Гора Сент Виктуар
Сент-виктуар (фр. Montagne Sainte-Victoire)— горная гряда на юге Франции в окрестностях Экс-ан-Прованса. Это пост подводит итог проделанной работы и открывает серию статей (из-за большого объема собранного материала) по общей теме «Сезанн и гора Сент-Виктуар». Впрочем, проект не закончен. На этой картине Сезанн уже четко изобразил силуэт горы Сент-Виктуар, но она все еще является лишь фоном для основного сюжета — в данном случае завода.
Первые зарисовки горы Сент-Виктуар относятся к 1870 году15. Некоторые источники считают именно эту картину первой, на которой Сезанн изобразил гору Сент-Виктуар. «гора Сент-Виктуар»)11. Первые зарисовки горы Сент-Виктуар относятся к 1870 году.
Наверняка присоединились бы ко мне в этой вылазке на природу – гора Сент-Виктуар, точнее, целый хребет, который Сезанн изобразил на почти 80 своих. Гора Сент-Виктуар (1882—1895) на странице 1. Совсем неудивительно, что гора Сент-Виктуар «вскружила» голову великому Полю Сезанну — постимпрессионист сделал ее своей главной «моделью» изобразив целых 87 раз, написав 44 картины маслом и 43 акварелью. Сент-виктуар – горный массив недалеко от живописного Экс-ан-Прованса, обрамленный фиолетово-сиреневыми плантациями лаванды и темно-изумрудными хвойными лесами. Первые зарисовки горы Сент-Виктуар относятся к 1870 году.
Другие источники в Интернете утверждает, что мастер написал «более 60 работ с изображением горы Сент-Виктуар». «гора Сент-Виктуар» – серия картин французского художника-постимпрессиониста Поля Сезанна, посвящённая одноимённой горной гряде в окрестностях Экс-ан-Прованса. Гора Сент-Виктуар (гора Св. Виктории, Montagne Sainte-Victoire) — рекордсмен пейзажей Сезанна. Можно сказать, что в мировой живописи это самый известный и самый дорогой во всех смыслах пейзаж. Возможно, этот сюжет заслуживает записи в рекордах Гиннеса. Под кистью Сезанна кривятся дома, в сплетениях буйно разросшейся листвы зеленеют деревья, громоздятся скалы и на горизонте возникает подавляющая своей громадой Сент-Виктуар, подобная вулкану, образованному глухими подземными толчками.
«гора Сент-Виктуар»— серия картин французского художника-постимпрессиониста Поля Сезанна, посвящённая одноимённой горной гряде в окрестностях Экс-ан-Прованса. Любителям искусства гора Сент-Виктуар известна в первую очередь благодаря Сезанну, более 80 раз изображавшему горную гряду на своих картинах (см. Гору Сент-Виктуар Поль Сезанн рисовал 87 раз: 44 раза маслом и 43 раза акварелью. Здесь вы увидите 80 работ мастера с сюжетом Сент-Виктуар, включая картины маслом, акварели и рисунки. И не просто гора, а знаменитая Сент-Виктуар.
«гора Сент-Виктуар»— серия картин французского художника-постимпрессиониста Поля Сезанна, посвящённая одноимённой горной гряде в окрестностях Экс-ан-Прованса. Сент-виктуар (фр. )— горная гряда на юге Франции излюбленный пейзажный мотив в творчестве Сезанна. В результате мне удалось найти 80 работ Сезанна с изображением горы Сент-Виктуар (или с названием Сент-Виктуар), пока мои силы не иссякли. Это тот случай, когда название картины («Отдыхающие купальщики») не содержит явное упоминание горы Сент-Виктуар, но ее характерные очертания легко угадываются на горизонте.
Гора Сент-Виктуар занимает особое место в творчестве Поля Сезанна.
Все пейзажи Сезанна с горой Сент-Виктуар: сюжет длиною в жизнь
Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. И все-таки исповедуется, причащается, находит в мессах успокоение и отдых. Под его кистью воскресают венецианские празднества, галантные сцены Ватто. Жизнь ускользает, та жизнь, что совсем близко, рядом, только руку протянуть. Однажды они целый месяц бродили с мешком за плечами по холмам между Марселем и Эксом. Никого вокруг.
Роза бумажная: длительная работа не позволяет художнику писать живые цветы. А если правительство под предлогом того, что эти художники, бесспорно, революционеры, надумает упрятать в тюрьму приверженцев «школы», как их называет Танги. «Я вижу, что планы набегают один на другой и иногда отвесные линии мне кажутся падающими». Борьба между темпераментом и разумом никогда не проходит безболезненно. А когда отваживается пройтись по улицам Экса, то иной раз встречает знакомых, Жибера или кого-нибудь из бывших однокашников по коллежу Бурбон.
В этом все. Область Эстака неотступно владеет мыслями художника. Их полотна раскупают и часто платят большие деньги.
Он старше Сезанна на пятнадцать лет, ему скоро минет шестьдесят121. В этом отношении он неумолим.
По словам историка искусства Готфрида Бёма, автора монографии о Сезанне, в многочисленных вариациях одного и того же сюжета художник стремился осуществить «синтез постоянства и изменчивости». За домом высятся поросшие соснами крутые скалы. Марион все время по-дилетантски занимается живописью. Он старше Сезанна на пятнадцать лет, ему скоро минет шестьдесят.
Он капитулировал. Некому довериться, не с кем поговорить в минуту тоски. Брачная церемония – лишь формальность. Жеффруа беседует с ним о Моне. И если когда-нибудь в один прекрасный день он найдет себя, ему удастся себя «выразить», то только здесь, перед этой горой Сент-Виктуар, перед этой горной цепью Этуаль, контуры которой так четко вырисовываются в сухом воздухе.
Через пару километров мы. Ему уже 51 год. Дом дрожит от воплей Сезанна, более или менее поощряемых его сестрой Марией, безбрачие которой не смягчило ее властного характера, к тому же она и сама не ладит с молодой четой. Сезанн потрясен. Позади ничего, кроме пепла.
По словам историка искусства Готфрида Бёма, автора монографии о Сезанне, в многочисленных вариациях одного и того же сюжета художник стремился осуществить «синтез постоянства и изменчивости». над самой пристанью», в том месте, которое называется кварталом Замка. Его полотна обречены на безвестность, на трагическую судьбу незавершенных произведений, на то полное забвение, которому подвергаются вещи, когда люди к ним равнодушны. Скитания приводят Сезанна в Марсель. Он не художник Севера и не художник Иль-де-Франса.
Вот именно, терпеть Сезанн не может Фанни по-прежнему не пишет. И если когда-нибудь в один прекрасный день он найдет себя, ему удастся себя «выразить» (realiser), то только перед этой горой Сент-Виктуар, перед этой горной цепью Этуаль, контуры которой так четко вырисовываются в сухом воздухе. Единственный, с кем, пожалуй, можно было бы поддерживать отношения, это Нума Кост.
Эти натюрморты для Сезанна лишь эксперименты, упражнения. В более ранних произведениях, относящихся к 1880-м годам (таких, как «Гора Сент-Виктуар с большой сосной», 1886 – 87), гора ещё не является совершенной доминантой композиции, будучи просто одним из элементов пейзажа. Уже три года, как этот человек состоит депутатом Экса и абсолютно поглощен политикой. И что же.
Тем хуже. Этот бедняк превратил жизнь в чудесную грезу. Они пишут. всякое впечатление. Но встречаться с Сезанном.
Правдиво передать его в живописи. Остальные, разумеется, любезны, но их сочувственные взгляды выводят его из себя. В данную минуту он берется за все.
Гипнотическое очарование горы Сент-Виктуар
За табльдотом, среди незнакомых людей, он необщителен, ни с кем не сближается, за исключением одного пруссака, выказывающего художнику «немного симпатии». Она тащит мужа за собой в Веве, в Лозанну. Вскоре он будет так же богат, как старый Луи-Огюст. Одержимый страхами, он все больше поручает себя заботам матери и сестры.
