Скульптура Бенвенуто Челлини Персей

Персей (скульптура Бенвенуто Челлини)

В последующие годы юный Челлини много путешествовал по Италии, обучаясь у лучших ювелиров. Но это, видимо, напраслины, возводимые на художника личными врагами. А так как он имел некоторые познания в латинском языке, то вокруг сказанного зеркала он сделал латинский стих, который гласил: «В какую бы сторону ни вращалось колесо Фортуны, Добродетель стоит твердо». Свидетельств других очевидцев немного.

Известно, что тексты пережили две редакции их авторство приписывается Варки. Он тотчас же сказал: «Я тот самый». Сказанный Микеланьоло, сиенский ваятель, делал в это время гробницу умершего папы Адриана.

На что я сказал: «Мой Тассо, вот ворота, которых ни ты, ни я не заметили и раз уж я здесь, то мне кажется, что я сделал полдороги». Настолько, что он даже собирается поскорее закончить начатые работы и вернуться в Италию, «не в силах будучи ужиться со злодействами этих французов» (в устах Челлини эта жалоба звучит весьма забавно). В конце концов, кардинал выдал Челлини папе, получив за это выгодную церковную должность. Однако по наговору врагов Бенвенуто обвиняют в краже драгоценных камней из папской казны. Но автор «Персея» живет уже в период заката этой культуры. Рассуждения, медитации играют здесь небольшую и скорее орнаментальную роль.

И вдобавок меня постигло еще и то, что начался пожар в мастерской. При лепке и отливке скульптуры Челлини натолкнулся на многочисленные трудности. Выходить на улицу без шпаги и кинжала было небезопасно даже днем.

10 шедевров мировой скульптуры во Флоренции

Не в этом ли универсальный секрет успеха. На это он мне говорил: «Так, значит, ты не любишь играть. » На что я говорил, что нет, так как это казалось мне искусством гораздо более низким, чем то, которое у меня было в душе.

Его изобретательный и пытливый ум постоянно ищет все новых сфер деятельности. Эти слова до того их устрашили, что ни один не двинулся на помощь двоюродному брату. Заболев в Мантуе лихорадкой, он в раздражении громко «проклинал Мантую и того, кто ей хозяин» и вызвал гнев герцога («но в гневе, — замечает Челлини, — мы были равны»).

Персей (скульптура Бенвенуто Челлини) Информацию О

Герцог не давал ему денег, необходимых для работы. Отдельную главу мастер посвятил жадности Медичи. «Ужасающее величие» (terribilita) и «ярость» (furore), характерные для итальянского искусства XVI века и для этики «доблести», пронизывают и образ Челлини в этом эпизоде.

Когда я вернулся в мастерскую, у Луканьоло были в свертке деньги, полученные за вазу и, когда я вошел, он сказал: «Дай-ка сюда для сравнения плату за твою вещицу рядом с платой за мою вазу». Авторство остального, приписываемого ему творческого багажа, сомнительна. Но самой любимой его скульптурой, над которой он работал каждый день, был «Персей с головой Медузы». По сути, правы и те и другие и третьи. Отдельную главу мастер посвятил жадности Медичи. Во Флоренции Челлини продолжает свою карьеру ювелира, но при этом он занимается и созданием крупномасштабных скульптур, став конкурентом известного мастераБаччо Бандинелли (1493–1560).

• Что нужно увидеть во Флоренции и почему: Персей Челлини
• ЖИЗНЬ ПОСЛЕ СМЕРТИ — ПРОРОЧЕСТВО БЕНВЕНУТО ЧЕЛЛИНИ
• Творчество великого скульптора Бенвенуто Челлини
• Челлини Бенвенуто – талантливый итальянский скульптор
• Итальянский скульптор Челлини Бенвенуто: биография, творчество и интересные факты
• Персей Скульптура Бенвенуто Челлини

А большинство его собственных ювелирных шедевров повторит судьбу папских тиар. Так, лишь в XIX веке доказано, что эскуриальское мраморное «Распятие» принадлежит резцу Челлини и установлено, что «венская солонка» является той самой знаменитой солонкой, которую сделал Челлини для Франциска I. Своей славой мемуары Бенвенуто Челлини не обязаны также какому-то исключительному богатству исторических свидетельств или точности в их передаче. Брат Алессо одел меня монахом и дал мне в спутники послушника. Его бросили в подземелье, «где было много воды, полно тарантулов и множество ядовитых червей». Её обжигали, покрывали слоем воска, а затем снова обмазывали глиной.

Так как по праздникам я охотно ходил смотреть древности, копируя их то в воске, то рисунком и так как эти сказанные древности сплошь развалины, а в этих сказанных развалинах водится множество голубей, то мне пришла охота применить против них пищаль и вот, дабы избегать общения, устрашенный чумой, я давал своему Паголино на плечо пищаль и мы с ним вдвоем отправлялись к сказанным древностям. Однако в этот момент Челлини столкнулся и с первыми неприятностями в жизни. Было мне тогда ровно девятнадцать лет, так же, как и столетию. Мы можем заметить подобное явление и в солонке Челлини— изобилие сложных прихотливых форм не образует (особенно, если мы будем рассматривать вещь чуть сверху) единого целостного объёма. Эти работы были гораздо красивее и гораздо прочнее турецких по многоразличным причинам. Жизнеописание ювелира и скульптора Бенвенуто Челлини (1500–1571)— одно из самых замечательных произведений литературы XVI века, в полной мере отражающее дух итальянского Возрождения.

Маньеризм — что тут скажешь. Ему нельзя отказать в большой храбрости, он сам пишет о себе, что «не знал, какого цвета бывает страх». Вот уж где полный какус. И, протянув руку, передал ему в платке сто золотых камеральных скудо и сказал: «Подели их так, чтобы и он получил свою долю». «Даже войны тогда были не больше как крупными дуэлями» (например, нескончаемые распри между Карлом V и Франциском I). Италия раздиралась на части иноземными завоевателями — французами и испанцами.

Если — принимая во внимание склонность автора мемуаров к хвастовству — можно и усомниться в совершенной точности передачи подобных дерзких выходок, то в общем свидетельства современников показывают, что он действительно «не умел изображать льстеца». Хоть мне казалось, что меня зарезали, я тем не менее послал за одним своим родственником, какового звали маэстро Аннибале, хирург, отец мессер Либродоро Либродори, желая, чтобы он за меня поручился. Благородным человек себя делает своими великолепными делами».

1. Челлини БенвенутоСкульптуры и биография
2. Скульптура Бенвенуто Челлини Персей
3. Похищение Сабинянки, Джамболонья
4. Дама с букетом, Андреа дель Верроккьо
5. Аллегория ночи, Микеланджело Буонарроти
6. Влияние заказчика на художникаправить

Когда тот сказал эти слова, Луканьоло взял в руки вазу и долго ее осматривал затем сказал Паулино: «Красивый мальчик, скажи своему хозяину, что он великий искусник и что я его прошу считать меня своим другом, а в остальное не входить». Как бы то ни было — он великолепен. Оказывается, что он уже успел «для своей зашиты учинить много этих самых дел». Второй дворец – палаццо Питти — построил Филиппо Брунеллески.

Почему он не остается во Франции и не обретает здесь второй родины, как, например, его соперник болонец Приматиччо, декоратор дворца Фонтенбло или художник Джованбатиста Россо, не менее известный под офранцуженным именем «мэтр Ру». Не имея дамы сердца, скульптор погряз в беспорядочных половых связях. Другие утраченных работ относятся: неоконченное чаша Клемента VII золота обложка для молитвенной книги, подарка Папы Павла III Чарльзу V (полное описание этих работ Челлини делает в своей автобиографии) большие серебряные статуи Юпитера, Вулкана и Марса, сделанные на заказ Франциска I под время пребывания в Париже бюст Юлия Цезаря серебряная чаша для кардинала Феррары. Тогда как сама Медуза выполнена скульптором столь искусно, что Бронзино боится не ее взгляда, но ее красоты, называя ее милым, нежным злом (dolci mali).

И, подав мне шпагу и доспех, собственными своими руками помог мне их надеть. Его бросили в подземелье, «где было много воды, полно тарантулов и множество ядовитых червей». Персей держит только что отрубленную (как мы можем догадаться по потокам крови) голову медузы, высоко подняв её над собой.

• Влияние предыдущего опыта мастераправить
• Общееколичествопросмотровстраницы

О «Распятии» Вазари писал: «Он же (Челлини. — Прим. Малое время спустя ему было возвращено место флейтщика. Так кончился этот превеселый ужин и этот день и каждый из нас вернулся по своим домам. Здесь Персей вырос в непобедимого воина.

Но чтобы эти дела не отнимали у меня места для рассказа о делах большей важности, я коснусь их вкратце. Нет в «Жизнеописании» и интереса к психологическому анализу. Противоречие между натурой Челлини и его местом в жизни движет его биографию и определяет его «превратную и кусачую судьбу».

И, наведя дуло этой пищали на их домоправителя и делая вид, будто я готовлюсь выстрелить, сказал: «А ты, разбойник, который их науськиваешь, я хочу, чтобы ты умер первым». На цоколе он сделал барельеф изображающий освобождение Андромеды Персеем.

Тогда Бенвенуто приказал собрать все имевшиеся в доме оловянные блюда, чашки и тарелки. Немало драматических страниц посвятил Персею Челлини. К нему приходили Христос и Мадонна с двумя колиноприклоннимы ангелами по бокам. Тем временем я домогался, через посредство одного ученика Раффаэлло да Урбино, живописца, чтобы епископ Саламанка заказал мне большую вазу для воды, так называемую «аккуеречча», которые служат для буфетов и ставятся на них для украшения.

Я сделал большие успехи за тот год, что я там прожил и работал из золота и серебра значительные и красивые вещи, каковые придали мне превеликого духу идти дальше вперед. Тело «Персея», наполненное жизненной мощью, противостоит статике распластанной, безжизненной Медузы. Это был вьюк кирпичей.

То имя, которое говорят эти ученые измыслители и исследователи таких происхождений имен, говорят, будто от того, что она стоит на Арно это вряд ли может быть, так как и Рим стоит на Тибре и Феррара стоит на По и Лион стоит на Соне и Париж стоит на Сене однако же у них имена разные и происшедшие другим путем. Под каждой из них в картуши находится текст. Истекающий кровью, со сломанной ногой, Бенвенуто продолжал двигаться вперед. Мой бедный отец, однако же, смело ответил, говоря им: «То, что Бог судит, то вы и сделаете и не больше».

Повитуха, которая знала, что они ждут его девочкой, обмыв создание, завернув в прекраснейшие белые пелены, подошла тихонечко к Джованни, моему отцу и сказала: «Я несу вам чудесный подарок, какого вы и не ждали». Не только «из края в край из града в град», но и от одной области искусства — к другой. И было бы странно ожидать от него ниспровержения всяких моральных норм.

Но и здесь он меньше всего ниспровергатель норм: он просто их еще не усвоил. Начинало светать и ему грозила опасность быть замеченным.

На что этот же самый ответил, что Бог наверняка так и судил. Впрочем и девизом всей его жизни. Я сказал этому другу, чтобы он ко мне не подходил, так как я кончен. К счастью, время пощадило лучшие творения Челлини-скульптора: «Нимфу Фонтенбло», «Персея», «Распятие», бюсты Биндо Альтовити, КозимоI. И дал мне делать прекраснейшую серебряную работу для одного кардинала.

Старшие сёстры были бессмертны, а младшую, Медузу, можно было убить. Характер Челлини был далеко не спокойный, а скорее даже буйным, что и не позволяло оставаться ему долго на одном месте, резко менять свой образ жизни и вновь пускаться вплавь по бурным волнам «этого бешеного времени» (как называет свою эпоху сам Челлини), не заботясь о том, к какому берегу они его прибьют. И больше всего ему льстит изумление окружающих перед этим «удивительным человеком», который «должно быть, никогда не отдыхает».

