Википедия Оноре Домье
В этом плане Домье создал и другие серии: «День холостяка» (1839), «Супружеские нравы» (1839–1842), «Пасторали» (1845–1846), «Лучшие дни жизни» (1843–1846). Из жизни Домье навсегда ушло одиночество, приносившее ему немало горьких минут. В других литографиях Домье разоблачает продажность суда (Деятели правосудия, 1845–1849), буржуазную благотворительность (Современная филантропия, 1844–1846).
Словно в противоположность геометрии и статике Законодательного чрева изданный той же Ассоциацией в марте 1834 г, большой лист, названный Не суйтесь (Ne vous у frottez pas. ), оказался пронизанным вольной и свободной динамикой. Американца вполне удовлетворила требуемая сумма и он пожелал посмотреть другие работы.
В лучших его литографиях сильнее всего воздействует эмоциональный строй листа: кажется, что гравер начинает с колорита, с распределения масс, с отношения тонов и лишь когда все решено заканчивает композицию собственно рисунком. Домье может выдержать такие сравнения. В ряде литографий 1870–1872 годов Домье разоблачает виновников бедствий Франции.
Нелепый, неестественный мир, в котором живут действующие лица литографий серии Добрые буржуа (да, впрочем и других, близких к ней по своему существу, серий – как Прекрасные дни жизни, Пасторали и др. ), во всем противоречит естественной природе человека и не только той идеальной природе, о которой думали и мечтали Жан-Жак Руссо или утопические социалисты, но и гораздо более конкретной и реальной, какую Домье видел и в Бланки и его Обществе времен года и в обитателях небуржуазных кварталов Парижа от Монмартра до Сент-Антуанского предместья и в самом себе и своих друзьях писателях и художниках. приобрели необычайную живописную свободу и колористическую тонкость. Но эта вынужденная депрессия отразилась, по-видимому, лишь на его журнальной графике. Под рисунком подпись: «Бедная Франция, ствол сломлен, но корни еще крепки».
- Оноре Домье: жизнь и творчество художника
- Оноре Домье: сын стекольщика, которого боялись короли, биография и картины
- Биография и творчество Оноре Домье
- Оноре Домье — великий французский художник-график
В своих литографиях (а у него их около 4 тыс. ) художник, прибегая то к обличительному гротеску, то к острой реалистической характеристике ситуаций и типажей, разоблачает пороки современного буржуазного общества, лицемерие правящих кругов их продажность и жестокость. Оба и Домье и Бодлер, вышли из кризиса примерно к 1856-1857 гг., вернувшись к обогащенным опытом, но в общем своим старым убеждениям. Современники (О.
Литографии 1844-1847 гг. Я не знаю, в какой мере связан и знаком был Домье с тайными рабочими обществами 40-х – точнее, предреволюционных – годов и с идеологами утопического социализма, встречался ли он с молодым Карлом Марксом, жившим в Париже в 1843-1845 гг. и с Генрихом Гейне, - все это вполне возможно, но, даже если бы у него и не было никаких отношений с революционно настроенной французской и международной интеллигенцией и рабочими обществами, достаточно было бы его литографий 1844-1847 гг. Американца вполне удовлетворила требуемая сумма и он пожелал посмотреть другие работы.
Такова литография Законодательное чрево (1834), где перед зрителем на скамьях, расположенных амфитеатром, можно видеть министров и членов парламента Июльской монархии. Всю жизнь художник терпел лишения.
Литографии Домье наполняются отныне неистовой ожесточенностью. Свою волнующую силу она сохранила навсегда. Н. Н. Но образы карикатур Домье 1833-1835 гг.
- Картины Оноре Домье: от графики к живописи
- Интересные факты из жизни художника
- Словари и энциклопедии на Академике
- О знаменитости:Французский график, художник и скульптор
- Напишите отзыв о статье Домье, Оноре
- Отрывок, характеризующий Домье, Оноре
Общий итог этого периода художественной биографии Домье не становится от этого меньше. При кажущейся простоте композиция строго продумана. Зато она стала ему верным товарищем, умела не падать духом в трудные минуты. Опоре Домье родился 26 февраля 1808 г. в Марселе, в семье скромного мастера рам для картин и окантовок, а возможно и реставратора живописи.
В 1841–1843 годах он создает серию «Древняя история», в которой смело пародирует сюжеты и образы античной мифологии, ставя в положение древних героев и богов современных буржуа. Созданный им хищный, наглый, бесцеремонный персонаж имевший уже довольно мало сходства со своим театральным прототипом, видимо, вызывал у Домье отвращение и брезгливость не только в силу собственной своей психологической и социальной природы, но и из-за необходимости принудительно заполнять свое время и свою душу такою дрянью. Однако в большинстве случаев Домье не удавалось осуществить продажу. Художник даст целый ряд антимилитаристских сатир, как, например, «Мир проглатывает шпагу».
Параллели эти при знании того, что следующую работу на эту тему Домье назвал «Законодательное чрево», можно связать с фигурой непомерно толстого клоуна, раздутого именно в области «чрева», плоть его доминирует. Около 4 тысяч литографий Домье выходили сериями: например, серия Древняя история (1841–1843) высмеивала ставший уже банальным классицизм в духе Давида, а в серии Карикатюрана главный герой популярной мелодрамы Робер Макер выставлялся типичным шарлатаном.
- Домье Оноре Викторьен, французский график
- Художественно-исторический музей Арт-Рисунок
- Художник Оноре Домье картины и карикатуры
Чтобы эта классификация не выглядела излишне педантической или попросту ненужной, я приведу только один пример совсем иной оценки хода развития искусства Домье, естественно и основанной на абсолютно иных взглядах на этого художника. Из вереницы этих первых послереволюционных сатирических изображений не выделяется также и та, сделавшая имя Домье широко известным, - карикатура Гаргантюа (декабрь 1831 г. ), за которую в августе следующего года Домье был посажен в тюрьму Сент-Пелажи. Такой отвлеченно рационалистической метафизикой он явно никогда в жизни не увлекался. стоит серия Древняя история (1842), отличающаяся от других прежде всего своим откровенно пародийным характером.
