Картина Екатерина

«святая Екатерина»— картина английского художника-прерафаэлита Данте Габриэля Россетти, созданная в 1857 году. Картины Екатерины Григорьевой – это своеобразные живописные поэмы, полные лиризма, красоты и доброй энергии. Произведения художника Екатерины Григорьевой экспонировались и приобретены для частных коллекций Европейских государств, США, Японии и других стран. nКартина Екатерины Григорьевой "Жду и мечтаю" находится в резиденции Президента Российской Федерации в Кремле. Купить картины Екатерины Второй – репродукции известных художников вы можете в интернет-магазине Твой Постер. Большое спасибо за профессиональное объяснение несколько необычной- отсутствие основного ОБЪЕКТА- картины, которую без этого тяжело понять. Вероятно именно поэтому она не демонстрируется. Характеры, кроме Екатерины, не прописаны.

В историю вошло много чудесных картин, посвященных Екатерине II, в частности, картина Левицкого «Екатерина II – законодательница в храме правосудия», Эриксена «Конный портрет Екатерины Великой», а также работы Боровиковского, Серова, Лампи Старшего и целого ряда неизвестных авторов. Картины Екатерины Григорьевой – это своеобразные живописные поэмы, полные лиризма, красоты и доброй энергии.

Описание картины «Портрет Екатерины »

Продолжайте, я ваших морских терминов не разумею». И вот начались смотрины: немок с любопытством осматривали с ног до головы и с головы до ног – так писала мать, хотя, надо полагать, смотрели в первую очередь на дочь. У слободы Измайловского полка коляску окружили измайловцы, оглушительно крича здравицы «матушке». Конечно, она понимала, что Орлов сделан из другого, чем она, теста. Рождение Павла вызвало огромную радость при дворе.

Светлый хитон жрицы символизирует чистоту ее помыслов и дел лавровый венок и морской пейзаж с кораблями – военные победы и успехи на ниве дипломатии маки, сжигаемые на алтаре Фемиды, – неусыпное попечение о правосудии, а орел с перунами придает величественному образу черты сходства с Юпитером. Ей нужны только похвалы и комплименты. Все многочисленные прихоти и фантастические планы Потемкина исполнялись незамедлительно и уже в 1787 году он мог показать приехавшей на Юг императрице свои достижения, которые почему-то у многих ассоциируются преимущественно с пресловутыми «потемкинскими деревнями», хотя ни Херсон, ни Севастополь декорациями с самого начала не были, равно как и Черноморский флот. Кроме того, нужно было смотреть, чтобы наследник достойно вел себя в церкви, «остерегался от всего же неприличного в деле и слове, от шалостей над служащими при столе, а именно от залития платей и лиц подобных тому неистовых издеваний».

Да и первенца у нее отняли и она впервые увидела его лишь через сорок дней. Это полотно было создано в 1889-м к 125-летию академии. И в этом она стала великим реформатором. Екатерина же, любящая Россию, на это никогда не пойдет, даже будучи в душе р-р-республиканкой (замечу попутно, что, по мнению Екатерины, республика – это умеренная монархия вроде английской, в которой власть дается и представителям сословий).

«Надобно иметь и волчьи зубы и лисий хвост». Россия, победив турок, шведов и поляков, наслаждалась миром. 5 декабря 1793 года она писала Гримму: «Французские философы, которых считают подготовителями революции, ошиблись в одном: в своих проповедях они обращались к людям, предполагая в них доброе сердце и таковую же волю, а вместо того учением их воспользовались прокуроры, адвокаты и разные негодяи, чтоб под покровом этого учения (впрочем, они и его отбросили) совершать самые ужасные преступления, на какие только способны отвратительные злодеи. Все это не могло не шокировать европейца.

«Золотой век» екатерининской эпохи

В застывшем образе императрицы тут совсем мало жизни. Двойственное впечатление от персоны светлейшего оставалось у многих. С одной стороны, она много говорила о пользе знаний и наук, без колебаний предала себя в руки известного врача барона Димсдаля, сделавшего императрице и наследнику осенью 1768 года прививки оспы, а с другой стороны, она считала всех врачей шарлатанами и являлась автором бессмертного афоризма «Доктора – все дураки».

Нет. Но будьте убеждены, что я не сыграю спокойной и слабой роли шведского короля и что я буду царствовать или погибну». Сначала она числилась в собрании Д. А. Бенкендорфа (до 1900), туда поступила из коллекции А. М. и М. В. Муромцевых (до 1870)2, а затем перешла к известному собирателю Павлу Ивановичу Харитоненко. «Нужно делать так, чтобы люди думали, будто они сами хотят именно этого».

В 1761 году она писала о России: «Слава ее делает меня славною». По причине введения более масштабного памятника исчезло озеро. Возможно, к ним подсели бы два других кумира молодой Екатерины: Монтескье и Вольтер. В сущности, это была старая крестоносная идея отобрания у «агарян» Константинополя с его храмом Святой Софии – главной святыней православного мира.

1. Фото, рисунки и портреты Екатерины Великой
2. ИМПЕРАТРИЦА ВСЕРОССИЙСКАЯ ЕКАТЕРИНА ВЕЛИКАЯ
3. Екатерина на прогулке в Царскосельском парке
4. Портрет Екатерины (1763 год), Фёдор Степанович Рокотов
5. Портрет Екатерины перед зеркалом

Когда она говорила: «моя страна», ни у нее, ни у кого другого не возникало сомнений, о какой стране идет речь, – конечно, о России, которую она любила, гордясь тем, что судьбе было угодно отправить ее именно сюда. К моменту рождения принцессы Софии (или, по-домашнему, Фике), отец ее командовал расквартированным в Штеттине (ныне Щецин, Польша) прусским полком, был генералом, а позже – в немалой степени благодаря брачным успехам своей дочери – стал, согласно указу Фридриха II, фельдмаршалом и губернатором. Елизавета полностью взяла заботу о нем на себя, не подпуская к мальчику даже родителей. Она скорее красива, чем дурна, но увлечься ею нельзя». В письмах Екатерины встречаются русские пословицы, они всегда уместны, не натужны и естественны.

Более того, все были убеждены, что юные фавориты, попадавшие в спальню «матушки», проходили придирчивую проверку у самого светлейшего князя Таврического – таков был последний титул Потемкина. Другая опасность, что он действительно для нас всех опасен для того, что он иногда так отзывается, хотя в прежнее состояние быть» (то есть вернуть власть). Он не увидел на ее лице следов оспы, поскольку Екатерина ею никогда не болела, но согласился с Фавье, что «черты лица ее далеко не так тонки и правильны, чтобы могли составить то, что считается истинной красотой». В первое десятилетие царствования Екатерины ее придворным художником был датчанин Вигилиус Эриксен (1722–1782).

Эпистолярная форма литературных произведений была одной из самых распространенных. Эту же тему она развивала и потом – в своих мемуарах: «Я очень бы любила своего нового супруга, если бы только он захотел или мог быть любезным по закалу, какой имело мое сердце, оно принадлежало бы всецело и без оговорок мужу, который любил бы только меня и с которым я не опасалась бы обид, каким подвергалась с данным супругом я всегда смотрела на ревность, сомнение и недоверие и на все, что из них следует, как на величайшее несчастье и была всегда убеждена, что от мужа зависит быть любимым своей женой, если у последней доброе сердце и мягкий нрав услужливость и хорошее обращение мужа покорят ее сердце». Все это мешало их сближению. Екатерина никогда не жаловалась на недостаток толковых людей: «По моему мнению, во всяком государстве найдутся люди и искать их нечего нужно только употребить в дело тех, кто под рукою. Об этой истории сообщал, без всяких комментариев, поверенный в делах Франции Корберон. Но в шестьдесят. Так императрица писала в 1787 году, так писала она и раньше и потом.

• Официальный блог Государственной Третьяковской галереи
• Картины и гравюры изображающие царствование Екатерины
• Мать Отечества: 12 символов, зашифрованных в портрете Екатерины Великой
• Люди с именем «Катерина Картина»
• Портреты женщин века художника Рокотова
• Николай Ге – выдающийся художник исторической и религиозной живописи
• Загадочная сюжетная линия полотна Николая Ге

Муж ее долгие годы оставался великовозрастным дитятей. Что происходило внутри страны. Не буду тратить бумагу, перечисляя титулы, ордена и звания, а также количество денег, поместий и домов, полученных Орловым исключительно за свою верность и мужскую красоту, – перечень этот бесконечен (между прочим, среди пожалований были Гатчина и Ропша).

Впрочем, был еще один вариант: предполагалось из азиатских владений Турции (на Кавказе и в Прикаспии) создать государство Албанию, трон которого тоже мог бы устроить Потемкина. Успехи армии воодушевляли и Екатерина могла почти без хвастовства написать Гримму: «Победы для нас – дело привычное».

У императрицы были свои, далекие от эстетики расчеты. На что же букли. Цесаревича многое нервировало и оскорбляло: гнусные слухи о его происхождении, многочисленные бесстыдные любовные истории матери, «ученики» которой зачастую были моложе его наконец, его выводили из себя постоянные унижения, которые он терпел от «ночных повелителей» матери. Вы разрушаете мое доброе мнение о Вас. Плоха была та дама, у которой не было своего «амуру».

Так императрица объясняла свой выбор вице-канцлеру А. П. Бестужеву-Рюмину. Датский король не приехал, но искушение пустить пыль в глаза иностранцам (как это принято у нас) вошло в плоть и кровь императрицы.

• Самое интересное в виде мозаики
• Портрет Екатерины Ивана Аргунова 1762 года
• Портрет Екатерины в молодости Антуана Пэна
• Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны Луи Каравака 1745 года
• Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны Георга Гроота
• Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны Ивана Аргунова
• Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны Пьетро (Пьетро Антони) деи Ротари 1761 года

В 1771 году она писала занявшему Керчь фельдмаршалу князю В. М. Долгорукову: «Приметна мне стала из писем ваших персональная ко мне любовь и привязанность и для того стала размышлять, чем бы я, при нынешнем случае, могла вам сделать с моей стороны приязнь». «Здравый смысл, добрый порядок, совершенная тишина и гуманность», – вот что было написано на знамени Екатерины. Несмотря на кровавое подавление восстания Пугачева (как будто у власти был иной выход. ), царствование Екатерины было достаточно мягким.

Тут уже совокупляется или совокуплена есть власть самодержавная и родительская. Так мы расстались». По поводу выхода в академической типографии пьесы Княжнина «Вадим» на сюжет из новгородской «республиканской» истории она устроила головомойку президенту Академии наук княгине Дашковой, которая, как и императрица, не читала пьесы до печатного станка.

1. Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны Алексея Антропова 1753 года
2. Портрет Екатерины Алексея Антропова 1766 года
3. Портрет Екатерины Ивана Саблукова 1770-е годы
4. Портрет Екатерины в виде законодательницы в храме богини Правосудия Дмитрия Левицкого 1780-е годы
5. Фигура великой императрицы: путь к правлению

И глядя на императрицу, спокойный и расчетливый Иосиф II сказал в Севастополе французскому послу: «Я сделал, что мог, но вы сами видите: государыня увлекается». В семилетнем возрасте у нее открылся сильнейший кашель, жар и «колотье» в боку. Свадьба, сыгранная осенью 1776 года, была для Екатерины радостным событием. Признаться, странный вкус. Екатерина не принадлежит к этой маленькой компании истинно великих.

Она много повсюду издерживает, но не имеет долгов, ассигнации свои она оценивает во сколько хочет, если бы ей вздумалось, она могла бы ввести кожаные деньги». Этот обелиск был поставлен в память победы графа Петра Александровича Румянцева над турками в Кагульском сражении (1770 год). Это нетерпимо. » Реакция сидевшей в ложе Екатерины была мгновенна и нелепа. Кроме того, он страстно любит музыку». Когда Екатерина приехала к нему, Орлов уже никого не узнавал. Это очень странно – все остальные годились бы мне в дети и внуки.

• Лик Екатерины 2: традиции изображения
• Федор Степанович Рокотов: жизненный путь
• Высшее достижение в области парадного портрета
• Екатерина в Царскосельском парке
• Литературный портфельчик Искуссницы
• Общееколичествопросмотровстраницы
• Картины художника Екатерины Михайловны Калиновской
• Художественно-исторический музей Арт-Рисунок

Все это просто не забудешь и из сердца не выбросишь. Без штанов он принимал и послов и придворных и знатных иностранцев.

