Екатерина 2 Картины

Описание картины «Портрет Екатерины »

Имперская мечта опьяняла царицу. После его смерти стараниями его вдовы в 1924 году поступает в галерею5. Не прошло двух лет, как самая жаркая хвала моему уму и сердцу послышалась со всех сторон и разлилась по всей России. Наконец, в последние годы жизни Екатерину запечатлели Иоганн Баптист Лампи Старший (1751-1830) и Владимир Боровиковский (1757-1825), хотя у последнего есть и более ранний парадный портрет императрицы. Потом наступало затишье и стороны состязались в великодушии: она дарила ему Мраморный дворец у Невы, а он отдаривался огромным алмазом Надир-шаха известным ныне как «Орлов» – ценнейшее сокровище России А затем снова начинались какие-то эпатирующие общество и двор выходки Орлова.

Если императрица пишет: «покойная бабка моя», то не подумайте, что она имеет в виду Альбертину Фредерику Баден-Дурлахскую. Сам же Григорий Александрович не уступал Екатерине и открыто возил с собой небольшой гарем из смазливых девиц и чужих жен, без боязни писавших своему «милюшечке Гришатке» призывные записочки. Очень милы портреты работы Георга Кристофа Гроота (1716-1749), представлявшего Екатерину в разной обстановке, в частности на охоте.

Мать Отечества: 12 символов, зашифрованных в портрете Екатерины Великой

Конечно, подобные идеи прямо вытекали из концепции «полицейского» государства, основанного еще Петром I. Но эта перестройка, благодаря гению мастеров, не превратила город в скучный плац среди рядов казарм. Таким смелым приемом Фридрих решил присвоить плоды чужого династического труда. По причине введения более масштабного памятника исчезло озеро. Именно в этом и заключалась опасность для Екатерины.

Как-то раз императрицу встревожила статья в одной из английских газет. В цитированном выше письме о мнимом неурожае на людей она раскрывает суть того, что считает важнейшим в работе с «кадрами»: «Нужно только их заставить делать, что нужно и, как скоро есть такой двигатель, все пойдет прекрасно. Не позволила Екатерина привлечь к следствию и брата Мировича, употребив пришедшуюся тут весьма кстати пословицу: «Брат мой, а ум – свой». И тут уж Екатерина в выражениях не стеснялась: ее недруги сплошь «сволочи», «мерзавцы», «негодяи» и «скоты».

Портрет Екатерины Ивана Аргунова 1762 года

«Польстите ей. Читатели плакали над перепиской бедных влюбленных, восхищались чеканным стилем полководцев и глубиной пространных посланий философов. При всей их официальности портреты Левицкого (а существует несколько их вариантов и повторений) отличает создание образа мягкой, милостивой, ободряющей окружающих и в то же время уверенной в себе царицы и, кстати, улыбка, которую столь блистательно умел передать этот художник играет тут очень важную роль. Договориться с Петром было невозможно. Вполоборота она повернулась к нам, оглядываясь на сопровождающего ее фаворита.

Даже весьма оригинальный портрет императрицы в шугае и кокошнике оставляет не лучшее впечатление: смотрящая на нас пожилая женщина не внушает особой симпатии. Нельзя забывать еще одну особенность местности, где «производили сносных императриц»: Екатерина жила в наиболее развитой, протестантской части Германии. Здесь художник представил зрителям не только саму императрицу, но и большое число придворных, видных деятелей культуры и искусства эпохи ее правления (Панина, Разумовского, Дашкову, Бецкого, Сумарокова и многих других). О своем одиночестве она писала много лет спустя и принцу де Линю: «Мы, правители, пренесносные особы в обществе, когда я вхожу в комнату» и далее по тексту письма госпоже Жоффрен, написанному за двадцать лет до письма де Линю. Нужно снять шляпу перед этой выдающейся женщиной, способной в расцвете всемирной славы на подобные признания.

Петр не только не скрывал своей связи с ней, но и не раз высказывал намерение отставить опостылевшую ему супругу. Очень быстро Потемкин стал своеобразным вице-императором Юга империи. Несколько месяцев она находилась в абсолютной изоляции, фактически под домашним арестом, на грани истерики, писала императрице, прося доставить ей «неизреченное благополучие увидеть очи Вашего императорского величества». Вернемся на аудиенцию.

«Золотой век» екатерининской эпохи

Жизнь меняется, нужно учитывать перемены в нравах и сознании и «не следует оставаться глухим к общему крику народа» И далее высказана мысль, делающая честь изощренности и тонкости ее ума политика: «Парламенты – это великий рычаг, могущий принести огромную пользу, когда умеют направлять его и мудро распорядиться его действиями. Выход в открытое море также был перекрыт вооруженным кораблем. Позже, в 1776 году, в письме невесте своего сына принцессе Вюртембергской Софии Доротее (будущей императрице Марии Федоровне) Екатерина II так сформулировала свою «доктрину ассимиляции»: меняя отечество, нужно быть благодарной новой родине, которая предпочла избранницу другим кандидаткам.

Фике-Екатерина держалась молодцом. И в этом она стала великим реформатором. Особенно встревожился Павел и его сторонники, когда Екатерина женила шестнадцатилетнего внука на четырнадцатилетней принцессе Луизе Баденской (ставшей в православии Елизаветой Алексеевной). «Греческий проект», возникший из общей идеи изгнания турок с Босфора, постепенно оброс конкретными геополитическими деталями.

Императрица как бы устремлена в будущее, к планам и преобразованиям. Цесаревича многое нервировало и оскорбляло: гнусные слухи о его происхождении, многочисленные бесстыдные любовные истории матери, «ученики» которой зачастую были моложе его наконец, его выводили из себя постоянные унижения, которые он терпел от «ночных повелителей» матери. Мечтой всех было попасть на самый интимный – малый.

Лик Екатерины 2: традиции изображения

Екатерина оказалась способной превратить книжный материал в идеи. При этом она любила порассуждать о «философском поведении», правилам которого всю жизнь старалась следовать. Во-вторых, вчера при дворе зараз три свадьбы.

Титулованные германские властители жили много беднее какого-нибудь российского Шереметева или Салтыкова и вот таким образом были вынуждены идти на службу к могущественным государям – французскому, прусскому, русскому (так, русским фельдмаршалом стал владетельный принц Гессен-Гомбургский). Местный палач, который был не только костоломом, но и костоправом или, по-современному говоря, мануальным терапевтом, порекомендовал массировать плечо, натирая его слюной, а также носить корсет, с которым девочка не расставалась несколько лет. И Екатерина не вышла из него чистой. И вот он появился – нервный, обиженный, честолюбивый юноша, мечтавший о восстановлении справедливости, о возвращении денег и владений, которые были отобраны у его предков. Больше того, в 1791 году, на склоне лет она писала: «Я никогда не думала, что имею ум, способный создавать и часто встречала людей, в которых находила без зависти гораздо более ума, нежели в себе».

Весенний праздник – 2019 или Восточный Новый год (билеты в продаже с 26 января)

Императрица очень любила природу, деревню. В жизнь мою я не приписывала славы делам, о которых было много крику. Павел тяжело переживал положение, в котором он оказался. «Да, милостивый государь, – писала она Гримму 7 декабря 1779 года о только что прочитанной книге Ж. Л. Бюффона Естественная история, – эта книга опять поддала мне мозгу».

Я слушала его из вежливости и в угоду ему я часто зевала, не отдавая себе в этом отчета, но я не покидала его и он тоже думал, что надо говорить со мною так как он говорил только о том, что любит, то он очень забавлялся, говоря со мною подолгу. Не знаю, что теперь начать. Сами не помним, что делали, но все до единого виноваты, достойны казни.

И тот и другой тоже были готовы поддержать Екатерину. Наиболее полно эти принципы она выразила в записке о восстановлении монархии во Франции. К чему ведут эти мрачные мысли.

Впоследствии Рокотов создал и ее портрет со знаками ордена Святого Георгия. Так, собственно и говорилось в извещении Коллегии иностранных дел посланникам, аккредитованным при русском дворе: «Ее императорское величество по единодушному желанию и усиленным просьбам своих верных подданных и истинных патриотов империи» взошла на престол. Признаться, странный вкус. «Похоже ли это на Фике из Цербста. » – риторически вопрошает Бильбасов.

• Фото, рисунки и портреты Екатерины Великой
• Портрет Екатерины (1763 год), Фёдор Степанович Рокотов
• ИМПЕРАТРИЦА ВСЕРОССИЙСКАЯ ЕКАТЕРИНА ВЕЛИКАЯ
• Портреты Екатерины и ее приближенных

И в начале 1742 года Петера привезли в Россию, окрестили по православному обряду, назвали Петром Федоровичем и объявили наследником российского престола. Но она отнюдь не была «синим чулком», книжным червем. Подумайте, ведь вам не в чем упрекнуть себя».

В другом месте мемуаров она проговаривается: «Великий князь во время моей болезни проявил большое внимание ко мне когда я стала лучше себя чувствовать, он не изменился ко мне, по-видимому, я ему нравилась не могу сказать, чтобы он мне нравился или не нравился: я умела только повиноваться. «Этот молодой человек, – пишет Екатерина Гримму в июне 1782 года, – при всем уме своем и уменьи держать себя, легко приходит в восторг при том же душа у него горячая». Нравиться императрице. Она скончалась в страшных муках, оставив безутешным своего молодого мужа. Екатерина оценила по достоинству милую грамматическую «ошибку», не без лести допущенную принцем де Линем: Catherine le Grand» – «Екатерина Великий», что звучало почти так же, как и «Петр Великий». Наконец, та же Анна Розина де Гаск написала семейный портрет Петра и Екатерины с мальчиком-пажом (в этой манере был исполнен и их парный портрет Гроотом): здесь статичность образов наследника российского престола и его супруги придает картине выхолощенный характер.

1. Екатерина на прогулке в Царскосельском парке
2. Портреты фаворитов российских императоров
3. Портрет Екатерины перед зеркалом
4. Официальный блог Государственной Третьяковской галереи
5. Презентация по истории на тему Образ Екатерины и ее фаворитов в искусстве
6. Екатерины век златой – Турамбар

Все эти чувства вполне владели и Екатериной – человеком своего века. В 1766 году императрица послала секретный указ генерал-губернатору Москвы, в котором сообщала, что «некто именем князь Александр Васильевич Хованской не пропускает случай, чтоб все мои учреждения и всех моих поступков не толковать злодейской дерзостию и дать им вид совсем моим намерениям противный». «Великие дела всегда совершаются средствами не особенно большими». «Маленьким хозяйством» императрица кокетливо назвала здесь Российскую империю, которой она управляла – разумеется, лучше всех, – не кончая при этом Сорбонны или Оксфорда. Любопытно, что на стенах зала, где разворачивается торжество, Якоби «развесил» картины екатерининского времени, в том числе аллегорические портреты императрицы кисти Торелли (в образе Минервы) и Левицкого (в образе жрицы богини Правосудия), хотя ни того, ни другого портрета в 1765 году еще не существовало. У Петра I-го были такие люди, которые и грамоте не знали, а все-таки дело шло вперед. Как только ему стало известно о письме Брюммера, он сразу же написал Иоганне-Елизавете, что предложение женить русского наследника на ее старшей дочери принадлежит именно ему, что он приказал хлопотать об этом в глубочайшем секрете – в том числе и от родителей девушки (. ) и что, преодолев массу трудностей, он достиг цели: приглашение императрицы Елизаветы Петровны наконец получено.

Но Елизавета молчала. То, что он не сидел на троне в своем крошечном Цербсте, а состоял на службе у прусского короля, было делом обычным в Германии. – Е. А. ), не успели мы разнять, а его уже и не стало.

А Иоганна-Елизавета сообщала мужу: «Наша дочь стяжала полное одобрение императрица ласкает, великий князь любит ее». Граф Сегюр вспоминал, что сначала толпа валилась царице в ноги, но потом окружала ее, крестьяне называли ее «матушкой», радушно говорили с нею, чувство страха в них исчезало, а крестьянки лезли целоваться так, что ей приходилось отмываться от белил и румян, которыми злоупотребляли сельские модницы. Этот первый отпечаток, оттиснутый на сердце из воска, остался у меня и эта мысль никогда не выходила из головы, но я остерегалась проронить слово о твердом решении, в котором я пребывала, – никогда не любить безгранично того, кто не отплатит мне полной взаимностью». Насколько она успела уже обрусеть, показывает ее поступок с камердинером Шкуриным. Без сомнения, самым знаменитым произведением русской исторической живописи, где образ Екатерины не просто присутствует, а играет одну из главных ролей, является картина Николая Ге (1831–1894) «Екатерина II у гроба императрицы Елизаветы» (1874). Самообладанием, волей и хладнокровием в тяжелые минуты жизни она отличалась всегда.

