Караваджо Юдифь И Олоферн
Об этом старается напомнить художник своему зрителю. Судьба художника была настолько непростой, что сама его личность побуждала к размышлению.
Прежде всего, он не чувствует его в своей душе, да и не может чувствовать, вероятно. Это не физическая смерть, а духовное перерождение, рождение человека веры и любви. Что это дает и чего лишает. Два года Тюркен провел за очисткой, реставрацией и изучением холста.
- Юдифь и Олоферн (картина Караваджо)
- Картина-резонанс: Юдифь и Олоферн Караваджо
- Картина Караваджо «Юдифь, убивающая Олоферна» и библейский текст
- «Юдифь и Олоферн» Караваджо и другие картины, найденные случайно
- Юдифь, обезглавливающая Олоферна
- Описание картины «Юдифь, обезглавливающая Олоферна»
- Юдифь, убивающая Олоферна — Караваджо
- Микеланджело Меризи да Караваджо
«Она приобрела великую славу и состарилась в доме мужа своего, прожив до 105 лет». А в это время колышутся живые змеи вокруг ее головы. В караваджиевской Юдифи очень много самостоятельного отношения к совершающемуся. Элементов для того, чтобы понять, в какой комнате происходит убийство, у нас нет. За это Олоферн, восхищённый её красотой и мудростью, позволил Юдифи жить в его лагере. Этой точки зрения придерживается Эрик Тюркен. Еще больше это видно на более позднем одноименном произведении, когда художник отобразил свою голову, отрубленную Голиафом (1605).
«Юдифь и Олоферн» (1595-1596). Почему именно этот сюжет. Вторая после Него по достоинству, Богоматерь заботливо помогает ему сделать это и, наконец, святой Анне дано только созерцать, быть причастной. Юдифи удалось не только уничтожить врага, но и спокойно уйти. Не отступая от традиций изображает чудище в предсмертных муках Караваджо.
Опять же, казалось бы, не Анне ли стать послушной исполнительницей воли высших существ. Красавица Юдифь и Олоферн пируют.
- Юдифь обезглавливающая Олоферна, Артемизия Джентилески, 1620
- Юдифь и Олоферн, Караваджо (1 фото)
- Во Франции предположительно нашли утраченную картину Караваджо «Юдифь и Олоферн»
- Юдифь и Олоферн — Артемизия Джентилески
- Картина на чердаке: Караваджо или Луи Финсон
- Юдифь и Олоферн: образы библейского мифа
Большинство художников изображали Юдифь уже после убийства, с головой Олоферна в руках. Франциск Ассизский. 13, 7–9). Есть предположение, что художник присутствовал на казни Беатриче Ченчи, убившей своего отца и именно знакомство с обезглавливанием, которому подвергли Беатриче, позволило ему написать с такими натуралистическими физиологическими подробностями свою «Юдифь». Под туго прилегающим корсетов просвечивает вспотевшая от усилий кожа на груди.
Кроме этой картины Караваджо посвящает обезглавливанию «Жертвоприношение Исаака» (1603), «Обезглавливание Иоанна Крестителя» (1608) и «Давида и Голиафа» (1610). Это могло быть и осознанием исключительности своего пути и епитимьей себе за содеянное. Может быть, проще было бы назвать караваджевский способ восприятия Священной Истории психологизмом, но в таком случае это не тот психологизм, который умиляет какого-нибудь шестидесятника в картине Крамского «Христос в пустыне» или Ге «Христос перед Пилатом». Когда Олоферн достиг Ездрелонской (Изреельской) долины, оказалось, что по распоряжению иерусалимского первосвященника узкий проход, ведший в Иудею и к Иерусалиму, перекрыли евреи близлежащих укрепленных городов Ветулия и Бетоместаим.
Потом она была отдана в дар монастырю, где и висела в трапезной. Разумеется, это не означает, что «Божий народ» может обманывать «не Божий». Этот мотив звучит в библейском тексте и он очень важен.
