Сальвадор Дали Гитлер

Картина Сальвадора Дали Загадка Гитлера: описание, биография художника, отзывы покупателей, другие работы автора. Сальвадор ДАЛИ о Гитлере, Сталине, Фрейде и Себеcitaty 2016-8-28 10:1222930 1САЛЬВАДОР ДАЛИ Будь я творцом, мир выглядел бы не так убого и монотонно.

Корреспондент: Порошенко не удалось установить диктатуру

Дали практически до самой своей смерти жил в замке, часами рыдал и рассказывал, что видит различных животных — у него начались галлюцинации. Вот эта цель достигается безупречно. В то же время существуют и проблемы иного уровня. В Париже дела шли своим чередом.

И действительно, речь здесь идет именно о дневнике. В 1930е годы формируется интересная чехословацкая «фракция» сюрреализма (Ф. Никто ее и не смотрел, тем более что там было нечто другое, на что можно было полюбоваться. Гала в переводе с французского означает праздник. Одним из прямых предшественников сюрреализма был итальянский мастер Джордже де Кирико. Более того, Гитлера я рассматривал как законченного мазохиста, одержимого навязчивой идеей развязать войну, с тем чтобы потом героически ее проиграть.

Будучи аполитичным, Дали часто обращался к образу Гитлера, размышляя над его страхами и детскими обидами. Мировое значение движения признано и подтверждено в 1936 году двумя крупными показами. В «Дневнике» приведен рассказ о том, как Дали зарисовывал обнаженные ягодицы какой-то дамы во время светского приема, где и он и она были гостями.

• Описание картины «Мастурбирующий Гитлер»
• Сальвадор Дали, картина Загадка Гитлера, 1937
• Образ загадки в картинах Сальвадора Дали
• Картина Загадка Гитлера Сальвадора Дали
• САЛЬВАДОР ДАЛИ: ДВУЛИКИЙ ГЕНИЙ ЭПАТАЖА
• Сальвадор Дали – Мастурбирующий Гитлер (1973)

Но ведь лучше всех опровергал Дали сам Дали – и делал это с азартом и выдумкой. Если readymade является попыткой «остранения» обыденных вещей и снятия противоположности между «искусством» и «неискусством», то классические цитаты, приемы, парафразы у Дали придают странность и парадоксальность самим формам, хрестоматийно внедренным в европейское сознание.

Вот лишь один пример. Когда позднее утверждается в искусстве Дали, Магритта, Танги, Дельво принцип иллюзионистического фотографирования бессознательного, то нельзя было не вспомнить о том, что психоанализ выработал технику документального реконструирования сновидений. Скажите это жертвам диктатуры в Испании. Проще всего заявить, что все это – наследие католической мистики или «иберийское неистовство», присущее каталонцу. Но именно на это книга Дали никак не рассчитана. Однако предписания Учителя не имели ничего общего с нравственностью.

Безутешные родители тем же именем – в честь Спасителя – назвали следующего ребёнка. Имя «Сальвадор», то есть «Спаситель», приходится как нельзя более кстати в этой кощунственной мистерии. Мало того. Глубинные, подсознательные, хаотические силы вызывались из бездны.

• САЛЬВАДОР ДАЛИ о Гитлере, Сталине, Фрейде и Себе
• Сальвадор Дали, большой поклонник диктатора Франко
• : Россия не сможет сбивать -35 и -2 своими комплексами С-300 и С-400
• : как покарать Путина за Украину
• Диалог: украинских школьников отправили рыть окопы
• Сюрреализм и Сальвадор ДАЛИ (Один гений о себе самом)

Так появилась «чудовищная» фраза на его картине, так произошел разрыв с отцом (и опять — в точности по Фрейду. ). Переклички и созвучия были знаменательны. Назвать позицию Дали профашистской никак нельзя.

Скромности здесь нет и в помине, зато есть обжигающая искренность. Таково и обожание матери, память которой Дали сознательно оскорбил. Неверно говорить, что Дали «защищает» традиционный натурализм – но так же неверно было бы считать его ниспровергателем музеев.

• Картина Загадка Гитлера – Дали Сальвадор
• Несколько грязных тайн Сальвадора Дали
• Сальвадор ДалиОбсужденияПросмотр темы55
• Сальвадор Дали: гротескная личность
• Испания (7-я часть) (Переспост из моего второго журнала)
• Посланник на фоне Палладианского Пейзажа

Следовало выразить его в резкой, форсированной форме. Речь идет о самой технологии творческого процесса, то есть о методах, позволяющих исключить или нейтрализовать сознательное, рациональное конструирование (устроение) образов. Дали – последовательный представитель радикального ницшеанства XX века.

Этот тип мышления не только не избегает противоречий, он их жаждет, к ним стремится ими живет. Мало того. Традиции интроспективного самоанализа и своего рода «исповеди» хорошо развиты на Западе и играют существенную роль в панораме художественной культуры по меньшей мере от «Опытов» Монтеня до статей Матисса о своем собственном искусстве. Один из известнейших художников сюрреализма. На выставке были представлены и живописные произведения и графика и коллажи и готовые объекты в духе Дюшана, но суть дела вовсе не в том, какие именно вещи были выставлены и какими особенностями они отличались.

Оброненные в спешке семена прорастали и давали всходы. То же самое хочется предположить по поводу Триумфа любви Макса Эрнста (1937), Адского одиночества Поля Дельво (1945), Метаморфоз Андре Массона (1939) и некоторых произведений Пикассо-таких, как офорт Женщина-тореро (1934) и другие. Он смеется над обществом, вновь рассуждая о копрофагии тема, ставшая причиной первого откровенного разговора молодого художника со своей Музой, будет не раз подниматься и обсасываться в параноидально-критической манере в разных книгах, написанных Дали. К Массону тяготели литераторы Мишель Лерис, Жорж Лембур, Робер Деснос, а также приехавший из Барселоны художник Жоан Миро. Это мой личный, независимый проект.

Как правило, они приходили к Фрейду, то есть к его книгам, уже в своей студенческой юности, которая у одних пришлась еще на 1910-е годы, а у других (в том числе у Дали) – на начало 1920-х годов. В 1929 году в Париже он снял с ним фильм «Андалузский пес», встретил подругу жизни Галу и вступил в группу сюрреалистов Андре Бретона (Andr Breton). Так появилась «чудовищная» фраза на его картине, так произошел разрыв с отцом (и опять – в точности по Фрейду. ). Дали записали в апологеты фашизма. Его первые акции проходили скорее на левом фланге.

Имя «Сальвадор», то есть «Спаситель», приходится как нельзя более кстати в этой кощунственной мистерии. Здесь 110 лет назад, 11 мая 1904 года родился Сальвадор Дали. Быть может истинное искусствоведение (литературоведение, киноведение) и призвано заниматься прежде всего именно такими вещами, не ограничиваясь чисто специальными вопросами.

О «произведениях искусства» можно было и даже следовало вообще забыть, поскольку, согласно замыслу устроителей, в подвальном помещении галереи «О сан парейль» не было освещения, так что разглядеть экспонаты было физически невозможно. При разгрузочных работах исключают механические воздействия на холст. О своем психическом здоровье он вряд ли особенно заботился — тем более что фрейдизм утверждает относительность понятий «здоровье» и «болезнь» в ментальной сфере.

