Юдифь И Олоферн Картина Караваджо
Юдифь и Олоферн (картина Караваджо)
Какая-нибудь бесстрашная куртизанка, выполняющая «политическое задание» с помощью любовных похождений и тем приносящая пользу государству – постоянно возобновляющийся и имеющий бесконечное число вариаций сюжет мировой истории. Что же, получается, Джорджоне ближе к тексту Библии. Караваджо вносит динамизм и трагедию в сцену, на темном фоне ярко выделены светом лица персонажей, на которых мы видим эмоции и переживания.
Вернемся же к тому, что мы назвали центром действия картины. Художника подняли в палаты, обеспечили уход и он выжил. Так и картина Караваджо Юдифь и Олоферн.
Безусловно, она рисковала своей жизнью. Это уже не тихое и мирное событие, как в период Возрождения. Надежды для горожан не было никакой. И лицо – посмотрим на него: как наивно покраснел нос, как слегка выпятились еще сохранившие детскую припухлость и нежные очертания губы, какая глубокая складка на переносице – словом, сочетание растерянности и отчаянной решимости, «детских припухших желез» и крестьянской мощи.
Жив Господь, сохранивший меня в пути, которым я шла. Предполагают, что голова Олоферна – автопортрет. Считалась давно потерянной картина Караваджо «Поцелуй Иуды». Войско отступает и народ спасен. Судьба художника была настолько непростой, что сама его личность побуждала к размышлению.
вы можете запросить все в системе с коробкой. Но другая рука крепко и умело ухватила несчастную жертву за волосы. Он был язычником и Юдифь совершила убийство во славу своего единственно истинного бога. Большинство художников изображали Юдифь уже после убийства, с головой Олоферна в руках.
Есть предположение, что художник присутствовал на казни Беатриче Ченчи, убившей своего отца и именно знакомство с обезглавливанием, которому подвергли Беатриче, позволило ему написать с такими натуралистическими физиологическими подробностями свою «Юдифь». Художник изобразил свою героиню не в шикарном барочном платье, как это сделал несколько лет спустя Кристофано Аллори, а одел её в лучшие одежды, какие могла себе позволить современная ему «женщина из народа». Юдифь соблазнила Олоферна, сама при этом оставшись в нетронутой чистоте. Вражеская армия, оказавшись без начальника, в панике разбежалась.
Таковы картины Караваджо изображающие устрашающие моменты смертей.
Описание картины «Юдифь, обезглавливающая Олоферна»
А вот теперь самое сложное – моральная сторона этой истории. Ангел, поддерживающий его голову, держит, чтобы потом вручить, стигматы св. В ранние годы творчества пишет традиционное произведение Караваджо – «Медуза» (1593-1594) в виде круглого щита. Просто в Священной Истории есть Тот, кто обман прощает (хотя обман не перестает быть таковым), а обманывающему помогает вернуться к себе. Приобщение человека к вере происходит в том числе и через молитву.
Очень похож на нее «Давид и Голиаф» (1596). Франциск Ассизский. Он с 1606-го по 1610-й скитается по Мальте, а затем умирает в Тоскане. Конечно, важно в первую очередь то, что это не просто история, а Священная История. Там он первое время бедствовал, перебиваясь случайными заработками и дописывая отдельные детали на картинах более известных мастеров кисти.
«Юдифь и Олоферн» Караваджо и другие картины, найденные случайно
В барокко она становится не личным, а публичным фактом, частью жизни, внушает страх и ужас. Услышав о случившемся, Юдифь предложила не спешить и положиться на волю Бога. Центр картины занимают голова Олоферна и руки женщин, сдерживающих царя. Укрепи меня в этот день. Элементов для того, чтобы понять, в какой комнате происходит убийство, у нас нет. Красавица Юдифь и Олоферн пируют. Черты Олоферна искажены страхом.
