Ван Гога Едоки Картофеля
Ван Гог считал картину Едоки картофеля лучшим своим произведением. Сюжет фантастической повести Севера Гансовского «Винсент Ван Гог» и фильма «Визит к Ван Гогу» снятого по её мотивам построен вокруг кражи «Едоков картофеля» путешественником во времени, позже раскаявшимся и вернувшим картину. Едоки картофеля — была картиной начинающего художника Ван Гога.
Картина «Едоки картофеля» является одним из самых известных произведений Ван Гога. Картина «Едоки картофеля» является одним из самых известных произведений Ван Гога. Картина Винсента ван Гога Едоки картофеля: описание, биография художника, отзывы покупателей, другие работы автора. «едоки картофеля» – это одна из первых знаменитых картин Винсента Ван Гога, на которого сильно повлияли тяготы, пережитые им в молодости.
Описание картины Ван Гога Едоки картофеля
Вдвоем они много работали. Неточности, а подчас и огрехи. – говорил Винсент. – восклицал он, откликаясь на зов величайшего из мастеров цвета. Сразу же после приезда в Нюэнен Винсент понял, как непоправим его разлад с родными. Подавленный печалью этого края, он, как никогда, страшился своей участи.
Пусть даже он найдет ее плохой. Все сомнения остались позади. «Абсолютно верно, — подтвердил он. — Возьмите, к примеру, этот тон (он показал пальцем на серую, грязную мостовую) так вот, если бы Паоло Веронезе сказали: Напишите белокурую красавицу с телом такого тона, он написал бы ее и на его картине женщина и впрямь была бы белокурой красавицей». Он должен отождествить себя со своими персонажами (крестьянами), растворить себя в них, чтобы усвоить себе их взгляд на мир, привычки, особенности психики. Ван Гог был так потрясен, что утратил всякий интерес к работе.
Картина Едоки картофеля, Винсент Ван Гог, 1885 – описание
Разве они не наглядное олицетворение, глубоко поэтический символ семейного очага. Он почти не выходил из музея, без устали разглядывая картины великих мастеров. Но.
Хроническое отравление дигиталисом в ряде случаев может сделать мир для больного желтым, как и в случае с Ван Гогом, который, должно быть, видел желтые круги вокруг звезд – как на знаменитой картине «Звездная ночь» (которую он написал в 1889-м в психиатрической лечебнице) и ряде других полотен. «Даже если ему не понравились мои рисунки, все равно покажи ему эту картину. Абсолютно верно, – подтвердил он. И она выполнила свое намерение, не сумев, однако, себя убить.
Описание картины «Едоки картофеля»
Всегда и за все надо платить. Он хотел писать правдивые картины – не те, которые ждет от него публика. Дом стоял в саду, среди деревьев.
У родителей нет больше с сыном общего языка. Винсента угнетал Нюэнен, где теперь работать ему было невмоготу. И снова вспыльчивость и приступы ярости помешали ему завершить обучение. Отсюда вывод: «Львы — не обезьяны, они не подражают друг другу». В первой книге его особенно поразила следующая, весьма характерная история.
Это программное произведение художника, он писал его с огромным увлечением и мыслил как вызов академическому искусству, вызов «чистой публике», любящей приглаженное искусство, вызов тем, кого художник ощущал «по ту сторону баррикады». Вот так и родилась великолепная картина «Едоки картофеля». Хотя того несколько смущали размеры картин, как и то, что Германе хотел получить композицию с пятью-шестью фигурами (тогда как Ван Гог предпочитал иметь дело с меньшим числом персонажей), Винсент был в восторге от этой сделки, дававшей ему возможность писать картины без каких-либо затрат и с рвением принялся за работу. Я намерен и впредь поступать таким же образом.
Ван Гог задумал написать за зиму пятьдесят этюдов голов крестьян. Безуспешно. Послушайте, дружище, вещь эта довольно хороша, но она сделана с линии, а античные художники шли от объемов (от массы или ядра). Рисунки Ван Гога боринажского периода почти все потеряны. Впрочем, разве речь идет о продаже картин, о деньгах, о каких-то обидах. Съездив в Утрехт, он беседовал там с врачом клиники.
Работы почти никто не покупает, его манеру живописи называют «мазнёй» и «примитивом». Если Винсент так остро реагировал на нападки Ван Раппарда («Порой мне кажется, — гласит его душераздирающее признание, — что поднимают руку на меня самого, настолько я связан с моим творчеством, настолько мои убеждения — часть меня самого») и если ему не всегда удается — он и это признает — сохранять спокойствие, то потому только, что суждения, высказанные Ван Раппардом, на взгляд Ван Гога, могли исходить лишь «от невыносимо педантичного человека, верного питомца академии», от человека, абсолютно неспособного понять истинный смысл его творчества, направления, которое он избрал. Ван Гога очень волновала эта тема. Его невольно влекло к Винсенту и он снова поехал в Нюэнен. Но ты все равно покажи ее ему — он должен видеть, что мы упорно идем к своей цели». Ван Гог снова обратился к живописи и его брат Тео (единственный, кто поддерживал Винсента на протяжении всей его нелегкой жизни) помог ему уехать в Брюссель и попробовать себя в роли слушателя Королевской академии изящных искусств.
У Хальса по меньшей мере двадцать семь черных тонов. Я говорю мы, так как деньги, которые ты мне посылаешь – я знаю, они достаются тебе нелегко, – дают тебе право, если только мне удастся создать стоящую картину, считать ее наполовину твоим собственным творением. Мог ли он написать их иначе, не погрешив против жизненной правды, не изменив самому себе. По фасаду вился плющ. Его невольно влекло к Винсенту и он снова поехал в Нюэнен.
Мысль его ежеминутно возвращалась к ним. Во все времена судьбы художников, артистов, поэтов складывались по-разному и не сказать, чтобы очень справедливо. В мае 1886 года, после отъезда его матери, – пишет Ж. Б. де ла Фай, – грузчики сложили произведения Ван Гога в ящики и оставили на хранение у колбасника города Бреды (в действительности это был краснодеревщик по фамилии Схрауэр). Но он жестоко ошибался.
На сей предмет он заручился адресами шести торговцев картинами. Sorrow is better than joy. Если в хлеву пахнет навозом, прекрасно. Можно возразить: тысячи художников писали, например, «Благовещение» и «Тайную вечерю», а различает их то, как они писали тысячи писали натюрморты с яблоками, но каждый писал яблоко по-своему. Благодаря этому он самостоятельно добирается до номера гостиницы, но через два дня умирает. Милле и тут указал ему путь, тот самый Милле, который говорил: «Коль скоро я хожу в деревянных башмаках, я все вынесу».
Его судьба определена иначе. «Вы ничего не говорите мне о технике, — писал он ему в своем первом письме — Снова повторяю Вам: сопоставьте привычное значение, которое все чаще придают этому слову, с его истинным значением Я попросту утверждаю одно: правильно выписать фигуру однообразными и заученными мазками в соответствии с академическими рецептами — это не отвечает настоятельным требованиям эпохи в сфере изобразительного искусства». Может быть, на этот раз Винсент и вправду поверил, что пришел конец его одиночеству. Эфемерная и трагическая идиллия. Доктор Гаше даже говорил о выздоровлении.
Личность художника жаждет раздвинуть свои границы через нечто «другое», находящееся вне его «я», но ему созвучное. Напротив, вплоть до самого последнего времени я ничего другого и не встречал. Несмотря на все мои недостатки, сбить меня с толку не так легко, как некоторые воображают. Винсент оборудовал себе временную мастерскую в чулане прачечной, пристроенной к дому. Ни в коем случае.
