Графиня Орлова Серов

Постыдился бы». Но именно Серов довел прием до предельной остроты: князь Голицын (1906) навсегда подкручивает ус навсегда лезет в карман – то ли за часами, то ли, как шутили недобрые зрители, за монетой для лакея – Гиршман (1911). Между тем, критики считают его едва ли не вершиной мастерства Серова. Когда же в 1889 году Третьяков приобрел для своей галереи Девушку, освещенную солнцем Серова, вспоминали, как Илларион Прянишников, некогда типичный «шестидесятник» и член-учредитель Товарищества передвижников, ходил по выставке, где экспонировалась серовская картина и во всеуслышанье ругался: «Это не живопись, это какой-то сифилис. ». И, стало быть, намерение Серова писать «только отрадное» означало не что иное, как соединение «порванной связи времен», возвышение вечных ценностей искусства, воплощенных в полотнах старых мастеров, желание руководствоваться только соображениями художественного порядка – качества, совершенства, красоты, гармонии – соображениями, почти забытыми искусством середины века. Вышел из состава Академии в знак протеста против расстрела демонстрации 9 января 1905.

Впрочем, для такого впечатления двенадцатилетней Вере пришлось позировать каждый день в течение двух месяцев, что симптоматично. Пока же Серов все же надеется, что к открывающейся весной в Риме Международной художественной выставке он все же сможет закончить портрет Орловой и показать его там. Сюжеты все вышли, – отвечал он нам со вздохом отчаяния». Его интересы почти не выходили за пределы Петербургской иностранной колонии.

• Портрет с подтекстом: почему княгиня Орлова осталась недовольна работой Серова
• Описание картины «Портрет княгини Ольги Орловой»
• Русский музей Дополненная реальность
• Серов, портрет княгини Ольги Орловой

Высказанное Серовым в том же 1887 году стремление «писать только отрадное» воплотилось здесь во всей полноте по его словам, он добивался только «свежести, той особенной свежести, которую всегда чувствуешь в натуре и не видишь в картинах». Даже не жила, а воплощала – богемность, декадентство, стиль модерн (уже идущий на убыль, но обещающий перевоплотиться в ар-деко). Солнечный свет, льющийся из окна, заливает комнату. Синяя ткань и зеленый шарф сочетанием цветов отсылают к вавилонским постройкам из глазурованного кирпича и в восхищенных речах Серова акцентируется «восточное» : «рот раненой львицы», «оживший архаический барельеф», «и глядит-то она куда – в Египет. ». Я хочу таким быть – беззаботным в нынешнем веке пишут все тяжелое, ничего отрадного.

Этим подчеркнута значительность личности Петра. Фигура кажется громадной, образ приобретает черты величественности.

Серов делает образ Петра живым и убедительным, передавая и обостряя индивидуальные черты внешнего облика – его высокий рост, длинные ноги, маленькую энергичную голову (Серов детально изучил портреты Петра, особенно скульптурные и среди них – фигуру Петра, выполненную Растрелли Старшим, документально воссоздающую внешность Петра). Портрет писался с большими перерывами в 1910–1911. После революции имущество было реквизировано.

В известном каталоге выставки портрет Орлова значится под номером 653. Ludwig Christinek 1768 г». В их числе и интересующий нас портрет. Холодное, надменное лицо дополнено «острой» коленкой, обрисовывающейся из-под тонкого полотна роскошного платья.

• Журнал Наше Наследие – История, Культура, Искусство
• ПОСЛЕДНЯЯ КАРТИНА ВАЛЕНТИНА СЕРОВА
• Описание картины Валентина Серова «Портрет княгини Ольги Орловой»
• Серов Валентин Александрович (1865 – 1911)
• Самое интересное в виде мозаики
• Серов Валентин Александрович (художник)

Это и «Шехеразада» и «Клеопатра» и «Жар-птица».

Я только высмотрел, подметил»), но оно же осознается как метод («Я увлекаюсь не самим лицом индивидуума а той характеристикой, которую из него можно сделать на холсте»). На передвижной выставке 1887 года экспонировались Боярыня Морозова Сурикова и Христос и грешница Поленова, а Репин годом позже завершил Не ждали. На нем изображен брат первого владельца «Отрады» — граф Г. Г. Орлов известный фаворит Екатерины II в красном камзоле с черными отворотами поверх желтого жилета с серебряными пуговицами». Русский художник не сомневается в реальном бытии вещей интонация его живописи – утвердительная. и лессировками Лессировка (от нем. А результат, по Теляковскому, получился плачевным.

