Картины Екатерина 2

Описание картины «Портрет Екатерины »

Вполне преуспевающий таможенный начальник, но посредственный писатель Александр Радищев попадает, как часто это бывает в России, под очередную «кампанию по борьбе с (против)» и отправляется в Сибирь. «Этот молодой человек, – пишет Екатерина Гримму в июне 1782 года, – при всем уме своем и уменьи держать себя, легко приходит в восторг при том же душа у него горячая». В письмах за границу императрица не скупится на похвалы Марии: невестка – и нимфа и роза и лилия. Несмотря на кровавое подавление восстания Пугачева (как будто у власти был иной выход. ), царствование Екатерины было достаточно мягким.

Она скорее красива, чем дурна, но увлечься ею нельзя». Имперская мечта опьяняла царицу. Начало XX века принесло интерес к частной жизни императрицы.

Чуть позже она скажет Сегюру: «В глазах самых строгих к себе государей политика редко подчиняется нравственным законам, польза руководит их действиями». Екатерина воспринимала себя не как просто вдову Петра III, а как члена династии Романовых. Фике-Екатерина держалась молодцом. Это была одна из важнейших реформ XVIII века. По своей природе Екатерина была человеком риска. – Е. А. ) выбор сделать кое-какой (речь идет об Александре Васильчикове.

Рокотов, Федор Степанович – Портрет Екатерины (2)

Практика затыкания ртов при ней была самая разнообразная. Мы же попробуем ее прокомментировать. Это полотно было создано в 1889-м к 125-летию академии. Екатерина Великая не была бесспорной красавицей.

Они были абсолютно несхожие люди и говорили на разных, непонятных друг другу языках. Ответствую: Как сможем. Наиболее полно эти принципы она выразила в записке о восстановлении монархии во Франции.

Готов идти на смерть, но сам не знаю, как эта беда случилась. Жалки мне эти бедные ученые. Вот примерная смета расходов на Ланского, так и не получившего, по причине ранней смерти, всего, что ему полагалось по его «статусу»: 100 тысяч рублей на гардероб, собрание медалей и книг, помещение во дворце, казенный стол на 20 человек стоимостью в 300 тысяч рублей. Как только ему стало известно о письме Брюммера, он сразу же написал Иоганне-Елизавете, что предложение женить русского наследника на ее старшей дочери принадлежит именно ему, что он приказал хлопотать об этом в глубочайшем секрете – в том числе и от родителей девушки (. ) и что, преодолев массу трудностей, он достиг цели: приглашение императрицы Елизаветы Петровны наконец получено.

Мать Отечества: 12 символов, зашифрованных в портрете Екатерины Великой

Если императрица пишет: «покойная бабка моя», то не подумайте, что она имеет в виду Альбертину Фредерику Баден-Дурлахскую. Выход в открытое море также был перекрыт вооруженным кораблем. Но будьте убеждены, что я не сыграю спокойной и слабой роли шведского короля и что я буду царствовать или погибну». А уж пленять сердца Екатерина умела виртуозно.

По-видимому, он отвечал той необходимой героизации, которая была чрезвычайно важна для императрицы при упоминании о «революции» 1762 года. Впечатления же от концепций самого Дидро у нее были самые неблагоприятные.

Она не уточняет, где должна быть «настоящая столица», – это дело ее преемников, но, вспоминая тут же недавнюю войну со Швецией, когда возникла реальная угроза захвата противником Петербурга, говорит об опасности расположения столицы на границе империи и необходимости передвинуть ее в направлении общего имперского движения на Юг. В 1776 году Наталья умерла при неудачных родах. Более того, все были убеждены, что юные фавориты, попадавшие в спальню «матушки», проходили придирчивую проверку у самого светлейшего князя Таврического – таков был последний титул Потемкина.

Картина Аргунова: Портрет Екатерины 2

Она скончалась в страшных муках, оставив безутешным своего молодого мужа. Он, «красивейший мужчина Севера», превратился в ребенка, пускающего слюни.

Незадачливым принцам крови – эмигрантам – она преподала впечатляющий урок: «В деле столь великом необходимо проникнуться глубоко своим предметом, полюбить его страстно, затем вливать в других свое убеждение и, как скоро решено действовать, то действовать последовательно, не останавливаясь, затем показывать как можно больше спокойствия в тревожные минуты и не обнаруживать ни тревоги, ни беспокойства по поводу совершающихся событий». Ревниво и пристрастно вела Екатерина «счет» и в европейском и в мировом масштабе, размышляя о своих преимуществах перед Марией-Терезией и мечтая затмить роскошную славу Людовика XIV. Когда она говорила: «моя страна», ни у нее, ни у кого другого не возникало сомнений, о какой стране идет речь, – конечно, о России, которую она любила, гордясь тем, что судьбе было угодно отправить ее именно сюда. В «Чистосердечной исповеди» Потемкину Екатерина писала об Орлове: «Сей бы век остался, есть ли бы сам не скучал.

«Золотой век» екатерининской эпохи

Желание свободы можно также удовлетворить добрыми и мудрыми законами». Стремясь сохранить свое «я», он защищался разными способами: ложью в юности, грубостью в зрелые годы, самоизоляцией в кругу лакеев и своих кавалеров-голштинцев идеализацией своей милой, зеленой Голштинии, безмерной любовью к Фридриху Великому. Многочисленная родня смотрит за ее репутацией Друг мой, я привыкла говорить тебе правду, ты также говоришь мне ее, когда представляется случай.

Она не требовала от людей невозможного и не раз повторяла свою любимую пословицу: «Станем жить и дадим жить другим». Вот каковы мои современники. Потемкин шутом не был и такая роль при дворе ему не нравилась.

Христиан Август советовал дочери не ввязываться в придворные интриги и правительственные дела, аккуратно вести свои финансы избегать крупной картежной игры, ни с кем не вступать в дружеские отношения и быть со всеми сдержанной. Мы были пьяны и он тоже. Данный портретный тип впоследствии был воспроизведен Иваном Аргуновым (1729–1802), учеником Ротари и Алексеем Антроповым (1716–1795) изобразившим Екатерину восседающей на троне, со скипетром и державой, в 1766 году.

Екатерина знала, что она не одинока и верные друзья пойдут за ней без колебаний – стоило только посмотреть на Орлова и его братьев. Это косвенно подтверждало слухи о намерении императрицы завещать престол «мимо» нелюбимого сына прямо внуку, ставшему теперь главой собственной семьи, полноправным мужчиной. Но все же самым ярким явлением екатерининской эпохи стал Эрмитаж. Рождение Павла вызвало огромную радость при дворе.

Погибли мы, когда ты не милуешь. Граф Сегюр, гуляя в Крыму, вдруг столкнулся с проявлением крепостничества самым неожиданным образом. Екатерина оказалась явно проворнее своего супруга.

О нем как о смелом, разумном и деятельном унтер-офицере писала Екатерина в одном из писем Понятовскому. На одну из них – измену – указывает Екатерина в «Исповеди».

Когда сомневаешься в истине, то лучше ничего не делать, чем делать дурно». Там императрицу уже ждало все «государство» – Сенат, Синод, высшие чиновники, придворные, чтобы присягнуть на верность своей новой государыне. Именно в личной доверительной беседе Екатерина познавала и покоряла людей. Конечно, совсем не скорбь каждое утро гнала Екатерину в затемненный траурный зал – ведь мы знаем, что ее отношения с Елизаветой были весьма натянуты и что именно великая княгиня в письме к Уильямсу с нетерпением повторяла слова Понятовского: «Ох, эта колода.

Вернемся на аудиенцию. Тут уже совокупляется или совокуплена есть власть самодержавная и родительская. У Екатерины не было иллюзий на их счет («Лекарство от глупости еще не найдено, рассудок и здравый смысл не то что оспа: привить нельзя»).

В отношениях Екатерины и Потемкина много неясного. Что же случилось с Екатериной. Она походит во всех отношениях на трактирную служанку самой низкой пробы». Именно о нем Екатерина сказала сакраментальное: «Я делаю и государству немалую пользу, воспитывая молодых людей». В Петергофе их сразу же разлучили, уже навсегда. Доблесть не выказывается из толпы, не стремится вперед, не жадничает и не твердит о себе». Тут же полковой поп привел солдат и офицеров к присяге и во главе со своим командиром графом Разумовским измайловцы двинулись вслед за коляской к казармам Семеновского полка, откуда уже бежали обрадованные нежданной встречей с «матушкой» семеновцы.

И тако из сего имеете выбрать». Триста несчастных тащили с криками свой отвратительный трофей, от которого каждый рвал куски и обещанные сто рублей были поделены между ними».

Лик Екатерины 2: традиции изображения

Екатерина описывает, как Петр на протяжении нескольких лет их супружеской жизни натаскивал в спальню, прямо в кровать игрушек и часами играл в куклы, втянув в эту забаву камер-фрау. 6 июля Алехан прислал императрице еще два письма. Впрочем, был еще один вариант: предполагалось из азиатских владений Турции (на Кавказе и в Прикаспии) создать государство Албанию, трон которого тоже мог бы устроить Потемкина.

Думаю, что сердце старого солдата не могло не растаять от этой ласки повелительницы. Екатерина не любила Москву с ее, как она писала, утомительным многолюдьем и зловонием. «Комплекс провинциалки» отражается в кокетливой шутке, обращенной к Сегюру во время путешествия на Юг: «Парижские красавицы, модники и ученые теперь глубоко сожалеют о вас, что вы принуждены путешествовать по стране медведей, между варварами с какой-то скучной царицей». Подвинулся, освобождая фавориту место у руля внешней политики и граф Никита Панин.

Очень жаль, что императрица не дожила до 5 декабря 1804 года – дня коронации Наполеона I. Ее пророчество исполнилось всего через тринадцать лет. И в письме тому же Гримму от 2 января 1787 года мы читаем нечто уже знакомое: «Господин Красный кафтан – личность далеко не рядовая. Исторические документы донесли до нас множество проявлений этого редкостного таланта.

Лицо модели написано обобщённо и условно, возраст смягчён. Наиболее емко Екатерина сформулировала мысль об этом в инструкции новому генерал-прокурору князю А. Вяземскому в 1764 году: «Абсолютно надейтеся на Бога и на меня, а я, видя Ваше угодное мне поведение, Вас не выдам». Турецкие потери были гигантскими, превосходство русской армии – подавляющим. 5 декабря 1793 года она писала Гримму: «Французские философы, которых считают подготовителями революции, ошиблись в одном: в своих проповедях они обращались к людям, предполагая в них доброе сердце и таковую же волю, а вместо того учением их воспользовались прокуроры, адвокаты и разные негодяи, чтоб под покровом этого учения (впрочем, они и его отбросили) совершать самые ужасные преступления, на какие только способны отвратительные злодеи. В записке о мерах по восстановлению власти короля во Франции она не стоит на твердокаменной позиции воссоздания абсолютизма в том виде, который он имел при Людовике XIV.

Портрет Екатерины Ивана Аргунова 1762 года

Но никто сего не думал и как нам задумать поднять руку на Государя. Екатерина внимательно следила за событиями во Франции. Самой Австрии также было невыгодно иметь соседом Россию и ее сателлитов.

Кроме того, он страстно любит музыку». Дни и часы приема каждого должностного лица были постоянными. Сам же Григорий Александрович не уступал Екатерине и открыто возил с собой небольшой гарем из смазливых девиц и чужих жен, без боязни писавших своему «милюшечке Гришатке» призывные записочки. Когда в 1747 году умер отец Екатерины, то императрица послала придворную даму передать ей приказ: перестать плакать, так как князь Ангальт-Цербстский не был королем и «потеря невелика». Вчера приехала я сюда (в Царское Село.

В 1766 году императрица послала секретный указ генерал-губернатору Москвы, в котором сообщала, что «некто именем князь Александр Васильевич Хованской не пропускает случай, чтоб все мои учреждения и всех моих поступков не толковать злодейской дерзостию и дать им вид совсем моим намерениям противный». Такое же усердие и работоспособность проявила Екатерина, когда целых четыре года изучала гигантскую «Энциклопедию» П. Бэля – свод разнообразных сведений по истории, философии, религии, филологии, данных в оригинальной, критической трактовке. Один из них нынче называется «законностью».

Сам же император пребывал в полном благодушии. Несколько месяцев она находилась в абсолютной изоляции, фактически под домашним арестом, на грани истерики, писала императрице, прося доставить ей «неизреченное благополучие увидеть очи Вашего императорского величества». «Власть без доверенности народа ничего не значит».

