Серов Портрет Орловой

Княгиня Ольга Орлова не любила это портрет, написанный придворным художником Валентином Серовым. Кроме портрета, написанного Валентином Серовым известны также другие портреты княгини Ольги Орловой, работы Леона Бакста (1909, Русский музей) и Савелия Сорина (1917). Кроме портрета написанного Валентином Серовым известны также другие портреты княгини Ольги Орловой работы Леона Бакста (1909, Русский музей) и Савелия Сорина (1917). В. а. серов получил заказ, приступил к работе над портретом княгини Орловой, который закончил в 1911г.

Серов получил заказ, приступил к работе над портретом княгини Орловой, который закончил в 1911 г. Княгиня позировала ему в своём особняке на набережной реки Мойки, 90.

Серов, портрет княгини Ольги Орловой

Ее волосы растрепаны, смуглое лицо раскраснелось. Даже его письма последние годы были весьма лаконичными. Орлова (урожденная княжна Белосельская-Белозерская) Ольга Константиновна (1872 – 1923) – жена генерал-майора, начальника Военно-походной канцелярии князя В. Н. Орлова. Трудно поверить, но это репрезентативное, отмеченное чертами высокого стиля полотно создавалось почти одновременно с портретом Иды Рубинштейн. Они радовались и восхищались, что мы вот написали похоже на них.

С другой – обнаруживает в себе совсем иную зоркость, далекую от лирической отзывчивости на «отрадное», – ироническую, острую. Но только вот портрет его хозяйке не понравился и после смерти художника в 1911 году она подарила его Музею Александра III (ныне Руссский музей) с довольно "капризным" условием, что он никогда не будет выставляться в экспозиции музея рядом с портретом Иды Рубинштейн, кисти того же Валентина Серова А она и была такой на самом деле – капризной и непредсказуемой. Она не жалела денег на самые шикарные парижские платья. Очень достоверно передана обстановка комнаты.

Уж кому-кому, а друзьям Сергея Павловича было слишком хорошо известно, что ни журнал «Мир искусства», ни последующие его предприятия, включая балет, до сих пор, увы, не принесли издателю, постановщику и импресарио в одном лице никакой прибыли. Вот таким образом именно эти черты и бросаются в глаза при детальном изучении портрета. Больше всего его разочаровывало несоответствие внешней красоты внутренней. Похоже, против популярнейшего певца и друга началась клеветническая кампания. ГРМПортрет княгини Орловой вызвал неоднозначную реакцию современников – Серова обвиняли в несправедливости к модели, даже в сарказме. Тоска по Родине сделала свое дело: княгиня Ольга Константиновна Орлова умерла в возрасте 48 лет, 26 октября 1923 года, так и оставшись навсегда для нас "женщиной-орхидеей", капризной и загадочной как одноименный цветок.

• Портрет с подтекстом: почему княгиня Орлова осталась недовольна работой Серова
• Описание картины «Портрет княгини Ольги Орловой»
• ПОСЛЕДНЯЯ КАРТИНА ВАЛЕНТИНА СЕРОВА
• Описание картины Валентина Серова «Портрет княгини Ольги Орловой»
• Серов Валентин Александрович (1865 – 1911)
• Валентин Серов — Портрет княгини Ольги Орловой, 1911
• Портрет с подтекстом: почему княгиня Орлова осталась недовольна работой Серова (

Серов В. А. Этого не мог понять и Серов. Напротив: «Странно, у меня от всего болит душа. Какое роскошное на ней платье, какие туфельки, накидка, а уж огромная шляпа с широкими полями способна прямо-таки свести с ума.