Винсента захлестнуло безграничное отчаяние. Винсент возобновил работу над «Едоками картофеля» и одновременно начал новую серию крестьянских портретов, отличающихся еще большей характерностью, чем прежние. «Но здесь, в Голландии, — признавался Винсент, — нам трудно понять, что такое в действительности импрессионизм». На тот момент он еще находился в поиске своей манеры.
Женщина, воспылавшая к нему нежным чувством, – это было нечто новое для Ван Гога. С тех пор Винсент часто виделся с Керссемакерсом. Если он и пошел на это приключение с пылом, который вкладывал во всякую затею, то в глубине души все же ничуть не верил в его успех. Причинив ему острую боль, она глубоко омрачила его настроение. Но Гоген не слишком высоко ценил творчество Ван Гога их некогда ровные отношения стали меняться не в лучшую сторону. Все это надо прочно освоить.
Он спускался с горняками в шахты, а по вечерам читал им Библию. Все черным-черно вокруг него и в душе тоже. Однако, когда церковная администрация освободила его от должности (Винсент не только читал Библию, от дирекции шахт он требовал улучшения условий для рабочих), она освободила уже сформированного внутренне художника. Вы ничего не говорите мне о технике, – писал он ему в своем первом письме. Он стушевался и, надо сказать, без особого труда. Начало лета застало Винсента в процессе стремительного творческого роста. Ни в коем случае. Трудно вообразить более трагический контраст.
Винсент был более философ, чем это принято думать. История с Марго никак, точнее, почти никак не отразилась на его работе. Он уезжает из дома, «в мир», доказывать свою правоту. «Едоки картофеля» — это прощание с родиной исполненное горечи и поэзии.
Ван Гог: описание картины «Едоки картофеля»
Это нисколько не поставит под угрозу его самобытность. Это вялая, равнодушная дружба. Винсента корили за то, что он не зарабатывает денег. «Нужно писать крестьян так, словно ты один из них, чувствуя и мысля, как они».
Здесь хранится большая часть работ художника. Он завидует Гаварни, который «выпекал до шести рисунков в день» и с восхищением цитирует слова Уистлера: «Да, я сделал это за два часа, но я трудился много лет, чтобы научиться делать это за два часа». Цвет – это поэзия. Но еще больше удивило кожевника то, что он никак не мог забыть холсты и рисунки Ван Гога.
Моему собеседнику не в чем меня упрекнуть, но он должен почувствовать, что мне на него наплевать так же, как ему на меня». В этом большом поселке, насчитывавшем около двух тысяч жителей, было совсем немного протестантов, едва ли более сотни, но «славный пастор» снискал всеобщее расположение, как некогда в Зюндерте и Эттене. И он шел вперед гигантскими шагами. Неточности, а подчас и огрехи. Но куда. Инстинкт вел его вперед с поистине волшебной безошибочностью.
Описание картины Винсента ван Гога «Едоки картофеля»
Съездив в Утрехт, он беседовал там с врачом клиники. До этого еще очень далеко. Винсент не поладил также с новым пастором, пришедшим на смену его отцу. Незачем даже вспоминать об этом благонравном бессилии.
Несомненно почерневшая от времени, эта картина производит в оригинале сильнейшее впечатление и сейчас, – не последнюю роль тут играет ее сумрачный, глубокий, как звучание органа, материально осязаемый цвет. Звали человека Винсент Ван Гог. (Этот колорит — дань Ван Гога собственному будущему, высветленной палитре). Винсент сердился, мечтал как можно скорее убраться отсюда. Его заменил на этой должности его брат Тео, которому удалось сделать скромную карьеру. «Я не намерен изгонять из своей жизни страдание, — говорил тот же Милле, — так как подчас именно оно дарует художникам силу».
Что поделаешь. Этот возглас словно вырвался из самого сердца Винсента.
– Возьмите, к примеру, этот тон (он показал пальцем на серую, грязную мостовую) так вот, если бы Паоло Веронезе сказали: Напишите белокурую красавицу с телом такого тона, он написал бы ее и на его картине женщина и впрямь была бы белокурой красавицей. Потянулись пасмурные месяцы. Винсент с первых же слов затронул здесь самую суть вопроса.
Винсент Ван Гог – Едоки картофеля
Он преисполнен решимости жить самостоятельно — согласно своим убеждениям. Столкнулись лицом к лицу два разных мира. Именно в этот период проявилось всё своеобразие художественной манеры Ван Гога. Винсент согласен с Тео, сказавшим ему: «Когда горожане пишут крестьян, они у них походят на жителей парижских окраин, даже если все фигуры безупречно выписаны». Это висячая керосиновая лампа.
В конце концов, если уж Винсенту так приспичило быть художником, пусть рисует и продаёт картины, пусть забудет свои бредни о «настоящем» искусстве. Таков закон внезапного контраста, который отчасти уже широко использовал Делакруа. О нем все время ходили сплетни, недобрые толки. Сходя с поезда в Хелмонде, куда она ездила за покупками, мать упала, сломав правое бедро.
Едоки картофеля – 1885 Ван Гог – картины
Искусство, к которому его влечет, – это субъективное искусство экспрессивного толка. Винсент оборудовал себе временную мастерскую в чулане прачечной, пристроенной к дому. Холст, если так можно выразиться, отстранял художника от его моделей. «Хорошо зимой утопать в глубоком снегу, осенью – в желтых листьях, летом – в спелой ржи, весной – в траве хорошо всегда быть с косцами и крестьянскими девушками – летом под необъятным небом, зимой у закопченного очага хорошо чувствовать, что так было и будет всегда». Произошел давно назревавший его разрыв с семьей.
Он страдал от своего одиночества, но именно в нем черпал он силу и вдохновение. Трудно вообразить более трагический контраст.
Картина Едоки картофеля Винсента ван Гога
Откуда ему знать, что его сын – Ван Гог. Художнику они говорили, что он «не должен заводить близкие отношения с людьми не его круга», а своим прихожанам – чтобы они не смели ему позировать. Может быть, на этот раз Винсент и вправду поверил, что пришел конец его одиночеству. Он даже сказал ему об этом.
Но Марго (судя по всему, наделенная крайне хрупкой нервной конституцией) не примирилась с этим отказом. Осенью Винсента вновь навестил Ван Раппард. Винсент жаловался: «Предоставляю вам судить, как приятна повседневная жизнь, когда сталкиваешься с такими вещами».
Он сделал также много эскизов – вариантов общей композиции, – и в мае 1885 года «Едоки картофеля» были закончены. Теперь живопись открылась Винсенту во всем великолепии. Как говорят врачи, поначалу убиваешь, затем исцеляешь. И хотя называли его вангоговским кабинетом, висела там только одна маленькая картиночка известного художника— подготовительный этюд к картине Едоки картофеля: тёмная, мутная клякса, жирные линии, закрученные углем в осыпающуюся спираль, подобия лиц, глаз и носов, ничего толком не разберешь Разочарованные посетители недоумённо пожимали плечами: угольная клякса издали напоминающая трещину в небе, почерневшую, обуглившуюся молнию (и только позже, если приглядеться из мрака начинали проступать осторожные фигуры людей их перекрученные бедностью бледностью лица), не пробуждала воспоминаний, не требовала отождествлений, не искала человеческого сочувствия». Это не давало ему покоя. Он писал картофелины, которым силился придать объемность: иными словами, передать их качество так, чтобы картофелины превратились в массы, обладающие весом и плотностью, которую мы ощутили бы, если бы, скажем, попытались их подбросить, картофелины коричневые и черные, один вид которых навевал глубокую грусть.