Никакой тюремной идиллии 1832 г. не осталось и в помине. С 1814 жил в Париже, где в 20-х гг. Литография доказывает, что художник верил в силу Франции, в ее мужественный народ. В литографиях 1834 года Домье обличал бездарность и своекорыстие власть имущих их лицемерие и жестокость (коллективный портрет палаты депутатов – Законодательное чрево Все мы честные люди, обнимемся, Этого можно отпустить на свободу), создал проникнутое глубоким трагизмом изображение расправы с рабочими (Улица Транснонен 15 апреля 1834 года), героический образ рабочего-революционера (Свобода печати, Современный Галилей).
Такова литография «Законодательное чрево» (1834), где перед зрителем на скамьях, расположенных амфитеатром, можно видеть министров и членов парламента Июльской монархии. Герман. Не знаю. Он сумел поднять карикатуру до уровня острого, художественно абсолютного гротеска, создав знаменитые серии, ставшие своего рода панорамой современной ему французской общественной жизни («Робер Макер», 1839 «Олимпийские боги», 1841 «Физиологии», 1841-42 «Служители правосудия», 1845-49 «Добрые буржуа», 1846-49 и др. ). Данные клетки на уровне зала соответствуют единообразным фигурам заседателей. — Терпение — добродетель ослов, — отрезал Домье.
Я постараюсь показать дальше, в чем здесь дело. Энергично и лапидарно очерчиваются ее контуры, моделируются объемы – факт зафиксирован. Художник объективен, он ничего не утрирует, а изображает события. Юристы, врачи и политики тоже часто становились жертвами колкого остроумия художника. «К циклу Прачек относится и картина известная под названием Ноша, – пишет Н. Н. Я не вижу необходимости связывать эти работы (за исключением превосходного Портрета мятежника) непременно с 1848 годом., приветствуя пышный смотр в Булонском лесу приверженцев будущего Наполеона III.
В 1833 г. политическая ситуация во Франции стала быстро и резко меняться. Интерес к эффектам освещения, усиливающим драматизм действия, заставляет Домье обращаться к изображению театра Он показывает психологию зрителей, возбужденных представлением ("Мелодрама", 1856–1860) или актеров с ярко выраженной мимикой ("Криспен и Скапен", 1858–1860).
Он писал уличные сценки, бродячих акробатов, простых людей («Любитель эстампов», музей Пти-Пале, Париж «Вагон третьего класса», около 1862-64, Метрополитен-музей, Нью-Йорк и другие собрания серия «Прачки», около 1860-63, музей Орсе и др. ) иногда обращается к мифологическим сюжетам излюбленными образами Домье надолго остаются Дон Кихот и Санчо Панса (серия картин – музей Орсе, Новая пинакотека, Мюнхен, Метрополитен-музей, музей Крёллер-Мюллер, Оттерло). Это приносит успех – фигуры на его листах тридцатых годов предельно объёмны, пластичны. При жизни Домье его живопись была мало известна и лишь посмертная выставка 1901 года заново открыла её, так же как и скульптуру («Ратапуаль», около 1851 года, музей Орсе). Шедеврами мирового графического искусства стали такие литографии Домье, как «Законодательное чрево», «Свобода печати», серии «Знаменитости золотой середины», «Люди юстиции», «Робер Макер».
Домье знал Капричос и Бедствия войны Гойи, а может быть и его картины. Когда в 1835 «Карикатюр» был запрещен, Филипон основал другой юмористический журнал – «Шаривари» и Домье постоянно публиковал в нем свои литографии в течение почти сорока лет.
Из всех литографий Домье 1834-1835 гг., т. е. поры высшего расцвета его политической графики, Улица Транснонен оказалась единственной, которую Адемар счел возможным назвать и более или менее подробно разобрать в своей толстой книге, заполненной массой абсолютно пустяковых биографических подробностей и даже совсем посторонних Домье вещей. Домье приветствовал Революцию 1848-49, разоблачал её врагов олицетворением бонапартизма стал обобщённый образ политического проходимца Ратапуаля, созданный сначала в гротескной динамичной статуэтке (1850, бронзовый экземпляр в Лувре), а затем использованный в ряде литографий. Из такого рода листов почти целиком состоят небольшие серии этих лет – Папы и Все, что вам угодно. Вскоре он получает известность как мастер хлесткой сатирической графики.
Домье видел и знал не меньше и умел с величайшей прозорливостью видеть очень далеко. брал уроки живописи и рисунка, овладевал искусством литографии. Рука Домье овладела поистине виртуозной стремительной точностью и экономностью выражения. У него осталась лишь одна ветка, которая сопротивляется буре.
символичны, но символ идейно насыщен и убедителен. Литография доказывает, что художник верил в силу Франции, в ее мужественный народ. Для Домье наступила одна из самых мрачных полос в его жизни. Основываясь только на сюжете, относят к 1848 г. несколько композиций Домье изображающих восстание или группы и отдельные фигуры парижских рабочих (Восстание из б. коллекции Герстенберг, так называемая Семья на баррикадах в Пражском музее и др. ). Следом за тем, с 1832 г., Домье стал работать и во втором журнале Филипона – Шаривари. В Пасторалях есть лист, где изображена смешная пожилая буржуазная чета, сидящая во ржи и плетущая венки из васильков, явно не подозревая, что представляет собой комическую пародию на пастушескую идиллию, - и все же Домье недвусмысленно заставляет ощутить жалость и сочувствие к этим нелепым горожанам, столь неуклюже (и вероятно, вполне чистосердечно. ) старающимся вернуться к природе и найти какое-то с ней согласие. Неоконченная работа Вагон третьего класса (Нью-Йорк, музей Метрополитен) дает прекрасную возможность для изучения живописной манеры Домье.
Прачка и ребенок с трудом идут по пустынной набережной навстречу ветру. Несмотря на естественное преобладание в графике Домье 1848-1851 гг. или, еще более, Вам предоставляется слово, объяснитесь.