Монархические манифесты Дали в эпоху жесткой авторитарной диктатуры Франко являлись для политического режима страны очень неудобным и колким напоминанием о «законной власти», о наличии наследника престола – будущего Хуана Карлоса. В 1930-е годы формируется интересная чехословацкая фракция сюрреализма (Ф. Тот же Пикассо отшатнулся и от Советского Союза и от Французской компартии после того, как появились первые разоблачения беззаконий и насилий, совершенных в стране победившего социализма.

Он взял идеи сюрреализма и довел их до крайности. Он хорошо знал, что очень уязвим с этой стороны. После этого он отправился в Париж, где знакомится с Пикассо. Впрочем, он парафразировал и салонного живописца XIX века Мариано Форту ни в своей картине Битва при Тетуане. погодные условия.

Он хорошо знал, что очень уязвим с этой стороны. Он похож на рискованный эксперимент со смыслами и ценностями европейской традиции. На бумаге все выглядит предельно просто. Дадаизм в принципе отвергал всякую позитивную эстетическую программу и предлагал «антиэстетику». Например их интересовали те случайные и бессознательные смысловые сочетания, которые возникают в ходе игр типа «буриме»: они по очереди составляли фразу, не зная ничего о тех ее частях, которые пишут другие.

В 1964 году Дали получил официальное признание режима в виде главной государственной награды страны, ордена Изабеллы Католической, за «патриотическое поведение великого художника». Ходили слухи, что Лорка даже пытался соблазнить художника, но сам Дали это отрицал. За шесть месяцев до начала гражданской войны в Испании он завершил «Мягкую конструкцию с варёными бобами (предчувствие гражданской войны)» (1936 г. ).

Андре Бретон якобы освещал выставку, время от времени зажигая спички. Так появилась чудовищная фраза на его картине, так произошел разрыв с отцом (и опять – в точности по Фрейду. ). Тогда же он знакомится со своей будущей женой Галой (Елена Дмитриевна Дьяконова), в то время она была женой поэта Поля Элюара. Андре Бретон якобы освещал выставку, время от времени зажигая спички. Ребёнком он был долгожданным. Другие идеи и течения вышли вперед. Монархические манифесты Дали в эпоху жесткой авторитарной диктатуры Франко являлись для политического режима страны очень неудобным и колким напоминанием о «законной власти», о наличии наследника престола — будущего Хуана Карлоса.

Напрасно без конца повторял я себе, что это гитлеровское наваждение абсолютно аполитично, что произведение, вдохновленное этим женоподобным образом фюрера, скандально двусмысленно, с большим черным юмором, чем портреты Вильгельма Телля и Ленина, напрасно повторял я то же самое и своим друзьям — ничто не помогало. Я рассчитывал, что антикатолический аспект дискуссии наверняка соблазнит Бретона. С картины 1929 года «Великий мастурбатор» до таких произведений 1936–1937 годов, как «Осенний каннибализм» и «Метаморфозы Нарцисса», простирается первый (и, как говорят некоторые, самый плодотворный) период самостоятельного и зрелого творчества. А это символизирует бедность, голод и ужасы войны.

В сюрреализме были представлены с самого начала и Франция и Германия и Испания. Они не могли не заметить, что случайностные методы раннего сюрреализма – такие, как изысканный труп, фроттаж или дриппинг (то есть произвольное набрызгивание краски на холст) – соответствовали фрейдовской методике свободных ассоциаций, употреблявшейся при изучении внутреннего мира человека. В 1929 году знакомится с сюрреалистами, в частности с Андре Бретоном.

Следовало выра- зить его в резкой, форсированной форме. В 1934 году Дали изгоняют из группы сюрреалистов, которая продолжает «леветь» и сочувствует коммунистам. А. Я. ) Этот тезис имел для Дали особый смысл: он означал и ключевые факты его личной биографии (разрыв с отцом), он указывал на общественную позицию художника и его роль в политической жизни (отношения с государством, законом, с вождями народов). Соблюдая предписания фрейдизма, нельзя было затаить это чувство внутри.

Пожалуй, здесь не обязательно останавливаться на описании того, как он придумал совращать американских миллионерш с помощью вареных яиц или как он гарцевал вокруг Арама Хачатуряна на коне под звуки «Танца с саблями», тем более что проверить эти рассказываемые истории невозможно. хорошо знал искусство и литературу этой страны. Идя навстречу настоятельным просьбам некоторых своих ближайших сюрреалистических друзей, я вынужден был вымарать с ее рукава повязку с изображением свастики. Его обожаемая супруга (во всяком случае, это обожание декларируется постоянно) играет роль Богоматери, а сам художник — роль Христа Спасителя. Но дело обстоит не так просто.

В то же время сама направленность творческой активности была иной: не просто разрушительной, а созидательной — но через разрушение. Будучи подростком, Сальвадор Дали любил, если можно так выразиться, померяться пенисами с одноклассниками, причём свой он называл «маленьким, жалким и мягким».

Добавлю лишь, что Дневник одного гения – произведение истинного писателя. Противоразумно, безумно создавать смесь из фрейдизма и католицизма, публично оскорблять память любимой матери, носиться с мыслью о «слоновьих черепах», расписывать свое эротическое чувство к фюреру нацистов, проповедовать «музейный стиль» и разрушение исторических памятников.

«Грязь», вытаскиваемая им на свет божий, сослужила его имиджу уникальную службу. По словам Сьюэлла, Дали обращался с подобными странными просьбами к многим своим гостям. Он сам и его друзья уже там. Дело не в том, что эти анархистские, авангардистские предложения «противоречат» проповеди академизма, классического наследия и «музейного стиля» в живописи. Политического кредо там действительно нет. В эпоху гражданской войны в Испании, Мюнхенского договора, агрессии фашизма и угрозы человечеству позиция Дали представлялась, как правило, верхом цинизма. Причем он утверждал, что по сюжету героиня влюбляется в тачку. Другие тоже были заняты по мере своих сил и способностей.

Его мать умерла в 1920 году, когда ему было шестнадцать лет. С нравственной точки зрения проступок так серьезен, что не заслуживает прощения. Это – жизненный инстинкт, обозначаемый понятием Эрос и инстинкт смерти и разрушения (так сказать, воплощение в человеке принципа энтропии), получивший также мифологическое имя Танатос.

Рассудочное начало было при этом отодвигаемо в сторону. Выставки разного масштаба идут отныне одна за одной в Европе и за океаном. Как это ни парадоксально (впрочем, такой зачин по отношению к Дали почти комичен, поскольку именно парадокс здесь главное), демонстративно традиционный «музейный» стиль художника был взят им в качестве почти такой же «готовой формы», каковы были для дадаистов стандартизованные изделия промышленности — велосипедное колесо, водопроводные трубы или фарфоровый писсуар, выставленный Марселем Дюшаном под благозвучным названием «Фонтан». Быть может истинное искусствоведение (литературоведение, киноведение) и призвано заниматься прежде всего именно такими вещами, не ограничиваясь чисто специальными вопросами.

Затем, хорошенько нажимая на поверхность, натирал ее сухими или полусухими красками. Многие годы Сальвадор Дали упоминал в разговорах, что регулярно ведет дневник. Дали с упоением повествует о своих странностях и «пунктиках» — например, о своей необъяснимой тяге к такому неожиданному предмету, как череп слона.

Так и поступил художник. Позднее он не раз говорил, что это событие было для него жесточайшим ударом, так как он относился к матери, по его словам, «с религиозным обожанием». Но именно на это книга Дали никак не рассчитана.

