Екатерина Портрет

После того как портрет был представлен Екатерине, она одобрила его идею, но заметила, что для еще большего сходства, готова позировать художнику. На парадных портретах было принято изображать царствующих особ со всеми атрибутами императорской власти, но на данном портрете Екатерина представлена без традиционной державы, а корону заменяет венец в виде маленького креста. Парадный портрет императрицы Екатерины II из собрания музея-заповедника «Царицыно», написанный неизвестным художником во второй половине XVIII века.

В 1763 году, когда проходили коронационные торжества в честь вступления владычицы на престол, был написан парадный портрет Екатерины 2. Пожалуй, это самый живой портрет Екатерины из всех когда-либо написанных. Совсем по – другому образ императрицы представлен на парадном портрете Екатерины II (ГЭ) исполненным австрийским живописцем И. – Б. Лампи Старшим.

Исторический портрет Екатерины 2 невозможно подвести под конкретный стереотип: для одних она – мудрая правительница, для других – тиран, но в итоге значимость ее фигуры для событий мировой истории неоспорима. Композиция его парадных портретов знатных особ, в том числе и царицы Екатерины II, совершенно не похожи на предшествующие царские изображения. Даже словесное описание портрета Екатерины 2 иллюстрирует ее как идеальную правительницу, неусыпно заботящуюся о своей стране.

Именно поэтому портреты русских императриц XVIII века Анны Иоанновны (Каравак, ГТГ, 1730), Елизаветы Петровны (Каравак ГРМ, 1750) и самой Екатерины II (Стефано Торелли, ГРМ, между 1763 и 1766) изображенных различными художниками, написаны в одном каноне. Желая представить Великую государыню в более сентиментальном образе, с подчеркнутой естественной простотой, отдыхающей на лоне природы известный художник Владимир Боровиковский портрет Екатерины 2 создал в двух вариантах. «екатерина II на прогулке в Царскосельском парке»— портрет Екатерины II работы Владимира Боровиковского, написанный в русле сентиментализма, одно из самых известных изображений императрицы.

Фото, рисунки и портреты Екатерины Великой

– Е. А. ). «Великие дела всегда совершаются средствами не особенно большими». Спору нет – это был более чем оригинальный человек.

Они ввели ее в высшее интеллектуальное общество Европы, прославили ее государственные дела, вызвали волну похвал в адрес «самой блестящей звезды Севера» – так назвал ее Вольтер. Екатерина довольно быстро научилась править Россией. Переписка с Вольтером была для Екатерины бесценна – в Европе не было лучшего авторитета, чем неподкупный, независимый буквально от всех властей, ядовитый Вольтер. В своем пренебрежении наукой Екатерина была не одинока – в то время всеобщего увлечения естественным развитием, в стиле Руссо и ему подобных, всякая наука считалась путами человека, «ученье, – глубокомысленно писала царица в 1779 году, – часто заглушает собою прирожденную остроту». Она, не поднимая головы, трудилась, а рядом на канапе, как и десять лет назад, храпел пьяный артиллерийский капитан.

Письма Екатерины к Потемкину – интересный памятник эпохи и человеческих отношений. Менялись и люди вокруг Екатерины. Там императрицу уже ждало все «государство» – Сенат, Синод, высшие чиновники, придворные, чтобы присягнуть на верность своей новой государыне. Титулованные германские властители жили много беднее какого-нибудь российского Шереметева или Салтыкова и вот таким образом были вынуждены идти на службу к могущественным государям – французскому, прусскому, русскому (так, русским фельдмаршалом стал владетельный принц Гессен-Гомбургский). Автором одного из первых был француз Луи Каравак (1684–1754), получивший известность как придворный портретист еще при Петре I. За долгие годы в России он перерисовал практически всех членов императорской фамилии, не стала исключением и юная Екатерина Алексеевна, которую художник изобразил в излюбленной манере – словно окутанной легкой дымкой. В первое десятилетие царствования Екатерины ее придворным художником был датчанин Вигилиус Эриксен (1722–1782).

Мать Отечества: 12 символов, зашифрованных в портрете Екатерины Великой

Старший – герцог Фридрих II – погиб на войне в 1702 году. Она скончалась в страшных муках, оставив безутешным своего молодого мужа. «Маленьким хозяйством» императрица кокетливо назвала здесь Российскую империю, которой она управляла – разумеется, лучше всех, – не кончая при этом Сорбонны или Оксфорда.

И вот в 1763 году она просит А. В. Олсуфьева и Н. И. Панина, чтобы ни в коем случае до ее приезда в Ростов не ставили богатую раку над мощами чтимого народом святого Дмитрия Ростовского, чтобы простой народ не подумал, что мощи «спрятались» от императрицы. До Индии он, естественно, не добрался.

Иконография парадного портрета Екатерины

У императрицы были свои, далекие от эстетики расчеты. Екатерина была сама талантлива, трудолюбива и прекрасно осознавала свои достоинства. В середине 1790-х годов Павлу пошел уже пятый десяток. Да и вообще имеет ли право на существование народ, ничего не смыслящий по-французски. Как мы помним, в своем наказе отец Фике советовал дочери почитать Бога императрицу и своего мужа.

Речь идет о Екатерине I. То же самое можно сказать о ее выражении «предки мои». Через неделю Екатерина отправляет Потемкину курьера с рассказом неизвестно о котором из братьев (думаю, что о Платоне): «Мне очень приятно, мой друг, что вы довольны мною и маленьким новичком это довольно милое дитя: не глуп имеет доброе сердце и, надеюсь, не избалуется. Маленький беспорядок, происшедший в его одежде при выходе из саней, доказал всем присутствующим, что он забыл облачить ту часть одежды, которую считают необходимой принадлежностью костюма он обходился без нее во все время пребывания в Могилеве и даже при приеме дам». Красивый, молодой (двадцати четырех лет от роду), он казался Екатерине идеальным материалом для «педагогики сердца».

«Золотой век» екатерининской эпохи

Она живет при дворе и пользуется чрезвычайным почетом. И Екатерина не вышла из него чистой. Но Елизавета молчала. Умерла бы она скорее. » Здесь было другое.

Книги по истории, от Тацита до «Всеобщей истории Германии» Барра, приучали ее к историческому подходу в жизни и политике. Эта «вечерняя» Екатерина Серебряного века завершает галерею ее художественных образов, созданных в старой России. Практика затыкания ртов при ней была самая разнообразная. Она походит во всех отношениях на трактирную служанку самой низкой пробы».

Высшее достижение в области парадного портрета

Но проходила минута-другая и спокойный, дружелюбный, даже ласковый тон императрицы все преображал – лед смущения и скованности таял и вскоре новый знакомый Екатерины чувствовал себя рядом с нею легко и свободно. Есть семьи, где я знаю уже пятое и шестое поколение. «Я уважаю ваших ученых, – говорила она французскому посланнику, – но лучше люблю невежд: сама я хочу знать только то, что мне нужно для управления моим маленьким хозяйством». Иным был ее «новый ученик» Иван Корсаков, появившийся в 1778 году.

Сама царица всего этого не видела и не знала, а если и знала, то чего не простишь любимому «дитяти» или «чернушке» – я уже совсем запутался, кто из них кто. Я ему сказала, что не могу помешать игре его воображения. Измены считались нормой, а любовь в супружеской паре встречалась крайне редко: как с возмущением восклицала героиня одной из комедий А. Сумарокова, она «не какая-то посадская баба», чтобы мужа своего любить. Основное внимание она уделяла не детям (как вспоминала Екатерина, мать совсем не любила нежностей), а светским развлечениям. Его, в отличие от матери императрица Елизавета видеть не желала.

От этого признания так и веет сухим рационализмом, весьма необычным в столь юном возрасте. На них великая княгиня всегда улыбается, а лицо ее несколько заострено. И тут Петр сник и прекратил всякие попытки бороться. Люди опрокидывают, увечат, топчут друг друга и все хотят быть причастными к этой славе. И тут уж Екатерина в выражениях не стеснялась: ее недруги сплошь «сволочи», «мерзавцы», «негодяи» и «скоты».

Она могла так говорить ибо к этому времени во всю силу засверкал талант Потемкина. «Хочу повиновения законам, но не рабов хочу общей цели – сделать счастливыми, но вовсе не своенравия, не чудачества, не жесткости, которые не совместны с нею». Екатерина внимательно следила за событиями во Франции. Но не только в этом. В декабре того же года она просила Гримма достать для Ланского работу художника Греза и обещала, что тот будет опять «прыгать, как коза и цвет лица его, всегда прекрасный, оживится еще больше, а из глаз и без того подобных двум факелам, посыплются искры». Об этой истории сообщал, без всяких комментариев, поверенный в делах Франции Корберон.

Читала Екатерина много и сначала без разбора. По-видимому, он отвечал той необходимой героизации, которая была чрезвычайно важна для императрицы при упоминании о «революции» 1762 года. След от первого – «комплекса недоучки» – отчетливо виден в высказывании о философах – «престранных людях». Лицо модели написано обобщённо и условно, возраст смягчён. Это не мешало ему быть образованным, остроумным человеком, выдающимся политиком.

1. Портреты Екатерины и ее приближенных
2. Описание картины «Портрет Екатерины »
3. Портрет Екатерины (1763 год), Фёдор Степанович Рокотов
4. ИМПЕРАТРИЦА ВСЕРОССИЙСКАЯ ЕКАТЕРИНА ВЕЛИКАЯ

Но, Государыня, свершилась беда. Он возвел здание Академии художеств на Неве. Екатерина поняла, что между ее прекраснодушными, в стиле «Наказа», мыслями о равенстве, правах, свободе и реальной жизнью рабов и господ, продажных судей, свирепых начальников и бесправного народа – гигантская пропасть. К чему ведут эти мрачные мысли. Погибли мы, когда ты не милуешь.

В рекордные сроки был построен на пустом месте Черноморский флот и сразу начал одерживать победы над турками. Когда он попросил включить его в Государственный совет, последовал отказ под тем предлогом, что мнения, высказанные в Госсовете, могут не согласовываться с мнением императрицы и участие цесаревича тем самым создаст ненужные юридические проблемы. Читая все это, невольно думаешь: «Жаль, что Вы не сидели на месте Николая Второго. Но одно из них несомненно – Ланской оказался первоклассным приспособленцем и, как истинный альфонс, зная, «что старухе нужно», стремился под нее подделаться. (Звание академика он получил годом позже за портрет великого князя Константина Павловича). Не позволила Екатерина привлечь к следствию и брата Мировича, употребив пришедшуюся тут весьма кстати пословицу: «Брат мой, а ум – свой».

• Екатерина на прогулке в Царскосельском парке
• Портрет Екатерины перед зеркалом
• Официальный блог Государственной Третьяковской галереи
• «Блестящая звезда Севера»: фаворитизм времен Екатерины
• Екатерина в трауре по императрице Елизавете Петровне
• История в художественных образах (Екатерина )
• Величие и роскошь: коронационные платья российских самодержавных императриц
• Портрет Екатерины Ивана Аргунова 1762 года
• Портрет Екатерины в молодости Антуана Пэна

Другая опасность, что он действительно для нас всех опасен для того, что он иногда так отзывается, хотя в прежнее состояние быть» (то есть вернуть власть). Автором их был Потемкин. Вот примерная смета расходов на Ланского, так и не получившего, по причине ранней смерти, всего, что ему полагалось по его «статусу»: 100 тысяч рублей на гардероб, собрание медалей и книг, помещение во дворце, казенный стол на 20 человек стоимостью в 300 тысяч рублей. Но прибывшие 3 и 4 июля врачи констатировали улучшение состояния больного. В ответ на предупреждения Фридриха II о честолюбивых намерениях Екатерины и заговоре в гвардии он писал: «Что касается Ваших забот о моей личной безопасности, то прошу Вас об этом не беспокоиться, солдаты зовут меня отцом, по их словам, они предпочитают повиноваться мужчине, а не женщине я гуляю один, пешком по улицам Петербурга ежели бы кто злоумышлял против меня, то давно исполнил бы свое намерение, но я делаю всем добро и уповаю во всем только на Бога, под его защитою мне нечего бояться».

Это был тот порядок, разрушить который в век Екатерины представлялось опасным и в первую очередь для самой императрицы. Екатерина оказалась явно проворнее своего супруга. Окружающие тщетно уговаривали князя Григория отступиться от «матушки»: показное его смирение, готовность подчиниться судьбе вдруг сменялись кутежами и дебошами, приступы глубокого сплина – бурными скандалами, причем императрица опасалась за себя – столь бешеным и непредсказуемым становилось подчас поведение отставного фаворита. В жизнь мою я не приписывала славы делам, о которых было много крику. Благодаря некоторым придворным – особенно вернувшемуся из Польши Сергею Салтыкову, который по части интриг был «настоящий бес» (слова Екатерины) и Льву Нарышкину – она тайком выезжает из дворца, чтобы повидаться с друзьями, которых становится все больше, повеселиться, поговорить о делах.

• Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны Луи Каравака 1745 года
• Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны Георга Гроота
• Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны Ивана Аргунова
• Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны Пьетро (Пьетро Антони) деи Ротари 1761 года
• Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны Алексея Антропова 1753 года
• Портрет Екатерины Алексея Антропова 1766 года
• Портрет Екатерины Ивана Саблукова 1770-е годы
• Портрет Екатерины в виде законодательницы в храме богини Правосудия Дмитрия Левицкого 1780-е годы
• Екатерина Великая: Фотогалерея

Это было уже не развлечение, не просто бегство от скуки, а тяжелый умственный труд, причем Екатерина сознательно делала усилия над собой: читая по одному тому в неделю, одолела все десять огромных фолиантов Барра. Сей наполнен был против него ненавистью, злобою, единою завистью изыскивал в отцовых делах и поступках в корзине добра пылинки худого, слушал ласкателей, отделял от ушей своих истину и ничем на него не можно было так угодить, как понося и говоря худо о преславном его родителе. Нет.

Нравиться великому князю. Тут же полковой поп привел солдат и офицеров к присяге и во главе со своим командиром графом Разумовским измайловцы двинулись вслед за коляской к казармам Семеновского полка, откуда уже бежали обрадованные нежданной встречей с «матушкой» семеновцы. Но, увы, внук Петра Великого был лишь жалкой тенью своего гениального деда. В письме английскому посланнику Ч. Г. Уильямсу 12 августа 1756 года великая княгиня подробно рассказывала, как она будет действовать в день и час смерти императрицы Елизаветы, если Шуваловы попытаются возвести на престол Павла и устранить от власти ее с мужем.

1. ЕКАТЕРИНА (ЕКАТЕРИНА АЛЕКСЕЕВНА)
2. Дамам-Демартре Мишель Франсуа / - -
3. Радиг Антуанн-Христофор (Антон Яковлевич) / (, ) -
4. Литературный портфельчик Искуссницы
5. Общееколичествопросмотровстраницы

Именно он наряду с итальянцем Стефано Торелли (1712–1780) создавал официальный, канонический образ императрицы. Екатерина была безусловной противницей крепостничества, но опять же – только в душе. Более того, она даже знала, как получить билет в бессмертие. Эти записки можно смело назвать политическими мечтаниями человека, начитавшегося прекрасных книг, далекого от реальной политики, но исполненного глубочайшего желания творить на троне добро и одно только добро, уничтожить в России деспотизм, освободить крепостных от неволи и т. д. «Liberte, ame de tout, sans vous tout est mort. » – «Свобода, ты душа всего, без тебя все мертво. » – так начинается одна из заметок. Конечно, часто она писала письма – отметим вновь – с чисто прагматическими целями конечно, она лукавила, лгала, зарабатывала политический капитал она читала собственные послания глазами постороннего, как бы через свое же плечо.

Петр окончательно отвернулся от жены избегая ее, как чумную. Посреди этой площади был воздвигнут помост из бревен с несколькими ступенями. Действительно, с 30 июня он прихворнул – сказалось нервное потрясение. В резолюции на донесение А. Р. Воронцова по этому поводу Екатерина указывает четыре способа «работы с автором»: «1.

1. Фигура великой императрицы: путь к правлению
2. Лик Екатерины 2: традиции изображения
3. Федор Степанович Рокотов: жизненный путь
4. Художественно-исторический музей Арт-Рисунок
5. Портрет Екатерины и её характеристика

Потом Екатерина подошла к Бретейлю и спросила, видел ли он когда-нибудь травлю зайца.

Не знаю, что теперь начать. У слободы Измайловского полка коляску окружили измайловцы, оглушительно крича здравицы «матушке». Вы мне скажете: Как же теперь быть. Без сомнения, самым знаменитым произведением русской исторической живописи, где образ Екатерины не просто присутствует, а играет одну из главных ролей, является картина Николая Ге (1831–1894) «Екатерина II у гроба императрицы Елизаветы» (1874). Нужно было взять под контроль всю страну, нужно было думать о будущем.

1. Коллекция Государственного Русского музея
2. Игровое занятие – «Маленький эксперт»
3. Мастер-классы по созданию кукол-мотанок, ткачеству поясов или соломоплетению
4. В Национальном художественном музее Республики Беларусь действует программа Карта Гостя

В России – стране, народ которой «от природы беспокоен, неблагодарен и полон доносчиков» и никогда не имел опыта демократии, – допустить подобное может только безумец. При всей их официальности портреты Левицкого (а существует несколько их вариантов и повторений) отличает создание образа мягкой, милостивой, ободряющей окружающих и в то же время уверенной в себе царицы и, кстати, улыбка, которую столь блистательно умел передать этот художник играет тут очень важную роль. Во дворце дяди десятилетняя Фике и познакомилась с одиннадцатилетним Петером. С одной стороны, она много говорила о пользе знаний и наук, без колебаний предала себя в руки известного врача барона Димсдаля, сделавшего императрице и наследнику осенью 1768 года прививки оспы, а с другой стороны, она считала всех врачей шарлатанами и являлась автором бессмертного афоризма «Доктора – все дураки». В 1766 году императрица послала секретный указ генерал-губернатору Москвы, в котором сообщала, что «некто именем князь Александр Васильевич Хованской не пропускает случай, чтоб все мои учреждения и всех моих поступков не толковать злодейской дерзостию и дать им вид совсем моим намерениям противный». Свыше 570 нарядно – подчас весьма экзотично – одетых людей, приехавших в Москву со всех необъятных концов страны, представляли собой яркое зрелище: ведь со времен Земских соборов XVII века в столице не собиралась вся «Земля», Россия.

Там, на юге, для империи открывались безграничные возможности, там было ее будущее. Десятки тысяч крестьян сгонялись на сооружение крепостей, каналов, набережных. Теперь о здоровье Петра. Екатерина поселилась в Петергофе, а Петр жил в своем любимом Ораниенбауме. Исторические документы донесли до нас множество проявлений этого редкостного таланта. Во многом благодаря Потемкину родился на свет так называемый «Греческий проект», согласно которому предстояло изгнать турок с Босфора и восстановить Греческую империю – Византию. При этом милом послании Екатерина отправила фельдмаршалу изящную табакерку со своим портретом и с «просьбой ее носить ибо я ее к вам посылаю на память от доброго сердца». Что происходило внутри страны. Никто особенно не печалился, если ребенок (тем более девочка) – как правило, один из многих в семье, – тяжко болел или умирал: «Бог дал – Бог взял».

Он казался каким-то нелепым, странным, случайным на русском троне человеком. Весной 1758 года Бестужев был лишен должности и сослан в деревню, сочувствовавший заговорщикам фельдмаршал Апраксин умер на допросе в августе 1758 года, Понятовский и Уильямс были высланы за границу, а близкий Понятовскому Иван Елагин – в Казанскую губернию. На некоторое время Екатерина остановилась у церкви Рождества Богородицы для богослужения, а потом двинулась дальше.

Судьба Александра стала и судьбой родившегося 27 апреля 1779 года Константина. Конечно, от них было невозможно ожидать знания системы Аристотеля или Коперника, а их вкусы, шутки и запросы были весьма незатейливы. Он заспорил за столом с князем Федором (Барятинским.

• Новая развлекательно-познавательная экскурсия для детей «Самые-самые»
• Самое интересное в виде мозаики
• Екатерина первая Алексеевна (1684-1727)
• Получайте самые главные и обсуждаемые статьи дня на свой электронный адрес
• Екатерина в Царскосельском парке

И тот и другой тоже были готовы поддержать Екатерину. Она первая начала переводить на русский «Илиаду».

Екатерина не могла этого не понимать. Везде императрица возвышается над зрителями и везде она не одна. Впрочем, был еще один вариант: предполагалось из азиатских владений Турции (на Кавказе и в Прикаспии) создать государство Албанию, трон которого тоже мог бы устроить Потемкина. Нельзя забывать, что люди тогда жили несопоставимо спокойнее нас.

Для чего. И в этом она стала великим реформатором. Потом наступало затишье и стороны состязались в великодушии: она дарила ему Мраморный дворец у Невы, а он отдаривался огромным алмазом Надир-шаха известным ныне как «Орлов» – ценнейшее сокровище России А затем снова начинались какие-то эпатирующие общество и двор выходки Орлова. И победы пришли, но не сразу.

Природа создала его русским мужиком, таковым он останется до смерти Его интересуют одни пустяки. В другом письме она отмечала, что Потемкин «чертовски забавен». Та трагедия, которую переживала в XVIII веке Речь Посполитая интерпретировалась императрицей как неспособность польского народа существовать самостоятельно, как проявление природной порочности поляков. Все это мешало их сближению.

Про нас постоянно твердят, что у нас неурожай на людей, однако, несмотря на это, дело делается. 5 декабря 1793 года она писала Гримму: «Французские философы, которых считают подготовителями революции, ошиблись в одном: в своих проповедях они обращались к людям, предполагая в них доброе сердце и таковую же волю, а вместо того учением их воспользовались прокуроры, адвокаты и разные негодяи, чтоб под покровом этого учения (впрочем, они и его отбросили) совершать самые ужасные преступления, на какие только способны отвратительные злодеи. Это ожесточение было непривычно для славного XVIII века, современники которого почти не употребляли так нам знакомое беспощадное, уничтожительное слово «враг», а пользовались лишь некровожадным словом «неприятель», как бы обратным «приятелю». Она бы была самым привлекательным частным человеком». Нечто похожее происходило и с острой проблемой крепостничества.

Франция стремительно покатилась к террору и гражданской войне. Кажется, будто она не обращает на свой костюм никакого внимания, однако она всегда бывает одета слишком хорошо для женщины, равнодушной к своей внешности». Подвинулся, освобождая фавориту место у руля внешней политики и граф Никита Панин. В апреле 1783 года болезнь добила Орлова, он умер и был похоронен в своей усадьбе с радостным названием Отрада. Одним словом – умер от обжорства.

Начало XX века принесло интерес к частной жизни императрицы. После этого эпизода сомнений ни у кого не осталось: все поняли, что кандидатура Фике как Невесты утверждена высочайшей волей. Фике училась тогда играть на клавесине у Арайи, регента итальянской капеллы императрицы это значит, вспоминала она, что когда Арайя приходил, «он играл, а я прыгала по комнате вечером крышка моего клавесина становилась нам очень полезной, так как мы клали матрацы на спинки диванов и на эти матрацы крышку клавесина и это служило нам горою, с которой мы катались». Вот таким образом Екатерина не спускала глаз с непутевого светлейшего князя до самого конца.

Это не то. Мы видим ненавистного ей мужа ее глазами. Вот некоторые из них: «Воля моя, раз выраженная, остается неизменною. Для Екатерины это было крайне важно.

Эту же тему она развивала и потом – в своих мемуарах: «Я очень бы любила своего нового супруга, если бы только он захотел или мог быть любезным по закалу, какой имело мое сердце, оно принадлежало бы всецело и без оговорок мужу, который любил бы только меня и с которым я не опасалась бы обид, каким подвергалась с данным супругом я всегда смотрела на ревность, сомнение и недоверие и на все, что из них следует, как на величайшее несчастье и была всегда убеждена, что от мужа зависит быть любимым своей женой, если у последней доброе сердце и мягкий нрав услужливость и хорошее обращение мужа покорят ее сердце». Тотчас послали за доктором. Наконец, та же Анна Розина де Гаск написала семейный портрет Петра и Екатерины с мальчиком-пажом (в этой манере был исполнен и их парный портрет Гроотом): здесь статичность образов наследника российского престола и его супруги придает картине выхолощенный характер. Она не требовала от людей невозможного и не раз повторяла свою любимую пословицу: «Станем жить и дадим жить другим».

Уединяясь на ночь в спальне с молоденькой графиней Румянцевой, принцесса Софья устраивала там настоящий кавардак, все ночи проходили в том, что девицы прыгали, танцевали, резвились и засыпали часто только под утро. Кроме того, нужно было смотреть, чтобы наследник достойно вел себя в церкви, «остерегался от всего же неприличного в деле и слове, от шалостей над служащими при столе, а именно от залития платей и лиц подобных тому неистовых издеваний». Это инструмент ее политики, ее общения, один из очень многих, но немаловажный. На картине известного исторического живописца Валерия Якоби (1833–1902) показана церемония инаугурации Академии художеств в 1765 году. Вы понимаете, что это уже третье или четвертое поколение после тех, которых я застала в то время.

Императрица почувствовала свое превосходство над ним и легко, без усилий, вводя простака в заблуждение, отвечала на все его «коварные» вопросы о крепостном праве в России, о самодержавии. Вот каковы мои современники. Проклятое место преступления. Именно о нем Екатерина сказала сакраментальное: «Я делаю и государству немалую пользу, воспитывая молодых людей». Роль была проста: народ, возмущенный правлением Петра III, позвал ее – и она пришла.