Но и последовавшие за ней разнообразные серии литографий 1839, 1840, 1841, 1842, 1843 годов не слишком еще прояснили главное направление развития творческого воображения Домье. Одной из вершин творчества Домье (да и всего искусства XIX в. ) стала большая литография Улица Транснонен 14 апреля 1834 г., также изданная Ежемесячной литографической ассоциацией. У него осталась лишь одна ветка, которая сопротивляется буре.
В некоторых живописных работах ощутимо влияние мастеров фламандского барокко – П. П. Рубенса, Я. Йорданса («Мельник, его сын и осёл», около 1849, Художественная галерея, Глазго «Триумф Силена», 1850, Музей изобразительного искусства и кружев, Кале). После июньского восстания 1848 года этой романтике пришел конец. При этом в большинстве случаев Домье не удавалось осуществить продажу. Причем, как ни странно, отдавая должное высокому драматизму этой литографии, Адемар больше всего озабочен тем, чтобы выгородить и защитить от излишних упреков правительство Луи-Филиппа, стараясь внушить читателям своей книги, что убийство ни в чем не повинных людей изображенное Домье, было, конечно, совсем случайной и печальной ошибкой.
Все свои силы он собрал теперь для борьбы против взявшей верх реакции. Один из приятелей Домье похвалил любителей фотографии за терпение и выдержку. При жизни Домье его живопись была мало известна и лишь посмертная выставка 1901 года заново открыла её, так же как и скульптуру («Ратапуаль», около 1851, музей Орсе).
Всеми способами он издевается над Тьером, вплоть до представления его в виде кокетливого голого амура, поворачивающего свой зад к зрителям или над доктором Вероном, редактором и издателем реакционной газеты Constitutionel – его увенчанная ночным колпаком грузная, жирная туша обыгрывается Домье в самых смехотворных ситуациях особенно противен он и особенно хорош (с точки зрения мастерства карикатуры) в роли святого Себастьяна, проткнутого стрелами Шаривари. В схематических и наивно догматических книгах об искусстве XIX в. (например, у Мутера) эта серия была абсолютно фантастически расценена как прямой выпад против классицизма Давида и его школы: такой классицизм ко времени создания серии Древняя история представлял собою в полном смысле слова плюсквамперфектум и воевать с ним не было никакой надобности. В 1873 из-за почти полной потери зрения Домье лишился и этого средства к существованию. Домье Оноре Викторьен (Daumier) (1808-1879), французский график, художник и скульптор.
По этой причине в 1832 году за карикатуру на короля «Гаргантюа» Домье был арестован и полгода просидел в тюрьме. Таков цикл «Прачки» (1850—1860).
Такой тональный подход к литографии приводит к тому, что в его листах словно бы соединяется скульптурное решение (результат сильной моделировки) с живописным решением, происходящим от богатства валеров, от тонкой разработки полутеней использования густого зернистого тона, заливки плотной тушью, мерцания процарапанных фонов. При взгляде на нее испытываешь скорее чувство тревоги, беспокойства. Цензура не обратила своего внимания на это весьма сомнительное, с точки зрения общественных верхов Второй империи изображение, обманутая безобидным названием серии, в которую был включен этот лист (Современные художники), так же как и явным портретным сходством с Моннье. и, наконец, полным именем и фамилией. Домье не позабыл свое сатирическое оружие, когда дважды, в последний раз изобразил с величайшим презрением свергнутого короля Луи-Филиппа (Луи-Филипп, последний король Франции и Все потеряно, кроме кассы) или когда ему пришлось весной и летом 1848 г. представлять в полных шутливой иронии рисунках (очень малокарикатурных) растерянных национальных гвардейцев или напуганных буржуа-обывателей, шипящих на новые порядки.
Зато она стала ему верным товарищем, умела не падать духом в трудные минуты. Действительно, только Домье и было заботы, как веселить царствующего монарха Франции. На это Домье откликается, создавая образ Робера Макэра – афериста проходимца, спекулянта умирающего и вновь воскресающего (серия Карикатюрана, 1836–1838).
В живописи Домье важную роль играют светотень, которая усиливает эмоциональное звучание образа и динамичный мазок колорит – сдержанный, лишь иногда вспышки ярких тонов подчёркивают драматизм и напряжение сюжета («Криспен и Скапен», около 1860 года, музей Орсе «Восстание», 1840-е годы Национальная галерея, Прага). Таким образом достигается эффект скульптурности масс. Вы свободны. Н. Н.
16 апреля 1846 года он женился на своей подруге – Мари Александрии Дасси, уже несколько лет делившей тяготы и радости его беспокойного существования, – рассказывает М. Ю. Линия контура мягко обтекает формы, объединяя обе фигуры в единое целое. После Июльской революции 1830, когда в условиях относительной свободы слова во Франции начался расцвет политической сатиры, Домье начал сотрудничать с журналом «La Caricature» и «Le Charivari».
какой-либо жанровой живописью, тем более со спокойной лирической настроенностью. Они символичны, но символ идейно насыщен и убедителен. В ряде литографий 1870–1872 годов Домье разоблачает виновников бедствий Франции.
По сравнению с мрачным и пессимистическим историческим фатализмом Битвы при Тайбуре или Крестоносцев Делакруа (возникших на рубеже 1830-х и 1840-х годов) Камилл Демулен, призывающий народ к восстанию явился новым и очень важным шагом в развитии исторической живописи XIX в. Но сам Домье не воспользовался непосредственно и прямо этим своим собственным открытием. Друзья пытались помочь, направляя к нему некоторых покупателей.
Сын стекольщика, перебравшегося с семьёй в Париж в 1814 года. Каждый месяц Домье выпускал около ста литографий и у него оставалось очень мало времени для занятий живописью, к которой он, несмотря на полный провал у критиков Салона его живописных произведений испытывал все больший интерес. Домье создал ряд портретов, картин на литературные, религиозные, мифические сюжеты серия картин посвящена Дон Кихоту, чья комическая внешность лишь подчёркивает духовное величие и трагичность судьбы искателя правды (Дон Кихот, около 1868, Новая пинакотека, Мюнхен).
Но достаточно было Плота Медузы и Хиосской резни, чтобы верно найти главную дорогу большого искусства Франции идущую от Давида-якобинца. На революционные годы или, точнее, на годы Второй республики (1848-1851) приходится один из высших подъемов творчества Домье.