- Юдифь и Олоферн в картине Караваджо
- Юдифь и Олоферн Караваджо: картина-резонанс
- Дискуссии и мнения православных богословов сегодня
- Рубежная работа из коллекции Боргезе, 1591 год
Были среди них и антифашистки и антитоталитаристки и что-нибудь вроде «маркитантка юная убита» Б. Окуджавы. Она бесконечно мила и прекрасна, но почему все так странно, как можно это объяснить. Как знак и добыча. Юдифь Караваджо совсем юная, с почти детским лицом.
Картина «Мадонна Розария» была вскоре приобретена сообществом художников, одним из членов которого был Рубенс. Так и картина Караваджо Юдифь и Олоферн. Попробуем подумать над вопросом именно с этой точки зрения. Юдифь соблазнила Олоферна, сама при этом оставшись в нетронутой чистоте. Глаза Олоферна вылезли из орбит, рот замер в крике. Облик Юдифи свидетельствует: она имела право на коварный обман и соблазн.
- Молитва как паломнический экстаз
- Освещение на картинах Караваджо
- Материал из Википедии — свободной энциклопедии
- Юдифь и Олоферн Караваджо: картина резонанс
- Юдифь и Олоферн (картина Караваджо) Информацию О
- – ЮДИФЬ И ОЛОФЕРН КАРТИНА КАРАВАДЖО
Ведь он исключен из канонических книг Ветхого завета, причем по двум причинам. Но другая рука крепко и умело ухватила несчастную жертву за волосы. То же самое было изображено в произведении из галереи Боргезе, где абсолютно точно художник написал самого себя (1606). «Экстаз св.
Конечно, важно в первую очередь то, что это не просто история, а Священная История. Ни в какое сравнение не идет с Юдифью Джорджоне, которую действительно можно назвать чудом красоты. Тогда расхождение и вовсе минимально, а ее присутствие, кроме простейшего принципа контраста порождает еще один мотив: перед нами парадоксальная ситуация того, что «палачом» становится, черную работу выполняет не низший и опытный, а высший и юный, чистый.
Иеронима» (1606) – пример аскетизма, который привит высотам духа через уход от мирских соблазнов к пещерной жизни. Этого достаточно, чтобы возникла соотнесенность с Богом, более того, она не может не возникнуть. Но странным образом и она делается от этого более декларативной.
Глаза Олоферна вылезли из орбит, рот замер в крике. Часто можно встретить по отношению к ней эпитет – эмоциональный нокдаун. Его волнует то, с чем он предстанет перед Богом, вот таким образом он держит в руках череп.
Последующие несколько лет были, пожалуй, самыми удачными в жизни художника. Жители малодушествуют, ропщут и готовы сдаться. Есть предположение, что художник присутствовал на казни Беатриче Ченчи, убившей своего отца и именно знакомство с обезглавливанием, которому подвергли Беатриче, позволило ему написать с такими натуралистическими физиологическими подробностями свою «Юдифь». Эта и другие достаточно жестокие сцены вереницей проходят через искусство Караваджо.
Какая-нибудь бесстрашная куртизанка, выполняющая «политическое задание» с помощью любовных похождений и тем приносящая пользу государству – постоянно возобновляющийся и имеющий бесконечное число вариаций сюжет мировой истории. Смерть и ее изображение овладели чувствами живописца и подчинили их себе. У Караваджо изображено откровенное насилие. Как мы знаем, для Б. Окуджавы это уже не мифы о богах, а «сказки о богах», на которые известный поэт советской оттепели взирает с глубоким презрением, видимо, с высоты своих поэтических высот.
