Narcissus Caravaggio
Говоря о Галилее в письме тосканскому герцогу от 31 мая 1611 года, дель Монте признаёт: «Если бы мы жили во времена античного Рима, уверен, что ему была бы воздвигнута статуя на Капитолии в честь признания его выдающихся заслуг»32. Это один из самых высокочтимых итальянских святых.
К сожалению, не сохранились даже редкие его письма. После прослушивания хора он подошёл вплотную к алтарю, ничего не желая уже ни видеть, ни слышать, настолько был потрясён всем увиденным. О второй я должен умолчать 6». Богемная жизнь влекла их обоих. «Святая Екатерина Александрийская» (173x133) представляет собой продолжение попыток художника запечатлеть на холсте движение души.
- Описание картины Микеланджело Меризи да Караваджо «Нарцисс»
- Художественно-исторический музей Арт-Рисунок
Имеется любопытное высказывание самого художника, на которое ссылается в одном из писем коллекционер Джустиньяни, ставший чуть ли не основным его заказчиком: «Караваджо говорил мне, что вкладывает столько же труда в хорошую картину с цветами, сколько в изображение человеческих фигур»42. Надо признать, что это ему удалось. За кофе, бесшумно подаваемым юными пажами, завязался разговор о музыке.
Любовь genialis превращается в любовь соnjugalis. Генерал ордена иезуитов Клаудио Аквавива, местопребыванием которого и была церковь Джезу, выслушав сообщение своих соглядатаев и лично осмотрев капеллу Ангелов, приказал немедленно сбить «еретическую» фреску. Под впечатлением разговоров о музыке, которые постоянно велись в римских салонах — да и сам он был к ней не глух, — Караваджо принялся писать по просьбе дель Монте «Лютниста» (94x119). Половину полотна занимает свободное пространство, залитое золотистым светом, придающим корзине материальную объёмность.
Его палитра довольно скупа и главное внимание сконцентрировано на светотеневых переходах. Положение там несколько улучшилось и прежний испанский наместник был смещён. Хотя две продольные стены Сикстинской капеллы украшены великолепными росписями Боттичелли, Синьорелли, Гирландайо, Перуджино и других славных мастеров, но расписанные Микеланджело плафон и алтарная стена подавили своей мощью и заглушили всё остальное.
Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Её положение асимметрично относительно центра.
Тут же лежащие фрукты, скрипка со смычком и раскрытая партитура. Узнав, что об этом не может быть и речи, жена друга с радостью согласилась. «Никто доселе не видывал столь дальних краев. Так же как не могли найти ее и у римлян. Картина поразительна по построению.
Сведения, получаемые из Милана, будоражили Рим. Это был любимый девиз римской черни в борьбе за выживание. Эта первая работа, написанная для дель Монте в его дворце. Затянувшиеся «смотрины» завершились осенью 1594 года — Караваджо отдал предпочтение кардиналу Франческо Мария Борбоне дель Монте (1549—1627).
По поводу этого маленького шедевра было сломано немало полемических копий. Он до последних дней хранил о Караваджо добрую память. Уже упоминавшийся автор известного труда «Цицерон» Буркхардт язвительно заметил, что «Голова Медузы» — это всего лишь изображение «орущего парня, у которого вырывают зуб».
А что говорить о причёсанных волосах, стянутых на затылке бантом пёстрой лентой. Вот почему «Корзину с фруктами» можно считать манифестом преданности художника натуре, гимном материальному миру. Возможно, что Караваджо видел этот фресковый цикл воочию или был с ним знаком по литографиям. Появились первые брачные договоры.
Но не исключено и другое, если принять во внимание вкусы кардинала. Этот внутренний (уже почти психологический) самоконтроль выводит нас к теме subjectus и obsequens maritus. В самом деле, любой человек, оказавшийся перед «Страшным судом», видит, что он находится на уровне изображённой на алтарной стене преисподней и его рост никак не позволяет ему стать вровень с Чистилищем, на которое он вынужден смотреть снизу вверх, запрокинув голову. Считается, что это один из миланских друзей Караваджо, навестивший его в Риме. Беда с этими гордыми сицилианцами, не понимающими шуток. Кардинал, никак не ожидавший вновь увидеть у себя «Лютниста», хоть и был несказанно рад его возвращению, на сей раз воздержался от выражения особой благодарности.