Там лилась кровь и чувствовалось ожесточение древних религиозных войн или, может быть, наступающего неизведанного железного века. Постепенно многим становится ясно, к чему ведет такая беззаветная любовь бабушки. Это инструмент ее политики, ее общения, один из очень многих, но немаловажный. Но все же основная линия «родства» с Россией шла через империю, династию.

• Екатерина Великая: Фотогалерея
• Григорьева Екатерина Ивановна (1940-2003)
• ОСНОВНЫЕ ВЫСТАВКИ ХУДОЖНИКА ЕКАТЕРИНЫ ГРИГОРЬЕВОЙ

Когда он наконец уходил, самая скучная книга казалась ей приятным развлечением. Наиболее емко Екатерина сформулировала мысль об этом в инструкции новому генерал-прокурору князю А. Вяземскому в 1764 году: «Абсолютно надейтеся на Бога и на меня, а я, видя Ваше угодное мне поведение, Вас не выдам».

Это не мешало ему быть образованным, остроумным человеком, выдающимся политиком. Но царица выглядит здесь грузной и тяжеловесной, ее лицо – одутловатым и в целом оно производит скорее отталкивающее впечатление (это лишь в незначительной степени было скорректировано живописцем на другом парадном портрете Екатерины). Обе эти работы не понравились стареющей монархине. Екатерина не могла этого не понимать. Французская идея уединенного в тиши лесов здания, этакого храма размышлений, места дружественного – «без чинов» – общения, обратилась в России в идею роскошного дворца по соседству с царским домом – Зимним.

В истории с оспопрививанием ею двигала совсем не вера в науку, а нечто иное. Незадачливым принцам крови – эмигрантам – она преподала впечатляющий урок: «В деле столь великом необходимо проникнуться глубоко своим предметом, полюбить его страстно, затем вливать в других свое убеждение и, как скоро решено действовать, то действовать последовательно, не останавливаясь, затем показывать как можно больше спокойствия в тревожные минуты и не обнаруживать ни тревоги, ни беспокойства по поводу совершающихся событий». А теперь и тот приставленный к нему для услуги лакей Маслов занемог, аон (то есть Петр. Именно о нем Екатерина сказала сакраментальное: «Я делаю и государству немалую пользу, воспитывая молодых людей».

Да и вообще имеет ли право на существование народ, ничего не смыслящий по-французски. Так, собственно и говорилось в извещении Коллегии иностранных дел посланникам, аккредитованным при русском дворе: «Ее императорское величество по единодушному желанию и усиленным просьбам своих верных подданных и истинных патриотов империи» взошла на престол. Мы же попробуем ее прокомментировать.

В мае 1773 года императрица с обидой говорила дипломату Дюрану, что Орлов в любви так же неразборчив, как в еде: калмычка, финка и самая изящная придворная дама в этом отношении для него безразличны – «такова его бурлацкая натура». С ее политическими суждениями, которых она не скрывала, начинают считаться первейшие вельможи елизаветинского двора, такие как Шуваловы, фельдмаршал С. Апраксин, вице-канцлер М. И. Воронцов, братья Алексей и Кирилл Разумовские, а также канцлер Бестужев. Главное иконографическое отличие между двумя вариантами состоит в пейзажном фоне. Устройте, чтоб он мог видеть все достопримечательное. Но Елизавета молчала.

Не позволила Екатерина привлечь к следствию и брата Мировича, употребив пришедшуюся тут весьма кстати пословицу: «Брат мой, а ум – свой». Народ был уже весело возбужден: кабатчики бесплатно, без единого слова возражения выдавали всем желающим, «прямым сынам Отечества», горячительное. И вот в тот день, 12 октября, она смотрела вместе со всем двором пьесу Мольера. Она хотела выбрать самых-самых красивых, которых надлежало, как бы сказали в нынешний железный век, «этапировать» в северную столицу.

Но прибывшие 3 и 4 июля врачи констатировали улучшение состояния больного. 6 июля Алехан прислал императрице еще два письма. Это не голштинские или ангальт-цербстские герцоги и князья, а Романовы. Вряд ли дети уже научились так подобострастно лгать, да их и не обманешь притворной веселостью – молодая душа постаревшей Фике была им открыта и они хотели, чтобы милая бабушка с голубыми глазами не покидала их шумной компании Но ее ждали в кабинете дела, шли с докладами статс-секретари. «Похоже ли это на Фике из Цербста. » – риторически вопрошает Бильбасов.

Зато после можно было небрежно написать Гримму по поводу смерти Людовика XV в 1774 году: «По-моему, стыдно королю Франции в XVIII столетии умереть от оспы, это варварство». Но мы-то знаем, что даже безгранично богатую страну можно разорить дотла, если не иметь царя в голове. Матушка, Его нет на свете. Впрочем, оба знали цену взаимным откровенностям, шуткам и признаниям, которые становились назавтра достоянием всей читающей Европы.

Екатерина довольно быстро научилась править Россией. Она не пропускала ни одного скверного слуха, распускаемого о ней, как она выражалась, «политическими болтунами» и стремилась тотчас его нейтрализовать – либо через подставных лиц заявлением в европейских газетах, либо собственноручным письмом тем своим адресатам, в доброжелательной болтливости которых она не сомневалась. При этом она любила порассуждать о «философском поведении», правилам которого всю жизнь старалась следовать. Фигура Петра III драматична, ему не повезло с судьбой и – главное – со страной. Наконец, в последние годы жизни Екатерину запечатлели Иоганн Баптист Лампи Старший (1751–1830) и Владимир Боровиковский (1757–1825), хотя у последнего есть и более ранний парадный портрет императрицы.

Теперь о здоровье Петра. Верьте мне: никому так не мила придворная жизнь, как республиканцам». Думаю, что сердце старого солдата не могло не растаять от этой ласки повелительницы. При создании двух самых знаменитых образов императрицы на страницах художественных произведений – в «Капитанской дочке» и «Ночи перед Рождеством» – Пушкин и Гоголь используют даже одинаковые слова: у русской царицы голубые глаза и легкая улыбка, так умевшая покорять все вокруг.

В середине 1790-х годов Павлу пошел уже пятый десяток. «Маленьким хозяйством» императрица кокетливо назвала здесь Российскую империю, которой она управляла – разумеется, лучше всех, – не кончая при этом Сорбонны или Оксфорда. Поначалу расчеты императрицы оправдались – и в своих мемуарах Екатерина много и с горечью пишет о почти полном одиночестве в первые годы замужества.

С первой задачей все было ясно – она оказалась неразрешимой., а он повторил: Да, да. Желание свободы можно также удовлетворить добрыми и мудрыми законами». Данный портретный тип впоследствии был воспроизведен Иваном Аргуновым (1729–1802), учеником Ротари и Алексеем Антроповым (1716–1795) изобразившим Екатерину восседающей на троне, со скипетром и державой, в 1766 году. Капрал, по-видимому, опасаясь пропустить историческое событие, ходил от одного офицера к другому и спрашивал: когда же будем свергать императора.

Екатерина оценила по достоинству милую грамматическую «ошибку», не без лести допущенную принцем де Линем: Catherine le Grand» – «Екатерина Великий», что звучало почти так же, как и «Петр Великий». Принцесса Фике (таково было ее домашнее прозвище) смотрит на зрителя внимательно и в то же время как бы высокомерно. Другой «чернушка» Валериан Зубов убедил ранее столь здравомыслящую императрицу отправить его во главе армии в фантастический и абсолютно бесперспективный поход в Индию и положил бессчетное количество русских солдат при штурмах прикаспийских крепостей. Если раньше императрица вполне снисходительно относилась к критике, то теперь она видит в ней потрясение основ.

– Е. А. ), но он не сознается в этом, чтоб не казаться старым. Но все же нужно признать, что Екатерина проявила мужество. Там императрицу уже ждало все «государство» – Сенат, Синод, высшие чиновники, придворные, чтобы присягнуть на верность своей новой государыне.

Александру предназначался иной удел. Отказывалась она поддерживать русских «землепроходцев» Америки и в ответе на прошение купца Ивана Голикова о предоставлении его компании «пособия» для успешной торговли с «дикими народами» Северной Америки не без остроумия писала: «Пособие монаршее теперь обращено на полуденные (то есть южные. Она сразу же послала указы по направлениям возможного бегства Петра с требованием воспрепятствовать этому всеми силами. Этими же штыками было вскоре подавлено восстание его новых подданных. Читая все это, невольно думаешь: «Жаль, что Вы не сидели на месте Николая Второго. Весной 1758 года Бестужев был лишен должности и сослан в деревню, сочувствовавший заговорщикам фельдмаршал Апраксин умер на допросе в августе 1758 года, Понятовский и Уильямс были высланы за границу, а близкий Понятовскому Иван Елагин – в Казанскую губернию.

При всей их официальности портреты Левицкого (а существует несколько их вариантов и повторений) отличает создание образа мягкой, милостивой, ободряющей окружающих и в то же время уверенной в себе царицы и, кстати, улыбка, которую столь блистательно умел передать этот художник играет тут очень важную роль. Рассказы про разбойников или романы, которые мне были не по вкусу.

Турецкие потери были гигантскими, превосходство русской армии – подавляющим. Свет не мил, прогневили тебя и погубили души навек». «Ему было тогда шестнадцать лет, он был довольно красив до оспы, но очень мал и совсем ребенок он говорил со мною об игрушках и солдатах, которыми был занят с утра до вечера. И тогда, как и сейчас, существовало множество людей, взявших за основу своей жизни банальный, но правильный лозунг «Книга – источник знаний» и прочитавших во много раз больше книг, чем Екатерина. Неизгладимое впечатление на Екатерину произвели «Письма мадам Севинье» – эмоциональные, яркие и остроумные признания образованной французской аристократки XVII века.

Местный палач, который был не только костоломом, но и костоправом или, по-современному говоря, мануальным терапевтом, порекомендовал массировать плечо, натирая его слюной, а также носить корсет, с которым девочка не расставалась несколько лет. Ее вечно молодая, жаждущая любви и тепла душа сыграла с ней скверную шутку. Впечатление от петербургского монумента, а в большей степени от самой личности царицы превосходно выразил замечательный поэт Алексей Апухтин в стихотворении «Недостроенный памятник». И хотя Екатерина не уточняла, кто будет ее основателем, но для многих это был секрет Полишинеля – уж слишком видны были во всем этом амбициозном деле уши светлейшего.

И этим достигают всего. И Екатерина не вышла из него чистой. Утром она объяснила придворным причину своего спокойствия: «Если опасность, то ничем не помогу, а только помешаю, а если нужно думать о спасении, то вы меня, конечно, уведомите».

Как я уже пытался доказать, Иван не был сумасшедшим, психически больным. Но Петр этого не сделал – отчасти потому, что сразу же оказался в изоляции: посылаемые им во все стороны гонцы не возвращались (либо их задерживали сторонники Екатерины, либо они сами перебегали к победительнице), вот таким образом император не мог понять, что все-таки происходит в Петербурге.

Платон Зубов – двадцатидвухлетний шалопай – довольно быстро вошел в фавор к стареющей императрице и та стала писать о нем Потемкину как о своем «ученике-новичке». Немного ранее у меня появилась другая прихоть. Естественно, она понимала уязвимость своей позиции, вот таким образом она часто говорила и писала о себе как о женщине «с душой республиканки», вынужденной быть самодержицей. Дайте ей то, чего она желает, а она даст вам все силы своего государства». Строились фабрики, заводы, верфи, сажались леса.

Вернемся на аудиенцию. Все остальное не так уж важно и благодарность «матушки», «хозяйки» за усердие «бати» в делах не знает границ: «Нет ласки, мой друг, которую бы я не хотела сказать Вам, Вы очаровательны за то, что взяли Бендеры без потери одного человека» (из письма 1789 года). Дела шли своим чередом. Вчера приехала я сюда (в Царское Село. Или писать в защищение, а у двора, кажется, делать нечего.

