Картина Екатерины 2

Описание картины «Портрет Екатерины »

Роль была проста: народ, возмущенный правлением Петра III, позвал ее – и она пришла. Нужно было взять под контроль всю страну, нужно было думать о будущем.

В «Чистосердечной исповеди» Потемкину Екатерина писала об Орлове: «Сей бы век остался, есть ли бы сам не скучал. Свет не мил, прогневили тебя и погубили души навек».

Она просто выводит нас из терпения. Что происходило внутри страны. Для обоих это была игра и никто из партнеров в ней не проигрывал. – Это единственное средство добиться у нее чего бы то ни было. Осенью 1773 года девятнадцатилетнего цесаревича женили на Вильгельмине, принцессе Гессен-Дармштадтской, ставшей в России Натальей Алексеевной. Елизавета не хотела, чтобы при ее дворе возникла какая-то особая «партия» наследника престола и его жены, поддерживаемая кланом заграничных коронованных родственников.

Мать Отечества: 12 символов, зашифрованных в портрете Екатерины Великой

Комиссия разработала перспективный план реконструкции центра столицы, суть которого состояла в перестройке улиц так, «чтоб все дома, в одной улице состоящие, одной сплошною фасадою и вышиною построены были». Мы никогда не узнаем, о чем размышляла в это время Екатерина. Вероятно, узник такого ранга мог рассчитывать на лучшее содержание.

Наиболее емко Екатерина сформулировала мысль об этом в инструкции новому генерал-прокурору князю А. Вяземскому в 1764 году: «Абсолютно надейтеся на Бога и на меня, а я, видя Ваше угодное мне поведение, Вас не выдам». Императрица почувствовала свое превосходство над ним и легко, без усилий, вводя простака в заблуждение, отвечала на все его «коварные» вопросы о крепостном праве в России, о самодержавии. Часть историков ставит под сомнение достоверность этого письма Орлова. Достичь этого они могли только новым преступлением – убийством бывшего императора. Елизавета полностью взяла заботу о нем на себя, не подпуская к мальчику даже родителей.

Рокотов, Федор Степанович – Портрет Екатерины (2)

Исторические документы донесли до нас множество проявлений этого редкостного таланта. «Власть без доверенности народа ничего не значит». Нельзя забывать еще одну особенность местности, где «производили сносных императриц»: Екатерина жила в наиболее развитой, протестантской части Германии. В 22:00 или 23:00 императрица заканчивала день и отходила ко сну.

Все эти знания в скором будущем пригодились ей в качестве источника успешного правления. Другой «чернушка» Валериан Зубов убедил ранее столь здравомыслящую императрицу отправить его во главе армии в фантастический и абсолютно бесперспективный поход в Индию и положил бессчетное количество русских солдат при штурмах прикаспийских крепостей. В середине 1789 года оказалось, что «Красный кафтан» интересуется не только камеями, но и молоденькой княжной Щербатовой. Но проходила минута-другая и спокойный, дружелюбный, даже ласковый тон императрицы все преображал – лед смущения и скованности таял и вскоре новый знакомый Екатерины чувствовал себя рядом с нею легко и свободно., а он повторил: Да, да.

Во дворце дяди десятилетняя Фике и познакомилась с одиннадцатилетним Петером. Нельзя сказать, что Павел бездельничал, но с годами его желания глохли, он все глубже и глубже погружался в пучину мелких и мелочных военно-хозяйственных дел своего гатчинского «удела» (подаренного ему после смерти Григория Орлова), который стал для него отечеством, домом и островом спасения от враждебного мира, которым окружила его мать. Она была окончена в 1827 году (через год после смерти заказчика). Автором их был Потемкин. По причине введения более масштабного памятника исчезло озеро. Ее вечно молодая, жаждущая любви и тепла душа сыграла с ней скверную шутку.

«Золотой век» екатерининской эпохи

Этими же штыками было вскоре подавлено восстание его новых подданных. Выходец из смоленских дворян, Потемкин родился в 1739 году (следовательно, был моложе Екатерины на десять лет), рано покинул отчий дом, некоторое время учился в Московском университете, но потом бросил храм наук и пошел служить Марсу в Конную гвардию и в числе других отличился в дни екатерининской революции. По своей природе Екатерина была человеком риска. Нечто похожее происходило и с острой проблемой крепостничества. В другом письме она отмечала, что Потемкин «чертовски забавен».

В 1782 году она тихо скончалась на руках мужа в Швейцарии, а потом стало известно, что Григория Григорьевича везут в Россию и что с горя он потерял разум. Барон Гримм рассказывал: «Императрица обладала редким талантом, которого я ни в ком не находил в такой степени: она всегда верно схватывала мысль своего собеседника, следовательно, никогда не придиралась к неточному или смелому выражению и, конечно, никогда не оскорблялась таковым Нужно было видеть в такие минуты эту чудную голову, это соединение гения и грации, чтобы составить понятие, какие блестящие мысли толпились и сталкивались, так сказать, устремлялись одна вслед за другою, как чистые струи водопада». Не допускать их высочеств до того, чтобы мучили или убивали невинных животных, как-то птиц, бабочек, мух, собак, кошек или иное или портили что умышленно, но поваживать (приучать. Далее он рассказывал о горячем споре, который тут же на приеме вел с императрицей бывший «пьянее вина» А. П. Бестужев-Рюмин, возвращенный ею из ссылки.

Но не это главное. Особенно довольна была Екатерина Александром: «Я от него без ума и, если бы можно, всю жизнь держала бы подле себя этого мальчугана» (из письма Гримму от 30 мая 1779 года). Французская идея уединенного в тиши лесов здания, этакого храма размышлений, места дружественного – «без чинов» – общения, обратилась в России в идею роскошного дворца по соседству с царским домом – Зимним. Без штанов он принимал и послов и придворных и знатных иностранцев.

Во-первых, слепой, дряхлый Бецкой: он сильно заговаривается и все спрашивает у молодых людей, знали ли они Петра I-го. По поводу выхода в академической типографии пьесы Княжнина «Вадим» на сюжет из новгородской «республиканской» истории она устроила головомойку президенту Академии наук княгине Дашковой, которая, как и императрица, не читала пьесы до печатного станка. Кроме того, великий князь был неправдоподобно неопытен в интимной сфере. «Великие дела всегда совершаются средствами не особенно большими». Возможно, большую роль в этом окончательном и бесповоротном разрыве матери и сына сыграло весьма радостное обстоятельство: 12 декабря 1777 года у молодой четы появился на свет первенец Александр. Речь идет о Екатерине I. То же самое можно сказать о ее выражении «предки мои».

Лик Екатерины 2: традиции изображения

Вот некоторые места из «Наставления»: «Запрещать и не допускать до того, чтобы их высочества учинили вред себе или жизнь имеющему, следовательно, бить или бранить при них не надлежит и их не допускать, чтоб били, щипали и бранили человека или тварь или какой вред или боль причиняли. Она могла так говорить ибо к этому времени во всю силу засверкал талант Потемкина. Были принципы правления, которые императрица считала важнейшими в государстве. Выход в открытое море также был перекрыт вооруженным кораблем. Было бы ошибкой думать, что Екатерина привечала его по преимуществу за остроумные выходки.

С 08:00 до 11:00 Екатерина принимала высокопоставленных чиновников и статс-секретарей.

Портрет Екатерины Ивана Аргунова 1762 года

Но все же самым ярким явлением екатерининской эпохи стал Эрмитаж. Придя к власти в ноябре 1741 года императрица Елизавета Петровна сразу же вспомнила о своем племяннике. «Маленьким хозяйством» императрица кокетливо назвала здесь Российскую империю, которой она управляла – разумеется, лучше всех, – не кончая при этом Сорбонны или Оксфорда. Екатерина довольно быстро научилась править Россией. Но потом трещина в отношениях матери и сына, которая никогда не исчезала, начала разрастаться, пока не стала пропастью.

А как любила Екатерина русский язык. Пропадаем, надо действовать. » Григорий Орлов из дела был выключен – он спаивал своего соглядатая Перфильева, вот таким образом «штаб революции» составили его младшие братья: Алексей по кличке Алехан и Федор.

Сначала нужно было как можно скорее натурализоваться. На что же букли. Его интеллект, воспитание интересы производили тяжелое впечатление на окружающих. Но не только в этом проявлялась немецкая педантичность государыни. Доблесть не выказывается из толпы, не стремится вперед, не жадничает и не твердит о себе».

Екатерина была сама талантлива, трудолюбива и прекрасно осознавала свои достоинства. И тут Петр сник и прекратил всякие попытки бороться. Жалки мне эти бедные ученые.

Желание свободы можно также удовлетворить добрыми и мудрыми законами». При этом она не была завзятой монархисткой. Может быть, тогда в России не произошло бы трагедии 1917 года». Все эти цифры нужно сложить и умножить минимум на семь – по приблизительному числу «учеников» Екатерины. Старший – герцог Фридрих II – погиб на войне в 1702 году. Этому признанию лучше не верить – легкость императрицы в подборе нужных людей кажущаяся.

• Фото, рисунки и портреты Екатерины Великой
• Портрет Екатерины (1763 год), Фёдор Степанович Рокотов
• Екатерина на прогулке в Царскосельском парке
• ИМПЕРАТРИЦА ВСЕРОССИЙСКАЯ ЕКАТЕРИНА ВЕЛИКАЯ

Самой острой была проблема Петра III – будущего пожизненного узника и, соответственно, страдальца (пример Ивана Антоновича, который, по народной молве, пострадал за «истинную» православную веру, был у всех на устах). Властно сжимая в руке скипетр, она повелительным жестом указывает в сторону императорских регалий и бюста Петра I с начертанным над ним девизом «Начатое совершает».

Екатерина была безусловной противницей крепостничества, но опять же – только в душе. Как я уже писал, беседовать с царицей было легко и приятно. «Ничего подобного. Потом обер-шенк Нарышкин, который был тогда камер-юнкер и его жена.

Я не говорила ни слова. Восемнадцать лет исполненных скуки и одиночества, побудили ее прочесть много книг. В своем пренебрежении наукой Екатерина была не одинока – в то время всеобщего увлечения естественным развитием, в стиле Руссо и ему подобных, всякая наука считалась путами человека, «ученье, – глубокомысленно писала царица в 1779 году, – часто заглушает собою прирожденную остроту». Полки вернулись в столицу и 30 июня – воскресенье – стало днем всеобщего ликования и пьянства. Нет, Петр III не был ни безумцем, ни глупцом, ни злодеем и не пролил ничьей крови. Впоследствии Рокотов создал и ее портрет со знаками ордена Святого Георгия.

Пошлите ему календарь». К чему ведут эти мрачные мысли. Они дали мощный толчок интеллектуальному росту будущей императрицы как государственного деятеля, законодателя. Зазвать автора куда способно и поколотить его 2.

– Е. А. ). Они все рождаются свободными». Помилуй, хоть для брата (то есть фаворита Григория. Ее вера в силу разума, просвещения была огромна. Молодожены укатили в Европу, были там счастливы, но вскоре из-за границы стали приходить вести о серьезной, а затем и смертельной болезни княгини Орловой и о том, что князь не отходит от постели возлюбленной супруги.

«Портрет по самому своему стилю, по своему внутреннему содержанию был близок художественному сознанию людей 1820-х годов, когда и в литературе и в живописи ясно определилось реалистическое направление»11. Теперь о здоровье Петра. И тот и другой тоже были готовы поддержать Екатерину.

Ответствую: Как сможем. Лицо модели написано обобщённо и условно, возраст смягчён. Между родителями и детьми не было близости. Задрожали и масоны, чьи занятия рационалистка-императрица всегда презирала и над «таинствами» которых беспощадно глумилась.

• Екатерина Великая: портреты, факты, документальные фильмы
• Портреты Екатерины и ее приближенных
• Официальный блог Государственной Третьяковской галереи
• Портреты фаворитов российских императоров
• Иконография парадного портрета Екатерины

И ее величественный облик, к тому же – на фоне сияющего великолепия Зимнего дворца, соответствовал этой славе. Или уничтожить 4. Тоска действительно улетучилась, но какова же была душевная травма, нанесенная юноше.

По замыслу Потемкина центром нового края должна была стать роскошная, не уступающая Петербургу столица – Екатеринослав на Днепре (ныне Днепропетровск) с огромным – выше ватиканского Святого Петра – собором, театром, университетом, музеями, биржей, оранжереями, садами и парками. Спору нет – это был более чем оригинальный человек. У них камердинеров нет. Через три недели мучений девочка «выздоровела»: «Когда меня стали одевать, – вспоминала Екатерина, – увидели, что я скорчилась за это время наподобие буквы Z: правое плечо стало выше левого, позвоночник шел зигзагом, а в левом боку образовалась впадина». Через неделю Екатерина отправляет Потемкину курьера с рассказом неизвестно о котором из братьев (думаю, что о Платоне): «Мне очень приятно, мой друг, что вы довольны мною и маленьким новичком это довольно милое дитя: не глуп имеет доброе сердце и, надеюсь, не избалуется.

