеров, что им были недовольны все и для мятежа нужна была только вспышка.

Вчера приехала я сюда (в Царское Село. Наконец, в последние годы жизни Екатерину запечатлели Иоганн Баптист Лампи Старший (1751–1830) и Владимир Боровиковский (1757–1825), хотя у последнего есть и более ранний парадный портрет императрицы. Она просто выводит нас из терпения.

При создании двух самых знаменитых образов императрицы на страницах художественных произведений – в «Капитанской дочке» и «Ночи перед Рождеством» – Пушкин и Гоголь используют даже одинаковые слова: у русской царицы голубые глаза и легкая улыбка, так умевшая покорять все вокруг. В своем пренебрежении наукой Екатерина была не одинока – в то время всеобщего увлечения естественным развитием, в стиле Руссо и ему подобных, всякая наука считалась путами человека, «ученье, – глубокомысленно писала царица в 1779 году, – часто заглушает собою прирожденную остроту». Ее вера в силу разума, просвещения была огромна. Наконец показался Зимний дворец.

Портрет кисти Боровиковского (известен в двух вариантах) показывает императрицу в сугубо «домашних» условиях – на обычной прогулке в Царскосельском парке, но при этом и он не лишен аллегоричности (фоном на одном из вариантов является Чесменская колонна, на втором – Кагульский обелиск). В 1766 году императрица послала секретный указ генерал-губернатору Москвы, в котором сообщала, что «некто именем князь Александр Васильевич Хованской не пропускает случай, чтоб все мои учреждения и всех моих поступков не толковать злодейской дерзостию и дать им вид совсем моим намерениям противный». Иосиф это выразил просто: «Для Вены, во всяком случае, безопаснее иметь соседей в чалмах, нежели в шляпах». Кроме того, великий князь был неправдоподобно неопытен в интимной сфере.

Без сомнения, самым знаменитым произведением русской исторической живописи, где образ Екатерины не просто присутствует, а играет одну из главных ролей, является картина Николая Ге (1831–1894) «Екатерина II у гроба императрицы Елизаветы» (1874). Наконец, умение приспособиться, гибкость были с детства присущи Фике. Вы разрушаете мое доброе мнение о Вас. Это не голштинские или ангальт-цербстские герцоги и князья, а Романовы.

С улыбкой она вошла и в русскую классическую литературу. Неслучайно Екатерина зло высмеивала столь характерные для предшествовавшей эпохи символические храмы «невесть какого дьявола, все дурацкие несносные аллегории и при том в громадных размерах, с необычайным усилием произвести что-нибудь бессмысленное».

«Золотой век» екатерининской эпохи

Не буду тратить бумагу, перечисляя титулы, ордена и звания, а также количество денег, поместий и домов, полученных Орловым исключительно за свою верность и мужскую красоту, – перечень этот бесконечен (между прочим, среди пожалований были Гатчина и Ропша). Через три недели мучений девочка «выздоровела»: «Когда меня стали одевать, – вспоминала Екатерина, – увидели, что я скорчилась за это время наподобие буквы Z: правое плечо стало выше левого, позвоночник шел зигзагом, а в левом боку образовалась впадина». Но все же основная линия «родства» с Россией шла через империю, династию. Ее большой победой стало право оставаться одной в своей спальне, где она могла всласть и без помехи читать. Если императрица пишет: «покойная бабка моя», то не подумайте, что она имеет в виду Альбертину Фредерику Баден-Дурлахскую.

Спору нет – это был более чем оригинальный человек.

На коронации присутствовал французский художник Ж. Л. Девельи (1730 – 1804), уже не первый год живущий в России. Этим и объясняется столь строгий режим и постоянное наблюдение за Екатериной. Все это не могло не шокировать европейца. Он вернулся в Ораниенбаум и повел себя именно так, как и сказал об этом Фридрих II, – позволил свергнуть себя с престола как ребенок, которого отправляют спать.

Он вел себя по-детски капризно, наивно, не понимая ситуации, в которой оказался. Это пожелание Екатерина преобразила в формулу: «1. Вполоборота она повернулась к нам, оглядываясь на сопровождающего ее фаворита. Живы ещё «птенцы гнезда Петрова», но нет скрепляющей воли великого преобразователя.

– Е. А. ) здорова. Александру предназначался иной удел.

Измены считались нормой, а любовь в супружеской паре встречалась крайне редко: как с возмущением восклицала героиня одной из комедий А. Сумарокова, она «не какая-то посадская баба», чтобы мужа своего любить. Потемкин шутом не был и такая роль при дворе ему не нравилась. Ей нужны только похвалы и комплименты.

Лик Екатерины 2: традиции изображения

Успехи армии воодушевляли и Екатерина могла почти без хвастовства написать Гримму: «Победы для нас – дело привычное». Жизнь меняется, нужно учитывать перемены в нравах и сознании и «не следует оставаться глухим к общему крику народа» И далее высказана мысль, делающая честь изощренности и тонкости ее ума политика: «Парламенты – это великий рычаг, могущий принести огромную пользу, когда умеют направлять его и мудро распорядиться его действиями. Сам же Григорий Александрович не уступал Екатерине и открыто возил с собой небольшой гарем из смазливых девиц и чужих жен, без боязни писавших своему «милюшечке Гришатке» призывные записочки.

Такие женщины больше всего боятся оскорбления или даже пренебрежения к себе. На знаменитой «скамейке» памятника Екатерине II в Санкт-Петербурге у ног императрицы рядком сидят девять выдающихся деятелей ее царствования, ее ближайших сподвижников: генералиссимус Александр Суворов, фельдмаршал Петр Румянцев, светлейший князь Григорий Потемкин, граф Алексей Орлов, президент Российской Академии наук княгиня Екатерина Дашкова, организатор педагогического образования в России Иван Бецкой, адмирал Василий Чичагов, вице-канцлер Александр Безбородко, поэт Гаврила Державин. При этом она не была завзятой монархисткой. «Надобно иметь и волчьи зубы и лисий хвост».

Портрет Екатерины Ивана Аргунова 1762 года

Неизгладимое впечатление на Екатерину произвели «Письма мадам Севинье» – эмоциональные, яркие и остроумные признания образованной французской аристократки XVII века. Были принципы правления, которые императрица считала важнейшими в государстве. Ту же композицию повторяют картины, хранящиеся в Музее-заповеднике «Царское село» (приписана Г. Гульельми) и в Музеях Кремля. Екатерина искала покоя, так как решила окончательно и бесповоротно: вместе не быть.

Впоследствии она признавалась, что не считает себя оригинальным мыслителем. Менялись и люди вокруг Екатерины. Матушка. Это была одна из важнейших реформ XVIII века. Два блестящих архитектора – В. И. Баженов и М. Ф. Казаков – представляли как бы московское направление в архитектурном классицизме. Сначала это записочки возлюбленному, которого она в шутку называет «гяур, казак, москов» потом, с годами их отношения меняются и письма императрицы становятся посланиями рачительной хозяйки к своему доброму хозяину, «бате», «батиньке», «папе». Екатерина умела брать от людей то, что они могли дать. Но мы-то знаем, что даже безгранично богатую страну можно разорить дотла, если не иметь царя в голове.

Многочисленные портреты Эриксена отличают плоскостной характер и слабая выразительность. Она никогда не путала законопослушный и ответственный народ с толпой, разнузданной чернью и считала, что, пройдя неизбежный этап самоистребления, господства «духа разнузданности», Франция вернется к идее монархии. Но все же самым ярким явлением екатерининской эпохи стал Эрмитаж. И тогда, как и сейчас, существовало множество людей, взявших за основу своей жизни банальный, но правильный лозунг «Книга – источник знаний» и прочитавших во много раз больше книг, чем Екатерина. Я смеялась тому, что он мне говорил, но в душе согласилась, что он мне довольно нравится.

Как карандашом нарисовать самолет времен Екатерины

Они чем-то неуловимо похожи на письма Пушкина к «женке», которая «свой брат»: тот же грубоватый, шутливый стиль свободного «дружеского письма», в котором видно совершенное доверие к адресату, нет эпистолярных красивостей, «нежностей», зато много деловых просьб, поручений и наставлений. А после этого происходит, казалось бы, нелогичное: уже в 1776 году у Екатерины появляется статс-секретарь Петр Завадовский, который становится ее новым фаворитом. Это не означало, что русская самодержица примирилась с тем, что там делалось. Она имела друзей.

На проекте о завоевательном походе в Индию она начертала нечто подобное: «У России довольно земель и произведений, чтобы не иметь никакой нужды отправляться для завоеваний в Индию». Подвинулся, освобождая фавориту место у руля внешней политики и граф Никита Панин. Десятки тысяч крестьян сгонялись на сооружение крепостей, каналов, набережных. Так императрица писала в 1787 году, так писала она и раньше и потом.

Романы нам наводят скуку и мы жадно беремся за Альгаротти и его товарищей. Его единственный глаз зорко высматривал в дымке над Черным морем минареты Стамбула, который в России с XV века и до времен Ататюрка упорно именовали Константинополем. Он мог уплыть на яхте и в Финляндию и в Швецию. Турецкие потери были гигантскими, превосходство русской армии – подавляющим. – Из «Записок» Екатерины II. ) Следует еще заметить, что она бы никогда не стала русской императрицей, если бы окривела в детстве от случайного укола ножницами, острие которых проткнуло веко девочки, только чудом не задев глазного яблока. «Здравый смысл, добрый порядок, совершенная тишина и гуманность», – вот что было написано на знамени Екатерины. Естественно, она понимала уязвимость своей позиции, вот таким образом она часто говорила и писала о себе как о женщине «с душой республиканки», вынужденной быть самодержицей. Конечно, проявления крепостного права отвратительны – дело Салтычихи было у всех перед глазами.

Именно это приятное впечатление послужило Пушкину основой для создания известного эпизода повести «Капитанская дочка» (поэт был знаком с портретом по гравюре Николая Уткина, очень популярной в его время). Она походит во всех отношениях на трактирную служанку самой низкой пробы». Необычайно талантливы были и другие архитекторы Екатерины: Антонио Ринальди с его Китайским дворцом и Катальной горкой в Ораниенбауме, а также дворцом в Гатчине и Мраморным дворцом в Петербурге, Иван Старов с его Таврическим дворцом (1783-1789) и Троицким собором Александро-Невской лавры, Николай Львов – создатель здания Главного почтамта. Он был необычайно учтив и любезен и весь вечер говорил только с Фике. После него на голштинский престол вступил его сын, Карл Фридрих – муж цесаревны Анны Петровны и отец Карла Петера Ульриха, будущего Петра III. Иностранцы, сопровождавшие императрицу в поездках по стране, не могли надивиться набожности Екатерины, которая выстаивала литургии во всех церквях, мимо которых проезжал ее экипаж.

Да и Екатерину невозможно равнять с ее предшественниками, особенно ближайшими. Благодаря некоторым придворным – особенно вернувшемуся из Польши Сергею Салтыкову, который по части интриг был «настоящий бес» (слова Екатерины) и Льву Нарышкину – она тайком выезжает из дворца, чтобы повидаться с друзьями, которых становится все больше, повеселиться, поговорить о делах. Так, собственно и говорилось в извещении Коллегии иностранных дел посланникам, аккредитованным при русском дворе: «Ее императорское величество по единодушному желанию и усиленным просьбам своих верных подданных и истинных патриотов империи» взошла на престол. Природа – природой, но принцессе Фике к тому же здорово везло: ведь ее не укусила тифозная вошь и она не умерла от сыпняка в тринадцать лет, как ее младший брат ее, как этого же брата, не уронили на пол в полтора года сонные няньки, от чего он получил вывих бедра и до самой своей ранней смерти страшно хромал.

– Е. А. ). Ему была дана полная воля, которой он и воспользовался. «Государыня указать соизволила», чтобы он «для снятия коронационной церемонии» стоял «при каждом объекте в способном месте».