Красивый изысканный колорит (золотисто-красноватые тона столика, серебристый блеск стекла, черная бархатная кофточка, белое полотенце, перекинутое через плечо), артистический рисунок фигуры, красивой головы в сложнейшем повороте и тонкой, как бы точеной руки – все способствует тому, что образ Гиршман в какой-то мере читается тоже как некая принадлежность туалетного набора изящных безделушек (это впечатление усиливается и контрастом хмурого, сосредоточенного лица самого художника, отраженного, как бы мимоходом. И опять же, чувствуется, что она очень занята, ей всегда некогда, ее где-то с нетерпением ждут и потому так неустойчива ее поза – на минуту, выбросив вперед ножку, присела в кресло в одном из залов своего роскошного петербургского дворца и уже готова в следующий миг мчаться дальше. Постыдился бы». В письмах жене из Петербурга Серов упоминает, что «у Дягилева работы в самом разгаре». Необходимо подчеркнуть, что личностью она и впрямь была незаурядной и пусть М. В. Нестеров не без ехидства писал про нее «не то бывшая фельшеридца, не то сестра милосердия, счастливо выходившая князя во время его болезни, влюбившая в себя этого по внешности Пьера Безухова, такого огромного, такого породистого», но тем не менее, сам В. И. Суриков отмечал неординарность ее натуры и пожелал сделать одной из героинь полотна «Боярыня Морозова» (подготовительный портрет находится в Саратовском художественном музее), а уехав в эмиграцию Полина Ивановна вдруг занялась гаданием и размещала объявления о своих услугах в парижской прессе, называя себя «мировой известной ясновидицей».

1. Самое интересное в виде мозаики
2. Серов Валентин Александрович (художник)
3. Добавить комментарий Отменить ответ
4. Коллекция Государственного Русского музея
5. Словари и энциклопедии на Академике
6. Портрет княгини Зинаиды Юсуповой (1900 – 1902)

Из Парижа она дюжинами вывозила платья. Политес был соблюден, мнения художника спросили – он против передачи не протестовал. Говорить и писать он теперь предпочитал пофранцузски. Увиденные им особенности часто бывали неожиданными и для позирующих и для их знакомых. Княгиня была разгневана, но отреагировала по-аристократически сдержанно.

Это наполняет картину теплом домашнего уюта. Какую же правду запечатлел Серов в этом портрете. Но получил от коллеги суровый ответ: «Нет. Выбрал он композицию абсолютно случайно. Серов по-своему воспользовался натурой, наделив её символическим смыслом. Это было время высшего расцвета передвижничества, но одновременно и начало того перелома, который Игорь Грабарь назвал «поворотом от идейного реализма к реализму художественному». Сын вытянулся, похудел, ни на что не жаловался, выглядел молодцом.

• Портрет Генриетты Гиршман (1907)
• Портрет княгини Ольги Орловой (1911)
• Как заключенные сбежали изСобибора
• Общееколичествопросмотровстраницы

Конверт послал в оперный театр Монте-Карло на имя Шаляпина. С. Сорин. Это и «Шехеразада» и «Клеопатра» и «Жар-птица». А я и правда не любила богатых платьев. Забытым оказался и предшествующий отечественный опыт – все русское искусство до шестидесятых годов XIX века Стасов и вместе с ним многие передвижники считали «подражательным и раболепным».

И потому, опровергая Лёлю в ее мнении, что он счастливый человек, признается, что это «счастье» он никак не чувствует, не ощущает. И с портретом, который пишет здесь, тоже непросто: «Кончаю портрет, что мне всегда мучительно». Как же так, размышлял Серов, на Дягилева поработали те же художники – Головин, Коровин, Бакст, Рерих, Бенуа, которые неоднократно оформляли и спектакли императорских театров. Но княгиня Орлова заметила, что ее портрет – с подтекстом. И это сравнение не в пользу княгини.

Он уважаем, всеми признан. Больше всего его разочаровывало несоответствие внешней красоты внутренней. Зинаида Николаевна вызывала у него, как и у всех ее знавших, чувство глубокой приязни: умна, обаятельна, дружелюбна – и нимало не раздосадована длительностью сеансов («Я худела, полнела, вновь худела, пока исполнялся Серовым мой портрет, а ему все мало, все пишет и пишет. »).