Другие тоже были заняты по мере своих сил и способностей. Он взял идеи сюрреализма и довел их до крайности. Вспомним самонаблюдения Дидро и Стендаля, Дневник Делакруа и согласимся, что это так. В 1933 году Дали представил Вильгельма Телля в образе Ленина. Здесь вы найдете живописные полотна, написанные в стиле абстракционизма.

«Любой комментарий к ним, — писал ученый, — требует рассмотрения духовных источников, этических и поэтических устремлений». В портрете племянницы Франко Дали изобразил не что иное, как Эскориал – резиденцию Габсбургов – и сцену из картины Веласкеса «Сдача Бреды», запечатлевшей один из триумфов испанской монархии. Этот результат настолько поразил их и запомнился, что само занятие — игры абсурда — получило в их среде условное и, разумеется, также абсурдное наименование «Изысканный труп», Le Cadavre exquis. Вот уж никогда бы не подумал, что этот знак способен вызывать такие сильные эмоции.

Покойную доставили в Пуболь, набальзамировали и одели в её любимое красное платье от Dior, а затем похоронили в склепе замка. В таком же роде — его «восхищение» картинами Рафаэля и собственными физиологическими отправлениями, «сверхчеловеком» Фридриха Ницше (высмеянного в «Дневнике» за обвислые усы). Следовало выра– зить его в резкой, форсированной форме. Таким образом, он сделал радикальные практические выводы из психологических концепций XX века и поставил их на службу сюрреалистической творческой деятельности. Антенны, направленные в будущее, которое они улавливают, распознают и предсказывают с быстротой поистине устрашающей.

Возможно, сам Зигмунд Фрейд – серьезный ученый и человек патриархальной складки – пришел бы в ужас или недоумение от подобных деклараций. Но что было крайне важно для Дали, так это творческая сублимация. Они не расставались 53 года. Наоборот: их следует рационализировать и обобщать.

Его первая выставка состоялась в 1919 году. Разумеется, гениальнейший из гениев, спаситель человечества и творец нового мироздания – более абсолютного, чем прежний – не обязан подчиняться обычаям и правилам поведения всех прочих людей. Сальвадор Дали неукоснительно помнит об этом и постоянно напоминает о своей исключительности весьма своеобразным способом: рассказывает о том, о чем «не принято» говорить по причине запретов, налагаемых стыдом. Музика и др. ). И Дали, со своей обычной отрешенностью, созерцал созревшие плоды. Дали вперемешку швырнул туда свои муки художника, одержимого жаждой совершенства, свою любовь к жене, рассказы об удивительных встречах идеи из области эстетики, морали, философии.

Судя по всему, бесстыдные откровенности Дали – это форма психотерапии, а она нужна для того, чтобы поддерживать в нужном состоянии свое творческое Я (только не в смысле Эго, а, скорее, в смысле Ид). «Любой комментарий к ним, – писал ученый, – требует рассмотрения духовных источников, этических и поэтических устремлений». Прямо под телефонной трубкой находится пустая тарелка, на ней лежит немного бобов. Впрочем, не до конца. С рвением истинного фрейдиста, уверенного в том, что все запреты и сдерживающие нормы поведения опасны и патогенны, он последовательно нарушает «этикет» отношении с читателем. Сбоку нарисованы люди как символ уходящего мира.

Луи Арагон мяукал. Но именно таков был способ творчества Сальвадора Дали в жизни и искусстве. Речь идет о самой «технологии» творческого процесса, то есть о методах, позволяющих исключить или нейтрализовать сознательное, рациональное конструирование («устроение») образов.

Сюрреалистское отношение к бессознательному и стихии хаоса прямо вырастает из дадаистского «посева». Совместная работа двух гениев вылилось в мультипликациионую ленту под названим «Destino», «по-сальвадорски авангардную», но от этого не менее трогательную. Этот результат настолько поразил их и запомнился, что само занятие – игры абсурда – получило в их среде условное и, разумеется, также абсурдное наименование Изысканный труп, Le Cadavre exquis. Музика и др. ).

Напор иррациональной фантазии воцаряется в нем, определяется особая индивидуальная стилистика. В ней находится фото Гитлера и несколько семян бобов. Много разных причин и обстоятельств сыграли свою роль, чтобы возник «феномен Дали», каким мы его видим в «Дневнике одного гения». Священное пророческое безумие СпасителяСальвадора опровергает всю мудрость мира сего, как и полагается по традиции пророчествования.

Если верить «Дневнику», он мечтал усеять берег моря невдалеке от своей каталонской резиденции множеством слоновьих черепов, специально выписанных для этой цели из тропических стран. Уверенность в себе, в своем таланте проявляется в демонстративных формах вызывающей и явно форсированной «мании величия». Жизнь, органическая природа и человеческое тело в глазах Дали вовсе не похожи на атрибут счастливой и праздничной полноты бытия: они, скорее, суть какие-то чудовищные галлюцинации, внушающие художнику, однако, не ужас или отвращение, а необъяснимый неистовый восторг, своего рода мистический экстаз. Он идет на разрывы связей с людьми, близость к которым осеняла его ученический период.

Спектакль был своеобразный. Цель ее – приглашение Пикассо в Испанию.

Однажды в 1925 году играющие получили в итоге фразу: «Изысканный труп будет пить молодое вино». Андре утверждал, что в этом призыве не было ни доли юмора. Луи Арагон мяукал. В те времена он жил в студенческом общежитии, где завязал дружбу с Федерико Гарсией Лорка (Federico Garca Lorca) и Луисом Бунюэлем (Luis Buuel).

В результате возникло известное Распятие 1954 года из музея Метрополитен. Дадаизм или искусство дада, — это дерзкое, эпатирующее «антитворчество», возникшее в обстановке ужаса и разочарования художников перед лицом катастрофы — мировой войны, европейских революций и, как казалось, самих принципов европейской цивилизации. Выставки разного масштаба идут отныне одна за одной в Европе и за океаном. Но именно его идеи служили им в качестве подспорья.

Однако же вопрос о том, насколько они были знакомы с новым фрейдизмом эпохи книги Цивилизация и ее тяготы, остается открытым. Также дизайн рамы должен быть созвучен со стилем вашего помещения. Алогизм иррациональность – его программа и его стихия. Всех, мне подобных, у себя в Германии он приравнял к душевнобольным и уничтожил».

В голове сразу возникает ассоциативный ряд: этот человек принесет голод и ужасы войны. Публика стонала. Но дело обстоит не так просто. По этому случаю он снова встретился с ним в Мадриде.

Дали позднее подробно описывал те мистические видения, те трансцендентные впечатления, которые, по его словам, посещали его, когда он находился в материнском чреве и которые открыли ему и сущность мироздания и его великое предназначение.

Многие современники великих испанцев поговаривали, что для Лорки любовный союз живописца и Елены Дьяконовой, позже известной как Гала Дали, стал неприятным сюрпризом — якобы поэт был убеждён, что гений сюрреализма может быть счастлив только с ним. Бунт дадаистов был недолговечным и к середине 20-х годов он исчерпал себя. Эти символы, выражают не удачные переговоры между Гитлером Чемберленом. Фотографическая точность изображения вкупе с неумелыми, словно детскими мазками. Кроме того известно, что Дали нарисовал картину «Загадка Гитлера», на которой пророчески изобразил смерть фюрера, — датировалась эта работа 1937 годом и была уничтожена нацистами.

В Мадриде Дали произнес однажды речь, обращенную к Пикассо. На то он и сюрреалист, на то он и Дали, чтобы опровергать аристотелевскую логику, которая знает лишь «за», «против» и «третьего не дано».

