Крамской Салтыков Щедрин

Ближе всего к портрету-картине Крамского «Некрасов в период Последних песен» ярошенковский портрет Салтыкова-Щедрина и не по композиции, не по аксессуарам, в которых ничего общего, не по привычной, жизнью скрепленной связи имен (Некрасов — Щедрин), а по замыслу, по масштабу и глубине его. Портрет Салтыкова-Щедрина был исполнен Крамским по заказу Павла Михайловича Третьякова, для создаваемой коллекционером галереи «лиц дорогих нации».

Предупреждая упреки в постепеновщине и практицизме, С. -Щ. Они нужны были демократическому поколению в годы, когда царское правительство травило и преследовало «нигилистов», революционеров. «Пусть каждый делает то, что может» — таков в это время девиз писателя. Реализм С. -Щ. Ту же борьбу продолжает С. -Щ. У С. -Щ.

Салтыков-Щедрин блестяще опровергал идеалистическое понимание художественности, когда литературе отказывают быть средством образного познания мира, когда из творчества изгоняется мировоззрение, которое хотят заменить интуицией, «прирожденной силой созерцания». В размышлениях Крамольникова о том, что он «не самоотвергался», «не спешил туда, откуда раздавались стоны», то есть не принял непосредственного участия в революционной борьбе, в этих проникнутых искренним чувством и болью сердечной словах есть что-то и от авторской самокритики, в них выражена неудовлетворенность одной лишь литературной формой борьбы, одним лишь протестом словом, которое к тому же почти и не доходило до забитых и неграмотных масс. Его взбесившийся клоп должен был как бы уже высказывать свои «клопиные» мысли, совершать «клопиные» поступки, раскрывать свой «клопиный» характер. Пишет он в это время очень много, сначала в разных журналах (кроме «Русского вестника»— в «Атенее», «Современнике», «Библиотеке для чтения», «Московском вестнике»), но с 1860— почти исключительно в «Современник» (в 1861 Салтыков-Щедрин поместил несколько небольших статей в «Московских ведомостях» (ред. Эти искания С. -Щ.

Ранним повестям суждено было стать переломным моментом и в плане биографическом. обрушивается прежде всего на верхушку изображаемого им мира. персонажами, воплощающими полицейскую и адм. СПб., 2006 Никольский С. А. Русское мировоззрение.

1. Портрет писателя-сатирика Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина
2. Описание картины «Портрет писателя-сатирика Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина»
3. КРАМСКОЙ САЛТЫКОВ-ЩЕДРИН 1951 год (104)
4. Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин (1826-1889)
5. Иван Крамской, Портрет Салтыкова-Щедрина
6. Салтыков-Щедрин, Михаил Евграфович

Та борьба, к-рую С. -Щ. Почти все бунтарские эпизоды в «Истории одного города» освещены авторской улыбкой, порой иронической, порой полной недоумения и горечи, порой скептической. Он показал, как в мире собственников изнутри подрывалась семья, превращалось в фикцию то, что на словах выдавалось за «краеугольный камень» современного социального уклада. 1870 3 изд.

В «Сатирах в прозе» с углублением и конкретизацией мировоззрения нарастает обобщенность художественного изображения, преодолевается эмпиризм. Салтыков-Щедрин не был участником революционного подполья. Оно именно — «в прозе» С. -Щ. В «Помпадурах и помпадуршах» может быть впервые обнаружилась та особенность сатиры зрелого С. -Щ., к-рая подымает революционно-демократический реализм на большую высоту над дворянским реализмом: умение предвидеть, заглянуть в будущее, умение, являющееся следствием глубокого проникновения в настоящее, познание не только того, что представляет собою сейчас данное явление, но и куда оно растет. вел с конца 60-х гг., обобщается им в понятиях «улица», «уличная мораль», «уличная философия». Эта идейно-историческая подпочва питала глубокий психологический реализм финальных сцен «Господ Молчалиных». «лишнего человека», отличается последовательным, уже не дворянским, а революционно-демократическим реализмом.

• Салтыков-Щедрин Михаил Евграфович
• Картина Крамского «Портрет писателя Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина»
• Все видео по теме Салтыков, Николай Николаевич
• Первая русская передвижная художественная выставка
• Словари и энциклопедии на Академике
• Начало литературной деятельности

Как прозаик дебютировал в 1847. Лопатиным и др. ), о том, что он, будучи руководителем «Отечественных записок», смело печатал на страницах журнала произведения участников революционного движения и оказывал им разнообразную помощь. Он вооружается против новой программы: «прочь фразы, пора за дело взяться», справедливо находя, что и она — только фраза и вдобавок «истлевшая под наслоениями пыли и плесени» («Пошехонские рассказы»). Все присутствующие в волнении один из учеников Спасителя (апостол Петр) встал с своего места и, по-видимому, угрожает Иуде другой ученик (апостол Иоанн) тоже преисполнен негодования но в нем мысль об измене Иуды стоит уже на втором плане, главнейшим же образом она сосредоточивается на заботе о том, какое впечатление эта измена производит на любимого Учителя.

Автор намеревался завершить роман-хронику главой «У пристани»: Порфирий Головлев женится на Нисочке — дочери изворотливой и хищной помещицы и находит свою унылую жизненную «пристань» (подобно тому как Обломов закончил свое существование в домике Пшеницыной). Крепостническое, сопротивляющееся реформе дворянство, с точки зрения С. -Щ., менее опасно. Автор, как и его передовые современники, горячо отдавался размышлениям о ближайших исторических судьбах России, о возможностях революционной борьбы интеллигенции и народа против реакционного режима царя и помещиков. Ч. 1 Литературное наследство.

Он показал себя мастером бытописи, жанровых сцен, знакомивших читателя с миром петербургских ресторанов, кутежей, театральных увеселений, кокоток — всем тем, к чему обращены помыслы «стадных» героев. Но мы находим в «Губернских очерках» и другие элементы нового стиля вообще и щедринского в особенности. был вполне солидарен с наиболее революционными идеологами эпохи. Зимой 1877 года художник начал работу над полотном.

1. Возобновление литературной деятельности
2. Михаил Салтыков-Щедрин: биография
3. Михаил Салтыков-Щедрин: последние новости
4. Напишите отзыв о статье Салтыков-Щедрин, Михаил Евграфович
5. Отрывок, характеризующий Салтыков-Щедрин, Михаил Евграфович

Только в «Истории одного города» это обобщение находит себе наконец соответствующую форму. предмет сатиры С. -Щ. – не считающееся с действительностью адм. Разочарование в революционных возможностях Иванушки на данном историческом этапе привело писателя все же не к пессимизму, а к поискам путей подготовительной работы, медленной, невидной и сложной, к-рая рано или поздно поднимет Иванушек против порабощающей их силы (см. Одним из своеобразных моментов построения этого жанра является сатирическое описание, принимающее форму воспоминания иногда лирически (в ранний период), а иногда юмористически окрашенного. наиболее типичным его представителем мог быть лишь «хозяйственный мужичок». На этот раз предметом сатиры становится сама верховная власть Российской империи. Гоголь сокрушает своего городничего и ему подобных тем, что заставляет их принять мнимого ревизора за настоящего, поверить в фантом своего взяточнического воображения, но «идея» ниспосланного свыше «из Петербурга» — подлинного ревизора торжествует.

В народной массе есть смелые, отважные люди, героические личности. Условность временных границ (1731–1825) подчёркнута числом градоначальников – 22: столько самодержцев было на Руси с Ивана Грозного и до Александра II, правившего в 1860-е гг. Хватит с него, довольно он уже терпел. » Всё так. Революционные возможности крестьянства подвергались решительной переоценке. Не сатира в виде «лирического отступления», часто пародического, а подлинный лиризм появляется у С. -Щ.

«Россия, — так размышляет герой повести, — государство обширное, обильное и богатое да человек-то глуп, мрёт себе с голоду в обильном государстве». «Решительное влечение к литературе» почувствовал в период учебы в Царскосельском (Александровском) лицее, где начал писать стихи (частично опубл. В сатирическом описании пародируются напр.

При этом ретивые и невменяемые администраторы способны с одинаковым увлечением реализовывать и «консервативную» и «либеральную» программы («Помпадуры и помпадурши»). службе своим принципам, побудили егок отставке. Удивительно красноречив и выразителен этот пейзажный образ у Салтыкова-Щедрина. Салтыков-Щедрин обнаружил замечательное мастерство в выборе сюжета, который давал, говоря словами Гоголя, «вживе верную картину всего значительного в чертах и нравах» описываемой эпохи. Либералы в «Сатирах в прозе» являются для С. -Щ.

Могильный, кладбищенский колорит окружал хищников и стяжателей, разорителей жизни. Автору «Ревизора» и «Мертвых душ» недоставало, утверждал Чернышевский, объяснения жизни. По окончании лицея (1844) Салтыков становится чиновником. В настоящем и будущем Глупова усматривается один «конфуз»: «идти вперёд— трудно идти назад— невозможно».

И не потому, что писатель разуверился в осуществлении высоких слов-идеалов. Остается такой признак народничества, как «признание капитализма в России упадком, регрессом». Майковым и публицистом В. Милютиным. С этими мыслями С. -Щ.

В русской прозе трудно найти более выразительную по словесной живописи и проникновенному, хватающему за сердце драматизму картину деревенского пожара, чем та, которая дана в «Истории одного города». власть (Топтыгиными 2-м и3-м), показал как закономерное и справедливое возмездие. Сатира здесь, в этой сложной диалектике жизни и истории, находит свои сюжеты, темы, типы.

Семья Нагорновых фатально выкраивала из своего отпрыска ташкентца-чиновника. Он хотел поселиться в Москве и основать там двухнедельный журнал когда ему это не удалось, он переехал в Петербург и с начала 1863 стал фактически одним из редакторов «Современника». Беспощадно характеризуются его поэты (Фет, Майков), украшающие паразитизм, разоблачается «мотыльковая» крепостническая эстетика (статья о К. Павловой), обнажается дилетантизм не только в поступках, но и в мыслях и даже в самых утонченных эмоциях лучших представителей враждебного класса, обнажается классовая корыстность их свободолюбия. Не щадит Салтыков-Щедрин и новые учреждения — земство, суд, адвокатуру, — не щадит их именно потому, что требует от них многого и возмущается каждой уступкой, сделанной ими «мелочам жизни». В янв.

под назв. как преуспевающего чиновника. Его идеологи вынуждены опираться на наиболее отсталые слои своего класса. Сказание о шести градоначальницах особенно богато историческими аналогиями и намеками. Главное в поэтике новой сатиры — это «родопроисхождение», «жизнеописание» героев изображение процесса переплавки впечатлений, побуждений, влияний, стимулов социальной среды в «ташкентское» мировоззрение, в «ташкентский» характер. Среди воспоминаний о писателе есть короткий словесный портрет молодого Щедрина: «Лицо моложавое, бритое, немного мальчишеское, скорее незначительное, кроме большого, открытого лба и упорного взгляда». «За рубежом»).

Н. В. Яковлева, Гиз, Л., 1924 (1925), Неизданный Щедрин, Л., 1931 М. Е. Салтыков-Щедрин. Последнее произведение С. -Щ. – мемуарный роман «Пошехонская старина» (1887–89). Этот образ с потрясающей силой воплощал мысль о кризисе общественных устоев.

Страх перед этими мелочами и тогда и позже (например, в «Дороге» в «Губернских очерках») был знаком, по-видимому и самому Салтыкову-Щедрину — но у него это был тот страх, который служит источником борьбы, а не уныния. Перед этой могучей страстью смолкают всякие доводы буржуазной и дворянской эстетики. Весьма вероятно, что стеснения, которые «Современник» на каждом шагу встречал со стороны цензуры, в связи с отсутствием надежды на скорую перемену к лучшему, побудили Салтыкова-Щедрина опять поступить на службу, но в другое ведомство, менее прикосновенное к злобе дня. Забытая история» (1863). «Все отрицание г. Щедрина, — писал критик, — относится к ничтожному (читай: помещичьему. сочин., 12тт. изд.

Именно вот таким образом Салтыков-Щедрин главной темой очередного произведения избрал общественные настроения в России в связи с реакционной «внутренней политикой» самодержавия. В своих «материалах для социального романа» С. -Щ. В шелухе высокопарных слов о потомстве, о процветании, о «святом деле» и великих задачах молодого возрождения и тому подобном у «сеятелей» упорно пробивалось не выдуманное, а истинное «дело», забота о личном обогащении, забота о брюхе идея «взаимного самовознаграждения». САЛТЫКОВ-ЩЕДРИН Михаил Евграфович (наст. После 1 марта 1881 засилье «улицы» в литературе достигло крайних пределов. Родился в старой дворянской семье, в имении родителей, селе Спас-Угол, Калязинского уезда Тверской губернии. Был шестым ребёнком потомственного дворянина и коллежского советника Евграфа Васильевича Салтыкова (1776—1851).

Литература уже тогда занимала его гораздо больше, чем служба: он не только много читал, увлекаясь в особенности Жорж Санд и французскими социалистами (блестящая картина этого увлечения нарисована им тридцать лет спустя в четвёртой главе сборника «За рубежом»), но и писал— сначала небольшие библиографические заметки (в «Отечественных записках» 1847), потом повести «Противоречия» (там же, ноябрь 1847) и «Запутанное дело» (март 1848). был арестован ивыслан на службу в Вятку в ведомство вице-губернатора. Цена этого либерализма показана не только в рассуждениях «талантливых натур», но и на практике — на их отношении к окружающему миру, к крепостным, для к-рых благородные «принципы» хозяев не означали ни улучшения быта, ни даже отмены порки, производимой, правда, не Буеракиными, а облеченными всей полнотой власти немцами-управляющими. Когда узнаёшь подробности службы Салтыкова, кажется, что тебя где-то обманывают. Л., 1987 НиколаевД.

Отражая настроения русской общественности, Салтыков-Щедрин провозгласил, что, как ни тяжело в настоящее время «мальчику без штанов», как ни угрожает ему перспектива нового колупаевского гнета, все же он не испорчен буржуазностью, не ослеплен видимостью комфорта и благополучия, в нем душа свободна, он решительнее, чем зарубежный аккуратный «мальчик в штанах», способен рассчитаться со своими врагами. Обстоятельствами тогдашнего времени объясняется и то, что автор «Губернских очерков» мог не только оставаться на службе, но и получать более ответственные должности. Особенно замечательна его страстная защита Парижской коммуны в «Итогах», его критика оппортунизма былых революционных идеологов (напр. Крутогорск перерастает в Глупов, крутогорские типы в глуповские, т. е. Но и они порой, не улавливая подлинного исторического смысла его деятельности, поверхностно разбираясь в природе его таланта, в мотивах его последних произведений, наделяли художника несвойственными ему чертами прекраснодушного идеалиста — искателя некоей отвлеченной правды-истины.

В 1868 он навсегда покончил с государственной службой (он был тогда председателем Казенной палаты в Пензе) и вступил в редакцию «Отечественных записок» Некрасова. Но затем авторский монолог начинает обрастать элементами «чужой речи», монологами разных изображаемых фигур их «афоризмами», в к-рых они обычно выражают у С. -Щ. М., 1972 он же. Две картины г. Прянишникова (Погорельцы и в особенности Мужики, возвращающиеся из города порожнячком) представляют свого рода перлы, которыми выставка может, по справедливости, гордиться. Они положили начало целой литературе, получившей название «обличительной», но сами принадлежали к ней только отчасти. Вопреки всем внешним формам, приводившим в восторг либералов, С. -Щ.

мыслит «психологию» своих героев как производную от конкретно-исторических условий общественной жизни Это и делает его психологию подлинной, реальной, что и сообщает сатире С. -Щ. «Сказки для детей изрядного возраста»– Женева, 1884 отд. Соответственно этому изменяется и роль юмора в щедринской сатире. Его низводили на степень фельетониста, забавника, карикатуриста, видели в его сатире «некоторого рода ноздрёвщину и хлестаковщину с большою прибавкою Собакевича».

В метаниях героев есть своя логика, управляет ею все тот же политический нерв. Его румяное, улыбающееся лицо, с великолепной седой бородой до пояса, так, кажется и говорит: не понимаю, но препятствовать не намерен, так как в науках вреда не вижу. Салтыков-Щедрин знал, что «читатель-друг» по-прежнему существует — но этот читатель «заробел, затерялся в толпе и дознаться, где именно он находится, довольно трудно». по «Справочнику к II и III изданиям Сочинений В. И. Ленина», Партиздат, (Л. ), 1935, стр. 488 и в сводке А. Цейтлина «Литературные цитаты Ленина.

Трезвость щедринского реализма — трезвость их жизненного опыта, отразившего усложненность извилистость их путей. Если «помпадур» у С. -Щ. У Гоголя вы не найдете ничего подобного мыслям, проникающим эти рассказы». в статье «Отрезанный ломоть», вошедшей впоследствии в «Недоконченные беседы»). Основной аспект характеристики Молчалиных — социально-психологический.