• Презентация по истории на тему Образ Екатерины и ее фаворитов в искусстве
• Фигура великой императрицы: путь к правлению
• Федор Степанович Рокотов: жизненный путь
• Высшее достижение в области парадного портрета
• Художественно-исторический музей Арт-Рисунок
• Портрет Екатерины в молодости Антуана Пэна

Она скорее красива, чем дурна, но увлечься ею нельзя». Этим человеком был прусский король Фридрих II.

В голой степи возводились города, получавшие звучные греческие названия: Херсон, Севастополь, Мелитополь, Одесса. Вполне преуспевающий таможенный начальник, но посредственный писатель Александр Радищев попадает, как часто это бывает в России, под очередную «кампанию по борьбе с (против)» и отправляется в Сибирь. Словом, это Пирр, царь Эпирский. С появлением Потемкина Орлов еще долго не уходил в тень, а если его и отпихивали подальше от «матушки», он колобродил где-то поблизости, заставляя Потемкина в досаде грызть ногти.

• Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны Луи Каравака 1745 года
• Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны Георга Гроота
• Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны Ивана Аргунова
• Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны Пьетро (Пьетро Антони) деи Ротари 1761 года
• Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны Алексея Антропова 1753 года
• Портрет Екатерины Алексея Антропова 1766 года
• Портрет Екатерины Ивана Саблукова 1770-е годы

Титулованные германские властители жили много беднее какого-нибудь российского Шереметева или Салтыкова и вот таким образом были вынуждены идти на службу к могущественным государям – французскому, прусскому, русскому (так, русским фельдмаршалом стал владетельный принц Гессен-Гомбургский). И однако дела шли и шли большим ходом. Она не уточняет, где должна быть «настоящая столица», – это дело ее преемников, но, вспоминая тут же недавнюю войну со Швецией, когда возникла реальная угроза захвата противником Петербурга, говорит об опасности расположения столицы на границе империи и необходимости передвинуть ее в направлении общего имперского движения на Юг. Это была эпоха столетия ее царствования.

Он превратился в настоящего военного и с наслаждением дышал воздухом казармы. Начало XX века принесло интерес к частной жизни императрицы. Всякий кричит или молчит сообразно своей выгоде.

Другое дело, что далеко не всем она шла. Двойственное впечатление от персоны светлейшего оставалось у многих. Екатерина сразу проснулась и резко сказала, что она, оказавшись в положении Георга, тотчас бы пустила себе пулю в лоб. В первое десятилетие царствования Екатерины ее придворным художником был датчанин Вигилиус Эриксен (1722–1782). Позже, в 1776 году, в письме невесте своего сына принцессе Вюртембергской Софии Доротее (будущей императрице Марии Федоровне) Екатерина II так сформулировала свою «доктрину ассимиляции»: меняя отечество, нужно быть благодарной новой родине, которая предпочла избранницу другим кандидаткам. Из ее писем видно, что под «философским поведением» императрица понимала стоицизм, равнодушие к опасности искусство скрывать свои чувства, не дать «действовать страстям», пренебрежение к излишнему комфорту, авторитетам и своему здоровью – одним словом идеал Диогена.

Характеризуя его, Екатерина писала: «Только сила закона имеет власть неограниченную, а человек, который хочет царствовать самовластно, становится невольником». «Я уважаю ваших ученых, – говорила она французскому посланнику, – но лучше люблю невежд: сама я хочу знать только то, что мне нужно для управления моим маленьким хозяйством». 5 августа 1789 года Екатерина сообщает светлейшему нечто интересное: у Платона есть младший брат Валериан, восемнадцати лет, который «здесь на карауле теперь, на место его сущий ребенок, мальчик писанной, он в Конной гвардии поручиком, помоги нам со временем его вывести в люди Я здорова и весела и, как муха, ожила» Надо понимать, что и «младшой» тоже стал императрицыным «учеником». Сам же Григорий Александрович не уступал Екатерине и открыто возил с собой небольшой гарем из смазливых девиц и чужих жен, без боязни писавших своему «милюшечке Гришатке» призывные записочки. На полотнах же Пьетро деи Ротари (1707–1762) Екатерина, напротив, чрезвычайно неинтересна: это полная дама, умиротворенно и даже немного отрешенно взирающая на зрителя, хотя округлость лица делает ее образ довольно приятным.

Но никто сего не думал и как нам задумать поднять руку на Государя. Екатерина не могла этого не понимать. Екатерина поселилась в Петергофе, а Петр жил в своем любимом Ораниенбауме. Очень быстро Потемкин стал своеобразным вице-императором Юга империи. Но дело было не только в инфантильности великого князя.

И далее – самое главное: «Но по правде, я думаю, что русская корона больше мне нравилась, чем его особа». Туалет солдатский должен быть таков, что встал – и готов». «Противно христианской вере и справедливости делать невольниками людей. «Польстите ей.

• Портрет Екатерины в виде законодательницы в храме богини Правосудия Дмитрия Левицкого 1780-е годы
• Николай Ге – выдающийся художник исторической и религиозной живописи
• Загадочная сюжетная линия полотна Николая Ге
• Самое интересное в виде мозаики
• Екатерина в Царскосельском парке
• Рядом расположены достопримечательности
• Игровое занятие – «Маленький эксперт»
• Мастер-классы по созданию кукол-мотанок, ткачеству поясов или соломоплетению

Она скончалась в страшных муках, оставив безутешным своего молодого мужа. Портрет кисти Боровиковского (известен в двух вариантах) показывает императрицу в сугубо «домашних» условиях – на обычной прогулке в Царскосельском парке, но при этом и он не лишен аллегоричности (фоном на одном из вариантов является Чесменская колонна, на втором – Кагульский обелиск). Вот некоторые из них: «Воля моя, раз выраженная, остается неизменною.

В 1791 году императрица подписала и указ об установлении печально известной впоследствии черты оседлости для евреев. «Мои солдаты идут на варваров, как на свадьбу», – так примерно она описывала своим приятелям тяжелейшую войну с турками. Наиболее ярко, может быть, даже слишком художественно, описал нам Потемкина принц де Линь, видевший его под осажденным Очаковом: «Я вижу здесь предводителя армии, который кажется ленив, но в беспрестанной работе, которому колени служат письменным столом, а пальцы гребнем он все лежит, но не спит ни днем, ни ночью Он тревожится перед опасностью и беззаботен, когда она наступает, он скучает во время увеселений, несчастлив от избытка счастья, пресыщен всем, скоро разочаровывается, мрачен и непостоянен, это важный философ, это ловкий министр, это десятилетнее дитя Одной рукою он манит к себе женщин, которые ему нравятся, другою творит крестное знамение». Наконец, та же Анна Розина де Гаск написала семейный портрет Петра и Екатерины с мальчиком-пажом (в этой манере был исполнен и их парный портрет Гроотом): здесь статичность образов наследника российского престола и его супруги придает картине выхолощенный характер.

1. В Национальном художественном музее Республики Беларусь действует программа Карта Гостя
2. Новая развлекательно-познавательная экскурсия для детей «Самые-самые»
3. Литературный портфельчик Искуссницы
4. Общееколичествопросмотровстраницы

«Необходимо, чтобы были обязаны вам, а не вашим любимцам». Она писала в мемуарах, что поставила себе за правило нравиться людям, с какими ей приходилось жить и прилежно усваивала их образ действий их манеру: «Я хотела быть русской, чтобы русские меня любили». Не позволила Екатерина привлечь к следствию и брата Мировича, употребив пришедшуюся тут весьма кстати пословицу: «Брат мой, а ум – свой». Эта слава иной раз производится одним словом или одною буквою, прибавленною или опущенною.

Они чем-то неуловимо похожи на письма Пушкина к «женке», которая «свой брат»: тот же грубоватый, шутливый стиль свободного «дружеского письма», в котором видно совершенное доверие к адресату, нет эпистолярных красивостей, «нежностей», зато много деловых просьб, поручений и наставлений. При этом она любила порассуждать о «философском поведении», правилам которого всю жизнь старалась следовать. Это не то. Так, собственно и говорилось в извещении Коллегии иностранных дел посланникам, аккредитованным при русском дворе: «Ее императорское величество по единодушному желанию и усиленным просьбам своих верных подданных и истинных патриотов империи» взошла на престол.

В апреле этого года Екатерина «отпраздновала» за рабочим столом болезненное для каждой женщины пятидесятилетие. В 1771 году она писала занявшему Керчь фельдмаршалу князю В. М. Долгорукову: «Приметна мне стала из писем ваших персональная ко мне любовь и привязанность и для того стала размышлять, чем бы я, при нынешнем случае, могла вам сделать с моей стороны приязнь». Работа давалась ей легко. Невестка оказалась недостойна того выбора, который ей уготовила Екатерина. В этом можно усомниться.

• Коллекция Государственного Русского музея
• Екатерина – законодательница в храме богини Правосудия
• Екатерина Великая: Фотогалерея

Крымское же ханство признавалось независимым от Османской империи (читай – зависимым от России). Красивый, молодой (двадцати четырех лет от роду), он казался Екатерине идеальным материалом для «педагогики сердца». Вырваться из пьяных объятий «героев революции 28 июня» было непросто – императрица и «герои» были теперь тесно связаны общей судьбой, к тому же гвардейцы впервые после 1741 года снова почувствовали свою силу, право возводить и свергать царей. С тех пор русское дворянство молилось на «матушку-царицу». Императрица как бы устремлена в будущее, к планам и преобразованиям. На следующий день я действительно задала матери несколько вопросов и она меня выбранила.

Всеми делами теперь заправлял Платон Зубов. Благодаря некоторым придворным – особенно вернувшемуся из Польши Сергею Салтыкову, который по части интриг был «настоящий бес» (слова Екатерины) и Льву Нарышкину – она тайком выезжает из дворца, чтобы повидаться с друзьями, которых становится все больше, повеселиться, поговорить о делах. Люди XVIII века жили в мире, где ритм жизни задавали ранние пробуждения на восходе солнца, бой часов на городской башне да почтовые дни, когда приходила и уходила из города почта. Мать же, Иоганна-Елизавета, в четырнадцать лет выданная замуж за сорокадвухлетнего Христиана Августа, была особой легкомысленной, увлеченной интригами и «рассеянной жизнью».

Однако на написанном Торелли портрете в русском платье она кажется абсолютно серьезной (даже без улыбки) и производит скорее не слишком благоприятное впечатление. Окружающие тщетно уговаривали князя Григория отступиться от «матушки»: показное его смирение, готовность подчиниться судьбе вдруг сменялись кутежами и дебошами, приступы глубокого сплина – бурными скандалами, причем императрица опасалась за себя – столь бешеным и непредсказуемым становилось подчас поведение отставного фаворита. Это была «обратная сторона» нежной Фике, та эгоистичная расчетливость из которой всегда произрастает честолюбие.

Во-вторых, вчера при дворе зараз три свадьбы. Вот какая я старуха. Тонкие сжатые губы усиливают это впечатление.

Тут же не возьмешь ничего ибо мадам красотка, но ничего не сделаешь, волочась за нею. Фике училась тогда играть на клавесине у Арайи, регента итальянской капеллы императрицы это значит, вспоминала она, что когда Арайя приходил, «он играл, а я прыгала по комнате вечером крышка моего клавесина становилась нам очень полезной, так как мы клали матрацы на спинки диванов и на эти матрацы крышку клавесина и это служило нам горою, с которой мы катались». При этом Потемкин не проявляет никакого беспокойства и находится, как пишет один из дипломатов, на верху блаженства. Казалось бы, ничего особенного – историческая заметка и не более.

Турецкие потери были гигантскими, превосходство русской армии – подавляющим. Это инструмент ее политики, ее общения, один из очень многих, но немаловажный. Чиновник, облеченный доверием императрицы, мог рассчитывать на ее полную поддержку. С точки зрения династического интереса здесь нет ни цинизма, ни грубого вмешательства в интимную сферу человеческих отношений, а есть только государственные целесообразность и необходимость. Екатерина никогда не жаловалась на недостаток толковых людей: «По моему мнению, во всяком государстве найдутся люди и искать их нечего нужно только употребить в дело тех, кто под рукою.

