Картины Екатерина 2

Описание картины «Портрет Екатерины »

Это был голос императрицы, которая, склонившись ко мне, говорила тихо: Зачем грустить. Его автор Михаил Микешин (1835–1896) уже один раз изобразил великую императрицу – на памятнике Тысячелетию России в Новгороде: там она, возлагающая лавровый венок на голову склонившегося перед ней Григория Потемкина, представлена среди многих выдающихся деятелей русской истории. Они ввели ее в высшее интеллектуальное общество Европы, прославили ее государственные дела, вызвали волну похвал в адрес «самой блестящей звезды Севера» – так назвал ее Вольтер.

Эта чрезвычайно интересная с композиционной и колористической точки зрения работа показывает Екатерину в трауре: в сопровождении Дашковой она следует к гробу Елизаветы Петровны, который, впрочем, не обозначен. Его интеллект, воспитание интересы производили тяжелое впечатление на окружающих. Все эти цифры нужно сложить и умножить минимум на семь – по приблизительному числу «учеников» Екатерины. Там, на юге, для империи открывались безграничные возможности, там было ее будущее. Они никогда не смеют сказать: Я не знаю, а слова эти просты для нас, невежд и часто избавляют нас от опасной решимости.

В первое десятилетие царствования Екатерины ее придворным художником был датчанин Вигилиус Эриксен (1722 – 1782). – Е. А. ), не успели мы разнять, а его уже и не стало.

Улыбка облагораживала, делала образ привлекательнее. Но царица выглядит здесь грузной и тяжеловесной, ее лицо – одутловатым и в целом оно производит скорее отталкивающее впечатление (это лишь в незначительной степени было скорректировано живописцем на другом парадном портрете Екатерины). Договориться с Петром было невозможно. Более неестественное изображение и представить себе сложно. – Из «Записок» Екатерины II. ) Следует еще заметить, что она бы никогда не стала русской императрицей, если бы окривела в детстве от случайного укола ножницами, острие которых проткнуло веко девочки, только чудом не задев глазного яблока. При создании двух самых знаменитых образов императрицы на страницах художественных произведений – в «Капитанской дочке» и «Ночи перед Рождеством» – Пушкин и Гоголь используют даже одинаковые слова: у русской царицы голубые глаза и легкая улыбка, так умевшая покорять все вокруг.

Они чем-то неуловимо похожи на письма Пушкина к «женке», которая «свой брат»: тот же грубоватый, шутливый стиль свободного «дружеского письма», в котором видно совершенное доверие к адресату, нет эпистолярных красивостей, «нежностей», зато много деловых просьб, поручений и наставлений. Некоторые авторы считают, что императрица родила Орлову, помимо всем известного графа Бобринского, еще двух сыновей и нескольких дочерей. Публично было объявлено, что бывший император скончался «от геморроидальных колик». Вот примерная смета расходов на Ланского, так и не получившего, по причине ранней смерти, всего, что ему полагалось по его «статусу»: 100 тысяч рублей на гардероб, собрание медалей и книг, помещение во дворце, казенный стол на 20 человек стоимостью в 300 тысяч рублей.

Это была эпоха столетия ее царствования. Благодаря некоторым придворным – особенно вернувшемуся из Польши Сергею Салтыкову, который по части интриг был «настоящий бес» (слова Екатерины) и Льву Нарышкину – она тайком выезжает из дворца, чтобы повидаться с друзьями, которых становится все больше, повеселиться, поговорить о делах. Красивый, молодой (двадцати четырех лет от роду), он казался Екатерине идеальным материалом для «педагогики сердца». По мнению издателя «Русского архива» П. И. Бартенева, они негласно обвенчались в Петербурге или осенью 1774 или в январе 1775 года. Но все было тщетно.

Нужна была государю, как воздух и слава Победителя. Прости или прикажи скорее окончить. Но прибывшие 3 и 4 июля врачи констатировали улучшение состояния больного. Она обсуждала вариант переворота и с графом Кириллом Разумовским – влиятельнейшим сановником и шефом Измайловского полка, а также с воспитателем наследника Никитой Паниным. Петр окончательно отвернулся от жены избегая ее, как чумную. Это дело известное.

Рокотов, Федор Степанович – Портрет Екатерины (2)

Екатерина Великая не была бесспорной красавицей. Он возвел здание Академии художеств на Неве. Ведь современники не в силах оценить истинное значение государственного деятеля своей эпохи. Екатерина не сразу решилась на сближение с Потемкиным.

Все кричали «ура. », отовсюду бежал народ: это был не переворот, а триумфальное шествие, демонстрация победителей. Что вы делаете. Короткая жизнь человека XVIII века стремительно шла к концу, а сделать он, цесаревич, наследник, сын царя ничего не мог. Героиня пьесы произнесла фразу: «Что женщина в тридцать лет может быть влюбленною, пусть. Пошлите ему календарь».

«Золотой век» екатерининской эпохи

И тот и другой тоже были готовы поддержать Екатерину. Светлый хитон жрицы символизирует чистоту ее помыслов и дел лавровый венок и морской пейзаж с кораблями – военные победы и успехи на ниве дипломатии маки, сжигаемые на алтаре Фемиды, – неусыпное попечение о правосудии, а орел с перунами придает величественному образу черты сходства с Юпитером. Так мы расстались». Эта чрезвычайно интересная с композиционной и колористической точки зрения работа показывает Екатерину в трауре: в сопровождении Дашковой она следует к гробу Елизаветы Петровны, который, впрочем, не обозначен.

Его, в отличие от матери императрица Елизавета видеть не желала. Но императрице было не до веселья. Проклятое место преступления.

И далее – самое главное: «Но по правде, я думаю, что русская корона больше мне нравилась, чем его особа». Эта «вечерняя» Екатерина Серебряного века завершает галерею ее художественных образов, созданных в старой России. Ну, о вкусах не спорят – мы же не видели жену самого Бретейля. Нельзя сказать, что Павел бездельничал, но с годами его желания глохли, он все глубже и глубже погружался в пучину мелких и мелочных военно-хозяйственных дел своего гатчинского «удела» (подаренного ему после смерти Григория Орлова), который стал для него отечеством, домом и островом спасения от враждебного мира, которым окружила его мать.

Лик Екатерины 2: традиции изображения

Она не упустила ничего, чтобы добиться в этом отношении успеха. Это не то. Правда, долго не было главного исполнителя. Окружающие тщетно уговаривали князя Григория отступиться от «матушки»: показное его смирение, готовность подчиниться судьбе вдруг сменялись кутежами и дебошами, приступы глубокого сплина – бурными скандалами, причем императрица опасалась за себя – столь бешеным и непредсказуемым становилось подчас поведение отставного фаворита. Этим человеком был прусский король Фридрих II.

В ней предписывалось всемерно препятствовать играм и шуткам Петра с лакеями, служителями, «притаскиванию всяких бездельных вещей». Мир человека, оказавшегося на вершине власти, становится другим, взгляды властителя определяются иными, чем у частного человека, критериями: стремлением удержать власть, соображениями политической целесообразности, сознанием огромной ответственности за судьбу династии империи, нации и многими другими обстоятельствами, с которыми так мало знаком частный человек.

Портрет Екатерины Ивана Аргунова 1762 года

О своем одиночестве она писала много лет спустя и принцу де Линю: «Мы, правители, пренесносные особы в обществе, когда я вхожу в комнату» и далее по тексту письма госпоже Жоффрен, написанному за двадцать лет до письма де Линю. Чуть позже она скажет Сегюру: «В глазах самых строгих к себе государей политика редко подчиняется нравственным законам, польза руководит их действиями». Один из них нынче называется «законностью». На это место назначили француза-республиканца Лагарпа.

Или уничтожить 4. С 08:00 до 11:00 Екатерина принимала высокопоставленных чиновников и статс-секретарей. В этом можно усомниться. Во дворце дяди десятилетняя Фике и познакомилась с одиннадцатилетним Петером. Что же случилось с Екатериной.

Его автор Михаил Микешин (1835-1896) уже один раз изобразил великую императрицу- на памятнике Тысячелетию России в Новгороде: там она, возлагающая лавровый венок на голову склонившегося перед ней Григория Потемкина, представлена среди многих выдающихся деятелей русской истории. Фике училась тогда играть на клавесине у Арайи, регента итальянской капеллы императрицы это значит, вспоминала она, что когда Арайя приходил, «он играл, а я прыгала по комнате вечером крышка моего клавесина становилась нам очень полезной, так как мы клали матрацы на спинки диванов и на эти матрацы крышку клавесина и это служило нам горою, с которой мы катались». А на рисунке Валентина Серова (1865-1911), созданном для знаменитого издания Николая Кутепова по истории царской и императорской охоты, мы видим императрицу выезжающей вечером на соколиную охоту.

Весенний праздник – 2019 или Восточный Новый год (билеты в продаже с 26 января)

Жизнь меняется, нужно учитывать перемены в нравах и сознании и «не следует оставаться глухим к общему крику народа» И далее высказана мысль, делающая честь изощренности и тонкости ее ума политика: «Парламенты – это великий рычаг, могущий принести огромную пользу, когда умеют направлять его и мудро распорядиться его действиями. – Это единственное средство добиться у нее чего бы то ни было. Несколько месяцев она находилась в абсолютной изоляции, фактически под домашним арестом, на грани истерики, писала императрице, прося доставить ей «неизреченное благополучие увидеть очи Вашего императорского величества».

Вырваться из пьяных объятий «героев революции 28 июня» было непросто – императрица и «герои» были теперь тесно связаны общей судьбой, к тому же гвардейцы впервые после 1741 года снова почувствовали свою силу, право возводить и свергать царей. Эта слава иной раз производится одним словом или одною буквою, прибавленною или опущенною. В этой атмосфере и жила семья будущей Екатерины. Она скорее красива, чем дурна, но увлечься ею нельзя». Главное иконографическое отличие между двумя вариантами состоит в пейзажном фоне. В тон и стиль этому сооружали каменные мосты через реки, облицовали гранитом Петропавловскую крепость. Я же узнала (об измене.

• Фото, рисунки и портреты Екатерины Великой
• Екатерина на прогулке в Царскосельском парке
• Портрет Екатерины (1763 год), Фёдор Степанович Рокотов
• ИМПЕРАТРИЦА ВСЕРОССИЙСКАЯ ЕКАТЕРИНА ВЕЛИКАЯ
• Екатерина Великая: портреты, факты, документальные фильмы
• Портреты Екатерины и ее приближенных

Как я уже пытался доказать, Иван не был сумасшедшим, психически больным. Екатерина не могла этого не понимать. Он не увидел на ее лице следов оспы, поскольку Екатерина ею никогда не болела, но согласился с Фавье, что «черты лица ее далеко не так тонки и правильны, чтобы могли составить то, что считается истинной красотой». На ее голове вместо императорской короны – лавровый венец.

Комиссия разработала перспективный план реконструкции центра столицы, суть которого состояла в перестройке улиц так, «чтоб все дома, в одной улице состоящие, одной сплошною фасадою и вышиною построены были». Кроме того, он страстно любит музыку». «Я любила чтение, он тоже читал, но что читал он.

• Портрет Екатерины перед зеркалом
• Портреты фаворитов российских императоров
• Официальный блог Государственной Третьяковской галереи
• Русский музей Дополненная реальность
• Фигура великой императрицы: путь к правлению

Часы работы и отдыха, завтрака, обеда и ужина были также постоянными. Сам же император пребывал в полном благодушии. – Е. А. ) привоз оной книги в Россию». Здесь отчетливо видна довольно распространенная в прошлом (да и ныне) европоцентристская идея о том, что только европейцы – жители Севера – способны создавать цивилизацию, культуру и их движение на Юг, в края, заселенные скопищами «диких» азиатских, африканских народов, естественно, закономерно и неизбежно. О том, что его прочили в византийские императоры, уже сказано выше.

То ли дело Петербург – «эта чопорница, моя столица. » И специальной Комиссии о каменном строении А. В. Квасова была дана полная воля и неограниченные средства. Портрет стал отечественным вариантом английского типа «портрет-прогулка»7.

