Соната Моря
Соната моря (Научно-фантастическая повесть)
В бок легонечко поддали. На бегу получилось не очень подробно, так как до условно обозначенного «конференц-зала» было не больше трех минут спортивной ходьбой. Все видели и молчали.
Выражение лиц было скорее растерянное, нежели злое, но короткие резкие фразы, которыми они обменивались, произносились так тихо, что было ясно — энергетика их явно превышает порог допустимости. Четыре светлолицые самочки заплюхали следом.
Рецензии на книгу «Соната моря»
Ветер доносил непредставимые доселе запахи. Колбаса резалась как масло и благоухала тмином и сказочными травками маленького Мука. Задумался мой командир. Внизу плещется море.
И что проку.
Но – всех разом, как уже случалось на других несчастливых планетах. Широколиственные ветви нависали над самой дорогой и один раз Варвара даже крепко стукнулась лбом о ветровое стекло, когда головная машина, а за ней и все остальные, неожиданно притормозила. Нет. Между тем улица, монотонно отсчитав десятка три домов, закончилась стойбищем уже знакомых контейнеровозов. И еще — доверия к чужой чуткости. Метла, между прочим, — шаровыми молниями и прочими атмосферными неприятностями. Похоже, что ни прибоя, ни штормов здесь не боялись.
Финал (Соната моря) — Микалоюс Чюрлёнис
Они шлепались в воду с хрустом, разламываясь на бесформенные ноздреватые куски, которые стремительно таяли, не давая аполинам наиграться вволю. Нет.
Зубоскалит, значит.
Книга Соната моря автора Ларионова Ольга Николаевна – Скачать бесплатно, читать онлайн
ощетинившийся комок, только-только начало обретать былую чуткость и восприимчивость. Ветер доносил непредставимые доселе запахи. И она потащила девушку за собой со скоростью, которую трудно было ожидать при ее комплекции вкупе с высоченными трехгранными, как стилет, каблуками. — и еще набавил скорость.
одним словом --ЗВЕРЬ. И наверное, поголовно рождались в воде, как дельфинята. Задумался мой командир. Потому командую уже привычно: «Боцман, рыбку. » Пихаю ее прямо в микрофон носовой частью и она лепечет еле слышно: «Отпусти ты меня, старче» — а в ответ хохот.
Как там значилось на фасаде трапезной. Кибер-садовника поставили, чтобы сорняки вырывал. Он не успел договорить, как послышалось характерное зудение и слева, под нависающей скалой, показался дымчатый шар величиной со среднего мастодонта.
Утренний берег, открытый для обозрения, как детская «Панорама Страны Чудес», был прекрасен и даже в какой-то степени жаль, что никакой золотопенный айсберг не мог занести сюда маленького Степку. Черной почкой выпятился первый контейнер, отделился от борта и заскользил вниз, навстречу фыркающему в полутьме грузовику.
Книга: Ольга Ларионова «Соната моря»
Бормочет свои параметры, а о главном – ни гугу. Враждебная.
Финансовый мир — это авианосцы, атомные подводные лодки, танки, самолеты и вертолеты. Это был их маленький обычай их обряд. – не выдержала Варвара, попирая всяческую субординацию. Время строительства гигантского комплекса, кем-то случайно названного Пресепторией, никто точно не определял и эти монолиты можно было принять и за блоки для контрфорсов и за развалины циклопических амбаров — в скудной литературе по истории Тамерланы их осторожно именовали «руинами». Так ведь нельзя.
Ларионова Ольга – Соната моряскачать книгу бесплатно
Искусственные биобарьеры, передвижные, самое осторожное смыкание зон. В 1996 году появилось продолжение повести— «Делла-Уэлла», а затем два этих произведения были объединены в роман «Венценосный Крэг». Ну, закрутило в психогенном омуте неосторожного Солигетти. Она засучила рукава и занялась консольной экспозицией «Утро в лесу». Не было в Светозаре тех черт, которые она в первую очередь искала в человеке, который должен был бы стать для нее гораздо больше, чем просто первый встречный: внутренней зоркости, но не холодной, граничащей с липким любопытством, а теплой и сильной, готовой в любой миг на дружескую поддержку. Обогнула рыжий столпообразный островок, шелушащийся лишайником и окольцованный исчезающим при ее приближении плавучим точечным янтарем.
Четыре светлолицые самочки заплюхали следом. Одна беда: не в его правах и обязанностях такой приказ отдавать. Киб скосил на нее фасеточный глаз – не к нему ли относится реплика. Не о Лерое иначе его пальцы не коснулись бы камня так легко и бездумно. Серафина всхлипнула, размазала слезы кулаком и выдернула из кобуры десинтор.
И называется это — бережное отношение к чужой фауне. Пусть ее считают бесчувственной деревяшкой. —И не пытайтесь с ним что-нибудь сделать — это бесполезно, я гарантирую. По мере того как сей своевременный спасатель приближался.
И вот теперь ее тело, совсем недавно сжатое перегрузкой в нервный.
Многое вспомнил. Все видели и молчали.
Ларионова Ольга – Соната моря, скачать книгу бесплатно
Ну, думаю, хоть тут-то не придется долго убеждать Не тут-то было. Лодка ткнулась в берег, по инерции выползла на гальку. Одной лапой, между прочим. А со стороны это, разумеется, выглядит полнейшим бесчувствием.
Комбикорм. То тут, то там раздавался угрожающий рык и к подножию скалы начало выпрыгивать самое немыслимое зверье, от двугорбых гепардов до панцирных пантер. Нет, в комнате никого не было.
–А, только кобура, да и в той боцман, сластена невероятный, финики держал. Не первокурсница же она, в самом деле. Все правильно, говорила она себе, здесь такие порядки, такие законы. Как тут изготовишь каркас. Но ваша беда, Варенька, в том, что у вас слишком много свежих мыслей.
Варвара немного удивилась: зачем же большой. Она перелезла обратно. а инерция у таких махин – не затормозишь. Она прилегла, упершись локтями в камни, тщательно прицелилась, нажала спуск. Тут не то что годовой план, тут из океана в один момент рыбную солянку учинить можно. – и первый помчался к пляжу.
