Антуан Батто

Весной Ватто стало хуже. Особенным спросом пользовались изображения Николая Чудотворца. Они представляют существенную часть его художественного наследия. Работы Ватто, созданные в Париже, были отражением эпохи. В 1714 году, приняв предложение Кроз поселиться в его только что отстроенном парижском особняке, Ватто получил возможность общения с шедеврами его знаменитой коллекции и, по словам Жерсена, «жадно набросился на них и не знал иных радостей, как только без конца рассматривать и даже копировать рисунки великих мастеров».

Он не любил работать на заказ, предпочитая свободу замысла и игру воображения. В обращении его чувствовалась холодность и связанность, что порою стесняло его друзей, а иной раз и его самого, единственными его недостатками были равнодушие да еще любовь к переменам» (Жан де Жюльен). Это нечто едва уловимое, что кажется улыбкой черт, душой форм, духовным лицом материи». Любопытно, что он не повесил в Музее Наполеона (так переименовали Лувр) даже Паломничество на остров Киферу — картину, которая была конфискована в числе прочих почетных произведений упраздненной Королевской Академии.

1. Антуан Ватто: жизнь и творчество художника
2. Антуан Ватто, биография и картины
3. Ватто АнтуанКартины и биография
4. Ватто (художник): фото и биография
5. Ватто Антуан: биография, карьера, личная жизнь

Картины Ватто заметил художник Шарль де ля Фосс (1636-1716) и настоял на признании художника Академией. Одна из них, «Капризница», была куплена в Лондоне и долгое время служила украшением коллекции семьи Уолполовкомм. В этой работе Ватто вновь выразил свое представление о роли художника. Продолжателем колористических традиций Ватто стал Шарден, а Фрагонар дал жанру галантных сцен новое лицо, «не столь богатое оттенками чувств, как у Ватто, но более подвижное»42. Как отмечает Н. Л. Из записок Жерсена известно, что первую из своих батальных сцен «Выступление войск» Ватто писал не на заказ и решил продать её, чтобы ехать в Валансьен не с пустыми руками. Ватто получил беспрецедентное звание «мастера галантных празднеств» – звание странное и несколько уничижительное.

При этом у него развивается серьезная болезнь, туберкулез23. «Любовь на итальянской сцене» и другие) возникает мир столь же призрачный, сколь и естественный, где сквозь привычные маски-амплуа проглядывают не просто живые характеры, но порой и черты реальных люден, актеров – современников Ватто: Ла Торильера, Кристины Демар. В 1707 или 1708 году Ватто, у которого довольно рано стал проявляться ранимый и неуживчивый характер, ушел от Жилло и перешел в ученики и помощники к известному художнику-декоратору Клоду Одрану (1658 – 1734), хранителю художественной коллекции Люксембургского дворца. Это гораздо более важно для него, чем мимика лиц, которые словно в тени.

• Биографии великих и известных людей
• Творчество Антуана Ватто в контексте искусства рококо
• Интересные факты из жизни художника
• Ватто меняет в корне свою жизнь
• Художественно-исторический музей Арт-Рисунок
• Словари и энциклопедии на Академике

Не случайно жизненно правдив образ Антиопы в полотне Юпитер и Антиопа (ок. Но француз Ватто воспринимался как нечто недостойное славы Франции. Но, глядя на небольшие полотна Ватто, со всей полнотой чувствуешь магию искусства XVIII века с присущей ему тонкостью ощущений «шарма жизни» (именно так назвал один из «галантных праздников» художник) и, одновременно, каких-то печальных ее нюансов. В конце 1719 года он уезжает в Англию (по приглашению своего поклонника и подражателя Филиппа Мерсье) в надежде справиться с туберкулезом с помощью известного лондонского врача Ричарда Мида и берет с собой несколько картин.

Ватто сделал свою пробу получить Римскую премию и поехать на стажировку в Италию. Театр являлся для него источником постижения возвышенных чувств и прозы жизни, того, что так тонко он сумеет соединить в своем искусстве. Скептицизм персонажей Ватто поистине универсален.

1. О знаменитости:Французский художник и рисовальщик
2. Напишите отзыв о статье Ватто, Антуан
3. Отрывок, характеризующий Ватто, Антуан
4. Сайт, посвященный культуре, гуманности истории и самопознанию

Они присутствуют на некоем «костюмированном балу» – художник изобретает костюмы, которые тогда еще не носили, но станут носить позже в подражание его героям.

Одним из первых он сумел оценить самостоятельную значимость рисунков Ватто и опубликовал завещанные ему листы в сборнике Фигуры разных характеров (1726). В 1712 году Ватто предпринял попытку вступления в Королевскую академию художеств и, по свидетельству Жерсена, Лафосс способствовал принятию его в число «причисленных»комм. 1713), Арлекин и Коломбина (Хотите покорять красавиц. ), 1712–1715 Две кузины, ок. Патера, тоже уроженца Валансьенна.

Виды Люксембургского парка не могли не послужить визуальным материалом для последующей живописи Ватто. 1716, частное собрание, Париж).

К этому времени Ватто уже обрел известность и даже славу – заказы сыпались на него один за другим (возможно, вот таким образом он так долго писал "академическую работу"). Одна из самых знаменитых картин Ватто, выдающийся пример взаимопроникновения и перевоплощения театра и реальности, – Паломничество на остров Киферу (1717), одна версия которой находится в Лувре, а другая – в Берлине, в замке Шарлоттенбург. Неожиданно для художника картина на военную тематику не только была успешно реализована, но и последовал заказ на следующую, её Ватто написал уже по приезде в Валансьен («Бивуак». «В его очень небольших, подчеркнуто камерных картинах мы видим переход войск в непогоду, краткий отдых солдат, опять переход под дождем и ветром, усталую толпу новобранцев, – пишет И. С.

Сохранились лишь расписанные художником панели кабинета. В невидимую дверь словно входят дама и галантно протягивающий ей руку кавалер. С раннего детства он пристрастился к рисованию и отец отдал его в ученики местному живописцу Жаку-Альберу Жерену (1640—1702), мастеру незначительного дарования.

Внутренние стены антикварной лавки сплошь завешаны картинами, на переднем плане слева слуги укладывают в ящик портрет «покидающего сцену великого монарха»— недавно умершего Людовика XIV. Между тем искусство художника все еще способно вызывать представление о чем-то скорее изысканном, нежели глубоком. Вельможи эпохи рококо поставили цель ежедневные наслаждения. Чувственная сторона сюжета приглушена и смягчена.

Актер наедине со зрителем, словно ищущий у него поддержки, усталый и не очень веселый. Ватто написал картину-вывеску на двух отдельных и затем вставленных в единую раму холстах. Но все это немножко ненастоящее, как тот мир, в котором живет фантазия художника. Де Ларок (1672—1744), литератор и будущий редактор Французского Меркурия20 вскоре становится одним из близких друзей художника. Но официальное признание художника манило не в силах оценить значимость своей индивидуальности, он стремился войти в число академиков и первая неудача на этом пути принесла ему глубокую боль (в 1709 году в конкурсе на Римскую премию он получил лишь вторую награду).

В начале 1721 года Ватто был еще на ногах: переехавшая недавно в Париж по приглашению Пьера Кроз художница Розальба Каррьера отмечала в дневнике, что 9 февраля была у Ватто «с ответным визитом». Ватто стал его учеником. Размещение фигур их позы, жесты продумывались художником достаточно тщательно.

Ватто создавал свои «галантные празднества» на основе рисунков с натуры, которые потом объединял. Несколько лет ученичества у Жилло сыграли важную роль в становлении Ватто. Но вскоре выяснилось, что склонности и вкусы Жилло и Ватто во многом не совпадали. В прославленной луврской картине «Равнодушный» (крохотной по размерам) жеманный и обольстительный красавец, скорее всего актер, дан в продуманном пружинисто легком движении. Они суховаты и по живописному исполнению.

Это нечто едва уловимое, что кажется улыбкой черт, душой форм, духовным лицом материи». 1712) или в несохранившихся и известных лишь по гравюрам (гравюра Л. Жакоба Изгнание итальянских комедиантов из Парижа в 1697 году) он изображает актеров, превращая сценки в некую разыгрываемую ими пантомиму.

Позднее Патер говорил, что всем лучшим, чему он в жизни научился, он обязан именно этим немногим драгоценным урокам, продолжавшимся около месяца36. Говорил он мало, но хорошо он любил читать, это было его единственным развлечением, которое он позволял себе на досуге не получив хорошего образования, он недурно судил о литературе Конечно, его постоянное усердие в работе, слабость здоровья и жестокие страдания, которыми была полна его жизнь, портили его характер и способствовали развитию тех недостатков, которые ощущались в нем, когда он еще бывал в обществе» (Жерсен). В череде театральных композиции («Актеры Французского театра», «Любовь на французской сцепе».

ГМИИ им. Но еще острее и глубже – театральные портреты-характеры, порою достигающие инфернального драматизма («Гитарист») или меланхолической безнадежности, где человек будто пародирует собственную маску, не видя, как смешна его претенциозная, гротескная печаль, как отвернулась от него мраморная статуя в глубине вечернего сада («Мецетен»). Он просто один и все. Ватто покинул родной город между 1700–1702 годами, когда Валансьен отошел Франции. Из воспоминаний его друга, торговца рамами и стеклом, владельца лавки у моста Нотр Дам Сируа известно, что Ватто давал следующий совет Никола Ланкре, своему будущему ученику: «Обучение у какого-либо мастера — пустая трата времени надо ставить себе смелые задачи, руководствуясь Учителем всех Учителей — Природой сам я поступал именно так».

Немилова. К сожалению, автопортреты Антуана Ватто сохранились лишь в рисунках и гравюрах. Вот таким образом эмоциональнолирическое содержание каждого «галантного празднества» у него индивидуально, как в каждой балетной пасторали, в нем существует своя внутренняя логика композиции, заставляющая ощутить руку умелого «хореографа», придающего каждой картине особую пластическую выразительность.

Искусство Ватто навсегда осталось поэтическим рассказом о Франции, ее истории, ее людях. 1716 Гамма любви, ок. Ватто делает стену лавки проницаемой для глаз зрителя (ее попросту нет), хотя для персонажей картины эта преграда существует и по их движениям мы угадываем двери, а в лавке видим людей, не подозревающих, что они видны – как в «Хромом бесе» Лесажа.

