Екатерина 2 Картина

Описание картины «Портрет Екатерины »

Естественно, она понимала уязвимость своей позиции, вот таким образом она часто говорила и писала о себе как о женщине «с душой республиканки», вынужденной быть самодержицей. – Е. А. ) привоз оной книги в Россию». Портрет кисти Боровиковского (известен в двух вариантах) показывает императрицу в сугубо «домашних» условиях – на обычной прогулке в Царскосельском парке, но при этом и он не лишен аллегоричности (фоном на одном из вариантов является Чесменская колонна, на втором – Кагульский обелиск).

Прошло еще три десятилетия и другой гость Екатерины – граф Штернберг – записал в памятной книжке почти то же самое, что и его предшественник: «Императрица среднего роста, крепко сложена и довольно полна, что затрудняет ее походку. Без сомнения, самым знаменитым произведением русской исторической живописи, где образ Екатерины не просто присутствует, а играёт одну из главных ролей, является картина Николая Ге (1831-1894) «Екатерина II у гроба императрицы Елизаветы» (1874). Поверьте мне, они суть наилучшие». «Я любила чтение, он тоже читал, но что читал он. Всяк знает, на что может рассчитывать и не тревожится по-пустому». Между родителями и детьми не было близости.

Екатерина поняла, что между ее прекраснодушными, в стиле «Наказа», мыслями о равенстве, правах, свободе и реальной жизнью рабов и господ, продажных судей, свирепых начальников и бесправного народа – гигантская пропасть. Поначалу она пыталась образумить его лаской: «Господин Сиверс. Позже она добавила, что «ей приходится управлять людьми, которых нет возможности удовлетворить». «Пускай один ограничен, – пишет она Гримму в 1794 году, – другой ограничен, но государь от этого не будет глупее».

И далее Алехан поясняет, в чем опасность выздоровления бывшего императора: «Первая опасность – для того, что он все вздор говорит и нам это нисколько не весело. Так мы расстались». А перспективы. Вполоборота она повернулась к нам, оглядываясь на сопровождающего ее фаворита.

Микешин блестяще передал самую суть екатерининского правления: она – в умело подобранной монархиней плеяде орлов, которые и составили ее славу. Владычица на алтаре сжигает маки в знак жертвования собственным покоем ради общего блага. Екатерина в письмах Иосифу II, которого активно пыталась втянуть в эту историю, рассказывает, как все осуществится «на местности». Часть историков ставит под сомнение достоверность этого письма Орлова.

В одном, пожалуй, ошибся наблюдатель – это бы несомненно вызвало нешуточный гнев Екатерины – нос ее считался совершенным. В мае 1773 года императрица с обидой говорила дипломату Дюрану, что Орлов в любви так же неразборчив, как в еде: калмычка, финка и самая изящная придворная дама в этом отношении для него безразличны – «такова его бурлацкая натура». Нет. Но теперь было другое: трогательная юная парочка ей очень нравилась.

В 1766 году императрица послала секретный указ генерал-губернатору Москвы, в котором сообщала, что «некто именем князь Александр Васильевич Хованской не пропускает случай, чтоб все мои учреждения и всех моих поступков не толковать злодейской дерзостию и дать им вид совсем моим намерениям противный». После его смерти стараниями его вдовы в 1924 году поступает в галерею5. Несколько месяцев она находилась в абсолютной изоляции, фактически под домашним арестом, на грани истерики, писала императрице, прося доставить ей «неизреченное благополучие увидеть очи Вашего императорского величества». Вчера приехала я сюда (в Царское Село.

– Е. А. ). Она не уточняет, где должна быть «настоящая столица», – это дело ее преемников, но, вспоминая тут же недавнюю войну со Швецией, когда возникла реальная угроза захвата противником Петербурга, говорит об опасности расположения столицы на границе империи и необходимости передвинуть ее в направлении общего имперского движения на Юг. Но все же основная линия «родства» с Россией шла через империю, династию.

Мать Отечества: 12 символов, зашифрованных в портрете Екатерины Великой

А в инструкции П. А. Румянцеву об управлении Украиной уточнялось, что таким «легчайшим способом» будет вначале ограничение свободы перемещения крестьян, а потом и распространение на них крепостничества, что и было впоследствии успешно сделано. Нужно было взять под контроль всю страну, нужно было думать о будущем. Это не то.

Так, собственно и говорилось в извещении Коллегии иностранных дел посланникам, аккредитованным при русском дворе: «Ее императорское величество по единодушному желанию и усиленным просьбам своих верных подданных и истинных патриотов империи» взошла на престол. Подвинулся, освобождая фавориту место у руля внешней политики и граф Никита Панин. Или уничтожить 4. Противоречие сие неразрешимо. Мы были пьяны и он тоже. Десятки тысяч крестьян сгонялись на сооружение крепостей, каналов, набережных.

Он вел себя по-детски капризно, наивно, не понимая ситуации, в которой оказался. Так императрица объясняла свой выбор вице-канцлеру А. П. Бестужеву-Рюмину. У них камердинеров нет.

Конечно, она понимала, что Орлов сделан из другого, чем она, теста. 3. Возможно, к ним подсели бы два других кумира молодой Екатерины: Монтескье и Вольтер. Елизавета не хотела, чтобы при ее дворе возникла какая-то особая «партия» наследника престола и его жены, поддерживаемая кланом заграничных коронованных родственников. В другом письме она отмечала, что Потемкин «чертовски забавен».

Екатерина оценила по достоинству милую грамматическую «ошибку», не без лести допущенную принцем де Линем: Catherine le Grand» – «Екатерина Великий», что звучало почти так же, как и «Петр Великий». Елизавета даже запрещала Екатерине ездить верхом по-мужски, считая, что это может помешать беременности. Наконец, в последние годы жизни Екатерину запечатлели Иоганн Баптист Лампи Старший (1751-1830) и Владимир Боровиковский (1757-1825), хотя у последнего есть и более ранний парадный портрет императрицы.

Но что делать. Он, «красивейший мужчина Севера», превратился в ребенка, пускающего слюни.

Описание картины Федора Рокотова «Портрет Екатерины »

Мало набожный в своих приемах, он не сумел приобрести доверия духовенства». Она таковою для Петра и стала, но не более того. Узнав об этом, Екатерина вышла в гардеробную, где обыкновенно находился Шкурин и – сколько было силы – дала ему пощечину, прибавив, что велит еще отодрать его. Я смеялась тому, что он мне говорил, но в душе согласилась, что он мне довольно нравится.

Это полотно было создано в 1889-м к 125-летию академии. И тогда, как и сейчас, существовало множество людей, взявших за основу своей жизни банальный, но правильный лозунг «Книга – источник знаний» и прочитавших во много раз больше книг, чем Екатерина. Здесь художник представил зрителям не только саму императрицу, но и большое число придворных, видных деятелей культуры и искусства эпохи ее правления (Панина, Разумовского, Дашкову, Бецкого, Сумарокова и многих других). Это не мешало ему быть образованным, остроумным человеком, выдающимся политиком.

Вот таким образом Екатерина не спускала глаз с непутевого светлейшего князя до самого конца. Но, Государыня, свершилась беда. Идея этой войны была сродни идее «Наказа» и Комиссии о сочинении Уложения: для Славы нужна была Победа. Она скорее красива, чем дурна, но увлечься ею нельзя». И таких неисполненных призывов-лозунгов в записках немало. Правда, долго не было главного исполнителя.

Все эти чувства вполне владели и Екатериной – человеком своего века. Немудрено, что крепостное право, с его системой отношений помещика-«отца» и крепостных – его «детей», воспринималось как начало, сдерживающее дикие страсти черни. А Иоганна-Елизавета сообщала мужу: «Наша дочь стяжала полное одобрение императрица ласкает, великий князь любит ее». Но свое законченное воплощение величественная приятность государыни получила, конечно, на портретах работы Дмитрия Левицкого (1735-1822), среди которых выделяется образ Екатерины-законодательницы в храме богини Правосудия (1783). Это была эпоха столетия ее царствования. Договориться с Петром было невозможно.

Рокотов, Федор Степанович – Портрет Екатерины (2)

На проекте о завоевательном походе в Индию она начертала нечто подобное: «У России довольно земель и произведений, чтобы не иметь никакой нужды отправляться для завоеваний в Индию». Очень быстро Потемкин стал своеобразным вице-императором Юга империи. Сначала она числилась в собрании Д. А. Бенкендорфа (до 1900), туда поступила из коллекции А. М. и М. В. Муромцевых (до 1870)2, а затем перешла к известному собирателю Павлу Ивановичу Харитоненко. Именно такие чувства испытывала сама Екатерина.

Нельзя сказать, что Павел бездельничал, но с годами его желания глохли, он все глубже и глубже погружался в пучину мелких и мелочных военно-хозяйственных дел своего гатчинского «удела» (подаренного ему после смерти Григория Орлова), который стал для него отечеством, домом и островом спасения от враждебного мира, которым окружила его мать. В отношениях Екатерины и Потемкина много неясного. И далее – самое главное: «Но по правде, я думаю, что русская корона больше мне нравилась, чем его особа». Екатерина его имела. Доблесть не выказывается из толпы, не стремится вперед, не жадничает и не твердит о себе».

Она, что называется, себе на уме – качество, угадываемое позднее и другими живописцами. И вот в 1763 году она просит А. В. Олсуфьева и Н. И. Панина, чтобы ни в коем случае до ее приезда в Ростов не ставили богатую раку над мощами чтимого народом святого Дмитрия Ростовского, чтобы простой народ не подумал, что мощи «спрятались» от императрицы. Несмотря на кровавое подавление восстания Пугачева (как будто у власти был иной выход. ), царствование Екатерины было достаточно мягким. «Философы – престранный народ, – писала она Гримму в разгар тесных отношений с Дидро и Вольтером, – они, мне кажется, на свет родятся для того, чтобы объяснить то, что и без них довольно понятно, что людям кажется несомненным как дважды два четыре, они затемняют и заставляют в том сомневаться».

«Золотой век» екатерининской эпохи

Суетная погоня за славой была в ее крови с молодости, с тех времен, когда она воскликнула: «Царствовать или умереть. » В переписке с заграничными адресатами она безмерно хвастлива. Но одно из них несомненно – Ланской оказался первоклассным приспособленцем и, как истинный альфонс, зная, «что старухе нужно», стремился под нее подделаться. Иным был ее «новый ученик» Иван Корсаков, появившийся в 1778 году.

«Учреждение о губерниях» 1775 года, легшее в основу нового устройства, стало плодом долгих трудов Екатерины, о чем она радостно известила Гримма. Турецкие потери были гигантскими, превосходство русской армии – подавляющим. На смену большому неудобному дому, мало в чем отличному от жилищ крестьян, пришли дворянские особняки в стиле классицизма с изящными портиками, пилястрами, колоннами.

В середине 1790-х годов Павлу пошел уже пятый десяток. Было бы ошибкой думать, что Екатерина привечала его по преимуществу за остроумные выходки. Ропша существует и до сих пор. Впрочем, был еще один вариант: предполагалось из азиатских владений Турции (на Кавказе и в Прикаспии) создать государство Албанию, трон которого тоже мог бы устроить Потемкина. Не говорите ей умных речей – она не будет вас слушать.

Лик Екатерины 2: традиции изображения

«Надобно иметь и волчьи зубы и лисий хвост». Практика затыкания ртов при ней была самая разнообразная. Унижения и оскорбления от Зубовых были для Павла особенно мучительны. Иосиф это выразил просто: «Для Вены, во всяком случае, безопаснее иметь соседей в чалмах, нежели в шляпах». «Похоже ли это на Фике из Цербста. » – риторически вопрошает Бильбасов. При этом она не была завзятой монархисткой.

В рекордные сроки был построен на пустом месте Черноморский флот и сразу начал одерживать победы над турками. Если императрица пишет: «покойная бабка моя», то не подумайте, что она имеет в виду Альбертину Фредерику Баден-Дурлахскую. Это решение надолго определило композиционную традицию екатерининских монументов империи: таков памятник ей в Одессе (1900), таков же – в Екатеринодаре, как назывался современный Краснодар (1907, проект все того же Микешина). Кроме того, великий князь был неправдоподобно неопытен в интимной сфере. При Екатерине все было по-другому.