Критики отмечали: это тонкий намек на то, что княгиня так же пуста, как и ваза у нее за спиной. Пришлось пойти и на это. О том, что такое «идейный реализм», с тонким юмором писал Константин Коровин, ближайший друг Серова, вспоминая годы ученичества в Московском училище живописи: «Ученики спорили, жанристы говорили: важно, что писать, а мы отвечали – нет, важно, как написать.

На усиление эффекта работает и слишком низкий стул, на котором княгине явно неудобно. Ведь это ей библейским перстом Серов указал на место внизу. А хотелось бы, по возможности, предстать перед публикой в Риме широко и разнообразно.

История эта, думал о ней Серов, конечно, глупая, но характерная для российских нравов. А еще Гиршман пожелал в обмен, так сказать, за «услугу», чтобы Серов исполнил в ближайшее время и его портрет – в пару к сделанному ранее портрету жены. 1911. От нее веет здоровьем, безмятежностью.

Почетный пленник в золотой клетке – вот он кто. Фигура кажется громадной, образ приобретает черты величественности. Серов же, со своей стороны, пригласил пристава пожаловать к нему домой.

И. Грабарь давал княгине такую характеристику: «Она не могла стоять, сидеть, говорить или ходить без особых ужимок, призванных подчеркнуть, что она не просто рядовая аристократка, а первейшая дама при дворе». Современники отмечали изысканность туалетов Орловой. К тому же среди его заказных работ есть и написанные с явной симпатией — например, «Портрет З. Юсуповой», образ которой современники сравнивали с «птицей в золотой клетке».

Она подарила портрет музею Александра III (Русскому музею), при условии, что он не будет находиться в одном зале со скандальным портретом Иды Рубинштейн. История с Орловой не была единственной. Но, знакомясь с новыми и новыми публикациями на ту же тему, Серов приходил к выводу, что Федор Иванович действительно «вляпался» в весьма неприглядную историю. Она подарила портрет музею Александра III (Русскому музею), при условии, что он не будет находиться в одном зале соскандальным портретом Иды Рубинштейн.

Даже не жила, а воплощала – богемность, декадентство, стиль модерн (уже идущий на убыль, но обещающий перевоплотиться в ар-деко). Портрет Зинаиды Юсуповой – из тех, в которых этот метод оттачивается. Огромная шляпа встиле модерн «уравновешена» накинутой наобнаженные плечи меховой накидкой. История эта заварилась в октябре прошлого года при выезде Серова за границу, в Биарриц. Девочка изображена сидящей за столом в столовой дома Мамонтовых. С. Щербатов) или беспредметной «злости». Чувство внутреннего сопротивления мешало передать грацию и обаяние модели.

Сюжеты идеи, поучения отягощали их головы. Как справедливо заметил Салтыков-Щедрин, в таких-то ситуациях и есть возможность для всякой мелкой чиновной сошки проявить «административный восторг». Серов действительно отрицательно относился к власти «плутократов», несправедливости и лицемерию современного ему общества.

Неожиданно вошел Серов: – Вот так и буду вас писать. И, наконец, последнее. Серов делает образ Петра живым и убедительным, передавая и обостряя индивидуальные черты внешнего облика – его высокий рост, длинные ноги, маленькую энергичную голову (Серов детально изучил портреты Петра, особенно скульптурные и среди них – фигуру Петра, выполненную Растрелли Старшим, документально воссоздающую внешность Петра). Синяя ткань и зеленый шарф сочетанием цветов отсылают к вавилонским постройкам из глазурованного кирпича и в восхищенных речах Серова акцентируется «восточное» : «рот раненой львицы», «оживший архаический барельеф», «и глядит-то она куда – в Египет. ».

И, стало быть, намерение Серова писать «только отрадное» означало не что иное, как соединение «порванной связи времен», возвышение вечных ценностей искусства, воплощенных в полотнах старых мастеров, желание руководствоваться только соображениями художественного порядка – качества, совершенства, красоты, гармонии – соображениями, почти забытыми искусством середины века. Но взгляд княгини надменен. Но как же сказалось на нем годичное пребывание в зарубежной клинике. Однако сами эти «околичности» подчиняют себе фигуру: она столь плотно «впечатана» в интерьер, что сама становится еще одной его деталью. Поза княгини вычурна и неестественна, ее подбородок слишком высоко поднят, эта вызывающая надменность почти вульгарна: «А я Ольга Орлова и мне все позволено и все, что я делаю, хорошо». и лессировками Лессировка (от нем.