Он довольствуется самой малостью — тем, что абсолютно необходимо для жизни. Винсент ощупью продвигался вперед. Освободив крестьянские сцены от некоторых характерных деталей, создатель «Вечерней молитвы» идеализировал их, подняв на уровень обобщения, классического синтеза.
Почему ты не продаешь своих картин. Вот чего он стремился достичь в своей картине «Едоки картофеля», выдержанной в бурых и зеленоватых тонах, которую он неустанно писал и переписывал, преображая изменяя зримую реальность с тем, чтобы полнее передать ее сущность, как он ее видел и в особенности как он ее ощущал. «Никогда еще не было в моей жизни года, который начинался бы так мрачно», — писал Винсент в начале января.
«Я не могу принимать в расчет, что думают о моей работе люди я должен идти вперед — вот о чем мне следует думать Если я теперь ничего не стою, то и потом ничего не буду стоить но, если я буду чего-то стоить потом, значит, я и сейчас уже стою чего-то, — упрямо повторял он, — так как пшеница есть пшеница, даже если горожане поначалу принимают ее за траву».
Ван Гог, Едоки картофеля: описание
Он относил к трудовым классам и себя, художника, человека «тяжелой и грязной работы». Природа открылась ему, позволив заглянуть в свою душу. Частые неудачи, необузданный нрав, срывы и постоянные переезды тоже не прошли бесследно. Своим величайшим учителем, «самым современным из художников», он по-прежнему считал Милле: «Милле — это отец Милле иными словами советник и наставник молодых художников во всех областях». «Я говорил с врачом, чтобы получить у него совет: что я должен и чего не должен делать в интересах здоровья и будущего больной что лучше — по-прежнему сохранять с ней дружеские отношения или же стушеваться».
Эта утрата, по существу, завершила долгий период в жизни Винсента. Я решил выбрать второе и притом с таким восторгом, словно возвращаюсь из изгнания. С тех пор Винсент часто виделся с Керссемакерсом. Как ни старался Тео воздействовать лаской и убеждением на Винсента и на родителей, отныне уже ничем не сблизишь этих людей, замкнувшихся в своем мире, недоступном для другой стороны, недовольных тем, что не встречают сочувствия, хотя и сами не способны его проявлять.
Так что же, отказаться от мечты, забыть свои волшебные эксперименты в области цвета и рисовать «правильные» картины для обывателей. Но делать ему на ней больше нечего. Пачкун с каждым днем вызывал в Нюэнене все большую настороженность. Пожилая женщина справа разливает в чашки черный кофе.
Это так но не нужно смешивать предмет изображения с предметом любви, – то, что художник истинно любит, определяет собой его «как», его подход к любому предмету. Повинуясь первому побуждению, он вернул Ван Раппарду его письмо «с почтительным приветом». Но в глубине души — да, он не отрицает — все это ему, в общем, «довольно безразлично» и он «готов к тому», что, возможно, «не добьется никакого непосредственного результата». Художник должен быть художником и ничем больше.
Видит бог, неустанно повторял он, ведь он не злоупотребляет помощью Тео. Вот почему можно говорить о взаимосвязи между цветами. Германе предполагал разместить в них картины религиозного содержания вроде «Тайной вечери», «по эскизу рисунка, выполненного в современном готическом стиле». Керссемакерс много раз был свидетелем того, как он совершенствовал свое мастерство, неделями напролет рисовал руки, ноги, деревянные башмаки. Винсента корили за то, что он не зарабатывает денег. Шахтеры любили его, но считали чужим. Однако, – тут же добавлял он, – не утруждайте себя сверх меры: ничего не форсируйте.
Чего он добивался. Теперь его волновали важные технические проблемы. В Нюэнене Винсент почти ни с кем не поддерживал отношений. Тогда он еще не слыхал об импрессионистах – французских живописцах, которые, опираясь на научную теорию, максимально использовали эффекты света и цвета. Нет.
Картина «Едоки картофеля» —настоящая крестьянская картина
То же относится к синему и желтому. Он должен жить среди декорации своих сюжетов. Можно сказать, что в то лето 1884 года Ван Гог открыл для себя живопись. Может, это и совпадение, но оно возвращает специалистов к изучению великого безумца.
Отсюда вывод: Львы – не обезьяны, они не подражают друг другу. Моя палитра оттаяла, – констатировал он. надеяться, что когда-либо вкусит нормальную жизнь. С какой изощренностью он располагал цвета играя на контрасте и нюансах, варьируя оттенки.
Он давно уже перестал. Винсента презирали и третировали, как никогда раньше. Семейные беды еще больше сблизили братьев. На самом деле имя «Винсент» предназначалось для старшего сына Ван Гогов, но он не прожил долго и потому имя перешло ко второму в семье чаду. Винсент знает: только ожесточенным трудом, только исступленным горением и страстностью добьется он в более или менее отдаленном будущем желанной быстроты в работе.
Два года Ван Гог каторжно трудился, не выпуская из рук карандаш и кисть. Это не античность, а ренессанс – сказал Делакруа. Депрессии, которые были и раньше, стали одолевать его всё чаще. Подобное заявление, право, способно обескуражить кого угодно. Кругом все черным-черно. Сразу же после приезда в Нюэнен Винсент понял, как непоправим его разлад с родными.
- МУЗЕЙ ВАН ГОГА, ЕДОКИ КАРТОФЕЛЯ
- Человечность искусства Ван Гога
- Художественно-исторический музей Арт-Рисунок
- Словари и энциклопедии на Академике
- Введите свой комментарий к посту
Ван Гог поступил в протестантскую миссионерскую школу под Брюсселем. Вы потом измените свое мнение, – ответил тот. Крестьяне едят неторопливо истово, в молчании, как будто совершая некий ритуал отдыха после долгого тяжелого дня. Эта утрата, по существу, завершила долгий период в жизни Винсента. Ван Гог выстрелил себе в область сердца из револьвера, купленного для отпугивания птичьих стай во время работы на пленэре, однако пуля прошла ниже. Художник, родившийся в 1853 году в местечке Грот-Зюндерт, был старшим из 6 детей пастора кальвинистской церкви. Таков закон внезапного контраста, который отчасти уже широко использовал Делакруа.
Он служит и будет служить искусству ради самого искусства, подобно садовнику, которому нет никакого дела до того, по какой цене продаются луковицы тюльпанов и предметом какого торга они становятся. Я был бы в отчаянии, – уверяет он, – будь мои фигуры хороши. В мае Винсент завершил свою картину.
Инстинкт вел его вперед с поистине волшебной безошибочностью. Источник света в «Едоках картофеля» предельно прозаичен и подчеркнут. Вскоре Ван Гога увольняют с должности помощника пастора.
Скоро учение будет завершено —уже теперь он рисовал с удивительной легкостью. Винсент привык встречать повсюду непонимание: он настолько привык «выслушивать брань, что она больше не производит впечатления» и никаким новым наветам уже не поколебать его веры. Затем, скопировав полотна, он вернет их Винсенту. Я горю желанием видеть картины Рубенса.