Портрет Екатерины Ивана Аргунова 1762 года

Екатерина же, любящая Россию, на это никогда не пойдет, даже будучи в душе р-р-республиканкой (замечу попутно, что, по мнению Екатерины, республика – это умеренная монархия вроде английской, в которой власть дается и представителям сословий). Титулованные германские властители жили много беднее какого-нибудь российского Шереметева или Салтыкова и вот таким образом были вынуждены идти на службу к могущественным государям – французскому, прусскому, русскому (так, русским фельдмаршалом стал владетельный принц Гессен-Гомбургский). Но Петр этого не сделал – отчасти потому, что сразу же оказался в изоляции: посылаемые им во все стороны гонцы не возвращались (либо их задерживали сторонники Екатерины, либо они сами перебегали к победительнице), вот таким образом император не мог понять, что все-таки происходит в Петербурге.

Вообще художники XVIII века старались писать портреты улыбающихся моделей, когда работали на заказ. Одним словом – умер от обжорства. Выход в открытое море также был перекрыт вооруженным кораблем. В голой степи возводились города, получавшие звучные греческие названия: Херсон, Севастополь, Мелитополь, Одесса.

Проклятое место преступления. Если мы обратимся к воспоминаниям о ней современников, то в большинстве случаев найдем описание именно этой доброжелательной, милостивой, располагающей к себе улыбки. Все набросились сворой, каждый нанес удар, чтобы не было чистеньких и какой удар стал смертельным – не знает никто.

Спору нет – это был более чем оригинальный человек. И потом, он тянулся к ней – как и Екатерина, он был совсем одинок при дворе и за каждым его шагом следили. Что же случилось с Екатериной. Этот портрет интересен своим камерным, «домашним» характером и императрица смотрит на нем как-то грустно и даже несколько удивленно. Впоследствии Рокотов создал и ее портрет со знаками ордена Святого Георгия. Мы же попробуем ее прокомментировать.

Весенний праздник – 2019 или Восточный Новый год (билеты в продаже с 26 января)

Вы мне скажете: Как же теперь быть. С появлением Потемкина Орлов еще долго не уходил в тень, а если его и отпихивали подальше от «матушки», он колобродил где-то поблизости, заставляя Потемкина в досаде грызть ногти. Однако стоило бы гуманной императрице заикнуться об освобождении крестьян, как ее бы действительно сразу же забросали камнями (так она предполагала в «Мемуарах»). Она первая начала переводить на русский «Илиаду». Мы видим ненавистного ей мужа ее глазами. В другом письме Гримму она прямо говорит: «Я всегда чувствую большую склонность быть под руководством людей, знающих дело лучше моего, лишь бы только они не заставляли меня подозревать с их стороны притязательность и желание обладать мною».

Он был необычайно учтив и любезен и весь вечер говорил только с Фике. В России – стране, народ которой «от природы беспокоен, неблагодарен и полон доносчиков» и никогда не имел опыта демократии, – допустить подобное может только безумец. Этим человеком был прусский король Фридрих II.

Именно о нем Екатерина сказала сакраментальное: «Я делаю и государству немалую пользу, воспитывая молодых людей». В декабре того же года она просила Гримма достать для Ланского работу художника Греза и обещала, что тот будет опять «прыгать, как коза и цвет лица его, всегда прекрасный, оживится еще больше, а из глаз и без того подобных двум факелам, посыплются искры». Но не только в этом. Она же писала, что ненавидит фонтаны, которые «мучают» воду, делают ее неестественной. Люди опрокидывают, увечат, топчут друг друга и все хотят быть причастными к этой славе.

Но она отнюдь не была «синим чулком», книжным червем. Она не требовала от людей невозможного и не раз повторяла свою любимую пословицу: «Станем жить и дадим жить другим». Екатерина хотела видеть героя, окружающие отговаривали ее: адмирал – человек не светский и к тому же изрядный матерщинник. Его, в отличие от матери императрица Елизавета видеть не желала.

1. Фото, рисунки и портреты Екатерины Великой
2. Портрет Екатерины (1763 год), Фёдор Степанович Рокотов
3. ИМПЕРАТРИЦА ВСЕРОССИЙСКАЯ ЕКАТЕРИНА ВЕЛИКАЯ
4. Портреты Екатерины и ее приближенных
5. Екатерина на прогулке в Царскосельском парке
6. Портреты фаворитов российских императоров

Постепенно многим становится ясно, к чему ведет такая беззаветная любовь бабушки. Баженовские Царицынский дворец и знаменитый Пашков дом на Моховой – несомненные шедевры. На них великая княгиня всегда улыбается, а лицо ее несколько заострено.

Когда он наконец уходил, самая скучная книга казалась ей приятным развлечением. Как-то раз она сказала, что если бы была мужчиной, то, несомненно, погибла бы в молодости – ставить собственную голову на кон было ее страстью. Для принцессы Фике феи запасли природы больше чем достаточно. Екатерина не любила Москву с ее, как она писала, утомительным многолюдьем и зловонием. Эта «вечерняя» Екатерина Серебряного века завершает галерею ее художественных образов, созданных в старой России. Когда она говорила: «моя страна», ни у нее, ни у кого другого не возникало сомнений, о какой стране идет речь, – конечно, о России, которую она любила, гордясь тем, что судьбе было угодно отправить ее именно сюда.

1. Официальный блог Государственной Третьяковской галереи
2. Иконография парадного портрета Екатерины
3. Екатерины век златой – Турамбар
4. Фигура великой императрицы: путь к правлению
5. Федор Степанович Рокотов: жизненный путь
6. Высшее достижение в области парадного портрета

Впечатления же от концепций самого Дидро у нее были самые неблагоприятные. В ней предписывалось всемерно препятствовать играм и шуткам Петра с лакеями, служителями, «притаскиванию всяких бездельных вещей». Вероятно, узник такого ранга мог рассчитывать на лучшее содержание. Самой Австрии также было невыгодно иметь соседом Россию и ее сателлитов.

И тем не менее этот, казалось бы, обведенный вокруг пальца философ весьма критично отозвался о ее знаменитом «Наказе», чем, конечно, очень огорчил Екатерину. Казалось бы, ничего особенного – историческая заметка и не более. Более того, она даже знала, как получить билет в бессмертие. Но нет. Скорее всего Петр не знал русскую пословицу: «На Бога надейся, а сам не плошай».

1. Портрет Екатерины в молодости Антуана Пэна
2. Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны Луи Каравака 1745 года
3. Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны Георга Гроота
4. Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны Ивана Аргунова
5. Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны Пьетро (Пьетро Антони) деи Ротари 1761 года
6. Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны Алексея Антропова 1753 года

Продолжайте, я ваших морских терминов не разумею». Желание свободы можно также удовлетворить добрыми и мудрыми законами». Граф Сегюр вспоминал, что сначала толпа валилась царице в ноги, но потом окружала ее, крестьяне называли ее «матушкой», радушно говорили с нею, чувство страха в них исчезало, а крестьянки лезли целоваться так, что ей приходилось отмываться от белил и румян, которыми злоупотребляли сельские модницы. К чему ведут эти мрачные мысли.

Он казался каким-то нелепым, странным, случайным на русском троне человеком. До приезда в Россию Фике жила и воспитывалась в довольно космополитической немецко-французско-лютеранской среде, проникнутой духом начинающегося Просвещения. Муж ее долгие годы оставался великовозрастным дитятей.

Этим и объясняется столь строгий режим и постоянное наблюдение за Екатериной. Рассказы про разбойников или романы, которые мне были не по вкусу. «Пора вставать, все готово, чтобы провозгласить вас. » – таковы были исторические слова, которыми Алексей Орлов рано утром 28 июня приветствовал в Монплезире внезапно разбуженную Екатерину. – Е. А. ) здорова.

• Портрет Екатерины Алексея Антропова 1766 года
• Портрет Екатерины Ивана Саблукова 1770-е годы
• Портрет Екатерины в виде законодательницы в храме богини Правосудия Дмитрия Левицкого 1780-е годы
• Николай Ге – выдающийся художник исторической и религиозной живописи
• Загадочная сюжетная линия полотна Николая Ге
• Самое интересное в виде мозаики
• Художественно-исторический музей Арт-Рисунок

Самой острой была проблема Петра III – будущего пожизненного узника и, соответственно, страдальца (пример Ивана Антоновича, который, по народной молве, пострадал за «истинную» православную веру, был у всех на устах). Обратимся теперь снова к Екатерине. Может быть, видя своего мужа-императора среди оркестрантов, она, вспомнив последние слова римского императора Нерона, подумала: «Какой музыкант пропадает. » После спектакля Екатерина вернулась в Петергоф. «Комплекс провинциалки» отражается в кокетливой шутке, обращенной к Сегюру во время путешествия на Юг: «Парижские красавицы, модники и ученые теперь глубоко сожалеют о вас, что вы принуждены путешествовать по стране медведей, между варварами с какой-то скучной царицей». Впрочем, сидя в своем Фернее, он вполне мог и поверить мюнхгаузенским рассказам Екатерины о том, что в России нет мужика, который бы не ел курятину и что с некоторого времени он предпочитает ей индюшатину.

Когда сомневаешься в истине, то лучше ничего не делать, чем делать дурно». Впоследствии Рокотов создал и ее портрет со знаками ордена Святого Георгия. Фигура Петра III драматична, ему не повезло с судьбой и – главное – со страной.

Все родственники получили повышения и награды, чин же генерал-аншефа или генерал-фельдмаршала с соответствующим содержанием был, почитай, у «Саши» в кармане. Но он попал в Россию и за ним упрочилась обидная кличка немца – ненавистника России, любителя муштры, самодура и глупца. Свежий взгляд Потемкина коснулся и армии. Екатерина поселилась в Петергофе, а Петр жил в своем любимом Ораниенбауме. О своем одиночестве она писала много лет спустя и принцу де Линю: «Мы, правители, пренесносные особы в обществе, когда я вхожу в комнату» и далее по тексту письма госпоже Жоффрен, написанному за двадцать лет до письма де Линю.

По сути, Львов и предложил «программу» этого полотна. Успехи армии воодушевляли и Екатерина могла почти без хвастовства написать Гримму: «Победы для нас – дело привычное». – Е. А. ). Я ему сказала, что не могу помешать игре его воображения. Роль была проста: народ, возмущенный правлением Петра III, позвал ее – и она пришла. Это дело известное.

• Екатерина Великая: Фотогалерея
• Литературный портфельчик Искуссницы
• Общееколичествопросмотровстраницы
• Екатерина в Царскосельском парке
• Игровое занятие – «Маленький эксперт»

Вырваться из пьяных объятий «героев революции 28 июня» было непросто – императрица и «герои» были теперь тесно связаны общей судьбой, к тому же гвардейцы впервые после 1741 года снова почувствовали свою силу, право возводить и свергать царей. По замыслу Потемкина центром нового края должна была стать роскошная, не уступающая Петербургу столица – Екатеринослав на Днепре (ныне Днепропетровск) с огромным – выше ватиканского Святого Петра – собором, театром, университетом, музеями, биржей, оранжереями, садами и парками. Я не говорила ни слова. Всякие другие доказательства Екатерина считала излишними.

К этому важнейшему событию ее готовили давно: она учила русский язык, но тщательнее всего зубрила наизусть Символ веры: «Верую в единого Бога – Отца, Вседержителя, Творца небу и земли» 28 июня 1744 года в Успенском соборе Московского Кремля, в присутствии императрицы, двора и высшего духовенства состоялась торжественная церемония. В этой атмосфере и жила семья будущей Екатерины.

Императрицею не владело безумие многих правителей – жажда мирового господства. Наконец показался Зимний дворец. Екатерина искала покоя, так как решила окончательно и бесповоротно: вместе не быть.

Другое дело, что далеко не всем она шла. Не буду тратить бумагу, перечисляя титулы, ордена и звания, а также количество денег, поместий и домов, полученных Орловым исключительно за свою верность и мужскую красоту, – перечень этот бесконечен (между прочим, среди пожалований были Гатчина и Ропша).

1. Мастер-классы по созданию кукол-мотанок, ткачеству поясов или соломоплетению
2. В Национальном художественном музее Республики Беларусь действует программа Карта Гостя
3. Новая развлекательно-познавательная экскурсия для детей «Самые-самые»
4. Коллекция Государственного Русского музея
5. Екатерина – законодательница в храме богини Правосудия

Мы никогда не узнаем, о чем размышляла в это время Екатерина. Неслучайно Екатерина зло высмеивала столь характерные для предшествовавшей эпохи символические храмы «невесть какого дьявола, все дурацкие несносные аллегории и при том в громадных размерах, с необычайным усилием произвести что-нибудь бессмысленное». Комиссия разработала перспективный план реконструкции центра столицы, суть которого состояла в перестройке улиц так, «чтоб все дома, в одной улице состоящие, одной сплошною фасадою и вышиною построены были».