Рисункам часто предшествовало изображение фигур в глине (первые гротескные бюсты исполнены в 1832 году после смерти Домье многие работы переведены в бронзу) – этим, в частности, объясняется умение Домье компоновать массы и добиваться объёмности изображения в графике. Оноре Домье родился 26 февраля 1808 года в Марселе. Выше: что вы искали. и Свободы, ведущей народ Делакруа и даже Умирающего Марата Давида.
Домье умел быть, когда нужно и тем и другим. Графика Домье «рождает идею цвета» (по выражению Ш. Бодлера), вот таким образом закономерным представляется его обращение к живописи с середины 1830-х годов в 1848 он участвовал в объявленном правительством конкурсе на тему «Республика» («Аллегория Республики», 1848, музей Орсе, Париж). Для этого, кроме прекрасной природы, основы всего сущего и кроме доброты к людям, блуждающим впотьмах, следовало добавить еще какое-то позитивное утверждение настоящего человеческого идеала. Но я не думаю, чтобы даже Адемар сумел рассказать, что же именно веселое мог отыскать король Луи-Филипп в литографиях Домье, где король был выведен в виде китайского болванчика, в виде клоуна, задергивающего занавес над закончившейся комедией Палаты депутатов, в виде грабителя, хладнокровно отрезающего головы целому индюшатнику, в виде тюремного лекаря, констатирующего смерть политического заключенного, в виде груши (что стало широко распространенным прозвищем Луи-Филиппа в революционной печати), облаченной в королевскую мантию и прикрывающей ею целую толпу преступников, в виде отвратительного разбухшего толстяка, дрыхнущего на королевском троне из-под которого во все стороны торчат пушечные дула (литография Покой Франции, 1834) и т. д. Нет такого острейшего и грубейшего издевательства, которое Домье не позволил бы себе по адресу ненавистного всему французскому народу (за исключением банкиров и лавочников – по определению Маркса) и в полной мере заслужившего эту ненависть короля-буржуа Луи-Филиппа. Домье не довольствуется первыми достижениями. Он сделал это под несомненным воздействием Революции 1848 года, но самое замечательное заключено в том, как он решил поставленную перед собой задачу.
В 1832 за карикатуру на короля (литография Гаргантюа, 1831) был на полгода заключён в тюрьму. Домье стал с необычайной зоркостью разыскивать и находить реальные человеческие образы, существующие не в отвлеченном воображении, а в реальном Париже и воплощающие в себе убежденно и законченно буржуазное отношение к миру и человеку во всех его преломлениях – политическом, социальном, моральном, эстетическом интеллектуальном. В каждом лице с беспощадной точностью передано портретное сходство.
Первым листом, в котором все эти новые качества развернулись (и причем вдруг, сразу. ) с удивительным блеском, был не входящий ни в какую серию лист 1844 г. Между одиннадцатью часами и полночью. Но так как гротескные маски министров изображенные здесь, «лепятся», собственно из этого белого, то они тем более настойчиво, почти навязчиво двигаются на нас, чем и создается удивительная действенность этой литографии. Домье не довольствуется первыми достижениями. Есть определенное сходство у персонажа клоуна и частного персонажа карикатур Домье – Луи-Филиппа (например: «Гаргантюа»), Это подчеркнуто не только сходством черт и толстой фигурой, но и тем, что этот персонаж здесь представлен своего рода хозяином этого шоу, управляющим, смеющимся злорадно, выявляя суть происходящего, как бы издеваясь над теми, кто искренне верит в справедливость власти и тех законов, которые она производит.
И все же, несмотря на удивительную изобретательность фантазии Домье, вовсе не сам король персонально был темой и предметом этого потока сатирической выдумки.
Острая карикатура на короля Луи Филиппа «Гаргантюа» (1831), повлекшая за собой 6 месяцев тюрьмы и штраф, принесла Домье широкую известность. Наоборот из-за такого ясного представления о подлинных причинах и источниках общественных бедствий и неурядиц Домье нисколько не расположен винить в недостатках мироздания всех людей на свете и не испытывать жалости к тем, кто, быть может, даже и не подозревает о клейких и вязких путах, наложенных на их душу буржуазным образом жизни., лишенный обычной для литографий Домье тех лет безудержно преувеличенной и грубо натуралистической карикатурности. Ведь даже о кузнецах Гойи можно было еще думать как о художественном воплощении деревенской жизни, - не говоря уж о шлюзовщиках или возчиках щебня Джона Констебля, а в первом городском (в полном смысле слова) пейзаже – в Печи для обжигания извести Жерико – не было людей. Предательство этого болота не было для него неожиданностью.
Подрабатывая в журналах, Оноре с 1830 года начинает сотрудничать в сатирическом издании Шарля Филипона «Карикатюр», где работали лучшие рисовальщики той поры: Монье, Гранвиль, Травье, Шарле, Декам. в подавляющем большинстве не представляют интереса ни с какой точки зрения. Домье делал эти литографии для заработка, но все его мысли были где-то очень далеко от такой явно нудной и томительной повседневной работы. Я думаю, что на создание такой иронической и злой серии литографий, показывающих в самом глупом и смешном виде античных богов и героев, Домье был вдохновлен не Давидом (чьим достойным потомком был он сам), а только что законченным (в 1841 году. ) Полукружием Делароша в Школе изящных искусств с его нелепыми и чудовищно вульгарными фигурами голых девиц, олицетворяющих, пo замыслу художника изящные искусства и великих древнегреческих мастеров, с бесхитростным натурализмом списанных с безобразных, тупых и безнадежно прозаических натурщиков.
1860-х, Прага, Национальная галерея) убежденный республиканец Домье участвовал в конкурсе 1848 года на тему Республика, которую он представляет в виде могучей фигуры Матери всей нации, заботящейся о своих детях (Париж, Музей Орсэ). Поступая в обучение литографскому делу к малоизвестному художнику Рамеле, Оноре на первых порах преследовал одну лишь цель – помочь материально родителям.