Все здесь типично для Ватто: и облетающие деревья парка, так напоминающего Люксембург или Сен – Клу на исходе лета, когда сухие листья, кружась, падают на дорожки и неторопливые люди, грациозно прогуливающиеся по аллеям и высокое небо с бледно-золотистыми облаками и изысканно одетая пара на первом плане, занятая ленивым ритуальным флиртом, где непременны и рискованные намеки и полушутливая обида, где все предрешено заранее и, увы, ничто не способно глубоко потрясти усталые души нехотя играющих в настоящую жизнь людей. 14, а доктору Миду достались «Итальянские актеры»комм. Зритель, всматриваясь в глаза комедианта, неподвижно и потерянно стоящего перед ним, будто испытывает чувство неясной вины перед актером, тщащимся обрести собеседника, способного выслушать и понять его и живопись картины: призрачно-белый балахон, написанный осторожными и вместе смелыми движениями кисти, это мерцающее красочное «тесто» бледно-серебристых, пепельно-лиловых, серовато-охристых топов – подлинное чудо, где блеск импровизации сочетается с достойной Пуссена продуманностью литой композиции и аскетически точного рисунка. По случаю признания Ватто и нарисовал большую (по размерам) картину Паломничество на остров Цитера, т. е.

Одна из них, «Капризница», была куплена в Лондоне и долгое время служила украшением коллекции семьи Уолполов, а доктору Миду достались «Итальянские актеры». В конце 1719 года Ватто поехал в Англию. Дух театрального перевоплощения присущ и портретам Ватто. Не случайно его «галантными празднествами» восхищались импрессионисты и, особенно, Ренуар, которого тоже интересовала передача особого неуловимого ритма жизни природы и человека, но уже в новой эпохе. Этюды и картина позволяют судить о блестящем колористическом таланте Ватто.

В кротком сиянии покоится земля. Острота будущих сатир Хогарта и Гойи угадывается в нарочитых жестах кокетничающих «профессионализмом» дилетантов. К шедеврам Ватто относится и исполненный сангиной Портрет Антуана де Ла Рок (Музей Фитцуильям, Кембридж).

Созданный Ватто жанр «галантных праздников» с изображением легких и пластичных, напоминающих изящные танагрские статуэтки фигурок дам и кавалеров на фоне зелени парижских парков, действительно, мало отвечал официальным вкусам уже в середине века. Не видно, что он от этого страдает. На полотнах «Перспектива» (1715, Бостон, Музей изящных искусств), «Елисейские поля» (Лондон, Коллекция Уоллес), «Общество в парке» (Берлин, Государственные музеи) вряд ли изображены статисты, как утверждал один из биографов художника.

Он умер летом 1721 года, прожив всего тридцать семь лет. Это нечто едва уловимое, что кажется улыбкой черт, душой форм, духовным лицом материи". «Бессюжетность» Ватто, его преследование одного живописного «эффекта» являются для нас не слабыми его сторонами, а великими преимуществами – тем самым, что сближает его с лучшими голландцами, с живописца ми далекого востока, со школой английских пейзажистов и с имп рессионистами – со всем тем, что для нас ярче всего и проще всего выражает самую живопись.

Впрочем, зрителю дается возможность увидеть этот интерьер непосредственно с улицы, «сквозь стену». Беспокойство пронизывает всю картину. – "Тягости войны" и "Военный роздых" относятся к числу лучших картин этой серии. – "Тягости войны" и "Военный роздых" относятся к числу лучших картин этой серии.

В Париж Жан Антуан прибыл в 1700 году и в первые месяцы балансировал на грани нищеты. – "Тягости войны" и "Военный роздых" относятся к числу лучших картин этой серии. Последнее обстоятельство дало молодому Ватто возможность познакомиться с шедеврами мирового искусства – в частности, с рубенсовской "галереей Медичи" ("Жизнь Марии Медичи"). Для Виван-Денона Ватто был художником, к которому он питал сугубо личное отношение.

В доме Сируа Ватто знакомится с его зятем Эдм-Франсуа Жерсеном (1694—1750), торговцем произведениями искусства, вскоре ставшим близким другом художника. Ватто располагает их, как на подиуме сцены в полотнах Любовь в итальянском театре, (после 1716, Берлин, Государственные музеи), Актеры французского театра (ок. Костюм всегда будет играть большую роль в его работах. Ватто множество раз механически копировал одни и те же популярные картины (например «Старушку» Герарда Доу9), а все свободное время отдавал рисованию с натуры, что свидетельствовало о его исключительном трудолюбии. Вспомним вновь Пушкина: «.

Сохранились гравюры с изображением сюжетов исполненных им вместе с Одраном. Скептицизм персонажей Ватто поистине универсален. В зрелый период творчества Антуан Ватто разрабатывает новый тип сюжетов – театральные сцены и галантные празднества (картины Праздник любви, Общество в парке, около 1720, – обе в дрезденской картинной галерее Затруднительное предложение, около 1716, Капризница, около 1718 – обе в Государственном Эрмитаже, Санкт-Петербург Меццетен, 1719, в музее Метрополитен, Нью-Йорк Паломничество на остров Киферу, 1717-1718, Жиль в костюме Пьеро – обе в Лувре, Париж), в которых за галантной игрой постоянно повторяющихся персонажей, под маской актера кроется бесконечное разнообразие оттенков поэтического чувства, целый мир тончайших душевных состояний, нередко окрашенных иронией и горечью, порожденной столкновением мира мечты с реальностью. Он работает не менее плодотворно.

Заботясь о замкнутой и болезненного художника, Кроза забрал его в свой парижский дворец, где тот получил жилье, стол и, вероятно, впервые достаточные условия для творчества. И это привело к разрыву их отношений.

Окунаясь в мир картин Ватто, мы словно становимся участниками традиционной итальянской комедии масок дель арте, перевоплощаемся в роли Пьеро, Арлекина или Коломбины. человек, вовсе не склонный к компромиссам, делает еще одну, на этот раз счастливую попытку добиться официального признания и становится членом Академии. Ватто выбрал изображение общества, отправлялось на сказочный остров любви. Продолжателем колористических традиций Ватто стал Шарден, а Фрагонар дал жанру галантных сцен новое лицо, «не столь богатое оттенками чувств, как у Ватто, но более подвижное». Более традиционен образ скульптора А. Патера (1709, Валансьенн, Музей изящных искусств), отца ученика Ватто Ж. -Б.

Около 1702 приехал в Париж, работал как копиист. Однако, в конце XVIII— первой трети XIX века в эпоху Давида и Энгра Ватто был почти забыт. В 1707 или 1708 году Ватто, у которого довольно рано стал проявляться ранимый и неуживчивый характер, ушел от Жилло и перешел в ученики и помощники к известному художнику-декоратору Клоду Одрану (1658—1734), хранителю художественной коллекции Люксембургского дворца. Трудно предположить, что что-то одно явилось источником рождения его «галантных празднеств».

Как и в своих ранних парных композициях Любовь на итальянской сцене (1712–1715) и Любовь на французской сцене (1712–1715), он снова словно попытался сравнить мир актеров французского и итальянского театров импровизационную свободную игру итальянцев и более скованные классицистические правила игры соотечественников. Вряд ли, они все равно остались бы лишь повторениями пройденного художником пути. Француз Антуан Ватто одним из первых в начале XVIII века создал свой тип «сцен собеседования», соединив в нем столь ценимые в век Просвещения увлечение театром, мастерством ведения беседы превратившимся в высшем свете в моду, натурные наблюдения.

Но вовсе не это мешает встрече с Ватто. Из записок Жерсена известно, что первую из своих батальных сцен «Выступление войск» Ватто писал не на заказ и решил продать её, чтобы ехать в Валансьен не с пустыми руками. Полотна Бивак (1709–1710), Бивак (ок. 1718).

В небольшой лавке на мосту Нотр-Дам он и еще несколько подмастерьев целыми днями копировали дешевые картины на религиозную тему. Судьба Ватто необычна. 1710.

«Ватто никогда не бывает удовлетворен своими картинами, что не мешает ему быть одним из нынешних королей кисти», — писал один из его биографов. 1716), рассказывая о сюрпризах и нечаянностях любви. Внутренние стены антикварной лавки сплошь завешаны картинами, на переднем плане слева слуги укладывают в ящик потрет «покидающего сцену великого монарха»— недавно умершего Людовика XIV. Мысль стать другим в тягость мучает его.

К этому времени талант и редкостное трудолюбие Ватто настолько отшлифовали его рисунок и живопись, что Одран, по словам Жерсена, оценивший «легкость и проворство кисти юного живописца, создал ему лучшие условия, в соответствии с той прибылью, которую он извлекал из его труда»4. 11. Это было сделано его друзьями или заказчиками и то уже после смерти мастера. 15. В 1719 – 20 посетил Англию.

Мальчик оказался на редкость способным и учился с огромным удовольствием. Зарисовки с натуры служили Ватто основой для его будущих живописных композиций. Экзотичны, как и графические образы Рубенса, листы Ватто с изображением голов трех молодых негров (Лувр, Париж) или Персиянин (Музей Тайлера, Гарлем), напоминающий героя Персидских писем Шарля де Монтескье — Узбека. 9. В начале 1721 года Ватто был ещё на ногах: переехавшая недавно в Париж по приглашению Пьера Кроз художница Розальба Каррьера отмечала в дневнике, что 9 февраля была у Ватто «с ответным визитом».

Именно под таким названием в 1717 году было зарегистрировано в академическом реестре знаменитое полотно Ватто Паломничество на остров Киферу (1717), за которое он получил звание действительного члена Королевской Академии живописи и скульптуры. В 1707 или 1708 году Ватто, у которого довольно рано стал проявляться ранимый и неуживчивый характер, ушел от Жилло и перешел в ученики и помощники к известному художнику-декоратору Клоду Одрану (1658—1734), хранителю художественной коллекции Люксембургского дворца. Ватто Антуан (Watteau Antoine, 1684–1721), французский художник и рисовальщик. А где-то у ног его деловито копошатся все удачливые герои: арлекины, коломбины, бригеллы. И декоративные работы и крупные полотна— «Паломничество на остров Киферу» (1718) и прославленную «Вывеску Жерсена» (1720) отличают типичные для Ватто черты: изумительная живопись, трепетная и нежная тончайшая гамма мимолетных настроений виртуозное композиционное мастерство— мастерство режиссёра, внезапно остановившего превосходно продуманное театральное действие в самый важный момент драматического развития взаимоотношений и характеров персонажей.

В эти годы появляется его шедевр – «Жиль» («Пьеро»), одна из самых удивительных картин прошлого, где предельная (простота мотива и композиции соединяется со сложнейшим (и безупречно реализованным пластически) восприятием героем реальности и автором героя где двойственность отношения к персонажу звучит эхом внутренней раздвоенности художника и где первые банальные ассоциации уступают место – по мере проникновения в картину – плодотворным и беспокойным сомнениям, которые, согласно французской пословице, есть начало истины. Ватто изображает на вывеске для лайки саму лавку, пишет тот столь притягательный и романтический мир, что открылся ему двадцать лет назад и который теперь стал обыденностью, где лишь искусство навсегда осталось таким же неисчерпаемым и полным чудес. Существенно бльшая по размерам, чем другие произведения мастера, «Вывеска лавки Жерсена» отличается от них ещё и тем, что действие в ней перенесено из пейзажа в интерьер. Однако, в конце XVIII— первой трети XIX века в эпоху Давида и Энгра Ватто был почти забыт. Иногда Ватто вводил сценки с двумя фигурами в «галантные празднества» с большим количеством фигур, тем самым позволяя себе варьировать мизансцены, придавать им большую живость. Это было последнее временное улучшение.