Зеркало, усложняющее пространство, позволило ему поместить в зеркальной глубине и собственную фигуру за мольбертом – устроив тем самым отсылку к целому пласту подобных вхождений автора в текст: от «Портрета Арнольфини с женой» Яна ван Эйка до «Менин» Веласкеса В «Портрете Арнольфини с женой» Яна ван Эйка в зеркале отражаются фигуры двух людей, а над зеркалом помещена надпись «Ян ван Эйк здесь был». Геометризованное длинное тело («длинное, как день без хлеба», как рискованно шутили газетчики) почти бестелесно оно распластано на плоскости стены, сливаясь с ней по тону. И об этом сообщает в письме устроителю русского отдела выставки Д. И. Толстому, перечислив вместе с портретом Орловой полтора десятка своих картин и портретов, которые намерен показать в Риме. Чувство внутреннего сопротивления мешало передать грацию и обаяние модели.

Картина, с которой началась серовская слава и самый известный его портрет. Но, в сущности, так оно и было. Она подарила портрет музею Александра III (Русскому музею), при условии, что он не будет находиться в одном зале со скандальным портретом Иды Рубинштейн. Нога у парнишки заживала и врач сказал, что операции можно избежать. В расцвете сил и славы тогда были Суриков, Репин, Поленов. Подсказки даёт композиция. Интересно, что при этом обе работы имели своим первоисточником живопись старых мастеров, в первую очередь художников венецианского Возрождения.

И вот портрет Орловой завершен. А результат, по Теляковскому, получился плачевным. Изгибы мебели ищут рифмы в изгибах стенной лепнины, тени предметов не соответствуют самим предметам – и чье-то допущение о том, что отражение вазы, повторяя контуры головы Орловой, должно свидетельствовать о «пустотелости» великосветской красавицы, не кажется произвольным. Заказ на портретное запечатление юсуповского семейства (княгини, ее мужа и двух сыновей – Николая и Феликса) не был для Серова тягостным. Так случилось и с княгиней Ольгой Орловой.

Вот таким образом именно эти черты и бросаются в глаза при детальном изучении портрета. Я хочу, хочу отрадного и буду писать только отрадное». Поза приобретает неустойчивость, напряжённость, отражающуюся на лице модели.

Тем не менее именно этот, главный ее портрет вышел не совсем прославительным. В «Менинах» Веласкеса в таком же зеркале изображаются портретируемые сам же автор с кистью и палитрой смотрит на них, не вошедших «в кадр». Этим подчеркнута значительность личности Петра. Почти монохромная живопись (Серов всегда сдержан в цвете, к тому же портрет написан темперой, лишенной масляного блеска) вдруг сама начинает плодить фантомные формы: парик напоминает лишнюю голову, брошенные ткани выглядят как сгустки красочной материи, не имеющие имен в мире вещей. Для Серова подобная разнонаправленность поисков была интересной пробой сил.

С одной стороны, Серов настаивает на своем неумении «писать казенных портретов», если нет личного теплого отношения к модели. Теперь и Серов хочет внести свою лепту в оформление балетов и по предложению Дягилева делает эскиз занавеса к балету «Шехеразада».

Видимо, на нее подействовало неодобрительное отношение к портрету ее светских друзей. Серов избегая всякой «лирики», высказывался словно сквозь зубы, часто понятными только друзьям намеками. Когда же в 1889 году Третьяков приобрел для своей галереи Девушку, освещенную солнцем Серова, вспоминали, как Илларион Прянишников, некогда типичный «шестидесятник» и член-учредитель Товарищества передвижников, ходил по выставке, где экспонировалась серовская картина и во всеуслышанье ругался: «Это не живопись, это какой-то сифилис. ». в зеркале у края холста). Едва удалось его уломать и то при условии, что другие художники, которым Гиршман отказался дать их картины из своей коллекции для показа в Риме, ничего об этой уступке знать не будут.