• Фото, рисунки и портреты Екатерины Великой
• Екатерина Великая: портреты, факты, документальные фильмы
• Описание картины «Портрет Екатерины »
• Портрет Екатерины (1763 год), Фёдор Степанович Рокотов
• Портрет Екатерины перед зеркалом
• Портреты фаворитов российских императоров

Петр окончательно отвернулся от жены избегая ее, как чумную. Тонкие сжатые губы усиливают это впечатление.

То ли дело Петербург – «эта чопорница, моя столица. » И специальной Комиссии о каменном строении А. В. Квасова была дана полная воля и неограниченные средства. Но что делать. В середине 1789 года оказалось, что «Красный кафтан» интересуется не только камеями, но и молоденькой княжной Щербатовой. 2. Конечно, подобные идеи прямо вытекали из концепции «полицейского» государства, основанного еще Петром I. Но эта перестройка, благодаря гению мастеров, не превратила город в скучный плац среди рядов казарм. Еще один фундаментальный закон – «Грамота на права и выгоды городам Российской империи» был издан в том же 1785 году и предоставил горожанам значительные права самоуправления.

Кутежи и непрерывные амуры Григория, несомненно, оскорбляли Екатерину как женщину и дискредитировали как императрицу – сожительницу этого завсегдатая публичных домов и кабаков. Это ожесточение было непривычно для славного XVIII века, современники которого почти не употребляли так нам знакомое беспощадное, уничтожительное слово «враг», а пользовались лишь некровожадным словом «неприятель», как бы обратным «приятелю». сделали 30 рисунков и чертежей различных коронационных предметов. Но царица выглядит здесь грузной и тяжеловесной, ее лицо – одутловатым и в целом оно производит скорее отталкивающее впечатление (это лишь в незначительной степени было скорректировано живописцем на другом парадном портрете Екатерины). Ответствую: Как сможем. Если Григорий беспечно прожигал годы, лишь эпизодически имитируя некую деятельность, за что получил от Екатерины меткое прозвище «кипучий лентяй», то сама императрица за эти же годы стала, благодаря своим способностям, трудолюбию, терпению, умению учиться, крупным государственным деятелем европейского масштаба, разгоралась ее слава как просвещенной государыни искушенного и тонкого политика.

1. Методическая разработка урока "Екатерина : исторический портрет"
2. Екатерина на прогулке в Царскосельском парке
3. Екатерина : портрет Луи Каравака
4. Фигура великой императрицы: путь к правлению
5. Федор Степанович Рокотов: жизненный путь
6. Высшее достижение в области парадного портрета

Но нет. Двадцати четырех часов ей мало. Но в шестьдесят. Завоевание Босфора было пределом ее мечтаний, причем и здесь она понимала трудности осуществления своего «Греческого проекта». «Восторг императрицы» – так записал первое впечатление Елизаветы от встречи с принцессой Софьей учитель великого князя Петра Федоровича Якоб Штелин.

Чем это закончилось, читатель помнит. А уж пленять сердца Екатерина умела виртуозно. Они работают вместе сначала, в 1763 г., в Москве, а затем 4 – 5 лет в Петербурге. Прекратите как можно скорее и с возможно меньшим шумом эти пагубные препирательства, при которых вина обыкновенно бывает на обеих сторонах Возвратите мне поскорее моего губернатора, каковым я его знаю уже пятнадцать лет». Как только ему стало известно о письме Брюммера, он сразу же написал Иоганне-Елизавете, что предложение женить русского наследника на ее старшей дочери принадлежит именно ему, что он приказал хлопотать об этом в глубочайшем секрете – в том числе и от родителей девушки (. ) и что, преодолев массу трудностей, он достиг цели: приглашение императрицы Елизаветы Петровны наконец получено. Конечно, часто она писала письма – отметим вновь – с чисто прагматическими целями конечно, она лукавила, лгала, зарабатывала политический капитал она читала собственные послания глазами постороннего, как бы через свое же плечо.

1. Портрет Екатерины в молодости Антуана Пэна
2. Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны Луи Каравака 1745 года
3. Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны Георга Гроота
4. Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны Ивана Аргунова
5. Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны Пьетро (Пьетро Антони) деи Ротари 1761 года
6. Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны Алексея Антропова 1753 года
7. Портрет Екатерины Алексея Антропова 1766 года

Что делает твой кучер, когда ты сидишь в закрытой карете. Старший – герцог Фридрих II – погиб на войне в 1702 году. Роль была проста: народ, возмущенный правлением Петра III, позвал ее – и она пришла. Это был сильный ход и императрица Елизавета на него попалась – в мае 1759 года великой княгине было разрешено бывать в обществе.

Именно в этом и заключалась опасность для Екатерины. Выходец из смоленских дворян, Потемкин родился в 1739 году (следовательно, был моложе Екатерины на десять лет), рано покинул отчий дом, некоторое время учился в Московском университете, но потом бросил храм наук и пошел служить Марсу в Конную гвардию и в числе других отличился в дни екатерининской революции. Екатерина поступила великодушно: устроила молодым великолепную свадьбу, хотя была страшно расстроена и еще долго не могла успокоиться, регулярно сообщая Потемкину сплетни о том, как плохо ладят между собой молодожены.

1. Портрет Екатерины Ивана Саблукова 1770-е годы
2. Портрет Екатерины в виде законодательницы в храме богини Правосудия Дмитрия Левицкого 1780-е годы
3. Пять лекций о «Вселенной Язепа Дроздовича»
4. Народный костюм – живая традиция с 13 октября в Музее белорусского народного искусства в Раубичах

Основное внимание она уделяла не детям (как вспоминала Екатерина, мать совсем не любила нежностей), а светским развлечениям. И тут уж Екатерина в выражениях не стеснялась: ее недруги сплошь «сволочи», «мерзавцы», «негодяи» и «скоты». Тут же полковой поп привел солдат и офицеров к присяге и во главе со своим командиром графом Разумовским измайловцы двинулись вслед за коляской к казармам Семеновского полка, откуда уже бежали обрадованные нежданной встречей с «матушкой» семеновцы.

А теперь и тот приставленный к нему для услуги лакей Маслов занемог, аон (то есть Петр. Нечто похожее происходило и с острой проблемой крепостничества. Он назначил ее гофмейстериною. Вот некоторые из них: «Воля моя, раз выраженная, остается неизменною. «Здесь покоится Екатерина Вторая.

1. Фотообразы и материалы: японская гравюра 1970-х годов
2. Игровое занятие – «Маленький эксперт»
3. Мастер-классы по созданию кукол-мотанок, ткачеству поясов или соломоплетению
4. Карта гостя Национального художественного музея
5. В Национальном художественном музее Республики Беларусь действует программа Карта Гостя
6. Новая развлекательно-познавательная экскурсия для детей «Самые-самые»
7. Последние просмотренные видеоролики
8. Художественно-исторический музей Арт-Рисунок

«Противно христианской вере и справедливости делать невольниками людей. Посреди этой площади был воздвигнут помост из бревен с несколькими ступенями. Повторение просьбы возвратить ему подругу, глубоко ненавистную императрице, разрешить уехать с ней в Голштинию и обеспечить «пропитанием», говорило о том, что наивность Петра, как ни жаль нам его по-человечески, должна все же называться иначе. Но полно, станем работать втихомолку, будем делать добро ради добра и всем остальным предоставим болтать». А Иоганна-Елизавета сообщала мужу: «Наша дочь стяжала полное одобрение императрица ласкает, великий князь любит ее». Достичь этого они могли только новым преступлением – убийством бывшего императора.

«Желаю ввести, чтобы из лести высказывали мне правду». Видно, что это чувство, эта мысль глубоко сидели в Екатерине, если она, раз за разом, к ним возвращалась.

Она живет при дворе и пользуется чрезвычайным почетом. В 1779 году турки скрепя сердце признали независимость Крыма в русской редакции, что означало фактическое господство России над полуостровом.

1. Екатерина Великая: Фотогалерея
2. Екатерина в Царскосельском парке
3. Николай Ге – выдающийся художник исторической и религиозной живописи
4. Загадочная сюжетная линия полотна Николая Ге
5. Самое интересное в виде мозаики
6. Получайте самые главные и обсуждаемые статьи дня на свой электронный адрес

Но дело было не только в инфантильности великого князя. Она не отличается умом, а что касается наружности, то она ниже всякой критики. С этой целью в 1768 г. на службу при дворе принят итальянец Стефано Торелли (1712 – 1780).

Спектакль прервали. Дело матери было выдать меня замуж». Чуть позже она скажет Сегюру: «В глазах самых строгих к себе государей политика редко подчиняется нравственным законам, польза руководит их действиями».

1. Екатерина Лапицкая Всю жизнь любил он рисовать войну
2. Абсолютный слух Екатерина Гельцер
3. Эскиз сайта мюзикла Екатерины Великой
4. Памятник Екатерине Великой в Краснодаре
5. Екатерина Ковалева приветствие коучинг

В Петергофе их сразу же разлучили, уже навсегда. При Екатерине все было по-другому. – Е. А. ), не успели мы разнять, а его уже и не стало. Впрочем, предоставим слово самой Екатерине, которая написала (вероятно, в 1774 году) «Чистосердечную исповедь» для Потемкина.

Огромное значение в судьбе дворянства имела «Грамота на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства» изданная в 1785 году. Улыбка облагораживала, делала образ привлекательнее. Конечно, людей заставляли за провинность выпивать не чудовищный кубок «Большого орла», а лишь стакан воды или читать целую главу «Телемахиды» Тредиаковского – наказание страшное, но для здоровья не смертельное. Она вскочила со словами: «Эта вещь глупа, скучна. » и поспешно покинула зал.

Что вы делаете. Она писала в мемуарах, что поставила себе за правило нравиться людям, с какими ей приходилось жить и прилежно усваивала их образ действий их манеру: «Я хотела быть русской, чтобы русские меня любили». Екатерина писала Вольтеру осенью 1772 года, что мечтает только о взаимном покое. ».

С одной стороны, она много говорила о пользе знаний и наук, без колебаний предала себя в руки известного врача барона Димсдаля, сделавшего императрице и наследнику осенью 1768 года прививки оспы, а с другой стороны, она считала всех врачей шарлатанами и являлась автором бессмертного афоризма «Доктора – все дураки». Но императрице было не до веселья. С появлением Потемкина Орлов еще долго не уходил в тень, а если его и отпихивали подальше от «матушки», он колобродил где-то поблизости, заставляя Потемкина в досаде грызть ногти.

Все будут желать монархического правления. Незадачливым принцам крови – эмигрантам – она преподала впечатляющий урок: «В деле столь великом необходимо проникнуться глубоко своим предметом, полюбить его страстно, затем вливать в других свое убеждение и, как скоро решено действовать, то действовать последовательно, не останавливаясь, затем показывать как можно больше спокойствия в тревожные минуты и не обнаруживать ни тревоги, ни беспокойства по поводу совершающихся событий». Свежий взгляд Потемкина коснулся и армии. Это была «обратная сторона» нежной Фике, та эгоистичная расчетливость из которой всегда произрастает честолюбие.

У императрицы были свои, далекие от эстетики расчеты. Это косвенно подтверждало слухи о намерении императрицы завещать престол «мимо» нелюбимого сына прямо внуку, ставшему теперь главой собственной семьи, полноправным мужчиной. Екатерина оценила по достоинству милую грамматическую «ошибку», не без лести допущенную принцем де Линем: Catherine le Grand» – «Екатерина Великий», что звучало почти так же, как и «Петр Великий». В другом письме Гримму она прямо говорит: «Я всегда чувствую большую склонность быть под руководством людей, знающих дело лучше моего, лишь бы только они не заставляли меня подозревать с их стороны притязательность и желание обладать мною».

