Интервью Хью Хефнера журналу PLAYBOY


ХЕФНЕР: Итак, тираж ограниченной серии – 1500 экземпляров, за каждый мы просим по $1300 (речь идет об автобиографии Хью М. Хефнера в шести томах. – Прим. ред.).

ХЬЮ ХЕФНЕР, ОСНОВАТЕЛЬ ИМПЕРИИ PLAYBOY, РАССКАЗАЛ, КАК ЖИТЬ В СВОЕ УДОВОЛЬСТВИЕ И НИКОГДА НЕ СТАРЕТЬ

Хью Хефнер, Hugh hefner

PLAYBOY: Я тут начал просматривать ее, но весь этот автобиографический материал, особенно в первом томе…
ХЕФНЕР: Как раз эта часть мне особенно интересна, потому что именно с ней не знакомы читатели, именно она наиболее близка мне. Поскольку я начал делать автобиографический комикс еще в средней школе, а позже превратил его в целый альбом, скопилось более 2000 томов, из которых мы брали материал. Я сохранил все, чем занимался в ранней молодости, – комиксы, истории, Shudder magazine и многое другое. Кусочки и частицы. Ранний материал просто потрясающ.

PLAYBOY: Несмотря на то, что тут не так уж много текста, это необычайно подробная автобиография. Но ее венцом являются именно картинки.
ХЕФНЕР: Отчасти нет, отчасти да. Почему нет? Да потому, что она полностью связана с работой. Она связана с журналом. Это не автобиография в общепринятом смысле. Но, конечно, естественно, все написанное – мои личные воспоминания о том, как я запускал PLAYBOY, и вы можете видеть, как маленькие шажки становятся частью больших шагов. Как вам известно, я запускал журнал, совсем не имея средств, и у меня не было абсолютно никакого опыта в редакторском деле. Я работал в рекламном отделе журнала Esquire и еще в паре журналов, но никогда не был редактором. С другой стороны, я уже в детстве начал, так сказать, репетировать запуск PLAYBOY. В девять лет я выпустил свою первую одноцентовую новостную газету, в седьмом классе взялся за школьную газету, которая продержалась довольно долго, а также из любви к фильмам о монстрах и фантастике создал небольшой журнальчик под названием Shudder Magazine, или Shudder Club. Обо всем этом есть упоминание здесь.

PLAYBOY: Когда вы начали делать автобиографический комикс, будучи еще подростком, вы планировали продолжать это дело?
ХЕФНЕР: Нет. Первоначальным намерением было просто заниматься чем-то в школе. Летом 1942 года меня обуяла страсть к одной девочке. У девчонок в школе был клуб, где они проводили вечеринки, на которые приглашали парней. И когда девочка, в которую я был влюблен, Бетти Конклин, пригласила на вечеринку другого, я был раздавлен. Но это подтолкнуло меня к действиям. Тогда-то я и сменил имя на Хеф, поменял весь свой гардероб, научился танцевать под джазовую музыку, стал в рамках школы «своим парнем» и начал делать комикс, где создавал собственный мир. Сейчас, оглядываясь назад, я ясно понимаю, что в последующие годы делал с журналом то же самое.

Я использовал его для собственного становления и перевоплощения. То есть я очень рано стал тренироваться в создании журнала и определенного стиля жизни. Отсылки к этим событиям, так же, как и картинки, находятся здесь, в шести томах. А благодаря моим фотоальбомам в них можно найти и мои детские фото, включая мой первый самолетик (смеется). После окончания школы я попал в армию, это было во время Второй мировой войны и… это было время одиночества. Чтобы как-то ощущать связь с домом, я продолжил делать свой комикс и создал в нем рубрику «Воспоминания Хефа», где шла речь о моем детстве.

Описание в моей книге в буквальном смысле восходит к началу начал, к временам начальной и средней школы. Необычайно полная автобиография, снабженная прямыми доказательствами указанных там событий: фотографии, рисунки, маленькая открытка для мамы, комикс со вложенной в него жалобой учителя, поскольку я рисовал его прямо на уроке.