Я хочу таким быть – беззаботным в нынешнем веке пишут все тяжелое, ничего отрадного. Единственное, что беспокоит, так это близкий уже суд по обвинению его в оскорблении власти.

Даже благоволивший к певцу Влас Дорошевич, с блеском писавший о новых ролях Федора, о его выступлениях в «Ла Скала», в Москве и Петербурге, дал в редактируемом им «Русском слове» ядовитую карикатуру с подписью «Монархическая демонстрация в Мариинском театре во главе с Шаляпиным». Я только высмотрел, подметил»), но оно же осознается как метод («Я увлекаюсь не самим лицом индивидуума а той характеристикой, которую из него можно сделать на холсте»). Мужем блистательной княгини был князь В. Н. Орлов, очень богатый и влиятельный человек. Легко я стал расстраиваться».

Княгине придраться вроде было не к чему: и далекому от светской жизни человеку сразу видно, что изображена завзятая модница. Что же пугало, например, коллекционера Владимира Осиповича Гиршмана. Это не Венера в мехах, а мышь в углу.

В разгар хлопот по сбору картин для выставки случилось событие, направившее мысли Серова совсем в иную сторону. Парадоксально, что именно Серову, желающему изображать лишь «отрадное», выпало возродить жанр парадного заказного портрета, который довольно долго пребывал в небрежении. Но большинство было на стороне что написать: нужны картины с оттенком гражданской скорби. Им хотелось все исправлять, направлять, влиять. Реалистическая система видения легко вбирает в себя гротескные и даже карикатурные обертоны (кстати, Серов был мастером карикатуры) и образ, не теряя в представительности, обретает знаковую остроту. Поза княгини вычурна и неестественна, ее подбородок слишком высоко поднят, эта вызывающая надменность почти вульгарна: «А я Ольга Орлова и мне все позволено и все, что я делаю, хорошо». Композиционный центр картины – роскошная шляпа княгини, огромная до такой степени, что эта непропорциональность бросается в глаза: она словно прихлопывает модель, опуская ее композиционно еще ниже.

В начале века он, пожалуй, самый востребованный русский портретист (в числе заказчиков – императорское семейство), но эта слава его отчасти тяготит. Десятилетием ранее Крамской писал Репину о том, что русским художникам «непременно нужно двинуться к свету, краскам и воздуху», то есть обрести свободу от нормативных передвижнических требований к «сюжету». В. Серов. Да полно, Лёля, хотелось возразить ей, много ли счастья доставляют ему заказные работы. Но есть и план перед Парижем показать русские балеты еще кое-где, например в Риме, к открытию там Всемирной выставки. Репин, занимаясь с мальчиком Серовым не где-нибудь, а в Париже с его богатейшими музейными коллекциями, ни словом не обмолвился о возможности «обучения» у старых мастеров, говоря исключительно об изучении натуры.

Образ сложен и каждый может прочитать его по-своему. Мы допытывались, что с ним случилось.

Солнечный свет, льющийся из окна, заливает комнату. Брюсов писал: Портреты Серова – всегда суд над современниками. Заказчики не всегда радовались итогам серовской работы. Двадцатидвухлетний Серов писал невесте из Венеции о своем увлечении «мастерами XVI века Ренессанса»: «Легко им жилось, беззаботно. И все же, считал Серов, надо ему выразить свое мнение о прискорбном инциденте. В свете много говорили о ее огромных тратах на шляпы и туалеты.

Беспощадная характеристика. Нередко острота и «невыигрышность» (при всем поразительном сходстве) серовских портретов вызывали недовольство моделей и обвинения художника в «скучной классовой предубежденности» (кн. Холодное, надменное лицо дополнено «острой» коленкой, обрисовывающейся из-под тонкого полотна роскошного платья. Но к 1880-м годам эта школа оказалась основательно забытой. В. Серов.