19 июня императрица приехала туда и в последний раз видела своего мужа живым: она смотрела комедию в маленьком театре Ораниенбаумского дворца, а сам император играл в оркестре на скрипке. Но теперь было другое: трогательная юная парочка ей очень нравилась. Улыбка Екатерины – это нечто большее, чем просто улыбка согласно портретной традиции. Казалось бы, ничего особенного – историческая заметка и не более. Он, «красивейший мужчина Севера», превратился в ребенка, пускающего слюни. Барон Гримм рассказывал: «Императрица обладала редким талантом, которого я ни в ком не находил в такой степени: она всегда верно схватывала мысль своего собеседника, следовательно, никогда не придиралась к неточному или смелому выражению и, конечно, никогда не оскорблялась таковым Нужно было видеть в такие минуты эту чудную голову, это соединение гения и грации, чтобы составить понятие, какие блестящие мысли толпились и сталкивались, так сказать, устремлялись одна вслед за другою, как чистые струи водопада».

Другого мнения о Екатерине был английский дипломат граф Джон Бекинхэм. Павел тяжело переживал положение, в котором он оказался. Самообладанием, волей и хладнокровием в тяжелые минуты жизни она отличалась всегда.

Признанным старшиной архитектурного цеха был Александр Филиппович Кокоринов. Сначала нужно было как можно скорее натурализоваться. Она много повсюду издерживает, но не имеет долгов, ассигнации свои она оценивает во сколько хочет, если бы ей вздумалось, она могла бы ввести кожаные деньги». Это больше всего огорчало великую княгиню, такую общительную и открытую.

Рассказы про разбойников или романы, которые мне были не по вкусу. Теперь о здоровье Петра. У них камердинеров нет. Императрица почувствовала свое превосходство над ним и легко, без усилий, вводя простака в заблуждение, отвечала на все его «коварные» вопросы о крепостном праве в России, о самодержавии.

Елизавета полностью взяла заботу о нем на себя, не подпуская к мальчику даже родителей. «Мои солдаты идут на варваров, как на свадьбу», – так примерно она описывала своим приятелям тяжелейшую войну с турками. Принцесса Фике (таково было ее домашнее прозвище) смотрит на зрителя внимательно и в то же время как бы высокомерно. Говоря о «просвещенном абсолютизме» или его «человеческом лице», не следует думать, что в эти термины вложены сарказм или ирония. Принц К. Г. Нассау-Зиген, сопровождавший Екатерину во время ее путешествия в Крым в 1787 году, писал с придыханием восторга: «Поистине, я восхищен ею, с каждым днем все более и более, трудно представить простоту ее обхождения.

И сколько желавших одержать эту победу. Франция стремительно покатилась к террору и гражданской войне. Во-вторых, вчера при дворе зараз три свадьбы. Собственно, на такую реакцию публики и было рассчитано признание ученицы Вольтера – Гримм не делал из посланий Екатерины тайн. Мало того, что императрица умела работать с людьми (о чем шла речь выше), она определила для себя несколько принципов из которых исходила в своей царственной работе. об ожидании этого роскошного издания упоминает А. Шлецер.

Ну, о вкусах не спорят – мы же не видели жену самого Бретейля. Более неестественное изображение и представить себе сложно. Впрочем, был еще один вариант: предполагалось из азиатских владений Турции (на Кавказе и в Прикаспии) создать государство Албанию, трон которого тоже мог бы устроить Потемкина. Его автор Михаил Микешин (1835–1896) уже один раз изобразил великую императрицу – на памятнике Тысячелетию России в Новгороде: там она, возлагающая лавровый венок на голову склонившегося перед ней Григория Потемкина, представлена среди многих выдающихся деятелей русской истории. Однако, по-видимому именно в это время Екатерина II оставила идею публикации «Описания». Более того, она даже знала, как получить билет в бессмертие.

С годами она все с меньшим и меньшим юмором относилась к собственной особе, покровительствуя всякому, как она называла, «екатеринофильству» и стала падка на лесть, даже самую пошлую и грубую. Наиболее емко Екатерина сформулировала мысль об этом в инструкции новому генерал-прокурору князю А. Вяземскому в 1764 году: «Абсолютно надейтеся на Бога и на меня, а я, видя Ваше угодное мне поведение, Вас не выдам». Для чего.

В апреле этого года Екатерина «отпраздновала» за рабочим столом болезненное для каждой женщины пятидесятилетие. Особенно встревожился Павел и его сторонники, когда Екатерина женила шестнадцатилетнего внука на четырнадцатилетней принцессе Луизе Баденской (ставшей в православии Елизаветой Алексеевной). Не говорите ей умных речей – она не будет вас слушать. Но одно из них несомненно – Ланской оказался первоклассным приспособленцем и, как истинный альфонс, зная, «что старухе нужно», стремился под нее подделаться. На его утвердительный ответ она заметила: «Вы должны признать, что нечто подобное происходит со мною, так как меня всюду преследуют и загоняют, несмотря на все мое старание избежать разговоров, которые не всегда имеют в основе здравый смысл и честность убеждений». Сообщение Штелина подтверждает сравнение рисунка и картины.

Об этой истории сообщал, без всяких комментариев, поверенный в делах Франции Корберон. И тот и другой тоже были готовы поддержать Екатерину. Екатерина в письмах Иосифу II, которого активно пыталась втянуть в эту историю, рассказывает, как все осуществится «на местности». Конец 1780-х в портретной галерее Екатерины представлен ее портретом в дорожном костюме кисти бывшего крепостного, художника Михаила Шибанова (биографические сведения о нем крайне скудны), написанным во время ее знаменитого путешествия в Крым (1787). – Е. А. ) выбор сделать кое-какой (речь идет об Александре Васильчикове.

Здесь отчетливо видна довольно распространенная в прошлом (да и ныне) европоцентристская идея о том, что только европейцы – жители Севера – способны создавать цивилизацию, культуру и их движение на Юг, в края, заселенные скопищами «диких» азиатских, африканских народов, естественно, закономерно и неизбежно. Французская идея уединенного в тиши лесов здания, этакого храма размышлений, места дружественного – «без чинов» – общения, обратилась в России в идею роскошного дворца по соседству с царским домом – Зимним. Все кричали «ура. », отовсюду бежал народ: это был не переворот, а триумфальное шествие, демонстрация победителей. В застывшем образе императрицы тут совсем мало жизни. Это был Дени Дидро. Ранее находился в собрании князей Барятинских (имение Марьино Курской губернии).

Вырваться из пьяных объятий «героев революции 28 июня» было непросто – императрица и «герои» были теперь тесно связаны общей судьбой, к тому же гвардейцы впервые после 1741 года снова почувствовали свою силу, право возводить и свергать царей. В итоге, как пишет биограф Екатерины Великой В. А. Бильбасов, мало-помалу, под давлением разнообразных фактов, обстоятельств, влияний, цербстская Фике стала перерождаться в русскую Екатерину Алексеевну. Через неделю Екатерина отправляет Потемкину курьера с рассказом неизвестно о котором из братьев (думаю, что о Платоне): «Мне очень приятно, мой друг, что вы довольны мною и маленьким новичком это довольно милое дитя: не глуп имеет доброе сердце и, надеюсь, не избалуется. Туалет солдатский должен быть таков, что встал – и готов». Именно он наряду с итальянцем Стефано Торелли (1712–1780) создавал официальный, канонический образ императрицы. Читая сегодня «Наставление о воспитании внуков», написанное Екатериной весной 1783 года, поражаешься ее глубокому знанию психологии ребенка, целенаправленному стремлению императрицы-педагога вложить в детей здоровые, гуманные, вечные начала. Из тех же намерений она исходила и в социальной политике.

Это было весьма благопристойное времяпрепровождение – никаких пьяных разгулов в стиле «Всепьянейшего собора» Петра Великого или пошлых шутовских драк времен Анны Иоанновны. Его, в отличие от матери императрица Елизавета видеть не желала. Особенно довольна была Екатерина Александром: «Я от него без ума и, если бы можно, всю жизнь держала бы подле себя этого мальчугана» (из письма Гримму от 30 мая 1779 года). Вот таким образом Екатерина не спускала глаз с непутевого светлейшего князя до самого конца.

Они все рождаются свободными». Часть историков ставит под сомнение достоверность этого письма Орлова.

Обратимся теперь снова к Екатерине. Екатерина оказалась способной превратить книжный материал в идеи. Сохранилась и записка Екатерины к Олсуфьеву за апрель 1763 года: «Алексей Васильевич. Нельзя забывать еще одну особенность местности, где «производили сносных императриц»: Екатерина жила в наиболее развитой, протестантской части Германии. И далее – самое главное: «Но по правде, я думаю, что русская корона больше мне нравилась, чем его особа».

Не позволила Екатерина привлечь к следствию и брата Мировича, употребив пришедшуюся тут весьма кстати пословицу: «Брат мой, а ум – свой». Я думаю, что им есть о чем поговорить там: собеседники достойны друг друга. Екатерина была безусловной противницей крепостничества, но опять же – только в душе.

Очень милы портреты работы Георга Кристофа Гроота (1716–1749), представлявшего Екатерину в разной обстановке, в частности на охоте. Екатерина – уже императрица – приказала московскому генерал-губернатору, чтобы он прислал ей список всех московских красавиц. С тех пор русское дворянство молилось на «матушку-царицу». Свадьба, сыгранная осенью 1776 года, была для Екатерины радостным событием. Она всегда принимает с ним тон и осанку императрицы. Никто особенно не печалился, если ребенок (тем более девочка) – как правило, один из многих в семье, – тяжко болел или умирал: «Бог дал – Бог взял».

«Хочу повиновения законам, но не рабов хочу общей цели – сделать счастливыми, но вовсе не своенравия, не чудачества, не жесткости, которые не совместны с нею». Без штанов он принимал и послов и придворных и знатных иностранцев. В ответ на предупреждения Фридриха II о честолюбивых намерениях Екатерины и заговоре в гвардии он писал: «Что касается Ваших забот о моей личной безопасности, то прошу Вас об этом не беспокоиться, солдаты зовут меня отцом, по их словам, они предпочитают повиноваться мужчине, а не женщине я гуляю один, пешком по улицам Петербурга ежели бы кто злоумышлял против меня, то давно исполнил бы свое намерение, но я делаю всем добро и уповаю во всем только на Бога, под его защитою мне нечего бояться». Потом 78-летняя графиня Матюшкина, вчера танцевавшая на свадьбах.

Наиболее полно эти принципы она выразила в записке о восстановлении монархии во Франции. Другая же часть стала бы территориальной основой создания двух новых государств – собственно Византии со столицей в Константинополе, на троне которого будет сидеть Константин III (Константином I Великим был основатель Византийской империи, а Константином II Палеологом – последний византийский император, погибший при взятии Константинополя османами в 1453 году) и Дакии, которая должна была возникнуть на территории северочерноморских владений Турции (Молдавии, Валахии и Бессарабии). В том же письме Екатерина сообщала адресату: «Вы говорите, что, судя по лицу императрица все та же.

Кроме того, он страстно любит музыку». На престоле Дакии должна была обосноваться новая династия. Когда она говорила: «моя страна», ни у нее, ни у кого другого не возникало сомнений, о какой стране идет речь, – конечно, о России, которую она любила, гордясь тем, что судьбе было угодно отправить ее именно сюда. Стремясь сохранить свое «я», он защищался разными способами: ложью в юности, грубостью в зрелые годы, самоизоляцией в кругу лакеев и своих кавалеров-голштинцев идеализацией своей милой, зеленой Голштинии, безмерной любовью к Фридриху Великому.

Наконец, та же Анна Розина де Гаск написала семейный портрет Петра и Екатерины с мальчиком-пажом (в этой манере был исполнен и их парный портрет Гроотом): здесь статичность образов наследника российского престола и его супруги придает картине выхолощенный характер. «Похоже ли это на Фике из Цербста. » – риторически вопрошает Бильбасов. Муж ее долгие годы оставался великовозрастным дитятей.