Она вызвалась попытаться спасти сограждан от войска вавилонского. Остается предположить, что безмятежность Юдифи не непосредственна, а дидактична, не «какова. », а «о чем. » О чем-то должна поведать. Он ведь, повторю, художник, а не иконописец и значит, в его картине нам предстает в первую очередь человек на изломе Ренессанса, а не обожженный человек (как в иконе). Картина Караваджо «Юдифь, убивающая Олоферна» – одна из многочисленных интерпретаций библейского сюжета, причем далеко не первая. Художник изобразил свою героиню не в шикарном барочном платье, как это сделал несколько лет спустя Кристофано Аллори, а одел её в лучшие одежды, какие могла себе позволить современная ему «женщина из народа».
Это и понятно: художник – посредник не только между своей героиней и зрителем, но и между нею и Богом, что неизбежно влечет за собой поправки (или искажения). Он рассказывает то, что увидел. Примером такого духовного подвига для верующих XVI века был св.
Но позднее (1600 год) мы видим уже другого св. В пафосе он уже не видит того «дыхания жизни», которым дышит Священное Писание и которым, наверное, дышали когда-то мифы о богах. Услышав о случившемся, Юдифь предложила не спешить и положиться на волю Бога. Юдифь хапнула царственный меч, оттяпала Олоферну башку и дала деру обратно в Ветилую. Очень скоро в систему будут добавлены новые языки.
Зададимся вопросом о том, как справился со своей задачей Караваджо и встретился ли путь, которым он шел, со Священной Историей. Причем она так же отличается от Богомладенца и Богоматери, – преклонными годами и некоторой заскорузлостью, – как служанка от Юдифи (с учетом, разумеется, существенной разницы в настроении той и другой картины: речь ведь шла только об одном сходном мотиве). Он был язычником и Юдифь совершила убийство во славу своего единственно истинного бога. «Больной Вакх» – это произведение, которое появилось не случайно. Он умер в 1617 году в Амстердаме и обе картины упоминаются в его завещании.
Она отправилась к Олоферну, сделав вид, что хочет помочь ему одержать легкую победу. Папским постановлением художник был осужден. Натюрморт – книга, перо – показывает, что святой стал проводником божественного слова. Наградой ему служит божественное откровение.
Это уже не тихое и мирное событие, как в период Возрождения. Вражеским стражам она налапшила, что дала деру с города по причине безрезультатности сопротивления таким красивым воякам как вот эти перед ней и еще – если Олоферн захочет покорить город самым быстрым и безболезненным методом, то она, Юдифь может предоставить ему по этому поводу бесплатную консультацию. Образ «Св. Сюжет основывается на евангельском тексте.
Считалась давно потерянной картина Караваджо «Поцелуй Иуды». p. S. с новым годом. История такова. Франциску. Очень похож на нее «Давид и Голиаф» (1596). Олоферн, считавший единственным богом Навуходоносора, приказал связать Ахиора и «предать в руки сынов Израиля» его отвели в горный город Ветилую, где он был освобождён от пут местными жителями и рассказал о своей встрече с ассирийцами.
Так и картина Караваджо Юдифь и Олоферн. В упоминавшихся интерпретациях (предшествующих Караваджо) Олоферн не просто злодей, враг иноверец – его вообще нет, есть только голова. То, что она написана в XVII веке, не вызывает у них сомнений.
статья потрясает великолепным знанием исследуемой темы, а так же тонким чутьем человеческой натуры. мужество, красота, хитрость, коварство, бесстрашие, ум, патриотизм юдифи просто поражает и завораживает воображение. статье просто не будет цены (я ни сколько не преувеличиваю), если автор найдет время проанализировать юдифь малоизвестного итальянского живописца orazio riminaldi. этот талантливый мастер начала 17 века прожил недолгую жизнь но оставил после себя несколько шедевров. вам, наверняка, доставит удовольствие еще раз встретиться с гениальным художником. мое восхищение. Предполагают, что голова Олоферна – автопортрет. В первую очередь, сама Юдифь. Акт состоялся, но совсем не в том алгоритме, что думали командиры.
