Картина Брюсова

Описание картины Михаила Врубеля «Портрет Валерия Брюсова»

«В последний сознательный день, перед агонией, — пишет Анна Александровна, — он особенно тщательно привел себя в порядок (сам причесался, вымылся с одеколоном), горячо поцеловал с благодарностью руки жены и сестры и больше уже мы с ним не беседовали: он мог только коротко отвечать на вопросы и раз только ночью, придя в себя, сказал, обращаясь к человеку, который ухаживал за ним: Николай, довольно уже мне лежать здесь — поедем в Академию». Настроение «Земли» (произведения «предельно высокого», по определению Блока) в целом пессимистическое. Анна Александровна отметила, что «с потерей зрения, как это ни кажется невероятным, психика брата стала успокаиваться». Двумя годами позднее вышел второй сборник — «Это — я».

Портрет Волошина для Дома Брюсова имеет особое значение. Даля. Собирались с вечера, шумели, пили вино, шутили, низвергали одних поэтов и превозносили других, хозяйка с томным видом протягивала свой опустошенный бокал какому-нибудь «виночерпию», веселье продолжалось до рассвета В начале 20-х годов Бронислава Рунт эмигрировала, вышла замуж за выдающегося лингвиста Погорелова, к тому времени вдовца имевшего шестерых детей от первого брака. И главным действующим лицом в поэзии Брюсова является то отважный, мужественный боец, то— отчаявшийся в жизни человек, не видящий иного пути, кроме как пути к смерти (таковы, в частности, уже упоминавшиеся «Стихи Нелли», творчество куртизанки с «эгоистической душой»)38.

Сочинение по картине
Врубеля Портрет
Брюсова

Сочинение по картине Врубеля Портрет Брюсова

Валерий Яковлевич с женой Иоанной Матвеевной, покинув родительский дом, сняли квартиру на первом этаже особняка купца-обувщика Ивана Кузьмича Баева по адресу Первая Мещанская, 32 (ныне Проспект Мира, 30). Бронислава – одна из пяти сестер жены поэта Иоанны, с 15 лет работавшая учительницей французского языка, писательница, феминистка, секретарь журнала «Весы». Брюсову Врубель сказал, что сирень не подходит к его характеру (возможно, это так и было. ) и что он сделает новый фон с изображением свадьбы Амура и Психеи, по фотографии с итальянской фрески. В преддверии своего оперно-балетного похода на Европу Сергей Павлович Дягилев развернул большой исторический показ русской живописи при парижском Осеннем салоне 1906 года. В своём эксперименте Брюсов оказался одинок: в эпоху построения новой, советской поэзии опыты Брюсова были сочтены слишком сложными и «непонятными массам» представители модернистской поэтики также отнеслись к ним отрицательноисточник не указан 48 дней. Дубовый стол в кабинет поэта – как и часы, библиотека, картины – перевезен из родительского дома на Цветном бульваре.

Как же писать теперь, если свое состояние я могу определить только словом «блаженство». Неприметной, невеселой, волевой, на редкость образованной, чрезвычайно начитанной. В 1919 году Брюсов стал членом РКП (б).

Портрет поэта Валерия Яковлевича Брюсова, Врубель, 1906
Портрет поэта Валерия Яковлевича Брюсова
Описание работы «Портрет поэта Валерия Яковлевича Брюсова»
Картины с портретом Брюсова Валерия
Биография Брюсова Валерия Яковлевича
«Громадные пакеты исписанной бумаги»

Может быть, пристрастие Брюсова к поэтическим странствиям среди былых эпох, которое Врубель уловил в его стихах, навело художника на эту мысль. Наиболее известны исторические романы Брюсова «Алтарь победы», описывающий быт и нравы Рима IV века н. э. 50 и— в особенности— «Огненный ангел». Мне почти стыдно делать такое признание, но что же. Следующим сборником Брюсова стал «» («Венок»), написанный во время самых ожесточённых революционных событий 1905 года (вышел в декабре 1905) сам поэт считал его вершиной своего поэтического творчества («Венок завершил мою поэзию, надел на неё воистину венок», — пишет Брюсов37). Стихотворения «Кинжал» (1903), «Довольным» (1905)— стихотворения «песенника» растущей революции, готового встретить «приветственным гимном» её свержение14. Брюсов позировал Врубелю один день и в этот день был сделан полный карандашный набросок, который затем куплен Рябушинским. Только циклы «Из ада изведённые» и «Мгновения» посвящены любви.

Она же едва ли не осью жизни сделала преданность «Мишуреньке». Критики восприняли стихи скептически, в том числе из-за громкого названия книги. В 1921 году организовал Высший литературно-художественный институт (впоследствии ВЛХИ им.

Посвящение «Вечности и искусству»
Корреспондент, переводчик, профессор
Валерий Яковлевич Брюсов: Фотогалерея
Армянская песня («Я в жизни вздоха не издам»)
Баллада («Горит свод неба, ярко-синий»)
Ангел благого молчания (молитва)

Родители мало занимались воспитанием Валерия и мальчик был предоставлен самому себе большое внимание в семье Брюсовых уделялось «принципам материализма и атеизма», вот таким образом Валерию строго запрещалось читать религиозную литературу («От сказок, от всякой чертовщины, меня усердно оберегали. Эти эксперименты были плодотворно восприняты младшими поэтами. Ему заказали написать портрет Брюсова. Брюсов писал и фантастические произведения— это роман «Гора Звезды», рассказы «Восстание машин» (1908) и «Мятеж машин» (1914), повесть «Первая междупланетная», антиутопия «Республика Южного Креста» (1904—05)52. Отзывы 1916—1917 годов (писавшая под псевдонимом Андрей Полянин София Парнок, Георгий Иванов и др. ) отмечают в «Семи цветах радуги» самоповторения, срывы поэтической техники и вкуса, гиперболизированные самовосхваления («Памятник» и др. ), приходят к выводу об исчерпанности брюсовского таланта4445. Своего пика эти настроения достигли во время Первой русской революции они ярко выражены в брюсовской драме «Земля» (1904, вошла в сборник «Земная ось»), описывающей будущую гибель всего человечества затем— в стихотворении «Грядущие Гунны» (1905) в 1906 году Брюсовым была написана новелла «Последние мученики», описывающая последние дни жизни русской интеллигенции, участвующей в безумной эротической оргии пред лицом смерти.

В памяти Ольги Форш-Срезневской она осталась «прелестной старинной женщиной». Не современникам и даже не человечеству завещаю я эту книгу, а вечности и искусству».

