Антуан Ватто Равнодушный

Беспокойство пронизывает всю картину. У этих и последующих картин серии нет единой сквозной фабулы, «это разные вариации одной и той же темы, объединенные, пожалуй, лишь отсутствием собственно военного сюжета — никто не стреляет, не бежит в атаку и не размахивает саблями». При этом у Ватто было немаловажное преимущество: академики не стали давать ему конкретный сюжет (что было обычным правилом для вступающих), а оставили выбор на усмотрение художника. Жерен, автор алтарных образов в местных церквях. На полотнах «Перспектива» (1715, Бостон, Музей изящных искусств), «Елисейские поля» (Лондон, Коллекция Уоллес), «Общество в парке» (Берлин, Государственные музеи) вряд ли изображены статисты, как утверждал один из биографов художника.

1716), рассказывая о сюрпризах и нечаянностях любви. Де Ларок (1672—1744), литератор и будущий редактор «Французского Меркурия»16 вскоре становится одним из близких друзей художника. Его первым учителем был, возможно, Ж. А. Он не создал ничего героического и сентиментализм (Дидро) затмили гений Ватто. В доме Сируа Ватто знакомится с его зятем Эдм-Франсуа Жерсеном (1694—1750), торговцем произведениями искусства, вскоре ставшим близким другом художника.

1. Ватто Равнодушный Случайный любовник
2. ВАТТО Равнодушный (Случайный любовник)
3. Ватто (художник): фото и биография
4. Антуан Ватто: жизнь и творчество художника
5. Антуан Ватто, биография и картины
6. Творчество Антуана Ватто в контексте искусства рококо

Но незадолго до его появления на свет эта провинция была завоевана французами. Последнее обстоятельство дало молодому Ватто возможность познакомиться с шедеврами мирового искусства – в частности, с рубенсовской "галереей Медичи" ("Жизнь Марии Медичи"). Но при этом он не испытывал обычных для дилетантов (даже и для очень талантливых дилетантов) затруднений.

Второй вариант «Паломничества на остров Киферу», «Вывеска лавки Жерсена» и немало других картин Ватто были приобретены для художественного собрания короля Пруссии Фридриха Великого, большого почитателя его искусства. В тридцать три года Ватто становится популярнейшим живописцем Парижа. Одно из самых больших своих произведений. 1712 «Купание Дианы», 1716 «Суд Париса», 1720 все — Париж, Лувр).

В некоторых из них сказалось увлечение фламандской живописью, знание работ французских мастеров «большого стиля». «Все соединилось в этой причудливой картине, где привычные границы жанров разрушены с той же царственной уверенностью, что и сама передняя стена жерсеновской лавки, – пишет Ю. М. Около 1704 года Ватто обрел первых покровителей в лице Пьера Мариэтта (1630—1716) и его сына Жана, граверов и коллекционеров, владельцев крупной фирмы, торговавшей гравюрами и картинами. Он покинул дом Жерсена.

Друг художника Н. Флейгельс изображен в полотнах «Шарм жизни» (Лондон, Коллекция Уоллес) в образе гитариста и «Венецианский праздник» (1717, Эдинбург, Национальная галерея Шотландии) — танцора. Здесь он вновь пишет театр – картину «Итальянские актеры», одну из последних своих театральных композиций. Неожиданно для художника картина на военную тематику не только была успешно реализована, но и последовал заказ на следующую, её Ватто написал уже по приезде в Валансьен («Бивуак». В то время дворец использовался лишь как хранилище картин, шпалер, мебели и прочих сокровищ, не почитавшихся достойными Версаля и стал для Ватто фактически музеем. Вновь интерес к произведениям Ватто пробудился во второй трети XIX века, но сперва не у художников, а у французских поэтов: образам Ватто посвящены стихотворения Готье «Ватто» (из сборника «Комедия смерти», 1838), Бодлера «Поездка на Киферу» (из сборника «Цветы Зла», 1857) и сборник Верлена «Галантные празднества» (1869).

1. Галантные празднества Антуана Ватто
2. Жан Антуан Ватто – гений эпохи рококо
3. Ватто АнтуанКартины и биография
4. Приключения кочующей из картины в картину собачки великого мастера рококо Антуана Ватто
5. Курсовая работа: Творчество Антуана Ватто

Так, пара персонажей из полотна Гамма любви введена в картину Праздник любви (ок. В невидимую дверь словно входят дама и галантно протягивающий ей руку кавалер.

В бытность свою у Кроза Ватто начал писать не просто театральные сцены, но нечто вроде портретов — не самих артистов, но персонажей, портреты масок, «портреты амплуа». Он любит создавать костюмированные портреты, как в картине В костюме «Меццетена» (Лондон, Коллекция Уоллес), на которой изображен Сируа в окружении супруги и хорошеньких дочерей, головки которых часто встречаются рисунках Ватто, особенно Марии Луизы, ставшей супругой Жерсена — автора первого каталога произведений Ватто (1736). Весной Ватто стало хуже. У этих и последующих картин серии нет единой сквозной фабулы, «это разные вариации одной и той же темы, объединенные, пожалуй, лишь отсутствием собственно военного сюжета— никто не стреляет, не бежит в атаку и не размахивает саблями»15. Элемент театральности привносят в «галантные праздники» парковые скульптуры нимф и Венер, трактованные, порой, гротескно и напоминающие фигуры живых людей, наблюдающих за происходящим. Ватто принимал участие в выполнении декоративных заказов Одранакомм.

1. Развлекательно-познавательный блог Коктейль
2. Художественно-исторический музей Арт-Рисунок
3. Картина Праздник любви Антуана Ватто 1717 года
4. Картина Общество в парке Антуана Ватто 1716-1719 года
5. Картина Итальянские комедианты Антуана Ватто 1720 года
6. Картина Паломничество на остров Киферу Антуана Ватто 1717 года
7. Картина Капризница Антуана Ватто 1718 года

Ничего случайного нет в этой работе Ватто. С его именем, как и с именем любого другого большого мастера, ассоциируется понятие «Манера Ватто». Впоследствии художник переехал в Париж и жил там до конца своих дней.

Ватто стал его учеником. Она была близка ему по духу. Не сочинить, не зафиксировать пассивно видимое, но возможно полнее передать то, что так приблизительно и теперь уже стерто называется «настроением», но настроением не столько персонажей, сколько самого автора. В конце концов — со времени принятия его в число «допущенных» миновало пять лет — он свою работу закончил, возможно, пожертвовав ей очень много времени.

О происхождении матери художника— Мишель Ларденуа (1653—1727), сведений не сохранилось. Заметим мимоходом, что, хоть скорее всего и по чьему-то заказу им была исполнена композиция «Союз комедии и музыки», союз, который стал столь ощутим в картинах, написанных в доме Кроза. Небольшие фигурки людей как будто не могут противостоять непогоде. Каждый жест, поворот головы, выражение лиц передают тончайшие оттенки переживаний. 1717 Неосмотрительность, 1716–1718, Лувр, Париж) или вчетвером (Партия вчетвером, ок. А где-то у ног его деловито копошатся все удачливые герои: арлекины, коломбины, бригеллы. Не видно, что он от этого страдает.

В конце 1719 года он уезжает в Англию (по приглашению своего поклонника и подражателя Филиппа Мерсье) в надежде справиться с туберкулезом с помощью известного лондонского врача Ричарда Мида и берет с собой несколько картин. Это не просто воспроизведение кокетки, красавицы, физической красоты. Вновь интерес к произведениям Ватто пробудился во второй трети XIX века, но сперва не у художников, а у французских поэтов: образам Ватто посвящены стихотворения Готье «Ватто» (из сборника «Комедия смерти», 1838), Бодлера «Поездка на Киферу» (из сборника «Цветы Зла», 1857) и сборник Верлена «Галантные празднества» (1869). Вероятно, в 1714 году Ватто принял предложение Кроза поселиться в его новом особняке. ГМИИ им.

Однако Ватто наполняет их чувством тоски по недостижимому миру мечты. Ватто считается основоположником рококо в живописи. Учился Ватто у таких мастеров, как К. Жилло и К. Одран. Друг художника Н. Флейгельс изображен в полотнах «Шарм жизни» (Лондон, Коллекция Уоллес) в образе гитариста и «Венецианский праздник» (1717, Эдинбург, Национальная галерея Шотландии) — танцора.

Антуан надеялся, что в Париже сумеет продать свою жизнь дороже, чем на полях Фландрии. В уже начатый и задуманный «живописный спектакль» мог войти любой персонаж, просто остаться стоять у рамы, чтобы «поддержать» композицию, любая дама или господин могли присоединиться к беседующим или усесться, храня молчание и сюжет от того не менялся, менялись чуть-чуть эмоциональные связи между персонажами, но что от этого. Из записок Жерсена известно, что первую из своих батальных сцен «Выступление войск» Ватто писал не на заказ и решил продать её, чтобы ехать в Валансьен не с пустыми руками. С раннего детства он пристрастился к рисованию и отец отдал его в ученики местному живописцу Жаку-Альберу Жерену (1640—1702), мастеру незначительного дарования. Созданный Ватто жанр «галантных праздников» с изображением легких и пластичных, напоминающих изящные танагрские статуэтки фигурок дам и кавалеров на фоне зелени парижских парков, действительно, мало отвечал официальным вкусам уже в середине века. А Ватто написал природу, созвучную интимнейшим глубинам сознания: возможно, его персонажи никогда не были так открыто печальны, как печален закат на его холсте.

1. Картина Савояр с сурком Антуана Ватто 1716 года
2. Картина Меццетен Антуана Ватто 1718-1720 года
3. Картина Жиль Антуана Ватто 1717-1719 года
4. Картина Равнодушный Антуана Ватто
5. Ватто меняет в корне свою жизнь
6. Интересные факты из жизни художника
7. Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Не станем скрывать от читателя, что в числе многих блестящих актрис и танцовщиц она не устояла против стремительных чувств и щедрых обещаний регента Филиппа Орлеанского и даже родила от него ребенка, которого принц согласился считать своим и принял в его судьбе некоторое участие, определив на воспитание в монастырь Сен-Дени. Ватто множество раз механически копировал одни и те же популярные картины (например «Старушку» Герарда Доу8), а все свободное время отдавал рисованию с натуры, что свидетельствовало о его исключительном трудолюбии.

В книге «Искусство XVIII века» Братья Гонкур писали о художнике: «Ватто— великий поэт восемнадцатого века. К этому времени талант и редкостное трудолюбие Ватто настолько отшлифовали его рисунок и живопись, что Одран, по словам Жерсена, оценивший «легкость и проворство кисти юного живописца, создал ему лучшие условия, в соответствии с той прибылью, которую он извлекал из его труда»5. Как ни дерзко подобное сопоставление, но бесконечные вариации исполняемые Ватто на тему одного и того же живописного мотива, заставляют вспомнить слова Сезанна: «Я хочу реализовать свои ощущения». Искусству ампира и академизма оказались чужды и жанр «галантных сцен» и утонченный колоризм камерной живописи Ватто. К этому времени талант и редкостное трудолюбие Ватто настолько отшлифовали его рисунок и живопись, что Одран, по словам Жерсена, оценивший «легкость и проворство кисти юного живописца, создал ему лучшие условия, в соответствии с той прибылью, которую он извлекал из его труда»4. В 1714 году, приняв предложение Кроз поселиться в его только что отстроенном парижском особняке, Ватто получил возможность общения с шедеврами его знаменитой коллекции и, по словам Жерсена, «жадно набросился на них и не знал иных радостей, как только без конца рассматривать и даже копировать рисунки великих мастеров».

Лечение не помогло. Произведения Ватто уже привлекли внимание любителей искусства. Только если придать черному платью значение траурного. Как отмечает Н. Л. Здесь же происходит знакомство с местным сорокалетним скульптором Антуаном Патером, для которого 25-летний Ватто уже был парижской знаменитостью и которого Патер просит стать покровителем для своего 15-летнего сына Жана-Баттиста, начинающего живописца19.