Именно Метейё, о котором не сохранилось сведений, называют биографы Ватто его первым учителем в Париже. «Посмертная судьба» Ватто была переменчива. но вскоре вновь попросил о помощи – в Париже ему было трудно дышать. Некоторые искусствоведы называют этого талантливого художника первым романтиком в живописи. Перед нами обратный процесс. Второй вариант «Паломничества на остров Киферу», «Вывеска лавки Жерсена» и немало других картин Ватто были приобретены для художественного собрания короля Пруссии Фридриха Великого, большого почитателя его искусства. Но он получил только медаль, а премию отдали другому. Это не просто воспроизведение кокетки, красавицы, физической красоты.

Произведения Ватто уже привлекли внимание любителей искусства. Он смотрел на нее восторженными глазами деревенского парня, пришедшего в большой город.

20 Братья Гонкур писали о художнике: «Ватто— великий поэт восемнадцатого века. В Люксембургском дворце Ватто изучал картины П. П. Рубенса, чьё наследие на рубеже 17-18 вв. Современники отмечают, что даже на пике своей популярности Ватто оставался замкнутым и несколько загадочным в этой своей замкнутости человеком. Сын кровельщика.

Владельцы богатых особняков Лондона охотно покупали его работы (некоторые он привез с собой. — Е. Ф. ), многие полотна навсегда остались в Англии. 1716–1717), Безмятежная любовь (ок. Ему принадлежит ряд полотен на религиозные (Святое Семейство, 1716—1717, Париж, Лувр) и мифологические сюжеты (Юпитер и Антиопа, ок. Воплощению тончайшей гаммы чувств в каждом из полотен Ватто способствует пейзаж. Неизлечимый недуг сделал его необщительным мизантропом.

Антуан был вторым из четырёх сыновей в семье. Дворец Ла Мюэтт во времена Ватто принадлежал королевскому егермейстеру дАрменонвилю, который, по-видимому, заказал Ватто росписи (не сохранились) и декор кабинета. В XVIII столетии художники всех европейских школ, стремившиеся приблизиться к правдивой передаче действительности, обратились к написанию «сцен собеседования». «Вывеска» – не мечта, это соединение острой мысли, щемящей грусти и уверенности в ценности земного, полнокровного бытия. Эту мелодичность в движении уловили братья Гонкуры, писавшие: «кажется, что процессия движется в определенном ритме и ее движение напоминает гармонию танца». Ватто (Watteau) Антуан (Жан Антуан) (крещен 10. 10. 1684, Валансьенн, французская Фландрия, – 18. 7. 1721, Ножан-сюр-Марн, близ Парижа), французский художник и рисовальщик. В доме Сируа Ватто знакомится с его зятем Эдм-Франсуа Жерсеном (1694 – 1750), торговцем произведениями искусства, вскоре ставшим близким другом художника.

Очевидно, что этот жанр не отвечал дарованию Ватто, в них не заключено то очарование, которое рождают его сценки биваков и «галантных праздников» изображения актеров французской и итальянской комедий, жанровые портреты. В Англии подобные «сцены собеседования» получили название «conversation pieces», в Италии — «conversazioni». Достоверно известно лишь то, что вскоре после прибытия в Париж Ватто, не имея денег на существование, нанимается в живописную мастерскую на мосту Нотр-Дам7, владелец которой организовал серийное изготовление дешевых копий картин в «простонародном вкусе» для оптовых покупателей8. Мир реальности и мир искусства сопоставлен теперь по-иному. О его полотнах можно сказать тоже словами Дидро: «В этом есть что-то от сна, но это не сон».

Жерен, автор алтарных образов в местных церквях. В другой своей картине Уильям Тернер представил мастерскую Ватто вместе с художником, работающим (как гласит название) по правилам Шарля Дюфренуа. Несколько лет ученичества у Жилло сыграли важную роль в становлении Ватто. Одно из самых больших своих произведений. Они рождают радость, ощущаемую и самим художником и зрителем, которому она передается.

Они изображали фигуры в интерьерах и пейзажах, объединяя их совместным действием. К этому времени талант и редкостное трудолюбие Ватто настолько отшлифовали его рисунок и живопись, что Одран, по словам Жерсена, оценивший «легкость и проворство кисти юного живописца, создал ему лучшие условия, в соответствии с той прибылью, которую он извлекал из его труда»5. Сын кровельщика. В статье «Философия Ватто», позднее включенной в первый том сборника «Искусство XVIII века» Братья Гонкур писали о художнике: «Ватто – великий поэт восемнадцатого века. Глядя на полотна Шарм жизни (ок. А, быть может, воспроизведение сцены из прециозного романа Поля Таллемана Езда в остров любви (1663), популярного в аристократических кругах, ставшего своего рода учебником игры в чары любви.

Ценя красочную возможность рисунка, Ватто часто использовал тонированную бумагу. Неожиданно для художника картина на военную тематику не только была успешно реализована, но и последовал заказ на следующую, её Ватто написал уже по приезде в Валансьен («Бивуак». Беспокойство пронизывает всю картину.

18 июля 1721 года Антуан Ватто скончался в возрасте 36 лет. К этому времени талант и редкостное трудолюбие Ватто настолько отшлифовали его рисунок и живопись, что Одран, по словам Жерсена, оценивший «легкость и проворство кисти юного живописца, создал ему лучшие условия, в соответствии с той прибылью, которую он извлекал из его труда». Историческая живопись, занимавшая высшее положение в иерархии жанров, не увлекала Ватто. Художник умел гармонично объединять фигурки дам и кавалеров в пейзаже, уподобив «сцены собеседования» некоему музыкальному спектаклю.

В течение этих пяти лет он несколько раз просил отсрочки и был неоднократно вызываем в Академию «для дачи объяснений о причинах запоздания»23. Около 1704 года Ватто обрел первых покровителей в лице Пьера Мариэтта (1630—1716) и его сына Жана, граверов и коллекционеров, владельцев крупной фирмы, торговавшей гравюрами и картинами. Слова о «хрупкости мира Ватто», давно ставшие трюизмом, не утеряли справедливости: это своеобразный искусством созданный мир, соединивший два исторических периода, соединивший связью, которую так легко принять за нарядную рокайльную гирлянду, но за которой ощутимо напряжение туго натянутой, готовой порваться струны. Ценивший колористический талант Ватто, Делакруа несколько свысока отмечал его манеру «словно по трафарету» писать деревья, делая сравнение с фламандцами не в пользу Ватто.

Умер Ватто в Ножан-сюр-Марн 18 июля 1721. Кто, как не Ватто, обладал умением «всюду находить тонкость и открывать множество очаровательных черточек в самых обыденных вещах» (Монтескье), у кого, как не у этого мастера, угадываются прообразы тех неуловимых многозначных намеков, что получили позднее название «мариводаж» по имени Мариво – их создателя в литературе. После избрания в Академию (1717) и ухода в следующем году от Кроза, лишенный комфорта и материальной независимости, художник обретает независимость нравственную (хотя нельзя сказать, что Кроза ограничивал его свободу).

Он решительно не мог быть «как все», даже в тех редких случаях, когда к этому стремился. Существует еще гравюра Л. Крепи (1727, Школа изящных искусств, Париж) исполненная с утерянного оригинала, где полуфигура художника изображена в костюме героя комедии дель арте. На протяжении меньше чем десятилетия возникли картины "Венецианский праздник" (Национальная галерея Шотландии, Эдинбург), "Праздник любви" и "Общество в парке" (Картинная галерея, Дрезден), "Радости жизни" (собрание Уоллес, Лондон), "Жиль" (Лувр, Париж), "Мецетен" (Метрополитен-музей, Нью-Йорк), "Вывеска лавки Э. Ф. Жерсена" (Картинная галерея, Берлин-Далем).

И это подкрепляло свойственное Ватто ощущение жизни как игры, а характеров как масок. Ватто написал картину-вывеску на двух отдельных и затем вставленных в единую раму холстах. Возможно, его побегу в Париж способствовало знакомство в Валансьене с художником-декоратором Метейе. Здесь он вплотную столкнулся с тематикой, которая впоследствии стала одной из основ его творчества и получил возможность увидеть театральную жизнь изнутри11.

Человек он был не красивый и озлобленный. Сюжетные ситуации и переживания героев даются в органической связи с природой. Впрочем, зрителю дается возможность увидеть этот интерьер непосредственно с улицы, «сквозь стену»43. Вновь интерес к произведениям Ватто пробудился во второй трети XIX века, но сперва не у художников, а у французских поэтов: образам Ватто посвящены стихотворения Готье «Ватто» (из сборника «Комедия смерти», 1838), Бодлера «Поездка на Киферу» (из сборника «Цветы Зла», 1857) и сборник Верлена «Галантные празднества» (1869).

Знакомство в 1704—1705 годах с К. Жило, фламандским живописцем, ценившим гротеск и писавшим небольшие картины с изображением комических театральных постановок, сцены маскарадов, укрепило возникший у Ватто интерес к театру. Около 1704 года Ватто обрел первых покровителей в лице Пьера Мариэтта (1630 – 1716) и его сына Жана, граверов и коллекционеров, владельцев крупной фирмы, торговавшей гравюрами и картинами. Как правило, он пользовался сангиной и сочетал её со свинцовым или итальянским карандашом (черным мелом), что позволяло и в рисунке добиться живописных эффектов (сангина дает теплый тон, а карандаш – холодный) и особо трепетной фактуры в сочетаниях тонкой силуэтной линии и подчеркнуто рельефной растушевки.

Обращаясь к мотивам, почерпнутым из современной ему жизни (Бивак, 1710, Музей изобразительных искусств, Москва Савояр с сурком, 1716, Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург), Ватто вносил в них особую интимность и лирическую взволнованность. 1714) Ватто запечатлел уголок парка около особняка Пьера Кроза в Монморанси. В полотне Похищение Европы (Париж, Школа изящных искусств, сохранилась гравюра) он изобразил не сцену похищения Европы быком, а сцену с героями, резвящимися на берегу моря среди нимф. В орнамент вкраплены фигурки кавалеров и дам, циркачей, восточных богинь, обезьянок. ДАрженвилль, называющий Одрана «fameux peintre dornements», утверждает, что «Vatteau puisa de nouvelles lumieres dans le bon gout de ce maitre», а Кэлюс прямо указывает на то, что Ватто благодаря Одрану сформировал свой орнаментальный вкус и приобрел ту легкость кисти, которую требовала трудная техника живописных узоров по золотым и белым фонам. Она была близка ему по духу.