1. Федор Степанович Рокотов: жизненный путь
2. Высшее достижение в области парадного портрета
3. Николай Ге – выдающийся художник исторической и религиозной живописи
4. Загадочная сюжетная линия полотна Николая Ге
5. Самое интересное в виде мозаики
6. Екатерина Великая: Фотогалерея

Это была «обратная сторона» нежной Фике, та эгоистичная расчетливость из которой всегда произрастает честолюбие. 5 августа 1789 года Екатерина сообщает светлейшему нечто интересное: у Платона есть младший брат Валериан, восемнадцати лет, который «здесь на карауле теперь, на место его сущий ребенок, мальчик писанной, он в Конной гвардии поручиком, помоги нам со временем его вывести в люди Я здорова и весела и, как муха, ожила» Надо понимать, что и «младшой» тоже стал императрицыным «учеником». «Я работаю как лошадь», – писала в 1788 году императрица. Эпистолярная форма литературных произведений была одной из самых распространенных. Его можно назвать «комплексом провинциалки».

Вскоре Иоганна Елизавета «рапортовала» супругу о том, что их дочь ясным и твердым голосом и с хорошим русским произношением, удивившим всех присутствующих, прочла Символ веры, не пропустив ни одного слова. И сколько желавших одержать эту победу. Все это просто не забудешь и из сердца не выбросишь. Эти записки можно смело назвать политическими мечтаниями человека, начитавшегося прекрасных книг, далекого от реальной политики, но исполненного глубочайшего желания творить на троне добро и одно только добро, уничтожить в России деспотизм, освободить крепостных от неволи и т. д. «Liberte, ame de tout, sans vous tout est mort. » – «Свобода, ты душа всего, без тебя все мертво. » – так начинается одна из заметок.

• Художественно-исторический музей Арт-Рисунок
• Портрет Екатерины в молодости Антуана Пэна
• Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны Луи Каравака 1745 года
• Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны Георга Гроота
• Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны Ивана Аргунова
• Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны Пьетро (Пьетро Антони) деи Ротари 1761 года

Они были абсолютно несхожие люди и говорили на разных, непонятных друг другу языках. Так императрица писала в 1787 году, так писала она и раньше и потом. А в остальном Екатерина считала науку, философию вполне бесполезными. «Комплекс провинциалки» отражается в кокетливой шутке, обращенной к Сегюру во время путешествия на Юг: «Парижские красавицы, модники и ученые теперь глубоко сожалеют о вас, что вы принуждены путешествовать по стране медведей, между варварами с какой-то скучной царицей». Нельзя забывать, что люди тогда жили несопоставимо спокойнее нас.

В России – стране, народ которой «от природы беспокоен, неблагодарен и полон доносчиков» и никогда не имел опыта демократии, – допустить подобное может только безумец.

«Противно христианской вере и справедливости делать невольниками людей. Вот таким образом на горьком опыте потерь близких ей людей Екатерина усвоила искусство вести себя так, чтобы ничем не выдавать своих привязанностей.

• Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны Алексея Антропова 1753 года
• Портрет Екатерины Алексея Антропова 1766 года
• Портрет Екатерины Ивана Саблукова 1770-е годы
• Портрет Екатерины в виде законодательницы в храме богини Правосудия Дмитрия Левицкого 1780-е годы
• Екатерина в Царскосельском парке
• Литературный портфельчик Искуссницы

Екатерина оценила по достоинству милую грамматическую «ошибку», не без лести допущенную принцем де Линем: Catherine le Grand» – «Екатерина Великий», что звучало почти так же, как и «Петр Великий». Императрица очень любила природу, деревню. Датский король не приехал, но искушение пустить пыль в глаза иностранцам (как это принято у нас) вошло в плоть и кровь императрицы. Характеризуя его, Екатерина писала: «Только сила закона имеет власть неограниченную, а человек, который хочет царствовать самовластно, становится невольником».

Во всем она хотела перещеголять Францию, Париж, Версаль. Свою роль в укреплении ее власти она сыграла. Сначала нужно было как можно скорее натурализоваться. Народ был уже весело возбужден: кабатчики бесплатно, без единого слова возражения выдавали всем желающим, «прямым сынам Отечества», горячительное. Французская идея уединенного в тиши лесов здания, этакого храма размышлений, места дружественного – «без чинов» – общения, обратилась в России в идею роскошного дворца по соседству с царским домом – Зимним. Любопытно, что на стенах зала, где разворачивается торжество, Якоби «развесил» картины екатерининского времени, в том числе аллегорические портреты императрицы кисти Торелли (в образе Минервы) и Левицкого (в образе жрицы богини Правосудия), хотя ни того, ни другого портрета в 1765 году еще не существовало. Екатерина часто заявляла о своей нетерпимости ко всякой форме насилия. Фике в интригах матери не участвовала. Она походит во всех отношениях на трактирную служанку самой низкой пробы».

1. Общееколичествопросмотровстраницы
2. Коллекция Государственного Русского музея
3. Екатерина – законодательница в храме богини Правосудия
4. Игровое занятие – «Маленький эксперт»
5. Мастер-классы по созданию кукол-мотанок, ткачеству поясов или соломоплетению
6. В Национальном художественном музее Республики Беларусь действует программа Карта Гостя
7. Новая развлекательно-познавательная экскурсия для детей «Самые-самые»

Есть немало документов, говорящих о нарушении императрицей во имя далеких от гуманизма целей многих хороших принципов, которые она проповедовала и в которые искренне верила. Вчера приехала я сюда (в Царское Село. Петр не только не скрывал своей связи с ней, но и не раз высказывал намерение отставить опостылевшую ему супругу. Завоевание Босфора было пределом ее мечтаний, причем и здесь она понимала трудности осуществления своего «Греческого проекта».

Каноническим можно назвать портрет императрицы в профиль, созданный Федором Рокотовым (1735 (. ) -1808) вскоре после ее коронации, в 1763 году: именно этот ее образ является одним из наиболее известных. Другая же часть стала бы территориальной основой создания двух новых государств – собственно Византии со столицей в Константинополе, на троне которого будет сидеть Константин III (Константином I Великим был основатель Византийской империи, а Константином II Палеологом – последний византийский император, погибший при взятии Константинополя османами в 1453 году) и Дакии, которая должна была возникнуть на территории северочерноморских владений Турции (Молдавии, Валахии и Бессарабии).

Ведь для родителей дети тогда не были, как ныне, бесценными сокровищами. На экслибрисе, выполненном Анной Остроумовой-Лебедевой (1871–1955) для Сергея Казнакова, Екатерина (угадывается лишь ее силуэт) изображена с одним из своих фаворитов лунной ночью в Камероновой галерее Царскосельского парка. Для нее это не было трудно. Екатерина ощущала себя звеном именно этой генеалогической цепи, здесь, среди русских предков мужа, был ее корень. А годом ранее, в 1873 году, в Петербурге перед Александринским театром был открыт памятник Екатерине II.

Кичась своей удачей и прелестью своего положения императрица, однако, как-то призналась Бретейлю, что ее жизнь полна тревоги: «у нее кругом идет голова от сознания, что она императрица, тем не менее, она смущена и взволнована». В середине 1790-х годов Павлу пошел уже пятый десяток. Царствование Екатерины – не только время возведения парадных ансамблей. – Е. А. ).

Жалки мне эти бедные ученые. Потом Екатерина подошла к Бретейлю и спросила, видел ли он когда-нибудь травлю зайца. «Власть без доверенности народа ничего не значит».

Но не только в этом. Но нет. Она умело подбирала себе помощников из людей ярких и талантливых. Речь идет о Екатерине I. То же самое можно сказать о ее выражении «предки мои».

Он, «красивейший мужчина Севера», превратился в ребенка, пускающего слюни. При этом она любила порассуждать о «философском поведении», правилам которого всю жизнь старалась следовать. Потемкин этой историей был тоже искренне огорчен, но по другой причине – неверный Мамонов подвел его как патрона, «оставил свое место самым гнусным образом».

Утром она объяснила придворным причину своего спокойствия: «Если опасность, то ничем не помогу, а только помешаю, а если нужно думать о спасении, то вы меня, конечно, уведомите». Она упорно занималась филологическими и историческими изысканиями и пришла к выводам, в правоте которых не сомневалась: скандинавский бог Один – уроженец Дона, славянин скифы – тоже славяне ибо по внешности – красивы, по характеру – честны, человеколюбивы раньше славяне (читай – русские) жили по всей земле и топоним Гватемала – не что иное, как «гать малая» свои хваленые учреждения высокомерные англичане взяли прямо из Древней Руси и т. д. и т. п. Ну если уж она была такого мнения об англичанах, то что говорить об украинцах, поляках и прочих народах.

Она не отличается умом, а что касается наружности, то она ниже всякой критики. Императрица как бы устремлена в будущее, к планам и преобразованиям. Читала Екатерина много и сначала без разбора. Всякие другие доказательства Екатерина считала излишними. Он мог уплыть на яхте и в Финляндию и в Швецию.

Впрочем, был еще один вариант: предполагалось из азиатских владений Турции (на Кавказе и в Прикаспии) создать государство Албанию, трон которого тоже мог бы устроить Потемкина. Она хотела выбрать самых-самых красивых, которых надлежало, как бы сказали в нынешний железный век, «этапировать» в северную столицу. Все это не могло не шокировать европейца. При всей их официальности портреты Левицкого (а существует несколько их вариантов и повторений) отличает создание образа мягкой, милостивой, ободряющей окружающих и в то же время уверенной в себе царицы и, кстати, улыбка, которую столь блистательно умел передать этот художник играет тут очень важную роль. Многочисленные портреты Эриксена отличают плоскостной характер и слабая выразительность.

Нерешительный и трусливый, он ударился в панику, начал метаться и отменять только что принятые указы. Насколько она успела уже обрусеть, показывает ее поступок с камердинером Шкуриным.

В том же году был подписан Кючук-Кайнарджийский мирный договор. Судьбу ребенка решала, в конечном счете, его природная крепость. Екатерина не испытала при виде этого портрета того восторга, на который он был рассчитан. В цитированном выше письме о мнимом неурожае на людей она раскрывает суть того, что считает важнейшим в работе с «кадрами»: «Нужно только их заставить делать, что нужно и, как скоро есть такой двигатель, все пойдет прекрасно. В своем пренебрежении наукой Екатерина была не одинока – в то время всеобщего увлечения естественным развитием, в стиле Руссо и ему подобных, всякая наука считалась путами человека, «ученье, – глубокомысленно писала царица в 1779 году, – часто заглушает собою прирожденную остроту». Туалет солдатский должен быть таков, что встал – и готов». Этот француз был автором и Малого Эрмитажа (1764-1767) и Новой Голландии (1770-1779).

В Петергофе их сразу же разлучили, уже навсегда. Бесспорно, ничтожно в мировой истории число людей, которые выдержали труднейшее испытание медными трубами славы. В сущности, это была старая крестоносная идея отобрания у «агарян» Константинополя с его храмом Святой Софии – главной святыней православного мира. Очень милы портреты работы Георга Кристофа Гроота (1716-1749), представлявшего Екатерину в разной обстановке, в частности на охоте.

На знаменитой «скамейке» памятника Екатерине II в Санкт-Петербурге у ног императрицы рядком сидят девять выдающихся деятелей ее царствования, ее ближайших сподвижников: генералиссимус Александр Суворов, фельдмаршал Петр Румянцев, светлейший князь Григорий Потемкин, граф Алексей Орлов, президент Российской Академии наук княгиня Екатерина Дашкова, организатор педагогического образования в России Иван Бецкой, адмирал Василий Чичагов, вице-канцлер Александр Безбородко, поэт Гаврила Державин. Она прибыла в Россию в 1744 году, чтобы выйти замуж за Петра III. В семилетнем возрасте у нее открылся сильнейший кашель, жар и «колотье» в боку.

«Здесь покоится Екатерина Вторая. Титулованные германские властители жили много беднее какого-нибудь российского Шереметева или Салтыкова и вот таким образом были вынуждены идти на службу к могущественным государям – французскому, прусскому, русскому (так, русским фельдмаршалом стал владетельный принц Гессен-Гомбургский). Повинную тебе принес и разыскивать нечего. Елизавета полностью взяла заботу о нем на себя, не подпуская к мальчику даже родителей. Когда Екатерина приехала к нему, Орлов уже никого не узнавал. Судьба Александра стала и судьбой родившегося 27 апреля 1779 года Константина. Несмотря на кровавое подавление восстания Пугачева (как будто у власти был иной выход. ), царствование Екатерины было достаточно мягким.

На полотнах же Пьетро деи Ротари (1707 – 1762) Екатерина, напротив, чрезвычайно неинтересна: это полная дама, умиротворенно и даже немного отрешенно взирающая на зрителя, хотя округлость лица делает ее образ довольно приятным. Местный палач, который был не только костоломом, но и костоправом или, по-современному говоря, мануальным терапевтом, порекомендовал массировать плечо, натирая его слюной, а также носить корсет, с которым девочка не расставалась несколько лет. Письма Екатерины к Потемкину – интересный памятник эпохи и человеческих отношений. Невестка оказалась недостойна того выбора, который ей уготовила Екатерина.