Современники (О. Но и не все друзья Домье вели себя одинаково в этот час испытания. Особняком по своему сюжетному содержанию среди литографий 1839-1843 гг.
В живописи Домье важную роль играют светотень, которая усиливает эмоциональное звучание образа и динамичный мазок колорит – сдержанный, лишь иногда вспышки ярких тонов подчёркивают драматизм и напряжение сюжета («Криспен и Скапен», около 1860, музей Орсе «Восстание», 1840-е годы, Национальная галерея, Прага). Под рисунком подпись: Бедная Франция, ствол сломлен, но корни еще крепки. Перед нами также прачка с ребенком, но в ее облике меньше спокойной уверенности, величия. Злободневные события, современные политические деятели оживают в его литографиях (всего – около 4 тысяч), поражающих глубиной социальных оценок, гражданским бесстрашием: «Маски» (1831), «Опустите занавес, фарс окончен» (карикатура на Луи Филиппа), «Улица Транснонен 15 апреля 1834 года», «Свобода печати», «Законодательное чрево» (все – 1834).
Листы Домье трагично выразительны. Все тело женщины полно огромного напряжения – с усилием несет она тяжелую корзину».
Прачка и ребенок с трудом идут по пустынной набережной навстречу ветру. В каждом лице с беспощадной точностью передано портретное сходство. В литографии Домье впервые в таком изобилии, широким потоком проник пейзаж – не только городской, но и деревенский, неразрывно связанный с человеческой жизнью, нередко очень резко с ней контрастирующий. Его адвокаты и судьи (чей облик он изображает с особенным блеском и эффектностью благодаря их длинным черным мантиям) – это самые нормальные деловые люди, в которых нет ничего демонического и такие же стяжатели, как и разные другие представители среднего класса (по выражению Голсуорси), другие добрые буржуа, по определению самого Домье.
К циклу "Прачек" относится и картина известная под названием "Ноша", – пишет Н. Н. В 1833-1835 гг. 1830-31, Карикатюр, 1830-35, Шаривари, 1833-60 и 1863-72). Художник даст целый ряд антимилитаристских сатир, как, к примеру, Мир проглатывает шпагу. Самые сильные листы конца 1834 и начала 1835 г. посвящены французским революционерам.
В литографии Империя – мир изображено поле с крестами и надгробными памятниками. С 1822 посещал мастерскую А. Ленуара и академию Сюиса изучал старых мастеров в Лувре. Изобразительным искусством стал увлекаться с раннего детства. 1863, Париж, Музей Орсэ). Известно ведь, что уже в эти годы им была написана одна (неизвестно которая) из его картин на сюжет, взятый из Дон Кихота.
Резкий ракурс выводит на нас основную фигуру композиции. Он пришел к какому-то внутреннему решению, вероятно, не внезапно и, во всяком случае, продолжал в прежнем духе тянувшиеся годами серии литографий вплоть до этого 1844 г. Лишь очень немногие и абсолютно разрозненные вещи 1839-1843 гг. Никогда до этого литография не обладала такой мощью, такой драматической выразительностью. Домье начал публиковать свои литографии в этом журнале под псевдонимом Рожлен. В Бесплатном спектакле (1840-е, частное собрание) зрители галерки захвачены зрелищем, но каждый реагирует по-своему: от вдохновенного волнения до спокойного созерцания.
Теперь у него был свой дом, согретый присутствием веселой и ласковой Александрии. А. С. Пушкина в Москве и изображающую Камилла Демулена, призывающего народ к восстанию. Но больше всего простоты и свободы было в книжной графике, которой Домье много занимался в самом начале 1840-х годов и где непосредственные наблюдения и зарисовки повседневной жизни не обязаны были превращаться непременно во что-то развлекательное и смешное. Не случайно похождения Робера Макэра изображенные Домье, так понравились совсем тогда еще молодому Теккерею, который и сам делал в то время нечто похожее: ему было еще далеко добираться до собственного Пенденниса или Ярмарки тщеславия и, например, его ранние Записки Барри Линдона (или, вернее, Счастье Барри Линдона) при всей их благородной обличительной резкости читать, по правде сказать, так же противно, как и смотреть на листы Карикатураны. он впервые обратился к ним не как робкий ученик, а как равный им большой мастер.
Подпись под этим рисунком, гласящая: Никогда моя дочь не будет женой какого-то писаки. Рисункам часто предшествовало изображение фигур в глине (первые гротескные бюсты исполнены в 1832 после смерти Домье многие работы переведены в бронзу) – этим, в частности, объясняется умение Домье компоновать массы и добиваться объёмности изображения в графике. Работая в технике литографии (реже ксилографии), Домье великолепно использует её живописные возможности, передавая тончайшие переходы от бархатисто-чёрного к серебристо-серому, воссоздаёт световоздушную среду и освещение.
Он писал уличные сценки, бродячих акробатов, простых людей («Любитель эстампов», музей Пти-Пале, Париж «Вагон третьего класса», около 1862-1864 годы, Метрополитен-музей, Нью-Йорк и другие собрания серия «Прачки», около 1860-1863 годы, музей Орсе и другие) иногда обращается к мифологическим сюжетам излюбленными образами Домье надолго остаются Дон Кихот и Санчо Панса (серия картин – музей Орсе, Новая пинакотека, Мюнхен, Метрополитен-музей, музей Крёллер-Мюллер, Оттерло). В этом аллегорическом изображении запечатлена только что пережитая трагедия Франции. В некоторых живописных работах ощутимо влияние мастеров фламандского барокко – П. П. Рубенса, Я. Йорданса («Мельник, его сын и осёл», около 1849 года, Художественная галерея, Глазго «Триумф Силена», 1850 год, Музей изобразительного искусства и кружев, Кале). Это литографии Действительно, стоило труда убивать нас. Коро, восхищавшийся его гением, спас старого мастера от конфискации имущества по суду.