Она не боялась соперничества и понимала, что свет чужих талантов не затемнит, а лишь усилит блеск ее собственного дарования. Кружок Львова был одним из центров интеллектуальной жизни Петербурга, там Боровиковский подружился с Левицким, Державиным и другими деятелями литературы и искусства, в чьей среде культивировался стиль «частной жизни» и зародился русский сентиментализм. Вот таким образом он и сделал ставку на Екатерину, увидев в ней сильную личность. Тут же полковой поп привел солдат и офицеров к присяге и во главе со своим командиром графом Разумовским измайловцы двинулись вслед за коляской к казармам Семеновского полка, откуда уже бежали обрадованные нежданной встречей с «матушкой» семеновцы.

И потом, он тянулся к ней – как и Екатерина, он был совсем одинок при дворе и за каждым его шагом следили. «Власть без доверенности народа ничего не значит». – Е. А. ) привоз оной книги в Россию».

Прости или прикажи скорее окончить. Она упорно занималась филологическими и историческими изысканиями и пришла к выводам, в правоте которых не сомневалась: скандинавский бог Один – уроженец Дона, славянин скифы – тоже славяне ибо по внешности – красивы, по характеру – честны, человеколюбивы раньше славяне (читай – русские) жили по всей земле и топоним Гватемала – не что иное, как «гать малая» свои хваленые учреждения высокомерные англичане взяли прямо из Древней Руси и т. д. и т. п. Ну если уж она была такого мнения об англичанах, то что говорить об украинцах, поляках и прочих народах. Конец 1780-х в портретной галерее Екатерины представлен ее портретом в дорожном костюме кисти бывшего крепостного, художника Михаила Шибанова (биографические сведения о нем крайне скудны), написанным во время ее знаменитого путешествия в Крым (1787).

Фике училась тогда играть на клавесине у Арайи, регента итальянской капеллы императрицы это значит, вспоминала она, что когда Арайя приходил, «он играл, а я прыгала по комнате вечером крышка моего клавесина становилась нам очень полезной, так как мы клали матрацы на спинки диванов и на эти матрацы крышку клавесина и это служило нам горою, с которой мы катались». Короткая атласная туника напоминает одежду амазонки. С появлением Потемкина Орлов еще долго не уходил в тень, а если его и отпихивали подальше от «матушки», он колобродил где-то поблизости, заставляя Потемкина в досаде грызть ногти. Из каких-то внутренних естественных принципов самоцензуры мне, русскому человеку, помнящему ледяные горы ненависти и взаимных обид, непрерывно нараставших в русско-польских отношениях в течение трех веков, не хочется цитировать постыдные строки, написанные о поляках рукой этой умной, тонкой, здравомыслящей женщины. Стремясь сохранить свое «я», он защищался разными способами: ложью в юности, грубостью в зрелые годы, самоизоляцией в кругу лакеев и своих кавалеров-голштинцев идеализацией своей милой, зеленой Голштинии, безмерной любовью к Фридриху Великому.

По утрам она упорно писала свой «Кодекс Екатерины» И, надо сказать по справедливости, многое ей на этом поприще удалось. Сначала нужно было как можно скорее натурализоваться.

Читала Екатерина много и сначала без разбора. Светлейший поспешно вернулся в Петербург, вытащил императрицу из уединения и срочно подыскал замену «Саше», который, кстати, был с самого начала его креатурой. Всякие другие доказательства Екатерина считала излишними.

Она была в восторге от молодого кавалергарда, прекрасного, как Иосиф. Екатерина его имела. Она просто выводит нас из терпения. Красивый, молодой (двадцати четырех лет от роду), он казался Екатерине идеальным материалом для «педагогики сердца». Мы были пьяны и он тоже.

Петр окончательно отвернулся от жены избегая ее, как чумную. Художник не приукрашивает натуру, но в повороте головы, смелом и внимательном без улыбки взгляде он показал нам личность и характер. ». Возможно, большую роль в этом окончательном и бесповоротном разрыве матери и сына сыграло весьма радостное обстоятельство: 12 декабря 1777 года у молодой четы появился на свет первенец Александр. «Мои солдаты идут на варваров, как на свадьбу», – так примерно она описывала своим приятелям тяжелейшую войну с турками. Комиссия разработала перспективный план реконструкции центра столицы, суть которого состояла в перестройке улиц так, «чтоб все дома, в одной улице состоящие, одной сплошною фасадою и вышиною построены были».

В «Чистосердечной исповеди» Потемкину Екатерина писала об Орлове: «Сей бы век остался, есть ли бы сам не скучал. Еще в 1747 году, когда Петру было девятнадцать лет, прусский посланник Финкельштейн провидчески писал Фридриху II, что русский народ так ненавидит великого князя, что тот рискует лишиться короны, даже если она естественно перейдет к нему после смерти императрицы. В 1776 году Наталья умерла при неудачных родах.

Рискуя обратить книгу в справочник, я все же не могу не помянуть Юрия Матвеевича Фельтена с его изящной Чесменской церковью и всемирно известной решеткой Летнего сада (1773-1784). Ревниво и пристрастно вела Екатерина «счет» и в европейском и в мировом масштабе, размышляя о своих преимуществах перед Марией-Терезией и мечтая затмить роскошную славу Людовика XIV. Для Екатерины это было крайне важно. В итоге топкие берега Глухой речки превратились в изящные изгибы набережных Екатерининского канала, засверкала в пышном кружеве чугунных решеток широкая Фонтанка.

Она не отходила от усопшей ни на день, не отпугивал ее даже сильный запах тления. Екатерина любила наряжаться и примечательно, что, вспоминая в своих мемуарах далекое-далекое прошлое, она с поразительными подробностями описывает фасон и цвет своих «победоносных» платьев, а также нарядов Елизаветы и других дам. Практика затыкания ртов при ней была самая разнообразная.

– Е. А. ), которую в том наставляла великая нужда и потребность». Нет, Петр III не был ни безумцем, ни глупцом, ни злодеем и не пролил ничьей крови. А дальше схема ее действий была вполне традиционна для имперской политики: осенью 1776 года русские войска, преодолев Перекоп, ворвались на полуостров, везя в обозе «правильного» хана Шагин-Гирея, которого Екатерина до поры до времени держала в Полтаве. Это решение надолго определило композиционную традицию екатерининских монументов империи: таков памятник ей в Одессе (1900), таков же – в Екатеринодаре, как назывался современный Краснодар (1907, проект все того же Микешина). Екатерина оказалась способной превратить книжный материал в идеи.

Портрет стал отечественным вариантом английского типа «портрет-прогулка»7. Не говорите ей умных речей – она не будет вас слушать. У Екатерины не было иллюзий на их счет («Лекарство от глупости еще не найдено, рассудок и здравый смысл не то что оспа: привить нельзя»). Иным был ее «новый ученик» Иван Корсаков, появившийся в 1778 году.

Новым «учеником» стал упомянутый выше неверный Мамонов, которому дано было прозвище «Красный кафтан». На полотнах же Пьетро деи Ротари (1707–1762) Екатерина, напротив, чрезвычайно неинтересна: это полная дама, умиротворенно и даже немного отрешенно взирающая на зрителя, хотя округлость лица делает ее образ довольно приятным.

Потом она, конечно, привыкла к той высоте, на которую вознесла ее судьба, но и много лет спустя она говорила Потемкину: «Россия велика сама по себе, а я что ни делаю, подобно капле, падающей в море». Жалки мне эти бедные ученые. Но императрице было не до веселья. Обратимся теперь снова к Екатерине. Нужно снять шляпу перед этой выдающейся женщиной, способной в расцвете всемирной славы на подобные признания. – Из «Записок» Екатерины II. ) Следует еще заметить, что она бы никогда не стала русской императрицей, если бы окривела в детстве от случайного укола ножницами, острие которых проткнуло веко девочки, только чудом не задев глазного яблока.

Теперь читателю понятно, почему царица, встав ни свет ни заря, спешила к письменному столу и трудилась над законами – она была опалена страстной мечтой о бессмертной славе великих законодателей Ликурга, Солона, Юстиниана, Ярослава Мудрого, Петра Великого. Можно не сомневаться, что и позор России она переживала бы как личный позор. Был огорчен болезнью Фике и великий князь, уже сдружившийся с нею. Именно вот таким образом екатерининское время отмечено появлением выдающихся государственных деятелей, полководцев, художников, писателей и музыкантов. Любопытна история, которая случилась в Эрмитажном театре осенью 1779 года. Надо сказать, что у императрицы были непростые отношения с философией и наукой вообще.

Готовясь к этому дню, нужно было, никуда не спеша, сесть за стол, зажечь новую свечу, хорошенько очинить перо, разгладить толстый желтоватый лист бумаги и начать очередное письмо далекому адресату, который, как и ты, ждет с нетерпением почтового дня, чтобы получить привет и новость из неизмеримого далека.

После его смерти стараниями его вдовы в 1924 году поступает в галерею5. Он возвел здание Академии художеств на Неве. Потом наступало затишье и стороны состязались в великодушии: она дарила ему Мраморный дворец у Невы, а он отдаривался огромным алмазом Надир-шаха известным ныне как «Орлов» – ценнейшее сокровище России А затем снова начинались какие-то эпатирующие общество и двор выходки Орлова.

Вот некоторые места из «Наставления»: «Запрещать и не допускать до того, чтобы их высочества учинили вред себе или жизнь имеющему, следовательно, бить или бранить при них не надлежит и их не допускать, чтоб били, щипали и бранили человека или тварь или какой вред или боль причиняли. Первым делом Потемкин начал усиливать свою власть. А как любила Екатерина русский язык. Нечто похожее происходило и с острой проблемой крепостничества.

К этому важнейшему событию ее готовили давно: она учила русский язык, но тщательнее всего зубрила наизусть Символ веры: «Верую в единого Бога – Отца, Вседержителя, Творца небу и земли» 28 июня 1744 года в Успенском соборе Московского Кремля, в присутствии императрицы, двора и высшего духовенства состоялась торжественная церемония. Я не говорила ни слова. Впоследствии Рокотов создал и ее портрет со знаками ордена Святого Георгия. По сути, Львов и предложил «программу» этого полотна. На следующий день я действительно задала матери несколько вопросов и она меня выбранила. Императрица как бы устремлена в будущее, к планам и преобразованиям.

– Просто автор плохо знаком с укладом домашней и придворной жизни мелких немецких князей, при дворах которых говорили на изящном французском языке». Несколько месяцев она находилась в абсолютной изоляции, фактически под домашним арестом, на грани истерики, писала императрице, прося доставить ей «неизреченное благополучие увидеть очи Вашего императорского величества». Романы нам наводят скуку и мы жадно беремся за Альгаротти и его товарищей. На престоле Дакии должна была обосноваться новая династия.

Петру же нужна была не жена, а, как писала в тех же воспоминаниях Екатерина, «поверенная в его ребячествах». Она могла так говорить ибо к этому времени во всю силу засверкал талант Потемкина. Вероятно, узник такого ранга мог рассчитывать на лучшее содержание.

Двадцати четырех часов ей мало. Всякий кричит или молчит сообразно своей выгоде. Они ввели ее в высшее интеллектуальное общество Европы, прославили ее государственные дела, вызвали волну похвал в адрес «самой блестящей звезды Севера» – так назвал ее Вольтер.

Самообладанием, волей и хладнокровием в тяжелые минуты жизни она отличалась всегда. Но, Государыня, свершилась беда. – Е. А. ), не успели мы разнять, а его уже и не стало.

Франция стремительно покатилась к террору и гражданской войне. Посмертная изобразительная слава Екатерины началась лишь в 1860-х. Она была готова к своей революции и только ждала известий от Орловых. Подумайте, ведь вам не в чем упрекнуть себя». А в остальном Екатерина считала науку, философию вполне бесполезными. Ну, о вкусах не спорят – мы же не видели жену самого Бретейля. Все будут желать монархического правления.

Конечно, особых оснований для паники или даже тревоги не было. Унижения и оскорбления от Зубовых были для Павла особенно мучительны.

Дело матери было выдать меня замуж». В этой атмосфере и жила семья будущей Екатерины. Люди опрокидывают, увечат, топчут друг друга и все хотят быть причастными к этой славе. «Пора вставать, все готово, чтобы провозгласить вас. » – таковы были исторические слова, которыми Алексей Орлов рано утром 28 июня приветствовал в Монплезире внезапно разбуженную Екатерину. Туалет солдатский должен быть таков, что встал – и готов». Потом Екатерина подошла к Бретейлю и спросила, видел ли он когда-нибудь травлю зайца.