В те вечера, когда Монтичелли слушает музыку (он обожает оперу и цыганские хоры), он, взбудораженный, почти невменяемый от только что услышанного, торопливо возвращается в свою мансарду, «зажигает все светильники, какие только может у себя найти» и работает, «пока хватает сил». Новую линию планируется открыть к 2020 году. Согласно проекту, самый короткий, т. н. «северный», маршрут железной дороги будет занимать четыре часа и пройдет через Прованс вдоль южного склона горы Сент-Виктуар до Ниццы. По словам историка искусства Готфрида Бёма, автора монографии о Сезанне, в многочисленных вариациях одного и того же сюжета художник стремился осуществить «синтез постоянства и изменчивости»8. Ни дуновения. Сегодня «Ругон-Маккары» насчитывают 13 томов. Молодой Поль, тот умеет себя защитить.
Подъём на гору Сент-Виктуар в Провансе
Несмотря на дружбу с Сезанном, Золя в конце концов соглашается с мнением жены: «Становится неприличным сохранять дома, на виду у посетителей, полотна этого неудачника». Он приносит своему хозяину немало огорчений. Болезнь обостряет присущую ему раздражительность. Нет, он больше не поедет к своему другу.
Он нуль. Еще чего. Однако есть и другой вариант – более длинный «южный» путь.
Лучше гор могут быть только горы
На его огромном рабочем столе лежит рукопись, которая с каждым днем увеличивается на несколько страниц – «nulla dies sine linea» – «ни дня без строчки». Вот почему он почти всегда стеснен в средствах. Ах, этот бедный Поль.
В поздних картинах серии часто видят истоки кубизма и абстракционизма3. Он вдруг решает вернуться в Экс. В глазах Сезанна она сохранила прежний авторитет, она, по его словам, «старшая». Хочу просить об одной услуге, ничтожной для тебя и весьма значительной для меня. Вот уже два года, как этот с виду скучающий молодой человек (креол по происхождению, зовут его Амбруаз Воллар) исподволь занимается продажей картин. Сезанн не задерживается у Золя.
Там снимает «маленький домик с садом. 27 июня он просит друга немедленно известить его, как только тот водворится в Медане. Сезанн вырывает предметы из потока времени, чтобы вернуть их вечности. Сезанн, уверяет Бернар в своем метком высказывании, «открывает искусству заветную дверь: живопись для живописи».
В поисках всех изображений горы Сент-Виктуар
Тогда он скатывает его, ломает о колено и отшвыривает в дальний угол комнаты. 1883 год. Кто же все-таки этот Сезанн.
Мир застыл. Разве пишут для денег. В Марселе вспыхнула эпидемия холеры и, боясь заразиться, Золя отменил встречу с Сезанном. И вдруг начинает неистово колотить по столу. — Отсюда открываются прекрасные виды, но это не вполне живописные мотивы. Он старше Сезанна на пятнадцать лет, ему скоро минет шестьдесят121. Вот почему Сезанн никогда не устает смотреть, как Монтичелли работает.
Сезанн знает, что работа над портретом будет длительной. Однажды Писсарро и Гоген привели в лавку Танги молодого художника, горячего приверженца дивизионизма, Поля Синьяка, одного из тех, кто превозносит Сезанна и даже приобрел пейзаж, написанный им в долине Уазы. «Каких глупостей ты бы ни натворил, ничто не заставит меня забыть о том, что я твой отец», – говорит он с нежностью. Глубокая усталость одолевает его, он чувствует себя физически ослабевшим.
Быть может. В конце. Сезанн вырывает предметы из потока времени, чтобы вернуть их вечности. Эта грязь, подымающаяся со дна души из-за какой-то служанки на ферме. Он все упустил.
Сент-Виктуар – живописный горный массив Прованса и Франции
Теперь Монтичелли презирает столь легкий успех он давно перестал обращать внимание на свой костюм. Но многие полотна были тоже оценены не выше, чем полотна Сезанна. На ней ничего не видно, кроме туманного нагромождения красок и множества беспорядочных линий из которых – непонятно каким чудом – возникает прелестная обнаженная нога, «уцелевшая от медленного, непрестанного разрушения». На его огромном рабочем столе лежит рукопись, которая с каждым днем увеличивается на несколько страниц – «nulla dies sine linea» – «ни дня без строчки».
У Сезанна слишком тяжело на душе, чтобы задерживать на этом свое внимание. Сезанн покоряется. «Пишу тебе, рассчитывая на ответ.
Это место относится к категории
И Сезанн дал себе слово: больше он в Медан не вернется. Живопись для него вериги. После двадцати лет страстной одержимости дойти до такого состояния, так опуститься. 29 июня художник скончался.
«Пошлый мещанин – вот кем теперь стал Золя. » Однажды Сезанн, явившись с опозданием, перехватил насмешливый взгляд, которым его друг обменялся со служанкой, завидев его внизу у лестницы, запыхавшегося, обремененного свертками, в помятой шляпе. Полотно не поддается. Но ему достаточно собственного воображения. Когда Моне закончил речь, Сезанн посмотрел на него печальным полным укоризны взглядом. Он задумал написать Жеффруа сидящим в кресле у письменного стола, спиной к книжным полкам.
Лучше исчезнуть. В Лионе Оллер делает остановку и телеграфирует в Париж Сезанну-сыну, запрашивая, где в данное время находится его отец. В 1884-м – «Радость жизни» и в марте того же года – «Жерминаль». Скитания приводят Сезанна в Марсель.
«Женись на ней, женись наконец. » – не перестает твердить Мария, заводя разговор о Гортензии. Сезанн очутился в этом городе и, успокоившись, просит жену с сыном приехать к нему. Разумеется, Сезанн пытается писать – живопись всегда для него большая поддержка. Но не проходит и сорока восьми часов, как все планы Сезанна снова рушатся. Лишь четыре дня спустя от него пришло письмо, помеченное почтовым штемпелем: Женева. На юге ее снедает тоска. Их натуры где-то в глубине схожи между собой Сезанн обуздал свою натуру, подчинил ее законам искусства, в котором хочет следовать классикам, но в художнике все бурлит, возмущается и, порой взрываясь, он привносит в тщательно обдуманные полотна неожиданный акцент: нарядность в присущую им аскетическую строгость и те досадные «промахи», которые составляют мучительную драму его творческой жизни. Но ведь это напрасная трата времени. » Конечно, отчасти виновата и Гортензия.
Вначале Сезанн пытался воздействовать на него голосом или палкой. Но своим помрачненным сознанием он этого не понимал. – пребывающий в безвестности.
Писатель не заехал в Экс. «Я целомудрен, – любит говорить о себе Золя. – Женщина помимо жены. Это – вид на гору с западной части Экса, со стороны фамильного поместья Сезанна. Сезанн воспринял эту смерть как тяжелую личную утрату. Только латиняне способны продолжить традиции классицизма.
Несколько более разговорчив он бывает только с завсегдатаями, главным образом с художниками-новичками. Он работает в пустыне. Обед привел Сезанна в прекрасное расположение духа. 15 октября 1877 года была открыта железнодорожная линия Экс – Марсель. Он и Сезанн, как в прежние времена, ставят свои мольберты рядом. В более ранних произведениях, относящихся к 1880-м годам (таких, как «Гора Сент-Виктуар с большой сосной», 1886—87), гора ещё не является совершенной доминантой композиции, будучи просто одним из элементов пейзажа9. В Швейцарии он чувствует себя чужим. Накануне национального праздника Виллен украсился флагами.
Она и сама обожала менять места, кочевать по гостиницам. Пусть все остается по-прежнему, словно бы ничего не произошло, словно «Творчество» не причинило ему нестерпимой боли и Клод Лантье не Поль Сезанн. Малейший шум для него нестерпимая мука. Она любила Европу и европейских аристократов, одним из ее мужей. Он художник этой земли с ее грубыми геологическими напластованиями.
- Гора Сент-Виктуар (серия картин)
- Гора Сент-Виктуар (Гора святой Виктории)
- Описание картины «Гора Сент-Виктуар (Гора святой Виктории)»
- Поль Сезанн – Гора Сент-Виктуар и виадук в долине реки Арк
- Гора Сент Виктуар ( ) – покорение вертикальной стены
- Описание картины Поля Сезанна «Гора Сент-Виктуар»
Он, Золя, никогда не одобрял связь с этой особой. В своей книге, героем которой будет Сезанн—Лантье, писатель покажет не только «борьбу художника с природой», но и «борьбу женщины с творчеством». Затем все перетасовал и без дурного умысла, беззлобно и простодушно написал книгу. В любой победе таится зародыш грядущего поражения. Шесть картин Сезанна дали в общем ничтожные деньги – 902 франка. Красная занавеска на единственном окне наполняет комнату розоватым отсветом. Trahit sua quemque voluptas.