Вот таким образом у Караваджо центром мироздания выступает земная сфера со знаками зодиака. Ко времени написания картины, по мнению художника, «экспериментальная эпоха невероятных искажений, невообразимых кровавых осмосов, летающих разодранных внутренностей, волосатых скал и фантастических пейзажей завершилась новые образы обладают способностью к развитию и продуктивностью – качествами, присущими всякой системе».
«Голова Медузы», как верный талисман, охраняла дом Медичи от всех напастей и никогда не покидала Флоренцию. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Позднее художник не раз вернётся к этой теме. Дель Монте было за сорок, происходил он из рода венецианских патрициев. Видимо, сознавая, сколь греховно его увлечение «белой магией», кардинал заказал любимому художнику обетную картину для своей домашней часовни, куда он время от времени заглядывал.
Именно от Марино художник впервые услышал об Овидии и его «Метаморфозах» итальянский перевод которых с помощью Гвидобальдо отыскал в дворцовой библиотеке. Однажды, утомившись на охоте, Нарцисс склонился над источником, чтобы напиться. В круг его обширных интересов входили также химия и фармакология.
Расписанный им свод алхимической лаборатории пронизан той неукротимой яростной энергией, которая способна вызвать гневные раскаты грома, предвестника приближающейся грозы. Дабы украсить «уголок отдохновения», как называл его кардинал, он поручил своему художнику расписать потолок одной из зал, где проводились химические эксперименты. Он мечтал о своём зрителе, которому так много хотел сказать.
«Две вещи сгубили меня – мои стихи и моя оплошность. К сожалению, обе работы были утеряны. Все предметы переднего плана залиты рассеянным и слегка золотистым светом, подчёркивающим звучание красок и позволяющим даже прочитать на раскрытой странице партитуры неожиданное послание анонимному адресату: «Voi sapete chio vi amo» (Вы знаете, что я люблю вас). Своему мадригалу Кампанелла предпослал следующую, как он выразился, «экспозицию», в которой говорится: «Поэт повествует о том, что мир погряз во тьме, когда безнаказанно вершится зло, а тем временем софисты и лицемеры своим словоблудием убаюкивают людей, страждущих в потёмках.
В отличие от «Отдыха на пути в Египет» невозможно прочитать и установить авторство партитуры, которая раскрыта перед юным скрипачом. Это первое письменное свидетельство осознания самого себя. Отложив в сторону скрипку со смычком, он внимательно вчитывается в раскрытую партитуру.
Например, Джованбаттиста Гварини, автор известной в ту пору поэмы «Верный пастух», посвятил циркулю эротическое стихотворение, в котором обе ножки диковинного инструмента уподобляются, как позже в стихах Джона Донна и других авторов, двум пылким влюблённым, которые охвачены одним только желанием — поскорее слиться в сладострастном порыве. И хотя подобные документы не оформлялись официально их можно назвать первыми брачными контрактами Запада. Так император Марк Аврелий, последователь секты Эпикура, похвалялся в своих дневниках тем, что не притронулся к служанке по имени Бенедикта и даже к рабу (которого звали Теодотом), несмотря на снедавшее его желание. Вскоре он завершил работу. Записано верно с моих слов»47. Таким образом Караваджо оказался в кругу покровителей, связанных тесными узами родства. Вера в такой исход подогревала патриотические настроения итальянцев.