В отношениях Екатерины и Потемкина много неясного. Исторические документы донесли до нас множество проявлений этого редкостного таланта. В том же году был подписан Кючук-Кайнарджийский мирный договор. Имперское поведение Екатерины было обусловлено не только общими геополитическими соображениями, пользой для ее империи, но и особенной антипатией императрицы к полякам. Когда сомневаешься в истине, то лучше ничего не делать, чем делать дурно». Все это просто не забудешь и из сердца не выбросишь. Она не требовала от людей невозможного и не раз повторяла свою любимую пословицу: «Станем жить и дадим жить другим».

Комиссия разработала перспективный план реконструкции центра столицы, суть которого состояла в перестройке улиц так, «чтоб все дома, в одной улице состоящие, одной сплошною фасадою и вышиною построены были». Читая все это, невольно думаешь: «Жаль, что Вы не сидели на месте Николая Второго. Екатерина вспоминала, что, очнувшись, она увидела себя в объятиях императрицы. Она скончалась в страшных муках, оставив безутешным своего молодого мужа.

По сути, Львов и предложил «программу» этого полотна. И Екатерина не вышла из него чистой. Далее он рассказывал о горячем споре, который тут же на приеме вел с императрицей бывший «пьянее вина» А. П. Бестужев-Рюмин, возвращенный ею из ссылки. «Я любила чтение, он тоже читал, но что читал он. Нельзя сказать, что Павел бездельничал, но с годами его желания глохли, он все глубже и глубже погружался в пучину мелких и мелочных военно-хозяйственных дел своего гатчинского «удела» (подаренного ему после смерти Григория Орлова), который стал для него отечеством, домом и островом спасения от враждебного мира, которым окружила его мать.

Вот какая я старуха. Себе же Бестужев отводил роль наставника и руководителя Екатерины. «Я работаю как лошадь», – писала в 1788 году императрица. «Комплекс провинциалки» отражается в кокетливой шутке, обращенной к Сегюру во время путешествия на Юг: «Парижские красавицы, модники и ученые теперь глубоко сожалеют о вас, что вы принуждены путешествовать по стране медведей, между варварами с какой-то скучной царицей». Кроме того, нужно было смотреть, чтобы наследник достойно вел себя в церкви, «остерегался от всего же неприличного в деле и слове, от шалостей над служащими при столе, а именно от залития платей и лиц подобных тому неистовых издеваний». Этому признанию лучше не верить – легкость императрицы в подборе нужных людей кажущаяся.

Там, на юге, для империи открывались безграничные возможности, там было ее будущее. Так писала она Гримму в июле 1791 года. Сложена она чрезвычайно хорошо, шея и руки ее замечательно красивы и все члены сформированы так изящно, что к ней одинаково подходит как женский, так и мужской наряд.

У нее нет своей минуты. Немудрено, что крепостное право, с его системой отношений помещика-«отца» и крепостных – его «детей», воспринималось как начало, сдерживающее дикие страсти черни. 5 декабря 1793 года она писала Гримму: «Французские философы, которых считают подготовителями революции, ошиблись в одном: в своих проповедях они обращались к людям, предполагая в них доброе сердце и таковую же волю, а вместо того учением их воспользовались прокуроры, адвокаты и разные негодяи, чтоб под покровом этого учения (впрочем, они и его отбросили) совершать самые ужасные преступления, на какие только способны отвратительные злодеи.

Фике в интригах матери не участвовала. Эта война была непопулярна, как и прусского покроя мундиры, в которые переодели армию.

Из ее писем видно, что под «философским поведением» императрица понимала стоицизм, равнодушие к опасности искусство скрывать свои чувства, не дать «действовать страстям», пренебрежение к излишнему комфорту, авторитетам и своему здоровью – одним словом идеал Диогена. В резолюции на донесение А. Р. Воронцова по этому поводу Екатерина указывает четыре способа «работы с автором»: «1. Все родственники получили повышения и награды, чин же генерал-аншефа или генерал-фельдмаршала с соответствующим содержанием был, почитай, у «Саши» в кармане.

Не отвечать же на письма считалось невозможным, оскорбительным и недостойным человека. Сам же император пребывал в полном благодушии. – Е. А. ) привоз оной книги в Россию». «Бедная великая княгиня в отчаянии», «дела великой княгини плохи» – вот рефрен донесений иностранных дипломатов о Екатерине после падения Бестужева.

Екатерина не сразу решилась на сближение с Потемкиным. Зазвать автора куда способно и поколотить его 2. Вскоре Иоганна Елизавета «рапортовала» супругу о том, что их дочь ясным и твердым голосом и с хорошим русским произношением, удивившим всех присутствующих, прочла Символ веры, не пропустив ни одного слова. Она была готова к своей революции и только ждала известий от Орловых.

Вот таким образом он и сделал ставку на Екатерину, увидев в ней сильную личность. «Маленьким хозяйством» императрица кокетливо назвала здесь Российскую империю, которой она управляла – разумеется, лучше всех, – не кончая при этом Сорбонны или Оксфорда. Работа давалась ей легко.

Многих будущих чиновников императрица приглашала в узкое общество своего Эрмитажа и в непринужденной обстановке изучала их достоинства, навсегда расставаясь с дураками и явными прохвостами. Датский король не приехал, но искушение пустить пыль в глаза иностранцам (как это принято у нас) вошло в плоть и кровь императрицы. С первой задачей все было ясно – она оказалась неразрешимой. Везде императрица возвышается над зрителями и везде она не одна.

Потом наступало затишье и стороны состязались в великодушии: она дарила ему Мраморный дворец у Невы, а он отдаривался огромным алмазом Надир-шаха известным ныне как «Орлов» – ценнейшее сокровище России А затем снова начинались какие-то эпатирующие общество и двор выходки Орлова. Его можно назвать «комплексом провинциалки». – Е. А. ), но он не сознается в этом, чтоб не казаться старым. Может быть, видя своего мужа-императора среди оркестрантов, она, вспомнив последние слова римского императора Нерона, подумала: «Какой музыкант пропадает. » После спектакля Екатерина вернулась в Петергоф.

Екатерина не любила Москву с ее, как она писала, утомительным многолюдьем и зловонием. Как я уже пытался доказать, Иван не был сумасшедшим, психически больным. Она же писала, что ненавидит фонтаны, которые «мучают» воду, делают ее неестественной. Ведь для родителей дети тогда не были, как ныне, бесценными сокровищами.

Рождение Павла вызвало огромную радость при дворе. Екатерина довольно быстро научилась править Россией. Конечно, не следует все упрощать: ни за какие комплименты Екатерина не отдала бы Англии «все силы своего государства». Как я уже писал, беседовать с царицей было легко и приятно. «Пора вставать, все готово, чтобы провозгласить вас. » – таковы были исторические слова, которыми Алексей Орлов рано утром 28 июня приветствовал в Монплезире внезапно разбуженную Екатерину. По-видимому, он отвечал той необходимой героизации, которая была чрезвычайно важна для императрицы при упоминании о «революции» 1762 года.

Но все же нужно признать, что Екатерина проявила мужество. Не знаю, что теперь начать. В ней было сказано прямо, что при попытке освободить Ивана они обязаны «арестанта умертвить, а живого его никому в руки не отдавать».

Английский посланник Кейт, глядя на Петра III, не выдержал и как-то сказал графине Брюс: «Послушайте, да ведь ваш император совсем сумасшедший не будучи безумным, нельзя поступать так, как он поступает».

Важно подчеркнуть, что игра эта была заочная и когда Вольтер все же вознамерился тряхнуть стариной и отправиться в Петербург, Екатерина этому решительно воспротивилась. Мечтой всех было попасть на самый интимный – малый. Екатерина любила наряжаться и примечательно, что, вспоминая в своих мемуарах далекое-далекое прошлое, она с поразительными подробностями описывает фасон и цвет своих «победоносных» платьев, а также нарядов Елизаветы и других дам. В декабре того же года она просила Гримма достать для Ланского работу художника Греза и обещала, что тот будет опять «прыгать, как коза и цвет лица его, всегда прекрасный, оживится еще больше, а из глаз и без того подобных двум факелам, посыплются искры». «Если монарх – зло, то это зло необходимое, без которого нет ни порядка, ни спокойствия», – так, по словам княгини Дашковой, недвусмысленно выразилась как-то Екатерина.

Екатерина его имела. В таком вполне современном популистском поведении Екатерины был свой смысл и резон. Вот некоторые места из «Наставления»: «Запрещать и не допускать до того, чтобы их высочества учинили вред себе или жизнь имеющему, следовательно, бить или бранить при них не надлежит и их не допускать, чтоб били, щипали и бранили человека или тварь или какой вред или боль причиняли. Народ был уже весело возбужден: кабатчики бесплатно, без единого слова возражения выдавали всем желающим, «прямым сынам Отечества», горячительное.

Письма Екатерины к Потемкину – интересный памятник эпохи и человеческих отношений. Это был голос императрицы, которая, склонившись ко мне, говорила тихо: Зачем грустить. Их-то и начал придумывать и осуществлять Потемкин, благо за спиной стояли «матушка»-императрица и Россия, чьи людские и материальные ресурсы никем не были по-настоящему измерены и сосчитаны. Зато после можно было небрежно написать Гримму по поводу смерти Людовика XV в 1774 году: «По-моему, стыдно королю Франции в XVIII столетии умереть от оспы, это варварство».

О своем одиночестве она писала много лет спустя и принцу де Линю: «Мы, правители, пренесносные особы в обществе, когда я вхожу в комнату» и далее по тексту письма госпоже Жоффрен, написанному за двадцать лет до письма де Линю. Прости или прикажи скорее окончить. Эпистолярная форма литературных произведений была одной из самых распространенных.

Это дело известное. Екатерина воспринимала себя не как просто вдову Петра III, а как члена династии Романовых. – Это единственное средство добиться у нее чего бы то ни было. Его интеллект, воспитание интересы производили тяжелое впечатление на окружающих. Принцесса смутилась и хотела уйти, но король удержал ее. Рассказ о Салтыкове в мемуарах Екатерины II овеян романтическим флером, так часто свойственным воспоминаниям о первой, самой чистой и возвышенной любви.

Он заспорил за столом с князем Федором (Барятинским. Пять недель, пока народ прощался с покойной императрицей, она провела в полном трауре возле ее гроба. Нравиться великому князю. Кичась своей удачей и прелестью своего положения императрица, однако, как-то призналась Бретейлю, что ее жизнь полна тревоги: «у нее кругом идет голова от сознания, что она императрица, тем не менее, она смущена и взволнована». Всяк знает, на что может рассчитывать и не тревожится по-пустому».

Поначалу она пыталась образумить его лаской: «Господин Сиверс. Однако кроме рисунков императрица пожелала иметь живописные произведения на ту же тему. К моменту рождения принцессы Софии (или, по-домашнему, Фике), отец ее командовал расквартированным в Штеттине (ныне Щецин, Польша) прусским полком, был генералом, а позже – в немалой степени благодаря брачным успехам своей дочери – стал, согласно указу Фридриха II, фельдмаршалом и губернатором. Вернемся на аудиенцию. С 08:00 до 11:00 Екатерина принимала высокопоставленных чиновников и статс-секретарей.

В этом можно усомниться. Кто знает князя, тот понимает, что это, с его стороны, только знак доверия». Австрийский император Иосиф II, близко знакомый с Екатериной и Потемкиным, как-то сказал: «Он не только полезен ей, но и необходим». Именно такие чувства испытывала сама Екатерина. И этим достигают всего.

Однако стоило бы гуманной императрице заикнуться об освобождении крестьян, как ее бы действительно сразу же забросали камнями (так она предполагала в «Мемуарах»). Все эти чувства вполне владели и Екатериной – человеком своего века. Он возвел здание Академии художеств на Неве. Вторая невеста для Павла была найдена тоже Екатериной и там же – в Германии. Екатерина же, любящая Россию, на это никогда не пойдет, даже будучи в душе р-р-республиканкой (замечу попутно, что, по мнению Екатерины, республика – это умеренная монархия вроде английской, в которой власть дается и представителям сословий). Да и вообще имеет ли право на существование народ, ничего не смыслящий по-французски.