Чрево – это также понятие, раскрывающее суть внутреннего устройства, нутро законодательной власти. Картины исполнены в очень экспрессивной манере, стремительные мазки и линии образуют странные, нервные по ритму арабески, усиливая чувства одиночества, тревоги, очевидно, одолевавшие самого старого мастера. Вспыхнувшее в июне 1848 г. мощное рабочее восстание было жестоко разгромлено войсками республиканского правительства под командованием генерала Кавеньяка (этого человека не нужно путать с умершим к тому времени благородным революционером, с которым Домье сидел вместе в свое время в тюрьме Сент-Пелажи). Объемы и формы даны крупными монолитными массами, придавая образу монументальность, недаром Бальзак сказал о Домье: «В этом молодце сидит Микеланджело». В этих сериях, печатавшихся в Шаривари нередко одновременно (т. Была ли Республика Домье его первой живописной работой.
Но порой Домье прибегает к другому эффекту: полутьма заднего плана как бы рассеивается к переднему и интенсивно начинают звучать белые, голубые, желтые цвета (Выход из школы, около 1853–1855 один из вариантов Вагона третьего класса, около 1862). Таков, например, лист «Все же очень лестно видеть свой портрет на выставке» (из серии «Салон 1857 года»). В 1850 г. Домье дал на выставку картину Нимфы, преследуемые сатирами (Художественный музей в Монреале) и красивый большой подцвеченный гуашью рисунок Шествие Силена (ныне находящийся в музее в Калэ). Домье не любил многие новшества. В этих литографиях, полных сдержанной, точной, безотказной экспрессии, понятной каждому без всяких подписей и объяснений и где карикатура смело совмещена с суровой и строгой жизненной правдой, Домье окончательно сформулировал и отчеканил тот язык высокой и благородной сатиры, которому следовали потом и великие художники, обращавшиеся к критике буржуазного общества, - Манэ или Дега, Тулуз-Лотрек или Руо, - и выдающиеся рисовальщики разных стран, до американских художников Клуба Джона Рида (таких, как Роберт Майнор или Фил Бард) включительно. Что Домье делал в эти годы в живописи, никто не знает, можно лишь строить разные более или менее правдоподобные гипотезы.
Разумеется, его колоссальное творчество не могло быть одинаково высоким по художественному уровню все эти годы: бывали периоды, когда в ту или иную серию он не вкладывает ничего, кроме своего умения, бывали моменты усталости, когда гравер неожиданно возвращался к ранним временам карикатуры и делал так называемые «большие головы» (серия «Представленные представители», 1849), но каждого художника следует оценивать по его достижениям, по периодам его творческого подъема. Все тело женщины полно огромного напряжения – с усилием несет она тяжелую корзину. Графика Домье «рождает идею цвета» (по выражению Ш. Бодлера), вот таким образом закономерным представляется его обращение к живописи с середины 1830-х годов в 1848 году он участвовал в объявленном правительством конкурсе на тему «Республика» («Аллегория Республики», 1848 год, музей Орсе, Париж).
Он интересовался, скажем, судьями и адвокатами не только в 40-е годы, когда делал литографии серии Люди юстиции и ничего нет общего, как это почему-то думает Ж. Адемар, между картиной Даровой спектакль и литографией Пятый акт в Ла-Гэтэ, кроме того, что и там и здесь Домье изобразил публику на верхней галерее театра. Он более не опасен. Калитина., 1840) или где большую роль играет реально и тонко переданный пейзаж (Зрение, 1839 или Снег идет того же года). Но как и тогда, скульптура стала для него источником целого ряда первоклассных литографий.
Листы, выполненные в 1834 году, «Улица Транснонен», «Этого можно отпустить, он нам больше не опасен», «Опустите занавес, фарс окончен», «Современный Галилей», «Все мы честные люди, обнимемся», «Свобода печати», «Похороны Лафайета» словно бы не нарисованы, а вылеплены: гравер строит их по принципу барельефа, помещая, чаще всего, сцену в интерьер с неглубоким пространством, резко подчеркивая главную фигуру, энергичными штрихами жирного литографского карандаша очерчивая формы, сильно моделируя объем. Никакой материальной обеспеченности у родителей Домье не было и ему пришлось с 12 лет зарабатывать на хлеб, служа рассыльным у судебного исполнителя (что дало ему богатый, хотя и весьма мало приятный жизненный опыт), а затем, уже с 14 или 15 лет, работая продавцом в книжной лавке у Делоне или рисовальщиком и шлифовальщиком камней для предпринимателей-литографов Беллиара и Рикура. Перед нами также прачка с ребенком, но в ее облике меньше спокойной уверенности, величия. Всю жизнь художник терпел лишения.
Монументальная сила и благородная тонкость Республики Домье поражают воображение сейчас несомненно глубже и больше, чем они могли это делать тогда, в 1848 г. И хотя в бурных событиях того времени из конкурса ничего не вышло, картина Домье осталась не только свидетельством гениального дара Домье и прекрасным памятником революционной эпохе, но и одной из самых лучших и сильных картин (и не только французского искусства) из тех, что ныне Хранятся в Лувре. Не каждый понимает замысел художника, который пытается выразить какие-либо черты человека в иронической форме. В литографии «Империя – это мир» изображено поле с крестами и надгробными памятниками. И вершина этого творческого периода – большие литографии 1834 года.
Очень скоро в систему будут добавлены новые языки. Он сумел поднять карикатуру до уровня острого, художественно абсолютного гротеска, создав знаменитые серии, ставшие своего рода панорамой современной ему французской общественной жизни («Робер Макер», 1839 год «Олимпийские боги», 1841 год «Физиологии», 1841-1842 годы «Служители правосудия», 1845-1849 годы «Добрые буржуа», 1846-1849 годы и другие). Когда Домье было 8 лет, отец переселился в Париж, надеясь на литературный успех. Художник же считал, что фотография изображает всё, но не выражает ничего.
Напротив, Шарль Бодлер сражался на июньских баррикадах на стороне рабочих. Домье вылепил острохарактерные скульптурные эскизы-бюсты буржуазных политических деятелей (раскрашенная глина, около 1830-32, сохранилось 36 бюстов), которые послужили основой для серии литографических портретов-шаржей (Знаменитости золотой середины, 1832-33). Если бы эти карикатуры Домье имели только непосредственно политическое значение – вероятно, к ним нужно было бы относиться с глубоким почтением как к замечательным памятникам истории.