Нужно было взять под контроль всю страну, нужно было думать о будущем. Книги по истории, от Тацита до «Всеобщей истории Германии» Барра, приучали ее к историческому подходу в жизни и политике. Так, ей совсем не льстило увидеть памятник своей персоне или исторический труд, написанный каким-нибудь придворным историографом-панегиристом.

В своем пренебрежении наукой Екатерина была не одинока – в то время всеобщего увлечения естественным развитием, в стиле Руссо и ему подобных, всякая наука считалась путами человека, «ученье, – глубокомысленно писала царица в 1779 году, – часто заглушает собою прирожденную остроту». Подвинулся, освобождая фавориту место у руля внешней политики и граф Никита Панин. Она всегда принимает с ним тон и осанку императрицы.

13 января 1791 года она писала Гримму, что там неизбежно появится Цезарь и «усмирит вертеп», а 22 апреля, не без остроумия и проницательности, добавляла: «Знаете ли, что будет во Франции, если удастся сделать из нее республику. Я ему сказала, что не могу помешать игре его воображения. Во многом благодаря Потемкину родился на свет так называемый «Греческий проект», согласно которому предстояло изгнать турок с Босфора и восстановить Греческую империю – Византию.

Что делает твой кучер, когда ты сидишь в закрытой карете. «Философы – престранный народ, – писала она Гримму в разгар тесных отношений с Дидро и Вольтером, – они, мне кажется, на свет родятся для того, чтобы объяснить то, что и без них довольно понятно, что людям кажется несомненным как дважды два четыре, они затемняют и заставляют в том сомневаться». Вот примерная смета расходов на Ланского, так и не получившего, по причине ранней смерти, всего, что ему полагалось по его «статусу»: 100 тысяч рублей на гардероб, собрание медалей и книг, помещение во дворце, казенный стол на 20 человек стоимостью в 300 тысяч рублей. 5 августа 1789 года Екатерина сообщает светлейшему нечто интересное: у Платона есть младший брат Валериан, восемнадцати лет, который «здесь на карауле теперь, на место его сущий ребенок, мальчик писанной, он в Конной гвардии поручиком, помоги нам со временем его вывести в люди Я здорова и весела и, как муха, ожила» Надо понимать, что и «младшой» тоже стал императрицыным «учеником».

– Е. А. ). Причин разрыва было несколько. Прекрасная эпитафия.

Правительница представлена не богиней, а простой «казанской помещицей», которой любила казаться в последние годы жизни, созерцательницей, без всякого официоза, торжественности и парадных атрибутов. Договориться с Петром было невозможно. Словом, это Пирр, царь Эпирский. Таким образом, все определено и каждый день походит на вчерашний.

Везде императрица возвышается над зрителями и везде она не одна. Екатерина умела брать от людей то, что они могли дать. Павел тяжело переживал положение, в котором он оказался. И еще один рефрен: «Не опасайся, не забуду тебя», – в том смысле, что врагам его не верит, кредит его надежен и за будущее он может быть спокоен.

Письма Екатерины к Потемкину – интересный памятник эпохи и человеческих отношений. Так писала она Гримму в июле 1791 года. Во-вторых, вчера при дворе зараз три свадьбы.

Нельзя забывать еще одну особенность местности, где «производили сносных императриц»: Екатерина жила в наиболее развитой, протестантской части Германии. Было бы ошибкой думать, что Екатерина привечала его по преимуществу за остроумные выходки. – Е. А. ) их, чтоб попечение имели о принадлежащей им собаке, птице, белке или ином животном и оным доставляли выгоды свои и даже до цветов в горшках, поливая оные Ложь и обман запрещать надлежит как детям самим, так и окружающим их, даже и в шутках не употреблять, но отвращать их от лжи Ложь представлять им как дело бесчестное и влекущее за собою презрение и недоверие всех людей Отделять от воспитания разговоры, рассказы и слухи, умаляющие любовь к добру и добродетели или умножающие пороки Главное достоинство наставления детей состоять должно в любви к ближнему (не делай другому чего не хочешь, чтоб тебе сделано было), в общем благоволении к роду человеческому, в доброжелательности ко всем людям, в ласковом и снисходительном обхождении ко всякому, в добронравии непрерывном, в чистосердечии и благородном сердце, в истреблении горячего сердца, пустого опасения, боязливости, подозрения». Лицо модели написано обобщённо и условно, возраст смягчён.

Вот таким образом она не позволяла сыну заняться настоящим – военным или гражданским – делом. Потом обер-шенк Нарышкин, который был тогда камер-юнкер и его жена.

Казалось бы, ничего особенного – историческая заметка и не более. Один из них нынче называется «законностью».

След от первого – «комплекса недоучки» – отчетливо виден в высказывании о философах – «престранных людях». Но, увы, внук Петра Великого был лишь жалкой тенью своего гениального деда. На экслибрисе, выполненном Анной Остроумовой-Лебедевой (1871–1955) для Сергея Казнакова, Екатерина (угадывается лишь ее силуэт) изображена с одним из своих фаворитов лунной ночью в Камероновой галерее Царскосельского парка. Баженовские Царицынский дворец и знаменитый Пашков дом на Моховой – несомненные шедевры.

Чем это закончилось, читатель помнит. Насколько она успела уже обрусеть, показывает ее поступок с камердинером Шкуриным. От этого признания так и веет сухим рационализмом, весьма необычным в столь юном возрасте. Доблесть не выказывается из толпы, не стремится вперед, не жадничает и не твердит о себе». Ведь для родителей дети тогда не были, как ныне, бесценными сокровищами. Имперская мечта опьяняла царицу.

Обратитесь к ее чувствам и страстям. На это место назначили француза-республиканца Лагарпа.

Выход в открытое море также был перекрыт вооруженным кораблем. Роль была проста: народ, возмущенный правлением Петра III, позвал ее – и она пришла. Для принцессы Фике феи запасли природы больше чем достаточно. Нравиться великому князю. Как только ему стало известно о письме Брюммера, он сразу же написал Иоганне-Елизавете, что предложение женить русского наследника на ее старшей дочери принадлежит именно ему, что он приказал хлопотать об этом в глубочайшем секрете – в том числе и от родителей девушки (. ) и что, преодолев массу трудностей, он достиг цели: приглашение императрицы Елизаветы Петровны наконец получено.

«Противно христианской вере и справедливости делать невольниками людей. Белый человек, житель Севера, должен господствовать над Югом, Востоком и всем миром. Потом 78-летняя графиня Матюшкина, вчера танцевавшая на свадьбах. Природа создала его русским мужиком, таковым он останется до смерти Его интересуют одни пустяки.

Екатерина часто заявляла о своей нетерпимости ко всякой форме насилия. «Le terrible metier» – «Ужасное ремесло мое», – так напишет Екатерина в начале 1763 года своей корреспондентке, госпоже Жоффрен. Огромное значение в судьбе дворянства имела «Грамота на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства» изданная в 1785 году.

Императрица отказалась это сделать: «А если он добрый человек и хороший судья. Через неделю Екатерина отправляет Потемкину курьера с рассказом неизвестно о котором из братьев (думаю, что о Платоне): «Мне очень приятно, мой друг, что вы довольны мною и маленьким новичком это довольно милое дитя: не глуп имеет доброе сердце и, надеюсь, не избалуется. Титулованные германские властители жили много беднее какого-нибудь российского Шереметева или Салтыкова и вот таким образом были вынуждены идти на службу к могущественным государям – французскому, прусскому, русскому (так, русским фельдмаршалом стал владетельный принц Гессен-Гомбургский). 3.

О том, что «льстя ее любви к славе», можно сбить императрицу с толку, писал и граф Сегюр. О том, что его прочили в византийские императоры, уже сказано выше. Победоносный орел покоится на законах и вооруженный перуном страж рачит о целости оных. Часть историков ставит под сомнение достоверность этого письма Орлова. При Екатерине все было по-другому. И таких неисполненных призывов-лозунгов в записках немало.

Но никто сего не думал и как нам задумать поднять руку на Государя. Свежий взгляд Потемкина коснулся и армии.

Действительно, с 30 июня он прихворнул – сказалось нервное потрясение. Но не это главное. Улыбка Екатерины – это нечто большее, чем просто улыбка согласно портретной традиции.

Кроме того, она была одним из самых сильных и успешных монархов Европы своего времени. Пошлите ему календарь». Жизнь меняется, нужно учитывать перемены в нравах и сознании и «не следует оставаться глухим к общему крику народа» И далее высказана мысль, делающая честь изощренности и тонкости ее ума политика: «Парламенты – это великий рычаг, могущий принести огромную пользу, когда умеют направлять его и мудро распорядиться его действиями. В середине 1789 года оказалось, что «Красный кафтан» интересуется не только камеями, но и молоденькой княжной Щербатовой. Для нее это не было трудно.

В отношениях Екатерины и Потемкина много неясного. Его интеллект, воспитание интересы производили тяжелое впечатление на окружающих. К этому времени относится и адресованная Потемкину «Чистосердечная исповедь», которая завершается уверениями в любви и верности. Мы теперь благополучны.

Однако на написанном Торелли портрете в русском платье она кажется абсолютно серьезной (даже без улыбки) и производит скорее не слишком благоприятное впечатление. Императрицею не владело безумие многих правителей – жажда мирового господства. И тот и другой тоже были готовы поддержать Екатерину. Еще один фундаментальный закон – «Грамота на права и выгоды городам Российской империи» был издан в том же 1785 году и предоставил горожанам значительные права самоуправления. Этот француз был автором и Малого Эрмитажа (1764-1767) и Новой Голландии (1770-1779). Не знаю, что теперь начать.

На смену ему в 1777 году приходит Зорич, век которого в любовниках императрицы был тоже недолог. Кто знает князя, тот понимает, что это, с его стороны, только знак доверия».

Повторение просьбы возвратить ему подругу, глубоко ненавистную императрице, разрешить уехать с ней в Голштинию и обеспечить «пропитанием», говорило о том, что наивность Петра, как ни жаль нам его по-человечески, должна все же называться иначе. В ней предписывалось всемерно препятствовать играм и шуткам Петра с лакеями, служителями, «притаскиванию всяких бездельных вещей». Великолепны были и сама красочная процедура открытия заседаний комиссии в освященной традицией Грановитой палате Московского Кремля и многословный «Наказ» Екатерины II депутатам, где часто встречались гордые, высокие и даже крамольные по тем временам политические понятия: «равенство всех граждан», «вольность», «под защитой законов», «права» и т. д. Наконец, работа Комиссии шла в обстановке солидности и серьезности, говоривших о намерении власти и депутатов преобразовать страну. Она не уточняет, где должна быть «настоящая столица», – это дело ее преемников, но, вспоминая тут же недавнюю войну со Швецией, когда возникла реальная угроза захвата противником Петербурга, говорит об опасности расположения столицы на границе империи и необходимости передвинуть ее в направлении общего имперского движения на Юг. Австрийский император Иосиф II, близко знакомый с Екатериной и Потемкиным, как-то сказал: «Он не только полезен ей, но и необходим». Она вскочила со словами: «Эта вещь глупа, скучна. » и поспешно покинула зал. Если императрица пишет: «покойная бабка моя», то не подумайте, что она имеет в виду Альбертину Фредерику Баден-Дурлахскую.

Зазвать автора куда способно и поколотить его 2. Но Екатерина ревниво следила за сыном, она всегда видела в нем соперника, к которому «льнет» народ, традиционно недовольный тем правителем, который в данный момент находится у власти.

Он превратился в настоящего военного и с наслаждением дышал воздухом казармы. В другом письме она отмечала, что Потемкин «чертовски забавен». С первого и до последнего дня царствования слава ее, Екатерины и слава России составляли неразрывное единство. И победы пришли, но не сразу. Матушка. Очень быстро Потемкин стал своеобразным вице-императором Юга империи. Екатерина не сразу решилась на сближение с Потемкиным.