Концерт Вечер в Араратской долине28 октября (воскресенье) в 19:00

Отказывалась она поддерживать русских «землепроходцев» Америки и в ответе на прошение купца Ивана Голикова о предоставлении его компании «пособия» для успешной торговли с «дикими народами» Северной Америки не без остроумия писала: «Пособие монаршее теперь обращено на полуденные (то есть южные. Граф Сегюр вспоминал, что сначала толпа валилась царице в ноги, но потом окружала ее, крестьяне называли ее «матушкой», радушно говорили с нею, чувство страха в них исчезало, а крестьянки лезли целоваться так, что ей приходилось отмываться от белил и румян, которыми злоупотребляли сельские модницы. Но не это главное. Через неделю Екатерина отправляет Потемкину курьера с рассказом неизвестно о котором из братьев (думаю, что о Платоне): «Мне очень приятно, мой друг, что вы довольны мною и маленьким новичком это довольно милое дитя: не глуп имеет доброе сердце и, надеюсь, не избалуется.

Он нарисовал мне картину придуманного им плана, как покрыть глубокой тайной, говорил он, то счастье, которым некто мог бы наслаждаться в подобном случае. «Восторг императрицы» – так записал первое впечатление Елизаветы от встречи с принцессой Софьей учитель великого князя Петра Федоровича Якоб Штелин. Туалет солдатский должен быть таков, что встал – и готов».

Они ввели ее в высшее интеллектуальное общество Европы, прославили ее государственные дела, вызвали волну похвал в адрес «самой блестящей звезды Севера» – так назвал ее Вольтер. Утром она объяснила придворным причину своего спокойствия: «Если опасность, то ничем не помогу, а только помешаю, а если нужно думать о спасении, то вы меня, конечно, уведомите». Она была в восторге от молодого кавалергарда, прекрасного, как Иосиф. Чтобы на одном маленьком острове не оказались сразу два бывших императора, тамошнего узника, Ивана Антоновича, решили срочно вывезти севернее, в крепость Кексгольм.

Во многом благодаря Потемкину родился на свет так называемый «Греческий проект», согласно которому предстояло изгнать турок с Босфора и восстановить Греческую империю – Византию. Императрицею не владело безумие многих правителей – жажда мирового господства. Непосредственно Россию они не затрагивали и поначалу она не разгадала зловещий смысл того, что происходило в Париже начиная с 1789 года. Потемкин этой историей был тоже искренне огорчен, но по другой причине – неверный Мамонов подвел его как патрона, «оставил свое место самым гнусным образом». Императрица почувствовала свое превосходство над ним и легко, без усилий, вводя простака в заблуждение, отвечала на все его «коварные» вопросы о крепостном праве в России, о самодержавии. – Е. А. ), но я абсолютно не знала, в чем состоит эта разница, я сделала больше того: я обещала моим женщинам спросить об этом на следующий день у матери мне не перечили и все заснули.

• Фото, рисунки и портреты Екатерины Великой
• Екатерина на прогулке в Царскосельском парке
• Портрет Екатерины (1763 год), Фёдор Степанович Рокотов
• Екатерина Великая: портреты, факты, документальные фильмы
• ИМПЕРАТРИЦА ВСЕРОССИЙСКАЯ ЕКАТЕРИНА ВЕЛИКАЯ
• Картины и гравюры изображающие царствование Екатерины

Она писала в мемуарах, что поставила себе за правило нравиться людям, с какими ей приходилось жить и прилежно усваивала их образ действий их манеру: «Я хотела быть русской, чтобы русские меня любили». Он не увидел на ее лице следов оспы, поскольку Екатерина ею никогда не болела, но согласился с Фавье, что «черты лица ее далеко не так тонки и правильны, чтобы могли составить то, что считается истинной красотой». Восемнадцать лет исполненных скуки и одиночества, побудили ее прочесть много книг. Поначалу он рвался к полезной деятельности, в его голове клубились неясные, но благородные и возвышенные идеи, грандиозные планы переустройства страны на началах добра, равенства и справедливости. В России – стране, народ которой «от природы беспокоен, неблагодарен и полон доносчиков» и никогда не имел опыта демократии, – допустить подобное может только безумец.

Сначала я думала, что привыкну, но что далее, то хуже Потом приехал некто богатырь» Это уже Потемкин, которому и была предназначена «Чистосердечная исповедь». Фигура Петра III драматична, ему не повезло с судьбой и – главное – со страной. Для нее это не было трудно. Можно не сомневаться, что и позор России она переживала бы как личный позор. В одном из писем она писала Гримму: «О, как жестоко ошибаются, воображая, будто чье-либо достоинство страшит меня напротив, я бы желала, чтоб вокруг меня были только герои и я всячески старалась внушить героизм всем, в ком замечала к тому малейшую способность». Первым делом Потемкин начал усиливать свою власть.

».

• Портреты фаворитов российских императоров
• Презентация по истории на тему Образ Екатерины и ее фаворитов в искусстве
• Официальный блог Государственной Третьяковской галереи
• Фигура великой императрицы: путь к правлению

Всяк знает, на что может рассчитывать и не тревожится по-пустому». Сами не помним, что делали, но все до единого виноваты, достойны казни. Екатерина предстает здесь не в одеяниях античной богини – покровительницы наук и искусств, а в классицистическом образе триумфатора, законодательницы и радетельницы о благе подданных. Екатерина особо подчеркивала в письмах Иосифу II, что новообразованные государства будут полностью независимы от России, хотя этому верится с трудом.

При Екатерине все было по-другому. Конечно, подобные идеи прямо вытекали из концепции «полицейского» государства, основанного еще Петром I. Но эта перестройка, благодаря гению мастеров, не превратила город в скучный плац среди рядов казарм. Завоевание Босфора было пределом ее мечтаний, причем и здесь она понимала трудности осуществления своего «Греческого проекта». Рассказы про разбойников или романы, которые мне были не по вкусу.

Она легко прощала и никого не ненавидела. Кружок Львова был одним из центров интеллектуальной жизни Петербурга, там Боровиковский подружился с Левицким, Державиным и другими деятелями литературы и искусства, в чьей среде культивировался стиль «частной жизни» и зародился русский сентиментализм.

• Федор Степанович Рокотов: жизненный путь
• Высшее достижение в области парадного портрета
• Портрет Екатерины в молодости Антуана Пэна
• Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны Луи Каравака 1745 года

По причине введения более масштабного памятника исчезло озеро. Особенно встревожился Павел и его сторонники, когда Екатерина женила шестнадцатилетнего внука на четырнадцатилетней принцессе Луизе Баденской (ставшей в православии Елизаветой Алексеевной). Такие женщины больше всего боятся оскорбления или даже пренебрежения к себе.

Судьба Александра стала и судьбой родившегося 27 апреля 1779 года Константина. И наконец, подлинным бриллиантом Петербурга стал знаменитый Медный всадник Э. М. Фальконе, открытый в 1782 году. Впервые русские корабли вошли в Эгейское море и блокировали Дарданеллы. Так писала она Гримму в июле 1791 года.

Это не голштинские или ангальт-цербстские герцоги и князья, а Романовы. В 1774 году ревностный генерал-поручик был отозван в Петербург. Наиболее ярко, может быть, даже слишком художественно, описал нам Потемкина принц де Линь, видевший его под осажденным Очаковом: «Я вижу здесь предводителя армии, который кажется ленив, но в беспрестанной работе, которому колени служат письменным столом, а пальцы гребнем он все лежит, но не спит ни днем, ни ночью Он тревожится перед опасностью и беззаботен, когда она наступает, он скучает во время увеселений, несчастлив от избытка счастья, пресыщен всем, скоро разочаровывается, мрачен и непостоянен, это важный философ, это ловкий министр, это десятилетнее дитя Одной рукою он манит к себе женщин, которые ему нравятся, другою творит крестное знамение». Прости или прикажи скорее окончить.

• Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны Георга Гроота
• Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны Ивана Аргунова
• Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны Пьетро (Пьетро Антони) деи Ротари 1761 года
• Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны Алексея Антропова 1753 года
• Портрет Екатерины Алексея Антропова 1766 года

И победы пришли, но не сразу. Это дело известное. – Е. А. ), которую в том наставляла великая нужда и потребность». Тут же не возьмешь ничего ибо мадам красотка, но ничего не сделаешь, волочась за нею.

Она осуществляла их в едином ключе, с одной генеральной идеей – максимально способствовать развитию и совершенствованию того «регулярного» государства, основы которого заложил еще Петр Великий. А перспективы.

• Портрет Екатерины Ивана Саблукова 1770-е годы
• Портрет Екатерины в виде законодательницы в храме богини Правосудия Дмитрия Левицкого 1780-е годы
• Николай Ге – выдающийся художник исторической и религиозной живописи
• Загадочная сюжетная линия полотна Николая Ге
• Самое интересное в виде мозаики
• Екатерина в Царскосельском парке

Подумайте, ведь вам не в чем упрекнуть себя». Заговор раскрыт.

А теперь и тот приставленный к нему для услуги лакей Маслов занемог, аон (то есть Петр. Были принципы правления, которые императрица считала важнейшими в государстве. Больше того, в 1791 году, на склоне лет она писала: «Я никогда не думала, что имею ум, способный создавать и часто встречала людей, в которых находила без зависти гораздо более ума, нежели в себе». Александр и Константин воспитывались по особой программе, составленной самой императрицей.

Все кричали «ура. », отовсюду бежал народ: это был не переворот, а триумфальное шествие, демонстрация победителей. Великолепны были и сама красочная процедура открытия заседаний комиссии в освященной традицией Грановитой палате Московского Кремля и многословный «Наказ» Екатерины II депутатам, где часто встречались гордые, высокие и даже крамольные по тем временам политические понятия: «равенство всех граждан», «вольность», «под защитой законов», «права» и т. д. Наконец, работа Комиссии шла в обстановке солидности и серьезности, говоривших о намерении власти и депутатов преобразовать страну. В своем пренебрежении наукой Екатерина была не одинока – в то время всеобщего увлечения естественным развитием, в стиле Руссо и ему подобных, всякая наука считалась путами человека, «ученье, – глубокомысленно писала царица в 1779 году, – часто заглушает собою прирожденную остроту».

• Художественно-исторический музей Арт-Рисунок
• Получайте самые главные и обсуждаемые статьи дня на свой электронный адрес
• Пять лекций о «Вселенной Язепа Дроздовича»
• Народный костюм – живая традиция с 13 октября в Музее белорусского народного искусства в Раубичах
• Фотообразы и материалы: японская гравюра 1970-х годов
• Игровое занятие – «Маленький эксперт»
• Мастер-классы по созданию кукол-мотанок, ткачеству поясов или соломоплетению

Другая же часть стала бы территориальной основой создания двух новых государств – собственно Византии со столицей в Константинополе, на троне которого будет сидеть Константин III (Константином I Великим был основатель Византийской империи, а Константином II Палеологом – последний византийский император, погибший при взятии Константинополя османами в 1453 году) и Дакии, которая должна была возникнуть на территории северочерноморских владений Турции (Молдавии, Валахии и Бессарабии). Под сенью дружеских штыков он в 1777 году взгромоздился на престол. Сегюр благоразумно отказался под тем предлогом, что этот порыв чувств может показаться неприличным его жене. Эта слава иной раз производится одним словом или одною буквою, прибавленною или опущенною.

Она первая начала переводить на русский «Илиаду». С появлением Потемкина Орлов еще долго не уходил в тень, а если его и отпихивали подальше от «матушки», он колобродил где-то поблизости, заставляя Потемкина в досаде грызть ногти. Все остальное не так уж важно и благодарность «матушки», «хозяйки» за усердие «бати» в делах не знает границ: «Нет ласки, мой друг, которую бы я не хотела сказать Вам, Вы очаровательны за то, что взяли Бендеры без потери одного человека» (из письма 1789 года).

Правда, долго не было главного исполнителя. – Просто автор плохо знаком с укладом домашней и придворной жизни мелких немецких князей, при дворах которых говорили на изящном французском языке».

• Карта гостя Национального художественного музея
• В Национальном художественном музее Республики Беларусь действует программа Карта Гостя
• Новая развлекательно-познавательная экскурсия для детей «Самые-самые»
• Литературный портфельчик Искуссницы

Автором одного из первых был француз Луи Каравак (1684–1754), получивший известность как придворный портретист еще при Петре I. За долгие годы в России он перерисовал практически всех членов императорской фамилии, не стала исключением и юная Екатерина Алексеевна, которую художник изобразил в излюбленной манере – словно окутанной легкой дымкой. Они своими злодеяниями поработили парижскую чернь: никогда еще не испытывала она столь жестокой и столь бессмысленной тирании, как теперь и это-то она дерзает называть свободой. Следом он шлет другую записку: «Я еще прошу меня, которой Вашей волею исполнал во всем, отпустить в чужие краи с теми, которыя я Вашему Величеству прежде просил и надеюсь на Ваше великодушие, что Вы меня не оставите без пропитания».