Было другое, что мешало ему остаться навсегда среди крестьян. Табак, как он утверждал, действовал на него успокаивающе. Можно сказать, что в то лето 1884 года Ван Гог открыл для себя живопись. Особенностью крестьянской психики Ван Гог считал очеловечивание вещей. Брата Тео, приехавшего на похороны, Винсент настойчиво убеждал взять его с собой в Париж. К тому времени он уже постиг многие тайны мастерства и убежденно провозглашал свое кредо.
Пожилая женщина справа разливает в чашки черный кофе. Но, разочаровавшись в учебе, бросил занятия и в 1878 году покинул Амстердам. Винсент будет писать картины. Его вращающихся светил, создающих эффект движения.
В Боринаж он попал в должности протестантского проповедника. Он с готовностью ответил на ее любовь вдвоем они стали строить планы женитьбы. Произошел давно назревавший его разрыв с семьей. Грубым формам сопутствуют мрачные тона: глинистый коричневый, грязноватая охра, оливковый зеленый, берлинская лазурь, почти переходящая в черный (Цвета черного мыла – по меткому замечанию Юлиуса Манер-Грефе).
Ему удалось запечатлеть всю беспросветность каждого их дня. Окончательно охладев к работе, молодой Ван Гог был уволен. Холст, если так можно выразиться, отстранял художника от его моделей.
И вот, после нескольких лет бесплодной борьбы, Ван Гог возвратился в семью. Смотрите, как хорошо. » Это было одним из его любимых выражений. Он вновь с мрачным ожесточением взялся за кисть. И все же инстинктивно стремясь к той же цели, он шел к ней вслепую. Брата Тео, приехавшего на похороны, Винсент настойчиво убеждал взять его с собой в Париж.
Благодаря этой покупке было спасено все, что относится к нюэненскому периоду (точнее, все, что сохранилось от этого периода). Как знать – может быть, в Антверпене ему даже удастся продать какие-нибудь из своих работ. И шедевр родился в ноябре 1885 года.
В письмах к Тео он полностью изложил свою теорию цвета, сформулировал законы рисунка: «Древние шли не от линии, а от объемов, короче, надо браться за эллипсоидальные основы или начинать с массы вместо контуров». Это был серьезный удар. Очеловечивание вещей он поставил во главу угла в своей работе. Большую часть картин приобрел бредский портной господин Маувен.
События тоже следовали одно за другим. Затем, скопировав полотна, он вернет их Винсенту.
Вещи нужно писать не такими, какие они есть, а такими, какими их ощущаешь и притом писать в движении, писать «действие ради действия», как поступали Домье и Делакруа, не боявшиеся «произвольных пропорций» — такой анатомии и структуры, которую осудили бы «академики». Но еще больше удивило кожевника то, что он никак не мог забыть холсты и рисунки Ван Гога. Роль человека в его творчестве становилась всё меньше и чаще служила стаффажем (то есть человеческая фигура использовалась лишь для того, чтобы внести немного жизни). Никогда еще он не был озабочен таким множеством технических вопросов.
Но при всем этом мужество мое, а, возможно, также и силы скорей окрепли, нежели ослабели. Светлые краски. Его особой манеры смешивать краски и передавать реальность.
С редкой преданностью ухаживал он за матерью, дневал и ночевал у ее постели. Его часто называют «сумасшедшим художником», приводят в подтверждение спутанные и навязчивые мысли, галлюцинации и припадки безумия, преследовавшие его всю жизнь. Вслед за этим Винсент решил написать за зиму пятьдесят крестьянских голов (Некоторые из этих холстов в настоящее время находятся в музеях Парижа, Брюсселя и Лондона (Крестьянка в зеленой шали) используя относительный досуг, которым крестьяне располагают в ненастное время года. Да и какой отец на месте пастора вел бы себя по-иному.
Этот розовый – заглушённый цвет, полученный в результате сочетания красного с зеленым. Наверно, Ван Раппард немало удивился, найдя Винсента еще более мрачным, чем когда бы то ни было раньше.
Он продолжал: Взгляните-ка сюда – и, нарисовав на клочке бумаги несколько овалов, соединил их между собой еле заметными черточками и в результате получился конь, вставший на дыбы исполненный жизни и стремительности. Для чего же теперь оставаться в Нюэнене. Она никоим образом — точнее, почти никоим образом — не отвлекла Винсента от его исканий. Но понимает ли Ван Раппард смысл всех его исканий.
Sorrow is better than joy. Ван Гог изучал разные художественные направления и стили в престижной частной студии, перенял изобразительную манеру импрессионистов – покрывать холст пятнами краски – и познакомился (благодаря брату) с Писсарро, Дега, Гогеном. Родственники Марго тут же расстроили эти планы – такой скандал допустить было нельзя. – беспрестанно спрашивали они. До этого еще очень далеко. Мы слышим стон, вырвавшийся из самых глубин души Винсента, безрассудный трагический укор: «Да, деньги ты можешь мне дать, но ты не дашь мне жену, ребенка, работу».
Природа открылась ему, позволив заглянуть в свою душу. Он отождествляет себя с ними.
(Так впервые вошел в его жизнь мотив сознательной нищеты, очень значительный для последующего). К возмущению родных, Ван Гог и вернувшись домой, продолжает делать то, что «никому не нужно». Нет, скорее всего, нет.
Обилия его «болезненного» желтого, который спустя какое-то время приобрел «золотой» оттенок, ведь полотна Ван Гога стали на вес золота. Почему бы и нам не поступать точно так же. Так или иначе, отцу стало невмоготу разговаривать с сыном. Мысль его ежеминутно возвращалась к ним.
«Надо заставить обыденное служить выражению прекрасного», — говорил Милле. В поисках сюжетов для картин они вместе бродили по окрестностям. Изучение цвета и поиски в этом направлении привели и Винсента к вопросам, которые волновали художников светлой палитры, в ту пору дававших генеральный бой своим противникам. Братская привязанность Тео. Винсент сразу убежал, а Гоген предпочел переночевать в гостинице.
Скудный крестьянский скарб всегда под руками, он или создан крестьянином или служит ему. Но конец всему положила безответная любовь. Повинуясь первому побуждению, он вернул Ван Раппарду его письмо с почтительным приветом. Так или иначе, есть все основания полагать, что Винсент решил – будь что будет.
В этом споре отец Ван Гога был не на стороне сына. Табак, как он утверждал, действовал на него успокаивающе. Лев Толстой говорил там, что между классами современного общества – зияющая пропасть жизнь господская, с науками искусствами, «влюбленьями», как бы вовсе не существует для крестьян, а господам жизнь крестьян, с ее трудами и со всеми ее интересами, представляется удручающе однообразной и темной. Один из пастырей даже пообещал прихожанам деньги, если они не дадут себя рисовать, «но они мужественно ответили, что предпочитают зарабатывать у меня, чем клянчить у него». В октябре Винсент целую неделю писал натюрморты в доме Германса используя в качестве моделей «самые красивые вещи» из его коллекции. Вчера я именно так подшутил над почтенным собратом моего отца.
Самой главной работой Ван Гога в Нюэнене была картина «Едоки картофеля» (с большим количеством подготовительных и сопутствующих этюдов) – ужин крестьян в хижине. К тому времени он уже постиг многие тайны мастерства и убежденно провозглашал свое кредо. Жертвой своему призванию. Здесь я только писал и писал без устали, чтобы научиться писать. Дом стоял в саду, среди деревьев.
– говорил Винсент. Но ты все равно покажи ее ему – он должен видеть, что мы упорно идем к своей цели. Можно ли с уверенностью сказать, что это было именно так. В момент очередного срыва художник попытался покончить с собой с помощью револьвера, который он взял якобы для отпугивания ворон, мешавших ему сосредоточиться на работе.