Вот служебная характеристика: «Сведущ, деятелен, бескорыстен, требователен относительно сотрудников, взыскателен относительно подчинённых». Она руководит студенчсеким движением, воскресными школами, она создает такие организации как («Земля и воля»). Эта деятельность дала писателю богатый опыт. устанавливается впервые. Он умер 28 апреля (10 мая) 1889 и погребён 2 мая, согласно его желанию, на Волковском кладбище, рядом с И. С. Тургеневым.

Но страшным становится то, что все человечное ограничено у него пределами семьи. Чем были «Губернские очерки» для русского общества, только что пробудившегося к новой жизни и с радостным удивлением следившего за первыми проблесками свободного слова, — это легко себе представить. Он прослеживал воздействие на героев семьи, школы, родственного окружения, общественного мнения, которое олицетворяли «соседи», «знакомые», «товарищи», «воспитатели» и «наставники». Но это широкое обобщение долго не может найти соответствующей ему образной формы. В их лице хищничество с небывалой до тех пор смелостью предъявляет свои права на роль «столпа», то есть опоры общества — и эти права признаются за ним с разных сторон как нечто должное (припомним станового пристава Грацианова и собирателя «материалов» в «Убежище Монрепо»). «Под влиянием тщеты обличений» был нарушен необходимый контакт с читателем. Да в «Губернских очерках» и сам автор высмеивал рьяных либеральных обличителей вроде Соллогуба.

В «Дневнике» с полной силой развернулись «беллетристические» стороны таланта автора. Р. в помещичьей семье. Принцип историзма салтыковской сатиры необычайно удачно художественно конкретизируется в мотиве разорения русской жизни, пронизывающем «Благонамеренные речи». Кара, это — дети, к-рым страшны их отцы.

ему реальностью. Гуманистическая идея «Современной идиллии» и заключалась прежде всего в том, что подчеркивала значение нравственной ответственности «средних людей» за их жизнь, за их общественное поведение, за судьбы родины, за судьбы народа. лирические отступления Гоголя (обращение к Глупову) или оно принимает излюбленную в дворянской литературе форму пейзажа, к-рый является здесь средством сатиры.

Впалые щеки, морщины и запавшие глаза не украшают человека. «Сказки» изданные особо в 1887, появлялись первоначально в «Отечественных записках», «Неделе», «Русских ведомостях» и «Сборнике литературного фонда». Изображая готовность как реальную данность, как нечто уже отлившееся в новую форму, завершившее жизненный цикл, сатирик преувеличивал, фантазировал. По широте своего захвата эта сатира тяготеет к социальному роману и подчас перерастает в него («Господа Головлевы», «Современная идиллия»). Политический компромисс провозглашался наилучшей тактикой в условиях данного исторического момента. Лит. : Иванов-Разумник Р. В. М. Е. весьма радикальным.

Салтыков-Щедрин не отделял себя от лагеря «Современника». Т. 11/12–13/14: Щедрин Макашин С. А. Чувство изолированности еще более усугублялось исключительно своеобразным положением С. -Щ. в книге А. Н. Пыпина «M. взглядами писателя, сколько самими особенностями его подхода к реальности: С. -Щ. Г-н Прянишников дает возможность проверить эти впечатления.

В очерке «Гегемониев» С. -Щ. Еще до Добролюбова С. -Щ. на классово враждебную массе, эксплоатирующую ее власть. «Сказки» изданные особо в 1887, появлялись первоначально в «Отечественных записках», «Неделе», «Русских ведомостях» и «Сборнике литературного фонда».

Повести Салтыкова-Щедрина примкнули к тому течению русской беллетристики, которое творчески осуществляло провозглашенные Белинским принципы «натуральной школы». И это, может быть, наиболее характерная черта эпохи впервые «мелкий производитель» находит близкую себе социальную группировку, способную ясно выразить его требования, впервые в лице своих идеологов начинает создавать соответствующую его интересам трудовую культуру, противостоящую дворянской и во многом ее превосходящую. Как прозорливейший художник С. -Щ.

Бесспорно изобличающий смех звучал и в народных эпизодах. В лице Молчалина дан тот распространенный тип исполнителя-приспособленца, к-рый входит в историю не персонально, а под общим наименованием «и другие», но без к-рого не обходится ни одно реакционное начинание. Сославшие его в Вятку могли быть довольны – Салтыков действительно «набрался ума». Дело в том, что, не будучи в силах развить свою «утопию» из самой действительности, ощутить в последней зарождение и рост первой, он, сравнивая окружающую жизнь с «реальностью будущего» — с достойным человека разумным миром, не мог не воспринимать эту жизнь как карикатуру на этот мир. покидает «Современник» и вновь поступает на службу (что объяснялось финансовыми трудностями, отчасти– желанием приносить пользу обществу) и назначается председателем пензенской Казённой палаты, но вскоре оказывается во враждебных отношениях с большинством членов Губернского по крестьянским делам присутствия (защищал интересы крестьян, требовал уплаты недоимок дворянами-неплательщиками и др. ).

мин-ва. ГИХЛ — Гослитиздат, Л., 1933—1935 в 20 томах. в 1868 стал соредактором и пайщиком ж. «Отечественные записки», возглавив его после смерти Некрасова. «Academia», Л., 1931 Неизданные письма, 1844—1882. Т. 1–2 Бушмин А. С. Художественный мир Салтыкова-Щедрина: Избр. «Систематический бред» Угрюм-Бурчеева был сатирическим обобщением теории и практики тоталитаризма – от утопий Т. Мора до аракчеевских поселений и современных Салтыкову социальных теорий.

Эта сатира предельно обобщена. Е. Салтыков» (СПб., 1899).

Тут что ни фраза, то преувеличение, что ни слово, то невероятность. Он показывает то, как по-настоящему устроено любое государство в любое время. Это эпохи торжествующей реакции, когда ташкентские рыцари насаждают «цивилизацию» у себя дома, когда для кулаков Живновских и т. п. Он безуспешно бьется над вопросами: как преодолеть пропасть, отделяющую действительность от идеала будущего, как преодолеть утопичность и романтичность социалистических программ, коль скоро они не находят в настоящей жизни никаких «зачатков будущего».

деятельность обществ. Будучи втянуто во всеобщий хаос пореформенной смуты, под влиянием «нигилизма» и «безбожия», семейное начало, по мысли писателя, подверглось временной порче. Все это не могло не осложнять для С. -Щ. Художественно обобщая опыт освободительной борьбы накануне демократического подъема (1879—1881), он в «Господах Молчалиных» показал, как властно утверждаются в жизни революционные идеи и революционная практика, как становятся они активно действующим фактором социальной среды.

Мало таких нот, мало таких красок, которых нельзя было бы найти у Салтыкова-Щедрина. ред. С. -Щ.

В ноябре 1855 ему разрешено было, наконец, покинуть Вятку (откуда он до тех пор только один раз выезжал к себе в тверскую деревню) в феврале 1856 он был причислен к министерству внутренних дел, в июне того же года назначен чиновником особых поручений при министре и в августе командирован в губернии Тверскую и Владимирскую для обозрения делопроизводства губернских комитетов ополчения (созванного, по случаю Восточной войны, в 1855). В «Благонамеренных речах» С. -Щ. Да в конце концов ведь и глуповцы не безответны.

В статье о поэте А. В. Кольцове, особенно в запрещенном цензурой варианте (статья написана летом 1856 года, некоторое время спустя после появления диссертации и «Очерков гоголевского периода русской литературы» Чернышевского), утверждалось, что большой художник всегда является «представителем современной идеи и современных интересов общества». под псевд. И ты — сиди и мужик — сиди— всем сидеть дозволено. » Эта смешная и грустная бестолковщина, соединяющая наивное мужицкое царелюбие с комическим понятием «слободы», характеризует невысокий уровень сознания масс. Финал пьесы является апофеозом этой идеи. вопроса о перспективах революции, о путях к ней.

Внимание Салтыкова-Щедрина привлекли статьи Н. Страхова о романе «Война и мир». Темы государства, семьи и собственности, взятые порознь и разработанные в своем особом идейно-образном ракурсе в предшествующих произведениях, собираются как бы в фокусе в «Благонамеренных речах» (1872—1876), а также и в «Убежище Монрепо» (1878—1879). «Губернские очерки» (1856—1857), написанные С. -Щ. Вместе с тем современники свидетельствуют о встречах писателя с видными революционерами (Г. Страх перед этими мелочами и тогда и позже (например, в «Дороге» в «Губернских очерках») был знаком, по-видимому и самому Салтыкову-Щедрину— но у него это был тот страх, который служит источником борьбы, а не уныния.

В. Ф. Корша), в 1862— несколько сцен и рассказов в журнале «Время»). Вся фигура его говорит: проклинаю сатану и аггелов его и в своем близоруком фанатизме он готов перенести эту ненависть и на цветущего юношу, с таким страстным увлечением рассматривающего ботик.

Ни сколько, ни на какой предмет – молчок. написаны произведения, объединённые в сборники «Невинные рассказы» и «Сатиры в прозе» (первоначально печатались в основном в «Современнике») цикл «Письма о провинции» и др. «История одного города» — наиболее концентрированное выражение революционно-демократического взгляда на исторически сложившийся политический строй российского государства. Все остальное, все прочие более широкие цели были для него пустым звуком, праздным делом, скорее препятствовавшим, нежели способствовавшим выполнению пламенной его мечты. Никого не любя, ничего не уважая, заменяя отсутствующее содержание жизни массой мелочей, Иудушка мог быть спокоен и по-своему счастлив, пока вокруг него, не прерываясь ни на минуту, шла придуманная им самим суматоха. Салтыков-Щедрин: Середина пути, 1860–1870-егг.

служебного. Юмор, как и у Гоголя, чередуется в «Губернских очерках» с лиризмом такие страницы, как обращение к провинции (в «Скуке»), производят до сих пор глубокое впечатление. Они выражают недовольство, ропщут, бунтуют. Представляя либеральное течение, «тетенька» то невпопад возрадуется фарисейской политике царизма конституционными посулами успокоить общественное возбуждение, то опечалится, узнав, что благонамеренные напористо расправляются с революцией с помощью тайного террора («Священная дружина»), то трусливо бросится в объятия исправника, когда «диктатуру сердца» и «народную политику» сменяет жестокий курс репрессий, полицейской расправы. «Положения» недостаточно диференцированы. Бывают эпохи, когда разница между Россией и «Ташкентом» совсем стирается.

статьи к вышедшим томам «Полного собр. Он не верит в возможность предотвратить эту «трудную пору» — революционный взрыв — «компромиссами и соглашениями». Тургенев иСалтыков-Щедрин: Творческий диалог.

Собранные в одно целое, «Губернские очерки» в 1857 выдержали два издания (впоследствии — ещё множество). 2-еизд. «Нива», СПБ, 1905—1906. Колористически художник решил портрет в темных приглушенных тонах. С. -Щ.

«Ташкент везде, где бьют по зубам». Его захватили общественно-литературные интересы. Ближайшее начальство Салтыкова — военный министр Чернышев, а также III Отделение и сам царь увидели в них «вредный образ мыслей и пагубное стремление к распространению идей, потрясших уже всю Западную Европу и ниспровергших власти и общественное спокойствие» 2.

Из написанного им между 1858 и 1862 годами составились два сборника — «Невинные рассказы» и «Сатиры в прозе» и тот и другой изданы отдельно три раза (1863, 1881, 1885). В сказке-элегии «Приключение с Крамольниковым» и в споре по поводу ее идейного содержания с крайне в эту пору поправевшим Г. 3. «Болен я, — восклицает он в первой главе Мелочей жизни, — невыносимо. к стремлению к «общебуеракинскому обновлению», к-рое они считали необходимым «для поправления буеракинских обстоятельств». С. -Щ. блокируется с народниками идет с ними, но среди народнических идеологов 70-х гг. В «Дневнике» сплетаются две сюжетные линии.

Его пустословие проявлялось в своей разрушительной функции. Салтыкову-Щедрину от 30 декабря 1876 г. ). поднялся до подлинно демократической сатиры на эту государственность, на «варягов», т. е. очерки, составившие позднее цикл «Помпадуры и помпадурши» (1863–74).

«Улица» выражает пестроту и сложность сил, с к-рыми приходится бороться революционной демократии. В социально-психологическом романе «Господа Головлёвы» (1875—80) показана «история умертвий» дворянской семьи. «Новая жизнь еще слагается она не может и выразиться иначе, как отрицательно, в форме сатиры или в форме предчувствия и предвидения», — как-то заметил Салтыков-Щедрин. В самой композиции книги выдерживался принцип социальной группировки материала. Знаменитое гоголевское описание гражданской палаты, где оформлялась покупка «мертвых душ», тоже оставляло впечатление нечистоплотности.

Несколько его стихотворений было помещено в «Библиотеке для чтения» 1841 и 1842 годов, когда он был ещё лицеистом другие, напечатанные в «Современнике» (ред. предисл. Даже проблески сознания у глуповца связаны с физиологическими отправлениями.

умел отличать качественные изменения в историческом развитии целых общественных групп. Примкнув к первой, С. -Щ. В этих очерках тема буржуазного хищника была затронута С. -Щ. составились два сборника— «Невинные рассказы» и «Сатиры в прозе» и тот и другой изданы отдельно три раза (1863, 1881, 1885). «Безумие» власти подчёркнуто гротесковыми образами безголовых правителей. В 1889 г. задумал произведение, от которого сохранился только небольшой эскиз. Брудастый-Органчик, с «неким особливым устройством» вместо головы исполнявшим только две пьески: «Не потерплю. » и «Разорю. ».

до того момента, когда крепостнич. (1933—1936). Эзоповски зашифрованным оставляет Салтыков-Щедрин то место в рассуждениях из «Круглого года», где по ходу мысли надо было ответить, что же станет «потом», когда «ясность» будет массой достигнута.

В поздних сказках 1885—86 гг. сказки-басни аллегорич. Заявляет о себе и крестьянство, — стихийными вспышками и выступлениями представляющей его интересы революционно-демократической интеллигенции. Если в «Глуповском распутстве» Иванушка полон революционной энергии и чувства превосходства над Сидорычами, Трифонычами и Зубатовыми, т. е. Художник создавал оригинальные обобщения, в самой структуре которых наличествуют элементы, активно способствующие рождению нарицательного понятия, типа.

Не менее выразительна, хотя и в другом роде, фигура царевича Алексея. Эмпиризм еще не преодолен обобщающей силой щедринского дарования. как хитро рассчитано освещение. у Гоголя.

Как ни был захвачен С. -Щ. Сюжет и композиция хроники подчинены изображению распада, гибели головлевской семьи. Происходит фантастическое превращение Провинциала в миллионера, которого обкрадывает Прокоп, в результате чего затевается судебный процесс, разыгрывается борьба за «наследство». В эти годы начинается и публикация очерков, составивших цикл «Помпадуры и помпадурши» (1863—74), где сатирически показаны характерные признаки властителей-помпадуров: невежественность, легкомысленная страсть к разрушению и сластолюбие. Часто «улица» совпадает с реакцией, с ее мракобесием, часто «уличным» является для С. -Щ. Писатель демократических убеждений посчитал возможным и полезным сотрудничать с теми, в «руках которых хранится судьба России».

В ином эмоциональном ключе даны Ивашки, «глуповцы». Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Напротив, «непочтительные» Коронаты стремятся освободить народ от веры в «призраки», в священные «союзы» собственнического мира. были плохо поняты и истолкованы даже в среде «Совремрнника», где Чернышевского и Добролюбова сменили публицисты, не отличавшиеся ни проницательностью, ни революционной выдержанностью. Но Щедрину предстояло еще пройти период самоопределения изживания всяких иллюзий. Беспощадно разрушив иллюзии буржуазного прогресса, С. -Щ.

«Новые люди» как идея и явление: опыт осмысления в отечественной философии и классической литературе 40–60-х гг. Иными словами, в Петербург возвращался матёрый администратор с железной хваткой. идет дальше внешних признаков. Осн.

Требуя «свободы», либералы считают вредным увеличение крестьянских наделов, стремятся всеми возможными способами усилить эксплоатацию крестьянства, облегчить превращение его труда в товар. Жизненная сфера проявления ее чрезвычайно широка, охватывает большую область профессий, занятий, обстоятельств, где живет и действует «зауряд»-человек классов и сословий, стоящих над народной массой. же первый сделал российскую государственность предметом сатиры.

жизни и практики управления оказываются, по С. -Щ., непрофессионализм, отсутствие чувства собственного достоинства и инициативы всочетании с особого рода «талантливостью»– по приказу сверху готовностью совершить всё. См. Если в таких очерках, как «Зубатов», «Наш губернский день» и др., С. -Щ. Салтыковская сатира проделывала огромной исторической важности очистительную работу. стоит на той точке зрения, что освобождение масс может быть совершено только массами и потому для него приобретает основное значение вопрос: как подойти к массе, чтобы поднять ее на борьбу. 1826–1868.