Примером такого духовного подвига для верующих XVI века был св. Олоферн с войском осадил родную Веттулию, где жила Юдифь. Возможно, моделью для Юдифи послужила любовница Караваджо Мадаллена Антоньетти, которая, согласно полицейскому отчёту 1605 года, «околачивалась на Пьяцца Навона», что было эвфемизмом для занятия проституцией. Ее план сработал. Но расхождения Каравджо не есть беспечное пренебрежение. Большинство художников изображали Юдифь уже после убийства, с головой Олоферна в руках.
Караваджо был зачарован процессом обезглавливания, которое тогда было привычной формой казни для преступников из аристократической среды. Этой кровью он объединяет себя с жертвенной смертью Иоанна Крестителя. Каким образом. Не отступая от традиций изображает чудище в предсмертных муках Караваджо. Человек не просто тихо умирает, а бывает вырван из нее насилием или злым роком.
Она вызвалась попытаться спасти сограждан от войска вавилонского. В картине Караваджо оно просто иное и, вероятно, в иной степени, но оно есть. Глаза Олоферна вылезли из орбит, рот замер в крике. Почему именно этот сюжет.
Они заставляли ужасаться и содрогаться от напора драматизма, волнами бьющего с полотен. И этот жест Юдифи – крепкий мостик, связывающий героиню Караваджо с библейской. После реставрации картина осталась в бессрочной аренде в Национальной галерее. Бесстрашная девушка опаивает его вином и отрубает голову. Подчёркивая своё благочестие, она пообещала Олоферну помочь наказать отступников и провести его войско к Иерусалиму. Кроме этой картины Караваджо посвящает обезглавливанию «Жертвоприношение Исаака» (1603), «Обезглавливание Иоанна Крестителя» (1608) и «Давида и Голиафа» (1610).
Что, как уже было сказано, контрастом подчеркивает иное душевное состояние ее госпожи. По тексту в момент убийства Юдифь была одна, отослав всех, даже служанку. Медуза у художника еще не мертва, наступили ее последние секунды. В упоминавшихся интерпретациях (предшествующих Караваджо) Олоферн не просто злодей, враг иноверец – его вообще нет, есть только голова.
Разумеется, это не означает, что «Божий народ» может обманывать «не Божий». Под туго прилегающим корсетов просвечивает вспотевшая от усилий кожа на груди.
Реставратор сразу понял, кто автор этого шедевра, который был известен только по копиям. Но как сложен он для воплощения. Последующие несколько лет были, пожалуй, самыми удачными в жизни художника. Во втором – углубляет человеческое (не претендуя на большее) и – как оказывается – восстанавливает-таки, казалось бы, утраченную вертикаль, сохраняет живой, пусть ослабевшую, связь с Богом. 13, 14), – а войдя в городские стены, поднимет голову Олоферна и покажет народу.
Но от этого-то Караваджо и рад уйти. Прежде всего, он не чувствует его в своей душе, да и не может чувствовать, вероятно. Были среди них и антифашистки и антитоталитаристки и что-нибудь вроде «маркитантка юная убита» Б. Окуджавы.
Он рано овладел основами мастерства и учился в Милане у художника Петерцано. На первом плане снова жестоко отрубленная голова. Караваджо является представителем искусства барокко, которое сделало смерть фактом жизни.
Причем она так же отличается от Богомладенца и Богоматери, – преклонными годами и некоторой заскорузлостью, – как служанка от Юдифи (с учетом, разумеется, существенной разницы в настроении той и другой картины: речь ведь шла только об одном сходном мотиве). Часто можно встретить по отношению к ней эпитет – эмоциональный нокдаун. Ее очень часто изображали на деревянных щитах, обтянутых кожей и дарили мужчинам в знаменательные события их жизни. 13, 7–9).
Пройдя обучение в миланской мастерской у Симоне Петерцано, Караваджо отправился в Рим. Он ведь, повторю, художник, а не иконописец и значит, в его картине нам предстает в первую очередь человек на изломе Ренессанса, а не обожженный человек (как в иконе). Это не физическая смерть, а духовное перерождение, рождение человека веры и любви.