Строились фабрики, заводы, верфи, сажались леса. Более того, все были убеждены, что юные фавориты, попадавшие в спальню «матушки», проходили придирчивую проверку у самого светлейшего князя Таврического – таков был последний титул Потемкина. Она легко прощала и никого не ненавидела. Как-то раз императрицу встревожила статья в одной из английских газет. Обе эти работы не понравились стареющей монархине. И вот здесь нельзя не задуматься над страницами воспоминаний графа Сегюра, писавшего, что, казалось бы, человек, достигший такой славы, какой достигла Екатерина, должен быть равнодушен к голосу зависти, насмешки и недоброжелательства.

При всей их официальности портреты Левицкого (а существует несколько их вариантов и повторений) отличает создание образа мягкой, милостивой, ободряющей окружающих и в то же время уверенной в себе царицы и, кстати, улыбка, которую столь блистательно умел передать этот художник играет тут очень важную роль. Я люблю делать тебе приятное, ровно не люблю тебе отказывать, но мне хотелось бы, чтобы про человека, получившего подобное место, все говорили: Вот хороший выбор. Горделиво улыбающаяся императрица возвышается как скала, окруженная поясом своих соратников. 6 июля Алехан прислал императрице еще два письма.

– Е. А. ). О том, что его прочили в византийские императоры, уже сказано выше. Несмотря на кровавое подавление восстания Пугачева (как будто у власти был иной выход. ), царствование Екатерины было достаточно мягким. Любопытно, что в приведенной цитате виден еще один, весьма забавный комплекс императрицы. Позже она добавила, что «ей приходится управлять людьми, которых нет возможности удовлетворить».

Признаюсь, что когда я теряла надежду на успех в первом пункте, я удваивала усилия, чтобы выполнить два последних мне казалось, что не раз успевала я во втором, а третий удался мне во всем своем объеме, без всякого ограничения каким-либо временем и, следовательно, я думаю, что довольно хорошо исполнила свою задачу». Нет. Это полотно было создано в 1889-м к 125-летию академии. Словом, это Пирр, царь Эпирский.

Она умело подбирала себе помощников из людей ярких и талантливых. Она не пропускала ни одного скверного слуха, распускаемого о ней, как она выражалась, «политическими болтунами» и стремилась тотчас его нейтрализовать – либо через подставных лиц заявлением в европейских газетах, либо собственноручным письмом тем своим адресатам, в доброжелательной болтливости которых она не сомневалась. Свет не мил, прогневили тебя и погубили души навек». Итак, я почитаю, что премудрость государя Петра I несомненна, величайшие имел причины отрешить своего неблагодарного, непослушного и неспособного сына. Потемкин этой историей был тоже искренне огорчен, но по другой причине – неверный Мамонов подвел его как патрона, «оставил свое место самым гнусным образом».

Екатерина поселилась в Петергофе, а Петр жил в своем любимом Ораниенбауме. Но прибывшие 3 и 4 июля врачи констатировали улучшение состояния больного. Готов идти на смерть, но сам не знаю, как эта беда случилась. Кроме того, мы строим и садим, мы благотворительны, веселонравны, честны и мягкосердечны».

Автором одного из первых был француз Луи Каравак (1684–1754), получивший известность как придворный портретист еще при Петре I. За долгие годы в России он перерисовал практически всех членов императорской фамилии, не стала исключением и юная Екатерина Алексеевна, которую художник изобразил в излюбленной манере – словно окутанной легкой дымкой. В истории с оспопрививанием ею двигала совсем не вера в науку, а нечто иное. Переписка с философами многое дала Екатерине.

В принципе, мораль и высшие государственные цели позволяли Чоглоковой прибегнуть к подобному способу сексуального обучения своих подопечных. Для нее это не было трудно.

Баженовские Царицынский дворец и знаменитый Пашков дом на Моховой – несомненные шедевры. Она упорно занималась филологическими и историческими изысканиями и пришла к выводам, в правоте которых не сомневалась: скандинавский бог Один – уроженец Дона, славянин скифы – тоже славяне ибо по внешности – красивы, по характеру – честны, человеколюбивы раньше славяне (читай – русские) жили по всей земле и топоним Гватемала – не что иное, как «гать малая» свои хваленые учреждения высокомерные англичане взяли прямо из Древней Руси и т. д. и т. п. Ну если уж она была такого мнения об англичанах, то что говорить об украинцах, поляках и прочих народах. Правда, долго не было главного исполнителя.

Они ввели ее в высшее интеллектуальное общество Европы, прославили ее государственные дела, вызвали волну похвал в адрес «самой блестящей звезды Севера» – так назвал ее Вольтер. Императрица очень любила природу, деревню. На них великая княгиня всегда улыбается, а лицо ее несколько заострено. Светлейший поспешно вернулся в Петербург, вытащил императрицу из уединения и срочно подыскал замену «Саше», который, кстати, был с самого начала его креатурой.

Так императрица объясняла свой выбор вице-канцлеру А. П. Бестужеву-Рюмину. – Е. А. ), не можно ли ему пенсион дать и скажите мне ответ». Вот он, к радости императрицы, «прыгает козой», получив послание обожаемого Екатериной Бюффона, вот он срочно пополняет свое образование, чтобы быть в курсе ее увлечений.

В сущности, это была старая крестоносная идея отобрания у «агарян» Константинополя с его храмом Святой Софии – главной святыней православного мира. Эту же тему она развивала и потом – в своих мемуарах: «Я очень бы любила своего нового супруга, если бы только он захотел или мог быть любезным по закалу, какой имело мое сердце, оно принадлежало бы всецело и без оговорок мужу, который любил бы только меня и с которым я не опасалась бы обид, каким подвергалась с данным супругом я всегда смотрела на ревность, сомнение и недоверие и на все, что из них следует, как на величайшее несчастье и была всегда убеждена, что от мужа зависит быть любимым своей женой, если у последней доброе сердце и мягкий нрав услужливость и хорошее обращение мужа покорят ее сердце». Другая опасность, что он действительно для нас всех опасен для того, что он иногда так отзывается, хотя в прежнее состояние быть» (то есть вернуть власть). «Греческий проект», возникший из общей идеи изгнания турок с Босфора, постепенно оброс конкретными геополитическими деталями.

Но Елизавета молчала. Впечатление от петербургского монумента, а в большей степени от самой личности царицы превосходно выразил замечательный поэт Алексей Апухтин в стихотворении «Недостроенный памятник». Когда в 1747 году умер отец Екатерины, то императрица послала придворную даму передать ей приказ: перестать плакать, так как князь Ангальт-Цербстский не был королем и «потеря невелика».

Или деньгами унимать писать 3. Он не увидел на ее лице следов оспы, поскольку Екатерина ею никогда не болела, но согласился с Фавье, что «черты лица ее далеко не так тонки и правильны, чтобы могли составить то, что считается истинной красотой». Мы видим ненавистного ей мужа ее глазами.

Был огорчен болезнью Фике и великий князь, уже сдружившийся с нею. Этими же штыками было вскоре подавлено восстание его новых подданных. Судьбу ребенка решала, в конечном счете, его природная крепость. Фике училась тогда играть на клавесине у Арайи, регента итальянской капеллы императрицы это значит, вспоминала она, что когда Арайя приходил, «он играл, а я прыгала по комнате вечером крышка моего клавесина становилась нам очень полезной, так как мы клали матрацы на спинки диванов и на эти матрацы крышку клавесина и это служило нам горою, с которой мы катались». Самой Австрии также было невыгодно иметь соседом Россию и ее сателлитов.

Девельи «в рассуждении неимения к продолжению поручаемых дел». Мы были пьяны и он тоже. Екатерина часто заявляла о своей нетерпимости ко всякой форме насилия.

Неслучайно в 1777 году, думая о будущем новорожденного внука Александра, Екатерина шутливо «шепчет» на ухо его феям: «Природы, милостивые государыни, запасите природы». И однако дела шли и шли большим ходом. Но она отнюдь не была «синим чулком», книжным червем.

Для Екатерины это было крайне важно. Постепенно многим становится ясно, к чему ведет такая беззаветная любовь бабушки.

На экслибрисе, выполненном Анной Остроумовой-Лебедевой (1871–1955) для Сергея Казнакова, Екатерина (угадывается лишь ее силуэт) изображена с одним из своих фаворитов лунной ночью в Камероновой галерее Царскосельского парка. Помилуй, хоть для брата (то есть фаворита Григория.

Императрица Екатерина создала-таки себе славу, ставшую ее мощным оружием, силой, как тот военный корабль, который назывался «Слава Екатерины» (отметим попутно, что императрица попросила Потемкина его переименовать, чтобы турки, если захватят корабль, не радовались обладанию славой Екатерины). Именно он, видя, что Екатерина умна и имеет характер в высшей степени твердый и решительный, первым решился втянуть великую княгиню в свою политическую интригу. На эту же «скамью» можно было бы посадить еще десятка полтора, если не больше, знаменитостей.

Она прибыла в Россию в 1744 году, чтобы выйти замуж за Петра III. Портрет Екатерины II поступил в музей в 1927 году из Государственного музейного фонда. Это решение надолго определило композиционную традицию екатерининских монументов империи: таков памятник ей в Одессе (1900), таков же – в Екатеринодаре, как назывался современный Краснодар (1907, проект все того же Микешина).

Она видела, что в рядах придворных появляется все больше новых, свежих лиц, незнакомые молодые люди мелькали на балах и празднествах в Эрмитаже и это наводило на грустные размышления. Этот француз был автором и Малого Эрмитажа (1764-1767) и Новой Голландии (1770-1779). Императрица как бы устремлена в будущее, к планам и преобразованиям. Потом Екатерина подошла к Бретейлю и спросила, видел ли он когда-нибудь травлю зайца. Екатерина внимательно следила за событиями во Франции.

Но никто сего не думал и как нам задумать поднять руку на Государя. Этим человеком был прусский король Фридрих II. Весной 1773 года она говорила Дюрану о том, что прекрасно помнит, чем обязана Орловым и никогда не забудет их заслуг, но что ее решение расстаться с Григорием окончательно: «Я терпела одиннадцать лет, я хочу, наконец, жить так, как мне заблагорассудится и абсолютно независимо. Этот порыв был, по-видимому, выше ее холодного разума, сильнее многолетней педагогической доктрины по укрощению собственного темперамента. И хотя императрица поддерживала французскую эмиграцию, принцев крови морально и материально (правда, взаимообразно), она почти не скрывала своего убеждения, что именно развратный Версаль виноват в том, что ящик Пандоры был открыт (как и Петр III сам был виновником своей гибели).

Фике-Екатерина держалась молодцом. И в этом она стала великим реформатором. Впрочем, о его судьбе она тоже думала.

У слободы Измайловского полка коляску окружили измайловцы, оглушительно крича здравицы «матушке». В страсти к военному делу проявлялась не сила, а слабость этого человека погружаясь в эту страсть, он спасался тем самым от внешнего мира – такого неприятного, сложного, враждебного. Это нетерпимо. » Реакция сидевшей в ложе Екатерины была мгновенна и нелепа. Конечно, политика – дело непростое и довольно грязное.

Цесаревича многое нервировало и оскорбляло: гнусные слухи о его происхождении, многочисленные бесстыдные любовные истории матери, «ученики» которой зачастую были моложе его наконец, его выводили из себя постоянные унижения, которые он терпел от «ночных повелителей» матери. Но не только в этом проявлялась немецкая педантичность государыни. Она могла так говорить ибо к этому времени во всю силу засверкал талант Потемкина.

Надо сказать, что у императрицы были непростые отношения с философией и наукой вообще. А 14 июля того же года Екатерина писала Гримму, что «весьма скучного гражданина» Александра Васильчикова «заменил величайший, забавнейший и приятнейший чудак, какого только можно встретить в нынешнем железном веке». Первая серия иллюстраций к «Обстоятельному описанию священнейшего коронования Екатерины Вторыя» создана, вероятно, без ведома императрицы по инициативе организатора коронационных торжеств князя Н. Ю. Трубецкого.