В апреле этого года Екатерина «отпраздновала» за рабочим столом болезненное для каждой женщины пятидесятилетие. Наградив ученого по достоинству, Екатерина со смехом выпроводила его восвояси. Сам же император пребывал в полном благодушии.

• Русский музей Дополненная реальность
• Портрет Екатерины в молодости Антуана Пэна
• Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны Луи Каравака 1745 года
• Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны Георга Гроота
• Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны Ивана Аргунова

Этими же штыками было вскоре подавлено восстание его новых подданных. Эпистолярная форма литературных произведений была одной из самых распространенных. Невестка оказалась недостойна того выбора, который ей уготовила Екатерина. Стало быть, неурожая на людей не бывает их всегда многое множество».

Самой острой была проблема Петра III – будущего пожизненного узника и, соответственно, страдальца (пример Ивана Антоновича, который, по народной молве, пострадал за «истинную» православную веру, был у всех на устах). В долгой истории русско-турецких войн еще не было столь блестящего для России мира. Их медовый месяц пришелся на весну – лето 1775 года и они его провели под Москвой.

Это была «обратная сторона» нежной Фике, та эгоистичная расчетливость из которой всегда произрастает честолюбие. Все эти цифры нужно сложить и умножить минимум на семь – по приблизительному числу «учеников» Екатерины. Ревниво и пристрастно вела Екатерина «счет» и в европейском и в мировом масштабе, размышляя о своих преимуществах перед Марией-Терезией и мечтая затмить роскошную славу Людовика XIV.

1. Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны Пьетро (Пьетро Антони) деи Ротари 1761 года
2. Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны Алексея Антропова 1753 года
3. Портрет Екатерины Алексея Антропова 1766 года
4. Портрет Екатерины Ивана Саблукова 1770-е годы
5. Портрет Екатерины в виде законодательницы в храме богини Правосудия Дмитрия Левицкого 1780-е годы
6. Фигура великой императрицы: путь к правлению

«Я любила чтение, он тоже читал, но что читал он. Но царица выглядит здесь грузной и тяжеловесной, ее лицо – одутловатым и в целом оно производит скорее отталкивающее впечатление (это лишь в незначительной степени было скорректировано живописцем на другом парадном портрете Екатерины). Более неестественное изображение и представить себе сложно. Как я уже писал, беседовать с царицей было легко и приятно.

Плоха была та дама, у которой не было своего «амуру». Тоска действительно улетучилась, но какова же была душевная травма, нанесенная юноше. Нельзя сказать, что Павел бездельничал, но с годами его желания глохли, он все глубже и глубже погружался в пучину мелких и мелочных военно-хозяйственных дел своего гатчинского «удела» (подаренного ему после смерти Григория Орлова), который стал для него отечеством, домом и островом спасения от враждебного мира, которым окружила его мать. И таких неисполненных призывов-лозунгов в записках немало. Посмертная изобразительная слава Екатерины началась лишь в 1860-х.

Постепенно многим становится ясно, к чему ведет такая беззаветная любовь бабушки. Все это мешало их сближению. Все родственники получили повышения и награды, чин же генерал-аншефа или генерал-фельдмаршала с соответствующим содержанием был, почитай, у «Саши» в кармане.

В таком вполне современном популистском поведении Екатерины был свой смысл и резон. – Е. А. ), не можно ли ему пенсион дать и скажите мне ответ». Суетная погоня за славой была в ее крови с молодости, с тех времен, когда она воскликнула: «Царствовать или умереть. » В переписке с заграничными адресатами она безмерно хвастлива. Но если даже допустить, что оно было позже сфальсифицировано врагами Орловых, то упомянутые раньше другие письма Орлова свидетельствуют о готовящейся развязке.

В декабре того же года она просила Гримма достать для Ланского работу художника Греза и обещала, что тот будет опять «прыгать, как коза и цвет лица его, всегда прекрасный, оживится еще больше, а из глаз и без того подобных двум факелам, посыплются искры». «Бедная великая княгиня в отчаянии», «дела великой княгини плохи» – вот рефрен донесений иностранных дипломатов о Екатерине после падения Бестужева. 2. Я бы желала, чтобы этот принц, возвратившись домой, сказал: Русские так же вежливы, как и победоносны (Салтыков был тем самым полководцем, который победил Фридриха II в знаменитом сражении при Кунерсдорфе в 1759 году. Немудрено, что крепостное право, с его системой отношений помещика-«отца» и крепостных – его «детей», воспринималось как начало, сдерживающее дикие страсти черни.

• Федор Степанович Рокотов: жизненный путь
• Высшее достижение в области парадного портрета
• Екатерина Великая: Фотогалерея
• Художественно-исторический музей Арт-Рисунок
• Николай Ге – выдающийся художник исторической и религиозной живописи
• Загадочная сюжетная линия полотна Николая Ге

Екатерина вспоминала, что, очнувшись, она увидела себя в объятиях императрицы. Очень милы портреты работы Георга Кристофа Гроота (1716–1749), представлявшего Екатерину в разной обстановке, в частности на охоте. Продолжайте, я ваших морских терминов не разумею». Без сомнения, самым знаменитым произведением русской исторической живописи, где образ Екатерины не просто присутствует, а играёт одну из главных ролей, является картина Николая Ге (1831-1894) «Екатерина II у гроба императрицы Елизаветы» (1874).

6 июля Алехан прислал императрице еще два письма. Кто знает князя, тот понимает, что это, с его стороны, только знак доверия». Екатерина взяла в руки книгу поначалу со скуки, от одиночества, а потом втянулась в чтение, ставшее ее страстью, спасением, тем оселком, на котором будущая императрица оттачивала свой ум. Ее вера в силу разума, просвещения была огромна. Его интеллект, воспитание интересы производили тяжелое впечатление на окружающих. Его можно назвать «комплексом провинциалки».

По сути, Львов и предложил «программу» этого полотна. Исторические документы донесли до нас множество проявлений этого редкостного таланта.

• Самое интересное в виде мозаики
• Екатерина в Царскосельском парке
• Литературный портфельчик Искуссницы
• Общееколичествопросмотровстраницы

Он светит, как солнце и вокруг себя разливает сияние. Александр и Константин воспитывались по особой программе, составленной самой императрицей. Читая сегодня «Наставление о воспитании внуков», написанное Екатериной весной 1783 года, поражаешься ее глубокому знанию психологии ребенка, целенаправленному стремлению императрицы-педагога вложить в детей здоровые, гуманные, вечные начала. Она скорее красива, чем дурна, но увлечься ею нельзя».

Теперь же Микешин создал памятник самой Екатерине, но композиционное решение новгородского монумента, которое оказалось чрезвычайно удачным использовал и здесь. Наконец показался Зимний дворец. Туалет солдатский должен быть таков, что встал – и готов». Эту же тему она развивала и потом – в своих мемуарах: «Я очень бы любила своего нового супруга, если бы только он захотел или мог быть любезным по закалу, какой имело мое сердце, оно принадлежало бы всецело и без оговорок мужу, который любил бы только меня и с которым я не опасалась бы обид, каким подвергалась с данным супругом я всегда смотрела на ревность, сомнение и недоверие и на все, что из них следует, как на величайшее несчастье и была всегда убеждена, что от мужа зависит быть любимым своей женой, если у последней доброе сердце и мягкий нрав услужливость и хорошее обращение мужа покорят ее сердце». Двадцати четырех часов ей мало.

В отношениях Екатерины и Потемкина много неясного. Императрица Екатерина создала-таки себе славу, ставшую ее мощным оружием, силой, как тот военный корабль, который назывался «Слава Екатерины» (отметим попутно, что императрица попросила Потемкина его переименовать, чтобы турки, если захватят корабль, не радовались обладанию славой Екатерины). По своей природе Екатерина была человеком риска. «Хочу повиновения законам, но не рабов хочу общей цели – сделать счастливыми, но вовсе не своенравия, не чудачества, не жесткости, которые не совместны с нею». Может быть, тогда в России не произошло бы трагедии 1917 года». Во многом благодаря Потемкину родился на свет так называемый «Греческий проект», согласно которому предстояло изгнать турок с Босфора и восстановить Греческую империю – Византию.

• Игровое занятие – «Маленький эксперт»
• Мастер-классы по созданию кукол-мотанок, ткачеству поясов или соломоплетению
• В Национальном художественном музее Республики Беларусь действует программа Карта Гостя
• Новая развлекательно-познавательная экскурсия для детей «Самые-самые»

Однако стоило бы гуманной императрице заикнуться об освобождении крестьян, как ее бы действительно сразу же забросали камнями (так она предполагала в «Мемуарах»). Впечатление от петербургского монумента, а в большей степени от самой личности царицы превосходно выразил замечательный поэт Алексей Апухтин в стихотворении «Недостроенный памятник». Белый человек, житель Севера, должен господствовать над Югом, Востоком и всем миром.

Но нет. Не буду тратить бумагу, перечисляя титулы, ордена и звания, а также количество денег, поместий и домов, полученных Орловым исключительно за свою верность и мужскую красоту, – перечень этот бесконечен (между прочим, среди пожалований были Гатчина и Ропша). Прекрасная эпитафия.

Судьба Александра стала и судьбой родившегося 27 апреля 1779 года Константина. Часть историков ставит под сомнение достоверность этого письма Орлова. Конечно, людей заставляли за провинность выпивать не чудовищный кубок «Большого орла», а лишь стакан воды или читать целую главу «Телемахиды» Тредиаковского – наказание страшное, но для здоровья не смертельное. Так императрица объясняла свой выбор вице-канцлеру А. П. Бестужеву-Рюмину. Когда митрополит Платон упрекнул императрицу за переписку с богопротивным атеистом, ответ Екатерины был таков: «Может ли быть что-либо невиннее письменного сношения с восьмидесятилетним стариком, который в сочинениях своих, читаемых во всей Европе, старался прославить Россию, унизить ее врагов, удержать от враждебного проявления своих соотечественников, всегда готовых изливать всюду свою ядовитую ненависть против России и которых ему удалось, действительно, сдерживать.

• Коллекция Государственного Русского музея
• Екатерина – законодательница в храме богини Правосудия

«Противно христианской вере и справедливости делать невольниками людей. (Звание академика он получил годом позже за портрет великого князя Константина Павловича). Все это не могло не шокировать европейца.

«Власть без доверенности народа ничего не значит». Он мог уплыть на яхте и в Финляндию и в Швецию. Правительница представлена не богиней, а простой «казанской помещицей», которой любила казаться в последние годы жизни, созерцательницей, без всякого официоза, торжественности и парадных атрибутов. Он назначил ее гофмейстериною.

Екатерина была сама талантлива, трудолюбива и прекрасно осознавала свои достоинства. Фигура Екатерины освещена пламенем свечей, а выражение ее лица, холодное и даже надменное, – она как бы ухмыляется своей сдержанной улыбкой – демонстрирует ее безусловное превосходство над ситуацией, что не очень-то располагает зрителя к героине картины. А в инструкции П. А. Румянцеву об управлении Украиной уточнялось, что таким «легчайшим способом» будет вначале ограничение свободы перемещения крестьян, а потом и распространение на них крепостничества, что и было впоследствии успешно сделано. При этом она не была завзятой монархисткой. Екатерина воспринимала себя не как просто вдову Петра III, а как члена династии Романовых.

Через три недели мучений девочка «выздоровела»: «Когда меня стали одевать, – вспоминала Екатерина, – увидели, что я скорчилась за это время наподобие буквы Z: правое плечо стало выше левого, позвоночник шел зигзагом, а в левом боку образовалась впадина». Добавим еще смешной эпизод 1768 года в связи с ожидаемым приездом в Петербург важного гостя – датского короля. Сюда попадала только избранная публика и многие отдали бы все, чтобы поиграть в жмурки, веревочку или фанты с самой Екатериной или спеть с ней ее любимые русские песни, не говоря уже о счастье оказаться в хороводе рядом с императрицей, одетой в цветастый русский сарафан.

Окружающие тщетно уговаривали князя Григория отступиться от «матушки»: показное его смирение, готовность подчиниться судьбе вдруг сменялись кутежами и дебошами, приступы глубокого сплина – бурными скандалами, причем императрица опасалась за себя – столь бешеным и непредсказуемым становилось подчас поведение отставного фаворита. Она живет при дворе и пользуется чрезвычайным почетом. Она всегда принимает с ним тон и осанку императрицы.

Надо сказать, что у императрицы были непростые отношения с философией и наукой вообще. «Мои солдаты идут на варваров, как на свадьбу», – так примерно она описывала своим приятелям тяжелейшую войну с турками.

Она походит во всех отношениях на трактирную служанку самой низкой пробы». Один только старый-престарый Гримм мог понять грусть императрицы, которая написала ему 11 февраля 1794 года: «Скажу вам, во-первых, что третьего дня 9 февраля, в четверг исполнилось 50 лет с тех пор, как я с матушкой приехала в Россию. Свет не мил, прогневили тебя и погубили души навек».