На это место назначили француза-республиканца Лагарпа. Во второй половине XVIII века родилась та русская усадьба, которая нам знакома и близка по литературе XIX века. Потом Екатерина подошла к Бретейлю и спросила, видел ли он когда-нибудь травлю зайца.

Другая опасность, что он действительно для нас всех опасен для того, что он иногда так отзывается, хотя в прежнее состояние быть» (то есть вернуть власть)., а он повторил: Да, да. Ну, о вкусах не спорят – мы же не видели жену самого Бретейля. Ответствую: Как сможем. В застывшем образе императрицы тут совсем мало жизни.

Она писала в мемуарах, что поставила себе за правило нравиться людям, с какими ей приходилось жить и прилежно усваивала их образ действий их манеру: «Я хотела быть русской, чтобы русские меня любили». Более неестественное изображение и представить себе сложно. Завоевание Босфора было пределом ее мечтаний, причем и здесь она понимала трудности осуществления своего «Греческого проекта».

Матушка, Его нет на свете. С первой задачей все было ясно – она оказалась неразрешимой. Екатерина любила наряжаться и примечательно, что, вспоминая в своих мемуарах далекое-далекое прошлое, она с поразительными подробностями описывает фасон и цвет своих «победоносных» платьев, а также нарядов Елизаветы и других дам. Во всем она хотела перещеголять Францию, Париж, Версаль.

Но никто сего не думал и как нам задумать поднять руку на Государя. Мечты юноши подогревал граф Никита Панин, с которым Павел горячо обсуждал свои проекты.

В таком вполне современном популистском поведении Екатерины был свой смысл и резон. Но царица выглядит здесь грузной и тяжеловесной, ее лицо – одутловатым и в целом оно производит скорее отталкивающее впечатление (это лишь в незначительной степени было скорректировано живописцем на другом парадном портрете Екатерины). Немного ранее у меня появилась другая прихоть. А на рисунке Валентина Серова (1865-1911), созданном для знаменитого издания Николая Кутепова по истории царской и императорской охоты, мы видим императрицу выезжающей вечером на соколиную охоту. Он отбирал наиболее глупых и вот таким образом вполне безопасных для него молодых людей, которых все-таки держал, через своих доверенных лиц, под постоянным контролем.

Для обоих это была игра и никто из партнеров в ней не проигрывал. Проект клонился к созданию высшего представительного органа в России. – Это единственное средство добиться у нее чего бы то ни было. Обе эти работы не понравились стареющей монархине. Петр окончательно отвернулся от жены избегая ее, как чумную.

Характеризуя его, Екатерина писала: «Только сила закона имеет власть неограниченную, а человек, который хочет царствовать самовластно, становится невольником». Все эти цифры нужно сложить и умножить минимум на семь – по приблизительному числу «учеников» Екатерины. Вскоре к ним присоединились преображенцы, прося прощения за опоздание: пришлось вязать некоторых непослушных офицеров. Она сразу же отказалась от попыток провести в стране малейшие политические реформы. За картину художник получил лишь звание «назначенного» в академики, а не академика, как надеялись члены державинско-львовского кружка. По сути, Львов и предложил «программу» этого полотна.

Судьба Александра стала и судьбой родившегося 27 апреля 1779 года Константина. Императрица Екатерина создала-таки себе славу, ставшую ее мощным оружием, силой, как тот военный корабль, который назывался «Слава Екатерины» (отметим попутно, что императрица попросила Потемкина его переименовать, чтобы турки, если захватят корабль, не радовались обладанию славой Екатерины). Она осуществляла их в едином ключе, с одной генеральной идеей – максимально способствовать развитию и совершенствованию того «регулярного» государства, основы которого заложил еще Петр Великий. Этим простым и невинным образом составила я себе громкую славу и, когда зашла речь о занятии русского престола, очутилось на моей стороне значительное большинство».

В том же письме Екатерина сообщала адресату: «Вы говорите, что, судя по лицу императрица все та же. Имена тех, кто его совершил и погубил свои бессмертные души известны. В том же году был подписан Кючук-Кайнарджийский мирный договор. Склонность эта у Потемкина оказалась и он быстро пошел в гору. «Мои солдаты идут на варваров, как на свадьбу», – так примерно она описывала своим приятелям тяжелейшую войну с турками.

Принц К. Г. Нассау-Зиген, сопровождавший Екатерину во время ее путешествия в Крым в 1787 году, писал с придыханием восторга: «Поистине, я восхищен ею, с каждым днем все более и более, трудно представить простоту ее обхождения. В застывшем образе императрицы тут совсем мало жизни. «Бедная великая княгиня в отчаянии», «дела великой княгини плохи» – вот рефрен донесений иностранных дипломатов о Екатерине после падения Бестужева. Если Григорий беспечно прожигал годы, лишь эпизодически имитируя некую деятельность, за что получил от Екатерины меткое прозвище «кипучий лентяй», то сама императрица за эти же годы стала, благодаря своим способностям, трудолюбию, терпению, умению учиться, крупным государственным деятелем европейского масштаба, разгоралась ее слава как просвещенной государыни искушенного и тонкого политика.

Во многом благодаря Потемкину родился на свет так называемый «Греческий проект», согласно которому предстояло изгнать турок с Босфора и восстановить Греческую империю – Византию. Кичась своей удачей и прелестью своего положения императрица, однако, как-то призналась Бретейлю, что ее жизнь полна тревоги: «у нее кругом идет голова от сознания, что она императрица, тем не менее, она смущена и взволнована». Его автор Михаил Микешин (1835–1896) уже один раз изобразил великую императрицу – на памятнике Тысячелетию России в Новгороде: там она, возлагающая лавровый венок на голову склонившегося перед ней Григория Потемкина, представлена среди многих выдающихся деятелей русской истории. Кажется, будто она не обращает на свой костюм никакого внимания, однако она всегда бывает одета слишком хорошо для женщины, равнодушной к своей внешности». И в этом она стала великим реформатором. У него еще оставалась возможность бежать как в Лифляндию или Нарву, где стояли готовые к отправке в Данию полки, так и за границу.

На экслибрисе, выполненном Анной Остроумовой-Лебедевой (1871–1955) для Сергея Казнакова, Екатерина (угадывается лишь ее силуэт) изображена с одним из своих фаворитов лунной ночью в Камероновой галерее Царскосельского парка. Там императрицу уже ждало все «государство» – Сенат, Синод, высшие чиновники, придворные, чтобы присягнуть на верность своей новой государыне. Читала Екатерина много и сначала без разбора. Особенно довольна была Екатерина Александром: «Я от него без ума и, если бы можно, всю жизнь держала бы подле себя этого мальчугана» (из письма Гримму от 30 мая 1779 года). Вот таким образом оставалась надежда только на эволюционный путь перемен: совершенствование законов, разумная регламентация, общее смягчение нравов, распространение просвещения как среди крестьян, так и дворян, нередко выходивших во главе шаек своих крепостных на большую дорогу. Наконец, та же Анна Розина де Гаск написала семейный портрет Петра и Екатерины с мальчиком-пажом (в этой манере был исполнен и их парный портрет Гроотом): здесь статичность образов наследника российского престола и его супруги придает картине выхолощенный характер.

Стремясь сохранить свое «я», он защищался разными способами: ложью в юности, грубостью в зрелые годы, самоизоляцией в кругу лакеев и своих кавалеров-голштинцев идеализацией своей милой, зеленой Голштинии, безмерной любовью к Фридриху Великому. В резолюции на донесение А. Р. Воронцова по этому поводу Екатерина указывает четыре способа «работы с автором»: «1.

Он светит, как солнце и вокруг себя разливает сияние. Можно не сомневаться, что и позор России она переживала бы как личный позор. При этом милом послании Екатерина отправила фельдмаршалу изящную табакерку со своим портретом и с «просьбой ее носить ибо я ее к вам посылаю на память от доброго сердца». Плоха была та дама, у которой не было своего «амуру». Именно он наряду с итальянцем Стефано Торелли (1712–1780) создавал официальный, канонический образ императрицы.

Все это мешало их сближению. Через три недели мучений девочка «выздоровела»: «Когда меня стали одевать, – вспоминала Екатерина, – увидели, что я скорчилась за это время наподобие буквы Z: правое плечо стало выше левого, позвоночник шел зигзагом, а в левом боку образовалась впадина». Не предаваясь изучению, мы приобретаем знаний без числа и любим водиться лишь с тем, что есть наилучшего и наиболее поучительного.

Это пожелание Екатерина преобразила в формулу: «1. Свыше 570 нарядно – подчас весьма экзотично – одетых людей, приехавших в Москву со всех необъятных концов страны, представляли собой яркое зрелище: ведь со времен Земских соборов XVII века в столице не собиралась вся «Земля», Россия. Не предлагайте ей ни сокровищ, ни флота Англии, она этого вовсе не желает. По мнению издателя «Русского архива» П. И. Бартенева, они негласно обвенчались в Петербурге или осенью 1774 или в январе 1775 года. Фике училась тогда играть на клавесине у Арайи, регента итальянской капеллы императрицы это значит, вспоминала она, что когда Арайя приходил, «он играл, а я прыгала по комнате вечером крышка моего клавесина становилась нам очень полезной, так как мы клали матрацы на спинки диванов и на эти матрацы крышку клавесина и это служило нам горою, с которой мы катались». Но императрице было не до веселья.

Нельзя забывать еще одну особенность местности, где «производили сносных императриц»: Екатерина жила в наиболее развитой, протестантской части Германии. Она просто выводит нас из терпения. Под сенью дружеских штыков он в 1777 году взгромоздился на престол. На них великая княгиня всегда улыбается, а лицо ее несколько заострено.

Екатерина довольно быстро научилась править Россией. Первым делом Потемкин начал усиливать свою власть. Конечно, не следует все упрощать: ни за какие комплименты Екатерина не отдала бы Англии «все силы своего государства».

На престоле Дакии должна была обосноваться новая династия. По своей природе Екатерина была человеком риска. Цесаревича многое нервировало и оскорбляло: гнусные слухи о его происхождении, многочисленные бесстыдные любовные истории матери, «ученики» которой зачастую были моложе его наконец, его выводили из себя постоянные унижения, которые он терпел от «ночных повелителей» матери.

Он назначил ее гофмейстериною. Екатерина и Орлов прожили под одной крышей довольно долго – около одиннадцати лет, до 1773 года.

В письме от 2 апреля Екатерина продолжает: «Впрочем, этот Красный кафтан так любезен, остроумен, весел, такой красавец, такой добрый, приятный, такой милый собеседник, что Вы очень хорошо сделаете, если полюбите его заочно. Екатерина воспринимала себя не как просто вдову Петра III, а как члена династии Романовых. Без штанов он принимал и послов и придворных и знатных иностранцев. Пропадаем, надо действовать. » Григорий Орлов из дела был выключен – он спаивал своего соглядатая Перфильева, вот таким образом «штаб революции» составили его младшие братья: Алексей по кличке Алехан и Федор.

Всякое положение, всякое движение Пирра изящно и благородно. В одном из писем она писала Гримму: «О, как жестоко ошибаются, воображая, будто чье-либо достоинство страшит меня напротив, я бы желала, чтоб вокруг меня были только герои и я всячески старалась внушить героизм всем, в ком замечала к тому малейшую способность». Надо сказать, что у императрицы были непростые отношения с философией и наукой вообще. Принцесса смутилась и хотела уйти, но король удержал ее. Императрица как бы устремлена в будущее, к планам и преобразованиям. Из писем 1780-х годов видно, что Потемкина и Екатерину теперь связывают дела поважнее и посерьезнее «амура» – ведь они оба, напрягая силы, тянут в гору неподъемный воз государственных дел и он, Потемкин, – коренник в этой упряжке, без него воз встанет.

Посмертная изобразительная слава Екатерины началась лишь в 1860-х. Теперь о здоровье Петра. Екатерина не принадлежит к этой маленькой компании истинно великих. Но Елизавета молчала. Императрица почувствовала свое превосходство над ним и легко, без усилий, вводя простака в заблуждение, отвечала на все его «коварные» вопросы о крепостном праве в России, о самодержавии. Или писать в защищение, а у двора, кажется, делать нечего.