Конечно, это не лучшее, что написал Рубенс, но чуткие глаза юного художника открыли в этих великолепно нарядных картинах то основное, что навсегда отпечаталось в его сознании: он увидел живопись, понял, что цвет – не только средство для жизнеподобного изображения реальных вещей, по нечто имеющее свой голос интонацию, мелодию, увидел соцветия ликующие и щемяще печальные, «тихие» и громоподобно торжественные. А. С. Пушкина)14. Он же представлен в роли танцора в полотне Венецианские празднества (1719, Национальная галерея Шотландии, Эдинбург).

Вглядитесь в лицо. Он любит создавать костюмированные портреты, как в картине В костюме «Меццетена» (Лондон, Коллекция Уоллес), на которой изображен Сируа в окружении супруги и хорошеньких дочерей, головки которых часто встречаются рисунках Ватто, особенно Марии Луизы, ставшей супругой Жерсена — автора первого каталога произведений Ватто (1736). Около 1702 приехал в Париж, в юности работал как копиист.

Вновь интерес к произведениям Ватто пробудился во второй трети XIX века, но сперва не у художников, а у французских поэтов: образам Ватто посвящены стихотворения Готье «Ватто» (из сборника «Комедия смерти», 1838), Бодлера «Поездка на Киферу» (из сборника «Цветы Зла», 1857) и сборник Верлена «Галантные празднества» (1869). 1710), Въезд в Валансьен (ок. Здоровье Ватто ухудшалось. Центральное место здесь занимал знаменитый цикл из 24 монументальных полотен Рубенса «Жизнь Марии Медичи».

Наиболее эффектен образ золотоволосой Цереры, олицетворяющей Лето (1717—1718, Вашингтон, Национальная галерея искусства) из серии полотен на сюжеты Времен года исполненных по заказу П. Кроза. Гонкуры сравнивали его «галантные празднества» с музыкой, гармонией танца. Люлли, Ватто продумывает действие «ритмически» и «мелодически», если под последним понимать исключительно тонкую организацию цветовой гармонии каждого полотна. Вряд ли справедлив был в своей оценке Делакруа, писавший, что «каждая маленькая фигурка у него (Ватто. — Е. Ф. ) изолирована и слишком уж заметно, что она была написана на досуге, абсолютно независимо от соседних с ней фигур».

И декоративные работы и крупные полотна— «Паломничество на остров Киферу» (1717) и прославленную «Вывеску Жерсена» (1720) отличают типичные для Ватто черты: изумительная живопись, трепетная и нежная тончайшая гамма мимолетных настроений виртуозное композиционное мастерство— мастерство режиссёра, внезапно остановившего превосходно продуманное театральное действие в самый важный момент драматического развития взаимоотношений и характеров персонажей. «Сцены собеседования» Ватто с изображением развлекающихся в парижских парках дам и кавалеров получили название «галантные празднества».

Небольшие фигурки людей как будто не могут противостоять непогоде. Здесь же началась и его трепетная любовь к природе. Антуан был вторым из четырех сыновей в семье. Покровительство и выгодные заказы, которыми Кроз снабжал Ватто, восторженные отзывы банкира о его живописных талантах – всё это способствует и началу европейской известности художника. А вот самая знаменитая из картин Ватто «Жиль». Его глаза не выразительны, руки красные и костлявые.

Выть может, помощи более просвещенных врачей (к тому времени он был уже совсем тяжело и почти безнадежно болен) быть может, признания, неполноту которого на родине угадывал, видя, что успех далеко не всегда синоним настоящего понимания быть может, встречи со своими почитателями, которых было немало среди его английских собратьев. В самом композиционном построении каждого листа — разная эмоциональная тональность, переданная с высоким артистизмом. Кто знает, можно ли назвать Ватто философом, но живопись его философична в его полотнах много тревоги, даже трагедийности художник живет в мире, обреченность которого ощущает, но которым не устает любоваться, оставаясь, впрочем, созерцателем, не стремящимся в этот мир войти. Влажный климат Англии усилил болезнь. Ватто написал картину-вывеску на двух отдельных и затем вставленных в единую раму холстах. Одна из них, «Капризница», была куплена в Лондоне и долгое время служила украшением коллекции семьи Уолполов39, а доктору Миду достались «Итальянские актеры»40. А. С. Пушкина)18.

1718), Елисейские поля (ок. Эту жизненность и естественность по-своему искал и Ватто, создав свой тип «сцен собеседования», в которых проблема соединения идеализации и натурности обрела наивысшую гармонию. Среди этого мира, сияющего нежными красками увядающей природы и переливчатых шелков, среди этого неспешного игра игрушечных к необременительных страстей раздается вдруг немой и страшный цветовой «взрыв» – темный, почти черный аккорд платья героини, траурный удар литавр, ворвавшийся в беззаботный гавот. Она олицетворяет галантный XVIII век.

А. С. Пушкина). Во многом Ватто остался художником одной картины, принесшей ему славу и известность – «Паломничество на остров Киферу». Центральное место здесь занимал знаменитый цикл из 24 монументальных полотен Рубенса «Жизнь Марии Медичи». В полотне Перспектива (ок.

Внутренние стены антикварной лавки сплошь завешаны картинами, на переднем плане слева слуги укладывают в ящик портрет «покидающего сцену великого монарха» – недавно умершего Людовика XIV. Ватто принимал участие в выполнении декоративных заказов Одрана и при этом имел возможность без всяких ограничений изучать художественные коллекции Люксембургского дворца. К ранним произведениям Ватто, по-видимому, относятся и две парные картины — Обезьяна-скульптор (или Скульптура, Новый Орлеан, Художественный музей) и Обезьяна-художник (или Живопись, утеряна).

Это нечто едва уловимое, что кажется улыбкой черт, душой форм, духовным лицом материи». О происхождении матери художника – Мишель Ларденуа (1653 – 1727), сведений не сохранилось. Как и Мариэтт, связанный с кругом европейских просвещенных деятелей, Кроза содействует известности молодого художника.

Неожиданно для художника картина на военную тематику не только была успешно реализована, но и последовал заказ на следующую, её Ватто написал уже по приезде в Валансьен («Бивуак». В рисунках Ватто часто встречается изображение дочерей Сируа, позировавших художнику. Одновременно он продолжает копировать и изучать произведения старых мастеров. «Я всегда была ценительницей созданий столь исключительного таланта», — писала о Ватто Розальба Каррьера.

Зато сам театр у Ватто (когда он пишет актеров, а не разыгрывающих жизнь людей) куда ближе к земному естественному бытию. Это была еще одна попытка обращения к «большому стилю», в трактовку которого художник привнес мироощущение мастера века Просвещения. Весной Ватто стало хуже.

Первый художник рококо, первый изобразитель элегантного парижского света. Ватто не стоял на месте, он пробовал себя в разных жанрах.

Элемент театральности привносят в «галантные праздники» парковые скульптуры нимф и Венер, трактованные, порой, гротескно и напоминающие фигуры живых людей, наблюдающих за происходящим. Название гравюры происходит от строк стихотворной подписи под ней. При этом у Ватто было немаловажное преимущество: академики не стали давать ему конкретный сюжет (что было обычным правилом для вступающих), а оставили выбор на усмотрение художника. Как в операх его великого современника Ж. -Б.

Этот «жанр» создан его воображением, впечатлениями от реальной действительности — мира человеческих чувств, театра, музыки, в нем живут воспоминания о произведениях старых мастеров. Окружающий мир был утопией, он смотрел на него глазами мечтателя. На рубеже 1720-х годов Антуан Ватто посетил Великобританию. Галантной можно назвать праздную компанию молодых людей и их подружек, весело и беззаботно проводящих время на лоне природы, распевающих песни и пьющих вино, не чуждых флирту и любовным приключениям. Глядя на эти диалоги влюбленных в картинах Вертумн и Помона или Похищение Европы, вспоминаются слова П. К. Мариво: «Ну и сюрпризы преподносит нам любовь. » В этих полотнах живет отзвук театральной травестии, нарушающей традиционные строгость и чопорность академической картины на мифологический сюжет. Центральное место здесь занимал знаменитый цикл из 24 монументальных полотен Рубенса «Жизнь Марии Медичи». Ватто овладел этой тематикой в совершенстве и впоследствии часто придерживался ее.

Второй вариант «Паломничества на остров Киферу», «Вывеска лавки Жерсена» и немало других картин Ватто были приобретены для художественного собрания короля Пруссии Фридриха Великого, большого почитателя его искусства. Фон его картин – парк, лес, лужайка, небо в глубине. Но автор не хочет проповедовать тривиальную истину: усталый и печальный паяц вынужден забавлять скучающую публику, – вовсе нет. К Одрану же Ватто поступает уже после ссоры с Жилло и, вероятно, от этого образцового виртуоза он приобретает последнее, чисто техническое мастерство.

О его творчестве этого времени свидетельствуют картины и рисунки, в которых запечатлены те жизненные сцены, которые он мог наблюдать. Дрожат верхушки деревьев, в солнечном закате все покрыто серебристой дымкой. Именно с этого момента пейзаж начинает занимать все более важное место в картинах Ватто. Он часто отворачивался от удач, шедших ему навстречу, писал лишь то, что интересовало его.

Поэтическое очарование отличает и рисунки Ватто выполненные обычно сангиной либо в три цвета (мел, сангина итальянский карандаш) и запечатлевшие разнообразные типы французского общества начала XVIII века легкие штрихи и волнистые линии воссоздают в них нюансы пластической формы, движение света, эффекты воздушной среды. Смог ли Ватто после Лавки Жерсена вновь возвратиться к написанию своих «галантных празднеств». Здоровье Ватто ухудшалось. Но это всегда костюм, сотворенный фантазией Ватто.

Элементы модной «китайщины» (распространенной также в украшении мебели и фарфора. — Е. Ф. ) свидетельствуют о том, что Ватто использовал характерные мотивы эпохи, но проявлял фантазию и вкус, предвосхищая поиски мастеров рококо. Однако, с другой стороны, фантазия Ватто была слишком ок рылена, слишком ярка и свободна, чтобы мастер мог отдать себя (как это, например, сделал другой его великий современник – Шарден) на непосредственное копирование видимости. Трудно определить истоки подобных сценок в творчестве художника. Для Ватто в его «галантных празднествах» важна была прежде всего общая выразительность мизансцен. Шарль Бодлер, тоже признававший его исключительное дарование, неожиданно сопоставлял его с неоклассицистом Энгром: «Если бы господин Энгр получил заказ с острова Киферы, его картина была бы не игривой и проказливой, как у Ватто, а мощной и полнокровной, как любовь во времена античности».