То ли дело Петербург – «эта чопорница, моя столица. » И специальной Комиссии о каменном строении А. В. Квасова была дана полная воля и неограниченные средства. На полотнах же Пьетро деи Ротари (1707 – 1762) Екатерина, напротив, чрезвычайно неинтересна: это полная дама, умиротворенно и даже немного отрешенно взирающая на зрителя, хотя округлость лица делает ее образ довольно приятным. А дальше схема ее действий была вполне традиционна для имперской политики: осенью 1776 года русские войска, преодолев Перекоп, ворвались на полуостров, везя в обозе «правильного» хана Шагин-Гирея, которого Екатерина до поры до времени держала в Полтаве. Тут уже совокупляется или совокуплена есть власть самодержавная и родительская. – Е. А. ) здорова. – Е. А. ) выбор сделать кое-какой (речь идет об Александре Васильчикове.

А как любила Екатерина русский язык. Зазвать автора куда способно и поколотить его 2. С первой задачей все было ясно – она оказалась неразрешимой. Платон Зубов – двадцатидвухлетний шалопай – довольно быстро вошел в фавор к стареющей императрице и та стала писать о нем Потемкину как о своем «ученике-новичке». Таким образом, все определено и каждый день походит на вчерашний.

Правда, долго не было главного исполнителя. И вот в тот день, 12 октября, она смотрела вместе со всем двором пьесу Мольера. На полотнах же Пьетро деи Ротари (1707–1762) Екатерина, напротив, чрезвычайно неинтересна: это полная дама, умиротворенно и даже немного отрешенно взирающая на зрителя, хотя округлость лица делает ее образ довольно приятным. У императрицы были свои, далекие от эстетики расчеты. Можно вспомнить и смешную историю с победителем шведов адмиралом Чичаговым. Героиня пьесы произнесла фразу: «Что женщина в тридцать лет может быть влюбленною, пусть.

Всякий кричит или молчит сообразно своей выгоде. Представить себе ход мыслей Екатерины, узурпировавшей власть законного императора, внука Петра Великого, он совершенно не может, как не может предусмотреть и возможных внутренних и международных последствий своей эмиграции в Голштинию. Во всем она хотела перещеголять Францию, Париж, Версаль.

В середине 1789 года оказалось, что «Красный кафтан» интересуется не только камеями, но и молоденькой княжной Щербатовой. Именно тогда Екатерина купила так понравившееся им обоим село Черная Грязь, ставшее Царицыном. Этому признанию лучше не верить – легкость императрицы в подборе нужных людей кажущаяся. Иным был ее «новый ученик» Иван Корсаков, появившийся в 1778 году. И тако из сего имеете выбрать».

Заметим при этом, что свидание происходило в имении Чоглоковых, с которыми Салтыков был близок. Это полотно было создано в 1889-м к 125-летию академии. Обратимся теперь снова к Екатерине.

Рассказы про разбойников или романы, которые мне были не по вкусу. Здесь художник представил зрителям не только саму императрицу, но и большое число придворных, видных деятелей культуры и искусства эпохи ее правления (Панина, Разумовского, Дашкову, Бецкого, Сумарокова и многих других).

В 1776 году Наталья умерла при неудачных родах. – Е. А. ) их, чтоб попечение имели о принадлежащей им собаке, птице, белке или ином животном и оным доставляли выгоды свои и даже до цветов в горшках, поливая оные Ложь и обман запрещать надлежит как детям самим, так и окружающим их, даже и в шутках не употреблять, но отвращать их от лжи Ложь представлять им как дело бесчестное и влекущее за собою презрение и недоверие всех людей Отделять от воспитания разговоры, рассказы и слухи, умаляющие любовь к добру и добродетели или умножающие пороки Главное достоинство наставления детей состоять должно в любви к ближнему (не делай другому чего не хочешь, чтоб тебе сделано было), в общем благоволении к роду человеческому, в доброжелательности ко всем людям, в ласковом и снисходительном обхождении ко всякому, в добронравии непрерывном, в чистосердечии и благородном сердце, в истреблении горячего сердца, пустого опасения, боязливости, подозрения».

Все это просто не забудешь и из сердца не выбросишь. Признанным старшиной архитектурного цеха был Александр Филиппович Кокоринов. Там императрицу уже ждало все «государство» – Сенат, Синод, высшие чиновники, придворные, чтобы присягнуть на верность своей новой государыне.

Читая все это, невольно думаешь: «Жаль, что Вы не сидели на месте Николая Второго. Но что делать.

Она была готова к своей революции и только ждала известий от Орловых. Везде императрица возвышается над зрителями и везде она не одна. Она же писала, что ненавидит фонтаны, которые «мучают» воду, делают ее неестественной. Впрочем, предоставим слово самой Екатерине, которая написала (вероятно, в 1774 году) «Чистосердечную исповедь» для Потемкина.

Начало XX века принесло интерес к частной жизни императрицы. К моменту рождения принцессы Софии (или, по-домашнему, Фике), отец ее командовал расквартированным в Штеттине (ныне Щецин, Польша) прусским полком, был генералом, а позже – в немалой степени благодаря брачным успехам своей дочери – стал, согласно указу Фридриха II, фельдмаршалом и губернатором. Двойственное впечатление от персоны светлейшего оставалось у многих. Мать же, Иоганна-Елизавета, в четырнадцать лет выданная замуж за сорокадвухлетнего Христиана Августа, была особой легкомысленной, увлеченной интригами и «рассеянной жизнью». Когда он наконец уходил, самая скучная книга казалась ей приятным развлечением. Этот обелиск был поставлен в память победы графа Петра Александровича Румянцева над турками в Кагульском сражении (1770 год).

– Е. А. ). Но все же самым ярким явлением екатерининской эпохи стал Эрмитаж. Но в шестьдесят. Практика затыкания ртов при ней была самая разнообразная. И глядя на императрицу, спокойный и расчетливый Иосиф II сказал в Севастополе французскому послу: «Я сделал, что мог, но вы сами видите: государыня увлекается».

Впрочем, о его судьбе она тоже думала. Улыбка Екатерины – это нечто большее, чем просто улыбка согласно портретной традиции. Он не увидел на ее лице следов оспы, поскольку Екатерина ею никогда не болела, но согласился с Фавье, что «черты лица ее далеко не так тонки и правильны, чтобы могли составить то, что считается истинной красотой». Приводя слова Алексея Орлова: «Вы увидите, какого человека она из него сделает», Екатерина дополняет: «В течение зимы он начал поглощать поэтов и поэмы, на другую зиму – многих историков. «Сынов» становилось все больше и больше – Невский был запружен толпами и коляска Екатерины с трудом продвигалась вперед. Эта чрезвычайно интересная с композиционной и колористической точки зрения работа показывает Екатерину в трауре: в сопровождении Дашковой она следует к гробу Елизаветы Петровны, который, впрочем, не обозначен.

Благодаря некоторым придворным – особенно вернувшемуся из Польши Сергею Салтыкову, который по части интриг был «настоящий бес» (слова Екатерины) и Льву Нарышкину – она тайком выезжает из дворца, чтобы повидаться с друзьями, которых становится все больше, повеселиться, поговорить о делах. Она не слушала знакомых нам по начальным главам советов о любви к мужу, народу, доверенности к свекрови и во всем поступала наоборот. В другом письме она отмечала, что Потемкин «чертовски забавен». Так писала она Гримму в июле 1791 года. Впоследствии Рокотов создал и ее портрет со знаками ордена Святого Георгия. Рискуя обратить книгу в справочник, я все же не могу не помянуть Юрия Матвеевича Фельтена с его изящной Чесменской церковью и всемирно известной решеткой Летнего сада (1773-1784).

Вполоборота она повернулась к нам, оглядываясь на сопровождающего ее фаворита. Свежий взгляд Потемкина коснулся и армии. Может быть, видя своего мужа-императора среди оркестрантов, она, вспомнив последние слова римского императора Нерона, подумала: «Какой музыкант пропадает. » После спектакля Екатерина вернулась в Петергоф. На картине известного исторического живописца Валерия Якоби (1833–1902) показана церемония инаугурации Академии художеств в 1765 году. Кружок Львова был одним из центров интеллектуальной жизни Петербурга, там Боровиковский подружился с Левицким, Державиным и другими деятелями литературы и искусства, в чьей среде культивировался стиль «частной жизни» и зародился русский сентиментализм. Южные же жители, предоставленные самим себе, были всегда слабы и не имели прочного могущества, тогда как Север легко обходился без Юга и без южных стран».

В 1761 году она писала о России: «Слава ее делает меня славною». А перспективы. Естественно, она понимала уязвимость своей позиции, вот таким образом она часто говорила и писала о себе как о женщине «с душой республиканки», вынужденной быть самодержицей.

Для принцессы Фике феи запасли природы больше чем достаточно. При этом милом послании Екатерина отправила фельдмаршалу изящную табакерку со своим портретом и с «просьбой ее носить ибо я ее к вам посылаю на память от доброго сердца». Желание свободы можно также удовлетворить добрыми и мудрыми законами». Принцесса смутилась и хотела уйти, но король удержал ее. Но Петр этого не сделал – отчасти потому, что сразу же оказался в изоляции: посылаемые им во все стороны гонцы не возвращались (либо их задерживали сторонники Екатерины, либо они сами перебегали к победительнице), вот таким образом император не мог понять, что все-таки происходит в Петербурге. Екатерина Великая не была бесспорной красавицей.

Всякое положение, всякое движение Пирра изящно и благородно. Французская идея уединенного в тиши лесов здания, этакого храма размышлений, места дружественного – «без чинов» – общения, обратилась в России в идею роскошного дворца по соседству с царским домом – Зимним. Неизгладимое впечатление на Екатерину произвели «Письма мадам Севинье» – эмоциональные, яркие и остроумные признания образованной французской аристократки XVII века. Но не это главное. Австрийский император Иосиф II, близко знакомый с Екатериной и Потемкиным, как-то сказал: «Он не только полезен ей, но и необходим». Для Екатерины это было крайне важно. Огромное значение в судьбе дворянства имела «Грамота на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства» изданная в 1785 году.

Елизавета полностью взяла заботу о нем на себя, не подпуская к мальчику даже родителей. Именно он наряду с итальянцем Стефано Торелли (1712-1780) создавал официальный, канонический образ императрицы. Екатерина не любила Москву с ее, как она писала, утомительным многолюдьем и зловонием. В первые месяцы своего царствования императрица, знакомя Григория с иностранными дипломатами и путешественниками, как бы оправдывалась перед изысканными гостями за свой выбор и вот таким образом жарко говорила о блестящем уме и способностях нового фаворита, думая со временем поправить дело. Можно не сомневаться, что и позор России она переживала бы как личный позор. О гуманности императрицы ходили легенды.

Чиновник, облеченный доверием императрицы, мог рассчитывать на ее полную поддержку. А теперь и тот приставленный к нему для услуги лакей Маслов занемог, аон (то есть Петр. С одной стороны выбрали вдову Грот, которая ныне за артиллерии генерал-поручиком Миллером, а с другой – Сергея Салтыкова и сего по видимой его склонности и по уговору мамы (то есть Елизаветы. Наиболее емко Екатерина сформулировала мысль об этом в инструкции новому генерал-прокурору князю А. Вяземскому в 1764 году: «Абсолютно надейтеся на Бога и на меня, а я, видя Ваше угодное мне поведение, Вас не выдам».

Один отличался отвагою ума, другой – мягким благоразумием, а Ваша покорнейшая услужница следовала между ними укороченным скоком (коротким галопом) и ото всего этого дела великой важности принимали какую-то мягкость и изящество. И сколько желавших одержать эту победу.

Все кричали «ура. », отовсюду бежал народ: это был не переворот, а триумфальное шествие, демонстрация победителей. «Пора вставать, все готово, чтобы провозгласить вас. » – таковы были исторические слова, которыми Алексей Орлов рано утром 28 июня приветствовал в Монплезире внезапно разбуженную Екатерину. Но, Государыня, свершилась беда. За картину художник получил лишь звание «назначенного» в академики, а не академика, как надеялись члены державинско-львовского кружка.

И еще один рефрен: «Не опасайся, не забуду тебя», – в том смысле, что врагам его не верит, кредит его надежен и за будущее он может быть спокоен. Комиссия разработала перспективный план реконструкции центра столицы, суть которого состояла в перестройке улиц так, «чтоб все дома, в одной улице состоящие, одной сплошною фасадою и вышиною построены были». Конечно, проявления крепостного права отвратительны – дело Салтычихи было у всех перед глазами. Вот некоторые из них: «Воля моя, раз выраженная, остается неизменною. Особенно довольна была Екатерина Александром: «Я от него без ума и, если бы можно, всю жизнь держала бы подле себя этого мальчугана» (из письма Гримму от 30 мая 1779 года).