Случайно его заметил там священник, знавший Караваджо. А вот о картине «Юдифь и Олоферн» с тех пор не было никаких упоминаний и ее местонахождение считалось неизвестным. Об этом, может быть и рассказывает безмятежность джорджониевской Юдифи: торжество истины и неучастие ее носительницы в «искушенности собственной похотью» Олоферна. Надежды для горожан не было никакой. Лабард показал картину специалисту по живописи старых мастеров Эрику Тюркену.
Медуза у художника еще не мертва, наступили ее последние секунды. Рука должна быть «простой и грубой», чтобы все-таки совершить убийство. Конечно, лишает пафоса и полной определенности в расстановке акцентов.
Вражеская армия, оказавшись без начальника, в панике разбежалась. хафизов геннадий. 12. 12. 13. Юдифь Караваджо не размахивается и бьет, она как будто бы режет. Жизненный путь живописца вполне достоин отдельной захватывающей книги, в которой творческие взлеты и достижения соседствуют с дуэлями и погонями, а за посвящением в рыцари следуют тюрьма, побег и скитания по разным городам Италии. В возрасте четырех лет будущий художник остался без отца, умершего от тифа. Караваджо является представителем искусства барокко, которое сделало смерть фактом жизни. Некоторые его работы отвергались покупателями по причине их «неприличия», что не мешало Караваджо, уже получившему широкое признание среди просвещенной публики, успешно перепродавать свои произведения другим ценителям его таланта. В римский период оригинальная система живописи Караваджо сложилась практически полностью.
Франциска» (1598) для простых людей был примером постижения веры. Голова Олоферна была или повержена (у Джорджоне) или торжествующе поднята (у Донателло) или несома – со смесью торжества и презрения – как предмет обихода или добыча, на блюде (у Боттичелли). Что, однако, не исключает его обращенности к Богу.
Здесь есть тончайшая и сложная интонация трагедийного принятия смерти. Он был язычником и Юдифь совершила убийство во славу своего единственно истинного бога. Там она проводит 3 дня, ночью идет со служанкой в долину Ветилуи, купается там в источнике и чистой возвращается в лагерь. После реставрации картина осталась в бессрочной аренде в Национальной галерее. Просто в Священной Истории есть Тот, кто обман прощает (хотя обман не перестает быть таковым), а обманывающему помогает вернуться к себе.
Он был язычником и Юдифь совершила убийство во славу своего единственно истинного бога. 13, 14), – а войдя в городские стены, поднимет голову Олоферна и покажет народу.
Юдифь вернулась к своей прежней жизни и до конца соблюдала безбрачие. Отсюда возникает оттенок чуть ли не мясничества – так сосредоточенно она действует. Ангел, поддерживающий его голову, держит, чтобы потом вручить, стигматы св. Это все еще (хоть и в преддверии секуляризации Нового времени) опыт верующего человека, который изображая мир Ветхого Завета, не пытается ни быть, ни казаться ветхозаветным патриархом и значит, говорит своим, а не их языком.
Может быть именно неоднозначность поступка и возможность выразить к нему личное отношение привлекали художников на протяжении нескольких веков. После победы над мидийским царем Арфаксадом, ассирийский царь Навуходоносор, правивший в Ниневии, послал военачальника Олоферна завоевывать страны от Персии на востоке до Сидона и Тира на западе, покарать обитавшие к западу от Ассирии народы за неповиновение в их число попали и израильтяне. Горизонталь Караваджо, выстраивающаяся благодаря возможности видеть погибающего и несчастного Олоферна, не лишена, в свою очередь, пафоса – это пафос страдающей человеческой души: страдает и Олоферн и Юдифь и жертва и жрец-судия и этим страданием, между прочим, они единятся. Каким образом.
Или, как говорил о себе французский художник Ф. Леже, то, что понял. На первом плане снова жестоко отрубленная голова. Пройдя обучение в миланской мастерской у Симоне Петерцано, Караваджо отправился в Рим.