Второй вариант «Паломничества на остров Киферу», «Вывеска лавки Жерсена» и немало других картин Ватто были приобретены для художественного собрания короля Пруссии Фридриха Великого, большого почитателя его искусства. В начале 1721 года Ватто был еще на ногах: переехавшая недавно в Париж по приглашению Пьера Кроз художница Розальба Каррьера отмечала в дневнике, что 9 февраля была у Ватто «с ответным визитом». Они суховаты и по живописному исполнению. – Тягости войны и Военный роздых относятся к числу лучших картин этой серии. Так, узнавая, вникают в собственное отражение.

• Мастера галантного жанра – Антуан ВАТТО и Франсуа БУШЕ
• Напишите отзыв о статье Ватто, Антуан
• Отрывок, характеризующий Ватто, Антуан

В 1714 году, приняв предложение Кроз поселиться в его только что отстроенном парижском особняке28, Ватто получил возможность общения с шедеврами его знаменитой коллекции и, по словам Жерсена, «жадно набросился на них и не знал иных радостей, как только без конца рассматривать и даже копировать рисунки великих мастеров»29. Ватто узнал себя в неловком и простодушном Пьеро. ГМИИ им. но вскоре вновь попросил о помощи – в Париже ему было трудно дышать.

Здесь же началась и его трепетная любовь к природе. Вот таким образом эмоциональнолирическое содержание каждого «галантного празднества» у него индивидуально, как в каждой балетной пасторали, в нем существует своя внутренняя логика композиции, заставляющая ощутить руку умелого «хореографа», придающего каждой картине особую пластическую выразительность. В полотне Похищение Европы (Париж, Школа изящных искусств, сохранилась гравюра) он изобразил не сцену похищения Европы быком, а сцену с героями, резвящимися на берегу моря среди нимф. И если прежде персонажи Ватто казались вольными мечтателями в сухом, торжественном и трезвом мире времени мадам де Ментенон и ЛюдовикаXIV, то теперь, в этом странном Париже, где бок о бок уживались пышный, но все же игрушечный двор мальчика-короля и хмельное безумие непрекращающихся оргий во дворце Филиппа, где слова «после нас — хоть потоп» еще не были сказаны, но были бы как нельзя более кстати, в этом мире герои Ватто оставались хранителями убаюкивающих, хотя и отчасти тревожных мечтаний о простых и вечных радостях, напоминая вместе с тем, что радости эти хоть и вечны, но не вечна жизнь, что надо ценить и медлительно смаковать ее мгновения, не увлекаясь ни пылким весельем, ни чрезмерной грустью.

В 1735 году он издал свод гравюр исполненных с его живописных произведений. Более традиционен образ скульптора А. Патера (1709, Валансьенн, Музей изящных искусств), отца ученика Ватто Ж. -Б. В некоторых из них сказалось увлечение фламандской живописью, знание работ французских мастеров «большого стиля».

Это было последнее временное улучшение. В конце 1719 года он уезжает в Англию (по приглашению своего поклонника и подражателя Филиппа Мерсье) в надежде справиться с туберкулезом с помощью известного лондонского врача Ричарда Мида и берет с собой несколько картин. Продолжателем колористических традиций Ватто стал Шарден, а Фрагонар дал жанру галантных сцен новое лицо, «не столь богатое оттенками чувств, как у Ватто, но более подвижное»42. И, разумеется, он смотрит на нее. Одна из них, «Капризница», была куплена в Лондоне и долгое время служила украшением коллекции семьи Уолполовкомм.

Произведения Ватто уже привлекли внимание любителей искусства. Сюжетные ситуации и переживания героев даются в органической связи с природой. Продолжателем колористических традиций Ватто стал Шарден, а Фрагонар дал жанру галантных сцен новое лицо, «не столь богатое оттенками чувств, как у Ватто, но более подвижное». Ватто овладел этой тематикой в совершенстве и впоследствии часто придерживался ее. Только там были откровенные насмешки, «автопародиями» притворяющиеся.

Весной Ватто стало хуже. И поразительно — на репродукциях и «Равнодушный» и «Финетта» кажутся большими, чуть ли не монументальными картинами. К ранним произведениям Ватто, по-видимому, относятся и две парные картины — Обезьяна-скульптор (или Скульптура, Новый Орлеан, Художественный музей) и Обезьяна-художник (или Живопись, утеряна).

Одно из самых больших своих произведений. Внутренние стены антикварной лавки сплошь завешаны картинами, на переднем плане слева слуги укладывают в ящик потрет «покидающего сцену великого монарха»— недавно умершего Людовика XIV. Впрочем, зрителю дается возможность увидеть этот интерьер непосредственно с улицы, «сквозь стену»43. Практически все исследователи отмечают существенное влияние живописи Рубенса на становление художественного стиля Ватто. У творческой молодежи появились новые ориентиры (например, героические полотна Давида) и почтения к старым мастерам она не испытывала.

В Эрмитаже зябнут несколько картин Ватто. Здоровье Ватто ухудшалось. Здесь он вплотную столкнулся с тематикой, которая впоследствии стала одной из основ его творчества и получил возможность увидеть театральную жизнь изнутри11.

В 1717 г. он был удостоен звания члена Парижской академии. Живописные полотна Ватто создавал без этюдов, пользуясь лишь рисунками. В ранних полотнах Искательница приключений (ок.

Теперь же на сцене его мольберта — солирующие персонажи. Мало сказать, что он сделался модным живописцем. Неожиданно для художника картина на военную тематику не только была успешно реализована, но и последовал заказ на следующую, её Ватто написал уже по приезде в Валансьен («Бивуак». 20 Братья Гонкур писали о художнике: «Ватто— великий поэт восемнадцатого века. Люлли, Ватто продумывает действие «ритмически» и «мелодически», если под последним понимать исключительно тонкую организацию цветовой гармонии каждого полотна.

Как правило, он пользовался сангиной и сочетал её со свинцовым или итальянским карандашом (черным мелом), что позволяло и в рисунке добиться живописных эффектов (сангина дает теплый тон, а карандаш – холодный) и особо трепетной фактуры в сочетаниях тонкой силуэтной линии и подчеркнуто рельефной растушевки. При этом у Ватто было немаловажное преимущество: академики не стали давать ему конкретный сюжет (что было обычным правилом для вступающих), а оставили выбор на усмотрение художника. Перед ним – зрители, позади-актеры, но он абсолютно одинок. Впрочем, зрителю дается возможность увидеть этот интерьер непосредственно с улицы, «сквозь стену»комм.

Что же мы видим на картине. Предполагалось, что он будет здесь лечиться, так как болезнь легких обострялась, но переезд через Па де Кале до Дувра, а затем дорога до Лондона не пошли ему на пользу. Правой рукой дама присобрала подол. Вглядитесь в лицо. Его муза стала любимой камеристкой моды, ее наперсницей и наставницей. Впрочем, зрителю дается возможность увидеть этот интерьер непосредственно с улицы, «сквозь стену»43.

Что же мы видим на картине. О его полотнах можно сказать тоже словами Дидро: «В этом есть что-то от сна, но это не сон». Антуан был вторым из четырёх сыновей в семье.

Он станет «рубенсистом», как те французские художники, которые еще в конце XVII столетия оспаривали со сторонниками Никола Пуссена («пуссенистами») первенство колорита над рисунком, приоритет чувства над рассудочностью классицистов. Тогда это даже не простой сюжет, а знаменитый. 1712) или в несохранившихся и известных лишь по гравюрам (гравюра Л. Жакоба Изгнание итальянских комедиантов из Парижа в 1697 году) он изображает актеров, превращая сценки в некую разыгрываемую ими пантомиму.

В Англии картины Ватто имели большой успех, однако лечение не дало заметных результатов, лондонский климат лишь обострил его тяжелое состояние31. Вероятно, в 1714 году Ватто принял предложение Кроза поселиться в его парижском особняке. А, быть может, воспроизведение сцены из прециозного романа Поля Таллемана Езда в остров любви (1663), популярного в аристократических кругах, ставшего своего рода учебником игры в чары любви. Люди не усложнялись. Усложнялось, утончалось отношение к ним художника, словно увидевшего их хрупкость. Французский просветитель, написавший свое эссе уже после смерти художника, тоже пытался решить эту проблему, призывая актеров в их игре к большей жизненности и естественности: «Приобретайте грацию и свободу, делайте все ваши поступки простыми, естественными и легкими, не будьте симметричны, безжизненны, пригвождены, размеренны и расставлены кругом», — назидательно советовал он им.

Мягкое освещение летнего дня подчеркивает спокойствие обстановки». Как ни дерзко подобное сопоставление, но бесконечные вариации исполняемые Ватто на тему одного и того же живописного мотива, заставляют вспомнить слова Сезанна: «Я хочу реализовать свои ощущения». Мы уже вспоминали, что к этому жанру тяготели и «Обольститель» и «Искательница приключений». Весной Ватто стало хуже. Но уже наступило время, когда композиционных сложностей для Ватто словно бы больше не существует.

Для Ватто в его «галантных празднествах» важна была прежде всего общая выразительность мизансцен. – "Тягости войны" и "Военный роздых" относятся к числу лучших картин этой серии. Герой картины «Равнодушный (Случайный любовник)» похож на фарфоровую куклу, все вокруг него как будто из призрачного сна – настолько все легко, тонко и изящно. Это было последнее временное улучшение.

7. Само его искусство опровергает эту мысль. Не сочинить, не зафиксировать пассивно видимое, но возможно полнее передать то, что так приблизительно и теперь уже стерто называется «настроением», но настроением не столько персонажей, сколько самого автора.

ГМИИ им. Ватто изображает эту уличную сцену из спектакля без иронии. «придворное» направление эпохи Людовика XIV практически изжило себя. Герой картины «Равнодушный (Случайный любовник)» похож на фарфоровую куклу, все вокруг него как будто из призрачного сна – настолько все легко, тонко и изящно. Но вскоре выяснилось, что склонности и вкусы Жилло и Ватто во многом не совпадали.

Здесь он вплотную столкнулся с тематикой, которая впоследствии стала одной из основ его творчества и получил возможность увидеть театральную жизнь изнутри11. Ватто писал "взахлеб". И почти все дома в нём выстроены заново. Внутренние стены антикварной лавки сплошь завешаны картинами, на переднем плане слева слуги укладывают в ящик потрет «покидающего сцену великого монарха»— недавно умершего Людовика XIV. И все же — нет.

Поза ее лишена эффектной хореографичности «Равнодушного», ее платье не столь нарядно — оно из одноцветной жемчужно-оливковой ткани. Сохранились гравюры с изображением сюжетов исполненных им вместе с Одраном. Мы говорим «почти», не смея сказать просто «приторен», потому, что в самой картине, в живописи нет и следа какой бы то ни было слащавости. Круг известных Ватто людей, возможно, запечатлен им и в «галантных праздниках». ГМИИ им. 14, а доктору Миду достались «Итальянские актеры»комм.

Этюды и картина позволяют судить о блестящем колористическом таланте Ватто. В тридцать три года Ватто становится популярнейшим живописцем Парижа. — Е. Ф. ), что картина написана «так легко, что, кажется, написана медом».

Герой смотрит на зрителя с щемящей грустью и какой-то странной серьезностью. Нарядные человечки не притворялись всамделишными, жили тихо, как будто в натюрморте. К 1718 году относится великолепная картина Ватто – «Капризница», чрезвычайно показательная для мастера утонченной эмоциональностью образа, точным и изысканным рисунком, гармонией колорита. Впрочем, к музыке еще придется вернуться. В книге «Искусство XVIII века»56 Братья Гонкур писали о художнике: «Ватто— великий поэт восемнадцатого века. Влажный климат Англии усилил болезнь.

«Равнодушный» красив, Финетта, скорее, забавна, с пухлыми, как у рубенсовских амуров, щечками, крошечным надутым ртом и вздернутой капризно верхней губой. Мы уже вспоминали, что к этому жанру тяготели и «Обольститель» и «Искательница приключений». Друг художника Э. Ф. Жерсен купил антикварную лавку «Великий монарх» и обратился к Ватто с просьбой написать для нее вывеску. Ватто написал картину-вывеску на двух отдельных и затем вставленных в единую раму холстах. Однако, в конце XVIII— первой трети XIX века в эпоху Давида и Энгра Ватто был почти забыт. Это нечто едва уловимое, что кажется улыбкой черт, душой форм, духовным лицом материи».