У нее нет своей минуты. Шел июнь, двор переехал за город. В истории с оспопрививанием ею двигала совсем не вера в науку, а нечто иное. Именно в личной доверительной беседе Екатерина познавала и покоряла людей. Дело было, конечно, не в трудности пути или слабости здоровья Учителя, о котором так трогательно заботилась Екатерина, а в ее нежелании воочию знакомиться с человеком, который славился дьявольской проницательностью и, казалось, все видел насквозь и на два аршина под землей.

По мнению издателя «Русского архива» П. И. Бартенева, они негласно обвенчались в Петербурге или осенью 1774 или в январе 1775 года. Более того, все были убеждены, что юные фавориты, попадавшие в спальню «матушки», проходили придирчивую проверку у самого светлейшего князя Таврического – таков был последний титул Потемкина. Екатерина на этот раз откликнулась и потребовала, чтобы он письменно подтвердил свое отречение от престола. В своем пренебрежении наукой Екатерина была не одинока – в то время всеобщего увлечения естественным развитием, в стиле Руссо и ему подобных, всякая наука считалась путами человека, «ученье, – глубокомысленно писала царица в 1779 году, – часто заглушает собою прирожденную остроту».

Что в этом толку. Конечно, не следует все упрощать: ни за какие комплименты Екатерина не отдала бы Англии «все силы своего государства». Екатерина не сразу решилась на сближение с Потемкиным. Строились фабрики, заводы, верфи, сажались леса.

Императрица почувствовала свое превосходство над ним и легко, без усилий, вводя простака в заблуждение, отвечала на все его «коварные» вопросы о крепостном праве в России, о самодержавии. Именно это приятное впечатление послужило Пушкину основой для создания известного эпизода повести «Капитанская дочка» (поэт был знаком с портретом по гравюре Николая Уткина, очень популярной в его время). Жалки мне эти бедные ученые. Неслучайно Екатерина зло высмеивала столь характерные для предшествовавшей эпохи символические храмы «невесть какого дьявола, все дурацкие несносные аллегории и при том в громадных размерах, с необычайным усилием произвести что-нибудь бессмысленное». Следом он шлет другую записку: «Я еще прошу меня, которой Вашей волею исполнал во всем, отпустить в чужие краи с теми, которыя я Вашему Величеству прежде просил и надеюсь на Ваше великодушие, что Вы меня не оставите без пропитания». Екатерина предстает здесь не в одеяниях античной богини – покровительницы наук и искусств, а в классицистическом образе триумфатора, законодательницы и радетельницы о благе подданных.

А в остальном Екатерина считала науку, философию вполне бесполезными. Если Григорий беспечно прожигал годы, лишь эпизодически имитируя некую деятельность, за что получил от Екатерины меткое прозвище «кипучий лентяй», то сама императрица за эти же годы стала, благодаря своим способностям, трудолюбию, терпению, умению учиться, крупным государственным деятелем европейского масштаба, разгоралась ее слава как просвещенной государыни искушенного и тонкого политика. В семилетнем возрасте у нее открылся сильнейший кашель, жар и «колотье» в боку. Кроме того, великий князь был неправдоподобно неопытен в интимной сфере. Он как бы не замечал в ней женщины, видя в лучшем случае товарища по несчастью, а она исполняла жестокий обет, некогда подсказанный ей холодным разумом.

Она первая начала переводить на русский «Илиаду». Иосиф хорошо понимал суть проблемы, он смотрел на нее как один из членов обширного, но недружного, завистливого сообщества европейских держав. Она не уточняет, где должна быть «настоящая столица», – это дело ее преемников, но, вспоминая тут же недавнюю войну со Швецией, когда возникла реальная угроза захвата противником Петербурга, говорит об опасности расположения столицы на границе империи и необходимости передвинуть ее в направлении общего имперского движения на Юг. Крымское же ханство признавалось независимым от Османской империи (читай – зависимым от России). Я чаю, Ломоносов беден, сговоритесь с гетманом (Кириллом Разумовским, президентом Академии наук. Это решение надолго определило композиционную традицию екатерининских монументов империи: таков памятник ей в Одессе (1900), таков же -в Екатеринодаре, как назывался современный Краснодар (1907, проект все того же Микешина).

Потемкин этой историей был тоже искренне огорчен, но по другой причине – неверный Мамонов подвел его как патрона, «оставил свое место самым гнусным образом». Екатерина писала Вольтеру осенью 1772 года, что мечтает только о взаимном покое. По сути, Львов и предложил «программу» этого полотна.

В сущности, это была старая крестоносная идея отобрания у «агарян» Константинополя с его храмом Святой Софии – главной святыней православного мира. Причин разрыва было несколько.

Но никто сего не думал и как нам задумать поднять руку на Государя. Они все рождаются свободными». Она долго искала невесту своему наследнику, перебирая все европейские коронованные семейства и знатные фамилии. В мае 1773 года императрица с обидой говорила дипломату Дюрану, что Орлов в любви так же неразборчив, как в еде: калмычка, финка и самая изящная придворная дама в этом отношении для него безразличны – «такова его бурлацкая натура». Сначала нужно было как можно скорее натурализоваться. И этим достигают всего.

Подвинулся, освобождая фавориту место у руля внешней политики и граф Никита Панин. Это означало, что эмиссары Екатерины поспели в Кронштадт раньше, чем люди Петра.

«Пускай один ограничен, – пишет она Гримму в 1794 году, – другой ограничен, но государь от этого не будет глупее». Автором одного из первых был француз Луи Каравак (1684-1754), получивший известность как придворный портретист еще при Петре I. За долгие годы в России он перерисовал практически всех членов императорской фамилии, не стала исключением и юная Екатерина Алексеевна, которую художник изобразил в излюбленной манере – словно окутанной легкой дымкой. Или уничтожить 4. Этим и объясняется столь строгий режим и постоянное наблюдение за Екатериной. Никто особенно не печалился, если ребенок (тем более девочка) – как правило, один из многих в семье, – тяжко болел или умирал: «Бог дал – Бог взял».

Она не отходила от усопшей ни на день, не отпугивал ее даже сильный запах тления. Отказывалась она поддерживать русских «землепроходцев» Америки и в ответе на прошение купца Ивана Голикова о предоставлении его компании «пособия» для успешной торговли с «дикими народами» Северной Америки не без остроумия писала: «Пособие монаршее теперь обращено на полуденные (то есть южные.

Его, в отличие от матери императрица Елизавета видеть не желала. В другом письме Гримму она прямо говорит: «Я всегда чувствую большую склонность быть под руководством людей, знающих дело лучше моего, лишь бы только они не заставляли меня подозревать с их стороны притязательность и желание обладать мною». Дело матери было выдать меня замуж». Противоречие сие неразрешимо. Но все было тщетно.

Себе же Бестужев отводил роль наставника и руководителя Екатерины. Это косвенно подтверждало слухи о намерении императрицы завещать престол «мимо» нелюбимого сына прямо внуку, ставшему теперь главой собственной семьи, полноправным мужчиной. Да и вообще имеет ли право на существование народ, ничего не смыслящий по-французски.

Портрет кисти Боровиковского (известен в двух вариантах) показывает императрицу в сугубо «домашних» условиях – на обычной прогулке в Царскосельском парке, но при этом и он не лишен аллегоричности (фоном на одном из вариантов является Чесменская колонна, на втором – Кагульский обелиск). Рождение Павла вызвало огромную радость при дворе. Эта «вечерняя» Екатерина Серебряного века завершает галерею ее художественных образов, созданных в старой России. Или писать в защищение, а у двора, кажется, делать нечего.

Лицо модели написано обобщённо и условно, возраст смягчён. В 1774 году ревностный генерал-поручик был отозван в Петербург. Огромные кипы занимают три полки». Славная революция 28 июня была подготовлена не столько усилиями отважных Орловых, которые в дружеских застольях с гвардейскими офицерами вели пропаганду и агитацию в пользу Екатерины, а также раздавали по ротам деньги на чарку водки за здоровье государыни (чтоб помнили доброту «матушки»), сколько самим Петром III, который своей безумной политикой так восстановил против себя солдат и офицеров, что им были недовольны все и для мятежа нужна была только вспышка. Но одно из них несомненно – Ланской оказался первоклассным приспособленцем и, как истинный альфонс, зная, «что старухе нужно», стремился под нее подделаться. И вот здесь нельзя не задуматься над страницами воспоминаний графа Сегюра, писавшего, что, казалось бы, человек, достигший такой славы, какой достигла Екатерина, должен быть равнодушен к голосу зависти, насмешки и недоброжелательства. Он любезен и охотник обогащаться сведениями.

Скорее всего Петр не знал русскую пословицу: «На Бога надейся, а сам не плошай». Она бы была самым привлекательным частным человеком». Ведь для родителей дети тогда не были, как ныне, бесценными сокровищами. Другое дело, что далеко не всем она шла.

Екатерина довольно быстро научилась править Россией. Но все же нужно признать, что Екатерина проявила мужество. Елизавета не хотела, чтобы при ее дворе возникла какая-то особая «партия» наследника престола и его жены, поддерживаемая кланом заграничных коронованных родственников.

Для обоих это была игра и никто из партнеров в ней не проигрывал. Так мы расстались». Эта «вечерняя» Екатерина Серебряного века завершает галерею ее художественных образов, созданных в старой России.

Но не будем забывать, что рассказанное выше основано на мемуарах самой Екатерины. Тут же не возьмешь ничего ибо мадам красотка, но ничего не сделаешь, волочась за нею. – восклицал король.

Это был сильный ход и императрица Елизавета на него попалась – в мае 1759 года великой княгине было разрешено бывать в обществе. В том же году был подписан Кючук-Кайнарджийский мирный договор. К этому времени Фике уже звали иначе: летом 1744 года она перешла в православие и стала великой княгиней Екатериной Алексеевной.

Она не требовала от людей невозможного и не раз повторяла свою любимую пословицу: «Станем жить и дадим жить другим». Впрочем, кроме слухов об уничтоженном Павлом завещании в пользу Александра, есть и некоторые другие косвенные свидетельства намерений Екатерины передать престол старшему внуку. Он был необычайно учтив и любезен и весь вечер говорил только с Фике.

Принц де Линь уговаривал разобидевшихся на светлейшего поляков: «Императрица не должна лишаться вашей дружбы из-за того, что князь Потемкин, принимая на днях многих из вас в Елизаветграде, вышел к вам без панталон. Она не боялась соперничества и понимала, что свет чужих талантов не затемнит, а лишь усилит блеск ее собственного дарования. Как я уже пытался доказать, Иван не был сумасшедшим, психически больным. Когда она появлялась на руках, мне надевали перчатки, которых я совсем не снимала до тех пор, пока не отпадали корки».

Француз Сабатье в апреле 1770 года писал, что Павел боится матери, которая, «охотно жертвуя всем для соблюдения внешних приличий, абсолютно игнорирует их по отношению к своему сыну. 5 августа 1789 года Екатерина сообщает светлейшему нечто интересное: у Платона есть младший брат Валериан, восемнадцати лет, который «здесь на карауле теперь, на место его сущий ребенок, мальчик писанной, он в Конной гвардии поручиком, помоги нам со временем его вывести в люди Я здорова и весела и, как муха, ожила» Надо понимать, что и «младшой» тоже стал императрицыным «учеником». Они чем-то неуловимо похожи на письма Пушкина к «женке», которая «свой брат»: тот же грубоватый, шутливый стиль свободного «дружеского письма», в котором видно совершенное доверие к адресату, нет эпистолярных красивостей, «нежностей», зато много деловых просьб, поручений и наставлений. Бесцветные военные действия 1769 года сменились феерической кампанией 1770 года, когда генерал Петр Румянцев разгромил турок вначале при урочище Рябая Могила, потом у реки Ларга и, наконец, – при Кагуле. Сделаем небольшое отступление и вспомним, что письма играли колоссальную роль в человеческой культуре XVIII века. Когда она говорила: «моя страна», ни у нее, ни у кого другого не возникало сомнений, о какой стране идет речь, – конечно, о России, которую она любила, гордясь тем, что судьбе было угодно отправить ее именно сюда. Не предлагайте ей ни сокровищ, ни флота Англии, она этого вовсе не желает.

Казалось бы, ничего особенного – историческая заметка и не более. «Восторг императрицы» – так записал первое впечатление Елизаветы от встречи с принцессой Софьей учитель великого князя Петра Федоровича Якоб Штелин. Народ был уже весело возбужден: кабатчики бесплатно, без единого слова возражения выдавали всем желающим, «прямым сынам Отечества», горячительное. Нельзя забывать, что люди тогда жили несопоставимо спокойнее нас.

Целые поколения русских солдат добрым словом поминали светлейшего, заменившего тесные полунемецкие мундиры на легкое и удобное обмундирование нового образца, сшитое с учетом климата театра военных действий. Пошлите ему календарь». От этого признания так и веет сухим рационализмом, весьма необычным в столь юном возрасте. Наконец, он стал делать сравнения между другими придворными и собою и заставил меня согласиться, что заслуживает предпочтения, откуда он заключил, что и был уже предпочтен. С появлением Потемкина Орлов еще долго не уходил в тень, а если его и отпихивали подальше от «матушки», он колобродил где-то поблизости, заставляя Потемкина в досаде грызть ногти.