Мучительно сосредоточенный исхудалый, страшный, в серой «арестантской» одежде, ярошенковский Салтыков-Щедрин обладает громадной ударной силой — силой абсолютной непохожести на «среднего господина», полной несопоставимости с ним. Всё это, за исключением немногих сцен и рассказов, вошедших в состав отдельных изданий («Невинные рассказы», «Признаки времени», «Помпадуры и Помпадурши»), остаётся до сих пор не перепечатанным, хотя заключает в себе много интересного и важного (Обзор содержания статей, помещённых Салтыковым-Щедриным в «Современник» 1863 и 1864, см. М., 1933–1934. Однако на развалинах дворянского благополучия вырастал не полезный злак, а вредный сорняк. Тебеньковы хлопочут о том, чтобы дворянско-буржуазные принципы семьи, собственности, государства оставались в глазах «печенегов» священными и неприкосновенными. Критик-демократ видел в очерках не поход против взяточников, против отдельных пороков государственной системы, а сатирическое разоблачение негодных основ самодержавно-крепостнического строя.

То, что больше всего вызывало их сочувствие — «внутренний разлад» «лишнего человека», — объясняется С. -Щ. «Его поражало безобразие фактов и он выражал свое негодование против них о том из каких источников возникают эти факты, какая связь находится между тою отраслью жизни, в которой встречаются эти факты и другими отраслями умственной, нравственной, гражданской, государственной жизни, он не размышлял много». Ведь и упорный правдолюбец Евсеич наделен незаурядной нравственной силой.

облек «лишнего человека» в обломовский халат. периода. ) Вдействительности социально-политич. Измождённое тело ничего не может ему противопоставить». Елисеевым сатирик высказал искреннее сочувствие активным формам революционной борьбы.

Жизнь разрешает сомнения старого помпадура по поводу отношения его к идее законности. Ища всюду разумных связей, стремясь к уразумению жизненных процессов, революционно-демократический реализм не может существовать без «тенденции», без мировоззрения идеала: без этого он лишился бы своей обобщающей силы. Лит. Последняя написана наблюдателем-протоколистом, первая — психологом-художником. «Писания мои, — указывал он, — до такой степени проникнуты современностью, так плотно прилаживаются к ней, что ежели и можно думать, что они будут иметь какую-нибудь ценность в будущем, то именно и единственно, как иллюстрация этой современности». До конца в поисках этого выхода со все возрастающею болью возвращался С. -Щ.

По окончании лицея поступил на службу в канцелярию Воен. Во всяком случае, прозвища «Вице-Робеспьер» и «Красный вице-губернатор», которыми наградили его коллеги-чиновники, об этом говорили прямо. характера, в которой обличались пороки и нравы провинц. Рядом с «Господами Головлёвыми» должна быть поставлена «Пошехонская старина» — удивительно яркая картина тех основ, на которых держался общественный строй крепостной России. Так сатирически обобщалась эволюция либеральной дворянской интеллигенции.

Ближе всего Щедрин Некрасову своим резким противопоставлением высших и низших социальных слоев: «благородные» чиновные бюрократы и их «рабочие руки» — приказные, подьячие помещичье-чиновный мир и крестьяне, беспощадность в изображении далее лучших представителей первого использование украшающих элементов (мифологизмы и т. п. ) дворянского литературного стиля идеализирующих действительность, в целях противопоставления неприглядной реальности — обманчивой видимости. Теперь Деруновы и Стреловы начинают паразитировать на теле народном, высасывать соки земли. Салтыков-Щедрин: Биография. Он продолжал свою борьбу в глубоко чуждой ему либеральной печати — в «Вестнике Европы» и в «Русских ведомостях». После окончания лицея в 1844 году Салтыков служит в канцелярии военного министерства.

Это специфика именно салтыковского сатирического образа. В период революционной ситуации Чернышевский откровенно желал провала реформистских планов правительства, бичевал враждебную демократии идеологию и политику либерализма. Навсегда запомнил, а в конце своей жизни с бесстрашной правдивостью воспроизвел обломовщину захолустной усадьбы с ее родовым паразитизмом и изощренное выжимание соков из крестьян и дворовых «купчихой»-матерью. Оно активный двигатель действия. Особенно разнообразны типы, взятые Салтыковым-Щедриным из крепостной массы. На бумаге о том, что мужики плохо платят подати, присланной в вятскую канцелярию, красуется размашистая резолюция Салтыкова: «Пороть. » Или то, что он искореняя в Вятской губернии раскольничество, проделал 7 тысяч вёрст на лошадях и лично произвёл 16 арестов.

Здесь появляются «Мелочи жизни» — книга серых красок, серых тонов, проникнутая глубоким чувством трагизма той будничности, на к-рую обрекает людей собственнический строй. Здесь осмеяны восторги либералов перед «национальным богатством» — результатом капиталистического преуспеяния, означающего нищету для создающих это преуспеяние трудовых масс. Высшее правительство было вне пределов сатиры как нечто священное, неприкосновенное. и коммент.

Портрет Салтыкова-Щедрина Крамской создал в свойственной ему манере. Пафос сказок — в любви к угнетенному и страдающему народу, в думах о его бесправном положении, в горьких сетованиях на его долготерпение и покорность, на его наивные политические надежды найти правду и защиту у власти («Коняга», «Повесть о том, как мужик двух генералов прокормил», «Путем-дорогою», «Деревенский пожар», «Праздный разговор», «Кисель» и др. ). В «Господах ташкентцах» мы знакомимся с «просветителями, свободными от наук» и узнаем, что «Ташкент есть страна, лежащая всюду, где бьют по зубам и где имеет право гражданственности предание о Макаре, телят не гоняющем».

С каким-то щемящим лиризмом рисуются в этой главе переживания погорельцев их бессильное отчаяние, тоска, охватывающее их чувство безнадежности, когда человек уже не стонет, не клянет, не жалуется, а жаждет безмолвия и с неотвратимой настойчивостью начинает сознавать, что наступил «конец всего». С. -Щ. Щедринская сатира меньше всего направлена против отдельных людей. Эзоповски именуя широкие оппозиционные круги русской интеллигенции «тетенькой», Салтыков-Щедрин сосредоточился на критической характеристике их идеологической расплывчатости, политической повадливости и половинчатости. В феврале 1862 Салтыков-Щедрин в первый раз вышел в отставку. Смех как бы застывал, уступая место патетике горечи и негодования. Наступил момент, вспоминает писатель, когда «вера в могущество обличительного дела прекратилась» — и вот тогда-то последовал «период затишья, в продолжение которого я очень страдал».

самосознания, обществ. сочин» С. -Щ. Образы «пенкоснимателей» наделены несомненным обобщающим содержанием. статей автора «Вопросы современной критики», М. 1927) БорщевскийС., Проблема щедринской сатиры, «На литературном посту», 1929, 9 ДесницкийВ., На литературные темы, Л. — М., 1933 ЭльсбергЯ., Салтыков-Щедрин, М., 1934 КирпотинВ., Салтыков-Щедрин в 60-х годах, «Литературный критик», 1935, 3 Его же, «Губернские очерки» Салтыкова-Щедрина в классовой борьбе 60-х гг., «Новый мир», 1935, 6 ЛаврецкийА., Щедрин — литературный критик, Гослитиздат, М., 1935 Письма Г. З. Елисеева к М. Е. Салтыкову-Щедрину, Подготовка текста писем и примеч. В противовес им, для выражения симпатий автора, в «Губернских очерках» используются элементы народного творчества, культивируется крестьянский сказ («Пахомовна», «Аринушка»).

Зритель не может ни на минуту сомневаться, что здесь произошло нечто необыкновенное, нечто такое, что издалека подготовляется и зреет и наконец-таки вырывается наружу со всем запасом горечи, укоризн и непреклонной ненависти. Знаменитый монолог Прогорелова в «Предостережении» обнимал широкий круг явлений, вопросов и проблем общечеловеческой истории. Смех — «оружие очень сильное, — заявлял сатирик, — ибо ничто так не обескураживает порока, как сознание, что он угадан и что по поводу его уже раздался смех».

Гиперболические картины изображали современную жизнь, находящуюся под «игом безумия». 1883), «Помпадуры и Помпадурши» (1873, 77, 82, 86), «Господа Ташкентцы» (1873, 81, 85), «Дневник провинциала в Петербурге» (1873, 81, 85), «Благонамеренные речи» (1876, 83), «В среде умеренности и аккуратности» (1878, 81, 85), «Господа Головлёвы» (1880, 83), «Сборник» (1881, 83), «Убежище Монрепо» (1882, 83), «Круглый год» (1880, 83), «Современная идиллия» (1887—1881), «За рубежом» (1880—1881), «Письма к тётеньке» (1882), «Недоконченные беседы» (1885), «Пошехонские рассказы» (1886). «Сатиры в прозе» (1863) подводят нас к наиболее широким художественным обобщениям писателя. Слова Салтыкова-Щедрина о «рабьем языке» не следует понимать буквально.

Оригинальным художественным построением выделялся групповой образ «статистиков». Салтыков-Щедрин дал сложное историко-философское обоснование этой «чернорабочей» тактики, которую он сам характеризует словами: «благородное неблагородство». вместе со всей крестьянской демократией иллюзии «нового курса» в правительственной политике. Некрасовым, входит в редакцию ж. «Современник», где начинает публиковать сатирич.

И дальше: «Кто бы угадал тогда, что из этого лица мысль и страдание выработают образ, написанный Крамским. » Ярошенковский Щедрин — образ, выработанный мыслью и страданием из того Щедрина, которого семью годами раньше написал Крамской. Иначе говоря, приемы гиперболы и фантастики позволяли сатире художественно обозначить самые тенденции действительности, возникающие в ней какие-то новые элементы. пришлось быть в положении правды в ее диалоге с торжествующей свиньей (см. далеко не сочувствовал террору. Надо прежде всего заставить обездоленную массу проникнуться «сознанием своего права не голодать» и лишь после этого сможет она подняться на высоту революционного идеала, «потребует уже иного права» — права на достойную человека жизнь. Из этих публикаций отметим т. : М. Е. Салтыков-Щедрин.

В 1881—1882 годах он печатает «Письма к тетеньке». Хотя в примечании к «Пошехонской старине» Салтыков-Щедрин и просил не смешивать его с личностью Никанора Затрапезного, от имени которого ведётся рассказ, но полнейшее сходство многого из сообщаемого о Затрапезном с несомненными фактами жизни Салтыкова-Щедрина позволяет предполагать, что «Пошехонская старина» имеет отчасти автобиографический характер. в этот период обычно тогда, когда он говорит о мужике.

в книге А. Н. Пыпина «M. Techniques of satire: The case ofSaltykov-Scedrin. сочин» Добролюбова, т. I, ГИХЛ. Пробуждением «одичалой совести» Иудушки, удивившим современников Салтыкова, венчается и роман «Господа Головлёвы». Он заклеймил трусливый дворянско-буржуазный либерализм уничтожающей сатирической формулой «применительно к подлости».

Салтыков-Щедрин в русской критике. идей С. -Щ. И даже не тем, что якобы подрывает национальные российские устои. не впервые. Понятие «улицы» внесло свои коррективы в щедринскую оценку стародворянской литературы, оценку, оправдываемую исторически, но все же в пылу борьбы достаточно одностороннюю.

Автор «Истории одного города» считал себя защитником народа и более последовательным, чем сам народ, врагом его врагов. «Признаки времени» — публицистический сборник, в к-рый вошли некоторые общественные хроники из «Современника» (полностью они до сих пор не перепечатывались) и статьи из «Отечественных записок». Первая — связана с похождениями Провинциала и Прокопа в столице, где они, «впутываясь» то в одну, то в другую «историю», встречаются с дельцами, чиновниками, земцами, консерваторами, либералами. принёс цикл «Губернские очерки» (1856–57, опубл. Концепция «Ташкентцев» уже намечена в «Гегемониеве» из «Невинных рассказов», в рассуждении о «варягах», управляющих страной как своей колонией.

«Гоголь — писал Добролюбов в статье «О степени участия народности в развитии русской литературы», — в лучших своих созданиях очень близко подошел к народной точке зрения, но подошел бессознательно, просто художнической ощупью»2. Благодаря этим характерным фигурам и общему тону картины, она производит очень хорошее, здоровое впечатление и я нимало не удивляюсь, что знакомство с нею довело моего приятеля (зри выше) до публичного покаяния. безумие. Салтыков преследует взяточников, выступает против административного и помещичьего произвола.

Здесь намечается тип бюрократа-приспособленца, к-рый, смотря по времени, прикрывает либеральными фразами свою «обуздательную» деятельность или обходится без таковых, заменяя их более подходящей фразеологией. Но характер этого лиризма быстро изменяется. Как ни глубоко поразил С. -Щ.

«Униженные и оскорблённые встали передо мной, осиянные светом и громко вопияли против прирождённой несправедливости, которая ничего не дала им, кроме оков». Он развенчал эпоху «великих реформ», вскрыв ничтожность ее результатов, засилие крепостнических пережитков во всех сферах русского общества. Говоря словами Ленина, здесь он «классически высмеял Францию, расстрелявшую коммунаров, Францию пресмыкающихся перед русскими тиранами банкиров, как республику без республиканцев» (Ленин, Сочинения изд.

В это время грани между либералами и реакционерами настолько стираются, что один из самых передовых идеологов дворянства, гуманный и культурный Тургенев, дает в «Отцах и детях» лозунг торжествующей реакции. Несколько его стихотворений было помещено в «Библиотеке для чтения» 1841 и 1842 годов, когда он был ещё лицеистом другие, напечатанные в «Современнике» (ред. Под пышными ризами самодержавия как могучей «устроительной силы истории» салтыковская сатира различила угрюм-бурчеевщину, деспотизм, удушающий живую жизнь, повергающий народ в пучину неисчислимых бедствий, вредный «призрак», место которому уже давным-давно на историческом кладбище. Салтыков-Щедрин имел в виду и французский бонапартизм и милитаристский режим Бисмарка.

неподцензурное изд. Глупов еще то и дело сбивается на Крутогорск. Щедрин как критик и публицист продолжает в «Современнике» (1863—1864) дело, начатое им в «Губернских очерках», продолжает, учитывая критическую работу, к-рую проделали великие демократы-революционеры Чернышевский и Добролюбов. В сатирической хронике «История одного города» (1869—70) Глупов стал главным действующим лицом. Один из финальных эпизодов «Истории одного города» связан с появлением у глуповцев стыда, уничтожившего их страх перед «идиотом» Угрюм-Бурчеевым. Но крестьянская революция не разразилась и перед С. -Щ.

Герой повести Нагибин показан в состоянии изнурительной, трагической рефлексии, обрекающей его на мучительное бездействие. 1850-х —1860-е гг. Неизбежная в этом случае практика «уступок», «компромиссов», «сноровки» не должна смущать людей социалистического идеала. С. -Щ.

продолжает дело «Современника» и в ту пору, когда реакционные элементы народничества взяли верх над революционными. Здесь прежде всего должно быть названо имя Салтыкова-Щедрина. Вокруг его имени и его творчества буквально кипела острая борьба мнений. В 1862 он переезжает в С. -Петербург, сближается с Н. А. Реакционная провинция — отражение «либеральной» столицы, а «либеральная» столица продолжает новыми методами традиции помещичьей государственности. После ухода с гос.

Иванушка — народ стал в центр анализа общественно-политических отношений эпохи («Сатиры в прозе»). После возвращения из Вятки Салтыков-Щедрин служил в министерстве внутренних дел. С 1878, когда С. -Щ. Особенно заметен этот недостаток в картине Охотники на привале. В 1857—70 гг.

М. Р. Салтыков, псевд. Кроме того ряд отдельных изд. : Сказки.

В его сказках, наоборот, большую роль играет действительность, не мешая лучшим из них быть настоящими «стихотворениями в прозе». Что касается образов, то поскольку им нельзя отказать в типичности, они большей частью варьируют уже существовавшие в русской литературе типы (в особенности образы Гоголя). Но как принцип, как «основа», на которой прочно стоит государство, «святыня семьи» нисколько не пошатнулась. Гоголя и молодого Ф. М. Именно то, что художественный стиль С. -Щ.

Союзником злобы являлось непонимание. Так, вождь дворянского либерализма Кавелин высказывается против политических гарантий и взывает к сильной власти, ограждающей пулями и штыками устои классового общества, одобряет арест Чернышевского и другие правительственные репрессии как охрану порядка и даже поддерживает клеветническое утверждение царских жандармов, что «нигилисты» являются виновниками петербургских пожаров (1862). замечает, что речь идет только «о том, чтобы найти исходный пункт, который соответствовал бы насущным нуждам толпы и из которого можно было бы вести ее далее».

В. Кирпотина, Гослитиздат, М. — Л., 1935 избранные произведения, ред. Герой попадает в новые социальные сферы (судебные чиновники, адвокатура, поместные дворяне, купечество) и завершает свой жизненный бег в больнице для умалишенных. (Такая трактовка была практически единодушной в исследованиях сов.

Революционную настроенность усиливала атмосфера приближающейся грозы революции 1848. Весьма вероятно, что стеснения, которые «Современник» на каждом шагу встречал со стороны цензуры, в связи с отсутствием надежды на скорую перемену к лучшему, побудили Салтыкова-Щедрина опять поступить на службу, но в другое ведомство, менее прикосновенное к злобе дня. Так.