над самой пристанью», в том месте, которое называется кварталом Замка. И какой странный человек. Вода и листва будто спят каменным сном. Если картина не удалась, ее швыряют в огонь и начинают новую».
- Сент-Виктуар Сезанна: Работы 1-9
- 6 самых красивых замков, внесенных в список наследия ЮНЕСКО
- Удивительные рукотворные места, которые стоит увидеть в жизни
- Самые интересные замки долины Луары
- Поль Сезанн: жизнь и творчество
Но оно было мое. Сезанн исчез. Он читает и перечитывает эту маленькую новеллу Бальзака: десять лет Френхофер, гениальный художник, работает над полотном «Прекрасная Нуазеза», своим шедевром, который он тщательно ото всех скрывает. Бог сотворил людей и каждому человеку подбирает пару.
Мария подчас внушает страх невестке, которая ведет себя скромнее скромного. Говорят об искусстве, говорят о науке. Но, стремясь, как всегда, производить впечатление, преувеличивая врожденную склонность ко всему причудливому, он подчеркивает необычность своих манер, туманность речей, уснащенных «заранее продуманными нелепостями». 95 килограммов веса, 1 метр 10 сантиметров объем талии.
- Гора Сент-Виктуар: нет комментариев
- Прованс-Альпы-Лазурный берег: --
- Германия, Франция, Испания, Португалия
- Отзывы и лента путешественников
Золя в своем романе «Творчество» несколькими фразами заклеймил бесполезность подобных восторгов, высмеял энтузиазм Шоке и тот благоговейный трепет, с каким он уносит к себе полотна Сезанна – «полотна сумасшедшего, которые он повесит у себя рядом с картинами замечательных мастеров». Однажды Золя, кичась своими связями, рассказал Сезанну, что недавно обедал «у одной важной персоны» и художник не смог удержаться, чтобы не напомнить Золя о его письме. Ах, этот бедный Поль. Но, как ни изолирован Сезанн, он не прекращает трудолюбивых поисков. Сезанн-отец находится в Жа де Буффане. Природа – место действия извечной драмы.
Устроители выставки согласны и картину «Дом повешенного» (Шоке получил ее от графа Дориа в обмен на картину «Тающий снег в лесу Фонтенбло») покажут на Всемирной выставке.
С одной стороны, Жорж Леконт в своей книге «Искусство импрессионизма» воздает должное «искусству очень здоровому, очень цельному, которого часто достигал – почему в прошедшем времени. В этом одна из его самых мучительных забот. Сегодня он позволил этой силе расцвести. То, что сегодня нас так удивляет, возможно и есть живопись завтрашнего дня. Поселившись на постоялом дворе, Сезанн часто навещал друга, находил у него то, в чем так сильно нуждался: «моральную поддержку».
- Близлежащие достопримечательности
Страх сжимает горло, он охвачен страстью. Дни идут. Впрочем, даже эта дружба отныне кажется ему бессмысленной. «Видишь, – усмехнулся Сезанн, – если бы все глупцы исчезли, ты был бы принужден доедать остатки тушеного мяса наедине со своей благоверной».
Столько надежд, столько терзаний, суровое детство, надорванная тяжелым трудом молодость, то одно, то другое. Вдобавок ко всему еще эта мерзость, безвкусица. С творческим горением, с окрыляющей уверенностью «хочу одним-единственным яблоком удивить Париж» покончено. Увы, того не интересует Сезанн.
Впоследствии Сезанн запечатлел этот мост в ряде картин из серии, а на «Пейзаже с виадуком, гора Сент-Виктуар» (1885—1887)— движущийся по нему поезд. Она привыкла к его длительным отлучкам, к перерывам в их беспорядочной супружеской жизни. Да разве я знаю, что он с ним сделал. Сезанн убежден, что Монтичелли, этот алхимик цвета, с ошеломляющей быстротой создающий картину за картиной, почти рельефные по фактуре и одновременно напоминающие блестящие эмали, владеет «только ему одному известным секретом растирания красок». Но прежнего подъема уже нет.
Этот бедняк превратил жизнь в чудесную грезу. Этот бедняк превратил жизнь в чудесную грезу. И Сезанн дал себе слово: больше он в Медан не вернется.
Полагаю, что все-таки я буду жить и не хочу рисковать и in aeternum жариться. Какая трагическая судьба.
«Я чувствую, что скоро покину грешную землю. Скитания приводят Сезанна в Марсель. Все трудности стоящей перед ним задачи ему известны.
Не отказывай мне в этой услуге, я не знаю, куда кинуться». Страшная вещь успех. О нет, нет. «Я хотел бы обладать вашим уравновешенным умом, – пишет он Шоке. Гортензия, та ни за что не хочет возвращаться в Экс. запаниковала и стала выбираться на центральную улицу.
И чтобы это отобразить, надо очень мало краски и очень много простоты. Вместе с сыном она садится в поезд идущий в столицу. Этим летом Сезанн пробыл несколько недель в Жа де Буффане.
Ничего значительного, просто пробует свои силы в перепродаже картин. Попробуйте просто заслонить рукой ствол и вы увидете, что иллюзия исчезает. Он уже в Медане, но у него заболела жена. Он хотел бы передать ее красоту — это одна из его самых мучительных забот. Оллер не растерялся, он не намерен сдаваться. Но Сезанн страдает.
Сезанн работает. Близок день, когда каждое из этих полотен будет стоить много дороже пятисот франков, отныне Танги считает своих «Сезаннов» «бесценным сокровищем». Ничего. Лениво разглядывает Амбруаз Воллар «Сезаннов» в лавке Танги.
«Женись на ней, женись наконец. » – не перестает твердить Мария, заводя разговор о Гортензии. Интересна история, связанная с горой Сент-Виктуар и правнуком великого художника. Доводя до крайности верность своему видению, повинуясь страстному желанию писать именно то, что он видит, стремясь точнее выразить «свое маленькое ощущение», Сезанн спрашивает себя, не отказаться ли ему от того произвола, который считается общепринятой истиной, но для него эта истина ничто. Только на юге, на природе можно «проверить» Пуссена.
Сезанн назвал гору «прекрасной темой» (beau motif) и в том же году начал писать картины, вылившиеся в целую серию, которой художник посвятил многие годы. Теперь Сезанн корпит в своей мастерской на улице Валь де Грас над картиной с двумя фигурами – сценой из «Масленицы» («Марди гра»), моделями для которой служат его сын Поль в костюме Арлекина и сын сапожника Гийома в костюме Пьеро. Однажды, гуляя по улицам, Сезанны увидели антирелигиозную демонстрацию. Однако вскоре Сезанн уезжает в Шантильи, где поселяется в гостинице Делакур.
Несказанность. Это даст ему возможность появиться в Медане по первому зову Золя. Можно сказать, что, прекратив работу над «Игроками в карты», Сезанн перестал сопротивляться, перестал принуждать себя к той аскетической объективности, которой долгие годы подчинял свое искусство, чтоб исторгнуть из него песню, отмеченную печатью сильной личности, некую патетическую исповедь. Продолжать разыгрывать дружбу, взаимопонимание. Золя взволнован и слегка смущен.
поднялись на верх холма, к готическому кафедральному собору. Резкая, требовательная, с мрачным характером. О загадка мира сего. Она, несомненно, чуточку ревнует его к Гортензии. Спустя некоторое время после их отъезда Сезанн и сам уезжает в Эстак к Гортензии. Золя взволнован и слегка смущен. Сезанн предельно возбудим.
Все между собой не ладят. «Я хочу раствориться в природе, врасти в нее, расти в ней». С первых же слов Моне Сезанн опустил голову и заплакал. «Лавровый венок и возлюбленную бог приберегает для нас к двадцати годам», – говаривал в свое время Золя. «Лавровый венок и возлюбленную бог приберегает для нас к двадцати годам», – говаривал в свое время Золя.
Только на юге, на природе можно «проверить» Пуссена. Несчастный, неудавшийся талант. Френхофер, Френхофер.
Разве жизнь, которую он ведет, не безумие. Сент-Виктуар – его отдых, радость, его вера в себя. Но, стремясь, как всегда, производить впечатление, преувеличивая врожденную склонность ко всему причудливому, он подчеркивает необычность своих манер, туманность речей, уснащенных «заранее продуманными нелепостями»123. Сезанн мечется, ездит то туда, то сюда, все, что творится вокруг, его не касается.