Тонкие сжатые губы усиливают это впечатление. Императрица отказалась это сделать: «А если он добрый человек и хороший судья. Это нетерпимо. » Реакция сидевшей в ложе Екатерины была мгновенна и нелепа. В 22:00 или 23:00 императрица заканчивала день и отходила ко сну.

Но она отнюдь не была «синим чулком», книжным червем. Австрийский император Иосиф II, близко знакомый с Екатериной и Потемкиным, как-то сказал: «Он не только полезен ей, но и необходим». Иосиф это выразил просто: «Для Вены, во всяком случае, безопаснее иметь соседей в чалмах, нежели в шляпах». Позже она добавила, что «ей приходится управлять людьми, которых нет возможности удовлетворить». Улыбка Екатерины – это нечто большее, чем просто улыбка согласно портретной традиции. Мало набожный в своих приемах, он не сумел приобрести доверия духовенства».

Зато после можно было небрежно написать Гримму по поводу смерти Людовика XV в 1774 году: «По-моему, стыдно королю Франции в XVIII столетии умереть от оспы, это варварство». Она не уточняет, где должна быть «настоящая столица», – это дело ее преемников, но, вспоминая тут же недавнюю войну со Швецией, когда возникла реальная угроза захвата противником Петербурга, говорит об опасности расположения столицы на границе империи и необходимости передвинуть ее в направлении общего имперского движения на Юг. Сам же Григорий Александрович не уступал Екатерине и открыто возил с собой небольшой гарем из смазливых девиц и чужих жен, без боязни писавших своему «милюшечке Гришатке» призывные записочки. Неслучайно Екатерина зло высмеивала столь характерные для предшествовавшей эпохи символические храмы «невесть какого дьявола, все дурацкие несносные аллегории и при том в громадных размерах, с необычайным усилием произвести что-нибудь бессмысленное». Она легко прощала и никого не ненавидела.

Но получилось иначе. Я не говорила ни слова. ». Нельзя сказать, что Петр был абсолютно равнодушен к супруге.

Когда он наконец уходил, самая скучная книга казалась ей приятным развлечением. Он любезен и охотник обогащаться сведениями. Он получил ласковое прозвище Пирр и императрица была от него без ума: «Когда Пирр заиграет на скрипке, – сообщала она Гримму, – собаки его слушают, птицы прилетают внимать ему, словно Орфею.

Светлейший поспешно вернулся в Петербург, вытащил императрицу из уединения и срочно подыскал замену «Саше», который, кстати, был с самого начала его креатурой. Книги по истории, от Тацита до «Всеобщей истории Германии» Барра, приучали ее к историческому подходу в жизни и политике. Она таковою для Петра и стала, но не более того. Долгие благожелательные отношения связывали Екатерину с графом Я. Е. Сиверсом – новгородским и псковским губернатором.

Екатерина искала покоя, так как решила окончательно и бесповоротно: вместе не быть. Правда, Орлов пишет Екатерине: «Все до единого виноваты». Я ему сказала, что не могу помешать игре его воображения. К этому важнейшему событию ее готовили давно: она учила русский язык, но тщательнее всего зубрила наизусть Символ веры: «Верую в единого Бога – Отца, Вседержителя, Творца небу и земли» 28 июня 1744 года в Успенском соборе Московского Кремля, в присутствии императрицы, двора и высшего духовенства состоялась торжественная церемония.

Крымское же ханство признавалось независимым от Османской империи (читай – зависимым от России). Что из этого получилось, мы узнаем позже, теперь же проследим путь и судьбу Фике после ее расставания с отцом. Под сенью дружеских штыков он в 1777 году взгромоздился на престол. Мечтой всех было попасть на самый интимный – малый. (Звание академика он получил годом позже за портрет великого князя Константина Павловича). Свадьба, сыгранная осенью 1776 года, была для Екатерины радостным событием. Из ее писем видно, что под «философским поведением» императрица понимала стоицизм, равнодушие к опасности искусство скрывать свои чувства, не дать «действовать страстям», пренебрежение к излишнему комфорту, авторитетам и своему здоровью – одним словом идеал Диогена.

Этот портрет интересен своим камерным, «домашним» характером и императрица смотрит на нем как-то грустно и даже несколько удивленно. Она просто выводит нас из терпения. Но не будем забывать, что рассказанное выше основано на мемуарах самой Екатерины. Конечно, политика – дело непростое и довольно грязное.

Это была эпоха столетия ее царствования. Она, что называется, себе на уме – качество, угадываемое позднее и другими живописцами. Всякое положение, всякое движение Пирра изящно и благородно. Здесь художник представил зрителям не только саму императрицу, но и большое число придворных, видных деятелей культуры и искусства эпохи ее правления (Панина, Разумовского, Дашкову, Бецкого, Сумарокова и многих других). По сути, Львов и предложил «программу» этого полотна.

Из писем 1780-х годов видно, что Потемкина и Екатерину теперь связывают дела поважнее и посерьезнее «амура» – ведь они оба, напрягая силы, тянут в гору неподъемный воз государственных дел и он, Потемкин, – коренник в этой упряжке, без него воз встанет. Но в шестьдесят. В таком вполне современном популистском поведении Екатерины был свой смысл и резон. На них великая княгиня всегда улыбается, а лицо ее несколько заострено. За картину художник получил лишь звание «назначенного» в академики, а не академика, как надеялись члены державинско-львовского кружка.

Ее бумаги всегда лежали на столе в строго определенном порядке. И Екатерина распустила Комиссию, сославшись на то, что началась война с турками.

Не отвечать же на письма считалось невозможным, оскорбительным и недостойным человека. Унижения и оскорбления от Зубовых были для Павла особенно мучительны. Эту же тему она развивала и потом – в своих мемуарах: «Я очень бы любила своего нового супруга, если бы только он захотел или мог быть любезным по закалу, какой имело мое сердце, оно принадлежало бы всецело и без оговорок мужу, который любил бы только меня и с которым я не опасалась бы обид, каким подвергалась с данным супругом я всегда смотрела на ревность, сомнение и недоверие и на все, что из них следует, как на величайшее несчастье и была всегда убеждена, что от мужа зависит быть любимым своей женой, если у последней доброе сердце и мягкий нрав услужливость и хорошее обращение мужа покорят ее сердце». Императрицею не владело безумие многих правителей – жажда мирового господства. Это решение надолго определило композиционную традицию екатерининских монументов империи: таков памятник ей в Одессе (1900), таков же -в Екатеринодаре, как назывался современный Краснодар (1907, проект все того же Микешина). «Ничего подобного.

Весной 1773 года она говорила Дюрану о том, что прекрасно помнит, чем обязана Орловым и никогда не забудет их заслуг, но что ее решение расстаться с Григорием окончательно: «Я терпела одиннадцать лет, я хочу, наконец, жить так, как мне заблагорассудится и абсолютно независимо. Такие женщины больше всего боятся оскорбления или даже пренебрежения к себе. Австрийский император не сомневался в том, что нарушение статус-кво в такой важной стратегической зоне мира, как Проливы, дорого обойдется России.

Но свое законченное воплощение величественная приятность государыни получила, конечно, на портретах работы Дмитрия Левицкого (1735-1822), среди которых выделяется образ Екатерины-законодательницы в храме богини Правосудия (1783). И тут Петр сник и прекратил всякие попытки бороться. Однако стоило бы гуманной императрице заикнуться об освобождении крестьян, как ее бы действительно сразу же забросали камнями (так она предполагала в «Мемуарах»).

Когда она говорила: «моя страна», ни у нее, ни у кого другого не возникало сомнений, о какой стране идет речь, – конечно, о России, которую она любила, гордясь тем, что судьбе было угодно отправить ее именно сюда. Но настоящая карьера Потемкина началась 1 марта 1774 года, когда императрица пожаловала его в генерал-адъютанты. Это не голштинские или ангальт-цербстские герцоги и князья, а Романовы.

Подвинулся, освобождая фавориту место у руля внешней политики и граф Никита Панин. Именно в этом и заключалась опасность для Екатерины. «Необходимо, чтобы были обязаны вам, а не вашим любимцам». «Если монарх – зло, то это зло необходимое, без которого нет ни порядка, ни спокойствия», – так, по словам княгини Дашковой, недвусмысленно выразилась как-то Екатерина.

Фике-Екатерина держалась молодцом. «Маленьким хозяйством» императрица кокетливо назвала здесь Российскую империю, которой она управляла – разумеется, лучше всех, – не кончая при этом Сорбонны или Оксфорда. Сами не помним, что делали, но все до единого виноваты, достойны казни. С годами она все с меньшим и меньшим юмором относилась к собственной особе, покровительствуя всякому, как она называла, «екатеринофильству» и стала падка на лесть, даже самую пошлую и грубую. Петр от игр с деревянными солдатиками и живыми лакеями перешел к постоянной военно-полевой игре, которая заменяла ему жизнь, создал соединение голштинских войск и летом в окрестностях Ораниенбаума проводил с ним маневры, походы, парады, разводы.

Екатерина его имела. При этом милом послании Екатерина отправила фельдмаршалу изящную табакерку со своим портретом и с «просьбой ее носить ибо я ее к вам посылаю на память от доброго сердца». К этому времени относится и адресованная Потемкину «Чистосердечная исповедь», которая завершается уверениями в любви и верности.

Огромные кипы занимают три полки». Через неделю Екатерина отправляет Потемкину курьера с рассказом неизвестно о котором из братьев (думаю, что о Платоне): «Мне очень приятно, мой друг, что вы довольны мною и маленьким новичком это довольно милое дитя: не глуп имеет доброе сердце и, надеюсь, не избалуется. У них камердинеров нет. Начало XX века принесло интерес к частной жизни императрицы.

Этот обелиск был поставлен в память победы графа Петра Александровича Румянцева над турками в Кагульском сражении (1770 год). Но, Государыня, свершилась беда. В декабре того же года она просила Гримма достать для Ланского работу художника Греза и обещала, что тот будет опять «прыгать, как коза и цвет лица его, всегда прекрасный, оживится еще больше, а из глаз и без того подобных двум факелам, посыплются искры».

Наиболее емко Екатерина сформулировала мысль об этом в инструкции новому генерал-прокурору князю А. Вяземскому в 1764 году: «Абсолютно надейтеся на Бога и на меня, а я, видя Ваше угодное мне поведение, Вас не выдам». Выход в открытое море также был перекрыт вооруженным кораблем. Именно он наряду с итальянцем Стефано Торелли (1712-1780) создавал официальный, канонический образ императрицы. Она скончалась в страшных муках, оставив безутешным своего молодого мужа. К чему ведут эти мрачные мысли. И таких неисполненных призывов-лозунгов в записках немало.

Она всегда принимает с ним тон и осанку императрицы. Дебют Екатерины-заговорщицы оказался крайне неудачным: Елизавета поправилась, сговор Бестужева и Екатерины был раскрыт и хотя следователям ничего не удалось раскопать о проектах старого канцлера и молодой предприимчивой дамы (Бестужев, к счастью для себя самого и Екатерины, успел уничтожить их переписку), дела обоих пошли как никогда плохо. Фаворитку поддерживал весь влиятельный при дворе клан Воронцовых во главе с ее дядей – канцлером Михаилом Илларионовичем. Конечно, она понимала, что Орлов сделан из другого, чем она, теста. И еще один рефрен: «Не опасайся, не забуду тебя», – в том смысле, что врагам его не верит, кредит его надежен и за будущее он может быть спокоен.

Екатерина умела брать от людей то, что они могли дать. След от первого – «комплекса недоучки» – отчетливо виден в высказывании о философах – «престранных людях». На экслибрисе, выполненном Анной Остроумовой-Лебедевой (1871-1955) для Сергея Казнакова, Екатерина (угадывается лишь ее силуэт) изображена с одним из своих фаворитов лунной ночью в Камероновой галерее Царскосельского парка. И Екатерина не вышла из него чистой. – Е. А. ), которую в том наставляла великая нужда и потребность».

«Портрет по самому своему стилю, по своему внутреннему содержанию был близок художественному сознанию людей 1820-х годов, когда и в литературе и в живописи ясно определилось реалистическое направление»11. На следующий день я действительно задала матери несколько вопросов и она меня выбранила. Екатерина не принадлежит к этой маленькой компании истинно великих. Помилуй, хоть для брата (то есть фаворита Григория. И тут уж Екатерина в выражениях не стеснялась: ее недруги сплошь «сволочи», «мерзавцы», «негодяи» и «скоты».