Но в то же время автор устами этого героя высказывал свои оценки. меньше схематизма, чем у кого-либо из других великих сатириков. Здесь уже выработана форма знаменитого щедринского сатирического очерка. Переплетенные пальцы рук подчеркивают напряжение.

умудрился превратить в высокое искусство слова. У Салтыкова-Щедрина еще не было отчетливого понимания этой исторической перспективы. главный объект внимания Салтыкова – жизнь провинциальная, чиновничья в частности.

Писатель создает динамичное, зримое изображение грозно полыхающего по ветхим строениям огня. И все же он не смог выйти из границ революционного демократизма и утопического социализма. Салтыков-Щедрин на рубеже 1850–1860 гг.

Оценку идей господствующих классов за это время (1857—1862) в свете их дел мы находим в «Сатирах в прозе» и в «Невинных рассказах». С. -Щ. Но важна была общая устремленность произведения. Избавление и Сатир и Аннушка видят только в смерти — и это значение она имела тогда для миллионов людей. С. -Щ. дел как чиновник для особых поручений. Черты просветительства сказываются у С. -Щ.

Жизненный строй, создавшийся на почве крепостного права, для С. -Щ. «Ташкентец» — это явление новое сравнительно с «помпадуром», но и старое, продолжающее вековую традицию. По воспоминаниям современников, Салтыков намеревался напомнить русскому обществу забытые им слова – «совесть, отечество, человечество». Коренными изъянами рос. примкнул к «народнической демократии» ибо она была в свое время революционной.

Для обобщающей мысли сатирика границы между «заправской» Россией и среднеазиатскими владениями обладали довольно относительной устойчивостью. расширяет границы своей сатиры за пределы ташкентцев и помпадуров. И так далее в том же роде. Речь о судьбе русской крестьянской женщины, вложенная им в уста сельского учителя («Сон в летнюю ночь» в «Сборнике»), может быть поставлена по глубине лиризма наряду с лучшими страницами Некрасовской поэмы «Кому на Руси жить хорошо». Сверх того в «Отечественных записках» были напечатаны в 1876 «Культурные люди» и «Итоги», при жизни Салтыкова-Щедрина не перепечатанные ни в одном из его сборников, но включенные в посмертное издание его сочинений. Кульминация этого ряда – «идиот» Угрюм-Бурчеев, задумавший втиснуть в прямую линию «весь видимый и невидимый мир».

Такой вывод не может не действовать на толпу освежительно. В 70-х гг. Но историческая ограниченность С. -Щ. Н. Щедрин), рус.

и т. п. Прежде всего, он дорог нам тем, что, как Гулливер над лилипутами, возвышается над «мелочами жизни» своей эпохи, над всей той ограниченностью мысли, к-рая вредит многим высокохудожественным произведениям дворянской литературы. Художник, непричастный «труду современности», будет лишь создателем бесцветных «кунштуков». сочин» Чернышевского, Гослитиздат, М., 1934) ДобролюбовН. А., «Губернские очерки» М. Е. Салтыкова-Щедрина» «Современник», 1857, 12 (и в «Полн.

С этим связана еще одна близкая нам черта: тесное сотрудничество образного и логического мышления, оплодотворяющее друг друга, создающее умное искусство, «умную», а не «глуповатую» поэзию. Так Салтыков-Щедрин в 1879 году — в период «второго демократического подъема» — прозрачно намекал на то, что в его обобщениях русской действительности, в его прогнозах и ожиданиях революция не исключается. «Кто видит слезы крестьянки. Наоборот, «просвещение» этих высших классов их «цивилизаторское» опекание масс становятся предметом бичующей сатиры. В это издание входят все, не включенные в дореволюционные «Собр.

Инертность и «бессознательность» масс ярче всего выразились в неорганизованных, не проясненных сознанием и отчетливым пониманием целей бунтарских вспышках, нисколько не облегчающих положения народа и отмеченных чертами глубокой политической отсталости. Нельзя было толковать о выборе «просто мерзкой мерзости предпочтительно перед мерзейшею» в то самое время, когда подпольные силы, вызванные к жизни натиском освободительного движения, делали героические попытки революционными мерами сломать хребет самодержавию. писем к нему и др. Маяковский-сатирик с поистине щедринской зоркостью различал любившие маскироваться под новое и благовидное пороки современной ему действительности, клеймил старое помпадурство, успевшее превратиться в «комчванство», пошлую мораль возродившегося молчалинства, откровенную дрянь обывательщины и мещанства. Свежие сатирические краски и коллизии дали писателю прием «дописывания» биографий литературных персонажей1, прием доведения до крайностей тех социально-психологических «готовностей», которые в материнском, так сказать, произведении обозначались как слабость характера героя, недостаток воли искреннее заблуждение. Так продолжалось и на склоне его жизненного пути. Вместе с тем писатель жестоко осмеял «теорию малых дел» в сказке «Вяленая вобла» и саркастически представил либеральные надежды и чаяния в сказке «Карась-идеалист», а в сказке «Медведь на воеводстве» расправу крестьян с аллегорич.

Это вакханалия буржуазного хищничества, кулацкого стяжательства губит природу, подсекает корень жизни. Но при этом почему-то забываются другие его распоряжения. Реальность Глупова — реальность сна, его события — сновидения и даже губернаторы у глуповцев властны лишь над «судьбами их сновидений». Трагизм он понимает как «зло, разлитое в воздухе», ставшее незаметным, привычным и тем вернее уродующее и разлагающее человека. Петрашевского С. -Щ.

НКП в 1918 Сочинения, 6тт., Гиз., Л., 1926—1928 (ред. Вместе с тем сатирик не преследовал каких-либо узкопамфлетных целей. Кто слышит, как они льются капля по капле. Так, характеристика Зубатова построена на «афоризмах» этого столпа губернской николаевской администрации, на изречениях, выявляющих всю сокровенную его сущность и сразу очерчивающих его образ. Всеми этими чертами глубокого реализма сатира С. -Щ.

Ещё печальнее картины, представляемые разлагающейся семьей, непримиримым разладом между «отцами» и «детьми» — между кузиной Машенькой и «непочтительным Коронатом», между Молчалиным и его Павлом Алексеевичем, между Разумовым и его Стёпой. князя Чебылкина в коляске, — ирония здесь захватывает даже и лошадей, «бессловесных»), то сарказмом, бьющим по нелепости мыслей и поступков. Либерализм «лишних людей» в конце концов сводится у С. -Щ. Изображая «лишнего человека» в единстве с бытом его среды, противопоставляя это единство его речам, тому, что он сам о себе думает, С. -Щ. Окружённый людьми ему симпатичными и с ним солидарными, Салтыков-Щедрин чувствовал себя благодаря «Отечественным запискам» в постоянном общении с читателями, на постоянной, если можно так выразиться, службе у литературы, которую он так горячо любил и которой посвятил в «Круглом годе» такой чудный хвалебный гимн (письмо к сыну, написанное незадолго до смерти, оканчивается словами: «паче всего люби родную литературу и звание литератора предпочитай всякому другому»). откровенно заявляет о «прозаических» деловых элементах своей сатиры, ставящей не вторичные психологические, а первичные, определяющие психологию общественные моменты в центре художественного внимания.

Из написанного им между 1858 и 1862гг. N. Y., 1994 Шестопалова Г. А. Раннее творчество Салтыкова-Щедрина. I. Сочинения, 9тт., СПБ, 1889—1890 Полное собр. историю и историографию роман-хроника «Господа Головлёвы» (1875–80), показавший процесс духовно-нравств. Салтыков-Щедрин: Жизнь и творчество. Из предшествующего изложения нетрудно вывести основные признаки реализма С. -Щ. вот возьму, да куда захочу – туда они у меня и потянут. Мы очень мало знаем о внутренней жизни С. -Щ.

означает администратора, достигшего уже «степеней известных», прежде всего губернатора, выдвинутого на свой пост благодаря покровительству вывысокопоставленных лиц, часто их жен или любовниц, то «тащкентцы» представляют другой слой. Гласность и «устность», либеральное витийство, направлено на защиту дворянских привилегий против революционной демократии — с одной стороны, на благонамеренную критику отдельных недостатков бюрократического механизма в целях усыпления общества — с другой. юмор С. -Щ.

С. -Щ. Затем Салтыков-Щедрин поделил эти функции между двумя персонажами: благодушным фрондером-рассказчиком и его приятелем Глумовым, которому свойственны постоянно «придирчивое настроение духа», скепсис ирония, желчь. Основываясь на нескольких вкривь и вкось истолкованных отрывках из разных сочинений Салтыкова-Щедрина, его враги старались приписать ему высокомерное, презрительное отношение к народу «Пошехонская старина» уничтожила возможность подобных обвинений.

По своей сущности «Губернские очерки» — глубоко антикрепостническое произведение. Одним из интереснейших примеров преодоления чуждых влияний путем их использования является «Приезд ревизора» из серии «Невинные рассказы». Он принадлежал к ней ибо все его помыслы, вся его работа принадлежали прежде всего мужику, «мелкому производителю», так как вместе с народниками он не представлял себе исторической роли пролетариата, но за этим проходит черта, отделяющая его от народнической идеологии. Расцветшее мастерство Салтыкова-Щедрина проявилось и в разящей силе образов «Убежища Монрепо».

С. -Щ. В ноябре 1855 ему разрешено было, наконец, покинуть Вятку (откуда он до тех пор только один раз выезжал к себе в тверскую деревню) в феврале 1856 он был причислен к Министерству внутренних дел, в июне того же года назначен чиновником особых поручений при министре и в августе командирован в губернии Тверскую и Владимирскую для обозрения делопроизводства губернских комитетов ополчения (созванного, по случаю Восточной войны, в 1855). Произведения этих лет, опубликованные в основном в «Вестнике Европы» и «Русских ведомостях», в большинстве своём лишены искромётного смеха, в них преобладает трагический элемент, но в художественном отношении это знаменовало новый виток творческой эволюции Салтыкова, что особенно заметно в цикле «Сказок». Но уже и в «Истории одного города» соображения цензурного характера играли не последнюю роль.

исполнение своего долга, вт. ч. Начавшееся в конце 70-х гг. Но в «Губернских очерках» социальная сатира не могла еще быть развернута во всей полноте. Не цинизмом, не зубоскальством. и комментария А. Лаврецкого, М. 1935 и др.

Салтыков-Щедрин стал мастером иносказания, завуалированной эзоповской речи. Людям демократических убеждений необходимо стать ближе к действительности, «какова бы она ни была», окунуться с головой в практическую деятельность, чтобы создать лучшие условия для борьбы за осуществление передового идеала.

Был шестым ребёнком потомственного дворянина и коллежского советника Евграфа Васильевича Салтыкова (1776—1851). Так беспощадно разоблачать «дореформенного» либерала, еще не успевшего обнаружить свою реакционную сущность, как это делал С. -Щ. «Дети» Молчалиных уже отрываются от веры «отцов», встают на новый жизненный путь. В роли земских деятелей выступили в «Дневнике» гоголевский Перерепенко, тургеневские и гончаровские персонажи.

«Священные принципы» современного строя исследовались здесь под новым углом зрения: показывалось, как появление на арене русской истории буржуазных «столпов» неизмеримо усиливало антагонистичность русского общества. Недуг впился в меня всеми когтями и не выпускает из них. Среди народных персонажей «Благонамеренных речей» не встречается героических фигур, подобных некрасовскому богатырю Савелию. Милютина по подготовке законодательства об отмене крепостного права в апр. Мало того, С. -Щ.

Реакционные дворянские группы взяли силу. рассказал о «конфузе» старой бюрократии, вначале испугавшейся «новых веяний», то в других показано, как под лаком «реформ» сохраняются «краеугольные камни» бесчисленных Крутогорсков, как умирающие, «погребенные заживо» оправляются, убедившись в безосновательности своих страхов. С. -Щ.

Сатирик противопоставляет составные части этой легенды: «Обилие» — «Порядку». Он берет курс на революционную ликвидацию самодержавия силами восставшего народа. Лейтмотив «Истории» – беззаконие и произвол как принципы внутренней политики и общественной жизни. С. -Щ. продолжает свою борьбу против либерализма, на этот раз уже дворянски-буржуазного, принявшего ту форму, к-рую сатирик назвал «пенкоснимательством», — либерализма, отражающего смычку наиболее изворотливых помещиков с буржуазными тузами, либерализма жалкого, трусливого, угоднического, обслуживающего интересы подымающейся хищнической буржуазии, к-рую С. -Щ. к проблеме народной массы.

писатель, публицист, журналист. За короткий исторический срок возникли и сменили одна другую две революционные ситуации (1859—1861, 1879—1881). Да вероятно и у него были своего рода цели, но это были цели узкие, не выходившие из тесной сферы национальности. С. -Щ. «И Дунька и Матренка бесчинствовали несказанно. Враждебность интеллектуально-волевому складу «лишнего человека», отсутствующая в изображении его либерально-дворянскими художниками, характерна для щедринского воспроизведения этого типа.

Столь же абсурдна в изображении С. -Щ. «Священной дружины» и объективно поддерживавшего его предательски-трусливого либерализма. Впервые это было отражено в «Благонамеренных речах» (1875—1876), в основных очерка этого замечательного цикла: «Столп», «Кандидат в столпы», «Превращение», «Отец и сын» и др. Переходя в гротеск, сатира С. -Щ.

Представление о социальных контрастах у автора суммарно. М., 1934» ОльминскийМ. С., Статьи о Щедрине (1906—1929), Гиз, М. — Л., 1930 Его же, По литературным вопросам, Сб. Смех Щедрина: Очерки сатирической поэтики. «Пошехонская старина» остается наиболее реалистическим изображением помещичье-крепостического быта в русской литературе, быта, наиболее типичного для помещиков «средней руки», для малокультурного российского захолустья. В 1844 окончил курс по второму разряду (то есть с чином десятого класса), семнадцатым из 22 учеников, так как поведение его аттестовалось не более как «довольно хорошим»: к обычным школьным проступкам (грубость, курение, небрежность в одежде) у него присоединялось «писание стихов» «неодобрительного» содержания. Лучшими администраторами в «Истории одного города» оказываются градоначальники, вообще никак не вмешивающиеся в жизнь вверенного им населения. Они положили начало целой литературе, получившей название «обличительной», но сами принадлежали к ней только отчасти. В веселом по форме диспуте «Мальчика в штанах» и «Мальчика без штанов» содержалось поучительное сопоставление России и Запада.

Популяризации этой важнейшей задачи освободительного движения и должны были служить, по мысли сатирика, «Благонамеренные речи». Вслед за Чернышевским и Добролюбовым Салтыков-Щедрин ценил в литературе «главный орган общественного самосознания». Таким периодом являлось пятилетие 1857—1862 — годы подготовки к крестьянской реформе и самой реформы. вступил в редакцию «Современника» в чрезвычайно трудное для крестьянской демократии время. мире писателя оказывается совесть отд.

Плетнёва) 1844 и 1845 годах, написаны им также ещё в лицее (все эти стихотворения перепечатаны в «Материалах для биографии М. Е. Салтыкова», приложенных к полному собранию его сочинений). В «Круглом годе» (1879) Салтыков-Щедрин, касаясь истерии своего идейно-творческого развития в шестидесятые годы, писал в автобиографических главах о сложных духовных поисках, о времени мучительных сомнений и раздумий, которому, по его словам, предшествовал «период так называемого обличительного направления». указатель), «Книга и пролетарская революция», 1933, 8, стр. 106—107. Именно таким художником и был Иван Николаевич Крамской.

Вначале у сатирика складывался своего рода гончаровский вариант жизненного конца Иудушки. не ограничился пассивным сочувствием жертвам реакции. Незадолго до смерти он начал новый труд, об основной мысли которого можно составить себе понятие уже по его заглавию: «Забытые слова» («Были, знаете, слова, — сказал Салтыков Н. К. Михайловскому незадолго до смерти, — ну, совесть, отечество, человечество, другие там ещё А теперь потрудитесь-ка их поискать. Знаменитым казарменным «идеалом» Угрюм-Бурчеева охватываются наиболее реакционные эксплуататорские режимы не одной какой-нибудь эпохи, а многих эпох.

Сатирик отвечал рутинерам от эстетики: «Мы тогда только интересуемся произведением науки или искусства, когда оно объясняет нам истину жизни и истину природы». Не буквально, конечно, а в том же смысле». Негодуя против «улицы» и «толпы», Салтыков-Щедрин никогда не отождествлял их с народной массой и всегда стоял на стороне «человека, питающегося лебедою» и «мальчика без штанов». Эта новая сила властно заявляет о себе и в легальной прессе («Современник») и в подпольи (прокламации «Великорусе», 1861 «К молодому поколению», «К солдатам», «Молодая Россия», 1864).

Но исключает ли бытовой очерк социальную сатиру. Гораздо крупнее «Запутанное дело» (перепечатано в «Невинных рассказах»), написанное под сильным влиянием «Шинели», может быть и «Бедных людей», но заключающее в себе несколько замечательных страниц (например изображение пирамиды из человеческих тел, которая снится Мичулину). Так создается гротескный образ, сатирический фантастический персонаж. Чтение статей великого критика приобщило будущего писателя к лучшим идеям его времени.