В конце 1719 года он уезжает в Англию (по приглашению своего поклонника и подражателя Филиппа Мерсье) в надежде справиться с туберкулезом с помощью известного лондонского врача Ричарда Мида и берет с собой несколько картин. Оно имеет и другое название — «Что я вам сделал, проклятые убийцы. ». Искусству ампира и академизма оказались чужды и жанр «галантных сцен» и утонченный колоризм камерной живописи Ватто. Для художника важно акцентировать в данной сцене какое-то одно чувство, подчинить его выражению «игру» всех персонажей.

Искрящиеся легкие мазки придают особую переливчатость краскам, рождают колористическое обаяние каждого полотна исполненного тем «изяществом кисти», которое отмечали современники у Ватто. но вскоре вновь попросил о помощи— в Париже ему было трудно дышать. Они напоминают капризные восточные безделушки из фарфора, входившие в моду. В 1714 году, приняв предложение Кроз поселиться в его только что отстроенном парижском особняке28, Ватто получил возможность общения с шедеврами его знаменитой коллекции и, по словам Жерсена, «жадно набросился на них и не знал иных радостей, как только без конца рассматривать и даже копировать рисунки великих мастеров»29. Огорченный отказом, он на время покинул Париж. 18 июля 1721 года Антуан Ватто скончался в возрасте 36 лет.

Жан де Жульен, унаследовавший почти все работы Ватто, фактически сохранил их для истории. По правилам сюжет картины свободно выбирал художник. Они не верят вполне не только в хорошее, но и в дурное, они ничему не способны чистосердечно радоваться, но они не способны и по-настоящему тревожиться, пи одно чувство не реализуется у них до конца.

12, Ватто получил возможность общения с шедеврами его знаменитой коллекции и, по словам Жерсена, «жадно набросился на них и не знал иных радостей, как только без конца рассматривать и даже копировать рисунки великих мастеров»21. По моде того времени его трактаты тоже были написаны в форме диалогов между художником и любителем искусства, а в образе Рубенса всегда подчеркивалось достоинство в понимании социального положения художника. Тонкости сюжета постоянно занимали исследователей, но нет нужды их сейчас анализировать: апофеоз чувств, заставивший людей забыть обо всем па свете, почти ювелирная нюансировка движений и пауз, мягкие краски, растворенные в общей тускло-золотистой тональности, – псе это невиданный по масштабу праздник с непременной долей тревоги: «а дальше. » Ибо, как писал граф де Сегюр: «Без сожаления о прошедшем, без опасения за будущее мы весело шли по цветущему лугу, под которым скрывалась пропасть». 3, владелец которой организовал серийное изготовление дешевых копий картин в «простонародном вкусе» для оптовых покупателей7. Фигуры комедиантов в картинах Лукавица (Финетта) (ок. Они не верят вполне не только в хорошее, но и в дурное, они ничему не способны чистосердечно радоваться, но они не способны и по-настоящему тревожиться, ни одно чувство не реализуется у них до конца.

Между 1700 и 1702 годами Антуан Ватто против воли отца, тайно покидает Валансьен и, не имея никаких средств, пешком добирается до Парижа4. 1708 поступил в мастерскую декоратора Клода Одрана. В великолепном графическом портрете Дочери Сируа (Британский музей, Лондон) Ватто сопоставил два характера, два человеческих темперамента использовав прием, к которому потом будут прибегать романтики, стремившиеся раскрыть разнообразный и изменчивый внутренний мир человека.

Беспокойство пронизывает всю картину. Четвертый ребенок в небогатой семье, Жан Антуан мог и не проявить своих талантов. Фламандская традиция навсегда останется важнейшим источником искусства Ватто. В отличие от мира «галантных празднеств», где фантазия художника талантливо объединяла мир реальности и театра, сцены в картинах 1719–1720 годов выглядят просто эпизодами из пьес, ставившихся в это время.

В тридцать три года Ватто становится популярнейшим живописцем Парижа. Назойливое изящество персонажа тает в строгой ритмике движений кисти, в колорите, нежном и суровом одновременно и вся его кокетливая фигура сродни воспоминанию, где всегда находится место печали: ведь что-то уже миновало и последний взгляд «Равнодушного» будто ищет сочувствия у зрителя, не найдя его у собственного создателя. Он опять обращается к атому непритязательному жанру, законы которого позволяют писать, что вздумается.

Содержание этого самого известного «галантного празднества» художника вызывает различные мнения. У этих и последующих картин серии нет единой сквозной фабулы, «это разные вариации одной и той же темы, объединенные, пожалуй, лишь отсутствием собственно военного сюжета— никто не стреляет, не бежит в атаку и не размахивает саблями»15. 1712, Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж). В начале 1721 года Ватто был ещё на ногах: переехавшая недавно в Париж по приглашению Пьера Кроз художница Розальба Каррьера отмечала в дневнике, что 9 февраля была у Ватто «с ответным визитом».

Вероятно, в 1714 году Ватто принял предложение Кроза поселиться в его парижском особняке. Родился в Валансьенне в 1684.

Весьма любопытны обстоятельства приема Ватто в "полные члены" Королевской академии. Эта серия, как и подавляющее большинство произведений Ватто, не имеет авторских датировок и определяется специалистами периодом 1710—1715 годов. Ватто смело нарушает традиционную иконографию в трактовке известных сюжетов. Академики отбирали эскизы, которые считали достойными и назначали соискателям вариацию на тему заявленного сюжета. Жерсена (1720, Картинная галерея, Берлин-Далем). «Надувшая губы»).

Возможно, это интерпретация известной со времен Ренессанса темы «садов любви», которая привлекала в свое время Рубенса и других мастеров Фландрии и Италии. 1712), Маскарад (Итальянские комедианты, ок. Там же, в гостях у Мариэтта, Жан Антуан встретил своего наставника Клода Жилло. Он покинул дом Жерсена.

«Посмертная судьба» Ватто была переменчива. Да и впоследствии многие мастера и критики не всегда были справедливы к нему. ГМИИ им. В доме Сируа Ватто знакомится с его зятем Эдм-Франсуа Жерсеном (1894—1750), торговцем произведениями искусства, вскоре ставшим близким другом художника.

Сюжет полотна Ватто исключительно прост. Однако затишье между военными действиями всегда оставалось здесь кратковременным явлением. Они воплощают в осязательной форме грезы целого поколения. Пробыв в Валансьене менее года, Ватто возвращается с учеником в Париж, где принимает приглашение заказчика своих военных картин торговца живописью Пьера Сируа поселиться у него и на него работать.

Иногда в его рисунках встречаются формы, которые будут привлекать внимание мастеров рококо — орнаментальный картуш для веера (с него гравировал Ф. Буше) или изображение раковины, от которой и происходит слово «рококо» или «рокайль». Однако Ватто наполняет их чувством тоски по недостижимому миру мечты. 1720). Иногда это целые пикантные сценки с изображением настойчивого кавалера и сопротивляющейся дамы (Соблазнитель), в которых угадываются сюжеты его будущих картин.

Прекрасный пейзажист XIX века Джон Констебл копировал пейзажи Ватто и говорил об одном из его «галантных празднеств» (Сельский праздник. — Е. Ф. ), что картина написана «так легко, что, кажется, написана медом». Искусство эпохи тщательно отворачивалось от повседневных проблем. В тридцать три года Ватто становится популярнейшим живописцем Парижа. 7.

И это подкрепляло свойственное Ватто ощущение жизни как игры, а характеров как масок. Именно «странность», необычность, а вовсе не добро и зло в традиционных их проявлениях, «странность» как сочетание противоречивых качеств занимала кисть Ватто и умы его современников. Наверняка, ему были хорошо знакомы приступы ипохондрии и неуверенности в себе. Порою возникает чувство (во всяком случае и «Жиль» и «Савояр с сурком» и множество рисунков дают возможность говорить об этом), что карандаш и кисть Ватто тянулись к изображению страдающих и обездоленных бедняков, даже калек, но намеченное в рисунках превращалось в нечто абсолютно иное в картинах, словно художник боялся распахнуть свою встревоженную чужим страданием душу, опасался быть даже перед самим собой открыто и просто печальным. Это нечто едва уловимое, что кажется улыбкой черт, душой форм, духовным лицом материи».

Сохранилось 563 листа исполненных в характерных для него техниках — «в два цвета» (сангиной и черным мелом сангиной и свинцовым карандашом), «в трех карандашах» (сангина, черный и белый мел), пастелью, гуашью. Продолжателем колористических традиций Ватто стал Шарден, а Фрагонар дал жанру галантных сцен новое лицо, «не столь богатое оттенками чувств, как у Ватто, но более подвижное»55. Он сумел выразить в этом полотне все то, к чему шел всю свою жизнь. В стиле Ватто чувствуются все эти источники, однако в очень оригинальном сплаве.

Действия как такового нет, персонажи статичны их позы нарочиты. Щемящий меланхолический мотив звучит в картине Жиль. Бедный сын кровельщика наблюдает за сутолкой элегантной толпы из высоких окон дворца. Друзья называли его "холодным" и "бесстрастным".

Это типичные образцы стиля рококо. Нет больше скептических кавалеров и насмешливых дам в призрачном карнавальном мире. Тогда и появляются маленькие его альбомы – карие, где карандаш с нежданной для неопытной руки изысканной точностью «останавливает мгновения» кипящей и ослепляющей столичной жизни.

При этом у Ватто было немаловажное преимущество: академики не стали давать ему конкретный сюжет (что было обычным правилом для вступающих), а оставили выбор на усмотрение художника. Друг художника Н. Флейгельс изображен в полотнах «Шарм жизни» (Лондон, Коллекция Уоллес) в образе гитариста и «Венецианский праздник» (1717, Эдинбург, Национальная галерея Шотландии) — танцора. В тридцать три года Ватто становится популярнейшим живописцем Парижа. Существенно бльшая по размерам, чем другие произведения мастера, «Вывеска лавки Жерсена» отличается от них ещё и тем, что действие в ней перенесено из пейзажа в интерьер. Антуан был вторым из четырёх сыновей в семье.

Вновь интерес к произведениям Ватто пробудился во второй трети XIX века, но сперва не у художников, а у французских поэтов: образам Ватто посвящены стихотворения Готье «Ватто» (из сборника «Комедия смерти», 1838), Бодлера «Поездка на Киферу» (из сборника «Цветы Зла», 1857) и сборник Верлена «Галантные празднества» (1869). Само слово «галантный» в русском языке не имеет внятного и односложного эквивалента. В калейдоскопе стремительных впечатлений он ищет то, что сродни сути искусства.

Отъезду, однако, предшествовало знаменательное событие. Автопортрет сангиной (1722, Музей Конде, Шантийи) считается работой или самого художника или копией с него исполненной Ф. Буше в год смерти Ватто по заказу Жана де Жульена для издания Фигуры разных характеров. Возможно, что учёба у Жилло и не оказала решающего влияния на живописное формирование Ватто, но она существенно обогатила художественный вкус недавнего провинциала и привела его к осознанию собственной индивидуальности. «Вывеска лавки Жерсена» стала, возможно, первой во Франции картиной эпохи Просвещения, которую французы поэтично называют «веком светочей».