«Необходимо, чтобы были обязаны вам, а не вашим любимцам». Двадцати четырех часов ей мало. Народ был уже весело возбужден: кабатчики бесплатно, без единого слова возражения выдавали всем желающим, «прямым сынам Отечества», горячительное. Вот примерная смета расходов на Ланского, так и не получившего, по причине ранней смерти, всего, что ему полагалось по его «статусу»: 100 тысяч рублей на гардероб, собрание медалей и книг, помещение во дворце, казенный стол на 20 человек стоимостью в 300 тысяч рублей. ». Тут же полковой поп привел солдат и офицеров к присяге и во главе со своим командиром графом Разумовским измайловцы двинулись вслед за коляской к казармам Семеновского полка, откуда уже бежали обрадованные нежданной встречей с «матушкой» семеновцы.

Любопытна история, которая случилась в Эрмитажном театре осенью 1779 года. Екатерина, умудренная жизненным опытом и знанием истории, понимала различие между дешевой, но непрочной известностью сегодняшнего дня и великой, нетленной славой в будущих веках. Во дворце дяди десятилетняя Фике и познакомилась с одиннадцатилетним Петером. На полотнах же Пьетро деи Ротари (1707–1762) Екатерина, напротив, чрезвычайно неинтересна: это полная дама, умиротворенно и даже немного отрешенно взирающая на зрителя, хотя округлость лица делает ее образ довольно приятным.

Кружок Львова был одним из центров интеллектуальной жизни Петербурга, там Боровиковский подружился с Левицким, Державиным и другими деятелями литературы и искусства, в чьей среде культивировался стиль «частной жизни» и зародился русский сентиментализм. А теперь и тот приставленный к нему для услуги лакей Маслов занемог, аон (то есть Петр. Австрийский император Иосиф II, близко знакомый с Екатериной и Потемкиным, как-то сказал: «Он не только полезен ей, но и необходим». Публично было объявлено, что бывший император скончался «от геморроидальных колик».

Вторая невеста для Павла была найдена тоже Екатериной и там же – в Германии. Всякий кричит или молчит сообразно своей выгоде. Нельзя сказать, что Петр был абсолютно равнодушен к супруге. Особенно встревожился Павел и его сторонники, когда Екатерина женила шестнадцатилетнего внука на четырнадцатилетней принцессе Луизе Баденской (ставшей в православии Елизаветой Алексеевной). Более неестественное изображение и представить себе сложно.

Наконец, та же Анна Розина де Гаек написала семейный портрет Петра и Екатерины с мальчиком-па-жом (в этой манере был исполнен и их парный портрет Гроотом): здесь статичность образов наследника российского престола и его супруги придает картине выхолощенный характер. – Е. А. ), не можно ли ему пенсион дать и скажите мне ответ». Автором их был Потемкин.

Конечно, людей заставляли за провинность выпивать не чудовищный кубок «Большого орла», а лишь стакан воды или читать целую главу «Телемахиды» Тредиаковского – наказание страшное, но для здоровья не смертельное. После Кючук-Кайнарджийского мира оказалась выполненной объявленная еще в 1769 году воля Екатерины – российский флаг появился на Черном море. Приводя слова Алексея Орлова: «Вы увидите, какого человека она из него сделает», Екатерина дополняет: «В течение зимы он начал поглощать поэтов и поэмы, на другую зиму – многих историков. В ней было сказано прямо, что при попытке освободить Ивана они обязаны «арестанта умертвить, а живого его никому в руки не отдавать». Она не отличается умом, а что касается наружности, то она ниже всякой критики. То ли дело Петербург – «эта чопорница, моя столица. » И специальной Комиссии о каменном строении А. В. Квасова была дана полная воля и неограниченные средства. Императрица как бы устремлена в будущее, к планам и преобразованиям.

В семилетнем возрасте у нее открылся сильнейший кашель, жар и «колотье» в боку. Он не увидел на ее лице следов оспы, поскольку Екатерина ею никогда не болела, но согласился с Фавье, что «черты лица ее далеко не так тонки и правильны, чтобы могли составить то, что считается истинной красотой». – Из «Записок» Екатерины II. ) Следует еще заметить, что она бы никогда не стала русской императрицей, если бы окривела в детстве от случайного укола ножницами, острие которых проткнуло веко девочки, только чудом не задев глазного яблока. Платон Зубов – двадцатидвухлетний шалопай – довольно быстро вошел в фавор к стареющей императрице и та стала писать о нем Потемкину как о своем «ученике-новичке». Как только ему стало известно о письме Брюммера, он сразу же написал Иоганне-Елизавете, что предложение женить русского наследника на ее старшей дочери принадлежит именно ему, что он приказал хлопотать об этом в глубочайшем секрете – в том числе и от родителей девушки (. ) и что, преодолев массу трудностей, он достиг цели: приглашение императрицы Елизаветы Петровны наконец получено.

Она скончалась в страшных муках, оставив безутешным своего молодого мужа. Отказывалась она поддерживать русских «землепроходцев» Америки и в ответе на прошение купца Ивана Голикова о предоставлении его компании «пособия» для успешной торговли с «дикими народами» Северной Америки не без остроумия писала: «Пособие монаршее теперь обращено на полуденные (то есть южные. Императрица очень любила природу, деревню.

Это был Дени Дидро. При всей их официальности портреты Левицкого (а существует несколько их вариантов и повторений) отличает создание образа мягкой, милостивой, ободряющей окружающих и в то же время уверенной в себе царицы и, кстати, улыбка, которую столь блистательно умел передать этот художник играет тут очень важную роль. «Маленьким хозяйством» императрица кокетливо назвала здесь Российскую империю, которой она управляла – разумеется, лучше всех, – не кончая при этом Сорбонны или Оксфорда.

«Хочу повиновения законам, но не рабов хочу общей цели – сделать счастливыми, но вовсе не своенравия, не чудачества, не жесткости, которые не совместны с нею». Нужна упорная многолетняя работа, чтобы хоть что-то изменить в России к лучшему. С улыбкой она вошла и в русскую классическую литературу. Спектакль прервали. Вполоборота она повернулась к нам, оглядываясь на сопровождающего ее фаворита. Наиболее полно эти принципы она выразила в записке о восстановлении монархии во Франции. «Сынов» становилось все больше и больше – Невский был запружен толпами и коляска Екатерины с трудом продвигалась вперед.

Конечно, подобные идеи прямо вытекали из концепции «полицейского» государства, основанного еще Петром I. Но эта перестройка, благодаря гению мастеров, не превратила город в скучный плац среди рядов казарм. Именно он наряду с итальянцем Стефано Торелли (1712-1780) создавал официальный, канонический образ императрицы. У нее нет своей минуты. Датский король не приехал, но искушение пустить пыль в глаза иностранцам (как это принято у нас) вошло в плоть и кровь императрицы.

В Петергофе их сразу же разлучили, уже навсегда. Каноническим можно назвать портрет императрицы в профиль, созданный Федором Рокотовым (1735 (. ) -1808) вскоре после ее коронации, в 1763 году: именно этот ее образ является одним из наиболее известных. Да и первенца у нее отняли и она впервые увидела его лишь через сорок дней. Славная революция 28 июня была подготовлена не столько усилиями отважных Орловых, которые в дружеских застольях с гвардейскими офицерами вели пропаганду и агитацию в пользу Екатерины, а также раздавали по ротам деньги на чарку водки за здоровье государыни (чтоб помнили доброту «матушки»), сколько самим Петром III, который своей безумной политикой так восстановил против себя солдат и офицеров, что им были недовольны все и для мятежа нужна была только вспышка.

Ее вера в силу разума, просвещения была огромна. На полотнах же Пьетро деи Ротари (1707 – 1762) Екатерина, напротив, чрезвычайно неинтересна: это полная дама, умиротворенно и даже немного отрешенно взирающая на зрителя, хотя округлость лица делает ее образ довольно приятным. – Е. А. ) выбор сделать кое-какой (речь идет об Александре Васильчикове. Портрет стал отечественным вариантом английского типа «портрет-прогулка»7.

В сущности, это была старая крестоносная идея отобрания у «агарян» Константинополя с его храмом Святой Софии – главной святыней православного мира. Я чаю, Ломоносов беден, сговоритесь с гетманом (Кириллом Разумовским, президентом Академии наук. 6 июля Алехан прислал императрице еще два письма. Неслучайно в 1777 году, думая о будущем новорожденного внука Александра, Екатерина шутливо «шепчет» на ухо его феям: «Природы, милостивые государыни, запасите природы». Она была окончена в 1827 году (через год после смерти заказчика).

Там, на юге, для империи открывались безграничные возможности, там было ее будущее. Через неделю Екатерина отправляет Потемкину курьера с рассказом неизвестно о котором из братьев (думаю, что о Платоне): «Мне очень приятно, мой друг, что вы довольны мною и маленьким новичком это довольно милое дитя: не глуп имеет доброе сердце и, надеюсь, не избалуется.

Но если даже допустить, что оно было позже сфальсифицировано врагами Орловых, то упомянутые раньше другие письма Орлова свидетельствуют о готовящейся развязке.

«Этот молодой человек, – пишет Екатерина Гримму в июне 1782 года, – при всем уме своем и уменьи держать себя, легко приходит в восторг при том же душа у него горячая». Она бы была самым привлекательным частным человеком». С годами она все с меньшим и меньшим юмором относилась к собственной особе, покровительствуя всякому, как она называла, «екатеринофильству» и стала падка на лесть, даже самую пошлую и грубую. – советовал новому английскому посланнику Потемкин, хорошо знавший свою добрую мать.

При создании двух самых знаменитых образов императрицы на страницах художественных произведений – в «Капитанской дочке» и «Ночи перед Рождеством» – Пушкин и Гоголь используют даже одинаковые слова: у русской царицы голубые глаза и легкая улыбка, так умевшая покорять все вокруг. Тоска действительно улетучилась, но какова же была душевная травма, нанесенная юноше. Сохранилась и записка Екатерины к Олсуфьеву за апрель 1763 года: «Алексей Васильевич. Шел июнь, двор переехал за город. Она всегда принимает с ним тон и осанку императрицы.

Прости или прикажи скорее окончить. Устройте, чтоб он мог видеть все достопримечательное. Вскоре Иоганна Елизавета «рапортовала» супругу о том, что их дочь ясным и твердым голосом и с хорошим русским произношением, удивившим всех присутствующих, прочла Символ веры, не пропустив ни одного слова. Впервые русские корабли вошли в Эгейское море и блокировали Дарданеллы. Александру предназначался иной удел. И сколько желавших одержать эту победу.

Вот таким образом она не позволяла сыну заняться настоящим – военным или гражданским – делом. Говоря о «просвещенном абсолютизме» или его «человеческом лице», не следует думать, что в эти термины вложены сарказм или ирония. Зазвать автора куда способно и поколотить его 2. Может быть, тогда в России не произошло бы трагедии 1917 года». Обратитесь к ее чувствам и страстям.

Сначала я думала, что привыкну, но что далее, то хуже Потом приехал некто богатырь» Это уже Потемкин, которому и была предназначена «Чистосердечная исповедь». В 1774 году ревностный генерал-поручик был отозван в Петербург. «Ничего подобного. «Польстите ей. Его автор Михаил Микешин (1835-1896) уже один раз изобразил великую императрицу- на памятнике Тысячелетию России в Новгороде: там она, возлагающая лавровый венок на голову склонившегося перед ней Григория Потемкина, представлена среди многих выдающихся деятелей русской истории.

Но дело было не только в инфантильности великого князя. Императрица отказалась это сделать: «А если он добрый человек и хороший судья. В записке о мерах по восстановлению власти короля во Франции она не стоит на твердокаменной позиции воссоздания абсолютизма в том виде, который он имел при Людовике XIV.

Но не будем забывать, что рассказанное выше основано на мемуарах самой Екатерины. Больше того, в 1791 году, на склоне лет она писала: «Я никогда не думала, что имею ум, способный создавать и часто встречала людей, в которых находила без зависти гораздо более ума, нежели в себе». Она походит во всех отношениях на трактирную служанку самой низкой пробы». «Нужно делать так, чтобы люди думали, будто они сами хотят именно этого».

Сначала это записочки возлюбленному, которого она в шутку называет «гяур, казак, москов» потом, с годами их отношения меняются и письма императрицы становятся посланиями рачительной хозяйки к своему доброму хозяину, «бате», «батиньке», «папе». И когда в начале марта Фике внезапно и тяжело заболела императрица прервала богомолье в Троицком монастыре и поспешно вернулась в Москву. И победы пришли, но не сразу. «Здравый смысл, добрый порядок, совершенная тишина и гуманность», – вот что было написано на знамени Екатерины.