Фотографии подписанны на оборотах предельно кратко и всегда одинаково: «Милой Броничке». С 1917 по 1919 год он возглавлял Комитет по регистрации печати (с января 1918 года— Московское отделение Российской книжной палаты) с 1918 по 1919 год заведовал Московским библиотечным отделом при Наркомпросе с 1919 по 1921 год был председателем Президиума Всероссийского союза поэтов (в качестве такового руководил поэтическими вечерами московских поэтов различных групп в Политехническом музее). В 1897 году Валерий Брюсов женился.

Безумие белого утра смотрело в окно
Андрею Белому («Нас не призвал посланник божий »)
Андрею Белому («Я многим верил до исступленности»)
Большой дорогой, шоссе открытым
В альбом («Многое можно прощать»)
Быть может, у египетских жрецов

Они Её слышат. В 1890-е годы параллельно с Зинаидой Гиппиус Брюсов разрабатывал тонический стих (дольник— термин им и введённый в русское стиховедение в статье 1918 года), но, в отличие от Гиппиус и впоследствии Блока, дал мало запоминающихся образцов и в дальнейшем к этому стиху обращался редко: наиболее известные дольники Брюсова— «Грядущие гунны» (1904) и «Третья осень» (1920)49. Третья стража начинается (после программного пролога Возвращение) циклом Любимцы веков, посвященным истории и месту личности в ней. Родился 1 декабря 1873 в Москве в купеческой семье. Если искать проявления декаданса в живописи, то М. А. Врубель– первый кандидат в представители этого направления.

Зинаида Гиппиус, всегда предлагавшая хорошо подумать и что-то предположить, задававшая вопросы: а что, если, а если дважды два – не четыре, а, в 26 написала знаменитые слова в «Песне» : «Мне нужно то, чего нет на свете» Константин Бальмонт в 36 основным своим занятием в графе «род деятельности» в одной из гостиниц зафиксировал: «Только любовь», по названию его известной книги. Сестра знала: Врубелю это было бы больнее всего. Однако первой публикацией Брюсова стала вполне обыденная статья — в 13 лет он выступил на страницах журнала «Русский спорт» в поддержку тотализатора на скачках. Как переводчик Брюсов много сделал для русской литературы. В период с 1894 по 1895 он издал (под псевдонимом Валерий Маслов) три сборника Русские символисты, куда вошли многие из его собственных стихов (в том числе под различными псевдонимами) большая их часть была написана под влиянием французских символистов. При этом будущий поэт получил хорошее образование— он учился в двух московских гимназиях: с 1885 по 1889 год— в частной классической гимназии Ф. И. Креймана (был отчислен за пропаганду атеистических идей) и в 1890—1893 годах— в частной гимназии Л. И. Поливанова последний педагог оказал значительное влияние на юного поэта в последние гимназические годы Брюсов увлекался математикой16. Символизм в России был признан существующим. В стихотворениях Брюсова перед читателем встают противоположные начала: жизнеутверждающие— любовь, призывы к «завоеванию» жизни трудом, к борьбе за существование, к созиданию, — и пессимистические (смерть есть блаженство, «сладостная нирвана», вот таким образом стремление к смерти стоит превыше всего самоубийство «соблазнительно», а безумные оргии суть «сокровенные наслаждения искусственных эдемов»).

(«Что же мне делать, когда не пресыщен»)
В вагоне («Душно, тесно, в окна валит»)
(помни о смерти) (импровизация в кафе «Десятая муза» 14 мая 1918 г)
В альбом Н («Она мила, как маленькая змейка»)
В альбом девушке («В не новом мире грез и прозы»)
, (Не прикасайся ко мне, Мария)
В борьбе с весной редеет зимний холод
В альбом Н («Люблю альбомы: отпечаток»)

Осенью 1890 поступает в 6-й класс другой гимназии, где увлеченно занимается математикой изучает философию (Канта, Шопенгауэра, особенно Спинозы). Свободен человек лишь на природе, — в городе он лишь ощущает себя узником, «рабом каменьев» и мечтает о будущем разрушении городов, наступлении «дикой воли». Крестьянские образы возникают ещё в ранний— «декадентский»— период брюсовской лирики. Можно только предположить, что происходило в жизни этой пары в то время, вспомнив жизнеописания поэта. После революции Брюсов продолжал и активную творческую деятельность.

С попыткой выйти из кризиса и найти новый стиль исследователи творчества Брюсова связывают такой интересный эксперимент поэта, как литературную мистификацию— посвящённый Надежде Львовой сборник «Стихи Нелли» (1913) и продолжившие его «Новые стихи Нелли» (1914—1916, остались не изданными при жизни автора). Статьи Брюсова, в большей части информационно-аналитичны. Заслуживает внимания повесть «Обручение Даши», в которой автор изображает своего отца, Якова Брюсова, вовлечённого в либеральное общественное движение 1860-х годовисточник не указан 48 дней. И даже в период поклонения городу у Брюсова иногда возникает мотив «бегства» с шумных улиц на лоно природы. Толпы проходили // Словно их преследовал неотвратимый Рок») использовал чередования строк разного метра (так называемые «строчные логаэды»: «Губы мои приближаются // К твоим губам»).

(«Кто сожалеет о прекрасных днях»)
В горах, в монастыре, песнь колокола плачет
В глуби пустыни, в безвестном оазе
Встреча («Близ медлительного Нила, там, где озеро Мерида»)
В духе первых христианских гимнов
Армянская песня («Ах, если алым стал бы я»)

После смерти деда семья получила в наследство определенные капиталы, а внуки Валерий и Александр – по половине дома. Брюсов закончил свои воспоминания словами: После этого портрета мне другого не нужно. Дом красив, он только что отстроен в модном стиле северный модерн. Строгие по форме, отличаются они также своей сжатостью и точностью формулировок. Трудно восстановить ее образ.

Причина— повесть Брюсова «Последние страницы из дневника женщины»60. Ученице, которой Анна Александровна давала уроки немецкого языка, она запомнилась строгой и суховатой «фрау». Значительного внимания критики удостоиласьисточник не указан 48 дней и повесть «Последние страницы из дневника женщины»53. Самым юным из этих символистов, оформившим свое credo, стал Валерий Брюсов. В 1916 году Брюсов издал стилизованное продолжение поэмы Пушкина «Египетские ночи», вызвавшее крайне неоднозначную реакцию критики.

Еще в дошкольном возрасте мальчик написал первую комедию — «Лягушка». И, что не часто с ним случалось, прогадал. Брюсов являлся и членом Моссовета40.