Невозможные для предыдущего времени, неклассические выразительные средства применяет Челлини: вынос проекции скульптуры за пределы постамента, отсутствие тектоники в соподчинении постамента и фигуры, усложненная изощренная проработка (в которой сказывается влияние ювелирного опыта) форм и поверхности. Я начал фигуру Медузы и сделал железный костяк, затем начал делать её из глины и когда я её сделал из глины, я её обжёг. Этот искусный человек знал большой толк в рисунке.

Но убежище оказалось ненадежным. Этот человек выделывал исключительно чеканные медальки из пластин и многое другое: он сделал несколько «паче» исполненных полурельефом и несколько Христов в пядень, сделанных из тончайших золотых пластин, так хорошо исполненных, что я считал его величайшим мастером, которого я когда-либо в этом роде видел и ему я завидовал больше, Чем кому-либо другому. На ней я отправился к живописцу Россо, каковой жил за Римом в сторону Чивитавеккьи, в одном местечке графа делльАнгвиллара, называемом Черветера и, отыскав своего Россо, каковой чрезвычайно обрадовался, я ему вот таким образом сказал: «Я приехал делать с вами то же самое, что вы делали со мной столько-то месяцев тому назад». Наступил самый ответственный и напряженный момент. Когда, таким образом, ваза попала мне в руки, я обещал починить ее со всей скоростью и так и сделал.

Слово «вирту» вызывает у итальянца XV–XVI веков целый комплекс представлений. Он не только не знал ни греческого, ни латинского, но плохо ладил даже грамматикой родного итальянского языка. Гордым, смелым, неистовым, режущим правду–матку в лицо. Но спокойно работать ювелиру мешали некоторые события его беспокойной жизни. Пересказывать его чудесную (в полном смысле этого слова) историю — дело неблагодарное: всё, что говорится о Бенвенуто Челлини, бледнеет в сравнении с тем, что Бенвенуто Челлини написал о себе сам. Многие зрители даже не замечают лежащее у ног Персея тело обезглавленной горгоны.

Правая рука с мечом отведена чуть назад. Он — хороший, почтительный сын, горячо любящий брат и вообще образцовый семьянин. С другой стороны, отчасти основываясь на указаниях из «Жизнеописания», такие исследователи, как Плон и другие, могли установить в целом ряде случаев его авторство. Не имея дамы сердца, скульптор погряз в беспорядочных половых связях.

Вот уж где полный какус. У Рабле, современника Челлини, любимый герой Панург утверждает, что «человек стоит столько, во сколько он сам себя ценит». Наконец, его наивное благочестие для XVI века уже достаточно старомодно. Юлио Романо, художник сказанный, уехал служить маркизу мантуанскому. С отвращением он сообщает об этой страсти французов к тяжбам: тяжбы даже продают и «дают в приданое», а кто не умеет судиться — пропащий человек. А мой отец ему сказал: «Я утешаюсь тем, что наверняка вы этого не знаете». Потомство охотно приписывало Челлини все шедевры ювелирного искусства.

Вспомним, что на постаменте «Юдифи и Олоферна» изображаются вакхические сцены, не относящиеся непосредственно к теме памятника, но служащие антитезой образу главного героя. Мастер делал её в течение восьми лет. Что поделаешь: золото и камни — вечные ценности. Сначала Челлини создал восковую, а потом гипсовую модель скульптуры в полный рост.

Делался он для одного, которого звали Раффаэлло Лапаччини. Это имя не первого ранга. К XVI столетию изменилось само отношение художников к жизни. Мой удрученный и бедный добрый отец, явясь в Совет, упал на колени, прося помилования бедному молодому сыну тогда один из этих бешеных, потрясая гребнем замотанного куколя, встал с места и с некоими оскорбительными словами сказал бедному моему отцу: «Убирайся отсюда и сейчас же выйди вон, так как завтра мы его отправим на дачу с копейщиками». У него начали выпадать зубы и волосы.

Плавку продолжали его работники. Прав был Гёте, когда писал, что «Челлини обязан своей славой едва ли не больше своему слову, чем творениям» ибо «своим пером, едва ли не вернее, чем резцом, он оставил прочный памятник себе и своему искусству». Невозможные для предыдущего времени, неклассические выразительные средства применяет Челлини: вынос проекции скульптуры за пределы постамента, отсутствие тектоники в соподчинении постамента и фигуры, усложненная изощренная проработка (в которой сказывается влияние ювелирного опыта) форм и поверхности. И — как венец его творческого развития — высокое искусство ваятеля.

Ростом он был мал, но хорошо сложен. «Гораздо больше горжусь тем, что, родясь простым, положил своему дому некоторое почтенное начало, чем если бы я был рожден от высокого рода». Это, скорее, подход не скульптора, но мастера небольших форм и декоративно-прикладного искусства, который легко разрабатывает изначально заданный объем (вазу, кубок, плакетку), но при построении многосоставной формы теряет общее единство.

Сочетание тем в главной скульптуре и рельефе постамента— черта XVI века. Персея можно назвать прекрасным примером скульптуры Италии середины XVI века, замечательным образцом техники литья и выдающимся примером обработки металла (и камня) и причислить его к лучшим работам маньеризма. Челлини часто торопят заказчики, но он с этим не считается, наверное памятуя, что «удивительный» и «великий» Леонардо да Винчи почти четыре года готовил картон для фрески «Битва при Ангиари» и столько же лет писал портрет «Джиоконды», что «Тайная вечеря» создавалась целых десять лет, а макет колоссального памятника Франческо Сфорца — целых шестнадцать, да и то остался незавершенным. Джанъякомо ответил: «Всеблаженный отче, за это я вам не поручусь, что вы его залучите, так как его художество, которым он постоянно занят, это — золотых дел мастерство и в нем он работает изумительно и извлекает из него много лучшую прибыль, чем мог бы извлечь играя».

Челлини снова попал в крепость. Так, счастливо и весело, с хорошими винами и отличным столом, обласканный сказанным графом, я около месяца там прожил и каждый день, один-одинешенек, ездил на берег моря и там спешивался, нагружаясь разнообразнейшими камешками, раковинами и ракушками, редкостными и прекрасными. Мстя за брата, в Риме Челлини убил ювелира, затем напал на нотариуса, после чего бежал в Неаполь, где опять лишил жизни еще одного ювелира за то, что тот плохо высказывался о Челлини при папском дворе. Припомнили ему и прежние убийства на дуэлях. Наконец он приходит к выводу, что перед ним настоящая картина ада, а судья, «этот удивительный человек — истинный облик Плутона». Скульптура «Персей», расположенная возле нового главного дворца (резиденция герцогов переехала из палаццо Медичи в символ бывшей республиканской вольности— Палаццо Синьория) становится программным памятником Козимо I Медичи.

Тогда она сказала, что я очень верно их оценил. Здесь познается, как звезды не только направляют нас, но и принуждают. К счастью, время пощадило лучшие творения Челлини-скульптора: «Нимфу Фонтенбло», «Персея», «Распятие», бюсты Биндо Альтовити, КозимоI.

Став для них в одночасье Бенвенуто (желанным). Эротизм «Венеры с зеркалом» зашёл так далеко, что эту картину считали самой откровенной работой того времени. Флорентийский золотых дел мастер и скульптур Бенвенуто Челлини (1500–1571) был несомненно высокоодаренным художником, но имя его не стоит в первом ряду великих мастеров итальянского Возрождения.

Но в целом, однозначно, — шедевр. Когда же пришла пора отливки «Персея» из бронзы, мастера свалила лихорадка. Когда мы пришли в Сиену, Тассо сказал, что натрудил себе ноги, что дальше идти не хочет и просил меня ссудить его деньгами, чтобы вернуться на что я сказал: «Мне тогда не хватит, чтобы идти дальше а тебе следовало подумать об этом, трогаясь из Флоренции но если это ты из-за ног решаешь не идти, то мы найдем обратную лошадь в Рим и тогда у тебя не будет повода не идти».

То, что это статуя работы Челлини, становится понятно в конце второй строфы, когда Бронзино намекает на место, где она установлена – на Лоджию деи Ланци: n cosi ricca loggia (в такой богатой лоджии). В глазах Челлини талант и гений выше всякого герцогского титула или кардинальского сана. Наконец, восковая модель Персея была готова, оставалось отлить фигуру из бронзы. Получив «да», он с превеликими криками поднял меня на руках, говоря: «Да здравствует синьор. Италия XVI века представляла собой арену разнообразных и острых политических столкновений.

Мне казалось, что, так как я исполнил почтенное желание моего доброго отца, то всякое дело должно мне удаваться к чести и славе. – СПб., 2012 – С. 255-260. Человеческая жизнь стоила дешево, ей постоянно грозили всевозможные опасности. Его заказчики и их консультанты должны безусловно в него верить. Так он ушел из его дома и оба они бурчали друг другу неистовые слова.

И если папа Климент VII, более тонкий знаток искусства — как-никак из рода Медичи. Скандал с самим папой сделал Челлини известным в римском обществе. В итоге он подцепил «французскую болезнь», которая едва не лишила мастера зрения.

Италия XVI века представляла собой арену разнообразных и острых политических столкновений. Он проклял свое искусство и тех, кто его научил ему, говоря, что отныне, впредь не желает больше выделывать этих крупных вещей, а желает заняться выделкой только такой вот мелкой дряни, раз она так хорошо оплачивается. Творческие сомнения в своих силах ему неведомы. Когда я ему показал немножко эту модель этой пряжки, которую я сделал во Флоренции у Салимбене, она ему изумительно понравилась и он сказал такие слова, обращаясь к одному подмастерью, которого он держал, каковой был флорентинец и звался Джаннотто Джаннотти и жил у него уже несколько лет он сказал так: «Этот из тех флорентинцев, которые умеют, а ты из тех, которые не умеют». Челлини жил и работал в замке Малый Нель.

Дворец вскоре стал местом заседания Синьории. Из созданных им произведений ювелирного искусства немного сохранилось: солонка Франциска I (1540-1543, Вена, Художественно-исторический музей), медали и монеты, созданы для Папы Клемента VII и Алессандро Медичи, а также эскизы декоративной застежки для одежды Клемента VII. С какой теплотой он рассказывает о сестре и ее семье, которой он помогает всю жизнь. Мой дорогой друг мне сказал, что он ни в коем случае не хочет со мной расстаться и, что бы ни случилось и в том и в другом случае он отлично знает, что надлежит сделать для друга.

Вот таким образом этот дворецкий не давал мне вымолвить ни слова, говоря: «Живо, живо, неси вазу». — не может быть непревзойденным. В 13 лет у будущего скульптора появился интерес к ювелирному делу. Его воодушевление передалось окружающим и каждый из них работал за троих. И, уходя во гневе, сказал ему, что скоро он это увидит.

Горе тем, кто хочет поживиться приданым своей жены. И об этом довольно говорить и пусть никто никогда не смеется над предвещаниями честного человека, несправедливо его оскорбив, так как это не он говорит, а это голос самого Бога.

Превесело передал мне это извещение этот милый и чудесный мальчуган. На этом маленьком дельце я много приобрел. Папу Павла III он, как утверждал кое-кто, назвал «разодетым снопом соломы» и тот ему в свое время это припомнил. Челлини, обладавший многосторонним дарованием и способностью легко и успешно усваивать новые, ранее незнакомые ему области изобразительного искусства, работал ревностно и находил удовольствие в преодолении встречавшихся трудностей: «сказанные великие трудности мне казались как бы отдыхом», — пишет он.