С присущим мне духом противоречия я только еще больше обострял ситуацию. Позднее он не раз говорил, что это событие было для него жесточайшим ударом, так как он относился к матери, по его словам, «с религиозным обожанием». Его полное имя. Назвать позицию Дали «профашистской» никак нельзя.

Что же касается чисто фрейдистского метода Сальвадора Дали – писать картины в еще не совсем проснувшемся состоянии, пребывая хотя бы частично во власти памяти о сновидениях, -то об этом уже говорилось и дополнительные комментарии здесь не нужны. Правда, о своем отношении к Ленину (то есть, следовательно, ко всему комплексу тех идей, ценностей и фактов, которые с этим именем связаны) художник в «Дневнике» умалчивает, предоставляя нам свободу для догадок. В 1921 году отец посылает Сальвадора для учёбы в Мадрид, в Академию художеств Сан-Фернандо, где он знакомится с такими знаменитыми персонами, как Луис Буньюэль, Федерико Гарсиа Лорка и Педро Гарфиас.

Сегодня принято судить по его картинами о тайных страхах, усматривать фрейдистские наклонности, цитируя строки из мемуаров «Дневник одного гения». В данном произведении, художник использовал пастельные голубовато-серые тона изобразив ими морское побережье, людей. Уверенность в себе, в своем таланте проявляется в демонстративных формах вызывающей и явно форсированной «мании величия».

Точнее сказать, то особые противоречия и устанавливать их вовсе не означает уличать их виновника в непоследовательности или несостоятельности мышления. Его собственные вкусы были старомодны и в его венском кабинете лишь репродукция с одной из картин Бклина напоминала о существовании этого вида искусства. Он не был просто вызывающим философским тезисом.

Но дело обстоит не так просто. Вокруг этих предметов бедный тусклый пейзаж: пустой пляж и высокие горы. В «Дневнике» приведен рассказ о том, как Дали зарисовывал обнаженные ягодицы какой-то дамы во время светского приема, где и он и она были гостями. Его собеседники интервьюеры и читатели волей-неволей исполняют функции психотерапевтов. Но ведь лучше всех опровергал Дали сам Дали — и делал это с азартом и выдумкой. О «произведениях искусства» можно было и даже следовало вообще забыть, поскольку, согласно замыслу устроителей, в подвальном помещении галереи «О сан парейль» не было освещения, так что разглядеть экспонаты было физически невозможно. Период детства и юности определяет всю дальнейшую жизнь.

Что же касается Гитлера, то в связи с ним произносится один из самых вызывающих и диких пассажей, которые когда-либо сходили с языка или пера Сальвадора Дали. У Дали это особенно показательно. В 1934 году неофициально вступает в брак с Галой (официальное венчание состоялось в 1958 году в Жироне). В 1981 году у него обостряется болезнь Паркинсона.

В это время Фрейд уже отошел от своих прежних оптимистических надежд на человека. Скорее даже наоборот. Его творческий псевдоним.

Исследователи давно уже проследили и установили, каким образом, с каких сторон, в какой степени познакомились с фрейдизмом лидеры сюрреализма, особенно Макс Эрнст, Андре Бретон, Андре Массон, Сальвадор Дали. Однако предписания Учителя не имели ничего общего с нравственностью. Спектакль был своеобразный. Маленький торговый городок в долине Ампурдана на севере Каталонии. Полотно пропитано духом нереальности сна, хотя написано в дотошном реалистическом стиле. Сколь многие уверенно говорят, что параноидальный психоз Дали виден на полотне «Сон», где голова с отсутствующим телом поддерживается подпорками, которые позволяют не упасть на землю.

Вообще очень такая. Как это ни парадоксально (впрочем, такой зачин по отношению к Дали почти комичен, поскольку именно парадокс здесь главное), демонстративно традиционный музейный стиль художника был взят им в качестве почти такой же готовой формы, каковы были для дадаистов стандартизованные изделия промышленности – велосипедное колесо, водопроводные трубы или фарфоровый писсуар, выставленный Марселем Дюшаном под благозвучным названием Фонтан. В 1982 году умирает его любимая Гала. В это же время Сальвадор впервые отправляется в США. На этом месте предлагалось возвести суперсовременный город будущего. Здесь нет диалога: сочетание музыки и танца издревле считалось «чистой» формой искусства и слова были ни к чему. Его мать умерла в 1920 году, когда ему было шестнадцать лет.

«Дневник одного гения» Сальвадора Дали написан человеком, который значительную часть жизни провел во Франции, сформировался там как художник, хорошо знал искусство и литературу этой страны. Фигерас. Дали наделен даром воображения, владеет искусством скорых и метких суждений. Вот эта цель достигается безупречно. Сам Пикассо отдал дань (впрочем, достаточно скромную) восхвалению вождя народов, опубликовав портрет генералиссимуса. На протяжении фильма героиня танцует, окруженная сюрреалистической графикой.

Но почему бы не допустить исходя из биографии и особенностей личности, что его эпатаж был фиговым листком для стеснявшегося собственной нестандартности ранимого человека, защищавшим её нападением на общепринятые нормы. Проще всего заявить, что все это — наследие католической мистики или «иберийское неистовство», присущее каталонцу. Но ведь и осуждения нет – напротив того, Дали восхищается героем-мазохистом. Дали — последовательный представитель радикального ницшеанства XX века.

Пожалуй, здесь не обязательно останавливаться на описании того, как он придумал совращать американских миллионерш с помощью вареных яиц или как он гарцевал вокруг Арама Хачатуряна на коне под звуки «Танца с саблями», тем более что проверить эти рассказываемые истории невозможно. Он пишет, что в его восприятии Гитлер был идеалом женственности. После того как он подвел итоги предыдущих тридцатилетних исследований в книге Эго и Ид (1923), мыслитель и психолог обратился к другим вопросам.

Таково и обожание матери, память которой Дали сознательно оскорбил. Он хорошо знал, что очень уязвим с этой стороны. На фотографиях они беседуют вдвоем и вместе с госпожой Франко или стоят перед портретом Кармен Мартинес-Бордиу (Carmen Martnez-Bordi), на котором она, кстати изображена еще девочкой, хотя в момент написания картины была беременной и готовилась выйти замуж за Бурбона. И вот таким образом можно утверждать, что главная задача изучения основ сюрреализма не есть задача чисто искусствоведческая или чисто литературоведческая или чисто киноведческая. Наконец Дали вызвал непреодолимую ярость, приведшую к исключению его из авторов журнала «Сюрреализм на службе революции». Настоящее имя ее – Елена Дмитриевна Дьяконова, хотя в историю она вошла под именем Гала. От него следовало освободиться, то есть дать ему полную свободу.

Мировое значение движения признано и подтверждено в 1936 году двумя крупными показами.

Эта, вне всякого сомнения, незаурядная женщина ответила: «Я хочу, чтобы вы меня убили» — после такого Дали сразу её полюбил, окончательно и бесповоротно. Сальвадор Дали. Другим путем шел к той же цели Макс Эрнст, который придумал технику «фроттажа», то есть «натирания». Организаторы не стали замалчивать отношение Дали к истории и в частности истории его собственной страны: этому посвящена часть представленных на выставке экспонатов.

В Испании и во Франции никто всерьез не задумывается о восхвалении Дали режима Франко. Все эти символические жесты художника в сторону «великой, великодушной, законной» монархии были по меньшей мере двусмысленными в тех условиях, когда проблема узурпации власти смущала не только испанцев, но даже тот внешний мир, который в принципе не возражал против Франко.