Баллада о женщинах былых времен
В ответ на одно признание («Ты обо мне мечтала в годы те»)
В священной бездне мглы архангел мне предстал
В том сером доме, в этом переулке

Большинство снимков — с автографами, дарственными и пояснительными надписями. «По дороге, — пишет она, — я купила синих цветов с длинным стеблем, мне хотелось, чтобы были цветы, как на врубелевской картине» У гроба было столько букетов: розы, лилии, охапки сирени и такая масса венков, что «гробовщик стал уже беспокоиться, как их повезут ими была занята вся погребальная колесница». Классическим примером гражданской лирики (и, пожалуй, наиболее известным в сборнике) является стихотворение «Каменщик».

Младшая сестра З. Н. Одним из первых русских поэтов Брюсов в полной мере раскрыл урбанистическую тему (хотя элементы «городской лирики» можно встретить ещё задолго до Брюсова— например, в пушкинском «Медном всаднике», в некоторых стихотворениях Н. А. Некрасова).

В час, когда гений вечерней прохлады
Вариации на тему «Медного всадника»
Веселая («Дай мне, Ваня, четвертак»)
Весной («Не в первый раз твои поля»)
Весь день был тусклый, бледный и туманный

Привели они, между прочим, к ситуации, которую не кто-нибудь, а сам Пабло Пикассо определил так: «Живопись кончилась, а художники остались». Из брюсовских литературоведческих работ наиболее известныисточник не указан 48 дней его труды, посвящённые биографии и творчеству Александра Пушкина (работы по стихосложению Пушкина, «Письма Пушкина и к Пушкину», «Пушкин в Крыму», «Сношения Пушкина с правительством», «Лицейские стихи Пушкина». В некоторых текстах проявляются ноты разочарования своей прошлой и настоящей жизнью, даже самой революцией (особенно характерно стихотворение «Дом видений»). Даже лекарства полумертвый Врубель ощущал эстетически. Брюсов изучал творчество Николая Гоголя (что выразилось в его речи «Испепелённый»), Баратынского, Фёдора Тютчева (Брюсов фактически открыл творчество этого талантливого поэта для русского общества), Алексея Толстогоисточник не указан 48 дней.

Возглавляемые им «Весы» стали самым тщательным по отбору материала и авторитетным модернистским журналом (противостоящим эклектичным и не имевшим чёткой программы «Перевалу» и «Золотому Руну»). Да не потряс, конечно, Врубель ни Пикассо, ни других парижских новаторов. В 1895 году вышла первая книга стихотворений Брюсова – Chefs duvre (Шедевры), в 1897 году – сборник стихов Me eum esse (Это – я) о мире субъективно-декадентских переживаний, провозглашавшие эгоцентризм. В последней работе имеются новооткрытые и восстановленные тексты Пушкина-лицеиста)57.

Несмотря на все свои стремления стать частью наступившей эпохи, «поэтом Новой жизни» Брюсов стать так и не смог. Брюсов был среди тех, кто руководил диспутами о новом искусстве, о современной поэзии, кто мог в качестве импровизатора, как итальянец в «Египетских ночах» Пушкина, читать на предложенную тему, например, на тему любви и страсти. Новый поэтический предмет требовал нового языка. Таким образом, по собственному выражению, он творил «храм всем богам, дню и ночи и Христу и Адонису и демонам» (из письма И. И. Ореусу-Коневскому 15 марта 1899). / Путь труда, как путь иной (Работа).

Влачась по дням, при новой встрече
Воздух живительный, воздух смолистый
Вот вновь мои мечты ведут знакомый танец
В моей душе, как в глубях океана
В ресторане («Вспоминаю под жалобы скрипки»)
В ресторане («Горите белыми огнями»)
В том же парке («И в том же парке, давнем, старом»)
В том же парке («Здравствуй, листик, тихо подающий»)
Встреча («Еще мы чужие в мгновенье при встрече»)

На живопись Врубеля Дягилев, как говорится, делал ставку. Эти личики гораздо красивее лица обожаемой «Бронички», а она, как утверждал Дон-Аминадо, не отличалась «избыточной красотой», но имела превосходное чувство юмора, обладала талантом переводчицы, писала замечательные «акварельные» рассказы в журналы, подшучивала над знаменитым родственником Валерием Брюсовым, которому приходилась свояченицей. Несмотря на трагический финал, в пьесе изредка всё же встречаются вселяющие надежду нотки так, в финальной сцене появляется верящий в «возрождение человечества» и в Новую жизнь юноша по нему— лишь истинному человечеству вверена жизнь земли и люди, решившиеся умереть «гордой смертью», — только заблудившаяся в жизни «несчастная толпа», ветвь, оторванная от своего дерева. Уезжая из Коктебеля, может быть, предчувствуя свою близкую кончину, Брюсов оставил в книге дома поэта благодарственную запись: «Коктебелю и его радушным хозяевам, Марии Степановне и Максимилиану Александровичу, я навсегда признателен за то, что после Тавриды узнал Киммерию, край суровый и прекрасный, край многотысячелетней древности и край, где заглядываешь в будущие века, пустыню, где таится жизнь, разгадать которую – великое счастье. Были слезы, конечно.

Одной из причин был отказ Струве печатать роман Андрея Белого «Петербург», считавшего роман творческой неудачей— на печатании романа настаивал Брюсов. Дни, проведенные мною впервые в Коктебеле, проводят новую четкую черту в моей жизни». Схоже по духу с «Каменщиком» и стихотворение «Гребцы триремы» (1905). В 1918 году Брюсов издал сборник «Опыты», не ставивший творческих задач и специально посвящённый самым разнообразным экспериментам в области стиха (сверхдлинные окончания строк, фигурная поэзия ит. п. ). Нередко здесь проходили модные в те годы спиритические сеансы.

Но за мной идут другие»69. Принимал активное участие в подготовке первого издания Большой советской энциклопедии (являлся редактором отдела литературы искусства и языкознания первый том вышел уже после смерти Брюсова)47. Этот период историки литературы так и назвали – «кафейный», – когда при кризисе бумажной промышленности звучало живое слово, читали лекции, дискутировали, сочиняли импровизации на заданные темы. Тогда же Брюсов начал читать русскую литературу «от Пушкина и Лермонтова, через Тургенева, Толстого, Достоевского, доЛескова. » (до того он увлекался историей и естественными науками). Однако вскоре наметились трения между Струве и Брюсовым: декабрьский номер «Русской мысли» 1910 года был арестован за порнографию.

Но Брюсова окрестили «декадентом» и на целых пять лет журналы оказались для него закрыты. Зато. Он заново перечитывает Пушкина, но восхищается и «новыми» поэтами, Д. С. Мережковским и К. М. Фофановым. У психиатра Усольцева относительно Врубеля вывод: «С ним не было так, как с другими, что самые тонкие, так сказать, последние по возникновению представления — эстетические — погибают первыми они у него погибли последними, так как были первыми». Вскоре Брюсов, помимо беллетристики, стал курировать библиографию и критику журнала. Владевшее Брюсовым «стремление к неограниченному расширению своего творческого кругозора и приобщению к традициям классического искусства непрестанно выводили его за горизонт литературной школы, к которой он принадлежал, побуждали его с течением времени () преодолевать её ранее сложившиеся каноны»70.