Зубоскалит, значит. Не верит ни единому слову, но признает, что лихо закручено. клеенку и потащили, держа за углы и семеня от тяжести. И беда в том, что это не просто устаревшая студенческая шуточка. Так вот, уважаемая Варвара Норега, я беру на себя смелость утверждать, что ни в полосе шельфа, ни во впадинах, которые здесь не превышают трех километров, нет ни одного сооружения. Просматривается актуальная во все времена идея превосходства добра над злом, света над тьмой с очевидной победой первого и поражением второго.
Видео клип СоНата – жик и море (автор Сергей Козлов)
В такие моменты светлые блики падали на лицо Лероя, проясняя его и одновременно безжалостно подчеркивая каждую морщинку. Дикая. Девичья мечта начинала как-то блекнуть. Виадуки стрельчатых пирсов уходили от каждого корпуса прямо в море.
Но интерпретируете вы свои ощущения абсолютно превратно. И Варвара тут же подтвердила правильность его слов. Обстановка праздничного стола не располагала к разговорам о работе, но всем хотелось услышать о своих друзья и близких, оставшихся на далекой родине к досаде окружающих, девушка не припомнила ни одного общего знакомого. Коркошко грохочет на всю океанскую акваторию.
Логика и гуманизм – альфа и бета любой подобной программы. Это не было предательством воды – здесь вмешалась какая-то другая сила. Варвара вытягивала шею, уж очень хотелось узреть воочию хотя бы одного из тех, кто фигурировал на довольно-таки дилетантски выполненных снимках (ну, уж она-то составит первоклассный атлас на уровне последних достижений цветной голографии, затем и прилетела. ), но дорога сделала очередную петлю и преследователь отстал. Повесть неожиданным образом сочетала антураж «космической оперы», «высокой» фэнтези и традиционной советской космической научной фантастики и изначально задумывалась как литературная шутка, своеобразная пародия. Варвара немного удивилась: зачем же большой.
«Наши простейшие — самые простые во Вселенной. » Характерная надпись. Мха и лишайников маловато, завтра придется сгонять Пегаса к Ящеричному хребту.
Парафиновая бронза, как однажды отозвался о нем Кёлликер. Колбаса резалась как масло и благоухала тмином и сказочными травками маленького Мука.
Артур нетерпеливо махнул рукой: надо поторапливаться, до вторых таких же ворот, прозванных Оловянными за более тусклый цвет, было километров тридцать. Все как по команде посмотрели в сторону Золотых ворот и обомлели: из них выходила асфальтовая горилла, громадная даже по здешним масштабам. Одной лапой, между прочим. Он как будто брал ее под свою защиту. У нее руки так сами собой и потянулись погладить крутолобую голову, почесать горлышко.
Она немного помедлила, тоже выпрыгнула из кабины и пошла следом. Чтобы не высказать все это вслух. А вот на Степаниде тихо, нехлопотно, вот и возвели усадебку гостиничного типа. Нет, она не ошиблась – это был он, черногривый олень, упрямо рвущийся наперерез каравану.
- Скачать бесплатно книгу СОНАТА МОРЯ – Ларионова Ольга
- Словари и энциклопедии на Академике
- Современная бесплатная библиотека электронных книг Скачать книги для,,
Или прикрыть полотнищем двумерной молнии. Контуры этих теней были так маняще-неопределенны, что Варвара безотчетно двинулась им навстречу, абсолютно потеряв способность понимать, куда она плывет — вниз или вперед. От него пахло прелыми водорослями, просоленной галькой и осенней травой.
Все разом высыпали на пляж и остановились молча, даже галька не скрипела под ногами. Попалась Земля, не знаю уж сколько там тысяч лет назад. И все это нужно лишь для того, чтобы сохранить существующий финансовый уклад планеты. Коркошко грохочет на всю океанскую акваторию. А фотографий нет, не говоря уже о голограммах.
Варвара шевельнула ноздрями, прикусила язык. Она немного помедлила, тоже выпрыгнула из кабины и пошла следом. А тем, кто доминирует, тем, кто придумал и создал этот театр абсурда именно это и нужно.
Кожа теплела под тугим напором лучей. Ультимативный тон не возымел ни малейших последствий. А навстречу им что-то летит обратно из воды на палубу. Села лицом к воде, чтобы не видеть того, кто лежал сейчас на серой гальке. Ну, думаю, хоть тут-то не придется долго убеждать Не тут-то было. —Да, так вот.
Вам за каждым кустом чудится нечто зловещее. Вчера она часов до двух пытала добра молодца Кирюшу Оленицына (познакомились-таки) по поводу здешней зоопсихологии вообще и всего, что касалось неописуемой привязчивости именуемой «синдромом Лероя», в особенности. Но ваша беда, Варенька, в том, что у вас слишком много свежих мыслей.
Что за нептуновы шуточки. Море у ее ног тихонечко заворчало, собирая волну, словно рассердилось на эту невысказанную вслух измену. И прижилось. —Спокойной ночи, — корректно ответила она и притворила дверь. Придется ждать, пока кто-нибудь не запечатлеет этого красавца на пленку.
Этих кибов ведь не отличишь друг от друга, особенно в сидячем положении, когда не видно крупно выведенного ниже пояса инвентарного номера. Варвара проводила его взглядом, потом как-то невольно оглянулась на Лероев камень. Но нельзя же спокойно жить и работать в мире бесчисленного множества пугающих вас мелочей. Нет, нет, нет. Шкура ворот морщилась и дергалась, но обезьяна шла, не испытывая ни малейших неприятных ощущений.
А навстречу им что-то летит обратно из воды на палубу. Неповторимость степухинских ночей как раз и заключалась в том, что от земной луны дорожка, как правило, ложится прямо под ноги, а эта тянется слева направо, во всю морскую ширь, с трудом угадываемую в ночи. Нет, скорее наоборот — дружелюбная, доверчивая, как ластящееся животное. Нет.
Тут не то что годовой план, тут из океана в один момент рыбную солянку учинить можно. Лучше ему на глаза не попадаться вообще. И сразу же почувствовала, что сегодня все не так, как вчера.
Как робот, например. Да, такое занятие не способствует улучшению настроения. На базу Жану-Филиппу сообщили только, что потеряли весь багаж.
–Да, так вот. Варвара перевернулась на спину, раскинула руки и закрыла глаза. Понимаете — всего, что под руку попадется.
Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Девичья мечта начинала как-то блекнуть. Категорически. Правда, не совсем к земле – упасть они намеревались в море и Сусанин рявкнул: Биосектор, за мной.
—Да не знаю я, не знаю. Странно, ведь в отчете Вуковуда говорилось, что «шпалы» располагались вровень с водой. Тогда как же ворота Пресептории не пропускают ни одного живого существа, но спокойно впустили всех нас молния, равнодушная к человеку под парусом, убивает Лероя шпалы топят палатку с Серафиной, но вас, даже на большой глубине, никто не трогает даже асфальтовые гориллы, которых вы объявили биороботами без всяких на то оснований, кроме неуязвимости их шкуры, они должны бы подчиняться этому управляющему центру как выносные автономно действующие придатки – и вот они опекают всех животных Степаниды, а нас обходят, словно мы – каменные глыбы.
Овцеволк очень кстати, без него картина была бы чересчур идиллической. Это непреложно. И Варвара тут же подтвердила правильность его слов.
Первым, естественно, вызвался пройти опасную преграду Лерой. Любят герои Ларионовой иногда мучительно, вплоть до самоуничтожения иногда— скрытно и, на первый взгляд, буднично, но всегда это чувство оказывается той «лакмусовой бумажкой», которая позволяет проявиться душевной сущности каждого. Я на него рявкнул, но киб не робот, он интонаций не воспринимает. Тут требуется начальство помасштабнее. — не выдержала Варвара, попирая всяческую субординацию. — Я только смутно представляю себе, что те древние строители Пресептории, за которыми вы не хотите видеть решительно никаких качеств, кроме способности возводить мегалитические комплексы, — это какая-то космическая элита, в неуемном всемогуществе возомнившая себя владыкой всего живого во Вселенной. Она шагнула через порог и очутилась нос к носу с пиратской физиономией Сусанина.
В письме настоятельно рекомендуем подать такие сведения : 1. Документальное подтверждение ваших прав на материал, защищённый авторским правом: отсканированный документ с печатью, либо иная контактная информация, позволяющая однозначно идентифицировать вас, как правообладателя данного материала. Варвара перевернулась на спину, раскинула руки и закрыла глаза. А со стороны это, разумеется, выглядит полнейшим бесчувствием. Киб скосил на нее фасеточный глаз — не к нему ли относится реплика. Хватит им забот с поисками малыша, пусть не отвлекаются.
Над сушей такого типового синдрома у летательных аппаратов не возникало и это служило поводом для постоянных споров: ведь причину гибели традиционно взваливали на многочисленные и разнообразные молнии, а их-то в атмосфере Степухи было одинаково богато как над сушей, так и над водой — и линейных и шаровых и кольчатых и двумерно-плоских. Если смотреть равнодушными глазами. Руки цепенели – так и заснула бы полураздетая.
а инерция у таких махин — не затормозишь. Скальной растительности тоже не наблюдалось.
Узкая дуга галечника пестрела под ногами. Но — всех разом, как уже случалось на других несчастливых планетах. «Ну вот и погибель моя», — сказала себе Варвара. Коридор снова сомкнулся и Варвара почуяла впереди прохладу тоннеля. А годика через полтора, когда станет у нас полегче с кадрами, подошлем ей двух-трех специалистов и, разумеется, начальство, чтобы ни от кого не зависеть. Автор много пишет о любви, её многоликости, многогранности, неоднозначной связи с моралью: «Почему на свете существует убеждение, что любовью можно оправдать все— злодеяние, глупость, кощунство. » («Картель»).
только начало обретать былую чуткость и восприимчивость. Семена для одного с Земли прихвачены, маргаритки там всякие, нарциссы, гладиолусы. Всё правильно, говорила она себе, здесь такие порядки, такие законы. Но девяносто девять этих врожденно-преданных человеку четвероногих аборигенов только сильнее завиляют хвостом, когда их погладишь, а вот сотый – тот, захлебнувшись от восторга и нежности, помчится за тобой следом и, безнадежно потеряв тебя из виду, разобьет себе голову о первую попавшуюся скалу. Но зато на оборудование и наблюдательную аппаратуру места на космолетах уже не хватает.
Нет, скорее наоборот – дружелюбная, доверчивая, как ластящееся животное. По мере того как в полотеничном свертке, который прижимала к себе Варвара, он узнавал Степку, борода опускалась все ниже и ниже – у биолога отвисала челюсть. Еще бы, ведь Пегас был ее личным роботом.
Как робот, например. Кто в сети просится. Без подробностей.
И прижилось. Характерная надпись. Я ему и про пизанскую башню и про огнетушители, а он мне: «Ай-яй-яй, на рабочем месте и в разгар путины» Ну, я прямо света белого невзвидел. Это был их маленький обычай их обряд. Она снова ничего не сказала и ее опять ни о чем не спросили. «Берем. » — кричу и вдруг соображаю, что не доложено главное: а что за рыба.
–Да не знаю я, не знаю. Вчера она часов до двух пытала добра молодца Кирюшу Оленицына (познакомились-таки) по поводу здешней зоопсихологии вообще и всего, что касалось неописуемой привязчивости именуемой синдромом Лероя, в особенности. Нет, она не ошиблась — это был он, черногривый олень, упрямо рвущийся наперерез каравану.
Еще бы, ведь Пегас был ее личным роботом. Ногу прибил гвоздем к плацу. Нет, скорее наоборот — дружелюбная, доверчивая, как ластящееся животное.
Повернула назад. Чтобы не высказать все это вслух, Варвара изо всех сил стиснула зубы, отчего встопорщились усики над верхней губой и, круто повернувшись, пошла к ангароподобному строению именуемому телятником. С палисадником. Несколько контрольных участков. Между тем ее окружили все жаждущие получить последние новости с Большой Земли.
Все правильно, говорила она себе, здесь такие порядки, такие законы. Король-олень нетерпеливо топнул изящным копытом и тронулся в обход первой машины, но из ее кабины вылез совсем не почтительный к королевскому его достоинству шофер со здоровой жердиной в руках и первый удар пришелся прямо по черногривой спине, так что Варвара с ужасом зажмурилась и отпрянула в глубину кабины, а потом послышались смачные шлепки — видно, били по бокам затем поросячий визг, удаляющийся вместе с топотом и машины наконец-то тронулись, но Варвара все еще сидела зажмурившись — так потрясли ее все эти художества. Ну и юмор у населения Пресептории. Метла, между прочим, — шаровыми молниями и прочими атмосферными неприятностями.