В «Дневнике» приведен рассказ о том, как Дали зарисовывал обнаженные ягодицы какойто дамы во время светского приема, где и он и она были гостями. Вручивший ему орден министр Мануэль Фрага (Manuel Fraga) подчеркнул, что его заслуги касаются не только «всего его творчества», но и того, что «он оставался верным испанцем в сложные времена (. ) и не отказался от своего паспорта». Он неудержимо завоевывал себе место в. более широких сферах общественного бытия. Одним из прямых предшественников сюрреализма был итальянский мастер Джордже де Кирико. Соблюдая предписания фрейдизма, нельзя было затаить это чувство внутри. Впрочем, это впечатление, быть может, обманчиво.

Искусствовед Джон Ричардсон писал о ней: «Одна из самых противных жён, которую мог выбрать современный успешный художник. Другие идеи и течения вышли вперед. Для них «разумное, доброе, вечное» обанкротилось, мир оказался безумным, подлым и эфемерным и они пытались сделать самые последовательные выводы из того жизненного опыта, который объединил француза Дюшана испанца Пикабиа, немца Макса Эрнста, румына Тристана Тцара и некоторых других. «Программа» и «эстетика» дадаизма заключалась в разрушении всяких эстетических систем и всякого стиля посредством того, что сами дадаисты восхищенно именовали «безумием».

Что же касается Гитлера, то в связи с ним произносится один из самых вызывающих и «диких» пассажей, которые когдалибо сходили с языка или пера Сальвадора Дали.

Сальвадор Дали — выдающийся испанский художник, художник, график, скульптор, режиссёр. Дали с упоением повествует о своих странностях и «пунктиках» – например, о своей необъяснимой тяге к такому неожиданному предмету, как череп слона. Он идет на разрывы связей с людьми, близость к которым осеняла его «ученический» период.

Политического кредо там действительно нет. Но ведь лучше всех опровергал Дали сам Дали – и делал это с азартом и выдумкой. Если ready-made является попыткой «остранения» обыденных вещей и снятия противоположности между «искусством» и «не-искусством», то классические цитаты, приемы, парафразы у Дали придают странность и парадоксальность самим формам, хрестоматийно внедренным в европейское сознание. В этих типичных мифах происходят самые причудливые и иррациональные превращения, подстановки, смысловые комбинации. В таком же родеего «восхищение» картинами Рафаэля и собственными физиологическими отправлениями, «сверхчеловеком» Фридриха Ницше (высмеянного в «Дневнике» за обвислые усы).

На одной из первых встреч художника с Галой тот спросил, чего она от него хочет. (Пер. РибмонДессень непрерывно восклицал: «Дождь капает на голову. » Филипп Супо и Тристан Тцара играли в догонялки и так далее. Другие тоже были заняты по мере своих сил и способностей. Но фрейдизм вызвал более широкий и громкий резонанс. Мало того. Проще всего заявить, что все это – наследие католической мистики или «иберийское неистовство», присущее каталонцу. Вопрос о том, «за кого же стоит» Сальвадор Дали в политическом плане, не имеет смысла.

Здесь позволительно будет отвлечься от «Дневника одного гения» и вспомнить некоторые более ранние эпизоды из жизни Дали. Противоразумно, безумно создавать смесь из фрейдизма и католицизма, публично оскорблять память любимой матери, носиться с мыслью о «слоновьих черепах», расписывать свое эротическое чувство к фюреру нацистов, проповедовать «музейный стиль» и разрушение исторических памятников. Paris, 1928, p. 20). Происхождение этих определений и наблюдений вполне ясно.

Судя по всему, «бесстыдные» откровенности Дали – это форма психотерапии, а она нужна для того, чтобы поддерживать в нужном состоянии свое творческое Я (только не в смысле «Эго», а, скорее, в смысле «Ид»). Сальвадор Доменек Фелип Жасинт Дали и Доменеч. Дали опасен для тихого и уютного устройства человеческих дел, для человеческого «благосостояния» (в широком смысле слова) не потому, что он «реакционер» или «католик», а потому, что он дискредитирует полярные смысл и ценности культуры.

Это лондонская «Интернациональная сюрреалистская выставка» и развернутая в НьюЙорке экспозиция под названием «Фантастическое искусство, дада и сюрреализм». P. S. Еще до начала гражданской войны Дали продемонстрировал, что был, с политической точки зрения, парадоксальным артистом. В автобиографии «Тайная жизнь Сальвадора Дали» (в оригинале — «The Unspeakable Confessions of Salvador Dali») художник признаётся: «В течении долгого времени мне казалось, что я импотент».

Соблюдая предписания фрейдизма, нельзя было затаить это чувство внутри. Меня зовут Александр. Он был более или менее научным течением, он предлагал и предполагал эмпирическую и опытную проверяемость своих постулатов и выводов, он разрабатывал практические клинические методы воздействия на психику – методы, дававшие несомненный эффект. Он похож на рискованный эксперимент со смыслами и ценностями европейской традиции.

С нравственной точки зрения проступок так серьезен, что не заслуживает прощения. В США и Латинской Америке используют этот опыт Д. Тэннинг, А. Горки, Матта Эчауррен.

Из вышеперечисленного, становится ясно, война неминуема и мир не сохранить. Дали «восхищается» Гитлером с той же сюрреалистической целью, с которой он восхищается «кретиническим христианским возбуждением» (его собственные слова, взятые из «Дневника одного гения»). Быть может истинное искусствоведение (литературоведение, киноведение) и призвано заниматься прежде всего именно такими вещами, не ограничиваясь чисто специальными вопросами. С каким-то восторженным бесстыдством автор уподобляет свою собственную семью не более и не менее, как Святому Семейству. Он сам и его друзья уже там.

Но это абсолютно не так. Затем, хорошенько нажимая на поверхность, натирал ее сухими или полусухими красками. Дали словно испытывает их на прочность, сталкивая между собой и причудливо соединяя несоединимое. Устрашающие летучие мыши явно не предвещают ничего хорошего. Достаточно с ней познакомиться, чтобы начать её ненавидеть».

Выставки разного масштаба идут отныне одна за одной в Европе и за океаном. Но что было крайне важно для Дали, так это творческая сублимация. Первыми заметили и оценили Фрейда дадаисты. Одним из прямых предшественников сюрреализма был итальянский мастер Джордже де Кирико.

Транспортировать картины нужно в сухую погоду, не следует допускать резкие перепады температур. В сюрреализме были представлены с самого начала и Франция и Германия и Испания. Прежде он склонялся к тому, что конфликты Эго и Ид в принципе поддаются регулированию. Но что было крайне важно для Дали, так это творческая сублимация. С картины 1929 года «Великий мастурбатор» до таких произведений 19361937 годов, как «Осенний каннибализм» и «Метаморфозы Нарцисса», простирается первый (и, как говорят некоторые, самый плодотворный) период самостоятельного и зрелого творчества.

Правда, не сам по себе. Художник пытался осмыслить и понять заметные фигуры лидеров-современников.

В следующем году рождается специальная «Галерея сюрреализма», занятая исключительно показом и пропагандой этого искусства. На этом месте предлагалось возвести суперсовременный «город будущего». Фабричная усредненность, тиражированность вещей — это своего рода обыденная параллель к хрестоматийной заштампованности «Анжелюса» Милле или тех произведений Рафаэля или Фортуни, которые подразумеваются или обыгрываются у Дали. В 1930-е годы формируется интересная чехословацкая «фракция» сюрреализма (Ф. Музика и др. ).