Всем душам нежным и сердцам влюбленным
Вся жизнь моя — бесформенная греза
Встреча («Ты мне предстала как виденье»)
Все ближе, все ближе, все ближе

Периоды полного бесстрастия сменяются у Брюсова лирикой неутолённых болезненных страстей («Я люблю в глазах оплывших», 1899 «В игорном доме», 1905 «В публичном доме», 1905 и мн. Он лежал совсем низко и говорил вполголоса: нужно изящно страдать». В Urbi et orbi в стихотворениях Работа и В ответ (цикл Вступления) Брюсов в противовес идее спонтанности, «стихийности» поэтического акта, популярной среди символистов, утверждал необходимость сознательной работы над стихом. Брюсова «Огненный ангел», где Мадиэль– это и посланник и рая и адав одном лице, аРената то погружается в чернокнижие, то уходит монахиней в монастырь. стихотворение «Младшим»: «Они Её видят.

Известны брюсовские переводы произведений Эдгара По (стихотворения), Ромена Роллана («Лилюли»), Мориса Метерлинка («Пеллеас и Мелезанда», «Избиение младенцев»), Виктора Гюго, Расина, Авсония, Мольера («Амфитрион»), Байрона, Оскара Уайльда («Герцогиня Падуанская», «Баллада Рэдингской тюрьмы»). В том же 1894 г. он писал: «Я символист. др. )14. В её составе примерно 6 000 единиц хранения. В нём ярко расцветает гражданская лирика Брюсова, начавшая проявляться ещё в сборнике «Urbi et Orbi».

Встав, прошумят и сгибнут города
Глаза («На берегу мерцающих озер»)
Гимн Афродите («За длительность вот этих мигов странных»)
Вячеславу Иванову («Когда впервые, в годы блага»)
Голос города («Ру-ру, ру-ру, трах, рк-ру-ру»)
Да, в нашей жизни есть кумир для всех единый
Давно, средь всех соблазнов мира

В четыре года Брюсов научился читать и буквально поселился в родительской библиотеке. Великодержавное настроение времён Русско-японской войны 1904—1905 годов (стихотворения «К согражданам», «К Тихому океану») сменились у Брюсова периодом веры в непременную гибель урбанистического мира, упадок искусств, наступление «эпохи ущерба». В 1920 году вступил в Коммунистическую партию. В 1917 – 1919 годах он возглавлял Комитет по регистрации печати (с 1918 года – отдел Российской книжной палаты). Валерий Брюсов внёс большой вклад в развитие формы стиха, активно использовал неточные рифмы, «вольный стих» в духе Верхарна, разрабатывал «длинные» размеры (12-стопный ямб с внутренними рифмами: «Близ медлительного Нила, там, где озеро Мерида, в царстве пламенного Ра // ты давно меня любила, как Озириса Изида, друг, царица и сестра», знаменитый 7-стопный хорей без цезуры в «Конь блед»: «Улица была как буря. Это трехчастная антология, составленная из переводов (поэзии П. Верлена, А. Рембо, С. Малларме, М. Метерлинка, А. Э. По, Лорана Тальяда) и подражаний.

Зато об идеях Дарвина и принципах материализма я узнал раньше, чем научился умножать», — вспоминал Брюсов15) но при этом других ограничений на круг чтения юноши не накладывалось, вот таким образом среди «друзей» его ранних лет были как литература по естествознанию, так и «французские бульварные романы», книги Жюля Верна и Майн Рида и научные статьи— словом «всё, что попадалось под руку»15. И уж конечно не явился Врубель зачинателем «всех основ кубизма, конструктивизма и сюрреализма». В последнем великолепно отображена психология описываемого времени (Германии XVI века), точно передаётся настроение эпохи по мотивам «Огненного ангела» Сергей Прокофьев написал одноимённую оперу51. В 1885 в возрасте 11 лет он поступил во 2-й класс гимназии.

Девичья («То-то жизнь наша прискорбна»)
День («Еще раз умер, утром вновь воскрес»)
День красочный, день ярко-пестрый
Дни для меня незамысловатые фокусы

Появились даже активисты, кто планировал собрать съезд поэтических групп, но в условиях недавней гражданской войны и общей разрухи это было сложно осуществить. Даже стихотворения о природе, которых в сборнике немного, звучат «из уст горожанина» («Месячный свет электрический» ит. п. ). Здесь при чтении мемуаров Судейкина патриотичные сердца должны затрепетать.

Брюсов поёт «гимн славы» «грядущим гуннам», прекрасно понимая, что они идут разрушить культуру современного ему мира, что мир этот обречён и что он, поэт, — его неотрывная часть. Появились в них и темы, которые Брюсов будет развивать в последующих книгах: тема поэта и поэзии тема современного города, впервые зазвучавшая у Бодлера тема личности и истории «декадентские» мотивы смерти и любви как губительной страсти лирические пейзажные зарисовки в духе романтиков, с одной стороны и Верлена, с другой. Когда закрывали гроб, Анна Александровна стала на колени, как всегда покорная». Характерной чертой поэтики Брюсова с этого периода становится стилевая всеохватность, энциклопедизм и экспериментаторство, он был ценителем всех видов поэзии (им посещаются «пятницы К. К. Случевского»), собирателем «всех напевов» (название одного из его сборников). Экспонаты, представленные на экспозиции Музея Серебряного века — «вершина айсберга» коллекции В. Я.

Есть одно, о чем плачу я горько
Дрожащие листья на бледные щеки
Ей же («Огонь еще горит и светит, светит нам»)
Еще «мы» («Мы только стон у вечной грани»)
Есть что-то позорное в мощи природы

Следующую книгу — сборник стихотворений «Третья стража» с историко-мифологическими сюжетами — поэт посвятил Константину Бальмонту. Предприимчивый купец Кузьма Андреевич Брюсов построил дом для своей семьи на Цветном Бульваре (по старой нумерации дом номер 24, по новой – 22, современный фасад здания отчасти напоминает то время, когда Валерий Брюсов жил там с 1877 по 1910 гг. ). Некоторые постреволюционные стихи являются восторженными гимнами «ослепительному Октябрю» в отдельных своих стихах он славит революцию в один голос с марксистскими поэтами (см., например, стихотворения сборника «В такие дни» (1923)— в частности, «Работа», «Отклики», «Братьям-интеллигентам», «Только русский»)40. Авангард неистово рвался вперед, а Врубель тормозил, дорожа строгой дисциплиной пластики. В 1896 выпустил вторую книгу стиховMe eum esse (Это – я, датировано 1897). », 1903)39.