Очевидно, что этот жанр не отвечал дарованию Ватто, в них не заключено то очарование, которое рождают его сценки биваков и «галантных праздников» изображения актеров французской и итальянской комедий, жанровые портреты. 1714) Ватто запечатлел уголок парка около особняка Пьера Кроза в Монморанси. Контрастный колористический взрыв слева: красный с темным мехом кунтуш «мадемуазель Демар», белый тюрбан, оттеняющий теплый румянец лица, черная бархатная маска, пустыми своими глазами словно глядящая на зрителя а к центру и к правой части картины цветовые пятна становятся больше, становятся менее яркими и контрастными, цветовой накал охладевает, успокаивается, лицо арапчонка живее и светлее глухой маленькой маски, еще больше и мягче по тону шляпа в руке старого актера и цвета костюмов делаются все нежнее и прозрачнее и взгляды спокойнее, а цветовые сочетания уже не контрастны, но максимально смягчены, цвета нежно переливаются друг в друга, послушно аккомпанируя спаду эмоционального состояния персонажей. Как ни странно, первым тягу отпрыска к прекрасному обнаружил его отец, Жан Филипп. Но вовсе не это мешает встрече с Ватто. В 1714 году, приняв предложение Кроз поселиться в его только что отстроенном парижском особняке, Ватто получил возможность общения с шедеврами его знаменитой коллекции и, по словам Жерсена, «жадно набросился на них и не знал иных радостей, как только без конца рассматривать и даже копировать рисунки великих мастеров».

Был ли Антуан Ватто художником вне времени, как иногда принято считать из-за того, что его искусство вскоре было отвергнуто официальной критикой XVIII столетия, ценившей морализаторство и антикизирующую героизацию в соответствии с эстетическими вкусами века Просвещения. «придворное» направление эпохи Людовика XIV практически изжило себя. В рисунках Ватто часто встречается изображение дочерей Сируа, позировавших художнику. При этом у него развивается серьезная болезнь, туберкулез23.

но вскоре вновь попросил о помощи— в Париже ему было трудно дышать. 6, начинавшийся с нарядных стриженых кустов, аллей и бассейнов и переходящий в запущенную густую рощу. Тот самый, кому достаются извечные пощечины и подзатыльники. Продолжателем колористических традиций Ватто стал Шарден, а Фрагонар дал жанру галантных сцен новое лицо, «не столь богатое оттенками чувств, как у Ватто, но более подвижное»55. Вряд ли, они все равно остались бы лишь повторениями пройденного художником пути. Автор создал эту картину, как и другие, на основе рисунков с натуры. «Итальянские актеры» были куплены у Ватто лечившим его доктором Мидом, художник сгорал от чахотки.

В 1707 или 1708 году Ватто, у которого довольно рано стал проявляться ранимый и неуживчивый характер, ушел от Жилло и перешел в ученики и помощники к известному художнику-декоратору Клоду Одрану (1658—1734), хранителю художественной коллекции Люксембургского дворца. И зрителю передается случайность и эфемерность существования этих условных любовников и мнимых счастливцев заводные игрушки, нарядная мошкара — вот что такое люди и Ватто с сострадательным пренебрежением подчиняет их своей прихоти, заставляет обниматься и плясать. Для художника важно акцентировать в данной сцене какое-то одно чувство, подчинить его выражению «игру» всех персонажей. Около 1704 года Ватто обрел первых покровителей в лице Пьера Мариэтта (1630—1716) и его сына Жана, граверов и коллекционеров, владельцев крупной фирмы, торговавшей гравюрами и картинами. ГМИИ им. Почти все картины Ватто небольшого размера. Шарль Бодлер, тоже признававший его исключительное дарование, неожиданно сопоставлял его с неоклассицистом Энгром: «Если бы господин Энгр получил заказ с острова Киферы, его картина была бы не игривой и проказливой, как у Ватто, а мощной и полнокровной, как любовь во времена античности».

Работы Ватто, созданные в Париже, были отражением эпохи. Элемент театральности привносят в «галантные праздники» парковые скульптуры нимф и Венер, трактованные, порой, гротескно и напоминающие фигуры живых людей, наблюдающих за происходящим. Историческая живопись, занимавшая высшее положение в иерархии жанров, не увлекала Ватто.

20 Братья Гонкур писали о художнике: «Ватто— великий поэт восемнадцатого века. Для художника важно акцентировать в данной сцене какое-то одно чувство, подчинить его выражению «игру» всех персонажей. Воздействие Рубенса на «галантные празднества» Ватто весьма значительно и прежде всего проявляется в том живописном подходе, который охарактеризовал В. Н. Лазарев, описывая эскизы Рубенса: «Художнику достаточно двух-трех едва заметных прикосновений кисти к поверхности загрунтованного холста, чтобы вызвать из небытия нужную форму. Обыкновенно на написание такой картины отпускалось два года. Чудесные тонкость и изящество полотен мастера тем более замечательны, что он никогда не отделывал их, попросту не имея на это терпения.

Иногда это целые пикантные сценки с изображением настойчивого кавалера и сопротивляющейся дамы (Соблазнитель), в которых угадываются сюжеты его будущих картин. В доме Сируа Ватто знакомится с его зятем Эдм-Франсуа Жерсеном (1894—1750), торговцем произведениями искусства, вскоре ставшим близким другом художника. Искусство Ватто получило широкое распространение и в других странах: в Англии благодаря Мерсье (приблизительно до 1740) в Испании благодаря Кийару, не считая многочисленных подделок создававшихся в середине XVIII в Париже для прусского двора. Кто был покровителем Ватто, неизвестно, не сохранились ни его эскиз, ни окончательная картина.

Антуан Ватто сумел достичь славы и признания при жизни. Однако, в конце XVIII— первой трети XIX века в эпоху Давида и Энгра Ватто был почти забыт. Неожиданно для художника картина на военную тематику не только была успешно реализована, но и последовал заказ на следующую, её Ватто написал уже по приезде в Валансьен («Бивуак». В уже начатый и задуманный «живописный спектакль» мог войти любой персонаж, просто остаться стоять у рамы, чтобы «поддержать» композицию, любая дама или господин могли присоединиться к беседующим или усесться, храня молчание и сюжет от того не менялся, менялись чуть-чуть эмоциональные связи между персонажами, но что от этого.

Четвертый ребенок в небогатой семье, Жан Антуан мог и не проявить своих талантов. В книге «Искусство XVIII века»56 Братья Гонкур писали о художнике: «Ватто— великий поэт восемнадцатого века. Для нас же эта вещь в известной степени программна. Если верить легенде, Ватто умер с кистью в руке.

Однако сюжеты, наиболее полно отвечающие вкусу самого Ватто, – это образы персонажей итальянской комедии (Жиль, Лувр Мецетен, Нью-Йорк, музей Метрополитен) и галантные празднества. Люди выросли в глазах Ватто и он поверил в реальность их существования. Но было уже поздно. У этих и последующих картин серии нет единой сквозной фабулы, «это разные вариации одной и той же темы, объединенные, пожалуй, лишь отсутствием собственно военного сюжета— никто не стреляет, не бежит в атаку и не размахивает саблями»19. Этого художника можно назвать основоположником данного стиля.

Глядя на полотна Шарм жизни (ок. Рококо. Скорее, то, что здесь Ватто видел, стало дополнительным материалом для его фантазии.

В 1712 году Ватто предпринял попытку вступления в Королевскую академию художеств и, по свидетельству Жерсена, Лафосс способствовал принятию его в число «причисленных»30. Сохранилось 563 листа исполненных в характерных для него техниках — «в два цвета» (сангиной и черным мелом сангиной и свинцовым карандашом), «в трех карандашах» (сангина, черный и белый мел), пастелью, гуашью. В картине нет ни грусти, ни насмешки. В течение этих пяти лет он несколько раз просил отсрочки и был неоднократно вызываем в Академию «для дачи объяснений о причинах запоздания». В его рисунках исполненных сангиной или в технике «трех карандашей» (сангина, уголь и мел) или бистром с размывкой кистью, чувствуется утонченная культура рисовальщика XVIII столетия. В доме Сируа Ватто знакомится с его зятем Эдм-Франсуа Жерсеном (1694 – 1750), торговцем произведениями искусства, вскоре ставшим близким другом художника.

С раннего детства он пристрастился к рисованию и отец отдал его в ученики местному живописцу Жаку-Альберу Жерену (1640 – 1702), мастеру незначительного дарования. Отчасти и так. Второй вариант «Паломничества на остров Киферу», «Вывеска лавки Жерсена» и немало других картин Ватто были приобретены для художественного собрания короля Пруссии Фридриха Великого, большого почитателя его искусства. Полотно изображает просторную лавку, превращенную по воле художника в открытую сцену, выходящую прямо на парижскую мостовую.

Возможно, впрочем, что это относительно конкретный пейзаж, лишь слегка видоизмененный. Для этого проанализирована его биография, выявлена сущность картин, особенно его личного направления. Его отец Жан Филипп Ватто был кровельщиком и плотником. Неожиданно для художника картина на военную тематику не только была успешно реализована, но и последовал заказ на следующую, её Ватто написал уже по приезде в Валансьен («Бивуак».

«Паломничество на Киферу» сравнивают с самой волшебной музыкой – музыкой Моцарта. Но все это не любовь, а игра в любовь, театр. Наиболее эффектен образ золотоволосой Цереры, олицетворяющей Лето (1717—1718, Вашингтон, Национальная галерея искусства) из серии полотен на сюжеты Времен года исполненных по заказу П. Кроза. Одран был не только преуспевающим художником, но и хранителем Люксембургского дворца. Художник с мастерством тонкого психолога показывает, сколь разные чувства и реакции порождает у героев эта ситуация.

Очевидно, что этот жанр не отвечал дарованию Ватто, в них не заключено то очарование, которое рождают его сценки биваков и «галантных праздников» изображения актеров французской и итальянской комедий, жанровые портреты. Но вскоре выяснилось, что склонности и вкусы Жилло и Ватто во многом не совпадали. А знаменитый «Гитарист» из музея в Шантийи в сложнейшей, донельзя напряженной позе, музыкант с лицом коварного демона и повадками Казановы, музыкант играющий для невидимой нам красавицы, музыкант, почти страшный в своей великолепной и изощренной пародийности. Но вовсе не это мешает встрече с Ватто. Де Ларок (1672—1744), литератор и будущий редактор Французского Меркурия20 вскоре становится одним из близких друзей художника.

«Посмертная судьба» Ватто была переменчива. И это привело к разрыву их отношений. «Ватто никогда не бывает удовлетворен своими картинами, что не мешает ему быть одним из нынешних королей кисти», — писал один из его биографов.

Позднее Патер говорил, что всем лучшим, чему он в жизни научился, он обязан именно этим немногим драгоценным урокам, продолжавшимся около месяца. В ту пору Ватто переживал кризис. Отец Антуана — Жан Филипп Ватто (1620—1720), потомственный кровельщик, выбившийся в подрядчики, отличался грубым нравом, за что не раз бывал под судом. 14, а доктору Миду достались «Итальянские актеры»комм. Это было последнее временное улучшение. Жиль стоит на переднем плане в забавном костюме.

Во времена Ватто, когда формировалась утонченная культура рококо, художники были более свободны в поисках идеалов прекрасного, чем в середине и второй половине столетия, когда в ранг моды, а затем и постулата была возведена рационалистическая теория подражания античности. Теперь же на сцене его мольберта — солирующие персонажи. Удри заимствовал его театральные сюжеты (декорации для Фагона 1725: Итальянские комедианты в парке частное собрание). В течение этих пяти лет он несколько раз просил отсрочки и был неоднократно вызываем в Академию «для дачи объяснений о причинах запоздания»32. Хрупкое письмо и язык намёков подходит теме произведения.

Три самых крупных собрания рисунков Ватто (Стокгольм Британский музей Лувр) свидетельствуют о виртуозном владении сангиной и углем, которые в большинстве случаев накладывались на тонированную бумагу. Как и в орнаментальных мотивах, он ищет четкости в изображении фигурок молодой, уверенной в себе особы и юноши-гитариста в картине Искательница приключений и горбоносого гитариста-обольстителя и слушающих его серенаду двух дам (Обольститель). Он, разумеется, в камзоле, на нем берет со страусовым пером. 11.