У осажденных закончилась вода и через несколько дней совет старейшин решил сдать город неприятелю. С немалыми трудами он завоевывает внимание со стороны влиятельных церковных сановников. Очень скоро в систему будут добавлены новые языки.
Во Франции предположительно нашли утраченную картину Караваджо «Юдифь и Олоферн»
Исторические авантюристки сами решаются на действие и сами себя прощают, а значит, «неоднозначность» их деяний ложится на их плечи и возможному обаянию их образа (обаянию красоты в содружестве со смелостью)всегда сопутствует цинизм. С другой стороны, его так называемый реализм не отменяет вовсе Божьего присутствия. Вражеская армия, оказавшись без начальника, в панике разбежалась. Но именно диссонансом между рукой и лицом (растерянным, почти страдающим) убийство имеет выход к жертвоприношению. Об этом, может быть и рассказывает безмятежность джорджониевской Юдифи: торжество истины и неучастие ее носительницы в «искушенности собственной похотью» Олоферна. И здесь – ее хищный взгляд, то, как она вытянула шею и вся подалась вперед (между тем Юдифь как раз отстраняется), – все, кажется, говорит: «Мне бы этот меч да эту голову». Случайно его заметил там священник, знавший Караваджо.
Наградой ему служит божественное откровение. Это могло быть и осознанием исключительности своего пути и епитимьей себе за содеянное. Ее юная служанка помогает ей в этом, прижимая сопротивляющегося правителя к ложу. Папским постановлением художник был осужден. Глаза Олоферна вылезли из орбит, рот замер в крике.
Его волнует то, с чем он предстанет перед Богом, вот таким образом он держит в руках череп. «Юдифь и Олоферн» (1595-1596). Попробуем подумать над вопросом именно с этой точки зрения.
Смерть и ее изображение овладели чувствами живописца и подчинили их себе. Юдифь вернулась к своей прежней жизни и до конца соблюдала безбрачие. Олоферн, считавший единственным богом Навуходоносора, приказал связать Ахиора и «предать в руки сынов Израиля» его отвели в горный город Ветилую, где он был освобождён от пут местными жителями и рассказал о своей встрече с ассирийцами. С другой стороны, Юдифь убивает спящего беззащитного и безоружного человека, который ей доверял, ничем не обидел и «только любовался ею».
Он рассказывает то, что увидел. Как знак и добыча. Театральным жестом Давид выталкивает на первый план страшную голову, как лицо смерти.
У него грубая ряса, дыра на плече. Олоферн разорил Месопотамию, Киликию и другие земли, начал приближаться к «приморской стране» (Финикии) и Иудее. Франциска» (1598) для простых людей был примером постижения веры.
Может быть, о том, что весь ужас задуманного и абсолютного не задел ее целомудрия. Этого достаточно, чтобы возникла соотнесенность с Богом, более того, она не может не возникнуть. Во-первых, он считается исторически неподтвержденным и, во-вторых, подвиг Юдифи неоднозначен. Возможно, моделью для Юдифи послужила любовница Караваджо Маддалена Антоньетти, которая, согласно полицейскому отчёту 1605 года, «околачивалась на Пьяцца Навона», что было эвфемизмом для занятия проституцией.
Когда Олоферн достиг Ездрелонской (Изреельской) долины, оказалось, что по распоряжению иерусалимского первосвященника узкий проход, ведший в Иудею и к Иерусалиму, перекрыли евреи близлежащих укрепленных городов Ветулия и Бетоместаим. Здесь он ожидал помилования и разрешения вернуться в Рим. Трудно судить о Караваджо как о человеке веры. Юдифь хапнула царственный меч, оттяпала Олоферну башку и дала деру обратно в Ветилую.