• Добавить комментарий Отменить ответ
• Коллекция Государственного Русского музея
• Словари и энциклопедии на Академике
• Портрет княгини Зинаиды Юсуповой (1900 – 1902)
• Портрет Генриетты Гиршман (1907)
• Портрет княгини Ольги Орловой (1911)

Они радовались и восхищались, что мы вот написали похоже на них. Картина с успехом экспонировалась в персональном зале Серова на Всемирной выставке 1911 в Риме. Заказ на портретное запечатление юсуповского семейства (княгини, ее мужа и двух сыновей – Николая и Феликса) не был для Серова тягостным.

И вот портрет Орловой завершен. Здесь же, напротив, устойчивость фигуры и обилие округлых форм (персики, блюдо на стене, спинки стульев) даже компенсируют динамические ракурсы композиции, впрочем тоже выраженные без акцента, – легкую диагональ вместо фронтальной постановки. Зеркало, усложняющее пространство, позволило ему поместить в зеркальной глубине и собственную фигуру за мольбертом – устроив тем самым отсылку к целому пласту подобных вхождений автора в текст: от «Портрета Арнольфини с женой» Яна ван Эйка до «Менин» Веласкеса В «Портрете Арнольфини с женой» Яна ван Эйка в зеркале отражаются фигуры двух людей, а над зеркалом помещена надпись «Ян ван Эйк здесь был».

1. 8 уникальных русских храмов, которые еще можно успеть увидеть
2. Портреты высшего дворянства России
3. Литературный портфельчик Искуссницы
4. Общееколичествопросмотровстраницы

И еще одно подтверждение о принадлежности этого портрета имению «Отрада» находим в архиве древних актов в описи картин, рисунков, гравюр, скульптурных работ, фарфоровых изделий и других художественных ценностей Отраднинского имения 1867 года: «. Иногда вспоминались слова жены Лёли, что он счастливый человек, так как посвятил жизнь любимому делу – живописи. Картина, с которой началась серовская слава и самый известный его портрет. И все же, считал Серов, надо ему выразить свое мнение о прискорбном инциденте.

Его модель Ольга Орлова принадлежала к древнему роду Белосельских-Белозерских, была женой приближенного Николая. Зинаида Николаевна вызывала у него, как и у всех ее знавших, чувство глубокой приязни: умна, обаятельна, дружелюбна – и нимало не раздосадована длительностью сеансов («Я худела, полнела, вновь худела, пока исполнялся Серовым мой портрет, а ему все мало, все пишет и пишет. »). По красочному слою многочисленные утраты на изображении мундира и орденской ленты.

Какое роскошное на ней платье, какие туфельки, накидка, а уж огромная шляпа с широкими полями способна прямо-таки свести с ума. Сюжеты идеи, поучения отягощали их головы. На полотне, словно на выставке, представлены очень дорогие вещи – картина, ваза, старинная мебель. Портрет Зинаиды Юсуповой – из тех, в которых этот метод оттачивается. О том, что такое «идейный реализм», с тонким юмором писал Константин Коровин, ближайший друг Серова, вспоминая годы ученичества в Московском училище живописи: «Ученики спорили, жанристы говорили: важно, что писать, а мы отвечали – нет, важно, как написать.

Модель, что существенно, осталась довольна. Штакельберг», «Портрет И. Г. Орлова», «Портрет А. Г. Орлова», «Портрет светлого князя Г. Г. Орлова», «Портрет светлой княгини Орловой, рожд. Для Серова подобная разнонаправленность поисков была интересной пробой сил. Тем не менее именно этот, главный ее портрет вышел не совсем прославительным.

Княгиня изображена в интерьере своего дворца в свойственном ей пышном наряде. Серов, ученик Репина, «пасынок передвижничества», по выражению Михаила Нестерова, буквально с первых шагов в искусстве оказался «чужим», ни на кого не похожим художником. Красивый изысканный колорит (золотисто-красноватые тона столика, серебристый блеск стекла, черная бархатная кофточка, белое полотенце, перекинутое через плечо), артистический рисунок фигуры, красивой головы в сложнейшем повороте и тонкой, как бы точеной руки – все способствует тому, что образ Гиршман в какой-то мере читается тоже как некая принадлежность туалетного набора изящных безделушек (это впечатление усиливается и контрастом хмурого, сосредоточенного лица самого художника, отраженного, как бы мимоходом. Но к 1880-м годам эта школа оказалась основательно забытой.