Но императрице было не до веселья. И тем не менее этот, казалось бы, обведенный вокруг пальца философ весьма критично отозвался о ее знаменитом «Наказе», чем, конечно, очень огорчил Екатерину. Но Потемкину было тесно даже на просторах Новороссии.

Везде императрица возвышается над зрителями и везде она не одна. Свадьба, сыгранная осенью 1776 года, была для Екатерины радостным событием. Конечно, политика – дело непростое и довольно грязное.

Кроме того, нужно было смотреть, чтобы наследник достойно вел себя в церкви, «остерегался от всего же неприличного в деле и слове, от шалостей над служащими при столе, а именно от залития платей и лиц подобных тому неистовых издеваний». Фигура Петра III драматична, ему не повезло с судьбой и – главное – со страной. Еще один фундаментальный закон – «Грамота на права и выгоды городам Российской империи» был издан в том же 1785 году и предоставил горожанам значительные права самоуправления. Главное иконографическое отличие между двумя вариантами состоит в пейзажном фоне. Я смеялась тому, что он мне говорил, но в душе согласилась, что он мне довольно нравится.

Я думаю, что им есть о чем поговорить там: собеседники достойны друг друга. Английский посланник Кейт, глядя на Петра III, не выдержал и как-то сказал графине Брюс: «Послушайте, да ведь ваш император совсем сумасшедший не будучи безумным, нельзя поступать так, как он поступает». На его утвердительный ответ она заметила: «Вы должны признать, что нечто подобное происходит со мною, так как меня всюду преследуют и загоняют, несмотря на все мое старание избежать разговоров, которые не всегда имеют в основе здравый смысл и честность убеждений». Народ стоит вокруг, сдерживаемый в своем прожорливом нетерпении чинами полиции, которые, с хлыстами в руках, обуздывают его горячность. В 1779 году турки скрепя сердце признали независимость Крыма в русской редакции, что означало фактическое господство России над полуостровом. И он, к горю родителей, был немедленно взят бабушкой в ее дворец и с тех пор воспитывался вдали от отца с матерью, поселившихся в Гатчине. Наконец, умение приспособиться, гибкость были с детства присущи Фике., а он повторил: Да, да.

Умерла бы она скорее. » Здесь было другое. Неслучайно в 1777 году, думая о будущем новорожденного внука Александра, Екатерина шутливо «шепчет» на ухо его феям: «Природы, милостивые государыни, запасите природы». Он заспорил за столом с князем Федором (Барятинским.

Я же узнала (об измене. Турецкие потери были гигантскими, превосходство русской армии – подавляющим.

Это была эпоха столетия ее царствования. Чтобы на одном маленьком острове не оказались сразу два бывших императора, тамошнего узника, Ивана Антоновича, решили срочно вывезти севернее, в крепость Кексгольм. А на рисунке Валентина Серова (1865–1911), созданном для знаменитого издания Николая Кутепова по истории царской и императорской охоты, мы видим императрицу выезжающей вечером на соколиную охоту. Екатерина была безусловной противницей крепостничества, но опять же – только в душе.

Мы теперь благополучны. На них великая княгиня всегда улыбается, а лицо ее несколько заострено.

Теперь уже слишком поздно» Императрица не лукавит, она просто забыла, что этот девиз был выгравирован на ее невидимом щите уже сорок лет тому назад. Любопытна история, которая случилась в Эрмитажном театре осенью 1779 года. Вот таким образом она не позволяла сыну заняться настоящим – военным или гражданским – делом. Садясь в карету после разговоров с мужиками и бабами, она с апломбом говорила Сегюру: «Гораздо больше узнаешь, беседуя с простыми людьми о делах их, чем рассуждая с учеными, которые заражены теориями и из ложного стыда с забавной уверенностью судят о таких вещах, о которых не имеют никаких положительных сведений.

Далее он рассказывал о горячем споре, который тут же на приеме вел с императрицей бывший «пьянее вина» А. П. Бестужев-Рюмин, возвращенный ею из ссылки. Екатерина его имела. Там, на юге, для империи открывались безграничные возможности, там было ее будущее. Кичась своей удачей и прелестью своего положения императрица, однако, как-то призналась Бретейлю, что ее жизнь полна тревоги: «у нее кругом идет голова от сознания, что она императрица, тем не менее, она смущена и взволнована».

Александру предназначался иной удел. Переписка с Вольтером была для Екатерины бесценна – в Европе не было лучшего авторитета, чем неподкупный, независимый буквально от всех властей, ядовитый Вольтер. Это было весьма благопристойное времяпрепровождение – никаких пьяных разгулов в стиле «Всепьянейшего собора» Петра Великого или пошлых шутовских драк времен Анны Иоанновны. Многочисленные портреты Эриксена отличают плоскостной характер и слабая выразительность. Она упорно занималась филологическими и историческими изысканиями и пришла к выводам, в правоте которых не сомневалась: скандинавский бог Один – уроженец Дона, славянин скифы – тоже славяне ибо по внешности – красивы, по характеру – честны, человеколюбивы раньше славяне (читай – русские) жили по всей земле и топоним Гватемала – не что иное, как «гать малая» свои хваленые учреждения высокомерные англичане взяли прямо из Древней Руси и т. д. и т. п. Ну если уж она была такого мнения об англичанах, то что говорить об украинцах, поляках и прочих народах. Для нее было несомненно, что нет на свете победы, здания, мирного договора, памятника, которые могли бы состязаться во времени с тихим словом гения. Сначала она числилась в собрании Д. А. Бенкендорфа (до 1900), туда поступила из коллекции А. М. и М. В. Муромцевых (до 1870)2, а затем перешла к известному собирателю Павлу Ивановичу Харитоненко.

В «Чистосердечной исповеди» Потемкину Екатерина писала об Орлове: «Сей бы век остался, есть ли бы сам не скучал. Книги по истории, от Тацита до «Всеобщей истории Германии» Барра, приучали ее к историческому подходу в жизни и политике. У нее было два важных таланта – отключать собственные эмоции в пользу рационализма и с легкостью завоевывать всеобщую симпатию. Нет. Нет, Петр III не был ни безумцем, ни глупцом, ни злодеем и не пролил ничьей крови.

Успехи армии воодушевляли и Екатерина могла почти без хвастовства написать Гримму: «Победы для нас – дело привычное». Завоевание Босфора было пределом ее мечтаний, причем и здесь она понимала трудности осуществления своего «Греческого проекта». Десятки тысяч крестьян сгонялись на сооружение крепостей, каналов, набережных. Екатерина в письмах Иосифу II, которого активно пыталась втянуть в эту историю, рассказывает, как все осуществится «на местности».

Вы мне скажете: Как же теперь быть. «Я уважаю ваших ученых, – говорила она французскому посланнику, – но лучше люблю невежд: сама я хочу знать только то, что мне нужно для управления моим маленьким хозяйством». Дмитрий Григорьевич Левицкий портрет Екатерины 2 создал с использованием символов правосудия и справедливости. Екатерина оказалась явно проворнее своего супруга.

Теперь о здоровье Петра. В России – стране, народ которой «от природы беспокоен, неблагодарен и полон доносчиков» и никогда не имел опыта демократии, – допустить подобное может только безумец. Некоторые авторы считают, что императрица родила Орлову, помимо всем известного графа Бобринского, еще двух сыновей и нескольких дочерей.

У слободы Измайловского полка коляску окружили измайловцы, оглушительно крича здравицы «матушке». Как и прежде, без книги она не жила ни одного дня, продолжая домашние университеты своей молодости. Это нетерпимо. » Реакция сидевшей в ложе Екатерины была мгновенна и нелепа. Она могла так говорить ибо к этому времени во всю силу засверкал талант Потемкина. К этому времени относится и адресованная Потемкину «Чистосердечная исповедь», которая завершается уверениями в любви и верности. Старые комиссии тихо собирались, вызывали для совещаний представителей с мест, переписывали, дополняли старые законы, обсуждали новые.

«Философы – престранный народ, – писала она Гримму в разгар тесных отношений с Дидро и Вольтером, – они, мне кажется, на свет родятся для того, чтобы объяснить то, что и без них довольно понятно, что людям кажется несомненным как дважды два четыре, они затемняют и заставляют в том сомневаться». Он казался каким-то нелепым, странным, случайным на русском троне человеком. Судьбу ребенка решала, в конечном счете, его природная крепость.

Читала Екатерина много и сначала без разбора. Владычица на алтаре сжигает маки в знак жертвования собственным покоем ради общего блага. Благодаря ему армия была преобразована так, что могла легко воевать на непривычных русскому человеку жарких пространствах Юга.

Более неестественное изображение и представить себе сложно. Многих будущих чиновников императрица приглашала в узкое общество своего Эрмитажа и в непринужденной обстановке изучала их достоинства, навсегда расставаясь с дураками и явными прохвостами. Екатерина часто заявляла о своей нетерпимости ко всякой форме насилия. Более того, она даже знала, как получить билет в бессмертие.

Он нарисовал мне картину придуманного им плана, как покрыть глубокой тайной, говорил он, то счастье, которым некто мог бы наслаждаться в подобном случае. Когда Екатерина приехала к нему, Орлов уже никого не узнавал. Она, что называется, себе на уме – качество, угадываемое позднее и другими живописцами. Данный портретный тип впоследствии был воспроизведен Иваном Аргуновым (1729–1802), учеником Ротари и Алексеем Антроповым (1716–1795) изобразившим Екатерину восседающей на троне, со скипетром и державой, в 1766 году. В начале 1790-х под их влиянием Боровиковский обратился к жанру камерного портрета, чаще всего изображая женщин в домашней обстановке— в такой манере написан и портрет Екатерины3.

Впечатление от петербургского монумента, а в большей степени от самой личности царицы превосходно выразил замечательный поэт Алексей Апухтин в стихотворении «Недостроенный памятник». Думаю, что сердце старого солдата не могло не растаять от этой ласки повелительницы. Обратитесь к ее чувствам и страстям. В этом можно усомниться. Это был голос императрицы, которая, склонившись ко мне, говорила тихо: Зачем грустить. И вот в 1763 году она просит А. В. Олсуфьева и Н. И. Панина, чтобы ни в коем случае до ее приезда в Ростов не ставили богатую раку над мощами чтимого народом святого Дмитрия Ростовского, чтобы простой народ не подумал, что мощи «спрятались» от императрицы.

Когда Екатерина писала эту программу, перед ее глазами стоял Павел – болезненный, слабый мальчик испорченный скверным, «бабьим» воспитанием в душных апартаментах Елизаветы Петровны, ставший безвольным, нервным, завистливым, никудышным человеком. На одну из них – измену – указывает Екатерина в «Исповеди». Всяк знает, на что может рассчитывать и не тревожится по-пустому».

Они были абсолютно несхожие люди и говорили на разных, непонятных друг другу языках. В первое десятилетие царствования Екатерины ее придворным художником был датчанин Вигилиус Эриксен (1722 – 1782).

Вчера приехала я сюда (в Царское Село. Все это приводит к мысли, что трагедия, разыгравшаяся в ночь с 4 на 5 июля 1764 года, была как будто заранее подготовлена опытной режиссерской рукой, расставившей всех участников драмы по своим местам и определившей их роли на каждый момент действия. Говоря о «просвещенном абсолютизме» или его «человеческом лице», не следует думать, что в эти термины вложены сарказм или ирония.

Этот портрет интересен своим камерным, «домашним» характером и императрица смотрит на нем как-то грустно и даже несколько удивленно. Екатерина искала покоя, так как решила окончательно и бесповоротно: вместе не быть. Достичь этого они могли только новым преступлением – убийством бывшего императора. Пропадаем, надо действовать. » Григорий Орлов из дела был выключен – он спаивал своего соглядатая Перфильева, вот таким образом «штаб революции» составили его младшие братья: Алексей по кличке Алехан и Федор.

Сохранилась и записка Екатерины к Олсуфьеву за апрель 1763 года: «Алексей Васильевич. Кроме того, он страстно любит музыку». Нечто похожее происходило и с острой проблемой крепостничества. «Желаю ввести, чтобы из лести высказывали мне правду». Но царица выглядит здесь грузной и тяжеловесной, ее лицо – одутловатым и в целом оно производит скорее отталкивающее впечатление (это лишь в незначительной степени было скорректировано живописцем на другом парадном портрете Екатерины). На что же букли. На проекте о завоевательном походе в Индию она начертала нечто подобное: «У России довольно земель и произведений, чтобы не иметь никакой нужды отправляться для завоеваний в Индию».