Казалось бы, это должно вывести Юдифь на первый план, сделать ярче. Что, однако, не исключает его обращенности к Богу. История такова.
Юдифь и Олоферн в картине Караваджо
Но тот не знал, что им ответить и отправился за советом к молодой богатой вдове по имени Юдифь, проводившей в молитвах к Господу все свои дни и ночи после смерти мужа в шатре на крыше собственного дома. Он изображает молитвенный экстаз, равный смерти. «Она приобрела великую славу и состарилась в доме мужа своего, прожив до 105 лет». Вот таким образом, собственно, его и способен взволновать библейский сюжет. Более того, после того как ассирийская армия бежала, жители Ветилеи грабили брошенный военный лагерь 30 дней, а Юдифь «запрягла колесницы свои» и сложила на них «все серебряные сосуды и постели и чаши и всю утварь его».
В первую очередь, сама Юдифь. Ломбардская школа дала художнику ощущение жизни и стремление ее передать. Между тем Юдифь Караваджо очень проста, уж точно не великолепна.
статья потрясает великолепным знанием исследуемой темы, а так же тонким чутьем человеческой натуры. мужество, красота, хитрость, коварство, бесстрашие, ум, патриотизм юдифи просто поражает и завораживает воображение. статье просто не будет цены (я ни сколько не преувеличиваю), если автор найдет время проанализировать юдифь малоизвестного итальянского живописца orazio riminaldi. этот талантливый мастер начала 17 века прожил недолгую жизнь но оставил после себя несколько шедевров. вам, наверняка, доставит удовольствие еще раз встретиться с гениальным художником. мое восхищение. Но странным образом и она делается от этого более декларативной. То же самое было изображено в произведении из галереи Боргезе, где абсолютно точно художник написал самого себя (1606). Акт состоялся, но совсем не в том алгоритме, что думали командиры.
Юдифь и Олоферн Караваджо: картина-резонанс
И тогда, если все-таки пользоваться пресловутым термином «психологизм», который вроде бы применим и к первым и ко второму, то почему бы не ввести дифференциацию: нисходящего психологизма у Крамского и Ге (или, пользуясь выражением Вышеславцева, спекуляции на понижение) и восходящего – у Караваджо. Остается предположить, что безмятежность Юдифи не непосредственна, а дидактична, не «какова. », а «о чем. » О чем-то должна поведать.
Она отправилась к Олоферну, сделав вид, что хочет помочь ему одержать легкую победу. Последнее свидетельство о втором варианте картины «Юдифь и Олоферн» относится к 1607 году: голландский художник Франс Пурбус Младший (Frans Pourbus the Younger) упомянул в своем письме, что видел знаменитую работу Караваджо в мастерской художника Луи Финсона (Louis Finson). Совершив дерзкий побег, Караваджо вернулся в Неаполь. Монахам требовалась реставрация картины, которая у них находилась с 30-х годов XX века. В Дублине в 1990 году монастырь Св. Образ «Св. Эта и другие достаточно жестокие сцены вереницей проходят через искусство Караваджо.
Освещение на картинах Караваджо
Юдифи удалось не только уничтожить врага, но и спокойно уйти. Глаза Олоферна вылезли из орбит, рот замер в крике. Облик Юдифи свидетельствует: она имела право на коварный обман и соблазн. Юдифь Караваджо не размахивается и бьет, она как будто бы режет.
Караваджо родился в семье архитектора. Примеры тому – картины Караваджо: «Давид с головой Голиафа», «Принесение в жертву Исаака», «Усекновение главы Иоанна Крестителя». Это несомненные шедевры Караваджо, которым никто адекватно не мог подражать. Рука Юдифи – центр картины Караваджо. Некоторые его работы отвергались покупателями по причине их «неприличия», что не мешало Караваджо, уже получившему широкое признание среди просвещенной публики, успешно перепродавать свои произведения другим ценителям его таланта. В римский период оригинальная система живописи Караваджо сложилась практически полностью. Темный фон помещения, слева вверху красный занавес и кусочек кровати, на которой лежит Олоферн.