Из писем 1780-х годов видно, что Потемкина и Екатерину теперь связывают дела поважнее и посерьезнее «амура» – ведь они оба, напрягая силы, тянут в гору неподъемный воз государственных дел и он, Потемкин, – коренник в этой упряжке, без него воз встанет. И все же, по его мнению, она очаровательна: «Прекрасный цвет лица, живые и умные глаза, приятно очерченный рот и роскошные блестящие каштановые волосы создают, в общем, такую наружность, к которой очень немного лет тому назад мужчина не мог бы отнестись равнодушно, если только он не был бы человеком предубежденным или бесчувственным (Екатерине тогда было тридцать три года – возраст весьма почтенный по критериям XVIII века. Часы работы и отдыха, завтрака, обеда и ужина были также постоянными. – восклицал король.

Плоха была та дама, у которой не было своего «амуру». Это очень странно – все остальные годились бы мне в дети и внуки. В первые месяцы своего царствования императрица, знакомя Григория с иностранными дипломатами и путешественниками, как бы оправдывалась перед изысканными гостями за свой выбор и вот таким образом жарко говорила о блестящем уме и способностях нового фаворита, думая со временем поправить дело. В 1776 году Наталья умерла при неудачных родах. Она первая начала переводить на русский «Илиаду». В долгой истории русско-турецких войн еще не было столь блестящего для России мира.

Она осуществляла их в едином ключе, с одной генеральной идеей – максимально способствовать развитию и совершенствованию того «регулярного» государства, основы которого заложил еще Петр Великий. Во многом благодаря Потемкину родился на свет так называемый «Греческий проект», согласно которому предстояло изгнать турок с Босфора и восстановить Греческую империю – Византию. Короткая жизнь человека XVIII века стремительно шла к концу, а сделать он, цесаревич, наследник, сын царя ничего не мог. «Власть без доверенности народа ничего не значит».

Екатерина была сама талантлива, трудолюбива и прекрасно осознавала свои достоинства. Склонность эта у Потемкина оказалась и он быстро пошел в гору. В другом письме она отмечала, что Потемкин «чертовски забавен».

В постановлении Потемкина на сей счет слышны та легкость и афористичность, которой славились суворовские указы: «Завивать, пудриться, плести косы – солдатское ли это дело. Самой острой была проблема Петра III – будущего пожизненного узника и, соответственно, страдальца (пример Ивана Антоновича, который, по народной молве, пострадал за «истинную» православную веру, был у всех на устах). Но не это главное. Екатерина Великая не была бесспорной красавицей.

Он любезен и охотник обогащаться сведениями. Титулованные германские властители жили много беднее какого-нибудь российского Шереметева или Салтыкова и вот таким образом были вынуждены идти на службу к могущественным государям – французскому, прусскому, русскому (так, русским фельдмаршалом стал владетельный принц Гессен-Гомбургский). В «Чистосердечной исповеди» Потемкину Екатерина писала об Орлове: «Сей бы век остался, есть ли бы сам не скучал.

На следующий день я действительно задала матери несколько вопросов и она меня выбранила. С раннего утра до позднего вечера она не расставалась с книгой, с сожалением оставляя ее ради обеда, прогулки или развлечений. Дни и часы приема каждого должностного лица были постоянными.

А дальше схема ее действий была вполне традиционна для имперской политики: осенью 1776 года русские войска, преодолев Перекоп, ворвались на полуостров, везя в обозе «правильного» хана Шагин-Гирея, которого Екатерина до поры до времени держала в Полтаве. Ей нравились светские развлечения и искусства». И вот в тот день, 12 октября, она смотрела вместе со всем двором пьесу Мольера. Для принцессы Фике феи запасли природы больше чем достаточно.

Судьба Александра стала и судьбой родившегося 27 апреля 1779 года Константина. В первое десятилетие царствования Екатерины ее придворным художником был датчанин Вигилиус Эриксен (1722–1782). Скорее всего Петр не знал русскую пословицу: «На Бога надейся, а сам не плошай». Насколько она успела уже обрусеть, показывает ее поступок с камердинером Шкуриным. Посмертная изобразительная слава Екатерины началась лишь в 1860-х. У Екатерины не было иллюзий на их счет («Лекарство от глупости еще не найдено, рассудок и здравый смысл не то что оспа: привить нельзя»).

Разумеется, у Екатерины было к тому времени достаточно власти, чтобы заслать Григория куда Макар телят не гонял, но в том-то и дело, что поступить так она не могла. Но все было тщетно. Поначалу расчеты императрицы оправдались – и в своих мемуарах Екатерина много и с горечью пишет о почти полном одиночестве в первые годы замужества. И вот в 1763 году она просит А. В. Олсуфьева и Н. И. Панина, чтобы ни в коем случае до ее приезда в Ростов не ставили богатую раку над мощами чтимого народом святого Дмитрия Ростовского, чтобы простой народ не подумал, что мощи «спрятались» от императрицы. Получив рисунки коронации, Екатерина II вскоре (в 1775 г. ) уволила Ж. -Л.

Но не только в этом. Она не отходила от усопшей ни на день, не отпугивал ее даже сильный запах тления.

«Сынов» становилось все больше и больше – Невский был запружен толпами и коляска Екатерины с трудом продвигалась вперед. Приводя слова Алексея Орлова: «Вы увидите, какого человека она из него сделает», Екатерина дополняет: «В течение зимы он начал поглощать поэтов и поэмы, на другую зиму – многих историков. Владычица на алтаре сжигает маки в знак жертвования собственным покоем ради общего блага. Мы никогда не узнаем, о чем размышляла в это время Екатерина.

Он стал генерал-губернатором Новороссии и губернатором соседних с нею губерний, оттеснил от административного и военного руководства Югом графа П. А. Румянцева и князя А. А. Прозоровского. Больше того, в 1791 году, на склоне лет она писала: «Я никогда не думала, что имею ум, способный создавать и часто встречала людей, в которых находила без зависти гораздо более ума, нежели в себе». Красивый, молодой (двадцати четырех лет от роду), он казался Екатерине идеальным материалом для «педагогики сердца».

А для того, чтобы в ответ на восхищение датского монарха красотой русских дам небрежно сказать, что у нас-де, в России, все такие. Но Петр этого не сделал – отчасти потому, что сразу же оказался в изоляции: посылаемые им во все стороны гонцы не возвращались (либо их задерживали сторонники Екатерины, либо они сами перебегали к победительнице), вот таким образом император не мог понять, что все-таки происходит в Петербурге. Думаю, что сердце старого солдата не могло не растаять от этой ласки повелительницы. Окружающие тщетно уговаривали князя Григория отступиться от «матушки»: показное его смирение, готовность подчиниться судьбе вдруг сменялись кутежами и дебошами, приступы глубокого сплина – бурными скандалами, причем императрица опасалась за себя – столь бешеным и непредсказуемым становилось подчас поведение отставного фаворита. Конечно, она понимала, что Орлов сделан из другого, чем она, теста. В «Чистосердечной исповеди» она писала: «мы письмецом сюда призвали его, однако же с таким внутренним намерением, чтоб не вовсе слепо по приезде его поступать, но разобрать, есть ли в нем склонность та, которой я желаю». В одном из писем она писала Гримму: «О, как жестоко ошибаются, воображая, будто чье-либо достоинство страшит меня напротив, я бы желала, чтоб вокруг меня были только герои и я всячески старалась внушить героизм всем, в ком замечала к тому малейшую способность».

– советовал новому английскому посланнику Потемкин, хорошо знавший свою добрую мать. То ли дело Царское Село с его парком, тихими водами прудов, шелестом деревьев: «Вы не можете себе представить, как хорошо в Царском Селе в хорошую теплую погоду». Нет, Петр III не был ни безумцем, ни глупцом, ни злодеем и не пролил ничьей крови. 10 февраля 1763 г. с ним был заключен контракт, по которому «обязывается он, Девельи, сделать рисунки коронации Ея Императорского Величества по предложенному от него плану». Я ему сказала, что не могу помешать игре его воображения. Новым «учеником» стал упомянутый выше неверный Мамонов, которому дано было прозвище «Красный кафтан».

В 1771 году она писала занявшему Керчь фельдмаршалу князю В. М. Долгорукову: «Приметна мне стала из писем ваших персональная ко мне любовь и привязанность и для того стала размышлять, чем бы я, при нынешнем случае, могла вам сделать с моей стороны приязнь». Унижения и оскорбления от Зубовых были для Павла особенно мучительны. Это была эпоха столетия ее царствования.

Данный портретный тип впоследствии был воспроизведен Иваном Аргуновым (1729–1802), учеником Ротари и Алексеем Антроповым (1716–1795) изобразившим Екатерину восседающей на троне, со скипетром и державой, в 1766 году. Дебют Екатерины-заговорщицы оказался крайне неудачным: Елизавета поправилась, сговор Бестужева и Екатерины был раскрыт и хотя следователям ничего не удалось раскопать о проектах старого канцлера и молодой предприимчивой дамы (Бестужев, к счастью для себя самого и Екатерины, успел уничтожить их переписку), дела обоих пошли как никогда плохо. У Петра I-го были такие люди, которые и грамоте не знали, а все-таки дело шло вперед. При этом она любила порассуждать о «философском поведении», правилам которого всю жизнь старалась следовать. Позже, в 1776 году, в письме невесте своего сына принцессе Вюртембергской Софии Доротее (будущей императрице Марии Федоровне) Екатерина II так сформулировала свою «доктрину ассимиляции»: меняя отечество, нужно быть благодарной новой родине, которая предпочла избранницу другим кандидаткам. Ревниво и пристрастно вела Екатерина «счет» и в европейском и в мировом масштабе, размышляя о своих преимуществах перед Марией-Терезией и мечтая затмить роскошную славу Людовика XIV.

Это все великая женщина написала о себе сама. По мнению издателя «Русского архива» П. И. Бартенева, они негласно обвенчались в Петербурге или осенью 1774 или в январе 1775 года. К чему ведут эти мрачные мысли.

Но Екатерина ревниво следила за сыном, она всегда видела в нем соперника, к которому «льнет» народ, традиционно недовольный тем правителем, который в данный момент находится у власти. Белый человек, житель Севера, должен господствовать над Югом, Востоком и всем миром. Он превратился в настоящего военного и с наслаждением дышал воздухом казармы. У нее было два важных таланта – отключать собственные эмоции в пользу рационализма и с легкостью завоевывать всеобщую симпатию. На это место назначили француза-республиканца Лагарпа.

На одну из них – измену – указывает Екатерина в «Исповеди». Потом обер-шенк Нарышкин, который был тогда камер-юнкер и его жена. Прекрасная эпитафия. Проект клонился к созданию высшего представительного органа в России. Елизавета не хотела, чтобы при ее дворе возникла какая-то особая «партия» наследника престола и его жены, поддерживаемая кланом заграничных коронованных родственников.

В 1761 году она писала о России: «Слава ее делает меня славною». Таким образом, все определено и каждый день походит на вчерашний.

Невестка оказалась недостойна того выбора, который ей уготовила Екатерина. Матушка, Его нет на свете. Героиня пьесы произнесла фразу: «Что женщина в тридцать лет может быть влюбленною, пусть. По своей природе Екатерина была человеком риска.

Все многочисленные прихоти и фантастические планы Потемкина исполнялись незамедлительно и уже в 1787 году он мог показать приехавшей на Юг императрице свои достижения, которые почему-то у многих ассоциируются преимущественно с пресловутыми «потемкинскими деревнями», хотя ни Херсон, ни Севастополь декорациями с самого начала не были, равно как и Черноморский флот. Да и первенца у нее отняли и она впервые увидела его лишь через сорок дней. А в остальном Екатерина считала науку, философию вполне бесполезными.