PLAYBOY: Когда вы собирали свои альбомы, вы представляли себе, что будете их публиковать?
ХЕФНЕР: Нет. Я создавал их для себя. Я начал делать их как приключенческие комиксы с фотографиями и вырезками из школьных газет, на которых были участники приключений. Причиной тому послужило желание создать такой мир, центром которого был бы я сам. Когда ты молод и влюбляешься в первый раз, тебе очень хочется приковать к себе внимание, и лучшим средством для этого является создание собственного мира с собою в центре, и это стало формой моего издания. Сборник комиксов выходил в единственном экземпляре и передавался из рук в руки. Мои друзья не могли дождаться выхода следующего номера. То же самое было и в армии, и в колледже. Мои товарищи жаждали увидеть себя в новых приключениях, которые базировались на реальных событиях с примесью юмора.

PLAYBOY: В альбоме 1946 года я прочел о ваших сомнениях по поводу отношений с Милли и по поводу вашего будущего как карикатуриста. Вас не беспокоит то, что вы вынесли такие личные переживания на публику?
ХЕФНЕР: Понятное дело, не все вещи отражены в моих альбомах. Сексуальные отношения, реальные проблемы, конфликты – все это осталось за их пределами. Но тем не менее в них присутствует драма. Тогда, в 1946-м, я вернулся из армии к своей девушке, с которой все это время общался только по переписке и был уверен, что она безумно влюблена в меня. Но оказалось, что она не очень-то обо мне думала. Целое лето я занимался тем, что завоевывал ее снова. В какие-то моменты я совсем не был уверен в успехе своего предприятия, и эта неуверенность отразилась в альбоме. Милли была моей первой и единственной школьной любовью, и потом я все же женился на ней. Она – мать Кристи и Дэвида.

PLAYBOY: Я тут заметил фотографию с видом отеля, в котором вы провели первую брачную ночь.
ХЕФНЕР: О, да. Зрительные образы намного точнее передают происходящее. Это мой излюбленный способ фиксировать события, чем я всегда и занимался – с помощью комиксов, моментальных снимков, видео. Визуальная часть для меня важнее всего остального. Мне всегда нравилось рассказывать истории на этом универсальном языке.

PLAYBOY: В каждом томе вашей автобиографии можно четко просмотреть разные эры PLAYBOY.
ХЕФНЕР: Автобиография состоит из шести томов. Лично для меня наиболее интересен первый том. В нем отображено раннее детство, время до запуска PLAYBOY и сам запуск. Второй том рассказывает о первом успехе журнала. Третий и четвертый тома – это 60-е года, пятый и шестой – 70-е. Все они сильно отличаются друг от друга, поскольку и время, отображенное в них, стремительно менялось. 50-е были довольно консервативным временем, но PLAYBOY все равно с самого начала был обречен на успех. Если бы не этот факт, вряд ли я бы сидел сейчас перед вами. Но журнал стал очень популярным. В очень консервативное и репрессивное время его идеи были настолько естественными, что он оказался своего рода освободительной силой. Люди, называющие его «секс-журналом», совсем не улавливают сути. Это журнал о стиле жизни, а здоровое отношение к сексуальности и ее восхваление являются лишь его частью.

Именно здесь и кроется причина такой популярности издания. В самом начале 60-х я выбрался с задворок и начал по-настоящему жить. В августе 59-го на чикагском стадионе мы провели джазовый фестиваль, названный лучшим в истории джаза, в котором участвовали все звезды джаза, и таким образом отпраздновали наш пятилетний юбилей. Я искал пути для вывода журнала в лидеры, чтобы привлечь максимум рекламодателей. В конце 59-го мы запустили телевизионное шоу под названием «Пентхаус Плейбоя», в котором освещали вечеринки, проходившие у меня дома, и это было его отличительной чертой по сравнению со студийными телешоу, со сценой и зрительным залом. Таким образом, зрители как бы становились гостями моих вечеринок и могли созерцать Тони Беннета, Эллу Фитцджеральд и других звезд в неформальной обстановке. Мы начали работу над шоу в октябре 59-го, а в январе 60-го оно вышло в эфир. В декабре 59-го я купил первую виллу «Плейбоя» на Стейт Парквэй в Чикаго, а в феврале открыл в Чикаго первый клуб «Плейбоя». Таким образом всего за четыре месяца я коренным образом изменил свою жизнь и к концу 60-го года был всемирно известен.