На лице сидит саранча (гений испытывал необъяснимый ужас перед этим насекомым), по брюшку которой ползают муравьи — символ разложения. Различают городской пейзаж или морской пейзаж. Вопрос о том, за кого же стоит Сальвадор Дали в политическом плане, не имеет смысла.

Конечно, отношение художника к сексу заметно отразилось на его полотнах: страхи и мотивы разрушения и распада (чаще всего изображённые в виде муравьёв) встречаются практически в каждой работе. Но те, кто вглядываются в скрытые пороки Дали, порой забывают, что эта картина входит в цикл «Паранойя и война».

Например, художник довольно свысока упрекает автора «Заратустры» в слабости и немужественности. В США и Латинской Америке используют этот опыт Д. Тэннинг, А. Горки, Матта Эчауррен. Правда, о своем отношении к Ленину (то есть, следовательно, ко всему комплексу тех идей, ценностей и фактов, которые с этим именем связаны) художник в «Дневнике» умалчивает, предоставляя нам свободу для догадок. Как это ни парадоксально (впрочем, такой зачин по отношению к Дали почти комичен, поскольку именно парадокс здесь главное), демонстративно традиционный «музейный» стиль художника был взят им в качестве почти такой же «готовой формы», каковы были для дадаистов стандартизованные изделия промышленности – велосипедное колесо, водопроводные трубы или фарфоровый писсуар, выставленный Марселем Дюшаном под благозвучным названием «Фонтан».

«Если бы Гитлер завоевал Европу, он бы отправил на тот свет всех истериков вроде меня. Кроме того, создаётся ощущение тишины. Дали – последовательный представитель радикального ницшеанства XX века.

Впрочем, это понятно: как же иначе может отнестись Спаситель к своей Матери. Фабричная усредненность, тиражированность вещей – это своего рода обыденная параллель к хрестоматийной заштампованности «Анжелюса» Милле или тех произведений Рафаэля или Фортуни, которые подразумеваются или обыгрываются у Дали. Глубинные, подсознательные, хаотические силы вызывались из бездны. «Героймазохист», который «развязал мировую войну ради наслаждения проиграть ее», – это не то знамя, под которым можно объединять политические силы. (Пер.

В таком виде эти идеи превратились, действительно, в динамит, разрушающий все на своем пути, расшатывающий любую истину, любой принцип, если этот принцип опирается на основы разума, порядка, веры, добродетели, логики, гармонии идеальной красоты — всего того, что стало в глазах радикальных новаторов искусства и жизни синонимом обмана и безжизненности. В 1934 году Дали изгоняют из группы сюрреалистов, которая продолжает «леветь» и сочувствует коммунистам. Например их интересовали те случайные и бессознательные смысловые сочетания, которые возникают в ходе игр типа «буриме»: они по очереди составляли фразу, не зная ничего о тех ее частях, которые пишут другие. Будучи человеком образованным, с теоретической и исследовательской жилкой, он разрабатывал оригинальные приемы психотехники, призванные отключить «рацио» и черпать образы из сферы бессознательного.

Священное пророческое безумие Спасителя-Сальвадора опровергает всю мудрость мира сего, как и полагается по традиции пророчествования. Более того, эта апология рассматривается как некий вторичный аспект его жизни, обычная провокация. Он идет на разрывы связей с людьми, близость к которым осеняла его «ученический» период.

Примета академического, но скромного живописного дара. Иначе и быть не могло. На самом деле так и было: для Дали Гала стала праздником вдохновения, главной моделью. Дело не в том, что эти анархистские, авангардистские предложения «противоречат» проповеди академизма, классического наследия и «музейного стиля» в живописи.

При выборе произведения искусства под какое-либо пространство рекомендуем ознакомиться с различными авторами. Случалось, что это приводило в изумление даже его самого. Преодолев поначалу полосу неприятия и неверия, плод его воображения обретает потом такую реальность, что начинает мерещиться нам повсюду. В следующем году рождается специальная «Галерея сюрреализма», занятая исключительно показом и пропагандой этого искусства. Инстинкт разрушения и саморазрушения перевешивает. Но ведь и осуждения нет — напротив того, Дали восхищается «героем-мазохистом».

Его обожаемая супруга (во всяком случае, это обожание декларируется постоянно) играет роль Богоматери, а сам художник – роль Христа Спасителя. Пикассо испанец – и я тоже испанец. Опыт этого движения воспринимает англичанин Генри Мур, а позднее – Фрэнсис Бэкон. Он сам и его друзья уже там. Больше он не писал книг.

Квадратная фигура, формируемая конечностями, напоминает географические очертания Испании. Алогизм иррациональность — его программа и его стихия. «Программа» и «эстетика» дадаизма заключалась в разрушении всяких эстетических систем и всякого стиля посредством того, что сами дадаисты восхищенно именовали «безумием». Однако же и сам Фрейд менялся со временем.

Здесь истоки двойственности: Дали-человек и Дали-художник. Политического кредо там действительно нет. Работы Дали демонстрируются на выставках, он постепенно становится популярным.

Психика человеческого рода рисуется как арена борьбы двух сил из которых сила уничтожения (и самоуничтожения в том числе) неизменно одерживает верх в каждом отдельном существе но неизменно возрождается столь же бессмертный Эрос. Некоторые из них все еще живы. Вполне последовательно он, руководитель абсурдных игр и снов наяву, считает необходимым указать на значение детских игрушек для художника и, указывая на столь весомую и ключевую фигуру, как Пикассо, который в это время тоже сближается с сюрреалистами, Бретон именует его создателем трагических игрушек, предназначенных для взрослых (Breton A. Surraalisme et la peiniure. Открыть все двери иррациональному.

Здесь позволительно будет отвлечься от Дневника одного гения и вспомнить некоторые более ранние эпизоды из жизни Дали. Далее в нижней части картины, прямо под деревом, расположена тарелка. Например, художник довольно свысока упрекает автора «Заратустры» в слабости и немужественности.

Андре Бретон якобы освещал выставку, время от времени зажигая спички. Этот Девиз подтвердил и сам Дали в своем Завоевании иррационального (1935): Все мои притязания в области живописи состоят в том, чтобы материализовать с самой воинственной повелительностью и точностью деталей образы конкретной иррациональности. В разные периоды жизни художник говорил о нем разное. С картины 1929 года Великий мастурбатор до таких произведений 1936-1937 годов, как Осенний каннибализм и Метаморфозы Нарцисса, простирается первый (и, как говорят некоторые, самый плодотворный) период самостоятельного и зрелого творчества.

На этом месте предлагалось возвести суперсовременный «город будущего». Они были квиты – художники и их кумир. Филипп Супо и Тристан Тцара играли в догонялки и так далее. В сюрреализме были представлены с самого начала и Франция и Германия и Испания. С. Дали написал картину «Загадка Гитлера» в 1937 году. В США и Латинской Америке используют этот опыт Д. Тэннинг, А. Горки, Матта Эчауррен. Другие идеи и течения вышли вперед.

Я очень рад, если Вам понравилась статья. С трубки капают вниз крупные слезы.

Он стал подкладывать под бумагу или холст какиенибудь неровные поверхности или предметы (кору деревьев, гравий и т. д. ). Его собеседники интервьюеры и читатели волей-неволей исполняют функции психотерапевтов. На картине «Женская фигура у окна» (1925 г. ) Дали изобразил сестру Анну-Марию, смотрящую из окна на залив в Кадакесе. Мировое значение движения признано и подтверждено в 1936 году двумя крупными показами. Вернувшись в Испанию живёт исключительно в своей любимой Каталонии. Он стал подкладывать под бумагу или холст какие-нибудь неровные поверхности или предметы (кору деревьев, гравий и т. д. ).