С палисадником. Странно, ведь в отчете Вуковуда говорилось, что шпалы располагались вровень с водой. Она бесцеремонно повернулась к нему спиной, удивляясь тому, насколько может утомить трехминутный разговор с невоспитанным человеком. Я пока не разобралась в причинах ее находчивости в критических ситуациях.
Вскоре после «Сонаты моря», в 1988 году Ларионова начала писать стилизованную «космическую оперу»— повесть «Чакра Кентавра». Не о Лерое иначе его пальцы не коснулись бы камня так легко и бездумно. И для установления доверия к ее способностям. Что за нептуновы шуточки.
И еще – доверия к чужой чуткости. Ну, думаю, хоть тут-то не придется долго убеждать Не тут-то было. Взяли на память только несколько сотен видов зверюшек — может, живьем, а скорее всего, гены законсервировали. Варвара осторожно оглядела присутствующих.
Значит, мерцающие ладони — это был театр персонально для нее. В какой-то момент контейнер попал в конус закатного света и по всему космодрому разметнулся веер причудливых бликов, словно на бетон вытряхнули целый невод золотых разнокалиберных рыбок. С палисадником., но когда капитан шел по части--часть вымирала. И еще — доверия к чужой чуткости. И вернулись к морю, начали вживаться в него гораздо раньше нас.
Гул непрерывного разряда оборвался, огненная струя поблекла и растаяла. И что проку. Кожа теплела под тугим напором лучей.
Но спать хотелось просто смертельно – видимо, сказалось предфинишное напряжение. Вот она, чужая земля. Параскив распахнул дверцу и выставил бороду.
—На его месте я бы тоже смеялся. «Товарищ Коркошко, — спрашиваю, — перед тобой на столе ничего не имеется. » — «Нет, две бумаги на подпись» — и осекся. Если бы не чудовищная, нелепейшая трагедия, разыгравшаяся на этом самом месте десять минут назад, можно было бы помереть со смеху. Пока об их размерах было трудно судить, к тому же создавалась иллюзия, будто они растут по мере приближения к земле. Искусственные биобарьеры, передвижные, самое осторожное смыкание зон.
–И не пытайтесь с ним что-нибудь сделать – это бесполезно, я гарантирую. Надо оглядеться, прикинуть все на собственных ладонях (она даже приподняла свои широкие суховатые ладошки, словно взвешивая на них невидимое добро и зло).
Узкая дорога влилась в шоколадно-ониксовый каньон и это была уже ЕЕ дорога и машина была ЕЕ грузовиком и впереди был перевал, где разбился ЕЕ олень, а еще дальше высились мегалитические глыбы ворот ЕЕ Пресептории, где все решительно было ЕЕ — и дом и работа и море и немые аполины и запах сушеных трав с половины Лероя она уже была владелицей необозримого настоящего, не говоря уже о прошлом, которое вмещало в себя и полуживую золотую шкуру, обреченную на вековой зуд и водяную бездну под «шпалами» и васильковый венчик ракеты, к которой хищно принюхивалась подкравшаяся с моря молния. Нет, скорее наоборот — дружелюбная, доверчивая, как ластящееся животное. Нет, никто, кроме нее, не видел в поведении Лероя ничего удивительного.
Девичья мечта начинала как-то блекнуть.
Да, вызываю я командующего флотилией, а тот полагает, что я опять с рекламацией на кибер-разведчика и мне встречный выговор, повод ведь всегда найдется.
Собственно говоря, это было не чучело, а мумия – легкая, абсолютно обезвоженная ткань. Варвара уже усвоила, что приказания Лероя выполняются без малейших раздумий и промедления, вот таким образом она стремительно ринулась вверх по карнизу, невольно отмечая, что копирует гибкие и бесшумные движения Теймураза, – и при этом она вдруг отчетливо осознала, что Темка не успеет уйти, так как ему придется на узком участке огибать массивного Лероя уже чувствуя наваливающуюся беду, она обернулась: молния оставила в покое догорающий светлячок и теперь по спирали скользила вниз, делая виток за витком вокруг почти невидимого дымчатого стебля ракеты. В бок легонечко поддали. И вернулись к морю, начали вживаться в него гораздо раньше нас. Ну, соединят обе стороны, но ведь не за счет же убиения ворот. Прямая улица, образованная двумя рядами одинаковых двухэтажных коттеджей, наводила на мысль о том, что база была рассчитана на гораздо большее число людей, чем работало здесь сейчас и Варваре еще раз припомнился вопль сусанинской души: «Специалистов, специалистов и именно по дальним планетам. » Почувствовав внутренний импульс пробудившейся совести, Варвара чуть было не остановила свою спутницу и не попросила ее указать на биоэкспериментальный корпус, но на сияющем лике очаровательной Кони (и как ее зовут на самом деле. ) отражалась такая детская предпраздничная радость, что у нее не хватило духа снова заговорить о работе.
Пальцы слушались плохо – сжаться-то они сжались, а вот разжиматься не желали. Пятнистый носорог словно очнулся, попятился и пошел прочь в полнейшей задумчивости. Варвара проводила его взглядом, потом как-то невольно оглянулась на Лероев камень. Чтобы не кляузничал. Скальной растительности тоже не наблюдалось.
Они привычно коснулись его кончиками пальцев. И в темноте, за парком возник упругий, стрекочущий звук прогреваемого мотора. Потому командую уже привычно: Боцман, рыбку. Она изумилась такой беспечности: ведь разумные же твари, в конце концов. Нет.
Ну и юмор у населения Пресептории. Парафиновая бронза, как однажды отозвался о нем Келликер. Сегодня – еще встречи с сотрудниками. Но нельзя же спокойно жить и работать в мире бесчисленного множества пугающих вас мелочей. «Шпалы» вымотали всех. Без подробностей.