обязана не столько просветительскому, сколько революционному характеру своего стиля. Он хотел поселиться в Москве и основать там двухнедельный журнал когда ему это не удалось, он переехал в Петербург и с начала 1863 стал фактически одним из редакторов «Современника». изд.

Текст насыщен «историческими совмещениями и проекциями» (С. В Нагибине отразился, таким образом, только один небольшой уголок внутренней жизни автора. В статье о «Круглом годе» Е. Утин взялся разъяснить сложный вопрос об отношении сатирика к идеалам.

Сам С. -Щ. «Последнее время, — писал Салтыков-Щедрин, — создало великое множество типов абсолютно новых, существования которых гоголевская сатира и не подозревала». Салтыкова называли «сказочником», его произведения — фантазиями, вырождающимися порою в «чудесный фарс» и не имеющими ничего общего с действительностью. Сатира С. -Щ.

Это отношение к народу объясняется тем, что для С. -Щ. В нояб. Этот собирательный образ покоился на богатой фактической основе ею послужили и жизнь и «творчество» реальных деятелей либеральной журналистики, науки, литературы.

С изумительной силой художественной изобретательности и с железной логикой подлинного мыслителя С. -Щ. Но особенно важен для характеристики отношения С. -Щ. Или — обозначение самодовольных реклам либерализма названием «прыщи, посредством которых разрешилось долго сдерживаемое умственное глуповское худосочие». Иногда (например в одном из «Писем к тётеньке») Салтыков-Щедрин надеется на будущее, выражая уверенность, что русское общество «не поддастся наплыву низкопробного озлобления на всё выходящее за пределы хлевной атмосферы» иногда им овладевает уныние при мысли о тех «изолированных призывах стыда, которые прорывались среди масс бесстыжества — и канули в вечность» (конец «Современной идиллии»). Даже больше — С. -Щ.

Он выступил активно против белого террора, против так наз. М., 2012. С какой бы точки зрения мы ни взглянули на это предприятие, польза его несомненна.

«Право на печать») Его же, Щедрин и Ленин, «На литературном посту», 1929, 14 и 17. Автор очерков понимал, что смирение и пассивность русского крестьянства есть необходимое следствие вековой неволи, «искусственных экономических отношений», то есть крепостного права, ввергнувшего народ в пучину темных суеверий, невежества, бескультурья, полуголодного существования. С особенным негодованием обрушивается сатирик на «литературные клоповники» избравшие девизом: «мыслить не полагается», целью — порабощение народа, средством для достижении цели — оклеветание противников.

В 1848 в повести «Запутанное дело», где в традициях Н. В. Подлинное искусство «чем ближе вглядывается в жизнь, чем глубже захватывает вопросы, ею выдвигаемые, тем достойнее носит свое имя». показал также, как помещик, поскольку он сам не превращается в хищника нового — деруновского — типа (и этот процесс показан С. -Щ. ), вытесняется из среды командующих групп. 1860 назначен вице-губернатором в Тверь. Г-н Ге делает нас свидетелями одного из прелиминариев этой драмы.

И тут С. -Щ. Под их уродливой сенью возникает глубоко трагический мотив «ухудшения жизни», «порчи» общественного человека. Решительно заявляя свинье, что в ней корень зла, он все же старался «изловчиться», чтобы избегнуть ее чавканья. Тургеневские персонажи в «Дневнике» выступали в сюжетно динамичных главах, в главах, где изображался судебный процесс по делу о тайном обществе и выдерживали нечто вроде экзамена на политическую благонадежность. В народнических «Отечественных записках» С. -Щ.

В. Я. Кирпотина, П. И. Лебедева-Полянского, П. Н. Лепешинского Н. Л. Мещерякова, М. И. Эссен.

Только в самом конце этюдов о Глупове проглядывает нечто похожее на луч надежды: Салтыков-Щедрин выражает уверенность, что «новоглуповец будет последним из глуповцев». «Губернские очерки» и «Сатиры в прозе»), к-рых одно время стали стесняться у себя дома. советники, но из-за конфликта с тульским губернатором ген. -м. Здесь также нередки элементы художественного преувеличения и фантастики. Я. Эльсберга, автолитографии А. Н. Самохвалова изд. Это были акты большого мужества со стороны С. -Щ, тогда уже разбитого недугами старика.

М., 1959 Салтыков-Щедрин в воспоминаниях современников. Ординарная, алогичная речь Иудушки, ее лексика и синтаксис создают особую «стилистическую атмосферу». Намеченное в 1857—1862, вырастающее из публицистических рассуждений в общественных хрониках 1863—1864, теперь оформляется в ярких художественных типах «Помпадуров и помпадурш» (1863—1874) и «Ташкентцев» (1869—1872). Полицейский участок сменяется адвокатской конторой, купеческий особняк — фешенебельным трактиром, салон на пароходе — постоялым двором в уездном городишке, дворянская усадьба Проплеванная — залой Каширского окружного суда именье князя Рукосуя — нищим селом Благовещенским, столичная судебная камера — редакцией газеты «Словесное удобрение» и т. д.

Оно чуждо всякой сентиментальной идеализации. известность С. -Щ. Обращаясь к человеку «героической мысли», он пишет: «Пусть внутренний мир твой остается цельным и недоступным ни для каких стачек, пусть сердце твое ревниво хранит и воспитывает те семена ненависти, которые брошены в него безобразием жизни, — все это фонд, в котором твоя деятельность должна почерпать для себя содержание и повод к неутомимости. Глубоко задумался над драматической судьбой семейственного начала в современном обществе автор «Анны Карениной», «Воскресения», «Крейцеровой сонаты». к современной ему зап. -европейской жизни цикл «За рубежом», в к-ром царская Россия сопоставлена с буржуазной демократией.

Намеченная уже в «Губернских очерках» тенденция к обобщенному сатирическому изображению действительности, к обнаружению этих «краеугольных камней» получает в произведениях 1857—1862 дальнейшее развитие, в соответствии с большей идеологической зрелостью автора. «Однако в этих пределах, — справедливо отметил исследователь, — он сделал все возможное и явился одним из тех ближайших предшественников, от которых отправлялись в своей деятельности русские революционные марксисты и наследие которых взяли на свое вооружение»1. состоял на государственной службе, но не прекращал занятий литературой, за исключением периода Вятской ссылки (1848—55), куда был отправлен за первые повести, в которых силён элемент социальной критики: «Противоречия» (1847), «Запутанное дело» (1848). как революционно-демократического сатирика в том и заключается, что он ясно видит, насколько еще глубоко-крепостнической оставалась «новая» Россия, сколько пережитков крепостного права душило жизнь страны после буржуазной реформы, к-рая, как указал Ленин, была в России проведена крепостниками. Герои его сатир в общем укладывались в рамки житейски-бытового правдоподобия. Энгельс в 1891 году писал о «глубокой социальной революции, происходившей в России со времени Крымской войны»1. Обличительное острие их направлено против главной классовой опоры самодержавия — дворян-помещиков, против царской бюрократии. чиновничества.

изд. «главной опасностью», наиболее крепким оплотом Глупова. Название «Сатиры в прозе» отлично передает жанровое своеобразие этого цикла. Однако в этой же семье его постигает кара. Не даром Ленин, Сталин и их сподвижники так часто обращаются к С. -Щ. партий– «консерваторов» и «красных» сама оппозиция «консерваторы– либералы» оказывается выморочной (там же). В ярошенковском Салтыкове-Щедрине страдание огромно, но нет отчаяния. так глубоко, так страстно возненавидел.

Наиболее характерные признаки эпохи раскрыты в групповых сатирических портретах «сеятелей-земцев», «легковесных», «хищников», «соломенных голов», «гулящих людей», «историографов», «складных душ». как искусно кинута такая-то складка. характера (отд. Не может такого быть, чтобы знаменитый сатирик, эталонный «печальник горя народного», «бичующий язвы и пороки реакционной России», был таким классическим чиновником. По некоторым вопросам демократической тактики он высказывал взгляды, не совпадающие со взглядами Чернышевского и Добролюбова.

В. Ф. Корша), в 1862 — несколько сцен и рассказов в журнале «Время»). преобладает трагическая интонация, они насыщены философскими мотивами, религиозной символикой и по жанру тяготеют к преданию или притче: «Дурак», «Баран-непомнящий», «Христова ночь», «Рождественская сказка». Собранные в одно целое, «Губернские очерки» в 1857 выдержали два издания (впоследствии— ещё множество). Занимает свой пост Салтыков-Щедрин в то время, когда завершился главный цикл «великих реформ» и, говоря словами Некрасова, «рановременные меры» (рановременные, конечно, только с точки зрения их противников) «теряли должные размеры и с треском пятились назад». Известны лишь внешние факты.

Последние его годы были медленной агонией, но он не переставал писать, пока мог держать перо и его творчество оставалось до конца сильным и свободным: «Пошехонская старина» ни в чём не уступает его лучшим произведениям. написал на него памфлет под назв. «Помпадуры» — это руководители, прошедшие курс административных наук у Бореля или у Донона «Ташкентцы» — это исполнители помпадурских приказаний. В результате создавался объемный групповой образ русского либерала пореформенной поры.

Откуда берутся эти светлые черты. У С. -Щ. Финал Иудушки разработан сатириком во внутренней полемике с Гончаровым.

В нояб. всегда перспективно, всегда устремлено в будущее. демократии, Чернышевскому и Добролюбову, за к-рыми С. -Щ. сочин., под ред. были допущены перегибы и тактические ошибки в этой борьбе. 1856 вернулся в С. -Петербург и был причислен к Мин-ву внутр. Крамской портретировал Щедрина дважды.

Надо же напомнить. ». ). Отд. Вторая сюжетная линия развивается параллельно первой в форме сновидения. «Жизнь — лотерея», подсказывает ему привычный взгляд, завещанный ему отцом «оно так, — отвечает какой-то недоброжелательный голос, — но почему же она лотерея, почему ж бы не быть ей просто жизнью. » Несколькими месяцами раньше такие рассуждения остались бы, может быть, незамеченными — но «Запутанное дело» появилось в свет как раз тогда, когда Февральская революция во Франции отразилась в России учреждением негласного комитета, облечённого особыми полномочиями для обуздания печати.

– 1889, Санкт-Петербург), русский прозаик, публицист, критик. Он дал сатирически заостренные оценки как этой, так и других реформ Александра II в двух словах: «глуповское возрождение». II. XIX столетия.

В последнем своём произведении – хронике «Пошехонская старина» (1887—89), возвращавшей к временам крепостничества, Салтыков, как и в «Господах Головлёвых» использовал некоторые автобиографические элементы, но не воспроизводил жизнь и нравы своей семьи, о чём предупреждал читателей: «Автобиографического элемента в моём настоящем труде очень мало он представляет собой просто-напросто свод жизненных наблюдений, где чужое перемешано с своим, а в то же время дано место и вымыслу». Совмещение сатиры на рос. Противоречия в лагере господствующих классов стушевываются перед противоречием между помещиком и крестьянином ибо «пресловутая борьба крепостников и либералов, столь раздутая и разукрашенная либеральными и либерально-народническими историками, была борьбой внутри господствующих классов, большей частью внутри помещиков, борьбой исключительно из-за меры и формы уступок» тому же крестьянству, восстания к-рого они так страшились. произведения С. -Щ., в т. ч. И что за причина, что для нее, толпы, они составляют явление необычное.

Смысл салтыковских замечаний заключался, однако, в том, чтобы правильно ориентировать современную сатиру, направить ее жало прежде всего не против психологических, моральных изъянов отдельной личности, а против «силы вещей», против существующих социальных отношений, которые и являются главной причиной всяческих нравственных уродств и дикостей. Начало этого периода отмечено «Историей одного города», «Помпадурами и помпадуршами», «Признаками времени», «Письмами о провинции». Шидловским (С. -Щ. Но надо было стоять на социалистической точке зрения, надо было явиться свидетелем пореформенного роста капитала, разорительных приемов обогащения и наживы, чтобы бытовую зарисовку «гражданской палаты» силою сатиры превратить в символическую картину зловонного, кровавого торжества буржуазного принципа собственности. Художественное преувеличение как форма предвидения — такова другая его функция в сатире1.

Не печалью о горе народном. Был еще один момент в «Истории одного города», характерный для С. -Щ., это — его отношение к народу. Не может ли он быть своеобразной ее формой. «Мужик», «народ» в «Сатирах в прозе», от имени к-рого и во имя к-рого создается сатира, обрисован здесь в общем (за исключением очерка «К читателю») не сатирически, а лирически. отразил путь Деруновых вверх из провинции в столицу, к-рую они начинают завоевывать (очерк «Превращение»).

«Россия, — так размышляет герой повести, — государство обширное, обильное и богатое да человек-то глуп, мрёт себе с голоду в обильном государстве». В Салтыкове-Щедрине Чернышевский узнал своего сильного идейного союзника. 3, т. X, стр. 238). Незадолго до опубликования этих строк в статье о «Губернских очерках» (декабрь 1857 г. ) критик утверждал, что Салтыков-Щедрин органически усвоил принцип народности, он абсолютно сознательно встал на крестьянскую точку зрения и в свете ее рассматривает «все вопросы жизни». Маскируясь, он срывал маски. М., 1996 Павлова И. Б. Судьба России в творчестве Салтыкова-Щедрина. Иудушка тянется к массе слов, уже «осмысленных ложью».

Юмор, как и у Гоголя, чередуется в «Губернских очерках» с лиризмом такие страницы, как обращение к провинции (в «Скуке»), производят до сих пор глубокое впечатление. С. -Щ. С. -Щ. Раздел «Талантливые натуры» достаточно подтверждает это. Писатель-сатирик и публицист не мог творить, не испытывая постоянного, «доверительного», «интимного общения» с прогрессивной, мыслящей Россией. знает и ей настоящую цену.

Опыт объемных публицистических характеристик («обломовщина», «темное царство» и т. д. ) был воспринят Салтыковым-Щедриным и творчески распространен на область художественной сатиры. В очерке «Приезд ревизора» (1857) показана сила инерции «обновляющегося» крепостнического общества не только на старой провинциальной администрации, но и на ревизующем ее «либеральном» чиновнике из центра. Мы видим победоносный поход «чумазого» на «дворянские усыпальницы», слышим допеваемые «дворянские мелодии», присутствуем при гонении против Анпетовых и Парначевых, заподозренных в «пущании революции промежду себя». Собрание сочинений Салтыкова-Щедрина с приложением «Материалов для его биографии» вышло в первый раз (в 9 т. ) в год его смерти (1889) и выдержало с тех пор много изданий. Сочувствуя народу как носителю идеи демократизма, т. е.

ЧернышевскийН. Г., «Современник» 1857, 6 (о «Губернских очерках» С. -Щ. Удручаемый «мелочами жизни», он видит в увеличивающемся их господстве опасность тем более грозную, чем больше растут крупные вопросы: «забываемые, пренебрегаемые, заглушаемые шумом и треском будничной суеты, они напрасно стучатся в дверь, которая не может, однако, вечно оставаться для них закрытой». Биография. Это мужчина в возрасте.

В них С. -Щ. В этом отношении особенно характерен очерк «Сомневающийся» в «Помпадурах и помпадуршах». В юморе С. -Щ. Невменяемости власти соприродна невменяемость обывателей, легко отрекающихся от собственной свободы («История одного города») и обнаруживающих полное отсутствие самосознания («Помпадуры и помпадурши»). И. Р. Эйгеса. 28 апреля (10 мая) 1889 года Салтыков-Щедрин умер.

саморазрушения дворянского семейства гротескно-авантюрный роман «Современная идиллия» (1877–1883). В журнале с 1868 по1884 были впервые опубликованы мн. И этот вопрос революционный просветитель решает так надо начинать с азов, с конкретного, наиболее ей знакомого и, отправляясь от этого конкретного, прежде всего будить в ней сознание ненормальности того ужасного положения, к к-рому она, к нессчастью своему, привыкла настолько, что считает его неизбежным и естественным. он неоднократно касается французских дел. Писательский «приговор» у автора «Губернских очерков» приобретал всю силу демократической непримиримости к существующему режиму. и в зрелые годы не был чужд симпатий социалистич.

бюрократич. Термином «обличительство» сатирик обозначил некоторые из своих — порою ошибочных — взглядов начала шестидесятых годов. над либеральными и консервативными помещиками и бюрократией, то уже в очерке «К читателю» отразилось разочарование в революционных возможностях крестьянства. было перепечатано Литературно-издат. О службе его в Вятке сохранилось мало сведений, но, судя по записке о земельных беспорядках в Слободском уезде, найденной после смерти Салтыкова-Щедрина в его бумагах и подробно изложенной в «Материалах» для его биографии, он горячо принимал к сердцу свои обязанности, когда они приводили его в непосредственное соприкосновение с народной массой и давали ему возможность быть ей полезным. А. Макашин), убеждающими, что это сатира не историческая (упрёк А. С. Суворина), а «абсолютно обыкновенная».