Здоровье Ватто ухудшалось. Он пробирается и в новые варианты старых тем: в исполненных, видимо, по чьей-то настойчивой просьбе вариантах батальных сцен смертельная усталость солдат высвечивается лирической цветовой «мелодией».

В течение этих пяти лет он несколько раз просил отсрочки и был неоднократно вызываем в Академию «для дачи объяснений о причинах запоздания»22. Это нечто едва уловимое, что кажется улыбкой черт, душой форм, духовным лицом материи». Летом 1709 года Ватто участвовал в конкурсе Королевской академии художеств на соискание Римской премии. При этом у него развивается серьезная болезнь, туберкулез23.

Центральное место здесь занимал знаменитый цикл из 24 монументальных полотен Рубенса «Жизнь Марии Медичи». С его именем, как с именем любого другого большого мастера, ассоциируется понятие «манера Ватто». Воздействие Рубенса на «галантные празднества» Ватто весьма значительно и прежде всего проявляется в том живописном подходе, который охарактеризовал В. Н. Лазарев, описывая эскизы Рубенса: «Художнику достаточно двух-трех едва заметных прикосновений кисти к поверхности загрунтованного холста, чтобы вызвать из небытия нужную форму.

В 1712 году Ватто предпринял попытку вступления в Королевскую академию художеств и, по свидетельству Жерсена, Лафосс способствовал принятию его в число «причисленных»комм. Мечтая попасть в Рим, Ватто поступает в Академию художеств. От этого по платью идут очень красиво написанные волны складок.

Ватто написал картину-вывеску на двух отдельных и затем вставленных в единую раму холстах. А. С. Пушкина)14. Этот «жанр» создан его воображением, впечатлениями от реальной действительности — мира человеческих чувств, театра, музыки, в нем живут воспоминания о произведениях старых мастеров. Изящными абрисами линии черного мела и сангины переданы закругленные формы тел лежащей Вакханки (Музей Коньяк-Жё, Париж) и обнаженной Женщины с вытянутой рукой (Лувр, Париж). Он покинул дом Жерсена. Воздействие Рубенса на «галантные празднества» Ватто весьма значительно и прежде всего проявляется в том живописном подходе, который охарактеризовал В. Н. Лазарев, описывая эскизы Рубенса: «Художнику достаточно двух-трех едва заметных прикосновений кисти к поверхности загрунтованного холста, чтобы вызвать из небытия нужную форму.

Заметим лишь, что актриса с черной полумаской в руке одета на польский манер. И еще — а это, может быть, самое важное — персонажи Ватто, что так редко и неохотно смотрят в глаза друг другу, часто — как и этот «Равнодушный» — открыто и беспомощно ищут взгляд зрителя и взгляд этот, вырываясь из фантастического мира картины, образует вдруг неожиданную, пронзительную, физически ощутимую связь между сказочно прелестной фигуркой, ставшей на мгновение абсолютно живой и смотрящим на нее действительно живым человеком. Разве менуэт или парик нуждается в имени. Ему принадлежит ряд полотен на религиозные («Святое Семейство», 1716—1717, Париж, Лувр) и мифологические сюжеты («Юпитер и Антиопа», ок.

Ее счастливый владелец удостоверил, что «написана она была за неделю, да и то художник работал только по утрам хрупкое здоровье или, лучше сказать, слабость не позволяла ему работать дольше». 12, Ватто получил возможность общения с шедеврами его знаменитой коллекции и, по словам Жерсена, «жадно набросился на них и не знал иных радостей, как только без конца рассматривать и даже копировать рисунки великих мастеров»21. Около 1704 года Ватто обрел первых покровителей в лице Пьера Мариэтта (1630—1716) и его сына Жана, граверов и коллекционеров, владельцев крупной фирмы, торговавшей гравюрами и картинами.

2. Может быть, он на пути к новому этапу творчества. Не видно, что он от этого страдает. В отличие от мира «галантных празднеств», где фантазия художника талантливо объединяла мир реальности и театра, сцены в картинах 1719–1720 годов выглядят просто эпизодами из пьес, ставившихся в это время.

Однако, проникшись живописью Рубенса, Ватто в полной мере сохранил индивидуальность своего дарования, в которой объединились чувственность фламандской школы и та утонченная дистанция созерцания, которая была присуща французской художественной традиции. Он нанимается в живописную мастерскую на мосту Нотр Дам, владелец которой организовал массовое изготовление и выгодный сбыт дешевых религиозных картинок. О происхождении матери художника— Мишель Ларденуа (1653—1727), сведений не сохранилось. 3, владелец которой организовал серийное изготовление дешевых копий картин в «простонародном вкусе» для оптовых покупателей7.

Образ произведения чрезвычайно музыкален. Ватто, хоть и не получил образования, к живописи относился серьезно. Полотно имело огромный успех и Ватто исполнил его повторение (1718, Дворец Шарлоттенбург, Берлин), за которым закрепилось название Отплытие на остров Киферу (1718–1719). В 1707 или 1708 году Ватто, у которого довольно рано стал проявляться ранимый и неуживчивый характер, ушел от Жилло и перешел в ученики и помощники к известному художнику-декоратору Клоду Одрану (1658 – 1734), хранителю художественной коллекции Люксембургского дворца.

По словам Жана де Жюльена, одного из друзей и первых биографов художника, «Ватто, которому в то время было лет десять-одиннадцать, учился с таким увлечением, что через несколько лет наставник уже перестал ему быть полезен ибо не мог должным образом руководить им». Живопись Ватто несет в себе отзвук празднеств, проводимых в парках дворцов эпохи «Grand sicle» Короля-Солнце — Людовика XIV и отклик на кардинальные изменения в мироощущении и предназначении художника нового начавшегося столетия — века Просвещения. В полотне Перспектива (ок. Француз Антуан Ватто одним из первых в начале XVIII века создал свой тип «сцен собеседования», соединив в нем столь ценимые в век Просвещения увлечение театром, мастерством ведения беседы превратившимся в высшем свете в моду, натурные наблюдения. Для художника важно акцентировать в данной сцене какое-то одно чувство, подчинить его выражению «игру» всех персонажей.

Это было последнее временное улучшение. К этому времени талант и редкостное трудолюбие Ватто настолько отшлифовали его рисунок и живопись, что Одран, по словам Жерсена, оценивший «легкость и проворство кисти юного живописца, создал ему лучшие условия, в соответствии с той прибылью, которую он извлекал из его труда». В 18 столетии художники всех европейских школ обращались к написанию «сцен собеседования». «За ним навсегда сохранится слава величайшего и искуснейшего рисовальщика, которого когда-либо явила Франция», — писал Э. Ф. Жерсен. Это гораздо более важно для него, чем мимика лиц, которые словно в тени. А он полулежит, опираясь локтем на ту же каменную плиту. Ватто влюбился в комедию дель арте. 18 июля 1721 года Антуан Ватто скончался в возрасте 36 лет.

Как правило, он пользовался сангиной и сочетал её со свинцовым или итальянским карандашом (черным мелом), что позволяло и в рисунке добиться живописных эффектов (сангина дает теплый тон, а карандаш — холодный) и особо трепетной фактуры в сочетаниях тонкой силуэтной линии и подчеркнуто рельефной растушевки. Заметим мимоходом, что, хоть скорее всего и по чьему-то заказу им была исполнена композиция «Союз комедии и музыки», союз, который стал столь ощутим в картинах, написанных в доме Кроза. В начале 1721 года Ватто был ещё на ногах: переехавшая недавно в Париж по приглашению Пьера Кроз художница Розальба Каррьера отмечала в дневнике, что 9 февраля была у Ватто «с ответным визитом». Несколько лет ученичества у Жилло сыграли важную роль в становлении Ватто. Существенно бльшая по размерам, чем другие произведения мастера, «Вывеска лавки Жерсена» отличается от них ещё и тем, что действие в ней перенесено из пейзажа в интерьер.

Здесь уже знакомые нам персонажи. но вскоре вновь попросил о помощи— в Париже ему было трудно дышать. Ватто вернулся в Париж летом 1720 года безнадежно больным.

Праздник любви (1717), как и другие картины Ватто, содержит в себе богатую гамму эмоциональных оттенков, которым вторит лирическое звучание пейзажного фона. О выражении лиц можно без натяжки сказать только одно: кавалер улыбается, а дама — нет. К этому времени Ватто уже обрел известность и даже славу – заказы сыпались на него один за другим (возможно, вот таким образом он так долго писал "академическую работу"). Однако это не натюрморт благородного оттенка тканей, мастерски написанных на фоне пейзажа.

Праздник любви (1717), как и другие картины Ватто, содержит в себе богатую гамму эмоциональных оттенков, которым вторит лирическое звучание пейзажного фона. Внутренние стены антикварной лавки сплошь завешаны картинами, на переднем плане слева слуги укладывают в ящик портрет «покидающего сцену великого монарха»— недавно умершего Людовика XIV. Отец Антуана— Жан Филипп Ватто (1660—1720), потомственный кровельщик, выбившийся в подрядчики, отличался грубым нравом, за что не раз бывал под судом.

Греза итальянцев П. Лонги и С. Риччи и многих других европейских мастеров. Созданный Ватто жанр «галантных праздников» с изображением легких и пластичных, напоминающих изящные танагрские статуэтки фигурок дам и кавалеров на фоне зелени парижских парков, действительно, мало отвечал официальным вкусам уже в середине века. Неожиданно для художника картина на военную тематику не только была успешно реализована, но и последовал заказ на следующую, её Ватто написал уже по приезде в Валансьен («Бивуак». В статье «Философия Ватто», позднее включенной в первый том сборника «Искусство XVIII века» Братья Гонкур писали о художнике: «Ватто – великий поэт восемнадцатого века.

В тридцать три года Ватто становится популярнейшим живописцем Парижа. Совершенство колористического вкуса Ватто подтверждается здесь, наверное, более, чем где-либо, редкостным и ритмичным соцветием желтых — от пепельно-охристого к холодно-оранжевому и, наконец, к почти чисто лимонному — тонов и их сочетанием с лазорево-синим справа и карминовым слева пятнами камзолов. Художник не стремится к индивидуализации образов, его герои и героини внешне похожи. Ему принадлежит ряд полотен на религиозные (Святое Семейство, 1716—1717, Париж, Лувр) и мифологические сюжеты (Юпитер и Антиопа, ок.

В том, что он напоминает театральную декорацию и, одновременно, вызывает ассоциации с реальной природой, есть определенный шарм. Второй вариант «Паломничества на остров Киферу», «Вывеска лавки Жерсена» и немало других картин Ватто были приобретены для художественного собрания короля Пруссии Фридриха Великого, большого почитателя его искусства. Говорил он мало, но хорошо он любил читать, это было его единственным развлечением, которое он позволял себе на досуге не получив хорошего образования, он недурно судил о литературе Конечно, его постоянное усердие в работе, слабость здоровья и жестокие страдания, которыми была полна его жизнь, портили его характер и способствовали развитию тех недостатков, которые ощущались в нем, когда он еще бывал в обществе» (Жерсен). Вновь интерес к произведениям Ватто пробудился во второй трети XIX века, но сперва не у художников, а у французских поэтов: образам Ватто посвящены стихотворения Готье «Ватто» (из сборника «Комедия смерти», 1838), Бодлера «Поездка на Киферу» (из сборника «Цветы Зла», 1857) и сборник Верлена «Галантные празднества» (1869).

Хлопотали порознь кто о чем, но все вместе выражали состояние покоя. Возможно, впрочем, что это относительно конкретный пейзаж, лишь слегка видоизмененный. Антуану повезло встретиться с Жаном Мариэттом, торговцем картин и знатоком живописи. Должно ли оно было прозвучать как ностальгическое воспоминание об ушедшем прошлом «Grand sicle», галантные нравы которого пародировались в романах Мариво. К этим рисункам будет еще случай вернуться. Известно, что эта картина должна была служить вывеской в кафе.

Пробыв в Валансьене менее года, Ватто возвращается с ученикомкомм. Дамы его едва слушают, глядя, скорее, на маленьких девочек играющих на мозаичном полу.