Позже она добавила, что «ей приходится управлять людьми, которых нет возможности удовлетворить». Это был сильный ход и императрица Елизавета на него попалась – в мае 1759 года великой княгине было разрешено бывать в обществе. У императрицы были свои, далекие от эстетики расчеты.

• Общееколичествопросмотровстраницы
• Екатерина Великая: Фотогалерея

Испытательный срок был назван точно именно 1767 год стал поистине годом триумфа Екатерины: в конце июля открылась первая сессия Комиссии о сочинении нового Уложения – свода законов. Художник не приукрашивает натуру, но в повороте головы, смелом и внимательном без улыбки взгляде он показал нам личность и характер. Потом она, конечно, привыкла к той высоте, на которую вознесла ее судьба, но и много лет спустя она говорила Потемкину: «Россия велика сама по себе, а я что ни делаю, подобно капле, падающей в море».

А в инструкции П. А. Румянцеву об управлении Украиной уточнялось, что таким «легчайшим способом» будет вначале ограничение свободы перемещения крестьян, а потом и распространение на них крепостничества, что и было впоследствии успешно сделано. На что же букли.

Это очень странно – все остальные годились бы мне в дети и внуки. К этому времени относится и адресованная Потемкину «Чистосердечная исповедь», которая завершается уверениями в любви и верности. Кроме того, мы строим и садим, мы благотворительны, веселонравны, честны и мягкосердечны». Из тех же намерений она исходила и в социальной политике. Впоследствии она признавалась, что не считает себя оригинальным мыслителем. Титулованные германские властители жили много беднее какого-нибудь российского Шереметева или Салтыкова и вот таким образом были вынуждены идти на службу к могущественным государям – французскому, прусскому, русскому (так, русским фельдмаршалом стал владетельный принц Гессен-Гомбургский).

Екатерина часто заявляла о своей нетерпимости ко всякой форме насилия. Она хотела выбрать самых-самых красивых, которых надлежало, как бы сказали в нынешний железный век, «этапировать» в северную столицу. Как я уже пытался доказать, Иван не был сумасшедшим, психически больным.

Тонкие сжатые губы усиливают это впечатление. Можно вспомнить и смешную историю с победителем шведов адмиралом Чичаговым. То ли дело Петербург – «эта чопорница, моя столица. » И специальной Комиссии о каменном строении А. В. Квасова была дана полная воля и неограниченные средства. Как я уже писал, беседовать с царицей было легко и приятно. В апреле этого года Екатерина «отпраздновала» за рабочим столом болезненное для каждой женщины пятидесятилетие.

Этим человеком был прусский король Фридрих II. Екатерина вспоминала, что, очнувшись, она увидела себя в объятиях императрицы. Я бы желала, чтобы этот принц, возвратившись домой, сказал: Русские так же вежливы, как и победоносны (Салтыков был тем самым полководцем, который победил Фридриха II в знаменитом сражении при Кунерсдорфе в 1759 году. На его утвердительный ответ она заметила: «Вы должны признать, что нечто подобное происходит со мною, так как меня всюду преследуют и загоняют, несмотря на все мое старание избежать разговоров, которые не всегда имеют в основе здравый смысл и честность убеждений». Это все великая женщина написала о себе сама. – Е. А. ). В 1761 году она писала о России: «Слава ее делает меня славною».

В сущности, это была старая крестоносная идея отобрания у «агарян» Константинополя с его храмом Святой Софии – главной святыней православного мира. И сколько желавших одержать эту победу. Старший – герцог Фридрих II – погиб на войне в 1702 году. Пошлите ему календарь».

Екатерина в письмах Иосифу II, которого активно пыталась втянуть в эту историю, рассказывает, как все осуществится «на местности». В этой атмосфере и жила семья будущей Екатерины. Другого мнения о Екатерине был английский дипломат граф Джон Бекинхэм. Возможно, к ним подсели бы два других кумира молодой Екатерины: Монтескье и Вольтер.

«Маленьким хозяйством» императрица кокетливо назвала здесь Российскую империю, которой она управляла – разумеется, лучше всех, – не кончая при этом Сорбонны или Оксфорда. Известно, что Иоганна-Елизавета уже давно торила себе дорогу в Россию: посылала императрице Елизавете льстивые поздравления, портрет ее старшей сестры – герцогини Голштинской Анны Петровны, а также – вряд ли случайно – в марте 1743 года брат Иоганны-Елизаветы голштинский принц Август лично привез в Петербург портрет принцессы Софии кисти художника Пэна. Впрочем, предоставим слово самой Екатерине, которая написала (вероятно, в 1774 году) «Чистосердечную исповедь» для Потемкина. Во-вторых, вчера при дворе зараз три свадьбы. Наконец показался Зимний дворец. Это ожесточение было непривычно для славного XVIII века, современники которого почти не употребляли так нам знакомое беспощадное, уничтожительное слово «враг», а пользовались лишь некровожадным словом «неприятель», как бы обратным «приятелю».

Эта война была непопулярна, как и прусского покроя мундиры, в которые переодели армию. Владычица на алтаре сжигает маки в знак жертвования собственным покоем ради общего блага. Многочисленные портреты Эриксена отличают плоскостной характер и слабая выразительность. Правительница представлена не богиней, а простой «казанской помещицей», которой любила казаться в последние годы жизни, созерцательницей, без всякого официоза, торжественности и парадных атрибутов. При этом милом послании Екатерина отправила фельдмаршалу изящную табакерку со своим портретом и с «просьбой ее носить ибо я ее к вам посылаю на память от доброго сердца». Екатерина была сама талантлива, трудолюбива и прекрасно осознавала свои достоинства. Без сомнения, самым знаменитым произведением русской исторической живописи, где образ Екатерины не просто присутствует, а играет одну из главных ролей, является картина Николая Ге (1831–1894) «Екатерина II у гроба императрицы Елизаветы» (1874).

Ей нравились светские развлечения и искусства». Окружающие тщетно уговаривали князя Григория отступиться от «матушки»: показное его смирение, готовность подчиниться судьбе вдруг сменялись кутежами и дебошами, приступы глубокого сплина – бурными скандалами, причем императрица опасалась за себя – столь бешеным и непредсказуемым становилось подчас поведение отставного фаворита. С годами она все с меньшим и меньшим юмором относилась к собственной особе, покровительствуя всякому, как она называла, «екатеринофильству» и стала падка на лесть, даже самую пошлую и грубую. Зато после можно было небрежно написать Гримму по поводу смерти Людовика XV в 1774 году: «По-моему, стыдно королю Франции в XVIII столетии умереть от оспы, это варварство».

Светлейший поспешно вернулся в Петербург, вытащил императрицу из уединения и срочно подыскал замену «Саше», который, кстати, был с самого начала его креатурой. Автором их был Потемкин. Стало быть, неурожая на людей не бывает их всегда многое множество». Или деньгами унимать писать 3. И тут Петр сник и прекратил всякие попытки бороться.

Надо сказать, что у императрицы были непростые отношения с философией и наукой вообще. Огромное значение в судьбе дворянства имела «Грамота на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства» изданная в 1785 году.

Но теперь было другое: трогательная юная парочка ей очень нравилась. Неслучайно Екатерина зло высмеивала столь характерные для предшествовавшей эпохи символические храмы «невесть какого дьявола, все дурацкие несносные аллегории и при том в громадных размерах, с необычайным усилием произвести что-нибудь бессмысленное». – Е. А. ), но он не сознается в этом, чтоб не казаться старым. Невестка оказалась недостойна того выбора, который ей уготовила Екатерина.

Славная революция 28 июня была подготовлена не столько усилиями отважных Орловых, которые в дружеских застольях с гвардейскими офицерами вели пропаганду и агитацию в пользу Екатерины, а также раздавали по ротам деньги на чарку водки за здоровье государыни (чтоб помнили доброту «матушки»), сколько самим Петром III, который своей безумной политикой так восстановил против себя солдат и офицеров, что им были недовольны все и для мятежа нужна была только вспышка. Это не то. Крымское же ханство признавалось независимым от Османской империи (читай – зависимым от России). Именно такие чувства испытывала сама Екатерина. Вот некоторые места из «Наставления»: «Запрещать и не допускать до того, чтобы их высочества учинили вред себе или жизнь имеющему, следовательно, бить или бранить при них не надлежит и их не допускать, чтоб били, щипали и бранили человека или тварь или какой вред или боль причиняли. Кто знает князя, тот понимает, что это, с его стороны, только знак доверия».

В середине 1790-х годов Павлу пошел уже пятый десяток. Теперь о здоровье Петра. Успехи армии воодушевляли и Екатерина могла почти без хвастовства написать Гримму: «Победы для нас – дело привычное». «Необходимо, чтобы были обязаны вам, а не вашим любимцам». И вот в 1763 году она просит А. В. Олсуфьева и Н. И. Панина, чтобы ни в коем случае до ее приезда в Ростов не ставили богатую раку над мощами чтимого народом святого Дмитрия Ростовского, чтобы простой народ не подумал, что мощи «спрятались» от императрицы.

И вот в тот день, 12 октября, она смотрела вместе со всем двором пьесу Мольера. Он превратился в настоящего военного и с наслаждением дышал воздухом казармы. От этого признания так и веет сухим рационализмом, весьма необычным в столь юном возрасте. Нравиться императрице. Екатерина поселилась в Петергофе, а Петр жил в своем любимом Ораниенбауме. Александр станет другим: закаленный, привыкший спать на свежем воздухе, в легкой одежде, этот юный спартанец будет бодро делить время между полезными физическими упражнениями и углубленными занятиями с умным, образованным воспитателем.

Достичь этого они могли только новым преступлением – убийством бывшего императора. Он вел себя по-детски капризно, наивно, не понимая ситуации, в которой оказался. Фике училась тогда играть на клавесине у Арайи, регента итальянской капеллы императрицы это значит, вспоминала она, что когда Арайя приходил, «он играл, а я прыгала по комнате вечером крышка моего клавесина становилась нам очень полезной, так как мы клали матрацы на спинки диванов и на эти матрацы крышку клавесина и это служило нам горою, с которой мы катались». «Бедная великая княгиня в отчаянии», «дела великой княгини плохи» – вот рефрен донесений иностранных дипломатов о Екатерине после падения Бестужева. (Звание академика он получил годом позже за портрет великого князя Константина Павловича).

«Учреждение о губерниях» 1775 года, легшее в основу нового устройства, стало плодом долгих трудов Екатерины, о чем она радостно известила Гримма. И однако дела шли и шли большим ходом. Рассказ о Салтыкове в мемуарах Екатерины II овеян романтическим флером, так часто свойственным воспоминаниям о первой, самой чистой и возвышенной любви. Не буду тратить бумагу, перечисляя титулы, ордена и звания, а также количество денег, поместий и домов, полученных Орловым исключительно за свою верность и мужскую красоту, – перечень этот бесконечен (между прочим, среди пожалований были Гатчина и Ропша). Для принцессы Фике феи запасли природы больше чем достаточно. О своем одиночестве она писала много лет спустя и принцу де Линю: «Мы, правители, пренесносные особы в обществе, когда я вхожу в комнату» и далее по тексту письма госпоже Жоффрен, написанному за двадцать лет до письма де Линю.

Верьте мне: никому так не мила придворная жизнь, как республиканцам». Все будут желать монархического правления. Императрица Екатерина создала-таки себе славу, ставшую ее мощным оружием, силой, как тот военный корабль, который назывался «Слава Екатерины» (отметим попутно, что императрица попросила Потемкина его переименовать, чтобы турки, если захватят корабль, не радовались обладанию славой Екатерины). К этому важнейшему событию ее готовили давно: она учила русский язык, но тщательнее всего зубрила наизусть Символ веры: «Верую в единого Бога – Отца, Вседержителя, Творца небу и земли» 28 июня 1744 года в Успенском соборе Московского Кремля, в присутствии императрицы, двора и высшего духовенства состоялась торжественная церемония.

Повторение просьбы возвратить ему подругу, глубоко ненавистную императрице, разрешить уехать с ней в Голштинию и обеспечить «пропитанием», говорило о том, что наивность Петра, как ни жаль нам его по-человечески, должна все же называться иначе. Она же писала, что ненавидит фонтаны, которые «мучают» воду, делают ее неестественной. Пропадаем, надо действовать. » Григорий Орлов из дела был выключен – он спаивал своего соглядатая Перфильева, вот таким образом «штаб революции» составили его младшие братья: Алексей по кличке Алехан и Федор. Вот некоторые из них: «Воля моя, раз выраженная, остается неизменною., а он повторил: Да, да. Рискуя обратить книгу в справочник, я все же не могу не помянуть Юрия Матвеевича Фельтена с его изящной Чесменской церковью и всемирно известной решеткой Летнего сада (1773-1784). Казалось бы, ничего особенного – историческая заметка и не более.