Вдобавок его новая пассия попыталась покончить с собой. Смотрите, как хорошо. Да что там.
Но Марго (судя по всему, наделенная крайне хрупкой нервной конституцией) не примирилась с этим отказом. Здесь кончается «ранний Ван Гог». Подобная концепция красоты абсолютно чужда Винсенту. Тот, кто хочет совершить что-либо доброе или полезное, не должен рассчитывать на всеобщее одобрение или похвалу, ни даже этого желать, напротив, ему следует ожидать сочувствия и поддержки лишь со стороны редких людей, наделенных благородным сердцем – эту фразу Ренана, которую Винсент по памяти приводит в письме к Тео, он никогда не забывает. – представить его как нечто абсолютно естественное. Если Винсент так остро реагировал на нападки Ван Раппарда (Порой мне кажется, – гласит его душераздирающее признание, – что поднимают руку на меня самого, настолько я связан с моим творчеством, настолько мои убеждения – часть меня самого) и если ему не всегда удается – он и это признает – сохранять спокойствие, то потому только, что суждения, высказанные Ван Раппардом, на взгляд Ван Гога, могли исходить лишь от невыносимо педантичного человека, верного питомца академии, от человека, абсолютно неспособного понять истинный смысл его творчества, направления, которое он избрал. И тут его осенило.
Как ни сложна диалектика содержания и формы в искусстве, большое заблуждение думать, что в искусстве «как» важнее, чем «что». Неизменно угрюмый, он лишь ненадолго заходил в пасторский дом. Ведь торф дает свет и тепло крестьянской хижине. Этого он и сам не знал.
— представить его как нечто абсолютно естественное. Художник, его картина и ее объект сливаются воедино, связанные друг с другом и с жизнью неразрывными узами. Столкнулись лицом к лицу два разных мира.
В декабре 1883 года в небольшой брабантский (Брабант – провинция в Голландии) городок Нюэнен приехал ещё нестарый, но уже изрядно помятый жизнью человек. Куда он шел. Крестьяне на его портретах – к январю он уже успел написать тридцать голов – гнетущим животным выражением лиц напоминают жителей Боринажа: у тех и других тяжелые лица с грубыми чертами, узкие лбы, широкие носы, резко очерченные скулы, толстые губы, челюсти, выдающиеся вперед. Так или иначе, отцу стало невмоготу разговаривать с сыном.
Не поладил он и со священником католической церкви. Среди жителей Нюэнена он был белой вороной. Не думайте, будто Вы – единственный, кто считает или считал необходимым критиковать мои работы, да еще так, чтобы совсем сломить меня, как Вы это умеете. 23 ноября, оставив на месте большую часть своих работ (Подсчитано, что за два года, проведенные в Нюэнене, Ван Гог сделал около 240 рисунков и написал около 180 картин.
Вдвоем они много работали. И очень важно, каково это «другое». Видит бог, неустанно повторял он, ведь он не злоупотребляет помощью Тео. Картина Едоки картофеля стала финальным аккордом пребывания художника в Нюэнене (Северный Брабант, Нидерланды).
Вот оно теперь он был уверен, что крестьяне никогда не умрут. Он должен бежать от этих унылых степей.
Наконец-то картина смогла вместить нечто большее – то, что художник искал в этих краях. Но не тут-то было. В этом мире все случайно, неповторимо и невозвратимо. Приехал он к своему отцу, к своим родным, но Нюэнен не был его родиной. Тео убеждает Винсента расстаться с ней.
В мае Винсент завершил свою картину. Теперь Винсент одерживал один успех за другим. «Я вполне представляю себе, что придет день, когда композиция также будет даваться мне с легкостью», — писал Винсент брату Тео Он весь захвачен сознанием того, что надо спешить. Винсент отказался от своей доли наследства поскольку в последние годы он был в серьезном разладе с отцом, заявил он, он не станет «ни предъявлять своих прав, ни даже притязать на то, что некогда ему принадлежало». В поисках сюжетов для картин они вместе бродили по окрестностям.
Винсент стал старшим сыном и братом, у него было два брата и три сестры. Ему ставили диагноз «шизофрения», а чрезмерное увлечение зеленой, красной и белой красками, по мнению врачей, указывало на цветовую слепоту художника, тогда как он считал свою манеру изображения революционной и не доступной для понимания современников.
Винсент хотел, чтобы зрителям казалось, будто крестьянин на его картине «написан землей, которую он засевает». Профессионализм сплошь и рядом обращается в штамп – неужели он этого не уразумел. Вот тогда и произошел этот знаменитый инцидент. Что же касается мастерской, то было абсолютно ясно, что пономарь больше не сдаст ее ему в аренду. Завтра, как и сегодня, она будет его кредо.
Эфемерная и трагическая идиллия. Если сфотографировать человека, который копает землю, то на снимке он не будет копать. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. На моем холсте были табачные тона, нежно-зеленый и белый (серый), даже чистый белый – такой, каким выдавливаешь его из тюбика. Да и какой отец на месте пастора вел бы себя по-иному.
Землистые, темные тона «Едоков картофеля» вовсе не заслуживают пренебрежения, с каким о них иногда отзываются. Его сначала поместили в больницу, а после буйного припадка – в палату для умалишенных. Нет. Он вконец озлобился. Неординарность Гога пугает горожан до такой степени, что в марте 1889 года горожане пишут прошение освободить город от «рыжего безумца». С той и другой стороны были брошены резкие слова. То и дело вспыхивали ссоры.
Все это только на пользу. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Это стремительность кисти дает такой мощный эффект, – прочитал он в статье о Гейнсборо. Он же запальчиво возражал: «Я был бы в отчаянии, если бы мои фигуры были правильными я нахожу великолепными фигуры Микеланджело, хотя ноги у них, несомненно, чересчур длинны, а бедра и зад чересчур широки Милле и Лермит являются для меня подлинными художниками по той причине, что они пишут вещи не такими, как они выглядят, если сухо и аналитически копировать их, а так, как они, Милле, Лермит, Микеланджело, чувствуют их». Он любил сопоставлять живопись с музыкой и стремился проследить их взаимосвязь. Его отец был протестанским пастором, а мать – дочерью переплетчика и продавца книг.
Он отчетливо знал это – как в нравственном, так и в эстетическом плане. И она выполнила свое намерение, не сумев, однако, себя убить. Но мог ли Винсент написать брабантских крестьян веселыми красками. Подавленный печалью этого края, он, как никогда, страшился своей участи. Он даже сказал ему об этом.
Так или иначе, есть все основания полагать, что Винсент решил — будь что будет. Откуда ему знать, что его сын — Ван Гог. Винсент провел в Амстердаме три дня. Он вновь с мрачным ожесточением взялся за кисть.
Повторяю, я вынужден просить Вас об этом. Судя по всему, он не слишком надеялся на это. С восхищением и страхом смотрел художник на Винсента, человека, беззаветно преданного искусству, который питался одним лишь хлебом и сыром («Это не портится в дороге», — шутил Винсент) и, вечно голодный, готовился и впредь жить в нищете.
Художник, стоя у холста, не отгораживается от своих моделей. Теперь его волновали важные технические проблемы. Неизменно угрюмый, он лишь ненадолго заходил в пасторский дом. Отец Ван Гога был протестантским пастором и некоторое время назад его перевели сюда на вакантное место. Когда он приходил, то обычно ссорился с отцом.