Юдифь и Олоферн (картина Караваджо) Информацию О
Черты лица Юдифи на картине Караваджо выражают не триумф или страсть, а скорее решимость и отвращение. Конечно, лишает пафоса и полной определенности в расстановке акцентов. «Больной Вакх» – это произведение, которое появилось не случайно.
Никакой «неоднозначности», присущей такого рода историческим и художественным фигурам, сюжет Священной Истории о Юдифи не содержит. Об этом старается напомнить художник своему зрителю. И все-таки, повторю, священное не профанируется и не изымается вовсе из этого мира. Может быть, проще было бы назвать караваджевский способ восприятия Священной Истории психологизмом, но в таком случае это не тот психологизм, который умиляет какого-нибудь шестидесятника в картине Крамского «Христос в пустыне» или Ге «Христос перед Пилатом». Надежды для горожан не было никакой.
Или, как говорил о себе французский художник Ф. Леже, то, что понял. Еще больше это видно на более позднем одноименном произведении, когда художник отобразил свою голову, отрубленную Голиафом (1605). Но, любуясь красавицей, Олоферн опился вином и заснул. Большинство художников изображали Юдифь уже после убийства, с головой Олоферна в руках. У Караваджо изображено откровенное насилие.
Юдифь и отрубленная голова на картинах художников эпохи Возрождения
Опять же, казалось бы, не Анне ли стать послушной исполнительницей воли высших существ. Жители малодушествуют, ропщут и готовы сдаться. Так что врагам она предстала «чудом красоты» – это слова Священного Писания.
Итак, в руке Юдифи содержится время (нечто большее, чем момент), предшествующее удару (в тексте говорится, что, готовясь, она схватила его за волосы), сопутствующее (делая свое дело, она продолжает держать волосы Олоферна) и последующее – потом, мы знаем, она завернет голову в занавеси и положит в мешок, вот этой самой рукой. Есть предположение, что художник присутствовал на казни Беатриче Ченчи, убившей своего отца и именно знакомство с обезглавливанием, которому подвергли Беатриче, позволило ему написать с такими натуралистическими физиологическими подробностями свою «Юдифь». Большинство художников изображали Юдифь уже после убийства, с головой Олоферна в руках. Снова символизм — Юдифь послана Богом для спасения избранного народа, она символ церкви и белая рубашка на ней — чистота помыслов. Юдифь вернулась к своей прежней жизни и до конца соблюдала безбрачие. Это и понятно: художник – посредник не только между своей героиней и зрителем, но и между нею и Богом, что неизбежно влечет за собой поправки (или искажения). Тогда красавица Юдифь известная своей набожностью, решила освободить свой народ.
Иеронима» (1606) – пример аскетизма, который привит высотам духа через уход от мирских соблазнов к пещерной жизни. Ведь он исключен из канонических книг Ветхого завета, причем по двум причинам. Вавилоняне источник перекрыли и стали ждать дня, когда жители Ветилуи сами умрут от голода и жажды. Именно вот таким образом она до сих пор не оставляет к себе равнодушным ни одного зрителя. В своей руке видит библейская Юдифь орудие воли Божией. Франциску. Так или иначе, он выходит к тексту Священного Писания.
Здесь же нам рассказывается о личном опыте переживания библейского события. Натюрморт – книга, перо – показывает, что святой стал проводником божественного слова. Как мы знаем, для Б. Окуджавы это уже не мифы о богах, а «сказки о богах», на которые известный поэт советской оттепели взирает с глубоким презрением, видимо, с высоты своих поэтических высот. В пафосе он уже не видит того «дыхания жизни», которым дышит Священное Писание и которым, наверное, дышали когда-то мифы о богах. Согласно легенде, Олоферн был полководцем армии Навуходоносора, вторгшейся в Иудею. Девушка пробралась в палатку полководца.