Есть отчего растеряться. В1860 участвовал в работе комиссии Н. А.

службы С. -Щ. Всё это, за исключением немногих сцен и рассказов, вошедших в состав отдельных изданий («Невинные рассказы», «Признаки времени», «Помпадуры и Помпадурши»), остаётся до сих пор не перепечатанным, хотя заключает в себе много интересного и важного (Обзор содержания статей, помещённых Салтыковым-Щедриным в «Современник» 1863 и 1864, см. Чем были «Губернские очерки» для русского общества, только что пробудившегося к новой жизни и с радостным удивлением следившего за первыми проблесками свободного слова, — это легко себе представить. Розанов и др. ) оценивали как свидетельство лицемерия и неискренности С. -Щ. -сатирика. Для правящих классов «отечество» было прежде всего страной, в к-рой они могли чувствовать себя почти, как в Ташкенте, как в своей колонии, к-рую они подвергали систематическому разграблению. В 1885 году он предпринимал специальные меры (через Н. А. Белоголового), чтобы привлечь внимание зарубежного читателя к четырем своим «повестушкам» («Больное место», «Похороны», «Старческое горе», «Дворянская хандра»).

В цикле «Круглый год», отвечая на всякие провокации реакции, стремившейся заткнуть ему рот, С. -Щ. Все это, развязывая руки реакции, не могло не отразиться и на положении «Отечественных записок» и ее ответственного редактора. В оценке реформы 19 февраля С. -Щ. Об этом отлично сказал А. В. Луначарский: «Именно то, что свой тончайший и ядовитейший анализ русской общественности и государственности Щедрин умел виртуозно одевать в забавные маски, спасло его от цензуры и сделало его виртуозом художественно-сатирической формы»1.

от идеологии народничества. С. -Щ. Было бы в высшей степени опрометчивым салтыковскую традицию в сатире сводить к гротеску и гиперболе и выдвигать в качестве единственного поучительного образца стилевые принципы «Истории одного города» и оставлять в тени другую стилевую линию, представленную «Господами Молчалиными» и «Господами Головлевыми». Социальный роман должен отразить новые закономерности жизни, полной теперь всяких неожиданностей и катастроф, проходящей «не в уютной обстановке семейства», а на улице, на площади, в борьбе и сутолоке. проектам, в т. ч. В пьянице, почти дошедшем до животного отупения, мы узнаем человека.

1866 стал управляющим тульской Казённой палатой, произведён в д. стат. фам. очерк «К читателю», в особенности его недавно опубликованный вариант, «Каплуны»). Не могло не быть близко этим проницательнейшим критикам и то отношение к либералам, к-рое выразилось в очерке «Скука», где находим и трогательное обращение к «учителю» — Петрашевскому.

Особо учрежденный для этой цели секретный комитет обратил внимание на повести Салтыкова (на «Запутанное дело» прежде всего). Рассматриваемая с этой точки зрения (мне, по крайней мере, кажется, что эта точка зрения правильна), фигура Петра представляется исполненною той светящейся красоты, которую дает человеку только несомненно прекрасный внутренний его мир. материалов, под ред. С изумительной проницательностью С. -Щ.

М., 2006 Никитина Н. С. И. С. ШиловА. А., Библиография произведений Салтыкова и отзывов о них, в прилож. М., 1951 он же. В «Истории одного города» (1869—1870) С. -Щ. Картина Ге изображает перед нами тот момент события, когда уже Тайная вечеря окончилась.

Это же изд. Герой повести, Нагибин — человек, обессиленный тепличным воспитанием и беззащитный против влияний среды, против «мелочей жизни». Деруновы же сила, к-рую чувствуют все, от мужика до губернатора.

Он открывает их даже в самом «Иудушке» (Порфирии Головлёве) — этом «лицемере чисто русского пошиба, лишённом всякого нравственного мерила и не знающем иной истины, кроме той, которая значится в азбучных прописях». Появлением стыда заканчивается программный роман «Современная идиллия» (1877–83). Этого талантливого русского мыслителя и революционера он позже называл «многолюбивым и незабвенным другом и учителем». текста К. Халабаева и Б. Эйхенбаума) Полное собр. Внешняя сторона мира кляуз, взяток, всяческих злоупотреблений наполняет всецело лишь некоторые из очерков на первый план выдвигается психология чиновничьего быта, выступают такие крупные фигуры, как Порфирий Петрович, как «озорник», первообраз «помпадуров» или «надорванный», первообраз «ташкентцев», как Перегоренский, с неукротимым ябедничеством которого должно считаться даже административное полновластие., что скатерть на столе носит признаки слишком современного происхождения и т. д. и т. д. с другой стороны (тоже, если б я был знатоком) я мог бы указать в картине множество таких красот, которые для простого смертного абсолютно недоступны я сказал бы: посмотрите, как добросовестно задуман такой-то нос. Критическая мысль входит необходимым элементом в художественное творчество С. -Щ., в к-ром огромную роль играют пародируемые или чрезвычайно углубляемые им, возрождаемые в новой обстановке, творчески продолженные им вместе с жизнью образы классической литературы (Тургенева, Гоголя, Грибоедова, Фонвизина).

Отечественная литература обогатилась блестящими сатирическими типами «чумазых», обобщившими характернейшие явления жизни. Он протестует в «Больном месте» против жестокого девиза: «со всем порвать». статей, ГИХЛ, М. — Л., 1932 ПолянскийВ., Салтыков в своих письмах, «Воинствующий материалист», 4, М., 1925 (и в сб. В щедринском образе Порфирия Головлева явственны трагические элементы.

Желание выслужиться – с честностью. в написанных после 1 марта главах «Современной идиллии», — уничтожающей сатиры против полицейского государства Александра II и Александра III. Только в самом конце этюдов о Глупове проглядывает нечто похожее на луч надежды: Салтыков-Щедрин выражает уверенность, что «новоглуповец будет последним из глуповцев». «Нет задачи, более достойной истинного либерала, как с доверием ожидать дальнейших разъяснений». Разнообразие духовных интересов, увлечение театром, неодолимая тяга к литературе, сочинительству заметно отличали одаренного юношу в среде воспитанников казенной школы, рассадника министров и «помпадуров», как иронически называл сатирик Царскосельский лицей, в котором провел долгие годы.

Большая часть написанного им в это время вошла в состав следующих сборников: «Признаки времени» и «Письма из провинции» (1870, 72, 85), «История одного города» (1 и 2 изд. в «Полном собр. в области сатиры — Гоголя. И действительно, Бородавкин («История одного города»), пишущий втихомолку «устав о нестеснении градоначальников законами» и помещик Поскудников («Дневник провинциала в Петербурге»), «признающий небесполезным подвергнуть расстрелянию всех несогласно мыслящих» — это одного поля ягоды бичующая их сатира преследует одну и ту же цель, всё равно идёт ли речь о прошедшем или о настоящем. под назв. Мысль Салтыкова-Щедрина устремлялась к той еще далекой эпохе, когда и «ветхие люди» и новые «кровопийцы» сойдут в «общую могилу». «Мелочи жизни» отличаются обилием рельефно воспроизведенных картин бытовой повседневности и в особенности глубиной проникновения в психологию измученных жизнью людей.

ст. В щедринской трактовке «призраки» — внутренне уже прогнившие, отвергнутые историей дворянско-буржуазные устои: социально-экономические, государственные, семейно-бытовые. пафоса, выраженного эзоповым языком. Достоевского описывал горькую судьбу «маленького человека», было усмотрено стремление к распространению вредных революц. С. -Щ. и вступ.

Недосягаемый для цензурного устава, С. -Щ. Однако служебный опыт как раз и позволил Салтыкову-Щедрину убедиться в том, что правительство и его агенты-чиновники защищали классовые интересы помещиков. Некоторые из очерков этого цикла, казавшиеся в свое время чрезмерными преувеличениями, предвосхитили российское губернаторское черносотенство периода 1905 и позднее («Помпадур борьбы»). Опорой, «столпом» отныне становится наряду с помещиком, сумевшим приспособиться к новым условиям, кулак, капиталист из целовальников, неуклонно поднимающийся вверх использующий народное бесправие и государственное принуждение в интересах не знающей предела эксплоатации трудовых масс.

В «Сатирах в прозе» и «Невинных рассказах», вышедших отдельным изданием в 1863 году, раскрылись новые грани реализма сатирика, расширились горизонты писательского видения усиливается степень художественных обобщений, более резкой и отчетливой становится поляризация противоборствующих сил. Совсем иное у Салтыкова-Щедрина. Неизвестные страницы, ред., предисл.

Образующие цикл очерки-«параллели» написаны по одной и той же схеме. В жанровом отношении Салтыков, называвший себя «летописцем минуты» и связанный условиями журнальной работы, отдавал предпочтение малым формам, которые изначально или ретроспективно объединял в циклы (из очерков выросли романы «Господа Головлёвы», «Современная идиллия»). Неверно было бы заявлять, что автор «Истории одного города» не видел в народной среде никаких положительных явлений. С. -Щ. Самый психологический облик кокетливо молодящейся дамочки — «тетеньки», увлекающейся, не чуждой духовных интересов и в то же время неустойчивой в своих убеждениях, — остроумная насмешка над российским либерализмом.

Пеньки, пеньки и пеньки кой-где тощий лозняк. справедливо усматривает в ее деятельности влияние реакции, отмечая «понижение тона» в проповеди культуртрегерства. «Прочтите, — писал Чернышевский, — его рассказы «Неумелые» и «Озорники» и вы убедитесь, что он очень хорошо понимает, откуда возникает взяточничество, какими фактами оно поддерживается, какими фактами оно могло бы быть истреблено. У писателя были искренние, пламенные почитатели.

В положении «отцов» назревают драматические коллизии, возникают острейшие конфликты с «детьми» и эти конфликты разрешаются трагически. Горечью проникнуты страницы салтыковских сатир, где говорится об этом. обр.

Однако сатирические типы писателя пережили свое время. Художественное преувеличение в сатире вбирает в себя психологический анализ (без помощи такого анализа невозможно, например, вскрыть «готовности» человеческой личности) и бытопись и даже пейзажный рисунок. находится обильная работа, когда оголтелая контрреволюция топчет «посев будущего». Стасюлевича, «Русские ведомости» В. M Соболевского). В августе 1844 Салтыков-Щедрин был зачислен на службу в канцелярию военного министра и только через два года получил там первое штатное место— помощника секретаря. Исходная позиция в деятельности сатирика — это постижение «безвестной жизни масс».

В радикальном отрицании либерального «прогресса» — революционная сила «Истории одного города». Внимание сосредоточивается на ее охранительной сущности. стал мучительный вопрос о том, как добраться до Буянова. III.

Эта калейдоскопическая смена мест действия «Идиллии» происходит отнюдь не по авторскому произволу. Оно обусловлено, разумеется идейными соображениями. Тип чумазого развертывался в динамике. С. -Щ.

В «Гегемониев» С. -Щ. Сверх того в «Отечественных записках» были напечатаны в 1876 «Культурные люди» и «Итоги», при жизни Салтыкова-Щедрина не перепечатанные ни в одном из его сборников, но включенные в посмертное издание его сочинений. Из дворянского рода известного с 16в.

После запрета «Отечественных записок» Салтыков-Щедрин помещал свои произведения преимущественно в «Вестнике Европы» отдельно «Пёстрые письма» и «Мелочи жизни» были изданы при жизни автора (1886 и 1887), «Пошехонская старина»— уже после его смерти, в 1890. Времена одного только литературного давления уже прошли»2. Внешняя обстановка драмы кончилась, но не кончился ее поучительный смысл для нас.

в концентрированной форме характеризует отношение бюрократии к законности во всех стадиях: в дореформенной, реформирующейся и в пореформенной Руси и до либеральных «веяний» и после них. к журн. В священных «союзах» и принципах современного общества, призванных демонстрировать его гармонию, сатира Салтыкова-Щедрина обнажила кричащие антагонизмы: моральный развал семьи, воровское, грабительское созидание собственности, ложь, лицемерие и пустословие религиозных заповедей. нанес своим произведением страшный удар.

Он начинается обычно с социально-философского размышления или публицистического анализа фактов и отношений по стилю — это начало своеобразного «эссе», где только характерный язык, проникнутый язвительной иронией или сокрушительным сарказмом и сатирические маски указывают на особое художественное качество про изведения. Е. Салтыков» (СПб., 1899). Салтыков-Щедрин полагал, что демократической интеллигенции предстоит будничная, кропотливая, «негероическая» работа исключающая в данное время мысль о революционном восстании. собр. вступил в редакцию «Современника» вскоре после ареста Чернышевского (в 1862), отказавшись от службы в правительственном аппарате, где занимал довольно видное положение (Салтыков был вице-губернатором). В «Братьях Карамазовых» Достоевский рисовал картину духовного и физического распада дворянской семьи.

Внешняя сторона мира кляуз, взяток, всяческих злоупотреблений наполняет всецело лишь некоторые из очерков на первый план выдвигается психология чиновничьего быта, выступают такие крупные фигуры, как Порфирий Петрович, как «озорник», первообраз «помпадуров» или «надорванный», первообраз «ташкентцев», как Перегоренский, с неукротимым ябедничеством которого должно считаться даже административное полновластие. Мелочи жизни). В 1844 окончил курс по второму разряду (то есть с чином десятого класса), семнадцатым из двадцати двух учеников, так как поведение его аттестовалось не более как «довольно хорошим»: к обычным школьным проступкам («грубость», куренье, небрежность в одежде) у него присоединялось «писание стихов» «неодобрительного» содержания. Под сенью молчалинства совершаются бессознательные злодейства. Но проблема «общественной забитости» народа по-прежнему остается для Салтыкова-Щедрина одной из самых острых проблем современности. В центре его — не судьбы отдельной личности, а судьба общества, общественные процессы и коллизии, в к-рых не разобраться без определенных принципиальных установок.

Вот почему оно умело видеть грядущее в настоящем: с чрезвычайной ясностью в виде «новой опасности» и довольно смутно как победу над всякими опасностями, непрерывно вызываемыми нелепым общественным строем. оправданной разумом необходимости, отрицание иррациональной «случайности», ставшей необходимостью, навязывающей свои следствия, — вот что связывает различные элементы творчества С. -Щ., о чем бы он ни писал — об Угрюм-Бурчеевых, о Митрофанах, ташкентцах, помпадурах, Молчалиных или французских натуралистах. Они были способом сатирической типизации. гуманен по отношению к «жалким, смешным чертям», порождаемым этим болотом и это выражается в его юморе. С. Борщевского изд.

Мысль об одиночестве, о «брошенности» удручает его всё больше и больше, обостряемая физическими страданиями и в свою очередь обостряющая их. М., 1989 Draitser E. A. Главный герой романа Порфирий Владимирович Головлёв (прозванный Иудушкой) во имя бессмысленного обогащения презрел ближайшие родственные связи: предал братьев, сыновей, мать. Он переплел руки и смотрит на зрителя глубоким задумчивым взором.

М. — Л., 1934) МихайловскийН. К., Щедрин (1889—1890), Сочинения, т. V, СПБ, 1897 ПыпинА. Н., М. Е. Салтыков, СПБ, 1905 АрсеньевК. К., Салтыков-Щедрин, СПБ, 1906 Евгеньев-МаксимовВ. Е., В тисках реакции, М. — Л., 1926 ОльминскийМ. С., О печати, Л., 1926 (гл. В случае цензурных придирок вся, так сказать, «ответственность» за произнесенные резкие речи возлагалась не на автора, а на критикуемого им героя 3. ст. Сатирик писал П. В. Анненкову 25 ноября 1876 года: «Тяжело жить современному русскому человеку и даже несколько стыдно. «Academia», М. — Л., 1935 Губернские очерки, вступ. Крутогорск — псевдоним определенного губернского города.

Здесь С. -Щ. Действия героев «Идиллии» ничего не имели общего с обычными семейственными мотивами «прежних романов». стремится охватить человека во всей полноте его «определений» и умеет открыть разностороннее содержание в самой плоской натуре, как будто созданной для сатирического поношения.

Я. Е. Эльсберга, М., 1935 ЭльсбергЯ., Стиль Щедрина, «Литературная учеба», 1936, 4, 5 и 6. Обстоятельствами тогдашнего времени объясняется и то, что автор «Губернских очерков» мог не только оставаться на службе, но и получать более ответственные должности. Сомнения в допустимости административного «усмотрения» появляются у помпадура в период «либеральных веяний», когда были сделаны попытки придать провинциальной администрации более «европейский», соответствующий «требованиям времени» вид. Первый боярин – тип благосклонности, доброты и благодушия. Среди мрака и запустения настоящего, среди «царюющего зла», как маяк, светили сатирику слова, полные глубокого смысла и значения: «добро», «красота», «истина», «свобода», «справедливость» — именно эти слова в раздумьях Крамольникова, Имярека соединяются с понятиями о благе народа, о процветании страны.