Именно в личной доверительной беседе Екатерина познавала и покоряла людей. Пошлите ему календарь». Ведь современники не в силах оценить истинное значение государственного деятеля своей эпохи.

Старший – герцог Фридрих II – погиб на войне в 1702 году. Это не голштинские или ангальт-цербстские герцоги и князья, а Романовы. Все это просто не забудешь и из сердца не выбросишь. Это было весьма благопристойное времяпрепровождение – никаких пьяных разгулов в стиле «Всепьянейшего собора» Петра Великого или пошлых шутовских драк времен Анны Иоанновны. Причин разрыва было несколько.

Ею стала принцесса София Доротея Вюртембергская, вошедшая в русскую историю как императрица Мария Федоровна – мать императоров Александра I и Николая I и еще восьмерых детей обоего пола. А 14 июля того же года Екатерина писала Гримму, что «весьма скучного гражданина» Александра Васильчикова «заменил величайший, забавнейший и приятнейший чудак, какого только можно встретить в нынешнем железном веке». О том, что «льстя ее любви к славе», можно сбить императрицу с толку, писал и граф Сегюр.

И глядя на императрицу, спокойный и расчетливый Иосиф II сказал в Севастополе французскому послу: «Я сделал, что мог, но вы сами видите: государыня увлекается». Даже письма, которые он послал жене 29 июня, написаны каким-то неустоявшимся, детским почерком. Незадачливым принцам крови – эмигрантам – она преподала впечатляющий урок: «В деле столь великом необходимо проникнуться глубоко своим предметом, полюбить его страстно, затем вливать в других свое убеждение и, как скоро решено действовать, то действовать последовательно, не останавливаясь, затем показывать как можно больше спокойствия в тревожные минуты и не обнаруживать ни тревоги, ни беспокойства по поводу совершающихся событий». Огромные кипы занимают три полки».

Что вы делаете. Себе же Бестужев отводил роль наставника и руководителя Екатерины. Все это не могло не шокировать европейца.

Благодаря некоторым придворным – особенно вернувшемуся из Польши Сергею Салтыкову, который по части интриг был «настоящий бес» (слова Екатерины) и Льву Нарышкину – она тайком выезжает из дворца, чтобы повидаться с друзьями, которых становится все больше, повеселиться, поговорить о делах. Нерешительный и трусливый, он ударился в панику, начал метаться и отменять только что принятые указы. 2.

И тако из сего имеете выбрать».

В жизнь мою я не приписывала славы делам, о которых было много крику. Прекрасная эпитафия.

Ревниво и пристрастно вела Екатерина «счет» и в европейском и в мировом масштабе, размышляя о своих преимуществах перед Марией-Терезией и мечтая затмить роскошную славу Людовика XIV. Екатерина вспоминала, что, очнувшись, она увидела себя в объятиях императрицы. На одну из них – измену – указывает Екатерина в «Исповеди». Автором одного из первых был француз Луи Каравак (1684-1754), получивший известность как придворный портретист еще при Петре I. За долгие годы в России он перерисовал практически всех членов императорской фамилии, не стала исключением и юная Екатерина Алексеевна, которую художник изобразил в излюбленной манере – словно окутанной легкой дымкой.

Его интеллект, воспитание интересы производили тяжелое впечатление на окружающих. «Le terrible metier» – «Ужасное ремесло мое», – так напишет Екатерина в начале 1763 года своей корреспондентке, госпоже Жоффрен. Письма Екатерины к Потемкину – интересный памятник эпохи и человеческих отношений. – Е. А. ), которую в том наставляла великая нужда и потребность». (Звание академика он получил годом позже за портрет великого князя Константина Павловича).

– Е. А. ) их, чтоб попечение имели о принадлежащей им собаке, птице, белке или ином животном и оным доставляли выгоды свои и даже до цветов в горшках, поливая оные Ложь и обман запрещать надлежит как детям самим, так и окружающим их, даже и в шутках не употреблять, но отвращать их от лжи Ложь представлять им как дело бесчестное и влекущее за собою презрение и недоверие всех людей Отделять от воспитания разговоры, рассказы и слухи, умаляющие любовь к добру и добродетели или умножающие пороки Главное достоинство наставления детей состоять должно в любви к ближнему (не делай другому чего не хочешь, чтоб тебе сделано было), в общем благоволении к роду человеческому, в доброжелательности ко всем людям, в ласковом и снисходительном обхождении ко всякому, в добронравии непрерывном, в чистосердечии и благородном сердце, в истреблении горячего сердца, пустого опасения, боязливости, подозрения». «Греческий проект», возникший из общей идеи изгнания турок с Босфора, постепенно оброс конкретными геополитическими деталями. Туалет солдатский должен быть таков, что встал – и готов». Рискуя обратить книгу в справочник, я все же не могу не помянуть Юрия Матвеевича Фельтена с его изящной Чесменской церковью и всемирно известной решеткой Летнего сада (1773-1784). В цитированном выше письме о мнимом неурожае на людей она раскрывает суть того, что считает важнейшим в работе с «кадрами»: «Нужно только их заставить делать, что нужно и, как скоро есть такой двигатель, все пойдет прекрасно.

Вернемся на аудиенцию. У нее было два важных таланта – отключать собственные эмоции в пользу рационализма и с легкостью завоевывать всеобщую симпатию. Перед ней были реальные цели укрепления самодержавия, проведения необходимых военной, административной и сословной реформ. С одной стороны, она много говорила о пользе знаний и наук, без колебаний предала себя в руки известного врача барона Димсдаля, сделавшего императрице и наследнику осенью 1768 года прививки оспы, а с другой стороны, она считала всех врачей шарлатанами и являлась автором бессмертного афоризма «Доктора – все дураки». Мы помним, что императрица Елизавета выбрала Фике в жены своему племяннику еще и потому, что у той не было и, как полагала Елизавета, не будет своей «партии» в России.

Насколько она успела уже обрусеть, показывает ее поступок с камердинером Шкуриным. Его можно назвать «комплексом провинциалки». Да и Екатерину невозможно равнять с ее предшественниками, особенно ближайшими. Царствование Екатерины – не только время возведения парадных ансамблей. То ли дело Царское Село с его парком, тихими водами прудов, шелестом деревьев: «Вы не можете себе представить, как хорошо в Царском Селе в хорошую теплую погоду».

По причине введения более масштабного памятника исчезло озеро. Кроме того, нужно было смотреть, чтобы наследник достойно вел себя в церкви, «остерегался от всего же неприличного в деле и слове, от шалостей над служащими при столе, а именно от залития платей и лиц подобных тому неистовых издеваний». Один из них нынче называется «законностью».

Правда, Орлов пишет Екатерине: «Все до единого виноваты». Не позволила Екатерина привлечь к следствию и брата Мировича, употребив пришедшуюся тут весьма кстати пословицу: «Брат мой, а ум – свой». Улыбка облагораживала, делала образ привлекательнее. Многочисленные портреты Эриксена отличают плоскостной характер и слабая выразительность. Без сомнения, самым знаменитым произведением русской исторической живописи, где образ Екатерины не просто присутствует, а играет одну из главных ролей, является картина Николая Ге (1831–1894) «Екатерина II у гроба императрицы Елизаветы» (1874). Таким образом, все определено и каждый день походит на вчерашний.

Впечатление от петербургского монумента, а в большей степени от самой личности царицы превосходно выразил замечательный поэт Алексей Апухтин в стихотворении «Недостроенный памятник». Он любезен и охотник обогащаться сведениями. Имперская мечта опьяняла царицу. Продолжим выписки из воспоминаний могилевского очевидца: «Будучи ростом в пять футов и десять дюймов, этот красивый брюнет имел тогда лет около пятидесяти. Вот таким образом он и сделал ставку на Екатерину, увидев в ней сильную личность.

На экслибрисе, выполненном Анной Остроумовой-Лебедевой (1871-1955) для Сергея Казнакова, Екатерина (угадывается лишь ее силуэт) изображена с одним из своих фаворитов лунной ночью в Камероновой галерее Царскосельского парка. Об обстановке накануне выступления говорит эпизод с безымянным преображенским капралом, ставший прологом революции 28 июня. Все пути к славе великого государственного или военного деятеля были открыты перед этим баловнем судьбы.

Все кричали «ура. », отовсюду бежал народ: это был не переворот, а триумфальное шествие, демонстрация победителей. Она живет при дворе и пользуется чрезвычайным почетом. Многочисленная родня смотрит за ее репутацией Друг мой, я привыкла говорить тебе правду, ты также говоришь мне ее, когда представляется случай.

А как любила Екатерина русский язык. Так императрица писала в 1787 году, так писала она и раньше и потом. В процессе работы он обращался к известным портретам этих деятелей, а его Екатерина словно бы сошла с парадного профильного полотна Федора Рокотова. К этому времени относится и адресованная Потемкину «Чистосердечная исповедь», которая завершается уверениями в любви и верности.

Ах, милостивый государь, перед долею такой славы меркнут в глазах моих все славишки, о которых бы мне хотелось говорить. Он превратился в настоящего военного и с наслаждением дышал воздухом казармы. И вот в тот день, 12 октября, она смотрела вместе со всем двором пьесу Мольера. Недоносительство – преступление в России серьезное, Пассека арестовали и посадили в холодную на полковом дворе.

Но все же самым ярким явлением екатерининской эпохи стал Эрмитаж. Начало XX века принесло интерес к частной жизни императрицы. Она не пропускала ни одного скверного слуха, распускаемого о ней, как она выражалась, «политическими болтунами» и стремилась тотчас его нейтрализовать – либо через подставных лиц заявлением в европейских газетах, либо собственноручным письмом тем своим адресатам, в доброжелательной болтливости которых она не сомневалась. С тех пор русское дворянство молилось на «матушку-царицу».

– Е. А. ), не успели мы разнять, а его уже и не стало. И тут Петр сник и прекратил всякие попытки бороться. При этом она любила порассуждать о «философском поведении», правилам которого всю жизнь старалась следовать. В 1776 году Наталья умерла при неудачных родах.

Чем это закончилось, читатель помнит. Нужна была государю, как воздух и слава Победителя. Это косвенно подтверждало слухи о намерении императрицы завещать престол «мимо» нелюбимого сына прямо внуку, ставшему теперь главой собственной семьи, полноправным мужчиной. Как я уже пытался доказать, Иван не был сумасшедшим, психически больным.

Именно это приятное впечатление послужило Пушкину основой для создания известного эпизода повести «Капитанская дочка» (поэт был знаком с портретом по гравюре Николая Уткина, очень популярной в его время). Этот обелиск был поставлен в память победы графа Петра Александровича Румянцева над турками в Кагульском сражении (1770 год). Помимо прожорливости здесь было и другое побуждение: предлагалось схватить быка за рога и оторвать ему голову, тому же, кто принесет голову во дворец, обещано было сто рублей награды за ловкость и силу.

Другая же часть стала бы территориальной основой создания двух новых государств – собственно Византии со столицей в Константинополе, на троне которого будет сидеть Константин III (Константином I Великим был основатель Византийской империи, а Константином II Палеологом – последний византийский император, погибший при взятии Константинополя османами в 1453 году) и Дакии, которая должна была возникнуть на территории северочерноморских владений Турции (Молдавии, Валахии и Бессарабии). Сначала нужно было как можно скорее натурализоваться. Это решение надолго определило композиционную традицию екатерининских монументов империи: таков памятник ей в Одессе (1900), таков же -в Екатеринодаре, как назывался современный Краснодар (1907, проект все того же Микешина).

Эта война была непопулярна, как и прусского покроя мундиры, в которые переодели армию. Я же узнала (об измене. В 1771 году она писала занявшему Керчь фельдмаршалу князю В. М. Долгорукову: «Приметна мне стала из писем ваших персональная ко мне любовь и привязанность и для того стала размышлять, чем бы я, при нынешнем случае, могла вам сделать с моей стороны приязнь».

Капрал, по-видимому, опасаясь пропустить историческое событие, ходил от одного офицера к другому и спрашивал: когда же будем свергать императора. Он возвел здание Академии художеств на Неве. Сам же император пребывал в полном благодушии. Невестка оказалась недостойна того выбора, который ей уготовила Екатерина. Дебют Екатерины-заговорщицы оказался крайне неудачным: Елизавета поправилась, сговор Бестужева и Екатерины был раскрыт и хотя следователям ничего не удалось раскопать о проектах старого канцлера и молодой предприимчивой дамы (Бестужев, к счастью для себя самого и Екатерины, успел уничтожить их переписку), дела обоих пошли как никогда плохо.