Впрочем, его живопись шла своими и очень сложными путями. Иногда взгляд художника останавливается на отдельном человеке, отдельной судьбе. Разгром июньского восстания резко переломил настроение Домье. В ту пору весь Париж был заставлен трёхногими фотоаппаратами. Добиньи рекомендовал Домье одному богатому американцу, скупавшему в Европе картины.
Отныне Домье навсегда связал свою судьбу с политической прессой, подписываясь псевдонимом, затем «H. D» и, наконец, полным именем и фамилией. Министр Гизо выбрасывает лозунг «Обогащайтесь. » На это Домье откликается, создавая образ Робера Макэра – афериста, проходимца, спекулянта, умирающего и вновь воскресающего (серия «Карикатюрана», 1836–1838). В этом отношении характерен самый, может быть, знаменитый лист Оноре Домье «Законодательное чрево» (1834), где световой ритм образует почти декоративную по своей равномерности ритмическую игру белых пятен, создающих движения не в плоскости листа, но лишь перпендикулярно ему. Нужно сказать также, что постоянное присутствие в литографиях 1844-1847 гг. В этом плане Домье создал и другие серии: День холостяка (1839), Супружеские нравы (1839–1842), Пасторали (1845–1846), Лучшие дни жизни (1843–1846).
Вероятно, он чувствовал себя, как лев, которому вырвали все зубы и остригли когти. Борьбе парижан посвящена «Семья на баррикадах» (ок.
Блестящий рисовальщик, мастер линии, умеющий скупым штрихом, пятном, силуэтом создавать выразительные образы, легко воспринимающиеся и запоминающиеся, Домье сделал политическую карикатуру подлинным искусством. На первом памятнике надпись: «Погибшие на бульваре Монмартра 2 декабря 1851 года», на последнем – «Погибшие у Седана 1870 года», то есть Домье утверждает, что империя Наполеона III с начала до конца приносила французам смерть. Таковы, к примеру, картины "Перед купанием" (около 1852), "Любопытствующие у витрины" (около 1860). Литографии 1852-1855 гг. Домье сотрудничал в прогрессивных сатирических журналах «Карикатюр» и «Шаривари».
(к 1822 относится первая литография – «Воскресенье»). Таких листов у Домье много, в них выступает его доброта, которую так верно определил Бодлер в своем стихотворении К портрету Оноре Домье и в статьях о нем, - я бы сказал, что в этих созданиях Домье больше от Достоевского, чем от Щедрина. Яворская. – Его любимый эффект – это контражур, когда первый план затемнен, а фон светлый.
Запрещение политической карикатуры в 1835 вынудило Домье ограничиться бытовой сатирой. Первые откровенно политические карикатуры 1830-1831 гг. Для Домье так же не могло быть никаких колебаний и сомнений.
Он осмеивал духовное и физическое убожество буржуа, раскрывал характер буржуазной социальной среды, формирующей личность обывателя (Парижские типы, 1839-40 Лучшие в жизни, 1843-46 Добрые буржуа, 1846-49 серия Карикатюрана, в которой выведен собирательный образ авантюриста Робера Макера, 1836-38). В этом аллегорическом изображении запечатлена только что пережитая трагедия Франции. В 1841–1843 годах он создает серию Древняя история, в которой смело пародирует сюжеты и образы античной мифологии, ставя в положение древних героев и богов современных буржуа. Художник работал в литографии без перерыва более сорока лет. Характерно, что белое в этих литографиях понимается художником не столько как свет, сколько как активная масса, обладающая особой пластичностью, усиливающей как бы «движение» из глубины на зрителя.
Критиковать позволялось некоторые (не все, конечно) иностранные государства и правительства. Сухой, однообразный рисунок литографий 1836-1843 гг. Литографии замечательны своей действенностью и выразительностью.
Вскоре он получает известность как мастер хлесткой сатирической графики. Создал порядка 4000 литографий и ещё порядка 900 иллюстраций карандашом. Революция 1830 года сделала Домье великим мастером, так же, как она привела на высшие вершины творческого вдохновения двух других великих мастеров старшего, по сравнению с Домье, поколения – Делакруа и Энгра, - в Свободе, ведущей народ и в удивительном Портрете Бертена. – Его любимый эффект – контражур, когда первый план затемнен, а фон светлый. Дело не только в том, что ему приходилось заниматься разными пустяками – негодными мостовыми, сделанными по плохо усвоенному рецепту Макадама, мелкими непорядками на железных дорогах, нелепыми новыми модами и т. п. Он ведь прекрасно умел извлекать сложный и большой философский и художественный смысл из самых заурядных мелочей повседневной жизни, как это было в его литографиях 1844-1847 гг.
В тот день, 14 апреля, армия (даже не полиция. ) Луи-Филиппа свирепо расправилась с обитателями рабочих кварталов Парижа, где находился центр восстания, не щадя ни стариков, ни детей в домах по улице Транснонен не осталось ни одной живой души. Таков, к примеру, лист Все же очень лестно видеть свой портрет на выставке (из серии Салон 1857 года). Министр Гизо выбрасывает лозунг Обогащайтесь. В других литографиях Домье разоблачает продажность суда («Деятели правосудия», 1845–1849), буржуазную благотворительность («Современная филантропия», 1844–1846).
В эти годы он еще дважды выставлял свои работы в Салоне: в 1849 г. там появилась большая картина Мельник, мальчик и осел, написанная на сюжет басни Лафонтена (ныне в Музее Глазго), представляющая трех, крупно данных на первом плане, смеющихся крестьянских девушек, а вдали – мелкие фигуры героев этой басни, смущенных насмешками. вы можете запросить все в системе с коробкой. Их близость особенно ощутима при взгляде на безликий городской пейзаж второго плана.
Это приносит успех – фигуры на его листах тридцатых годов предельно объемны, пластичны. Тема картины «У продавца эстампов» (ок. Я думаю, что такое истолкование роли народа в истории, абсолютно антикарлейлевское разрешение взаимоотношений героя и толпы, сложилось в уме Домье под влиянием вышедшего в 1847 г. первого тома Истории Французской революции Жюля Мишле, с которым немного позднее Домье сблизился и подружился.