Это был голос императрицы, которая, склонившись ко мне, говорила тихо: Зачем грустить. 13 января 1791 года она писала Гримму, что там неизбежно появится Цезарь и «усмирит вертеп», а 22 апреля, не без остроумия и проницательности, добавляла: «Знаете ли, что будет во Франции, если удастся сделать из нее республику.

– Е. А. ) привоз оной книги в Россию». Ну, о вкусах не спорят – мы же не видели жену самого Бретейля. «Портрет по самому своему стилю, по своему внутреннему содержанию был близок художественному сознанию людей 1820-х годов, когда и в литературе и в живописи ясно определилось реалистическое направление»11.

Его, в отличие от матери императрица Елизавета видеть не желала. Екатерина любила наряжаться и примечательно, что, вспоминая в своих мемуарах далекое-далекое прошлое, она с поразительными подробностями описывает фасон и цвет своих «победоносных» платьев, а также нарядов Елизаветы и других дам. Таким смелым приемом Фридрих решил присвоить плоды чужого династического труда. В Германии или во Франции мы не посмели бы и думать о том, что здесь производится без особых затруднений».

Договориться с Петром было невозможно. А в остальном Екатерина считала науку, философию вполне бесполезными. Как-то раз императрицу встревожила статья в одной из английских газет.

Но Екатерина не отчаивалась и, как некогда при Елизавете, так и после переворота 1762 года, начала борьбу за свою свободу, а точнее – за свое реальное и полное самодержавие. Вот он, к радости императрицы, «прыгает козой», получив послание обожаемого Екатериной Бюффона, вот он срочно пополняет свое образование, чтобы быть в курсе ее увлечений. Принцесса Фике (таково было ее домашнее прозвище) смотрит на зрителя внимательно и в то же время как бы высокомерно. «Противно христианской вере и справедливости делать невольниками людей. Двойственное впечатление от персоны светлейшего оставалось у многих. Самообладанием, волей и хладнокровием в тяжелые минуты жизни она отличалась всегда.

Это была «обратная сторона» нежной Фике, та эгоистичная расчетливость из которой всегда произрастает честолюбие. Нельзя сказать, что Павел бездельничал, но с годами его желания глохли, он все глубже и глубже погружался в пучину мелких и мелочных военно-хозяйственных дел своего гатчинского «удела» (подаренного ему после смерти Григория Орлова), который стал для него отечеством, домом и островом спасения от враждебного мира, которым окружила его мать. Вы разрушаете мое доброе мнение о Вас. При всей их официальности портреты Левицкого (а существует несколько их вариантов и повторений) отличает создание образа мягкой, милостивой, ободряющей окружающих и в то же время уверенной в себе царицы и, кстати, улыбка, которую столь блистательно умел передать этот художник играет тут очень важную роль.

Наконец, та же Анна Розина де Гаск написала семейный портрет Петра и Екатерины с мальчиком-пажом (в этой манере был исполнен и их парный портрет Гроотом): здесь статичность образов наследника российского престола и его супруги придает картине выхолощенный характер. О том, что его прочили в византийские императоры, уже сказано выше. Вырваться из пьяных объятий «героев революции 28 июня» было непросто – императрица и «герои» были теперь тесно связаны общей судьбой, к тому же гвардейцы впервые после 1741 года снова почувствовали свою силу, право возводить и свергать царей. В резолюции на донесение А. Р. Воронцова по этому поводу Екатерина указывает четыре способа «работы с автором»: «1. И она очень всем понравилась.

Продолжайте, я ваших морских терминов не разумею». Немудрено, что крепостное право, с его системой отношений помещика-«отца» и крепостных – его «детей», воспринималось как начало, сдерживающее дикие страсти черни. Ей нужны только похвалы и комплименты. Ведь для родителей дети тогда не были, как ныне, бесценными сокровищами.

Пять недель, пока народ прощался с покойной императрицей, она провела в полном трауре возле ее гроба. Что вы делаете. Любопытно, что в приведенной цитате виден еще один, весьма забавный комплекс императрицы. Она прибыла в Россию в 1744 году, чтобы выйти замуж за Петра III. Франция стремительно покатилась к террору и гражданской войне.

Дела шли своим чередом. Екатерина не испытала при виде этого портрета того восторга, на который он был рассчитан. Народ был уже весело возбужден: кабатчики бесплатно, без единого слова возражения выдавали всем желающим, «прямым сынам Отечества», горячительное. Она бы была самым привлекательным частным человеком». Нет, Петр III не был ни безумцем, ни глупцом, ни злодеем и не пролил ничьей крови. Екатерина оказалась способной превратить книжный материал в идеи.

Речь идет о Екатерине I. То же самое можно сказать о ее выражении «предки мои». На следующий день я действительно задала матери несколько вопросов и она меня выбранила. Все многочисленные прихоти и фантастические планы Потемкина исполнялись незамедлительно и уже в 1787 году он мог показать приехавшей на Юг императрице свои достижения, которые почему-то у многих ассоциируются преимущественно с пресловутыми «потемкинскими деревнями», хотя ни Херсон, ни Севастополь декорациями с самого начала не были, равно как и Черноморский флот. Мы никогда не узнаем, о чем размышляла в это время Екатерина.

Но Петр этого не сделал – отчасти потому, что сразу же оказался в изоляции: посылаемые им во все стороны гонцы не возвращались (либо их задерживали сторонники Екатерины, либо они сами перебегали к победительнице), вот таким образом император не мог понять, что все-таки происходит в Петербурге. Ее бумаги всегда лежали на столе в строго определенном порядке. В другом письме она отмечала, что Потемкин «чертовски забавен».

То ли дело Царское Село с его парком, тихими водами прудов, шелестом деревьев: «Вы не можете себе представить, как хорошо в Царском Селе в хорошую теплую погоду». – советовал новому английскому посланнику Потемкин, хорошо знавший свою добрую мать. Собственно, на такую реакцию публики и было рассчитано признание ученицы Вольтера – Гримм не делал из посланий Екатерины тайн. Посмертная изобразительная слава Екатерины началась лишь в 1860-х. Павел тяжело переживал положение, в котором он оказался.

Главное иконографическое отличие между двумя вариантами состоит в пейзажном фоне.

Естественно, она понимала уязвимость своей позиции, вот таким образом она часто говорила и писала о себе как о женщине «с душой республиканки», вынужденной быть самодержицей. Она была спокойна, когда однажды во время поездки на юг кони испугались и понесли ее карету под гору в другой раз Екатерина, к удивлению свиты, не вышла из своей каюты на палубу яхты, когда та ночью столкнулась с другим судном. Этому признанию лучше не верить – легкость императрицы в подборе нужных людей кажущаяся. Став женой наследника российского престола, Екатерина делала все, чтобы ее считали русской. Теперь читателю понятно, почему царица, встав ни свет ни заря, спешила к письменному столу и трудилась над законами – она была опалена страстной мечтой о бессмертной славе великих законодателей Ликурга, Солона, Юстиниана, Ярослава Мудрого, Петра Великого.

Матушка. Часы работы и отдыха, завтрака, обеда и ужина были также постоянными. Елизавета не хотела, чтобы при ее дворе возникла какая-то особая «партия» наследника престола и его жены, поддерживаемая кланом заграничных коронованных родственников.

Потом Екатерина подошла к Бретейлю и спросила, видел ли он когда-нибудь травлю зайца. А как любила Екатерина русский язык. И тем не менее этот, казалось бы, обведенный вокруг пальца философ весьма критично отозвался о ее знаменитом «Наказе», чем, конечно, очень огорчил Екатерину. «Похоже ли это на Фике из Цербста. » – риторически вопрошает Бильбасов.

Немного ранее у меня появилась другая прихоть. Сначала нужно было как можно скорее натурализоваться. При создании двух самых знаменитых образов императрицы на страницах художественных произведений – в «Капитанской дочке» и «Ночи перед Рождеством» – Пушкин и Гоголь используют даже одинаковые слова: у русской царицы голубые глаза и легкая улыбка, так умевшая покорять все вокруг. «Да, милостивый государь, – писала она Гримму 7 декабря 1779 года о только что прочитанной книге Ж. Л. Бюффона Естественная история, – эта книга опять поддала мне мозгу». Елизавета полностью взяла заботу о нем на себя, не подпуская к мальчику даже родителей. Улыбка Екатерины – это нечто большее, чем просто улыбка согласно портретной традиции. Задрожали и масоны, чьи занятия рационалистка-императрица всегда презирала и над «таинствами» которых беспощадно глумилась.

Мечты юноши подогревал граф Никита Панин, с которым Павел горячо обсуждал свои проекты. Однако стоило бы гуманной императрице заикнуться об освобождении крестьян, как ее бы действительно сразу же забросали камнями (так она предполагала в «Мемуарах»).

«Надобно иметь и волчьи зубы и лисий хвост». При этом она любила порассуждать о «философском поведении», правилам которого всю жизнь старалась следовать. Основное внимание она уделяла не детям (как вспоминала Екатерина, мать совсем не любила нежностей), а светским развлечениям.

Его можно назвать «комплексом провинциалки». «Великие дела всегда совершаются средствами не особенно большими». Это была эпоха столетия ее царствования.

Когда Екатерина приехала к нему, Орлов уже никого не узнавал. Принцесса смутилась и хотела уйти, но король удержал ее. «Если монарх – зло, то это зло необходимое, без которого нет ни порядка, ни спокойствия», – так, по словам княгини Дашковой, недвусмысленно выразилась как-то Екатерина. После его смерти стараниями его вдовы в 1924 году поступает в галерею5.

Суетная погоня за славой была в ее крови с молодости, с тех времен, когда она воскликнула: «Царствовать или умереть. » В переписке с заграничными адресатами она безмерно хвастлива. Конец 1780-х в портретной галерее Екатерины представлен ее портретом в дорожном костюме кисти бывшего крепостного, художника Михаила Шибанова (биографические сведения о нем крайне скудны), написанным во время ее знаменитого путешествия в Крым (1787). Ее вера в силу разума, просвещения была огромна. Но все же основная линия «родства» с Россией шла через империю, династию. Выходец из смоленских дворян, Потемкин родился в 1739 году (следовательно, был моложе Екатерины на десять лет), рано покинул отчий дом, некоторое время учился в Московском университете, но потом бросил храм наук и пошел служить Марсу в Конную гвардию и в числе других отличился в дни екатерининской революции.

Екатерина не могла этого не понимать. – Е. А. ) действия, для которых дикие американские народы и торговля с ними оставляются собственному их жребию». Он казался каким-то нелепым, странным, случайным на русском троне человеком. Теперь уже слишком поздно» Императрица не лукавит, она просто забыла, что этот девиз был выгравирован на ее невидимом щите уже сорок лет тому назад. Все в жизни великой княгини строго регламентировалось: дни говенья и банные дни, место расположения канапе в комнате и время прогулок ей не давали бумаги и чернил и присылали фрейлин сказать, какое платье надеть, а какое снять. Её одежда подчеркнуто неофициальна— она одета в шлафрок, украшенный кружевным жабо с атласным бантом и кружевной чепец, у её ног резвится собака.

Огромные кипы занимают три полки». Ему помогал Жан Батист Мишель Валлен-Деламот, который начал свою карьеру творческой победой над знаменитым Растрелли и построил Гостиный двор в стиле классицизма, а не барокко, как хотел главный зодчий елизаветинской эпохи.

Но не только в этом. Да и Екатерину невозможно равнять с ее предшественниками, особенно ближайшими. Но все было тщетно. Иным был ее «новый ученик» Иван Корсаков, появившийся в 1778 году. А на рисунке Валентина Серова (1865–1911), созданном для знаменитого издания Николая Кутепова по истории царской и императорской охоты, мы видим императрицу выезжающей вечером на соколиную охоту. Французская идея уединенного в тиши лесов здания, этакого храма размышлений, места дружественного – «без чинов» – общения, обратилась в России в идею роскошного дворца по соседству с царским домом – Зимним.

Конечно, политика – дело непростое и довольно грязное. Особенно довольна была Екатерина Александром: «Я от него без ума и, если бы можно, всю жизнь держала бы подле себя этого мальчугана» (из письма Гримму от 30 мая 1779 года). Об этом можно писать целые тома: так богата русская архитектура второй половины XVIII века зодчими, постройками идеями – не всегда оригинальными, но зато грандиозными и дорогими.

Этот обелиск был поставлен в память победы графа Петра Александровича Румянцева над турками в Кагульском сражении (1770 год). В «Чистосердечной исповеди» она писала: «мы письмецом сюда призвали его, однако же с таким внутренним намерением, чтоб не вовсе слепо по приезде его поступать, но разобрать, есть ли в нем склонность та, которой я желаю». – восклицал король.