Екатерина воспринимала себя не как просто вдову Петра III, а как члена династии Романовых. Их-то и начал придумывать и осуществлять Потемкин, благо за спиной стояли «матушка»-императрица и Россия, чьи людские и материальные ресурсы никем не были по-настоящему измерены и сосчитаны. В Петергофе их сразу же разлучили, уже навсегда.

Помилуй, хоть для брата (то есть фаворита Григория. Тут же не возьмешь ничего ибо мадам красотка, но ничего не сделаешь, волочась за нею.

Заговор раскрыт. У самой Екатерины в голове бродили смутные геополитические мысли насчет судьбы Российской империи в случае ошеломительных успехов на Юге. Без сомнения, самым знаменитым произведением русской исторической живописи, где образ Екатерины не просто присутствует, а играет одну из главных ролей, является картина Николая Ге (1831–1894) «Екатерина II у гроба императрицы Елизаветы» (1874). «Сынов» становилось все больше и больше – Невский был запружен толпами и коляска Екатерины с трудом продвигалась вперед.

Впервые русские корабли вошли в Эгейское море и блокировали Дарданеллы. Позже она добавила, что «ей приходится управлять людьми, которых нет возможности удовлетворить». Сам же император пребывал в полном благодушии. Портрет Екатерины II поступил в музей в 1927 году из Государственного музейного фонда. Я смеялась тому, что он мне говорил, но в душе согласилась, что он мне довольно нравится.

Исторические документы донесли до нас множество проявлений этого редкостного таланта. Это пожелание Екатерина преобразила в формулу: «1. И вот в 1763 году она просит А. В. Олсуфьева и Н. И. Панина, чтобы ни в коем случае до ее приезда в Ростов не ставили богатую раку над мощами чтимого народом святого Дмитрия Ростовского, чтобы простой народ не подумал, что мощи «спрятались» от императрицы. Это косвенно подтверждало слухи о намерении императрицы завещать престол «мимо» нелюбимого сына прямо внуку, ставшему теперь главой собственной семьи, полноправным мужчиной.

Да и Екатерину невозможно равнять с ее предшественниками, особенно ближайшими. Конечно, не следует все упрощать: ни за какие комплименты Екатерина не отдала бы Англии «все силы своего государства». Все эти знания в скором будущем пригодились ей в качестве источника успешного правления. Нельзя сказать, что Павел бездельничал, но с годами его желания глохли, он все глубже и глубже погружался в пучину мелких и мелочных военно-хозяйственных дел своего гатчинского «удела» (подаренного ему после смерти Григория Орлова), который стал для него отечеством, домом и островом спасения от враждебного мира, которым окружила его мать.

Потемкин этой историей был тоже искренне огорчен, но по другой причине – неверный Мамонов подвел его как патрона, «оставил свое место самым гнусным образом». И сколько желавших одержать эту победу. Готов идти на смерть, но сам не знаю, как эта беда случилась. По-видимому, он отвечал той необходимой героизации, которая была чрезвычайно важна для императрицы при упоминании о «революции» 1762 года. «Пускай один ограничен, – пишет она Гримму в 1794 году, – другой ограничен, но государь от этого не будет глупее».

Она же писала, что ненавидит фонтаны, которые «мучают» воду, делают ее неестественной. Самой острой была проблема Петра III – будущего пожизненного узника и, соответственно, страдальца (пример Ивана Антоновича, который, по народной молве, пострадал за «истинную» православную веру, был у всех на устах). Самой Елизаветы Петровны, к сожалению, в Петербурге не было – двор откочевал в старую столицу. Екатерина не любила Москву с ее, как она писала, утомительным многолюдьем и зловонием. Она бы была самым привлекательным частным человеком». Мы видим ненавистного ей мужа ее глазами. «Признайтесь, – обиженно восклицала Екатерина, – что это неприятно Мне хотят помешать делать добро: я его делала сколько могла и для частных людей и для страны уж не хотят ли затеять здесь такие ужасы, какие мы видим во Франции. » Не будем забывать, что на дворе был июнь 1793 года, во Франции в это время Конвент принял драконовские законы против спекулянтов, Марию-Антуанетту разлучили с сыном и начали поспешно готовить постыдный процесс против нее, обвиняя мать в противоестественной связи со своим ребенком Так что императрицу, дувшую на воду, можно понять – в Париже тоже началось с пьесок и прокламаций.

«Я уважаю ваших ученых, – говорила она французскому посланнику, – но лучше люблю невежд: сама я хочу знать только то, что мне нужно для управления моим маленьким хозяйством». Он любезен и охотник обогащаться сведениями. «Греческий проект», возникший из общей идеи изгнания турок с Босфора, постепенно оброс конкретными геополитическими деталями.

Мы помним, что императрица Елизавета выбрала Фике в жены своему племяннику еще и потому, что у той не было и, как полагала Елизавета, не будет своей «партии» в России. Благодаря ему армия была преобразована так, что могла легко воевать на непривычных русскому человеку жарких пространствах Юга. Все в церкви заплакали от умиления и даже ревнивая мать Екатерины не могла скрыть своего восхищения благородством и грацией будущей жены наследника престола.

Это был голос императрицы, которая, склонившись ко мне, говорила тихо: Зачем грустить. Владычица на алтаре сжигает маки в знак жертвования собственным покоем ради общего блага.

Все эти чувства вполне владели и Екатериной – человеком своего века. Через три недели мучений девочка «выздоровела»: «Когда меня стали одевать, – вспоминала Екатерина, – увидели, что я скорчилась за это время наподобие буквы Z: правое плечо стало выше левого, позвоночник шел зигзагом, а в левом боку образовалась впадина». Неслучайно в 1777 году, думая о будущем новорожденного внука Александра, Екатерина шутливо «шепчет» на ухо его феям: «Природы, милостивые государыни, запасите природы».

Особенно встревожился Павел и его сторонники, когда Екатерина женила шестнадцатилетнего внука на четырнадцатилетней принцессе Луизе Баденской (ставшей в православии Елизаветой Алексеевной). Не отвечать же на письма считалось невозможным, оскорбительным и недостойным человека. Наконец показался Зимний дворец. Его можно назвать «комплексом провинциалки».

Всяк знает, на что может рассчитывать и не тревожится по-пустому». – Е. А. ) выбор сделать кое-какой (речь идет об Александре Васильчикове. Тоска действительно улетучилась, но какова же была душевная травма, нанесенная юноше. Екатерина внимательно следила за событиями во Франции. И тако из сего имеете выбрать». Неслучайно Екатерина зло высмеивала столь характерные для предшествовавшей эпохи символические храмы «невесть какого дьявола, все дурацкие несносные аллегории и при том в громадных размерах, с необычайным усилием произвести что-нибудь бессмысленное».

Александр и Константин воспитывались по особой программе, составленной самой императрицей. Или деньгами унимать писать 3. Они были абсолютно несхожие люди и говорили на разных, непонятных друг другу языках. Представить себе ход мыслей Екатерины, узурпировавшей власть законного императора, внука Петра Великого, он совершенно не может, как не может предусмотреть и возможных внутренних и международных последствий своей эмиграции в Голштинию. Здесь художник представил зрителям не только саму императрицу, но и большое число придворных, видных деятелей культуры и искусства эпохи ее правления (Панина, Разумовского, Дашкову, Бецкого, Сумарокова и многих других).

Благодаря некоторым придворным – особенно вернувшемуся из Польши Сергею Салтыкову, который по части интриг был «настоящий бес» (слова Екатерины) и Льву Нарышкину – она тайком выезжает из дворца, чтобы повидаться с друзьями, которых становится все больше, повеселиться, поговорить о делах. У нее нет своей минуты. Она осуществляла их в едином ключе, с одной генеральной идеей – максимально способствовать развитию и совершенствованию того «регулярного» государства, основы которого заложил еще Петр Великий.

Кичась своей удачей и прелестью своего положения императрица, однако, как-то призналась Бретейлю, что ее жизнь полна тревоги: «у нее кругом идет голова от сознания, что она императрица, тем не менее, она смущена и взволнована».

Императрица почувствовала свое превосходство над ним и легко, без усилий, вводя простака в заблуждение, отвечала на все его «коварные» вопросы о крепостном праве в России, о самодержавии. Он вел себя по-детски капризно, наивно, не понимая ситуации, в которой оказался. Говоря о «просвещенном абсолютизме» или его «человеческом лице», не следует думать, что в эти термины вложены сарказм или ирония.

Это означало, что эмиссары Екатерины поспели в Кронштадт раньше, чем люди Петра. Впрочем, любовь к военному делу, основанному на линейной тактике, требующей муштры, была присуща и Фридриху Великому. И далее – самое главное: «Но по правде, я думаю, что русская корона больше мне нравилась, чем его особа». Здесь отчетливо видна довольно распространенная в прошлом (да и ныне) европоцентристская идея о том, что только европейцы – жители Севера – способны создавать цивилизацию, культуру и их движение на Юг, в края, заселенные скопищами «диких» азиатских, африканских народов, естественно, закономерно и неизбежно. Их медовый месяц пришелся на весну – лето 1775 года и они его провели под Москвой. Знаки ордена Св. Нельзя забывать, что люди тогда жили несопоставимо спокойнее нас.

Этим человеком был прусский король Фридрих II. Признанным старшиной архитектурного цеха был Александр Филиппович Кокоринов. Он назначил ее гофмейстериною. Но не только в этом. Славная революция 28 июня была подготовлена не столько усилиями отважных Орловых, которые в дружеских застольях с гвардейскими офицерами вели пропаганду и агитацию в пользу Екатерины, а также раздавали по ротам деньги на чарку водки за здоровье государыни (чтоб помнили доброту «матушки»), сколько самим Петром III, который своей безумной политикой так восстановил против себя солдат и офицеров, что им были недовольны все и для мятежа нужна была только вспышка. – советовал новому английскому посланнику Потемкин, хорошо знавший свою добрую мать. Принцесса смутилась и хотела уйти, но король удержал ее.

Проект клонился к созданию высшего представительного органа в России. Такое же усердие и работоспособность проявила Екатерина, когда целых четыре года изучала гигантскую «Энциклопедию» П. Бэля – свод разнообразных сведений по истории, философии, религии, филологии, данных в оригинальной, критической трактовке. Поверьте мне, они суть наилучшие». А Иоганна-Елизавета сообщала мужу: «Наша дочь стяжала полное одобрение императрица ласкает, великий князь любит ее».

Из писем 1780-х годов видно, что Потемкина и Екатерину теперь связывают дела поважнее и посерьезнее «амура» – ведь они оба, напрягая силы, тянут в гору неподъемный воз государственных дел и он, Потемкин, – коренник в этой упряжке, без него воз встанет. Вполоборота она повернулась к нам, оглядываясь на сопровождающего ее фаворита. Умерла бы она скорее. » Здесь было другое.

В том же году был подписан Кючук-Кайнарджийский мирный договор. Он заспорил за столом с князем Федором (Барятинским. Они чем-то неуловимо похожи на письма Пушкина к «женке», которая «свой брат»: тот же грубоватый, шутливый стиль свободного «дружеского письма», в котором видно совершенное доверие к адресату, нет эпистолярных красивостей, «нежностей», зато много деловых просьб, поручений и наставлений.

Очень милы портреты работы Георга Кристофа Гроота (1716–1749), представлявшего Екатерину в разной обстановке, в частности на охоте. Из ее писем видно, что под «философским поведением» императрица понимала стоицизм, равнодушие к опасности искусство скрывать свои чувства, не дать «действовать страстям», пренебрежение к излишнему комфорту, авторитетам и своему здоровью – одним словом идеал Диогена. Огромные кипы занимают три полки». Спектакль прервали.

Вскоре Иоганна Елизавета «рапортовала» супругу о том, что их дочь ясным и твердым голосом и с хорошим русским произношением, удивившим всех присутствующих, прочла Символ веры, не пропустив ни одного слова. К чему ведут эти мрачные мысли. А 14 июля того же года Екатерина писала Гримму, что «весьма скучного гражданина» Александра Васильчикова «заменил величайший, забавнейший и приятнейший чудак, какого только можно встретить в нынешнем железном веке». Вот некоторые из них: «Воля моя, раз выраженная, остается неизменною. Императрица очень любила природу, деревню. Под сенью дружеских штыков он в 1777 году взгромоздился на престол. Дело было, конечно, не в трудности пути или слабости здоровья Учителя, о котором так трогательно заботилась Екатерина, а в ее нежелании воочию знакомиться с человеком, который славился дьявольской проницательностью и, казалось, все видел насквозь и на два аршина под землей.