Христинек всю жизнь (1732 – 1795. ) работал в России, но в его картинах нет черт, свойственных русскому искусству. Участник Абрамцевского художественного кружка, член Товарищества передвижных художественных выставок, Мира искусства, других объединений. Член Совета Московской городской художественной галереи Третьяковых. Похоже, против популярнейшего певца и друга началась клеветническая кампания.

Это было время высшего расцвета передвижничества, но одновременно и начало того перелома, который Игорь Грабарь назвал «поворотом от идейного реализма к реализму художественному». Известно, что заказчица расплатилась запортрет, носебе неоставила, подарив музею АлександраIII вПетербурге (ныне Русский музей). Подлинность его сомнений не вызывала. Большая шляпа, ниспадающие одежды скрывают образ, делают его бездушным.

Ученики Училища живописи были юноши без радости. А хотелось бы, по возможности, предстать перед публикой в Риме широко и разнообразно. Десятилетием ранее Крамской писал Репину о том, что русским художникам «непременно нужно двинуться к свету, краскам и воздуху», то есть обрести свободу от нормативных передвижнических требований к «сюжету». Легко я стал расстраиваться». Если собственная биография Серова небогата событиями, то само время было ими столь богато, что многие даты жизни художника ознаменованы «поворотами» или «переломами» в художественном мире и в собственном серовском творчестве. Ничего не поделаешь, придется подождать.

Все бы ничего, если бы не погода. В начале века он, пожалуй, самый востребованный русский портретист (в числе заказчиков – императорское семейство), но эта слава его отчасти тяготит. В нем-то и писал ее художник Валентин Серов. Но, знакомясь с новыми и новыми публикациями на ту же тему, Серов приходил к выводу, что Федор Иванович действительно «вляпался» в весьма неприглядную историю.

Репин, занимаясь с мальчиком Серовым не где-нибудь, а в Париже с его богатейшими музейными коллекциями, ни словом не обмолвился о возможности «обучения» у старых мастеров, говоря исключительно об изучении натуры. Огромная шляпа встиле модерн «уравновешена» накинутой наобнаженные плечи меховой накидкой. Грубые записи по фону, местами на мундире и лице. В местах утрат виден нижний красочный слой другого цвета.

В. Серов не изменял правдивому изображению «души человеческой». Реалистическая система видения легко вбирает в себя гротескные и даже карикатурные обертоны (кстати, Серов был мастером карикатуры) и образ, не теряя в представительности, обретает знаковую остроту. История эта, думал о ней Серов, конечно, глупая, но характерная для российских нравов. Пришлось пойти и на это. Для Серова подобная разнонаправленность поисков была интересной пробой сил. Однако сами эти «околичности» подчиняют себе фигуру: она столь плотно «впечатана» в интерьер, что сама становится еще одной его деталью.

Ее волосы растрепаны, смуглое лицо раскраснелось. И с портретом, который пишет здесь, тоже непросто: «Кончаю портрет, что мне всегда мучительно». Серов избегая всякой «лирики», высказывался словно сквозь зубы, часто понятными только друзьям намеками. Девочка изображена сидящей за столом в столовой дома Мамонтовых. Круг сподвижников Сергея Павловича готовится к новым спектаклям в Париже. Нельзя не отметить прекрасный холст Христинека, как всегда подписанный на обороте. Почетный пленник в золотой клетке – вот он кто.

Чистякова (1880-1885, не окончил). Оставшиеся произведения составили основу музея.

Уж кому-кому, а друзьям Сергея Павловича было слишком хорошо известно, что ни журнал «Мир искусства», ни последующие его предприятия, включая балет, до сих пор, увы, не принесли издателю, постановщику и импресарио в одном лице никакой прибыли. Им хотелось все исправлять, направлять, влиять. Заказчики не всегда радовались итогам серовской работы. От нее веет здоровьем, безмятежностью. Но получил от коллеги суровый ответ: «Нет. Но как же сказалось на нем годичное пребывание в зарубежной клинике. И в 1920— 1923 годах через ГМФ художественные ценности были переданы в центральные музеи.