Что делает твой кучер, когда ты сидишь в закрытой карете. И далее – самое главное: «Но по правде, я думаю, что русская корона больше мне нравилась, чем его особа». И этим достигают всего. Он был необычайно учтив и любезен и весь вечер говорил только с Фике. У нее нет своей минуты.

Самодержавие должно опираться на дворянство, которому нужно предоставлять все новые и новые привилегии, – вот ее доктрина с первых дней царствования. Чиновник, облеченный доверием императрицы, мог рассчитывать на ее полную поддержку. Их-то и начал придумывать и осуществлять Потемкин, благо за спиной стояли «матушка»-императрица и Россия, чьи людские и материальные ресурсы никем не были по-настоящему измерены и сосчитаны.

На проекте о завоевательном походе в Индию она начертала нечто подобное: «У России довольно земель и произведений, чтобы не иметь никакой нужды отправляться для завоеваний в Индию». Люди опрокидывают, увечат, топчут друг друга и все хотят быть причастными к этой славе. Один отличался отвагою ума, другой – мягким благоразумием, а Ваша покорнейшая услужница следовала между ними укороченным скоком (коротким галопом) и ото всего этого дела великой важности принимали какую-то мягкость и изящество. Конечно, она понимала, что Орлов сделан из другого, чем она, теста. – Е. А. ). Красивый, молодой (двадцати четырех лет от роду), он казался Екатерине идеальным материалом для «педагогики сердца». В ней было сказано прямо, что при попытке освободить Ивана они обязаны «арестанта умертвить, а живого его никому в руки не отдавать».

Измены считались нормой, а любовь в супружеской паре встречалась крайне редко: как с возмущением восклицала героиня одной из комедий А. Сумарокова, она «не какая-то посадская баба», чтобы мужа своего любить. С первой задачей все было ясно – она оказалась неразрешимой. – Это единственное средство добиться у нее чего бы то ни было. Именно в этом и заключалась опасность для Екатерины.

Повинную тебе принес и разыскивать нечего. Да и первенца у нее отняли и она впервые увидела его лишь через сорок дней. Младший же брат Фридриха II Голштинского – Христиан Август – стал отцом Иоганны-Елизаветы и дедушкой Фике. Не позволила Екатерина привлечь к следствию и брата Мировича, употребив пришедшуюся тут весьма кстати пословицу: «Брат мой, а ум – свой». Справедливости ради все же вспомним слова о цене возведенного, сказанные попутчиком Екатерины в путешествии по Югу австрийским императором Иосифом II: «Впрочем, все возможно, если расточать деньги и не жалеть людей. Екатерина не сразу решилась на сближение с Потемкиным.

Не успел Потемкин найти ему достойной замены, как у Екатерины, сам собой, появился новый возлюбленный – конногвардейский корнет Платон Александрович Зубов. Строились фабрики, заводы, верфи, сажались леса. «Я уважаю ваших ученых, – говорила она французскому посланнику, – но лучше люблю невежд: сама я хочу знать только то, что мне нужно для управления моим маленьким хозяйством». Старые генералы, вельможи не стыдились ласкать ничтожных его лакеев.

Эпистолярная форма литературных произведений была одной из самых распространенных. Словом, это Пирр, царь Эпирский.

Двадцати четырех часов ей мало. Но получилось иначе. Я не говорила ни слова. В ответ на предупреждения Фридриха II о честолюбивых намерениях Екатерины и заговоре в гвардии он писал: «Что касается Ваших забот о моей личной безопасности, то прошу Вас об этом не беспокоиться, солдаты зовут меня отцом, по их словам, они предпочитают повиноваться мужчине, а не женщине я гуляю один, пешком по улицам Петербурга ежели бы кто злоумышлял против меня, то давно исполнил бы свое намерение, но я делаю всем добро и уповаю во всем только на Бога, под его защитою мне нечего бояться». Много лет спустя она писала Вольтеру, что мечтает на том свете встретиться именно с королем Генрихом. Однако на написанном Торелли портрете в русском платье она кажется абсолютно серьезной (даже без улыбки) и производит скорее не слишком благоприятное впечатление.

Она, что называется, себе на уме – качество, угадываемое позднее и другими живописцами. Комиссия разработала перспективный план реконструкции центра столицы, суть которого состояла в перестройке улиц так, «чтоб все дома, в одной улице состоящие, одной сплошною фасадою и вышиною построены были». Насколько она успела уже обрусеть, показывает ее поступок с камердинером Шкуриным. – Е. А. ) в самый день его отъезда на конгресс из Села Царского (Орлов возглавлял делегацию на русско-турецких мирных переговорах в Фокшанах летом 1772 года.

Вначале Екатерина одобрила его, но вскоре передумала, направив все усилия реформаторов не на политические, а на административные реформы, которые должны были совершенствовать машину самодержавной власти. Она была готова к своей революции и только ждала известий от Орловых. Этими же штыками было вскоре подавлено восстание его новых подданных.

Прекрасная эпитафия. Потом 78-летняя графиня Матюшкина, вчера танцевавшая на свадьбах. Впечатление от петербургского монумента, а в большей степени от самой личности царицы превосходно выразил замечательный поэт Алексей Апухтин в стихотворении «Недостроенный памятник».

Менялись и люди вокруг Екатерины. Екатерина в этом письме не только выказывает глубокое знание людей, но и дает своему сановнику неназойливые советы, как себя вести с гостем, как ему понравиться: «Надо вам еще сказать, что с первого взгляда принц Генрих отличается чрезвычайной холодностью, но не ставьте в счет эту холодность, так как она оттаивает. – Е. А. ) очень занемог и схватила его нечаянная колика и я опасен, чтоб он сегодняшнюю ночь не умер, а больше опасаюсь, чтоб не ожил».

Его жизненный путь до 1773-1774 годов полон неясных зигзагов и поворотов, за которыми он часто скрывается от нас. Спору нет – это был более чем оригинальный человек. Это не означало, что русская самодержица примирилась с тем, что там делалось. В декабре того же года она просила Гримма достать для Ланского работу художника Греза и обещала, что тот будет опять «прыгать, как коза и цвет лица его, всегда прекрасный, оживится еще больше, а из глаз и без того подобных двум факелам, посыплются искры».

Очень быстро Потемкин стал своеобразным вице-императором Юга империи. Она не пропускала ни одного скверного слуха, распускаемого о ней, как она выражалась, «политическими болтунами» и стремилась тотчас его нейтрализовать – либо через подставных лиц заявлением в европейских газетах, либо собственноручным письмом тем своим адресатам, в доброжелательной болтливости которых она не сомневалась. К своему удивлению, на обеде в королевском дворце, куда ее пригласили, принцесса София увидела, что ей назначено место за столом рядом с самим Фридрихом II.

Через три недели мучений девочка «выздоровела»: «Когда меня стали одевать, – вспоминала Екатерина, – увидели, что я скорчилась за это время наподобие буквы Z: правое плечо стало выше левого, позвоночник шел зигзагом, а в левом боку образовалась впадина». «Я работаю как лошадь», – писала в 1788 году императрица. «Нужно делать так, чтобы люди думали, будто они сами хотят именно этого».

В середине 1789 года оказалось, что «Красный кафтан» интересуется не только камеями, но и молоденькой княжной Щербатовой. Противоречие сие неразрешимо. В таком вполне современном популистском поведении Екатерины был свой смысл и резон.

Так императрица писала в 1787 году, так писала она и раньше и потом. Часть историков ставит под сомнение достоверность этого письма Орлова. Всеми делами теперь заправлял Платон Зубов. Посреди этой площади был воздвигнут помост из бревен с несколькими ступенями. В первое десятилетие царствования Екатерины ее придворным художником был датчанин Вигилиус Эриксен (1722–1782).

Петр окончательно отвернулся от жены избегая ее, как чумную. Приводя слова Алексея Орлова: «Вы увидите, какого человека она из него сделает», Екатерина дополняет: «В течение зимы он начал поглощать поэтов и поэмы, на другую зиму – многих историков. В цитированном выше письме о мнимом неурожае на людей она раскрывает суть того, что считает важнейшим в работе с «кадрами»: «Нужно только их заставить делать, что нужно и, как скоро есть такой двигатель, все пойдет прекрасно. В ней предписывалось всемерно препятствовать играм и шуткам Петра с лакеями, служителями, «притаскиванию всяких бездельных вещей». Все эти цифры нужно сложить и умножить минимум на семь – по приблизительному числу «учеников» Екатерины. Когда я вхожу в комнату, все приходят в оцепенение, точно при виде головы Медузы, все принимают принужденный вид. Позже, в 1776 году, в письме невесте своего сына принцессе Вюртембергской Софии Доротее (будущей императрице Марии Федоровне) Екатерина II так сформулировала свою «доктрину ассимиляции»: меняя отечество, нужно быть благодарной новой родине, которая предпочла избранницу другим кандидаткам.

А 14 июля того же года Екатерина писала Гримму, что «весьма скучного гражданина» Александра Васильчикова «заменил величайший, забавнейший и приятнейший чудак, какого только можно встретить в нынешнем железном веке». Я думаю, что им есть о чем поговорить там: собеседники достойны друг друга. Работа давалась ей легко. Сегюр вспоминал, что раз, после неприятных известий из Франции, он, сидя на спектакле, неподалеку от императрицы, предавался в полутьме своим мрачным мыслям: «Я был весь погружен в думу, как вдруг услышал голос под самым ухом.

Это был тот порядок, разрушить который в век Екатерины представлялось опасным и в первую очередь для самой императрицы. Обе эти работы не понравились стареющей монархине. Самой острой была проблема Петра III – будущего пожизненного узника и, соответственно, страдальца (пример Ивана Антоновича, который, по народной молве, пострадал за «истинную» православную веру, был у всех на устах). В начале же пути ей было страшно.

Склонность эта у Потемкина оказалась и он быстро пошел в гору. В жизни же все оказалось иначе, во много раз сложнее, противоречивее и подлее, чем об этом писали европейские мыслители – учителя Екатерины. В мае 1773 года императрица с обидой говорила дипломату Дюрану, что Орлов в любви так же неразборчив, как в еде: калмычка, финка и самая изящная придворная дама в этом отношении для него безразличны – «такова его бурлацкая натура».

Мы видим ненавистного ей мужа ее глазами. Именно это приятное впечатление послужило Пушкину основой для создания известного эпизода повести «Капитанская дочка» (поэт был знаком с портретом по гравюре Николая Уткина, очень популярной в его время). Нужно было взять под контроль всю страну, нужно было думать о будущем. Она не отличается умом, а что касается наружности, то она ниже всякой критики. С 08:00 до 11:00 Екатерина принимала высокопоставленных чиновников и статс-секретарей. Часто с годами семейной жизни противоречия сглаживаются, супруги сближаются и становятся даже в чем-то неуловимо похожи.

Все это не могло не шокировать европейца. Россия, победив турок, шведов и поляков, наслаждалась миром. По мнению издателя «Русского архива» П. И. Бартенева, они негласно обвенчались в Петербурге или осенью 1774 или в январе 1775 года.

«Польстите ей. Читала Екатерина много и сначала без разбора. О гуманности императрицы ходили легенды. Как-то раз она сказала, что если бы была мужчиной, то, несомненно, погибла бы в молодости – ставить собственную голову на кон было ее страстью.

Дебют Екатерины-заговорщицы оказался крайне неудачным: Елизавета поправилась, сговор Бестужева и Екатерины был раскрыт и хотя следователям ничего не удалось раскопать о проектах старого канцлера и молодой предприимчивой дамы (Бестужев, к счастью для себя самого и Екатерины, успел уничтожить их переписку), дела обоих пошли как никогда плохо. Везде императрица возвышается над зрителями и везде она не одна. «Здесь покоится Екатерина Вторая. «Ничего подобного. Говоря о «просвещенном абсолютизме» или его «человеческом лице», не следует думать, что в эти термины вложены сарказм или ирония. Екатерина писала Вольтеру осенью 1772 года, что мечтает только о взаимном покое. Свадьба, сыгранная осенью 1776 года, была для Екатерины радостным событием.

Их медовый месяц пришелся на весну – лето 1775 года и они его провели под Москвой. К чему ведут эти мрачные мысли. Это был Дени Дидро. С улыбкой она вошла и в русскую классическую литературу. «Le terrible metier» – «Ужасное ремесло мое», – так напишет Екатерина в начале 1763 года своей корреспондентке, госпоже Жоффрен. Расположенные на возвышенности, они были искусно декорированы садами и парками, разбитыми с учетом пейзажа.

В истории с оспопрививанием ею двигала совсем не вера в науку, а нечто иное. Между родителями и детьми не было близости. Кичась своей удачей и прелестью своего положения императрица, однако, как-то призналась Бретейлю, что ее жизнь полна тревоги: «у нее кругом идет голова от сознания, что она императрица, тем не менее, она смущена и взволнована». Об этой истории сообщал, без всяких комментариев, поверенный в делах Франции Корберон. О том, что «льстя ее любви к славе», можно сбить императрицу с толку, писал и граф Сегюр.