Честно во всех отношениях: он не пытается быть ни сказочником, ни святым. И этот жест Юдифи – крепкий мостик, связывающий героиню Караваджо с библейской. «Усекновение» – это огромная работа, на которой изображен обычный сюжет. Укрепи меня в этот день. Здесь же нам рассказывается о личном опыте переживания библейского события.
Она могла быть работой Караваджо, которую Финсон приобрел в Неаполе и забрал с собой. Ценители искусственной красоты, заказчики не всегда принимали его творчество из-за непривычной драматичности, убивающей их внутреннее равновесие и спокойствие, съедающей гармонию души. В Дублине в 1990 году монастырь Св. Кроме этой картины Караваджо посвящает обезглавливанию Жертвоприношение Исаака (1603), Обезглавливание Иоанна Крестителя (1608) и Давида и Голиафа (1610).
Так что врагам она предстала «чудом красоты» – это слова Священного Писания. Франциска, как бедного странника, как паломника. Винченцо Гонзага отказался покупать эти картины. Никакой «неоднозначности», присущей такого рода историческим и художественным фигурам, сюжет Священной Истории о Юдифи не содержит.
Трудно судить о Караваджо как о человеке веры. Юдифь вернулась к своей прежней жизни и до конца соблюдала безбрачие. Караваджо родился в семье архитектора. Девушка пробралась в палатку полководца. Тому нет документальных подтверждений.
Некоторые признаки говорят о том, что борьба уже состоялась. Она также отказывается от какой бы то ни было конкретизации места действия. Может быть, о том, что весь ужас задуманного и абсолютного не задел ее целомудрия. Но как сложен он для воплощения. Глаза Олоферна вылезли из орбит, рот замер в крике.
А вот теперь самое сложное – моральная сторона этой истории. Здесь он ожидал помилования и разрешения вернуться в Рим. Казалось бы, это должно вывести Юдифь на первый план, сделать ярче. Но кем.
Его слава росла, хотя далеко не все воспринимали творчество Караваджо с однозначным одобрением. Произведения художника Караваджо и в самом деле существенно отличались от общепринятых в то время образцов живописи. Большинство художников изображали Юдифь уже после убийства, с головой Олоферна в руках. Художника подняли в палаты, обеспечили уход и он выжил. В виде Юдифи художник изобразил свою подругу-куртизанку Филлиду Меландрони. Но именно диссонансом между рукой и лицом (растерянным, почти страдающим) убийство имеет выход к жертвоприношению.
Художник изобразил свою героиню не в шикарном барочном платье, как это сделал несколько лет спустя Кристофано Аллори, а одел её в лучшие одежды, какие могла себе позволить современная ему «женщина из народа». Вернемся же к тому, что мы назвали центром действия картины. Таковы картины Караваджо изображающие устрашающие моменты смертей. Он несколько раз попадал в тюрьму.
Но расхождения Каравджо не есть беспечное пренебрежение. Он рано овладел основами мастерства и учился в Милане у художника Петерцано. Изображение Медузы очень натуралистичное, так как следует испугать кошмаром исчезновения. В то время Юдифь была примером в глазах многих религиозных фанатиков, а в современных Караваджо памфлетах, призывавших к убийству еретиков, Юдифь представлялась образцом добродетели.
Приобщение человека к вере происходит в том числе и через молитву. Что, как уже было сказано, контрастом подчеркивает иное душевное состояние ее госпожи. ибо лице мое прельстило Олоферна на погибель его, но он не сделал со мною скверного и постыдного греха» (Иудифь. 13:15-16). Совершив дерзкий побег, Караваджо вернулся в Неаполь.
На четвёртый день Олоферн устроил пир, на который повелел пригласить Юдифь ибо «сильно желал сойтись с нею и искал случая обольстить её с того самого дня, как увидел её». Театральным жестом Давид выталкивает на первый план страшную голову, как лицо смерти. Сюжет, коротко, таков.