Ее поместили в утрехтскую клинику. То же относится к синему и желтому. Он избрал себе образцом Милле. Это «вялая, равнодушная дружба».
Это было одним из его любимых выражений. Одна лишь работа давала ему отдохновение. Мог ли он написать их иначе, не погрешив против жизненной правды, не изменив самому себе.
Возможно, я даже покину свою мастерскую и поселюсь в какой-нибудь хижине, чтобы уже не слышать и не видеть тех, кто именует себя «культурными людьми»». Даже изобразил двух женщин, копающих картофель. «Старые мастера пользовались подобной штукой. Он колебался, стараясь совладать с нетерпением, от которого его вдруг начало лихорадить.
— принять предначертание судьбы. Винсенту Ван Гогу было 37 лет. До последнего времени Винсент стремился постичь секреты техники, теперь же он поставил перед собой более сложную задачу: «Наше творчество должно быть настолько изощренным, чтобы казаться наивным, — от него не должно разить талантом». Показывайте всем мои рисунки, – просил он Ван Раппар-да.
Светлые краски. Он вконец озлобился. Другой любопытный факт обнаружили специалисты НАСА – изучая полотна Ван Гога, они пришли к выводу, что океанические течения ведут себя именно так, как изобразил художник в «Звездной ночи». Страдание свято.
Художника начал работать над картиной после смерти отца. Когда он приходил, то обычно ссорился с отцом. Ван Гог не сомневался, что, даже и темная, она все-таки здоровее и достойнее господской.
Вещи живут у него своей жизнью, не менее напряженной, чем человеческая. Осенью Винсента вновь навестил Ван Раппард.
О нем все время ходили сплетни, недобрые толки. Однако, добавил он, я нипочем не желал бы избежать этой ошибки. Но мог ли Винсент написать брабантских крестьян веселыми красками. Дает жизнь.
И Винсент снова остался один. Только в труде его раненая душа забывала о жизненной пытке. Изучение цвета и поиски в этом направлении привели и Винсента к вопросам, которые волновали художников светлой палитры, в ту пору дававших генеральный бой своим противникам.
В том, что художник смотрит на мир глазами своих персонажей. Все черным-черно вокруг него и в душе тоже. Надо заставить обыденное служить выражению прекрасного (Запись на полях рисунка), – говорил Милле.
Новые, совсем новые идеи приходили ему на ум и все громче звучал голос инстинкта, могучий голос инстинкта, который ни разу еще его не обманывал. Можно ли с уверенностью сказать, что это было именно так. Женщина, воспылавшая к нему нежным чувством, — это было нечто новое для Ван Гога. В изображение крестьян он не вносил умиленной идеализации, свойственной кающимся дворянам или ходокам в народ, – он отдавал себе отчет в загрубелости своих персонажей, день-деньской копающихся в земле» знал, что в крестьянине «много от зверя» (его собственные слова) Но это его не отпугивало.
Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Он стушевался и, надо сказать, без особого труда.
Неужели его отец прав. Он избрал себе образцом Милле. Керссемакерсу он дал множество полезных советов. Он испытывает таинственное влечение к цвету. – принять предначертание судьбы.
Оставшись без моделей, Винсент начал писать натюрморты. Его ходатайство было отклонено, а сам он отстранен от должности проповедника. И все же инстинктивно стремясь к той же цели, он шел к ней вслепую. «Всю зиму, — победоносно сообщал он Тео, — я не выпускал из рук нить этой ткани, решая, каким будет ее окончательный рисунок и, если теперь эта ткань превратилась в шершавую, грубую материю, нити из которых она соткана, все же подобраны тщательно и согласно определенным правилам Пусть тот, кто предпочитает видеть крестьян, написанных розовой водой, отвернется от моей работы» Посылая Тео свою картину, Винсент просил показать ее Дюран-Рюелю, торговцу, покупавшему работы импрессионистов.
Братская привязанность Тео. Мгновение, которое проходит, уже ушло от тебя навсегда. В Нюэнене Винсент почти ни с кем не поддерживал отношений.
А между тем Милле, будь он к тому времени еще жив (Он умер в 1875 году), содрогнулся бы при одном виде картин Винсента, его плотных мазков и резкой, жесткой манеры. Все в этом мире эфемерно, преходяще и недолговечно. Раз ей мешают соединить свою жизнь с любимым человеком, она примет яд. — к любым лишениям.
Вечером, взяв с собой этот холст, я отправился в Эйндховен, где живет один мой приятель (Германе), владелец довольно изящной гостиной (серые обои и мебель черная с золотом) и мы повесили там картину. Винсент стал мастером своего дела. Он довольствуется самой малостью – тем, что абсолютно необходимо для жизни. Жители поселка смеялись при одном появлении «пачкуна», этого неудачника, который без зазрения совести жил на средства своих родных. Сам процесс работы над «Едоками картофеля» обернулся своеобразным актом социальной борьбы, хотя это странно звучит по отношению к такому мирному и сосредоточенному делу, как писание картины. Он давно уже перестал надеяться, что когда-либо вкусит нормальную жизнь.
Конечно, его работам присуще множество недостатков, он отнюдь не склонен это отрицать. Отныне Винсент будет жить только живописью и для живописи.
– к любым лишениям. В своем исступлении Винсент накинулся даже на брата. «За окном пасмурно, — пишет он, — поля усеяны черными глыбами земли, между которыми пятнами лежит снег, часто один за другим следуют дни, когда видишь только туман да грязь, по утрам и по вечерам — багровое солнце, ворон, сухую траву и увядшую гниющую зелень, черные рощи и ветви тополей и ив, вздыбленные на фоне хмурого неба, словно колючая проволока». Изображение пятерых усталых людей, которые при тусклом свете керосиновой лампы едят свой скудный ужин «теми же руками, которыми они копали землю» исполнено своеобразного величия: хочется назвать эту сцену не ужином, а трапезой. Но теперь можно предполагать, что исступленно заполняя дни работой, он стремился завершить свой период учения.
Картины, которые передавали бы суть вещей в присущих им темных красках. Страдание свято. Впрочем, желание быть полезным у него осталось. Скоро учение будет завершено – уже теперь он рисовал с удивительной легкостью. Продолжай писать, сделай для начала сто этюдов, а если и этого мало, сделай двести и посмотрим, не отобьет ли у тебя это охоту заняться чем-то на стороне.
В траурных церемониях, последовавших за кончиной отца, Винсент не принимал почти никакого участия. Хальс – колорист из колористов.
Однако сын его неприятно поразил жителей Нюэнена. В этом мире все случайно, неповторимо и невозвратимо. Винсента попросту выгнали оттуда. Таким образом, все полотно звучит как бы в басовом регистре.
Профессионализм сплошь и рядом обращается в штамп — неужели он этого не уразумел. Скудость вещи — непременное условие ее одушевленности. «Все это надо прочно освоить. » — говорил Винсент. По фасаду вился плющ.
В то лето 1885 года, когда, работая в поле, среди крестьян, Винсент был занят «прямо или косвенно величайшей из проблем — цветом» инстинкт его был подобен реке ищущей свое русло, путь, по которому в будущем потекут ее воды. Жерико и Гро, пояснил он, научились у греков первым делом выражать массы контура (почти всегда в форме яйца) и выводить все дальнейшее из расположения и соотношения этих овалов). Напротив, вплоть до самого последнего времени я ничего другого и не встречал.