А в инструкции П. А. Румянцеву об управлении Украиной уточнялось, что таким «легчайшим способом» будет вначале ограничение свободы перемещения крестьян, а потом и распространение на них крепостничества, что и было впоследствии успешно сделано. Каноническим можно назвать портрет императрицы в профиль, созданный Федором Рокотовым (1735 (. ) –1808) вскоре после ее коронации, в 1763 году: именно этот ее образ является одним из наиболее известных. 2. И хотя императрица поддерживала французскую эмиграцию, принцев крови морально и материально (правда, взаимообразно), она почти не скрывала своего убеждения, что именно развратный Версаль виноват в том, что ящик Пандоры был открыт (как и Петр III сам был виновником своей гибели). «Восторг императрицы» – так записал первое впечатление Елизаветы от встречи с принцессой Софьей учитель великого князя Петра Федоровича Якоб Штелин.

Следом он шлет другую записку: «Я еще прошу меня, которой Вашей волею исполнал во всем, отпустить в чужие краи с теми, которыя я Вашему Величеству прежде просил и надеюсь на Ваше великодушие, что Вы меня не оставите без пропитания». Глаза у нее голубые и живость их смягчена томностью взора, в котором много чувствительности, но нет вялости. Она первая начала переводить на русский «Илиаду». Переписка с философами многое дала Екатерине.

По замыслу Потемкина центром нового края должна была стать роскошная, не уступающая Петербургу столица – Екатеринослав на Днепре (ныне Днепропетровск) с огромным – выше ватиканского Святого Петра – собором, театром, университетом, музеями, биржей, оранжереями, садами и парками. В таком вполне современном популистском поведении Екатерины был свой смысл и резон. Вторая невеста для Павла была найдена тоже Екатериной и там же – в Германии. Если Григорий беспечно прожигал годы, лишь эпизодически имитируя некую деятельность, за что получил от Екатерины меткое прозвище «кипучий лентяй», то сама императрица за эти же годы стала, благодаря своим способностям, трудолюбию, терпению, умению учиться, крупным государственным деятелем европейского масштаба, разгоралась ее слава как просвещенной государыни искушенного и тонкого политика.

Английский посланник Кейт, глядя на Петра III, не выдержал и как-то сказал графине Брюс: «Послушайте, да ведь ваш император совсем сумасшедший не будучи безумным, нельзя поступать так, как он поступает». Немудрено, что крепостное право, с его системой отношений помещика-«отца» и крепостных – его «детей», воспринималось как начало, сдерживающее дикие страсти черни.

С улыбкой она вошла и в русскую классическую литературу. Наиболее ярко, может быть, даже слишком художественно, описал нам Потемкина принц де Линь, видевший его под осажденным Очаковом: «Я вижу здесь предводителя армии, который кажется ленив, но в беспрестанной работе, которому колени служат письменным столом, а пальцы гребнем он все лежит, но не спит ни днем, ни ночью Он тревожится перед опасностью и беззаботен, когда она наступает, он скучает во время увеселений, несчастлив от избытка счастья, пресыщен всем, скоро разочаровывается, мрачен и непостоянен, это важный философ, это ловкий министр, это десятилетнее дитя Одной рукою он манит к себе женщин, которые ему нравятся, другою творит крестное знамение». На одну из них – измену – указывает Екатерина в «Исповеди». Окружающие тщетно уговаривали князя Григория отступиться от «матушки»: показное его смирение, готовность подчиниться судьбе вдруг сменялись кутежами и дебошами, приступы глубокого сплина – бурными скандалами, причем императрица опасалась за себя – столь бешеным и непредсказуемым становилось подчас поведение отставного фаворита.

Вполне преуспевающий таможенный начальник, но посредственный писатель Александр Радищев попадает, как часто это бывает в России, под очередную «кампанию по борьбе с (против)» и отправляется в Сибирь. Ее вера в силу разума, просвещения была огромна. «Бедная великая княгиня в отчаянии», «дела великой княгини плохи» – вот рефрен донесений иностранных дипломатов о Екатерине после падения Бестужева. Другого мнения о Екатерине был английский дипломат граф Джон Бекинхэм. Необычайно талантливы были и другие архитекторы Екатерины: Антонио Ринальди с его Китайским дворцом и Катальной горкой в Ораниенбауме, а также дворцом в Гатчине и Мраморным дворцом в Петербурге, Иван Старов с его Таврическим дворцом (1783-1789) и Троицким собором Александро-Невской лавры, Николай Львов – создатель здания Главного почтамта. Кроме того, мы строим и садим, мы благотворительны, веселонравны, честны и мягкосердечны». Судьба Александра стала и судьбой родившегося 27 апреля 1779 года Константина.

Самой Австрии также было невыгодно иметь соседом Россию и ее сателлитов. Из тех же намерений она исходила и в социальной политике. Екатерина искала покоя, так как решила окончательно и бесповоротно: вместе не быть.

Вот каковы мои современники. Екатерина вспоминала, что, очнувшись, она увидела себя в объятиях императрицы. Пропадаем, надо действовать. » Григорий Орлов из дела был выключен – он спаивал своего соглядатая Перфильева, вот таким образом «штаб революции» составили его младшие братья: Алексей по кличке Алехан и Федор. Но получилось иначе. В этом действительно можно убедиться, разглядывая камеи екатерининской коллекции в Эрмитаже.

При этом милом послании Екатерина отправила фельдмаршалу изящную табакерку со своим портретом и с «просьбой ее носить ибо я ее к вам посылаю на память от доброго сердца». Таким смелым приемом Фридрих решил присвоить плоды чужого династического труда. Невестка оказалась недостойна того выбора, который ей уготовила Екатерина.

«Желаю ввести, чтобы из лести высказывали мне правду». Намерения Екатерины очень не понравились Потемкину, считавшему, что «мать заблажила», забыв о деле. Поначалу она пыталась образумить его лаской: «Господин Сиверс. Далее он рассказывал о горячем споре, который тут же на приеме вел с императрицей бывший «пьянее вина» А. П. Бестужев-Рюмин, возвращенный ею из ссылки.

И тут Петр сник и прекратил всякие попытки бороться. Конечно, Екатерина говорит не всю правду – ее путь к власти был непростым и долгим, но, несомненно, она всегда учитывала общественное мнение и умело его использовала. В долгой истории русско-турецких войн еще не было столь блестящего для России мира. Вырваться из пьяных объятий «героев революции 28 июня» было непросто – императрица и «герои» были теперь тесно связаны общей судьбой, к тому же гвардейцы впервые после 1741 года снова почувствовали свою силу, право возводить и свергать царей.

Она живет при дворе и пользуется чрезвычайным почетом. При этом она не была завзятой монархисткой. На фоне заметен торговый флот – вестник процветания государства.

Я думаю, что им есть о чем поговорить там: собеседники достойны друг друга. Нельзя сказать, что Петр был абсолютно равнодушен к супруге. Шел июнь, двор переехал за город. Екатерина была безусловной противницей крепостничества, но опять же – только в душе. Суетная погоня за славой была в ее крови с молодости, с тех времен, когда она воскликнула: «Царствовать или умереть. » В переписке с заграничными адресатами она безмерно хвастлива.

Всеми делами теперь заправлял Платон Зубов. В апреле этого года Екатерина «отпраздновала» за рабочим столом болезненное для каждой женщины пятидесятилетие. Чуть позже она скажет Сегюру: «В глазах самых строгих к себе государей политика редко подчиняется нравственным законам, польза руководит их действиями».

Не предлагайте ей ни сокровищ, ни флота Англии, она этого вовсе не желает. Это больше всего огорчало великую княгиню, такую общительную и открытую. Наиболее полно эти принципы она выразила в записке о восстановлении монархии во Франции.

В 1774 году ревностный генерал-поручик был отозван в Петербург. Она скончалась в страшных муках, оставив безутешным своего молодого мужа. Все, что шло от нее, он с трудом терпел, тихо ненавидел и отчаянно боялся. Граф Сегюр вспоминал, что сначала толпа валилась царице в ноги, но потом окружала ее, крестьяне называли ее «матушкой», радушно говорили с нею, чувство страха в них исчезало, а крестьянки лезли целоваться так, что ей приходилось отмываться от белил и румян, которыми злоупотребляли сельские модницы.

Основное внимание она уделяла не детям (как вспоминала Екатерина, мать совсем не любила нежностей), а светским развлечениям. С годами она все с меньшим и меньшим юмором относилась к собственной особе, покровительствуя всякому, как она называла, «екатеринофильству» и стала падка на лесть, даже самую пошлую и грубую.

Спору нет – это был более чем оригинальный человек. Этому признанию лучше не верить – легкость императрицы в подборе нужных людей кажущаяся. Он, «красивейший мужчина Севера», превратился в ребенка, пускающего слюни. Это была одна из важнейших реформ XVIII века. Впрочем, предоставим слово самой Екатерине, которая написала (вероятно, в 1774 году) «Чистосердечную исповедь» для Потемкина.

«Этот молодой человек, – пишет Екатерина Гримму в июне 1782 года, – при всем уме своем и уменьи держать себя, легко приходит в восторг при том же душа у него горячая». Екатерина писала Вольтеру осенью 1772 года, что мечтает только о взаимном покое. Десятки тысяч крестьян сгонялись на сооружение крепостей, каналов, набережных. У них камердинеров нет.

Именно такие чувства испытывала сама Екатерина. Для обоих это была игра и никто из партнеров в ней не проигрывал. Вот он, к радости императрицы, «прыгает козой», получив послание обожаемого Екатериной Бюффона, вот он срочно пополняет свое образование, чтобы быть в курсе ее увлечений. Сначала я думала, что привыкну, но что далее, то хуже Потом приехал некто богатырь» Это уже Потемкин, которому и была предназначена «Чистосердечная исповедь».

В полумраке парка видна пристань со сфинксами, в озере плавают лебеди. Она походит во всех отношениях на трактирную служанку самой низкой пробы». Это была эпоха столетия ее царствования. Впечатления же от концепций самого Дидро у нее были самые неблагоприятные. Когда Екатерина писала эту программу, перед ее глазами стоял Павел – болезненный, слабый мальчик испорченный скверным, «бабьим» воспитанием в душных апартаментах Елизаветы Петровны, ставший безвольным, нервным, завистливым, никудышным человеком.

Вы мне скажете: Как же теперь быть. И однако дела шли и шли большим ходом.

В «Чистосердечной исповеди» она писала: «мы письмецом сюда призвали его, однако же с таким внутренним намерением, чтоб не вовсе слепо по приезде его поступать, но разобрать, есть ли в нем склонность та, которой я желаю».

Этот портрет интересен своим камерным, «домашним» характером и императрица смотрит на нем как-то грустно и даже несколько удивленно. Это был Дени Дидро.

По мнению издателя «Русского архива» П. И. Бартенева, они негласно обвенчались в Петербурге или осенью 1774 или в январе 1775 года. Все кричали «ура. », отовсюду бежал народ: это был не переворот, а триумфальное шествие, демонстрация победителей. «Необходимо, чтобы были обязаны вам, а не вашим любимцам». Этим и объясняется столь строгий режим и постоянное наблюдение за Екатериной. Поручик Измайлов прогнал любознательного подчиненного, но все же, для собственной безопасности, доложил о происшедшем своему ротному, тот – выше по начальству выяснилось, что накануне капрал об этом же спрашивал капитана Пассека и тот тоже выгнал любопытного, но, в отличие от служаки Измайлова, командиру не донес.

Завоевание Босфора было пределом ее мечтаний, причем и здесь она понимала трудности осуществления своего «Греческого проекта».

Во всем она хотела перещеголять Францию, Париж, Версаль. У Петра I-го были такие люди, которые и грамоте не знали, а все-таки дело шло вперед. Сами не помним, что делали, но все до единого виноваты, достойны казни. Она таковою для Петра и стала, но не более того. Эта война была непопулярна, как и прусского покроя мундиры, в которые переодели армию. О гуманности императрицы ходили легенды. Она умело подбирала себе помощников из людей ярких и талантливых.