Одна из них, «Капризница», была куплена в Лондоне и долгое время служила украшением коллекции семьи Уолполов, а доктору Миду достались «Итальянские актеры». Воздействие Рубенса на «галантные празднества» Ватто весьма значительно и прежде всего проявляется в том живописном подходе, который охарактеризовал В. Н. Лазарев, описывая эскизы Рубенса: «Художнику достаточно двух-трех едва заметных прикосновений кисти к поверхности загрунтованного холста, чтобы вызвать из небытия нужную форму. Он рисовал с натуры каждое утро. Они рождают радость, ощущаемую и самим художником и зрителем, которому она передается. Это было последнее временное улучшение.

Воплощению тончайшей гаммы чувств в каждом из полотен Ватто способствует пейзаж. Ватто овладел этой тематикой в совершенстве и впоследствии часто придерживался ее. И, хотя истоки подобных жанровых сценок следует искать в творчестве фламандских мастеров, в этих небольшого размера картинах чувствуется «французская ирония и чувствительность», которую подметил в творчестве Ватто поклонник его живописи Александр Бенуа. При этом у Ватто было немаловажное преимущество: академики не стали давать ему конкретный сюжет (что было обычным правилом для вступающих), а оставили выбор на усмотрение художника. Ватто множество раз механически копировал одни и те же популярные картины (например «Старушку» Герарда Доу9), а все свободное время отдавал рисованию с натуры, что свидетельствовало о его исключительном трудолюбии.

Вероятнее всего, продолжение Антуаном Ватто военной серии было связано не только с её успехом у покупателей, но и с периодом тесного общения с де Лароком. Достоверно известно лишь то, что вскоре после прибытия в Париж Ватто, не имея денег на существование, нанимается в живописную мастерскую на мосту Нотр-Дам, владелец которой организовал серийное изготовление дешевых копий картин в «простонародном вкусе» для оптовых покупателей. Ватто любит объединять изображения в любовном диалоге попарно (Робкий влюбленный, ок. Одновременно он продолжает копировать и изучать произведения старых мастеров. Арапчонок, на этот раз занятый охлаждением в медном тазу бутылок с вином. 1716–1717), Общество в парке (ок. К этим рисункам будет еще случай вернуться.

Кроме портретных набросков, мастер часто делал пейзажные зарисовки. Ватто стал его учеником. «Посмертная судьба» Ватто была переменчива. «Посмертная судьба» Ватто была переменчива. При посредничестве Сируакомм.

Усложнялось, утончалось отношение к ним художника, словно увидевшего их хрупкость. Беспокойство пронизывает всю картину. У этих и последующих картин серии нет единой сквозной фабулы, «это разные вариации одной и той же темы, объединенные, пожалуй, лишь отсутствием собственно военного сюжета – никто не стреляет, не бежит в атаку и не размахивает саблями».

Ведь этот жеманный красавец — почти приторен и откровенно кокетлив. Немилова. Прекрасный пейзажист XIX века Джон Констебл копировал пейзажи Ватто и говорил об одном из его «галантных празднеств» (Сельский праздник. В театрах и балаганах все больше шло французских — и первоклассных — пьес, шли пьесы Лесажа, навсегда порвавшего с «Комеди Франсез», пьесы, первые из которых игрались еще в «надписях», но не делались от этого менее занимательными. Ватто принимал участие в выполнении декоративных заказов Одрана14 и при этом имел возможность без всяких ограничений изучать художественные коллекции Люксембургского дворца. Может быть, он на пути к новому этапу творчества. 16.

1716), Мецетен (1717–1719) выглядят величественно, хотя эти полотна невелики по размеру. Они рождают радость, ощущаемую и самим художником и зрителем, которому она передается. Особенным спросом картины пользовались у участников фламандских походов.

Здесь отсутствует даже тот смутный намек на сюжет, что мелькал в прежних его театральных композициях это театральный образ, в себе замкнутый, со своей внутренней динамикой, со своими и скрытыми, недосказанными чертами и с чертами, напротив, настойчиво демонстрируемыми зрителю. Ватто считается основоположником рококо в живописи. На картинах Ватто красота есть красота: это то, что окутывает женщину облаком привлекательности, ее очарование, самая суть физической красоты. Актеры перебрасывались репликами с партнером, выходили в зрительный зал.

Искусству ампира и академизма оказались чужды и жанр «галантных сцен» и утонченный колоризм камерной живописи Ватто. При этом у него развивается серьезная болезнь, туберкулез. Это нечто едва уловимое, что кажется улыбкой черт, душой форм, духовным лицом материи». Он много работает и с начала 1710-х годов его известность неуклонно растет, хотя сам художник как правило исполнен неудовлетворенностью всем, что выходит из-под его кисти18. Около 1704 года Ватто обрел первых покровителей в лице Пьера Мариэтта (1630 – 1716) и его сына Жана, граверов и коллекционеров, владельцев крупной фирмы, торговавшей гравюрами и картинами.

Рисунки. А осел. Он должен нравиться — вот и все.

Живя у Кроза, художник мог наблюдать театральные постановки на лоне природы, модные в то время в столице развлечения вельмож, концерты, пантомимы, маскарады Этими впечатлениями навеяны самые поэтические произведения Ватто – «Галантные празднества». Формы больше намечены, чем обрисованы. Кроме того, множество нитей связывает, быть может, Ватто с персонажами картины имевшей несколько названий и среди них — «Персонажи в масках», «Кокетки», а в последнее время именуемой «Актеры Французской комедии». Расцвет творчества Ватто был непродолжителен. Впрочем, зрителю дается возможность увидеть этот интерьер непосредственно с улицы, «сквозь стену».

Однако это не та красота античности, что заключена в совершенстве мраморной Галатеи или материальном воплощении обольстительных Венер и не средневековое очарование строгости и твердости. Искусству ампира и академизма оказались чужды и жанр «галантных сцен» и утонченный колоризм камерной живописи Ватто. Из записок Жерсена известно, что первую из своих батальных сцен «Выступление войск» Ватто писал не на заказ и решил продать её, чтобы ехать в Валансьен не с пустыми руками. Возможно, работая над этим циклом, Ватто думал о скульптурных образах Флоры, Цереры, Бахуса (в Лувре хранится его прекрасный рисунок Вакх с чашей, связываемый с циклом), которые украшают парк Версаля.

"Посмертная судьба" Ватто сложилась довольно удачно. Фигуры комедиантов в картинах Лукавица (Финетта) (ок. В мире грез художника нет места пошлости реальной жизни. Так же жизненно конкретна Помона в картине Вертумн и Помона (до 1715), напоминающая, скорее, театральную героиню-простушку или рыжеволосую красавицу служанку, которая часто позировала ему. И Ватто написал их много. В пейзаже царит задумчивая тишина и персонажам Ватто не свойственны бурные проявления чувств.

Несколько лет ученичества у Жилло сыграли важную роль в становлении Ватто. Близкие друзья пытались помочь безнадежно больному художнику, устроив его в прекрасном доме в окрестностях Парижа. Искусству ампира и академизма оказались чужды и жанр «галантных сцен» и утонченный колоризм камерной живописи Ватто. Он работает непрерывно, картина за картиной сходят с его мольберта.

Трудно предположить, что что-то одно явилось источником рождения его «галантных празднеств». Жерен, автор алтарных образов в местных церквях. Патера, тоже уроженца Валансьенна. Порой и в рисунках на библейские сюжеты жест является для художника словно лишь поводом для воссоздания поэтической атмосферы единения фигур в пейзаже, как, например, в рисунке Нахождение Моисея (Школа изящных искусств, Париж) исполненном, возможно, под впечатлением от рисунка Паоло Веронезе из собрания Кроза. Глядя на эти диалоги влюбленных в картинах Вертумн и Помона или Похищение Европы, вспоминаются слова П. К. Мариво: «Ну и сюрпризы преподносит нам любовь. » В этих полотнах живет отзвук театральной травестии, нарушающей традиционные строгость и чопорность академической картины на мифологический сюжет. В своих картинах Ватто создал идеальный мир, проникнутый чувством умиротворенности, покоя и легкой печали. С раннего детства он пристрастился к рисованию и отец отдал его в ученики местному живописцу Жаку-Альберу Жерену (1640—1702), мастеру незначительного дарования.

Воздействие Рубенса на «галантные празднества» Ватто весьма значительно и прежде всего проявляется в том живописном подходе, который охарактеризовал В. Н. Лазарев, описывая эскизы Рубенса: «Художнику достаточно двух-трех едва заметных прикосновений кисти к поверхности загрунтованного холста, чтобы вызвать из небытия нужную форму. Более традиционен образ скульптора А. Патера (1709, Валансьенн, Музей изящных искусств), отца ученика Ватто Ж. -Б. В 1707 или 1708 году Ватто, у которого довольно рано стал проявляться ранимый и неуживчивый характер, ушел от Жилло и перешел в ученики и помощники к известному художнику-декоратору Клоду Одрану (1658—1734), хранителю художественной коллекции Люксембургского дворца.

Продолжателем колористических традиций Ватто стал Шарден, а Фрагонар дал жанру галантных сцен новое лицо, «не столь богатое оттенками чувств, как у Ватто, но более подвижное». С раннего детства он пристрастился к рисованию и отец отдал его в ученики местному живописцу Жаку-Альберу Жерену (1640—1702), мастеру незначительного дарования. Произведения Ватто уже привлекли внимание любителей искусства. А. С. Пушкина)18. Контрастный колористический взрыв слева: красный с темным мехом кунтуш «мадемуазель Демар», белый тюрбан, оттеняющий теплый румянец лица, черная бархатная маска, пустыми своими глазами словно глядящая на зрителя а к центру и к правой части картины цветовые пятна становятся больше, становятся менее яркими и контрастными, цветовой накал охладевает, успокаивается, лицо арапчонка живее и светлее глухой маленькой маски, еще больше и мягче по тону шляпа в руке старого актера и цвета костюмов делаются все нежнее и прозрачнее и взгляды спокойнее, а цветовые сочетания уже не контрастны, но максимально смягчены, цвета нежно переливаются друг в друга, послушно аккомпанируя спаду эмоционального состояния персонажей.

Да, действительно, театр— это вторая жизнь, а жизнь— подобие сцены. Одиночество, печаль, неудовлетворенность с особенной силой воплощены художником в образе «Жилля» (около 1720). В каждой сценке сразу же улавливается атмосфера французского театра с его церемониями, галантными разодетыми актерами или более простонародный дух театра итальянского, в котором царит дух комедии дель арте.

Художник умел гармонично объединять фигурки дам и кавалеров в пейзаже, уподобив «сцены собеседования» некоему музыкальному спектаклю. Жиль стоит на переднем плане в забавном костюме. 1712 Купание Дианы, 1716 Суд Париса, 1720 все — Париж, Лувр).

1710), Рекруты, догоняющие полк (ок. Вот как наставлял Ватто своего ученика: «Он посоветовал Лайкре отправиться в окрестности Парижа и нарисовать несколько пейзажей, затем нарисовать несколько фигур и из этих зарисовок скомпоновать картину по собственному воображению и выбору». Нечто иное, возрастающее на колористическом мастерстве, но само по себе ценное, захватывает внимание вдумчивого зрителя.

Вот таким образом возникали в зрительской памяти и в зрительском воображении устойчивые связи между видимой ситуацией и ее музыкальным фоном. Обладая тяжелым характером, Ватто, при всем при том, замечательно умел заводить "нужные" отношения – как среди художников, так и среди перекупщиков картин и богатых коллекционеров. 1710. Смутно и исподволь мечта о единении человека с вечным и лишенным суеты миром природы проникает в иные картины Ватто в большинстве из них остается оно не более чем фоном, но порой входит в тонкое эмоциональное единство с состоянием людей, как в «Затруднительном предложении». Одна из них, «Капризница», была куплена в Лондоне и долгое время служила украшением коллекции семьи Уолполовкомм. В тридцать три года Ватто становится популярнейшим живописцем Парижа.