Политес был соблюден, мнения художника спросили – он против передачи не протестовал. Напротив: «Странно, у меня от всего болит душа. Даже его письма последние годы были весьма лаконичными. Кроме того, на раме была наклейка с надписью, свидетельствующая о том, что картина участвовала в выставке исторических портретов 1905 года, проходившей в Таврическом дворце и поступила из имения «Отрада» Московской губернии от князя Анатолия Владимировича Орлова-Давыдова. С одной стороны, Серов настаивает на своем неумении «писать казенных портретов», если нет личного теплого отношения к модели. Необходимо подчеркнуть, что личностью она и впрямь была незаурядной и пусть М. В. Нестеров не без ехидства писал про нее «не то бывшая фельшеридца, не то сестра милосердия, счастливо выходившая князя во время его болезни, влюбившая в себя этого по внешности Пьера Безухова, такого огромного, такого породистого», но тем не менее, сам В. И. Суриков отмечал неординарность ее натуры и пожелал сделать одной из героинь полотна «Боярыня Морозова» (подготовительный портрет находится в Саратовском художественном музее), а уехав в эмиграцию Полина Ивановна вдруг занялась гаданием и размещала объявления о своих услугах в парижской прессе, называя себя «мировой известной ясновидицей».

В живописи ее лица кистевой размах, с которым перечислены «околичности», как бы приостанавливается: оно – центр композиции и трактовано со всей бережностью. Портрет писался с большими перерывами в 1910 – 1911. Много работал в области графики, занимался офортом, литографией, книжной иллюстрацией.

Даже благоволивший к певцу Влас Дорошевич, с блеском писавший о новых ролях Федора, о его выступлениях в «Ла Скала», в Москве и Петербурге, дал в редактируемом им «Русском слове» ядовитую карикатуру с подписью «Монархическая демонстрация в Мариинском театре во главе с Шаляпиным». Зиновьевой», «Портрет Ф. Г. Орлова». Учился у И. Е. Теперь и Серов хочет внести свою лепту в оформление балетов и по предложению Дягилева делает эскиз занавеса к балету «Шехеразада». И потому, опровергая Лёлю в ее мнении, что он счастливый человек, признается, что это «счастье» он никак не чувствует, не ощущает.

Театрализованный искусственный мир представлен и в портрете княгини Ольги Константиновны Орловой (1910). Он уважаем, всеми признан. Как заклинание двукратно повторено «хочу, хочу отрадного», так как в нынешнем веке Серов отрадного не видит, оно где-то там, у «беззаботных» старых мастеров. Как справедливо заметил Салтыков-Щедрин, в таких-то ситуациях и есть возможность для всякой мелкой чиновной сошки проявить «административный восторг». В «Менинах» Веласкеса в таком же зеркале изображаются портретируемые сам же автор с кистью и палитрой смотрит на них, не вошедших «в кадр». Двадцатидвухлетний Серов писал невесте из Венеции о своем увлечении «мастерами XVI века Ренессанса»: «Легко им жилось, беззаботно.

Изгибы мебели ищут рифмы в изгибах стенной лепнины, тени предметов не соответствуют самим предметам – и чье-то допущение о том, что отражение вазы, повторяя контуры головы Орловой, должно свидетельствовать о «пустотелости» великосветской красавицы, не кажется произвольным. Христинека. Образ сложен и каждый может прочитать его по-своему. Но, в сущности, так оно и было.

Почти монохромная живопись (Серов всегда сдержан в цвете, к тому же портрет написан темперой, лишенной масляного блеска) вдруг сама начинает плодить фантомные формы: парик напоминает лишнюю голову, брошенные ткани выглядят как сгустки красочной материи, не имеющие имен в мире вещей. Допустим, в этих случаях Серов оправдывал репутацию «злого портретиста», так как модели не вызывали у него положительных чувств, – но с Генриеттой Леопольдовной он состоял в самой нежной дружбе и писал ее не раз.

Что же пугало, например, коллекционера Владимира Осиповича Гиршмана. Где ему вроде бы совсем не место. Серов же, со своей стороны, пригласил пристава пожаловать к нему домой. История эта заварилась в октябре прошлого года при выезде Серова за границу, в Биарриц.

Геометризованное длинное тело («длинное, как день без хлеба», как рискованно шутили газетчики) почти бестелесно оно распластано на плоскости стены, сливаясь с ней по тону. Это наполняет картину теплом домашнего уюта. в зеркале у края холста).