И вовсе не потому, что его дружеские чувства к Золя иссякли. По поводу двух из них Гоген пишет жене в ноябре: «Я очень дорожу моими двумя полотнами Сезанна, поскольку у художника мало законченных вещей, но придет день и они станут большой ценностью», – предсказывает Гоген. Он старше Сезанна на пятнадцать лет, ему скоро минет шестьдесят. Он хотел бы передать его красоту. «Меня всегда влекли к себе небо и безграничность природы. » – говорит Сезанн.
Годен на съедение собакам. Сезанн легко раним. Множество организованных групп со своими увлеченными гидами вокруг нас. На черный день он запасся тонной солдатских сухарей.
– что забыл осведомиться на почте, где его ждало «до востребования» письмо Золя. Как в воду канул. Он работает в пустыне. Все на той же картине «Гора Сент-Виктуан» мы можем увидеть и геометрию и систему параллельных горизонтальных линий, выстроенных при помощи полей, виадука, крыш домов – она тянется до подножия горы. Лучше уйти, уединиться.
Шоке не возражает, но из неизменной преданности к Сезанну просит экспонировать одно из полотен своего протеже. Он не располагает большими деньгами, но не теряет надежды их заработать. Да, его жизнь целиком отдана живописи, но не закончится ли она ужасным поражением. Вода и листва будто спят каменным сном.
Сезанн не терпит ни малейшего проявления усталости. Моделями ему послужат крестьяне. Сезанн не ждал, никак не ждал глубокого понимания со стороны Золя. – Женщина помимо жены.
Впрочем, как ни приятно ему это уважение, но оно так мало значит. Ни дуновения. Вокруг ни малейших следов присутствия человека. Доходы его ничтожны. Как уловить ее, как объять во всех проявлениях.
Но ему достаточно собственного воображения. «Я вижу, что планы набегают один на другой и иногда отвесные линии мне кажутся падающими». Он ненавидит толпу.
Быть может, он ошибается, быть может, никогда не сумеет «теоретически обосновать результаты своих попыток». Пейзажи Эстака, «Купальщицы», портреты – Гортензии, сына, автопортрет, – натюрморты, одно сменяет другое. сменились сельскими. Несмотря на нужду, Гоген противится жене, когда та, чтобы обеспечить семью деньгами, хочет продать несколько «сезаннов» из его коллекции.
Нередко художники уходят вдвоем на мотивы. Мертв. Несчастный, неудавшийся талант. 15 октября 1877 года была открыта железнодорожная линия Экс— Марсель.
Со временем Сезанн ощущает стремление к большей структурности, потребность свести многообразие вещей к немногим формам, освобождённым от всего случайного. Он не художник Севера и не художник Иль де Франс. Лучше отойти. Еще в прошлом году по указанию домовладельца его чуть не арестовали и он был вынужден срочно обратиться к Сезанну, постепенно задолжавшему ему крупную сумму – свыше четырех тысяч франков. Но Сезанн не испытывает никакого удовольствия.
Пейзажи Эстака, «Купальщицы», портреты – Гортензии, сына, автопортрет, – натюрморты, одно сменяет другое. В этом одна из его самых мучительных забот. Бог мой. » Три года. Кост по поручению Золя роется в антикварных лавках и в лавках с разным старьем.
Теперь Монтичелли презирает столь легкий успех он давно перестал обращать внимание на свой костюм. Но настал день и художник, опьяненный удачей, соглашается показать друзьям картину. И если когда-нибудь в один прекрасный день он найдет себя, ему удастся себя «выразить» (realiser), то только перед этой горой Сент-Виктуар, перед этой горной цепью Этуаль, контуры которой так четко вырисовываются в сухом воздухе. Эта земля влечет его к себе, побуждает еще полнее выразить свое стремление к структурности, свою потребность свести хаотическое мельтешение вещей к немногим формам, освобожденным от всего случайного, почти геометрически строгим. О чем мог бы беседовать с этим Виктором Лейде.
Зайдя в ближайший магазин, тут. Одно лишь воображение. Почти две тысячи франков уплачены за полотна Писсарро. Жа по-прежнему его родное гнездо и он никогда не упускает возможности оставить Гортензию в Гарданне, чтобы пожить в Жа одному. Та знает своего братца получше Луи-Огюста, ее не проведешь никакими ухищрениями. Вскоре жизнь Сезанна становится невыносимой.
Раньше Сезанн, работая в Эстаке, верный своему мироощущению, хотел сковать море, сделать его поверхность застывшей, лишить ее постоянного движения: он, словно гемму, вставил море в оправу из холмов, придав ему плотность и блеск минерала. Ведь он прекрасно знает, как его друг работал над «Творчеством». Будем относиться с интересом к каждому новому дерзанию. Дни летят, но он этого не замечает. Вдобавок ко всему еще эта мерзость, безвкусица. В душе у Сезанна больше нет иллюзий. Победила Мария.
Он изверился. Сезанн, ослепленный гневом, ходит взад-вперед, сжимая кулаки. Слишком быстро, «проклятые», вянут. Эти натюрморты для Сезанна лишь эксперименты, упражнения. «Постоянная борьба, ежедневная десятичасовая работа, предельная самоотдача.
Он одинок. Конечно, отсюда не следует, что духовная связь между Сезанном и его преемниками поддается совершенно точному определению и что Сезанн ставит перед собой те же теоретические и синтетические задачи, какие ставят художники-символисты. Сезанн одинок Книги Золя по-прежнему единственные вестники, доходящие до него извне. Жалкий, жалкий Сезанн.
Нередко художники уходят вдвоем на мотивы. Все подвластно смерти, все подвержено разрушению. И вовсе не спешит переменить место жительства. Никого вокруг. Забыться в женской любви. Так компоновал Веронезе». Иной раз его охватывает нервное возбуждение, а иной раз депрессия и усталость.
Но Сезанн не задерживается у Шоке. Не в пример сыну отец «выразил» себя. То, как написана гора, позволяет нам думать, что Сезанн находился неподалеку, хотя на самом деле расстояние составляло около 13 км.
Отныне Сезанн живет в Жа вдвоем с матерью, почти калекой, – ей 81 год. В них – душа Сезанна. Но, стремясь, как всегда, производить впечатление, преувеличивая врожденную склонность ко всему причудливому, он подчеркивает необычность своих манер, туманность речей, уснащенных «заранее продуманными нелепостями». – Я прекрасно понимаю, что модернизация требует некоторых изменений, но ведь нужно сохранять эти места.
Что бы ни говорил Сезанн о «несбыточных мечтах», он прекрасно знает, что писать ему необходимо, что писать он будет до последнего вздоха. Худой, бледный, трясущийся, он продолжал писать даже в постели. Поиск показал, что не все работы Сезанна с изображением горы Сент-Виктуар имеют название с упоминанием горы. И с ним уехал. Ответ подтвердил Оллеру правильность его предположения. В свое время художник отдал дань дендизму.
У меня было свое, маленькое видение мира, совсем крохотное. Белоснежные воротничок и манжеты, бархатное пальто, жемчужно-серые перчатки, трость с золотым набалдашником, можно сказать, «персонаж Тициана, покинувший раму». да что я знаю.
«Все время занимаюсь живописью, – сообщает он Золя. – ему уже не подчинялась. Вернувшись в Прованс, этот, по существу, единственный край, где Сезанн чувствует себя нормально, с которым прочно и навсегда связан, он в одиночестве будет продолжать поиски, чтобы постигнуть тайны живописи — своей живописи. Нет, он больше не поедет к своему другу. В поздних картинах серии часто видят истоки кубизма и абстракционизма.
И надо признать, все действительно оборачивается как нельзя хуже. Кто может это подтвердить. Одна лишь видимость дружбы. Лучше отойти. С болью в сердце Сезанн примиряется со своей судьбой.
Сезанн легко раним. В октябре он снова уехал в Экс с мыслью не возвращаться в столицу. Но ему достаточно собственного воображения.
11 июля Сезанн срывается и внезапно уезжает в расположенный неподалеку от Медана Виллен. Лучше уйти, уединиться. Сад превратился в парк с вновь посаженной липовой аллеей. 1889 год. Год 1883-й тоже промелькнул как сон. Он, Золя, никогда не одобрял связь с этой особой.