Вскоре в одной из гостиных дворца состоялось для узкого круга доверенных лиц обсуждение пока не успевшей попасть в «Индекс запрещённых книг» работы «Философия, основанная на ощущениях», которую монах написал в развитие идей своего учителя Бернардино Телезия, натурфилософа и противника схоластического аристотелизма. Это первый созданный Караваджо пейзажный ноктюрн. Утвердиться в мире искусства здесь было делом непростым, особенно в преддверии Юбилейного года, когда Вечный город был наводнён съехавшимися со всей Европы художниками в надежде на получение выгодных заказов.
Но церковники узнали в ликующих ангелах хорошо знакомых им и многим прихожанам юнцов. Эта картина под названием «Куртизанка Филлида» (66x53) погибла в апреле 1945 года при штурме Берлина. С его именем связано целое направление в итальянской поэзии, получившее наименование «маринизм». С непривычки Катерина держит шпагу неуверенно и немного кокетливо.
Например, о «Корзине с фруктами» резко отозвался ярый сторонник классицизма и почитатель творчества своих земляков братьев Карраччи болонский литератор и историк граф Мальвазия, который писал: «Кому недоставало ума изображать дыни, арбузы и прочие фрукты. Там он проделал головокружительную карьеру, оказавшись при дворе Людовика XIII. Чтобы не вызывать нареканий со стороны аскета-брата и чувствовать себя более раскованно, в ноябре 1596 года кардинал приобрёл для своих негласных увеселений и «научных» занятий алхимией небольшую виллу в парке Людовизи за воротами Порта-Пинчана, которая стала называться casino Del Monte. Всё писалось с натуры. Работая над «Святой Екатериной», Караваджо проводил все вечера с очаровательной натурщицей, сопровождая её к друзьям или в театр — она была большой любительницей сценического искусства, признавшись однажды, что до замужества мечтала стать актрисой.
Оба персонажа рельефно выступают на переднем плане из ночного мрака. Картина вызвала восторг друзей и знакомых кардинала. Так само собой получилось, что вскоре ему пришлось приступить к написанию картины «Музицирующие мальчики» (92x118, 5). Задержанный оказался ночью не только со шпагой, но и с непонятным предметом в чехле.
От него лучше держаться подальше». И таким вопросом вправе задаться каждый, вглядываясь в фигуру лютниста. Коленопреклонённая героиня изображена в момент перед казнью.
В его картинах они черпали вдохновение для своих поэтических откровений.
Справа от него восседает юнец, показанный со спины. Каждый думает только о себе. Как повествуется в поэме Овидия, боги предсказали красавцу Нарциссу долгую жизнь до тех пор, пока он не увидит своего лица. Пошли разговоры о том, что из-за сонета между художником и поэтом пробежала чёрная кошка. Приобретя в антикварной лавке старый восточный щит из тополевой доски и натянув на него холст, Караваджо приступил к написанию «Головы Медузы» (60x55).
Осмотревшись, Караваджо, к величайшему изумлению, увидел среди других картин, украшавших стены гостиной, «Шулеров», «Юношу, укушенного ящерицей» и «Отдых на пути в Египет», за которые ему были заплачены какие-то жалкие гроши обходительным синьором Валентино. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Действительно, картина вызвала недоброжелатели. Караваджо, хорошо знавший нравы римской улицы и её обитателей изобразил когда-то на свой страх и риск одного из этих парней на картине «Юноша, укушенный ящерицей», вызвавшей восторг синьора Валентино и многих других коллекционеров. Видя, как дель Монте с плохо скрываемой грустью расстался с картиной, Караваджо решил по-своему отблагодарить кардинала за обретённое им привилегированное положение во дворце, где многие, включая чопорного дворецкого, считали его любимцем хозяина и заискивали перед ним. Любопытно другое.
Однажды, весной 1598 года, с Караваджо произошёл курьёзный случай. Главное достоинство картины в передаче состояния внутреннего напряжения между низко пригнувшимся к воде героем и его перевёрнутым отражением, а стало быть, между творцом и творением, о чём столь выразительно повествуется в мифологическом сюжете. Энергичный Марино успел заставить громко заговорить о себе ходившей по рукам рукописью эротической поэмы «Адонис», о публикации которой не могло быть и речи. Создавая «Музицирующих мальчиков», Караваджо явно играл с огнём в желании угодить кардиналу. Караваджо дважды вернётся к этой теме, меняя акценты. Поводом послужило подозрительное обстоятельство.