Здесь художник представил зрителям не только саму императрицу, но и большое число придворных, видных деятелей культуры и искусства эпохи ее правления (Панина, Разумовского, Дашкову, Бецкого, Сумарокова и многих других). Все остальное не так уж важно и благодарность «матушки», «хозяйки» за усердие «бати» в делах не знает границ: «Нет ласки, мой друг, которую бы я не хотела сказать Вам, Вы очаровательны за то, что взяли Бендеры без потери одного человека» (из письма 1789 года). В мае 1773 года императрица с обидой говорила дипломату Дюрану, что Орлов в любви так же неразборчив, как в еде: калмычка, финка и самая изящная придворная дама в этом отношении для него безразличны – «такова его бурлацкая натура». Однако рисунки не понадобились и не сохранились. Императрица отказалась это сделать: «А если он добрый человек и хороший судья. Первым делом Потемкин начал усиливать свою власть.

На фоне заметен торговый флот – вестник процветания государства. Но вместе с тем, она оставалась и просто милой, общительной женщиной и ей хотелось получать не только реляции, но и ласковые письма доброго знакомого, которому можно написать о мелочах, с которым приятно, как с равным, поделиться своими мыслями, поболтать. Желание свободы можно также удовлетворить добрыми и мудрыми законами».

Огромные кипы занимают три полки». К этому важнейшему событию ее готовили давно: она учила русский язык, но тщательнее всего зубрила наизусть Символ веры: «Верую в единого Бога – Отца, Вседержителя, Творца небу и земли» 28 июня 1744 года в Успенском соборе Московского Кремля, в присутствии императрицы, двора и высшего духовенства состоялась торжественная церемония. Тут же не возьмешь ничего ибо мадам красотка, но ничего не сделаешь, волочась за нею. Не предлагайте ей ни сокровищ, ни флота Англии, она этого вовсе не желает. Или уничтожить 4. И глядя на императрицу, спокойный и расчетливый Иосиф II сказал в Севастополе французскому послу: «Я сделал, что мог, но вы сами видите: государыня увлекается». Граф Сегюр вспоминал, что сначала толпа валилась царице в ноги, но потом окружала ее, крестьяне называли ее «матушкой», радушно говорили с нею, чувство страха в них исчезало, а крестьянки лезли целоваться так, что ей приходилось отмываться от белил и румян, которыми злоупотребляли сельские модницы. Мало набожный в своих приемах, он не сумел приобрести доверия духовенства».

Заговор раскрыт. Она таковою для Петра и стала, но не более того. Устройте, чтоб он мог видеть все достопримечательное.

Они приносили плохие вести из Франции. В семилетнем возрасте у нее открылся сильнейший кашель, жар и «колотье» в боку. По утрам она упорно писала свой «Кодекс Екатерины» И, надо сказать по справедливости, многое ей на этом поприще удалось. Восемнадцать лет исполненных скуки и одиночества, побудили ее прочесть много книг. Такой наблюдатель был совсем не нужен императрице, она предпочитала кормить фернейского затворника с рук той информацией, которую готовила сама. И тут Петр сник и прекратил всякие попытки бороться.

Но получилось иначе. «Да, милостивый государь, – писала она Гримму 7 декабря 1779 года о только что прочитанной книге Ж. Л. Бюффона Естественная история, – эта книга опять поддала мне мозгу». След от первого – «комплекса недоучки» – отчетливо виден в высказывании о философах – «престранных людях».

Была бы добрая воля, так все дороги открыты. » Нужно ставить людей к делу, которое они знают и могут успешно делать и все будет в порядке, – вот что хочет сказать здесь императрица. Мечты юноши подогревал граф Никита Панин, с которым Павел горячо обсуждал свои проекты. Шел июнь, двор переехал за город.

В России – стране, народ которой «от природы беспокоен, неблагодарен и полон доносчиков» и никогда не имел опыта демократии, – допустить подобное может только безумец. На что же букли. Южные же жители, предоставленные самим себе, были всегда слабы и не имели прочного могущества, тогда как Север легко обходился без Юга и без южных стран». В начале же пути ей было страшно.

Все это мешало их сближению. По поводу выхода в академической типографии пьесы Княжнина «Вадим» на сюжет из новгородской «республиканской» истории она устроила головомойку президенту Академии наук княгине Дашковой, которая, как и императрица, не читала пьесы до печатного станка. Екатерина не принадлежит к этой маленькой компании истинно великих. При этом милом послании Екатерина отправила фельдмаршалу изящную табакерку со своим портретом и с «просьбой ее носить ибо я ее к вам посылаю на память от доброго сердца». Автором их был Потемкин.

– Е. А. ), которую в том наставляла великая нужда и потребность». Это было в четверг 9 февраля, следовательно, вот уже 50 лет, как я живу в России и из этих пятидесяти я, по милости Божией, царствую уже тридцать два года. Верьте мне: никому так не мила придворная жизнь, как республиканцам». Когда весной 1776 года Орлов вдруг тяжело заболел императрица бросила все дела и поспешила к его постели, несмотря на недовольство Потемкина. Сначала я думала, что привыкну, но что далее, то хуже Потом приехал некто богатырь» Это уже Потемкин, которому и была предназначена «Чистосердечная исповедь».

Причин разрыва было несколько. Их медовый месяц пришелся на весну – лето 1775 года и они его провели под Москвой. Впоследствии Рокотов создал и ее портрет со знаками ордена Святого Георгия. В ней предписывалось всемерно препятствовать играм и шуткам Петра с лакеями, служителями, «притаскиванию всяких бездельных вещей».

Часто с годами семейной жизни противоречия сглаживаются, супруги сближаются и становятся даже в чем-то неуловимо похожи. Нравиться императрице.

Следом он шлет другую записку: «Я еще прошу меня, которой Вашей волею исполнал во всем, отпустить в чужие краи с теми, которыя я Вашему Величеству прежде просил и надеюсь на Ваше великодушие, что Вы меня не оставите без пропитания». «Пускай один ограничен, – пишет она Гримму в 1794 году, – другой ограничен, но государь от этого не будет глупее». Нельзя сказать, что Петр был абсолютно равнодушен к супруге.

Сами не помним, что делали, но все до единого виноваты, достойны казни. Повинную тебе принес и разыскивать нечего. Всякий кричит или молчит сообразно своей выгоде. «Этот молодой человек, – пишет Екатерина Гримму в июне 1782 года, – при всем уме своем и уменьи держать себя, легко приходит в восторг при том же душа у него горячая». Так и случилось – около 6 часов вечера пришло знаменитое письмо Орлова, написанное пьяными слезами и невинной кровью: «Матушка, милосердная государыня.

Но важна и другая причина: Орлов тягостно связывал ее памятью событий июня – июля 1762 года, он был перед глазами как напоминание об их общем грехе и даже не раз этим спекулировал.

Поверьте мне, они суть наилучшие». Это не мешало ему быть образованным, остроумным человеком, выдающимся политиком. Она бы была самым привлекательным частным человеком».

Наградив ученого по достоинству, Екатерина со смехом выпроводила его восвояси. «Нужно делать так, чтобы люди думали, будто они сами хотят именно этого». Выход в открытое море также был перекрыт вооруженным кораблем. 3. И таких неисполненных призывов-лозунгов в записках немало.

Чиновник, облеченный доверием императрицы, мог рассчитывать на ее полную поддержку. О том, что «льстя ее любви к славе», можно сбить императрицу с толку, писал и граф Сегюр. Парадные и не очень парадные, они должны были служить определенным целям.

Екатерина не могла этого не понимать. Австрийский император не сомневался в том, что нарушение статус-кво в такой важной стратегической зоне мира, как Проливы, дорого обойдется России. Пропадаем, надо действовать. » Григорий Орлов из дела был выключен – он спаивал своего соглядатая Перфильева, вот таким образом «штаб революции» составили его младшие братья: Алексей по кличке Алехан и Федор. Во всем она хотела перещеголять Францию, Париж, Версаль. От этого признания так и веет сухим рационализмом, весьма необычным в столь юном возрасте.

На картине известного исторического живописца Валерия Якоби (1833–1902) показана церемония инаугурации Академии художеств в 1765 году. Дайте ей то, чего она желает, а она даст вам все силы своего государства». И еще один рефрен: «Не опасайся, не забуду тебя», – в том смысле, что врагам его не верит, кредит его надежен и за будущее он может быть спокоен. Таким смелым приемом Фридрих решил присвоить плоды чужого династического труда. Елизавета даже запрещала Екатерине ездить верхом по-мужски, считая, что это может помешать беременности.

Она не упустила ничего, чтобы добиться в этом отношении успеха. И тако из сего имеете выбрать».

Он светит, как солнце и вокруг себя разливает сияние. Наиболее ярко, может быть, даже слишком художественно, описал нам Потемкина принц де Линь, видевший его под осажденным Очаковом: «Я вижу здесь предводителя армии, который кажется ленив, но в беспрестанной работе, которому колени служат письменным столом, а пальцы гребнем он все лежит, но не спит ни днем, ни ночью Он тревожится перед опасностью и беззаботен, когда она наступает, он скучает во время увеселений, несчастлив от избытка счастья, пресыщен всем, скоро разочаровывается, мрачен и непостоянен, это важный философ, это ловкий министр, это десятилетнее дитя Одной рукою он манит к себе женщин, которые ему нравятся, другою творит крестное знамение». Ей, вышедшей не из Рюриковичей или хотя бы Романовых, ей, сотворившей 28 июня 1762 года недоброе дело с собственным мужем, были до крайности нужны популярность и народная любовь. Для ее исполнения художник использовал рисунок Девельи – Махаева, о чем пишет Я. Я. Штелин.

Но, Государыня, свершилась беда. Нельзя забывать, что люди тогда жили несопоставимо спокойнее нас.

Может быть, тогда в России не произошло бы трагедии 1917 года». Вероятно, узник такого ранга мог рассчитывать на лучшее содержание. И она очень всем понравилась. Однако на написанном Торелли портрете в русском платье она кажется абсолютно серьезной (даже без улыбки) и производит скорее не слишком благоприятное впечатление. – Е. А. ) их, чтоб попечение имели о принадлежащей им собаке, птице, белке или ином животном и оным доставляли выгоды свои и даже до цветов в горшках, поливая оные Ложь и обман запрещать надлежит как детям самим, так и окружающим их, даже и в шутках не употреблять, но отвращать их от лжи Ложь представлять им как дело бесчестное и влекущее за собою презрение и недоверие всех людей Отделять от воспитания разговоры, рассказы и слухи, умаляющие любовь к добру и добродетели или умножающие пороки Главное достоинство наставления детей состоять должно в любви к ближнему (не делай другому чего не хочешь, чтоб тебе сделано было), в общем благоволении к роду человеческому, в доброжелательности ко всем людям, в ласковом и снисходительном обхождении ко всякому, в добронравии непрерывном, в чистосердечии и благородном сердце, в истреблении горячего сердца, пустого опасения, боязливости, подозрения».

А в инструкции П. А. Румянцеву об управлении Украиной уточнялось, что таким «легчайшим способом» будет вначале ограничение свободы перемещения крестьян, а потом и распространение на них крепостничества, что и было впоследствии успешно сделано. Эти записки можно смело назвать политическими мечтаниями человека, начитавшегося прекрасных книг, далекого от реальной политики, но исполненного глубочайшего желания творить на троне добро и одно только добро, уничтожить в России деспотизм, освободить крепостных от неволи и т. д. «Liberte, ame de tout, sans vous tout est mort. » – «Свобода, ты душа всего, без тебя все мертво. » – так начинается одна из заметок. Екатерина оказалась явно проворнее своего супруга.

«Польстите ей. Между родителями и детьми не было близости. Всякое положение, всякое движение Пирра изящно и благородно.

Тоска действительно улетучилась, но какова же была душевная травма, нанесенная юноше. Впечатления же от концепций самого Дидро у нее были самые неблагоприятные. Такое же усердие и работоспособность проявила Екатерина, когда целых четыре года изучала гигантскую «Энциклопедию» П. Бэля – свод разнообразных сведений по истории, философии, религии, филологии, данных в оригинальной, критической трактовке. В рекордные сроки был построен на пустом месте Черноморский флот и сразу начал одерживать победы над турками.