То есть я в буквальном смысле вышел с задворок и стал Мистером Плейбой. О моем становлении, о жизни в Чикаго, о написании философии «Плейбоя» и о том, как PLAYBOY стал таким популярным, а также о наших других проектах, в общем, о том, что происходило в 60-х годах, можно прочесть в томах три и четыре. Мы сделали рубрику «PLAYBOY интервью», «PLAYBOY советчик», и за это десятилетие наш тираж вырос с одного миллиона до семи миллионов в месяц. В 1965 году я прилетел в Лондон на открытие клуба-казино PLAYBOY и там увидел будущее. Появились мини-юбки. По всей Англии были легализованы казино. Во всем наблюдалось явное послабление. Я вернулся домой, стал лучше за собой ухаживать, взялся за здоровый образ жизни, заказал новый гардероб, приобрел Макдоннелл-Дуглас DC 9 и начал планировать вторую версию «Пентхауса Плейбоя» под названием «Плейбой после заката» – здесь, на западном побережье, оно уже могло быть цветным.

В 1968-м мы начали трудиться над ним, и тоща я встретил Барби Бентон, привнесшую в мою жизнь большую долю романтики. Постепенно моя жизнь сосредоточилась на западном побережье. В 1971 году я купил PLAYBOY Mansion, где обитаю по сей день.

PLAYBOY: Давайте подумаем о столетнем юбилее PLAYBOY. Как вы считаете, он будет существовать как печатное издание? Или появится цифровая версия? У вас нет никаких предчувствий?
ХЕФНЕР: Я даже не знаю, что случится на следующей неделе (смеется). Как говорится, хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах. Я не знаю, что будет со мной, с журналом. Но для меня является примечательным даже не влияние, оказываемое журналом, а то, что он до сих пор актуален. Журнал, запущенный в 1953 году, спустя 55 лет все так же интересен и увлекателен для многих людей. У нас 27 иностранных изданий, наши идеи доходят в большинство частей мира.

Janelle Hugh Hefner

Удивительно видеть, что, к примеру, в коммунистическом Китае журнал все еще запрещен, в то время как символ PLAYBOY Кролик и товары с нашей эмблемой пользуются там невероятным спросом. Это одна из самых популярных мужских марок в континентальном Китае. А недавно мы запустили версию нашего журнала под названием VIP в Сингапуре, поскольку наш символ там разрешен, а вот имя вызывает дискуссии. В какой-то части мира нас по-прежнему ждут, поскольку Кролик, наш символ, действительно уникален и являет собой личную, экономическую и политическую свободу. Вовсе не случайно, что, когда пал железный занавес, первым американским журналом, принятым жителями России и других стран соцлагеря и быстро набравшим там большую популярность, стал именно PLAYBOY.

PLAYBOY: Собираются ли ваши сыновья перенять ваше дело?
ХЕФНЕР: Да, они оба этого хотят. Раньше это интересовало только моего старшего сына, Марстона, но за последние пару месяцев и младший, Купер, также стал выказывать неподдельный интерес к журналу. Он только что окончил среднюю школу и поступил в колледж. Марстон тоже пока учится в колледже, на втором курсе, но их обоих интересует журнал. Купер даже собирается приходить в офис в выходные дни и во время каникул и работать с моим исполнительным помощником Ричардом Розенцвейгом, чтобы потихоньку изучать бизнес.

PLAYBOY: Вы видите в них себя?
ХЕФНЕР: Конечно, очень часто. Мне кажется, они как бы делят меня пополам. Марстон более серьезный, а Купер – настоящий плейбой. И они оба очень, очень творческие люди. У Купера была своя рок-группа, состоящая из его одноклассников, они играли в довольно крупных клубах. А еще оба моих мальчика в свое время очень любили снимать видео, на улице на заднем дворе, и это как раз то, чем я занимался в 15 и 16 лет.

PLAYBOY: Да, в книге я видел кадры из ваших фильмов.
ХЕФНЕР: Для Бетти Конклин, девочки, в которую я был влюблен в 16 лет, я снял короткий фильм ужасов. Конечно, ей я предоставил главную женскую роль. Но это не сработало. Мы остались хорошими друзьями, и, если хотите знать, до сих пор иногда видимся. Она живет в Калифорнии и периодически ко мне наведывается.