Республиканские городские вольности сменяются деспотией мелких князей (во Флоренции устанавливается власть Медичи). Необычайно интересна и колоритна в этом смысле глава 27-я книги 2-й его мемуаров.

Я тотчас же расстригся и, став опять мужчиной, сев на двух коней, которые там для нас были, мы ночью поехали в Сиену. В это время проходил по улице отец этого моего ученика, каковой был врачом кардинала Якоаччи и жил у него на жалованье и ученик этот и сказал отцу: «Зайдите, отец, посмотреть Бенвенуто, которому нездоровится немного и, он лежит». Из сохранившихся произведений, созданных им по прибытии во Флоренцию: Персей (1545-1553, Флоренция, Лоджия дей Ланци), статуэтка собаки Борзая (1545-1546, Флоренция, Барджелло), бюст Козимо Медичи (1545-1548, там же), Ганимед (1548-1550), Апполон и Гиацинт, Нарцисс (все во Флоренции), бюст Биндо Альтовити (Музей Изабеллы Стюарт Гарднер, Бостон, США) Распятие (Зак.

В этих словах, проникнутых гордостью плебея и чувством человеческого достоинства, звучит общий для всех гуманистов мотив учения о «доблести» и истинном благородстве. Но Франциск I полностью покровительствовал Бенвенуто и даже преподнес ему замок. В начале встречи мы сказали о скупости.

В это время приехал во Флоренцию один ваятель, которого звали Пьеро Торриджани, каковой прибыл из Англии, где он прожил много лет и так как он был очень дружен с этим моим учителем, то каждый день приходил к нему и, увидев мои рисунки и мои работы, сказал: «Я приехал во Флоренцию, чтобы набрать как можно больше молодых людей так как имея исполнить большую работу для моего короля, я хочу себе в помощь своих же флорентинцев а так как твой способ работать и твои рисунки скорее ваятеля, нежели золотых дел мастера, то, благо мне предстоят большие работы из бронзы, я в одно и тоже время сделаю тебя и искусным и богатым». Из родственников живыми там остались только брат и младшая сестра. Прекрасным примером флорентийского маньеризма является бронзовая статуя «Персей с головой Медузы», выполненная дляКозимо I. Это творение помогло Челлини добитьсявсеобщего признания по всей Италии.

Он так рассердился на те слова, которые ему сказал его учитель, что сказал, что со мной незнаком и не знает, кто я такой тогда я, возмущенный такими речами, сказал ему: «О Джаннотто, когда-то мой близкий друг, с которым мы бывали там-то и там-то и рисовали и ели и пили и ночевали на твоей даче, мне нет нужды, чтобы ты свидетельствовал обо мне этому честному человеку, твоему учителю, так как я надеюсь, что руки у меня таковы, что и без твоей помощи скажут, кто я такой». Ему легко прощают убийства, но не строптивость и дерзкую независимость. Он накопил много простынь, разрезал их на длинные полосы и спрятал в своем тюфяке. Мастер делал её в течение восьми лет. Но еще незадолго до рождения Челлини идеал этот красноречиво формулирует Пико делла Мирандола в речи «О достоинстве человека»: человек «по собственному произволу чертит границы своей природы», «по собственному желанию избирает место, дело и цель» своих занятий. Вспомним, что на постаменте «Юдифи и Олоферна» изображаются вакхические сцены, не относящиеся непосредственно к теме памятника, но служащие антитезой образу главного героя.

Отсюда та полнота и сила характера, которые делают их цельными людьми». Я их оценил в восемьсот скудо. Но только предупреждаю тебя об одном: что, если ты имел соитие, ты не жилец». Подойдя к нему, я его спросил, он ли тот наглец, который дурно отзывается о флорентинцах.

По сути, правы и те и другие и третьи. Выше: что вы искали. Значение слова «вирту» для Возрождения (как и всякое богатое в своей исторической конкретности понятие) может быть только приблизительно передано современным русским словом «доблесть». На русский язык «Жизнеописание» Челлини переводилось дважды, но не с оригинала, а с французского перевода, где язык книги сглажен в соответствии с нормами литературной речи.

Творческая работа Бенвенуто перемежалась со ссорами, драками и скандалами. В мастерской случился пожар и «мы боялись, как бы на нас не упала крыша». Когда он пополз дальше, на него набросились собаки и сильно искусали Челлини.

Спустя пару лет он расстригся. Челлини испустил отчаянный крик и, забыв о своей болезни, бросился в мастерскую. А поговорить мы хотим о скульптуре мастера «Персей». Пристрастие скульптора к динамизму и резкости обнаруживает в нем талантливого ученика позднего Микеланджело.

Челлини Бенвенуто появился на свет в 1500 году во Флоренции. Своим резцом в мастерской он действует так же, как на площади кинжалом, — «смело и с некоторой долей ярости». Так, однажды, Челлини решил убежать в Иерусалим.

Правосудие бездействовало или служило тому, кто больше платил судьям. Девиз поддерживающего небесный свод Атланта на одной из его медалей: «Summa tulisse juvat» — «Высшее сладко нести» — мог бы стать творческим девизом самого Челлини. Боги Афина и Гермес помогли сыну Зевса найти логово горгон. Здесь Персей вырос в непобедимого воина. Виной тому материал, с которым работал мастер— золото.

И когда я уходил, она сказала, что на этот раз она не хочет оказать ему такую милость. Особенно значительным стал вклад антиквара и бонапартиста Луи Каррана. Его «Жизнеописание» изобилует стычками с сановными советниками двора и в уста папы Климента VII он вкладывает собственную презрительную оценку придворных: «Больше стоят сапоги Бенвенуто, чем глаза всех этих прочих тупиц». Правая рука с мечом отведена чуть назад. В своей большой работе Челлини использовал прежний опыт.

Мой отец, который был истинный философ, расхаживал и сказал: «То, что Бог мне посылает, всегда мне дорого» и, развернув пелены, увидел воочию нежданного младенца мужеского пола. Из чего проистекало, что множество раз я возвращался нагруженный прежирными голубями. Через жизнь он проходит «с открытыми глазами и с доброй охраной и отлично вооруженный, в кольчуге и наручах». Постамент украшен четырьмя небольшими скульптурами.

Еще Петрарка писал, что «кровь всегда одного цвета. Своё название она получит позже. Этот Луканьоло поднял меня на смех, говоря: «Вот увидишь, Бенвенуто, к тому времени, когда ты кончишь эту работу, я потороплюсь кончить эту вазу, которую я начал, когда и ты свою вещицу и тебе на опыте станет ясно, какую пользу я извлеку из своей вазы и какую ты извлечешь из своей вещицы». Чтобы избежать наказаний он часто скрывался, покидая Рим.

В последующие годы Бенвенуто занимался обработкой мрамора («Венера и Амур», «Нарцисс», «Аполлон с Гиацинтом», «Ганимед») и изготовлением различных предметов роскоши. Флоренция, признание у прославленных мастеров ее «чудесной школы», влечет его к себе и он часто приезжает в родной город, но не задерживается в нем подолгу. На что я сказал: «Сегодня обождите, а завтра я вам отвечу». Когда я вошел, рядом со мной был мой Паулино с серебряной вазой. Он еще посещает Венецию, безуспешно ведет переговоры с новым папой Павлом III, но уже вынужден провести остаток жизни под властью неблагодарных герцогов Флоренции.

Став для них в одночасье Бенвенуто (желанным). В его характере и стиле жизни много добродушия. Он участвовал в 1887 в организации выставок в связи с юбилеем Донателло и завещал Национальному музею Барджелло после своей смерти, последовавшей через год, коллекцию мелкой пластики, бронзовых изделий, медалей, оружия, предметов из слоновой кости, ювелирных украшений (всего более 3000 экспонатов).

Боясь новых напастей, мастер отправился во Францию. Вследствие чего мастера обвинили в воровстве и приговорили к пожизненному заключению. Они «. Даже если отбросить присущие Бенвенуто опереточные страсти и тягу к преувеличению, процесс создания 5–ти метровой статуи впечатляет: тут и муки творчества и видения свыше и бестолковые помощники и затаившиеся вредители и внезапно подкравшаяся коварная болезнь и чудесное исцеление и революционная метода отлива и две сотни оловянных домашних мисок и сосудов, своевременно спасших технологический процесс. По своему происхождению и жизненной школе он ближе стоял к простому народу. Чем же это объясняется.

На фоне блестяще образованных современников, мастеров пышного, закругленного, «правильного» стиля, автор «Жизнеописания» был человеком малограмотным. Невозможные для предыдущего времени, неклассические выразительные средства применяет Челлини: вынос проекции скульптуры за пределы постамента, отсутствие тектоники в соподчинении постамента и фигуры, усложненная изощренная проработка (в которой сказывается влияние ювелирного опыта) форм и поверхности.

Подобные заявления чередуются с обычными проклятиями власти денег и заключают в себе существенный оттенок: у этих «наемных» художников, «кондотьеров искусства», каким является и Челлини, нет внутреннего уважения к тем, кому они создают памятники своими творениями, кого они славословят в литературных посвящениях. На это Пьеро ответил и сказал правду: «Гораздо больше пользы и чести извлечет ваш Бенвенуто, если он займется золотых дел мастерством, вместо этого дуденья». Но самой любимой его скульптурой, над которой он работал каждый день, был «Персей с головой Медузы».

И если немногие сентенции общего характера, сопровождающие его живое повествование, не только близки по духу этическим положениям гуманистов, но и буквально их повторяют, то это лишь показывает, насколько вся атмосфера тогдашнего итальянского общества была пропитана этими идеями. Двигаться он не мог, так как нога еще не зажила. Болонья, Пиза, Рим, Париж, Флоренция. В конце концов, кардинал выдал Челлини папе, получив за это выгодную церковную должность.

Колотушек им, видно, при вспыльчивом нраве маэстро достается во время работы немало (а рука у него тяжелая. ), но это тоже в духе обычая. Таким образом, «сделав из необходимости добродетель» — употребляя любимое выражение автора, — Челлини оказывается не на высоте положения как придворный художник.

Узнав об этом, мой отец, вооружившись, отправился к нему и, в присутствии его отца, которого звали Никколайо да Вольтерра, трубач Синьории, сказал: «О Пьеро, мой дорогой ученик, очень меня печалит твоя беда но, если ты помнишь, я еще недавно тебя предупреждал и все-таки случится между твоими детьми и моими то, что я тебе сказал». На это папа сказал: «Так это сын маэстро Джованни. » Тот сказал, что это я и есть.

Папа сказал, что хочет меня к себе на службу среди прочих музыкантов. Челлини саркастически берется даже прокомментировать одно темное место из песни VII «Ада» Данте, который, как известно, одно время жил в Париже и перенес, дескать, в свою поэму восклицание судьи, призывающего публику к порядку. Лишь в 1931 году «Academia» выпустила образцовое издание «Жизнеописания».

Если мы рассмотрим постамент, то можем прийти к выводу, что роскошные украшающие его элементы (подробнее рассмотренные выше)— наложенный декор, за которым скрывается простой куб с четырьмя врезными нишами и профилированными углами. Его помощники признают, что он себя показал «не человеком, а сушим великим дьяволом» и «сделал то, чего искусство не могло сделать и столько великих дел, каковых было бы слишком даже для дьявола».

Как бы оно там ни было, мне сейчас о нем говорить нечего. Артиллерийское искусство, к которому он, по его признанию, даже «более склонен», чем к ювелирному. И вдобавок меня постигло еще и то, что начался пожар в мастерской. Со всех сторон Персей видится одинаково сильным и неукротимым. Челлини превзошёл самого себя.