То же самое происходитв романе В. Я. Русские символистыподверглись яростной критике, что создало его авторам скандальную славу. Вообще, фигура Брюсова действительно стоит несколько особняком от того «лагеря», чьё право на существование Брюсов отстаивал. Поэты и писатели устраивали литературные встречи в кружке Гиппиус, на «средах» у Брюсова, а также у его друга Александра Миропольского (Ланга). Современники иронизировали, что ежемесячник Струве издаётся так, будто это «юбилейные номера русского символизма». В течение двух лет работал секретарем редакции журнала Русский архив.

Расхождение во взглядах на революцию среди символистов началось, таким образом, уже на рубеже веков. В Октябре поэт увидел знамя нового, преображённого мира, способного уничтожить буржуазно-капиталистическую культуру, «рабом» которой поэт считал себя ранее теперь же он может «возродить жизнь». Многочисленные подружки по пансиону Святых Петра и Павла в Милютинском переулке, вошедшие в историю только благодаря ей, не оставив имен, пополнили фонд В. Я. Брюсова в ГЛМ целым веером своих прелестных юных изображений. Эта черта творчества Брюсова вызывала наиболее поляризирующие критику отклики сторонники его (прежде всего символисты, но и такие акмеисты-ученики Брюсова, как Николай Гумилёв) видели в этом «пушкинскую» черту, «протеизм», знак эрудиции и поэтической мощи, критики (Юлий Айхенвальд, Владислав Ходасевич) критиковали такие стилизации как знак «всеядности», «бездушия» и «холодного экспериментаторства»источник не указан 42 дня33.

Наиболее полным сборником критических статей Брюсова является «Далёкие и близкие». При этом Брюсов замаскировал свои опыты несколькими псевдонимами: каждый представлял особый темперамент и особое ответвление «нового искусства». Он начинает переводить символистов и подражать им.

Еще раз, может быть, в последний
Еще недолгий срок тебе рыдать, река
Женщине («Ты — женщина, ты — книга между книг»)
Заботы дня, как псы, меня бесславно травят
За пределами сказок («Под навесом темной ели»)
За годами год, девятнадцатый год

Окончание редакторства Брюсова произошло в конце 1912 года. Так есть». Опыт Брюсова-редактора был учтён Струве, когда тот пригласил поэта редактировать литературный отдел старейшего московского журнала «Русская мысль» в 1910 году. Брюсов сам ощущает себя рабом буржуазной культуры, культуры города и его собственное культурное строительство является сооружением той же тюрьмы, что представлена в стихотворении «Каменщик». В «Третьей страже» помещены также несколько переводов стихотворений Верхарна, восхищение творчеством которого последовало за восхищением музыкой и «нечёткими образами» поэзии Верленаисточник не указан 48 дней.

В сборниках «Зеркало теней» (1912), «Семь цветов радуги» (1916) нередкими становятся выдающие этот кризис авторские призывы к самому себе «продолжать», «плыть дальше» ит. п. изредка появляются образы героя, труженикаисточник не указан 42 дня. Он сравнивал поэтическую мечту с волом, а поэта с ее погонщиком. Свободное отношение Брюсова к наследию веков, к мифологиям и религиям позволяло ему, смешивая их, создавать единую систему культурных знаков, где отдельные «портреты» призваны были символизировать непрерывность, единство культуры и диалогичность времени. Брюсов остаётся сотрудником журнала в качестве критика до 1914 годаисточник не указан 48 дней. В 1901 году вышел их первый совместный альманах «Северные цветы» — именно тогда символизм и стал сформировавшимся литературным течением.

Жрице Луны («По твоей улыбке сонной»)
(классическая вальпургиева ночь) (Гете, «Фауст», часть 2)
Здесь же, в театре, когда-то с тобой
И, покинув людей, я ушел в тишину
И снопа дрожат они, грезы бессильные
И снова бредешь ты в толпе неизменной

Его избранницей стала Иоанна Рунт, молодая гувернантка сестер поэта. Несмотря на слабость большинства стихотворений, мистификация удалась. На следующий день гроб с телом Врубеля был установлен в церкви Академии художеств. В новеллистическом цикле «Ночи и дни» Брюсов отдаётся «философии мига», «религии страсти». Грустно и неловко за эту триумфаторскую легенду и ее восторженные тиражи.

Настроения Брюсова подчас противоречивы они без переходов сменяют друг друга. Зато об идеях Дарвина и о принципах материализма я узнал раньше, чем научился умножению. На протяжении 1890-х годов поэт обращается к «крестьянской» теме всё чаще. Брюсов оказал влияние советами и критикой на творчество очень многих младших поэтов, почти все они проходят через этап тех или иных «подражаний Брюсову»14. Несколько статей («Пушкин и крепостное право», статья о стихотворной технике Пушкина и др. ) написано Брюсовым для собрания сочинений великого русского поэта (издание Брокгауза).

И он взглянул и ты уснула и он ушел и умер день
Игорю Северянину сонет-акростих с кодою
Игорю Северянину («Строя струны лиры клирной»)
Исполненное обещание романтическая поэма
Иньес в духе французских поэтов начала века
Жизнь («Безликая, она забыла счет обличий»)

Оригинальные новеллы Брюсова, построенные на принципе двоемирья, составили сборник «Земная ось» (1907). По-новому определяется и его взгляд на творчество. В нем появились урбанистические исторические и научные мотивы. Уже на втором курсе обучения поэт опубликовал свой первый сборник «Chefs doeuvre» — «Шедевры». Вот такая эстафета Фета – от поэта «Золотого века» – поэту «Серебряного века». Поэт писал в дневнике: «Недели перед свадьбой не записаны. Став родоначальником «русской литературной Ленинианы», Брюсов пренебрёг «заветами» изложенными им самим ещё в 1896 году в стихотворении «Юному поэту»— «не живи настоящим», «поклоняйся искусству»11.

В Петербурге жена и сестра художника квартировали теперь вместе. Символистская поэзия стала для Брюсова «целым откровением: не будучи знаком с западно-европейской литературой последнего полустолетия», он «только из их стихов понял, как далеко ушла поэзия от творчества романтиков» (там же). Интересныисточник не указан 48 дней брюсовские работы по стихосложению («Основы стиховедения» и др. ). Молодые Судейкин и Ларионов предварительно подновили врубелевского «Микулу Селяниновича» — это исполинское панно открывало показ.