PLAYBOY: Скажите, что вы узнали о женщинах в первую очередь?
ХЕФНЕР: То, что они заставляют мир вращаться. На мой взгляд, одна из самых удивительных вещей в мире -то, чем мы все так «грешим». Секс считается чем-то непристойным, хотя на самом деле именно он является связующим звеном между мужчиной и женщиной, мир вертится вокруг него. Это начало цивилизации, семьи и вообще всего на свете. А настоящие непристойности не имеют никакого отношения к сексу. Настоящие непристойности – это война, нетерпимость и убийство друг друга.

PLAYBOY: Есть ли такие женщины, от которых стоит держаться подальше?
ХЕФНЕР: Конечно. Любительницы конкурировать с мужчинами – не в бизнесе, а в личностном плане. Видимо, подобные особы не очень довольны своей гендерной принадлежностью. А вообще мне нравятся одинаковые качества как в мужчинах, так и женщинах. Я люблю сообразительных людей с чувством юмора, людей понимающих, тех, которые верят, что жизнь – это торжество, которое не должно остаться без внимания.

PLAYBOY: В первом томе я нашел упоминание о том, как вы были опустошены, узнав об измене своей супруги.
ХЕФНЕР: Не забывайте, то было гораздо более невинное время, и первой женщиной, с которой у меня были сексуальные отношения, была та, на которой я хотел жениться. Для нее я тоже был первым. Мы с ней планировали нашу свадьбу, я оканчивал колледж, а она уехала на целых полгода преподавать, и именно тогда у нее и случилась эта интрижка.

Сейчас-то я понимаю, что подсознательно она сомневалась, тот ли я человек и стоит ли ей выходить за меня. Но тоща это было чудовищно. Когда она открыла мне правду, мы сидели в кино, смотрели фильм «Обвиняемые». Главная героиня в исполнении Лоретты Янг была очень похожа на нее внешне, к тому же, она тоже была учительницей. В фильме речь шла о женщине, которую обвинили в убийстве. После финальных титров ее вдруг прорвало, и она выложила мне все начистоту. И добавила: «Теперь ты не захочешь на мне жениться». А у меня была обратная реакция. Я стал защищать ее и утверждать, что иной альтернативы, кроме как жениться на ней, у меня нет. Но наш брак был обречен с самого начала, и через какое-то время она продолжила этот роман. А если бы не продолжила, то как бы тоща сложилась моя судьба? Честно, я не мог бы быть счастлив в обычной семье, с супругой и в окружении детей. Лучшей жизни для меня, чем та, которой я живу, я себе не представляю. И я благодарен своей бывшей жене за ее роман на стороне и Господу Богу за то, что он со мной так хорошо обходится. Я часто повторяю, что каждому предначертано свое, и в рамках того, что я хотел от жизни, я самый везучий сукин сын на свете.

PLAYBOY: Несомненно, найдутся многие, которые скажут, что хотели бы быть похожими на вас. А есть ли кто-то, на кого вы хотели бы походить?
ХЕФНЕР: Я бы хотел походить на Хью Хефнера (смеется). Естественно, когда я рос, находились люди, с которыми я себя отождествлял, к примеру, известные актеры, такие как Кэрри Грант или, скажем, Фрэнк Синатра. Но никто из них не жил той жизнью, какой жил я. Никто из них не достиг того, чего достиг я. Мне сложно выразить словами, насколько отличной была и продолжает быть моя жизнь. И просто замечательно, что вся она отражена в книге. Более того, канадский режиссер Бригитте Берман, оскаровский лауреат, сняла фильм под названием «Хью Хефнер: Плейбой, Борец, Бунтарь», который в сочетании с книгой прекрасно излагает мою историю.

PLAYBOY: Нынешняя экономическая ситуация как-то отразилась на вас и на журнале?
ХЕФНЕР: Она отразилась на всех. Абсолютно на всех. PLAYBOY как компания сейчас переживает не самое лучшее время, но я уверен, он не одинок в этом. Вы знаете, есть люди, для которых сама покупка PLAYBOY – непозволительная роскошь, не говоря уже о пропагандируемом образе жизни. Но, по правде говоря, я всегда был уверен, что образ жизни зависит не от денег в твоем кармане, а от отношения к жизни. Жизнь может быть праздником вне зависимости от экономической ситуации, важна только твоя точка зрения на нее. Надо быть благодарным просто за то, что ты здесь, а уж если у тебя есть здоровье, то и возраст – всего лишь цифра. А жизнь дана для того, чтобы проживать ее красиво, чем я и занимаюсь.

playboy