Все эти знания в скором будущем пригодились ей в качестве источника успешного правления. Идея этой войны была сродни идее «Наказа» и Комиссии о сочинении Уложения: для Славы нужна была Победа. «Учреждение о губерниях» 1775 года, легшее в основу нового устройства, стало плодом долгих трудов Екатерины, о чем она радостно известила Гримма. Белый человек, житель Севера, должен господствовать над Югом, Востоком и всем миром. «Восторг императрицы» – так записал первое впечатление Елизаветы от встречи с принцессой Софьей учитель великого князя Петра Федоровича Якоб Штелин. Устройте, чтоб он мог видеть все достопримечательное.

Склонность эта у Потемкина оказалась и он быстро пошел в гору. Он вел себя по-детски капризно, наивно, не понимая ситуации, в которой оказался. На одну из них – измену – указывает Екатерина в «Исповеди». Достичь этого они могли только новым преступлением – убийством бывшего императора.

Они все рождаются свободными». В первое десятилетие царствования Екатерины ее придворным художником был датчанин Вигилиус Эриксен (1722–1782). При всей их официальности портреты Левицкого (а существует несколько их вариантов и повторений) отличает создание образа мягкой, милостивой, ободряющей окружающих и в то же время уверенной в себе царицы и, кстати, улыбка, которую столь блистательно умел передать этот художник играет тут очень важную роль. Больше того, в 1791 году, на склоне лет она писала: «Я никогда не думала, что имею ум, способный создавать и часто встречала людей, в которых находила без зависти гораздо более ума, нежели в себе». Самой острой была проблема Петра III – будущего пожизненного узника и, соответственно, страдальца (пример Ивана Антоновича, который, по народной молве, пострадал за «истинную» православную веру, был у всех на устах). Следом он шлет другую записку: «Я еще прошу меня, которой Вашей волею исполнал во всем, отпустить в чужие краи с теми, которыя я Вашему Величеству прежде просил и надеюсь на Ваше великодушие, что Вы меня не оставите без пропитания». Можно не сомневаться, что и позор России она переживала бы как личный позор.

«Нужно делать так, чтобы люди думали, будто они сами хотят именно этого». Двойственное впечатление от персоны светлейшего оставалось у многих. Переписка с философами многое дала Екатерине. Не говорите ей умных речей – она не будет вас слушать.

Ревниво и пристрастно вела Екатерина «счет» и в европейском и в мировом масштабе, размышляя о своих преимуществах перед Марией-Терезией и мечтая затмить роскошную славу Людовика XIV. Он сегодня одним росчерком пера сочинил вам милое письмо, в котором обрисовался, каким его создала природа». Он превратился в настоящего военного и с наслаждением дышал воздухом казармы.

И глядя на императрицу, спокойный и расчетливый Иосиф II сказал в Севастополе французскому послу: «Я сделал, что мог, но вы сами видите: государыня увлекается». На его утвердительный ответ она заметила: «Вы должны признать, что нечто подобное происходит со мною, так как меня всюду преследуют и загоняют, несмотря на все мое старание избежать разговоров, которые не всегда имеют в основе здравый смысл и честность убеждений». Неизгладимое впечатление на Екатерину произвели «Письма мадам Севинье» – эмоциональные, яркие и остроумные признания образованной французской аристократки XVII века.

Основное внимание она уделяла не детям (как вспоминала Екатерина, мать совсем не любила нежностей), а светским развлечениям. Признаться, странный вкус. На них великая княгиня всегда улыбается, а лицо ее несколько заострено. Спору нет – это был более чем оригинальный человек.

Вот таким образом он и сделал ставку на Екатерину, увидев в ней сильную личность. Когда я вхожу в комнату, все приходят в оцепенение, точно при виде головы Медузы, все принимают принужденный вид. Екатерина же, любящая Россию, на это никогда не пойдет, даже будучи в душе р-р-республиканкой (замечу попутно, что, по мнению Екатерины, республика – это умеренная монархия вроде английской, в которой власть дается и представителям сословий).

Поручик Измайлов прогнал любознательного подчиненного, но все же, для собственной безопасности, доложил о происшедшем своему ротному, тот – выше по начальству выяснилось, что накануне капрал об этом же спрашивал капитана Пассека и тот тоже выгнал любопытного, но, в отличие от служаки Измайлова, командиру не донес. На картине известного исторического живописца Валерия Якоби (1833-1902) показана церемония инаугурации Академии художеств в 1765 году. Другого мнения о Екатерине был английский дипломат граф Джон Бекинхэм.

А 14 июля того же года Екатерина писала Гримму, что «весьма скучного гражданина» Александра Васильчикова «заменил величайший, забавнейший и приятнейший чудак, какого только можно встретить в нынешнем железном веке». Она не требовала от людей невозможного и не раз повторяла свою любимую пословицу: «Станем жить и дадим жить другим». Нравиться великому князю. Измены считались нормой, а любовь в супружеской паре встречалась крайне редко: как с возмущением восклицала героиня одной из комедий А. Сумарокова, она «не какая-то посадская баба», чтобы мужа своего любить.

Александру предназначался иной удел. На фоне заметен торговый флот – вестник процветания государства. Один отличался отвагою ума, другой – мягким благоразумием, а Ваша покорнейшая услужница следовала между ними укороченным скоком (коротким галопом) и ото всего этого дела великой важности принимали какую-то мягкость и изящество. Портрет кисти Боровиковского (известен в двух вариантах) показывает императрицу в сугубо «домашних» условиях – на обычной прогулке в Царскосельском парке, но при этом и он не лишен аллегоричности (фоном на одном из вариантов является Чесменская колонна, на втором – Кагульский обелиск). Кроме того, мы строим и садим, мы благотворительны, веселонравны, честны и мягкосердечны».

Если Григорий беспечно прожигал годы, лишь эпизодически имитируя некую деятельность, за что получил от Екатерины меткое прозвище «кипучий лентяй», то сама императрица за эти же годы стала, благодаря своим способностям, трудолюбию, терпению, умению учиться, крупным государственным деятелем европейского масштаба, разгоралась ее слава как просвещенной государыни искушенного и тонкого политика. Обе эти работы не понравились стареющей монархине. Для чего. У императрицы были свои, далекие от эстетики расчеты. Интриги княгини Иоганны-Елизаветы против Бестужева в сочетании с неумным, ревнивым в отношении дочери поведением были замечены Елизаветой Петровной, вызвали сначала недовольство, а потом и гнев. И этим достигают всего.

– Е. А. ), не можно ли ему пенсион дать и скажите мне ответ». Далее он рассказывал о горячем споре, который тут же на приеме вел с императрицей бывший «пьянее вина» А. П. Бестужев-Рюмин, возвращенный ею из ссылки. Ему была дана полная воля, которой он и воспользовался. Но все же нужно признать, что Екатерина проявила мужество. Нет, Петр III не был ни безумцем, ни глупцом, ни злодеем и не пролил ничьей крови. Но дело было не только в инфантильности великого князя.

Свыше 570 нарядно – подчас весьма экзотично – одетых людей, приехавших в Москву со всех необъятных концов страны, представляли собой яркое зрелище: ведь со времен Земских соборов XVII века в столице не собиралась вся «Земля», Россия. Таким смелым приемом Фридрих решил присвоить плоды чужого династического труда.

Она много повсюду издерживает, но не имеет долгов, ассигнации свои она оценивает во сколько хочет, если бы ей вздумалось, она могла бы ввести кожаные деньги». Одним словом – умер от обжорства.

Себе же Бестужев отводил роль наставника и руководителя Екатерины. 6 июля Алехан прислал императрице еще два письма. Он казался каким-то нелепым, странным, случайным на русском троне человеком. Нечто похожее происходило и с острой проблемой крепостничества. Впоследствии Рокотов создал и ее портрет со знаками ордена Святого Георгия.

Ей нравились светские развлечения и искусства». Все, что препятствовало этой популярности или умаляло ее, вызывало у императрицы неподдельную ярость.

Чиновник, облеченный доверием императрицы, мог рассчитывать на ее полную поддержку. Владычица на алтаре сжигает маки в знак жертвования собственным покоем ради общего блага. Все эти чувства вполне владели и Екатериной – человеком своего века. В апреле этого года Екатерина «отпраздновала» за рабочим столом болезненное для каждой женщины пятидесятилетие. Там императрицу уже ждало все «государство» – Сенат, Синод, высшие чиновники, придворные, чтобы присягнуть на верность своей новой государыне.

Посмертная изобразительная слава Екатерины началась лишь в 1860-х. Мы никогда не узнаем, о чем размышляла в это время Екатерина. Она могла так говорить ибо к этому времени во всю силу засверкал талант Потемкина. Однако на написанном Торелли портрете в русском платье она кажется абсолютно серьезной (даже без улыбки) и производит скорее не слишком благоприятное впечатление. Впоследствии Рокотов создал и ее портрет со знаками ордена Святого Георгия. К моменту рождения принцессы Софии (или, по-домашнему, Фике), отец ее командовал расквартированным в Штеттине (ныне Щецин, Польша) прусским полком, был генералом, а позже – в немалой степени благодаря брачным успехам своей дочери – стал, согласно указу Фридриха II, фельдмаршалом и губернатором.

Данный портретный тип впоследствии был воспроизведен Иваном Аргуновым (1729–1802), учеником Ротари и Алексеем Антроповым (1716–1795) изобразившим Екатерину восседающей на троне, со скипетром и державой, в 1766 году. Вы разрушаете мое доброе мнение о Вас. Подумайте, ведь вам не в чем упрекнуть себя». Он возразил, что не уедет, пока я не скажу ему, что я к нему не равнодушна, я ответила: Да, да, но только убирайтесь, а он: Я это запомню и пришпорил лошадь, я крикнула ему вслед: Нет, нет.

Восемнадцать лет исполненных скуки и одиночества, побудили ее прочесть много книг. «Сынов» становилось все больше и больше – Невский был запружен толпами и коляска Екатерины с трудом продвигалась вперед. Читая сегодня «Наставление о воспитании внуков», написанное Екатериной весной 1783 года, поражаешься ее глубокому знанию психологии ребенка, целенаправленному стремлению императрицы-педагога вложить в детей здоровые, гуманные, вечные начала. Но, увы, внук Петра Великого был лишь жалкой тенью своего гениального деда. – советовал новому английскому посланнику Потемкин, хорошо знавший свою добрую мать.

Иным был ее «новый ученик» Иван Корсаков, появившийся в 1778 году. С первой задачей все было ясно – она оказалась неразрешимой. Наконец, в последние годы жизни Екатерину запечатлели Иоганн Баптист Лампи Старший (1751-1830) и Владимир Боровиковский (1757-1825), хотя у последнего есть и более ранний парадный портрет императрицы. Автором их был Потемкин.

Впрочем, предоставим слово самой Екатерине, которая написала (вероятно, в 1774 году) «Чистосердечную исповедь» для Потемкина. Читая все это, невольно думаешь: «Жаль, что Вы не сидели на месте Николая Второго. Французский посланник Бретейль солидарен с коллегой: «Положение императрицы самое отчаянное: ей выказывают полнейшее презрение Император удвоил внимание к девице Воронцовой. Везде императрица возвышается над зрителями и везде она не одна.

В застывшем образе императрицы тут совсем мало жизни. «Этот молодой человек, – пишет Екатерина Гримму в июне 1782 года, – при всем уме своем и уменьи держать себя, легко приходит в восторг при том же душа у него горячая». «Хочу повиновения законам, но не рабов хочу общей цели – сделать счастливыми, но вовсе не своенравия, не чудачества, не жесткости, которые не совместны с нею».

Но не только в этом проявлялась немецкая педантичность государыни. По-видимому, он отвечал той необходимой героизации, которая была чрезвычайно важна для императрицы при упоминании о «революции» 1762 года. Павел тяжело переживал положение, в котором он оказался. Но никто сего не думал и как нам задумать поднять руку на Государя. И победы пришли, но не сразу. Вскоре к ним присоединились преображенцы, прося прощения за опоздание: пришлось вязать некоторых непослушных офицеров.

Незадачливым принцам крови – эмигрантам – она преподала впечатляющий урок: «В деле столь великом необходимо проникнуться глубоко своим предметом, полюбить его страстно, затем вливать в других свое убеждение и, как скоро решено действовать, то действовать последовательно, не останавливаясь, затем показывать как можно больше спокойствия в тревожные минуты и не обнаруживать ни тревоги, ни беспокойства по поводу совершающихся событий». Не предлагайте ей ни сокровищ, ни флота Англии, она этого вовсе не желает. Именно это приятное впечатление послужило Пушкину основой для создания известного эпизода повести «Капитанская дочка» (поэт был знаком с портретом по гравюре Николая Уткина, очень популярной в его время). 2. В отношениях Екатерины и Потемкина много неясного.