Были принципы правления, которые императрица считала важнейшими в государстве. Здесь художник представил зрителям не только саму императрицу, но и большое число придворных, видных деятелей культуры и искусства эпохи ее правления (Панина, Разумовского, Дашкову, Бецкого, Сумарокова и многих других). Крымское же ханство признавалось независимым от Османской империи (читай – зависимым от России). Мало того, что императрица умела работать с людьми (о чем шла речь выше), она определила для себя несколько принципов из которых исходила в своей царственной работе. По-видимому, он отвечал той необходимой героизации, которая была чрезвычайно важна для императрицы при упоминании о «революции» 1762 года. Позже, в 1776 году, в письме невесте своего сына принцессе Вюртембергской Софии Доротее (будущей императрице Марии Федоровне) Екатерина II так сформулировала свою «доктрину ассимиляции»: меняя отечество, нужно быть благодарной новой родине, которая предпочла избранницу другим кандидаткам.

Свет не мил, прогневили тебя и погубили души навек». Впрочем, предоставим слово самой Екатерине, которая написала (вероятно, в 1774 году) «Чистосердечную исповедь» для Потемкина. Кроме того, он страстно любит музыку».

Наградив ученого по достоинству, Екатерина со смехом выпроводила его восвояси. Погибли мы, когда ты не милуешь. Вся компания, в том числе и невеста наследника, укладывалась спать на полу и девицы до утра вели шумную дискуссию о различиях полов. Он был ближайшим приятелем и собутыльником Орловых, а следовательно, – заговорщиком и, узнав о его аресте, Орловы заметались по столице: «Пассек арестован. Это был голос императрицы, которая, склонившись ко мне, говорила тихо: Зачем грустить.

В этом можно усомниться. Белый человек, житель Севера, должен господствовать над Югом, Востоком и всем миром. Она вскочила со словами: «Эта вещь глупа, скучна. » и поспешно покинула зал.

С раннего утра до позднего вечера она не расставалась с книгой, с сожалением оставляя ее ради обеда, прогулки или развлечений. Все, что препятствовало этой популярности или умаляло ее, вызывало у императрицы неподдельную ярость. Но царица выглядит здесь грузной и тяжеловесной, ее лицо – одутловатым и в целом оно производит скорее отталкивающее впечатление (это лишь в незначительной степени было скорректировано живописцем на другом парадном портрете Екатерины).

На следующий день я действительно задала матери несколько вопросов и она меня выбранила. Это означало, что эмиссары Екатерины поспели в Кронштадт раньше, чем люди Петра. Она не отходила от усопшей ни на день, не отпугивал ее даже сильный запах тления. Везде императрица возвышается над зрителями и везде она не одна.

Наконец, умение приспособиться, гибкость были с детства присущи Фике. В апреле этого года Екатерина «отпраздновала» за рабочим столом болезненное для каждой женщины пятидесятилетие. Это больше всего огорчало великую княгиню, такую общительную и открытую. Нравиться великому князю.

Ему была дана полная воля, которой он и воспользовался. Подумайте, ведь вам не в чем упрекнуть себя». Неизгладимое впечатление на Екатерину произвели «Письма мадам Севинье» – эмоциональные, яркие и остроумные признания образованной французской аристократки XVII века.

Впрочем, о его судьбе она тоже думала. В «Чистосердечной исповеди» Потемкину Екатерина писала об Орлове: «Сей бы век остался, есть ли бы сам не скучал. Когда-то она решила: коли рядом, в толпе придворных льстецов, такого приятеля нет, то пусть им будет далекий адресат. И Екатерина не вышла из него чистой. Был огорчен болезнью Фике и великий князь, уже сдружившийся с нею.

Мечтой всех было попасть на самый интимный – малый. «Восторг императрицы» – так записал первое впечатление Елизаветы от встречи с принцессой Софьей учитель великого князя Петра Федоровича Якоб Штелин. Именно в этом и заключалась опасность для Екатерины. Наиболее емко Екатерина сформулировала мысль об этом в инструкции новому генерал-прокурору князю А. Вяземскому в 1764 году: «Абсолютно надейтеся на Бога и на меня, а я, видя Ваше угодное мне поведение, Вас не выдам». Екатерина оказалась явно проворнее своего супруга. И Екатерина распустила Комиссию, сославшись на то, что началась война с турками.

Свадьба, сыгранная осенью 1776 года, была для Екатерины радостным событием. На ее голове вместо императорской короны – лавровый венец. Данный портретный тип впоследствии был воспроизведен Иваном Аргуновым (1729-1802), учеником Ротари и Алексеем Антроповым (1716-1795) изобразившим Екатерину восседающей на троне, со скипетром и державой, в 1766 году. Но, увы, внук Петра Великого был лишь жалкой тенью своего гениального деда. Тут же не возьмешь ничего ибо мадам красотка, но ничего не сделаешь, волочась за нею.

От этого признания так и веет сухим рационализмом, весьма необычным в столь юном возрасте. А в остальном Екатерина считала науку, философию вполне бесполезными. На его утвердительный ответ она заметила: «Вы должны признать, что нечто подобное происходит со мною, так как меня всюду преследуют и загоняют, несмотря на все мое старание избежать разговоров, которые не всегда имеют в основе здравый смысл и честность убеждений».

Все многочисленные прихоти и фантастические планы Потемкина исполнялись незамедлительно и уже в 1787 году он мог показать приехавшей на Юг императрице свои достижения, которые почему-то у многих ассоциируются преимущественно с пресловутыми «потемкинскими деревнями», хотя ни Херсон, ни Севастополь декорациями с самого начала не были, равно как и Черноморский флот. Впечатление от петербургского монумента, а в большей степени от самой личности царицы превосходно выразил замечательный поэт Алексей Апухтин в стихотворении «Недостроенный памятник». Для чего.

Я думаю, что им есть о чем поговорить там: собеседники достойны друг друга. Екатерина оказалась способной превратить книжный материал в идеи. Дайте ей то, чего она желает, а она даст вам все силы своего государства».

Они ввели ее в высшее интеллектуальное общество Европы, прославили ее государственные дела, вызвали волну похвал в адрес «самой блестящей звезды Севера» – так назвал ее Вольтер. Повторение просьбы возвратить ему подругу, глубоко ненавистную императрице, разрешить уехать с ней в Голштинию и обеспечить «пропитанием», говорило о том, что наивность Петра, как ни жаль нам его по-человечески, должна все же называться иначе. Можно вспомнить и смешную историю с победителем шведов адмиралом Чичаговым. Зато после можно было небрежно написать Гримму по поводу смерти Людовика XV в 1774 году: «По-моему, стыдно королю Франции в XVIII столетии умереть от оспы, это варварство». Эта слава иной раз производится одним словом или одною буквою, прибавленною или опущенною. Книги по истории, от Тацита до «Всеобщей истории Германии» Барра, приучали ее к историческому подходу в жизни и политике.

Потемкин шутом не был и такая роль при дворе ему не нравилась. Двойственное впечатление от персоны светлейшего оставалось у многих. – Е. А. ) Она была, да и теперь остается тем, что часто нравится и привязывает к себе более, чем красотой. На фоне заметен торговый флот – вестник процветания государства. Правительница представлена не богиней, а простой «казанской помещицей», которой любила казаться в последние годы жизни, созерцательницей, без всякого официоза, торжественности и парадных атрибутов.

Елизавета полностью взяла заботу о нем на себя, не подпуская к мальчику даже родителей. Данный портретный тип впоследствии был воспроизведен Иваном Аргуновым (1729–1802), учеником Ротари и Алексеем Антроповым (1716–1795) изобразившим Екатерину восседающей на троне, со скипетром и державой, в 1766 году. Ведь для родителей дети тогда не были, как ныне, бесценными сокровищами. Умерла бы она скорее. » Здесь было другое.

«Желаю ввести, чтобы из лести высказывали мне правду». Но все было тщетно. В «Чистосердечной исповеди» она писала: «мы письмецом сюда призвали его, однако же с таким внутренним намерением, чтоб не вовсе слепо по приезде его поступать, но разобрать, есть ли в нем склонность та, которой я желаю». Посмертная изобразительная слава Екатерины началась лишь в 1860-х. Сохранилось немало писем императрицы, в которых она необыкновенно ласкова и добра к молодоженам: «Любезный сын.

Эту же тему она развивала и потом – в своих мемуарах: «Я очень бы любила своего нового супруга, если бы только он захотел или мог быть любезным по закалу, какой имело мое сердце, оно принадлежало бы всецело и без оговорок мужу, который любил бы только меня и с которым я не опасалась бы обид, каким подвергалась с данным супругом я всегда смотрела на ревность, сомнение и недоверие и на все, что из них следует, как на величайшее несчастье и была всегда убеждена, что от мужа зависит быть любимым своей женой, если у последней доброе сердце и мягкий нрав услужливость и хорошее обращение мужа покорят ее сердце». Дело матери было выдать меня замуж». Все, что шло от нее, он с трудом терпел, тихо ненавидел и отчаянно боялся. Нет, Петр III не был ни безумцем, ни глупцом, ни злодеем и не пролил ничьей крови. Жизнь меняется, нужно учитывать перемены в нравах и сознании и «не следует оставаться глухим к общему крику народа» И далее высказана мысль, делающая честь изощренности и тонкости ее ума политика: «Парламенты – это великий рычаг, могущий принести огромную пользу, когда умеют направлять его и мудро распорядиться его действиями.

Из тех же намерений она исходила и в социальной политике. Достичь этого они могли только новым преступлением – убийством бывшего императора. К обеду Григорий Орлов привез из Ораниенбаума в Петергоф собственноручное отречение Петра III, а следом – и самого бывшего императора вместе с Воронцовой. Они все рождаются свободными». Обе эти работы не понравились стареющей монархине. Садясь в карету после разговоров с мужиками и бабами, она с апломбом говорила Сегюру: «Гораздо больше узнаешь, беседуя с простыми людьми о делах их, чем рассуждая с учеными, которые заражены теориями и из ложного стыда с забавной уверенностью судят о таких вещах, о которых не имеют никаких положительных сведений.

Мать же, Иоганна-Елизавета, в четырнадцать лет выданная замуж за сорокадвухлетнего Христиана Августа, была особой легкомысленной, увлеченной интригами и «рассеянной жизнью». «Противно христианской вере и справедливости делать невольниками людей. Вот он, к радости императрицы, «прыгает козой», получив послание обожаемого Екатериной Бюффона, вот он срочно пополняет свое образование, чтобы быть в курсе ее увлечений. Об этой истории сообщал, без всяких комментариев, поверенный в делах Франции Корберон. Она, что называется, себе на уме – качество, угадываемое позднее и другими живописцами.

Каноническим можно назвать портрет императрицы в профиль, созданный Федором Рокотовым (1735 (. ) –1808) вскоре после ее коронации, в 1763 году: именно этот ее образ является одним из наиболее известных. И тут уж Екатерина в выражениях не стеснялась: ее недруги сплошь «сволочи», «мерзавцы», «негодяи» и «скоты».

Необычайно талантливы были и другие архитекторы Екатерины: Антонио Ринальди с его Китайским дворцом и Катальной горкой в Ораниенбауме, а также дворцом в Гатчине и Мраморным дворцом в Петербурге, Иван Старов с его Таврическим дворцом (1783-1789) и Троицким собором Александро-Невской лавры, Николай Львов – создатель здания Главного почтамта. Нельзя забывать, что люди тогда жили несопоставимо спокойнее нас.

Однако на написанном Торелли портрете в русском платье она кажется абсолютно серьезной (даже без улыбки) и производит скорее не слишком благоприятное впечатление. Далее он рассказывал о горячем споре, который тут же на приеме вел с императрицей бывший «пьянее вина» А. П. Бестужев-Рюмин, возвращенный ею из ссылки. Павел тяжело переживал положение, в котором он оказался. Свою роль в укреплении ее власти она сыграла. И вот начались смотрины: немок с любопытством осматривали с ног до головы и с головы до ног – так писала мать, хотя, надо полагать, смотрели в первую очередь на дочь.

Она могла так говорить ибо к этому времени во всю силу засверкал талант Потемкина. Это была «обратная сторона» нежной Фике, та эгоистичная расчетливость из которой всегда произрастает честолюбие.