Описание картины Микеланджело Меризи да Караваджо «Юдифь и Олоферн»
Потом она была отдана в дар монастырю, где и висела в трапезной. Он пишет несколько вариантов «Саломеи с головой Иоанна Крестителя», «Усекновение главы Иоанна Крестителя» (1608, собор Сан Джованни, Валетта). Тому нет документальных подтверждений. Художник его создал по заказу своего постоянного клиента Маттеи.
Выше: что вы искали. Этот мотив звучит в библейском тексте и он очень важен. Она также отказывается от какой бы то ни было конкретизации места действия. В виде Юдифи художник изобразил свою подругу-куртизанку Филлиду Меландрони.
- Картина Караваджо «Юдифь, убивающая Олоферна» и библейский текст
- Картина-резонанс: Юдифь и Олоферн Караваджо
- Юдифь, обезглавливающая Олоферна
- Юдифь обезглавливающая Олоферна, Артемизия Джентилески, 1620
- Юдифь и Олоферн, Караваджо (1 фото)
Сюжет основывается на евангельском тексте. Вражеская армия, оказавшись без начальника, в панике разбежалась. Есть предположение, что художник присутствовал на казни Беатриче Ченчи, убившей своего отца и именно знакомство с обезглавливанием, которому подвергли Беатриче, позволило ему написать с такими натуралистическими физиологическими подробностями свою «Юдифь». Юдифь вернулась к своей прежней жизни и до конца соблюдала безбрачие. Нет, предел скверны одолевается чистейшим и невиннейшим.
Караваджо в своем творчестве идет очень сложным путем, прокладывая дорогу между уже исхоженных, в то же время оставаясь чуждым как цинизму, так и, напротив, сентиментальности. Он был язычником и Юдифь совершила убийство во славу своего единственно истинного бога.
хафизов геннадий. 12. 12. 13. «Экстаз св. Из Неаполя он перебрался на Мальту, где был сначала посвящен в рыцари, а потом после очередной бурной ссоры опять посажен в тюрьму. Кроме этой картины Караваджо посвящает обезглавливанию Жертвоприношение Исаака (1603), Обезглавливание Иоанна Крестителя (1608) и Давида и Голиафа (1610). Она убивает беззащитного Олоферна без применения большой силы, стараясь держаться подальше от своей жертвы.
Именно в эти годы он создает свои наиболее трагические и глубокие произведения. Отсюда возникает оттенок чуть ли не мясничества – так сосредоточенно она действует. Но позднее (1600 год) мы видим уже другого св. p. S. с новым годом.
Игнатия обратился в Национальную галерею Ирландии. Как человека, его волновало предстояние перед вечностью. Франциска, как бедного странника, как паломника. За это Олоферн, восхищённый её красотой и мудростью, позволил Юдифи жить в его лагере. Кроме этой картины Караваджо посвящает обезглавливанию «Жертвоприношение Исаака» (1603), «Обезглавливание Иоанна Крестителя» (1608) и «Давида и Голиафа» (1610). заданный автором Marie Rachel лучший ответ это «Юдифь и Олоферн» (итал.
- Юдифь, убивающая Олоферна — Караваджо
- Микеланджело Меризи да Караваджо
- Юдифь и Олоферн — Артемизия Джентилески
- Дискуссии и мнения православных богословов сегодня
- Юдифь и Олоферн: образы библейского мифа
- Словари и энциклопедии на Академике
- Рубежная работа из коллекции Боргезе, 1591 год
- Молитва как паломнический экстаз
В караваджиевской Юдифи очень много самостоятельного отношения к совершающемуся. Созвучен этому один из ходов художника в картине «Мадонна со змеей» («Madonna dei palafrenieri»). После выздоровления в полубольном состоянии он пишет картину «Больной Вакх», на которой, как считают, он изобразил себя еще в состоянии болезни. На четвёртый день Олоферн устроил пир, на который повелел пригласить Юдифь ибо «сильно желал сойтись с нею и искал случая обольстить её с того самого дня, как увидел её». Что это дает и чего лишает.