С немалыми трудами он завоевывает внимание со стороны влиятельных церковных сановников. Но, любуясь красавицей, Олоферн опился вином и заснул. Это несомненные шедевры Караваджо, которым никто адекватно не мог подражать. Созвучен этому один из ходов художника в картине «Мадонна со змеей» («Madonna dei palafrenieri»).
Этой кровью он объединяет себя с жертвенной смертью Иоанна Крестителя. План был продуман, а побег подготовлен – великолепная военная хитрость, причем удавшаяся на все сто процентов (гораздо чаще подвиги заканчиваются гибелью героев). В своей руке видит библейская Юдифь орудие воли Божией. Они заставляли ужасаться и содрогаться от напора драматизма, волнами бьющего с полотен. Что же, получается, Джорджоне ближе к тексту Библии.
Среди специалистов есть сторонники как первой, так и второй версии. Тогда красавица Юдифь известная своей набожностью, решила освободить свой народ. Итак, в руке Юдифи содержится время (нечто большее, чем момент), предшествующее удару (в тексте говорится, что, готовясь, она схватила его за волосы), сопутствующее (делая свое дело, она продолжает держать волосы Олоферна) и последующее – потом, мы знаем, она завернет голову в занавеси и положит в мешок, вот этой самой рукой.
Это тоже говорит в пользу авторства Караваджо. Сапронов. Именно в эти годы он создает свои наиболее трагические и глубокие произведения.
Более того, после того как ассирийская армия бежала, жители Ветилеи грабили брошенный военный лагерь 30 дней, а Юдифь «запрягла колесницы свои» и сложила на них «все серебряные сосуды и постели и чаши и всю утварь его». Вражеская армия, оказавшись без начальника, в панике разбежалась. Именно вот таким образом она до сих пор не оставляет к себе равнодушным ни одного зрителя.
Как человека, его волновало предстояние перед вечностью. Художник его создал по заказу своего постоянного клиента Маттеи. Центр картины занимают голова Олоферна и руки женщин, сдерживающих царя. Безусловно, она рисковала своей жизнью. После выздоровления в полубольном состоянии он пишет картину «Больной Вакх», на которой, как считают, он изобразил себя еще в состоянии болезни. Жив Господь, сохранивший меня в пути, которым я шла.
Так или иначе, он выходит к тексту Священного Писания. И здесь – ее хищный взгляд, то, как она вытянула шею и вся подалась вперед (между тем Юдифь как раз отстраняется), – все, кажется, говорит: «Мне бы этот меч да эту голову». Он изображает молитвенный экстаз, равный смерти. Что же это за душа, которую не затрагивает и не тревожит убийство. С другой стороны, его так называемый реализм не отменяет вовсе Божьего присутствия.
И лицо – посмотрим на него: как наивно покраснел нос, как слегка выпятились еще сохранившие детскую припухлость и нежные очертания губы, какая глубокая складка на переносице – словом, сочетание растерянности и отчаянной решимости, «детских припухших желез» и крестьянской мощи. Именно вот таким образом она до сих пор не оставляет к себе равнодушным ни одного зрителя. Откровенность изображенного подчеркивается тем, что палач отрубил, но еще не поднял голову. Ее юная служанка помогает ей в этом, прижимая сопротивляющегося правителя к ложу.
По тексту в момент убийства Юдифь была одна, отослав всех, даже служанку. вы можете запросить все в системе с коробкой.
В Священном Писании это молодая женщина, но уже три года вдовствующая. Надев красивые одежды и взяв с собой служанку, она отправилась в стан врага и сделала так, что Олоферн проникся к ней доверием. У Караваджо Юдифь со своей жертвой соотнесена по горизонтали.
У него грубая ряса, дыра на плече. Ломбардская школа дала художнику ощущение жизни и стремление ее передать. Черты Олоферна искажены страхом. Возможно, моделью для Юдифи послужила любовница Караваджо Мадаллена Антоньетти, которая, согласно полицейскому отчёту 1605 года, «околачивалась на Пьяцца Навона», что было эвфемизмом для занятия проституцией. Ее невозможно отделить от насилия и страдания. Они заставляли ужасаться и содрогаться от напора драматизма, волнами бьющего с полотен. В картине Караваджо оно просто иное и, вероятно, в иной степени, но оно есть. Реставратор сразу понял, кто автор этого шедевра, который был известен только по копиям.