Впрочем, зрителю дается возможность увидеть этот интерьер непосредственно с улицы, «сквозь стену»комм. Братья Гонкуры писали о ней так: «Грация Ватто — подлинная грация. Его коллекция голландской живописи поразила Ватто. Воздействие Рубенса на «галантные празднества» Ватто весьма значительно и прежде всего проявляется в том живописном подходе, который охарактеризовал В. Н. Лазарев, описывая эскизы Рубенса: «Художнику достаточно двух-трех едва заметных прикосновений кисти к поверхности загрунтованного холста, чтобы вызвать из небытия нужную форму. Но даже в эти самые трудные годы, зарабатывая на хлеб изготовлением дешевых копий, Ватто находит время рисовать для себя. Савояр смешлив, прочно стоит на земле, хотя и не вписывается и окружающий мир с топ естественной легкостью, что герои «галантных празднеств» савояр не на улице предместья, но на фоне его, он в таком же, как и Жиль, безмолвном диалоге со зрителем и он так же по-своему монументален и вовсе не проста его душа, в которой мальчишеское прямодушие сочетается с настороженностью успевшего хлебнуть лиха взрослого человека. Вяло опущен рот.

Актеры перебрасывались репликами с партнером, выходили в зрительный зал. Ватто часто приходил в театр рисовать изучал мимику и жесты актеров, постигал пластику их игры, особое внимание обращал на костюмы с тем, чтобы потом придумывать их для своих героев. По словам Жана де Жюльена, одного из друзей и первых биографов художника, «Ватто, которому в то время было лет десять-одиннадцать3, учился с таким увлечением, что через несколько лет наставник уже перестал ему быть полезен ибо не мог должным образом руководить им»4. Круг известных Ватто людей, возможно, запечатлен им и в «галантных праздниках».

Все было сказкой для него. О происхождении матери художника— Мишель Ларденуа (1653—1727), сведений не сохранилось. Второй вариант «Паломничества на остров Киферу», «Вывеска лавки Жерсена» и немало других картин Ватто были приобретены для художественного собрания короля Пруссии Фридриха Великого, большого почитателя его искусства.

Однако сюжеты, наиболее полно отвечающие вкусу самого Ватто, – это образы персонажей итальянской комедии (Жиль, Лувр Мецетен, Нью-Йорк, музей Метрополитен) и галантные празднества. В 1719-20 посетил Англию. Одран был не только преуспевающим художником, но и хранителем Люксембургского дворца. Что искал он за Ла-Маншем, никто доподлинно не знает. Ватто лукаво и безрадостно смеется, в сущности и над собою и над мнимой, кажущейся трагедийностью.

Греза итальянцев П. Лонги и С. Риччи и многих других европейских мастеров. С раннего детства он пристрастился к рисованию и отец отдал его в ученики местному живописцу Жаку-Альберу Жерену (1640 – 1702), мастеру незначительного дарования. В 1712 году Ватто предпринял попытку вступления в Королевскую академию художеств и, по свидетельству Жерсена, Лафосс способствовал принятию его в число «причисленных»30. гении – парадоксов друг». Английское искусство очень многим обязано Ватто.

Несколько лет ученичества у Жилло сыграли важную роль в становлении Ватто. Антуан Ватто прожил короткую жизнь— её полноценный творческий период охватывает лишь 10—12 лет. При посредничестве Мариэттов Ватто становится учеником художника Клода Жилло, мастера театральных декораций и создателя небольших картин изображавших сцены итальянской комедии10. Антуан Ватто. Искусству ампира и академизма оказались чужды и жанр «галантных сцен» и утонченный колоризм камерной живописи Ватто.

Слова о «хрупкости мира Ватто», давно ставшие трюизмом, не утеряли справедливости: это своеобразный искусством созданный мир, соединивший два исторических периода, соединивший связью, которую так легко принять за нарядную рокайльную гирлянду, но за которой ощутимо напряжение туго натянутой, готовой порваться струны. Как мастер века Просвещения Ватто верил в самое высокое предназначение своего ремесла. Свое преклонение перед прекрасным Ватто выразил в полотне Суд Париса (ок. Отец Антуана— Жан Филипп Ватто (1620—1720), потомственный кровельщик, выбившийся в подрядчики, отличался грубым нравом, за что не раз бывал под судом2.

Он пригласил к себе своего бывшего ученика Жана-Батиста Патера и предложил ему работать в своем присутствии. В начале XVIII века, действительно, существовала мода на ведение беседы на различные темы. Сам жанр «галантных праздников» мог быть навеян работами фламандцев XVII столетия, но они переданы кистью французского художника, тонко чувствующего «шарм» реальной французской жизни начала XVIII столетия. К. Жилло предпочитал писать сельские сюжеты, театральные сцены, деревенские праздники. Антуан Ватто сумел достичь славы и признания при жизни.

Рука его покоится на мраморной голове, что указывает на ремесло ваятеля. Он станет «рубенсистом», как те французские художники, которые еще в конце XVII столетия оспаривали со сторонниками Никола Пуссена («пуссенистами») первенство колорита над рисунком, приоритет чувства над рассудочностью классицистов. Он не устает много и усердно рисовать.

Весной Ватто стало хуже. В 1712 году Ватто предпринял попытку вступления в Королевскую академию художеств и, по свидетельству Жерсена, Лафосс способствовал принятию его в число «причисленных». на остров богини любви Венеры. В Люксембургском дворце В. изучал картины П. П. Рубенса, чьё наследие на рубеже 17 – 18 вв. Полотно Сатира на врачей (начало 1710-х), написанное, по-видимому, в Валансьене, еще не достаточно самостоятельная работа. В ранних полотнах Искательница приключений (ок.

Между 1700 и 1702 годами Антуан Ватто против воли отца, тайно покидает Валансьен и, не имея никаких средств, пешком добирается до Парижа2. Сюжетные ситуации и переживания героев даются в органической связи с природой. Изящными абрисами линии черного мела и сангины переданы закругленные формы тел лежащей Вакханки (Музей Коньяк-Жё, Париж) и обнаженной Женщины с вытянутой рукой (Лувр, Париж).

В Валансьене Антуан Ватто впервые начинает самостоятельно работать. 1716–1717), Общество в парке (ок. Он покинул дом Жерсена. В течение этих пяти лет он несколько раз просил отсрочки и был неоднократно вызываем в Академию «для дачи объяснений о причинах запоздания».

И почти все дома в нём выстроены заново. 1717), которая очень нравилась Ренуару. Здоровье Ватто ухудшалось. Небольшие фигурки людей как будто не могут противостоять непогоде. Ватто любит объединять изображения в любовном диалоге попарно (Робкий влюбленный, ок. Ватто (Watteau) Антуан (Жан Антуан) (крещен 10. 10. 1684, Валансьенн, французская Фландрия, умер – 18. 7. 1721, Ножан-сюр-Марн, близ Парижа), французский художник и рисовальщик.

Картины Ватто густо «населены», хотя об их сюжетности говорить сложно. Паломничество на остров Киферу, быть может, не самое лучшее произведение Антуана Ватто. Ватто множество раз механически копировал одни и те же популярные картины (например «Старушку» Герарда Доу8), а все свободное время отдавал рисованию с натуры, что свидетельствовало о его исключительном трудолюбии. Художник часто бывал неудовлетворен своими работами. Ватто был одинок, сам, вероятно, того не ведая вокруг были соперники, взысканные почестями и занимавший высокие должности, художники вроде Куапеля или де Ла Фосса, ныне почти забытые историей. В приступах уныния и недовольства художник иногда уничтожал свои работы.

И, хотя истоки подобных жанровых сценок следует искать в творчестве фламандских мастеров, в этих небольшого размера картинах чувствуется «французская ирония и чувствительность», которую подметил в творчестве Ватто поклонник его живописи Александр Бенуа. Из записок Жерсена известно, что первую из своих батальных сцен «Выступление войск» Ватто писал не на заказ и решил продать её, чтобы ехать в Валансьен не с пустыми руками.

Его «галантные празднества» всегда охотно раскупались, так как удивительно гармонировали с интерьерами особняков знати. 1716), Мецетен (1717–1719) выглядят величественно, хотя эти полотна невелики по размеру. При воспоминании о работах французского художника XVIII века Антуана Ватто (1684–1721) в памяти оживают его чарующие небольшие картины с изображением «галантных празднеств», как когда-то современники назвали тот жанр живописи, в котором работал художник. Он написал вывеску для своего друга Жерсена, торговца картинами, для его лавки «Великий монарх».

В 1717 Ватто присвоено звание академика. Лишь Пьеро стоит во весь рост, как кроткий воин перед вражеской амбразурой. Парис избравший Красоту в образе Венеры, предстает в живом диалоге с богиней.

И все-таки вершиной его творчества стали работы галантного характера. Ватто был создателем своеобразного жанра, традиционно называемого «галантными празднествами». Его первым учителем был, возможно, Ж. А. Почти все картины Ватто небольшого размера. Мягкое освещение летнего дня подчеркивает спокойствие обстановки».

Обыкновенно на написание такой картины отпускалось два года. Около 1704 года Ватто обрел первых покровителей в лице Пьера Мариэтта (1630—1716) и его сына Жана, граверов и коллекционеров, владельцев крупной фирмы, торговавшей гравюрами и картинами. Пробыв в Валансьене менее года, Ватто возвращается с ученикомкомм.

Как отмечает Н. Л. Мягкое освещение летнего дня подчеркивает спокойствие обстановки". С раннего детства он пристрастился к рисованию и отец отдал его в ученики местному живописцу Жаку-Альберу Жерену (1640—1702), мастеру незначительного дарования. Как и в орнаментальных мотивах, он ищет четкости в изображении фигурок молодой, уверенной в себе особы и юноши-гитариста в картине Искательница приключений и горбоносого гитариста-обольстителя и слушающих его серенаду двух дам (Обольститель). Ватто словно вновь возрождает красоту.

Выдающийся колорист, Ватто был неутомимым рисовальщиком и выработал свой особенный графический стиль. Избрание в академики произошло пизнище и без стажировки в Италии. Отец Антуана – Жан Филипп Ватто (1660 – 1720), потомственный кровельщик, выбившийся в подрядчики, отличался грубым нравом, за что не раз бывал под судом.

Ватто изображает эту уличную сцену из спектакля без иронии. 1712 Купание Дианы, 1716 Суд Париса, 1720 все — Париж, Лувр). Полотно имело огромный успех и Ватто исполнил его повторение (1718, Дворец Шарлоттенбург, Берлин), за которым закрепилось название Отплытие на остров Киферу (1718–1719).