Giuditta e Oloferne) — картина итальянского художника Микеланджело да Караваджо по мотивам ветхозаветной второканонической «Книги Юдифи», написанная в 1599 году. Согласно легенде, Олоферн был полководцем армии Навуходоносора, вторгшейся в Иудею. Он выполнял заказы на весьма престижные работы. Возможно, моделью для Юдифи послужила любовница Караваджо Маддалена Антоньетти, которая, согласно полицейскому отчёту 1605 года, «околачивалась на Пьяцца Навона», что было эвфемизмом для занятия проституцией. Картина Караваджо «Юдифь, убивающая Олоферна» – одна из многочисленных интерпретаций библейского сюжета, причем далеко не первая.
- Комические - иллюстрации Кори Нэебеля ( )
- – ЮДИФЬ И ОЛОФЕРН КАРТИНА КАРАВАДЖО
Что же это за душа, которую не затрагивает и не тревожит убийство. Рука должна быть «простой и грубой», чтобы все-таки совершить убийство. Он несколько раз попадал в тюрьму.
Художник изобразил свою героиню не в шикарном барочном платье, как это сделал несколько лет спустя Кристофано Аллори, а одел её в лучшие одежды, какие могла себе позволить современная ему «женщина из народа». Он был язычником и Юдифь совершила убийство во славу своего единственно истинного бога. Зададимся вопросом о том, как справился со своей задачей Караваджо и встретился ли путь, которым он шел, со Священной Историей. Сюжет, коротко, таков. Сапронов.
Она бесконечно мила и прекрасна, но почему все так странно, как можно это объяснить. Некоторые признаки говорят о том, что борьба уже состоялась. План был продуман, а побег подготовлен – великолепная военная хитрость, причем удавшаяся на все сто процентов (гораздо чаще подвиги заканчиваются гибелью героев). Однако о местонахождении второй версии, написанной в Неаполе, не было ничего слышно с начала XVII века.
Художник изобразил свою героиню не в шикарном барочном платье, как это сделал несколько лет спустя Кристофано Аллори, а одел её в лучшие одежды, какие могла себе позволить современная ему «женщина из народа». Здесь есть тончайшая и сложная интонация трагедийного принятия смерти. В Священном Писании это молодая женщина, но уже три года вдовствующая. Глаза Олоферна вылезли из орбит, рот замер в крике.
«Усекновение» – это огромная работа, на которой изображен обычный сюжет. Ее невозможно отделить от насилия и страдания. Юдифь Караваджо совсем юная, с почти детским лицом. А в это время колышутся живые змеи вокруг ее головы.
Это все еще (хоть и в преддверии секуляризации Нового времени) опыт верующего человека, который изображая мир Ветхого Завета, не пытается ни быть, ни казаться ветхозаветным патриархом и значит, говорит своим, а не их языком. ибо лице мое прельстило Олоферна на погибель его, но он не сделал со мною скверного и постыдного греха» (Иудифь. 13:15-16). С одной стороны, цель оправдывает средства – Юдифь шла спасать свой город и, как следствие, святыни Иерусалима. Голова Олоферна была или повержена (у Джорджоне) или торжествующе поднята (у Донателло) или несома – со смесью торжества и презрения – как предмет обихода или добыча, на блюде (у Боттичелли). Получается, опять расхождение.
У Караваджо Юдифь со своей жертвой соотнесена по горизонтали. Честно во всех отношениях: он не пытается быть ни сказочником, ни святым. Тогда расхождение и вовсе минимально, а ее присутствие, кроме простейшего принципа контраста порождает еще один мотив: перед нами парадоксальная ситуация того, что «палачом» становится, черную работу выполняет не низший и опытный, а высший и юный, чистый.