Жизнь («Подобна жизнь огням потешным»)
Жрице Луны («Владыка слов небесных, тот»)
Заклинание («Красный огонь, раскрутись, раскрутись»)
Заклинание («Хавват владычица»)

/ Я хочу изведать тайны, / Жизни мудрой и простой, / Все пути необычайны. Брюсова в Музее истории литературы имени В. И. Книга Tertia Vigilia (Третья стража, 1900), третий поэтический сборник Брюсова, принесла ему признание и обозначила начало его творческой зрелости. Однако упаднические настроения только усилились в последующие годы жизни поэта. Какой она была.

Для себя Брюсов выбирает среди всех жизненных путей «путь труда, как путь иной», дабы изведать тайны «жизни мудрой и простой». В юности Брюсов увлекался также театром и выступал на сцене московского Немецкого клуба здесь он познакомился с Натальей Александровной Дарузес (выступала на сцене под фамилией Раевская), ставшей вскоре возлюбленной поэта (первая любовь Брюсова— Елена Краскова— скоропостижно скончалась от чёрной оспы весной 189328 ей посвящено множество стихотворений Брюсова 1892—1893 годов). «О, придут не китайцы избиваемые в Тяньцзине, а те— более страшные, втоптанные в шахты и втиснутые в фабрики Я зову их ибо они неизбежны», — пишет поэт четырём символистам в 1900 году, после «Трёх разговоров» Владимира Соловьёва14.

Множество документов граничит с деятельностью жены поэта И. М. В 1920-е годы (в сборниках «Дали» (1922), «Mea» («Спеши. », 1924) он радикально обновляет свою поэтику используя перегруженный ударениями ритм, обильные аллитерации, рваный синтаксис, неологизмы (вновь, как в эпоху «Стихов Нелли» используя опыт футуризма) Владислав Ходасевич, в целом критически настроенный к Брюсову, не без сочувствия оценивает этот период как попытку через «сознательную какофонию» обрести «звуки новые». «Захотелось получить род аттестаций от Парижа, явилась потребность как-то экспортировать то, чем была духовно богата Россия», — пояснял идею выставки принимавший участие в ее формировании Александр Бенуа. Катя догадалась похлопотать, чтобы с покойного художника сняли маску (это сделал Петр Бромирский), ездила в траурный магазин, заказывала место на кладбище, оттуда поспешила на панихиду в академической церкви.

Из ада изведенные («В страну без возврата, в жилище»)
Из латинской антологии («Волн колыхание так наяд побеждает стремленье»)
Из латинской антологии («Нежный стихов аромат услаждает безделие девы»)
К Бальмонту («Погасни исчезни»)
К А — («Шаги судьбы по камням мира, свисты»)
К Лидии («Реже всё трясут запертые двери»)
К Деметре («Небо четко, небо сипе»)
К медному всаднику («В морозном тумане белеет Исакий»)

Унизительной фазы превращения в бессмысленное подобие человека он не допустил, февральской ночью простудил себя, как пишет его сестра, «умышленным стоянием под форточкой» и получил воспаление легких, которое перешло в скоротечную чахотку. Поэт вспоминал о детстве: «От сказок, от всякой «чертовщины» меня усердно оберегали. Брюсов сочувственно относился к творчеству пролетарских поэтовисточник не указан 48 дней, что выражено в его статьях «Вчера, сегодня и завтра русской поэзии», «Синтетика поэзии». При жизни Брюсова на этом «главном» столе и в его недрах был свой порядок: стопки книг, которые поэт читал для написания рецензий, основная текущая работа – в рукописях, а что-то скрытое – в выдвижных ящиках и в потайных ящичках стола. «Если бы мне жить сто жизней, они не насытили бы всей жажды познания, которая сжигает меня», — отмечал поэт в дневнике27.

Дед с материнской стороны А. Я. Бакулин был поэтом-самоучкой. К несчастью К несчастью, – я не совсем символист. Это был Пикассо». Брюсовой, сохранившей его наследие. Брюсов полностью перевёл «Фауста» Гёте, «Энеиду» Вергилия. С начала 1910-х годов он уделяет значительное внимание прозе (роман «Алтарь победы»), критике (работа в «Русской мысли», журнале «Искусство в Южной России»), пушкинистике32.

(«Где океан, век за веком, стучась о граниты»)
Как птицы очковой змеей очарованы
Как струны оборвавшейся жалобный звук
Как из коры точит желтеющую камедь

Одновременно с третьим выпуском Русских символистов Брюсов опубликовал первую книгу своих стихов Chefs d"oeuvre (Шедевры, 1895). Следует отметить рост патриотических настроений в лирике Брюсова 1914—1916 годов42. В 1893 году он пишет письмо (первое из известных) Верлену, в котором говорит о своём предназначении распространять символизм в России и представляет себя как основоположника этого нового для России литературного течения21. Вместе они стали издавать рукописный журнал «Начало».

Он пользовался большим авторитетом как среди сверстников-символистов, так и среди литературной молодёжи имел репутацию строгого безукоризненного «мэтра», творящего поэзию «мага», «жреца» культуры и среди акмеистов (Николай Гумилёв, Зенкевич, Мандельштам) и футуристов (Пастернак, Шершеневич и др. ). Если для многих символистов характерен тематический монологизм (соборность, «дионисийство» Иванова, «неохристианство» Мережковского и пр. ), то темы и идеи статей Брюсова меняются вместе с автором, меняются лозунги, которые он выдвигает. А потом «снова забывал о слепоте, бредил о великих замыслах и уверял, что перед новыми картинами все созданное им раньше покажется ничтожным».

Он никогда не был увлечён символизмом, как единственно правильным путём для искусства, но всегда считал символизм очень важной вехой в его развитии. Александр Александрович Блок. Современная музейная экспозиция – другое дело и здесь – свой порядок, чтобы посетители могли увидеть главное. В 24 года он был уже известен как предводитель московской группы «декадентов», один из авторов сборников «Русские символисты» и издал на родительские деньги очередной сборник в типографии, где за несколько лет до этого печатал свои произведения Афанасий Фет. Без него справились. Открыла, например, поэту Владимиру Пясту, а через него — Александру Блоку ошеломившую их книгу Августа Стриндберга «Одинокий».