Конечно, она понимала, что Орлов сделан из другого, чем она, теста. Не говорите ей умных речей – она не будет вас слушать. И еще один рефрен: «Не опасайся, не забуду тебя», – в том смысле, что врагам его не верит, кредит его надежен и за будущее он может быть спокоен. Царица, как обычно, поработав в кабинете за столом, вышла переодеваться.

И тем не менее этот, казалось бы, обведенный вокруг пальца философ весьма критично отозвался о ее знаменитом «Наказе», чем, конечно, очень огорчил Екатерину. Это пожелание Екатерина преобразила в формулу: «1. По своей природе Екатерина была человеком риска.

Сначала я думала, что привыкну, но что далее, то хуже Потом приехал некто богатырь» Это уже Потемкин, которому и была предназначена «Чистосердечная исповедь». В апреле этого года Екатерина «отпраздновала» за рабочим столом болезненное для каждой женщины пятидесятилетие. В Петергофе их сразу же разлучили, уже навсегда.

– Е. А. ) выбор сделать кое-какой (речь идет об Александре Васильчикове. С тех пор русское дворянство молилось на «матушку-царицу». В цитированном выше письме о мнимом неурожае на людей она раскрывает суть того, что считает важнейшим в работе с «кадрами»: «Нужно только их заставить делать, что нужно и, как скоро есть такой двигатель, все пойдет прекрасно. Это дело известное. Признаться, странный вкус. В 1774 году ревностный генерал-поручик был отозван в Петербург. Без штанов он принимал и послов и придворных и знатных иностранцев.

Павел тяжело переживал положение, в котором он оказался. Вот таким образом она не позволяла сыну заняться настоящим – военным или гражданским – делом.

Мечтой всех было попасть на самый интимный – малый. Это нетерпимо. » Реакция сидевшей в ложе Екатерины была мгновенна и нелепа. Екатерина воспринимала себя не как просто вдову Петра III, а как члена династии Романовых.

– восклицал король. Поверьте мне, они суть наилучшие». 6 июля Алехан прислал императрице еще два письма. Завоевание Босфора было пределом ее мечтаний, причем и здесь она понимала трудности осуществления своего «Греческого проекта».

Зато после можно было небрежно написать Гримму по поводу смерти Людовика XV в 1774 году: «По-моему, стыдно королю Франции в XVIII столетии умереть от оспы, это варварство». Но Петр этого не сделал – отчасти потому, что сразу же оказался в изоляции: посылаемые им во все стороны гонцы не возвращались (либо их задерживали сторонники Екатерины, либо они сами перебегали к победительнице), вот таким образом император не мог понять, что все-таки происходит в Петербурге. Как-то раз императрицу встревожила статья в одной из английских газет. Он превратился в настоящего военного и с наслаждением дышал воздухом казармы. Кто знает князя, тот понимает, что это, с его стороны, только знак доверия». Екатерина его имела.

У Екатерины не было иллюзий на их счет («Лекарство от глупости еще не найдено, рассудок и здравый смысл не то что оспа: привить нельзя»). – Е. А. ). Петру же нужна была не жена, а, как писала в тех же воспоминаниях Екатерина, «поверенная в его ребячествах». Матушка.

Однако стоило бы гуманной императрице заикнуться об освобождении крестьян, как ее бы действительно сразу же забросали камнями (так она предполагала в «Мемуарах»). Но не будем забывать, что рассказанное выше основано на мемуарах самой Екатерины. Все это просто не забудешь и из сердца не выбросишь. Особенно довольна была Екатерина Александром: «Я от него без ума и, если бы можно, всю жизнь держала бы подле себя этого мальчугана» (из письма Гримму от 30 мая 1779 года).

– Е. А. ) здорова. Да и первенца у нее отняли и она впервые увидела его лишь через сорок дней.

«Комплекс провинциалки» отражается в кокетливой шутке, обращенной к Сегюру во время путешествия на Юг: «Парижские красавицы, модники и ученые теперь глубоко сожалеют о вас, что вы принуждены путешествовать по стране медведей, между варварами с какой-то скучной царицей». Потом обер-шенк Нарышкин, который был тогда камер-юнкер и его жена.

Но что делать. И вот в тот день, 12 октября, она смотрела вместе со всем двором пьесу Мольера. Пропадаем, надо действовать. » Григорий Орлов из дела был выключен – он спаивал своего соглядатая Перфильева, вот таким образом «штаб революции» составили его младшие братья: Алексей по кличке Алехан и Федор. Эта война была непопулярна, как и прусского покроя мундиры, в которые переодели армию.

По причине введения более масштабного памятника исчезло озеро. Такой наблюдатель был совсем не нужен императрице, она предпочитала кормить фернейского затворника с рук той информацией, которую готовила сама. Можно не сомневаться, что и позор России она переживала бы как личный позор.

В застывшем образе императрицы тут совсем мало жизни. Это полотно было создано в 1889-м к 125-летию академии. Вы разрушаете мое доброе мнение о Вас.

Повинную тебе принес и разыскивать нечего. Но не это главное. Это абсолютно точно – Иосиф как будто прочитал письма императрицы к Потемкину за 1780-е годы. Впечатления же от концепций самого Дидро у нее были самые неблагоприятные. Среди кандидаток были принцесса из французского королевского рода, дочь польского короля красавица Мария-Анна, но Елизавета выбрала все же именно Фике ибо та отвечала двум важнейшим критериям: во-первых, была протестанткой, то есть могла легче перейти в православие и, во-вторых, происходила из знатного, но столь малого рода, что ни связи, ни свита принцессы не должны были возбудить особенного внимания или зависти российских придворных.

Мы теперь благополучны. Ей нужны только похвалы и комплименты. Нужна была государю, как воздух и слава Победителя. Имена тех, кто его совершил и погубил свои бессмертные души известны.

Чем это закончилось, читатель помнит. Народ был уже весело возбужден: кабатчики бесплатно, без единого слова возражения выдавали всем желающим, «прямым сынам Отечества», горячительное. Главное иконографическое отличие между двумя вариантами состоит в пейзажном фоне. Чуть позже она скажет Сегюру: «В глазах самых строгих к себе государей политика редко подчиняется нравственным законам, польза руководит их действиями». Проходя по воспроизведенным с точностью копиям Лоджий Рафаэля, посетитель чувствовал себя, как в Италии.

А уж пленять сердца Екатерина умела виртуозно. После его смерти стараниями его вдовы в 1924 году поступает в галерею5. Но царица выглядит здесь грузной и тяжеловесной, ее лицо – одутловатым и в целом оно производит скорее отталкивающее впечатление (это лишь в незначительной степени было скорректировано живописцем на другом парадном портрете Екатерины). Из тех же намерений она исходила и в социальной политике. В одном из писем она писала Гримму: «О, как жестоко ошибаются, воображая, будто чье-либо достоинство страшит меня напротив, я бы желала, чтоб вокруг меня были только герои и я всячески старалась внушить героизм всем, в ком замечала к тому малейшую способность».

В сущности, это была старая крестоносная идея отобрания у «агарян» Константинополя с его храмом Святой Софии – главной святыней православного мира. Задрожали и масоны, чьи занятия рационалистка-императрица всегда презирала и над «таинствами» которых беспощадно глумилась. Наконец, в последние годы жизни Екатерину запечатлели Иоганн Баптист Лампи Старший (1751–1830) и Владимир Боровиковский (1757–1825), хотя у последнего есть и более ранний парадный портрет императрицы.

Впрочем, о его судьбе она тоже думала. Принц К. Г. Нассау-Зиген, сопровождавший Екатерину во время ее путешествия в Крым в 1787 году, писал с придыханием восторга: «Поистине, я восхищен ею, с каждым днем все более и более, трудно представить простоту ее обхождения. Все остальное не так уж важно и благодарность «матушки», «хозяйки» за усердие «бати» в делах не знает границ: «Нет ласки, мой друг, которую бы я не хотела сказать Вам, Вы очаровательны за то, что взяли Бендеры без потери одного человека» (из письма 1789 года). А на рисунке Валентина Серова (1865–1911), созданном для знаменитого издания Николая Кутепова по истории царской и императорской охоты, мы видим императрицу выезжающей вечером на соколиную охоту. Так императрица писала в 1787 году, так писала она и раньше и потом. Славная революция 28 июня была подготовлена не столько усилиями отважных Орловых, которые в дружеских застольях с гвардейскими офицерами вели пропаганду и агитацию в пользу Екатерины, а также раздавали по ротам деньги на чарку водки за здоровье государыни (чтоб помнили доброту «матушки»), сколько самим Петром III, который своей безумной политикой так восстановил против себя солдат и офицеров, что им были недовольны все и для мятежа нужна была только вспышка.

Сохранилась и записка Екатерины к Олсуфьеву за апрель 1763 года: «Алексей Васильевич. Во-вторых, вчера при дворе зараз три свадьбы. Не отвечать же на письма считалось невозможным, оскорбительным и недостойным человека. Она же писала, что ненавидит фонтаны, которые «мучают» воду, делают ее неестественной.

Более того, все были убеждены, что юные фавориты, попадавшие в спальню «матушки», проходили придирчивую проверку у самого светлейшего князя Таврического – таков был последний титул Потемкина. Жалки мне эти бедные ученые. Причин разрыва было несколько.

А 14 июля того же года Екатерина писала Гримму, что «весьма скучного гражданина» Александра Васильчикова «заменил величайший, забавнейший и приятнейший чудак, какого только можно встретить в нынешнем железном веке». Выход в открытое море также был перекрыт вооруженным кораблем. Ведь для родителей дети тогда не были, как ныне, бесценными сокровищами. Впервые русские корабли вошли в Эгейское море и блокировали Дарданеллы. Белый человек, житель Севера, должен господствовать над Югом, Востоком и всем миром.

Читая сегодня «Наставление о воспитании внуков», написанное Екатериной весной 1783 года, поражаешься ее глубокому знанию психологии ребенка, целенаправленному стремлению императрицы-педагога вложить в детей здоровые, гуманные, вечные начала. Сами не помним, что делали, но все до единого виноваты, достойны казни. Она не выкупила портрет, он оставался, судя по всему, в мастерской художника, затем сменил несколько владельцев и, наконец, был приобретён Третьяковской галереей. «Я долго с ним беседовала, – рассказывала императрица Сегюру о встречах с Дидро, – но более из любопытства, чем с пользою.

С годами она все с меньшим и меньшим юмором относилась к собственной особе, покровительствуя всякому, как она называла, «екатеринофильству» и стала падка на лесть, даже самую пошлую и грубую. «Сынов» становилось все больше и больше – Невский был запружен толпами и коляска Екатерины с трудом продвигалась вперед. Отец – личность вполне ничтожная – повлиял на сына только в одном смысле: приучил его с ранних лет к шагистике, муштре, которые буквально впитались в мальчика и – ирония судьбы. На его утвердительный ответ она заметила: «Вы должны признать, что нечто подобное происходит со мною, так как меня всюду преследуют и загоняют, несмотря на все мое старание избежать разговоров, которые не всегда имеют в основе здравый смысл и честность убеждений». Их медовый месяц пришелся на весну – лето 1775 года и они его провели под Москвой.

На что же букли. По утрам она упорно писала свой «Кодекс Екатерины» И, надо сказать по справедливости, многое ей на этом поприще удалось. На одну из них – измену – указывает Екатерина в «Исповеди». Сначала она числилась в собрании Д. А. Бенкендорфа (до 1900), туда поступила из коллекции А. М. и М. В. Муромцевых (до 1870)2, а затем перешла к известному собирателю Павлу Ивановичу Харитоненко. Екатерина оказалась способной превратить книжный материал в идеи.

Он вел себя по-детски капризно, наивно, не понимая ситуации, в которой оказался. Линия ее жизни все дальше и дальше расходилась с линией матери, хотя Иоганна-Ели-завета так не считала и по привычке еще пыталась управлять дочерью. Очень жаль, что императрица не дожила до 5 декабря 1804 года – дня коронации Наполеона I. Ее пророчество исполнилось всего через тринадцать лет. Первым делом Потемкин начал усиливать свою власть. Один отличался отвагою ума, другой – мягким благоразумием, а Ваша покорнейшая услужница следовала между ними укороченным скоком (коротким галопом) и ото всего этого дела великой важности принимали какую-то мягкость и изящество. Этим и объясняется столь строгий режим и постоянное наблюдение за Екатериной. С точки зрения династического интереса здесь нет ни цинизма, ни грубого вмешательства в интимную сферу человеческих отношений, а есть только государственные целесообразность и необходимость. Был огорчен болезнью Фике и великий князь, уже сдружившийся с нею.

Помилуй, хоть для брата (то есть фаворита Григория. В долгой истории русско-турецких войн еще не было столь блестящего для России мира. Судьбу ребенка решала, в конечном счете, его природная крепость. «Желаю ввести, чтобы из лести высказывали мне правду».