Они суховаты и по живописному исполнению. В своих картинах Ватто создал идеальный мир, проникнутый чувством умиротворенности, покоя и легкой печали. Вот одна из них. По словам Жана де Жюльена, одного из друзей и первых биографов художника, «Ватто, которому в то время было лет десять-одиннадцать3, учился с таким увлечением, что через несколько лет наставник уже перестал ему быть полезен ибо не мог должным образом руководить им»4.

Так он и сам поступал. Среди близких друзей художника в 1700—1710-е годы были критик А. де Ла Рок, маршаны и коллекционеры Сируа, Жерсен, П. Кроза издатель его офортов Ж. де Жюльен, музыканты, актеры, художник фламандского происхождения Н. Флейгельс. 1709, Музей изящных искусств, Нант), Савояр (1711), Отдых военных (ок. В этих картинках салон мечтал о саде и платья атласного шелка не боялись травы. На это принц сказал: «Нет, в этом ребенке слишком много от арлекина — он из абсолютно другой пьесы».

Там он и умер 18 июля 1721 года. Затем переехал в его же, Кроза, загородное поместье. Дворец Ла Мюэтт во времена Ватто принадлежал королевскому егермейстеру дАрменонвилю, который, по-видимому, заказал Ватто росписи (не сохранились) и декор кабинета. В 1717 году Ватто году пишет одну из лучших своих картин – «Паломничество на остров Киферу».

В конце 1719 года он уезжает в Англию (по приглашению своего поклонника и подражателя Филиппа Мерсье) в надежде справиться с туберкулезом с помощью известного лондонского врача Ричарда Мида и берет с собой несколько картин. — Е. Ф. ), многие полотна навсегда остались в Англии.

Из записок Жерсена известно, что первую из своих батальных сцен «Выступление войск» Ватто писал не на заказ и решил продать её, чтобы ехать в Валансьен не с пустыми руками. Достоверно известно лишь то, что вскоре после прибытия в Париж Ватто, не имея денег на существование, нанимается в живописную мастерскую на мосту Нотр-Дам7, владелец которой организовал серийное изготовление дешевых копий картин в «простонародном вкусе» для оптовых покупателей8. Вероятнее всего, продолжение Антуаном Ватто военной серии было связано не только с её успехом у покупателей, но и с периодом тесного общения с де Лароком. В конце 1719 года он уезжает в Англию (по приглашению своего поклонника и подражателя Филиппа Мерсье) в надежде справиться с туберкулезом с помощью известного лондонского врача Ричарда Мида и берет с собой несколько картин. Искрящиеся легкие мазки придают особую переливчатость краскам, рождают колористическое обаяние каждого полотна исполненного тем «изяществом кисти», которое отмечали современники у Ватто. К этому времени талант и редкостное трудолюбие Ватто настолько отшлифовали его рисунок и живопись, что Одран, по словам Жерсена, оценивший «легкость и проворство кисти юного живописца, создал ему лучшие условия, в соответствии с той прибылью, которую он извлекал из его труда».

Первая самостоятельная картина Ватто написана по мольеровским мотивам – это «Сатира на врачей». У этих и последующих картин серии нет единой сквозной фабулы, «это разные вариации одной и той же темы, объединенные, пожалуй, лишь отсутствием собственно военного сюжета— никто не стреляет, не бежит в атаку и не размахивает саблями»19. Де Ларок (1672—1744), литератор и будущий редактор «Французского Меркурия» вскоре становится одним из близких друзей художника.

Но незадолго до его появления на свет эта провинция была завоевана французами. Он покинул дом Жерсена. Недоговоренностью и тягой к неуловимому, некоей полумаской искусства Ватто были увлечены русские мастера объединения «Мир искусства», для которых оно олицетворяло наивысшие достижения в европейском художественном наследии. Ватто множество раз механически копировал одни и те же популярные картины (например «Старушку» Герарда Доу), а все свободное время отдавал рисованию с натуры, что свидетельствовало о его исключительном трудолюбии. Наряду с этим Ватто очень привлекал театр.

А ведь они всего четверть метра высотою. Однако это не натюрморт благородного оттенка тканей, мастерски написанных на фоне пейзажа. Ватто написал картину-вывеску на двух отдельных и затем вставленных в единую раму холстах. К чему.

Ватто располагает их, как на подиуме сцены в полотнах Любовь в итальянском театре, (после 1716, Берлин, Государственные музеи), Актеры французского театра (ок. У этих и последующих картин серии нет единой сквозной фабулы, «это разные вариации одной и той же темы, объединенные, пожалуй, лишь отсутствием собственно военного сюжета— никто не стреляет, не бежит в атаку и не размахивает саблями»14. Зная, что скоро умрет, он словно собрал в последнем напряжении все свои душевные силы. Продолжателем колористических традиций Ватто стал Шарден, а Фрагонар дал жанру галантных сцен новое лицо, «не столь богатое оттенками чувств, как у Ватто, но более подвижное».

Он пригласил к себе своего бывшего ученика Жана-Батиста Патера и предложил ему работать в своем присутствии. 1718). В Валансьене Антуан Ватто впервые начинает самостоятельно работать. 18 июля 1721 года Антуан Ватто скончался в возрасте 36 лет. При этом у Ватто было немаловажное преимущество: академики не стали давать ему конкретный сюжет (что было обычным правилом для вступающих), а оставили выбор на усмотрение художника. За нее в том же году художник получил от Королевской академии специально для него придуманное звание «художника галантных празднеств». В 1707 или 1708 году Ватто, у которого довольно рано стал проявляться ранимый и неуживчивый характер, ушел от Жилло и перешел в ученики и помощники к известному художнику-декоратору Клоду Одрану (1658—1734), хранителю художественной коллекции Люксембургского дворца.

«Посмертная судьба» Ватто была переменчива. Искусство Ватто навсегда осталось поэтическим рассказом о Франции, ее истории, ее людях. Но, глядя на небольшие полотна Ватто, со всей полнотой чувствуешь магию искусства XVIII века с присущей ему тонкостью ощущений «шарма жизни» (именно так назвал один из «галантных праздников» художник) и, одновременно, каких-то печальных ее нюансов. Пале-Руаяль продолжал громыхать весельем, регенту казалось этого мало, трижды в неделю устраивались маскарады в зале Оперного театра, где, уплатив шесть ливров, можно было лицезреть прославленных львиц Парижа, порой «из-за жары» снимавших маски, а то и самого принца Орлеанского, кружащегося в танце с очередной любовницей и дышащего парами шампанского или токайского вина. Второй вариант «Паломничества на остров Киферу», «Вывеска лавки Жерсена» и немало других картин Ватто были приобретены для художественного собрания короля Пруссии Фридриха Великого, большого почитателя его искусства. Ватто не датировал свои картины, но, очевидно, его живопись эволюционировала от сравнительно тёмной гаммы ранних сцен солдатской жизни (около 1709 года и позже) к просветлённому золотистому колориту "Паломничества на остров Киферу" (рис. 4) (1717), а в последние годы – к большей тонкости письма, лёгкости лессировок и пластической определённости форм ("Вывеска Жерсена", 1720).

Жизнь художника, однако, оказалась короткой, он скончался от чахотки на 37 году жизни. Ватто написал картину-вывеску на двух отдельных и затем вставленных в единую раму холстах. У этих и последующих картин серии нет единой сквозной фабулы, «это разные вариации одной и той же темы, объединенные, пожалуй, лишь отсутствием собственно военного сюжета— никто не стреляет, не бежит в атаку и не размахивает саблями».

Военные сцены выдвинули Ватто в число художников, пользующихся успехом. Он покинул дом Жерсена. Но есть и новое, нечто родственное тем «автопародиям» в музыке, о которых только что говорилось. Он родился во фламандской провинции. Вновь интерес к произведениям Ватто пробудился во второй трети XIX века, но сперва не у художников, а у французских поэтов: образам Ватто посвящены стихотворения Готье «Ватто» (из сборника «Комедия смерти», 1838), Бодлера «Поездка на Киферу» (из сборника «Цветы Зла», 1857) и сборник Верлена «Галантные празднества» (1869).

Неожиданно в 1709 году Ватто покидает мастерскую Одрана и уезжает в Валансьен, где проводит несколько лет (до 1711 года). Одна из самых знаменитых картин Ватто, выдающийся пример взаимопроникновения и перевоплощения театра и реальности, – Паломничество на остров Киферу (1717), одна версия которой находится в Лувре, а другая – в Берлине, в замке Шарлоттенбург. Ватто не подписывал и не датировал свои картины и не давал им названий.

Художник сам создает мизансцены, декорации заменяет пейзажным фоном. Антуан был вторым из четырех сыновей в семье. Его театральные персонажи заставляли забыть духоту зала, жар свечей, стремительность диалога, они овеществляли воспоминания, становились сплавом многих впечатлений, причем впечатлений, очищенных от суеты, которой все больше становилось вокруг. 1712, Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж). Хотя в картине отсутствуют эроти- ческие эпизоды, она наделена несомненной чувственностью.

В мире грез художника нет места пошлости реальной жизни. 18 июля 1721 года Антуан Ватто скончался в возрасте 36 лет. Не раз уже на этих страницах звучали сетования по поводу незнания сколько-нибудь точных дат и поневоле размышления о той или иной картине совпадают не столько с хронологией (в значительной степени воображаемой и мало аргументированной), сколько с той стороной жизни и искусства Ватто, которая именно сейчас кажется наиболее существенной для размышлений.

В XVIII столетии художники всех европейских школ, стремившиеся приблизиться к правдивой передаче действительности, обратились к написанию «сцен собеседования». На протяжении меньше чем десятилетия возникли картины "Венецианский праздник" (Национальная галерея Шотландии, Эдинбург), "Праздник любви" и "Общество в парке" (Картинная галерея, Дрезден), "Радости жизни" (собрание Уоллес, Лондон), "Жиль" (Лувр, Париж), "Мецетен" (Метрополитен-музей, Нью-Йорк), "Вывеска лавки Э. Ф. Жерсена" (Картинная галерея, Берлин-Далем). К сожалению, автопортреты Антуана Ватто сохранились лишь в рисунках и гравюрах. 1710.

Дух театрального перевоплощения присущ и портретам Ватто. Из воспоминаний его друга, торговца рамами и стеклом, владельца лавки у моста Нотр Дам Сируа известно, что Ватто давал следующий совет Никола Ланкре, своему будущему ученику: «Обучение у какого-либо мастера — пустая трата времени надо ставить себе смелые задачи, руководствуясь Учителем всех Учителей — Природой сам я поступал именно так». Все это называлось — галантные празднества. «То была прекрасная эпоха», — хочется сказать, глядя на них, словами Шарля Бодлера, наряду с братьями Гонкур по достоинству оценившего искусство забытого художника, предвосхитившего эстетические искания XIX столетия.

Кажется, в композиции картины исполняется какой то медленный танец, в ритме которого дамы и кавалеры движутся по склону холма к ладье, которая должна доставить их на Киферу. 15. Существенно бльшая по размерам, чем другие произведения мастера, «Вывеска лавки Жерсена» отличается от них еще и тем, что действие в ней перенесено из пейзажа в интерьер. Ватто был, по большому счету, самоучкой. Отец Антуана— Жан Филипп Ватто (1620—1720), потомственный кровельщик, выбившийся в подрядчики, отличался грубым нравом, за что не раз бывал под судом2. Немилова. В начале 1721 года Ватто был ещё на ногах: переехавшая недавно в Париж по приглашению Пьера Кроз художница Розальба Каррьера отмечала в дневнике, что 9 февраля была у Ватто «с ответным визитом».

Искусству ампира и академизма оказались чужды и жанр «галантных сцен» и утонченный колоризм камерной живописи Ватто. Он начал творить в то время, когда т. н. Существует еще гравюра Л. Крепи (1727, Школа изящных искусств, Париж) исполненная с утерянного оригинала, где полуфигура художника изображена в костюме героя комедии дель арте. Впрочем, зрителю дается возможность увидеть этот интерьер непосредственно с улицы, «сквозь стену»комм.

15. Весной Ватто стало хуже. В Париж Жан Антуан прибыл в 1700 году и в первые месяцы балансировал на грани нищеты. 18 июля 1721 года Антуан Ватто скончался в возрасте 36 лет.