В итоге топкие берега Глухой речки превратились в изящные изгибы набережных Екатерининского канала, засверкала в пышном кружеве чугунных решеток широкая Фонтанка. Все они были, как на подбор, отъявленные враги вице-канцлера и его антифранцузской и антипрусской линии и только ждали падения старого хитреца с политического Олимпа. Они приносили плохие вести из Франции. Характеризуя его, Екатерина писала: «Только сила закона имеет власть неограниченную, а человек, который хочет царствовать самовластно, становится невольником».

Екатерина его имела. Для этих слухов были основания: императрица была без ума от своего героя, он же был настырен и нетерпелив. Нравиться великому князю.

Не отвечать же на письма считалось невозможным, оскорбительным и недостойным человека. Сохранилась и записка Екатерины к Олсуфьеву за апрель 1763 года: «Алексей Васильевич. С тех пор русское дворянство молилось на «матушку-царицу». Так императрица объясняла свой выбор вице-канцлеру А. П. Бестужеву-Рюмину. Или уничтожить 4.

Необычайно талантливы были и другие архитекторы Екатерины: Антонио Ринальди с его Китайским дворцом и Катальной горкой в Ораниенбауме, а также дворцом в Гатчине и Мраморным дворцом в Петербурге, Иван Старов с его Таврическим дворцом (1783-1789) и Троицким собором Александро-Невской лавры, Николай Львов – создатель здания Главного почтамта. Это больше всего огорчало великую княгиню, такую общительную и открытую. До Индии он, естественно, не добрался. С одной стороны, она много говорила о пользе знаний и наук, без колебаний предала себя в руки известного врача барона Димсдаля, сделавшего императрице и наследнику осенью 1768 года прививки оспы, а с другой стороны, она считала всех врачей шарлатанами и являлась автором бессмертного афоризма «Доктора – все дураки».

Сопоставляя себя с реформатором России императрица не видела почти никакой разницы, а кое в чем подчеркивала свое превосходство. И глядя на императрицу, спокойный и расчетливый Иосиф II сказал в Севастополе французскому послу: «Я сделал, что мог, но вы сами видите: государыня увлекается». Если Григорий беспечно прожигал годы, лишь эпизодически имитируя некую деятельность, за что получил от Екатерины меткое прозвище «кипучий лентяй», то сама императрица за эти же годы стала, благодаря своим способностям, трудолюбию, терпению, умению учиться, крупным государственным деятелем европейского масштаба, разгоралась ее слава как просвещенной государыни искушенного и тонкого политика. Екатерина оценила по достоинству милую грамматическую «ошибку», не без лести допущенную принцем де Линем: Catherine le Grand» – «Екатерина Великий», что звучало почти так же, как и «Петр Великий».

К моменту рождения принцессы Софии (или, по-домашнему, Фике), отец ее командовал расквартированным в Штеттине (ныне Щецин, Польша) прусским полком, был генералом, а позже – в немалой степени благодаря брачным успехам своей дочери – стал, согласно указу Фридриха II, фельдмаршалом и губернатором. Императрица очень любила природу, деревню. Она не упустила ничего, чтобы добиться в этом отношении успеха.

По замыслу Потемкина центром нового края должна была стать роскошная, не уступающая Петербургу столица – Екатеринослав на Днепре (ныне Днепропетровск) с огромным – выше ватиканского Святого Петра – собором, театром, университетом, музеями, биржей, оранжереями, садами и парками. На престоле Дакии должна была обосноваться новая династия. А Иоганна-Елизавета сообщала мужу: «Наша дочь стяжала полное одобрение императрица ласкает, великий князь любит ее». Умерла бы она скорее. » Здесь было другое. Сначала это записочки возлюбленному, которого она в шутку называет «гяур, казак, москов» потом, с годами их отношения меняются и письма императрицы становятся посланиями рачительной хозяйки к своему доброму хозяину, «бате», «батиньке», «папе».

На это место назначили француза-республиканца Лагарпа. И тот и другой тоже были готовы поддержать Екатерину. Это означало, что эмиссары Екатерины поспели в Кронштадт раньше, чем люди Петра. Дайте ей то, чего она желает, а она даст вам все силы своего государства». Но все же нужно признать, что Екатерина проявила мужество. Они чем-то неуловимо похожи на письма Пушкина к «женке», которая «свой брат»: тот же грубоватый, шутливый стиль свободного «дружеского письма», в котором видно совершенное доверие к адресату, нет эпистолярных красивостей, «нежностей», зато много деловых просьб, поручений и наставлений.

«Хочу повиновения законам, но не рабов хочу общей цели – сделать счастливыми, но вовсе не своенравия, не чудачества, не жесткости, которые не совместны с нею». Поначалу она пыталась образумить его лаской: «Господин Сиверс.

Книги по истории, от Тацита до «Всеобщей истории Германии» Барра, приучали ее к историческому подходу в жизни и политике. Если все это имеет отношение к науке, то лишь к науке политики, магистром которой она, несомненно, была. Судьбу ребенка решала, в конечном счете, его природная крепость. Именно он наряду с итальянцем Стефано Торелли (1712–1780) создавал официальный, канонический образ императрицы. Все эти чувства вполне владели и Екатериной – человеком своего века. И тут уж Екатерина в выражениях не стеснялась: ее недруги сплошь «сволочи», «мерзавцы», «негодяи» и «скоты».

Портрет стал отечественным вариантом английского типа «портрет-прогулка»7. Всякий кричит или молчит сообразно своей выгоде. Но Потемкину было тесно даже на просторах Новороссии. А дальше схема ее действий была вполне традиционна для имперской политики: осенью 1776 года русские войска, преодолев Перекоп, ворвались на полуостров, везя в обозе «правильного» хана Шагин-Гирея, которого Екатерина до поры до времени держала в Полтаве.

В застывшем образе императрицы тут совсем мало жизни. Было бы ошибкой думать, что Екатерина привечала его по преимуществу за остроумные выходки. В семилетнем возрасте у нее открылся сильнейший кашель, жар и «колотье» в боку. В жизнь мою я не приписывала славы делам, о которых было много крику. На эту же «скамью» можно было бы посадить еще десятка полтора, если не больше, знаменитостей. Переписка с философами многое дала Екатерине. И тогда, как и сейчас, существовало множество людей, взявших за основу своей жизни банальный, но правильный лозунг «Книга – источник знаний» и прочитавших во много раз больше книг, чем Екатерина.

И еще один рефрен: «Не опасайся, не забуду тебя», – в том смысле, что врагам его не верит, кредит его надежен и за будущее он может быть спокоен. Десятки тысяч крестьян сгонялись на сооружение крепостей, каналов, набережных. Зазвать автора куда способно и поколотить его 2. Важно подчеркнуть, что игра эта была заочная и когда Вольтер все же вознамерился тряхнуть стариной и отправиться в Петербург, Екатерина этому решительно воспротивилась. Она никогда не путала законопослушный и ответственный народ с толпой, разнузданной чернью и считала, что, пройдя неизбежный этап самоистребления, господства «духа разнузданности», Франция вернется к идее монархии.

«Мои солдаты идут на варваров, как на свадьбу», – так примерно она описывала своим приятелям тяжелейшую войну с турками. Да и вообще имеет ли право на существование народ, ничего не смыслящий по-французски. Никто особенно не печалился, если ребенок (тем более девочка) – как правило, один из многих в семье, – тяжко болел или умирал: «Бог дал – Бог взял». Она сразу же отказалась от попыток провести в стране малейшие политические реформы.

Благодаря некоторым придворным – особенно вернувшемуся из Польши Сергею Салтыкову, который по части интриг был «настоящий бес» (слова Екатерины) и Льву Нарышкину – она тайком выезжает из дворца, чтобы повидаться с друзьями, которых становится все больше, повеселиться, поговорить о делах. «Здравый смысл, добрый порядок, совершенная тишина и гуманность», – вот что было написано на знамени Екатерины. Очень милы портреты работы Георга Кристофа Гроота (1716–1749), представлявшего Екатерину в разной обстановке, в частности на охоте. При этом она не была завзятой монархисткой.

Это было весьма благопристойное времяпрепровождение – никаких пьяных разгулов в стиле «Всепьянейшего собора» Петра Великого или пошлых шутовских драк времен Анны Иоанновны. Дело матери было выдать меня замуж». Екатерина же, любящая Россию, на это никогда не пойдет, даже будучи в душе р-р-республиканкой (замечу попутно, что, по мнению Екатерины, республика – это умеренная монархия вроде английской, в которой власть дается и представителям сословий). Когда он наконец уходил, самая скучная книга казалась ей приятным развлечением. Может быть, тогда в России не произошло бы трагедии 1917 года». Это было уже не развлечение, не просто бегство от скуки, а тяжелый умственный труд, причем Екатерина сознательно делала усилия над собой: читая по одному тому в неделю, одолела все десять огромных фолиантов Барра. Другая опасность, что он действительно для нас всех опасен для того, что он иногда так отзывается, хотя в прежнее состояние быть» (то есть вернуть власть).

Во всем она хотела перещеголять Францию, Париж, Версаль. Она могла так говорить ибо к этому времени во всю силу засверкал талант Потемкина. Тоска действительно улетучилась, но какова же была душевная травма, нанесенная юноше. Более того, она даже знала, как получить билет в бессмертие. Я ему сказала, что не могу помешать игре его воображения. Обратитесь к ее чувствам и страстям. Кроме того, нужно было смотреть, чтобы наследник достойно вел себя в церкви, «остерегался от всего же неприличного в деле и слове, от шалостей над служащими при столе, а именно от залития платей и лиц подобных тому неистовых издеваний».

Вот какая я старуха. Вот таким образом Екатерина не спускала глаз с непутевого светлейшего князя до самого конца.

Проект клонился к созданию высшего представительного органа в России. Наградив ученого по достоинству, Екатерина со смехом выпроводила его восвояси. Все, что шло от нее, он с трудом терпел, тихо ненавидел и отчаянно боялся.

Нельзя забывать, что люди тогда жили несопоставимо спокойнее нас. За картину художник получил лишь звание «назначенного» в академики, а не академика, как надеялись члены державинско-львовского кружка. Мечтой всех было попасть на самый интимный – малый. Она вскочила со словами: «Эта вещь глупа, скучна. » и поспешно покинула зал. Он возвел здание Академии художеств на Неве. И Екатерина не вышла из него чистой.

Все родственники получили повышения и награды, чин же генерал-аншефа или генерал-фельдмаршала с соответствующим содержанием был, почитай, у «Саши» в кармане. Екатерина была безусловной противницей крепостничества, но опять же – только в душе. Но все же если каждый человек – хозяин своей судьбы, то Петр распорядился ею бездарно: нужно согласиться с Екатериной, как-то написавшей, что первым врагом Петра III был он сам – до такой степени все его действия были неразумны. Они все рождаются свободными».

Этим и объясняется столь строгий режим и постоянное наблюдение за Екатериной. Потом обер-шенк Нарышкин, который был тогда камер-юнкер и его жена. Она живет при дворе и пользуется чрезвычайным почетом. Но что делать.

Да и по-человечески Екатерина хорошо понимала Потемкина, ведь не случайно она писала Гримму в 1777 году: «Я люблю еще нераспаханные страны. Природа – природой, но принцессе Фике к тому же здорово везло: ведь ее не укусила тифозная вошь и она не умерла от сыпняка в тринадцать лет, как ее младший брат ее, как этого же брата, не уронили на пол в полтора года сонные няньки, от чего он получил вывих бедра и до самой своей ранней смерти страшно хромал. По сути, Львов и предложил «программу» этого полотна. Иосиф это выразил просто: «Для Вены, во всяком случае, безопаснее иметь соседей в чалмах, нежели в шляпах». Петру же нужна была не жена, а, как писала в тех же воспоминаниях Екатерина, «поверенная в его ребячествах». Строго говоря, было три вида эрмитажных собраний по количеству посетителей: большой, средний и малый.

Вторая невеста для Павла была найдена тоже Екатериной и там же – в Германии. Нет. Всякие другие доказательства Екатерина считала излишними. Портрет кисти Боровиковского (известен в двух вариантах) показывает императрицу в сугубо «домашних» условиях – на обычной прогулке в Царскосельском парке, но при этом и он не лишен аллегоричности (фоном на одном из вариантов является Чесменская колонна, на втором – Кагульский обелиск). Читая все это, невольно думаешь: «Жаль, что Вы не сидели на месте Николая Второго. Это нетерпимо. » Реакция сидевшей в ложе Екатерины была мгновенна и нелепа.