Его собеседники интервьюеры и читатели волейневолей исполняют функции психотерапевтов. Впрочем, сама последовательность приемов выплескивания и бросания (клея, песка, краски) была строго определенной и вполне рациональной: сначала следовало получить на холсте случайные пятна клея, а потом уже пускать в ход песок, чтобы он прилипал к клейким местам. Режим не оставил без внимания своих верных сторонников. Здесь дело не в его личности только.

«Герой-мазохист», который «развязал мировую войну ради наслаждения проиграть ее», — это не то знамя, под которым можно объединять политические силы.

Бунт дадаистов был недолговечным и к середине 20-х годов он исчерпал себя. Все это – лишь мелкая деталь. До-цивилизованные и даже, быть может, вообще до-человеческие пласты психической жизни приоткрывались перед психоанализом при всех его передержках и перекосах (которых не избежал и сам Фрейд). От него следовало освободиться, то есть дать ему полную свободу.

Но ведь и осуждения нет – напротив того, Дали восхищается «героеммазохистом». Сюрреалистское отношение к бессознательному и стихии хаоса прямо вырастает из дадаистского «посева». В Дневнике одного гения мы можем обнаружить немало таких апелляций к Учителю.

Иначе и быть не могло. Однако предписания Учителя не имели ничего общего с нравственностью. Назвать позицию Дали «профашистской» никак нельзя. Впрочем, сама последовательность приемов выплескивания и бросания (клея, песка, краски) была строго определенной и вполне рациональной: сначала следовало получить на холсте случайные пятна клея, а потом уже пускать в ход песок, чтобы он прилипал к клейким местам.

Дали «восхищается» Гитлером с той же сюрреалистической целью, с которой он восхищается «кретиническим христианским возбуждением» (его собственные слова, взятые из «Дневника одного гения»). «Дневник одного гения» Сальвадора Дали написан человеком, который значительную часть жизни провел во Франции, сформировался там как художник. Так и поступил художник.

Его обожаемая супруга (во всяком случае, это обожание декларируется постоянно) играет роль Богоматери, а сам художник – роль Христа Спасителя. Ярко, напористо, мемориально. обвислые усы). Гениальность свою Дали осознает с ясностью порой головокружительной. Речь идет о самой «технологии» творческого процесса, то есть о методах, позволяющих исключить или нейтрализовать сознательное, рациональное конструирование («устроение») образов.

Так или иначе, выходки Дали шокировали и раздражали даже развращенную богему — арт-критик Брайан Сьюэлл, описывая знакомство с художником, рассказывал, что Дали попросил его снять штаны и мастурбировать, лёжа в позе эмбриона под статуей Иисуса Христа в саду живописца. В начале карьеры Гитлера, художник как многие был очарован им. Они ссылались на его теории, касающиеся сферы бессознательного, в своих опытах абсурдистской словесности и живописи (хотя главным для них оставалось, как уже отмечалось выше, специфическое зрелище кощунственного или бессвязного характера). Сальвадор Дали участвует в этом триумфальном шествии сюрреализма по мировым столицам, хотя его отношения с единомышленниками далеко не безоблачны: он теперь часто воплощает в жизнь свои приемы сюрреалистского парадокса и его высказывания и общественные акции отталкивают от него корифеев движения, в первую очередь Андре Бретона.

хорошо знал искусство и литературу этой страны. Вспомним самонаблюдения Дидро и Стендаля, «Дневник» Делакруа и согласимся, что это так. Таково и обожание матери, память которой Дали сознательно оскорбил. Впрочем, если разобраться в этом детальнее, обнаруживаются свидетельства о том, что с нацистами Сальвадору было не по пути.

В 1929 вместе с Буньюэлем участвует в съемках фильма «Андалузский пёс». Его имя не упоминается, но для западного читателя это имя не составляло тайны. Опыт этого движения воспринимает англичанин Генри Мур, а позднее — Фрэнсис Бэкон. Много разных причин и обстоятельств сыграли свою роль, чтобы возник «феномен Дали», каким мы его видим в «Дневнике одного гения».

Пикассо гений – и я тоже гений. Задача сейчас стоит так: охарактеризовать ту парижскую почву, на которую попал в 1929 году молодой Сальвадор Дали, уже подготовленный к этой встрече. Живя в эту эпоху, мастер не мог находиться в стороне от политических событий.

В своей книге 1928 года Сюрреализм и живопись Андре Бретон подводит некоторые итоги появившегося незадолго до того нового движения в искусстве (в самом широком смысле этого слова). Ранние эротические переживания будущего гения этими безобидными шалостями не закончились: как-то к нему в руки попал порнографический роман и больше всего его поразил эпизод, где главный герой хвастался, что «может заставить женщину скрипеть, как арбуз». С рвением истинного фрейдиста, уверенного в том, что все запреты и сдерживающие нормы поведения опасны и патогенны, он последовательно нарушает «этикет» отношений с читателем.

Впрочем, это понятно: как же иначе может отнестись Спаситель к своей Матери. Дадаизм в принципе отвергал всякую позитивную эстетическую программу и предлагал «антиэстетику». Кроме этого следует и развешивать картины: их деформация недопустима. Впрочем, не до конца.

В основе — история любви бога Хроноса (представляющего время) и смертной женщины. Сюрреалисты пытались построить здание эстетики с помощью тех противоразумных и абсурдных методов и приемов, которые служили дадаистам прежде всего для демонтажа всех смысловых, стилевых и прочих систем. И все-таки самое восхитительное в Дали – его корни и антенны. Луи Арагон мяукал. Однажды в 1925 году играющие получили в итоге фразу: «Изысканный труп будет пить молодое вино».

Все попытки, договорится с этим человеком, бесполезны. Но именно на это книга Дали никак не рассчитана.

Его мать умерла в 1920 году, когда ему было шестнадцать лет. Фрейдизм, сам того не подозревая, открыл дорогу фрейдистской истории искусства. Дадаизм или искусство дада, – это дерзкое, эпатирующее «антитворчество», возникшее в обстановке ужаса и разочарования художников перед лицом катастрофы – мировой войны, европейских революций и, как казалось, самих принципов европейской цивилизации. Просто посмотрите ниже рекламу, того что вы недавно искали.

Все эти символические жесты художника в сторону «великой, великодушной, законной» монархии были по меньшей мере двусмысленными в тех условиях, когда проблема узурпации власти смущала не только испанцев, но даже тот внешний мир, который в принципе не возражал против Франко. Вопрос о том, «за кого же стоит» Сальвадор Дали в политическом плане, не имеет смысла. Ложку дегтя добавляет и фраза Луиса Бунюэля, с которым Дали в молодости создал короткометражку «Андалузский пес»: «Думая о нем, я не могу простить ему, несмотря на воспоминания молодости и мое сегодняшнее восхищение некоторыми его произведениями, его эгоцентризм и выставление себя напоказ, циничную поддержку франкистов». Для них «разумное, доброе, вечное» обанкротилось, мир оказался безумным, подлым и эфемерным и они пытались сделать самые последовательные выводы из того жизненного опыта, который объединил француза Дюшана испанца Пикабиа, немца Макса Эрнста, румына Тристана Тцара и некоторых других.

Пикассо коммунист – и я тоже нет. С нравственной точки зрения проступок так серьезен, что не заслуживает прощения. Под их влиянием Дали экспериментирует с методами кубизма и дадаизма.