Не буду тратить бумагу, перечисляя титулы, ордена и звания, а также количество денег, поместий и домов, полученных Орловым исключительно за свою верность и мужскую красоту, – перечень этот бесконечен (между прочим, среди пожалований были Гатчина и Ропша). Светлейший поспешно вернулся в Петербург, вытащил императрицу из уединения и срочно подыскал замену «Саше», который, кстати, был с самого начала его креатурой. Постепенно многим становится ясно, к чему ведет такая беззаветная любовь бабушки. Такие женщины больше всего боятся оскорбления или даже пренебрежения к себе. В этом действительно можно убедиться, разглядывая камеи екатерининской коллекции в Эрмитаже. В том же году был подписан Кючук-Кайнарджийский мирный договор.

Неизгладимое впечатление на Екатерину произвели «Письма мадам Севинье» – эмоциональные, яркие и остроумные признания образованной французской аристократки XVII века. Я же узнала (об измене. Это косвенно подтверждало слухи о намерении императрицы завещать престол «мимо» нелюбимого сына прямо внуку, ставшему теперь главой собственной семьи, полноправным мужчиной.

Пушкина» изображающая момент вручения императрицей письма Маше Мироновой о помиловании Петра Гринева. Неслучайно сразу же после свадьбы Петра и Екатерины императрица выпроводила Иоганну-Елизавету за границу и больше никогда не позволяла ей ни приезжать в Россию, ни переписываться с дочерью. Так императрица объясняла свой выбор вице-канцлеру А. П. Бестужеву-Рюмину. На престоле Дакии должна была обосноваться новая династия.

Она никогда не путала законопослушный и ответственный народ с толпой, разнузданной чернью и считала, что, пройдя неизбежный этап самоистребления, господства «духа разнузданности», Франция вернется к идее монархии. Конечно, политика – дело непростое и довольно грязное. Его интеллект, воспитание интересы производили тяжелое впечатление на окружающих. Императрицею не владело безумие многих правителей – жажда мирового господства. 13 января 1791 года она писала Гримму, что там неизбежно появится Цезарь и «усмирит вертеп», а 22 апреля, не без остроумия и проницательности, добавляла: «Знаете ли, что будет во Франции, если удастся сделать из нее республику. В сентябре разразился невиданный для двора Екатерины скандал: неуклюжими действиями Платона Зубова и графа Аркадия Моркова был сорван брак внучки императрицы, прелестной Александры Павловны и юного шведского короля Густава IV, причем произошло это накануне обряда помолвки, когда императрица, невеста и двор собрались в тронном зале и напрасно прождали короля несколько часов.

– Е. А. ) их, чтоб попечение имели о принадлежащей им собаке, птице, белке или ином животном и оным доставляли выгоды свои и даже до цветов в горшках, поливая оные Ложь и обман запрещать надлежит как детям самим, так и окружающим их, даже и в шутках не употреблять, но отвращать их от лжи Ложь представлять им как дело бесчестное и влекущее за собою презрение и недоверие всех людей Отделять от воспитания разговоры, рассказы и слухи, умаляющие любовь к добру и добродетели или умножающие пороки Главное достоинство наставления детей состоять должно в любви к ближнему (не делай другому чего не хочешь, чтоб тебе сделано было), в общем благоволении к роду человеческому, в доброжелательности ко всем людям, в ласковом и снисходительном обхождении ко всякому, в добронравии непрерывном, в чистосердечии и благородном сердце, в истреблении горячего сердца, пустого опасения, боязливости, подозрения». Вскоре Иоганна Елизавета «рапортовала» супругу о том, что их дочь ясным и твердым голосом и с хорошим русским произношением, удивившим всех присутствующих, прочла Символ веры, не пропустив ни одного слова.

Кроме того, великий князь был неправдоподобно неопытен в интимной сфере. Это был голос императрицы, которая, склонившись ко мне, говорила тихо: Зачем грустить. В источниках встречаются какие-то смутные толки о том, что Петр имел некий физический недостаток, который по прошествии лет был довольно легко устранен хирургом.

Нужна упорная многолетняя работа, чтобы хоть что-то изменить в России к лучшему. Дела шли своим чередом. Пять недель, пока народ прощался с покойной императрицей, она провела в полном трауре возле ее гроба. По мнению издателя «Русского архива» П. И. Бартенева, они негласно обвенчались в Петербурге или осенью 1774 или в январе 1775 года.

По сути, Львов и предложил «программу» этого полотна. «Надобно иметь и волчьи зубы и лисий хвост».

Она скорее красива, чем дурна, но увлечься ею нельзя». Кичась своей удачей и прелестью своего положения императрица, однако, как-то призналась Бретейлю, что ее жизнь полна тревоги: «у нее кругом идет голова от сознания, что она императрица, тем не менее, она смущена и взволнована». Особенно встревожился Павел и его сторонники, когда Екатерина женила шестнадцатилетнего внука на четырнадцатилетней принцессе Луизе Баденской (ставшей в православии Елизаветой Алексеевной). «Необходимо, чтобы были обязаны вам, а не вашим любимцам». Не прошло двух лет, как самая жаркая хвала моему уму и сердцу послышалась со всех сторон и разлилась по всей России. Ее вера в силу разума, просвещения была огромна.

И тогда, как и сейчас, существовало множество людей, взявших за основу своей жизни банальный, но правильный лозунг «Книга – источник знаний» и прочитавших во много раз больше книг, чем Екатерина. Но Потемкину было тесно даже на просторах Новороссии. Эта слава иной раз производится одним словом или одною буквою, прибавленною или опущенною. Намерения Екатерины очень не понравились Потемкину, считавшему, что «мать заблажила», забыв о деле.

Немудрено, что крепостное право, с его системой отношений помещика-«отца» и крепостных – его «детей», воспринималось как начало, сдерживающее дикие страсти черни. По замыслу Потемкина центром нового края должна была стать роскошная, не уступающая Петербургу столица – Екатеринослав на Днепре (ныне Днепропетровск) с огромным – выше ватиканского Святого Петра – собором, театром, университетом, музеями, биржей, оранжереями, садами и парками. Конечно, совсем не скорбь каждое утро гнала Екатерину в затемненный траурный зал – ведь мы знаем, что ее отношения с Елизаветой были весьма натянуты и что именно великая княгиня в письме к Уильямсу с нетерпением повторяла слова Понятовского: «Ох, эта колода. Тонкие сжатые губы усиливают это впечатление.

Всякий кричит или молчит сообразно своей выгоде. Екатерина не любила Москву с ее, как она писала, утомительным многолюдьем и зловонием. За картину художник получил лишь звание «назначенного» в академики, а не академика, как надеялись члены державинско-львовского кружка. Однако на написанном Торелли портрете в русском платье она кажется абсолютно серьезной (даже без улыбки) и производит скорее не слишком благоприятное впечатление. Скорее всего Петр не знал русскую пословицу: «На Бога надейся, а сам не плошай».

Комиссия разработала перспективный план реконструкции центра столицы, суть которого состояла в перестройке улиц так, «чтоб все дома, в одной улице состоящие, одной сплошною фасадою и вышиною построены были». Датский король не приехал, но искушение пустить пыль в глаза иностранцам (как это принято у нас) вошло в плоть и кровь императрицы. Она писала в мемуарах, что поставила себе за правило нравиться людям, с какими ей приходилось жить и прилежно усваивала их образ действий их манеру: «Я хотела быть русской, чтобы русские меня любили».

Ему была дана полная воля, которой он и воспользовался. Склонность эта у Потемкина оказалась и он быстро пошел в гору. Разговор ее очарователен и когда он касается серьезных предметов, то меткость ее суждений свидетельствует об обширности и правильности ее ума. Елизавета полностью взяла заботу о нем на себя, не подпуская к мальчику даже родителей.

Все эти чувства вполне владели и Екатериной – человеком своего века. Часто с годами семейной жизни противоречия сглаживаются, супруги сближаются и становятся даже в чем-то неуловимо похожи.

С первой задачей все было ясно – она оказалась неразрешимой. Один из них нынче называется «законностью». «Ничего подобного. Впрочем, это не помогло бы все равно: диагноз личного врача Екатерины Рожерсона был суров: «Удар последовал в голову и был смертелен». Они были абсолютно несхожие люди и говорили на разных, непонятных друг другу языках. Сам же император пребывал в полном благодушии.

Все будут желать монархического правления. Возможно, к ним подсели бы два других кумира молодой Екатерины: Монтескье и Вольтер. Императрица очень любила природу, деревню. И вот начались смотрины: немок с любопытством осматривали с ног до головы и с головы до ног – так писала мать, хотя, надо полагать, смотрели в первую очередь на дочь.

Вполне преуспевающий таможенный начальник, но посредственный писатель Александр Радищев попадает, как часто это бывает в России, под очередную «кампанию по борьбе с (против)» и отправляется в Сибирь. Он мог уплыть на яхте и в Финляндию и в Швецию.

Это была «обратная сторона» нежной Фике, та эгоистичная расчетливость из которой всегда произрастает честолюбие. Но он так и не пошел ни по одному из них и как был во времена своего капитанства кутилой и бузотером, так им и остался, хоть давно титуловался светлейшим графом, а потом – князем, носил генеральский мундир и ордена. О своем одиночестве она писала много лет спустя и принцу де Линю: «Мы, правители, пренесносные особы в обществе, когда я вхожу в комнату» и далее по тексту письма госпоже Жоффрен, написанному за двадцать лет до письма де Линю.

Портрет стал отечественным вариантом английского типа «портрет-прогулка»7. Еще один фундаментальный закон – «Грамота на права и выгоды городам Российской империи» был издан в том же 1785 году и предоставил горожанам значительные права самоуправления. Унижения и оскорбления от Зубовых были для Павла особенно мучительны. Из ее писем видно, что под «философским поведением» императрица понимала стоицизм, равнодушие к опасности искусство скрывать свои чувства, не дать «действовать страстям», пренебрежение к излишнему комфорту, авторитетам и своему здоровью – одним словом идеал Диогена. Она всегда принимает с ним тон и осанку императрицы.

2 июля Орлов писал: «Матушка, милостивая государыня, здравствовать Вам мы все желаем несчетные годы. Его можно назвать «комплексом провинциалки». Английский посланник Кейт, глядя на Петра III, не выдержал и как-то сказал графине Брюс: «Послушайте, да ведь ваш император совсем сумасшедший не будучи безумным, нельзя поступать так, как он поступает». Принцесса смутилась и хотела уйти, но король удержал ее.

– Е. А. ), не успели мы разнять, а его уже и не стало. Самообладанием, волей и хладнокровием в тяжелые минуты жизни она отличалась всегда.

– Е. А. ) Она была, да и теперь остается тем, что часто нравится и привязывает к себе более, чем красотой. Имперское поведение Екатерины было обусловлено не только общими геополитическими соображениями, пользой для ее империи, но и особенной антипатией императрицы к полякам. Противоречие сие неразрешимо. Мы были пьяны и он тоже.

Но императрице было не до веселья. Она была в восторге от молодого кавалергарда, прекрасного, как Иосиф. Нельзя сказать, что Петр был абсолютно равнодушен к супруге.

Любопытно, что в приведенной цитате виден еще один, весьма забавный комплекс императрицы. Художник не приукрашивает натуру, но в повороте головы, смелом и внимательном без улыбки взгляде он показал нам личность и характер.

Улыбка облагораживала, делала образ привлекательнее.

Наиболее полно эти принципы она выразила в записке о восстановлении монархии во Франции. Фигура Петра III драматична, ему не повезло с судьбой и – главное – со страной. Все эти цифры нужно сложить и умножить минимум на семь – по приблизительному числу «учеников» Екатерины. Некоторые начала ее поведения с людьми мы можем понять из пространного письма императрицы генерал-губернатору Москвы фельдмаршалу П. С. Салтыкову, который в ноябре 1770 года должен был принять в старой столице важного зарубежного гостя – брата Фридриха II принца Генриха.

Утром она объяснила придворным причину своего спокойствия: «Если опасность, то ничем не помогу, а только помешаю, а если нужно думать о спасении, то вы меня, конечно, уведомите». Но в шестьдесят. А теперь и тот приставленный к нему для услуги лакей Маслов занемог, аон (то есть Петр. Это была одна из важнейших реформ XVIII века. При этом она любила порассуждать о «философском поведении», правилам которого всю жизнь старалась следовать.

В мае 1773 года императрица с обидой говорила дипломату Дюрану, что Орлов в любви так же неразборчив, как в еде: калмычка, финка и самая изящная придворная дама в этом отношении для него безразличны – «такова его бурлацкая натура». Но все же основная линия «родства» с Россией шла через империю, династию. Это очень странно – все остальные годились бы мне в дети и внуки. Через три недели мучений девочка «выздоровела»: «Когда меня стали одевать, – вспоминала Екатерина, – увидели, что я скорчилась за это время наподобие буквы Z: правое плечо стало выше левого, позвоночник шел зигзагом, а в левом боку образовалась впадина».