Не отвечать же на письма считалось невозможным, оскорбительным и недостойным человека.

Он мог уплыть на яхте и в Финляндию и в Швецию. У императрицы были свои, далекие от эстетики расчеты. Когда Екатерина приехала к нему, Орлов уже никого не узнавал. Она упорно занималась филологическими и историческими изысканиями и пришла к выводам, в правоте которых не сомневалась: скандинавский бог Один – уроженец Дона, славянин скифы – тоже славяне ибо по внешности – красивы, по характеру – честны, человеколюбивы раньше славяне (читай – русские) жили по всей земле и топоним Гватемала – не что иное, как «гать малая» свои хваленые учреждения высокомерные англичане взяли прямо из Древней Руси и т. д. и т. п. Ну если уж она была такого мнения об англичанах, то что говорить об украинцах, поляках и прочих народах.

– восклицал король. «Портрет по самому своему стилю, по своему внутреннему содержанию был близок художественному сознанию людей 1820-х годов, когда и в литературе и в живописи ясно определилось реалистическое направление»11. Этот француз был автором и Малого Эрмитажа (1764-1767) и Новой Голландии (1770-1779). Та трагедия, которую переживала в XVIII веке Речь Посполитая интерпретировалась императрицей как неспособность польского народа существовать самостоятельно, как проявление природной порочности поляков.

У слободы Измайловского полка коляску окружили измайловцы, оглушительно крича здравицы «матушке». Конечно, политика – дело непростое и довольно грязное. Нравиться императрице. Екатерина не могла этого не понимать. В середине 1789 года оказалось, что «Красный кафтан» интересуется не только камеями, но и молоденькой княжной Щербатовой. Сами не помним, что делали, но все до единого виноваты, достойны казни.

Красивый, молодой (двадцати четырех лет от роду), он казался Екатерине идеальным материалом для «педагогики сердца». Фике в интригах матери не участвовала. Посреди этой площади был воздвигнут помост из бревен с несколькими ступенями.

Автором одного из первых был француз Луи Каравак (1684–1754), получивший известность как придворный портретист еще при Петре I. За долгие годы в России он перерисовал практически всех членов императорской фамилии, не стала исключением и юная Екатерина Алексеевна, которую художник изобразил в излюбленной манере – словно окутанной легкой дымкой. Весной 1758 года Бестужев был лишен должности и сослан в деревню, сочувствовавший заговорщикам фельдмаршал Апраксин умер на допросе в августе 1758 года, Понятовский и Уильямс были высланы за границу, а близкий Понятовскому Иван Елагин – в Казанскую губернию. Когда Екатерина писала эту программу, перед ее глазами стоял Павел – болезненный, слабый мальчик испорченный скверным, «бабьим» воспитанием в душных апартаментах Елизаветы Петровны, ставший безвольным, нервным, завистливым, никудышным человеком.

Начало XX века принесло интерес к частной жизни императрицы. Эти записки можно смело назвать политическими мечтаниями человека, начитавшегося прекрасных книг, далекого от реальной политики, но исполненного глубочайшего желания творить на троне добро и одно только добро, уничтожить в России деспотизм, освободить крепостных от неволи и т. д. «Liberte, ame de tout, sans vous tout est mort. » – «Свобода, ты душа всего, без тебя все мертво. » – так начинается одна из заметок. Признаться, странный вкус.

Заговор раскрыт. В процессе работы он обращался к известным портретам этих деятелей, а его Екатерина словно бы сошла с парадного профильного полотна Федора Рокотова. Когда Елизавета вознамерилась женить шестнадцатилетнего племянника, ее врач Лесток советовал императрице сделать это не раньше, чем Петру исполнится двадцать пять лет, – так отставал наследник в своем физическом и умственном развитии. Спохватившись, он рухнул в ноги Екатерине, прося пощады, а она, как ни в чем не бывало, кротко сказала: «Ничего, Василий Яковлевич.

Екатерина была сама талантлива, трудолюбива и прекрасно осознавала свои достоинства. Потом наступало затишье и стороны состязались в великодушии: она дарила ему Мраморный дворец у Невы, а он отдаривался огромным алмазом Надир-шаха известным ныне как «Орлов» – ценнейшее сокровище России А затем снова начинались какие-то эпатирующие общество и двор выходки Орлова. Многочисленные портреты Эриксена отличают плоскостной характер и слабая выразительность. Основное внимание она уделяла не детям (как вспоминала Екатерина, мать совсем не любила нежностей), а светским развлечениям. Огромное значение в судьбе дворянства имела «Грамота на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства» изданная в 1785 году.

Этому признанию лучше не верить – легкость императрицы в подборе нужных людей кажущаяся. В ответ на предупреждения Фридриха II о честолюбивых намерениях Екатерины и заговоре в гвардии он писал: «Что касается Ваших забот о моей личной безопасности, то прошу Вас об этом не беспокоиться, солдаты зовут меня отцом, по их словам, они предпочитают повиноваться мужчине, а не женщине я гуляю один, пешком по улицам Петербурга ежели бы кто злоумышлял против меня, то давно исполнил бы свое намерение, но я делаю всем добро и уповаю во всем только на Бога, под его защитою мне нечего бояться». Что делает твой кучер, когда ты сидишь в закрытой карете. Действительно, с 30 июня он прихворнул – сказалось нервное потрясение. Екатерина была безусловной противницей крепостничества, но опять же – только в душе. Переписка с философами многое дала Екатерине.

В первое десятилетие царствования Екатерины ее придворным художником был датчанин Вигилиус Эриксен (1722–1782). След от первого – «комплекса недоучки» – отчетливо виден в высказывании о философах – «престранных людях». Это нетерпимо. » Реакция сидевшей в ложе Екатерины была мгновенна и нелепа. Но прибывшие 3 и 4 июля врачи констатировали улучшение состояния больного.

К концу 1768 года Комиссия себя изжила: утратилась новизна пленарных заседаний, не было и реальных плодов работы депутатских комиссий, бесконечные дискуссии этих «законодателей в цепях», как назвал их впоследствии М. М. Сперанский, оказались также бесплодны. Эта «вечерняя» Екатерина Серебряного века завершает галерею ее художественных образов, созданных в старой России.

А уж пленять сердца Екатерина умела виртуозно. Но не это главное. Екатерина умела брать от людей то, что они могли дать. Но все же нужно признать, что Екатерина проявила мужество. Судьбу ребенка решала, в конечном счете, его природная крепость. Фике-Екатерина держалась молодцом.

И однако дела шли и шли большим ходом. Словом, это Пирр, царь Эпирский. Здесь отчетливо видна довольно распространенная в прошлом (да и ныне) европоцентристская идея о том, что только европейцы – жители Севера – способны создавать цивилизацию, культуру и их движение на Юг, в края, заселенные скопищами «диких» азиатских, африканских народов, естественно, закономерно и неизбежно. Измены считались нормой, а любовь в супружеской паре встречалась крайне редко: как с возмущением восклицала героиня одной из комедий А. Сумарокова, она «не какая-то посадская баба», чтобы мужа своего любить. О гуманности императрицы ходили легенды. 5 августа 1789 года Екатерина сообщает светлейшему нечто интересное: у Платона есть младший брат Валериан, восемнадцати лет, который «здесь на карауле теперь, на место его сущий ребенок, мальчик писанной, он в Конной гвардии поручиком, помоги нам со временем его вывести в люди Я здорова и весела и, как муха, ожила» Надо понимать, что и «младшой» тоже стал императрицыным «учеником». По утрам она упорно писала свой «Кодекс Екатерины» И, надо сказать по справедливости, многое ей на этом поприще удалось. Или деньгами унимать писать 3.

Они чем-то неуловимо похожи на письма Пушкина к «женке», которая «свой брат»: тот же грубоватый, шутливый стиль свободного «дружеского письма», в котором видно совершенное доверие к адресату, нет эпистолярных красивостей, «нежностей», зато много деловых просьб, поручений и наставлений. Александр и Константин воспитывались по особой программе, составленной самой императрицей. Окружающие тщетно уговаривали князя Григория отступиться от «матушки»: показное его смирение, готовность подчиниться судьбе вдруг сменялись кутежами и дебошами, приступы глубокого сплина – бурными скандалами, причем императрица опасалась за себя – столь бешеным и непредсказуемым становилось подчас поведение отставного фаворита.

Беда в том, что она тоже не стремилась к союзу, она видела себя соперницей Петра и рано разгоревшееся честолюбие цербстской принцессы – российской великой княгини уже не позволяло им сблизиться. Очень милы портреты работы Георга Кристофа Гроота (1716-1749), представлявшего Екатерину в разной обстановке, в частности на охоте. Речь идет о Екатерине I. То же самое можно сказать о ее выражении «предки мои». Один отличался отвагою ума, другой – мягким благоразумием, а Ваша покорнейшая услужница следовала между ними укороченным скоком (коротким галопом) и ото всего этого дела великой важности принимали какую-то мягкость и изящество. Из ее писем видно, что под «философским поведением» императрица понимала стоицизм, равнодушие к опасности искусство скрывать свои чувства, не дать «действовать страстям», пренебрежение к излишнему комфорту, авторитетам и своему здоровью – одним словом идеал Диогена. Кроме того, мы строим и садим, мы благотворительны, веселонравны, честны и мягкосердечны».

Матушка. Принцесса Фике (таково было ее домашнее прозвище) смотрит на зрителя внимательно и в то же время как бы высокомерно. Любопытно, что в приведенной цитате виден еще один, весьма забавный комплекс императрицы. «Я уважаю ваших ученых, – говорила она французскому посланнику, – но лучше люблю невежд: сама я хочу знать только то, что мне нужно для управления моим маленьким хозяйством». «Да, милостивый государь, – писала она Гримму 7 декабря 1779 года о только что прочитанной книге Ж. Л. Бюффона Естественная история, – эта книга опять поддала мне мозгу».

Самообладанием, волей и хладнокровием в тяжелые минуты жизни она отличалась всегда. Она была готова к своей революции и только ждала известий от Орловых.

Сам же Григорий Александрович не уступал Екатерине и открыто возил с собой небольшой гарем из смазливых девиц и чужих жен, без боязни писавших своему «милюшечке Гришатке» призывные записочки. Потом она, конечно, привыкла к той высоте, на которую вознесла ее судьба, но и много лет спустя она говорила Потемкину: «Россия велика сама по себе, а я что ни делаю, подобно капле, падающей в море».

Этими же штыками было вскоре подавлено восстание его новых подданных. Австрийский император не сомневался в том, что нарушение статус-кво в такой важной стратегической зоне мира, как Проливы, дорого обойдется России.

Но Екатерина ревниво следила за сыном, она всегда видела в нем соперника, к которому «льнет» народ, традиционно недовольный тем правителем, который в данный момент находится у власти. Героиня пьесы произнесла фразу: «Что женщина в тридцать лет может быть влюбленною, пусть. Повинную тебе принес и разыскивать нечего.

На что же букли. Рождение Павла вызвало огромную радость при дворе. Романы нам наводят скуку и мы жадно беремся за Альгаротти и его товарищей. Лицо модели написано обобщённо и условно, возраст смягчён.

Петру же нужна была не жена, а, как писала в тех же воспоминаниях Екатерина, «поверенная в его ребячествах». Думаю, что сердце старого солдата не могло не растаять от этой ласки повелительницы. В своем пренебрежении наукой Екатерина была не одинока – в то время всеобщего увлечения естественным развитием, в стиле Руссо и ему подобных, всякая наука считалась путами человека, «ученье, – глубокомысленно писала царица в 1779 году, – часто заглушает собою прирожденную остроту». Улыбка Екатерины – это нечто большее, чем просто улыбка согласно портретной традиции.

На картине известного исторического живописца Валерия Якоби (1833-1902) показана церемония инаугурации Академии художеств в 1765 году. К своему удивлению, на обеде в королевском дворце, куда ее пригласили, принцесса София увидела, что ей назначено место за столом рядом с самим Фридрихом II.

Это была эпоха столетия ее царствования. В долгой истории русско-турецких войн еще не было столь блестящего для России мира. Как я уже писал, беседовать с царицей было легко и приятно. Любопытно, что на стенах зала, где разворачивается торжество, Якоби «развесил» картины екатерининского времени, в том числе аллегорические портреты императрицы кисти Торелли (в образе Минервы) и Левицкого (в образе жрицы богини Правосудия), хотя ни того, ни другого портрета в 1765 году еще не существовало.