Ничего особенного. Белоснежные воротничок и манжеты, бархатное пальто, жемчужно-серые перчатки, трость с золотым набалдашником, можно сказать, «персонаж Тициана, покинувший раму». То ли я обезумел, то ли в здравом уме.
Несвоевременное вторжение гостей удивило Ренуаров. Кончен. Только латиняне способны продолжить традиции классицизма. Золя еще в Париже, но скоро переедет в Медан.
И в свою очередь, едет туда следующим, отходящим на юг поездом. В противоположность мужу Гортензия любит развлечения, она считает свою жизнь в Провансе скучной и давно предпочла бы переменять обстановку, попутешествовать по белу свету, короче говоря, ей хочется вернуться в Париж. За домом высятся поросшие соснами крутые скалы.
Спустя некоторое время после их отъезда Сезанн и сам уезжает в Эстак к Гортензии. «Благодарю тебя за присланную книгу, – пишет он другу, – за то, что не забываешь меня в моем уединении». Именно его, Сезанна, похоронил этот «краснобай». Церковь – это прибежище.
Какая разрушающая сила таится в нем — люди предстают во всей их обнаженности. та, с которой отчаянно соперничала Эллочка Людоедка), свила гнездо в горах. Пресса спешит откликнуться на книги Золя. И вот однажды этот господин Гоген похитил его у меня. Какая-то старая женщина с вязаньем в руках по привычке подошла к месту, где писал Сезанн.
И что же. Оллеру не повезло. Разочарование Сезанна глубоко и необратимо. Правда иной раз Танги, заинтересовавшись каким-нибудь полотном и желая «отвадить» покупателя (он всегда с болью душевной расставался с любым произведением), назначает аховые цены – вплоть до 400, 500 и 600 франков при таких цифрах покупатель, разумеется, «остывал» и больше не настаивал на покупке.
Поболтав с братом Байля, Изидором, ныне адвокатом, Сезанн ворчит: «У него вид смазливого судейского гаденыша». Это недостойно того, чем они были друг для друга столько лет кряду. Только на юге, на природе можно «проверить» Пуссена. Даже тихий остров Сен-Луи не может удержать его: Сезанн живет теперь на авеню дОрлеан. Выводя толстым пальцем кружки, Танги любил говорить: «Взгляните на это небо.
В более ранних произведениях, относящихся к 1880-м годам (таких, как «Гора Сент-Виктуар с большой сосной», 1886—87), гора ещё не является совершенной доминантой композиции, будучи просто одним из элементов пейзажа. За те два года, которые Пикассо прожил в этой части Прованса, он написал самые известные портреты своей последней жены Жаклин, серию картин по мотивам полотна Мане «Завтрак на траве», создал несколько скульптур. Она ведет беззаботный образ жизни, который ей так по душе. Главная достопримечательность Меца – кафедральный собор Сент-Этьен с многочисленными витражами. Уступив настояниям Марии, Сезанн начал ходить в церковь. Пока Сезанн не закончит работу, все предметы должны оставаться на месте.
Сезанн одинок Книги Золя по-прежнему единственные вестники, доходящие до него извне. Красная занавеска на единственном окне наполняет комнату розоватым отсветом. толпится Дефанс. Но чего ему по-настоящему хотелось бы – это соединить в единственной, небывало прекрасной картине открывающиеся его взору различные элементы: яркую синеву моря, четкие и гармоничные линии массива Марсейвейр, ближние домики под черепичными кровлями, листву деревьев, сросшиеся верхушки сосен. Теперь при желании уже легко уяснить себе, в чем состояла последовательность исканий Сезанна, всего его творчества в целом.
органом, здесь проходят концерты классической музыки. Но внутренняя тревога мешает ему сосредоточиться.
Сезанна, несомненно, радуют сообщения Танги. Сезанн запирается в Жа де Буффане. «Мы вместе прогулялись по городу, вспомнили кое-кого из знакомых, но ничто нас при этом не волновало. » – восклицает Сезанн. говоря – это миф.
Да, его жизнь целиком отдана живописи, но не закончится ли она ужасным поражением. «Отец», – шепчет Сезанн. Критик немедленно принимает предложение и художник с жаром берется за работу. К сожалению, в Париже нет Марии, она бы призвала к порядку «вышеупомянутую» Гортензию, дала бы совет брату, как организовать семейный бюджет. Что там наговорит ему этот «папаша Жеффруа. ». Но они радушно приняли неполадивших супругов.
Это рукопись его романа, следующего, 14-го тома «Ругон-Маккаров» это «Творчество», роман о Клоде Лантье, роман о Сезанне, который писатель начал править два с половиной месяца назад. «Аминь. » – отвечал мальчик-певчий. Одиночество тяжелым грузом ложится на сердце Сезанна. А дальше «бордель в том или другом городе и это все.
Как утверждает Филипп, его прадед пришел бы в ужас, если бы узнал об этом. Он художник этой земли с ее грубыми геологическими напластованиями. Сквозь пенсне Золя смотрит на живой прототип героя своего произведения.
У праха нелюбимого отца Сезанн внезапно ощутил чувство глубокого волнения. Сезанн, притворяясь, будто все в порядке, пытается работать, пишет пейзаж в Ларош-Гюйоне. Сезанн убежден, что Монтичелли, этот алхимик цвета, с ошеломляющей быстротой создающий картину за картиной, почти рельефные по фактуре и одновременно напоминающие блестящие эмали, владеет «только ему одному известным секретом растирания красок»127. Но это не мешает Сезанну безгранично восхищаться сыном.
– Здесь много прекрасных видов, но это еще не мотивы. – этот маг и волшебник интуиции». Сезанн не задерживается у Золя. Ему необходимо уехать, переменить место.
Но ведь это напрасная трата времени. » Конечно, отчасти виновата и Гортензия. А ведь этот человек награжден ленточкой Почетного легиона». Отныне между ним и Золя все кончено. городке их целых два) с великолепным садом, террасами спускающимся по горе.
Однажды Золя, кичась своими связями, рассказал Сезанну, что недавно обедал «у одной важной персоны» и художник не смог удержаться, чтобы не напомнить Золя о его письме. Уйти от самого себя, забыться, не быть существом, зависящим от капризов необычной судьбы. После равнинного участка пошли. Под его кистью воскресают венецианские празднества, галантные сцены Ватто. К моменту его появления гости уже сидели за столом. Он будет огибать «сезанновские» места и протянется через прибрежные города Марсель и Тулон.
Куда вы направляетесь, Сезанн. » И Сезанн рассказывает Монтичелли о своих намерениях. К тому же вновь обостряется его мизантропия. Однако к чему этот разговор. Три года. По своей обычной методе писатель сперва накопил груду выписок, затем порылся в воспоминаниях, получил у одних, у других людей сведения о том о сем, о торговцах картинами, о любителях искусства (вплоть до Шоке под именем господина Гю), об инвентаре художника, разузнал всю подноготную о натурщиках и натурщицах, вникнул в интриги Салона. Что предпримет Министерство изящных искусств, когда узнает, что по составленному в 1876 году завещанию Кайботт приносит в дар государству свою коллекцию картин.
Гортензия, со своей стороны, больше не посещает ни мать, ни сестру Сезанна. Белоснежные воротничок и манжеты, бархатное пальто, жемчужно-серые перчатки, трость с золотым набалдашником, можно сказать, «персонаж Тициана, покинувший раму»122. А если эти чужие люди шпики. Куда вы направляетесь, Сезанн. » И Сезанн рассказывает Монтичелли о своих намерениях. Художник становится нетерпим, несдержан.
С беззаботными прогулками покончено. Вот почему Сезанн никогда не устает смотреть, как Монтичелли работает. В этом одна из его самых мучительных забот. Нет, нет. Нет больше сил топтаться в Ларош-Гюйоне. Что еще он может ждать от будущего.
Здесь и только здесь, он бывает самим собой. -римского города Геланума. И мать хотела бы возможно дольше видеть Поля подле себя.