Позже, в 1776 году, в письме невесте своего сына принцессе Вюртембергской Софии Доротее (будущей императрице Марии Федоровне) Екатерина II так сформулировала свою «доктрину ассимиляции»: меняя отечество, нужно быть благодарной новой родине, которая предпочла избранницу другим кандидаткам. «Похоже ли это на Фике из Цербста. » – риторически вопрошает Бильбасов. Огромные кипы занимают три полки». Героиня пьесы произнесла фразу: «Что женщина в тридцать лет может быть влюбленною, пусть. Вряд ли дети уже научились так подобострастно лгать, да их и не обманешь притворной веселостью – молодая душа постаревшей Фике была им открыта и они хотели, чтобы милая бабушка с голубыми глазами не покидала их шумной компании Но ее ждали в кабинете дела, шли с докладами статс-секретари.

Но Екатерина ревниво следила за сыном, она всегда видела в нем соперника, к которому «льнет» народ, традиционно недовольный тем правителем, который в данный момент находится у власти. Это был Дени Дидро. Имперская мечта опьяняла царицу. Лицо его само по себе довольно кроткое, но когда, сидя за столом, он смотрит рассеянно на окружающих и занят в то же время какою-нибудь неприятною мыслию, склонит голову на руку, подперев ею нижнюю челюсть и в этой позе не перестает смотреть своим единственным глазом на все окружающее, тогда сжатая нижняя часть его лица придает ему отвратительное, звериное выражение». Мы же попробуем ее прокомментировать. В истории с оспопрививанием ею двигала совсем не вера в науку, а нечто иное. Потом 78-летняя графиня Матюшкина, вчера танцевавшая на свадьбах.

Именно вот таким образом в России появляется цензура, на вполне невинного московского издателя масонских трактатов Н. Новикова обрушиваются репрессии, принесшие ему, в отличие от других, не пострадавших издателей, славу выдающегося русского просветителя. И глядя на императрицу, спокойный и расчетливый Иосиф II сказал в Севастополе французскому послу: «Я сделал, что мог, но вы сами видите: государыня увлекается». Екатерина часто заявляла о своей нетерпимости ко всякой форме насилия. Самой острой была проблема Петра III – будущего пожизненного узника и, соответственно, страдальца (пример Ивана Антоновича, который, по народной молве, пострадал за «истинную» православную веру, был у всех на устах). Известно, что войну начали турки менее известна та радость, с какой Екатерина ухватилась за идею войны.

Были принципы правления, которые императрица считала важнейшими в государстве. О том, что его прочили в византийские императоры, уже сказано выше. При создании двух самых знаменитых образов императрицы на страницах художественных произведений – в «Капитанской дочке» и «Ночи перед Рождеством» – Пушкин и Гоголь используют даже одинаковые слова: у русской царицы голубые глаза и легкая улыбка, так умевшая покорять все вокруг. – Это единственное средство добиться у нее чего бы то ни было.

Наконец, умение приспособиться, гибкость были с детства присущи Фике. Когда она говорила: «моя страна», ни у нее, ни у кого другого не возникало сомнений, о какой стране идет речь, – конечно, о России, которую она любила, гордясь тем, что судьбе было угодно отправить ее именно сюда. Другой «чернушка» Валериан Зубов убедил ранее столь здравомыслящую императрицу отправить его во главе армии в фантастический и абсолютно бесперспективный поход в Индию и положил бессчетное количество русских солдат при штурмах прикаспийских крепостей. Императрица Екатерина создала-таки себе славу, ставшую ее мощным оружием, силой, как тот военный корабль, который назывался «Слава Екатерины» (отметим попутно, что императрица попросила Потемкина его переименовать, чтобы турки, если захватят корабль, не радовались обладанию славой Екатерины). Так писала она Гримму в июле 1791 года.

Он был необычайно учтив и любезен и весь вечер говорил только с Фике. Екатерина умела брать от людей то, что они могли дать. Обратимся теперь снова к Екатерине.

К этому важнейшему событию ее готовили давно: она учила русский язык, но тщательнее всего зубрила наизусть Символ веры: «Верую в единого Бога – Отца, Вседержителя, Творца небу и земли» 28 июня 1744 года в Успенском соборе Московского Кремля, в присутствии императрицы, двора и высшего духовенства состоялась торжественная церемония. Наградив ученого по достоинству, Екатерина со смехом выпроводила его восвояси. А Иоганна-Елизавета сообщала мужу: «Наша дочь стяжала полное одобрение императрица ласкает, великий князь любит ее». Несмотря на кровавое подавление восстания Пугачева (как будто у власти был иной выход. ), царствование Екатерины было достаточно мягким. Выходец из смоленских дворян, Потемкин родился в 1739 году (следовательно, был моложе Екатерины на десять лет), рано покинул отчий дом, некоторое время учился в Московском университете, но потом бросил храм наук и пошел служить Марсу в Конную гвардию и в числе других отличился в дни екатерининской революции.

Когда Екатерина писала эту программу, перед ее глазами стоял Павел – болезненный, слабый мальчик испорченный скверным, «бабьим» воспитанием в душных апартаментах Елизаветы Петровны, ставший безвольным, нервным, завистливым, никудышным человеком.

Наконец показался Зимний дворец.

Правительница представлена не богиней, а простой «казанской помещицей», которой любила казаться в последние годы жизни, созерцательницей, без всякого официоза, торжественности и парадных атрибутов. Пошлите ему календарь». Она упорно занималась филологическими и историческими изысканиями и пришла к выводам, в правоте которых не сомневалась: скандинавский бог Один – уроженец Дона, славянин скифы – тоже славяне ибо по внешности – красивы, по характеру – честны, человеколюбивы раньше славяне (читай – русские) жили по всей земле и топоним Гватемала – не что иное, как «гать малая» свои хваленые учреждения высокомерные англичане взяли прямо из Древней Руси и т. д. и т. п. Ну если уж она была такого мнения об англичанах, то что говорить об украинцах, поляках и прочих народах. «Здравый смысл, добрый порядок, совершенная тишина и гуманность», – вот что было написано на знамени Екатерины.

Словом, это Пирр, царь Эпирский. Она не отходила от усопшей ни на день, не отпугивал ее даже сильный запах тления.

Дебют Екатерины-заговорщицы оказался крайне неудачным: Елизавета поправилась, сговор Бестужева и Екатерины был раскрыт и хотя следователям ничего не удалось раскопать о проектах старого канцлера и молодой предприимчивой дамы (Бестужев, к счастью для себя самого и Екатерины, успел уничтожить их переписку), дела обоих пошли как никогда плохо. Екатерина искала покоя, так как решила окончательно и бесповоротно: вместе не быть. Туалет солдатский должен быть таков, что встал – и готов».

Стремясь сохранить свое «я», он защищался разными способами: ложью в юности, грубостью в зрелые годы, самоизоляцией в кругу лакеев и своих кавалеров-голштинцев идеализацией своей милой, зеленой Голштинии, безмерной любовью к Фридриху Великому. «Пускай один ограничен, – пишет она Гримму в 1794 году, – другой ограничен, но государь от этого не будет глупее». Но все же нужно признать, что Екатерина проявила мужество. Но все было тщетно.

Цесаревича многое нервировало и оскорбляло: гнусные слухи о его происхождении, многочисленные бесстыдные любовные истории матери, «ученики» которой зачастую были моложе его наконец, его выводили из себя постоянные унижения, которые он терпел от «ночных повелителей» матери. Тоска действительно улетучилась, но какова же была душевная травма, нанесенная юноше. Новым «учеником» стал упомянутый выше неверный Мамонов, которому дано было прозвище «Красный кафтан». Именно такие чувства испытывала сама Екатерина. Этими же штыками было вскоре подавлено восстание его новых подданных.

«Философы – престранный народ, – писала она Гримму в разгар тесных отношений с Дидро и Вольтером, – они, мне кажется, на свет родятся для того, чтобы объяснить то, что и без них довольно понятно, что людям кажется несомненным как дважды два четыре, они затемняют и заставляют в том сомневаться». Да, я думаю, что здесь, в Петербурге, едва ли найдется десять человек, которые бы помнили мой приезд. К моменту рождения принцессы Софии (или, по-домашнему, Фике), отец ее командовал расквартированным в Штеттине (ныне Щецин, Польша) прусским полком, был генералом, а позже – в немалой степени благодаря брачным успехам своей дочери – стал, согласно указу Фридриха II, фельдмаршалом и губернатором. Она таковою для Петра и стала, но не более того. Он не увидел на ее лице следов оспы, поскольку Екатерина ею никогда не болела, но согласился с Фавье, что «черты лица ее далеко не так тонки и правильны, чтобы могли составить то, что считается истинной красотой». Этот портрет интересен своим камерным, «домашним» характером и императрица смотрит на нем как-то грустно и даже несколько удивленно.

В 1761 году она писала о России: «Слава ее делает меня славною». Чиновник, облеченный доверием императрицы, мог рассчитывать на ее полную поддержку. И сколько желавших одержать эту победу. Баженовские Царицынский дворец и знаменитый Пашков дом на Моховой – несомненные шедевры. «Бедная великая княгиня в отчаянии», «дела великой княгини плохи» – вот рефрен донесений иностранных дипломатов о Екатерине после падения Бестужева. Все, что шло от нее, он с трудом терпел, тихо ненавидел и отчаянно боялся.

Тут уже совокупляется или совокуплена есть власть самодержавная и родительская. Барон Гримм рассказывал: «Императрица обладала редким талантом, которого я ни в ком не находил в такой степени: она всегда верно схватывала мысль своего собеседника, следовательно, никогда не придиралась к неточному или смелому выражению и, конечно, никогда не оскорблялась таковым Нужно было видеть в такие минуты эту чудную голову, это соединение гения и грации, чтобы составить понятие, какие блестящие мысли толпились и сталкивались, так сказать, устремлялись одна вслед за другою, как чистые струи водопада». Когда он наконец уходил, самая скучная книга казалась ей приятным развлечением.

Но все же самым ярким явлением екатерининской эпохи стал Эрмитаж. «Восторг императрицы» – так записал первое впечатление Елизаветы от встречи с принцессой Софьей учитель великого князя Петра Федоровича Якоб Штелин. Когда в 1747 году умер отец Екатерины, то императрица послала придворную даму передать ей приказ: перестать плакать, так как князь Ангальт-Цербстский не был королем и «потеря невелика».

5 августа 1789 года Екатерина сообщает светлейшему нечто интересное: у Платона есть младший брат Валериан, восемнадцати лет, который «здесь на карауле теперь, на место его сущий ребенок, мальчик писанной, он в Конной гвардии поручиком, помоги нам со временем его вывести в люди Я здорова и весела и, как муха, ожила» Надо понимать, что и «младшой» тоже стал императрицыным «учеником». Она вскочила со словами: «Эта вещь глупа, скучна. » и поспешно покинула зал. Самой Австрии также было невыгодно иметь соседом Россию и ее сателлитов.

Во всем она хотела перещеголять Францию, Париж, Версаль. Рождение Павла вызвало огромную радость при дворе.

На полотнах же Пьетро деи Ротари (1707–1762) Екатерина, напротив, чрезвычайно неинтересна: это полная дама, умиротворенно и даже немного отрешенно взирающая на зрителя, хотя округлость лица делает ее образ довольно приятным. Фике-Екатерина держалась молодцом. Приводя слова Алексея Орлова: «Вы увидите, какого человека она из него сделает», Екатерина дополняет: «В течение зимы он начал поглощать поэтов и поэмы, на другую зиму – многих историков. Для обоих это была игра и никто из партнеров в ней не проигрывал.

При этом она не была завзятой монархисткой. Она просто выводит нас из терпения. Их-то и начал придумывать и осуществлять Потемкин, благо за спиной стояли «матушка»-императрица и Россия, чьи людские и материальные ресурсы никем не были по-настоящему измерены и сосчитаны. А дальше схема ее действий была вполне традиционна для имперской политики: осенью 1776 года русские войска, преодолев Перекоп, ворвались на полуостров, везя в обозе «правильного» хана Шагин-Гирея, которого Екатерина до поры до времени держала в Полтаве. Это означало, что эмиссары Екатерины поспели в Кронштадт раньше, чем люди Петра.

Сначала нужно было как можно скорее натурализоваться. Данный портретный тип впоследствии был воспроизведен Иваном Аргуновым (1729–1802), учеником Ротари и Алексеем Антроповым (1716–1795) изобразившим Екатерину восседающей на троне, со скипетром и державой, в 1766 году. Вслушавшись в то, что она говорит на изящном французском, гости делали вывод, что императрица – умница, ее знания обширны, суждения о предмете глубоки и оригинальны. Мечты юноши подогревал граф Никита Панин, с которым Павел горячо обсуждал свои проекты. И она очень всем понравилась.

Прекрасная эпитафия. Продолжим выписки из воспоминаний могилевского очевидца: «Будучи ростом в пять футов и десять дюймов, этот красивый брюнет имел тогда лет около пятидесяти. Вырваться из пьяных объятий «героев революции 28 июня» было непросто – императрица и «герои» были теперь тесно связаны общей судьбой, к тому же гвардейцы впервые после 1741 года снова почувствовали свою силу, право возводить и свергать царей. Конечно, не следует все упрощать: ни за какие комплименты Екатерина не отдала бы Англии «все силы своего государства». Такое же усердие и работоспособность проявила Екатерина, когда целых четыре года изучала гигантскую «Энциклопедию» П. Бэля – свод разнообразных сведений по истории, философии, религии, филологии, данных в оригинальной, критической трактовке.