Со всех сторон Персей видится одинаково сильным и неукротимым. «Таких, как я, ходит, может быть, один на свете, а таких, как ты, ходит по десять в каждую дверь», — бросает он в лицо майордому Козимо I ибо нет, кроме него, человека, который смог бы создать его «Персея». Так он попадает в папскую тюрьму в замке Святого Ангела. Во Франции мастер живёт на протяжении 5 лет, как и прежде в окружении соперников и врагов. Кочевая жизнь Челлини отчасти обусловлена характерной для эпохи страстью к путешествиям, желанием «увидеть свет»: «Мне всегда нравилось видеть свет и, никогда еще не бывав в Мантуе, я охотно отправился».

Мой отец сказал: «О дорогой сын мой, я тоже был хорошим рисовальщиком но для прохлаждения от этих столь удивительных трудов и из любви ко мне, который тебе отец, который тебя родил и вскормил и положил начало стольким достойным дарованиям, на отдыхе от них, неужели ты мне не обещаешь взять иной раз эту самую флейту и этот нежнейший корнет и, к некоторому усладительному своему удовольствию, услаждая себя, поиграть. » Я сказал, что да и весьма охотно из любви к нему. Прекрасным примером флорентийского маньеризма является бронзовая статуя «Персей с головой Медузы», выполненная дляКозимо I. Это творение помогло Челлини добитьсявсеобщего признания по всей Италии. В 1537 году во время поездки во Флоренцию его мучила ужасная лихорадка. Великолепная скульптура не получает от туристов того внимания, какого заслуживает, так как теряется рядом с прославленными «Давидом» Микеланджело и «Похищением сабинянок» Джамболоньи.

Изобилие деталей, элегантные изгибы упругого тела юноши, театральная поза, подробные аксессуары «выдают» ювелира и говорят о налёте маньеризма Бенвенуто Челлини, «давший бронзе тайну плоти», в автобиографии посвящает «Персею» почти 50 страниц. В результате вся скульптурная группа обретает динамику, пластическую убедительность». Герцог так до конца и не расплатился за сделанную для него статую «Персей». Это был отличнейший работник и честнейший человек, гордый и открытый во всех своих делах. Немало драматических страниц посвятил Персею Челлини.

Это в высокой мере пристрастный и эмоциональный стиль человека, который прошел жизненный путь в борьбе с врагами и завистниками, в борьбе с самой судьбой, как бы руководствуясь надписью на одной из своих медалей: «Fortunam virtute devicit» — «Доблестью судьбу победил». Челлини охватил настоящий творческий экстаз. Челлини заключают в тюрьму, где его долго держат как человека опасного.

В отношениях с помощниками и слугами он верен традиции «доброго старого времени»: с Феличе (в Риме), с Асканио (в Париже) он обращается как с родными детьми. Благородная дама, тоже слегка покраснев, сказала: «Ты сам знаешь, что мне хочется, чтобы ты мне служил» и, передавая мне лилию, сказала, чтобы я взял ее с собой и, кроме того, дала мне двадцать золотых скудо, которые были у нее в кошельке и сказала: «Оправь мне ее так, как ты мне нарисовал и сохрани мне это старое золото, в которое она оправлена сейчас». Сочетание тем в главной скульптуре и рельефе постамента— черта XVI века.

Даже гений Леонардо да Винчи не всегда находит поддержку на родине, его грандиозные технические и художественные замыслы остаются неосуществленными и он кончает свои дни в Париже, на службе у французского двора. В его коллекцию влилось собрание семейства Медичи из галереи Уффици, а также ценности из церквей и городских капелл.

На протяжении нескольких веков Италия становится поставщиком даровитых художников и государственных деятелей для соседей и тип странствующего художника или артиста, как и тип крупного авантюриста (Казанова, Калиостро), связан с европейской культурой XVI–XVIII веков именно с Италией (вспомним «Египетские ночи» Пушкина). Благородная римская дама тогда сказала: «Будь я на месте этого юноши, я бы ушла себе с Богом». Лишь в 1518 году он вернулся во Флоренцию.

И лишь под старость Челлини возвращается во Флоренцию, однако без твердого решения тут осесть. Дело в том, что в Риме у каждого кардинала имеется печать, на каковой выбит его титул печати эти делаются величиной с руку ребенка лет двенадцати и, как я сказал выше, на ней вырезается титул кардинала, с каковым соединяются всяческие фигуры платят за такую печать, хорошей работы, по ста и по ста с лишним скудо. Как я теперь могу явиться к кардиналу. » На что сын сказал: «Куда больше, отец, стоит этот мой учитель, чем сколько есть кардиналов в Риме». На этот великий шум высыпали наружу все соседи да кроме того, мимо проходило несколько знатных римлян, которые сказали: «Убей этих нехристей, мы тебе поможем». Но это стремление руководило им больше в молодости.

Независимо от оценки критика — осуждает ли он такую позицию «по ту сторону добра и зла» или восхищается ею, — это чудовищная модернизация, это искажение реального образа автора мемуаров. Так мы находим и так полагаем, что происходим от доблестного человека. Но художественный такт удержал гуманиста Варки от «подскабливания» и «подправки» неправильного, но сильного языка Челлини, что неизбежно повлекло бы за собой обеднение стиля автобиографии.

Его воодушевление передалось окружающим и каждый из них работал за троих. Вспомним, что на постаменте «Юдифи и Олоферна» изображаются вакхические сцены, не относящиеся непосредственно к теме памятника, но служащие антитезой образу главного героя. Наконец, я сперва подучил деньги, затем расписался и, веселый и довольный, пошел домой.

Настал день и Челлини перенёс «Персея» в Лоджию де Ланци. Это был отличнейший работник и честнейший человек, гордый и открытый во всех своих делах. Скажу при этом только о некоторых примечательных и более редких вещах. А так как великий искусник, о котором я говорил, по имени Карадоссо, сделал их несколько, за каковые, если на них бывало по нескольку фигур, он требовал не меньше, чем по ста золотых скудо за штуку, то по этой причине, не столько из-за цены, сколько из-за его медлительности, я был приглашен к некоим синьорам, для каковых, среди прочих, сделал медаль в состязание с этим великим искусником, на каковой медали были четыре фигуры, над которыми я много потрудился. В середине XVI века в великолепной Флоренции правил герцог Козимо Медичи, страстный поклонник искусств и покровитель художников. От такой гибели Челлини спасла жадность человека, которому поручили отнести пищу.

Восковая модель будущего «Персея» вышла великолепно. Обычно в собраниях хранятся разрозненные створки. Тогда мадонна Порция сказанная обернулась к этой благородной римской даме и сказала: «Вы видите, что эти таланты, которые мы в нем угадали, сопровождаются вот чем, а не пороками. » И та и другая были восхищены и мадонна Порция сказала: «Мой Бенвенуто, слышал ли ты когда-нибудь, что когда бедный дает богатому, то дьявол смеется. » На что я сказал:.

Среди прочих артефактов, ее составляющих, обращают на себя внимание так называемые рельефные диптихи из слоновой кости (эта форма пришла в христианское искусство из языческой римской античности), которые датируются V — первой половиной VI века. Сам папа Климент VII заказал у Челлини несколько вещей. Она им конгениальна. Мы можем заметить подобное явление и в солонке Челлини— изобилие сложных прихотливых форм не образует (особенно, если мы будем рассматривать вещь чуть сверху) единого целостного объема. Челлини покинул темницу только в декабре 1539 года.

И вот, учинив мне здоровый разнос, они послали нас к секретарю я же, бурча, все время говорил: «Это была пощечина, а не кулак», так что Совет продолжал смеяться. Начав работать в этой мастерской, я взялся сделать некои подсвечники для епископа. Архитектор Вазари выполнил заказ. Его родина там, где есть заказы. Так решили, такое имя дало мне святое крещение и так я и живу с помощью божьей.

Не говоря уже о побеге из замка Святого Ангела или о рукопашных схватках с врагами, где Челлини неизменно оказывается победителем ибо «никогда не знал, какого цвета бывает страх», он еще в детстве совершает подвиги, напоминающие Геркулесовы и впоследствии, ни много ни мало, вступает в прямые сношения с силами ада и неба: некромантические заклинания в Колизее и лицезрение Христа в тюрьме — «вещь величайшая, какая случалась с другими людьми» (после чего над его головой, как он сообщает, засиял нимб, как у святого). Видя это, я отошел от них и относился к ним как к мошенникам и ворам. Мой отец очень обрадовался и ему не терпелось встретить опять того из Восьми, который его оскорбил и, встретив его, он сказал так: «Вы видите, Антонио, что это Бог знал, что станется с моим сыном, а не вы. » На что тот ответил: «Пусть только попадется нам еще раз». Тотчас же схватились за оружие и тот и другой отважно но не успела начаться эта ссора, как многие вмешались, став скорее на мою сторону, чем иначе и слыша и видя, что я прав.

Здесь он с отчаянием заметил, что замок окружен с этой стороны еще двумя высокими стенами. Весь Рим узнал его имя. «Жизнеописание» Челлини принадлежит к той разновидности мемуарной литературы, где личность автора, вынесенная на первый план, господствует над всем повествованием и больше всего приковывает к себе внимание. Свой длинный кинжал, с которым Челлини не расстается, он пускает в ход весьма «решительно».

На каковые слова я им показал дуло пищали с зажженным фитилем и громким голосом закричал: «Нехристи, предатели, нешто громят таким способом дома и лавки в Риме. На что я сказал: «Я имел его нынче ночью». Сам «Персей» был ему заказан Козимо I как символ победы над обезглавленной республиканской вольницей. Как мы дальше увидим, это в значительной мере определило биографию Челлини, его непоседливый образ жизни, его судьбу, в которой он наивно усматривает влияние «зловредных звезд».

Сказанный Джанъякомо в точности сказал ему мое имя.

Её обжигали, покрывали слоем воска, а затем снова обмазывали глиной. 9 лет отделяют восковую модель от конечного результата. На это Луканьоло, думая, что я убедился, сказал: «Не хуже кажется и мне твоя работа, но скоро мы увидим разницу между той и другой». «Этот дьявол Бенвенуто не выносит никаких замечаний Нельзя же быть таким гордым с папой».

И было бы странно, если бы мемуары того времени (например, «Жизнеописания великих полководцев и знаменитых дам» выдающегося французского мемуариста XVI века Брантома) отличались трезвой мерой и авторской скромностью. Именно он сделал Бенвенуто управляющим римским монетным двором.

Это, скорее, подход не скульптора, но мастера небольших форм и декоративно-прикладного искусства, который легко разрабатывает изначально заданный объём (вазу, кубок, плакетку), но при построении многосоставной формы теряет общее единство. Пока же начну о том, как Богу было угодно, чтобы я родился.

По этой причине я играл много больше, нежели то делал прежде. Правосудие бездействовало или служило тому, кто больше платил судьям. Каковой Тассо мне сказал: «Я тоже поссорился со своею матерью и будь у меня столько денег, чтобы они довели меня до Рима, то я бы даже не стал возвращаться, чтобы запереть свою жалкую лавчонку». Мы можем заметить подобное явление и в солонке Челлини— изобилие сложных прихотливых форм не образует (особенно, если мы будем рассматривать вещь чуть сверху) единого целостного объёма.

В данном случае у зрителя есть возможность увидеть обе части одного произведения. Этот кардинал дал ему убежище и начал его лечить. Отсюда и господство в мемуарах чисто повествовательного начала. Она пронесла в Национальную галерею и напала на картину «Венера с зеркалом». Если мы рассмотрим постамент, то можем прийти к выводу, что роскошные украшающие его элементы (подробнее рассмотренные выше)— наложенный декор, за которым скрывается простой куб с четырьмя врезными нишами и профилированными углами.