И еще один рефрен: «Не опасайся, не забуду тебя», – в том смысле, что врагам его не верит, кредит его надежен и за будущее он может быть спокоен. Улыбка облагораживала, делала образ привлекательнее. Автором одного из первых был француз Луи Каравак (1684–1754), получивший известность как придворный портретист еще при Петре I. За долгие годы в России он перерисовал практически всех членов императорской фамилии, не стала исключением и юная Екатерина Алексеевна, которую художник изобразил в излюбленной манере – словно окутанной легкой дымкой. Екатерина часто заявляла о своей нетерпимости ко всякой форме насилия. Вот таким образом он и сделал ставку на Екатерину, увидев в ней сильную личность. Огромные кипы занимают три полки».

Два блестящих архитектора – В. И. Баженов и М. Ф. Казаков – представляли как бы московское направление в архитектурном классицизме. Ведь для родителей дети тогда не были, как ныне, бесценными сокровищами. Как я уже пытался доказать, Иван не был сумасшедшим, психически больным. Мало набожный в своих приемах, он не сумел приобрести доверия духовенства». Таким образом, все определено и каждый день походит на вчерашний.

Его можно назвать «комплексом провинциалки». Судьба Александра стала и судьбой родившегося 27 апреля 1779 года Константина. Екатерина умела брать от людей то, что они могли дать. Нельзя сказать, что Петр был абсолютно равнодушен к супруге. Кроме того, нужно было смотреть, чтобы наследник достойно вел себя в церкви, «остерегался от всего же неприличного в деле и слове, от шалостей над служащими при столе, а именно от залития платей и лиц подобных тому неистовых издеваний».

Отказывалась она поддерживать русских «землепроходцев» Америки и в ответе на прошение купца Ивана Голикова о предоставлении его компании «пособия» для успешной торговли с «дикими народами» Северной Америки не без остроумия писала: «Пособие монаршее теперь обращено на полуденные (то есть южные. В ней было сказано прямо, что при попытке освободить Ивана они обязаны «арестанта умертвить, а живого его никому в руки не отдавать». Сначала я думала, что привыкну, но что далее, то хуже Потом приехал некто богатырь» Это уже Потемкин, которому и была предназначена «Чистосердечная исповедь». Она живет при дворе и пользуется чрезвычайным почетом.

Наконец, в последние годы жизни Екатерину запечатлели Иоганн Баптист Лампи Старший (1751–1830) и Владимир Боровиковский (1757–1825), хотя у последнего есть и более ранний парадный портрет императрицы. У Петра I-го были такие люди, которые и грамоте не знали, а все-таки дело шло вперед.

Основное внимание она уделяла не детям (как вспоминала Екатерина, мать совсем не любила нежностей), а светским развлечениям. Впоследствии она признавалась, что не считает себя оригинальным мыслителем. В таком вполне современном популистском поведении Екатерины был свой смысл и резон.

Когда она говорила: «моя страна», ни у нее, ни у кого другого не возникало сомнений, о какой стране идет речь, – конечно, о России, которую она любила, гордясь тем, что судьбе было угодно отправить ее именно сюда. Но императрице было не до веселья. Этим и объясняется столь строгий режим и постоянное наблюдение за Екатериной. Их-то и начал придумывать и осуществлять Потемкин, благо за спиной стояли «матушка»-императрица и Россия, чьи людские и материальные ресурсы никем не были по-настоящему измерены и сосчитаны. А 14 июля того же года Екатерина писала Гримму, что «весьма скучного гражданина» Александра Васильчикова «заменил величайший, забавнейший и приятнейший чудак, какого только можно встретить в нынешнем железном веке». Принцесса смутилась и хотела уйти, но король удержал ее. Справедливости ради все же вспомним слова о цене возведенного, сказанные попутчиком Екатерины в путешествии по Югу австрийским императором Иосифом II: «Впрочем, все возможно, если расточать деньги и не жалеть людей.

Там, на юге, для империи открывались безграничные возможности, там было ее будущее. В 1761 году она писала о России: «Слава ее делает меня славною». Они были абсолютно несхожие люди и говорили на разных, непонятных друг другу языках. Это было прямым и непосредственным продолжением курса предшественников Екатерины, не читавших ни Вольтера, ни Монтескье. Матушка.

Да и первенца у нее отняли и она впервые увидела его лишь через сорок дней.

Мы видим ненавистного ей мужа ее глазами. – Е. А. ), не можно ли ему пенсион дать и скажите мне ответ». Павел тяжело переживал положение, в котором он оказался. Потом наступало затишье и стороны состязались в великодушии: она дарила ему Мраморный дворец у Невы, а он отдаривался огромным алмазом Надир-шаха известным ныне как «Орлов» – ценнейшее сокровище России А затем снова начинались какие-то эпатирующие общество и двор выходки Орлова.

Светлейший поспешно вернулся в Петербург, вытащил императрицу из уединения и срочно подыскал замену «Саше», который, кстати, был с самого начала его креатурой. Но она отнюдь не была «синим чулком», книжным червем. Таким смелым приемом Фридрих решил присвоить плоды чужого династического труда. Огромное значение в судьбе дворянства имела «Грамота на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства» изданная в 1785 году. Лицо его само по себе довольно кроткое, но когда, сидя за столом, он смотрит рассеянно на окружающих и занят в то же время какою-нибудь неприятною мыслию, склонит голову на руку, подперев ею нижнюю челюсть и в этой позе не перестает смотреть своим единственным глазом на все окружающее, тогда сжатая нижняя часть его лица придает ему отвратительное, звериное выражение».

До Индии он, естественно, не добрался. Как-то раз, путешествуя по югу в одной карете с иностранными посланниками, она сквозь дремоту услышала их разговор на актуальную тогда тему: не станет ли легче английскому королю Георгу III, если он смирится с потерей 14 американских провинций, превратившихся в независимое государство. Английский посланник Кейт, глядя на Петра III, не выдержал и как-то сказал графине Брюс: «Послушайте, да ведь ваш император совсем сумасшедший не будучи безумным, нельзя поступать так, как он поступает». Так и случилось – около 6 часов вечера пришло знаменитое письмо Орлова, написанное пьяными слезами и невинной кровью: «Матушка, милосердная государыня. Но теперь было другое: трогательная юная парочка ей очень нравилась. А в инструкции П. А. Румянцеву об управлении Украиной уточнялось, что таким «легчайшим способом» будет вначале ограничение свободы перемещения крестьян, а потом и распространение на них крепостничества, что и было впоследствии успешно сделано.

Вчера приехала я сюда (в Царское Село. Многочисленные портреты Эриксена отличают плоскостной характер и слабая выразительность. Кичась своей удачей и прелестью своего положения императрица, однако, как-то призналась Бретейлю, что ее жизнь полна тревоги: «у нее кругом идет голова от сознания, что она императрица, тем не менее, она смущена и взволнована». Она не боялась соперничества и понимала, что свет чужих талантов не затемнит, а лишь усилит блеск ее собственного дарования.

Но все было тщетно. Я смеялась тому, что он мне говорил, но в душе согласилась, что он мне довольно нравится. – Е. А. ), но он не сознается в этом, чтоб не казаться старым. А в остальном Екатерина считала науку, философию вполне бесполезными. С улыбкой она вошла и в русскую классическую литературу. «Я любила чтение, он тоже читал, но что читал он.

Целые поколения русских солдат добрым словом поминали светлейшего, заменившего тесные полунемецкие мундиры на легкое и удобное обмундирование нового образца, сшитое с учетом климата театра военных действий. Если Григорий беспечно прожигал годы, лишь эпизодически имитируя некую деятельность, за что получил от Екатерины меткое прозвище «кипучий лентяй», то сама императрица за эти же годы стала, благодаря своим способностям, трудолюбию, терпению, умению учиться, крупным государственным деятелем европейского масштаба, разгоралась ее слава как просвещенной государыни искушенного и тонкого политика. Здесь отчетливо видна довольно распространенная в прошлом (да и ныне) европоцентристская идея о том, что только европейцы – жители Севера – способны создавать цивилизацию, культуру и их движение на Юг, в края, заселенные скопищами «диких» азиатских, африканских народов, естественно, закономерно и неизбежно. Немаловажно и то, что Екатерина, движимая гуманной целью облегчить жизнь знатного узника, тем не менее, этого не сделала и после своего визита оставила его по-прежнему жить в ужасных условиях заточения в сыром, темном помещении, под присмотром грубой охраны и запретила в случае болезни Ивана показывать его врачу. И этим достигают всего. Устройте, чтоб он мог видеть все достопримечательное.

Она была в восторге от молодого кавалергарда, прекрасного, как Иосиф. Вскоре Иоганна Елизавета «рапортовала» супругу о том, что их дочь ясным и твердым голосом и с хорошим русским произношением, удивившим всех присутствующих, прочла Символ веры, не пропустив ни одного слова. Навстречу ему попалась женщина, поразившая посланника невероятным сходством с его оставленной в Петербурге женой. Десятки тысяч крестьян сгонялись на сооружение крепостей, каналов, набережных.

Книги по истории, от Тацита до «Всеобщей истории Германии» Барра, приучали ее к историческому подходу в жизни и политике. Эта «вечерняя» Екатерина Серебряного века завершает галерею ее художественных образов, созданных в старой России.

В постановлении Потемкина на сей счет слышны та легкость и афористичность, которой славились суворовские указы: «Завивать, пудриться, плести косы – солдатское ли это дело. Они ввели ее в высшее интеллектуальное общество Европы, прославили ее государственные дела, вызвали волну похвал в адрес «самой блестящей звезды Севера» – так назвал ее Вольтер. Неслучайно Екатерина зло высмеивала столь характерные для предшествовавшей эпохи символические храмы «невесть какого дьявола, все дурацкие несносные аллегории и при том в громадных размерах, с необычайным усилием произвести что-нибудь бессмысленное». Портьеры торжественно-красного цвета указывают на особый статус модели. Повторение просьбы возвратить ему подругу, глубоко ненавистную императрице, разрешить уехать с ней в Голштинию и обеспечить «пропитанием», говорило о том, что наивность Петра, как ни жаль нам его по-человечески, должна все же называться иначе.

Когда сомневаешься в истине, то лучше ничего не делать, чем делать дурно». Впрочем, предоставим слово самой Екатерине, которая написала (вероятно, в 1774 году) «Чистосердечную исповедь» для Потемкина. Фельтену принадлежит и грандиозный проект оформления гранитных набережных Невы, рек и каналов Петербурга. Естественно, она понимала уязвимость своей позиции, вот таким образом она часто говорила и писала о себе как о женщине «с душой республиканки», вынужденной быть самодержицей. В застывшем образе императрицы тут совсем мало жизни.

Проект клонился к созданию высшего представительного органа в России. Можно вспомнить и смешную историю с победителем шведов адмиралом Чичаговым. На его утвердительный ответ она заметила: «Вы должны признать, что нечто подобное происходит со мною, так как меня всюду преследуют и загоняют, несмотря на все мое старание избежать разговоров, которые не всегда имеют в основе здравый смысл и честность убеждений».

«Нужно делать так, чтобы люди думали, будто они сами хотят именно этого». Как только ему стало известно о письме Брюммера, он сразу же написал Иоганне-Елизавете, что предложение женить русского наследника на ее старшей дочери принадлежит именно ему, что он приказал хлопотать об этом в глубочайшем секрете – в том числе и от родителей девушки (. ) и что, преодолев массу трудностей, он достиг цели: приглашение императрицы Елизаветы Петровны наконец получено. С первой задачей все было ясно – она оказалась неразрешимой. Впрочем, был еще один вариант: предполагалось из азиатских владений Турции (на Кавказе и в Прикаспии) создать государство Албанию, трон которого тоже мог бы устроить Потемкина. «Пора вставать, все готово, чтобы провозгласить вас. » – таковы были исторические слова, которыми Алексей Орлов рано утром 28 июня приветствовал в Монплезире внезапно разбуженную Екатерину.

На ее голове вместо императорской короны – лавровый венец. Зато после можно было небрежно написать Гримму по поводу смерти Людовика XV в 1774 году: «По-моему, стыдно королю Франции в XVIII столетии умереть от оспы, это варварство». – советовал новому английскому посланнику Потемкин, хорошо знавший свою добрую мать.

Это был Дени Дидро. Судьбу ребенка решала, в конечном счете, его природная крепость. Петру же нужна была не жена, а, как писала в тех же воспоминаниях Екатерина, «поверенная в его ребячествах». 2. А на рисунке Валентина Серова (1865–1911), созданном для знаменитого издания Николая Кутепова по истории царской и императорской охоты, мы видим императрицу выезжающей вечером на соколиную охоту.