Глаза широко и удивленно раскрывались. Категорически. Хватит им забот с поисками малыша, пусть не отвлекаются. Но первый испуг уже прошел и она хотя бы знала, что теперь не сорвется с узкого карниза. Потом все выпрямились и замерли, наклонив головы. Привет тебе, любитель чтения. ощетинившийся комок, только-только начало обретать былую чуткость и восприимчивость.
Сбоку от резной арки недвусмысленно просматривался не злой, но довольно точный шарж на Кони вкупе с двумя истинно академическими личностями на арке значилось: «ХАРЧЕВНЯ ТРИ СКЕЛЕТА» и даже мусорный бачок был украшен затейливой вязью, провозглашавшей, что «Наши отходы — самые отхожие во Вселенной». Параскив распахнул дверцу и выставил бороду. – Такие феномены случаются. Пляж воображения не поражал. —А, только кобура, да и в той боцман, сластена невероятный, финики держал.
На том они все и стоят. –Селедка в Канарском рыбохозяйстве – да это противно здравому смыслу. Категорически.
– Нет, две бумаги на подпись – и осекся. Подбежали летчики шофер суетился, наклоняясь, отскакивая и отчаянно жестикулируя. Дикая. Самое любопытное во всем этом то, что, несмотря на явные «физические» признаки такого мироустройства, подавляющее большинство человечества даже примерно не представляет, как все устроено и работает. И вернулись к морю, начали вживаться в него гораздо раньше нас. Но голубая разведка, наверное, сумеет этого добиться.
Она изумилась такой беспечности: ведь разумные же твари, в конце концов. Враждебная. Для этого требуется переслать е-mail на адрес:. Вновь прибывшие корректно приветствовали хозяев бухты и прошли вдоль лодки, швыряя на Теймураза добровольную дань: какие-то там планочки, патрубки, острые наконечники громоотводного вида и все из нетускнеющего легкозолотистого металла. Семена для оного с Земли прихвачены, маргаритки там всякие, нарциссы, гладиолусы.
Бормочет свои параметры, а о главном — ни гугу. Ложная тревога. Сохранить свое господство, упрочить свое доминирование. На базу Жану-Филиппу сообщили только, что потеряли весь багаж.
Враждебная. Может, хоть этого посчастливится выходить. Вновь прибывшие корректно приветствовали хозяев бухты и прошли вдоль лодки, швыряя на Теймураза добровольную дань — какие-то там планочки, патрубки, острые наконечники громоотводного вида и все из нетускнеющего легкозолотистого металла. Это микроземлетрясение не осталось незамеченным. Оказалось, с разлапистой ветки свисал некто бесподобно зеленый, как огурец и лохматый, точно щетинистый дикобраз.
—Да не знаю я, не знаю. И сразу же почувствовала, что сегодня все не так, как вчера. Варвара вздохнула и накинула тряпку на модель. Развязка к удивлению оказалась неожиданной и оставила приятные ощущения в душе.
Не земного, правда, какого-то альфа-эриданского. Солдатская (срочная) жизнь эта была у меня на глазах.
Села лицом к воде, чтобы не видеть того, кто лежал сейчас на серой гальке. Все разом высыпали на пляж и остановились молча, даже галька не скрипела под ногами. Шпалы вымотали всех.
Она снова ничего не сказала и ее опять ни о чем не спросили. Но первый испуг уже прошел и она хотя бы знала, что теперь не сорвется с узкого карниза. Параскив распахнул дверцу и выставил бороду. Ветер доносил непредставимые доселе запахи. Может, хоть этого посчастливится выходить. Без подробностей. И для установления доверия к ее способностям.
Варвара пожала плечами – легонько, дабы не выйти из ритма. Они подняли клеенку и потащили, держа за углы и семеня от тяжести. Человек умирает не сразу, во всяком случае, не за те двенадцать минут, когда его безнаказанно душило черное излучение ворот.
И что проку. И беда в том, что это не просто устаревшая студенческая шуточка. Прямая улица, образованная двумя рядами одинаковых двухэтажных коттеджей, наводила на мысль о том, что база была рассчитана на гораздо большее число людей, чем работало здесь сейчас и Варваре еще раз припомнился вопль сусанинской души: «Специалистов, специалистов и именно по дальним планетам. » Почувствовав внутренний импульс пробудившейся совести, Варвара чуть было не остановила свою спутницу и не попросила ее указать на биоэкспериментальный корпус, но на сияющем лике очаровательной Кони (и как ее зовут на самом деле. ) отражалась такая детская предпраздничная радость, что у нее не хватило духа снова заговорить о работе. Ладно. От него пахло прелыми водорослями, просоленной галькой и осенней травой.
Но ваша беда, Варенька, в том, что у вас слишком много свежих мыслей. Потому командую уже привычно: «Боцман, рыбку. » Пихаю ее прямо в микрофон носовой частью и она лепечет еле слышно: «Отпусти ты меня, старче» — а в ответ хохот. На базу Жану-Филиппу сообщили только, что потеряли весь багаж.
Похоже, что это просто нелепая случайность: поставили палатку именно на тех «шпалах», которые ночью уходят на дно. Начать объединение животных в самой узкой полосе, а самые широкие, тыловые резервации оставить для чистых популяций, не затронутых всей этой кампанией. Вы ершитесь по каждому пустяку, даже такому, который уже нами рассмотрен, обнюхан и просчитан во всех вариантах.
Или прикрыть полотнищем двумерной молнии. Повернула назад.
Ну, соединят обе стороны, но ведь не за счет же убиения ворот. А фотографий нет, не говоря уже о голограммах.
Ладошки непроизвольно потерлись друг о друга — не то стряхивали что-то постороннее, не то зудели Нет, не принимало Варварино нутро некоторых здешних традиций. Нет.
Придется ждать, пока кто-нибудь не запечатлеет этого красавца на пленку. Унылый мир, ничего не скажешь. Сел, так что его ножки со скрипом вдавились в землю, наполнил бокал соком и замер, глядя как-то сквозь толстенный ствол Дуба и больше ни к чему не прикасаясь. Едва заметные сколы, выступы, пещерки, все с острыми краями, но без глубоких впадин, – там никто укрываться просто не мог. Это диверсанты и наемные убийцы, снайперы и шпионы, политики и общественные деятели. Между тем ее окружили все жаждущие получить последние новости с Большой Земли.
Овцеволк очень кстати, без него картина была бы чересчур идиллической.