Но чем ближе подъезжаешь, тем живописнее горы. Уже спустя полгода, в письме Эмилю Золя, датированном 14 апреля 1878 года, Сезанн описывает своё восхищение горой Сент-Виктуар, которую он наблюдал из окна поезда на этой линии, проходящего по железнодорожному мосту в долине реки Арк. Моральная подавленность сказывается на здоровье Сезанна. Гортензия едет в Жа де Буффан с маленьким Полем (ему уже минуло четырнадцать. ), в сопровождении свекра и свекрови. Но, как ни изолирован Сезанн, он не прекращает трудолюбивых поисков. На этот раз именно так и произошло: Сезанн все оставил. Тщетно обыскав вокзал, он предполагает, что художник укатил в Прованс.
один поток, катящийся по горному ущелью.
Гоген уверяет, что посещал его но Гоген сейчас находится в противоположной точке земного шара. «Мгновенье уходит и не повторяется. Через две недели после смерти Танги, 21 февраля, умирает Кайботт. Художник этот, с которым Сезанна связывает горячая дружба, — собрат по неуспеху, человек тоже всеми осмеянный и презираемый — Адольф Монтичелли. Как далек он теперь от импрессионизма. Раз есть деньги ими надо пользоваться. сами не заметили, как черная гряда вулканов осталась за спиной. не показался. Как мало нужно, чтобы привести Сезанна в отчаяние.
Сестра Роза с мужем никак не решается уехать их младенец пищит. Он хотел бы передать его красоту. Быть может. Сезанн убежден, что Монтичелли, этот алхимик цвета, с ошеломляющей быстротой создающий картину за картиной, почти рельефные по фактуре и одновременно напоминающие блестящие эмали, владеет «только ему одному известным секретом растирания красок». Писем нет, Фанни, видимо, не дорожит этой тягостной любовью. Сестра Роза с мужем никак не решается уехать их младенец пищит. Он, Сезанн, ничего не получил.
Весь район Эстака неотступно владеет мыслями художника. Но эти встречи лишены для него всякого интереса. Я прибегаю к твоей помощи и умоляю отпустить мне мои грехи да будут благословенны мудрецы. горе Сен Виктуар. Мы еще прогулялись по. Прах Пабло Пикассо захоронен во внутреннем дворе замка Вовенарг.
На этот раз именно так и произошло: Сезанн все оставил. Разные новые направления, дивизионизм вызывают у Сезанна смех: «Я люблю барона Гро, так могу ли я, по-вашему, серьезно относиться к разным глупостям. » Однако у беседующих есть темы, которых касаться нельзя. Сезанн назвал гору «прекрасной темой» (beau motif) и в том же году начал писать картины, вылившиеся в целую серию, которой художник посвятил многие годы. В те вечера, когда Монтичелли слушает музыку (он обожает оперу и цыганские хоры), он, взбудораженный, почти невменяемый от только что услышанного, торопливо возвращается в свою мансарду, «зажигает все светильники, какие только может у себя найти» и работает, «пока хватает сил»124.
Верните ствол – и ветви вернутся на передний план, словно навесая над головой художника. Какая трагическая судьба. И в то же время мы видим, в какой степени художника раздражало нелепое путешествие по Швейцарии. На следующее утро происходит церемония бракосочетания в церкви Сен-Жан-Баттист в присутствии всего лишь двух свидетелей – Максима Кониля и Марии. Несмотря на дружбу с Сезанном, Золя в конце концов соглашается с мнением жены: «Становится неприличным сохранять дома, на виду у посетителей, полотна этого неудачника».
Чуть дальше от площади, за каменной стеной – Королевский розарий. Писатель не заехал в Экс. И вовсе не потому, что его дружеские чувства к Золя иссякли.
Жена и сын так привыкли к странностям Сезанна, что его отсутствие их не беспокоит. Думая иногда о Гойе и герцогине Альба, Сезанн вздыхает. Сезанну по душе их сдержанность, степенность, склонность этих тяжелодумов к размышлениям.
Впрочем, даже эта дружба отныне кажется ему бессмысленной. И со многими предосторожностями принимается за работу. Спустя три недели, 28 апреля в мэрии Экса Сезанн зарегистрировал брак с Гортензией.
После двадцати лет страстной одержимости дойти до такого состояния, так опуститься. Куда вы направляетесь, Сезанн. » И Сезанн рассказывает Монтичелли о своих намерениях. Однажды они целый месяц бродили с мешком за плечами по холмам между Марселем и Эксом. Сезанн злится, на долгие дни исчезает из дому.
И ради этого забыть обо всем. » – восклицает Сезанн. В покойном он потерял друга и одновременно своего единственного серьезного ценителя. О, никогда в жизни Сезанн не признается, что он смертельно ранен. Но все-таки Сезанн любит приезжать в Жа без жены.
Это очень красивое побережье, романтичное, солнечное, с крошечными пляжиками там. Под его кистью воскресают венецианские празднества, галантные сцены Ватто. Здесь и только здесь он бывает самим собой. Здешний климат – вечный довод Гортензии – вызывает у нее эмфизему легких.
И только Сезанн, единственный, не признан. За «Терезу Ракэн» изданную в 1868 году, Золя получил 13 тысяч франков авторского гонорара. Он, Сезанн, ничего не получил. Гортензии, той все нипочем. Некому довериться, не с кем поговорить в минуту тоски. «Женись на ней, женись наконец. » — не перестает твердить Мария, заводя разговор о Гортензии. Но нет покоя в душе у Сезанна.
Он не художник Севера и не художник Иль де Франс. Сезанн злится, на долгие дни исчезает из дому. Он избрал мотивом старую Гарданну. Жалкий, жалкий Сезанн. Мелкий укол самолюбию – и он страдает от обиды.
На территорию пройти нельзя и мы фотографировали сад сверху и. По словам Алексиса, они ненавидят «эту особу», которая рассорилась и с Розой. Золя любит поесть и потому полнеет. Как знать, быть может, его работы не так уж презираемы, как он воображает. Ту поддержку, которая более чем когда-либо была ему необходима.
Быть может, он ошибается, быть может, никогда не сумеет «теоретически обосновать результаты своих попыток». До 1870 года Монтичелли жил в Париже, затем вернулся в Марсель и с тех пор больше не покидал родного города. Недурно. На поверхности реки застыли призрачные темные нагромождения – спящая флотилия лодок и яликов, плавучая прачечная, землечерпалка они стоят на приколе у самого берега. Лучше. Заведены оранжереи, голубятня, образцовый птичий двор.
Сезанн последует за ним. «Жизнь в Жа де Буффане, — пишет Сезанн своему другу Золя, — не очень-то веселая». В поздних картинах серии часто видят истоки кубизма и абстракционизма. Он больше не в состоянии оставаться в Ларош-Гюйоне.
Он принял все необходимые предосторожности. В свое время художник отдал дань дендизму. Впоследствии Сезанн запечатлел этот мост в ряде картин из серии, а на «Пейзаже с виадуком, гора Сент-Виктуар» (1885—1887)— движущийся по нему поезд.
Эти радужные планы, благодаря которым Сезанн принял Алексиса с исключительной приветливостью (художник подарил ему четыре картины), не соответствуют напряженной атмосфере, царящей в семье Сезанна. Юноши вынуждены простаивать долгие часы, не меняя позы. Какая разрушающая сила таится в нем – люди предстают во всей их обнаженности.
«Жизнь в Жа де Буффане, – пишет Сезанн своему другу Золя, – не очень-то веселая». Мелкий укол самолюбию — и он страдает от обиды. Кончено. Катастрофа.
Это рукопись его романа, следующего, 14-го тома «Ругон-Маккаров» это «Творчество», роман о Клоде Лантье, роман о Сезанне, который писатель начал править два с половиной месяца назад. 4, 5 июля от Золя ни звука. Скоро смерть. О. Луи-Огюст, вот кто был на высоте своего призвания. Впрочем, лучше он немедля отправится к Золя, возьмет у него лодку и начнет работать. Радостное возбуждение Сезанна так велико, что друзья Моне изумлены.
следы ранних форм существования растений и животных. Кончено. Сезанн настойчив, он снова шлет письмо.
«Я как ребенок», – говорил о себе Сезанн. Ведь этот ребенок, обожаемый отцом, самый верный ее козырь. Поразмыслив, Сезанн, должно быть, почувствовал некоторую неловкость – всегда он обременяет Золя своими просьбами – и в постскриптуме добавил странную фразу: «Я человек маленький и не в состоянии оказать тебе никакой услуги, но я уйду из этого мира раньше и постараюсь исхлопотать для тебя у Всевышнего тепленькое местечко». После неожиданно свалившегося наследства – кто-то из друзей отписал Косту сто тысяч франков «на память и в доказательство уважения» – он ушел из армии и поселился в Эксе купив по дороге в Ламбеск деревенский домик, а против собора Сен-Совер довольно красивый особняк. На столе несколько листов бумаги, раскрытая книга, небольшой слепок Родена, цветок в вазе. Но прежде чем покинуть Париж, он провел некоторое время у Золя. Сезанн изучает ее структуру, вычисляет объемы.