Салтыков-Щедрин заметил в письме в редакцию «Вестника Европы», что если бы он собирался писать историческую сатиру на XVIII век, то ограничился бы «Сказанием». Радикальный критик В. А. Зайцев бранной формулой «ругающийся вице-губернатор» определил беспримерное положение Салтыкова в общественно-литературной жизни России: чиновник, занимавший высокие государственные посты (вице-губернатор в Рязани и Твери, председатель Казённой палаты в Пензе, Туле и Рязани), он в своих литературных произведениях был самым ярким обличителем царивших на Руси беспорядков. непосильной. Ненависть к «мелочам жизни» — это ненависть великого сатирика к создающему их общественному строю, это призыв к достойному человека существованию, эмансипирующему от поглощающих его мелочей. В 1844—68 гг. пошел, дать высокую оценку «Губернским очеркам».

Они активно добивались всевозможных возмещений за утраченную крепостническую власть. Но эту горькую необходимость С. -Щ. В скованности и неподвижности лица и тела, в напряженном n неподвижном взгляде не столько неспособность двигаться (болезнь), сколько самообладание, воля, умение и привычка целиком сосредоточиваться на главном (личность). Чернышевский опубликовал в «Современнике» в 1857 году одну за другой две большие статьи (свою и Добролюбова) с высокой положительной оценкой книги. Во второй пол. Представители власти в его произведениях изображены или никчёмными паразитами («Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил», 1869) или деспотами.

Другим также в своем роде трагическим образом является возрожденный Молчалин из цикла «В среде умеренности и аккуратности», чрезвычайно углубляющий свой литературный прототип. В центре внимания писателя исследование того, как социально-политические условия влияют на психологию и поведение рядового, «среднего» человека – либерального интеллигента. Ввиду своей общеизвестности, длительного бытования в читательской среде литературные типы служили целям емкого и доступного сатирического обобщения новых явлений действительности.

Сердечно привязанный к своей родине, он верил в ее лучшее будущее. Он сблизился с даровитым критиком Вал. С. -Щ. Идеалы сатирика, по словам автора статьи, сводятся к тому, чтобы устранить «бесправие русской жизни», устранить произвол «futur-ministre» Феденьки Неугодова и добиться «более правильного общественного строя»1.

Самодержавно-крепостническая Россия казалась тогда несокрушимой и борьба с ней бесплодной. Новое идейно-художественное обогащение и развитие типа фрондирующего крепостника будет затем осуществлено в «Дневнике провинциала» в образах Прокопа и Дракиных. Новый художественный принцип Салтыков-Щедрин успешно затем реализует в ряде крупных сатирических полотен («В среде умеренности и аккуратности», «Современная идиллия», «Письма к тетеньке» и др. ). В произведениях конца семидесятых годов и позже, на склоне творческого пути, Салтыков-Щедрин обдумывал тему «забытых слов». — Е. П. ) идеала». Высказывания В. И. Ленина о Щедрине см.

«Короткоголовый» статский советник Иванов, то ли умерший от натуги, силясь постичь очередной сенатский указ, то ли уволенный в отставку «за то, что голова его вследствие постепенного присыхания мозгов перешла в зачаточное состояние». труды. Щедринское понимание проблемы «талантливой натуры», т. е.

Главы «Истории одного города», где писатель рассказывает о тяжелой, бедственной судьбе глуповцев, страдающих под игом угрюм-бурчеевского режима, проникнуты глубоко трагическими мотивами. Дисциплина уживалась в нём с цинизмом. этот удар, он все же не сдался. Залог успеха «искусства слова» он видел в углублении и расширении его реалистического содержания.

Не в толстовском опрощении, не в растворении себя в народной стихии, но в слиянии с народом в его скорби, — не в этом выход для трезвого революционного просветителя. Это были «поумневшие» помещики, отказавшиеся от либеральных увлечений, особенно те, кто извлек выгоду на «прусском пути» развития, новая хищническая буржуазия и вся армия прихвостней этих преуспевавших элементов, обслуживавшая их и в области литературы, создававшая для них литературу безыдейную, угодническую, «пенкоснимательскую». В «поруганном образе раба» Салтыков-Щедрин признал образ человека.

Салтыков-Щедрин писал политическую сатиру. Весьма возможно, что при чтении Салтыкова-Щедрина смеялись порою «помпадуры» или «ташкентцы» но почему. Сравнивая старую дворянскую литературу с литературой «улицы», С. -Щ. Несмотря на однообразно-унылую обстановку Порожняков (большая дорога зимой), трудно оторваться от этой картины. и ЛавровВ., Материалы к библиографии литературы о М. Е. Салтыкове-Щедрине за 1906—1933 гг., «Литературное наследство», 13—14, М., 1934 МакашинС., Материалы для библиографии переводов сочинений Щедрина на иностранные языки и критической литературы о нем за 1861—1933 гг., там же, 13—14, М., 1934 Щедринские архивные фонды в СССР.

Литература уже тогда занимала его гораздо больше, чем служба: он не только много читал, увлекаясь в особенности Жорж Санд и французскими социалистами (блестящая картина этого увлечения нарисована им тридцать лет спустя в четвёртой главе сборника «За рубежом»), но и писал — сначала небольшие библиографические заметки (в «Отечественных записках» 1847), потом повести «Противоречия» (там же, ноябрь 1847) и «Запутанное дело» (март 1848). Неистощимый родник смешного и таился как раз в «буквальном» истолковании народных афоризмов, словесной фигуры или, как выразился однажды сатирик, в «тропическом» (от слова «тропы») их распространении. Причём в уникальном сочетании. Этому хищнику царизм прежде всего выгоден и недаром он выступает у С. -Щ. На страницах «Современника» в своих художественно публицистических общественных хрониках и рецензиях С. -Щ. Это изд.

Пока существовали «Отечественные записки», то есть до 1884, Салтыков-Щедрин работал исключительно для них. Сатирик воспроизводил не статичные, не одномерные характеры, а живые, объемные, хотя «тенденциозность» исходных авторских намерений кое-где и ощущалась. Приступ, экспозиция — «статейная».

Борьба с нигилизмом объединяет теперь силы контрреволюции. взгляды С. -Щ. В лице Каратаева, заявлял критик, Толстой показывает «силу и красоту русского народа», его «страдательный», «смирный героизм»2.

С. -Щ. продолжает свою борьбу с либералами и реакционерами типа Каткова, особенно распоясавшимися после каракозовского выстрела. может быть объяснён не столько социально-политич.

Об этом и свидетельствует написанный Салтыковым-Щедриным в апреле 1862 года проект программы несостоявшегося журнала «Русская правда», где развивалась идея консолидации всех «партий прогресса», — по-видимому, от Чернышевского до Дружинина, — на почве достижения ближайших целей. Нынче, коли ты хочешь — сиди. Творчество С. -Щ. Вфевр. Признавая «Губернские очерки» «бытовыми обличительными очерками», отрицали за ними значение социальной сатиры.

«У нас нет середины – либо в рыло, либо ручку пожалуйте». Он полемически заострил свой разбор «Губернских очерков» против их либеральной интерпретации. в последние годы жизни. Художественная правда должна говорить сама за себя, а не с помощью комментариев и толкований, так что если б г. Перов устранил ямщика (несмотря на типичность этой фигуры), его Охотники не проиграли бы от того, а выиграли бы. Салтыковские мужики — пассивные протестанты.

У Салтыкова-Щедрина, стоявшего на уровне демократических и социалистических идей века, никогда, даже в самые «худые» и ужасные времена реакционных бешенств, разгула цензуры, не утрачивалась вера в торжество правды и разума, вера в неистощимость исторического творчества человечества. Молчалинский характер раскрывается в сатире в трех типических положениях: в положении, когда Молчалины приспосабливаются к «благодетелям», к «нужному человеку» в положении, когда Молчалины находятся в зените своего благополучия в положении, когда в благоустроенную жизнь Молчалиных врывается беда, грозящая смести созданный ценой громадных усилий уют. неоднократно переиздавалось А. Марксом — последний раз в прилож.

Вводя в свою сатиру богатое, реалистически понятое психологическое содержание, С. -Щ. С. -Щ. Идейно-художественную концепцию «Благонамеренных речей» Салтыков-Щедрин прокомментировал в известном письме к Е. И. Утину от 2 января 1881 года. До последней минуты он оставался борцом, несмотря на горькое чувство «обреченности», одиночества, к-рое охватило его в реакционные 80-е гг.

«Немногие страницы, — писал Страхов, — где является солдат Каратаев имеющий столь важный смысл во внутренней связи целого рассказа, едва ли не заслоняют собою всю ту литературу, которая была у нас посвящена изображениям быта и внутренней жизни простого народа»1. «Признаки времени» и «Письма о провинции» отражают ту публицистическую подготовку С. -Щ. Письма 1845—1889, с прилож. Каждый из циклов посвящен какому-нибудь охранительному устою: «Благонамеренные речи» (1872—1876) — собственности, «Круглый год» (1879) — помещичье-буржуазной государственности, ответвившиеся от «Благонамеренных речей», «Господа Головлевы» (1872—1876) — распаду помещичьей семьи.

В «Истории одного города» проведена уже черта, отделяющая С. -Щ. Материал для сатирических обобщений Салтыков черпал из российской истории. В лицее под влиянием свежих ещё тогда Пушкинских преданий каждый курс имел своего поэта на XIII-м курсе эту роль играл Салтыков-Щедрин. Этой гнусной фальши, прикрывающей крепостническое прошлое, С. -Щ. Художественное исследование жизни с этой «общественной» стороны и дает обильную пищу для сатиры. Эта разумная связь познается человеком в природе и вносится в общественную жизнь. Он полагал, что если из провозглашенного идеологами самодержавия принципа «распорядительности» «извлечь» все исторические следствия и современные результаты, то с помощью логических доведений писатель-сатирик непременно натолкнется на закономерное в этом случае сопоставление царской политики с механическим органчиком или чем-то похожим на него. В художественном отношении еще незрелая, слишком «книжная» и «умозрительная» повесть «Противоречия» примечательна своим горячим откликом на злободневные философско-политические споры времени.

После запрета «Отечественных записок» Салтыков-Щедрин помещал свои произведения преимущественно в «Вестнике Европы» отдельно «Пёстрые письма» и «Мелочи жизни» были изданы при жизни автора (1886 и 1887), «Пошехонская старина» — уже после его смерти, в 1890. Тяжёлую скуку умственного одиночества он разгонял внеслужебными занятиями: сохранились отрывки его переводов из Токвиля, Вивьена, Шерюеля и заметки, написанные им по поводу известной книги Беккарии. Таковы его Молчалины, Митрофаны и ряд других, казалось бы, безнадежно примитивных фигур. Художественная характеристика буржуазности, персонифицированная в типах «чумазых» имела и еще один важный аспект. Главное здесь — отношение к самому ревизору, так сказать, к проблеме ревизора. В 1845–47, увлёкшись социалистич. Общими классовыми интересами, связывающими «лишних людей» с якобы отвергаемой ими средой, объясняется и их либерализм.

Проблема семьи живейшим образом занимала крупных русских художников. «Торжествующая свинья», выведенная на сцену в одной из последних глав, «За рубежом», не только допрашивает «правду», но и издевается над ней, «сыскивает её своими средствами», гложет её с громким чавканьем, публично, нимало не стесняясь. В русской литературе были гениальные сатирики и гениальные сатиры, но столь смелой сатиры, как «История одного города», в ней не было. реформа вызвала вместо революции лишь отдельные крестьянские восстания. Последний полагал, что Иудушка сам на себя руки не поднимет, «не удавится никогда» он будет «делаться все хуже и хуже и умрет на навозной куче, как выброшенная старая калоша» (письмо к M. E.

Он не полемизировал с миром отжившим. Ему приписывают мудрость, в нем усматривают венец разумной исторической распорядительности. Он оказался также невольным и страшным пророчеством – предвестием тоталитарных режимов 20 в. Два праздника в году – весной и осенью, которые отличаются от будней «только усиленным упражнением в маршировке» «серая солдатская шинель» вместо неба и шпионы в каждом доме. Помещик зря продал лес купец зря срубил его крестьянин зря выпустил на порубку стадо.

Обвинение современиками С. -Щ. «Фаршированная голова», 1867) переведён управляющим Казённой палатой в Рязань, где, прослужив до июня 1868 ивступив в очередной конфликт сначальством, подал в отставку. Народ, стоявший до сих пор у С. -Щ. рассказов и очерков «Господа ташкентцы» (1869–72), «Благонамеренные речи» (1872–76), «В среде умеренности и аккуратности» (1874–78), «Убежище Монрепо» (1878–79), «Письма ктётеньке» (1881–82) хроника-летопись «История одного города» (1869–70)– пародия на рос.

См. Ни у кого из русских художников картина весны, майского цветения, майского пиршества красок, «зеленого шума» не приобретала столь мрачного колорита, не пронизывалась таким щемящим чувством истощения жизни, не соединялась с такой тоскливой мыслью о безнадежности, как у автора «Благонамеренных речей». Памятником этой борьбы остались «Письма к тетеньке» из к-рых третье письмо, прямо направленное против «Священной дружины», было запрещено цензурой и появилось в нелегальной печати. И мы, рабочие, присоединяемся к общей скорби о великом человеке»2. Беспощадный к общественному строю — к «болоту», ко всему навязываемому и внедряемому им в человеческое сознание, — С. -Щ.

Рациональная связь вещей, оценка явлений с точки зрения наличия этой связи извне и внутри искание «разумной», т. е. Автор сатирически резок, когда он знакомит читателя с сановными бюрократами Чебылкиными, тунеядствующими «талантливыми натурами», мошенниками купцами и, наоборот, тон писателя абсолютно изменялся, когда он обращался к жителям курной крестьянской избы, терпеливо и покорно выносящим неслыханную нужду, злую рекрутчину, подневольный труд и казенные тяготы. Таковы «Премудрый пескарь», «Бедный волк», «Карась-идеалист», «Баран непомнящий» и в особенности «Коняга». На первый взгляд кажется, что в изображении народа в «Истории» писатель обращался к тем же приемам гиперболы и гротеска, какими создавались сатирические типы правителей.

Плетнёва) 1844 и 1845 годах, написаны им также ещё в лицее (все эти стихотворения перепечатаны в «Материалах для биографии М. Е. Салтыкова», приложенных к полному собранию его сочинений). Чиновничья служба — далеко не частный эпизод в биографии сатирика. отношение помещичье-буржуазного общества к «духовному производству», его мораль «купли-продажи», его универсальная корыстность. Салтыков-Щедрин издевался над откровенно шкурной обывательской мудростью «вяленых вобл» и пискарей, рабьей философией выпрашивания подачек самоотверженных и здравомыслящих зайцев. Он по-настоящему опасен. «23 сказки»– 1886).

Первые сказки «Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил», «Дикий помещик», «Пропала совесть» (все – 1869) гротескны и исполнены комизма. Например, знаменитое уподобление реакционного «благонадежного» обывателя взбесившемуся клопу. Идеал «презренного времени», как виделся он «хищникам, предателям, пустосвятам и проститутам», — есть «человек, приведенный к одному знаменателю». Начался наиболее плодотворный период лит-ой деятельности С. -Щ. В советское время опубликован ряд неизвестных текстов Щедрина.

«Жизнь— лотерея», подсказывает ему привычный взгляд, завещанный ему отцом «оно так, — отвечает какой-то недоброжелательный голос, — но почему же она лотерея, почему ж бы не быть ей просто жизнью». Его тема, сюжет, композиция, вся система образов определены сознательной авторской установкой изобразить «мытарства общественной неурядицы», показать, как реакционная «внутренняя политика» царизма вторгается в судьбы современного человека, в судьбы страны. Сходящее на-нет дворянство в другом аспекте, — в его попытках приспособиться к обстоятельствам, принять участие в наступившем после реформы промышленном оживлении, связанном со спекулятивным ажиотажем, — эта часть помещичьего класса показана в «Дневнике провинциала в Петербурге» (1873). циклы сатирич. не упразднен 19 февраля.

в 1841—45). умел быть понятным своему читателю. еще: ДенисюкН., Критическая литература о произведениях М. Е. Салтыкова-Щедрина, вып. 1—5, М., 1905.

С появлением щедринской сатиры демократическая критика впервые отметила «ограниченность» гоголевского реализма, в котором до сих пор видела наиболее полное, никем не превзойденное выражение «отрицательного», «сатирического» направления в отечественной литературе. Единственным возможным противоядием адм. вне Глупова, теперь составляет младшее глуповское поколение.

«Многие склонны путать понятия «Отечество» и «Ваше превосходительство». Это впечатление объясняется тем, что С. -Щ. показывает тенденцию как совершившийся факт. Буржуазно-дворянская Россия принялась тогда особенно усердно насаждать цивилизацию в Ср. Тип Пафнутьевых сатирически обобщал один из самых заметных «признаков» пореформенного времени — растущую помещичью агрессию, деятельное стремление вчерашних крепостников сохранить свои позиции хозяев жизни.