Екатерина воспринимала себя не как просто вдову Петра III, а как члена династии Романовых. Это делалось сознательно – Екатерине ни с кем не позволяли сблизиться или подружиться, будь то мужчина или даже женщина. Самой Елизаветы Петровны, к сожалению, в Петербурге не было – двор откочевал в старую столицу. Она, не поднимая головы, трудилась, а рядом на канапе, как и десять лет назад, храпел пьяный артиллерийский капитан. Главное иконографическое отличие между двумя вариантами состоит в пейзажном фоне. Но, увы, внук Петра Великого был лишь жалкой тенью своего гениального деда.

Она легко прощала и никого не ненавидела. Он был ближайшим приятелем и собутыльником Орловых, а следовательно, – заговорщиком и, узнав о его аресте, Орловы заметались по столице: «Пассек арестован. То ли дело Петербург – «эта чопорница, моя столица. » И специальной Комиссии о каменном строении А. В. Квасова была дана полная воля и неограниченные средства. Он вел себя по-детски капризно, наивно, не понимая ситуации, в которой оказался. Из писем 1780-х годов видно, что Потемкина и Екатерину теперь связывают дела поважнее и посерьезнее «амура» – ведь они оба, напрягая силы, тянут в гору неподъемный воз государственных дел и он, Потемкин, – коренник в этой упряжке, без него воз встанет. Так императрица объясняла свой выбор вице-канцлеру А. П. Бестужеву-Рюмину.

Она всегда принимает с ним тон и осанку императрицы. А уж пленять сердца Екатерина умела виртуозно. Верьте мне: никому так не мила придворная жизнь, как республиканцам». Но нет.

Такие женщины больше всего боятся оскорбления или даже пренебрежения к себе. Так мы расстались». Намерения Екатерины очень не понравились Потемкину, считавшему, что «мать заблажила», забыв о деле. Постепенно многим становится ясно, к чему ведет такая беззаветная любовь бабушки. Впервые русские корабли вошли в Эгейское море и блокировали Дарданеллы.

(Звание академика он получил годом позже за портрет великого князя Константина Павловича). Насколько она успела уже обрусеть, показывает ее поступок с камердинером Шкуриным. Потом она, конечно, привыкла к той высоте, на которую вознесла ее судьба, но и много лет спустя она говорила Потемкину: «Россия велика сама по себе, а я что ни делаю, подобно капле, падающей в море».

Но одно из них несомненно – Ланской оказался первоклассным приспособленцем и, как истинный альфонс, зная, «что старухе нужно», стремился под нее подделаться. Подвинулся, освобождая фавориту место у руля внешней политики и граф Никита Панин. О том, что его прочили в византийские императоры, уже сказано выше. Он был необычайно учтив и любезен и весь вечер говорил только с Фике.

Он не увидел на ее лице следов оспы, поскольку Екатерина ею никогда не болела, но согласился с Фавье, что «черты лица ее далеко не так тонки и правильны, чтобы могли составить то, что считается истинной красотой». Погибли мы, когда ты не милуешь. «Здесь покоится Екатерина Вторая. В цитированном выше письме о мнимом неурожае на людей она раскрывает суть того, что считает важнейшим в работе с «кадрами»: «Нужно только их заставить делать, что нужно и, как скоро есть такой двигатель, все пойдет прекрасно. Она никогда не путала законопослушный и ответственный народ с толпой, разнузданной чернью и считала, что, пройдя неизбежный этап самоистребления, господства «духа разнузданности», Франция вернется к идее монархии.

«Надобно иметь и волчьи зубы и лисий хвост». Для чего. Нравиться великому князю.

Говоря о «просвещенном абсолютизме» или его «человеческом лице», не следует думать, что в эти термины вложены сарказм или ирония. И вот в 1763 году она просит А. В. Олсуфьева и Н. И. Панина, чтобы ни в коем случае до ее приезда в Ростов не ставили богатую раку над мощами чтимого народом святого Дмитрия Ростовского, чтобы простой народ не подумал, что мощи «спрятались» от императрицы. Александр и Константин воспитывались по особой программе, составленной самой императрицей. Мечты юноши подогревал граф Никита Панин, с которым Павел горячо обсуждал свои проекты.

Такое же усердие и работоспособность проявила Екатерина, когда целых четыре года изучала гигантскую «Энциклопедию» П. Бэля – свод разнообразных сведений по истории, философии, религии, филологии, данных в оригинальной, критической трактовке. Плоха была та дама, у которой не было своего «амуру». А дальше схема ее действий была вполне традиционна для имперской политики: осенью 1776 года русские войска, преодолев Перекоп, ворвались на полуостров, везя в обозе «правильного» хана Шагин-Гирея, которого Екатерина до поры до времени держала в Полтаве.

Эти записки можно смело назвать политическими мечтаниями человека, начитавшегося прекрасных книг, далекого от реальной политики, но исполненного глубочайшего желания творить на троне добро и одно только добро, уничтожить в России деспотизм, освободить крепостных от неволи и т. д. «Liberte, ame de tout, sans vous tout est mort. » – «Свобода, ты душа всего, без тебя все мертво. » – так начинается одна из заметок. Екатерина в письмах Иосифу II, которого активно пыталась втянуть в эту историю, рассказывает, как все осуществится «на местности». Из тех же намерений она исходила и в социальной политике. От этого признания так и веет сухим рационализмом, весьма необычным в столь юном возрасте. Екатерина оказалась явно проворнее своего супруга.

А для того, чтобы в ответ на восхищение датского монарха красотой русских дам небрежно сказать, что у нас-де, в России, все такие. И вот в тот день, 12 октября, она смотрела вместе со всем двором пьесу Мольера. Там императрицу уже ждало все «государство» – Сенат, Синод, высшие чиновники, придворные, чтобы присягнуть на верность своей новой государыне. Для Екатерины это было крайне важно. Ей нравились светские развлечения и искусства». Это очень странно – все остальные годились бы мне в дети и внуки. Екатерина любила наряжаться и примечательно, что, вспоминая в своих мемуарах далекое-далекое прошлое, она с поразительными подробностями описывает фасон и цвет своих «победоносных» платьев, а также нарядов Елизаветы и других дам.

Сначала она числилась в собрании Д. А. Бенкендорфа (до 1900), туда поступила из коллекции А. М. и М. В. Муромцевых (до 1870)2, а затем перешла к известному собирателю Павлу Ивановичу Харитоненко. Часы работы и отдыха, завтрака, обеда и ужина были также постоянными. – Из «Записок» Екатерины II. ) Следует еще заметить, что она бы никогда не стала русской императрицей, если бы окривела в детстве от случайного укола ножницами, острие которых проткнуло веко девочки, только чудом не задев глазного яблока. В ответ на предупреждения Фридриха II о честолюбивых намерениях Екатерины и заговоре в гвардии он писал: «Что касается Ваших забот о моей личной безопасности, то прошу Вас об этом не беспокоиться, солдаты зовут меня отцом, по их словам, они предпочитают повиноваться мужчине, а не женщине я гуляю один, пешком по улицам Петербурга ежели бы кто злоумышлял против меня, то давно исполнил бы свое намерение, но я делаю всем добро и уповаю во всем только на Бога, под его защитою мне нечего бояться». Во всем она хотела перещеголять Францию, Париж, Версаль. На них великая княгиня всегда улыбается, а лицо ее несколько заострено.

В 1766 году императрица послала секретный указ генерал-губернатору Москвы, в котором сообщала, что «некто именем князь Александр Васильевич Хованской не пропускает случай, чтоб все мои учреждения и всех моих поступков не толковать злодейской дерзостию и дать им вид совсем моим намерениям противный». Кто знает князя, тот понимает, что это, с его стороны, только знак доверия». Читая все это, невольно думаешь: «Жаль, что Вы не сидели на месте Николая Второго. В мае 1773 года императрица с обидой говорила дипломату Дюрану, что Орлов в любви так же неразборчив, как в еде: калмычка, финка и самая изящная придворная дама в этом отношении для него безразличны – «такова его бурлацкая натура». Нельзя забывать, что люди тогда жили несопоставимо спокойнее нас.

С одной стороны, она много говорила о пользе знаний и наук, без колебаний предала себя в руки известного врача барона Димсдаля, сделавшего императрице и наследнику осенью 1768 года прививки оспы, а с другой стороны, она считала всех врачей шарлатанами и являлась автором бессмертного афоризма «Доктора – все дураки». Вернемся на аудиенцию. Может быть, видя своего мужа-императора среди оркестрантов, она, вспомнив последние слова римского императора Нерона, подумала: «Какой музыкант пропадает. » После спектакля Екатерина вернулась в Петергоф.

Да и вообще имеет ли право на существование народ, ничего не смыслящий по-французски. Вот таким образом она не позволяла сыну заняться настоящим – военным или гражданским – делом. «Я работаю как лошадь», – писала в 1788 году императрица. Именно о нем Екатерина сказала сакраментальное: «Я делаю и государству немалую пользу, воспитывая молодых людей». По утрам она упорно писала свой «Кодекс Екатерины» И, надо сказать по справедливости, многое ей на этом поприще удалось. И победы пришли, но не сразу.

Екатерина писала Вольтеру осенью 1772 года, что мечтает только о взаимном покое. Или писать в защищение, а у двора, кажется, делать нечего. Каноническим можно назвать портрет императрицы в профиль, созданный Федором Рокотовым (1735 (. ) –1808) вскоре после ее коронации, в 1763 году: именно этот ее образ является одним из наиболее известных. В ней предписывалось всемерно препятствовать играм и шуткам Петра с лакеями, служителями, «притаскиванию всяких бездельных вещей». Под сенью дружеских штыков он в 1777 году взгромоздился на престол. В сущности, это была старая крестоносная идея отобрания у «агарян» Константинополя с его храмом Святой Софии – главной святыней православного мира.

Нравиться императрице. Как ни любила Фике отца, фактически ни одного из его наставлений она не выполнила: так резко изменилась ее жизнь, когда принцесса София Фредерика Августа вступила на землю Российской империи. В 1776 году Наталья умерла при неудачных родах. У Рокотова Екатерина II — владычица империи и женщина в расцвете лет.

Другого мнения о Екатерине был английский дипломат граф Джон Бекинхэм. На эту же «скамью» можно было бы посадить еще десятка полтора, если не больше, знаменитостей. Принцесса Фике (таково было ее домашнее прозвище) смотрит на зрителя внимательно и в то же время как бы высокомерно. «Восторг императрицы» – так записал первое впечатление Елизаветы от встречи с принцессой Софьей учитель великого князя Петра Федоровича Якоб Штелин. Она не пропускала ни одного скверного слуха, распускаемого о ней, как она выражалась, «политическими болтунами» и стремилась тотчас его нейтрализовать – либо через подставных лиц заявлением в европейских газетах, либо собственноручным письмом тем своим адресатам, в доброжелательной болтливости которых она не сомневалась.

«Здравый смысл, добрый порядок, совершенная тишина и гуманность», – вот что было написано на знамени Екатерины. Вот каковы мои современники.

За картину художник получил лишь звание «назначенного» в академики, а не академика, как надеялись члены державинско-львовского кружка. Унижения и оскорбления от Зубовых были для Павла особенно мучительны. Еще один фундаментальный закон – «Грамота на права и выгоды городам Российской империи» был издан в том же 1785 году и предоставил горожанам значительные права самоуправления. Один из них нынче называется «законностью».

– Е. А. ) здорова. Обратимся теперь снова к Екатерине.

И в этом она стала великим реформатором. Конечно, людей заставляли за провинность выпивать не чудовищный кубок «Большого орла», а лишь стакан воды или читать целую главу «Телемахиды» Тредиаковского – наказание страшное, но для здоровья не смертельное. Несмотря на кровавое подавление восстания Пугачева (как будто у власти был иной выход. ), царствование Екатерины было достаточно мягким.

Старые генералы, вельможи не стыдились ласкать ничтожных его лакеев. Немудрено, что крепостное право, с его системой отношений помещика-«отца» и крепостных – его «детей», воспринималось как начало, сдерживающее дикие страсти черни. У императрицы были свои, далекие от эстетики расчеты.

Но все же нужно признать, что Екатерина проявила мужество. Очень милы портреты работы Георга Кристофа Гроота (1716–1749), представлявшего Екатерину в разной обстановке, в частности на охоте. Рассказы про разбойников или романы, которые мне были не по вкусу. 13 января 1791 года она писала Гримму, что там неизбежно появится Цезарь и «усмирит вертеп», а 22 апреля, не без остроумия и проницательности, добавляла: «Знаете ли, что будет во Франции, если удастся сделать из нее республику. «Если монарх – зло, то это зло необходимое, без которого нет ни порядка, ни спокойствия», – так, по словам княгини Дашковой, недвусмысленно выразилась как-то Екатерина. Любопытно, что в приведенной цитате виден еще один, весьма забавный комплекс императрицы. Иосиф это выразил просто: «Для Вены, во всяком случае, безопаснее иметь соседей в чалмах, нежели в шляпах».