«Песни» написаны жизненно, в «лубочной» форме они привлекли к себе большое внимание критики, отнёсшейся, однако, к этим произведениям большей частью скептически, назвав «фальсификацией» «псевдонародные частушки» Брюсова14. В своих критических статьях Брюсов не только раскрывал теорию символизма, но и выступал с высказываниями о зависимости формы от содержания в литературе поэзии, как считает Брюсов, «можно и должно» учиться ибо она— ремесло имеющее важное воспитательное значение. Свое творческое становление Брюсов подробно описал в автобиографии (Из моей жизни). Первые стихотворные опыты Брюсова были вдохновлены Н. А. Некрасовым, а позже М. Ю. Лермонтовым и популярным в то время С. Я. Надсоном, сочетавшим гражданские мотивы с романтическим духом. Врубеля поместили сначала в роскошной клинике А. Г. Конасевича на Песочной улице, где по прибытии душевнобольной встретил свое пятидесятилетие. Брюсов видит в будущем лишь времена «последних дней», «последних запустений».

Это потому, что они были неделями счастья. По Л. Каменеву Брюсов— «молотобоец и ювелир»источник не указан 48 дней. Однако в огромной коллекции ГЛМ хранятся всего два совместных снимка четы Брюсовых. Это стало причиной исключения Брюсова из гимназии.

В 1924 году Волошин впервые после революции покинул Крым. Уже сборники конца 1900-х годов— «Земная ось» (прозаический сборник рассказов, 1907), «Все напевы» (1909)— оценивались критикой как более слабые, чем «Stephanos», в основном они повторяют прежние «напевы» усиливаются мысли о бренности всего сущего, проявляется духовная усталость поэта (стихотворения «Умирающий костёр», 1908 «Демон самоубийства», 1910). Отец Яков Кузьмич Брюсов умирает в 1908 году, дом продается в 1910-м и выросшие образованные купеческие дети Брюсовы разъезжаются по отдельным московским квартирам. Работал в Государственном издательстве, заведовал литературным подотделом Отдела художественного образования при Наркомпросе, был членом Государственного учёного совета, профессором МГУ (с 1921) с конца 1922 года— заведующий Отделом художественного образования Главпрофобра в 1921 году организовал Высший литературно-художественный институт (ВЛХИ) и до конца жизни оставался его ректором и профессором. Острая игра линий тонко передает величаво-властную душевную ауру модели.

Когда стоишь ты в звездном свете
Когда былые дни я вижу сквозь туман
Когда сижу один и в комнате темно
Когда смотрю в декабрьский сумрак ночи
Когда я, юношей, в твоих стихах мятежных
Клавдии Николаевне («Вы только промелькнули, — аккуратной»)
Кошмар («Есть в мире демон, с женственным лицом»)

Любовь к «Тале» Дарузес Брюсов испытывал до 1895 годаисточник не указан 48 дней. Кажется, что художник и писатель искали вдохновение в одних и тех же источниках: в «Демоне» Лермонтова и в «Фаусте» Гете, который появляется на страницах вышеупомянутого брюсовского романа, на триптихе Врубеля «Фауст» и в его панно «Полет Фауста и Мефистофеля». Брюсов, происходивший из русского крестьянства, находившегося под «барским гнётом», был хорошо знаком с сельской жизнью. Впрочем, Врубеля и не пришлось уговаривать, так как Брюсов ему очень понравился.

В нём мы видим слияние трудно сочетаемых качеств. В мучительном желании вернуть зрение он «придумывал разные аскетические искусы, отказывался от пищи, по ночам целые часы простаивал перед кроватью говорил, что в награду прозреет и глаза его будут из изумрудов». Московский фотограф имя которого не сохранилось, выбрал ракурс: стол на первом плане, порядок на нем, возможно, наведенный не Брюсовым, а только что – его вдовой, а за столом, фоном – брюсовские «цепи книг». Его литературные интересы становятся более разнообразными.

Когда над городом сквозь пыль поют
Лежу на камне, солнцем разогретом
Каменщик («Каменщик, каменщик в фартуке белом»)
Каменщик («Камни, полдень, пыль и молот»)
Клеопатра («Я — Клеопатра, я была царица»)
Клеопатра («Нет, как раб не буду распят»)

В сборнике Me eum esse за прологом (Новые заветы), где речь шла о новых поэтических задачах автора, следовал цикл Видения, в котором, подключая контекст поэзии Бодлера и Малларме, Брюсов решал проблему соотношения земной жизни и небесного идеала. Эти стихи написаны от лица увлечённой модными веяниями «шикарной» городской куртизанки, своего рода женского соответствия лирического героя Игоря Северянина, поэтика обнаруживает— наряду с характерными приметами брюсовского стиля, благодаря которым мистификация была скоро разоблачена— влияние Северянина и футуризма, к появлению которого Брюсов относится с интересом1446. Был заведующим Московского библиотечного отдела при Наркомпросе (1918 – 1919), председателем президиума Всероссийского союза поэтов (1919 – 1921), с 1919 года работал в Государственном издательстве, с 1921 года – заведующий литературным подотделом Отдела художественного образования при Наркомпросе. По памяти с собственного портрета углем 1909 года». Вслед за Началом Брюсов, уже в одиночку, выпускает рукописный «Листок V класса», посвятив его не литературе, а политике и сатире на гимназическую жизнь. В 1914 году, с началом Первой мировой войны, Брюсов отправился на фронт военным корреспондентом «Русских ведомостей».

Его образы существуют будто «по ту сторону добра и зла», границы между ангелами и демонами размываются, как переходы между цветов в акварельной технике. Поэты развлекали публику, собравшуюся поесть и послушать стихи в «Кафе поэтов», «Музыкальной табакерке», «Стойле Пегаса», «Десятой музе», в аудиториях Политехнического музея и в Доме искусств. В Любимцах веков и в подобных циклах из других сборников (Баллады в Urbi et Orbi Правда вечная кумиров в Stephanos Правда вечная кумиров и Приветствия в книге Все НапевыВластительные тени в Зеркале Теней и т. д. ) Брюсов-поэт говорил от лица исторических персонажей, героев древнегреческой и библейской мифологии, обобщенных героев, символизирующих определенную эпоху. Поэт публиковал свои произведения во многих московских и петербургских журналах, работал в московском издательстве «Скорпион». Свою миссию в качестве литературного редактора Брюсов видел в продолжении традиций «Весов». Стихотворение Осеннее чувство (Гаснут розовые краски в бледном отблеске луны. ) варьировало мотивы Малларме и Бодлера, Самоуверенность (Золотистые феи в атласном саду. ) играло метафорами на манер Рембо, а Творчество (Фиолетовые руки на эмалевой стене. ) было примером «утаивания», характерного для «суггестивной» поэзии и т. д.