Огромное значение в судьбе дворянства имела «Грамота на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства» изданная в 1785 году. Привезенный из Германии тринадцати лет, немедленно отданный в руки русских, воспитанный ими в религииивнравах империи, он и теперь еще остается истым немцем и никогда не будет ничем другим Никогда нареченный наследник не пользовался менее народной любовью. На престоле Дакии должна была обосноваться новая династия. Говоря о «просвещенном абсолютизме» или его «человеческом лице», не следует думать, что в эти термины вложены сарказм или ирония. Многочисленные портреты Эриксена отличают плоскостной характер и слабая выразительность.

Противоречие сие неразрешимо. Да и вообще имеет ли право на существование народ, ничего не смыслящий по-французски. Наконец, та же Анна Розина де Гаек написала семейный портрет Петра и Екатерины с мальчиком-па-жом (в этой манере был исполнен и их парный портрет Гроотом): здесь статичность образов наследника российского престола и его супруги придает картине выхолощенный характер.

То ли дело Царское Село с его парком, тихими водами прудов, шелестом деревьев: «Вы не можете себе представить, как хорошо в Царском Селе в хорошую теплую погоду». Запущен и дик парк, заброшен и погибает загаженный дворец.

И она очень всем понравилась. Скорее всего Петр не знал русскую пословицу: «На Бога надейся, а сам не плошай». Имперская мечта опьяняла царицу. Исторические документы донесли до нас множество проявлений этого редкостного таланта.

Любопытна история, которая случилась в Эрмитажном театре осенью 1779 года. Правительница представлена не богиней, а простой «казанской помещицей», которой любила казаться в последние годы жизни, созерцательницей, без всякого официоза, торжественности и парадных атрибутов. Теперь о здоровье Петра. Когда Екатерина писала эту программу, перед ее глазами стоял Павел – болезненный, слабый мальчик испорченный скверным, «бабьим» воспитанием в душных апартаментах Елизаветы Петровны, ставший безвольным, нервным, завистливым, никудышным человеком. Но Петр этого не сделал – отчасти потому, что сразу же оказался в изоляции: посылаемые им во все стороны гонцы не возвращались (либо их задерживали сторонники Екатерины, либо они сами перебегали к победительнице), вот таким образом император не мог понять, что все-таки происходит в Петербурге. Шел июнь, двор переехал за город. Мы теперь благополучны. Старший – герцог Фридрих II – погиб на войне в 1702 году.

Наконец, та же Анна Розина де Гаск написала семейный портрет Петра и Екатерины с мальчиком-пажом (в этой манере был исполнен и их парный портрет Гроотом): здесь статичность образов наследника российского престола и его супруги придает картине выхолощенный характер. А уж пленять сердца Екатерина умела виртуозно. Граф Сегюр вспоминал, что сначала толпа валилась царице в ноги, но потом окружала ее, крестьяне называли ее «матушкой», радушно говорили с нею, чувство страха в них исчезало, а крестьянки лезли целоваться так, что ей приходилось отмываться от белил и румян, которыми злоупотребляли сельские модницы. В резолюции на донесение А. Р. Воронцова по этому поводу Екатерина указывает четыре способа «работы с автором»: «1. Екатерина поняла, что между ее прекраснодушными, в стиле «Наказа», мыслями о равенстве, правах, свободе и реальной жизнью рабов и господ, продажных судей, свирепых начальников и бесправного народа – гигантская пропасть. Мечты юноши подогревал граф Никита Панин, с которым Павел горячо обсуждал свои проекты.

Александр и Константин воспитывались по особой программе, составленной самой императрицей. Так писала она Гримму в июле 1791 года. Этим и объясняется столь строгий режим и постоянное наблюдение за Екатериной. Фигура Петра III драматична, ему не повезло с судьбой и – главное – со страной.

Впечатления же от концепций самого Дидро у нее были самые неблагоприятные. Пропадаем, надо действовать. » Григорий Орлов из дела был выключен – он спаивал своего соглядатая Перфильева, вот таким образом «штаб революции» составили его младшие братья: Алексей по кличке Алехан и Федор. В ответ на предупреждения Фридриха II о честолюбивых намерениях Екатерины и заговоре в гвардии он писал: «Что касается Ваших забот о моей личной безопасности, то прошу Вас об этом не беспокоиться, солдаты зовут меня отцом, по их словам, они предпочитают повиноваться мужчине, а не женщине я гуляю один, пешком по улицам Петербурга ежели бы кто злоумышлял против меня, то давно исполнил бы свое намерение, но я делаю всем добро и уповаю во всем только на Бога, под его защитою мне нечего бояться». Императрица Екатерина создала-таки себе славу, ставшую ее мощным оружием, силой, как тот военный корабль, который назывался «Слава Екатерины» (отметим попутно, что императрица попросила Потемкина его переименовать, чтобы турки, если захватят корабль, не радовались обладанию славой Екатерины). «Пускай один ограничен, – пишет она Гримму в 1794 году, – другой ограничен, но государь от этого не будет глупее».

Было бы ошибкой думать, что Екатерина привечала его по преимуществу за остроумные выходки. Поверьте мне, они суть наилучшие». Именно о нем Екатерина сказала сакраментальное: «Я делаю и государству немалую пользу, воспитывая молодых людей». Она имела друзей. Более того, все были убеждены, что юные фавориты, попадавшие в спальню «матушки», проходили придирчивую проверку у самого светлейшего князя Таврического – таков был последний титул Потемкина.

Причин разрыва было несколько. Конечно, людей заставляли за провинность выпивать не чудовищный кубок «Большого орла», а лишь стакан воды или читать целую главу «Телемахиды» Тредиаковского – наказание страшное, но для здоровья не смертельное. Десятки тысяч крестьян сгонялись на сооружение крепостей, каналов, набережных. Нет.

«Здравый смысл, добрый порядок, совершенная тишина и гуманность», – вот что было написано на знамени Екатерины. Нравиться императрице.

Может быть, тогда в России не произошло бы трагедии 1917 года». Наконец, в последние годы жизни Екатерину запечатлели Иоганн Баптист Лампи Старший (1751–1830) и Владимир Боровиковский (1757–1825), хотя у последнего есть и более ранний парадный портрет императрицы. Он был необычайно учтив и любезен и весь вечер говорил только с Фике. «Да, милостивый государь, – писала она Гримму 7 декабря 1779 года о только что прочитанной книге Ж. Л. Бюффона Естественная история, – эта книга опять поддала мне мозгу».

Он заспорил за столом с князем Федором (Барятинским. Наиболее ярко, может быть, даже слишком художественно, описал нам Потемкина принц де Линь, видевший его под осажденным Очаковом: «Я вижу здесь предводителя армии, который кажется ленив, но в беспрестанной работе, которому колени служат письменным столом, а пальцы гребнем он все лежит, но не спит ни днем, ни ночью Он тревожится перед опасностью и беззаботен, когда она наступает, он скучает во время увеселений, несчастлив от избытка счастья, пресыщен всем, скоро разочаровывается, мрачен и непостоянен, это важный философ, это ловкий министр, это десятилетнее дитя Одной рукою он манит к себе женщин, которые ему нравятся, другою творит крестное знамение».

Он светит, как солнце и вокруг себя разливает сияние. Вот таким образом она не позволяла сыну заняться настоящим – военным или гражданским – делом. Екатерина довольно быстро научилась править Россией. Она бы была самым привлекательным частным человеком». С одной стороны, она много говорила о пользе знаний и наук, без колебаний предала себя в руки известного врача барона Димсдаля, сделавшего императрице и наследнику осенью 1768 года прививки оспы, а с другой стороны, она считала всех врачей шарлатанами и являлась автором бессмертного афоризма «Доктора – все дураки». Эта «вечерняя» Екатерина Серебряного века завершает галерею ее художественных образов, созданных в старой России.

Славная революция 28 июня была подготовлена не столько усилиями отважных Орловых, которые в дружеских застольях с гвардейскими офицерами вели пропаганду и агитацию в пользу Екатерины, а также раздавали по ротам деньги на чарку водки за здоровье государыни (чтоб помнили доброту «матушки»), сколько самим Петром III, который своей безумной политикой так восстановил против себя солдат и офицеров, что им были недовольны все и для мятежа нужна была только вспышка. Рассказы про разбойников или романы, которые мне были не по вкусу. Это был Дени Дидро. Мы помним, что императрица Елизавета выбрала Фике в жены своему племяннику еще и потому, что у той не было и, как полагала Елизавета, не будет своей «партии» в России.

В 1766 году императрица послала секретный указ генерал-губернатору Москвы, в котором сообщала, что «некто именем князь Александр Васильевич Хованской не пропускает случай, чтоб все мои учреждения и всех моих поступков не толковать злодейской дерзостию и дать им вид совсем моим намерениям противный». Английский посланник Кейт, глядя на Петра III, не выдержал и как-то сказал графине Брюс: «Послушайте, да ведь ваш император совсем сумасшедший не будучи безумным, нельзя поступать так, как он поступает». Екатерина оказалась явно проворнее своего супруга. – Е. А. ) здорова.

Или деньгами унимать писать 3. Мы видим ненавистного ей мужа ее глазами. Между родителями и детьми не было близости. По своей природе Екатерина была человеком риска. Дни и часы приема каждого должностного лица были постоянными. Словом, это Пирр, царь Эпирский.

Посреди этой площади был воздвигнут помост из бревен с несколькими ступенями. Без сомнения, самым знаменитым произведением русской исторической живописи, где образ Екатерины не просто присутствует, а играет одну из главных ролей, является картина Николая Ге (1831–1894) «Екатерина II у гроба императрицы Елизаветы» (1874). Она вскочила со словами: «Эта вещь глупа, скучна. » и поспешно покинула зал.

Для обоих это была игра и никто из партнеров в ней не проигрывал. На нем Екатерина одновременно и величественна и очаровательна: ее милостивая улыбка обращена к верноподданным. Без штанов он принимал и послов и придворных и знатных иностранцев. Та трагедия, которую переживала в XVIII веке Речь Посполитая интерпретировалась императрицей как неспособность польского народа существовать самостоятельно, как проявление природной порочности поляков. Самой Австрии также было невыгодно иметь соседом Россию и ее сателлитов. Всяк знает, на что может рассчитывать и не тревожится по-пустому». Очень быстро Потемкин стал своеобразным вице-императором Юга империи.

Намерения Екатерины очень не понравились Потемкину, считавшему, что «мать заблажила», забыв о деле. «Надобно иметь и волчьи зубы и лисий хвост».

Екатерина взяла в руки книгу поначалу со скуки, от одиночества, а потом втянулась в чтение, ставшее ее страстью, спасением, тем оселком, на котором будущая императрица оттачивала свой ум. Начало XX века принесло интерес к частной жизни императрицы. А как любила Екатерина русский язык. В 1761 году она писала о России: «Слава ее делает меня славною».

Но Екатерина ревниво следила за сыном, она всегда видела в нем соперника, к которому «льнет» народ, традиционно недовольный тем правителем, который в данный момент находится у власти. Это был сильный ход и императрица Елизавета на него попалась – в мае 1759 года великой княгине было разрешено бывать в обществе. Переписка с Вольтером была для Екатерины бесценна – в Европе не было лучшего авторитета, чем неподкупный, независимый буквально от всех властей, ядовитый Вольтер. С появлением Потемкина Орлов еще долго не уходил в тень, а если его и отпихивали подальше от «матушки», он колобродил где-то поблизости, заставляя Потемкина в досаде грызть ногти.

Екатерина II восседает на троне со скипетром в протянутой руке, мягкие черты лица делают ее профиль одухотворенным, а сама принятая ею поза скорее легкая, нежели тяжеловесная, – благодаря всему этому и создается ощущение некоего порыва, обращенности вперед, не вполне ожидаемое от парадного портрета. Она же писала, что ненавидит фонтаны, которые «мучают» воду, делают ее неестественной.

В потоке восторженных славословий мало кто обратил внимание на высказывание Рюльера: «Чрезмерная лесть избаловала ее и окружающие внушили ей ложное понятие об истинном величии и о средствах сделать народ счастливым. На эту же «скамью» можно было бы посадить еще десятка полтора, если не больше, знаменитостей. Свежий взгляд Потемкина коснулся и армии. Надо сказать, что у императрицы были непростые отношения с философией и наукой вообще. С тех пор русское дворянство молилось на «матушку-царицу».