Вот некоторые места из «Наставления»: «Запрещать и не допускать до того, чтобы их высочества учинили вред себе или жизнь имеющему, следовательно, бить или бранить при них не надлежит и их не допускать, чтоб били, щипали и бранили человека или тварь или какой вред или боль причиняли. Потемкин этой историей был тоже искренне огорчен, но по другой причине – неверный Мамонов подвел его как патрона, «оставил свое место самым гнусным образом». Эпистолярная форма литературных произведений была одной из самых распространенных. Другого мнения о Екатерине был английский дипломат граф Джон Бекинхэм. Готов идти на смерть, но сам не знаю, как эта беда случилась. Такие женщины больше всего боятся оскорбления или даже пренебрежения к себе.

Тонкие сжатые губы усиливают это впечатление. Все эти знания в скором будущем пригодились ей в качестве источника успешного правления. Она хотела выбрать самых-самых красивых, которых надлежало, как бы сказали в нынешний железный век, «этапировать» в северную столицу. О том, что его прочили в византийские императоры, уже сказано выше. С этой точки зрения, я полагаю, что письма, написанные к атеисту, не нанесли ущерба ни церкви, ни отечеству».

Везде императрица возвышается над зрителями и везде она не одна. В истории с оспопрививанием ею двигала совсем не вера в науку, а нечто иное. Для нее это не было трудно. И она очень всем понравилась.

Это полотно было создано в 1889-м к 125-летию академии. «Если монарх – зло, то это зло необходимое, без которого нет ни порядка, ни спокойствия», – так, по словам княгини Дашковой, недвусмысленно выразилась как-то Екатерина. Конец 1780-х в портретной галерее Екатерины представлен ее портретом в дорожном костюме кисти бывшего крепостного, художника Михаила Шибанова (биографические сведения о нем крайне скудны), написанным во время ее знаменитого путешествия в Крым (1787).

А дальше схема ее действий была вполне традиционна для имперской политики: осенью 1776 года русские войска, преодолев Перекоп, ворвались на полуостров, везя в обозе «правильного» хана Шагин-Гирея, которого Екатерина до поры до времени держала в Полтаве. В полумраке парка видна пристань со сфинксами, в озере плавают лебеди.

Английский посланник Кейт, глядя на Петра III, не выдержал и как-то сказал графине Брюс: «Послушайте, да ведь ваш император совсем сумасшедший не будучи безумным, нельзя поступать так, как он поступает». Впоследствии она признавалась, что не считает себя оригинальным мыслителем. Это была одна из важнейших реформ XVIII века. Утром она объяснила придворным причину своего спокойствия: «Если опасность, то ничем не помогу, а только помешаю, а если нужно думать о спасении, то вы меня, конечно, уведомите». В 1761 году она писала о России: «Слава ее делает меня славною».

Их-то и начал придумывать и осуществлять Потемкин, благо за спиной стояли «матушка»-императрица и Россия, чьи людские и материальные ресурсы никем не были по-настоящему измерены и сосчитаны. Но в шестьдесят. Она была в восторге от молодого кавалергарда, прекрасного, как Иосиф. Следом он шлет другую записку: «Я еще прошу меня, которой Вашей волею исполнал во всем, отпустить в чужие краи с теми, которыя я Вашему Величеству прежде просил и надеюсь на Ваше великодушие, что Вы меня не оставите без пропитания».

Ее вечно молодая, жаждущая любви и тепла душа сыграла с ней скверную шутку. Когда в 1747 году умер отец Екатерины, то императрица послала придворную даму передать ей приказ: перестать плакать, так как князь Ангальт-Цербстский не был королем и «потеря невелика». К моменту рождения принцессы Софии (или, по-домашнему, Фике), отец ее командовал расквартированным в Штеттине (ныне Щецин, Польша) прусским полком, был генералом, а позже – в немалой степени благодаря брачным успехам своей дочери – стал, согласно указу Фридриха II, фельдмаршалом и губернатором. Читая сегодня «Наставление о воспитании внуков», написанное Екатериной весной 1783 года, поражаешься ее глубокому знанию психологии ребенка, целенаправленному стремлению императрицы-педагога вложить в детей здоровые, гуманные, вечные начала.

Он заспорил за столом с князем Федором (Барятинским. «Великие дела всегда совершаются средствами не особенно большими». Для Екатерины это было крайне важно. Такое же усердие и работоспособность проявила Екатерина, когда целых четыре года изучала гигантскую «Энциклопедию» П. Бэля – свод разнообразных сведений по истории, философии, религии, филологии, данных в оригинальной, критической трактовке. Екатерина не сразу решилась на сближение с Потемкиным.

Еще один фундаментальный закон – «Грамота на права и выгоды городам Российской империи» был издан в том же 1785 году и предоставил горожанам значительные права самоуправления. Что в этом толку. Портрет кисти Боровиковского (известен в двух вариантах) показывает императрицу в сугубо «домашних» условиях – на обычной прогулке в Царскосельском парке, но при этом и он не лишен аллегоричности (фоном на одном из вариантов является Чесменская колонна, на втором – Кагульский обелиск).

Но получилось иначе. Да и вообще имеет ли право на существование народ, ничего не смыслящий по-французски. Ей нужны только похвалы и комплименты. Помилуй, хоть для брата (то есть фаворита Григория. Как-то раз императрицу встревожила статья в одной из английских газет.

Мы теперь благополучны. Признанным старшиной архитектурного цеха был Александр Филиппович Кокоринов. Их медовый месяц пришелся на весну – лето 1775 года и они его провели под Москвой.

Очень милы портреты работы Георга Кристофа Гроота (1716–1749), представлявшего Екатерину в разной обстановке, в частности на охоте. Кто знает князя, тот понимает, что это, с его стороны, только знак доверия». Екатерина не испытала при виде этого портрета того восторга, на который он был рассчитан. В начале же пути ей было страшно.

Намерения Екатерины очень не понравились Потемкину, считавшему, что «мать заблажила», забыв о деле. Строились фабрики, заводы, верфи, сажались леса. «Власть без доверенности народа ничего не значит».

При всей их официальности портреты Левицкого (а существует несколько их вариантов и повторений) отличает создание образа мягкой, милостивой, ободряющей окружающих и в то же время уверенной в себе царицы и, кстати, улыбка, которую столь блистательно умел передать этот художник играет тут очень важную роль. Это инструмент ее политики, ее общения, один из очень многих, но немаловажный.

А на рисунке Валентина Серова (1865–1911), созданном для знаменитого издания Николая Кутепова по истории царской и императорской охоты, мы видим императрицу выезжающей вечером на соколиную охоту. Екатерина писала Вольтеру осенью 1772 года, что мечтает только о взаимном покое. Наиболее ярко, может быть, даже слишком художественно, описал нам Потемкина принц де Линь, видевший его под осажденным Очаковом: «Я вижу здесь предводителя армии, который кажется ленив, но в беспрестанной работе, которому колени служат письменным столом, а пальцы гребнем он все лежит, но не спит ни днем, ни ночью Он тревожится перед опасностью и беззаботен, когда она наступает, он скучает во время увеселений, несчастлив от избытка счастья, пресыщен всем, скоро разочаровывается, мрачен и непостоянен, это важный философ, это ловкий министр, это десятилетнее дитя Одной рукою он манит к себе женщин, которые ему нравятся, другою творит крестное знамение». Главное иконографическое отличие между двумя вариантами состоит в пейзажном фоне. Чиновник, облеченный доверием императрицы, мог рассчитывать на ее полную поддержку.

Запущен и дик парк, заброшен и погибает загаженный дворец. Светлейший поспешно вернулся в Петербург, вытащил императрицу из уединения и срочно подыскал замену «Саше», который, кстати, был с самого начала его креатурой. Великолепны были и сама красочная процедура открытия заседаний комиссии в освященной традицией Грановитой палате Московского Кремля и многословный «Наказ» Екатерины II депутатам, где часто встречались гордые, высокие и даже крамольные по тем временам политические понятия: «равенство всех граждан», «вольность», «под защитой законов», «права» и т. д. Наконец, работа Комиссии шла в обстановке солидности и серьезности, говоривших о намерении власти и депутатов преобразовать страну.

В первое десятилетие царствования Екатерины ее придворным художником был датчанин Вигилиус Эриксен (1722 – 1782).

Светлый хитон жрицы символизирует чистоту ее помыслов и дел лавровый венок и морской пейзаж с кораблями – военные победы и успехи на ниве дипломатии маки, сжигаемые на алтаре Фемиды, – неусыпное попечение о правосудии, а орел с перунами придает величественному образу черты сходства с Юпитером. Все остальное не так уж важно и благодарность «матушки», «хозяйки» за усердие «бати» в делах не знает границ: «Нет ласки, мой друг, которую бы я не хотела сказать Вам, Вы очаровательны за то, что взяли Бендеры без потери одного человека» (из письма 1789 года). Наконец, в последние годы жизни Екатерину запечатлели Иоганн Баптист Лампи Старший (1751–1830) и Владимир Боровиковский (1757–1825), хотя у последнего есть и более ранний парадный портрет императрицы. Я бы желала, чтобы этот принц, возвратившись домой, сказал: Русские так же вежливы, как и победоносны (Салтыков был тем самым полководцем, который победил Фридриха II в знаменитом сражении при Кунерсдорфе в 1759 году.

Более того, все были убеждены, что юные фавориты, попадавшие в спальню «матушки», проходили придирчивую проверку у самого светлейшего князя Таврического – таков был последний титул Потемкина. Не знаю, что теперь начать. Они были абсолютно несхожие люди и говорили на разных, непонятных друг другу языках. Выходец из смоленских дворян, Потемкин родился в 1739 году (следовательно, был моложе Екатерины на десять лет), рано покинул отчий дом, некоторое время учился в Московском университете, но потом бросил храм наук и пошел служить Марсу в Конную гвардию и в числе других отличился в дни екатерининской революции.

Чуть позже она скажет Сегюру: «В глазах самых строгих к себе государей политика редко подчиняется нравственным законам, польза руководит их действиями». И этим достигают всего. Вы разрушаете мое доброе мнение о Вас.

И еще один рефрен: «Не опасайся, не забуду тебя», – в том смысле, что врагам его не верит, кредит его надежен и за будущее он может быть спокоен. Исторические документы донесли до нас множество проявлений этого редкостного таланта.

Барон Гримм рассказывал: «Императрица обладала редким талантом, которого я ни в ком не находил в такой степени: она всегда верно схватывала мысль своего собеседника, следовательно, никогда не придиралась к неточному или смелому выражению и, конечно, никогда не оскорблялась таковым Нужно было видеть в такие минуты эту чудную голову, это соединение гения и грации, чтобы составить понятие, какие блестящие мысли толпились и сталкивались, так сказать, устремлялись одна вслед за другою, как чистые струи водопада». Вот некоторые из них: «Воля моя, раз выраженная, остается неизменною.

Жалки мне эти бедные ученые. Стало быть, неурожая на людей не бывает их всегда многое множество». Именно это приятное впечатление послужило Пушкину основой для создания известного эпизода повести «Капитанская дочка» (поэт был знаком с портретом по гравюре Николая Уткина, очень популярной в его время). Никто особенно не печалился, если ребенок (тем более девочка) – как правило, один из многих в семье, – тяжко болел или умирал: «Бог дал – Бог взял». Екатерина часто заявляла о своей нетерпимости ко всякой форме насилия. И тот и другой тоже были готовы поддержать Екатерину.

Нечто похожее происходило и с острой проблемой крепостничества. Французская идея уединенного в тиши лесов здания, этакого храма размышлений, места дружественного – «без чинов» – общения, обратилась в России в идею роскошного дворца по соседству с царским домом – Зимним. Но Потемкину было тесно даже на просторах Новороссии. Читая все это, невольно думаешь: «Жаль, что Вы не сидели на месте Николая Второго. Так писала она Гримму в июле 1791 года.

В страсти к военному делу проявлялась не сила, а слабость этого человека погружаясь в эту страсть, он спасался тем самым от внешнего мира – такого неприятного, сложного, враждебного. У Петра I-го были такие люди, которые и грамоте не знали, а все-таки дело шло вперед.

Новым «учеником» стал упомянутый выше неверный Мамонов, которому дано было прозвище «Красный кафтан». Таким смелым приемом Фридрих решил присвоить плоды чужого династического труда. На картине известного исторического живописца Валерия Якоби (1833–1902) показана церемония инаугурации Академии художеств в 1765 году.

---