Люблю вечерний свет и первые огни
Любовь, как властный недруг, вяжет
Люблю я вспоминать утраченные дни
Максимилиану Волошину («Наш Агамемнон, наш Амфитрион»)
Максиму Горькому в июле 1917 года

Михаил Врубель иногда досадовал на возню Нюты со всякими «нищими», на эту филантропию в духе близких ей и чуждых ему идей нравственного подвижничества, но глубоко уважал и просто с детства любил свою «мамашечку». Написать портрет Брюсова неудалось, так как в этом же году Михаил Врубель ослеп. В связи с этим Брюсов прекращает выступать как деятель литературной борьбы и лидер конкретного направления, занимая более взвешенную, «академическую» позицию. Однако позже Брюсов сблизился с другими юными любителями чтения, вместе они начали издавать рукописный журнал «Начало». Об этом он говорит в предисловии к «Tertia Vigilia»: «Я равно люблю и верные отражения зримой природы у Пушкина или Майкова и порывания выразить сверхчувственное, сверхземное у Тютчева или Фета и мыслительные раздумья Баратынского и страстные речи гражданского поэта, скажем, Некрасова»23.

Варьируя намеченные в предыдущих книгах мотивы, Брюсов изменил акценты. Эти стихи насыщены социальными мотивами, пафосом «научности» (в духе «научной поэзии» Рене Гиля, которой Брюсов интересовался ещё до революции: «Мир электрона», 1922, «Мир N-измерений», 1924), экзотическими терминами и собственными именами (автор снабдил многие из них развёрнутым комментарием). Как литературный критик Валерий Брюсов начал выступать ещё в 1893 году, когда отбирал стихи начинающих поэтов (таких же, впрочем, как и он сам) для первого сборника «Русские символисты»56. Татьяна Николаевна Гиппиус во время сеансов много разговаривала с поэтом, а тот рассматривал альбомы с ее рисунками и поверял перипетии сложившегося любовного треугольника в его семье: жена Любовь Дмитриевна (урожденная Менделеева) была увлечена абсолютно потерявшим от нее голову другом Блока Борисом Бугаевым – поэтом Андреем Белым. После организации издательства Скорпион, которое стало выпускать новую литературу (произведения модернистов), Брюсов принимал активное участие в организации альманахов и журнала Весы (1904 – 1909), ставшего рупором русского символизма. Журнал «Весы» прекращает выходить в 1909 к 1910 активность русского символизма как движения снижается. Тогда он «жестоко страдал, горько жаловался жене и сестре на судьбу и плакал, что не может их видеть».

Мелькают дни и с каждым новым годом
Мы ехали долго, без цели, куда-то
Мы в лодке вдвоем и ласкает волна
Мятеж (памяти Эмиля Верхарна, как поэта и друга)
Молитва («Благодарю тебя, боже»)

В. Я. Брюсова) и до конца жизни был его ректором и профессором. Перед рассветом на вопрос, что у него болит, Врубель ответил: «Ничего» Умер он тихо. По Брюсову, революция была неминуема. Не лишён Брюсов был и чувства «ревности» к новому поколению символистовисточник не указан 48 дней (см. Ее с детства называли «Броничка».

В комнатах приглушали свет и вызывали «духов», которые двигали мебель и даже «писали» таинственные тексты — разумеется, чужой рукой. Писать Брюсов начал рано, еще ребенком, сочиняя стихи и рассказы. И последние годы до смерти в 1910 году медленно угасал, пребывая в галлюционациях. Уже в 13 лет он связывал свою будущую жизнь с поэзией. Вот таким образом они отмечены исканиями в большей мере, чем конкретными выводами. Поэт из «пустыни одиночества» возвращается в мир людей он словно бы вновь обретает «отчий дом» среда, которая взрастила его, разрушена и теперь на месте «полутёмных лавок и амбаров» вырастают сияющие города настоящего и будущего («Рассеется при свете сон тюрьмы и мир дойдёт к предсказанному раю»)33.

Через несколько лет, в 1923 году, в эмиграции, Зинаида Гиппиус напишет: «это единственная женщина, которую во всю жизнь Брюсов любил» и добавит: «Миры могут рушиться, но Брюсов останется в конце концов с ней». Врубель хотел созерцанием красоты и тайны «будить душу», а лидеры авангарда усомнились в ее наличии у толстокожих зрителей и действовали сильными средствами в обстановке, когда, как писал Дали, «всё, что тише взрыва, не доходит до слуха». Один сделан в конце 1890-х годов, а этот – в одной из мастерских в начале 1910-х годов. Литературовед Михаил Гаспаров оценивает роль Брюсова в русской модернистской культуре, как роль «побеждённого учителя победителей-учеников», повлиявшего на творчество целого поколения38. Анна Александровна не захотела говорить о менее красивых деталях немощи, заставлявшей ее брата мучиться и ворчать «хоть бы яду дали. ».

Мне вспомнить страшно, вспомнить стыдно
Мне грустно оттого, что мы с тобой не двое
Молодость мира («Лес, луга, плоскогорья — невиданной фауны»)
Мы («В мире широком, в море шумящем»)

Стилизации самых разных поэтических манер, русских и иностранных (вплоть до «песней австралийских дикарей»)— излюбленное занятие Брюсова, он готовил даже антологию «Сны человечества», представляющую собой стилизацию (или переводы) поэтических стилей всех эпох. Заботы о похоронах взяла на себя свояченица Михаила Врубеля. Поездка в дом Волошина в Коктебель в 1924 году стала для Брюсова роковой. По мнению Брюсова, отрыв от действительности губителен для художника14. Поэт по-прежнему был верен своему стремлению быть первым в любом начатом деле.

Манеру позднего Брюсова детально исследовавший её М. Л. Гаспаров назвал «академический авангардизм»38. В 1910-е гг. Урбанистическая тема получает здесь большее развитие по сравнению с «Tertia Vigilia» поэт отдельными штрихами рисует жизнь большого города во всех её проявленияхисточник не указан 48 дней: так, мы видим и чувства рабочего («И каждую ночь регулярно я здесь под окошком стою и сердце моё благодарно, что видит лампадку твою»35) и истинные переживания обитательницы «дома с красненьким фонариком». Согласно характеристике Андрея Белого48, Валерий Брюсов— «поэт мрамора и бронзы» в то же время С. А. Венгеров считал Брюсова поэтом «торжественности по преимуществу»23.

Увлёкшись скачками, отец просадил всё состояние на тотализаторе он заинтересовал скачками и сына, первая самостоятельная публикация которого (в журнале «Русский спорт» за 1889 год) представляет собой статью в защиту тотализатора14. Два следующих сборника, Urbi et orbi (Городу и миру, 1903) и Stephanos (Венок, 1905) вводят бытовые и гражданские мотивы в поэзию Брюсова.

Доре Дон Кихот
После Грозы Картина
Юон Март
Картина Коровина Парижское Кафе
Юон Константин