Может, достоверности позы. Вам за каждым кустом чудится нечто зловещее.
Золотые блики картину скрадывают. Варвара рассмотрела, что одет он в стандартный халат, наброшенный прямо на алые кардинальские плавки, бос, бородат и прекрасен в степени, для мужчины прямо-таки недопустимой. Надо оглядеться, прикинуть все на собственных ладонях (она даже приподняла свои широкие суховатые ладошки, словно взвешивая на них невидимое добро и зло). Нет, она не ошиблась — это был он, черногривый олень, упрямо рвущийся наперерез каравану.
– и еще набавил скорость. Как там значилось на фасаде трапезной. Ладошки непроизвольно потерлись друг о друга — не то стряхивали что-то постороннее, не то зудели Нет, не принимало Варварино нутро некоторых здешних традиций. Первым, естественно, вызвался пройти опасную преграду Лерой. Ближайшие к палатке кибы должны были наблюдать за уходящей отвесно вверх скалой.
Семена для одного с Земли прихвачены, маргаритки там всякие, нарциссы, гладиолусы. Нет, в комнате никого не было. Она присела, ускользая от этого прикосновения и пошла к морю. Что же делать, таково влияние коллективного мнения. Главная же героиня – Варвара – показала себя во всей красе (которую за собой не признает, а стоило бы).
Но — всех разом, как уже случалось на других несчастливых планетах. Черная сторона, хм. И называется это – бережное отношение к чужой фауне.
Хватит на сегодня впечатлений. По мере того как сей своевременный спасатель приближался. Я ему и про пизанскую башню и про огнетушители, а он мне: «Ай-яй-яй, на рабочем месте и в разгар путины» Ну, я прямо света белого не взвидел.
А зачем они это делают — гадать сейчас бессмысленно. Лодка ткнулась в берег, по инерции выползла на гальку. И беда в том, что это не просто устаревшая студенческая шуточка. Варвара шевельнула ноздрями, прикусила язык. Унылый мир, ничего не скажешь.
«Кто в сети просится. » — спрашиваю больше для порядка, потому как о той добыче, которая нам не подходит по своим параметрам, киб-наблюдатель просто докладывать не будет. Тогда как же ворота Пресептории не пропускают ни одного живого существа, но спокойно впустили всех нас молния, равнодушная к человеку под парусом, убивает Лероя «шпалы» топят палатку с Серафиной, но вас, даже на большой глубине, никто не трогает даже асфальтовые гориллы, которых вы объявили биороботами без всяких на то оснований, кроме неуязвимости их шкуры, они должны бы подчиняться этому управляющему центру как выносные автономно действующие придатки — и вот они опекают всех животных Степаниды, а нас обходят, словно мы — каменные глыбы. Так ведь нельзя.
Ветер доносил непредставимые доселе запахи. Собственно говоря, это было не чучело, а мумия — легкая, абсолютно обезвоженная ткань.
Без исключений. Лерой оттащил его и бросил на руки Артуру, но и сам не продвинулся дальше ни на шаг. Ладно.
Дикая. Ну вот и погибель моя, – сказала себе Варвара. А Пегас изначально был предназначен для переноски крупных туш животных. Барьерный хребет, не оставляя места никакому предгорью, лиловатой стеной уходил в глубь материка. Может, просто отдыхают в глубинке, а может, почувствовав постороннюю тяжесть, брезгливо спешат от нее избавиться и призрачные руки убирают то, что считают просто мусором, ведь никаких живых существ и разумных и неразумных, быть не может: ворота не пропустят.
А с близкого небосвода, мерно покачиваясь, падали на землю гигантские медузы.
Утренний берег, открытый для обозрения, как детская «Панорама Страны Чудес», был прекрасен и даже в какой-то степени жаль, что никакой золото-пенный айсберг не мог занести сюда маленького Степку. Кибер-садовника поставили, чтобы сорняки вырывал. Лерой оттащил его и бросил на руки Артуру, но и сам не продвинулся дальше ни на шаг. Она потерла яшмовую глыбу пальцами, попробовала отколупнуть чешуйку — камень не поддался. Она механическими движениями обламывала ветки и бросала их вниз.
Но интерпретируете вы свои ощущения абсолютно превратно. Коркошко грохочет на всю океанскую акваторию. Сейчас возле потухшего костерка остался один Солигетти и всей группе, благополучно пробудившейся и протершей глаза, его незагорелая тощая фигурка на залитом солнцем берегу казалась особенно хрупкой и незащищенной в мрачной раме неровного проема. «Черная сторона», хм. Впрочем, Варваре приходилось на ее коротком веку путешествовать еще и не в таких условиях, но шофер, ни свет ни заря поднявший ее с постели и почему-то не заикнувшийся о завтраке, сухо кивнул ей на вторую, свободную, машину: «Поедете на этой».
2. А с близкого небосвода, мерно покачиваясь, падали на землю гигантские медузы. Варвара дошла до пределов своего воображения, но кошмарное создание не выглядело живым. Парафиновая бронза, как однажды отозвался о нем Келликер.
Да, такое занятие не способствует улучшению настроения. Она шагнула через порог и очутилась нос к носу с пиратской физиономией Сусанина.
Выстрел хлопнул совсем негромко и тотчас же впереди, там, где сильные ноги оленя крушили бревенчатый заборчик, полыхнул столб веселого, брызжущего искрами огня. Если смотреть равнодушными глазами. —Селедка в Канарском рыбохозяйстве — да это противно здравому смыслу. Ну, унесло шальной волной маленького Степку.
Варвара вздохнула и накинула тряпку на модель. Внизу плещется море.
Надо оглядеться, прикинуть все на собственных ладонях (она даже приподняла свои широкие суховатые ладошки, словно взвешивая на них невидимое добро и зло). Нет, нет, нет. От его движений из зарослей выметывались разнокалиберные рыбки и он внимательно выбирал ту, что поупитаннее. Как там значилось на фасаде трапезной.
«Ну, вот и погибель моя», — сказала себе Варвара. Товарищ Коркошко, – спрашиваю, – перед тобой на столе ничего не имеется. Руки цепенели — так и заснула бы полураздетая. Она перелезла обратно. Глаза широко и удивленно раскрывались. Мха и лишайников маловато, завтра придется сгонять Пегаса к Ящеричному хребту.