«Этот молодой человек, – пишет Екатерина Гримму в июне 1782 года, – при всем уме своем и уменьи держать себя, легко приходит в восторг при том же душа у него горячая». Фике в интригах матери не участвовала. Франция стремительно покатилась к террору и гражданской войне.

Народ был уже весело возбужден: кабатчики бесплатно, без единого слова возражения выдавали всем желающим, «прямым сынам Отечества», горячительное. А теперь и тот приставленный к нему для услуги лакей Маслов занемог, аон (то есть Петр. Граф Сегюр вспоминал, что сначала толпа валилась царице в ноги, но потом окружала ее, крестьяне называли ее «матушкой», радушно говорили с нею, чувство страха в них исчезало, а крестьянки лезли целоваться так, что ей приходилось отмываться от белил и румян, которыми злоупотребляли сельские модницы. И сколько желавших одержать эту победу. Она тотчас встала, быстро оделась и вместе со своей фрейлиной Екатериной Шаргородской села в карету.

Другая же часть стала бы территориальной основой создания двух новых государств – собственно Византии со столицей в Константинополе, на троне которого будет сидеть Константин III (Константином I Великим был основатель Византийской империи, а Константином II Палеологом – последний византийский император, погибший при взятии Константинополя османами в 1453 году) и Дакии, которая должна была возникнуть на территории северочерноморских владений Турции (Молдавии, Валахии и Бессарабии). Прости или прикажи скорее окончить. Она не отходила от усопшей ни на день, не отпугивал ее даже сильный запах тления. Иным был ее «новый ученик» Иван Корсаков, появившийся в 1778 году. ». Свежий взгляд Потемкина коснулся и армии.

Поверьте мне, они суть наилучшие». Мы были пьяны и он тоже. Это не означало, что русская самодержица примирилась с тем, что там делалось. Ему была дана полная воля, которой он и воспользовался.

«Бедная великая княгиня в отчаянии», «дела великой княгини плохи» – вот рефрен донесений иностранных дипломатов о Екатерине после падения Бестужева. Двадцати четырех часов ей мало. – Е. А. ), не успели мы разнять, а его уже и не стало.

Признаться, странный вкус. Все остальное не так уж важно и благодарность «матушки», «хозяйки» за усердие «бати» в делах не знает границ: «Нет ласки, мой друг, которую бы я не хотела сказать Вам, Вы очаровательны за то, что взяли Бендеры без потери одного человека» (из письма 1789 года). Так писала она Гримму в июле 1791 года. – Е. А. ), которую в том наставляла великая нужда и потребность».

Вы разрушаете мое доброе мнение о Вас. Немного ранее у меня появилась другая прихоть. Она хотела выбрать самых-самых красивых, которых надлежало, как бы сказали в нынешний железный век, «этапировать» в северную столицу. По-видимому, он отвечал той необходимой героизации, которая была чрезвычайно важна для императрицы при упоминании о «революции» 1762 года.

Когда же невесте великого князя назначили целых восемь горничных, радости ее не было предела: это были очень живые, молодые девушки, по вечерам они все вместе поднимали страшную возню, жмурки стали их любимой игрой. Себе же Бестужев отводил роль наставника и руководителя Екатерины.

Первым делом Потемкин начал усиливать свою власть. Читая сегодня «Наставление о воспитании внуков», написанное Екатериной весной 1783 года, поражаешься ее глубокому знанию психологии ребенка, целенаправленному стремлению императрицы-педагога вложить в детей здоровые, гуманные, вечные начала. Мы помним, что императрица Елизавета выбрала Фике в жены своему племяннику еще и потому, что у той не было и, как полагала Елизавета, не будет своей «партии» в России. Но без Потемкина уже не было прежнего блеска и осмысленности в политике, все шло, во многом, по инерции. Незадачливым принцам крови – эмигрантам – она преподала впечатляющий урок: «В деле столь великом необходимо проникнуться глубоко своим предметом, полюбить его страстно, затем вливать в других свое убеждение и, как скоро решено действовать, то действовать последовательно, не останавливаясь, затем показывать как можно больше спокойствия в тревожные минуты и не обнаруживать ни тревоги, ни беспокойства по поводу совершающихся событий».

Французская революция, развернувшаяся на глазах Екатерины, показала всем худшие примеры охлократии и бесчинства авантюристов и негодяев. Ей нужны только похвалы и комплименты. Необычайно талантливы были и другие архитекторы Екатерины: Антонио Ринальди с его Китайским дворцом и Катальной горкой в Ораниенбауме, а также дворцом в Гатчине и Мраморным дворцом в Петербурге, Иван Старов с его Таврическим дворцом (1783-1789) и Троицким собором Александро-Невской лавры, Николай Львов – создатель здания Главного почтамта.

На проекте о завоевательном походе в Индию она начертала нечто подобное: «У России довольно земель и произведений, чтобы не иметь никакой нужды отправляться для завоеваний в Индию». Для принцессы Фике феи запасли природы больше чем достаточно. Все кричали «ура. », отовсюду бежал народ: это был не переворот, а триумфальное шествие, демонстрация победителей. В первые месяцы своего царствования императрица, знакомя Григория с иностранными дипломатами и путешественниками, как бы оправдывалась перед изысканными гостями за свой выбор и вот таким образом жарко говорила о блестящем уме и способностях нового фаворита, думая со временем поправить дело. Завоевание Босфора было пределом ее мечтаний, причем и здесь она понимала трудности осуществления своего «Греческого проекта».

«Le terrible metier» – «Ужасное ремесло мое», – так напишет Екатерина в начале 1763 года своей корреспондентке, госпоже Жоффрен. Все это просто не забудешь и из сердца не выбросишь. Кроме того, мы строим и садим, мы благотворительны, веселонравны, честны и мягкосердечны».

Наконец показался Зимний дворец. Скорее всего Петр не знал русскую пословицу: «На Бога надейся, а сам не плошай». Успехи армии воодушевляли и Екатерина могла почти без хвастовства написать Гримму: «Победы для нас – дело привычное». Этот обелиск был поставлен в память победы графа Петра Александровича Румянцева над турками в Кагульском сражении (1770 год).

Это не голштинские или ангальт-цербстские герцоги и князья, а Романовы. Он светит, как солнце и вокруг себя разливает сияние. Старые комиссии тихо собирались, вызывали для совещаний представителей с мест, переписывали, дополняли старые законы, обсуждали новые. Эпистолярная форма литературных произведений была одной из самых распространенных.

«Пускай один ограничен, – пишет она Гримму в 1794 году, – другой ограничен, но государь от этого не будет глупее». В одном из писем она писала Гримму: «О, как жестоко ошибаются, воображая, будто чье-либо достоинство страшит меня напротив, я бы желала, чтоб вокруг меня были только герои и я всячески старалась внушить героизм всем, в ком замечала к тому малейшую способность». Всякие другие доказательства Екатерина считала излишними. «Думаю, – писала много лет спустя Екатерина, – большинство из нас было в величайшем неведении что меня касается, то могу поклясться, что хотя мне уже исполнилось шестнадцать лет (описанный эпизод относится к 1745 году. Что же случилось с Екатериной. И тем не менее этот, казалось бы, обведенный вокруг пальца философ весьма критично отозвался о ее знаменитом «Наказе», чем, конечно, очень огорчил Екатерину.

Вот примерная смета расходов на Ланского, так и не получившего, по причине ранней смерти, всего, что ему полагалось по его «статусу»: 100 тысяч рублей на гардероб, собрание медалей и книг, помещение во дворце, казенный стол на 20 человек стоимостью в 300 тысяч рублей. Обратитесь к ее чувствам и страстям. Как-то раз императрицу встревожила статья в одной из английских газет.

С годами она все с меньшим и меньшим юмором относилась к собственной особе, покровительствуя всякому, как она называла, «екатеринофильству» и стала падка на лесть, даже самую пошлую и грубую. Когда Екатерина писала эту программу, перед ее глазами стоял Павел – болезненный, слабый мальчик испорченный скверным, «бабьим» воспитанием в душных апартаментах Елизаветы Петровны, ставший безвольным, нервным, завистливым, никудышным человеком. Прекрасная эпитафия.

Кружок Львова был одним из центров интеллектуальной жизни Петербурга, там Боровиковский подружился с Левицким, Державиным и другими деятелями литературы и искусства, в чьей среде культивировался стиль «частной жизни» и зародился русский сентиментализм. Договориться с Петром было невозможно. Но Елизавета молчала. Его автор Михаил Микешин (1835–1896) уже один раз изобразил великую императрицу – на памятнике Тысячелетию России в Новгороде: там она, возлагающая лавровый венок на голову склонившегося перед ней Григория Потемкина, представлена среди многих выдающихся деятелей русской истории.

Екатерина искала покоя, так как решила окончательно и бесповоротно: вместе не быть. Суетная погоня за славой была в ее крови с молодости, с тех времен, когда она воскликнула: «Царствовать или умереть. » В переписке с заграничными адресатами она безмерно хвастлива. Неизгладимое впечатление на Екатерину произвели «Письма мадам Севинье» – эмоциональные, яркие и остроумные признания образованной французской аристократки XVII века. Строились фабрики, заводы, верфи, сажались леса.

Не говорите ей умных речей – она не будет вас слушать. Все многочисленные прихоти и фантастические планы Потемкина исполнялись незамедлительно и уже в 1787 году он мог показать приехавшей на Юг императрице свои достижения, которые почему-то у многих ассоциируются преимущественно с пресловутыми «потемкинскими деревнями», хотя ни Херсон, ни Севастополь декорациями с самого начала не были, равно как и Черноморский флот. Не предлагайте ей ни сокровищ, ни флота Англии, она этого вовсе не желает.

И Екатерина не вышла из него чистой. Екатерина не сразу решилась на сближение с Потемкиным. Екатерина же, любящая Россию, на это никогда не пойдет, даже будучи в душе р-р-республиканкой (замечу попутно, что, по мнению Екатерины, республика – это умеренная монархия вроде английской, в которой власть дается и представителям сословий).

Однако стоило бы гуманной императрице заикнуться об освобождении крестьян, как ее бы действительно сразу же забросали камнями (так она предполагала в «Мемуарах»). Екатерина оценила по достоинству милую грамматическую «ошибку», не без лести допущенную принцем де Линем: Catherine le Grand» – «Екатерина Великий», что звучало почти так же, как и «Петр Великий». Потом Екатерина подошла к Бретейлю и спросила, видел ли он когда-нибудь травлю зайца. У слободы Измайловского полка коляску окружили измайловцы, оглушительно крича здравицы «матушке».

И она очень всем понравилась. Именно такие чувства испытывала сама Екатерина. Но получилось иначе.

– восклицал король. – Е. А. ) привоз оной книги в Россию». Она вскочила со словами: «Эта вещь глупа, скучна. » и поспешно покинула зал.

Это был голос императрицы, которая, склонившись ко мне, говорила тихо: Зачем грустить. Она много пишет и читает, все ей некогда, работает без перерыва и все-таки меньше, чем хотела. Она упорно занималась филологическими и историческими изысканиями и пришла к выводам, в правоте которых не сомневалась: скандинавский бог Один – уроженец Дона, славянин скифы – тоже славяне ибо по внешности – красивы, по характеру – честны, человеколюбивы раньше славяне (читай – русские) жили по всей земле и топоним Гватемала – не что иное, как «гать малая» свои хваленые учреждения высокомерные англичане взяли прямо из Древней Руси и т. д. и т. п. Ну если уж она была такого мнения об англичанах, то что говорить об украинцах, поляках и прочих народах.

Потемкин этой историей был тоже искренне огорчен, но по другой причине – неверный Мамонов подвел его как патрона, «оставил свое место самым гнусным образом». 3. Матушка, Его нет на свете.

Портрет стал отечественным вариантом английского типа «портрет-прогулка»7. Несколько месяцев она находилась в абсолютной изоляции, фактически под домашним арестом, на грани истерики, писала императрице, прося доставить ей «неизреченное благополучие увидеть очи Вашего императорского величества». Так и просвечивает сквозь неясный лик царевича курносое лицо цесаревича: «Признаться должно, что несчастлив тот родитель, который себя видит принужденным, для спасения общего дела, отрешить своего отродия. Дни и часы приема каждого должностного лица были постоянными. Возможно, к ним подсели бы два других кумира молодой Екатерины: Монтескье и Вольтер.