Нелепая поза делает его фигуру мешковатой и скованной. В то же время именно подготовительные рисунки Ватто дают возможность понять, насколько каждый жест, поворот головы, складка одежды персонажей его картин становились плодом аналитического поиска наиболее выразительной композиции. «Сладостная картина природы должна была изгнать из моих воспоминаний искусственный строй жизни, сделавший меня таким несчастным», — эти слова еще нескоро произнесет Сен-Пре, герой «Новой Элоизы» Руссо. К этому времени талант и редкостное трудолюбие Ватто настолько отшлифовали его рисунок и живопись, что Одран, по словам Жерсена, оценивший «легкость и проворство кисти юного живописца, создал ему лучшие условия, в соответствии с той прибылью, которую он извлекал из его труда»4. Историческая живопись, занимавшая высшее положение в иерархии жанров, не увлекала Ватто. В 1712 году Ватто предпринял попытку вступления в Королевскую академию художеств и, по свидетельству Жерсена, Лафосс способствовал принятию его в число «причисленных»комм.

Иногда это одинокая фигура музыканта, певца или танцора на фоне пейзажа: «Финетта», «Безразличный» (обе – 1716–1717) иногда – несколько артистов или друзей художника в театральных костюмах: «В одежде Мецетена» (1710 е годы), «Актеры итальянской комедии» (около 1712). Основная тематика, которой он в это время посвящает свои произведения, – военная. Но эта же стремительность придавала его работам и неповторимое очарование. В некоторых из них сказалось увлечение фламандской живописью, знание работ французских мастеров «большого стиля». Героями многих его картин являются персонажи итальянской комедии дель арте – Пьеро, Арлекин, Скарамуш, Коломбина и др. 18 июля 1721 года Антуан Ватто скончался в возрасте 36 лет.

Он думал — жизнь вся впереди, а половина была уже прожита. А вот самая знаменитая из картин Ватто «Жиль». Из записок Жерсена известно, что первую из своих батальных сцен «Выступление войск» Ватто писал не на заказ и решил продать её, чтобы ехать в Валансьен не с пустыми руками. Вновь интерес к произведениям Ватто пробудился во второй трети XIX века, но сперва не у художников, а у французских поэтов: образам Ватто посвящены стихотворения Готье «Ватто» (из сборника «Комедия смерти», 1838), Бодлера «Поездка на Киферу» (из сборника «Цветы Зла», 1857) и сборник Верлена «Галантные празднества» (1869). Все свои наброски (выполненные, как правило, мелом – черным, красным и белым) Ватто аккуратно сохранял, подшивая в альбомы.

«Он кончил свою жизнь с кистью в руках», – написал о нем один из друзей. Однако, в конце XVIII— первой трети XIX века в эпоху Давида и Энгра Ватто был почти забыт. В обращении его чувствовалась холодность и связанность, что порою стесняло его друзей, а иной раз и его самого, единственными его недостатками были равнодушие да еще любовь к переменам» (Жан де Жюльен). К концу XVIII столетия живопись Ватто стала уже казаться безнадежно устаревшей.

В этой работе была показана жизнь Антуана Ватто, как одного из крупнейших художников рококо и создателя своего типа картин «галантное празднество». Иногда в его рисунках встречаются формы, которые будут привлекать внимание мастеров рококо — орнаментальный картуш для веера (с него гравировал Ф. Буше) или изображение раковины, от которой и происходит слово «рококо» или «рокайль». Ценя красочную возможность рисунка, Ватто часто использовал тонированную бумагу.

Смутно и исподволь мечта о единении человека с вечным и лишенным суеты миром природы проникает в иные картины Ватто в большинстве из них остается оно не более чем фоном, но порой входит в тонкое эмоциональное единство с состоянием людей, как в «Затруднительном предложении». Каждый живет в глубине своего мгновения, чуждого окружающему. В конце 1719 года Ватто едет в Англию. «Посмертная судьба» Ватто была переменчива. В стиле Ватто чувствуются все эти источники, однако, в очень оригинальном сплаве.

Весной Ватто стало хуже. Чем тверже маска, тем беззащитней лицо. Не могу удержаться и приведу перечень реквизита, необходимого для старинной пьесы «Каменный гость» в комедии дель арте: «Старая шпага для Полличинеллы фонарь два сачка для ловли рыбы две корзины плащ свежая рыба пучок редьки метла палки, чтобы бить список для Полличинеллы траурное платье для донны Анны письмо два кресла труба два подсвечника с зажженными свечами лютня барабан и другие музыкальные инструменты приспособления для полета люк надпись для статуи буфет и роскошные приборы для ужина шкафчик со всеми необходимыми принадлежностями предметы для еды и питья, все черное, траурное. » и т. д. В 1714 году, приняв предложение Кроз поселиться в его только что отстроенном парижском особняке28, Ватто получил возможность общения с шедеврами его знаменитой коллекции и, по словам Жерсена, «жадно набросился на них и не знал иных радостей, как только без конца рассматривать и даже копировать рисунки великих мастеров»29. Здесь, по-видимому, была написана картина Актеры итальянского театра (1719–1720), а парная к ней — Актеры французского театра (1720–1721, Музей Метрополитен, Нью-Йорк)— завершена по возвращении на родину.

В статье «Философия Ватто», позднее включенной в первый том сборника «Искусство XVIII века»43комм. Но это не помешало Антуану сохранить уважение и признательность к учителю в течение всей жизни. За тупую и изнурительную работу Ватто получал ничтожную плату и «тарелку супу ежедневно». ГМИИ им.

Пробыв в Валансьене менее года, Ватто возвращается с ученикомкомм. Мальчик оказался на редкость способным и учился с огромным удовольствием. Он постоянно становится жертвой проделок ловкого Арлекино. К. Жилло предпочитал писать сельские сюжеты, театральные сцены, деревенские праздники. Экзотичны, как и графические образы Рубенса, листы Ватто с изображением голов трех молодых негров (Лувр, Париж) или Персиянин (Музей Тайлера, Гарлем), напоминающий героя Персидских писем Шарля де Монтескье — Узбека. Он понял, что можно писать портреты знакомых, как свою предсмертную исповедь и создал несколько пронзительных шедевров.

Парис избравший Красоту в образе Венеры, предстает в живом диалоге с богиней. Вновь интерес к произведениям Ватто пробудился во второй трети XIX века, но сперва не у художников, а у французских поэтов: образам Ватто посвящены стихотворения Готье «Ватто» (из сборника «Комедия смерти», 1838), Бодлера «Поездка на Киферу» (из сборника «Цветы Зла», 1857) и сборник Верлена «Галантные празднества» (1869). Подражая провидению, он утешал свою гордость. 9. Но здесь были не ассоциации, а почти точный язык. Но есть и новое, нечто родственное тем «автопародиям» в музыке, о которых только что говорилось. Одиночество сломалось. И почти все дома в нём выстроены заново.

В его рисунках исполненных сангиной или в технике «трех карандашей» (сангина, уголь и мел) или бистром с размывкой кистью, чувствуется утонченная культура рисовальщика XVIII столетия. В последний год жизни он создал свои самые значительные картины: «Жилля», «Портрет скульптора Патера», «Вывеску Жерсена» и свои самые лучшие рисунки. В картине нет ни грусти, ни насмешки.

Антуан Ватто является основателем жанра «галантных празднеств». Именно с этого момента пейзаж начинает занимать все более важное место в картинах Ватто. Она была близка ему по духу.

Дамы его едва слушают, глядя, скорее, на маленьких девочек играющих на мозаичном полу. Слова «изысканно», «изящно», «утонченно», «рафинированно», «гармонично» — все эти слова, давно и многократно произнесенные и написанные по поводу картин Ватто (в том числе, к сожалению и на этих страницах), ничего или почти ничего не объясняют. Он просто один и все. Это нечто едва уловимое, что кажется улыбкой черт, душой форм, духовным лицом материи». При этом у него развивается серьезная болезнь, туберкулезкомм.

На полотнах «Перспектива» (1715, Бостон, Музей изящных искусств), «Елисейские поля» (Лондон, Коллекция Уоллес), «Общество в парке» (Берлин, Государственные музеи) вряд ли изображены статисты, как утверждал один из биографов художника. 1710. Щемящий меланхолический мотив звучит в картине Жиль.

Как правило, он пользовался сангиной и сочетал её со свинцовым или итальянским карандашом (черным мелом), что позволяло и в рисунке добиться живописных эффектов (сангина дает теплый тон, а карандаш— холодный) и особо трепетной фактуры в сочетаниях тонкой силуэтной линии и подчеркнуто рельефной растушевки. Круг известных Ватто людей, возможно, запечатлен им и в «галантных праздниках». Она имеет и второе весьма характерное название, раскрывающее ее содержание: «Что я вам сделал, проклятые убийцы. » В 1708 году Ватто уходит от Жилло и поступает помощником к художнику декоратору Клоду Одрану. В 1714 году, приняв предложение Кроз поселиться в его только что отстроенном парижском особняке, Ватто получил возможность общения с шедеврами его знаменитой коллекции и, по словам Жерсена, «жадно набросился на них и не знал иных радостей, как только без конца рассматривать и даже копировать рисунки великих мастеров». В 1707 или 1708 году Ватто, у которого довольно рано стал проявляться ранимый и неуживчивый характер, ушел от Жилло и перешел в ученики и помощники к известному художнику-декоратору Клоду Одрану (1658—1734), хранителю художественной коллекции Люксембургского дворца.

Но, глядя на небольшие полотна Ватто, со всей полнотой чувствуешь магию искусства XVIII века с присущей ему тонкостью ощущений «шарма жизни» (именно так назвал один из «галантных праздников» художник) и, одновременно, каких-то печальных ее нюансов. При этом у него развивается серьезная болезнь, туберкулезкомм. Жан Антуан Ватто родился 10 октября 1684 года в провинциальном Валансьене, незадолго до рождения будущего живописца вошедшем в границы Франции. Внутренние стены антикварной лавки сплошь завешаны картинами, на переднем плане слева слуги укладывают в ящик портрет «покидающего сцену великого монарха»— недавно умершего Людовика XIV. Чувственная сторона сюжета приглушена и смягчена. Вновь интерес к произведениям Ватто пробудился во второй трети XIX века, но сперва не у художников, а у французских поэтов: образам Ватто посвящены стихотворения Готье «Ватто» (из сборника «Комедия смерти», 1838), Бодлера «Поездка на Киферу» (из сборника «Цветы Зла», 1857) и сборник Верлена «Галантные празднества» (1869).

К этому времени талант и редкостное трудолюбие Ватто настолько отшлифовали его рисунок и живопись, что Одран, по словам Жерсена, оценивший «легкость и проворство кисти юного живописца, создал ему лучшие условия, в соответствии с той прибылью, которую он извлекал из его труда»4. Ватто принимал участие в выполнении декоративных заказов Одранакомм. Состояние некоторых полотен — например эрмитажного «Затруднительного предложения» — позволяет судить, как Ватто совершенствовал композицию, меняя расположение групп, жесты персонажей. В доме Сируа Ватто знакомится с его зятем Эдм-Франсуа Жерсеном (1894—1750), торговцем произведениями искусства, вскоре ставшим близким другом художника.

Состояние некоторых полотен — например эрмитажного «Затруднительного предложения» — позволяет судить, как Ватто совершенствовал композицию, меняя расположение групп, жесты персонажей. Как правило, он пользовался сангиной и сочетал её со свинцовым или итальянским карандашом (черным мелом), что позволяло и в рисунке добиться живописных эффектов (сангина дает теплый тон, а карандаш— холодный) и особо трепетной фактуры в сочетаниях тонкой силуэтной линии и подчеркнуто рельефной растушевки. Всё, что Ватто видел вокруг себя, всегда зарисовывал на листах маленьких альбомов.

Сюжетные ситуации и переживания героев даются в органической связи с природой. «Равнодушный» красив, Финетта, скорее, забавна, с пухлыми, как у рубенсовских амуров, щечками, крошечным надутым ртом и вздернутой капризно верхней губой. Но вовсе не это мешает встрече с Ватто. «Надо посмотреть еще нескольких Ватто, чтобы изучить его приемы маленький Ватто, которого я повесил, окончательно убедил меня в превосходстве светлых тонов», — запишет в своем Дневнике Эжен Делакруа.