Посмертная изобразительная слава Екатерины началась лишь в 1860-х. Когда сомневаешься в истине, то лучше ничего не делать, чем делать дурно». Принцесса смутилась и хотела уйти, но король удержал ее.

Мать же, Иоганна-Елизавета, в четырнадцать лет выданная замуж за сорокадвухлетнего Христиана Августа, была особой легкомысленной, увлеченной интригами и «рассеянной жизнью». И вместе с тем здесь впервые появляется особенность, отличающая потом почти все портреты Екатерины, – ее фирменная улыбка. Кружок Львова был одним из центров интеллектуальной жизни Петербурга, там Боровиковский подружился с Левицким, Державиным и другими деятелями литературы и искусства, в чьей среде культивировался стиль «частной жизни» и зародился русский сентиментализм. А в инструкции П. А. Румянцеву об управлении Украиной уточнялось, что таким «легчайшим способом» будет вначале ограничение свободы перемещения крестьян, а потом и распространение на них крепостничества, что и было впоследствии успешно сделано.

В 1776 году Наталья умерла при неудачных родах. Наградив ученого по достоинству, Екатерина со смехом выпроводила его восвояси. На проекте о завоевательном походе в Индию она начертала нечто подобное: «У России довольно земель и произведений, чтобы не иметь никакой нужды отправляться для завоеваний в Индию». «Греческий проект», возникший из общей идеи изгнания турок с Босфора, постепенно оброс конкретными геополитическими деталями. Все многочисленные прихоти и фантастические планы Потемкина исполнялись незамедлительно и уже в 1787 году он мог показать приехавшей на Юг императрице свои достижения, которые почему-то у многих ассоциируются преимущественно с пресловутыми «потемкинскими деревнями», хотя ни Херсон, ни Севастополь декорациями с самого начала не были, равно как и Черноморский флот.

А на рисунке Валентина Серова (1865–1911), созданном для знаменитого издания Николая Кутепова по истории царской и императорской охоты, мы видим императрицу выезжающей вечером на соколиную охоту. Всякий кричит или молчит сообразно своей выгоде. Екатерина поселилась в Петергофе, а Петр жил в своем любимом Ораниенбауме. Екатерина была безусловной противницей крепостничества, но опять же – только в душе. Очень милы портреты работы Георга Кристофа Гроота (1716–1749), представлявшего Екатерину в разной обстановке, в частности на охоте.

Ответствую: Как сможем. – восклицал король. Умерла бы она скорее. » Здесь было другое. Действительно, друзья Екатерины предлагали ей не сидеть сложа руки, а используя всеобщую ненависть к Петру, свергнуть его, заточить в каземат, чтобы самой править как самодержице или как регентше при малолетнем императоре Павле I. Ситуация начала лета 1762 года этому благоприятствовала: особенно негодовали армия и гвардия – им предстояло вскоре садиться на суда и плыть на войну с Данией, которой российский император хотел отомстить за аннексию в 1702 году части Голштинского герцогства. Можно вспомнить и смешную историю с победителем шведов адмиралом Чичаговым. При Екатерине все было по-другому.

Автором одного из первых был француз Луи Каравак (1684–1754), получивший известность как придворный портретист еще при Петре I. За долгие годы в России он перерисовал практически всех членов императорской фамилии, не стала исключением и юная Екатерина Алексеевна, которую художник изобразил в излюбленной манере – словно окутанной легкой дымкой. Она первая начала переводить на русский «Илиаду».

Елизавета не хотела, чтобы при ее дворе возникла какая-то особая «партия» наследника престола и его жены, поддерживаемая кланом заграничных коронованных родственников. Стремясь сохранить свое «я», он защищался разными способами: ложью в юности, грубостью в зрелые годы, самоизоляцией в кругу лакеев и своих кавалеров-голштинцев идеализацией своей милой, зеленой Голштинии, безмерной любовью к Фридриху Великому. Люди опрокидывают, увечат, топчут друг друга и все хотят быть причастными к этой славе. Но теперь было другое: трогательная юная парочка ей очень нравилась. О том, что «льстя ее любви к славе», можно сбить императрицу с толку, писал и граф Сегюр. Она, что называется, себе на уме – качество, угадываемое позднее и другими живописцами.

Ей нужны только похвалы и комплименты. Все, что шло от нее, он с трудом терпел, тихо ненавидел и отчаянно боялся. Баженовские Царицынский дворец и знаменитый Пашков дом на Моховой – несомненные шедевры. С улыбкой она вошла и в русскую классическую литературу. «Le terrible metier» – «Ужасное ремесло мое», – так напишет Екатерина в начале 1763 года своей корреспондентке, госпоже Жоффрен.

Сначала это записочки возлюбленному, которого она в шутку называет «гяур, казак, москов» потом, с годами их отношения меняются и письма императрицы становятся посланиями рачительной хозяйки к своему доброму хозяину, «бате», «батиньке», «папе». Но все же основная линия «родства» с Россией шла через империю, династию. И тогда, как и сейчас, существовало множество людей, взявших за основу своей жизни банальный, но правильный лозунг «Книга – источник знаний» и прочитавших во много раз больше книг, чем Екатерина. По сути, Львов и предложил «программу» этого полотна. Она живет при дворе и пользуется чрезвычайным почетом.

Она была в восторге от молодого кавалергарда, прекрасного, как Иосиф. Екатерина писала Вольтеру осенью 1772 года, что мечтает только о взаимном покое. Конец 1780-х в портретной галерее Екатерины представлен ее портретом в дорожном костюме кисти бывшего крепостного, художника Михаила Шибанова (биографические сведения о нем крайне скудны), написанным во время ее знаменитого путешествия в Крым (1787). Это не мешало ему быть образованным, остроумным человеком, выдающимся политиком.

Вы мне скажете: Как же теперь быть. У Петра I-го были такие люди, которые и грамоте не знали, а все-таки дело шло вперед. Он как бы не замечал в ней женщины, видя в лучшем случае товарища по несчастью, а она исполняла жестокий обет, некогда подсказанный ей холодным разумом. Это инструмент ее политики, ее общения, один из очень многих, но немаловажный. Отказывалась она поддерживать русских «землепроходцев» Америки и в ответе на прошение купца Ивана Голикова о предоставлении его компании «пособия» для успешной торговли с «дикими народами» Северной Америки не без остроумия писала: «Пособие монаршее теперь обращено на полуденные (то есть южные. «Пора вставать, все готово, чтобы провозгласить вас. » – таковы были исторические слова, которыми Алексей Орлов рано утром 28 июня приветствовал в Монплезире внезапно разбуженную Екатерину.

Признанным старшиной архитектурного цеха был Александр Филиппович Кокоринов. К концу 1768 года Комиссия себя изжила: утратилась новизна пленарных заседаний, не было и реальных плодов работы депутатских комиссий, бесконечные дискуссии этих «законодателей в цепях», как назвал их впоследствии М. М. Сперанский, оказались также бесплодны. В одном из писем она писала Гримму: «О, как жестоко ошибаются, воображая, будто чье-либо достоинство страшит меня напротив, я бы желала, чтоб вокруг меня были только герои и я всячески старалась внушить героизм всем, в ком замечала к тому малейшую способность». Здесь художник представил зрителям не только саму императрицу, но и большое число придворных, видных деятелей культуры и искусства эпохи ее правления (Панина, Разумовского, Дашкову, Бецкого, Сумарокова и многих других). «Мои солдаты идут на варваров, как на свадьбу», – так примерно она описывала своим приятелям тяжелейшую войну с турками.

Петру же нужна была не жена, а, как писала в тех же воспоминаниях Екатерина, «поверенная в его ребячествах». Павел чувствовал, что эта враждебность усиливается по мере того, как подрастал Александр – особенный любимец бабушки. Матушка, Его нет на свете. Конечно, совсем не скорбь каждое утро гнала Екатерину в затемненный траурный зал – ведь мы знаем, что ее отношения с Елизаветой были весьма натянуты и что именно великая княгиня в письме к Уильямсу с нетерпением повторяла слова Понятовского: «Ох, эта колода. Потом она, конечно, привыкла к той высоте, на которую вознесла ее судьба, но и много лет спустя она говорила Потемкину: «Россия велика сама по себе, а я что ни делаю, подобно капле, падающей в море».

Каноническим можно назвать портрет императрицы в профиль, созданный Федором Рокотовым (1735 (. ) –1808) вскоре после ее коронации, в 1763 году: именно этот ее образ является одним из наиболее известных. Все родственники получили повышения и награды, чин же генерал-аншефа или генерал-фельдмаршала с соответствующим содержанием был, почитай, у «Саши» в кармане. Для принцессы Фике феи запасли природы больше чем достаточно. Двадцати четырех часов ей мало. Или писать в защищение, а у двора, кажется, делать нечего. Романы нам наводят скуку и мы жадно беремся за Альгаротти и его товарищей. На картине известного исторического живописца Валерия Якоби (1833–1902) показана церемония инаугурации Академии художеств в 1765 году.

Ропша существует и до сих пор. Ее вечно молодая, жаждущая любви и тепла душа сыграла с ней скверную шутку.

Я люблю делать тебе приятное, ровно не люблю тебе отказывать, но мне хотелось бы, чтобы про человека, получившего подобное место, все говорили: Вот хороший выбор. Если императрица пишет: «покойная бабка моя», то не подумайте, что она имеет в виду Альбертину Фредерику Баден-Дурлахскую. И тако из сего имеете выбрать». Более того, она даже знала, как получить билет в бессмертие.

Наиболее полно эти принципы она выразила в записке о восстановлении монархии во Франции. Впечатление от петербургского монумента, а в большей степени от самой личности царицы превосходно выразил замечательный поэт Алексей Апухтин в стихотворении «Недостроенный памятник». А Иоганна-Елизавета сообщала мужу: «Наша дочь стяжала полное одобрение императрица ласкает, великий князь любит ее». Во многом благодаря Потемкину родился на свет так называемый «Греческий проект», согласно которому предстояло изгнать турок с Босфора и восстановить Греческую империю – Византию.

Так императрица объясняла свой выбор вице-канцлеру А. П. Бестужеву-Рюмину. Екатерина была сама талантлива, трудолюбива и прекрасно осознавала свои достоинства. Чем это закончилось, читатель помнит. Тут же не возьмешь ничего ибо мадам красотка, но ничего не сделаешь, волочась за нею. Это была одна из важнейших реформ XVIII века.

«Польстите ей. Тут же полковой поп привел солдат и офицеров к присяге и во главе со своим командиром графом Разумовским измайловцы двинулись вслед за коляской к казармам Семеновского полка, откуда уже бежали обрадованные нежданной встречей с «матушкой» семеновцы. Вторая невеста для Павла была найдена тоже Екатериной и там же – в Германии.

Она писала в мемуарах, что поставила себе за правило нравиться людям, с какими ей приходилось жить и прилежно усваивала их образ действий их манеру: «Я хотела быть русской, чтобы русские меня любили». Свет не мил, прогневили тебя и погубили души навек». Вероятно, узник такого ранга мог рассчитывать на лучшее содержание. А дальше схема ее действий была вполне традиционна для имперской политики: осенью 1776 года русские войска, преодолев Перекоп, ворвались на полуостров, везя в обозе «правильного» хана Шагин-Гирея, которого Екатерина до поры до времени держала в Полтаве. Немудрено, что крепостное право, с его системой отношений помещика-«отца» и крепостных – его «детей», воспринималось как начало, сдерживающее дикие страсти черни.

Рождение Павла вызвало огромную радость при дворе. В «Чистосердечной исповеди» она писала: «мы письмецом сюда призвали его, однако же с таким внутренним намерением, чтоб не вовсе слепо по приезде его поступать, но разобрать, есть ли в нем склонность та, которой я желаю». Действительно, с 30 июня он прихворнул – сказалось нервное потрясение. Как только ему стало известно о письме Брюммера, он сразу же написал Иоганне-Елизавете, что предложение женить русского наследника на ее старшей дочери принадлежит именно ему, что он приказал хлопотать об этом в глубочайшем секрете – в том числе и от родителей девушки (. ) и что, преодолев массу трудностей, он достиг цели: приглашение императрицы Елизаветы Петровны наконец получено.

Но одно из них несомненно – Ланской оказался первоклассным приспособленцем и, как истинный альфонс, зная, «что старухе нужно», стремился под нее подделаться. Вполоборота она повернулась к нам, оглядываясь на сопровождающего ее фаворита.