В них Ватто вновь обратился к теме театра, любимому им миру кулис, масок, превращений. Однако успехов Метейе не снискал и спустя несколько месяцев был вынужден вернуться на родину. Свои мысли об искусстве Антуан Ватто выразил в полотне Жиль (1718–1719) исполненном до отъезда в Англию. Актеры перебрасывались репликами с партнером, выходили в зрительный зал.

Немилова. Ватто множество раз механически копировал одни и те же популярные картины (например «Старушку» Герарда Доу), а все свободное время отдавал рисованию с натуры, что свидетельствовало о его исключительном трудолюбии.

Лучшее, что написано Ватто, относится к последним годам его жизни. При этом у Ватто было немаловажное преимущество: академики не стали давать ему конкретный сюжет (что было обычным правилом для вступающих), а оставили выбор на усмотрение художника. У Ватто она выражается скорее всего в некоей скрытой музыкальности, ощутимой в движениях карандаша, то наполняющих штрих густой бархатистой чернотою, то дающих лишь намек на линию, будто растворенную в свете в сияющей белизне бумаги, возникающей как самоценность, как многозначительная молчаливая цезура в пластической фразе: в непреклонной точности нежного и упругого штриха уже направлением своим безошибочно определяющего форму в тончайшей гармонии прозрачных топов и более всего в совершенной индивидуальности каждой линии изысканной и напряженной, как все в искусстве Ватто. 1716), Беспечный (1717), Капризница (ок. В 1717 В. получил звание академика за большую картину Паломничество на остров Киферу (Лувр, Париж). В вечной гармонии реальности и идеала, которым всегда был для Ватто мир театра, здесь победила первая.

С его именем, как с именем любого другого большого мастера, ассоциируется понятие «манера Ватто». Созданный Ватто образ актера полон человечности, беззащитной доброты. И почти все дома в нём выстроены заново.

Именно потому, что в его произведениях не отвлека ешься выспренними темами, не разгадываешь аллегорий, что он пре небрегает изображением страстей, а главное потому, что «краска в нем хороша» искусство Ватто представляется квинтэссенцией живописи вообще, чем-то таким, что говорит само за себя, что служит наиболее свободным выражением потребности человека в радости от игры ли ний и форм, от сверкающей красками поверхности. А говорить о себе он не умел, да и не хотел. Если не для разума его, то для художественной интуиции.

В начале XVIII столетия Ватто стал одним из мастеров, предвосхитивших новую концепцию пейзажа — пейзажа «на мотиве», основанного на передаче конкретного вида, эффектов освещения, красок реальной природы. При посредничестве Сируакомм. Нет в этом отношении картины более красноречивой, нежели эрмитажная «Капризница» (точнее. Картины эти – «Военный роздых», «Рекруты, догоняющие полк», «Бивуак» – странно сочетают угловатую неловкость беспомощных маленьких фигур их затерянность па просторе вечереющий земли с величавыми ритмами и благородными колористическими созвучиями, ощущаемыми зрителем, по чуждыми персонажам.

Ватто представил в Академию картину «Паломничество на остров Кифера» – полотно необычайно больших для Ватто размеров (почти два метра в длину). Достоверно известно лишь то, что вскоре после прибытия в Париж Ватто, не имея денег на существование, нанимается в живописную мастерскую на мосту Нотр-Дам, владелец которой организовал серийное изготовление дешевых копий картин в «простонародном вкусе» для оптовых покупателей. В 1717 он получил звание академика за большую картину "Паломничество на остров Киферу" (Лувр, Париж). 18 июля 1721 года Антуан Ватто скончался в возрасте 36 лет. Прирожденный рисовальщик, Ватто очень рано, еще в Валансьенне, оценил возможности работы с натуры. У этих и последующих картин серии нет единой сквозной фабулы, «это разные вариации одной и той же темы, объединенные, пожалуй, лишь отсутствием собственно военного сюжета – никто не стреляет, не бежит в атаку и не размахивает саблями».

У этих и последующих картин серии нет единой сквозной фабулы, «это разные вариации одной и той же темы, объединенные, пожалуй, лишь отсутствием собственно военного сюжета— никто не стреляет, не бежит в атаку и не размахивает саблями»19. Он живет в доме своего последователя — живописца Филиппа Мерсье. Как правило, он пользовался сангиной и сочетал её со свинцовым или итальянским карандашом (черным мелом), что позволяло и в рисунке добиться живописных эффектов (сангина дает теплый тон, а карандаш— холодный) и особо трепетной фактуры в сочетаниях тонкой силуэтной линии и подчеркнуто рельефной растушевки.

Де Ларок (1672 – 1744), литератор и будущий редактор «Французского Меркурия» вскоре становится одним из близких друзей художника. На гравюре Н. А. Тардье по рисунку Ватто «С тобою рядом сидя под этой дивной сенью» Жан де Жульен и художник изображены во время летней прогулки в саду особняка его друга. Отец его был потомственным работягой — кровельщиком, скупым, черствым и грубым.

Ватто принимал участие в выполнении декоративных заказов Одранакомм. Вероятно, это была последняя значительная работа Ватто. Он изображает актеров или своих друзей в костюмах театральных персонажей, располагая их по одному, попарно или живописной группой в пейзаже. Произведения Ватто уже привлекли внимание любителей искусства.

Существенно бльшая по размерам, чем другие произведения мастера, «Вывеска лавки Жерсена» отличается от них еще и тем, что действие в ней перенесено из пейзажа в интерьер.

Он исполнил ее за неделю, так как уже имел опыт подобной работы, ранее сделав для бывшего владельца лавки некоего Дьё вывеску со сценой «Людовик XIV, преподносящий орден дофину». Тем не менее вклад художника в жанр портрета игравшего важную роль в искусстве века Просвещения, был очень значителен.

С юных лет театр становится для Ватто существенной гранью реальности, а реальность нередко оборачивается сценой. 2. Осенью 1719 года Антуан Ватто уезжает в Англию. В течение этих пяти лет он несколько раз просил отсрочки и был неоднократно вызываем в Академию «для дачи объяснений о причинах запоздания»32.

Рисунки — абсолютно особая грань дарования Антуана Ватто. Там мог художник наслаждаться созерцанием великолепной коллекции картин, скульптур, рисунков, резных камней, там мог работать, не думая о хлебе насущном, там, как нигде прежде, мог наблюдать за интереснейшими людьми, прогуливаясь, по выражению Мерсье, «среди мыслей окружающих людей». Беседа считалась искусством в высшем свете. Автопортреты Ватто, быть может, лучшее, что было создано им в этом жанре. По-видимому, тогда же ею был написан пастелью портрет Антуана Ватто, который ей заказал всё тот же Кроз. 1709, Музей изящных искусств, Нант), Савояр (1711), Отдых военных (ок.

Произведения Ватто рассказывают о времени, в котором он жил, о нем самом как о тонком и искреннем художнике, они «открывают» век Просвещения во Франции, в них сфокусированы многие непростые эстетические проблемы, стоящие перед искусством и пленительная смелость в попытке их решения. Это было абсолютно новое понимание соотношения идеализации и натурности в работах подобного жанра. К позднему творчеству художника относится Портрет скульптора Антуана Патера (1720, Музей изящных искусств, Валансьен). Возможно, работая над этим циклом, Ватто думал о скульптурных образах Флоры, Цереры, Бахуса (в Лувре хранится его прекрасный рисунок Вакх с чашей, связываемый с циклом), которые украшают парк Версаля. В некоторых из них сказалось увлечение фламандской живописью, знание работ французских мастеров «большого стиля». Ватто быстро превзошел в мастерстве своего учителя и ок.

И он безропотно ждет очередного удара и смотрит перед собой кротко и мудро. Шекспировское «какая-то в державе датской гниль» ощущается в оранжерейном мире героев Ватто, но не с гамлетовским трагизмом, а с оттенком насмешливого фатализма. В его рисунках исполненных сангиной или в технике «трех карандашей» (сангина, уголь и мел) или бистром с размывкой кистью, чувствуется утонченная культура рисовальщика XVIII столетия.

Он покинул дом Жерсена. Воздействие Рубенса на «галантные празднества» Ватто весьма значительно и прежде всего проявляется в том живописном подходе, который охарактеризовал В. Н. Лазарев, описывая эскизы Рубенса: «Художнику достаточно двух-трех едва заметных прикосновений кисти к поверхности загрунтованного холста, чтобы вызвать из небытия нужную форму. Все его персонажи в чем-то родственны друг другу округлые розовые лица, томная грация будто утомленных движении, легкая улыбка (они улыбаются часто, но не смеются никогда), нежная и вместе сдержанная гармония жемчужных, карминовых, сиреневых, пепельно-зеленых тонов в костюмах. В 1735 году он издал свод гравюр исполненных с его живописных произведений. Классицизм сдавал свои позиции, с ним уходили в прошлое тенденции и мода.

«Посмертная судьба» Ватто была переменчива. Академики отбирали эскизы, которые считали достойными и назначали соискателям вариацию на тему заявленного сюжета. Недоговоренностью и тягой к неуловимому, некоей полумаской искусства Ватто были увлечены русские мастера объединения «Мир искусства», для которых оно олицетворяло наивысшие достижения в европейском художественном наследии. Одно ясно для современного сознания. Должно ли оно было прозвучать как ностальгическое воспоминание об ушедшем прошлом «Grand sicle», галантные нравы которого пародировались в романах Мариво. Согласно этой версии, Метейе выдавал себя за способного театрального декоратора и в первое время своего пребывания в Париже Ватто работал под его руководством для театра.

Шекспировское «какая-то в державе датской гниль» ощущается в оранжерейном мире героев Ватто, но не с гамлетовским трагизмом, а с оттенком насмешливого фатализма. но вскоре вновь попросил о помощи— в Париже ему было трудно дышать. Учение у живописцев Клода Жилло (1703–1707/08) и Клода Одрана (1708–1709) способствовало пробуждению интереса Ватто к театру и декоративному искусству. Праздник любви (1717), как и другие картины Ватто, содержит в себе богатую гамму эмоциональных оттенков, которым вторит лирическое звучание пейзажного фона. Оно подчеркнуто освещением и светлыми одеждами двух главных персонажей и более темными — остальных (Меркурия, Минервы, Юноны. — Е. Ф. ), не безучастных, а заинтересованных свидетелей происходящего.

Живописные полотна Ватто создавал без этюдов, пользуясь лишь рисунками. Произведения Ватто уже привлекли внимание любителей искусства. В книге «Искусство XVIII века»56 Братья Гонкур писали о художнике: «Ватто— великий поэт восемнадцатого века.

Наш герой закончил свою работу только через пять лет. Но было в «Паломничестве на остров Кифера» нечто необычное, настораживающее. Само его искусство опровергает эту мысль.