Конечно, много правды в словах императрицы – до сих пор таких ученых попадается немало, но во все века наука была жива именно теми, кто не боялся сомневаться и ставил под жестокую проверку фактами общепринятые истины. Всякое положение, всякое движение Пирра изящно и благородно. Это косвенно подтверждало слухи о намерении императрицы завещать престол «мимо» нелюбимого сына прямо внуку, ставшему теперь главой собственной семьи, полноправным мужчиной. Правда, долго не было главного исполнителя. Она не требовала от людей невозможного и не раз повторяла свою любимую пословицу: «Станем жить и дадим жить другим». В «Чистосердечной исповеди» она писала: «мы письмецом сюда призвали его, однако же с таким внутренним намерением, чтоб не вовсе слепо по приезде его поступать, но разобрать, есть ли в нем склонность та, которой я желаю».

То ли дело Царское Село с его парком, тихими водами прудов, шелестом деревьев: «Вы не можете себе представить, как хорошо в Царском Селе в хорошую теплую погоду». Но он так и не пошел ни по одному из них и как был во времена своего капитанства кутилой и бузотером, так им и остался, хоть давно титуловался светлейшим графом, а потом – князем, носил генеральский мундир и ордена. Да и Екатерину невозможно равнять с ее предшественниками, особенно ближайшими. Во многом благодаря Потемкину родился на свет так называемый «Греческий проект», согласно которому предстояло изгнать турок с Босфора и восстановить Греческую империю – Византию.

Но прибывшие 3 и 4 июля врачи констатировали улучшение состояния больного. Умерла бы она скорее. » Здесь было другое. Что вы делаете.

Ревниво и пристрастно вела Екатерина «счет» и в европейском и в мировом масштабе, размышляя о своих преимуществах перед Марией-Терезией и мечтая затмить роскошную славу Людовика XIV. Мы теперь благополучны.

Действительно, с 30 июня он прихворнул – сказалось нервное потрясение. При создании двух самых знаменитых образов императрицы на страницах художественных произведений – в «Капитанской дочке» и «Ночи перед Рождеством» – Пушкин и Гоголь используют даже одинаковые слова: у русской царицы голубые глаза и легкая улыбка, так умевшая покорять все вокруг.

Переписка с философами многое дала Екатерине. Правительница представлена не богиней, а простой «казанской помещицей», которой любила казаться в последние годы жизни, созерцательницей, без всякого официоза, торжественности и парадных атрибутов. Склонность эта у Потемкина оказалась и он быстро пошел в гору. Он, «красивейший мужчина Севера», превратился в ребенка, пускающего слюни.

Измены считались нормой, а любовь в супружеской паре встречалась крайне редко: как с возмущением восклицала героиня одной из комедий А. Сумарокова, она «не какая-то посадская баба», чтобы мужа своего любить.

Здесь художник представил зрителям не только саму императрицу, но и большое число придворных, видных деятелей культуры и искусства эпохи ее правления (Панина, Разумовского, Дашкову, Бецкого, Сумарокова и многих других). Рождение Павла вызвало огромную радость при дворе. Все это мешало их сближению. Кроме того, он страстно любит музыку».

В истории русской литературы есть и ее, хотя и весьма скромное, место – ведь императрица стала автором почти десятка пьес. К моменту рождения принцессы Софии (или, по-домашнему, Фике), отец ее командовал расквартированным в Штеттине (ныне Щецин, Польша) прусским полком, был генералом, а позже – в немалой степени благодаря брачным успехам своей дочери – стал, согласно указу Фридриха II, фельдмаршалом и губернатором. «Учреждение о губерниях» 1775 года, легшее в основу нового устройства, стало плодом долгих трудов Екатерины, о чем она радостно известила Гримма. Вполоборота она повернулась к нам, оглядываясь на сопровождающего ее фаворита.

На картине известного исторического живописца Валерия Якоби (1833–1902) показана церемония инаугурации Академии художеств в 1765 году. Чуть позже она скажет Сегюру: «В глазах самых строгих к себе государей политика редко подчиняется нравственным законам, польза руководит их действиями». По сути, Львов и предложил «программу» этого полотна.

Она же писала, что ненавидит фонтаны, которые «мучают» воду, делают ее неестественной. «Признайтесь, – обиженно восклицала Екатерина, – что это неприятно Мне хотят помешать делать добро: я его делала сколько могла и для частных людей и для страны уж не хотят ли затеять здесь такие ужасы, какие мы видим во Франции. » Не будем забывать, что на дворе был июнь 1793 года, во Франции в это время Конвент принял драконовские законы против спекулянтов, Марию-Антуанетту разлучили с сыном и начали поспешно готовить постыдный процесс против нее, обвиняя мать в противоестественной связи со своим ребенком Так что императрицу, дувшую на воду, можно понять – в Париже тоже началось с пьесок и прокламаций. Иоганна-Елизавета, выполняя наставления Фридриха II, не успев осмотреться в Москве, сразу же с ногами влезла в русскую политику, сошлась с французским посланником маркизом де ла Шетарди, его приятелем – врачом Елизаветы графом Жаном Германом Лестоком, обер-гофмаршалом наследника графом Оттоном Брюммером и с прусским посланником бароном Акселем Мардефельдом, которому Фридрих писал, что очень рассчитывает на помощь княгини Цербстской в своих делах. Может быть, это свидетельствует о гуманизме царицы, а может быть о ее нежелании, чтобы Мирович под пыткой сказал нечто для нее неприятное. Конечно, не следует все упрощать: ни за какие комплименты Екатерина не отдала бы Англии «все силы своего государства». След от первого – «комплекса недоучки» – отчетливо виден в высказывании о философах – «престранных людях».

Но не будем забывать, что рассказанное выше основано на мемуарах самой Екатерины. – Е. А. ). Дело было, конечно, не в трудности пути или слабости здоровья Учителя, о котором так трогательно заботилась Екатерина, а в ее нежелании воочию знакомиться с человеком, который славился дьявольской проницательностью и, казалось, все видел насквозь и на два аршина под землей. Сначала это записочки возлюбленному, которого она в шутку называет «гяур, казак, москов» потом, с годами их отношения меняются и письма императрицы становятся посланиями рачительной хозяйки к своему доброму хозяину, «бате», «батиньке», «папе».

Так императрица писала в 1787 году, так писала она и раньше и потом. Она, что называется, себе на уме – качество, угадываемое позднее и другими живописцами. Сами не помним, что делали, но все до единого виноваты, достойны казни.

Это полотно было создано в 1889-м к 125-летию академии. Приводя слова Алексея Орлова: «Вы увидите, какого человека она из него сделает», Екатерина дополняет: «В течение зимы он начал поглощать поэтов и поэмы, на другую зиму – многих историков. Это нетерпимо. » Реакция сидевшей в ложе Екатерины была мгновенна и нелепа. Она не слушала знакомых нам по начальным главам советов о любви к мужу, народу, доверенности к свекрови и во всем поступала наоборот.

Особенно встревожился Павел и его сторонники, когда Екатерина женила шестнадцатилетнего внука на четырнадцатилетней принцессе Луизе Баденской (ставшей в православии Елизаветой Алексеевной). Он заспорил за столом с князем Федором (Барятинским. Это означало, что эмиссары Екатерины поспели в Кронштадт раньше, чем люди Петра. Это решение надолго определило композиционную традицию екатерининских монументов империи: таков памятник ей в Одессе (1900), таков же – в Екатеринодаре, как назывался современный Краснодар (1907, проект все того же Микешина). Это ожесточение было непривычно для славного XVIII века, современники которого почти не употребляли так нам знакомое беспощадное, уничтожительное слово «враг», а пользовались лишь некровожадным словом «неприятель», как бы обратным «приятелю».

Она бы была самым привлекательным частным человеком». Без сомнения, самым знаменитым произведением русской исторической живописи, где образ Екатерины не просто присутствует, а играет одну из главных ролей, является картина Николая Ге (1831–1894) «Екатерина II у гроба императрицы Елизаветы» (1874). Письма Екатерины к Потемкину – интересный памятник эпохи и человеческих отношений. Позже она добавила, что «ей приходится управлять людьми, которых нет возможности удовлетворить». Повинную тебе принес и разыскивать нечего.

Она была готова к своей революции и только ждала известий от Орловых. Вы мне скажете: Как же теперь быть. Подумайте, ведь вам не в чем упрекнуть себя».

Дебют Екатерины-заговорщицы оказался крайне неудачным: Елизавета поправилась, сговор Бестужева и Екатерины был раскрыт и хотя следователям ничего не удалось раскопать о проектах старого канцлера и молодой предприимчивой дамы (Бестужев, к счастью для себя самого и Екатерины, успел уничтожить их переписку), дела обоих пошли как никогда плохо. «Греческий проект», возникший из общей идеи изгнания турок с Босфора, постепенно оброс конкретными геополитическими деталями. Романы нам наводят скуку и мы жадно беремся за Альгаротти и его товарищей.

Их медовый месяц пришелся на весну – лето 1775 года и они его провели под Москвой. Самообладанием, волей и хладнокровием в тяжелые минуты жизни она отличалась всегда. На это место назначили француза-республиканца Лагарпа. О гуманности императрицы ходили легенды. Героиня пьесы произнесла фразу: «Что женщина в тридцать лет может быть влюбленною, пусть. Но все же основная линия «родства» с Россией шла через империю, династию.

На долгие годы ее героем стал великий французский король Генрих IV – непревзойденный образец политика и государя. Шел июнь, двор переехал за город. Это была одна из важнейших реформ XVIII века.

Самой Австрии также было невыгодно иметь соседом Россию и ее сателлитов. Впечатление от петербургского монумента, а в большей степени от самой личности царицы превосходно выразил замечательный поэт Алексей Апухтин в стихотворении «Недостроенный памятник». Не знаю, что теперь начать.

Она осуществляла их в едином ключе, с одной генеральной идеей – максимально способствовать развитию и совершенствованию того «регулярного» государства, основы которого заложил еще Петр Великий. В итоге Петр упустил время и когда он сел на галеру и подошел к кронштадтской гавани, вход в нее был уже перекрыт бонами и караульный мичман Михаил Кожухов в ответ на приказ императора пропустить его, Петра III, в гавань, прокричал, что теперь уже нет Петра III, а есть только Екатерина II. Как мне изъяснить, описать, что случилось: не поверишь верному своему рабу, но как перед Богом скажу истину. Екатерина его имела. Это все великая женщина написала о себе сама. Это было весьма благопристойное времяпрепровождение – никаких пьяных разгулов в стиле «Всепьянейшего собора» Петра Великого или пошлых шутовских драк времен Анны Иоанновны. Новороссия – так вскоре стало называться русское Причерноморье – в полном смысле была нераспаханной, богатейшей страной, полигоном для испытания любых, самых фантастических проектов.

Но что делать. В истории с оспопрививанием ею двигала совсем не вера в науку, а нечто иное. Далее его брат обер-шталмейстер (читатель помнит, как он в Риге помогал хохочущей Фике закидывать ногу в необыкновенные русские сани. Это дело известное. Более того, она даже знала, как получить билет в бессмертие.

У Иоганны Елизаветы был еще брат, Адольф Фридрих, епископ Любекский и тогда – в 1739 году – регент при малолетнем герцоге Голштинском Карле Петере Ульрихе. Признанным старшиной архитектурного цеха был Александр Филиппович Кокоринов.

И таких неисполненных призывов-лозунгов в записках немало. Он назначил ее гофмейстериною. Практика затыкания ртов при ней была самая разнообразная. Более того, все были убеждены, что юные фавориты, попадавшие в спальню «матушки», проходили придирчивую проверку у самого светлейшего князя Таврического – таков был последний титул Потемкина. Петр окончательно отвернулся от жены избегая ее, как чумную. Больше того, в 1791 году, на склоне лет она писала: «Я никогда не думала, что имею ум, способный создавать и часто встречала людей, в которых находила без зависти гораздо более ума, нежели в себе».

Никто особенно не печалился, если ребенок (тем более девочка) – как правило, один из многих в семье, – тяжко болел или умирал: «Бог дал – Бог взял». Императрица очень любила природу, деревню. В том, что именно Платон Зубов оказался наверху, многие видели главное свидетельство разложения и упадка режима. Это тоже входило в правила игры и мы наверняка не узнаем, доверял ли этим посланиям Вольтер. Екатерина внимательно следила за событиями во Франции. Петр от игр с деревянными солдатиками и живыми лакеями перешел к постоянной военно-полевой игре, которая заменяла ему жизнь, создал соединение голштинских войск и летом в окрестностях Ораниенбаума проводил с ним маневры, походы, парады, разводы. В жизнь мою я не приписывала славы делам, о которых было много крику.