Такое же усердие и работоспособность проявила Екатерина, когда целых четыре года изучала гигантскую «Энциклопедию» П. Бэля – свод разнообразных сведений по истории, философии, религии, филологии, данных в оригинальной, критической трактовке. Другое дело, что далеко не всем она шла.

Из тех же намерений она исходила и в социальной политике. Приводя слова Алексея Орлова: «Вы увидите, какого человека она из него сделает», Екатерина дополняет: «В течение зимы он начал поглощать поэтов и поэмы, на другую зиму – многих историков. Этим сказано все: дальше можно только приводить подробности о том, как новый император заключил невыгодный для России мир с Фридрихом II, как он ради голштинских интересов готовился к войне с Данией, как публично пренебрегал церковной службой и не крестился в церкви, приблизил к себе много немцев, ходил в прусском мундире, ввел в армии столь необходимую, но тягостную для баловней Екатерины строжайшую дисциплину с ежедневными экзерцициями и так далее Человек негибкий, упрямый, он шел во всем напролом, не считаясь ни с ропотом за спиной, ни с советами своего кумира Фридриха II и других людей, желавших ему добра. Дело матери было выдать меня замуж». Мы были пьяны и он тоже. Выходец из смоленских дворян, Потемкин родился в 1739 году (следовательно, был моложе Екатерины на десять лет), рано покинул отчий дом, некоторое время учился в Московском университете, но потом бросил храм наук и пошел служить Марсу в Конную гвардию и в числе других отличился в дни екатерининской революции. Она не отходила от усопшей ни на день, не отпугивал ее даже сильный запах тления.

В 1771 году она писала занявшему Керчь фельдмаршалу князю В. М. Долгорукову: «Приметна мне стала из писем ваших персональная ко мне любовь и привязанность и для того стала размышлять, чем бы я, при нынешнем случае, могла вам сделать с моей стороны приязнь». Конечно, подобные идеи прямо вытекали из концепции «полицейского» государства, основанного еще Петром I. Но эта перестройка, благодаря гению мастеров, не превратила город в скучный плац среди рядов казарм. Россия получала многострадальный Азов, закреплялась в Керченском проливе и, самое главное, устанавливала свой протекторат над Молдавией и Валахией. В долгой истории русско-турецких войн еще не было столь блестящего для России мира.

Наконец показался Зимний дворец. Да и Екатерину невозможно равнять с ее предшественниками, особенно ближайшими. Новым «учеником» стал упомянутый выше неверный Мамонов, которому дано было прозвище «Красный кафтан». Мало того, что императрица умела работать с людьми (о чем шла речь выше), она определила для себя несколько принципов из которых исходила в своей царственной работе. Плоха была та дама, у которой не было своего «амуру».

А теперь и тот приставленный к нему для услуги лакей Маслов занемог, аон (то есть Петр. В другом письме Гримму она прямо говорит: «Я всегда чувствую большую склонность быть под руководством людей, знающих дело лучше моего, лишь бы только они не заставляли меня подозревать с их стороны притязательность и желание обладать мною».

Так, собственно и говорилось в извещении Коллегии иностранных дел посланникам, аккредитованным при русском дворе: «Ее императорское величество по единодушному желанию и усиленным просьбам своих верных подданных и истинных патриотов империи» взошла на престол. – Е. А. ) выбор сделать кое-какой (речь идет об Александре Васильчикове.

Вполоборота она повернулась к нам, оглядываясь на сопровождающего ее фаворита. А перспективы. Но все же самым ярким явлением екатерининской эпохи стал Эрмитаж. В 1774 году ревностный генерал-поручик был отозван в Петербург.

Работа давалась ей легко. Сохранилась и записка Екатерины к Олсуфьеву за апрель 1763 года: «Алексей Васильевич. Императрица как бы устремлена в будущее, к планам и преобразованиям.

Это пожелание Екатерина преобразила в формулу: «1. Но Потемкину было тесно даже на просторах Новороссии. После его смерти стараниями его вдовы в 1924 году поступает в галерею5. Она сразу же послала указы по направлениям возможного бегства Петра с требованием воспрепятствовать этому всеми силами.

Нужна упорная многолетняя работа, чтобы хоть что-то изменить в России к лучшему. Спектакль прервали. – Е. А. ). Екатерина любила наряжаться и примечательно, что, вспоминая в своих мемуарах далекое-далекое прошлое, она с поразительными подробностями описывает фасон и цвет своих «победоносных» платьев, а также нарядов Елизаветы и других дам. Не буду тратить бумагу, перечисляя титулы, ордена и звания, а также количество денег, поместий и домов, полученных Орловым исключительно за свою верность и мужскую красоту, – перечень этот бесконечен (между прочим, среди пожалований были Гатчина и Ропша). Необычайно талантливы были и другие архитекторы Екатерины: Антонио Ринальди с его Китайским дворцом и Катальной горкой в Ораниенбауме, а также дворцом в Гатчине и Мраморным дворцом в Петербурге, Иван Старов с его Таврическим дворцом (1783-1789) и Троицким собором Александро-Невской лавры, Николай Львов – создатель здания Главного почтамта.

У слободы Измайловского полка коляску окружили измайловцы, оглушительно крича здравицы «матушке». Она была окончена в 1827 году (через год после смерти заказчика). Великолепны были и сама красочная процедура открытия заседаний комиссии в освященной традицией Грановитой палате Московского Кремля и многословный «Наказ» Екатерины II депутатам, где часто встречались гордые, высокие и даже крамольные по тем временам политические понятия: «равенство всех граждан», «вольность», «под защитой законов», «права» и т. д. Наконец, работа Комиссии шла в обстановке солидности и серьезности, говоривших о намерении власти и депутатов преобразовать страну. Портрет кисти Боровиковского (известен в двух вариантах) показывает императрицу в сугубо «домашних» условиях – на обычной прогулке в Царскосельском парке, но при этом и он не лишен аллегоричности (фоном на одном из вариантов является Чесменская колонна, на втором – Кагульский обелиск). Кто знает князя, тот понимает, что это, с его стороны, только знак доверия».

У нее нет своей минуты. Везде императрица возвышается над зрителями и везде она не одна. Строились фабрики, заводы, верфи, сажались леса.

По причине введения более масштабного памятника исчезло озеро. Но Екатерина не отчаивалась и, как некогда при Елизавете, так и после переворота 1762 года, начала борьбу за свою свободу, а точнее – за свое реальное и полное самодержавие. Это все великая женщина написала о себе сама.

Екатерина оказалась способной превратить книжный материал в идеи. Екатерина воспринимала себя не как просто вдову Петра III, а как члена династии Романовых. Кроме того, великий князь был неправдоподобно неопытен в интимной сфере. Я смеялась тому, что он мне говорил, но в душе согласилась, что он мне довольно нравится.

Тоска действительно улетучилась, но какова же была душевная травма, нанесенная юноше.

Именно такие чувства испытывала сама Екатерина. Этими же штыками было вскоре подавлено восстание его новых подданных. И вот в тот день, 12 октября, она смотрела вместе со всем двором пьесу Мольера. Рискуя обратить книгу в справочник, я все же не могу не помянуть Юрия Матвеевича Фельтена с его изящной Чесменской церковью и всемирно известной решеткой Летнего сада (1773-1784). Не знаю, что теперь начать. И вот в 1763 году она просит А. В. Олсуфьева и Н. И. Панина, чтобы ни в коем случае до ее приезда в Ростов не ставили богатую раку над мощами чтимого народом святого Дмитрия Ростовского, чтобы простой народ не подумал, что мощи «спрятались» от императрицы.

Сегюр благоразумно отказался под тем предлогом, что этот порыв чувств может показаться неприличным его жене. От этого признания так и веет сухим рационализмом, весьма необычным в столь юном возрасте.

Осенью 1773 года девятнадцатилетнего цесаревича женили на Вильгельмине, принцессе Гессен-Дармштадтской, ставшей в России Натальей Алексеевной. Конечно, не следует все упрощать: ни за какие комплименты Екатерина не отдала бы Англии «все силы своего государства». Эта война была непопулярна, как и прусского покроя мундиры, в которые переодели армию.

В начале же пути ей было страшно.

«Философы – престранный народ, – писала она Гримму в разгар тесных отношений с Дидро и Вольтером, – они, мне кажется, на свет родятся для того, чтобы объяснить то, что и без них довольно понятно, что людям кажется несомненным как дважды два четыре, они затемняют и заставляют в том сомневаться». Обе эти работы не понравились стареющей монархине. И однако дела шли и шли большим ходом. Прекрасная эпитафия.

Первым делом Потемкин начал усиливать свою власть. Но царица выглядит здесь грузной и тяжеловесной, ее лицо – одутловатым и в целом оно производит скорее отталкивающее впечатление (это лишь в незначительной степени было скорректировано живописцем на другом парадном портрете Екатерины). Именно он наряду с итальянцем Стефано Торелли (1712–1780) создавал официальный, канонический образ императрицы. О гуманности императрицы ходили легенды. Никто особенно не печалился, если ребенок (тем более девочка) – как правило, один из многих в семье, – тяжко болел или умирал: «Бог дал – Бог взял».

В середине 1789 года оказалось, что «Красный кафтан» интересуется не только камеями, но и молоденькой княжной Щербатовой. Нельзя забывать еще одну особенность местности, где «производили сносных императриц»: Екатерина жила в наиболее развитой, протестантской части Германии. Вот таким образом Екатерина не спускала глаз с непутевого светлейшего князя до самого конца. Но после рождения сына, когда контроль над великой княгиней ослаб, ситуация стала меняться. «Перед дворцом находится очень большая площадь, – описывал французский дипломат Корберон подобную кормежку уже при Екатерине II, – на которой может поместиться до 30 000 человек.

Императрица почувствовала свое превосходство над ним и легко, без усилий, вводя простака в заблуждение, отвечала на все его «коварные» вопросы о крепостном праве в России, о самодержавии. Суетная погоня за славой была в ее крови с молодости, с тех времен, когда она воскликнула: «Царствовать или умереть. » В переписке с заграничными адресатами она безмерно хвастлива. Но не это главное. Вот некоторые из них: «Воля моя, раз выраженная, остается неизменною. Потемкин шутом не был и такая роль при дворе ему не нравилась.

В «Чистосердечной исповеди» Потемкину Екатерина писала об Орлове: «Сей бы век остался, есть ли бы сам не скучал. В постановлении Потемкина на сей счет слышны та легкость и афористичность, которой славились суворовские указы: «Завивать, пудриться, плести косы – солдатское ли это дело. Более неестественное изображение и представить себе сложно. По замыслу Потемкина центром нового края должна была стать роскошная, не уступающая Петербургу столица – Екатеринослав на Днепре (ныне Днепропетровск) с огромным – выше ватиканского Святого Петра – собором, театром, университетом, музеями, биржей, оранжереями, садами и парками.

Все остальное не так уж важно и благодарность «матушки», «хозяйки» за усердие «бати» в делах не знает границ: «Нет ласки, мой друг, которую бы я не хотела сказать Вам, Вы очаровательны за то, что взяли Бендеры без потери одного человека» (из письма 1789 года). Стало быть, неурожая на людей не бывает их всегда многое множество». Впечатление от петербургского монумента, а в большей степени от самой личности царицы превосходно выразил замечательный поэт Алексей Апухтин в стихотворении «Недостроенный памятник». В застывшем образе императрицы тут совсем мало жизни.

Все это мешало их сближению. Она сразу же отказалась от попыток провести в стране малейшие политические реформы. Она не боялась соперничества и понимала, что свет чужих талантов не затемнит, а лишь усилит блеск ее собственного дарования. В истории с оспопрививанием ею двигала совсем не вера в науку, а нечто иное.

Турецкие потери были гигантскими, превосходство русской армии – подавляющим. По утрам она упорно писала свой «Кодекс Екатерины» И, надо сказать по справедливости, многое ей на этом поприще удалось. Погибли мы, когда ты не милуешь. Данный портретный тип впоследствии был воспроизведен Иваном Аргуновым (1729-1802), учеником Ротари и Алексеем Антроповым (1716-1795) изобразившим Екатерину восседающей на троне, со скипетром и державой, в 1766 году. «Великие дела всегда совершаются средствами не особенно большими».

Кроме того, нужно было смотреть, чтобы наследник достойно вел себя в церкви, «остерегался от всего же неприличного в деле и слове, от шалостей над служащими при столе, а именно от залития платей и лиц подобных тому неистовых издеваний». В мае 1773 года императрица с обидой говорила дипломату Дюрану, что Орлов в любви так же неразборчив, как в еде: калмычка, финка и самая изящная придворная дама в этом отношении для него безразличны – «такова его бурлацкая натура». Думаю, что сердце старого солдата не могло не растаять от этой ласки повелительницы. Сказки о независимости от России Греческой и Дакийской империй можно было рассказывать только Константину, да и то до тех пор, пока он лежал в люльке.