Каноническим можно назвать портрет императрицы в профиль, созданный Федором Рокотовым (1735 (. ) -1808) вскоре после ее коронации, в 1763 году: именно этот ее образ является одним из наиболее известных. Но это пришло потом, в России, основы же такого мировосприятия были заложены в детстве, когда грохот барабанов на улице или развод на дворе замка заставляли мальчика бросать все занятия и жадно приникать к окну, чтобы насладиться созерцанием марширующих солдат. В «Чистосердечной исповеди» она писала: «мы письмецом сюда призвали его, однако же с таким внутренним намерением, чтоб не вовсе слепо по приезде его поступать, но разобрать, есть ли в нем склонность та, которой я желаю». И далее – самое главное: «Но по правде, я думаю, что русская корона больше мне нравилась, чем его особа».

Из писем 1780-х годов видно, что Потемкина и Екатерину теперь связывают дела поважнее и посерьезнее «амура» – ведь они оба, напрягая силы, тянут в гору неподъемный воз государственных дел и он, Потемкин, – коренник в этой упряжке, без него воз встанет. В 1771 году она писала занявшему Керчь фельдмаршалу князю В. М. Долгорукову: «Приметна мне стала из писем ваших персональная ко мне любовь и привязанность и для того стала размышлять, чем бы я, при нынешнем случае, могла вам сделать с моей стороны приязнь». Это больше всего огорчало великую княгиню, такую общительную и открытую. О том, что «льстя ее любви к славе», можно сбить императрицу с толку, писал и граф Сегюр. Именно такие чувства испытывала сама Екатерина. Сначала это записочки возлюбленному, которого она в шутку называет «гяур, казак, москов» потом, с годами их отношения меняются и письма императрицы становятся посланиями рачительной хозяйки к своему доброму хозяину, «бате», «батиньке», «папе».

«Портрет по самому своему стилю, по своему внутреннему содержанию был близок художественному сознанию людей 1820-х годов, когда и в литературе и в живописи ясно определилось реалистическое направление»11. Глаза у нее голубые и живость их смягчена томностью взора, в котором много чувствительности, но нет вялости. В первое десятилетие царствования Екатерины ее придворным художником был датчанин Вигилиус Эриксен (1722–1782). Вероятно, узник такого ранга мог рассчитывать на лучшее содержание. Екатерина не принадлежит к этой маленькой компании истинно великих.

Необычайно талантливы были и другие архитекторы Екатерины: Антонио Ринальди с его Китайским дворцом и Катальной горкой в Ораниенбауме, а также дворцом в Гатчине и Мраморным дворцом в Петербурге, Иван Старов с его Таврическим дворцом (1783-1789) и Троицким собором Александро-Невской лавры, Николай Львов – создатель здания Главного почтамта. Намерения Екатерины очень не понравились Потемкину, считавшему, что «мать заблажила», забыв о деле. Конечно, она понимала, что Орлов сделан из другого, чем она, теста. Это не голштинские или ангальт-цербстские герцоги и князья, а Романовы. Это инструмент ее политики, ее общения, один из очень многих, но немаловажный. Он вел себя по-детски капризно, наивно, не понимая ситуации, в которой оказался.

Через неделю Екатерина отправляет Потемкину курьера с рассказом неизвестно о котором из братьев (думаю, что о Платоне): «Мне очень приятно, мой друг, что вы довольны мною и маленьким новичком это довольно милое дитя: не глуп имеет доброе сердце и, надеюсь, не избалуется. На следующий день я действительно задала матери несколько вопросов и она меня выбранила. «Комплекс провинциалки» отражается в кокетливой шутке, обращенной к Сегюру во время путешествия на Юг: «Парижские красавицы, модники и ученые теперь глубоко сожалеют о вас, что вы принуждены путешествовать по стране медведей, между варварами с какой-то скучной царицей». Утром она объяснила придворным причину своего спокойствия: «Если опасность, то ничем не помогу, а только помешаю, а если нужно думать о спасении, то вы меня, конечно, уведомите».

Екатерина не могла этого не понимать. В Петергофе их сразу же разлучили, уже навсегда. С улыбкой она вошла и в русскую классическую литературу. Устройте, чтоб он мог видеть все достопримечательное.

Этим человеком был прусский король Фридрих II. Романы нам наводят скуку и мы жадно беремся за Альгаротти и его товарищей. В этой атмосфере и жила семья будущей Екатерины. Это был Дени Дидро. Не говорите ей умных речей – она не будет вас слушать. Как использовал советы Екатерины грубоватый Салтыков, мы не знаем, но после чтения этого письма можно наверняка сказать, что императрица была умна, тонка, умела вести дело с самыми разными людьми и неизменно – с выгодой для себя и России. Роль была проста: народ, возмущенный правлением Петра III, позвал ее – и она пришла.

Впечатления же от концепций самого Дидро у нее были самые неблагоприятные. Речь идет о Екатерине I. То же самое можно сказать о ее выражении «предки мои». Она не пропускала ни одного скверного слуха, распускаемого о ней, как она выражалась, «политическими болтунами» и стремилась тотчас его нейтрализовать – либо через подставных лиц заявлением в европейских газетах, либо собственноручным письмом тем своим адресатам, в доброжелательной болтливости которых она не сомневалась. Готов идти на смерть, но сам не знаю, как эта беда случилась. Фике училась тогда играть на клавесине у Арайи, регента итальянской капеллы императрицы это значит, вспоминала она, что когда Арайя приходил, «он играл, а я прыгала по комнате вечером крышка моего клавесина становилась нам очень полезной, так как мы клали матрацы на спинки диванов и на эти матрацы крышку клавесина и это служило нам горою, с которой мы катались».

Ему была дана полная воля, которой он и воспользовался. В одном из писем она писала Гримму: «О, как жестоко ошибаются, воображая, будто чье-либо достоинство страшит меня напротив, я бы желала, чтоб вокруг меня были только герои и я всячески старалась внушить героизм всем, в ком замечала к тому малейшую способность». Но не только в этом.

Зато после можно было небрежно написать Гримму по поводу смерти Людовика XV в 1774 году: «По-моему, стыдно королю Франции в XVIII столетии умереть от оспы, это варварство». Я не говорила ни слова. Многочисленные портреты Эриксена отличают плоскостной характер и слабая выразительность. Она, что называется, себе на уме – качество, угадываемое позднее и другими живописцами.

Под сенью дружеских штыков он в 1777 году взгромоздился на престол. Основное внимание она уделяла не детям (как вспоминала Екатерина, мать совсем не любила нежностей), а светским развлечениям.

По утрам она упорно писала свой «Кодекс Екатерины» И, надо сказать по справедливости, многое ей на этом поприще удалось. Потемкин шутом не был и такая роль при дворе ему не нравилась. Мы никогда не узнаем, о чем размышляла в это время Екатерина. Екатерина умела брать от людей то, что они могли дать.

Ей нужны только похвалы и комплименты. Выходец из смоленских дворян, Потемкин родился в 1739 году (следовательно, был моложе Екатерины на десять лет), рано покинул отчий дом, некоторое время учился в Московском университете, но потом бросил храм наук и пошел служить Марсу в Конную гвардию и в числе других отличился в дни екатерининской революции. Но прибывшие 3 и 4 июля врачи констатировали улучшение состояния больного. Всякие другие доказательства Екатерина считала излишними. Вырваться из пьяных объятий «героев революции 28 июня» было непросто – императрица и «герои» были теперь тесно связаны общей судьбой, к тому же гвардейцы впервые после 1741 года снова почувствовали свою силу, право возводить и свергать царей.

Так императрица писала в 1787 году, так писала она и раньше и потом. На престоле Дакии должна была обосноваться новая династия. Все эти знания в скором будущем пригодились ей в качестве источника успешного правления.

В застывшем образе императрицы тут совсем мало жизни. Екатерина поселилась в Петергофе, а Петр жил в своем любимом Ораниенбауме. Я ему сказала, что не могу помешать игре его воображения. Портрет стал отечественным вариантом английского типа «портрет-прогулка»7.

Его автор Михаил Микешин (1835-1896) уже один раз изобразил великую императрицу- на памятнике Тысячелетию России в Новгороде: там она, возлагающая лавровый венок на голову склонившегося перед ней Григория Потемкина, представлена среди многих выдающихся деятелей русской истории. Без штанов он принимал и послов и придворных и знатных иностранцев. Возможно, к ним подсели бы два других кумира молодой Екатерины: Монтескье и Вольтер. Склонность эта у Потемкина оказалась и он быстро пошел в гору.

На них великая княгиня всегда улыбается, а лицо ее несколько заострено. Чуть позже она скажет Сегюру: «В глазах самых строгих к себе государей политика редко подчиняется нравственным законам, польза руководит их действиями». Левицкий портрет Екатерины 2 дополнил сводами законов у ее ног и восседающим на них орлом – символами силы и защищенности. С одной стороны, она много говорила о пользе знаний и наук, без колебаний предала себя в руки известного врача барона Димсдаля, сделавшего императрице и наследнику осенью 1768 года прививки оспы, а с другой стороны, она считала всех врачей шарлатанами и являлась автором бессмертного афоризма «Доктора – все дураки». Мы видим ненавистного ей мужа ее глазами.

Был Потемкин и среди ропшинских убийц, получил награды, а потом весьма неожиданно для многих был назначен помощником обер-прокурора Синода. Дайте ей то, чего она желает, а она даст вам все силы своего государства». К этому важнейшему событию ее готовили давно: она учила русский язык, но тщательнее всего зубрила наизусть Символ веры: «Верую в единого Бога – Отца, Вседержителя, Творца небу и земли» 28 июня 1744 года в Успенском соборе Московского Кремля, в присутствии императрицы, двора и высшего духовенства состоялась торжественная церемония. Из тех же намерений она исходила и в социальной политике.

Он воспользовался моим молчанием, чтобы убедить меня, что он страстно любит и просил меня позволить ему надеяться, что я, по крайней мере, к нему не равнодушна. Один из них нынче называется «законностью». При создании двух самых знаменитых образов императрицы на страницах художественных произведений – в «Капитанской дочке» и «Ночи перед Рождеством» – Пушкин и Гоголь используют даже одинаковые слова: у русской царицы голубые глаза и легкая улыбка, так умевшая покорять все вокруг. Она с удовольствием занималась изучением наук, много читала и самостоятельно освоила русский и французский языки. Матушка.

Да и первенца у нее отняли и она впервые увидела его лишь через сорок дней. «Учреждение о губерниях» 1775 года, легшее в основу нового устройства, стало плодом долгих трудов Екатерины, о чем она радостно известила Гримма. Автором одного из первых был француз Луи Каравак (1684–1754), получивший известность как придворный портретист еще при Петре I. За долгие годы в России он перерисовал практически всех членов императорской фамилии, не стала исключением и юная Екатерина Алексеевна, которую художник изобразил в излюбленной манере – словно окутанной легкой дымкой. Сей наполнен был против него ненавистью, злобою, единою завистью изыскивал в отцовых делах и поступках в корзине добра пылинки худого, слушал ласкателей, отделял от ушей своих истину и ничем на него не можно было так угодить, как понося и говоря худо о преславном его родителе.

В середине 1790-х годов Павлу пошел уже пятый десяток. Мы же попробуем ее прокомментировать. Понимала она и такие вещи, которые были недоступны многим ее собратьям на поприще искания славы. Нельзя сказать, что Петр был абсолютно равнодушен к супруге.

Он, «красивейший мужчина Севера», превратился в ребенка, пускающего слюни. Он возвел здание Академии художеств на Неве. Такое же усердие и работоспособность проявила Екатерина, когда целых четыре года изучала гигантскую «Энциклопедию» П. Бэля – свод разнообразных сведений по истории, философии, религии, филологии, данных в оригинальной, критической трактовке. Дебют Екатерины-заговорщицы оказался крайне неудачным: Елизавета поправилась, сговор Бестужева и Екатерины был раскрыт и хотя следователям ничего не удалось раскопать о проектах старого канцлера и молодой предприимчивой дамы (Бестужев, к счастью для себя самого и Екатерины, успел уничтожить их переписку), дела обоих пошли как никогда плохо. Немного ранее у меня появилась другая прихоть.

Мечты юноши подогревал граф Никита Панин, с которым Павел горячо обсуждал свои проекты. С годами она все с меньшим и меньшим юмором относилась к собственной особе, покровительствуя всякому, как она называла, «екатеринофильству» и стала падка на лесть, даже самую пошлую и грубую. Погибли мы, когда ты не милуешь. Это была одна из важнейших реформ XVIII века.

Матушка, Его нет на свете. Повинную тебе принес и разыскивать нечего. Придя к власти в ноябре 1741 года императрица Елизавета Петровна сразу же вспомнила о своем племяннике.