Техника – не риторика, она должна выражать личность художника. С восхищением и страхом смотрел художник на Винсента, человека, беззаветно преданного искусству, который питался одним лишь хлебом и сыром (Это не портится в дороге, – шутил Винсент) и, вечно голодный, готовился и впредь жить в нищете. Тео показал одному парижскому торговцу картинами, по фамилии Портье, несколько этюдов брата и Винсент поспешил «за один день, на память» изготовить для Портье литографию с картины «Едоки картофеля» в ее тогдашнем варианте. Он качал головой: «Эти болваны из Нюэнена, видя, как я брожу по вересковой пустоши, говорят, что я спятил, но меня это не трогает».
Винсент стал мастером своего дела. Я не хочу, чтобы они были академически правильны. Чего он добивался. Винсент внимательно изучил два произведения Шарля Блана: «Художники моего времени» и «Грамматика рисовального искусства».
Три поколения крестьянской семьи, живущие под одной крышей, собрались вместе за скромной трапезой. Но Ван Гог считает, что время академической живописи ушло, необходимы новые формы, новые герои, новые краски, а раз так, дойдёт дело и до покупателей. Однажды Гоген вышел ночью на улицу прогуляться, услышал знакомые шаги, обернулся и увидел Ван Гога с бритвой в руке. «Пусть Ваше искусство освещает путь людям, в этом, как я полагаю, состоит долг каждого художника», — писал он Ван Раппарду. Конечно, его работам присуще множество недостатков, он отнюдь не склонен это отрицать.
Он преисполнен решимости жить самостоятельно – согласно своим убеждениям. Лица некрасивы до уродливости, в них есть что-то животное, но вместе с тем значительное и священное, как священ труд, жизнь, природа. «Я был бы в отчаянии, — уверяет он, — будь мои фигуры хороши Я не хочу, чтобы они были академически правильны Если сфотографировать человека, который копает землю, то на снимке он не будет копать».
«Спорить с ними бесполезно», — писал он Тео, вынужденному выслушивать жалобы обеих сторон, так как родители также сетовали: «Винсент с каждым днем становится нам все более чужим. Они жили в хижине, где была всего одна комната с нишами для постелей. К последним Винсент питал истинную страсть. Столько трудов даром, он снова промахнулся, упустил последний шанс. Закончив работу, Винсент часто наведывался в Эйндховен, чтобы помочь советом Германсу, начавшему копировать картины.
Одна лишь работа давала ему отдохновение. «Будь у него много таких же прекрасных вещей, как лист, который я недавно обнаружил — Пять возрастов пьяницы или фигура старика под каштаном, о которой я недавно тебе рассказывал, — право, нам всем следовало бы пойти к нему на выучку», — писал он Тео в конце 1882 года. К тому же он признавал только индивидуальную технику.
«Хочу верить, — вскоре после этого писал Винсент, — что с каждым днем мои этюды все больше будут радовать тебя Теперь я совсем не могу терять время», — писал он, окончательно порвав с родными, готовый отныне во всем подчиняться Тео, на которого полностью переложил заботу о своем материальном обеспечении, готовый — какая важность. «Я говорю мы, так как деньги, которые ты мне посылаешь — я знаю, они достаются тебе нелегко, — дают тебе право, если только мне удастся создать стоящую картину, считать ее наполовину твоим собственным творением». Но понимает ли Ван Раппард смысл всех его исканий. В начале своей работы он пользовался локальным цветом иными словами, пытался достоверно передать на холсте предметы в присущем им цвете. Ван Гог взял свои краски, холсты, мольберт, кисти и пошел к хижине де Гротов. В это же самое время, когда никому не ведомый голландский художник писал свою картину – вызов и обвинение «цивилизованным людям», в далекой России всемирно известный писатель писал трактат «Что такое искусство» – с тем же вызовом, тем же обвинением.
«Едоки картофеля» стала первой крупной картиной, написанной в так называемый «нюэненский» период (по нидерландскому селению Нюэнен, где проживали родители художника). И господствующий колорит у Ван Гога иной: серо-зеленый, с глубокими голубыми тенями. Крестьяне относились к нему хорошо и позировали охотно, – разумеется, за плату. Коричневое платье девочки, стоящей спиной на первом плане, коричневые руки и лица сотрапезниц в «Едоках картофеля», выразительные блики коричневого до предела насыщены смыслом. Причинив ему острую боль, она глубоко омрачила его настроение.
Он сам, как они, плоть от плоти этой земли. В мае, на радость Винсенту, к нему приехал Ван Раппард. Наперекор традиции Ван Гог лишает трапезу какой-либо священной окраски. Судя по всему, он не слишком надеялся на это. Художник, стоя у холста, не отгораживается от своих моделей.
Есть нечто необыкновенное, – писал он Тео, – в ощущении, что ты должен ринуться в огонь. С той и другой стороны были брошены резкие слова. Впрочем, разве речь идет о продаже картин, о деньгах, о каких-то обидах. Я намерен и впредь поступать таким же образом. Но Что поделаешь. » В своем исступлении Винсент накинулся даже на брата. Винсент продолжал писать – натюрморты, птичьи гнезда, кое-какие пейзажи.
Он не отличался от них одеждой и образом жизни, но внутренне оставался самим собой. Керссе-макерсу он дал множество полезных советов. В обмен на проживание он обещал высылать Тео Ван Гогу свои картины. И снова картина не удалась. Дрожь нетерпения била Винсента.
Гоген уехал, Тео Ван Гог, напротив, стал ухаживать за братом. Этого он и сам не знал. Ее поместили в утрехтскую клинику. История с Марго никак, точнее, почти никак не отразилась на его работе. «Думаю, что через год при условии, что еще весь этот год буду писать много и без перерыва, я еще больше изменю мою манеру и цвет, который, по всей вероятности, станет еще темнее», — говорил он.
Кругом все черным-черно. Так, значит, вперед. Это одна фигура, один организм. Он окажется очень далеко от слащавости известной картины Милле «Анжелюс». Загадочность Рембрандта, виртуозность Хальса. Жители поселка смеялись при одном появлении,, пачкуна, этого неудачника, который без зазрения совести жил на средства своих родных.
(Это была его судьба — во всем повиноваться только личной, внутренней логике). Уставшие (крестьяне вообще редко едят отдохнувшими), они безрадостно, но и спокойно поедают свой бедный ужин, ведя неспешный разговор. Все в этом мире эфемерно, преходяще и недолговечно. Подобная концепция красоты абсолютно чужда Винсенту. Даже если ему не понравились мои рисунки, все равно покажи ему эту картину. Среди жителей Нюэнена он был белой вороной. Однако сын его неприятно поразил жителей Нюэнена. Винсент знал, чего он хочет и куда идет.
Почему бы и нам не поступать точно так же. » — говорил Винсент. Тогда Жигу спросил, почему он так думает. Подобное заявление, право, способно обескуражить кого угодно. А с открытием портов в Японии и началом «японского бума» Ван Гог стал создавать этюды по мотивам японских эстампов. Объясняли, что деньги, которые присылает ему Тео, всего лишь временная помощь, «милость, оказываемая пачкуну». Разве они не наглядное олицетворение, глубоко поэтический символ семейного очага.
В мае, на радость Винсенту, к нему приехал Ван Раппард. Повторяю, я вынужден просить Вас об этом. Семейные беды еще больше сблизили братьев. Бедность художника (вообще его социальную отчужденность) он считал не столько печальной необходимостью (следствием внешних условий), сколько необходимым долгом. Здесь он будет лишь топтаться на месте и вянуть. Прошло время колебаний, сомнений, вопросов.