А жемчужная нить вот-вот лопнет от усилия. Княгиня Орлова была одной из самых элегантных женщин Петербурга. Сюжеты все вышли, – отвечал он нам со вздохом отчаяния». Это лучшее, что можно выбрать. Княгиня была разгневана, но отреагировала по-аристократически сдержанно.

Если не считать интервью, которые время от времени давал Серов, это его единственное прямое обращение в прессу. Мы невольно сравниваем оба жеста, обе картины. Но именно Серов довел прием до предельной остроты: князь Голицын (1906) навсегда подкручивает ус навсегда лезет в карман – то ли за часами, то ли, как шутили недобрые зрители, за монетой для лакея – Гиршман (1911).

Как заклинание двукратно повторено «хочу, хочу отрадного», так как в нынешнем веке Серов отрадного не видит, оно где-то там, у «беззаботных» старых мастеров. Прекрасную жизнь в юности не видели. Высказанное Серовым в том же 1887 году стремление «писать только отрадное» воплотилось здесь во всей полноте по его словам, он добивался только «свежести, той особенной свежести, которую всегда чувствуешь в натуре и не видишь в картинах». Указующий перст повторяется во фрагменте картины, украшающей интерьер.

Известно, что заказчица расплатилась запортрет, носебе неоставила, подарив музею АлександраIII вПетербурге (ныне Русский музей). Допустим, в этих случаях Серов оправдывал репутацию «злого портретиста», так как модели не вызывали у него положительных чувств, – но с Генриеттой Леопольдовной он состоял в самой нежной дружбе и писал ее не раз. Круг сподвижников Сергея Павловича готовится к новым спектаклям в Париже. В нем-то и писал ее художник Валентин Серов. Где ему вроде бы совсем не место.

После революции 1917 года, Орловы попали в Крым, где произошло бракосочетание их единственного сына Николая и здесь же князь Владимир Николаевич увлекся Елизаветой Александровной Людерс-Веймарн, которая после развода четы, стала в 1920 году женой князя. Если собственная биография Серова небогата событиями, то само время было ими столь богато, что многие даты жизни художника ознаменованы «поворотами» или «переломами» в художественном мире и в собственном серовском творчестве. Модель, что существенно, осталась довольна. Ученики Училища живописи были юноши без радости.

В живописи ее лица кистевой размах, с которым перечислены «околичности», как бы приостанавливается: оно – центр композиции и трактовано со всей бережностью. Вее облике художник сделал акцент насочетании аристократического шика ивульгарной крикливости. Все бы ничего, если бы не погода. Серов же, при всем великолепии передачи дворцового антуража и мира дорогих безделушек, решительно трансформировал стилистику портретов этого типа, «остраняя» ее (по известному выражению В. Шкловского) и используя как одно из средств характеристики «высокопоставленных» моделей в работах, по сути своей глубоко реалистических и бескомпромиссно правдивых, в социально-психологическом и нравственном планах. Здесь же, напротив, устойчивость фигуры и обилие округлых форм (персики, блюдо на стене, спинки стульев) даже компенсируют динамические ракурсы композиции, впрочем тоже выраженные без акцента, – легкую диагональ вместо фронтальной постановки. Ничего не поделаешь, придется подождать. Портрет писался с большими перерывами в 1910 – 1911.

Княгиня была разгневана, но отреагировала по-аристократически сдержанно. Я подошла погреться к печке и положила руки на теплые изразцы. Портрет княгини Ольги Орловой.

Княгиня же много путешествовала, часто ее можно было встретить за границей. Так случилось и с княгиней Ольгой Орловой.

Серов, ученик Репина, «пасынок передвижничества», по выражению Михаила Нестерова, буквально с первых шагов в искусстве оказался «чужим», ни на кого не похожим художником. И по композиции и по колориту в жемчужно-серых тонах вышло недурно. Известный настолько, что перестал быть собственно портретом реальной Веры Мамонтовой, встав в ряд тех живописных шедевров (например, «Девушка с креветками» Хогарта или «Девушка с жемчужной сережкой» Вермеера), где имя модели несущественно.

---