Екатерина не испытала при виде этого портрета того восторга, на который он был рассчитан. Об этой истории сообщал, без всяких комментариев, поверенный в делах Франции Корберон. Она была в восторге от молодого кавалергарда, прекрасного, как Иосиф. Он превратился в настоящего военного и с наслаждением дышал воздухом казармы. Новым «учеником» стал упомянутый выше неверный Мамонов, которому дано было прозвище «Красный кафтан». «Нужно делать так, чтобы люди думали, будто они сами хотят именно этого».

Вот некоторые места из «Наставления»: «Запрещать и не допускать до того, чтобы их высочества учинили вред себе или жизнь имеющему, следовательно, бить или бранить при них не надлежит и их не допускать, чтоб били, щипали и бранили человека или тварь или какой вред или боль причиняли. Когда сомневаешься в истине, то лучше ничего не делать, чем делать дурно». Каноническим можно назвать портрет императрицы в профиль, созданный Федором Рокотовым (1735 (. ) –1808) вскоре после ее коронации, в 1763 году: именно этот ее образ является одним из наиболее известных. Свыше 570 нарядно – подчас весьма экзотично – одетых людей, приехавших в Москву со всех необъятных концов страны, представляли собой яркое зрелище: ведь со времен Земских соборов XVII века в столице не собиралась вся «Земля», Россия.

Фигуру государыни украшают мантии с орденом Андрея Первозванного, лентой и крестом Святого Владимира, что является свидетельством ее особых заслуг перед Отечеством.

Вскоре Иоганна Елизавета «рапортовала» супругу о том, что их дочь ясным и твердым голосом и с хорошим русским произношением, удивившим всех присутствующих, прочла Символ веры, не пропустив ни одного слова. Такие женщины больше всего боятся оскорбления или даже пренебрежения к себе. Вот таким образом Екатерина не спускала глаз с непутевого светлейшего князя до самого конца. Спектакль прервали. У них камердинеров нет.

«Надобно иметь и волчьи зубы и лисий хвост». Конечно, Екатерина говорит не всю правду – ее путь к власти был непростым и долгим, но, несомненно, она всегда учитывала общественное мнение и умело его использовала. Обе эти работы не понравились стареющей монархине. Это не то. Красивый, молодой (двадцати четырех лет от роду), он казался Екатерине идеальным материалом для «педагогики сердца».

Или деньгами унимать писать 3. Были принципы правления, которые императрица считала важнейшими в государстве. Фике в интригах матери не участвовала. Не отвечать же на письма считалось невозможным, оскорбительным и недостойным человека.

Сначала я думала, что привыкну, но что далее, то хуже Потом приехал некто богатырь» Это уже Потемкин, которому и была предназначена «Чистосердечная исповедь». Самой Австрии также было невыгодно иметь соседом Россию и ее сателлитов. Она осуществляла их в едином ключе, с одной генеральной идеей – максимально способствовать развитию и совершенствованию того «регулярного» государства, основы которого заложил еще Петр Великий. Наконец, в последние годы жизни Екатерину запечатлели Иоганн Баптист Лампи Старший (1751–1830) и Владимир Боровиковский (1757–1825), хотя у последнего есть и более ранний парадный портрет императрицы. И тут Петр сник и прекратил всякие попытки бороться.

На ее голове вместо императорской короны – лавровый венец. А уж пленять сердца Екатерина умела виртуозно. Но проходила минута-другая и спокойный, дружелюбный, даже ласковый тон императрицы все преображал – лед смущения и скованности таял и вскоре новый знакомый Екатерины чувствовал себя рядом с нею легко и свободно. Она была окончена в 1827 году (через год после смерти заказчика). Помилуй, хоть для брата (то есть фаворита Григория. Их-то и начал придумывать и осуществлять Потемкин, благо за спиной стояли «матушка»-императрица и Россия, чьи людские и материальные ресурсы никем не были по-настоящему измерены и сосчитаны.

В застывшем образе императрицы тут совсем мало жизни. Впервые русские корабли вошли в Эгейское море и блокировали Дарданеллы. Но теперь было другое: трогательная юная парочка ей очень нравилась. Менялись и люди вокруг Екатерины. Это решение надолго определило композиционную традицию екатерининских монументов империи: таков памятник ей в Одессе (1900), таков же – в Екатеринодаре, как назывался современный Краснодар (1907, проект все того же Микешина).

Заговор раскрыт. Несмотря на кровавое подавление восстания Пугачева (как будто у власти был иной выход. ), царствование Екатерины было достаточно мягким. Поначалу она пыталась образумить его лаской: «Господин Сиверс.

Унижения и оскорбления от Зубовых были для Павла особенно мучительны. Она не отличается умом, а что касается наружности, то она ниже всякой критики. Повторение просьбы возвратить ему подругу, глубоко ненавистную императрице, разрешить уехать с ней в Голштинию и обеспечить «пропитанием», говорило о том, что наивность Петра, как ни жаль нам его по-человечески, должна все же называться иначе. Переписка с философами многое дала Екатерине.

Ну, о вкусах не спорят – мы же не видели жену самого Бретейля. Императрицею не владело безумие многих правителей – жажда мирового господства. – Из «Записок» Екатерины II. ) Следует еще заметить, что она бы никогда не стала русской императрицей, если бы окривела в детстве от случайного укола ножницами, острие которых проткнуло веко девочки, только чудом не задев глазного яблока.

Было бы ошибкой думать, что Екатерина привечала его по преимуществу за остроумные выходки. В резолюции на донесение А. Р. Воронцова по этому поводу Екатерина указывает четыре способа «работы с автором»: «1.

Именно он наряду с итальянцем Стефано Торелли (1712–1780) создавал официальный, канонический образ императрицы. Это была эпоха столетия ее царствования. По замыслу Потемкина центром нового края должна была стать роскошная, не уступающая Петербургу столица – Екатеринослав на Днепре (ныне Днепропетровск) с огромным – выше ватиканского Святого Петра – собором, театром, университетом, музеями, биржей, оранжереями, садами и парками. Вот таким образом он и сделал ставку на Екатерину, увидев в ней сильную личность. Императрица отказалась это сделать: «А если он добрый человек и хороший судья.

След от первого – «комплекса недоучки» – отчетливо виден в высказывании о философах – «престранных людях». При Екатерине все было по-другому. Это пожелание Екатерина преобразила в формулу: «1.

Но дело было не только в инфантильности великого князя. Старший – герцог Фридрих II – погиб на войне в 1702 году.

Но Екатерина ревниво следила за сыном, она всегда видела в нем соперника, к которому «льнет» народ, традиционно недовольный тем правителем, который в данный момент находится у власти. Тонкие сжатые губы усиливают это впечатление. С тех пор русское дворянство молилось на «матушку-царицу». Но все же основная линия «родства» с Россией шла через империю, династию.

Стремясь сохранить свое «я», он защищался разными способами: ложью в юности, грубостью в зрелые годы, самоизоляцией в кругу лакеев и своих кавалеров-голштинцев идеализацией своей милой, зеленой Голштинии, безмерной любовью к Фридриху Великому. Да и Екатерину невозможно равнять с ее предшественниками, особенно ближайшими. Иосиф это выразил просто: «Для Вены, во всяком случае, безопаснее иметь соседей в чалмах, нежели в шляпах». Екатерина любила наряжаться и примечательно, что, вспоминая в своих мемуарах далекое-далекое прошлое, она с поразительными подробностями описывает фасон и цвет своих «победоносных» платьев, а также нарядов Елизаветы и других дам.

Петру же нужна была не жена, а, как писала в тех же воспоминаниях Екатерина, «поверенная в его ребячествах». – Е. А. ), которую в том наставляла великая нужда и потребность». Узнав об этом, Екатерина вышла в гардеробную, где обыкновенно находился Шкурин и – сколько было силы – дала ему пощечину, прибавив, что велит еще отодрать его. Она сразу же отказалась от попыток провести в стране малейшие политические реформы.

Характеризуя его, Екатерина писала: «Только сила закона имеет власть неограниченную, а человек, который хочет царствовать самовластно, становится невольником». На экслибрисе, выполненном Анной Остроумовой-Лебедевой (1871–1955) для Сергея Казнакова, Екатерина (угадывается лишь ее силуэт) изображена с одним из своих фаворитов лунной ночью в Камероновой галерее Царскосельского парка. В ней было сказано прямо, что при попытке освободить Ивана они обязаны «арестанта умертвить, а живого его никому в руки не отдавать». «Ничего подобного. Вот он, к радости императрицы, «прыгает козой», получив послание обожаемого Екатериной Бюффона, вот он срочно пополняет свое образование, чтобы быть в курсе ее увлечений.

То ли дело Царское Село с его парком, тихими водами прудов, шелестом деревьев: «Вы не можете себе представить, как хорошо в Царском Селе в хорошую теплую погоду». Эта слава иной раз производится одним словом или одною буквою, прибавленною или опущенною. Мало того, что императрица умела работать с людьми (о чем шла речь выше), она определила для себя несколько принципов из которых исходила в своей царственной работе. Все в церкви заплакали от умиления и даже ревнивая мать Екатерины не могла скрыть своего восхищения благородством и грацией будущей жены наследника престола. Для нее это не было трудно. При этом Потемкин не проявляет никакого беспокойства и находится, как пишет один из дипломатов, на верху блаженства.

Первым делом Потемкин начал усиливать свою власть. Доблесть не выказывается из толпы, не стремится вперед, не жадничает и не твердит о себе». Посреди этой площади был воздвигнут помост из бревен с несколькими ступенями. Императрица как бы устремлена в будущее, к планам и преобразованиям.

Вы разрушаете мое доброе мнение о Вас. А 14 июля того же года Екатерина писала Гримму, что «весьма скучного гражданина» Александра Васильчикова «заменил величайший, забавнейший и приятнейший чудак, какого только можно встретить в нынешнем железном веке». Во дворце дяди десятилетняя Фике и познакомилась с одиннадцатилетним Петером. На это место назначили француза-республиканца Лагарпа. Старайся подражать другим, старайся схватить фортуну за чуб и будешь таким же паном, как и другие».

Царствование Екатерины – не только время возведения парадных ансамблей. А на рисунке Валентина Серова (1865-1911), созданном для знаменитого издания Николая Кутепова по истории царской и императорской охоты, мы видим императрицу выезжающей вечером на соколиную охоту. На фоне заметен торговый флот – вестник процветания государства. Это полотно было создано в 1889-м к 125-летию академии.

Другого мнения о Екатерине был английский дипломат граф Джон Бекинхэм. Она просто выводит нас из терпения. Начало XX века принесло интерес к частной жизни императрицы.

В полумраке парка видна пристань со сфинксами, в озере плавают лебеди. Этот француз был автором и Малого Эрмитажа (1764-1767) и Новой Голландии (1770-1779). – советовал новому английскому посланнику Потемкин, хорошо знавший свою добрую мать. Вот перед нами заметка Екатерины о трагическом конфликте Петра Великого с царевичем Алексеем, которого отец лишил права наследовать престол.

Что делает твой кучер, когда ты сидишь в закрытой карете.

Между родителями и детьми не было близости. В ответ на предупреждения Фридриха II о честолюбивых намерениях Екатерины и заговоре в гвардии он писал: «Что касается Ваших забот о моей личной безопасности, то прошу Вас об этом не беспокоиться, солдаты зовут меня отцом, по их словам, они предпочитают повиноваться мужчине, а не женщине я гуляю один, пешком по улицам Петербурга ежели бы кто злоумышлял против меня, то давно исполнил бы свое намерение, но я делаю всем добро и уповаю во всем только на Бога, под его защитою мне нечего бояться». «Здравый смысл, добрый порядок, совершенная тишина и гуманность», – вот что было написано на знамени Екатерины. Поверьте мне, они суть наилучшие». Обе эти работы не понравились стареющей монархине.

Мало набожный в своих приемах, он не сумел приобрести доверия духовенства». По-видимому, он отвечал той необходимой героизации, которая была чрезвычайно важна для императрицы при упоминании о «революции» 1762 года.

Мы помним, что императрица Елизавета выбрала Фике в жены своему племяннику еще и потому, что у той не было и, как полагала Елизавета, не будет своей «партии» в России. Портрет кисти Боровиковского (известен в двух вариантах) показывает императрицу в сугубо «домашних» условиях – на обычной прогулке в Царскосельском парке, но при этом и он не лишен аллегоричности (фоном на одном из вариантов является Чесменская колонна, на втором – Кагульский обелиск). Другая опасность, что он действительно для нас всех опасен для того, что он иногда так отзывается, хотя в прежнее состояние быть» (то есть вернуть власть).