Очень достоверно передана обстановка комнаты. Картины Серова удивительно красивы по краскам, не будучи написаны «в красивом тоне». В письмах жене из Петербурга Серов упоминает, что «у Дягилева работы в самом разгаре». В том же письме сообщает, что в ближайшие дни выезжает в Биарриц и, если возникнет необходимость в дальнейшей переписке, просит адресовать письма туда, на виллу Цетлиных. Композицию художник строит так, что фигура Петра выглядит несколько приподнятой из-за пониженного горизонта и зритель воспринимает Петра, как бы глядя на него снизу. Парадоксально, что именно Серову, желающему изображать лишь «отрадное», выпало возродить жанр парадного заказного портрета, который довольно долго пребывал в небрежении.

На даме – соболий палантин, приспущенный для того, чтобы демонстрировать жемчужное ожерелье. А еще Гиршман пожелал в обмен, так сказать, за «услугу», чтобы Серов исполнил в ближайшее время и его портрет – в пару к сделанному ранее портрету жены. Конверт послал в оперный театр Монте-Карло на имя Шаляпина.

И по композиции и по колориту в жемчужно-серых тонах вышло недурно. Репина в Париже (1874-1875) и в Москве (1878-1879), в Академии художеств у П. П. В биллиардной комнате неизвестные художники: «Портрет Екатерины II», «Портрет графа В. Г. Орлова», «Портрет графини Елизаветы Ивановны Орловой, рожд. Забытым оказался и предшествующий отечественный опыт – все русское искусство до шестидесятых годов XIX века Стасов и вместе с ним многие передвижники считали «подражательным и раболепным».

Прекрасную жизнь в юности не видели. После регенерации лака более четко проявились записи и неравномерность лаковой пленки. Орлова (урожденная княжна Белосельская-Белозерская) Ольга Константиновна (1872–1923) — жена генерал-майора, начальника Военно-походной канцелярии князя В. Н. Орлова. Трудно поверить, но это репрезентативное, отмеченное чертами высокого стиля полотно создавалось почти одновременно с портретом Иды Рубинштейн. Орлова (урожденная княжна Белосельская-Белозерская) Ольга Константиновна (1872 – 1923) – жена генерал-майора, начальника Военно-походной канцелярии князя В. Н. Орлова. Трудно поверить, но это репрезентативное, отмеченное чертами высокого стиля полотно создавалось почти одновременно с портретом Иды Рубинштейн.

Среди произведений, переданных в Томский музей из Государственного музейного фонда в 1929 году, был портрет графа Григория Григорьевича Орлова, написанный Христинеком Карлом Людвигом Иоанном (по-русски — Логином Захаровичем). Я хочу, хочу отрадного и буду писать только отрадное». Возродил в искусстве обстановочный портрет – портрет-картину.

Но большинство было на стороне что написать: нужны картины с оттенком гражданской скорби. Этого не мог понять и Серов.

Говорить и писать он теперь предпочитал пофранцузски. И, наконец, последнее. Да полно, Лёля, хотелось возразить ей, много ли счастья доставляют ему заказные работы. Известный настолько, что перестал быть собственно портретом реальной Веры Мамонтовой, встав в ряд тех живописных шедевров (например, «Девушка с креветками» Хогарта или «Девушка с жемчужной сережкой» Вермеера), где имя модели несущественно. В. Серов Портрет графини О. К. Орловой. Княгиня же много путешествовала, часто ее можно было встретить за границей. Серова.

Сын вытянулся, похудел, ни на что не жаловался, выглядел молодцом. Нога у парнишки заживала и врач сказал, что операции можно избежать. С другой – обнаруживает в себе совсем иную зоркость, далекую от лирической отзывчивости на «отрадное», – ироническую, острую. На обороте картины в центре выполнена надпись черного цвета русскими буквами: «князь ГригорIй Григорьевич Орловъ» и в нижнем правом углу авторская подпись латинскими буквами: «G. Мы допытывались, что с ним случилось. В расцвете сил и славы тогда были Суриков, Репин, Поленов.

Серов Валентин Александрович (1865, Петербург – 1911, Москва)Художник, график. Академик Императорской Академии художеств (с 1898). Родился в Петербурге в семье композитора и музыкального критика А. Н. Преподавал в Московском училище живописи, ваяния и зодчества (1897-1909). В 1923 году этот музей посетил Александр Греч и поделился своими впечатлениями: «.

---