Меньше всего это человек книжной культуры. И я, чтобы не лишать их такой славы, молчал и восхищенно ими любовался. И, ранее бойкий, дерзкий и самоуверенный, он до конца жизни будет ждать выплаты гонорара за Персея (хотя окончательно с ним так и не расплатятся).

Человеческая жизнь стоила дешево, ей постоянно грозили всевозможные опасности. Одной из важнейших работ, относится к поздней творчества Челлини, является обнаженная фигура Христа сделана из мрамора. Гиперболический стиль Челлини страстный и восторженный: его фантастика неотделима от его чувства жизни, от эстетики «фантастического реализма» его эпохи, питавшей повышенный интерес к идеализированным сказочным приключениям (рыцарские поэмы Боярдо и Ариосто в Италии, роман Рабле о великанах во Франции).

Буйство Челлини не казалось современникам преступным. Этот точно так же женился и имел четырех детей мужеского пола. Приехал в Рим превеликий хирург, какового звали маэстро Якомо да Карпи. Челлини чрезвычайно высокого мнения о себе. В своей большой работе Челлини использовал прежний опыт. Тогда врач ко мне обернулся и сказал: «Раз уж я здесь, я хочу тебя лечить.

И вот я с превеликим рвением принялся заканчивать вазу, которую начал для Саламанки. Уже само начало мемуаров знаменательно: «Все люди всяческого рода, которые сделали что-либо доблестное (virtuosa) или похожее на доблесть (virtu), должны бы описать свою жизнь». Когда он полечил меня и ушел, тотчас же явился один мой дражайший друг, по имени Джованни Ригольи, каковой, огорчась и моей великой болезнью и тем, что меня покинул так одного мой товарищ, сказал: «Будь покоен, мой Бенвенуто, я от тебя не отлучусь, пока не увижу, что ты поправился». Начинало светать и ему грозила опасность быть замеченным. Таких работ я сделал много и делать их было очень трудно.

Услышав это, я остался крайне недоволен, проклиная всю Испанию и всех, кому она мила. Маньеризм — что тут скажешь. Пересказывать его чудесную (в полном смысле этого слова) историю — дело неблагодарное: всё, что говорится о Бенвенуто Челлини, бледнеет в сравнении с тем, что Бенвенуто Челлини написал о себе сам. Время пощадило и лучшие творения Челлини-скульптора: бронзового «Персея» и две замечательные модели к нему (Флоренция), мраморное «Распятие» (Эскуриал), бюсты Бандо Альтовити (Бостон), Козимо I (Флоренция), а также «Нимфу Фонтенбло» (Лувр), «Борзую» (Флоренция) и некоторые другие работы. Современники восторгались его ювелирным искусством. О ранней карьереЧеллини в Риме известно немного. Свою автобиографию «Жизнь Бенвенуто», скульптор писал, пребывая в глубокой депрессии. Он поехал в Рим, где устроился в мастерскую к Фиренцуола ди Ломбардия.

Когда я кончил эти слова, Фиренцуола, который был человек очень горячий и смелый, обернулся к сказанному Джаннотто и сказал ему: «О жалкий негодяй и тебе не стыдно применять такие вот способы и приемы к человеку, который тебе был таким близким товарищем. » И с той же горячностью обращаясь ко мне, сказал: «Поступай ко мне и сделай, как ты говорил, чтобы твои руки сказали, кто ты такой». Это, скорее, подход не скульптора, но мастера небольших форм и декоративно-прикладного искусства, который легко разрабатывает изначально заданный объем (вазу, кубок, плакетку), но при построении многосоставной формы теряет общее единство. Великое множество изящных вещиц затерялись во тьме веков похищенными, переплавленными и разобранными на составляющие. С этой медалью приключился такой же случай, как и с вазой Саламанки.

Это явно не его сфера. На эти слова Пьерино возразил и сказал: «Маэстро Джованни, большинство людей, когда состарятся, вместе с этой самой старостью дуреют, как сделали и вы и я этому не удивляюсь, так как вы наищедрейше роздали все свое имущество, не подумав о том, что вашим детям оно может понадобиться, тогда как я думаю сделать как раз наоборот, оставить своим детям столько, чтобы они могли помочь и вашим». Так вот я вам заявляю, что эта женщина — моя, а приданое пусть будет вашим». В своей большой работе Челлини использовал прежний опыт. Лишь в 1518 году он вернулся во Флоренцию. Причиной тому была служба этой проклятой музыке.

После всяких разговоров и диковинок, о каковых я не хочу распространяться, так как я здесь не для этого: только одно словцо мне надлежит сказать, так как его сказал этот удивительный Юлио, художник, каковой, многозначительно обведя глазами всех, кто там был вокруг, но больше глядя на женщин, чем на остальных, обратясь к Микеланьоло, сказал так: «Микеланьоло мой дорогой, это ваше прозвище «галки» сегодня им идет, хоть они и похуже галок рядом с одним из великолепнейших павлинов, каких только можно себе представить». Меньше всего этому благочестивому христианину, каким он неизменно себя характеризует, присуща первейшая христианская добродетель — смирение духа. Все эти различные художества я с превеликим усердием принялся изучать. По приезде Челлини в Париж король дарит ему свой замок Мель для мастерской. А толкователи Данте этого не поняли Вся эта глава мемуаров достойна занять место рядом с эпизодами о сутягах из «Гаргантюа и Пантагрюэля».

«Не в богатстве, не в занимаемой должности, а единственно только в доблести духа заключается благородство (Кристофоро Ландино). В результате вся скульптурная группа обретает динамику, пластическую убедительность. В эту пору я сделал серебряную вещицу барельефом, величиной с руку маленького ребенка. Cкульптура «Персей», расположенная возле нового главного дворца (резиденция герцогов переехала из палаццо Медичи в символ бывшей республиканской вольности— Палаццо Синьория) становится программным памятником Козимо I Медичи.

Джованни, который стал моим отцом, больше, чем который-либо из остальных, занимался им. Законы грамматические, как и законы юридические, явно его стесняют. Решив по тому, как, входит рука и трещит одежда, что я натворил превеликую беду и так как он от страха упал наземь, я сказал: «О предатели, сегодня тот день, когда я вас всех убью». Расплавленный в горне металл должен был стечь и заполнить форму.

В 1537 году во время поездки во Флоренцию его мучила ужасная лихорадка. Случилось раз как-то вечером, что один мой союзный приятель привел домой к ужину некую болонскую блудницу, которую звали Фаустина. Образ Челлини, как и воплощенная в нем ренессансная этика «доблести», представляют своими достоинствами, как и своими пороками определенную ступень общественного сознания переходной эпохи: его завоевания и достижения и его примитивность сравнительно с позднейшим развитием. Тогда Микеланьоло, встав, сказал, что папе целуют ноги, а ангелам целуют щеки и когда он это сделал, юноша весьма покраснел и по этой причине преисполнился превеликой красоты.

Мадонна Порция добавила, что таланты редко уживаются с пороками и что, если бы я это сделал, я бы сильно обманул ту славную внешность честного человека, какую я показываю и, повернувшись, взяв за руку благородную римскую даму, с приветливейшей улыбкой сказала мне: «До свидания, Бенвенуто». Сначала изготовлялась глиняная статуя. Под каждой из них в картуши находится текст. Дважды он перебирается во Францию, часто пробует обосноваться в Риме. Составление общей работы из трех отдельных частей, находящихся между собой в неярко выраженном подчинении (скульптура, постамент, рельеф)— пример работы мастера, который мыслит своё произведение не единым объёмом, но объединением значимых частей. К этому нужно добавить, что, при всем неистовстве и «ярости» в труде, работы, которые он стремится довести до совершенства, подвигаются медленно.

Его лицо обращено к распластанному под ногами телу. Моих денег было вдвое больше, чем его так что все эти глаза, которые было уставились на меня с некоторой усмешкой, тотчас же, повернувшись к нему, сказали: «Луканьоло, эти деньги Бенвенуто, которые золотые и которых вдвое больше имеют гораздо лучший вид, чем твои». Эти гротески получили это название от современных, так как они были найдены изучателями в некоих земных пещерах в Риме, каковые пещеры в древности были комнатами, банями, кабинетами, залами и тому подобное. Составление общей работы из трех отдельных частей, находящихся между собой в неярко выраженном подчинении (скульптура, постамент, рельеф)— пример работы мастера, который мыслит свое произведение не единым объемом, но объединением значимых частей. Лишь немногие сегодня имеют первоначальный облик.

И, ранее бойкий, дерзкий и самоуверенный, он до конца жизни будет ждать выплаты гонорара за Персея (хотя окончательно с ним так и не расплатятся). У этого юноши была под накидкой чудесная шпага и отличнейшая кольчуга и когда они пришли ко мне, мой отважный отец рассказал мне, как обстоит дело и что ему сказали господа Совет затем он поцеловал меня в лоб и в оба глаза сердечно меня благословил, говоря так: «Сила божья тебе да поможет». «Восковая модель будущего «Персея», – пишет С. А. Мусский, – вышла великолепно. В результате вся скульптурная группа обретает динамику, пластическую убедительность. На что я ей сказал, что величайшая награда, желаемая за мои труды, это угодить ее милости. Также и эти слова дошли до ушей папы Климента, каковые подвигли его на великий смех. Он несколько раз впадал в отчаяние и готов был бросить работу и уехать, но затем вновь обретал мужество, чтобы «сразиться со своей судьбой».

Теперь оставалось искусно соединить обе фигуры. С детства у мальчика стали проявляться способности к музыке. «Нельзя давать законов тому, — иронично замечает он, — кто их хозяин». Сцены, посвященные беседам художника с духовными и светскими князьями (например, та, где приводится суждение папы Павла III, что мастера, «единственные в своем художестве, не могут быть подчинены закону», цитируемое историками и критиками), незабываемы и полны исторического колорита.

На другой за тем день, здоровый и веселый, я вернулся в Рим. Скорее наоборот. Если имя Челлини стало нарицательным для всего золотого века художественного ремесла, который мы охотно называем «челлиниевским», хотя от самого Челлини-ювелира, как мы видели, мало что сохранилось, то известную роль здесь сыграли вдохновенные страницы его автобиографии. Не слава Челлини-художника поддерживает интерес потомства к его «Жизнеописанию».

Если мы рассмотрим постамент, то можем прийти к выводу, что роскошные украшающие его элементы (подробнее рассмотренные выше)— наложенный декор, за которым скрывается простой куб с четырьмя врезными нишами и профилированными углами. «Жизнь Бенвенуто, сына маэстро Джованни Челлини, флорентинца, написанная им самим во Флоренции» открывается горделивой генеалогией потомственного горожанина, род которого восходит к полулегендарным временам, когда зачинался город. Сделал я в ту пору серебряный «кьявакуоре», так их в те времена называли. Он развел такой сильный огонь, что металл снова начал светлеть. «27 апреля 1554 года, – сказано в научном труде, – состоялось торжественное открытие статуи «Персей» Работу над «Персеем» Челлини завершил с пустым кошельком.

С детства у мальчика стали проявляться способности к музыке. Очень скоро в систему будут добавлены новые языки. Разве в этих строках не запечатлен идеал «многосторонности» целой эпохи.