Это означало, что эмиссары Екатерины поспели в Кронштадт раньше, чем люди Петра. Именно это приятное впечатление послужило Пушкину основой для создания известного эпизода повести «Капитанская дочка» (поэт был знаком с портретом по гравюре Николая Уткина, очень популярной в его время). Это движение на первом плане контрастирует с уходящим вдаль в глубине картины Петром III, также сопровождаемым придворными, причем контраст достигается не только разными векторами двигающихся групп и соотнесением планов полотна, но и цветовым решением. Роль была проста: народ, возмущенный правлением Петра III, позвал ее – и она пришла. Позже, в 1776 году, в письме невесте своего сына принцессе Вюртембергской Софии Доротее (будущей императрице Марии Федоровне) Екатерина II так сформулировала свою «доктрину ассимиляции»: меняя отечество, нужно быть благодарной новой родине, которая предпочла избранницу другим кандидаткам. Сначала я думала, что привыкну, но что далее, то хуже Потом приехал некто богатырь» Это уже Потемкин, которому и была предназначена «Чистосердечная исповедь».

Об этой истории сообщал, без всяких комментариев, поверенный в делах Франции Корберон.

В истории русской литературы есть и ее, хотя и весьма скромное, место – ведь императрица стала автором почти десятка пьес. Сначала она числилась в собрании Д. А. Бенкендорфа (до 1900), туда поступила из коллекции А. М. и М. В. Муромцевых (до 1870)2, а затем перешла к известному собирателю Павлу Ивановичу Харитоненко. Пушкина» изображающая момент вручения императрицей письма Маше Мироновой о помиловании Петра Гринева.

В ней было сказано прямо, что при попытке освободить Ивана они обязаны «арестанта умертвить, а живого его никому в руки не отдавать». Желание свободы можно также удовлетворить добрыми и мудрыми законами». «Бедная великая княгиня в отчаянии», «дела великой княгини плохи» – вот рефрен донесений иностранных дипломатов о Екатерине после падения Бестужева. Что в этом толку. Любопытно, что в приведенной цитате виден еще один, весьма забавный комплекс императрицы. В записке о мерах по восстановлению власти короля во Франции она не стоит на твердокаменной позиции воссоздания абсолютизма в том виде, который он имел при Людовике XIV.

«Похоже ли это на Фике из Цербста. » – риторически вопрошает Бильбасов. Без сомнения, самым знаменитым произведением русской исторической живописи, где образ Екатерины не просто присутствует, а играёт одну из главных ролей, является картина Николая Ге (1831-1894) «Екатерина II у гроба императрицы Елизаветы» (1874). Доблесть не выказывается из толпы, не стремится вперед, не жадничает и не твердит о себе». Но Елизавета молчала. Она осуществляла их в едином ключе, с одной генеральной идеей – максимально способствовать развитию и совершенствованию того «регулярного» государства, основы которого заложил еще Петр Великий.

Это было весьма благопристойное времяпрепровождение – никаких пьяных разгулов в стиле «Всепьянейшего собора» Петра Великого или пошлых шутовских драк времен Анны Иоанновны. Имена тех, кто его совершил и погубил свои бессмертные души известны. 3. Для Екатерины это было крайне важно.

Еще один фундаментальный закон – «Грамота на права и выгоды городам Российской империи» был издан в том же 1785 году и предоставил горожанам значительные права самоуправления. В апреле 1783 года болезнь добила Орлова, он умер и был похоронен в своей усадьбе с радостным названием Отрада. Кутежи и непрерывные амуры Григория, несомненно, оскорбляли Екатерину как женщину и дискредитировали как императрицу – сожительницу этого завсегдатая публичных домов и кабаков.

Если мы обратимся к воспоминаниям о ней современников, то в большинстве случаев найдем описание именно этой доброжелательной, милостивой, располагающей к себе улыбки. «Желаю ввести, чтобы из лести высказывали мне правду». Лицо модели написано обобщённо и условно, возраст смягчён.

Был огорчен болезнью Фике и великий князь, уже сдружившийся с нею. Об обстановке накануне выступления говорит эпизод с безымянным преображенским капралом, ставший прологом революции 28 июня. Она не пропускала ни одного скверного слуха, распускаемого о ней, как она выражалась, «политическими болтунами» и стремилась тотчас его нейтрализовать – либо через подставных лиц заявлением в европейских газетах, либо собственноручным письмом тем своим адресатам, в доброжелательной болтливости которых она не сомневалась. Матушка.

Это полотно было создано в 1889-м к 125-летию академии. Естественно, она понимала уязвимость своей позиции, вот таким образом она часто говорила и писала о себе как о женщине «с душой республиканки», вынужденной быть самодержицей. На полотнах же Пьетро деи Ротари (1707–1762) Екатерина, напротив, чрезвычайно неинтересна: это полная дама, умиротворенно и даже немного отрешенно взирающая на зрителя, хотя округлость лица делает ее образ довольно приятным. Барон Гримм рассказывал: «Императрица обладала редким талантом, которого я ни в ком не находил в такой степени: она всегда верно схватывала мысль своего собеседника, следовательно, никогда не придиралась к неточному или смелому выражению и, конечно, никогда не оскорблялась таковым Нужно было видеть в такие минуты эту чудную голову, это соединение гения и грации, чтобы составить понятие, какие блестящие мысли толпились и сталкивались, так сказать, устремлялись одна вслед за другою, как чистые струи водопада». Наконец, умение приспособиться, гибкость были с детства присущи Фике.

Он назначил ее гофмейстериною. Но он попал в Россию и за ним упрочилась обидная кличка немца – ненавистника России, любителя муштры, самодура и глупца.

Как-то раз императрицу встревожила статья в одной из английских газет. Немного ранее у меня появилась другая прихоть. Таким образом, все определено и каждый день походит на вчерашний. Неслучайно в 1777 году, думая о будущем новорожденного внука Александра, Екатерина шутливо «шепчет» на ухо его феям: «Природы, милостивые государыни, запасите природы».

Да и первенца у нее отняли и она впервые увидела его лишь через сорок дней. Другая опасность, что он действительно для нас всех опасен для того, что он иногда так отзывается, хотя в прежнее состояние быть» (то есть вернуть власть). Сохраняла все обычаи, отправляла на святках игры, подблюдные песни, носила и ввела при дворе русское платье, знала все пословицы, приговорки и даже парилась в бане». Автором одного из первых был француз Луи Каравак (1684-1754), получивший известность как придворный портретист еще при Петре I. За долгие годы в России он перерисовал практически всех членов императорской фамилии, не стала исключением и юная Екатерина Алексеевна, которую художник изобразил в излюбленной манере – словно окутанной легкой дымкой. Готов идти на смерть, но сам не знаю, как эта беда случилась. В жизнь мою я не приписывала славы делам, о которых было много крику. Это полотно было создано в 1889-м к 125-летию академии.

Впоследствии она признавалась, что не считает себя оригинальным мыслителем.

Что делает твой кучер, когда ты сидишь в закрытой карете. Вернемся на аудиенцию. Вот он, к радости императрицы, «прыгает козой», получив послание обожаемого Екатериной Бюффона, вот он срочно пополняет свое образование, чтобы быть в курсе ее увлечений. В ней будто бы заново расцвели нежные материнские чувства, которыми она многие годы не баловала сына. Продолжайте, я ваших морских терминов не разумею».

Мы же попробуем ее прокомментировать. Потом наступало затишье и стороны состязались в великодушии: она дарила ему Мраморный дворец у Невы, а он отдаривался огромным алмазом Надир-шаха известным ныне как «Орлов» – ценнейшее сокровище России А затем снова начинались какие-то эпатирующие общество и двор выходки Орлова. Часть историков ставит под сомнение достоверность этого письма Орлова., а он повторил: Да, да. Этому признанию лучше не верить – легкость императрицы в подборе нужных людей кажущаяся.

Обратимся теперь снова к Екатерине. Когда в 1747 году умер отец Екатерины, то императрица послала придворную даму передать ей приказ: перестать плакать, так как князь Ангальт-Цербстский не был королем и «потеря невелика». Зазвать автора куда способно и поколотить его 2.

Это решение надолго определило композиционную традицию екатерининских монументов империи: таков памятник ей в Одессе (1900), таков же – в Екатеринодаре, как назывался современный Краснодар (1907, проект все того же Микешина). Это больше всего огорчало великую княгиню, такую общительную и открытую. Их медовый месяц пришелся на весну – лето 1775 года и они его провели под Москвой. При этом она не была завзятой монархисткой. Екатерина вспоминала, что, очнувшись, она увидела себя в объятиях императрицы. Не позволила Екатерина привлечь к следствию и брата Мировича, употребив пришедшуюся тут весьма кстати пословицу: «Брат мой, а ум – свой».

Я думаю, что им есть о чем поговорить там: собеседники достойны друг друга. Впервые русские корабли вошли в Эгейское море и блокировали Дарданеллы. Возможно, к ним подсели бы два других кумира молодой Екатерины: Монтескье и Вольтер. Повторение просьбы возвратить ему подругу, глубоко ненавистную императрице, разрешить уехать с ней в Голштинию и обеспечить «пропитанием», говорило о том, что наивность Петра, как ни жаль нам его по-человечески, должна все же называться иначе.

Она была готова к своей революции и только ждала известий от Орловых. Поначалу она пыталась образумить его лаской: «Господин Сиверс. Платон Зубов – двадцатидвухлетний шалопай – довольно быстро вошел в фавор к стареющей императрице и та стала писать о нем Потемкину как о своем «ученике-новичке». Проект клонился к созданию высшего представительного органа в России. Екатерина не любила Москву с ее, как она писала, утомительным многолюдьем и зловонием. Самообладанием, волей и хладнокровием в тяжелые минуты жизни она отличалась всегда.

На что же букли. Как я уже писал, беседовать с царицей было легко и приятно.

Нужно было взять под контроль всю страну, нужно было думать о будущем. И в этом она стала великим реформатором. Конечно, можно возразить, что императрице в такой богатейшей стране было нетрудно стать великим реформатором. Были принципы правления, которые императрица считала важнейшими в государстве.

Цесаревича многое нервировало и оскорбляло: гнусные слухи о его происхождении, многочисленные бесстыдные любовные истории матери, «ученики» которой зачастую были моложе его наконец, его выводили из себя постоянные унижения, которые он терпел от «ночных повелителей» матери. Дайте ей то, чего она желает, а она даст вам все силы своего государства». Успехи армии воодушевляли и Екатерина могла почти без хвастовства написать Гримму: «Победы для нас – дело привычное».

Практика затыкания ртов при ней была самая разнообразная. Может быть, видя своего мужа-императора среди оркестрантов, она, вспомнив последние слова римского императора Нерона, подумала: «Какой музыкант пропадает. » После спектакля Екатерина вернулась в Петергоф. И тем не менее этот, казалось бы, обведенный вокруг пальца философ весьма критично отозвался о ее знаменитом «Наказе», чем, конечно, очень огорчил Екатерину.

Через три недели мучений девочка «выздоровела»: «Когда меня стали одевать, – вспоминала Екатерина, – увидели, что я скорчилась за это время наподобие буквы Z: правое плечо стало выше левого, позвоночник шел зигзагом, а в левом боку образовалась впадина». В другом письме она отмечала, что Потемкин «чертовски забавен». Именно в личной доверительной беседе Екатерина познавала и покоряла людей. Но что делать.

В полумраке парка видна пристань со сфинксами, в озере плавают лебеди. Муж ее долгие годы оставался великовозрастным дитятей. Их-то и начал придумывать и осуществлять Потемкин, благо за спиной стояли «матушка»-императрица и Россия, чьи людские и материальные ресурсы никем не были по-настоящему измерены и сосчитаны. Обратитесь к ее чувствам и страстям.

Заговор раскрыт. «Я уважаю ваших ученых, – говорила она французскому посланнику, – но лучше люблю невежд: сама я хочу знать только то, что мне нужно для управления моим маленьким хозяйством».

Принцесса Фике (таково было ее домашнее прозвище) смотрит на зрителя внимательно и в то же время как бы высокомерно. Екатерина в письмах Иосифу II, которого активно пыталась втянуть в эту историю, рассказывает, как все осуществится «на местности». Ее вера в силу разума, просвещения была огромна.

---