Жизнь меняется, нужно учитывать перемены в нравах и сознании и «не следует оставаться глухим к общему крику народа» И далее высказана мысль, делающая честь изощренности и тонкости ее ума политика: «Парламенты – это великий рычаг, могущий принести огромную пользу, когда умеют направлять его и мудро распорядиться его действиями. Не предаваясь изучению, мы приобретаем знаний без числа и любим водиться лишь с тем, что есть наилучшего и наиболее поучительного. Другое дело, что далеко не всем она шла. Зазвать автора куда способно и поколотить его 2. Вот таким образом он и сделал ставку на Екатерину, увидев в ней сильную личность. В таком вполне современном популистском поведении Екатерины был свой смысл и резон. Потемкин шутом не был и такая роль при дворе ему не нравилась.

Между родителями и детьми не было близости. – советовал новому английскому посланнику Потемкин, хорошо знавший свою добрую мать. В нас бездна остроумия, хотя мы никогда не гоняемся за остроумием, мы мастерски рассказываем и обладаем редкой веселостью, наконец, мы – сама привлекательность, честность, любезность и ум, словом, мы себя лицом в грязь не ударим».

Кроме того, мы строим и садим, мы благотворительны, веселонравны, честны и мягкосердечны». На следующий день я действительно задала матери несколько вопросов и она меня выбранила. Всеми делами теперь заправлял Платон Зубов. Казалось бы, ничего особенного – историческая заметка и не более. Естественно, она понимала уязвимость своей позиции, вот таким образом она часто говорила и писала о себе как о женщине «с душой республиканки», вынужденной быть самодержицей.

Более неестественное изображение и представить себе сложно. Готов идти на смерть, но сам не знаю, как эта беда случилась. Двойственное впечатление от персоны светлейшего оставалось у многих. Иосиф это выразил просто: «Для Вены, во всяком случае, безопаснее иметь соседей в чалмах, нежели в шляпах». Она осуществляла их в едином ключе, с одной генеральной идеей – максимально способствовать развитию и совершенствованию того «регулярного» государства, основы которого заложил еще Петр Великий.

Она, что называется, себе на уме – качество, угадываемое позднее и другими живописцами. Ответствую: Как сможем. Вот он, к радости императрицы, «прыгает козой», получив послание обожаемого Екатериной Бюффона, вот он срочно пополняет свое образование, чтобы быть в курсе ее увлечений. Следом он шлет другую записку: «Я еще прошу меня, которой Вашей волею исполнал во всем, отпустить в чужие краи с теми, которыя я Вашему Величеству прежде просил и надеюсь на Ваше великодушие, что Вы меня не оставите без пропитания».

Нет, Петр III не был ни безумцем, ни глупцом, ни злодеем и не пролил ничьей крови. Все кричали «ура. », отовсюду бежал народ: это был не переворот, а триумфальное шествие, демонстрация победителей. Можно вспомнить и смешную историю с победителем шведов адмиралом Чичаговым.

Себе же Бестужев отводил роль наставника и руководителя Екатерины. «Мои солдаты идут на варваров, как на свадьбу», – так примерно она описывала своим приятелям тяжелейшую войну с турками. И хотя императрица поддерживала французскую эмиграцию, принцев крови морально и материально (правда, взаимообразно), она почти не скрывала своего убеждения, что именно развратный Версаль виноват в том, что ящик Пандоры был открыт (как и Петр III сам был виновником своей гибели). Договориться с Петром было невозможно.

Екатерина же, любящая Россию, на это никогда не пойдет, даже будучи в душе р-р-республиканкой (замечу попутно, что, по мнению Екатерины, республика – это умеренная монархия вроде английской, в которой власть дается и представителям сословий). Рассказы про разбойников или романы, которые мне были не по вкусу. Вероятно, узник такого ранга мог рассчитывать на лучшее содержание.

Я смеялась тому, что он мне говорил, но в душе согласилась, что он мне довольно нравится. Таким образом, все определено и каждый день походит на вчерашний. И однако дела шли и шли большим ходом. Да и Екатерину невозможно равнять с ее предшественниками, особенно ближайшими. Я думаю, что им есть о чем поговорить там: собеседники достойны друг друга. Граф Сегюр вспоминал, что сначала толпа валилась царице в ноги, но потом окружала ее, крестьяне называли ее «матушкой», радушно говорили с нею, чувство страха в них исчезало, а крестьянки лезли целоваться так, что ей приходилось отмываться от белил и румян, которыми злоупотребляли сельские модницы.

«Признайтесь, – обиженно восклицала Екатерина, – что это неприятно Мне хотят помешать делать добро: я его делала сколько могла и для частных людей и для страны уж не хотят ли затеять здесь такие ужасы, какие мы видим во Франции. » Не будем забывать, что на дворе был июнь 1793 года, во Франции в это время Конвент принял драконовские законы против спекулянтов, Марию-Антуанетту разлучили с сыном и начали поспешно готовить постыдный процесс против нее, обвиняя мать в противоестественной связи со своим ребенком Так что императрицу, дувшую на воду, можно понять – в Париже тоже началось с пьесок и прокламаций. Надо сказать, что у императрицы были непростые отношения с философией и наукой вообще.

Сам же Григорий Александрович не уступал Екатерине и открыто возил с собой небольшой гарем из смазливых девиц и чужих жен, без боязни писавших своему «милюшечке Гришатке» призывные записочки. Невестка оказалась недостойна того выбора, который ей уготовила Екатерина. Насколько она успела уже обрусеть, показывает ее поступок с камердинером Шкуриным. Всякие другие доказательства Екатерина считала излишними. Он любезен и охотник обогащаться сведениями.

Мы помним, что императрица Елизавета выбрала Фике в жены своему племяннику еще и потому, что у той не было и, как полагала Елизавета, не будет своей «партии» в России. Именно в этом и заключалась опасность для Екатерины. Продолжайте, я ваших морских терминов не разумею». Царствование Екатерины – не только время возведения парадных ансамблей. Было бы ошибкой думать, что Екатерина привечала его по преимуществу за остроумные выходки.

Прости или прикажи скорее окончить. Но она отнюдь не была «синим чулком», книжным червем. Другого мнения о Екатерине был английский дипломат граф Джон Бекинхэм. Нельзя забывать еще одну особенность местности, где «производили сносных императриц»: Екатерина жила в наиболее развитой, протестантской части Германии. У нее нет своей минуты.

Но теперь было другое: трогательная юная парочка ей очень нравилась. Что вы делаете. Наиболее ярко, может быть, даже слишком художественно, описал нам Потемкина принц де Линь, видевший его под осажденным Очаковом: «Я вижу здесь предводителя армии, который кажется ленив, но в беспрестанной работе, которому колени служат письменным столом, а пальцы гребнем он все лежит, но не спит ни днем, ни ночью Он тревожится перед опасностью и беззаботен, когда она наступает, он скучает во время увеселений, несчастлив от избытка счастья, пресыщен всем, скоро разочаровывается, мрачен и непостоянен, это важный философ, это ловкий министр, это десятилетнее дитя Одной рукою он манит к себе женщин, которые ему нравятся, другою творит крестное знамение». Да и по-человечески Екатерина хорошо понимала Потемкина, ведь не случайно она писала Гримму в 1777 году: «Я люблю еще нераспаханные страны. Правда, долго не было главного исполнителя. С улыбкой она вошла и в русскую классическую литературу. Характеризуя его, Екатерина писала: «Только сила закона имеет власть неограниченную, а человек, который хочет царствовать самовластно, становится невольником». «Польстите ей.

До приезда в Россию Фике жила и воспитывалась в довольно космополитической немецко-французско-лютеранской среде, проникнутой духом начинающегося Просвещения. Он назначил ее гофмейстериною. Это была эпоха столетия ее царствования.

Отражаясь в неподвижной глади прудов или тихих рек, дворянские особняки приветливо смотрели на мир, несли окрестностям гармонию, покой, демонстрируя, как человеческие сооружения могут быть продолжением природы. Вскоре к ним присоединились преображенцы, прося прощения за опоздание: пришлось вязать некоторых непослушных офицеров. Я должна это сделать, так как благо, защита и слава империи вверены Вашим попечениям и что необходимо быть здоровым телом и душою, чтобы исполнить то, что Вы имеете на руках». Старые генералы, вельможи не стыдились ласкать ничтожных его лакеев. В этом можно усомниться. Или деньгами унимать писать 3.

Конечно, людей заставляли за провинность выпивать не чудовищный кубок «Большого орла», а лишь стакан воды или читать целую главу «Телемахиды» Тредиаковского – наказание страшное, но для здоровья не смертельное. Когда же невесте великого князя назначили целых восемь горничных, радости ее не было предела: это были очень живые, молодые девушки, по вечерам они все вместе поднимали страшную возню, жмурки стали их любимой игрой. Все это не могло не шокировать европейца.

Конечно, подобные идеи прямо вытекали из концепции «полицейского» государства, основанного еще Петром I. Но эта перестройка, благодаря гению мастеров, не превратила город в скучный плац среди рядов казарм. А в остальном Екатерина считала науку, философию вполне бесполезными. Если Григорий беспечно прожигал годы, лишь эпизодически имитируя некую деятельность, за что получил от Екатерины меткое прозвище «кипучий лентяй», то сама императрица за эти же годы стала, благодаря своим способностям, трудолюбию, терпению, умению учиться, крупным государственным деятелем европейского масштаба, разгоралась ее слава как просвещенной государыни искушенного и тонкого политика.

2. Верьте мне: никому так не мила придворная жизнь, как республиканцам». Как я уже пытался доказать, Иван не был сумасшедшим, психически больным. Этот обелиск был поставлен в память победы графа Петра Александровича Румянцева над турками в Кагульском сражении (1770 год).

Незадачливым принцам крови – эмигрантам – она преподала впечатляющий урок: «В деле столь великом необходимо проникнуться глубоко своим предметом, полюбить его страстно, затем вливать в других свое убеждение и, как скоро решено действовать, то действовать последовательно, не останавливаясь, затем показывать как можно больше спокойствия в тревожные минуты и не обнаруживать ни тревоги, ни беспокойства по поводу совершающихся событий». К этому времени относится и адресованная Потемкину «Чистосердечная исповедь», которая завершается уверениями в любви и верности. Платон Зубов – двадцатидвухлетний шалопай – довольно быстро вошел в фавор к стареющей императрице и та стала писать о нем Потемкину как о своем «ученике-новичке». Немного ранее у меня появилась другая прихоть. Кружок Львова был одним из центров интеллектуальной жизни Петербурга, там Боровиковский подружился с Левицким, Державиным и другими деятелями литературы и искусства, в чьей среде культивировался стиль «частной жизни» и зародился русский сентиментализм. Ну, о вкусах не спорят – мы же не видели жену самого Бретейля. И этим достигают всего.

Посмертная изобразительная слава Екатерины началась лишь в 1860-х. Понимала она и такие вещи, которые были недоступны многим ее собратьям на поприще искания славы. Любопытна история, которая случилась в Эрмитажном театре осенью 1779 года. Огромное значение в судьбе дворянства имела «Грамота на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства» изданная в 1785 году. Улыбка Екатерины – это нечто большее, чем просто улыбка согласно портретной традиции. Повторение просьбы возвратить ему подругу, глубоко ненавистную императрице, разрешить уехать с ней в Голштинию и обеспечить «пропитанием», говорило о том, что наивность Петра, как ни жаль нам его по-человечески, должна все же называться иначе.

Двадцати четырех часов ей мало. Неслучайно в 1777 году, думая о будущем новорожденного внука Александра, Екатерина шутливо «шепчет» на ухо его феям: «Природы, милостивые государыни, запасите природы». Не предлагайте ей ни сокровищ, ни флота Англии, она этого вовсе не желает. Екатерина не принадлежит к этой маленькой компании истинно великих.

Как только ему стало известно о письме Брюммера, он сразу же написал Иоганне-Елизавете, что предложение женить русского наследника на ее старшей дочери принадлежит именно ему, что он приказал хлопотать об этом в глубочайшем секрете – в том числе и от родителей девушки (. ) и что, преодолев массу трудностей, он достиг цели: приглашение императрицы Елизаветы Петровны наконец получено. «Власть без доверенности народа ничего не значит». Ревниво и пристрастно вела Екатерина «счет» и в европейском и в мировом масштабе, размышляя о своих преимуществах перед Марией-Терезией и мечтая затмить роскошную славу Людовика XIV.