Теперь, когда он очень стар, он, конечно, не сумеет этого. История «Персея» – настоящий детектив, здесь есть и болезнь Мастера и отсутствие финансирования и зависть конкурентов и т. д. Пока отлитая работа остывала, нужно было ждать два дня за это время купили новую глиняную посуду и все мы весело пообедали Бенвенуто Челлини о себе: Я сущий великий дьявол, так как сделал то, чего искусство не могло сделать и столько других великих дел, каковых было бы слишком даже для дьявола». Когда Франциск I советует Челлини беречь свое здоровье и не утруждать себя чрезмерно, тот заявляет в ответ, что «сразу же заболел бы, если бы не стал работать». Донос был ложным, у папы римского Павла III не было никаких доказательств вины Челлини, но алчный папа, поверив доносу, посадил его в крепость — в замок Святого Ангела, надеясь, что Челлини вернет золото. Собрав все свои силы, Бенвенуто на четвереньках пополз к воротам стены, окружавшей Рим. Персей Бенвенутто Челлини в чём-то сродни странной славе своего создателя.

Разумеется — как и у других итальянских художников и ученых, как у Микеланджело, его учителя, — поэтические опыты (образчиком его стихов служит написанная в тюрьме поэма в терцинах). Факт, что горожане восторженно восприняли новый символ Флоренции, а мрачный тиран герцог Козимо I Медичи даже выплатил автору 3000 скудо (против запрошенных 10 тыс. ).

Челлини вручают повестки — и вот он в зале суда. Я сказал брату: «Иди со мной» и так мы расстались с бедным отцом и, вместо того чтобы дать нам сколько-нибудь денег, потому, что у него их не было, он дал нам свое благословение. Проспер Мериме писал в предисловии к Хронике царствования Карла IX.

Жизнь Бенвенуто Челлини вел беспокойную и кочевую. Последняя работа привлекает внимание папы Климента VII.

Бенвенуто было настолько плохо, что он стал готовиться к смерти. Заполнив горн кусками бронзы, Челлини с помощниками разжег под ним огонь. Но Бенвенуто был так силен духом и телом, что перенесенные испытания не сломили его. Ровно четыре столетия отделяют нас от того времени, когда автор приступил к своим воспоминаниям, но интерес к ним возрастает, о чем свидетельствуют все новые издания и исследования.

Да и как ему с ними ладить, если ему предлагают быть всего лишь только «исполнителем» замыслов заказчика или его советников, а это явная «придворная чепуха». Это был ларец, копия с порфирового, который перед дверьми Ротонды. Эта цельность Челлини — характерная историческая черта человеческого типа его эпохи. Страницы мемуаров Челлини — это преимущественно рассказ о его делах, его «Труды и дни». «Восковая модель будущего «Персея», – пишет С. А. Мусский, – вышла великолепно.

Я же, собираясь не спешить и ее не отдавать, сказал, что торопиться не желаю. Несомненно, что о своих драках автор мемуаров рассказывает с удовольствием, не без гордости сообщая, как он один ворвался в дом к оскорбителю, где, орудуя кинжалом направо и налево, нагнал страху, как «в судный день» и вышел победителем против дюжины противников. Здесь скульптор создаёт одно из своих знаменитых произведений— «Нимфу Фонтебло»: «В полукружии я сделал женщину в красивом лежачем положении: она держала левую руку вокруг шеи оленя, каковой был одной из эмблем короля с одного края я сделал полурельефом козуль и некоих кабанов и другую дичину, более низким рельефом.

Через три месяца я закончил сказанную работу, с такими красивыми зверьками, листьями и машкерами, какие только можно вообразить, Я тотчас же послал ее с этим моим Паулино, учеником, показать этому искуснику Луканьоло, сказанному выше каковой Паулино, с этой своей бесконечной прелестью и красотой, сказал так: «Мессер Луканьоло, Бенвенуто говорит, что посылает вам показать свое обещание и ваш хлам, ожидая увидеть от вас свою дрянь». Подсвечники эти были богато отделаны, насколько требуется для такого рода работы. «Он сам себе творец и сам выковывает окончательно свой образ» ибо «данное» и возвышенное назначение человека в том, что «ему дано достигнуть того, к чему он стремится и быть тем, чем он хочет». Будучи в Сиене, я подождал нарочного в Рим и к нему присоединился.

Он изобретает новый способ отливки бронзы, который оказал в дальнейшем большое влияние на развитие литейного дела. Едва ли малообразованный Челлини читал философские трактаты.

Поистине — Терминатор. Почти о каждой вещи, вышедшей из его рук, он пишет, что мир не видал ничего подобного или же утверждает, что на свете нет человека, способного довести до конца такое дело: «Такой, как я, может быть только один во всем мире, а таких, как вы, по десятку у каждой двери». Сделаем одну оговорку: если в доме, где планируется установить копию «Персея», есть маленькие дети, то размещать данную статую, не стоит, так как главный герой изображен держащим в руке отрубленную голову Медузы Горгоны.

На них изображены библейские сцены. Как мы узнаем в начале «Жизнеописания» от самого автора, Челлини приступил к автобиографии в возрасте пятидесяти восьми лет, то есть в 1558 году. Я же, набравшись чуточку смелости, хоть и смешанной с чуточкой застенчивости, покраснел и сказал: «Каков бы я ни был, я всегда, мадонна, буду всецело готов вам служить». Был он весьма учен: удивительно говорил о медицине.

Я сказал графу тот поднял тревогу фусты виднелись в море. Слыша мои речи, которые я говорил так, что их отлично можно было слышать, он тотчас же за меня заступился и сказал Фиренцуоле, чтобы тот мне заплатил. Теперь вернемся к Пьеро Торриджани, который, с этим моим рисунком в руке, сказал так: «Этот Буонарроти и я ходили мальчишками учиться в церковь дель Кармине, в капеллу Мазаччо а так как у Буонарроти была привычка издеваться над всеми, кто рисовал, то как-то раз среди прочих, когда он мне надоел, я рассердился гораздо больше обычного и, стиснув руку, так сильно хватил его кулаком по носу, что почувствовал, как у меня хрустнули под кулаком эти кость и хрящ носовые, как если бы это была трубочка с битыми сливками и с этой моей метиной он останется, пока жив». Герои того времени. Творческая работа Бенвенуто перемежалась со ссорами, драками и скандалами.

В ночь на 3 ноября 1500 года в семье флорентийского мастера по изготовлению музыкальных инструментов Джованни Челлини родился мальчик, которого назвали «желанным», по-итальянски — Бенвенуто. Часть драгоценных камней, золота и серебра, предназначавшихся для этой работы таинственно исчезают. По прошествии двух лет, на просьбы доброго отца, я возвратился во Флоренцию и снова стал работать у Франческо Салимбене, у какового очень хорошо зарабатывал и очень старательно учился. За ним уже установилась прочная слава, что он «всегда хочет делать наоборот», а не то, что угодно заказчику. Мастер заканчивал статую на воздухе.

И так как он «по природе немного вспыльчив» — замечание это не может не вызвать улыбки у читателя, — а «распалясь», он «становится как аспид» или «как бешеный бык», то дело часто кончается худо и на его совести есть несколько убийств, хотя не видно, чтобы это его особенно тревожило. Теперь я вас прошу, чтобы вы не заботились читать дальше и мне ее вернули, оставив себе мой сонет, так как я весьма хочу, чтобы он отдавал немного блеском вашего изумительного лощила и отныне вскоре я приеду вас посетить и охотно послужить вам в чем умею и могу. Мой отец послал ему свои пророческие четыре стиха. Чем же это объясняется. Челлини, обладавший многосторонним дарованием и способностью легко и успешно усваивать новые, ранее незнакомые ему области изобразительного искусства, работал ревностно и находил удовольствие в преодолении встречавшихся трудностей: «сказанные великие трудности мне казались как бы отдыхом», — пишет он. Вот таким образом он тотчас же весело мне сказал: «Мой Бенвенуто, если бы тебе пришлось иметь дело с самим Mapсом, я уверен, что ты бы вышел с честью, так как за все те годы, что я тебя знаю, я ни разу не видел, чтобы ты затеял неправую ссору».

Так, к своему неудовольствию, я продолжал играть до пятнадцатилетнего возраста. Попало это письмо в руки этому моему учителю Уливьери и он тайно от меня его прочел потом он мне открылся, что прочел его и сказал мне такие слова: «Значит, мой Бенвенуто, меня не обманул твой славный вид, как это мне подтверждает одно письмо, которое попало мне в руки, от твоего отца по каковому это должен быть очень добрый и честный человек считай же, что ты у себя в доме и как бы у своего отца». Однако, как пишет Челлини в своей знаменитой книге «Жизнь Бенвенуто», «Достигнув пятнадцатилетнего возраста, я, вопреки воле моего отца, поступил в мастерскую к одному золотых дел мастеру, которого звали Антонио ди Сандро, по прозвищу Марконе. Мой отец очень рассердился и считал, что они учинили ему великую обиду. вы можете запросить все в системе с коробкой.

Титан Позднего Ренессанса, предтеча надвигающейся эпохи Барокко. Эта скульптура символизировала победу самого Козимо над соперниками в борьбе за власть в герцогстве. и т. п. Флорентийцы были настолько поражены огромной творческой энергией, проявленной Челлини, что говорили о нем: «Это не человек, а сущий дьявол, так как он сделал то, что искусство не могло сделать». Тотчас же он пришпорил конька, на котором сидел и во весь опор поскакал прочь. Таким образом, Бронзино обыгрывает миф о Медузе, своим взглядом обращавшей людей в камень.

Хвастун, мистификатор и плут. Наконец, отчаявшись в предприятии, он поклялся, что приведет столько испанцев, что они меня изрубят на куски и убежал бегом, а я тем временем, отчасти веря этому их смертоубийству, решил мужественно защищаться и привел в порядок одну свою чудесную пищаль, каковая мне служила, чтобы ходить на охоту, говоря про себя: «Если у меня отнимают мое имущество заодно с трудами, то еще уступать им и жизнь. » Во время этого прения, которое я вел сам с собой, появилось множество испанцев вместе с их домоправителем, каковой, на их заносчивый лад, сказал им всем, чтобы они входили и забирали вазу, а меня отколотили палками. Джованни ничего другого им не ответил, как только: «Да будет он Желанным (Бенвенуто)». В Италии на «эти самые дела» смотрели часто сквозь пальцы и наказание обычно сводилось к изгнанию из города буйство ему легко сходило с рук. И вот, взяв свою вазу, отнеся ее к папе, тот остался чрезвычайно доволен и тут же велел ему заплатить, сколько полагается за такие крупные изделия.

Но Веласкеса сия незавидная участь миновала. Приходится исполнительным органам применить силу — против самого блюстителя законности. Каждый горожанин, особенно если он был воинственным по природе, предпочитал сам защищать себя и мстить за действительные или воображаемые обиды.

В этом — прогрессивная, демократическая сторона идеала «доблести». Все эти сказанные художества весьма и очень различны друг от друга так что если кто исполняет хорошо одно из них и хочет взяться за другие, то почти никому они не удаются так, как то, которое он исполняет хорошо тогда как я изо всех моих сил старался одинаково орудовать во всех этих художествах и в своем месте я покажу, что я добился того, о чем я говорю. Служитель этот пришел в такую ярость, что, показывая вид, что одной рукой он берется за шпагу, а другой намеревался и силился вломиться в мастерскую, в чем я ему немедленно воспрепятствовал оружием, сопровождаемым многими резкими словами, говоря ему: «Я не желаю ее тебе отдавать и ступай сказать монсиньору, твоему хозяину, что я желаю деньги за свои труды, прежде чем она выйдет из этой мастерской».

На цоколе он сделал барельеф изображающий освобождение Андромеды Персеем. Но там уже давно поселился прево (верховный судья), который отказывается подчиниться приказанию короля. Тридцать лет скитаний по разным городам Италии. Его этика сближается с «моральным индифферентизмом» Макиавелли и Челлини тогда оказывается неким «хищником в джунглях».