Вся компания, в том числе и невеста наследника, укладывалась спать на полу и девицы до утра вели шумную дискуссию о различиях полов. Достичь этого они могли только новым преступлением – убийством бывшего императора.

Противоречие сие неразрешимо. Можно вспомнить и смешную историю с победителем шведов адмиралом Чичаговым. Выходец из смоленских дворян, Потемкин родился в 1739 году (следовательно, был моложе Екатерины на десять лет), рано покинул отчий дом, некоторое время учился в Московском университете, но потом бросил храм наук и пошел служить Марсу в Конную гвардию и в числе других отличился в дни екатерининской революции. Она никогда не путала законопослушный и ответственный народ с толпой, разнузданной чернью и считала, что, пройдя неизбежный этап самоистребления, господства «духа разнузданности», Франция вернется к идее монархии.

Героиня пьесы произнесла фразу: «Что женщина в тридцать лет может быть влюбленною, пусть. «Портрет по самому своему стилю, по своему внутреннему содержанию был близок художественному сознанию людей 1820-х годов, когда и в литературе и в живописи ясно определилось реалистическое направление»11. Но что делать.

Екатерина была сама талантлива, трудолюбива и прекрасно осознавала свои достоинства. Стало быть, неурожая на людей не бывает их всегда многое множество». Автором их был Потемкин. Она была окончена в 1827 году (через год после смерти заказчика).

Именно в личной доверительной беседе Екатерина познавала и покоряла людей. Я же узнала (об измене. Повинную тебе принес и разыскивать нечего.

Конечно, людей заставляли за провинность выпивать не чудовищный кубок «Большого орла», а лишь стакан воды или читать целую главу «Телемахиды» Тредиаковского – наказание страшное, но для здоровья не смертельное. Когда сомневаешься в истине, то лучше ничего не делать, чем делать дурно». Она, что называется, себе на уме – качество, угадываемое позднее и другими живописцами. «Учреждение о губерниях» 1775 года, легшее в основу нового устройства, стало плодом долгих трудов Екатерины, о чем она радостно известила Гримма.

Погибли мы, когда ты не милуешь. Другое дело, что далеко не всем она шла.

И тем не менее этот, казалось бы, обведенный вокруг пальца философ весьма критично отозвался о ее знаменитом «Наказе», чем, конечно, очень огорчил Екатерину. На картине известного исторического живописца Валерия Якоби (1833–1902) показана церемония инаугурации Академии художеств в 1765 году. Он светит, как солнце и вокруг себя разливает сияние. «Великие дела всегда совершаются средствами не особенно большими».

Именно это приятное впечатление послужило Пушкину основой для создания известного эпизода повести «Капитанская дочка» (поэт был знаком с портретом по гравюре Николая Уткина, очень популярной в его время). По своей природе Екатерина была человеком риска. Правда, долго не было главного исполнителя. Что вы делаете. Другая же часть стала бы территориальной основой создания двух новых государств – собственно Византии со столицей в Константинополе, на троне которого будет сидеть Константин III (Константином I Великим был основатель Византийской империи, а Константином II Палеологом – последний византийский император, погибший при взятии Константинополя османами в 1453 году) и Дакии, которая должна была возникнуть на территории северочерноморских владений Турции (Молдавии, Валахии и Бессарабии).

То ли дело Петербург – «эта чопорница, моя столица. » И специальной Комиссии о каменном строении А. В. Квасова была дана полная воля и неограниченные средства. Чиновник, облеченный доверием императрицы, мог рассчитывать на ее полную поддержку. Но она отнюдь не была «синим чулком», книжным червем. Более неестественное изображение и представить себе сложно.

(Звание академика он получил годом позже за портрет великого князя Константина Павловича). Всякое положение, всякое движение Пирра изящно и благородно. Дебют Екатерины-заговорщицы оказался крайне неудачным: Елизавета поправилась, сговор Бестужева и Екатерины был раскрыт и хотя следователям ничего не удалось раскопать о проектах старого канцлера и молодой предприимчивой дамы (Бестужев, к счастью для себя самого и Екатерины, успел уничтожить их переписку), дела обоих пошли как никогда плохо. Конечно, подобные идеи прямо вытекали из концепции «полицейского» государства, основанного еще Петром I. Но эта перестройка, благодаря гению мастеров, не превратила город в скучный плац среди рядов казарм.

Посреди этой площади был воздвигнут помост из бревен с несколькими ступенями. Все эти цифры нужно сложить и умножить минимум на семь – по приблизительному числу «учеников» Екатерины. – Это единственное средство добиться у нее чего бы то ни было.

Вот какая я старуха. Екатерина поселилась в Петергофе, а Петр жил в своем любимом Ораниенбауме. Свыше 570 нарядно – подчас весьма экзотично – одетых людей, приехавших в Москву со всех необъятных концов страны, представляли собой яркое зрелище: ведь со времен Земских соборов XVII века в столице не собиралась вся «Земля», Россия.

Конечно, политика – дело непростое и довольно грязное. А перспективы. И она очень всем понравилась. Что в этом толку. В другом письме Гримму она прямо говорит: «Я всегда чувствую большую склонность быть под руководством людей, знающих дело лучше моего, лишь бы только они не заставляли меня подозревать с их стороны притязательность и желание обладать мною».

Но нет. Нравиться императрице. Его автор Михаил Микешин (1835–1896) уже один раз изобразил великую императрицу – на памятнике Тысячелетию России в Новгороде: там она, возлагающая лавровый венок на голову склонившегося перед ней Григория Потемкина, представлена среди многих выдающихся деятелей русской истории. Такие женщины больше всего боятся оскорбления или даже пренебрежения к себе.

В ответ на предупреждения Фридриха II о честолюбивых намерениях Екатерины и заговоре в гвардии он писал: «Что касается Ваших забот о моей личной безопасности, то прошу Вас об этом не беспокоиться, солдаты зовут меня отцом, по их словам, они предпочитают повиноваться мужчине, а не женщине я гуляю один, пешком по улицам Петербурга ежели бы кто злоумышлял против меня, то давно исполнил бы свое намерение, но я делаю всем добро и уповаю во всем только на Бога, под его защитою мне нечего бояться». В резолюции на донесение А. Р. Воронцова по этому поводу Екатерина указывает четыре способа «работы с автором»: «1. – Е. А. ). Она не требовала от людей невозможного и не раз повторяла свою любимую пословицу: «Станем жить и дадим жить другим». Все родственники получили повышения и награды, чин же генерал-аншефа или генерал-фельдмаршала с соответствующим содержанием был, почитай, у «Саши» в кармане.

Эта «вечерняя» Екатерина Серебряного века завершает галерею ее художественных образов, созданных в старой России. Она сразу же отказалась от попыток провести в стране малейшие политические реформы. Екатерина обладала способностью нравиться людям, увлекать их, сманивать на свою сторону, превращать прежде враждебных, равнодушных или нейтральных в своих верных слуг, надежных сторонников, добрых друзей.

Она не отличается умом, а что касается наружности, то она ниже всякой критики. Наконец, умение приспособиться, гибкость были с детства присущи Фике. Есть семьи, где я знаю уже пятое и шестое поколение. Но все было тщетно.

За картину художник получил лишь звание «назначенного» в академики, а не академика, как надеялись члены державинско-львовского кружка. Что же случилось с Екатериной.

Может быть, тогда в России не произошло бы трагедии 1917 года». Она писала в мемуарах, что поставила себе за правило нравиться людям, с какими ей приходилось жить и прилежно усваивала их образ действий их манеру: «Я хотела быть русской, чтобы русские меня любили». Мечтой всех было попасть на самый интимный – малый.

Никто особенно не печалился, если ребенок (тем более девочка) – как правило, один из многих в семье, – тяжко болел или умирал: «Бог дал – Бог взял». Склонность эта у Потемкина оказалась и он быстро пошел в гору. Сохранилась и записка Екатерины к Олсуфьеву за апрель 1763 года: «Алексей Васильевич. Характеризуя его, Екатерина писала: «Только сила закона имеет власть неограниченную, а человек, который хочет царствовать самовластно, становится невольником». Но одно из них несомненно – Ланской оказался первоклассным приспособленцем и, как истинный альфонс, зная, «что старухе нужно», стремился под нее подделаться.

Но Потемкину было тесно даже на просторах Новороссии. Эта слава иной раз производится одним словом или одною буквою, прибавленною или опущенною.

Для чего. История Павла, которого бабушка Елизавета Петровна некогда также отобрала у Екатерины и Петра Федоровича, повторилась. В этом можно усомниться.

Измены считались нормой, а любовь в супружеской паре встречалась крайне редко: как с возмущением восклицала героиня одной из комедий А. Сумарокова, она «не какая-то посадская баба», чтобы мужа своего любить. Сегюр с удивлением отмечал, что терпимая, умная и уравновешенная Екатерина в таких случаях разительно менялась, она с жаром передавала ложные слухи, распускаемые по Европе о ее честолюбии, читала эпиграммы, на нее направленные и забавные толки об упадке финансов России и расстройстве здоровья императрицы. Екатерина оказалась явно проворнее своего супруга.

И далее Алехан поясняет, в чем опасность выздоровления бывшего императора: «Первая опасность – для того, что он все вздор говорит и нам это нисколько не весело. Во дворце дяди десятилетняя Фике и познакомилась с одиннадцатилетним Петером. Там, на юге, для империи открывались безграничные возможности, там было ее будущее. Старший – герцог Фридрих II – погиб на войне в 1702 году. Но дело было не только в инфантильности великого князя. Мало набожный в своих приемах, он не сумел приобрести доверия духовенства». В жизнь мою я не приписывала славы делам, о которых было много крику.

Ответствую: Как сможем. Конечно, много правды в словах императрицы – до сих пор таких ученых попадается немало, но во все века наука была жива именно теми, кто не боялся сомневаться и ставил под жестокую проверку фактами общепринятые истины.

Потемкин шутом не был и такая роль при дворе ему не нравилась. Автором одного из первых был француз Луи Каравак (1684–1754), получивший известность как придворный портретист еще при Петре I. За долгие годы в России он перерисовал практически всех членов императорской фамилии, не стала исключением и юная Екатерина Алексеевна, которую художник изобразил в излюбленной манере – словно окутанной легкой дымкой.

С тех пор русское дворянство молилось на «матушку-царицу». Это не то. Наконец, та же Анна Розина де Гаск написала семейный портрет Петра и Екатерины с мальчиком-пажом (в этой манере был исполнен и их парный портрет Гроотом): здесь статичность образов наследника российского престола и его супруги придает картине выхолощенный характер. Крымское же ханство признавалось независимым от Османской империи (читай – зависимым от России). Фике-Екатерина держалась молодцом.

Более того, она даже знала, как получить билет в бессмертие. Сначала это записочки возлюбленному, которого она в шутку называет «гяур, казак, москов» потом, с годами их отношения меняются и письма императрицы становятся посланиями рачительной хозяйки к своему доброму хозяину, «бате», «батиньке», «папе». А на рисунке Валентина Серова (1865–1911), созданном для знаменитого издания Николая Кутепова по истории царской и императорской охоты, мы видим императрицу выезжающей вечером на соколиную охоту. Больше того, в 1791 году, на склоне лет она писала: «Я никогда не думала, что имею ум, способный создавать и часто встречала людей, в которых находила без зависти гораздо более ума, нежели в себе». «Комплекс провинциалки» отражается в кокетливой шутке, обращенной к Сегюру во время путешествия на Юг: «Парижские красавицы, модники и ученые теперь глубоко сожалеют о вас, что вы принуждены путешествовать по стране медведей, между варварами с какой-то скучной царицей».

В начале же пути ей было страшно. Он мог уплыть на яхте и в Финляндию и в Швецию. Не прошло двух лет, как самая жаркая хвала моему уму и сердцу послышалась со всех сторон и разлилась по всей России.

Эти записки можно смело назвать политическими мечтаниями человека, начитавшегося прекрасных книг, далекого от реальной политики, но исполненного глубочайшего желания творить на троне добро и одно только добро, уничтожить в России деспотизм, освободить крепостных от неволи и т. д. «Liberte, ame de tout, sans vous tout est mort. » – «Свобода, ты душа всего, без тебя все мертво. » – так начинается одна из заметок. – восклицал король. Именно в этом и заключалась опасность для Екатерины.