Это делало её поступок очень актуальным на фоне контрреформации, восстановления инквизиции и подавления ереси католической церковью. Игнатия обратился в Национальную галерею Ирландии. Нет, предел скверны одолевается чистейшим и невиннейшим.
Большинство художников изображали Юдифь уже после убийства, с головой Олоферна в руках. И тогда, если все-таки пользоваться пресловутым термином «психологизм», который вроде бы применим и к первым и ко второму, то почему бы не ввести дифференциацию: нисходящего психологизма у Крамского и Ге (или, пользуясь выражением Вышеславцева, спекуляции на понижение) и восходящего – у Караваджо. Олоферн разорил Месопотамию, Киликию и другие земли, начал приближаться к «приморской стране» (Финикии) и Иудее.
Он с 1606-го по 1610-й скитается по Мальте, а затем умирает в Тоскане. Войско отступает и народ спасен. Иначе безмятежность женщины, только что убившей, пусть и своего врага, страшнее всякой кровожадности и свирепости. Но картина может быть и еще одной копией с полотна Караваджо, сделанной самим Финсоном.
И все-таки, повторю, священное не профанируется и не изымается вовсе из этого мира. Между тем Юдифь Караваджо очень проста, уж точно не великолепна. Вот таким образом, собственно, его и способен взволновать библейский сюжет.
Позднее многие его работы были обнаружены именно в церквях и частных собраниях Прованса. Часто можно встретить по отношению к ней эпитет эмоциональный нокдаун. Эта работа Караваджо хорошо известна искусствоведам, ныне она находится в Музее истории искусств в Вене. Он пишет несколько вариантов «Саломеи с головой Иоанна Крестителя», «Усекновение главы Иоанна Крестителя» (1608, собор Сан Джованни, Валетта).
Возможно, моделью для Юдифи послужила любовница Караваджо Маддалена Антоньетти, которая, согласно полицейскому отчёту 1605 года, «околачивалась на Пьяцца Навона», что было эвфемизмом для занятия проституцией. Ее план сработал. Человек не просто тихо умирает, а бывает вырван из нее насилием или злым роком. В ранние годы творчества пишет традиционное произведение Караваджо – «Медуза» (1593-1594) в виде круглого щита. Рука Юдифи – центр картины Караваджо. Выше: что вы искали.
Вопрос еще и в том, как это возможно – совместить обман и целомудрие, но этот вопрос обращен уже не к Джорджоне, его вызывает сам рассматриваемый сюжет. Во втором – углубляет человеческое (не претендуя на большее) и – как оказывается – восстанавливает-таки, казалось бы, утраченную вертикаль, сохраняет живой, пусть ослабевшую, связь с Богом.
Монахам требовалась реставрация картины, которая у них находилась с 30-х годов XX века. Бесстрашная девушка опаивает его вином и отрубает голову. Получается, опять расхождение. Исторические авантюристки сами решаются на действие и сами себя прощают, а значит, «неоднозначность» их деяний ложится на их плечи и возможному обаянию их образа (обаянию красоты в содружестве со смелостью)всегда сопутствует цинизм.
Он рассмотрел живопись в рентгеновском и инфракрасном диапазонах. Но от этого-то Караваджо и рад уйти. Он выполнял заказы на весьма престижные работы. С другой стороны, Юдифь убивает спящего беззащитного и безоружного человека, который ей доверял, ничем не обидел и «только любовался ею». Примеры тому – картины Караваджо: «Давид с головой Голиафа», «Принесение в жертву Исаака», «Усекновение главы Иоанна Крестителя».
Олоферн с войском осадил родную Веттулию, где жила Юдифь.