Старый приятель Шипионе Пульцоне по прозвищу Гаэтанец после написания по заказу иезуитов большой алтарной картины «Мадонна делла Страда» украсил там один из приделов фигурами ангелов, написанных им с натуры в полный рост. Галилей пока ещё не произнёс свою историческую фразу «ерриг si muove» — «и всё-таки она вертится», перевернувшую былые представления людей о Земле. Но Караваджо всегда был склонен к авантюрам и всякие запреты только распаляли его.
Как выяснилось позднее, выбор оказался более чем удачным. Вероятно именно он позировал для «Лютниста», чем и объяснимо наличие бросающихся в глаза женских черт у изображённого на картине типичного черноокого южанина с густыми дугообразными бровями и пухлыми губами43. Дом братьев дель Монте считался центром либеральной мысли и антииспанских настроений.
Уже в самом этом названии звучит определённая двусмысленность. Август сослал Овидия на край света – в ледяной край дикой Паррасии. Правда, неизвестно, нуждалась ли сама красавица Катерина Кампани в чьей-либо помощи, проводив мужа на войну А вот Караваджо она срочно понадобилась. То был медленный, глубинный, естественный процесс иод охраной страха.
Кодекс хранился, как святыня, в специальном кожаном футляре под стеклом. Как и Леонардо в своих рисунках-штудиях или в утраченной «Медузе», о которой можно судить благодаря рассказу Вазари, Караваджо тщится передать эмоциональное состояние и мимику лица в предсмертных муках, чудом избегая опасности впасть в изощрённую стилизацию, столь свойственную маньеристам или в чуждый ему экспрессионизм. Она вполне оправдывала своё редкое имя гордой дочери фракийского царя Сифона.
А миф прост: охотник зачарован взглядом, не зная, что это его собственный взгляд, что он попросту видит свое отражение в лесном ручье. Времена и вкусы меняются. Официальный Рим предпочёл остаться в стороне, но в городе нарастало напряжение. В частности, рассказывая об оптических эффектах интересовавших многих художников, автор приходит к парадоксальному заключению, заявляя, что «с помощью простого кружочка из бумаги можно увидеть так называемый сгусток (epitome) целого мира»33. Сдержанность, послушание означают почти пассивность.
Это неожиданное открытие способно потрясти любого, кто попадает в Сикстинскую капеллу, заставляя о многом задуматься в своей жизни.
Самая большая иконография – у древнегреческого Нарцисса: сказания «Метаморфозы» Овидия («Он сам собой любуется, окаменев от удивления. Её гордостью являлся «Урбинский кодекс 1270» Леонардо да Винчи с воззрениями мастера о перспективе и световоздушной среде. С первых дней пребывания во дворце Караваджо понял, каковы наклонности и вкусы работодателя и в своих предположениях не ошибся, судя по первой реакции кардинала.
Все персонажи пребывают в постоянном вращении вокруг земной сферы. Одним словом, дворец Мадама был поистине мужской вотчиной, куда женщинам, как в лоно алтаря, вход был закрыт. А за душевную чёрствость такому человеку придётся дорого расплачиваться полным одиночеством. Из тела божества Гиакинта (Гиацинта) из ревности погубленного богом ветра Зефиром, Аполлон вырастил цветок.
Для него труд составлял смысл и основу жизни, чего не скажешь о его младшем брате. Иными словами, он охраняет «ничто», он охраняет «не-жизнь» – стыдливо прикрытые чресла, тело, до такой степени отверженное, что оно стало мертвым и его навечно прибили гвоздями к кресту. Возможно, при первом же взгляде на картину своего протеже он с удивлением обнаружил в лютнисте изображение девушки, которое никак не сочеталось с полюбившимися ему «Музицирующими мальчиками».