«Наши простейшие — самые простые во Вселенной. » Характерная надпись. Они поднял. Не верит ни единому слову, но признает, что лихо закручено.
Но до этого, к счастью, ни у кого пока не доходило. Каких-то деталей не хватало.
Метла, между прочим, – шаровыми молниями и прочими атмосферными неприятностями. —У каждого свежего человека, — задумчиво изрек Кёлликер, — на чужой планете должна появиться хотя бы одна свежая мысль. Вот она, чужая земля. Это непреложно.
Ложная тревога. Рядом послышалось гуденье, словно кто-то включил старинную паяльную лампу. Она повернулась и пошла наверх, в двухсветную скульптурную мастерскую.
Сзади по-прежнему ревели, скрежетали и бились рогами о камень Лерой стрелял еще дважды. Шофер первым встряхнулся, безнадежно махнул рукой и полез к себе в кабину. Варвара дошла до пределов своего воображения, но кошмарное создание не выглядело живым.
Золотые блики картину скрадывают. Попалась Земля, не знаю уж сколько там тысяч лет назад. Они привычно коснулись его кончиками пальцев. Она прилегла, упершись локтями в камни, тщательно прицелилась, нажала спуск. Его тело умирало еще и сейчас и на эту тягостность исчезновения, перехода в небытие, накладывался пульсирующий, как застарелый нарыв, вековой недуг полуживых-полумертвых чудовищ именуемых воротами.
В ангаре взревел двигатель и приземистый грузовик, пятясь, выполз на поле. Из-за острова выпорхнула чужая стая – Варвара за эти полтора месяца перезнакомилась чуть ли не со всеми окрестными аполинами и хорошо знала этого вожака-альбиноса, предводительствовавшего целым молодежным ансамблем, среди которого особенно выделялся Вундеркинд, недавний сосунок-акселерат.
И наверное, поголовно рождались в воде, как дельфинята. Головы «ящера» видно не было, но по общему направлению можно было судить, что она непременно должна была загораживать дорогу, — значит, в ней должен был проходить тоннель. Сталкивался несколько раз по службе с капитаном Чечило.
Гул непрерывного разряда оборвался, огненная струя поблекла и растаяла. Так что ни ветра, ни внезапного удара волн можно было так же не бояться. И разбираться с медовыми пузырьками и налаживать дружественные взаимоотношения с вольным братством аполин будем завтра. Варвара пожала плечами — легонько, дабы не выйти из ритма.
А Пегас изначально был предназначен для переноски крупных туш животных. Значит, увидели и тоже палили от избытка чувств. Еще бы, уникальнейший симбиоз, только вот не понятно, чего с чем Со зверьем проще, элементарнейшая задачка на совмещение «быть» и «не быть». Сзади визжали тормоза, колонна скучивалась, как стадо мастодонтов, но из всей этой свалки, затененной облаком пыли и гари, настырному животному было нужно что-то одно и он метался по самому краю, пригибая голову и кося глазом на людей. И пусть где-то здесь, на Майской поляне, строились грандиознейшие планы тотального перелопачивания тверди и хляби целой планеты – если только эти дебаты не ушли и дальше, в космос, – но такие перспективы могли и увлечь и восхитить и ошеломить И только. Пусть ее считают бесчувственной деревяшкой. Нет.
Поглядывая на нее небольшим поросячьим глазком, он ходил кругами над купой сиреневых водорослей и как-то по-собачьи дружелюбно вилял хвостом. Сейчас у него в корыте лежал только что вынутый экспонат – серебристый овцеволк. Он как будто брал ее под свою защиту. Убедила его только крупная золотая чешуя у меня на куртке. И вот теперь ее тело, совсем недавно сжатое перегрузкой в нервный.
Ширина каждого бруса сорок сантиметров, расстояние между ними семьдесят один сантиметр и оно выдерживается неизменно. Олень стоял на задних ногах, а передние скребли камень и тот повизгивал, словно копыта были железными. Хватит на сегодня впечатлений. Кибер-садовника поставили, чтобы сорняки вырывал. Уж их-то придется охранять бережнее, чем все остальное, вместе взятое.
Убедила его только крупная золотая чешуя у меня на куртке. Она повернулась и пошла наверх, в двухсветную скульптурную мастерскую. Варвара вытягивала шею, уж очень хотелось узреть воочию хотя бы одного из тех, кто фигурировал на довольно-таки дилетантски выполненных снимках (ну, уж она-то составит первоклассный атлас на уровне последних достижений цветной голографии, затем и прилетела. ), но дорога сделала очередную петлю и преследователь отстал.
Но голубая разведка, наверное, сумеет этого добиться. Я на него рявкнул, но киб не робот, он интонаций не воспринимает. Пальцы слушались плохо — сжаться-то они сжались, а вот разжиматься не желали. По правде сказать, было и еще одно: море.
Комбикорм. Она утвердительно кивнула, радуясь тому, что хоть на этот раз ей ничего не надо отвечать. Вода, колючая и враждебная, была полна каких-то самостоятельно живущих, растущих и растворяющихся теней, которые давили на нее со всех сторон, упруго и легко, как пена и начисто скрадывали ощущение реальной глубины. Зато сразу за воротами начинались форменные джунгли — кустарники, топь, непроходимость.
Не новорожденный, но сосунок. Логика и гуманизм — альфа и бета любой подобной программы. А вот на Степаниде тихо, нехлопотно, вот и возвели усадебку гостиничного типа. Сейчас у него в корыте лежал только что вынутый экспонат — серебристый овцеволк.
Она потерла яшмовую глыбу пальцами, попробовала отколупнуть чешуйку – камень не поддался. Ну и юмор у населения Пресептории. Это микроземлетрясение не осталось незамеченным. Лерой оттащил его и бросил ка руки Артуру, но и сам не продвинулся дальше ни на шаг.
ощетинившийся комок, только. «Черная сторона», хм. Она шагнула через порог и очутилась нос к носу с пиратской физиономией Сусанина. Попалась Земля, не знаю уж сколько там тысяч лет назад.