Неожиданно в 1709 году Ватто покидает мастерскую Одрана и уезжает в Валансьен, где проводит несколько лет (до 1711 года). На театральной сцене извечный мученик итальянской комедии Пьеро.

Друг художника Э. Ф. Жерсен купил антикварную лавку «Великий монарх» и обратился к Ватто с просьбой написать для нее вывеску. ВАТТО, ЖАН АНТУАН (Watteau, Jean Antoine) (1684–1721), французский художник и рисовальщик. Герои этих полотен полны жизни изображены в непринужденных позах и в то же время служат цели, представляя определенные ситуации. Работы поздних лет (а ведь ему было лишь немногим за тридцать) не только совершеннее в профессиональном смысле: они глубже и философичнее, хотя и прежде философичность ощущалась во всем, что бы ни писал художник. И утонченную роскошь и красивейших женщин он увидит потом у богатого финансиста Кроза.

Да, действительно, театр— это вторая жизнь, а жизнь— подобие сцены. Да, действительно, театр – это вторая жизнь, а жизнь – подобие сцены.

«То была прекрасная эпоха», — хочется сказать, глядя на них, словами Шарля Бодлера, наряду с братьями Гонкур по достоинству оценившего искусство забытого художника, предвосхитившего эстетические искания XIX столетия. Финетта восхищала Ренуара и он считал эту картину лучшей в собрании Лувра.

Тот самый, кому достаются извечные пощечины и подзатыльники. Сейчас трудно определить, какой точно смысл вкладывал он в сюжет этого полотна. Люксембургский – сад место свиданий светского бомонда. 1716), Наслаждение балом (ок.

В конце 1719 года он уезжает в Англию (по приглашению своего поклонника и подражателя Филиппа Мерсье) в надежде справиться с туберкулезом с помощью известного лондонского врача Ричарда Мида и берет с собой несколько картин. Сначала потерянный в Париже юноша – провинциал сходится с Жилло и от него получает как бы темы своих картин. И декоративные работы и крупные полотна — «Паломничество на остров Киферу» (1717) и прославленную «Вывеску Жерсена» (1720) отличают типичные для Ватто черты: изумительная живопись, трепетная и нежная тончайшая гамма мимолетных настроений виртуозное композиционное мастерство — мастерство режиссёра, внезапно остановившего превосходно продуманное театральное действие в самый важный момент драматического развития взаимоотношений и характеров персонажей.

Живопись Ватто несет в себе отзвук празднеств, проводимых в парках дворцов эпохи «Grand sicle» Короля-Солнце — Людовика XIV и отклик на кардинальные изменения в мироощущении и предназначении художника нового начавшегося столетия — века Просвещения. Ватто по-прежнему любит мир «галантных празднеств», но лишь как созерцатель. 1717), — художник писал со своего друга Сируа.

В картине Ватто видится синтез мечты и реальности, мифа и современности, но, какой смысл вкладывал в него сам художник, навсегда останется тайной «манеры Ватто», особое обаяние которой именно в этой недосказанности всего изображаемого им. Воздействие Рубенса на «галантные празднества» Ватто весьма значительно и прежде всего проявляется в том живописном подходе, который охарактеризовал В. Н. Лазарев, описывая эскизы Рубенса: «Художнику достаточно двух-трех едва заметных прикосновений кисти к поверхности загрунтованного холста, чтобы вызвать из небытия нужную форму. Это было последнее временное улучшение.

(Шарден, Ланкре, Патер, Буше, Фрагонар и др. ). Ватто не датировал свои картины, но, очевидно, его живопись эволюционировала от сравнительно тёмной гаммы ранних сцен солдатской жизни (около 1709 и позже) к просветлённому золотистому колориту "Паломничества на остров Киферу" (1717), а в последние годы – к большей тонкости письма, лёгкости лессировок и пластической определённости форм ("Вывеска Жерсена", 1720). Порой и в рисунках на библейские сюжеты жест является для художника словно лишь поводом для воссоздания поэтической атмосферы единения фигур в пейзаже, как, например, в рисунке Нахождение Моисея (Школа изящных искусств, Париж) исполненном, возможно, под впечатлением от рисунка Паоло Веронезе из собрания Кроза. Но вовсе не это мешает встрече с Ватто. 1712), Искательница приключений (ок.

Он вызывает ассоциации с театральными костюмами и, одновременно, с одеждой современников художника, покроем платьев дам и камзолов кавалеров. Декоративная изысканность произведений Ватто послужила основой сложения рококо как стилевого направления (хотя в целом творчество художника далеко выходит за его рамки), а его поэтические открытия были подхвачены уже после смерти Ватто французскими живописцами середины – второй половины XVIII века. По словам Жана де Жюльена, одного из друзей и первых биографов художника, «Ватто, которому в то время было лет десять-одиннадцать, учился с таким увлечением, что через несколько лет наставник уже перестал ему быть полезен ибо не мог должным образом руководить им». Трудно определить словами сущность поэзии рисунка. Но – человек своей эпохи – как художник он связан и с прошлым. Бедный художник был лишь малозаметным зрителем этих праздников.

ГМИИ им. «За ним навсегда сохранится слава величайшего и искуснейшего рисовальщика, которого когда-либо явила Франция», — писал Э. Ф. Жерсен. Отныне фламандский художник — его самый любимый художник. Вскоре Ватто сменил наставника. Антуан Ватто испытал сильное влияние творчества Питера Пауля Рубенса, произведения которого изучал в Люксембургском дворце в Париже.

Энергичные акценты линий сангины и черного мела придают живую выразительность и тонкую эмоциональность его ранним графическим образам — фигурам солдат в дозоре или на отдыхе, бродячих актеров итальянской комедии, рекрутов, зарабатывающих на жизнь гаданием савояров (беженцев из беднейшего района — Савойи. — Е. Ф. ). Искусству ампира и академизма оказались чужды и жанр «галантных сцен» и утонченный колоризм камерной живописи Ватто. Небольшие фигурки людей как будто не могут противостоять непогоде.

В этом полотне «мир Ватто» сконцентрирован в образ емкий, до предела насыщенный, где незначительность ситуации оборачивается неожиданным драматизмом. 1710), Рекруты, догоняющие полк (ок. Учение закончилось довольно скоро и было абсолютно бесполезным. В них проявились фантазия, свобода рисунка, редкое колористическое дарование мастера. 1710.

Рядом с Жилло Ватто учился азам ремесла и сумел увидеть изнутри будни столь любимого им театра (Жилло много работал как театральный декоратор) позднее, став учеником Клода Одрана, тонкого мастера стенных росписей, он узнает цену стилевому единству, ритму, силе общего колористического аффекта и, что не менее важно, знакомится с коллекцией Люксембургского дворца, хранителем которого был в ту пору Одран. 1716, Дворец Сан-Суси, Потсдам). Рисунки тоже имели большой успех у маршанов и высоко ценились. В Валансьене он уделял ему много времени и остался верен ему всю жизнь.

Легкие и изящные фигурки персонажей Ватто кажутся почти бестелесными.

1710. «Надо посмотреть еще нескольких Ватто, чтобы изучить его приемы маленький Ватто, которого я повесил, окончательно убедил меня в превосходстве светлых тонов», — запишет в своем Дневнике Эжен Делакруа. 1717 Неосмотрительность, 1716–1718, Лувр, Париж) или вчетвером (Партия вчетвером, ок. Известно, что художники в дальнейшем старались даже не упоминать имен друг друга.

В картинах — Актеры итальянского театра (ок. «Праздник любви» (1717), как и другие картины Ватто, содержит в себе богатую гамму эмоциональных оттенков, которым вторит лирическое звучание пейзажного фона. 1712), похожей на спящую девушку. Здесь, по-видимому, была написана картина Актеры итальянского театра (1719–1720), а парная к ней — Актеры французского театра (1720–1721, Музей Метрополитен, Нью-Йорк)— завершена по возвращении на родину. Полотно изображает просторную лавку, превращенную по воле художника в открытую сцену, выходящую прямо на парижскую мостовую.

16. Они под надежной защитой кулис. Но способно ли было современное художнику общество по достоинству оценить не только высокую поэтичность его искусства, но и его новаторство. 13. В статье «Философия Ватто», позднее включенной в первый том сборника «Искусство XVIII века»43комм.

Но все это не любовь, а игра в любовь, театр. Лавка Жерсена стала завещанием Ватто последующим поколениям мастеров. Так же жизненно конкретна Помона в картине Вертумн и Помона (до 1715), напоминающая, скорее, театральную героиню-простушку или рыжеволосую красавицу служанку, которая часто позировала ему. Не только своему таланту, но и этим людям художник обязан сохранившимся сведениям о нем.

1712) и Обольститель (ок. Французский просветитель, написавший свое эссе уже после смерти художника, тоже пытался решить эту проблему, призывая актеров в их игре к большей жизненности и естественности: «Приобретайте грацию и свободу, делайте все ваши поступки простыми, естественными и легкими, не будьте симметричны, безжизненны, пригвождены, размеренны и расставлены кругом», — назидательно советовал он им. В первой из них можно оценить мастерство художника в передаче состояния природы, внезапного вихря, гонящего клочья облаков, сгибающего деревья и раздувающего плащи всадников. Справа, за столом — другая пара покупателей, расположившаяся рядом с владельцем лавки и его супругой (возможно, это изображение Марии Луизы Сируа). В портрете передан сильный волевой характер этого немолодого человека.

При этом у него развивается серьезная болезнь, туберкулезкомм. Как ни странно, первым тягу отпрыска к прекрасному обнаружил его отец, Жан Филипп. Мир выдуманный отделился впервые с такой определенностью у Ватто от мира реального.

Так, пара персонажей из полотна Гамма любви введена в картину Праздник любви (ок. Расцвет творчества Ватто был непродолжителен. Около 1702 приехал в Париж, в юности работал как копиист. При этом у него развивается серьезная болезнь, туберкулез.

Затем переехал в его же, Кроза, загородное поместье. Жанр галантных празднеств представляет собой сценки с модно одетыми дамами и изящными кавалерами на фоне природы.

Это было последнее временное улучшение. Де Ларок (1672—1744), литератор и будущий редактор «Французского Меркурия»16 вскоре становится одним из близких друзей художника. В доме Кроз Ватто жил по соседству с академиком живописи Шарлем де Лафоссом, которому банкир также оказывал покровительство и с которым молодого художника связывали добрые отношения. Церера, олицетворяющая лето, (Флора — весну, Бахус — осень, Сатурн — зиму. — Е. Ф. )— обычный персонаж подобных циклов в общепринятой в те времена иконографии их изображения.

«Жиль», скорее всего, вывеска труппы бродячих комедиантов, отсюда и подчеркнутая обращенность герои к зрителю, отсюда фигура крупным планом и, наконец, главное – совершенная свобода художника, не связанного даже традицией собственных приемов. Немилова.

---