О своем психическом здоровье он вряд ли особенно заботился – тем более что фрейдизм утверждает относительность понятий «здоровье» и «болезнь» в ментальной сфере. В период создания шедевра, Сальвадор симпатизировал Адольфу. Впрочем, это понятно: как же иначе может отнестись Спаситель к своей Матери. Это лондонская «Интернациональная сюрреалистская выставка» и развернутая в Нью-Йорке экспозиция под названием «Фантастическое искусство, дада и сюрреализм».

Дали опасен для тихого и уютного устройства человеческих дел, для человеческого благосостояния (в широком смысле слова) не потому, что он реакционер или католик, а потому, что он дискредитирует полярные смысл и ценности культуры. Будучи человеком образованным, с теоретической и исследовательской жилкой, он разрабатывал оригинальные приемы психотехники, призванные отключить «рацио» и черпать образы из сферы бессознательного. Дали восхищается Гитлером с той же сюрреалистической целью, с которой он восхищается кретиническим христианским возбуждением (его собственные слова, взятые из Дневника одного гения).

Вот эта цель достигается безупречно. Правда, о своем отношении к Ленину (то есть, следовательно, ко всему комплексу тех идей, ценностей и фактов, которые с этим именем связаны) художник в Дневнике умалчивает, предоставляя нам свободу для догадок. Его обожаемая супруга (во всяком случае, это обожание декларируется постоянно) играет роль Богоматери, а сам художник – роль Христа Спасителя. В этот период его идеологическая близость к Лорке и Бунюэлю не вызывает и тени сомнений.

Что же касается Гитлера, то в связи с ним произносится один из самых вызывающих и «диких» пассажей, которые когда-либо сходили с языка или пера Сальвадора Дали. Возможно, что специальное сопоставление текстов Фрейда и Сальвадора Дали, концепций Фрейда и картин Дали даст еще неизвестные результаты. После того станет возможным сублимировать их.

Сам Пикассо отдал дань (впрочем, достаточно скромную) восхвалению «вождя народов», опубликовав портрет генералиссимуса. Используя аллегории, он пытается передать неизбежность надвигающийся на Европу катастрофы. Судя по всему, «бесстыдные» откровенности Дали — это форма психотерапии, а она нужна для того, чтобы поддерживать в нужном состоянии свое творческое «Я» (только не в смысле «Эго», а, скорее, в смысле «Ид»). Рибмон-Дессень непрерывно восклицал: Дождь капает на голову.

Глубинные, подсознательные, хаотические силы вызывались из бездны. Имя «Сальвадор», то есть «Спаситель», приходится как нельзя более кстати в этой кощунственной мистерии. Но дело обстоит не так просто. В Париже дела шли своим чередом.

Например, в «Великом мастурбаторе», одной из самых значимых его картин, присутствует смотрящее вниз человеческое лицо из которого «вырастает» женщина, скорее всего списанная с жены и музы Дали Галы. Много разных причин и обстоятельств сыграли свою роль, чтобы возник «феномен Дали», каким мы его видим в «Дневнике одного гения». Как надо было это понимать в годы продолжавшихся репрессий против побежденных республиканцев.

В Париже дела шли своим чередом. Мало сказать, что Дали одержим ненасытной научной любознательностью.

Если верить «Дневнику», он мечтал усеять берег моря невдалеке от своей каталонской резиденции множеством слоновьих черепов, специально выписанных для этой цели из тропических стран. Так и поступил художник. Например, пейзаж – тип произведений искусства, где ключевым принято считать изображение природы, городов, архитектурных объектов. Неверно говорить, что Дали «защищает» традиционный натурализм — но так же неверно было бы считать его ниспровергателем музеев. Во всяком случае, примат разума и морали не признавался.

В портрете племянницы Франко Дали изобразил не что иное, как Эскориал — резиденцию Габсбургов — и сцену из картины Веласкеса «Сдача Бреды», запечатлевшей один из триумфов испанской монархии. Длинно, путано, сложно. Спектакль был своеобразный. «Дневник одного гения» Сальвадора Дали написан человеком, который значительную часть жизни провел во Франции, сформировался там как художник.

Но именно таков был способ творчества Сальвадора Дали в жизни и искусстве. Здесь дело не в его личности только. Всякий раз, когда я начинал рисовать кожаную портупею, которая шла от ремня и, словно бретелька, обнимала противоположное плечо, мягкая податливость проступавшей под военным кителем гитлеровской плоти приводила меня в настоящий экстаз, вызывая вкусовые ощущения чего-то молочного, питательного, вагнеровского и заставляя сердце бешено колотиться от редкостного возбуждения, которое я не испытываю даже в минуты любовной близости. Культура убийственного, доведенного до крайности испанского парадокса (воплощенная, например, в сервантесовском образе Дон Кихота, который тоже был одной из масок Дали) является, быть может, не менее важным уроком для ведущих мастеров Испании XX века – для Пикассо и Дали, - нежели порождения туманной, мечтательной, мистической и жестокой Германии в виде идей Ницше или идеи одного из самых проницательных и самых пугающих умов Франции – маркиза де Сада.

Опыт этого движения воспринимает англичанин Генри Мур, а позднее – Фрэнсис Бэкон. Франкизм – меньшее зло. Бунт дадаистов был недолговечным и к середине 20х годов он исчерпал себя. Рассудочное начало было при этом отодвигаемо в сторону. Этот результат настолько поразил их и запомнился, что само занятие – игры абсурда – получило в их среде условное и, разумеется, также абсурдное наименование «Изысканный труп», Le Cadavre exquis. Рибмон-Дессень непрерывно восклицал: «Дождь капает на голову. » Филипп Супо и Тристан Тцара играли в догонялки и так далее.

И в то же время это очень важно – хотя бы эскизно очертить то, чего здесь не будет. С каким-то восторженным бесстыдством автор уподобляет свою собственную семью не более и не менее, как Святому Семейству. Именно в год создания картины «Загадка Гитлера» На этой картине сразу бросается в глаза черная сломанная телефонная трубка, висящая на сухом поломанном дереве и сложенный висящий зонт. Все это в известном смысле суть клятвы верности фрейдизму. От него следовало освободиться, то есть дать ему полную свободу. На первый взгляд, название холста не соответствуют изображению. Здесь сокрыт старт к сюрреализму.

Алогизм иррациональность – его программа и его стихия. Зонт намек на туманный Альбион, разбитая трубка указание на неудачу в переговорах, капля олицетворяет слезы и горе, последующие за этим. На то он и сюрреалист, на то он и Дали, чтобы опровергать аристотелевскую логику, которая знает лишь «за», «против» и «третьего не дано». Сальвадор Дали неукоснительно помнит об этом и постоянно напоминает о своей исключительности весьма своеобразным способом: рассказывает о том, о чем «не принято» говорить по причине запретов, налагаемых стыдом.

Если добавить сюда хотя бы тот факт, что психоанализ обращал первостепенное внимание именно на те состояния души, которые прежде всего интересовали и сюрреалистов (сон, визионерство, психические расстройства, детская ментальность, психика первобытного типа, то есть свободная от ограничений и запретов цивилизации), то придется констатировать параллельность интересов, точек зрения, методов и выводов. Реалистичные пейзажи, наполненные нереальными существами.

Перед нами разворачиваются в самом деле безумные фарсы, которые с редкостной дерзостью и кощунственностью повествуют о жизни и смерти, о человеке и мире.

---