– кричу и вдруг соображаю, что не доложено главное: а что за рыба. Теленок. Варвара осторожно приблизилась — на краю крыши сидела, свесив лапы, асфальтовая обезьяна. Она присела, ускользая от этого прикосновения и пошла к морю. На сей раз ей удалось пройти шагов двадцать.
Варвара спрыгнула с подножки и остановилась: подойти к ЭТОМУ у нее не хватило духа. Конечно, этому зареву могло быть и другое объяснение, но оно как-то не приходило в голову. Она засучила рукава и занялась консольной экспозицией Утро в лесу. Понимаете — всего, что под руку попадется.
Серафина всхлипнула, размазала слезы кулаком и выдернула из кобуры десинтор. Выбёрите себе одну какую-то проблему, первоочередную и занимайтесь ею в свободное от работы время, чтобы не получить очередной выговор от Сусанина. Кожа теплела под тугим напором лучей.
«Очень уж она воинственная, — сказал он своему заместителю, когда за Варварой закрылась дверь его кабинета. — Вот и пусть повоюет там с Сусаниным, понаделает грамотных голограмм и хотя бы разберется с теми шкурами, которые накопились на кухне. Но спать хотелось просто смертельно — видимо, сказалось предфинишное напряжение. Унылый мир, ничего не скажешь. Она механическими движениями обламывала ветки и бросала их вниз.
Не знаю на счет пьянства офицеров, хотя на службу приходили с выхлопом.
Скальной растительности тоже не наблюдалось. Чтобы не кляузничал. Хватит им забот с поисками малыша, пусть не отвлекаются. Вам за каждым кустом чудится нечто зловещее. Варвара осторожно приблизилась – на краю крыши сидела, свесив лапы, асфальтовая обезьяна.
Сегодня — еще встречи с сотрудниками. Тут требуется начальство помасштабнее. А вот на Степаниде тихо, нехлопотно, вот и возвели усадебку гостиничного типа. Рядом послышалось гуденье, словно кто-то включил старинную паяльную лампу. Без исключений. Она потерла яшмовую глыбу пальцами, попробовала отколупнуть чешуйку — камень не поддался.
Нет, нет, нет. Между тем ее окружили все жаждущие получить последние новости с Большой Земли. Несколько контрольных участков. Картины Чюрлёниса часто кажутсякосмическими, сказочными, фантастическими. –Спокойной ночи, – корректно ответила она и притворила дверь. Вот она, чужая земля.
Кожа теплела под тугим напором лучей. А зачем они это делают – гадать сейчас бессмысленно. Вот она, чужая земля. Значит, мерцающие ладони – это был театр персонально для нее.
–На его месте я бы тоже смеялся. Уж их-то придется охранять бережнее, чем все остальное, вместе взятое. Не первокурсница же она, в самом деле. Одна беда: не в его правах и обязанностях такой приказ отдавать.
Глаза широко и удивленно раскрывались.
Это непреложно. Может, достоверности позы. И Варвара тут же подтвердила правильность его слов.
Обнадеженная ночной встречей, она всматривалась в проносящиеся мимо заросли, надеясь углядеть там хоть кого-нибудь из легендарного каталога Сусанина. Глаза широко и удивленно раскрывались.
Дикая. Без исключений. И наверное, поголовно рождались в воде, как дельфинята. Но нельзя же спокойно жить и работать в мире бесчисленного множества пугающих вас мелочей. Берем.
Понимаете – всего, что под руку попадется. Творчество Ларионовой практически не подвержено веяниям литературной моды: она предпочитает обходиться без мистики и ужасов, не склонна писать многотомные эпопеи, сохраняет верность космической теме. На сей раз ей удалось пройти шагов двадцать. Одна беда: на земном языке маргаритки называются оленями, нарциссы — носорогами, гладиолусы — медведями. Каких-то деталей не хватало.
Солнце пекло не зло, но жгуче, хотя и не катастрофически, примерно как в летний полдень на Куршской косе, в их нэдовском лагере. У нее руки так сами собой и потянулись погладить крутолобую голову, почесать горлышко.
Это не было предательством воды — здесь вмешалась какая-то другая сила.
Враждебная. Варвара вытягивала шею, уж очень хотелось узреть воочию хотя бы одного из тех, кто фигурировал на довольно-таки дилетантски выполненных снимках (ну, уж она-то составит первоклассный атлас на уровне последних достижений цветной голографии, затем и прилетела. ), но дорога сделала очередную петлю и преследователь отстал.
Коридор снова сомкнулся и Варвара почуяла впереди прохладу тоннеля. Почему так было, Варвара еще не знала, а это объяснялось просто: этот человек умел любить по-настоящему, а это во все времена – редкость и хранил он свои чувства, как никто другой.
Все как по команде посмотрели в сторону Золотых ворот и обомлели: из них выходила асфальтовая горилла, громадная даже по здешним масштабам. И прижилось. Он оставался за спиной вместе со всеми этими проблемами, которые кажутся такими значительными самим спорщикам и чуть ли не детскими, если послушать со стороны. Но зато на оборудование и наблюдательную аппаратуру места на космолетах уже не хватает. Правда, не совсем к земле — упасть они намеревались в море и Сусанин рявкнул: «Биосектор, за мной. » — и первый помчался к пляжу. Наши простейшие – самые простые во Вселенной.
Почувствовав внутренний импульс пробудившейся совести, Варвара чуть было не остановила свою спутницу и не попросила ее указать на биоэкспериментальный корпус, но на сияющем лике очаровательной Кони (и как ее зовут на самом деле. ) отражалась такая детская предпраздничная радость, что у нее не хватило духа снова заговорить о работе. Как тут изготовишь каркас.
Чтобы не высказать все это вслух. Но в этот момент «парус», до которого оставалось каких-нибудь двадцать метров, беззвучно растаял и на его месте обнаружилась абсолютно неправдоподобная промоина в самой середине наступающей волны. Вот таким образом толпа любопытны тут же отхлынула от нее и центром внимания и шума сразу же сделалась блистательная Кони, рядом с которой можно было углядеть и Сусанине и бородатого красавца, повелителя аполин и всех троих космолетчиков. И в темноте, за парком возник упругий, стрекочущий звук прогреваемого мотора. Или прикрыть полотнищем двумерной молнии.
Так на то и опасность пребывания на незнакомой планете. Ультимативный тон не возымел ни малейших последствий.
.