Не буду тратить бумагу, перечисляя титулы, ордена и звания, а также количество денег, поместий и домов, полученных Орловым исключительно за свою верность и мужскую красоту, – перечень этот бесконечен (между прочим, среди пожалований были Гатчина и Ропша). Нет. После его смерти стараниями его вдовы в 1924 году поступает в галерею5.

Но Екатерина ревниво следила за сыном, она всегда видела в нем соперника, к которому «льнет» народ, традиционно недовольный тем правителем, который в данный момент находится у власти. «Желаю ввести, чтобы из лести высказывали мне правду». Муж ее долгие годы оставался великовозрастным дитятей.

Именно это приятное впечатление послужило Пушкину основой для создания известного эпизода повести «Капитанская дочка» (поэт был знаком с портретом по гравюре Николая Уткина, очень популярной в его время). Стало быть, неурожая на людей не бывает их всегда многое множество». При этом милом послании Екатерина отправила фельдмаршалу изящную табакерку со своим портретом и с «просьбой ее носить ибо я ее к вам посылаю на память от доброго сердца». Он любезен и охотник обогащаться сведениями.

Уже в первые годы жизни в России Екатерина усвоила еще одну важную истину: несмотря на безгласность общества, в России существует то, что позже назовут общественным мнением и пренебрегать им может только дурак. Все будут желать монархического правления. Что в этом толку.

Я же узнала (об измене. И глядя на императрицу, спокойный и расчетливый Иосиф II сказал в Севастополе французскому послу: «Я сделал, что мог, но вы сами видите: государыня увлекается». Императрица Екатерина создала-таки себе славу, ставшую ее мощным оружием, силой, как тот военный корабль, который назывался «Слава Екатерины» (отметим попутно, что императрица попросила Потемкина его переименовать, чтобы турки, если захватят корабль, не радовались обладанию славой Екатерины).

А Иоганна-Елизавета сообщала мужу: «Наша дочь стяжала полное одобрение императрица ласкает, великий князь любит ее». Впечатления же от концепций самого Дидро у нее были самые неблагоприятные. Известно, что Иоганна-Елизавета уже давно торила себе дорогу в Россию: посылала императрице Елизавете льстивые поздравления, портрет ее старшей сестры – герцогини Голштинской Анны Петровны, а также – вряд ли случайно – в марте 1743 года брат Иоганны-Елизаветы голштинский принц Август лично привез в Петербург портрет принцессы Софии кисти художника Пэна. Следом он шлет другую записку: «Я еще прошу меня, которой Вашей волею исполнал во всем, отпустить в чужие краи с теми, которыя я Вашему Величеству прежде просил и надеюсь на Ваше великодушие, что Вы меня не оставите без пропитания». Наиболее полно эти принципы она выразила в записке о восстановлении монархии во Франции.

Вторая невеста для Павла была найдена тоже Екатериной и там же – в Германии. В этой атмосфере и жила семья будущей Екатерины. Чем это закончилось, читатель помнит. Тут уже совокупляется или совокуплена есть власть самодержавная и родительская.

На одну из них – измену – указывает Екатерина в «Исповеди». Австрийский император Иосиф II, близко знакомый с Екатериной и Потемкиным, как-то сказал: «Он не только полезен ей, но и необходим». И тако из сего имеете выбрать». Она первая начала переводить на русский «Илиаду».

Бесконечно длинные, пресные французские романы про пастушков и пастушек скоро перестали удовлетворять ее и она перешла к более серьезной литературе. Императрицею не владело безумие многих правителей – жажда мирового господства. Царствование Екатерины – не только время возведения парадных ансамблей. При Екатерине ликвидировали гетманство и некогда вольная казачья Украина превратилась в обыкновенную российскую губернию с крепостными и помещиками.

Когда он наконец уходил, самая скучная книга казалась ей приятным развлечением. Когда Екатерина приехала к нему, Орлов уже никого не узнавал. Все это не могло не шокировать европейца. Готов идти на смерть, но сам не знаю, как эта беда случилась. Дайте ей то, чего она желает, а она даст вам все силы своего государства». Я думаю, что им есть о чем поговорить там: собеседники достойны друг друга. Екатерина, ничего не смыслившая ни в живописи, ни в музыке, не жалела денег на украшение своего Эрмитажа.

К этому важнейшему событию ее готовили давно: она учила русский язык, но тщательнее всего зубрила наизусть Символ веры: «Верую в единого Бога – Отца, Вседержителя, Творца небу и земли» 28 июня 1744 года в Успенском соборе Московского Кремля, в присутствии императрицы, двора и высшего духовенства состоялась торжественная церемония. Многих будущих чиновников императрица приглашала в узкое общество своего Эрмитажа и в непринужденной обстановке изучала их достоинства, навсегда расставаясь с дураками и явными прохвостами. Менялись и люди вокруг Екатерины.

Александру предназначался иной удел. Был огорчен болезнью Фике и великий князь, уже сдружившийся с нею. Именно он наряду с итальянцем Стефано Торелли (1712–1780) создавал официальный, канонический образ императрицы. Поначалу она пыталась образумить его лаской: «Господин Сиверс. Этот портрет интересен своим камерным, «домашним» характером и императрица смотрит на нем как-то грустно и даже несколько удивленно.

«Похоже ли это на Фике из Цербста. » – риторически вопрошает Бильбасов. Свыше 570 нарядно – подчас весьма экзотично – одетых людей, приехавших в Москву со всех необъятных концов страны, представляли собой яркое зрелище: ведь со времен Земских соборов XVII века в столице не собиралась вся «Земля», Россия.

Фигура Петра III драматична, ему не повезло с судьбой и – главное – со страной. В полумраке парка видна пристань со сфинксами, в озере плавают лебеди. Екатерина на этот раз откликнулась и потребовала, чтобы он письменно подтвердил свое отречение от престола. Именно в личной доверительной беседе Екатерина познавала и покоряла людей. Не отвечать же на письма считалось невозможным, оскорбительным и недостойным человека. Более неестественное изображение и представить себе сложно. Потемкин шутом не был и такая роль при дворе ему не нравилась.

– Е. А. ) их, чтоб попечение имели о принадлежащей им собаке, птице, белке или ином животном и оным доставляли выгоды свои и даже до цветов в горшках, поливая оные Ложь и обман запрещать надлежит как детям самим, так и окружающим их, даже и в шутках не употреблять, но отвращать их от лжи Ложь представлять им как дело бесчестное и влекущее за собою презрение и недоверие всех людей Отделять от воспитания разговоры, рассказы и слухи, умаляющие любовь к добру и добродетели или умножающие пороки Главное достоинство наставления детей состоять должно в любви к ближнему (не делай другому чего не хочешь, чтоб тебе сделано было), в общем благоволении к роду человеческому, в доброжелательности ко всем людям, в ласковом и снисходительном обхождении ко всякому, в добронравии непрерывном, в чистосердечии и благородном сердце, в истреблении горячего сердца, пустого опасения, боязливости, подозрения». В Петергофе их сразу же разлучили, уже навсегда. Стремясь сохранить свое «я», он защищался разными способами: ложью в юности, грубостью в зрелые годы, самоизоляцией в кругу лакеев и своих кавалеров-голштинцев идеализацией своей милой, зеленой Голштинии, безмерной любовью к Фридриху Великому.

Один отличался отвагою ума, другой – мягким благоразумием, а Ваша покорнейшая услужница следовала между ними укороченным скоком (коротким галопом) и ото всего этого дела великой важности принимали какую-то мягкость и изящество. Этот француз был автором и Малого Эрмитажа (1764-1767) и Новой Голландии (1770-1779).

Она имела друзей. Южные же жители, предоставленные самим себе, были всегда слабы и не имели прочного могущества, тогда как Север легко обходился без Юга и без южных стран». Это пожелание Екатерина преобразила в формулу: «1. Впрочем, о его судьбе она тоже думала. Рискуя обратить книгу в справочник, я все же не могу не помянуть Юрия Матвеевича Фельтена с его изящной Чесменской церковью и всемирно известной решеткой Летнего сада (1773-1784). Мы же попробуем ее прокомментировать.

У Екатерины не было иллюзий на их счет («Лекарство от глупости еще не найдено, рассудок и здравый смысл не то что оспа: привить нельзя»). Неслучайно в 1777 году, думая о будущем новорожденного внука Александра, Екатерина шутливо «шепчет» на ухо его феям: «Природы, милостивые государыни, запасите природы».

Жизнь меняется, нужно учитывать перемены в нравах и сознании и «не следует оставаться глухим к общему крику народа» И далее высказана мысль, делающая честь изощренности и тонкости ее ума политика: «Парламенты – это великий рычаг, могущий принести огромную пользу, когда умеют направлять его и мудро распорядиться его действиями. И тогда, как и сейчас, существовало множество людей, взявших за основу своей жизни банальный, но правильный лозунг «Книга – источник знаний» и прочитавших во много раз больше книг, чем Екатерина. Белый человек, житель Севера, должен господствовать над Югом, Востоком и всем миром.

Екатерина оказалась способной превратить книжный материал в идеи. Но в шестьдесят. По мнению издателя «Русского архива» П. И. Бартенева, они негласно обвенчались в Петербурге или осенью 1774 или в январе 1775 года.

Все родственники получили повышения и награды, чин же генерал-аншефа или генерал-фельдмаршала с соответствующим содержанием был, почитай, у «Саши» в кармане. В долгой истории русско-турецких войн еще не было столь блестящего для России мира.

Для нее это не было трудно. В семилетнем возрасте у нее открылся сильнейший кашель, жар и «колотье» в боку. Они приносили плохие вести из Франции.

Об этой истории сообщал, без всяких комментариев, поверенный в делах Франции Корберон. Данный портретный тип впоследствии был воспроизведен Иваном Аргуновым (1729–1802), учеником Ротари и Алексеем Антроповым (1716–1795) изобразившим Екатерину восседающей на троне, со скипетром и державой, в 1766 году. Эта война была непопулярна, как и прусского покроя мундиры, в которые переодели армию.

Наградив ученого по достоинству, Екатерина со смехом выпроводила его восвояси. Владычица на алтаре сжигает маки в знак жертвования собственным покоем ради общего блага. Свадьба, сыгранная осенью 1776 года, была для Екатерины радостным событием.

Именно в этом и заключалась опасность для Екатерины. Дела шли своим чередом. Читала Екатерина много и сначала без разбора. Конечно, политика – дело непростое и довольно грязное.

Надо сказать, что у императрицы были непростые отношения с философией и наукой вообще. Она прибыла в Россию в 1744 году, чтобы выйти замуж за Петра III. Но царица выглядит здесь грузной и тяжеловесной, ее лицо – одутловатым и в целом оно производит скорее отталкивающее впечатление (это лишь в незначительной степени было скорректировано живописцем на другом парадном портрете Екатерины). Конечно, подобные идеи прямо вытекали из концепции «полицейского» государства, основанного еще Петром I. Но эта перестройка, благодаря гению мастеров, не превратила город в скучный плац среди рядов казарм. Цесаревича многое нервировало и оскорбляло: гнусные слухи о его происхождении, многочисленные бесстыдные любовные истории матери, «ученики» которой зачастую были моложе его наконец, его выводили из себя постоянные унижения, которые он терпел от «ночных повелителей» матери.

Любопытна история, которая случилась в Эрмитажном театре осенью 1779 года. При Екатерине все было по-другому. Продолжайте, я ваших морских терминов не разумею». На экслибрисе, выполненном Анной Остроумовой-Лебедевой (1871–1955) для Сергея Казнакова, Екатерина (угадывается лишь ее силуэт) изображена с одним из своих фаворитов лунной ночью в Камероновой галерее Царскосельского парка. Россия, победив турок, шведов и поляков, наслаждалась миром.

Баженовские Царицынский дворец и знаменитый Пашков дом на Моховой – несомненные шедевры. Екатерина вспоминала, что, очнувшись, она увидела себя в объятиях императрицы. И хотя императрица поддерживала французскую эмиграцию, принцев крови морально и материально (правда, взаимообразно), она почти не скрывала своего убеждения, что именно развратный Версаль виноват в том, что ящик Пандоры был открыт (как и Петр III сам был виновником своей гибели). «Комплекс провинциалки» отражается в кокетливой шутке, обращенной к Сегюру во время путешествия на Юг: «Парижские красавицы, модники и ученые теперь глубоко сожалеют о вас, что вы принуждены путешествовать по стране медведей, между варварами с какой-то скучной царицей». Но не только в этом.