Раз ей мешают соединить свою жизнь с любимым человеком, она примет яд. Старые мастера пользовались подобной штукой. Но все же порой это отравляет мне жизнь и я думаю, что многие, возможно, впоследствии пожалеют о своих словах и о том, что оскорбили меня враждебностью и равнодушием. Никогда. Винсент ощупью продвигался вперед. Грубым формам сопутствуют мрачные тона: глинистый коричневый, грязноватая охра, оливковый зеленый, берлинская лазурь, почти переходящая в черный.
Только в труде его раненая душа забывала о жизненной пытке. Винсент с первых же слов затронул здесь самую суть вопроса. Начало лета застало Винсента в процессе стремительного творческого роста. Его органически отталкивало все связанное с «высшим обществом», с гостиными, нарядными дамами изысканными манерами, «лакированными ботинками» и так же органически притягивали все атрибуты жизни низших классов, «людей в деревянных башмаках».
Куда важнее другое – обвинения Ван Раппарда по части искусства живописи. Разве может их дочь выйти замуж за этого пачкуна, за неудачника оборванца. На протяжении всего лета, продолжая свой страстный спор с Ван Раппардом, он повторял в каждом письме: Что до меня, то мой удел – неприкрытая нищета.
Они страдают, радуются, ненавидят. Они, как люди, вовлечены в круг существования. Мгновение, которое проходит, уже ушло от тебя навсегда. Винсент неизменно старался убедить в этом брата и самого себя. – В сущности, ты даже не пытался этого сделать. Никогда еще он не был озабочен таким множеством технических вопросов.
Ван Раппард писал прядильщиц, этюды женских голов, Винсент — «аллею тополей с желтыми осенними листьями, где солнце кладет на землю среди опавшей листвы ослепительные пятна, чередующиеся с тенью, отбрасываемой стволами деревьев». Но это трудно осуществить. Не лучше ли ему устроиться в каком-нибудь другом месте.
«Вы потом измените свое мнение», — ответил тот. Винсент сердился, мечтал как можно скорее убраться отсюда. Здесь никак нельзя прибегать к привычным приемам.
Картофель он писал картину в гамме картофеля, пыльного и нечищеного. То и дело вспыхивали ссоры.
Винсент неизменно старался убедить в этом брата и самого себя. Винсента захлестнуло безграничное отчаяние. Соответственно темнота других частей картины усилена. После ссоры, разыгравшейся между ними, дело обернулось совсем плохо. И он шел вперед гигантскими шагами. «Я часто думаю, что крестьяне представляют собой особый мир, во многих отношениях стоящий гораздо выше цивилизованного», — писал Винсент.
«Больше всего я хочу научиться допускать такие неточности и погрешности против правил, такие видоизменения и искажения действительности, чтобы в результате получилась — да, если хотите, — ложь, но более правдивая, чем любая буквальная правда». Сам он слишком озабочен своими собственными затруднениями, слишком подавлен суждениями родных, чтобы пытаться смягчить эту атмосферу. Убежденный в своей правоте человек наконец-то уверенно зашагал к светлой и ясной цели. – Непосредственность впечатления при этом полностью сохранена и передается зрителю. Однако на протяжении пяти лет тот был, по существу, его единственным другом и опорой и вскоре Винсент ощутил потребность, как он сам выразился, «поставить точки над i».
У родителей нет больше с сыном общего языка. Хочу верить, – вскоре после этого писал Винсент, – что с каждым днем мои этюды все больше будут радовать тебя.
«Почему ты не продаешь своих картин. » — беспрестанно спрашивали они. Пуля пробила ребро и застряла в кости. Милле рисовал богатых, представительных крестьян на фоне спокойной и плодородной природы. Разве может их дочь выйти замуж за этого «пачкуна», за неудачника оборванца. Ван Гог позднее будет подчеркивать, что в искусстве Милле все является одновременно «и искусством и символом», но не откажется от утверждения, согласно которому «следует представлять тривиальную действительность так, чтобы она выражала благородную мысль». «Ты ни разу еще не продал ни одной моей вещи, — как-то раз написал он ему, совсем потеряв голову от обиды и гнева. — В сущности, ты даже не пытался этого сделать».
Чем скорей я уеду отсюда, тем будет лучше. И какая чудесная стремительность. Многочисленные гости, приходившие навестить больную, неумолчно расточали ему хвалу. Винсента презирали и третировали, как никогда раньше.
Защищаясь от подобных ударов, я полностью отгораживаюсь от всех, так что теперь буквально ни с кем больше не вижусь, кроме крестьян, с которыми непосредственно имею дело, которых пишу. Но при всем этом мужество мое, а, возможно, также и силы скорей окрепли, нежели ослабели. Винсент вспоминал слова Херкомера, которые тот произнес, открывая свою школу живописи: «Мне важно выпестовать индивидуальные таланты, а не воспитать последователей доктрины Херкомера». Он встал, сорвал полотно с подрамника, отбросил его в угол и натянул новый холст.
В первой книге его особенно поразила следующая, весьма характерная история. Тео Ван Гогу самому приходилось нелегко: у него был новорожденный сын Винсент, жена часто болела и Тео выбивался из сил, стараясь содержать семью, но поддерживал брата до самой смерти. Он даже не показался на глаза родственникам, съехавшимся на похороны в Нюэнен, а когда встал вопрос о наследстве, попросту заявил родным, что его взгляды на жизнь «слишком сильно отличаются от их взглядов, чтобы можно было о чем-нибудь договориться». Может быть, вернуться в Дренте.
Он страдал от своего одиночества, но именно в нем черпал он силу и вдохновение. Потянулись пасмурные месяцы. Он как бы разучивал гаммы. Как-то раз Шарль Блан сказал Делакруа, что «великие колористы — это те, кто не передает локального цвета» и Делакруа поспешил развить его мысль. Он с готовностью ответил на ее любовь вдвоем они стали строить планы женитьбы.
Несмотря на все мои недостатки, сбить меня с толку не так легко, как некоторые воображают. Родственники Марго тут же расстроили эти планы — такой скандал допустить было нельзя.
Единственное сходство между двумя художниками – в общности их любимых сюжетов, которые и тот и другой брали из крестьянской жизни.
Пусть даже он найдет ее плохой. К тому же он признавал только индивидуальную технику. Винсент торопился уехать. Человечность искусства Ван Гога коренилась глубже.
«Надо радоваться, когда у тебя есть еда и питье, крыша над головой и одежда, короче надо удовлетворяться тем, чем располагают крестьяне». Куда он шел. Все сомнения остались позади.
Техника — не риторика, она должна выражать личность художника. Искусство, к которому его влечет, — это субъективное искусство экспрессивного толка.
Хотя того несколько смущали размеры картин, как и то, что Германс хотел получить композицию с пятью-шестью фигурами (тогда как Ван Гог предпочитал иметь дело с меньшим числом персонажей), Винсент был в восторге от этой сделки, дававшей ему возможность писать картины без каких-либо затрат и с рвением принялся за работу. Его сумасшествия боялись, а его картины, без сомнения, вызывали интерес. Вчера я именно так подшутил над почтенным собратом моего отца. Она никоим образом – точнее, почти никоим образом – не отвлекла Винсента от его исканий.
Куда важнее другое — обвинения Ван Раппарда по части искусства живописи. – Мой долг – искать случая и использовать всякую возможность для продажи моих работ. «Если от картины изображающей крестьян, пахнет салом, дымом, картофелем, отлично.