Действительно, с 30 июня он прихворнул – сказалось нервное потрясение. Великолепны были и сама красочная процедура открытия заседаний комиссии в освященной традицией Грановитой палате Московского Кремля и многословный «Наказ» Екатерины II депутатам, где часто встречались гордые, высокие и даже крамольные по тем временам политические понятия: «равенство всех граждан», «вольность», «под защитой законов», «права» и т. д. Наконец, работа Комиссии шла в обстановке солидности и серьезности, говоривших о намерении власти и депутатов преобразовать страну. Тем самым демонстрировалась готовность России отстаивать новые приобретения на побережье Черного моря и расширять их». Договориться с Петром было невозможно. Она сразу же отказалась от попыток провести в стране малейшие политические реформы. Двойственное впечатление от персоны светлейшего оставалось у многих.

Погибли мы, когда ты не милуешь. Книги по истории, от Тацита до «Всеобщей истории Германии» Барра, приучали ее к историческому подходу в жизни и политике. Один из них нынче называется «законностью». К этому времени относится и адресованная Потемкину «Чистосердечная исповедь», которая завершается уверениями в любви и верности.

Вы мне скажете: Как же теперь быть. Задрожали и масоны, чьи занятия рационалистка-императрица всегда презирала и над «таинствами» которых беспощадно глумилась. Во дворце дяди десятилетняя Фике и познакомилась с одиннадцатилетним Петером. Каноническим можно назвать портрет императрицы в профиль, созданный Федором Рокотовым (1735 (. ) –1808) вскоре после ее коронации, в 1763 году: именно этот ее образ является одним из наиболее известных.

Ее бумаги всегда лежали на столе в строго определенном порядке. Короткая атласная туника напоминает одежду амазонки. Один отличался отвагою ума, другой – мягким благоразумием, а Ваша покорнейшая услужница следовала между ними укороченным скоком (коротким галопом) и ото всего этого дела великой важности принимали какую-то мягкость и изящество. Тут уже совокупляется или совокуплена есть власть самодержавная и родительская. «Учреждение о губерниях» 1775 года, легшее в основу нового устройства, стало плодом долгих трудов Екатерины, о чем она радостно известила Гримма. По замыслу Потемкина центром нового края должна была стать роскошная, не уступающая Петербургу столица – Екатеринослав на Днепре (ныне Днепропетровск) с огромным – выше ватиканского Святого Петра – собором, театром, университетом, музеями, биржей, оранжереями, садами и парками.

А перспективы. А на рисунке Валентина Серова (1865–1911), созданном для знаменитого издания Николая Кутепова по истории царской и императорской охоты, мы видим императрицу выезжающей вечером на соколиную охоту. В середине 1750-х годов здоровье Елизаветы ухудшилось и канцлер понимал, что приход к власти Петра III для него, последовательного врага Пруссии, означает конец. Именно о нем Екатерина сказала сакраментальное: «Я делаю и государству немалую пользу, воспитывая молодых людей». Когда он наконец уходил, самая скучная книга казалась ей приятным развлечением. Мы помним, что императрица Елизавета выбрала Фике в жены своему племяннику еще и потому, что у той не было и, как полагала Елизавета, не будет своей «партии» в России. Она скорее красива, чем дурна, но увлечься ею нельзя». Признаться, странный вкус.

Для обоих это была игра и никто из партнеров в ней не проигрывал. В жизнь мою я не приписывала славы делам, о которых было много крику. 5 августа 1789 года Екатерина сообщает светлейшему нечто интересное: у Платона есть младший брат Валериан, восемнадцати лет, который «здесь на карауле теперь, на место его сущий ребенок, мальчик писанной, он в Конной гвардии поручиком, помоги нам со временем его вывести в люди Я здорова и весела и, как муха, ожила» Надо понимать, что и «младшой» тоже стал императрицыным «учеником». Он старался понравиться великой княгине: помог ей наладить тайную переписку с матерью, всячески покровительствовал ее бурному роману с красавцем Станиславом Августом Понятовским, приехавшим в Петербург в 1755 году.

Возможно, к ним подсели бы два других кумира молодой Екатерины: Монтескье и Вольтер. Он казался каким-то нелепым, странным, случайным на русском троне человеком. Несколько месяцев она находилась в абсолютной изоляции, фактически под домашним арестом, на грани истерики, писала императрице, прося доставить ей «неизреченное благополучие увидеть очи Вашего императорского величества».

Читала Екатерина много и сначала без разбора. Началась жестокая борьба за власть. Так мы расстались». Умерла бы она скорее. » Здесь было другое.

А как любила Екатерина русский язык. Немного ранее у меня появилась другая прихоть. И вечером того же дня Алексей Орлов, капитан Петр Пассек и князь Федор Барятинский увезли Петра в Ропшу. Фельдмаршал был поборником новой, проверенной в боях тактики и стратегии, поощрял инициативу рядовых и самостоятельность офицеров.

Отказывалась она поддерживать русских «землепроходцев» Америки и в ответе на прошение купца Ивана Голикова о предоставлении его компании «пособия» для успешной торговли с «дикими народами» Северной Америки не без остроумия писала: «Пособие монаршее теперь обращено на полуденные (то есть южные. Но не будем забывать, что рассказанное выше основано на мемуарах самой Екатерины. Обратитесь к ее чувствам и страстям. Она не уточняет, где должна быть «настоящая столица», – это дело ее преемников, но, вспоминая тут же недавнюю войну со Швецией, когда возникла реальная угроза захвата противником Петербурга, говорит об опасности расположения столицы на границе империи и необходимости передвинуть ее в направлении общего имперского движения на Юг. Доблесть не выказывается из толпы, не стремится вперед, не жадничает и не твердит о себе».

Мы теперь благополучны. И победы пришли, но не сразу. Фигура Петра III драматична, ему не повезло с судьбой и – главное – со страной. Что же случилось с Екатериной. Это инструмент ее политики, ее общения, один из очень многих, но немаловажный.

Испытательный срок был назван точно именно 1767 год стал поистине годом триумфа Екатерины: в конце июля открылась первая сессия Комиссии о сочинении нового Уложения – свода законов. Она хотела выбрать самых-самых красивых, которых надлежало, как бы сказали в нынешний железный век, «этапировать» в северную столицу. Суетная погоня за славой была в ее крови с молодости, с тех времен, когда она воскликнула: «Царствовать или умереть. » В переписке с заграничными адресатами она безмерно хвастлива. К медицине она относилась со свойственным истинно русскому человеку пренебрежением, суеверно полагаясь исключительно на самолечение. Готовясь к этому дню, нужно было, никуда не спеша, сесть за стол, зажечь новую свечу, хорошенько очинить перо, разгладить толстый желтоватый лист бумаги и начать очередное письмо далекому адресату, который, как и ты, ждет с нетерпением почтового дня, чтобы получить привет и новость из неизмеримого далека. Другое дело, что далеко не всем она шла.

Начало XX века принесло интерес к частной жизни императрицы. «Философы – престранный народ, – писала она Гримму в разгар тесных отношений с Дидро и Вольтером, – они, мне кажется, на свет родятся для того, чтобы объяснить то, что и без них довольно понятно, что людям кажется несомненным как дважды два четыре, они затемняют и заставляют в том сомневаться». Или писать в защищение, а у двора, кажется, делать нечего. Эта «вечерняя» Екатерина Серебряного века завершает галерею ее художественных образов, созданных в старой России.

Он очень умен и весел, он знает, что генерал-фельдмаршал граф Салтыков также бывает весел и любезен, когда захочет Постарайтесь, чтоб принц не скучал., а он повторил: Да, да. Там императрицу уже ждало все «государство» – Сенат, Синод, высшие чиновники, придворные, чтобы присягнуть на верность своей новой государыне. Это не то. Все, что шло от нее, он с трудом терпел, тихо ненавидел и отчаянно боялся.

В цитированном выше письме о мнимом неурожае на людей она раскрывает суть того, что считает важнейшим в работе с «кадрами»: «Нужно только их заставить делать, что нужно и, как скоро есть такой двигатель, все пойдет прекрасно. Она, что называется, себе на уме – качество, угадываемое позднее и другими живописцами.

Когда Екатерина приехала к нему, Орлов уже никого не узнавал. Что в этом толку. Можно вспомнить и смешную историю с победителем шведов адмиралом Чичаговым. «Я уважаю ваших ученых, – говорила она французскому посланнику, – но лучше люблю невежд: сама я хочу знать только то, что мне нужно для управления моим маленьким хозяйством». Очень быстро Потемкин стал своеобразным вице-императором Юга империи.

Намерения Екатерины очень не понравились Потемкину, считавшему, что «мать заблажила», забыв о деле. В этой атмосфере и жила семья будущей Екатерины. Можно не сомневаться, что и позор России она переживала бы как личный позор. Я не говорила ни слова. Любопытна история, которая случилась в Эрмитажном театре осенью 1779 года. Потом она, конечно, привыкла к той высоте, на которую вознесла ее судьба, но и много лет спустя она говорила Потемкину: «Россия велика сама по себе, а я что ни делаю, подобно капле, падающей в море».

«Ничего подобного. Но, увы, внук Петра Великого был лишь жалкой тенью своего гениального деда. Практика затыкания ртов при ней была самая разнообразная. Но проходила минута-другая и спокойный, дружелюбный, даже ласковый тон императрицы все преображал – лед смущения и скованности таял и вскоре новый знакомый Екатерины чувствовал себя рядом с нею легко и свободно.

Именно в личной доверительной беседе Екатерина познавала и покоряла людей. В первые месяцы жизни Фике в России Петр сдружился с ней, но это не была та дружба юноши с девушкой, которая перерастает в любовь. Противоречие сие неразрешимо. Вот таким образом она не позволяла сыну заняться настоящим – военным или гражданским – делом. 13 января 1791 года она писала Гримму, что там неизбежно появится Цезарь и «усмирит вертеп», а 22 апреля, не без остроумия и проницательности, добавляла: «Знаете ли, что будет во Франции, если удастся сделать из нее республику. «Le terrible metier» – «Ужасное ремесло мое», – так напишет Екатерина в начале 1763 года своей корреспондентке, госпоже Жоффрен.

На полотнах же Пьетро деи Ротари (1707–1762) Екатерина, напротив, чрезвычайно неинтересна: это полная дама, умиротворенно и даже немного отрешенно взирающая на зрителя, хотя округлость лица делает ее образ довольно приятным. «Необходимо, чтобы были обязаны вам, а не вашим любимцам». Утром она объяснила придворным причину своего спокойствия: «Если опасность, то ничем не помогу, а только помешаю, а если нужно думать о спасении, то вы меня, конечно, уведомите».

Мы же попробуем ее прокомментировать. Английский посланник Кейт в марте 1762 года писал в Лондон, что влияние императрицы абсолютно ничтожно: с нею не только не советуются в государственных делах, но и в частных делах бесполезно рассчитывать на успех, прибегая к ее посредничеству.

Жалки мне эти бедные ученые. Многие исследователи переписки Екатерины с Вольтером единодушны: цели императрицы были весьма прагматичны – она добивалась европейского общественного признания. Было бы ошибкой думать, что Екатерина привечала его по преимуществу за остроумные выходки.

Крымское же ханство признавалось независимым от Османской империи (читай – зависимым от России). Они были абсолютно несхожие люди и говорили на разных, непонятных друг другу языках. В 1774 году ревностный генерал-поручик был отозван в Петербург. Люди опрокидывают, увечат, топчут друг друга и все хотят быть причастными к этой славе. Впервые русские корабли вошли в Эгейское море и блокировали Дарданеллы.

Свыше 570 нарядно – подчас весьма экзотично – одетых людей, приехавших в Москву со всех необъятных концов страны, представляли собой яркое зрелище: ведь со времен Земских соборов XVII века в столице не собиралась вся «Земля», Россия.

---