Дабы история не повторилась, нужна была во что бы то ни стало новая Медуза. Кардинал слыл полиглотом и меломаном. Тёплый кремовый тон фона придаёт композиции пространственную глубину.
Сексуальная мораль полностью перестала быть вопросом статуса. Первое изображение юного помощника Караваджо появилось в романтически возвышенной картине «Давид и Голиаф» (110x91). Они не могли взять эту легенду у греков. Вне всякого сомнения, дель Монте был знаком с трудами английского философа Роджера Бэкона, который в своей книге «Зеркало алхимии» прямо советует: «Выбери вещество, содержащее чистую ртуть, смешанную по определённому правилу равномерно в должных пропорциях с серой. »46 В своих экспериментах кардинал следовал этой рекомендации и советам известного францисканского монаха и алхимика Джованни Бонавентуры.
Для полиции было вполне привычным делом задержание за ношение оружия гражданским лицом. На переднем плане он изобразил небольшой натюрморт со скрипкой и нотами. Но на одном из листов партитуры чётко начертано латинизированное имя Gallus.
Эта картина, как признавал сам Караваджо, является «наиболее удавшимся ему куском живописи». «Я тот, кто тщетно пытается обратиться в камень. В этой аллегории делается предупреждение любому смельчаку, который вдруг вознамерится «зажечь свет», чтобы рассеять тьму.
Правда, сама работа долгое время приписывалась разным авторам, в основном ломбардской школы, пока искусствовед Лонги не доказал, кто является истинным её творцом. Но всё эти недочёты восполняются прекрасно снятыми кадрами показа его картин. В записках моих я повествую о себе. И всё же наиболее близка к истине другая версия.
Всё остальное остаётся за скобками его новаторского искусства. Ему запали в душу услышанные однажды слова из «Наставлений» преподобного: «Где любовь и здравомыслие, там нет ни страха, ни невежества»38. Положившись на память, которая начала его подводить, кардинал записал: «Обретшая славу корзина с правдоподобно изображёнными цветами (sic. ) написана Микеланджело да Караваджо, который имел широкую известность в Риме»48. Но дворецкий, следивший за порядком, узнал от своих соглядатаев о ночных похождениях Караваджо и провинившаяся Чинция исчезла из дворца.
Согнувши руки в локтях и упершись коленом в землю, он с удивлением увидел в воде собственное отражение и влюбился в себя, утратив с той поры интерес ко всему окружающему. Для придания компактности композиции и заполнения всей поверхности холста Караваджо изобразил на заднем плане и себя. Караваджо воссоздал его образ на картине «Экстаз святого Франциска» (92, 5x127, 8), где запечатлено известное историческое событие имевшее место 17 сентября 1214 года.
Его вывел из состояния оцепенения и восторга подошедший кардинал. За несчастную вступились все женщины, упросив богиню правосудия Немезиду покарать гордеца.
Супружеская любовь – это миф, согласно которому покорность как следствие силы (obsequim как следствие virtus) становится психологической и религиозной (pietas и fides). Не случайно имя Нарцисс (Наркисс) происходит от глагола «narkao» (греч. Большой любитель светских развлечений, кардинал побаивался учёного брата, жившего аскетом и осуждавшего празднолюбие.
Были не забыты и кое-кто из художников, поэтов, музыкантов. В мастерской появился двенадцатилетний смазливый малый, влюблённый в краски, по имени Франческо Бонери, которого привёл в мастерскую его родной дядя, краснодеревщик-бергамасец с улицы Маргутта.
Тогда он решил повременить и осмотреться. Поначалу она смутилась, думая, что придётся обнажаться перед художником. Широкой известностью он был обязан своим многочисленным комедиям, с успехом идущим на театральных подмостках, а главное — фундаментальному научному труду по оптике «Естественная магия», чьё последнее издание в 1589 году пользовалось невероятным успехом не только в университетской, но и художнической среде. Он начинал терять голову и пускаться во все тяжкие.