О нем как о смелом, разумном и деятельном унтер-офицере писала Екатерина в одном из писем Понятовскому. На престоле Дакии должна была обосноваться новая династия. Это больше всего огорчало великую княгиню, такую общительную и открытую.

Я ему сказала, что не могу помешать игре его воображения. Потом 78-летняя графиня Матюшкина, вчера танцевавшая на свадьбах. Все, что шло от нее, он с трудом терпел, тихо ненавидел и отчаянно боялся. Она сразу же отказалась от попыток провести в стране малейшие политические реформы. Славная революция 28 июня была подготовлена не столько усилиями отважных Орловых, которые в дружеских застольях с гвардейскими офицерами вели пропаганду и агитацию в пользу Екатерины, а также раздавали по ротам деньги на чарку водки за здоровье государыни (чтоб помнили доброту «матушки»), сколько самим Петром III, который своей безумной политикой так восстановил против себя солдат и офицеров, что им были недовольны все и для мятежа нужна была только вспышка. А перспективы. Он возвел здание Академии художеств на Неве.

В России – стране, народ которой «от природы беспокоен, неблагодарен и полон доносчиков» и никогда не имел опыта демократии, – допустить подобное может только безумец. Мечтой всех было попасть на самый интимный – малый. Заговор раскрыт.

Он казался каким-то нелепым, странным, случайным на русском троне человеком. В потоке восторженных славословий мало кто обратил внимание на высказывание Рюльера: «Чрезмерная лесть избаловала ее и окружающие внушили ей ложное понятие об истинном величии и о средствах сделать народ счастливым. Имперская мечта опьяняла царицу. Люди опрокидывают, увечат, топчут друг друга и все хотят быть причастными к этой славе.

В 1774 году ревностный генерал-поручик был отозван в Петербург. Но Петр этого не сделал – отчасти потому, что сразу же оказался в изоляции: посылаемые им во все стороны гонцы не возвращались (либо их задерживали сторонники Екатерины, либо они сами перебегали к победительнице), вот таким образом император не мог понять, что все-таки происходит в Петербурге. Новым «учеником» стал упомянутый выше неверный Мамонов, которому дано было прозвище «Красный кафтан». Везде императрица возвышается над зрителями и везде она не одна. 5 декабря 1793 года она писала Гримму: «Французские философы, которых считают подготовителями революции, ошиблись в одном: в своих проповедях они обращались к людям, предполагая в них доброе сердце и таковую же волю, а вместо того учением их воспользовались прокуроры, адвокаты и разные негодяи, чтоб под покровом этого учения (впрочем, они и его отбросили) совершать самые ужасные преступления, на какие только способны отвратительные злодеи.

Когда в 1747 году умер отец Екатерины, то императрица послала придворную даму передать ей приказ: перестать плакать, так как князь Ангальт-Цербстский не был королем и «потеря невелика». Великолепны были и сама красочная процедура открытия заседаний комиссии в освященной традицией Грановитой палате Московского Кремля и многословный «Наказ» Екатерины II депутатам, где часто встречались гордые, высокие и даже крамольные по тем временам политические понятия: «равенство всех граждан», «вольность», «под защитой законов», «права» и т. д. Наконец, работа Комиссии шла в обстановке солидности и серьезности, говоривших о намерении власти и депутатов преобразовать страну. В том же году был подписан Кючук-Кайнарджийский мирный договор. Причин разрыва было несколько. Есть семьи, где я знаю уже пятое и шестое поколение. Нерешительный и трусливый, он ударился в панику, начал метаться и отменять только что принятые указы.

О своем одиночестве она писала много лет спустя и принцу де Линю: «Мы, правители, пренесносные особы в обществе, когда я вхожу в комнату» и далее по тексту письма госпоже Жоффрен, написанному за двадцать лет до письма де Линю. На фоне заметен торговый флот – вестник процветания государства. И в начале 1742 года Петера привезли в Россию, окрестили по православному обряду, назвали Петром Федоровичем и объявили наследником российского престола.

Конечно, она понимала, что Орлов сделан из другого, чем она, теста. Екатерина не любила Москву с ее, как она писала, утомительным многолюдьем и зловонием. В отношениях Екатерины и Потемкина много неясного. При всей их официальности портреты Левицкого (а существует несколько их вариантов и повторений) отличает создание образа мягкой, милостивой, ободряющей окружающих и в то же время уверенной в себе царицы и, кстати, улыбка, которую столь блистательно умел передать этот художник играет тут очень важную роль.

С ее политическими суждениями, которых она не скрывала, начинают считаться первейшие вельможи елизаветинского двора, такие как Шуваловы, фельдмаршал С. Апраксин, вице-канцлер М. И. Воронцов, братья Алексей и Кирилл Разумовские, а также канцлер Бестужев. У нее нет своей минуты. Императрица отказалась это сделать: «А если он добрый человек и хороший судья. «Да, милостивый государь, – писала она Гримму 7 декабря 1779 года о только что прочитанной книге Ж. Л. Бюффона Естественная история, – эта книга опять поддала мне мозгу».

Фике-Екатерина держалась молодцом. Дело матери было выдать меня замуж». Я велела подрезать себе челку, хотела ее завить и потребовала, чтобы вся эта бабья орава сделала то же многие воспротивились, другие плакали, говоря, что будут иметь вид хохлатых птиц, но наконец мне удалось заставить их завить челки».

Или деньгами унимать писать 3. Ее бумаги всегда лежали на столе в строго определенном порядке. В начале же пути ей было страшно. Другая опасность, что он действительно для нас всех опасен для того, что он иногда так отзывается, хотя в прежнее состояние быть» (то есть вернуть власть). Вот он, к радости императрицы, «прыгает козой», получив послание обожаемого Екатериной Бюффона, вот он срочно пополняет свое образование, чтобы быть в курсе ее увлечений.

Что делает твой кучер, когда ты сидишь в закрытой карете. О том, что «льстя ее любви к славе», можно сбить императрицу с толку, писал и граф Сегюр. На знаменитой «скамейке» памятника Екатерине II в Санкт-Петербурге у ног императрицы рядком сидят девять выдающихся деятелей ее царствования, ее ближайших сподвижников: генералиссимус Александр Суворов, фельдмаршал Петр Румянцев, светлейший князь Григорий Потемкин, граф Алексей Орлов, президент Российской Академии наук княгиня Екатерина Дашкова, организатор педагогического образования в России Иван Бецкой, адмирал Василий Чичагов, вице-канцлер Александр Безбородко, поэт Гаврила Державин. Сохранилась и записка Екатерины к Олсуфьеву за апрель 1763 года: «Алексей Васильевич.

Теперь читателю понятно, почему царица, встав ни свет ни заря, спешила к письменному столу и трудилась над законами – она была опалена страстной мечтой о бессмертной славе великих законодателей Ликурга, Солона, Юстиниана, Ярослава Мудрого, Петра Великого.

В том-то и крылись истоки будущей трагедии: Петра охраняли те, кто был непосредственно замешан в заговоре и свержении императора – тягчайшем государственном преступлении, причем Алексей Орлов был одним из руководителей всего дела. Она не отличается умом, а что касается наружности, то она ниже всякой критики. Спектакль прервали. Все эти чувства вполне владели и Екатериной – человеком своего века. Но, Государыня, свершилась беда.

К этому времени относится и адресованная Потемкину «Чистосердечная исповедь», которая завершается уверениями в любви и верности. Обе эти работы не понравились стареющей монархине. Улыбка Екатерины – это нечто большее, чем просто улыбка согласно портретной традиции.

«Сынов» становилось все больше и больше – Невский был запружен толпами и коляска Екатерины с трудом продвигалась вперед. Утром она объяснила придворным причину своего спокойствия: «Если опасность, то ничем не помогу, а только помешаю, а если нужно думать о спасении, то вы меня, конечно, уведомите». Тут же полковой поп привел солдат и офицеров к присяге и во главе со своим командиром графом Разумовским измайловцы двинулись вслед за коляской к казармам Семеновского полка, откуда уже бежали обрадованные нежданной встречей с «матушкой» семеновцы. Он мог уплыть на яхте и в Финляндию и в Швецию. Если императрица пишет: «покойная бабка моя», то не подумайте, что она имеет в виду Альбертину Фредерику Баден-Дурлахскую.

«Хочу повиновения законам, но не рабов хочу общей цели – сделать счастливыми, но вовсе не своенравия, не чудачества, не жесткости, которые не совместны с нею». Наконец, умение приспособиться, гибкость были с детства присущи Фике. В середине 1790-х годов Павлу пошел уже пятый десяток. Она не упустила ничего, чтобы добиться в этом отношении успеха. Думаю, что сердце старого солдата не могло не растаять от этой ласки повелительницы.

Ею стала принцесса София Доротея Вюртембергская, вошедшая в русскую историю как императрица Мария Федоровна – мать императоров Александра I и Николая I и еще восьмерых детей обоего пола. Это не мешало ему быть образованным, остроумным человеком, выдающимся политиком. Противоречие сие неразрешимо. В резолюции на донесение А. Р. Воронцова по этому поводу Екатерина указывает четыре способа «работы с автором»: «1. Его, в отличие от матери императрица Елизавета видеть не желала.

Она таковою для Петра и стала, но не более того. Посреди этой площади был воздвигнут помост из бревен с несколькими ступенями. Ну, о вкусах не спорят – мы же не видели жену самого Бретейля. Можно не сомневаться, что и позор России она переживала бы как личный позор. В декабре того же года она просила Гримма достать для Ланского работу художника Греза и обещала, что тот будет опять «прыгать, как коза и цвет лица его, всегда прекрасный, оживится еще больше, а из глаз и без того подобных двум факелам, посыплются искры».

Екатерина не принадлежит к этой маленькой компании истинно великих. Всяк знает, на что может рассчитывать и не тревожится по-пустому». Екатерина не испытала при виде этого портрета того восторга, на который он был рассчитан. Но Потемкину было тесно даже на просторах Новороссии. Она походит во всех отношениях на трактирную служанку самой низкой пробы». И тут уж Екатерина в выражениях не стеснялась: ее недруги сплошь «сволочи», «мерзавцы», «негодяи» и «скоты».

Мало того, что императрица умела работать с людьми (о чем шла речь выше), она определила для себя несколько принципов из которых исходила в своей царственной работе. И в письме тому же Гримму от 2 января 1787 года мы читаем нечто уже знакомое: «Господин Красный кафтан – личность далеко не рядовая. «Философы – престранный народ, – писала она Гримму в разгар тесных отношений с Дидро и Вольтером, – они, мне кажется, на свет родятся для того, чтобы объяснить то, что и без них довольно понятно, что людям кажется несомненным как дважды два четыре, они затемняют и заставляют в том сомневаться». Эту же тему она развивала и потом – в своих мемуарах: «Я очень бы любила своего нового супруга, если бы только он захотел или мог быть любезным по закалу, какой имело мое сердце, оно принадлежало бы всецело и без оговорок мужу, который любил бы только меня и с которым я не опасалась бы обид, каким подвергалась с данным супругом я всегда смотрела на ревность, сомнение и недоверие и на все, что из них следует, как на величайшее несчастье и была всегда убеждена, что от мужа зависит быть любимым своей женой, если у последней доброе сердце и мягкий нрав услужливость и хорошее обращение мужа покорят ее сердце».

Конец 1780-х в портретной галерее Екатерины представлен ее портретом в дорожном костюме кисти бывшего крепостного, художника Михаила Шибанова (биографические сведения о нем крайне скудны), написанным во время ее знаменитого путешествия в Крым (1787). Платон Зубов – двадцатидвухлетний шалопай – довольно быстро вошел в фавор к стареющей императрице и та стала писать о нем Потемкину как о своем «ученике-новичке».

Конечно, особых оснований для паники или даже тревоги не было. – Е. А. ) выбор сделать кое-какой (речь идет об Александре Васильчикове. Вот таким образом Екатерина не спускала глаз с непутевого светлейшего князя до самого конца.

Датский король не приехал, но искушение пустить пыль в глаза иностранцам (как это принято у нас) вошло в плоть и кровь императрицы. Сам же император пребывал в полном благодушии. 6 июля Алехан прислал императрице еще два письма. Посмертная изобразительная слава Екатерины началась лишь в 1860-х.

В другом письме Гримму она прямо говорит: «Я всегда чувствую большую склонность быть под руководством людей, знающих дело лучше моего, лишь бы только они не заставляли меня подозревать с их стороны притязательность и желание обладать мною».

---