Они никогда не смеют сказать: Я не знаю, а слова эти просты для нас, невежд и часто избавляют нас от опасной решимости. Мало того, что императрица умела работать с людьми (о чем шла речь выше), она определила для себя несколько принципов из которых исходила в своей царственной работе. Здесь художник представил зрителям не только саму императрицу, но и большое число придворных, видных деятелей культуры и искусства эпохи ее правления (Панина, Разумовского, Дашкову, Бецкого, Сумарокова и многих других).

Но одно из них несомненно – Ланской оказался первоклассным приспособленцем и, как истинный альфонс, зная, «что старухе нужно», стремился под нее подделаться. Жизнь меняется, нужно учитывать перемены в нравах и сознании и «не следует оставаться глухим к общему крику народа» И далее высказана мысль, делающая честь изощренности и тонкости ее ума политика: «Парламенты – это великий рычаг, могущий принести огромную пользу, когда умеют направлять его и мудро распорядиться его действиями. Но царица выглядит здесь грузной и тяжеловесной, ее лицо – одутловатым и в целом оно производит скорее отталкивающее впечатление (это лишь в незначительной степени было скорректировано живописцем на другом парадном портрете Екатерины).

Матушка, Его нет на свете. – Из «Записок» Екатерины II. ) Следует еще заметить, что она бы никогда не стала русской императрицей, если бы окривела в детстве от случайного укола ножницами, острие которых проткнуло веко девочки, только чудом не задев глазного яблока. Но, увы, внук Петра Великого был лишь жалкой тенью своего гениального деда. Она была окончена в 1827 году (через год после смерти заказчика).

Указ этот умалчивает о том, что охранники действовали строго по секретной инструкции, данной Екатериной. Но, Государыня, свершилась беда. Что в этом толку. Здесь отчетливо видна довольно распространенная в прошлом (да и ныне) европоцентристская идея о том, что только европейцы – жители Севера – способны создавать цивилизацию, культуру и их движение на Юг, в края, заселенные скопищами «диких» азиатских, африканских народов, естественно, закономерно и неизбежно. Этот француз был автором и Малого Эрмитажа (1764-1767) и Новой Голландии (1770-1779).

Екатерина не принадлежит к этой маленькой компании истинно великих. Он любезен и охотник обогащаться сведениями. Другое дело, что далеко не всем она шла. Там, на юге, для империи открывались безграничные возможности, там было ее будущее.

На экслибрисе, выполненном Анной Остроумовой-Лебедевой (1871–1955) для Сергея Казнакова, Екатерина (угадывается лишь ее силуэт) изображена с одним из своих фаворитов лунной ночью в Камероновой галерее Царскосельского парка. Это пожелание Екатерина преобразила в формулу: «1. Но императрице было не до веселья.

Намерения Екатерины очень не понравились Потемкину, считавшему, что «мать заблажила», забыв о деле. Читая сегодня «Наставление о воспитании внуков», написанное Екатериной весной 1783 года, поражаешься ее глубокому знанию психологии ребенка, целенаправленному стремлению императрицы-педагога вложить в детей здоровые, гуманные, вечные начала. Но прибывшие 3 и 4 июля врачи констатировали улучшение состояния больного.

У слободы Измайловского полка коляску окружили измайловцы, оглушительно крича здравицы «матушке». Далее он рассказывал о горячем споре, который тут же на приеме вел с императрицей бывший «пьянее вина» А. П. Бестужев-Рюмин, возвращенный ею из ссылки. Далее его брат обер-шталмейстер (читатель помнит, как он в Риге помогал хохочущей Фике закидывать ногу в необыкновенные русские сани. И хотя императрица поддерживала французскую эмиграцию, принцев крови морально и материально (правда, взаимообразно), она почти не скрывала своего убеждения, что именно развратный Версаль виноват в том, что ящик Пандоры был открыт (как и Петр III сам был виновником своей гибели). «Философы – престранный народ, – писала она Гримму в разгар тесных отношений с Дидро и Вольтером, – они, мне кажется, на свет родятся для того, чтобы объяснить то, что и без них довольно понятно, что людям кажется несомненным как дважды два четыре, они затемняют и заставляют в том сомневаться».

«Признайтесь, – обиженно восклицала Екатерина, – что это неприятно Мне хотят помешать делать добро: я его делала сколько могла и для частных людей и для страны уж не хотят ли затеять здесь такие ужасы, какие мы видим во Франции. » Не будем забывать, что на дворе был июнь 1793 года, во Франции в это время Конвент принял драконовские законы против спекулянтов, Марию-Антуанетту разлучили с сыном и начали поспешно готовить постыдный процесс против нее, обвиняя мать в противоестественной связи со своим ребенком Так что императрицу, дувшую на воду, можно понять – в Париже тоже началось с пьесок и прокламаций. Этот портрет интересен своим камерным, «домашним» характером и императрица смотрит на нем как-то грустно и даже несколько удивленно. – Е. А. ) здорова.

На фоне заметен торговый флот – вестник процветания государства. Так, собственно и говорилось в извещении Коллегии иностранных дел посланникам, аккредитованным при русском дворе: «Ее императорское величество по единодушному желанию и усиленным просьбам своих верных подданных и истинных патриотов империи» взошла на престол. Во-первых, слепой, дряхлый Бецкой: он сильно заговаривается и все спрашивает у молодых людей, знали ли они Петра I-го.

– Е. А. ) их, чтоб попечение имели о принадлежащей им собаке, птице, белке или ином животном и оным доставляли выгоды свои и даже до цветов в горшках, поливая оные Ложь и обман запрещать надлежит как детям самим, так и окружающим их, даже и в шутках не употреблять, но отвращать их от лжи Ложь представлять им как дело бесчестное и влекущее за собою презрение и недоверие всех людей Отделять от воспитания разговоры, рассказы и слухи, умаляющие любовь к добру и добродетели или умножающие пороки Главное достоинство наставления детей состоять должно в любви к ближнему (не делай другому чего не хочешь, чтоб тебе сделано было), в общем благоволении к роду человеческому, в доброжелательности ко всем людям, в ласковом и снисходительном обхождении ко всякому, в добронравии непрерывном, в чистосердечии и благородном сердце, в истреблении горячего сердца, пустого опасения, боязливости, подозрения». Кроме того, великий князь был неправдоподобно неопытен в интимной сфере. След от первого – «комплекса недоучки» – отчетливо виден в высказывании о философах – «престранных людях». Любопытна история, которая случилась в Эрмитажном театре осенью 1779 года. Екатерина умела брать от людей то, что они могли дать.

Я смеялась тому, что он мне говорил, но в душе согласилась, что он мне довольно нравится. Более неестественное изображение и представить себе сложно. Вот таким образом она не позволяла сыну заняться настоящим – военным или гражданским – делом. В нас бездна остроумия, хотя мы никогда не гоняемся за остроумием, мы мастерски рассказываем и обладаем редкой веселостью, наконец, мы – сама привлекательность, честность, любезность и ум, словом, мы себя лицом в грязь не ударим». Признаться, странный вкус. Я же узнала (об измене.

Датский король не приехал, но искушение пустить пыль в глаза иностранцам (как это принято у нас) вошло в плоть и кровь императрицы. Унижения и оскорбления от Зубовых были для Павла особенно мучительны. Француз Сабатье в апреле 1770 года писал, что Павел боится матери, которая, «охотно жертвуя всем для соблюдения внешних приличий, абсолютно игнорирует их по отношению к своему сыну. «Пора вставать, все готово, чтобы провозгласить вас. » – таковы были исторические слова, которыми Алексей Орлов рано утром 28 июня приветствовал в Монплезире внезапно разбуженную Екатерину.

Есть семьи, где я знаю уже пятое и шестое поколение. Улыбка облагораживала, делала образ привлекательнее. «Сынов» становилось все больше и больше – Невский был запружен толпами и коляска Екатерины с трудом продвигалась вперед. Дело было, конечно, не в трудности пути или слабости здоровья Учителя, о котором так трогательно заботилась Екатерина, а в ее нежелании воочию знакомиться с человеком, который славился дьявольской проницательностью и, казалось, все видел насквозь и на два аршина под землей.

Неизгладимое впечатление на Екатерину произвели «Письма мадам Севинье» – эмоциональные, яркие и остроумные признания образованной французской аристократки XVII века. Екатерина довольно быстро научилась править Россией. Наконец, умение приспособиться, гибкость были с детства присущи Фике. Мать же, Иоганна-Елизавета, в четырнадцать лет выданная замуж за сорокадвухлетнего Христиана Августа, была особой легкомысленной, увлеченной интригами и «рассеянной жизнью».

Все это мешало их сближению. Для чего. Но Елизавета молчала. Таким образом, все определено и каждый день походит на вчерашний.

Эта «вечерняя» Екатерина Серебряного века завершает галерею ее художественных образов, созданных в старой России. У Петра I-го были такие люди, которые и грамоте не знали, а все-таки дело шло вперед. Постепенно многим становится ясно, к чему ведет такая беззаветная любовь бабушки. В долгой истории русско-турецких войн еще не было столь блестящего для России мира.

Она таковою для Петра и стала, но не более того.

Вот таким образом он и сделал ставку на Екатерину, увидев в ней сильную личность. Поверьте мне, они суть наилучшие». «Желаю ввести, чтобы из лести высказывали мне правду». Белый человек, житель Севера, должен господствовать над Югом, Востоком и всем миром. Но в конце 70-х годов Сиверс при разводе с женой повел себя весьма недостойно, силой отобрал у супруги детей, скандалил из-за имущества игнорировал третейского судью и даже увещевания самой Екатерины. Шел июнь, двор переехал за город.

Муж ее долгие годы оставался великовозрастным дитятей. Но не только в этом проявлялась немецкая педантичность государыни. 5 августа 1789 года Екатерина сообщает светлейшему нечто интересное: у Платона есть младший брат Валериан, восемнадцати лет, который «здесь на карауле теперь, на место его сущий ребенок, мальчик писанной, он в Конной гвардии поручиком, помоги нам со временем его вывести в люди Я здорова и весела и, как муха, ожила» Надо понимать, что и «младшой» тоже стал императрицыным «учеником».

Фике в интригах матери не участвовала. Причин разрыва было несколько. Вероятно, узник такого ранга мог рассчитывать на лучшее содержание. В 1771 году она писала занявшему Керчь фельдмаршалу князю В. М. Долгорукову: «Приметна мне стала из писем ваших персональная ко мне любовь и привязанность и для того стала размышлять, чем бы я, при нынешнем случае, могла вам сделать с моей стороны приязнь».

Вскоре Иоганна Елизавета «рапортовала» супругу о том, что их дочь ясным и твердым голосом и с хорошим русским произношением, удивившим всех присутствующих, прочла Символ веры, не пропустив ни одного слова. Сначала она числилась в собрании Д. А. Бенкендорфа (до 1900), туда поступила из коллекции А. М. и М. В. Муромцевых (до 1870)2, а затем перешла к известному собирателю Павлу Ивановичу Харитоненко. Он назначил ее гофмейстериною.

Нельзя забывать еще одну особенность местности, где «производили сносных императриц»: Екатерина жила в наиболее развитой, протестантской части Германии. Вполоборота она повернулась к нам, оглядываясь на сопровождающего ее фаворита. И таких неисполненных призывов-лозунгов в записках немало.

Она не отходила от усопшей ни на день, не отпугивал ее даже сильный запах тления. В полумраке парка видна пристань со сфинксами, в озере плавают лебеди. По поводу выхода в академической типографии пьесы Княжнина «Вадим» на сюжет из новгородской «республиканской» истории она устроила головомойку президенту Академии наук княгине Дашковой, которая, как и императрица, не читала пьесы до печатного станка. «Пускай один ограничен, – пишет она Гримму в 1794 году, – другой ограничен, но государь от этого не будет глупее». Что происходило внутри страны.

Героиня пьесы произнесла фразу: «Что женщина в тридцать лет может быть влюбленною, пусть. 2.

Конечно, проявления крепостного права отвратительны – дело Салтычихи было у всех перед глазами. Она умело подбирала себе помощников из людей ярких и талантливых. Письма Екатерины к Потемкину – интересный памятник эпохи и человеческих отношений. Но дело было не только в инфантильности великого князя.

Без штанов он принимал и послов и придворных и знатных иностранцев. Может быть, видя своего мужа-императора среди оркестрантов, она, вспомнив последние слова римского императора Нерона, подумала: «Какой музыкант пропадает. » После спектакля Екатерина вернулась в Петергоф. На ее голове вместо императорской короны – лавровый венец. Каноническим можно назвать портрет императрицы в профиль, созданный Федором Рокотовым (1735 (. ) –1808) вскоре после ее коронации, в 1763 году: именно этот ее образ является одним из наиболее известных. Она просто выводит нас из терпения. И в этом она стала великим реформатором.