Когда Караваджо показал законченную картину Марио, она не вызвала у него особого интереса. Признавая яркий художественный дар и темперамент своего протеже, независимость суждений и дерзкий ум — «un cervello stravagantissimo», как он пояснял друзьям, умный дель Монте давно заметил, что на молодого художника дурно влияет любая похвала, оказываясь для него пагубной. Она терпеливо позировала, оказавшись послушной натурщицей. Это была личность яркая и артистичная. Смелые ракурсы мифологических персонажей впечатляют.
За моей спиной – пустота. Вскоре объявились ещё два помощника постарше — Бартоломео Манфреди и Марио де Фьори. Наступило осеннее ненастье, когда из-за проливных дождей нельзя выйти из дома. В отличие от брата Гвидобальдо, поборника точных наук, кардиналу было не чуждо увлечение алхимией, о чём он не любил распространяться, особенно перед братом, смотревшим с подозрением на такого рода занятия. Обиду он помнил и встретиться вновь с бывшим работодателем не имел никакой охоты.
Тайна осталась нераскрытой. Но художник недолго оставался без помощника. Сложная по композиции картина (300x180) должна была олицетворять три стихии — землю, воду и воздух.
Смотря из окна на лужи с отражёнными в них плывущими по небу облаками, он решил вместо зеркала как верного подспорья в работе попробовать на сей раз использовать водную гладь и показать отражённым в ней окружающий мир, неожиданно предстающий в перевёрнутом виде. Дворец Мадама служил ему надёжной защитой от любых неожиданных неприятностей. Но дальше дело не пошло, поскольку для него вопросы чести и дружбы не были пустым звуком, да и Катерина, как ни лестно ей было повышенное внимание со стороны известного художника, не стремилась перевести отношения с ним в другую плоскость.
Известно, что семейству Медичи принадлежал когда-то декоративный щит с изображённым на нём чудовищем, который расписал Леонардо да Винчи, о чём подробно повествует Вазари в своих «Жизнеописаниях». – одурманивать, ошеломлять). Он прислушивается к издаваемым звукам, не следя за привычным движением рук. Теперь он написал полуобнажённых «Музицирующих мальчиков» для личного пользования влиятельного кардинала и вот таким образом не был озабочен мыслью о том, что иезуиты с их острым чутьём на крамолу доберутся и до него.
Как-никак, жизнь во дворце обязывала ко многому и ему пришлось пересмотреть своё обычное пренебрежительное отношение к внешнему виду, чтобы не выглядеть белой вороной, вызывая на физиономиях угодливой и нагловатой челяди плохо скрываемые снисходительные улыбки. Скоро в них начали включать статьи, согласие которым супруг обязывался не брать себе ни наложниц, ни pais. Без труда были найдены нужные типажи среди придворных пажей и хористов, чьи фигуры занимают всю плоскость картины. Поза и возраст Давида напоминают ранее написанного «Нарцисса» с той лишь разницей, что мысль героя здесь направлена к действию, а не наоборот, как у Нарцисса, который прежде совершил необдуманное действие, нагнувшись к воде, а уж затем подумал, сколь прекрасно отражение его лица и влюбился в себя. Марино очень дорожил своим портретом кисти друга-художника и другим его подарком — картиной «Сусанна и старцы», на которой в первый и последний раз у Караваджо появилась обнажённая женская натура. По такому случаю дворцовым портным для него был пошит строгий камзол.
Римляне времен Республики назвали бы такого супруга impudicus по их мнению, это человек, попавший под иго Юноны Юги. В полицейском участке пришлось давать письменное объяснение: «Я, Микеланджело Меризи из Караваджо, был задержан около двух часов ночи между площадью Навона и дворцом Мадама имея при себе шпагу, так как состою на службе в качестве личного художника Его преосвященства кардинала дель Монте и проживаю во дворце Мадама. В интерпретации актёра Алессио Бони художник выглядит у него чуть ли не психопатом, готовым в любой момент пустить в ход нож или шпагу. С течением времени слово «нарцисс» стало синонимом слова «самовлюбленный».