Неподалеку от Сент-Виктуар находится древний замок Вовенарг (Chteau of Vauvenargues), связанный с именем Пабло Пикассо, который купил его в середине прошлого века. С болью в сердце Сезанн примиряется со своей судьбой. Он вообще ничего больше не выносит. «1882 год. Сын, как всегда, ее любимец (о нет, нет, только не Мария, она слишком властная, что ни говорите, «это не то»). В свое время художник отдал дань дендизму.
В фонтане. Одиночество тяжелым грузом ложится на сердце Сезанна. Гора изображена Сензанном более чем в 60 картинах. Американская художница Мэри Кассат, друг Моне, увидев впервые Сезанна, приняла его за разбойника, головореза, «a cut-throat», но это впечатление быстро рассеялось и она поняла, что «разбойник» застенчив и кроток, как дитя. О, этот Гоген. Не так обстоит дело с Марией. Несказанность.
Думая иногда о Гойе и герцогине Альба, Сезанн вздыхает. Он все упустил. «Отсюда можно было бы увезти сокровища. Примириться, симулировать чувства, о нет.
Мир застыл. Сезанн взбешен, 6 июля он вспоминает, осыпая себя ругательствами – черт подери эту дурацкую голову. И что же. Шоке умер. Этот случай достаточно ярко раскрывает болезненную впечатлительность Сезанна, все существо которого потрясено непосильными испытаниями.
И все-таки когда на закате стоишь наверху, то глазам открывается красивая панорама с Марселем и островами в глубине все вместе, окутанное дымкой, выглядит в сумерках весьма декоративно». «Я целомудрен, – любит говорить о себе Золя.
В ноябре прошлого года его разбил частичный паралич. Неудачи больно задевают его. Он одинок. Впрочем, его мастерство непрерывно совершенствуется.
Но прежде чем покинуть Париж, он провел некоторое время у Золя. Пространство внизу заполнено оранжевой черепицей городских крыш. Что за притягательная сила таится в этой ослепительной плоти. Вот почему Сезанн никогда не устает смотреть, как Монтичелли работает. Задетый за живое, Сезанн говорит, указывая на небо: «Нет ничего, кроме этого», – и, взволнованный увиденным и услышанным, художник исчезает в толпе.
Позади ничего, кроме пепла. Страдает, убеждаясь, что его друг и вправду «поглупел». Но Гортензия, та рассуждает по-иному.
Полностью меняется восприятие ветвей. Критик утверждает, что «начатый портрет – очень удачная работа» и долг художника перед самим собой ее закончить. Хотя Монтичелли слегка располнел, он все еще сохраняет осанку несмотря на короткие ноги, он довольно высокий, у него ясный взгляд, огромный лоб, крепкая шея и великолепная рыжевато-золотистая борода его неторопливые, размеренные движения не лишены величавости. Он богат. Быть может, его произведения обречены на небытие. В свое время художник отдал дань дендизму.
В ноябре он возвратился на зимнюю квартиру в Эстак, куда вскоре приехала мать. «И вы, Моне, –прерывающимся голосом воскликнул Сезанн, – вы тоже издеваетесь надо мной. » Затем вскочил из-за стола и, не слушая возражений друзей, огорченных столь неожиданной реакцией, убежал с перекошенным от волнения лицом. Он хотел бы передать его красоту. Сестра Роза с мужем никак не решается уехать их младенец пищит. Странная загадка эта живопись. Как бы там ни было, в 1892 году одна за другой вышли две статьи о Сезанне.
Тишина. Вот уже пять месяцев, как они покинули Францию. «Видишь, – усмехнулся Сезанн, – если бы все глупцы исчезли, ты был бы принужден доедать остатки тушеного мяса наедине со своей благоверной». Ибо надо сознаться, что никто никогда еще не видел этого Сезанна. Сезанн узнает себя в этом человеке.
Сезанн живет «у подножия холма». Часто Сезанн уходит бродить по холмам, высящимся вдоль дороги в Толоне. Доходы его ничтожны.
Борьба между темпераментом и разумом никогда не проходит безболезненно. Фанни. Бог сотворил людей и каждому человеку подбирает пару. Дружба его с Золя мертва и нет для Сезанна в его одиночестве ничего лучше материнской любви, ласковой и успокаивающей., от него очень внушительно смотрится Эйфелева башня.
Только латиняне способны продолжить традиции классицизма. Но терпение Сезанна иссякло. «Дамское счастье» вышло в свет в 1883-м. Красная занавеска на единственном окне наполняет комнату розоватым отсветом. А дальше «бордель в том или другом городе и это все. Он художник этой земли с ее грубыми геологическими напластованиями.
Он никогда не пускался на откровенности с незнакомыми людьми, не говорил о Сезанне или о ком-либо другом из своих художников. Он продолжает заниматься живописью его полотна приняты в Салон. Сезанн сомневается, начинает полотна, которые его не удовлетворяют и тут же отбрасывает их.
Страшная вещь успех. Потом через круглую площадь Виктуар (площадь образуют дома с закругленными фасадами) вышли к Пале Рояль. И пустился в плавание, быть может длительное и ненадежное. На площади Виктуар возле собора– фонтан и памятник папе Урбану II. Впрочем, ему везде плохо. Впоследствии во время поездки мы досыта. Занимаюсь финансами – какое мерзкое слово, но мне необходим покой и только так я могу получить его», – со скрежетом зубовным пишет он в туманном письме к Золя.
Он ставит свой мольберт на берегу Невшательского озера или в долине реки Арез. Тем хуже. Сезанн живет «у подножия холма». Ничто больше не нарушает однообразного течения времени.
То же самое происходит, когда дело касается вертикальности и устойчивости предметов. Мне нужнее и интереснее антикварные блошки типа. «Он самый сильный среди нас, – замечает Сезанн, – Моне, я ему даю место в Лувре». Завез к неграм. Смерть уже коснулась Луи-Огюста своим беспощадным резцом. Что ж. Он ответит Золя.
В этом все. Когда мы вернулись на площадь Виктуар, чистоплотный юноша все еще стирал свои пожитки в фонтане у. Лучше исчезнуть. Забыл их стычки, отцовский гнет, различие взглядов, обиды – забыл все. Сезанн мечется, тоскует.
Эта грязь, подымающаяся со дна души из-за какой-то служанки на ферме. «Что случилось. » – недоумевает Золя. Несколько позднее, в феврале, Валабрег просит Сезанна приехать к нему в Экс.
«Благодарю тебя за присланную книгу, – пишет он другу, – за то, что не забываешь меня в моем уединении». Он ни у кого не бывает. «Жизнь в Жа де Буффане, – пишет Сезанн своему другу Золя, – не очень-то веселая».
13 июля он уведомляет об этом Золя. Но, убедившись в том, что все усилия напрасны, решил подчиниться капризам животного. Выждем. Монтичелли – какой «temmperammennte». С поразительной легкостью переходит он от воодушевления к отчаянию, от смеха к слезам.
Его творческий накал доходит до исступления. Сквозь пенсне Золя смотрит на живой прототип героя своего произведения. Мария ходит за Сезанном по пятам, выслеживает, укоряет, не дает ему опомниться.
Импрессионизм, – добавляет он (и кажется, что читаешь Золя), – делает лишь первые шаги но в день, когда человек сильного темперамента и высокой культуры заставит нас признать импрессионизм, в этот день мы, возможно, получим новое искусство». И тогда тяжелый характер Сезанна проявляется еще резче. От нежной дружбы, что была для Сезанна отдохновением, вдруг повеяло могильным холодом.
В Марселе вспыхнула эпидемия холеры и, боясь заразиться, Золя отменил встречу с Сезанном. На это дерево. Искрящаяся на солнце вода, горы, свежая зелень – красота. В октябре он снова уехал в Экс с мыслью не возвращаться в столицу.