Ватто создавал свои «галантные празднества» на основе рисунков с натуры, которые потом объединял. Он пробирается и в новые варианты старых тем: в исполненных, видимо, по чьей-то настойчивой просьбе вариантах батальных сцен смертельная усталость солдат высвечивается лирической цветовой «мелодией». Стоящий актер – это Жиль, как называли во Франции грустного Пьеро из комедии масок. Справа, за столом — другая пара покупателей, расположившаяся рядом с владельцем лавки и его супругой (возможно, это изображение Марии Луизы Сируа). Это типичные образцы стиля рококо.

В доме Мариэттов он встретил своего первого настоящего учителя – Клода Жилло. Весьма любопытны обстоятельства приема Ватто в "полные члены" Королевской академии. В 1712 году Ватто предпринял попытку вступления в Королевскую академию художеств и, по свидетельству Жерсена, Лафосс способствовал принятию его в число «причисленных»30. Несколько лет ученичества у Жилло сыграли важную роль в становлении Ватто.

Весной Ватто стало хуже. Там же, в гостях у Мариэтта, Жан Антуан встретил своего наставника Клода Жилло. К. Жилло предпочитал писать сельские сюжеты, театральные сцены, деревенские праздники. Между персонажами "Капризницы" – кавалером и дамой, по-видимому, произошла размолвка.

В Англии подобные «сцены собеседования» получили название «conversation pieces», в Италии – «conversazioni». Известно, что эта картина должна была служить вывеской в кафе. В тридцать три года Ватто становится популярнейшим живописцем Парижа. Появились прически и шляпкиa la Watteau, он расписывал веера и крышки клавикордов. «Сладостная картина природы должна была изгнать из моих воспоминаний искусственный строй жизни, сделавший меня таким несчастным», — эти слова еще нескоро произнесет Сен-Пре, герой «Новой Элоизы» Руссо.

И еще — а это, может быть, самое важное — персонажи Ватто, что так редко и неохотно смотрят в глаза друг другу, часто — как и этот «Равнодушный» — открыто и беспомощно ищут взгляд зрителя и взгляд этот, вырываясь из фантастического мира картины, образует вдруг неожиданную, пронзительную, физически ощутимую связь между сказочно прелестной фигуркой, ставшей на мгновение совершенно живой и смотрящим на нее действительно живым человеком. 1717), — художник писал со своего друга Сируа. Антуан был вторым из четырех сыновей в семье. Подобная мысль возникает, когда о персонаже говорится словами или когда мы стараемся представить себе модель не глазами Ватто, а как бы «минуя» его живопись.

5 и при этом имел возможность без всяких ограничений изучать художественные коллекции Люксембургского дворца. Одна из них, «Капризница», была куплена в Лондоне и долгое время служила украшением коллекции семьи Уолполов39, а доктору Миду достались «Итальянские актеры»40. Заметим лишь, что актриса с черной полумаской в руке одета на польский манер. Какой смысл вкладывал в содержание сам художник.

Центральное место здесь занимал знаменитый цикл из 24 монументальных полотен Рубенса «Жизнь Марии Медичи». При этом у Ватто было немаловажное преимущество: академики не стали давать ему конкретный сюжет (что было обычным правилом для вступающих), а оставили выбор на усмотрение художника. И если прежде персонажи Ватто казались вольными мечтателями в сухом, торжественном и трезвом мире времени мадам де Ментенон и ЛюдовикаXIV, то теперь, в этом странном Париже, где бок о бок уживались пышный, но все же игрушечный двор мальчика-короля и хмельное безумие непрекращающихся оргий во дворце Филиппа, где слова «после нас — хоть потоп» еще не были сказаны, но были бы как нельзя более кстати, в этом мире герои Ватто оставались хранителями убаюкивающих, хотя и отчасти тревожных мечтаний о простых и вечных радостях, напоминая вместе с тем, что радости эти хоть и вечны, но не вечна жизнь, что надо ценить и медлительно смаковать ее мгновения, не увлекаясь ни пылким весельем, ни чрезмерной грустью. В 1712 году Ватто предпринял попытку вступления в Королевскую академию художеств и, по свидетельству Жерсена, Лафосс способствовал принятию его в число «причисленных».

Ватто написал картину-вывеску на двух отдельных и затем вставленных в единую раму холстах. Его «галантные празднества» всегда охотно раскупались, так как удивительно гармонировали с интерьерами особняков знати. У него молодой художник научился любить театр, которому впоследствии посвятил большую часть своего творчества.

Это нечто едва уловимое, что кажется улыбкой черт, душой форм, духовным лицом материи». В течение этих пяти лет он несколько раз просил отсрочки и был неоднократно вызываем в Академию «для дачи объяснений о причинах запоздания»23. И это подкрепляло свойственное Ватто ощущение жизни как игры, а характеров как масок. Именно под таким названием в 1717 году было зарегистрировано в академическом реестре знаменитое полотно Ватто Паломничество на остров Киферу (1717), за которое он получил звание действительного члена Королевской Академии живописи и скульптуры.

К этому времени талант и редкостное трудолюбие Ватто настолько отшлифовали его рисунок и живопись, что Одран, по словам Жерсена, оценивший «легкость и проворство кисти юного живописца, создал ему лучшие условия, в соответствии с той прибылью, которую он извлекал из его труда». По словам еще одного друга и биографа художника, Эдм-Франсуа Жерсена, «у этого мастера Ватто воспринял лишь вкус к гротеску и к комическому, а также вкус к современным сюжетам, которым он посвятил себя впоследствии. Существенно бльшая по размерам, чем другие произведения мастера, «Вывеска лавки Жерсена» отличается от них ещё и тем, что действие в ней перенесено из пейзажа в интерьер. Ватто написал картину-вывеску на двух отдельных и затем вставленных в единую раму холстах. Небольшие фигурки людей как будто не могут противостоять непогоде.

Недоговоренностью и тягой к неуловимому, некоей полумаской искусства Ватто были увлечены русские мастера объединения «Мир искусства», для которых оно олицетворяло наивысшие достижения в европейском художественном наследии. Ценивший колористический талант Ватто, Делакруа несколько свысока отмечал его манеру «словно по трафарету» писать деревья, делая сравнение с фламандцами не в пользу Ватто. Он не был художником-психологом в обычном смысле слова. Наиболее эффектен образ золотоволосой Цереры, олицетворяющей Лето (1717—1718, Вашингтон, Национальная галерея искусства) из серии полотен на сюжеты Времен года исполненных по заказу П. Кроза. Лирик по преимуществу, он ставит своей задачей воссоздать мир эмоций, показать их зарождение и развитие их тончайшие нюансы.

«Радости жизни» из коллекции Уоллес в Лондоне — самый, пожалуй, плотный сгусток разноречивых впечатлений и от проведенных у Кроза месяцев и от театральных спектаклей в балаганах и от Люксембургского сада и от пародий на современные оперы и от сотен других наблюдений, даже от пейзажей воспетых Реньяром болот близ нынешнего перекрестка Ришелье-Друо. Поза ее лишена эффектной хореографичности «Равнодушного», ее платье не столь нарядно — оно из одноцветной жемчужно-оливковой ткани. «Радости жизни» из коллекции Уоллес в Лондоне — самый, пожалуй, плотный сгусток разноречивых впечатлений и от проведенных у Кроза месяцев и от театральных спектаклей в балаганах и от Люксембургского сада и от пародий на современные оперы и от сотен других наблюдений, даже от пейзажей воспетых Реньяром болот близ нынешнего перекрестка Ришелье-Друо. О происхождении матери художника— Мишель Ларденуа (1653—1727), сведений не сохранилось. Герой смотрит на зрителя с щемящей грустью и какой-то странной серьезностью. В начале XVIII столетия Ватто стал одним из мастеров, предвосхитивших новую концепцию пейзажа — пейзажа «на мотиве», основанного на передаче конкретного вида, эффектов освещения, красок реальной природы. Он живет в доме своего последователя — живописца Филиппа Мерсье.

В Валансьене он уделял ему много времени и остался верен ему всю жизнь. О происхождении матери художника — Мишель Ларденуа (1653—1727), сведений не сохранилось.

«То была прекрасная эпоха», — хочется сказать, глядя на них, словами Шарля Бодлера, наряду с братьями Гонкур по достоинству оценившего искусство забытого художника, предвосхитившего эстетические искания XIX столетия. По словам Жана де Жюльена, одного из друзей и первых биографов художника, «Ватто, которому в то время было лет десять-одиннадцать, учился с таким увлечением, что через несколько лет наставник уже перестал ему быть полезен ибо не мог должным образом руководить им». Как отмечает Н. Л. Друзья называли его "холодным" и "бесстрастным". Внутренние стены антикварной лавки сплошь завешаны картинами, на переднем плане слева слуги укладывают в ящик портрет «покидающего сцену великого монарха» – недавно умершего Людовика XIV. Легкие и изящные фигурки персонажей Ватто кажутся почти бестелесными.

Сам жанр «галантных праздников» мог быть навеян работами фламандцев XVII столетия, но они переданы кистью французского художника, тонко чувствующего «шарм» реальной французской жизни начала XVIII столетия. Одна из них, «Капризница», была куплена в Лондоне и долгое время служила украшением коллекции семьи Уолполов, а доктору Миду достались «Итальянские актеры». Не раз уже на этих страницах звучали сетования по поводу незнания сколько-нибудь точных дат и поневоле размышления о той или иной картине совпадают не столько с хронологией (в значительной степени воображаемой и мало аргументированной), сколько с той стороной жизни и искусства Ватто, которая именно сейчас кажется наиболее существенной для размышлений. 12, Ватто получил возможность общения с шедеврами его знаменитой коллекции и, по словам Жерсена, «жадно набросился на них и не знал иных радостей, как только без конца рассматривать и даже копировать рисунки великих мастеров»20. Как мастер века Просвещения Ватто верил в самое высокое предназначение своего ремесла.

Учение закончилось довольно скоро и было совершенно бесполезным. Одновременно он продолжает копировать и изучать произведения старых мастеров. Можно ли усмотреть здесь хотя бы проблеск сюжета. В частности, он всегда делал прекрасные, очень точные наброски. За семь коротких сеансов художник создал настоящий шедевр.

В конце 1719 года он уезжает в Англию (по приглашению своего поклонника и подражателя Филиппа Мерсье) в надежде справиться с туберкулезом с помощью известного лондонского врача Ричарда Мида и берет с собой несколько картин. Наш герой закончил свою работу только через пять лет. 2. но вскоре вновь попросил о помощи — в Париже ему было трудно дышать. В течение этих пяти лет он несколько раз просил отсрочки и был неоднократно вызываем в Академию «для дачи объяснений о причинах запоздания»32.

Скорее, то, что здесь Ватто видел, стало дополнительным материалом для его фантазии. А это навсегда останется тайной «манеры Ватто», особое обаяние которой именно в недосказанности всего изображённого им. В книге «Искусство XVIII века» Братья Гонкур писали о художнике: «Ватто — великий поэт восемнадцатого века.

Герман. Пале-Руаяль продолжал громыхать весельем, регенту казалось этого мало, трижды в неделю устраивались маскарады в зале Оперного театра, где, уплатив шесть ливров, можно было лицезреть прославленных львиц Парижа, порой «из-за жары» снимавших маски, а то и самого принца Орлеанского, кружащегося в танце с очередной любовницей и дышащего парами шампанского или токайского вина. 130 x 192 см. Ранний вариант этой же картины назывался в старых каталогах «Вид на прежние Елисейские поля из Тюильри». Ватто написаны такие известные картины, как «Савояр с сурком», «Затруднительное предложение», «Капризница», «Жиль», «Отдых на пути в Египет», «Квартет» и др.

Однако, в конце XVIII— первой трети XIX века в эпоху Давида и Энгра Ватто был почти забыт. 13. Кроме того, множество нитей связывает, быть может, Ватто с персонажами картины имевшей несколько названий и среди них — «Персонажи в масках», «Кокетки», а в последнее время именуемой «Актеры Французской комедии». Ватто возвращается в Париж в 1710 году уже как крупный, творчески зрелый мастер.

---