Но Бенвенуто любил рисование и лепку больше, чем музыку. Неудивительно, что при таком «очень странном» для придворной среды характере Челлини не удается ужиться и при французском дворе, где вскоре он создал себе непримиримого врага в лице фаворита короля. Также и среди многих бронзовых медалей мне попалась одна, на которой была голова Юпитера. — в общем благоволил к земляку (отчасти в силу традиционных связей родов Челлини и Медичи) и отпускал ему грехи не только убийства, но и недозволенной гордыни, то отношения Челлини с новым папой Павлом III довольно скоро испортились непоправимо. Козимо повелел строить третий дворец — палаццо Веккио, украсив его росписями Вазари.

Мы боялись, как бы на нас не упала крыша. Тогда, поняв, что он употребил глупые слова, он тут же мне сказал: «Так как они настолько свежие, что еще не смердят и так как помощь поспела вовремя, то ты не так уж пугайся, так как я надеюсь во всяком случае тебя вылечить».

Жить для него значит действовать. Нигде в его произведениях не видно следов особой начитанности. Он уже на службе при дворе кардиналов и пап, герцогов и королей. Но из замечательных творений Челлини почти ничего не сохранилось. Позже Челлини вновь уезжает во Францию, где король Франциск I приближает его ко двору, а мастер создаёт свои самые знаменитые изделия такие как: золотая солонка и колоссальный бронзовый рельеф «Нимфа Фонтенбло» с изображением красивой молодой женщины. Флорентийцы были настолько поражены огромной творческой энергией, проявленной Челлини, что говорили о нем: «Это не человек, а сущий дьявол, так как он сделал то, что искусство не могло сделать».

В рассрочку. Но принятых мер оказывается недостаточно и тогда король советует Челлини: «Поступите по вашему обычаю» Исход этой распри решает уже упомянутый длинный кинжал Челлини Таковы нравы. Работая в ту пору у многих разных лиц во Флоренции, где я знавал среди золотых дел мастеров нескольких честных людей, как этот Марконе, мой первый учитель, другие, которые слыли очень хорошими людьми, наживаясь на моих работах, грабили меня как могли изрядно. Он лежал на тюфяке, брошенном на пол и пропитанном водой. Вдруг мне показалось, что он в ужасном обличии меня устрашает и говорит: «Если ты этого не сделаешь, тебя постигнет отцовское проклятие, а если сделаешь, то будь благословен от меня навеки».

Он предложил Челлини отлить бронзовую скульптуру Персея, которая красовалась бы в самом центре Флоренции, на площади перед палаццо Веккьо. По этой причине молодому человеку пришлось бежать из города, переодевшись монахом. А некоторые инструменты по виду отличаются от настоящих. Он действует прямо и открыто. Вот за её-то головой и послал Персея коварный Полидект.

Тело «Персея», наполненное жизненной мощью, противостоит статике распластанной, безжизненной Медузы. Саламанки испанца. Когда все было готово, Бенвенуто ночью открыл дверь и выбрался на крышу.

Две сохранившиеся модели «Персея» — бронзовая и восковая, — в особенности последняя, производят благодаря малому размеру и простоте позы лучшее впечатление, чем сама статуя. На это Фиренцуола сказал: «Я у тебя просить тебя не желаю и ты ни за чем больше ко мне не показывайся». А во Франции несколько другие порядки, чем в итальянских городах.

Истекающий кровью, со сломанной ногой, Бенвенуто продолжал двигаться вперед. Хотя сам Челлини воспринимал свою работу как апогей ренессансного искусства.

Тем не менее, 27 апреля 1554 года статуя Персея была установлена на площади Синьории. Как настоящий человек эпохи Ренессанса, питая большое уважение к «учености», к «культуре», к развернутому, богатому, но соразмерному слогу, Челлини, особенно в рассуждениях, пробует свои силы в сложном цицероновском периоде, однако, запутавшись в нем, вырывается на волю, так и оставив словесное здание недостроенным. «Ему так невесело, что на этот раз мне хочется, чтобы он посмеялся». Челлини снова попал в крепость.

27 апреля 1554 года состоялось торжественное открытие статуи «Персей». Архитектурное, скульптурное и ювелирное мастерство художника достигло в работе над «Персеем» своей вершины.

Чем объясняются этот непоседливый образ жизни и скитания Челлини. Вот таким образом во Франции у Челлини сразу возникает ряд процессов с соседями, с натурщицей и т. д. Челлини Бенвенуто появился на свет в 1500 году во Флоренции. Когда я кончил рисунок, подошла другая весьма красивая благородная римская дама, которая была наверху и, спустившись вниз, спросила у сказанной мадонны Порции, что она тут делает та, улыбаясь, сказал а: «Я любуюсь на то, как рисует этот достойный молодой человек, который и мил и красив».

Составление общей работы из трех отдельных частей, находящихся между собой в неярко выраженном подчинении (скульптура, постамент, рельеф)— пример работы мастера, который мыслит своё произведение не единым объёмом, но объединением значимых частей. Среди этих экспонатов много изделий мастеров позднейших эпох или иных стран. По другой версии — родственник барона Мюнхаузена. Сложив престарелые ладони, он поднял вместе с ними очи к Богу и сказал: «Господи, благодарю тебя от всего сердца этот мне очень дорог и да будет он Желанным». «Рвением и усердием» в работе он всегда достигает высшего совершенства и заставит всех признать, что он не только сравнялся с античными художниками, но и превзошел их ибо и античное искусство — перед которым он вместе с другими мастерами Возрождения преклоняется.

Врач на это сказал: «С каким созданием и сколько. » Я ему сказал: «Этой ночью и с премолоденькой девочкой». Хотя сам Челлини воспринимал свою работу как апогей ренессансного искусства. Кстати, золотая солонка ФранцискаI — единственный дошедший до нас шедевр Челлини-ювелира. Герцог заказывает мастеру статую «Персей», которая должна ассоциироваться с победой власти Медичи над флорентийской республикой.

В ночь на 3 ноября 1500 года в семье флорентийского мастера по изготовлению музыкальных инструментов Джованни Челлини родился мальчик, которого назвали «желанным», по-итальянски — Бенвенуто. Гордость за Флоренцию, которая «поистине всегда была школой величайших дарований» и даже известное высокомерие по отношению к другим городам (отзвуки традиционных распрей) нередко чувствуются в «Жизнеописании». И вот, взяв лошадь, видя, что он мне не отвечает, я направился к римским воротам.

веке, после многих приключений, рукопись исчез. Я любил заряжать свою пищаль не иначе как одиночной пулей, так что единственно благодаря искусству настреливал много.

Движения ног героя, попирающих Медузу Горгону, так выразительны, словно «Персей», объятый страстью боя, ещё и пританцовывает над поверженным врагом. В довершении всего, сам мастер был серьёзно болен и с трудом держался на ногах. 1562, Эскориал). Позже, в 1556-59 гг. Здесь скульптор создаёт одно из своих знаменитых произведений— «Нимфу Фонтебло»: «В полукружии я сделал женщину в красивом лежачем положении: она держала левую руку вокруг шеи оленя, каковой был одной из эмблем короля с одного края я сделал полурельефом козуль и некоих кабанов и другую дичину, более низким рельефом.

Козимо I остался должен художнику до конца своей жизни».

Но самым сильным ударом судьбы был арест. Через два года Лотарингских изгнали из Флоренции и работы продолжились сначала под эгидой временного правительства Тосканы, а затем Итальянского государства (стоит отметить, что Флоренция с 1865 по 1871 являлась его столицей). Это был отличнейший работник и честнейший человек, гордый и открытый во всех своих делах. Титан Позднего Ренессанса, предтеча надвигающейся эпохи Барокко. Но даже несмотря на это сразу понимания того, о чем говорится, нет. Выходить на улицу без шпаги и кинжала было небезопасно даже днем.

Бурная политическая жизнь итальянских городов-синьорий, как известно, послужила прологом к истории буржуазного прогресса в Европе и среди итальянских городов — за Флоренцией наибольшие заслуги как за мастерской передовых идей Возрождения, недаром ее иногда называют «яйцом нового времени». Здесь ему иностранцу, все кажется просто поразительным. Составление общей работы из трех отдельных частей, находящихся между собой в неярко выраженном подчинении (скульптура, постамент, рельеф)— пример работы мастера, который мыслит своё произведение не единым объемом, но объединением значимых частей. Такое представление о назначении человека и вся этика «доблести» связаны с безграничной верой в себя, в свои творческие силы.

И так как некий Джованбатиста, по прозвищу Тассо, резчик по дереву, юноша как раз моих лет, начал мне говорить, что если я хочу отправиться в Рим, то и он охотно пошел бы со мной этот разговор, который у нас с ним был, происходил как раз после обеда и так как я по причинам все той же музыки поссорился со своим отцом, то я сказал Тассо: «Ты мастер на слова, а не на дела». Жертва умирала долго и в больших страданиях. И вот тут возникает ситуация, которая не красит хозяев дома: обладатели дворцового интерьера не в силах объяснить гостям, кто именно изображен в пластике, а также, кто является автором оригинала и, уж тем более, что стоит за его созданием. Таким образом и случилось знакомство между Луиджи Пульчи и мной. Эту эпиграмму прочла вся Флоренция. Сегодня мы вновь обратимся к научной работе «100 великих скульпторов», автором которой является Сергей Анатольевич Мусский и не только познакомимся с «Персеем» Челлини, но и узнаем об истории создания скульптуры (цитату из научной работы С. А. Мусского мы приведем в сокращении). Рассвирепел епископ и угрозы и препирательства были великие.

Челлини Бенвенуто в очень короткие сроки обрёл много заказчиков.

Встретив водоноса, он уговорил последнего отнести его во дворец одного из кардиналов. Художник пытался бороться, ему вежливо передали, что если он не уймётся, то герцог прикажет выбросить «Персея» из Лоджии де Ланци. Разные виды многогранного ювелирного мастерства, резьба печатей и медалей, чеканка монет. Эти слова ничуть не поколебали меня в моем решении, продолжая говорить ему то же самое.

Постамент украшен четырьмя небольшими скульптурами. Кстати, золотая солонка ФранцискаI— единственный дошедший до нас шедевр Челлини-ювелира. Исследователи «Жизнеописания» Челлини исходя из этого, часто говорят об «аморальности» флорентийского художника, «не признающего никаких нравственных авторитетов, кроме своей индивидуальной воли».

Челлини не историк своего времени. Первое печатное издание появилось в Неаполе в 1728 году. Знаменитый, ставший уже хрестоматийным, рассказ об отливке «Персея» дает достаточно яркое представление о творческой ярости, творческом раже художника, преодолевающего упорное сопротивление материала, укрощающего своим словом даже неистовство стихий — огня и воды. О становлении своего таланта и о драматических эпизодах своей судьбы Челлини рассказал богатым разговорным языком, обладающим своеобразным и незабываемым очарованием.

В своих записках Челлини неоднократно предупреждает, что он не историк, что пишет «только свою жизнь» и «то, что к ней относится». Как известно, современники восторгались его ювелирным искусством и здесь, вероятно, не было ему равных в Италии. В результате вся скульптурная группа обретает динамику, пластическую убедительность». Здесь скульптор создает одно из своих знаменитых произведений – «Нимфу Фонтебло». И так как они хотели что-то предпринять, так как их было много, то я, вспылив, взялся за ножик, который у меня был при себе, говоря так: «Если кто из вас выйдет из лавки, то другой пусть бежит за духовником, так как врачу тут нечего будет делать». Тотчас же обернувшись к сыну, он сказал ему: «О сын предатель, ты меня разорил.

Соседом у них стена об стену был некто, звавшийся Стефано Граначчи, у какового было несколько дочерей, всё красавицы. Конкурс на создание этого пуговицы очень ярко изображает Челлини и своей автобиографии.