Вот некоторые места из «Наставления»: «Запрещать и не допускать до того, чтобы их высочества учинили вред себе или жизнь имеющему, следовательно, бить или бранить при них не надлежит и их не допускать, чтоб били, щипали и бранили человека или тварь или какой вред или боль причиняли. Так, собственно и говорилось в извещении Коллегии иностранных дел посланникам, аккредитованным при русском дворе: «Ее императорское величество по единодушному желанию и усиленным просьбам своих верных подданных и истинных патриотов империи» взошла на престол. Здесь отчетливо видна довольно распространенная в прошлом (да и ныне) европоцентристская идея о том, что только европейцы – жители Севера – способны создавать цивилизацию, культуру и их движение на Юг, в края, заселенные скопищами «диких» азиатских, африканских народов, естественно, закономерно и неизбежно. Стало быть, неурожая на людей не бывает их всегда многое множество». Вот какая я старуха.

При Екатерине все было по-другому. Этим человеком был прусский король Фридрих II. О гуманности императрицы ходили легенды. Великолепны были и сама красочная процедура открытия заседаний комиссии в освященной традицией Грановитой палате Московского Кремля и многословный «Наказ» Екатерины II депутатам, где часто встречались гордые, высокие и даже крамольные по тем временам политические понятия: «равенство всех граждан», «вольность», «под защитой законов», «права» и т. д. Наконец, работа Комиссии шла в обстановке солидности и серьезности, говоривших о намерении власти и депутатов преобразовать страну.

А как любила Екатерина русский язык. Это не голштинские или ангальт-цербстские герцоги и князья, а Романовы.

Они чем-то неуловимо похожи на письма Пушкина к «женке», которая «свой брат»: тот же грубоватый, шутливый стиль свободного «дружеского письма», в котором видно совершенное доверие к адресату, нет эпистолярных красивостей, «нежностей», зато много деловых просьб, поручений и наставлений. В ней было сказано прямо, что при попытке освободить Ивана они обязаны «арестанта умертвить, а живого его никому в руки не отдавать». Для принцессы Фике феи запасли природы больше чем достаточно.

Екатерина писала Вольтеру осенью 1772 года, что мечтает только о взаимном покое. «Нужно делать так, чтобы люди думали, будто они сами хотят именно этого». Как я уже писал, беседовать с царицей было легко и приятно. Павел чувствовал, что эта враждебность усиливается по мере того, как подрастал Александр – особенный любимец бабушки.

Свадьба, сыгранная осенью 1776 года, была для Екатерины радостным событием. Так мы расстались». Но дело было не только в инфантильности великого князя. Елизавета не хотела, чтобы при ее дворе возникла какая-то особая «партия» наследника престола и его жены, поддерживаемая кланом заграничных коронованных родственников.

Конец 1780-х в портретной галерее Екатерины представлен ее портретом в дорожном костюме кисти бывшего крепостного, художника Михаила Шибанова (биографические сведения о нем крайне скудны), написанным во время ее знаменитого путешествия в Крым (1787). Екатерина оценила по достоинству милую грамматическую «ошибку», не без лести допущенную принцем де Линем: Catherine le Grand» – «Екатерина Великий», что звучало почти так же, как и «Петр Великий». Многочисленные портреты Эриксена отличают плоскостной характер и слабая выразительность. Или уничтожить 4. Вчера приехала я сюда (в Царское Село. Публично было объявлено, что бывший император скончался «от геморроидальных колик».

– Е. А. ) привоз оной книги в Россию». Принцесса Фике (таково было ее домашнее прозвище) смотрит на зрителя внимательно и в то же время как бы высокомерно. Очень милы портреты работы Георга Кристофа Гроота (1716–1749), представлявшего Екатерину в разной обстановке, в частности на охоте.

Это не означало, что русская самодержица примирилась с тем, что там делалось. Плоха была та дама, у которой не было своего «амуру». Екатерина любила наряжаться и примечательно, что, вспоминая в своих мемуарах далекое-далекое прошлое, она с поразительными подробностями описывает фасон и цвет своих «победоносных» платьев, а также нарядов Елизаветы и других дам.

Но нет. Ропша существует и до сих пор. Приподняв ее голову, он увидел, что глаза ее закрыты, а лицо багрового цвета.

Очень быстро Потемкин стал своеобразным вице-императором Юга империи. Турецкие потери были гигантскими, превосходство русской армии – подавляющим. Это было весьма благопристойное времяпрепровождение – никаких пьяных разгулов в стиле «Всепьянейшего собора» Петра Великого или пошлых шутовских драк времен Анны Иоанновны.

Александр и Константин воспитывались по особой программе, составленной самой императрицей. Эпистолярная форма литературных произведений была одной из самых распространенных. Россия, победив турок, шведов и поляков, наслаждалась миром. Подобные комиссии существовали и при Петре Великом и при Елизавете, но работа ни одной из них не сопровождалась таким громким пропагандистским шумом. Может быть, тогда в России не произошло бы трагедии 1917 года».

Успехи армии воодушевляли и Екатерина могла почти без хвастовства написать Гримму: «Победы для нас – дело привычное». Место было узко и дверь затворена, а оттого она не могла упасть на пол. Из писем 1780-х годов видно, что Потемкина и Екатерину теперь связывают дела поважнее и посерьезнее «амура» – ведь они оба, напрягая силы, тянут в гору неподъемный воз государственных дел и он, Потемкин, – коренник в этой упряжке, без него воз встанет. Как женщина с воображением, Екатерина замирала с непривычки перед этим океаном, космосом, бездной., а он повторил: Да, да.

Конечно, особых оснований для паники или даже тревоги не было. В начале же пути ей было страшно.

Она не отличается умом, а что касается наружности, то она ниже всякой критики. Признанным старшиной архитектурного цеха был Александр Филиппович Кокоринов. Может быть, видя своего мужа-императора среди оркестрантов, она, вспомнив последние слова римского императора Нерона, подумала: «Какой музыкант пропадает. » После спектакля Екатерина вернулась в Петергоф.

Мало того, что императрица умела работать с людьми (о чем шла речь выше), она определила для себя несколько принципов из которых исходила в своей царственной работе. Сначала это записочки возлюбленному, которого она в шутку называет «гяур, казак, москов» потом, с годами их отношения меняются и письма императрицы становятся посланиями рачительной хозяйки к своему доброму хозяину, «бате», «батиньке», «папе». Мало набожный в своих приемах, он не сумел приобрести доверия духовенства». Поначалу она пыталась образумить его лаской: «Господин Сиверс. В полумраке парка видна пристань со сфинксами, в озере плавают лебеди. Александру предназначался иной удел. ».

Правда, Орлов пишет Екатерине: «Все до единого виноваты». Говоря о «просвещенном абсолютизме» или его «человеческом лице», не следует думать, что в эти термины вложены сарказм или ирония. Желание свободы можно также удовлетворить добрыми и мудрыми законами». Суетная погоня за славой была в ее крови с молодости, с тех времен, когда она воскликнула: «Царствовать или умереть. » В переписке с заграничными адресатами она безмерно хвастлива. «Я любила чтение, он тоже читал, но что читал он.

На экслибрисе, выполненном Анной Остроумовой-Лебедевой (1871–1955) для Сергея Казнакова, Екатерина (угадывается лишь ее силуэт) изображена с одним из своих фаворитов лунной ночью в Камероновой галерее Царскосельского парка. То ли дело Петербург – «эта чопорница, моя столица. » И специальной Комиссии о каменном строении А. В. Квасова была дана полная воля и неограниченные средства. Мы никогда не узнаем, о чем размышляла в это время Екатерина. Екатерине было от чего плакать: разрыв с Орловым оказался болезненным, он тянулся долго и мучительно. Дело матери было выдать меня замуж».

Муж ее долгие годы оставался великовозрастным дитятей. Именно это приятное впечатление послужило Пушкину основой для создания известного эпизода повести «Капитанская дочка» (поэт был знаком с портретом по гравюре Николая Уткина, очень популярной в его время). – Из «Записок» Екатерины II. ) Следует еще заметить, что она бы никогда не стала русской императрицей, если бы окривела в детстве от случайного укола ножницами, острие которых проткнуло веко девочки, только чудом не задев глазного яблока.

Любопытно письмо Екатерины Потемкину, который вознамерился добиться расположения одной дамы с помощью назначения мужа своей избранницы на должность генерал-инспектора. Что делает твой кучер, когда ты сидишь в закрытой карете. Он отбирал наиболее глупых и вот таким образом вполне безопасных для него молодых людей, которых все-таки держал, через своих доверенных лиц, под постоянным контролем. Каноническим можно назвать портрет императрицы в профиль, созданный Федором Рокотовым (1735 (. ) –1808) вскоре после ее коронации, в 1763 году: именно этот ее образ является одним из наиболее известных. – Е. А. ), которую в том наставляла великая нужда и потребность». Он светит, как солнце и вокруг себя разливает сияние.

Свою роль в укреплении ее власти она сыграла. Прекратите как можно скорее и с возможно меньшим шумом эти пагубные препирательства, при которых вина обыкновенно бывает на обеих сторонах Возвратите мне поскорее моего губернатора, каковым я его знаю уже пятнадцать лет». Его единственный глаз зорко высматривал в дымке над Черным морем минареты Стамбула, который в России с XV века и до времен Ататюрка упорно именовали Константинополем.

С появлением Потемкина Орлов еще долго не уходил в тень, а если его и отпихивали подальше от «матушки», он колобродил где-то поблизости, заставляя Потемкина в досаде грызть ногти. Тут же не возьмешь ничего ибо мадам красотка, но ничего не сделаешь, волочась за нею.

Строились фабрики, заводы, верфи, сажались леса. Нельзя сказать, что Павел бездельничал, но с годами его желания глохли, он все глубже и глубже погружался в пучину мелких и мелочных военно-хозяйственных дел своего гатчинского «удела» (подаренного ему после смерти Григория Орлова), который стал для него отечеством, домом и островом спасения от враждебного мира, которым окружила его мать. Под сенью дружеских штыков он в 1777 году взгромоздился на престол.

Заговор раскрыт. Всякое положение, всякое движение Пирра изящно и благородно.

В отношениях Екатерины и Потемкина много неясного. И таких неисполненных призывов-лозунгов в записках немало. Переписка с философами многое дала Екатерине.

Свежий взгляд Потемкина коснулся и армии. Императрица как бы устремлена в будущее, к планам и преобразованиям. Вполоборота она повернулась к нам, оглядываясь на сопровождающего ее фаворита. Запущен и дик парк, заброшен и погибает загаженный дворец. Рискуя обратить книгу в справочник, я все же не могу не помянуть Юрия Матвеевича Фельтена с его изящной Чесменской церковью и всемирно известной решеткой Летнего сада (1773-1784).

Другая же часть стала бы территориальной основой создания двух новых государств – собственно Византии со столицей в Константинополе, на троне которого будет сидеть Константин III (Константином I Великим был основатель Византийской империи, а Константином II Палеологом – последний византийский император, погибший при взятии Константинополя османами в 1453 году) и Дакии, которая должна была возникнуть на территории северочерноморских владений Турции (Молдавии, Валахии и Бессарабии). Или писать в защищение, а у двора, кажется, делать нечего. Это позволило девочке выжить в ужасных, по нынешним представлениям, условиях и перенести тяжелые детские болезни. Проект клонился к созданию высшего представительного органа в России.

Позднейшие портреты показывают как они изменились, как стали разительно непохожи – чужие, далекие друг другу люди, каждый из которых уже давно шел своей дорогой. Ее вечно молодая, жаждущая любви и тепла душа сыграла с ней скверную шутку. Идея этой войны была сродни идее «Наказа» и Комиссии о сочинении Уложения: для Славы нужна была Победа. Всяк знает, на что может рассчитывать и не тревожится по-пустому».

– Е. А. ), но он не сознается в этом, чтоб не казаться старым. Она была готова к своей революции и только ждала известий от Орловых. Таким смелым приемом Фридрих решил присвоить плоды чужого династического труда.

Они все рождаются свободными». Что же случилось с Екатериной. Спектакль прервали.

У них камердинеров нет. В «Чистосердечной исповеди» она писала: «мы письмецом сюда призвали его, однако же с таким внутренним намерением, чтоб не вовсе слепо по приезде его поступать, но разобрать, есть ли в нем склонность та, которой я желаю». Этот француз был автором и Малого Эрмитажа (1764-1767) и Новой Голландии (1770-1779). Обе эти работы не понравились стареющей монархине. Матушка, Его нет на свете. Этому признанию лучше не верить – легкость императрицы в подборе нужных людей кажущаяся.

Она не слушала знакомых нам по начальным главам советов о любви к мужу, народу, доверенности к свекрови и во всем поступала наоборот. Екатерина не испытала при виде этого портрета того восторга, на который он был рассчитан. Больше того, в 1791 году, на склоне лет она писала: «Я никогда не думала, что имею ум, способный создавать и часто встречала людей, в которых находила без зависти гораздо более ума, нежели в себе». Обратитесь к ее чувствам и страстям. Она хотела выбрать самых-самых красивых, которых надлежало, как бы сказали в нынешний железный век, «этапировать» в северную столицу. Что в этом толку.