Кроме того, великий князь был неправдоподобно неопытен в интимной сфере. В 1766 году императрица послала секретный указ генерал-губернатору Москвы, в котором сообщала, что «некто именем князь Александр Васильевич Хованской не пропускает случай, чтоб все мои учреждения и всех моих поступков не толковать злодейской дерзостию и дать им вид совсем моим намерениям противный». На ее голове вместо императорской короны – лавровый венец. Любопытно, что в приведенной цитате виден еще один, весьма забавный комплекс императрицы. Когда он попросил включить его в Государственный совет, последовал отказ под тем предлогом, что мнения, высказанные в Госсовете, могут не согласовываться с мнением императрицы и участие цесаревича тем самым создаст ненужные юридические проблемы. Они приносили плохие вести из Франции.

Были принципы правления, которые императрица считала важнейшими в государстве. Это дело известное. Он воспользовался моим молчанием, чтобы убедить меня, что он страстно любит и просил меня позволить ему надеяться, что я, по крайней мере, к нему не равнодушна. Приводя слова Алексея Орлова: «Вы увидите, какого человека она из него сделает», Екатерина дополняет: «В течение зимы он начал поглощать поэтов и поэмы, на другую зиму – многих историков. Но теперь было другое: трогательная юная парочка ей очень нравилась. Барон Гримм рассказывал: «Императрица обладала редким талантом, которого я ни в ком не находил в такой степени: она всегда верно схватывала мысль своего собеседника, следовательно, никогда не придиралась к неточному или смелому выражению и, конечно, никогда не оскорблялась таковым Нужно было видеть в такие минуты эту чудную голову, это соединение гения и грации, чтобы составить понятие, какие блестящие мысли толпились и сталкивались, так сказать, устремлялись одна вслед за другою, как чистые струи водопада».

На проекте о завоевательном походе в Индию она начертала нечто подобное: «У России довольно земель и произведений, чтобы не иметь никакой нужды отправляться для завоеваний в Индию». Или уничтожить 4. Это не означало, что русская самодержица примирилась с тем, что там делалось. Портрет кисти Боровиковского (известен в двух вариантах) показывает императрицу в сугубо «домашних» условиях – на обычной прогулке в Царскосельском парке, но при этом и он не лишен аллегоричности (фоном на одном из вариантов является Чесменская колонна, на втором – Кагульский обелиск). Ему была дана полная воля, которой он и воспользовался. Как я уже писал, беседовать с царицей было легко и приятно.

Между родителями и детьми не было близости. Наградив ученого по достоинству, Екатерина со смехом выпроводила его восвояси. Иосиф это выразил просто: «Для Вены, во всяком случае, безопаснее иметь соседей в чалмах, нежели в шляпах».

Менялись и люди вокруг Екатерины. Ранее находился в собрании князей Барятинских (имение Марьино Курской губернии). – Е. А. ) здорова. В декабре того же года она просила Гримма достать для Ланского работу художника Греза и обещала, что тот будет опять «прыгать, как коза и цвет лица его, всегда прекрасный, оживится еще больше, а из глаз и без того подобных двум факелам, посыплются искры».

В цитированном выше письме о мнимом неурожае на людей она раскрывает суть того, что считает важнейшим в работе с «кадрами»: «Нужно только их заставить делать, что нужно и, как скоро есть такой двигатель, все пойдет прекрасно. На его утвердительный ответ она заметила: «Вы должны признать, что нечто подобное происходит со мною, так как меня всюду преследуют и загоняют, несмотря на все мое старание избежать разговоров, которые не всегда имеют в основе здравый смысл и честность убеждений». «Хочу повиновения законам, но не рабов хочу общей цели – сделать счастливыми, но вовсе не своенравия, не чудачества, не жесткости, которые не совместны с нею». Они все рождаются свободными». Это ожесточение было непривычно для славного XVIII века, современники которого почти не употребляли так нам знакомое беспощадное, уничтожительное слово «враг», а пользовались лишь некровожадным словом «неприятель», как бы обратным «приятелю».

Скорее всего Петр не знал русскую пословицу: «На Бога надейся, а сам не плошай». Задрожали и масоны, чьи занятия рационалистка-императрица всегда презирала и над «таинствами» которых беспощадно глумилась. Фике в интригах матери не участвовала. Улыбка облагораживала, делала образ привлекательнее. Тонкие сжатые губы усиливают это впечатление. Может быть, видя своего мужа-императора среди оркестрантов, она, вспомнив последние слова римского императора Нерона, подумала: «Какой музыкант пропадает. » После спектакля Екатерина вернулась в Петергоф.

Но не будем забывать, что рассказанное выше основано на мемуарах самой Екатерины. Елизавета не хотела, чтобы при ее дворе возникла какая-то особая «партия» наследника престола и его жены, поддерживаемая кланом заграничных коронованных родственников. О своем одиночестве она писала много лет спустя и принцу де Линю: «Мы, правители, пренесносные особы в обществе, когда я вхожу в комнату» и далее по тексту письма госпоже Жоффрен, написанному за двадцать лет до письма де Линю. Сам же Григорий Александрович не уступал Екатерине и открыто возил с собой небольшой гарем из смазливых девиц и чужих жен, без боязни писавших своему «милюшечке Гришатке» призывные записочки. То ли дело Царское Село с его парком, тихими водами прудов, шелестом деревьев: «Вы не можете себе представить, как хорошо в Царском Селе в хорошую теплую погоду».

Он был необычайно учтив и любезен и весь вечер говорил только с Фике. Мать же, Иоганна-Елизавета, в четырнадцать лет выданная замуж за сорокадвухлетнего Христиана Августа, была особой легкомысленной, увлеченной интригами и «рассеянной жизнью». Мечты юноши подогревал граф Никита Панин, с которым Павел горячо обсуждал свои проекты.

Царствование Екатерины – не только время возведения парадных ансамблей. Недоносительство – преступление в России серьезное, Пассека арестовали и посадили в холодную на полковом дворе. Но все же самым ярким явлением екатерининской эпохи стал Эрмитаж. «Польстите ей. В одном из писем она писала Гримму: «О, как жестоко ошибаются, воображая, будто чье-либо достоинство страшит меня напротив, я бы желала, чтоб вокруг меня были только герои и я всячески старалась внушить героизм всем, в ком замечала к тому малейшую способность».

Многочисленные портреты Эриксена отличают плоскостной характер и слабая выразительность. Один отличался отвагою ума, другой – мягким благоразумием, а Ваша покорнейшая услужница следовала между ними укороченным скоком (коротким галопом) и ото всего этого дела великой важности принимали какую-то мягкость и изящество. Императрица Екатерина создала-таки себе славу, ставшую ее мощным оружием, силой, как тот военный корабль, который назывался «Слава Екатерины» (отметим попутно, что императрица попросила Потемкина его переименовать, чтобы турки, если захватят корабль, не радовались обладанию славой Екатерины). Себе же Бестужев отводил роль наставника и руководителя Екатерины.

На них великая княгиня всегда улыбается, а лицо ее несколько заострено. И далее она пишет о том, что всегда является проклятием правителей, – одиночество, непонимание окружающими, которые не могут стать друзьями властителя только по велению сердца: «Поверьте, нет ничего на свете хуже высокого сана. «Если монарх – зло, то это зло необходимое, без которого нет ни порядка, ни спокойствия», – так, по словам княгини Дашковой, недвусмысленно выразилась как-то Екатерина. Мало того, что императрица умела работать с людьми (о чем шла речь выше), она определила для себя несколько принципов из которых исходила в своей царственной работе.

Он казался каким-то нелепым, странным, случайным на русском троне человеком. Ее простота в сочетании с внутренним достоинством – вот что поражало собеседника уже в первые минуты общения. В потоке восторженных славословий мало кто обратил внимание на высказывание Рюльера: «Чрезмерная лесть избаловала ее и окружающие внушили ей ложное понятие об истинном величии и о средствах сделать народ счастливым. Екатерина Великая не была бесспорной красавицей.

В 1780-е годы Россия добилась на международной арене огромных успехов. Когда в 1747 году умер отец Екатерины, то императрица послала придворную даму передать ей приказ: перестать плакать, так как князь Ангальт-Цербстский не был королем и «потеря невелика». Все в жизни великой княгини строго регламентировалось: дни говенья и банные дни, место расположения канапе в комнате и время прогулок ей не давали бумаги и чернил и присылали фрейлин сказать, какое платье надеть, а какое снять. – Е. А. ), не можно ли ему пенсион дать и скажите мне ответ».

Судьбу ребенка решала, в конечном счете, его природная крепость. А уж пленять сердца Екатерина умела виртуозно. В России – стране, народ которой «от природы беспокоен, неблагодарен и полон доносчиков» и никогда не имел опыта демократии, – допустить подобное может только безумец.

Именно он наряду с итальянцем Стефано Торелли (1712–1780) создавал официальный, канонический образ императрицы. Екатерина не испытала при виде этого портрета того восторга, на который он был рассчитан. Это была «обратная сторона» нежной Фике, та эгоистичная расчетливость из которой всегда произрастает честолюбие.

Позже, в 1776 году, в письме невесте своего сына принцессе Вюртембергской Софии Доротее (будущей императрице Марии Федоровне) Екатерина II так сформулировала свою «доктрину ассимиляции»: меняя отечество, нужно быть благодарной новой родине, которая предпочла избранницу другим кандидаткам. Однако стоило бы гуманной императрице заикнуться об освобождении крестьян, как ее бы действительно сразу же забросали камнями (так она предполагала в «Мемуарах»). «Ничего подобного. Читая сегодня «Наставление о воспитании внуков», написанное Екатериной весной 1783 года, поражаешься ее глубокому знанию психологии ребенка, целенаправленному стремлению императрицы-педагога вложить в детей здоровые, гуманные, вечные начала. «Я любила чтение, он тоже читал, но что читал он.

Кутежи и непрерывные амуры Григория, несомненно, оскорбляли Екатерину как женщину и дискредитировали как императрицу – сожительницу этого завсегдатая публичных домов и кабаков. Хотя он и занимается иногда, по-видимому, серьезными делами, но это делается им безо всякой системы, говоря о серьезных вещах, он впадает в противоречия и его взгляды свидетельствуют, что он еще очень молод душою, мало образован, жаждет славы, весьма плохо им понимаемой, неразборчив во вкусах, часто проявляет беспричинную деятельность, вызванную простой прихотью». Екатерина в письмах Иосифу II, которого активно пыталась втянуть в эту историю, рассказывает, как все осуществится «на местности». Как-то раз императрицу встревожила статья в одной из английских газет.

Речь идет о Екатерине I. То же самое можно сказать о ее выражении «предки мои». Мы никогда не узнаем, о чем размышляла в это время Екатерина. «Да, милостивый государь, – писала она Гримму 7 декабря 1779 года о только что прочитанной книге Ж. Л. Бюффона Естественная история, – эта книга опять поддала мне мозгу». Начало XX века принесло интерес к частной жизни императрицы.

Его, в отличие от матери императрица Елизавета видеть не желала. При этом нельзя было никого обидеть, а тем более прогнать, нужно было быть хитрой, терпеливой и настойчивой. В начале 1790-х под их влиянием Боровиковский обратился к жанру камерного портрета, чаще всего изображая женщин в домашней обстановке— в такой манере написан и портрет Екатерины3.

Впоследствии она признавалась, что не считает себя оригинальным мыслителем. И тут уж Екатерина в выражениях не стеснялась: ее недруги сплошь «сволочи», «мерзавцы», «негодяи» и «скоты». Впрочем, о его судьбе она тоже думала. Особенно довольна была Екатерина Александром: «Я от него без ума и, если бы можно, всю жизнь держала бы подле себя этого мальчугана» (из письма Гримму от 30 мая 1779 года). Вот таким образом Екатерина не спускала глаз с непутевого светлейшего князя до самого конца.

В ней было сказано прямо, что при попытке освободить Ивана они обязаны «арестанта умертвить, а живого его никому в руки не отдавать». Это было весьма благопристойное времяпрепровождение – никаких пьяных разгулов в стиле «Всепьянейшего собора» Петра Великого или пошлых шутовских драк времен Анны Иоанновны.

---