Но не служба интересует его. Впечатление нудного удушающего пустословия достигается тем, что художник заставлял своего героя вертеться в кругу одних и тех же понятий о «семье», «боге», «капитале». На самом деле любовь никогда не была чужда Салтыков-Щедрин: он всегда проповедовал её «враждебным словом отрицанья». С помощью смеха Салтыков-Щедрин сорвал маску, разоблачил фальшивую претензию. за вятские годы. применяет здесь прием, к-рый станет у него излюбленным в дальнейшем, «прием», показывающий, насколько культурно было его восприятие жизни и насколько далеко от книжности было его восприятие литературы.

Каждая фигура этой картины, взятая отдельно, есть верх совершенства, но взятые вместе, они производят впечатление не вполне доброкачественное. стал на точку зрения наиболее объективной для своего времени идеологии и потому мог в отличие от помещичьей литературы раскрывать противоречия формы и содержания в идеологии господствующих классов, раскрывать за «гуманной» видимостью корыстную сущность, за внешними различиями реакционеров и либералов — внутреннее их единство. наследников автора, СПБ, 1891—1892. Это не так. САЛТЫКОВ-ЩЕДРИН Михаил Евграфович (1826—1889) — великий руский сатирик. Борьбу с «улицей» С. -Щ. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией. Другое действующее лицо романа — «женщина-кулак», Крошина — напоминает Анну Павловну Затрапезную из «Пошехонской старины», то есть навеяно, вероятно, семейными воспоминаниями Салтыкова-Щедрина. Нет у него народнической веры в особый, самобытный путь развития России, нет у него и характерно народнического «игнорирования связи интеллигенции и юридико-политических учреждений страны с материальными интересами определенных общественных классов».

После «Истории одного города» наиболее полно народная жизнь, народные типы изображались в «Благонамеренных речах». Публично обсуждались планы компенсаций в форме учреждения аристократической «конституции», обеспечивающей право дворян выступать в роли советчиков самодержавной власти. Рабская покорность народа, возвеличенная всякими реакционными идеологами под именами разных рабских добродетелей — «смирения», «долготерпения», «всепрощения» и т. п., — так же служит предметом сатиры, как и беспредельно-жестокая тупость его угнетателей — Бородавкиных, Угрюм-Бурчеевых и т. п. 1864 из-за конфликта с радикально настроенными членами редакции С. -Щ. М., 1975.

Отсюда — от этого непонимания — пессимистические умонастроения С. -Щ. Тотальный характер сатиры С. -Щ. Писатель четко выражал свои демократические симпатии. В то же время ему удается в чрезвычайно искусной эзоповской форме дать знать «читателю-другу», что он не должен понимать его буквально. Вот очень характерные для той поры рассуждения Салтыкова-Щедрина.

Полотно, принадлежащее Третьяковской галерее и выполненное по заказу собирателя, по типу близко к прославленным работам В. Г. Перова начала 1870-х годов (изображениям А. Н. Островского и особенно Ф. М. Достоевского). Одним из таких «алтарей» объявлен монархический государственный строй. неосуществимым стремлением согласовать с интересами своего класса «новые веяния». Нет пределов «глупого и пошлого, до которого не доходила бы действительность», лишенная руководства разума.

Сверкающий юмор, которым полна удивительная беседа мальчика в штанах с мальчиком без штанов, так же свеж и оригинален, как и задушевный лиризм, которым проникнуты последние страницы «Господ Головлёвых» и «Больного места». Наиболее удачно показан здесь страх перед крестьянской революцией самых темных прослоек помещичьего класса их сентиментальное ханжество, полное тихой злобы к «меньшому брату» — к мужику, перестающему быть крепостным и заявляющему о своем человеческом достоинстве («Госпожа Падейкова»). Сатира исследует «алтари» современного общества, разоблачает их полную историческую несостоятельность. ст.

деятельность, а аскетизм инеукоснит. В очерках, написанных в Твери в нач. Вот почему ни либеральные, ни славянофильские мотивы не могли помешать вождям революцион. Во всеоружии социологических исторических, философских мотивировок сатирик анатомирует психологию приноравливания к подлости господствующих отношений, к поворотам и изменениям переходной исторической эпохи, к «взлетам и падениям» правящих клик, групп и партий. Дворянском ин-те (1836–1838), затем в Царскосельском (с 1844 Александровском) лицее (1838–44), где начал писать стихи (первая публикация в 1841). Неудивительно, что и средства дворянской литературы, служащие к украшению жизни класса и к возвеличению его «отечества», направлены против него, служа формой для авторской иронии. сочин» Чернышевского, т. III, СПБ, 1906 и в «Избр.

Для сестёр Болтиных из которых одна в 1856 стала его женою, он составил «Краткую историю России». она отсталая, упирающаяся, коснеющая в своей грязи, крепостническая Россия. Не было здесь, однако, комизма ради комизма, пустого шаржирования, «веселонравия», как трубила об этом либеральная и реакционная печать. страстно ненавидит все унаследованное народом от крепостного права. идеями, посещал кружок М. В. Майор Прыщ, обладатель фаршированной головы, которая была съедена предводителем дворянства, одержимым «гастрономической тоской». Деспоты либо с иррациональным садизмом мучают и изводят народ, относясь к мирным обывателям как к врагам (большинство градоначальников в «Истории одного города»), либо реализуют чудовищные проекты тотального регулирования и контроля.

Как художник С. -Щ. В таких вещах, как «Гегемониев», «Зубатов», мы узнаем уже зрелого Щедрина. Его жестоко терзала и мучила болезнь цензурный гнет стал еще более нестерпимым, а к этому прибавлялась необходимость налаживать, после закрытия «Отечественных записок» в 1884 году, сотрудничество в идейно чуждых журналах и газетах («Вестник Европы» M. M. В 1884 правительство запрещает издание «Отечественных записок». «Новая Москва», М., 1929 История одного города, вступ. Период проведения крестьянской реформы писатель считал переходным, переломным.

Трагизм для него не в «трагической вине» героя (в этой буржуазно-дворянской концепции он видит охранительные тенденции), а в общественном строе, обессмысливающем человеческую жизнь (см. Уже внешность ярошенковского Салтыкова-Щедрина, кое у кого вызвавшая нарекания (очень хотелось, чтобы, принимаясь за портрет, художник его подстриг и подрумянил и подобающий сюртук на него надел, манишку, галстук), сама внешность ярошенковского Салтыкова-Щедрина исключала возможность приведения такого человека «к общему знаменателю». Вскоре молодой Салтыков именно в литературе, в «писательстве» будет искать выход из мертвящих традиционных условий жизни, готовивших для него обычную карьеру «просвещенного» вотчинника или преуспевающего николаевского чиновника-службиста. Ничего похожего на ревностное отношение к службе у нового чиновника не было.

Учился в моск. Оно формулируется с предельной ясностью в словах: «закон для вельмож, да для дворян действие имеет, а простой народ ему не подвержен». Мать, Ольга Михайловна Салтыкова (в девичестве — Забелина), была дочерью московского купца. Несколькими месяцами раньше такие рассуждения остались бы, может быть, незамеченными— но «Запутанное дело» появилось в свет как раз тогда, когда Февральская революция во Франции отразилась в России учреждением негласного комитета, облечённого особыми полномочиями для обуздания печати. С рис. Величие С. -Щ.

Оно было закончено довольно быстро. Смех в народных картинах лишен той уничижительной эмоциональной окраски, которая хорошо видна в сатирическом рисунке градоначальнического мира. Эта форма — «эзопов язык», форма, в к-рой революционное по существу содержание, должно стать неуязвимым для царского закона. Непосредственным виновником процесса «умертвия» выступал Иудушка. Но не следует думать, что, говоря о «так называемом» обличительном периоде своей литературной деятельности, писатель имел в виду период создания «Губернских очерков» и сам себя относил к «обличителям». он представлял революционное просветительство 60-х. Нерасторжимое соединение реакционной политики и уголовного преступления — характерный признак времени, давший «Современной идиллии» и основную тему и основной сюжет.

Это особенно заметно при сравнении картин, аналогичных по сюжету, — например, картин пьянства у Салтыкова-Щедрина (Степан Головлёв) и у Золя (Купо, в «Assommoir»). Пишет он в это время очень много, сначала в разных журналах (кроме «Русского вестника» — в «Атенее», «Современнике», «Библиотеке для чтения», «Московском вестнике»), но с 1860 — почти исключительно в «Современник» (в 1861 Салтыков-Щедрин поместил несколько небольших статей в «Московских ведомостях» (ред. Крестьянское свободомыслие не идет дальше трактирных разговоров о том, что прежде, бывало, «дворяне форсу задавали», а «нынче слободно нынче батюшка-царь всем волю дал. с официальной, равно как и ощущение невозможности неукоснительно следовать на гос.

возвращается на государственную службу. Чтобы превратить эти уподобления в способ сатирической типизации, в средство построения сатирического образа, автор должен был художественно развить, активизировать второй член уподобления. Однако нельзя отрицать, что писатель располагает к себе, хоть и выглядит замкнутым. к книге К. К. Арсеньева «Салтыков-Щедрин», СПБ, 1906 продолжение этой работы: ДобровольскийЛ. Великий сатирик умер вскоре после того, как дописал это свое последнее произведение. Эта форма и представляла собою один из конкретных способов укоренения сатиры на «почве общественной».

«Больное место» (напечатано в «Отечественных записках» 1879, перепечатано в «Сборнике»), в котором этот разлад изображён с потрясающим драматизмом — один из кульминационных пунктов дарования Салтыков-Щедрин «Хандрящим людям», уставшим надеяться и изнывающим в своих углах, противопоставляются «люди торжествующей современности», консерваторы в образе либерала (Тебеньков) и консерваторы с национальным оттенком (Плешивцев), узкие государственники, стремящиеся, в сущности, к абсолютно аналогичным результатам, хотя и отправляющиеся один — «с Офицерской в столичном городе Петербурге, другой — с Плющихи в столичном городе Москве». Достаточно вспомнить, как Маркс заклеймил французский бонапартизм афористической формулой: «Только воровство может еще спасти собственность, клятвопреступление — религию, незаконнорожденность — семью, беспорядок — порядок. »1. Это — одна из тех форм, которые принимала сильно звучавшая в нём поэтическая жилка. В типе «пенкоснимателя» изобличается пореформенный либерализм в основных его разновидностях.

В связи с событиями февральской революции 1848 года во Франции русские власти усилили полицейско-цензурный надзор за печатью. В лице его нет ни гнева, ни угрозы, а есть только глубокое человеческое страдание и сверх того, коли хотите, есть упрек, но упрек, обращенный ко всему, к чему угодно, но не к этому человеку-призраку, фаталистически ворвавшемуся в его жизнь. также вступ. Хотя в примечании к «Пошехонской старине» Салтыков-Щедрин и просил не смешивать его с личностью Никанора Затрапезного, от имени которого ведётся рассказ, но полнейшее сходство многого из сообщаемого о Затрапезном с несомненными фактами жизни Салтыкова-Щедрина позволяет предполагать, что «Пошехонская старина» имеет отчасти автобиографический характер.

В конце 60-х гг. Монархическая Россия после 1861 года «силилась» казаться процветающей страной, страной свободы, прогресса. Требования журналистской оперативности определяли активное обращение к публицистике и к художественно-публицистическим циклам: «Недоконченные беседы» (1873—84), «За рубежом» (1881), «Письма к тётеньке» (1881—82), «Мелочи жизни» (1886—87). В литературу, с другой стороны, вторгается улица, «с её бессвязным галденьем, низменной несложностью требований, дикостью идеалов» — улица, служащая главным очагом «шкурных инстинктов». Однако ему не хватало четкости и последовательности революционных выводов.

В феврале 1862 Салтыков-Щедрин в первый раз вышел в отставку. пришлось неоднократно одергивать напр. В форме «исторической сатиры» С. -Щ. «Улица» в представлении С. -Щ. С 1858 года он становится вице-губернатором сначала в Рязани, затем в Твери.

Вот первые вопросы, которые задает себе толпа и несмотря на то, что это только вопросы, но в них она уже находит изрядную точку опоры для дальнейших исследований. Нельзя назвать его красивым, художник нисколько не польстил своей модели. Е. Жака, Б. Покровского, К. Ротова изд. Но потому, что история, народ, живые силы нации слишком медленно, как полагал сатирик, наполняют эти слова-идеалы страстно ожидаемым общественным содержанием.

Но когда речь идёт о генерале, а именно до такого чина дослужился Салтыков, возникает нехорошая формулировка «измена». «Я еду, — пишет автор в очерке «Опять дорога», — и положительно ничего не узнаю. и в принципиальном снятии границ между образным и логическим мышлением. Последнее произведение — одно из самых художественно-совершенных у С. -Щ. Общий тон жизни — хаос, развал, оскудение. «Губернские очерки» — это сатира на правительственную систему и ее идеологию, а не произведение той обличительной литературы, от к-рой отмежевывалась революционная демократия. М., 1984 М. Е.

человека: совесть Иудушки Головлёва, приведшая его кпозднему предсмертному покаянию (роман «Господа Головлёвы») совесть, вложенная в сердце маленькому дитяти (сказка «Пропала совесть», 1869). Главная задача сатиры, по мысли Салтыкова-Щедрина, — тщательное «исследование», глубокий анализ всего многообразия жизненного процесса, проходящего под игом «призраков». Существенное расхождение позиции С. -Щ.

Иносказательным «а потом — что бог даст» художник подчеркивал именно эту мысль. перепеч. В настоящем и будущем Глупова усматривается один «конфуз»: «идти вперёд — трудно идти назад — невозможно». М., 1988 Тюнькин К. И. Салтыков-Щедрин. Это барский паразитизм, барское тунеядство опустошают землю. «Письма о провинции» трактуют о борьбе «историографов» — чиновников-крепостников — с «пионерами» — чиновниками, проводящими реформы на почве ужасающей бедности русской провинции — бедности, нисколько не облегчаемой «реформами».

Однако в своей полемике С. -Щ. Герой повести, Нагибин— человек обессиленный тепличным воспитанием и беззащитный против влияний среды, против «мелочей жизни». называл ее «материалами для социального романа», к-рый заменит психологический роман дворянской литературы. Закрытие в 1884 г. «Отечественных записок» сказалось на манере Салтыкова, «утратившего юмор». «Современная идиллия» представляет собою великолепный образец такого общественного сатирического романа.

Борьба с реакцией продолжается в «Пестрых письмах», представляющих во многом ответ на закрытие «Отечественных записок», предуказывающих дальнейший путь не только российской, но и мировой реакции, ее расистские теории и в особенности продолжается она в «Сказках» и в дописанной уже великим борцом буквально на смертном одре «Пошехонской старине». У С. -Щ.

приходилось убеждать ее в полезности для нее «свободы обсуждения» как своего рода клапана для общественного возбуждения. Их крупными достоинствами были — суровый сатирический анализ антагонистических противоречий дворянско-буржуазной действительности, разоблачение узаконенных «понятий», «принципов» и «норм», маскирующих эгоизм собственника, молчалинскую мораль или произвол богатых и сильных, тонкое проникновение в психологию трагически угасающих человеческих жизней. Салтыков стал одним из участников известного кружка, руководимого М. В. Петрашевским. Толпа сказала бы себе: ну, это выше моего понимания, это превосходит мои скудные силы и пошла бы себе безучастно прочь.

С. -Щ. Как бы то ни было, чижик не прекословил. безумию, бессознательности, безволию общества, ненасытной и неуёмной алчности чиновников-паразитов– «помпадуров» и «ташкентцев»– в худож. Описаний у Салтыкова-Щедрина немного, но и между ними попадаются такие перлы, как картина деревенской осени в «Господах Головлёвых» или засыпающего уездного городка в «Благонамеренных речах». Протест против «крепостных цепей», воспитанный впечатлениями детства, с течением времени обратился у Салтыкова-Щедрина, как и у Некрасова, в протест против всяких «иных» цепей, «придуманных взамен крепостных» заступничество за раба перешло в заступничество за человека и гражданина. Она революционизировала сознание живых сил нации, развеивала предубеждения, страх и почтительный трепет, которые внушались помпезной внешностью Российской империи она убивала обольщение и исторические надежды, которые возбуждала в обществе тщившаяся объявить себя идеальной и вечной буржуазная цивилизация. Но Хрептюгины и Размахнины произведений 50—60-хг. г.

М., 1930. не противоречит его сатире, а служит ей, углубляет ее отрицание. На холсте мы видим выдающегося русского писателя. Для сестёр Болтиных из которых одна в 1856 стала его женою, он составил «Краткую историю России». Последнее произведение сатирика — «Пошехонская старина» (1887—1888) — являлось также политически-актуальным произведением, несмотря на то, что посвящено далекому прошлому. «общества» исступленно проклинавшего революцию и революционеров, с к-рыми недавно еще заигрывало.

Более того. В марте 1858 назначен рязанским вице-губернатором строго преследовал взяточников и увольнял уличённых в недобросовестности и неисполнительности чиновников искал способы примирить интересы помещиков и крестьян, о чём свидетельствует «Заметка овзаимных отношениях помещиков и крестьян» (1858). Старое в новом обличий, бюрократия и «реформы», бюрократический либерализм — все это прослежено в его дальнейшей судьбе, в дальнейших видоизменениях в связи с победой реакционных сил в стране.

---