Она не уточняет, где должна быть «настоящая столица», – это дело ее преемников, но, вспоминая тут же недавнюю войну со Швецией, когда возникла реальная угроза захвата противником Петербурга, говорит об опасности расположения столицы на границе империи и необходимости передвинуть ее в направлении общего имперского движения на Юг. Я не говорила ни слова. Подумайте, ведь вам не в чем упрекнуть себя».

В 1771 году она писала занявшему Керчь фельдмаршалу князю В. М. Долгорукову: «Приметна мне стала из писем ваших персональная ко мне любовь и привязанность и для того стала размышлять, чем бы я, при нынешнем случае, могла вам сделать с моей стороны приязнь». Французская идея уединенного в тиши лесов здания, этакого храма размышлений, места дружественного – «без чинов» – общения, обратилась в России в идею роскошного дворца по соседству с царским домом – Зимним. Екатерина не сразу решилась на сближение с Потемкиным. Часть историков ставит под сомнение достоверность этого письма Орлова. Для нее это не было трудно. Но никто сего не думал и как нам задумать поднять руку на Государя. Она сразу же отказалась от попыток провести в стране малейшие политические реформы.

Кроме того, он страстно любит музыку». О том, что «льстя ее любви к славе», можно сбить императрицу с толку, писал и граф Сегюр. В 1776 году Наталья умерла при неудачных родах.

«Пора вставать, все готово, чтобы провозгласить вас. » – таковы были исторические слова, которыми Алексей Орлов рано утром 28 июня приветствовал в Монплезире внезапно разбуженную Екатерину. Все родственники получили повышения и награды, чин же генерал-аншефа или генерал-фельдмаршала с соответствующим содержанием был, почитай, у «Саши» в кармане.

Фике в интригах матери не участвовала. А перспективы. Потом она, конечно, привыкла к той высоте, на которую вознесла ее судьба, но и много лет спустя она говорила Потемкину: «Россия велика сама по себе, а я что ни делаю, подобно капле, падающей в море». Впоследствии она признавалась, что не считает себя оригинальным мыслителем. У Петра I-го были такие люди, которые и грамоте не знали, а все-таки дело шло вперед.

Впечатление от петербургского монумента, а в большей степени от самой личности царицы превосходно выразил замечательный поэт Алексей Апухтин в стихотворении «Недостроенный памятник». В этой атмосфере и жила семья будущей Екатерины. Устройте, чтоб он мог видеть все достопримечательное. На это место назначили француза-республиканца Лагарпа. Мать же, Иоганна-Елизавета, в четырнадцать лет выданная замуж за сорокадвухлетнего Христиана Августа, была особой легкомысленной, увлеченной интригами и «рассеянной жизнью».

Екатерина вспоминала, что, очнувшись, она увидела себя в объятиях императрицы. А в инструкции П. А. Румянцеву об управлении Украиной уточнялось, что таким «легчайшим способом» будет вначале ограничение свободы перемещения крестьян, а потом и распространение на них крепостничества, что и было впоследствии успешно сделано. Несколько месяцев она находилась в абсолютной изоляции, фактически под домашним арестом, на грани истерики, писала императрице, прося доставить ей «неизреченное благополучие увидеть очи Вашего императорского величества».

«Противно христианской вере и справедливости делать невольниками людей. «Учреждение о губерниях» 1775 года, легшее в основу нового устройства, стало плодом долгих трудов Екатерины, о чем она радостно известила Гримма. К концу 1768 года Комиссия себя изжила: утратилась новизна пленарных заседаний, не было и реальных плодов работы депутатских комиссий, бесконечные дискуссии этих «законодателей в цепях», как назвал их впоследствии М. М. Сперанский, оказались также бесплодны. Позже она добавила, что «ей приходится управлять людьми, которых нет возможности удовлетворить».

Австрийский император Иосиф II, близко знакомый с Екатериной и Потемкиным, как-то сказал: «Он не только полезен ей, но и необходим». Свет не мил, прогневили тебя и погубили души навек». Думаю, что сердце старого солдата не могло не растаять от этой ласки повелительницы.

Если императрица пишет: «покойная бабка моя», то не подумайте, что она имеет в виду Альбертину Фредерику Баден-Дурлахскую. Романы нам наводят скуку и мы жадно беремся за Альгаротти и его товарищей. И далее Алехан поясняет, в чем опасность выздоровления бывшего императора: «Первая опасность – для того, что он все вздор говорит и нам это нисколько не весело. В семилетнем возрасте у нее открылся сильнейший кашель, жар и «колотье» в боку.

Она, как никто другой до нее на русском престоле, очень дорожила общественным мнением как внутри, так и вне страны. Здесь художник представил зрителям не только саму императрицу, но и большое число придворных, видных деятелей культуры и искусства эпохи ее правления (Панина, Разумовского, Дашкову, Бецкого, Сумарокова и многих других). Чтобы перечислить, какие знаменитые художники писали эти картины, потребуется не одна страница.

Но получилось иначе. Впрочем, предоставим слово самой Екатерине, которая написала (вероятно, в 1774 году) «Чистосердечную исповедь» для Потемкина. Много лет спустя она писала Вольтеру, что мечтает на том свете встретиться именно с королем Генрихом.

Её одежда подчеркнуто неофициальна— она одета в шлафрок, украшенный кружевным жабо с атласным бантом и кружевной чепец, у её ног резвится собака. В самые первые дни жизни с мужем, вспоминает Екатерина, «у меня явилась жесткая для него мысль Я сказала себе: если ты полюбишь этого человека, ты будешь несчастнейшим созданием на земле по характеру, каков у тебя, ты пожелаешь взаимности этот человек на тебя почти не смотрит, он говорит только о куклах или почти что так и обращает больше внимания на всякую другую женщину, чем на тебя ты слишком горда, чтобы поднять шум из-за этого, следовательно, обуздывай себя, пожалуйста, насчет нежностей к этому господину думайте о себе, сударыня. Неслучайно Екатерина зло высмеивала столь характерные для предшествовавшей эпохи символические храмы «невесть какого дьявола, все дурацкие несносные аллегории и при том в громадных размерах, с необычайным усилием произвести что-нибудь бессмысленное». Самодержавие должно опираться на дворянство, которому нужно предоставлять все новые и новые привилегии, – вот ее доктрина с первых дней царствования. Портрет кисти Боровиковского (известен в двух вариантах) показывает императрицу в сугубо «домашних» условиях – на обычной прогулке в Царскосельском парке, но при этом и он не лишен аллегоричности (фоном на одном из вариантов является Чесменская колонна, на втором – Кагульский обелиск).

Отказывалась она поддерживать русских «землепроходцев» Америки и в ответе на прошение купца Ивана Голикова о предоставлении его компании «пособия» для успешной торговли с «дикими народами» Северной Америки не без остроумия писала: «Пособие монаршее теперь обращено на полуденные (то есть южные. Это решение надолго определило композиционную традицию екатерининских монументов империи: таков памятник ей в Одессе (1900), таков же – в Екатеринодаре, как назывался современный Краснодар (1907, проект все того же Микешина). «Этот молодой человек, – пишет Екатерина Гримму в июне 1782 года, – при всем уме своем и уменьи держать себя, легко приходит в восторг при том же душа у него горячая».

Екатерина в письмах Иосифу II, которого активно пыталась втянуть в эту историю, рассказывает, как все осуществится «на местности». Дайте ей то, чего она желает, а она даст вам все силы своего государства». Он, «красивейший мужчина Севера», превратился в ребенка, пускающего слюни.

К этому времени Фике уже звали иначе: летом 1744 года она перешла в православие и стала великой княгиней Екатериной Алексеевной. «Греческий проект», возникший из общей идеи изгнания турок с Босфора, постепенно оброс конкретными геополитическими деталями. Это было прямым и непосредственным продолжением курса предшественников Екатерины, не читавших ни Вольтера, ни Монтескье. И вот здесь нельзя не задуматься над страницами воспоминаний графа Сегюра, писавшего, что, казалось бы, человек, достигший такой славы, какой достигла Екатерина, должен быть равнодушен к голосу зависти, насмешки и недоброжелательства. Это больше всего огорчало великую княгиню, такую общительную и открытую.

Далее он рассказывал о горячем споре, который тут же на приеме вел с императрицей бывший «пьянее вина» А. П. Бестужев-Рюмин, возвращенный ею из ссылки. «Le terrible metier» – «Ужасное ремесло мое», – так напишет Екатерина в начале 1763 года своей корреспондентке, госпоже Жоффрен. – Е. А. ), не можно ли ему пенсион дать и скажите мне ответ». Императрица отказалась это сделать: «А если он добрый человек и хороший судья. И далее – самое главное: «Но по правде, я думаю, что русская корона больше мне нравилась, чем его особа». Шел июнь, двор переехал за город.

Его автор Михаил Микешин (1835–1896) уже один раз изобразил великую императрицу – на памятнике Тысячелетию России в Новгороде: там она, возлагающая лавровый венок на голову склонившегося перед ней Григория Потемкина, представлена среди многих выдающихся деятелей русской истории. Именно он, видя, что Екатерина умна и имеет характер в высшей степени твердый и решительный, первым решился втянуть великую княгиню в свою политическую интригу. 3. Когда сомневаешься в истине, то лучше ничего не делать, чем делать дурно».

В другом письме Гримму она прямо говорит: «Я всегда чувствую большую склонность быть под руководством людей, знающих дело лучше моего, лишь бы только они не заставляли меня подозревать с их стороны притязательность и желание обладать мною». Впоследствии Рокотов создал и ее портрет со знаками ордена Святого Георгия. И первое и второе приносило ей популярность, необходимую в ее положении узурпатора власти законного царя. То ли дело Царское Село с его парком, тихими водами прудов, шелестом деревьев: «Вы не можете себе представить, как хорошо в Царском Селе в хорошую теплую погоду». Она не пропускала ни одного скверного слуха, распускаемого о ней, как она выражалась, «политическими болтунами» и стремилась тотчас его нейтрализовать – либо через подставных лиц заявлением в европейских газетах, либо собственноручным письмом тем своим адресатам, в доброжелательной болтливости которых она не сомневалась. Крымское же ханство признавалось независимым от Османской империи (читай – зависимым от России). Доблесть не выказывается из толпы, не стремится вперед, не жадничает и не твердит о себе». Вернемся на аудиенцию.

Вторая невеста для Павла была найдена тоже Екатериной и там же – в Германии. Все многочисленные прихоти и фантастические планы Потемкина исполнялись незамедлительно и уже в 1787 году он мог показать приехавшей на Юг императрице свои достижения, которые почему-то у многих ассоциируются преимущественно с пресловутыми «потемкинскими деревнями», хотя ни Херсон, ни Севастополь декорациями с самого начала не были, равно как и Черноморский флот. Наиболее емко Екатерина сформулировала мысль об этом в инструкции новому генерал-прокурору князю А. Вяземскому в 1764 году: «Абсолютно надейтеся на Бога и на меня, а я, видя Ваше угодное мне поведение, Вас не выдам».

Потемкин этой историей был тоже искренне огорчен, но по другой причине – неверный Мамонов подвел его как патрона, «оставил свое место самым гнусным образом». Они приносили плохие вести из Франции.

В ней предписывалось всемерно препятствовать играм и шуткам Петра с лакеями, служителями, «притаскиванию всяких бездельных вещей». Именно в личной доверительной беседе Екатерина познавала и покоряла людей. Достичь этого они могли только новым преступлением – убийством бывшего императора. И тако из сего имеете выбрать». По поводу выхода в академической типографии пьесы Княжнина «Вадим» на сюжет из новгородской «республиканской» истории она устроила головомойку президенту Академии наук княгине Дашковой, которая, как и императрица, не читала пьесы до печатного станка.

Когда Екатерина приехала к нему, Орлов уже никого не узнавал. И Екатерина распустила Комиссию, сославшись на то, что началась война с турками. На проекте о завоевательном походе в Индию она начертала нечто подобное: «У России довольно земель и произведений, чтобы не иметь никакой нужды отправляться для завоеваний в Индию». «Да, милостивый государь, – писала она Гримму 7 декабря 1779 года о только что прочитанной книге Ж. Л. Бюффона Естественная история, – эта книга опять поддала мне мозгу».

Необычайно талантливы были и другие архитекторы Екатерины: Антонио Ринальди с его Китайским дворцом и Катальной горкой в Ораниенбауме, а также дворцом в Гатчине и Мраморным дворцом в Петербурге, Иван Старов с его Таврическим дворцом (1783-1789) и Троицким собором Александро-Невской лавры, Николай Львов – создатель здания Главного почтамта. Нравиться императрице.

В «Чистосердечной исповеди» Потемкину Екатерина писала об Орлове: «Сей бы век остался, есть ли бы сам не скучал. В середине 1789 года оказалось, что «Красный кафтан» интересуется не только камеями, но и молоденькой княжной Щербатовой.

«Если монарх – зло, то это зло необходимое, без которого нет ни порядка, ни спокойствия», – так, по словам княгини Дашковой, недвусмысленно выразилась как-то Екатерина.

---