Стремление писать книги – это болезнь, близкая к безумию». Вскоре была сыграна весёлая свадьба. Принято полагать, что в образе Нептуна, уцепившегося рукой за шею летящей в космосе лошади, Караваджо изобразил себя.
А жизнь во дворце между тем шла своим чередом. На лице музыканта грусть. Так, шпага внизу сходится с пальмовой ветвью в вершине другого вписанного треугольника.
Нимфа Дафна, спасаясь от притязаний Аполлона, была превращена богами в лавр. «Пусть над этим ломают головы другие, ничего не смыслящие в живописи, — сказал он про себя, — а для меня всё давно уже ясно как Божий день».
Нечто подобное он уже старался передать в «Юноше, укушенном ящерицей», выразив боль на лице героя и инстинктивное движение его рук. Как знать. В зрелом возрасте он написал картину «Христос изгоняющий из храма торговцев», которую одно время принимали за произведение Караваджо, настолько она близка ему по духу и манере исполнения с неизменным использованием светотеневых эффектов, тем паче что картина значилась в посмертно составленной описи художественных ценностей, принадлежавших главному коллекционеру картин мастера — маркизу Джустиньяни. Его выбор пал на почитаемый в Риме образ святой Екатерины.
При этом он шутливо добавлял, что его старший брат Гвидобальдо, родившийся десятью годами ранее в Пезаро, не удостоился такой чести и вот таким образом пошёл по научной стезе, уйдя с головой в физику и математику. Как ни странно, но подавленность духа и хандра способствовали поддержанию в нём нужного творческого настроя, когда он яростно набрасывался на холст, накладывая быстрые мазки и не видя ничего вокруг.
Караваджо с нетерпением ждал каждого его появления на половине у Гвидобальдо, жадно прислушиваясь к разговорам учёного и монаха. Вероятно, это та самая шпага Караваджо, которая фигурирует в отчётах римской полиции с выгравированной на клинке надписью на латыни «Nec spe пес metu» — «Нет надежды, нет и страха».
Не замечая его присутствия, собеседники вели неспешный разговор. Идея увлекла Караваджо.
Со временем картина «Нарцисс» была воспринята многими художниками как образец нового искусства с нетрадиционным взглядом на человека и на мир. Я силюсь не умереть в молчании.
Его обнажённое колено почти упирается в раму картины. Это характерный для Караваджо композиционный принцип — не оставлять на полотне пустого пространства, кроме скупых просветов фона. Караваджо понял, что его вольной жизни настал конец. Не выдержав напряжения затянувшейся паузы, запел щегол, дабы поддержать юношу, перебирающего в одиночестве струны лютни. У картины имеется второе, неверное название «Концерт», но как такового его здесь нет, поскольку инструменты молчат.
Приходится только диву даваться, каким образом этот шедевр, как и «Шулеры», пылившиеся веками в подвалах, вдруг оказался в американском захолустье.
Вот таким образом в его литературных высказываниях появляются призывы «поверить алгеброй гармонию». Литературный критик 16-го века объяснил современные взгляды, что миф Нарсиссуса «ясно демонстрирует несчастный конец тех, кто любит их вещи слишком много».
Позднее тот же Марино составил подборку стихотворений, посвящённых отдельным картинам Караваджо — его сборник, увидевший свет в 1620 году, так и назван — «Галерея».
Такая интерпретация мифа подразумевает осознание самого себя, враждебность к личному domus тела, а также углубленный внутренний анализ, который развился только с приходом христианства. Ему льстило появляться с ней в известных местах сборища художников, поэтов и музыкантов.
Правда, пришлось на время воздержаться от ночных прогулок, что особенно его тяготило.
Здесь, как и в первой картине, всё дышит пронизывающим каждую деталь ожиданием. Морская вода скована льдами».
Караваджо уважил просьбу патрона и написал известный натюрморт «Корзина с фруктами» (31x47). Таким и появился на свет «Нарцисс» (112x92).