Другой «чернушка» Валериан Зубов убедил ранее столь здравомыслящую императрицу отправить его во главе армии в фантастический и абсолютно бесперспективный поход в Индию и положил бессчетное количество русских солдат при штурмах прикаспийских крепостей. В этом можно усомниться. Он светит, как солнце и вокруг себя разливает сияние. Для Екатерины это было крайне важно. «Греческий проект», возникший из общей идеи изгнания турок с Босфора, постепенно оброс конкретными геополитическими деталями. Он заспорил за столом с князем Федором (Барятинским.

В том же году был подписан Кючук-Кайнарджийский мирный договор. Но Екатерина ревниво следила за сыном, она всегда видела в нем соперника, к которому «льнет» народ, традиционно недовольный тем правителем, который в данный момент находится у власти. Баженовские Царицынский дворец и знаменитый Пашков дом на Моховой – несомненные шедевры.

На знаменитой «скамейке» памятника Екатерине II в Санкт-Петербурге у ног императрицы рядком сидят девять выдающихся деятелей ее царствования, ее ближайших сподвижников: генералиссимус Александр Суворов, фельдмаршал Петр Румянцев, светлейший князь Григорий Потемкин, граф Алексей Орлов, президент Российской Академии наук княгиня Екатерина Дашкова, организатор педагогического образования в России Иван Бецкой, адмирал Василий Чичагов, вице-канцлер Александр Безбородко, поэт Гаврила Державин. История Павла, которого бабушка Елизавета Петровна некогда также отобрала у Екатерины и Петра Федоровича, повторилась. Новым «учеником» стал упомянутый выше неверный Мамонов, которому дано было прозвище «Красный кафтан».

У них камердинеров нет. Она имела друзей. Романы нам наводят скуку и мы жадно беремся за Альгаротти и его товарищей.

«Я любила чтение, он тоже читал, но что читал он. На них великая княгиня всегда улыбается, а лицо ее несколько заострено. Не знаю, что теперь начать.

Она упорно занималась филологическими и историческими изысканиями и пришла к выводам, в правоте которых не сомневалась: скандинавский бог Один – уроженец Дона, славянин скифы – тоже славяне ибо по внешности – красивы, по характеру – честны, человеколюбивы раньше славяне (читай – русские) жили по всей земле и топоним Гватемала – не что иное, как «гать малая» свои хваленые учреждения высокомерные англичане взяли прямо из Древней Руси и т. д. и т. п. Ну если уж она была такого мнения об англичанах, то что говорить об украинцах, поляках и прочих народах. Так мы расстались». Себе же Бестужев отводил роль наставника и руководителя Екатерины. Признанным старшиной архитектурного цеха был Александр Филиппович Кокоринов. Она много повсюду издерживает, но не имеет долгов, ассигнации свои она оценивает во сколько хочет, если бы ей вздумалось, она могла бы ввести кожаные деньги». Свет не мил, прогневили тебя и погубили души навек».

Конечно, людей заставляли за провинность выпивать не чудовищный кубок «Большого орла», а лишь стакан воды или читать целую главу «Телемахиды» Тредиаковского – наказание страшное, но для здоровья не смертельное.

Помилуй, хоть для брата (то есть фаворита Григория.

Мало набожный в своих приемах, он не сумел приобрести доверия духовенства». Мы помним, что императрица Елизавета выбрала Фике в жены своему племяннику еще и потому, что у той не было и, как полагала Елизавета, не будет своей «партии» в России. Царствование Екатерины – не только время возведения парадных ансамблей.

В другом письме Гримму она прямо говорит: «Я всегда чувствую большую склонность быть под руководством людей, знающих дело лучше моего, лишь бы только они не заставляли меня подозревать с их стороны притязательность и желание обладать мною». Австрийский император Иосиф II, близко знакомый с Екатериной и Потемкиным, как-то сказал: «Он не только полезен ей, но и необходим». Спектакль прервали. Наконец, в последние годы жизни Екатерину запечатлели Иоганн Баптист Лампи Старший (1751–1830) и Владимир Боровиковский (1757–1825), хотя у последнего есть и более ранний парадный портрет императрицы. Но она отнюдь не была «синим чулком», книжным червем.

Неслучайно в 1777 году, думая о будущем новорожденного внука Александра, Екатерина шутливо «шепчет» на ухо его феям: «Природы, милостивые государыни, запасите природы». Эту же тему она развивала и потом – в своих мемуарах: «Я очень бы любила своего нового супруга, если бы только он захотел или мог быть любезным по закалу, какой имело мое сердце, оно принадлежало бы всецело и без оговорок мужу, который любил бы только меня и с которым я не опасалась бы обид, каким подвергалась с данным супругом я всегда смотрела на ревность, сомнение и недоверие и на все, что из них следует, как на величайшее несчастье и была всегда убеждена, что от мужа зависит быть любимым своей женой, если у последней доброе сердце и мягкий нрав услужливость и хорошее обращение мужа покорят ее сердце». Когда Екатерина писала эту программу, перед ее глазами стоял Павел – болезненный, слабый мальчик испорченный скверным, «бабьим» воспитанием в душных апартаментах Елизаветы Петровны, ставший безвольным, нервным, завистливым, никудышным человеком. Мы теперь благополучны.

Впрочем, о его судьбе она тоже думала. Но нет. Из писем 1780-х годов видно, что Потемкина и Екатерину теперь связывают дела поважнее и посерьезнее «амура» – ведь они оба, напрягая силы, тянут в гору неподъемный воз государственных дел и он, Потемкин, – коренник в этой упряжке, без него воз встанет. Императрица как бы устремлена в будущее, к планам и преобразованиям.

На картине известного исторического живописца Валерия Якоби (1833–1902) показана церемония инаугурации Академии художеств в 1765 году. Ему была дана полная воля, которой он и воспользовался. Цесаревича многое нервировало и оскорбляло: гнусные слухи о его происхождении, многочисленные бесстыдные любовные истории матери, «ученики» которой зачастую были моложе его наконец, его выводили из себя постоянные унижения, которые он терпел от «ночных повелителей» матери. Свежий взгляд Потемкина коснулся и армии.

Картина была написана в 1861 году по академической программе, а за ее эскиз автор был удостоен большой серебряной медали. Конечно, особых оснований для паники или даже тревоги не было. Императрица шествует, опираясь на трость, в сопровождении любимой левретки Земиры, сдержанно улыбается, что вызывает симпатию, возникающую во многом и благодаря окружающей ее прелестной неофициальной обстановке. Нечто похожее происходило и с острой проблемой крепостничества.

Барон Гримм рассказывал: «Императрица обладала редким талантом, которого я ни в ком не находил в такой степени: она всегда верно схватывала мысль своего собеседника, следовательно, никогда не придиралась к неточному или смелому выражению и, конечно, никогда не оскорблялась таковым Нужно было видеть в такие минуты эту чудную голову, это соединение гения и грации, чтобы составить понятие, какие блестящие мысли толпились и сталкивались, так сказать, устремлялись одна вслед за другою, как чистые струи водопада». Не предлагайте ей ни сокровищ, ни флота Англии, она этого вовсе не желает. Но не будем забывать, что рассказанное выше основано на мемуарах самой Екатерины. Чем это закончилось, читатель помнит.

Александру предназначался иной удел. Во дворце дяди десятилетняя Фике и познакомилась с одиннадцатилетним Петером. Она была снисходительна, любила жизнь, отличалась веселостью нрава, была истинной республиканкой по своим убеждениям и обладала добрым сердцем. Это абсолютно точно – Иосиф как будто прочитал письма императрицы к Потемкину за 1780-е годы. Потом наступало затишье и стороны состязались в великодушии: она дарила ему Мраморный дворец у Невы, а он отдаривался огромным алмазом Надир-шаха известным ныне как «Орлов» – ценнейшее сокровище России А затем снова начинались какие-то эпатирующие общество и двор выходки Орлова.

Все это просто не забудешь и из сердца не выбросишь. Для обоих это была игра и никто из партнеров в ней не проигрывал. Устройте, чтоб он мог видеть все достопримечательное. По утрам она упорно писала свой «Кодекс Екатерины» И, надо сказать по справедливости, многое ей на этом поприще удалось.

Из ее писем видно, что под «философским поведением» императрица понимала стоицизм, равнодушие к опасности искусство скрывать свои чувства, не дать «действовать страстям», пренебрежение к излишнему комфорту, авторитетам и своему здоровью – одним словом идеал Диогена. Сегюр с удивлением отмечал, что терпимая, умная и уравновешенная Екатерина в таких случаях разительно менялась, она с жаром передавала ложные слухи, распускаемые по Европе о ее честолюбии, читала эпиграммы, на нее направленные и забавные толки об упадке финансов России и расстройстве здоровья императрицы. – Е. А. ), не можно ли ему пенсион дать и скажите мне ответ».

Предполагалось, что пленник поживет там несколько дней, пока не приготовят покои в Шлиссельбурге. Эти записки можно смело назвать политическими мечтаниями человека, начитавшегося прекрасных книг, далекого от реальной политики, но исполненного глубочайшего желания творить на троне добро и одно только добро, уничтожить в России деспотизм, освободить крепостных от неволи и т. д. «Liberte, ame de tout, sans vous tout est mort. » – «Свобода, ты душа всего, без тебя все мертво. » – так начинается одна из заметок. В 22:00 или 23:00 императрица заканчивала день и отходила ко сну.

Это не мешало ему быть образованным, остроумным человеком, выдающимся политиком. Вы мне скажете: Как же теперь быть. Конечно, не следует все упрощать: ни за какие комплименты Екатерина не отдала бы Англии «все силы своего государства».

Впоследствии Рокотов создал и ее портрет со знаками ордена Святого Георгия. Действительно, с 30 июня он прихворнул – сказалось нервное потрясение. Роль была проста: народ, возмущенный правлением Петра III, позвал ее – и она пришла. Всякое положение, всякое движение Пирра изящно и благородно.

Скорее всего Петр не знал русскую пословицу: «На Бога надейся, а сам не плошай». Ее вечно молодая, жаждущая любви и тепла душа сыграла с ней скверную шутку. Обратимся теперь снова к Екатерине. 3. Его автор Михаил Микешин (1835–1896) уже один раз изобразил великую императрицу – на памятнике Тысячелетию России в Новгороде: там она, возлагающая лавровый венок на голову склонившегося перед ней Григория Потемкина, представлена среди многих выдающихся деятелей русской истории.

Платон Зубов – двадцатидвухлетний шалопай – довольно быстро вошел в фавор к стареющей императрице и та стала писать о нем Потемкину как о своем «ученике-новичке». Императрица отказалась это сделать: «А если он добрый человек и хороший судья. Он мог уплыть на яхте и в Финляндию и в Швецию. Это решение надолго определило композиционную традицию екатерининских монументов империи: таков памятник ей в Одессе (1900), таков же – в Екатеринодаре, как назывался современный Краснодар (1907, проект все того же Микешина).

Был огорчен болезнью Фике и великий князь, уже сдружившийся с нею. Это инструмент ее политики, ее общения, один из очень многих, но немаловажный. Свыше 570 нарядно – подчас весьма экзотично – одетых людей, приехавших в Москву со всех необъятных концов страны, представляли собой яркое зрелище: ведь со времен Земских соборов XVII века в столице не собиралась вся «Земля», Россия.

Но в шестьдесят. Нельзя сказать, что Петр был абсолютно равнодушен к супруге. Плоха была та дама, у которой не было своего «амуру». Отражаясь в неподвижной глади прудов или тихих рек, дворянские особняки приветливо смотрели на мир, несли окрестностям гармонию, покой, демонстрируя, как человеческие сооружения могут быть продолжением природы.

Екатерина искала покоя, так как решила окончательно и бесповоротно: вместе не быть. – Е. А. ), не успели мы разнять, а его уже и не стало. Она всегда принимает с ним тон и осанку императрицы.

На полотнах же Пьетро деи Ротари (1707–1762) Екатерина, напротив, чрезвычайно неинтересна: это полная дама, умиротворенно и даже немного отрешенно взирающая на зрителя, хотя округлость лица делает ее образ довольно приятным. Все эти знания в скором будущем пригодились ей в качестве источника успешного правления. Английский посланник Кейт, глядя на Петра III, не выдержал и как-то сказал графине Брюс: «Послушайте, да ведь ваш император совсем сумасшедший не будучи безумным, нельзя поступать так, как он поступает». Еще один фундаментальный закон – «Грамота на права и выгоды городам Российской империи» был издан в том же 1785 году и предоставил горожанам значительные права самоуправления. Его интеллект, воспитание интересы производили тяжелое впечатление на окружающих. Или писать в защищение, а у двора, кажется, делать нечего.

Не говорите ей умных речей – она не будет вас слушать.

---