Добиньи рекомендовал Домье одному богатому американцу, скупавшему в Европе картины. Они дали Домье материал для нескольких самых совершенных сатирических творений. Зрителей поразила суровая сдержанность этой сцены, в своей правде не нуждающейся ни в каких эстетических украшениях или эффектах.
Большая фигура рабочего-печатника, стоящего на защите свободы печати (что прямо указано надписью у него под ногами), всем своим непринужденно естественным обликом и в то же время крепкой, убежденной силой ведет свое происхождение от Кузнецов Гойи или от героев картин Жерико. Любопытно, что в этой великолепной нервной и злой литографии, в толпе явных уголовников, окружающих Ратапуаля, появляется лицо человека с безумными глазами, дико орущим ртом, прядью прямых волос, падающей на глаза и обвисшими усами, если даже и не послужившее непосредственным прототипом для бесчисленных, делавшихся художниками разных стран изображений Гитлера, то чрезвычайно родственное им по всему своему духу. При взгляде на нее испытываешь скорее чувство тревоги, беспокойства. Во всяком случае именно эта серия – как ни странно – снова включила Домье в реальную историческую и общественную обстановку Июльской монархии. И хотя для них обоих одно оставалось неизменным – жгучая, глубочайшая и отрицающая даже малейшую тень компромисса ненависть к буржуазии и ко всему, ею порожденному, - все же время это было для них обоих долгой и тяжкой переправой через пороги, буруны и стремнины, не располагающей к мирной и спокойной созерцательности. Такие серии этих лет, как Супружеские нравы, День холостяка, Силуэты, Наброски выражения, Парижские типы, Парижские переживания и уж особенно Купальщики, - это своего рода обвинительный акт против человечества вообще, в котором нет снисхождения ни для кого – ни для богатых, ни для нищих, ни для стариков, ни для детей, ни для каких человеческих занятий и профессий. Листы Домье трагично выразительны.
Друзья пытались помочь, направляя к нему некоторых покупателей.
Из жизни Домье навсегда ушло одиночество, приносившее ему немало горьких минут. Бестолковые, нередко уродливые и грубые взаимоотношения родителей и детей вызывают у Домье не один лишь гнев, но и горечь и с абсолютно открытым сочувствием (хотя и без всякой сентиментальности) изображена им плачущая и вытирающая слезы публика галерки в литографии Пятый акт в Ла-Гэтэ или сидящая на парковой скамейке старушка, застывшая в ужасе при виде того, как какой-то оборванец подымает за хвост ее пуделя (в литографии Это Ваша собака. ).
Круглое смеющееся лицо со вздернутым носом, статная высокая фигура жены оставляли ощутимый отпечаток чуть ли не на всех женских образах, которые рисовал Домье. Он — городской человек, умеющий мастерски передавать движение толпы, ее настроение. Но порой Домье прибегает к другому эффекту: полутьма заднего плана как бы рассеивается к переднему и интенсивно начинают звучать белые, голубые, желтые цвета ("Выход из школы", около 1853–1855 один из вариантов "Вагона третьего класса", около 1862).
Теперь у него был свой дом, согретый присутствием веселой и ласковой Александрии. Подлинная пропасть отделяет его работы 1832-1835 гг.
В литографии «Это убило то» он показывает, что избрание Наполеона III было началом всех бедствий. Целенаправленность, активность и сила искусства Домье не перестают поражать до сих пор. Домье.
Литографии 1844-1847 гг. к однообразной и поверхностной развлекательности.
Яворская. Таковы, например, картины Перед купанием (около 1852), Любопытствующие у витрины (около 1860). ДОМЬЕ (Daumier) Оноре (Оноре Викторьен) (26. 2. 1808, Марсель – 10. 2. 1879, Вальмондуа, близ Парижа), французский график, художник, скульптор.
Интерес к эффектам освещения, усиливающим драматизм действия, заставляет Домье обращаться к изображению театра Он показывает психологию зрителей, возбужденных представлением (Мелодрама, 1856–1860) или актеров с ярко выраженной мимикой (Криспен и Скапен, 1858–1860). В этот же период были созданы скульптурные бюсты в виде сатирических портретов политических деятелей той эпохи. 1848, Прага, Национальная галерея). Домье еще никак не выглядит в этих литографиях особенно и необычно одаренным художником. Скорее всего, Домье не занимался в 1852-1855 гг. Нет никакой надобности читать длинную, как было обычным в Шаривари, написанную каким-то литературным сотрудником журнала подпись под этой литографией излагающую два внутренних монолога двух молчащих героев сцены, чтобы и без всяких пояснений понять смысл происходящего и ту заповедь человек человеку волк, которой осчастливила род человеческий буржуазная цивилизация.
Домье умер в полной нищете в пригороде Парижа Вальмондуа 10 февраля 1879. Особенно трагична одна из последних композиций изображающая одинокого Дон Кихота среди мрачной пустыни под темным небом (1868—1870, Мюнхен, Новая пинакотека). Может быть, отчетливее всего это видно в «Улице Транснонен».
Мятая, рваная, угловатая экспрессия этой зловещей фигуры (отлитой Домье из гипса, а в XX в. переведенной в бронзу) не сравнима буквально ни с чем в мировой скульптуре: только Паоло Трубецкой в своем Александре III использовал по-своему некоторые приемы уникальной в своем роде скульптурной карикатуры. Таким образом достигается эффект скульптурности масс. Уже в некоторых листах, сделанных до Революции 1830 года, ясно выступали республиканские настроения Домье, достойные всяческого уважения в условиях жесточайшей реакции конца царствования Карла X, - например, в литографии Старое знамя. От случайных французских типов, повадок, костюмов (как аннонсировал эти литографии Шаривари в конце 1835 г. ) Домье перешел теперь к длинной серии похождений одного и того же героя – жулика и проходимца Робера Макэра, давно известного парижанам по театральной пьесе, ему посвященной и по блистательному исполнению этой роли знаменитым Леметром.
.