Здесь и только здесь он бывает самим собой. «Но можешь ли ты несколько дней потерпеть. » – спрашивает Золя Сезанна. Он должен жениться на Гортензии и чем скорее, тем лучше. Он забыл о бесчисленных мелких придирках, которыми Луи-Огюст постоянно изводил его. Старые привязанности отошли в прошлое. Сезанну нигде не удается получить комнату: ни в Софоре, ни в Берсо, ни в Отель дю Нор.
Весь район Эстака неотступно владеет мыслями художника. С террасы видна церковь святого Михаила на высокой горе.
И пишет. Быть может, его произведения обречены на небытие. «Меня всегда влекли к себе небо и безграничность природы» — говорит Сезанн., вершина купола изнутри спиралью выложена медной проволокой. Это примерно то же, что и антикварные рынки Сент-Уаз в Париже. А что последует затем.
Там снимает «маленький домик с садом. На этот раз настроение у Сезанна самое мрачное. Он практически отказывается от иллюзии перспективы, превращая поверхность картины в плоскую цветовую мозаику11. Он разоткровенничался. А дерево, тянущееся снизу вверх по всей левой стороне холста, создает ощущение глубины – этот прием создает иллюзию, будто гора и поля находятся в отдалении (несмотря на то, что написаны «ближе», чем они есть, не в пропорции). Но Сезанн страдает.
А еще это и это. » Новички ничего не покупают и, хотя папаша Танги постепенно заражает их своим восторгом «Сезаннами», сам он по-прежнему остается бедняком. Он писал до последнего вздоха. Писатель удивлен нетерпением Сезанна. Отношение сына к жене поддерживает в ней это чувство. Скоро ему стукнет пятьдесят. А я, что прикажете делать мне.
С лихорадочным блеском в глазах разглядывает Сезанн эту красивую девушку из Прованса. Как далек он теперь от импрессионизма. В начале марта администрация Министерства изящных искусств занялась завещанием и тут же распространились слухи о посмертном даре Кайботта. Однако это не мешает старым спорам вновь разгореться.
Всматриваясь в расстилающийся перед ними пейзаж. Сезанн злится, на долгие дни исчезает из дому. Он издерган. Острые боли заставляют его время от времени прерывать работу.
Красивое и. Мария и мать вечно ссорятся. Впрочем, что мог бы он сегодня сказать этим людям. Вот он, непонятно по какой причине потерявший надежду добиться «выражения себя» (realisation), охваченный яростью, судорожно рвет на куски свои творения. Тишина.
Амбруаз Воллар, прищурив глаза, с безразличным видом присматривается к обстановке, наблюдает «славного папашу Танги» и его клиентуру, прислушивается к разговорам в лавке. Горы сменились сельхозугодиями – обширными кукурузными полями, подсолнухами.
Холодноватые тона горы призваны передать суровость каменного монолита, на фоне более мягких, теплых красок полей. Чтобы Жеффруа мог легко принять свою обычную позу, Сезанн мелом обводит на полу ножки кресла. Взбешенный художник возвращается к себе в Жа де Буффан. Ничего. Гортензия призывает Ренуаров быть судьями между нею и мужем.
Сезанн по-прежнему угрюм, беспокоен, обуреваем сомнениями. В те вечера, когда Монтичелли слушает музыку (он обожает оперу и цыганские хоры), он, взбудораженный, почти невменяемый от только что услышанного, торопливо возвращается в свою мансарду, «зажигает все светильники, какие только может у себя найти» и работает, «пока хватает сил». Завернув за церковь Сент Этьен дю Мон, я вышла к Арене Лютеции – остаткам древнеримского. Однако не все ответы таковы. Нередко художники уходят вдвоем на мотивы. Сезанн назвал гору «прекрасной темой» (beau motif)6 и в том же году начал писать картины7, вылившиеся в целую серию, которой художник посвятил многие годы.
Но швейцарский пейзаж, столь отличный от провансальского, озадачивает Сезанна. Их отправляют на чердак. Ободренный, Сезанн возвращается к Жеффруа и сеансы начинаются снова. Однажды они целый месяц бродили с мешком за плечами по холмам между Марселем и Эксом. Небольшой приятный городок вполне во вкусе Гортензии. Спустившись вниз, в деревню, сели в автобус.
Так компоновал Веронезе». Опять нелады. Впрочем, ему везде плохо. Против ожидания она находит в Марии союзницу, хотя та ее презирает.
Единственная значительная сумма в 3 тысячи франков была выручена за одно из полотен Моне. Неудачи больно задевают его. Его не замечают. Оказавшись на улице Сент Антуан, я сориентировалась и успокоилась.
Доходы его ничтожны. Страдает, убеждаясь, что его друг и вправду «поглупел».
«Я по-прежнему работаю, — сообщает Сезанн Золя. Его проницательные, необыкновенно живые глаза, возбужденная речь и свирепый вид зачастую поражают и даже отпугивают тех, кто не знает этого человека. Он якобы живет в Эксе. Сомнения нет – перед нами один из величайших художников мира, но – не прискорбно ли это. Бедное мое. В них даже есть нечто магическое и многие приезжающие сюда иностранцы очень удивляются тому, что пейзаж остался таким же, каким его видел художник». Филипп Сезанн, защищающий «моральные права» своего прославленного предка, заявил, что проложить железную дорогу через столь живописную местность, с ее соснами, кипарисами и красными черепичными крышами, – все равно что нанести столь любимому его прадедом пейзажу «кровавый удар мечом». Потомок Поля Сезанна оказывает большую поддержку приобретающей все большую огласку кампании против строительства отрезка скоростной трассы от Экс-ан-Прованса до Ниццы. Издали Сен Виктуар похожа на смятую и кинутую сгибом вверх скатерть на столе равнины.
Научные работы – в сотрудничестве с Гастоном де Сапорта Марион опубликовал девятнадцатитомный труд «Эволюция растительного царства», – разнообразная деятельность, приближающееся сорокалетие не погасили в этом человеке увлечения искусством. Впрочем, ему везде плохо. Мария ценит умение Гортензии стушевываться и мать Сезанна это ценит. Он ждет писем от Фанни, которые Золя (Сезанн просил его об этом сразу же по своем приезде в Париж) должен отправлять ему «до востребования».
Сезанн узнает себя в этом человеке. – русла рек, пробивших себе дорогу в море сквозь мягкие известковые горы. Монтичелли — какой «temmperammennte». Здоровье его расшатано.
Пора возвращаться. Вот уже 3 июля, а от Золя все еще нет ответа. Мы видим лоскуты зеленых и золотых полей, которые как одеяло покрывают долину (поля написаны под двумя углами, как минимум) и растелены до самого подножия синевато-розовой громады. В своей книге, героем которой будет Сезанн—Лантье, писатель покажет не только «борьбу художника с природой», но и «борьбу женщины с творчеством».
Их натуры где-то в глубине схожи между собой Сезанн обуздал свою натуру, подчинил ее законам искусства, в котором хочет следовать классикам, но в художнике все бурлит, возмущается и, порой взрываясь, он привносит в тщательно обдуманные полотна неожиданный акцент: нарядность в присущую им аскетическую строгость и те досадные «промахи», которые составляют мучительную драму его творческой жизни. «Постоянная борьба, ежедневная десятичасовая работа, предельная самоотдача. Став поневоле туристом, Сезанн, ворча, сопровождает жену сперва в Берн, а затем во Фрибург. Впоследствии Сезанн запечатлел этот мост в ряде картин из серии, а на «Пейзаже с виадуком, гора Сент-Виктуар» (1885 – 1887) – движущийся по нему поезд. но это сейчас так видится, а.
Весь район Эстака неотступно владеет мыслями художника. Скитания приводят Сезанна в Марсель. В середине июня Сезанн появляется в Париже и находит приют у Ренуаров в Ларош-Гюйоне. Художник издерган, взвинчен, все его отвращает. И вечно мечется, охваченный нервным беспокойством и нетерпением. И победил.
Он одинок. «Пошлый мещанин — вот кем теперь стал Золя. » Однажды Сезанн, явившись с опозданием, перехватил насмешливый взгляд, которым его друг обменялся со служанкой, завидев его внизу у лестницы, запыхавшегося, обремененного свертками, в помятой шляпе. Бог мой. » Три года. «Да почиет в мире», – читал священник. Вокруг ни следа человеческой жизни. Их отправляют на чердак.