Несмотря на то что все подозрения были сняты, ювелир провёл в тюрьме целых три года. Хоть я несколько и отклонюсь от своего художества, но так как я желаю описать свою жизнь, то меня вынуждают некоторые эти самые дела не то чтобы подробно их описывать, но все ж таки сжато о них упоминать. Этот был из деревни и еще малым мальчишкой пришел работать к маэстро Санти. Во всех этих суждениях мы узнаем традицию флорентийской культуры, ее антифеодальные идеи. Порой у Челлини пытаются отнять незаконченную вещь, а он отказывается ее отдать, ведет себя дерзко и тогда даже папе приходится унижаться и упрашивать его завершить работу.

Бенвенуто не имел возможности нанять достаточное количество подмастерьев. Именно он сделал Бенвенуто управляющим римским монетным двором. И это показательно для наметившегося в Италии упадка общественного самосознания в век, который Микеланджело с негодованием назвал «блестящим и постыдным». Сначала Челлини создал восковую, а потом гипсовую модель скульптуры в полный рост.

Несмотря на то что все подозрения были сняты, ювелир провёл в тюрьме целых три года. Этот идеал великих дел предполагает натуры цельные и решительные. Едва Принцивалле делла Стуфа, каковой был в числе Восьми, дал мне договорить «пощечина», как он сказал: «Ты ему не пощечину дал, а ударил кулаком». Он высекает фигуры из мрамора, отливает их из серебра и бронзы, добиваясь вскоре выдающегося успеха и в этой области.

Эта публикация, сделанная еще на основе искаженного списка, вызвала, однако, всеобщий интерес и в 1771 году появился первый английский перевод мемуаров, а в 1803 году — немецкий (Гёте). И вот мы привязали фартуки за спиной и почти втихомолку дошли до Сиены. У меня была гладкая пищаль собственной работы и внутри и снаружи ни одного такого зеркала не найти. Но самой спорной частью картины является вовсе не зеркало, а сама семейная пара.

Характер Челлини был далеко не спокойный, а скорее даже буйным, что и не позволяло оставаться ему долго на одном месте, резко менять свой образ жизни и вновь пускаться вплавь по бурным волнам «этого бешеного времени» (как называет свою эпоху сам Челлини), не заботясь о том, к какому берегу они его прибьют. Великолепная скульптура не получает от туристов того внимания, какого заслуживает, так как теряется рядом с прославленными «Давидом» Микеланджело и «Похищением сабинянок» Джамболоньи. Шерсть у нее была длиной в четыре с лишним пальца ростом она была совсем как крупный медвежонок и в самом деле казалась медведем. Дом на Виа Кьяра вместе с кое-каким другим имуществом достался одному из сказанных сыновей, по имени Андреа. И все же это еще не объясняет биографии Челлини.

Папа прислал ему сказать, чтобы он ехал туда и благо ему будет. Мы можем заметить подобное явление и в солонке Челлини— изобилие сложных прихотливых форм не образует (особенно, если мы будем рассматривать вещь чуть сверху) единого целостного объема.

Мемуары Челлини в этом смысле — удивительно характерный исторический документ. А между тем он жил и работал при папском дворе и при дворе короля Франции — в средоточиях тогдашней политической жизни. Бенвенуто убедил родителей отправить его на обучение к золотых дел мастеру Бандини. Немного дней спустя умер папа Юлий II.

Многие искусствоведы при сравнении окончательного варианта статуи с её моделями, отмечают, что развитие в них пластической темы— пример перехода ренессансных форм к насыщенной, даже, возможно, загроможденной деталями скульптуре. Волны прибили мальчика с матерью к острову Сериф.

А мой отец ему: «Век буду благодарить Бога, что он его вызволил». Все те лица, которые были при этом, радостно его спрашивали, какое ему дать имя. Много времени спустя, придя в себя, он обнаружил, что у него разбита голова и сломана нога.

Малое время спустя неблагодарный Пьеро от этого увечья умер. Пока они были целы, они были школой всему свету. Они очень гордились, когда видели, как юноши вроде меня приходят учиться в их дом. Стояли эти два картона — один во дворце Медичи, другой в папском зале. Совет Восьми осудил Бенвенуто за серьёзную драку. Тотчас же обернувшись и видя, что он этому смеется, я так хватил его кулаком в висок, что он упал без чувств, как мертвый затем, повернувшись к его двоюродным братьям, я сказал: «Вот как поступают с такими ворами и трусами, как вы».

«Насколько больше заслуги построить дом, чем обитать в нем Благородство — атрибут доблести», — учил гуманист Поджо Браччолини. Это предельное насыщение стало привычным качеством, оно должно было заставить человека прочувствовать самые нереальные события или явления и оно стало основой «тенденции к натурализму, к вещественности, ошеломляюще осязательному восприятию реального мира», которая (как писал виппер), одновременно со «стремлением человека уйти от реальной жизни в мир чудес» породили феномен маньеристического искусства. С другой стороны, дождь хлестал с такой силой, был такой ветер, что горн остывал. По этой причине молодому человеку пришлось бежать из города, переодевшись монахом.

Для того, чтобы хозяева дома не оказались в подобной ситуации, мы периодически рассказываем об истории «рождения» того или иного творения, уделяя внимание и личности создателя. Но в целом, однозначно, — шедевр. Составление общей работы из трех отдельных частей, находящихся между собой в неярко выраженном подчинении (скульптура, постамент, рельеф)— пример работы мастера, который мыслит своё произведение не единым объемом, но объединением значимых частей. Потом сказал: «О добрый сын мой, с этим в руке ты живи или умри». почти все живут в самой гуще интересов своего времени. Так он попадает в папскую тюрьму в замке Святого Ангела.

Также и за это занятие, наитруднейшее, по причине огня, который, по окончании великих трудов, вступает под конец и нередко их портит и ведет к разрушению также и за это другое художество я взялся изо всех моих сил и хотя я находил его весьма трудным, мне это доставляло такое удовольствие, что сказанные великие трудности мне казались как бы отдыхом и это проистекало от особого дара, ниспосланного мне Богом природы в. виде столь хорошего и соразмерного сложения, что я свободно позволял себе учинять с ним все, что мне приходило на душу. Взяв сказанную вазу, Саламанка, чисто по-испански, сказал: «Клянусь Богом, что я так же буду медлить с платежом, как и он тянул с работой». Имя ему было Франческо, сын Филиппо и внук Фра Филиппо, превосходнейшего живописца. Свою автобиографию «Жизнь Бенвенуто», скульптор писал, пребывая в глубокой депрессии. Движения ног героя, попирающих Медузу Горгону, так выразительны, словно «Персей», объятый страстью боя, ещё и пританцовывает над поверженным врагом.

Фортификация и зодчество. Но закончим это отступление и вернемся к истории создания «Персея». Дворец вскоре стал местом заседания Синьории.

Это предельное насыщение стало привычным качеством, оно должно было заставить человека прочувствовать самые нереальные события или явления и оно стало основой «тенденции к натурализму, к вещественности, ошеломляюще осязательному восприятию реального мира», которая (как писал виппер), одновременно со «стремлением человека уйти от реальной жизни в мир чудес» породили феномен маньеристического искусства. Чем труднее задача, тем больше она его воодушевляет. На каковые слова я поднял руку, ударив его по лицу и сказал: «А я вот этот». Но наказание не было принято, возможно, по молодости Бенвенуто. «Персей» был отлит на редкость удачно. Я не хочу молчать о удивительной событии, которое когда-либо случалась с человеком.

Над «Персеем», например, он работал девять лет, давая при этом пищу злословию соперников и завистников, утверждавших, что он, золотых дел мастер, не справится с таким большим скульптурным замыслом.

По существу, Челлини уже достаточно аполитичен. Игра на флейте и корнете, которой он впервые обратил на себя внимание папы Климента VII. Проспер Мериме писал в предисловии к Хронике царствования Карла IX.

Огонь разгорелся так сильно, что работать стало крайне тяжело. Я пошел к Санта Мариа Новелла и, сразу же натолкнувшись на брата Алессо Строцци, с, каковым я не был знаком, я этого доброго брата именем божьим попросил, чтобы он спас мне жизнь, так как я учинил великое преступление. Если мы рассмотрим постамент, то можем придти к выводу, что роскошные украшающие его элементы (подробнее рассмотренные выше)— наложенный декор, за которым скрывается простой куб с четырьмя врезными нишами и профилированными углами.

Я ему напомнил про мои деньги. Мы оба весело посмеялись и она мне заказала еще несколько красивых и хороших работ. Группа стоит на постаменте. На это мой отец ответил: «Худое дерево никогда не приносило доброго плода, а наоборот и еще я тебе скажу, что ты худой человек и дети твои будут безумные и бедные и придут за подаянием к моим дельным и богатым детям».

Тогда Бенвенуто приказал собрать все имевшиеся в доме оловянные блюда, чашки и тарелки. Помимо этого, Бенвенуто освоил изготовление печатей и искусство эмали. Но на этот раз у Челлини были средства, на которые он открыл в столице Италии свою мастерскую. Герцогу Козимо, в ответ на его сомнения, он прямо дает понять, что «его светлость» «не разбирается в искусстве».

Наконец, восковая модель Персея была готова, оставалось отлить фигуру из бронзы. Когда настал следующий день, мадонна Порция, прислав ко мне в мастерскую одного своего домоправителя, он меня вызвал наружу и, дав мне в руки сверток, полный денег, от имени этой синьоры, сказал мне, что она не хочет, чтобы дьявол слишком уж над ней смеялся выражая, что то, что она мне посылает, не есть полная плата, которой заслуживают мои труды, со множеством других учтивых слов, достойных такой синьоры.

Но я не подымал головы, чтобы на него взглянуть и не отвечал ему ни слова. При этих словах случайно остановился один старичок, которого звали маэстро Антонио да Сан Марино. Герцог заказывает мастеру статую «Персей», которая должна ассоциироваться с победой власти Медичи над флорентийской республикой. К счастью, время пощадило лучшие творения Челлини-скульптора: «Нимфу Фонтенбло», «Персея», «Распятие», бюсты Биндо Альтовити, КозимоI. Пора обратиться к тому месту в рассказе, где о ней говорит С. А. Мусский. Ее спросила та женщина, которую привел с собой Юлио, не нездоровится ли ей.

Вещица эта служила пряжкой к мужскому поясу, которые тогда носились такой величины.

Это темперамент неукротимый, неуемный и буйный. Теперь оставалось искусно соединить обе фигуры. В различных мастерских он практиковал свое ремесло. Спустя некоторое время после ареста, Челлини стал готовиться к побегу из крепости.

Сказанную вазу отнесли к Саламанке, каковой пожелал, чтобы ее оценили. Хоть я немного отклонюсь от своего художества, желая рассказать о некоторых докучных происшествиях, случившихся в этой моей беспокойной жизни и так как я уже раньше рассказывал об этом художническом содружестве и о потехах, приключавшихся из-за этой женщины, о которой я говорил, Пантасилеи, каковая питала ко мне эту нелепую и докучную любовь и так как она премного рассердилась на меня из-за этой шутки, когда на этот ужин явился испанец Дьего вышесказанный и поклялась мне отомстить, то вышел случай, который я опишу, где моя жизнь подверглась превеликой опасности. Как только нас позвали обратно, он велел мне, чтобы я не говорил ни слова под страхом их немилости и чтобы я подчинился тому, к чему я приговорен. Эти слова — «служу тому, кто мне платит» — первым из художников Возрождения сказал, кажется, Леонардо да Винчи. Вещицу эту я сделал в мастерской у одного, которого звали Франческо Салимбене. Эти тяжбы приводят его в отчаяние.

---