Впрочем, был еще один вариант: предполагалось из азиатских владений Турции (на Кавказе и в Прикаспии) создать государство Албанию, трон которого тоже мог бы устроить Потемкина. Наиболее ярко, может быть, даже слишком художественно, описал нам Потемкина принц де Линь, видевший его под осажденным Очаковом: «Я вижу здесь предводителя армии, который кажется ленив, но в беспрестанной работе, которому колени служат письменным столом, а пальцы гребнем он все лежит, но не спит ни днем, ни ночью Он тревожится перед опасностью и беззаботен, когда она наступает, он скучает во время увеселений, несчастлив от избытка счастья, пресыщен всем, скоро разочаровывается, мрачен и непостоянен, это важный философ, это ловкий министр, это десятилетнее дитя Одной рукою он манит к себе женщин, которые ему нравятся, другою творит крестное знамение». «Если монарх – зло, то это зло необходимое, без которого нет ни порядка, ни спокойствия», – так, по словам княгини Дашковой, недвусмысленно выразилась как-то Екатерина. Когда в 1747 году умер отец Екатерины, то императрица послала придворную даму передать ей приказ: перестать плакать, так как князь Ангальт-Цербстский не был королем и «потеря невелика». Эти записки можно смело назвать политическими мечтаниями человека, начитавшегося прекрасных книг, далекого от реальной политики, но исполненного глубочайшего желания творить на троне добро и одно только добро, уничтожить в России деспотизм, освободить крепостных от неволи и т. д. «Liberte, ame de tout, sans vous tout est mort. » – «Свобода, ты душа всего, без тебя все мертво. » – так начинается одна из заметок.

И вечером того же дня Алексей Орлов, капитан Петр Пассек и князь Федор Барятинский увезли Петра в Ропшу. Проект клонился к созданию высшего представительного органа в России. Люди опрокидывают, увечат, топчут друг друга и все хотят быть причастными к этой славе. Ответствую: Как сможем.

Кроме того, мы строим и садим, мы благотворительны, веселонравны, честны и мягкосердечны». Но свое законченное воплощение величественная приятность государыни получила, конечно, на портретах работы Дмитрия Левицкого (1735-1822), среди которых выделяется образ Екатерины-законодательницы в храме богини Правосудия (1783). На экслибрисе, выполненном Анной Остроумовой-Лебедевой (1871-1955) для Сергея Казнакова, Екатерина (угадывается лишь ее силуэт) изображена с одним из своих фаворитов лунной ночью в Камероновой галерее Царскосельского парка. Посмертная изобразительная слава Екатерины началась лишь в 1860-х.

Спору нет – это был более чем оригинальный человек. Наконец, та же Анна Розина де Гаек написала семейный портрет Петра и Екатерины с мальчиком-па-жом (в этой манере был исполнен и их парный портрет Гроотом): здесь статичность образов наследника российского престола и его супруги придает картине выхолощенный характер.

Эта война была непопулярна, как и прусского покроя мундиры, в которые переодели армию. В Германии или во Франции мы не посмели бы и думать о том, что здесь производится без особых затруднений». Впоследствии она признавалась, что не считает себя оригинальным мыслителем. 3.

Светлейший поспешно вернулся в Петербург, вытащил императрицу из уединения и срочно подыскал замену «Саше», который, кстати, был с самого начала его креатурой. Нужно было взять под контроль всю страну, нужно было думать о будущем. Она вскочила со словами: «Эта вещь глупа, скучна. » и поспешно покинула зал. Петр окончательно отвернулся от жены избегая ее, как чумную. И тогда, как и сейчас, существовало множество людей, взявших за основу своей жизни банальный, но правильный лозунг «Книга – источник знаний» и прочитавших во много раз больше книг, чем Екатерина. И она очень всем понравилась.

Позже она добавила, что «ей приходится управлять людьми, которых нет возможности удовлетворить». Чем это закончилось, читатель помнит. На картине известного исторического живописца Валерия Якоби (1833-1902) показана церемония инаугурации Академии художеств в 1765 году. Она умело подбирала себе помощников из людей ярких и талантливых. И однако дела шли и шли большим ходом. Именно о нем Екатерина сказала сакраментальное: «Я делаю и государству немалую пользу, воспитывая молодых людей».

Все многочисленные прихоти и фантастические планы Потемкина исполнялись незамедлительно и уже в 1787 году он мог показать приехавшей на Юг императрице свои достижения, которые почему-то у многих ассоциируются преимущественно с пресловутыми «потемкинскими деревнями», хотя ни Херсон, ни Севастополь декорациями с самого начала не были, равно как и Черноморский флот. Что вы делаете. Измены считались нормой, а любовь в супружеской паре встречалась крайне редко: как с возмущением восклицала героиня одной из комедий А. Сумарокова, она «не какая-то посадская баба», чтобы мужа своего любить. Но получилось иначе.

Баженовские Царицынский дворец и знаменитый Пашков дом на Моховой – несомненные шедевры. Конец 1780-х в портретной галерее Екатерины представлен ее портретом в дорожном костюме кисти бывшего крепостного, художника Михаила Шибанова (биографические сведения о нем крайне скудны), написанным во время ее знаменитого путешествия в Крым (1787). Потом она, конечно, привыкла к той высоте, на которую вознесла ее судьба, но и много лет спустя она говорила Потемкину: «Россия велика сама по себе, а я что ни делаю, подобно капле, падающей в море».

Тут же полковой поп привел солдат и офицеров к присяге и во главе со своим командиром графом Разумовским измайловцы двинулись вслед за коляской к казармам Семеновского полка, откуда уже бежали обрадованные нежданной встречей с «матушкой» семеновцы. Вторая невеста для Павла была найдена тоже Екатериной и там же – в Германии. Из ее писем видно, что под «философским поведением» императрица понимала стоицизм, равнодушие к опасности искусство скрывать свои чувства, не дать «действовать страстям», пренебрежение к излишнему комфорту, авторитетам и своему здоровью – одним словом идеал Диогена.

Однако на написанном Торелли портрете в русском платье она кажется абсолютно серьезной (даже без улыбки) и производит скорее не слишком благоприятное впечатление. Это дело известное. Ее вечно молодая, жаждущая любви и тепла душа сыграла с ней скверную шутку.

Письма Екатерины к Потемкину – интересный памятник эпохи и человеческих отношений. Сделай мне удовольствие, выбери на эту должность кого-нибудь пригоднее, кто бы знал службу, так, чтобы твой выбор и мое определение увенчались одобрением публики и армии. Французская революция, развернувшаяся на глазах Екатерины, показала всем худшие примеры охлократии и бесчинства авантюристов и негодяев. «Le terrible metier» – «Ужасное ремесло мое», – так напишет Екатерина в начале 1763 года своей корреспондентке, госпоже Жоффрен. Именно это приятное впечатление послужило Пушкину основой для создания известного эпизода повести «Капитанская дочка» (поэт был знаком с портретом по гравюре Николая Уткина, очень популярной в его время). Принцесса Фике (таково было ее домашнее прозвище) смотрит на зрителя внимательно и в то же время как бы высокомерно. Мы были пьяны и он тоже.

Лампи попытался подхватить эстафету Левицкого изобразив Екатерину, указывающую на аллегорические фигуры Крепости и Истины. И победы пришли, но не сразу. Нравиться великому князю.

Любопытно, что в приведенной цитате виден еще один, весьма забавный комплекс императрицы. Даже письма, которые он послал жене 29 июня, написаны каким-то неустоявшимся, детским почерком. Он запретил солдатам носить косы и пользоваться пудрой, что было подлинным мучением для служивых.

Она таковою для Петра и стала, но не более того. О том, что его прочили в византийские императоры, уже сказано выше.

Данный портретный тип впоследствии был воспроизведен Иваном Аргуновым (1729-1802), учеником Ротари и Алексеем Антроповым (1716-1795) изобразившим Екатерину восседающей на троне, со скипетром и державой, в 1766 году. В начале же пути ей было страшно. Вот примерная смета расходов на Ланского, так и не получившего, по причине ранней смерти, всего, что ему полагалось по его «статусу»: 100 тысяч рублей на гардероб, собрание медалей и книг, помещение во дворце, казенный стол на 20 человек стоимостью в 300 тысяч рублей. Она писала в мемуарах, что поставила себе за правило нравиться людям, с какими ей приходилось жить и прилежно усваивала их образ действий их манеру: «Я хотела быть русской, чтобы русские меня любили».

Все, что шло от нее, он с трудом терпел, тихо ненавидел и отчаянно боялся. – Е. А. ) привоз оной книги в Россию».

Прости или прикажи скорее окончить. При всей их официальности портреты Левицкого (а существует несколько их вариантов и повторений) отличает создание образа мягкой, милостивой, ободряющей окружающих и в то же время уверенной в себе царицы и, кстати, улыбка, которую столь блистательно умел передать этот художник играет тут очень важную роль. Здесь отчетливо видна довольно распространенная в прошлом (да и ныне) европоцентристская идея о том, что только европейцы – жители Севера – способны создавать цивилизацию, культуру и их движение на Юг, в края, заселенные скопищами «диких» азиатских, африканских народов, естественно, закономерно и неизбежно.

Действительно, с 30 июня он прихворнул – сказалось нервное потрясение. – Е. А. ). Другая же часть стала бы территориальной основой создания двух новых государств – собственно Византии со столицей в Константинополе, на троне которого будет сидеть Константин III (Константином I Великим был основатель Византийской империи, а Константином II Палеологом – последний византийский император, погибший при взятии Константинополя османами в 1453 году) и Дакии, которая должна была возникнуть на территории северочерноморских владений Турции (Молдавии, Валахии и Бессарабии).

Был огорчен болезнью Фике и великий князь, уже сдружившийся с нею. Барон Гримм рассказывал: «Императрица обладала редким талантом, которого я ни в ком не находил в такой степени: она всегда верно схватывала мысль своего собеседника, следовательно, никогда не придиралась к неточному или смелому выражению и, конечно, никогда не оскорблялась таковым Нужно было видеть в такие минуты эту чудную голову, это соединение гения и грации, чтобы составить понятие, какие блестящие мысли толпились и сталкивались, так сказать, устремлялись одна вслед за другою, как чистые струи водопада». ». Но, увы, внук Петра Великого был лишь жалкой тенью своего гениального деда.

Фельтену принадлежит и грандиозный проект оформления гранитных набережных Невы, рек и каналов Петербурга. Екатерина же, любящая Россию, на это никогда не пойдет, даже будучи в душе р-р-республиканкой (замечу попутно, что, по мнению Екатерины, республика – это умеренная монархия вроде английской, в которой власть дается и представителям сословий). В ней предписывалось всемерно препятствовать играм и шуткам Петра с лакеями, служителями, «притаскиванию всяких бездельных вещей».

Все остальное не так уж важно и благодарность «матушки», «хозяйки» за усердие «бати» в делах не знает границ: «Нет ласки, мой друг, которую бы я не хотела сказать Вам, Вы очаровательны за то, что взяли Бендеры без потери одного человека» (из письма 1789 года). Это не мешало ему быть образованным, остроумным человеком, выдающимся политиком. Потом Екатерина подошла к Бретейлю и спросила, видел ли он когда-нибудь травлю зайца. Незадачливым принцам крови – эмигрантам – она преподала впечатляющий урок: «В деле столь великом необходимо проникнуться глубоко своим предметом, полюбить его страстно, затем вливать в других свое убеждение и, как скоро решено действовать, то действовать последовательно, не останавливаясь, затем показывать как можно больше спокойствия в тревожные минуты и не обнаруживать ни тревоги, ни беспокойства по поводу совершающихся событий».

Она хотела выбрать самых-самых красивых, которых надлежало, как бы сказали в нынешний железный век, «этапировать» в северную столицу. Для чего. Они ввели ее в высшее интеллектуальное общество Европы, прославили ее государственные дела, вызвали волну похвал в адрес «самой блестящей звезды Севера» – так назвал ее Вольтер. Его автор Михаил Микешин (1835–1896) уже один раз изобразил великую императрицу – на памятнике Тысячелетию России в Новгороде: там она, возлагающая лавровый венок на голову склонившегося перед ней Григория Потемкина, представлена среди многих выдающихся деятелей русской истории.

Сюда с конца XVII века бежало от ужаса католических расправ великое множество французских гугенотов. Улыбка облагораживала, делала образ привлекательнее. «Необходимо, чтобы были обязаны вам, а не вашим любимцам».

Словом, это Пирр, царь Эпирский. Датский король не приехал, но искушение пустить пыль в глаза иностранцам (как это принято у нас) вошло в плоть и кровь императрицы. Муж ее долгие годы оставался великовозрастным дитятей. Великолепны были и сама красочная процедура открытия заседаний комиссии в освященной традицией Грановитой палате Московского Кремля и многословный «Наказ» Екатерины II депутатам, где часто встречались гордые, высокие и даже крамольные по тем временам политические понятия: «равенство всех граждан», «вольность», «под защитой законов», «права» и т. д. Наконец, работа Комиссии шла в обстановке солидности и серьезности, говоривших о намерении власти и депутатов преобразовать страну.

Автором их был Потемкин. Среди них были придворный врач Лесток, прусский посланник Мардефельд, шведский граф Гюлленборг. Что же случилось с Екатериной.

– Это единственное средство добиться у нее чего бы то ни было.

---